В Петербурге и птицы о жизни беспокоятся, а беспокоятся они потому, что не простые это птицы, а петербургские. И вот какая произошла однажды беспокойная история с одним петербургским воробьём.
— Нет, это что же такое творится, что творится, а? — ворчала пожилая хмурая ворона.
— А что, что творится? — озабоченно спросил её воробей и стал беспокойно оглядываться по сторонам.
— Что, что? — проворчала ворона,— вот я и спрашиваю, что? Воробей крепко задумался. Нельзя сказать, чтобы он сильно был встревожен, но если что-то творится и творится неизвест-но что, хотелось хотя бы знать, где это что-то творится. Подумав еще немного, воробей полетел к своему старому приятелю-звездочёту. Звездочёт был занят тем, что играл в шахматы с Большой Медведицей. На небе она похожа на огромный ковш, а в гостях у друзей просто бывает большой пушистой медведицей. Воробей появился как раз в ту минуту, когда звездочёт дружелюбно сказал:
— Ничего не поделаешь, уважаемая, эту партию вы проиграли.
После таких дружелюбных слов медведица сильно раскашлялась и хриплым голосом сказала:
— Ох-хо-хо, недаром меня весь день кружило-кружило и покруживало.
— Звездочёт, у меня к тебе важное дело,— очень серьёзно сказал воробей.
— Да, я внимательно слушаю тебя.
— Что-то творится,— таинственно проговорил воробей.
— Вот-вот, я же говорила, и меня целый день все кружит куда-то, кружит,— подтвердила медведица.
— Что творится? — не понял звездочёт.
— В том-то и дело, что неизвестно что, но творится,— ещё таинственней проговорил воробей.
— Да, это странно,— согласился звездочёт.
Воробей и Большая Медведица давно уже крепко спали на мягком старом диване, а звездочёт всё думал о чём-то и думал.
— И вертится, и вертится! — вдруг воскликнул он.
— Что, что вертится? — забормотали полусонные воробей и медведица.
— Всё вертится! — убеждённо сказал звездочёт.
Очнувшийся воробей с сомнением спросил:
— Если всё вертится, что же тогда творится?
— Что творится, то и вертится,— ответил ему звездочёт.
— Правильно,— подтвердила медведица.— Меня вот тоже весь день кружило-кружило, вертело-вертело. Воробей подумал и произнёс:
— Значит, всё вертится, потому что, что-то творится, а что-то творится, потому что всё вертится!
— Молодец! — воскликнул звездочёт,— теперь ты все понял.
— Если бы вы только знали, как я люблю вертеться, тогда такое начинает твориться! — мечтательно проговорила медведица, и, схватив в лапу воробья, легко закружилась с ним по комнате. Звездочёт с улыбкой посмотрел на кружащихся друзей и сказал:
— Хорошо, когда что-то творится!
— И вертится, и вертится! — восторженно повторяла медведица.
— Пусть себе творится, пусть себе вертится! — подумал воробей и спокойно уснул в тёплой медвежьей лапе.