Воспитание мое было домашним и «мужским»: чаще я проводила время с дедушкой и папой. Мама вскоре после моего рождения тяжело заболела, на бабушке держалось домашнее хозяйство, ну, а я была отдана на поруки мужчинам: с дедушкой днем гуляла во дворе, а с папой совершала еженедельные походы в лес да еще по вечерам на дачу.
…Раннее воскресное утро. А мы с папой, как всегда, уже на ногах. Собираемся в пеший поход. Оля по-прежнему нежится в постели и, ссылаясь на головную боль или обычную занятость, остаётся, как всегда, дома. Мы же отправляемся в запланированный, «традиционный» турпоход. С папой. Приготовлен загодя провиант: картошка «в мундире», сваренные вкрутую яйца, огурцы и помидоры (если на дворе – лето), соль, хлеб и обыкновенная вода в пластмассовой фляжке с малиновой стаканчиком-крышкой. Идём мы в «наш» лес: «восьмой», «девятый» или «десятый» ( эти названия придуманы папой и понятны нам одним; «восьмой» - это ДОК, «девятый» - рядом с дачей тёти Вали на Песках, куда мы иногда по пути заглядываем, «десятый» - за ГЭС). Идём непременно пешком. С остановками в определённых местах, с «привалами»: только здесь можно перекусить и выпить воды. Незаметно передаётся взрослый опыт и знания: папа срывает разные травинки, я собираю букет, но вместе с тем уже знаю, как называется каждый цветок, каждая былинка. Таинственные и непонятные для многих моих сверстников слова делаются для меня привычными, приобретают свой цвет, запах и вкус: «волчья ягода», тысячелистник, полынок, болиголов, пижма… Мелкие розовые полевые гвоздИчки, из которых я собираю крошечный букет и приношу домой маме, - наверное, те самые, которые папа в ранней юности, по словам мамы, называл «капельками крови» в своих «неопубликованных» сентиментальных прозаических творениях… У «волчьей ягоды» терпкий, свежий, ни с чем не сравнимый запах. Папа обязательно срывает сердцевидный листок, растирает его пальцами и с наслаждением шумно втягивает носом этот сочный запах. Сидим на бревне, и я без умолку болтаю. Папа чаще молчит, и мне кажется, что надо заполнять тишину каким-нибудь разговором. Это позже я пойму, что и природу нужно уметь «слушать». С ветки на ветку перепархивают какие-то птички (их я тоже начинаю узнавать по голосам и оперению), разрывают воздух грубым карканьем вороны (« у них к дождю ломит косточки»,- непременно добавит папа). Основной привал в конце нашего пути в «девятом» лесу – это 2 дуба - 2 брата, стоящие в самом центре большой поляны; мы всегда приходим их навестить). Леса наши лиственные, смешанные, но больше всего здесь дубов. Я собираю жёлуди, из которых дома делаю бусы, нанизывая их на ниточку, или детские поделки –человечков, зверюшек, скрепляя жёлуди спичками и пластилином. Самые толстые, тёмные, круглые жёлуди с каких-то особенных дубов папа называет «начальниками». На дубовых листьях часто встречаются наросты – пупырчатые шарики лимонного цвета. Папа рассказывает, что в детстве они, мальчишки, делали из таких шариков чернила. На работе он проделывает такие «эксперименты» и потом с гордостью показывает мне. Пропахшие лесом, луговыми травами или пожухлой листвой, мы возвращаемся, усталые, домой уже далеко за полдень…
Эти походы, это единение с природой заставляют меня брать ручку и писать –
Осины в багряном наряде,
Берёза теряет листву,
И жёлтые, красные листья
Кружатся на тихом ветру.
Грибы: сыроежки, волнушки –
Зарылись в поблёкшей листве,
А груздь на высокой ножке
Стоит в синеватой мгле.
Стихи возникают неожиданно, поэтому все в доме с возбуждением повторяют мои слова: «рифма пошла»! Пейзажи, запечатлевшиеся в памяти, проявляются, как переводные картинки, то перед сном, то спустя много-много дней, вьюжными, холодными вечерами.
Вот и сейчас я лежу в постели, а Оля пишет маме в Грузию письмо, сидя за нашим стареньким письменным столом, у которого давно подломилась ножка, и мы время от времени ударяем по ней сбоку ребром ладони, поправляя, чтобы не опрокинулась столешница. Мама – на курорте
(у неё полиартрит). А у меня – «пошла рифма»! И Оля старательно «стенографирует» мой очередной «шедевр»:
Золото падает с вяза,
Пурпур стекает с рябин.
Словно красивая пряжа,
Алые листья калин.