Вдоль дороги, с обеих сторон её, темнели высокие заборы. Редкой чередой светили фонари на старых бетонных столбах, и свет их едва пробивался сквозь густые придорожные заросли. Лихой бродяга-ветер громко шевелил листву. Казалось, шум накатывал и отступал волнами, и от монотонного движения весь мир уснул настолько глубоко, что никому и дела не было до одного ночного путника. Он ехал уже несколько часов подряд, и не то чтобы спешил, но просто так не собирался делать остановку. Но так случилось, фары выхватили в темноте приземистый пенёк придорожной колонки, и водитель притормозил.
Иван Воронин резко хлопнул дверью своего автомобиля. Кто-то подивился бы, с чего так нервно или даже зло. А дело в том, что по жизни Иван был человеком резким. Категорично не любил, когда чего-то происходит не по делу или же не так, как он задумал. Ещё безусым пареньком он понял - женщины любят мужиков серьёзных и упёртых. Иван это понятие развил, и в бурной юности такое вытворял, что раза три вполне заслуженно и крепко получал по морде от ревнивых или чересчур порядочных парней. К неполным тридцати годам он вроде бы остепенился и дозрел до более-менее серьёзных отношений с Дашей Никитиной, знакомой ещё с детства. Собственно, к ней-то он и ехал поздно ночью. Возвращался после недельной командировки.
Питьевая колонка выглядела так, словно торчала на обочине с прошлого века. Хоть бы и так, подумал Иван, главное, чтобы вода там была свежая. Ветер продолжал шуметь над головой, когда Иван наклонился и с силой надавил на металлический рычаг.
Колонка чем-то хрустнула внутри и совершенно неожиданно дала в пространство мощную струю холодных брызг.
- Да, блин, - услышал Воронин чей-то недовольный голос.
Он и сам хотел бы выразить словами отношение к щедрой колонке и мокрой рубашке, но сдержался. Недовольный голос был женский. Поэтому Иван сказал всё очень коротко, вполголоса и неразборчиво, потом прочистил горло и спросил в листву.
- Эй, ты там кто?
Листва зашевелилась, расступилась и под светом фар и фонарей образовалась девушка в топике и неприлично рваных шортах, и в светлых беговых кроссовках. Короткие тёмные волосы неопределённого цвета лежали кое-как, а в больших, распахнутых на свет глазах блестел ехидный, любопытный огонёк. Огонёк огоньком, а заговорила девушка сердито:
- Ну и как я теперь прикурю? – в одной руке она держала переломанную пополам, мокрую сигарету, а другой со скрипом и треском крутила колёсико китайской зажигалки. Безуспешно.
- Да ладно, я откуда знал, что колонка такая? И откуда мне было знать, что ты тут прячешься?
- Я прячусь? – девушка цокнула языком, - Да я живу тут, вышла вот на воздух подымить.
- А тут машины ездят по ночам. Не страшно? – усмехнулся Иван.
- А тебе?
Воронин хмыкнул и прочистил горло. Девушка спросила:
- У тебя нет зажигалки?
- Не курю. И тебе не советую.
- Нашёлся советчик. Всё, давай вези, поедем.
- Куда? – изумился Иван.
Разумеется, он не испугался, а просто удивился. Он вообще был не робкого десятка. Ростом метр восемьдесят. В армейских берцах, чёрных джинсах с офицерским ремнём, в ковбойской рубашке. Да, с рубашкой незадача – мокрая. А почему бы вот не взять сейчас, да и не снять рубашку прямо перед ней? Пусть полюбуется, и бицепсы, и кубики, всё на месте. Он свою Дашу неделю не видел. Целую неделю без женщин, в исключительно мужской и деловой командировке. Крепче спирта ничего не пили. И то немного и закусывали. Надо меру знать, все за рулём. Даша, ну и Бог с ней, с Дашей. Где-то глубоко мелькнула мысль: «сам-то к каждому столбу её ревнуешь».
- Куда-куда? – передразнила девушка, - В комок, ёлки-палки. Мне зажигалку надо купить.
- Ладно, - Иван, прикинул – тут перспектива долгого знакомства на дороге.
- Да тут недалеко. Километров пять всего.
- А назад? – ехидно спросил Иван.
- Дойду как-нибудь. Тут все свои. Меня, кстати, Юля зовут.
- Ваня, - представился Воронин и нарочито небрежно открыл перед ней дверь машины.
Сели.
