А.В.Летенко,
ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН
МОДЕРНИЗАЦИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГРАВИТАЦИЯ
Экономическая гравитация объекта, отрасли, региона, страны – это их способность притягивать к себе факторы производства. Это понятие вполне объективное, его параметры поддаются моделированию и расчёту в отличие от распространённого сегодня, привычно и бездумно позаимствованного учёными у журналистов термина «инвестиционная привлекательность» - термина с сексуальным оттенком, не имеющего определённой дефиниции и ограничивающего собственный смысл притяжением инвестиций, сиречь денежных средств .
Вопрос о всестороннем исследовании экономической гравитации стал сегодня особенно актуальным в связи с попытками руководства России развёрнуть всеобщее движение за модернизацию хозяйства. Вне всяких сомнений, «реальная» модернизация (термин премьер-министра В.В.Путина, по видимому, считающего, что тут возможна альтернатива, то есть модернизация «нереальная») не может быть обеспечена без программы, без всеохватывающих расчётов и управленческих решений по всему кругу факторов производства и многого другого, с этим связанного. Тот, кто считает и говорит, что всё удастся сделать за счёт разрозненных мер и бессчётного вливания денег, либо глубоко заблуждается, либо враг. Несомненно, что к процессу модернизации необходимо «привлекать» все без исключения факторы производства, естественно, в различных их сочетаниях и из различных источников (внутренних и внешних).
Таким образом. анализу и мобилизации подлежат все их составляющие:
• трудовые ресурсы или труд, создающий экономические блага, проявляющий совокупность различных способностей человека – главного ресурса модернизации;
• инвестиционные ресурсы, или капитал, то есть блага, созданные прошлым трудом человека;
• природные ресурсы или земля, необходимые для производства;
• предпринимательский талант, или предпринимательские способности, заключающиеся в умении человека организовать производство путём рационального объединения всех необходимых факторов производства; принимать решения по управлению и ведению бизнеса; умело учитывать и использовать рыночные риски; быть новатором.
• информация, технология, знания – общепризнанные ключевые факторы модернизации; очень важно понимать, что главные носители этого ресурса – квалифицированные (высокообразованные и опытные) кадры.
Не отвлекаясь на детальное рассмотрение термина «экономическая гравитация», который, как представляется, заслуживает проведения специальных исследований и. возможно, отдельной теории, ограничимся сказанным выше как перечнем минимально необходимого для развития процесса модернизации и обратимся к обзору того, что происходит сегодня в России под этим лозунгом или, точнее, вывеской, и попытаемся сформулировать некоторые предложения по этому вопросу.
Стратегия модернизации
Очевидно, что процесс российской модернизации развивается не вполне успешно во всех сферах и направлениях. Например, в результате реформы РАО ЕЭС нынешней зимой на длительное время остались без света сотни тысяч жителей. Реформа лесного хозяйства прошлым летом привела к гибели тысяч гектаров лесов, уничтожению множества поселений и гибели людей. Вызывают недоумение и жёсткую критику общая направленность и отдельные меры реформы науки и образования. Они ведут к уничтожению традиционных прошедших проверку временем и доказавших высокую эффективность систем фундаментальной науки (где сегодня дело дошло уже до рейдерских атак) и подготовки кадров высочайшей квалификации, в частности, мастеров в области музыки, балета и других видов искусства и культуры. К чему приведёт предстоящая в этом году массовая распродажа государственных предприятий остаётся только гадать.
Думается, главная беда здесь в искажённом представлении людей, принимающих решения, о главной стратегической линии модернизации. Никто не спорит с утверждением о необходимости содействия притоку инвестиций в отрасли, где создаются новшества, продуцируются высокие технологии, то есть в сферу, именуемую «экономикой знаний». Однако, как показала жизнь, примитивное, дискретное и бессистемное вложение денег именно здесь не может принести желаемого результата. На самом деле оно в итоге оборачивается низкой эффективностью использования и даже разбазариванием и разворовыванием ресурсов. Давно, ещё в 1970-х гг., когда разрабатывалась знаменитая Комплексная Программа НТП, стала окончательно ясной абсолютная бесплодность метода «принуждения к инновациям», выдвинутого в январе текущего года на совещании в Арзамасе как новинка.
