И опять Маруська...
Машка росла не по дням, а по часам.
«Страшный амстаф» - «собака-убийца», кошку Зоську и няньку Мартину уважала безмерно, не говоря уже обо всех присутствующих людях. Она переросла своих нянек за месяц, но стоило только кошке зашипеть или таксе заворчать, ложилась на пол и мела хвостом, как настоящая подлиза! Люди, для Маруськи, вообще были, просто Боги на Олимпе!
Маруська была хороша всем, одна только была у нее гадкая привычка - когда к ней наклонялись, она подпрыгивала в порыве обуревавших ее щенячьих чувств и своим носом била в лицо, причем била так сильно, что у многих начинала из носа идти кровь.
Телевизор она действительно обожала смотреть. Изображения животных она понимала, какие бы они не были на экране – от рисованных и кукольных мультиков, до фантастических фильмов и фильмов ужасов.
Любимые Маруськины фильмы были: немецкий - про комиссара Рекса и наш – про Собаку Баскервилей.
Комиссар Рекс был ее любовью на всю жизнь! Она только по первым звукам музыкальной заставки бежала смотреть этот фильм, как в армии бегут в Красный уголок смотреть показ женской аэробики, подскальзываясь на собственных слюнях и восторженных слезах.
А собака Баскервилей – это уже, обожаемый Маруськой, триллер. И от звуков жуткого, собачьего воя у нее загривок вставал дыбом, и расширялись глаза. Она начинала оглушительно лаять и дрожать!
Телевизор она любила безмерно! И очень мучилась, когда в нескольких комнатах все смотрели разное. Ей больше всего нравился семейный просмотр – когда все сидят в одной комнате, а она в первом ряду и постоянно оглядывается, все смотрят и видят, что там происходит или нет.
Еще одна «беда неминучая» выявилась, когда Машунька подросла - она оказалась очень влюбчивой. Причем настолько, что мозги у собаки отключались полностью и вступали в свои права ИНСТИНКТЫ! Первая течка ввергла нас в состояние шока.
С Маруськой стало невозможно гулять.
Мы уходили далеко в поля, таща ее на поводке как упирающуюся козу. А она совершенно четко понимала, что ее уводят подальше с нахоженных другими собаками троп и мест свиданий.
Чтобы к нам не очень приставали потенциальные женихи, мы обливались французскими духами, дезодорантами, освежителями воздуха так, что рядом с собакой и нами стоять было просто невозможно. Она пахла как райский сад, вернее как тысяча садов вместе взятых! Рядом стоящего от какофонии запахов просто сносило!
Но ничего не помогало! Нас находили «симпатичные ребята» всех возрастов, мастей, расцветок, пород и размеров.
Хорошо если рядом оказывались хозяева собак, и мы могли попросить взять обезумевшего от страсти претендента в мужья, на поводок.
Но был просто роковой для на дог Леша!
С ним гуляла молодящаяся бабулечка, которая придя на поле, отстегивала поводок и увлеченно бегала за всеми, кто выходил погулять с собакой. Я ее, в принципе, понимаю. Дог был просто огромным! Бабулька смело могла на нем скакать верхом как на коне.
И спрашивается, причем тут какой-то поводок?! Что с поводком, что без поводка, дог Алеша жил своей жизнью, совершенно не омраченной вмешательством бабули. Когда они шли на поле гулять, бабулька была рядом с ним, как бабочка рядом с бегемотом.
И вот именно с ним мы и встречались постоянно на прогулках.
Я пыталась договориться с бабуськой о времени наших прогулок с собаками, так чтобы не совпадать, она кивала головой соглашаясь, но стоило нам выйти гулять, как первых, кого мы встречали, были дог Леша и бабулька на конце его поводка! На конце поводка, если она болталась, так это был просто праздничный день!
Чаще всего Леша был на свободном выпасе. И это уже был просто кошмар! Он обуреваемый любовью и инстинктами пытался как-то добраться до нашей малолетней красотки, а мы, естественно, стояли насмерть, но мерзкая Маруська, была как пятая колонна!
Она подрывала нашу оборону.
Она рвалась с поводка, причитая и огрызаясь:
- Отпустите немедленно! У нас большая и чистая любовь! Я жить без него не смогу! Лапы наложу на себя, вот прямо сейчас, на ваших глазах!
Мы пытались оттащить малолетку прочь за поводок, но не тут-то было. Она ложилась на землю и нам приходилось, взяв ее за лапы тащить по земле волоком, к удовольствию всех проходящих мимо.
А вокруг прыгал обуреваемый чувствами дог Алеша, ростом с маленькую лошадку.
Не помогало ничего - ни страшный мат, ни удары палкой, ни порхание бабульки у него под ногами.
Так, большим и веселым клубком, мы все выкатывались на улицу, потом пересекали, не обращая внимания на проезжающие машины, проезжую часть, к вящему восторгу проезжающих мимо, и медленно катились до подъезда.
Вкатившись в квартиру, мы падали бездыханные на пол, а Маруська бежала к окну, ставила лапы на подоконник и кричала:
- Прощай моя любовь! Я сейчас буду умирать без тебя! Не уходи! Не бросай меня!
В ответ мы слышали бабушкин семиэтажный мат и скулеж влюбленного дога Леши.
Это продолжалось довольно долго, потому что уйти от своей любви, было выше его собачьих сил. Как мы пережили весь этот ужас, даже сейчас вспоминать страшно.
Как только закончился любовный период, собака стала опять совершенно управляемой.
Мы радовались возвращению Маруськи в себя, как после долгого приступа острого психоза.