- Чего, совсем-совсем нет зажигалки?
- Нет.
- Ну, поехали, - попросила Юля, Воронин газанул, но Юля попросила, - Только давай не так быстро.
- Лады. А что, укачивает?
- Накачивает, - передёрнула Юля, - Да мы вчера с подружкой немного выпили, голова весь вечер будто не на месте.
- Был повод?
- Да не то, чтобы очень. Так, надумали отметить. Она решила поехать к своему парню. Они давно знакомы, но, то ли вместе, то ли порознь, со стороны не разберёшь, и сами не разберутся. У неё там кто-то, у него. Хотя какой там - «у него»? Костян сейчас контрактником поехал, в Космические войска. Плесецк, романтика, ну ты понял. Пол года они точно не виделись, а что там было, не было – не знаю. Может, секс по смс, и всякое такое.
- Угу, - Иван неспешно рулил по дороге. Заборы кончились. Лентой с чередой столбов под проводами потянулась впереди дорога, а вокруг, до горизонта, расстелились сероватым покрывалом сонные поля. Зубчатым, неровным контуром темнел вдали высокий лес. Где-то впереди едва-едва виднелись огоньки. Посёлок и круглосуточной торговой точкой. Если бы не эти огоньки, то легко было бы подумать, что на целом свете кроме них двоих в машине никого и не осталось.
- Короче, решила она всё окончательно расставить по местам. А если Дашка Никитина что-то решила, то всё.
Ивана будто током ударило. Он резко дал по тормозам, Юля едва не расшиблась головой о торпеду.
- Ты чего? Совсем больной?
Иван секунду или две не мог ответить, слов не находил.
- Да кошка там.
- Где?
- На дороге кошка была, вот я и этого того.
- Чёрная? – нервно усмехнулась Юля. Ей стало не по себе – Иван прятал взгляд, вернее, смотрел мимо неё куда-то в темноту, и так смотрел, что лучше бы под этот взгляд не попадаться.
- Белая, - отозвался он через минуту, - Белая кошка. А какая же ещё? Ты думаешь, я бы чёрную кошку разглядел в такую темень?
Он говорил ещё какие-то глупости про белых кошек, а потом вздохнул, расстегнул рубашку и приложил ко лбу мокрую ткань.
Юля поняла, что в чём бы ни была причина его странного поступка, Иван взял себя в руки и пытается успокоиться.
- Как ты сказала, её зовут?
- Даша. Даша Никитина, мы вместе в инстике учились.
Воронин глубоко вздохнул, сжал руками руль. Пальцы побелели мертвенной злобой.
- Уехала, значит.
- Ну да. Сказала, что у неё с этим, как его, блин, не помню, ну, короче, с нынешним, то-сё, туфта и прочее, хана, и тапочки по смс-кам.
- Ну ладно, рад за неё, - тихо проговорил Иван.
- Правда? – удивилась Юля, - Вот так здорово. А я люблю таких людей, которые умеют радоваться за других, даже если их лично не знают. Ой.
Она случайно опустила руку вниз, под самое сидение и пощупала.
- Да у тебя там зажигалка.
- Правда что ли?
- А говорил, нет.
- Не было. Это, наверное, из этих, подвозил тут на днях одного, из подрядчиков. Я в строительной фирме работаю.
- Понятно, - Юля чиркнула зажигалкой и с удовольствием затянулась, выдохнула в окно, - А ничего, что я курю?
- Ничего. Тут было дело, сидел, один такой, дымил нещадно.
- Трубкой что ли?
- Нет, блин, кадилом. Шучу. Сигарой.
В зеркале сверкнули дальние огни, кто-то ехал сзади них.
- Пропустим, пусть едут.
- Угу. Зажигалка есть, как бы, - проговорила Юля, но не спешила уходить из машины. Смотрела на Ивана с тем же любопытством что и раньше, у водокачки.
Свет автомобильных фар приблизился, чужая машина с шумом поравнялась с ними. Юле показалось, что именно в этот момент она что-то поняла и готова задать вопрос, после которого всё станет ясно.
Но не успела.
Произошёл удар.
Раздался скрип и грохот. На мгновение всё померкло перед глазами у Ивана и у Юли, а потом глазам стало нестерпимо больно от света. Машина врезалась во что-то прямо перед ними, её развернуло, завалило на бок, и теперь она нелепым мёртвым маяком светила прямо вдоль дороги единственной фарой.
Они выскочили на асфальт одновременно.
- Звони спасателям! – крикнул Иван.
- Угу, набираю! Не знаешь, что надо? 0911? Или? – спросила Юля, но он отмахнулся. А она уже пиликала на телефоне нужные цифры. Другой рукой прикуривала новую сигарету.
Иван в два прыжка оказался возле изувеченного автомобиля. Дотянулся рукой до металла – отдёрнул. Он был раскалённым и вибрировал. А может, это дрожали руки самого Ивана, он не знал. Вот тут и пригодились курсы спасателей от МЧС. Ему хватило несколько секунд, чтобы понять, в чём дело, и как поступать. Надо вытащить людей. Как можно быстрее. Если кто-то истекает кровью, срочно перевязать. А если хуже, можно попробовать массаж сердца. А если…
По боку «если». Иван рванул через голову рубашку, жалобно тренькнула в асфальт оторванная пуговица. Он обмотал мокрой тканью руки и потянул на себя дверь у пассажирского сидения. Изогнутое, в белых трещинах стекло бессильно вывалилось, ударило по плечу. Иван опять бессвязно выругался. В этот раз на себя, на свои силы. Он потащил из салона безвольное женское тело, оказалось не так-то просто вызволить. Он выругался снова. Что-то хрустнуло в руках. Присмотрелся – высыпалась, покатилась какая-то бижутерия. Воронин потрогал пульс, ощупал голову. Кровь была на теле, на одежде, но крови было немного.
Водителя они тащили вдвоём, и если бы не Юля, он, наверное, и сам бы покалечился. Воронин так спешил, что не смотрел по сторонам, один раз в кровь разодрал себе локоть о рваный металл, и разодрался бы снова, но Юля вовремя успела отогнуть коварный край.
К тому моменту, как приехали спасатели, они успели сделать перевязку раненным. И даже оказать друг другу первую помощь. Юля заклеила пластырем локоть Ивану, а он прикуривал ей сигареты – Юлины пальцы дрожали, ломали тонкие палочки и роняли зажигалку.
- Ну вот, ты снова бросила курить, - пошутил Иван.
- Отстань, зануда, - Юля вытерла пот с лица его рубашкой, невесело рассмеялась и неожиданно с силой втиснула рубашку ему в руки.
- Что? – не понял Воронин.
- Давай на этом кончим, Ваня, ладно?
Она не досказала. Подошёл спасатель, что-то там им говорил, благодарил и уверял о жизнях пострадавших – им ничто не угрожает. Иван не слушал. Он молчал и понимал, что говорил ему взгляд неожиданной попутчицы. Он мог бы сказать, что вот теперь, когда они вдвоём спасли людей, теперь-то между ними точно что-то есть. Что-то особое, такое, что и за десяток романтических свиданий вместе не переживёшь. Воронин хотел прочитать что-то особое в её глазах и видел, что там есть это особое, оно там появилось не только сейчас, а ещё там, у колонки. Он бы никогда не смог сказать короче и точнее, чем она. Она сказала это сразу, как только их оставили наедине.
- Было бы нехилое такое приключение. Встретиться, переспать и расстаться. Тем более, после такого. Но это так, потискались и забыли, понимаешь?
Он понял, а она ничего не сказала.
- Тебя проводить? – спросил он тихо.
- Нет, я же говорю, тут все свои. А вот зажигалку я экспроприирую.
- Да, пожалуйста, не жалко.
Они помолчали. Иван покосился на перевёрнутую машину. Посмотрел номера, проговорил:
- Курган. Мёртвый город, как сказал какой-то придурок. Чушь всё это, предрассудки.
Юля пожала плечами и махнула рукой на прощание.
Воронин вернулся домой под утро. Несколько секунд боялся прикоснуться к звонку. И знал, что боялся напрасно – с улицы виделся тихий свет в её окне. Она не спала и ждала.
- Ты что так поздно? Или рано?
Даша посмотрела на его измученное, пыльное лицо. На грязную и безнадёжно рваную рубашку. В глазах мелькнули страх и робкий вопрос.
- Да так, инцидент в дороге.
- Всё в порядке?
- Вроде бы. Ты знаешь, как много на свете тезок и однофамильцев?
- Н-нет, - Даша сняла с него рубашку и нерешительно тронула пластырь на локте, - Авария, что ли была?
- Ага. Кошка дорогу перебежала.
- И?
- Всё в порядке. Людей спасла, - отшутился Иван и обнял любимую.
21 июля 2011