Экономика знаний зиждется не на деньгах, у неё всего лишь один креативный фундамент – человеческий капитал, ибо только он продуцирует новые знания. И только от него прямо зависит уровень знаний, степень их отдачи, сиречь эффективность их приложения в экономике, как раз и составляющего суть процесса модернизации. Нынешнее состояние этого фундамента, главного условия и предпосылки модернизации нельзя признать благополучным. Прежде всего, это касается происходящей по известным причинам потери духовности, разрушении идеалов и норм поведения у незрелой части (скажем откровеннее и точнее – у большинства) населения. В экономической области, в сфере труда это выражается в сужении и обеднении трудовой мотивации, неспособности приспосабливаться к новым условиям труда, снижении уровня профессионализма, отсутствии стремления к саморазвитию.
Сегодня, по данным ВЦИОМ, около 80% работников в России вообще имеют деградированное трудовое сознание, из которого вытеснено многое, что имеет отношение к общественно полезному труду, профессиональному самосовершенствованию и даже к пониманию необходимости интенсивно работать ради приличного заработка.
В этих условиях модернизация просто не может не топтаться на месте. Она не способна двигаться вперёд по призыву только одного человека, пусть он и сам президент страны. Для того, чтобы движение началось, у общества в целом должна возникнуть осознанная потребность в модернизации. Эту потребность следует формировать и стимулировать. Ни палкой ни пряником её не вызовешь, поэтому прежде всего следует преодолеть архаичность состояния общества, инерцию его интересов, не говоря уже о происходящей сегодня деградации человеческого капитала .
Весь мир давно понял, что плохо обученная и недостаточно квалифицированная рабочая сила (не говоря уже о просто невежественных людях) не способна и не пригодна к управлению высокотехнологическими процессами. В конце ХХ в. понимание того, что качество человеческого капитала непосредственно влияет на возможности прогресса экономики, модернизации её институтов, начало доходить и до России. Это, впрочем, было связано не с мудрым осознанием и предвидением мировых тенденций и перспектив в области развития «экономики знаний», а с тем, что в процессе перехода к нормальным рыночным отношениям внутри страны и вне её Россия совершенно неожиданно для себя столкнулась с острым дефицитом не только высококвалифицированных кадров в сфере производства, а также бизнеса и менеджмента, но и с нехваткой людей, повсеместно составляющих элиту демократического общества. Именно в этом и таится главная причина того, что наши реформы и «модернизации» идут со скрипом, а кое в чём не идут вовсе.
И пусть никого не обманывает статистика, утверждающая, что в 2007 г. российский ВВП вернулся к уровню 1990 г., ибо деградация отечественного человеческого потенциала, вызванная «перестроечными» явлениями, и продолжающаяся и даже усилившаяся в «фурсенковскую эпоху» не останавливалась. В итоге по уровню индекса развития человеческого потенциала (ежегодно исчисляемого Всемирным Банком и Программой Развития ООН) наша страна скатилась с 26 места в мире в 1987 г. сначала на 52-е место в 1992 г, а потом и на «почётное» 71 место в 2010 г. и всё глубже проваливается в бездну диспропорции между экономическим ростом и социальным развитием, всё более отставая от других в образованности и человечности. Тяжёлая болезнь, охватившая российское общество в конце прошлого века не только не уходит, но прогрессирует. Именно поэтому нам в первую очередь нужна ни экономическая, ни техническая, ни какая-то другая, а социальная модернизация. И начинать её необходимо с преодоления враждебно-безразличного (что тут скрывать!) отношения к ней самой. Без поддержки большинства населения рассчитывать на успех просто глупо.
Думается, что «настоящая» модернизация начнётся у нас не ранее того как, во-первых, вернутся домой Нобелевские лауреаты, выпускники московского физтеха К.Новосёлов и А.Гейм, наотрез отказавшиеся работать в России, то есть только тогда, когда у нас перестанут «жечь гимназии и упразднять науки» , когда возродится нормальное отношение к тем, кто единственно призван создавать и воспитывать «креативное сословие», которое оживит страну, то есть к школьным учителям.
И наконец, представляется необходимым заметить, что, может быть, в чём-то и полезные, паллиативы типа проекта «Сколково», эффективность которых априори весьма спорна, не способны внести решающий вклад в дело возрождения качества российского человеческого капитала. Мы согласны с теми, кто считает более полезным пустить бешеные «сколковские» деньги (только реализация градостроительной концепции этого проекта потребует 100-120 млрд. рублей; сравните – годовой бюджет РАН 2010 г. составил 49,3 млрд.руб – столько, сколько получает в год один университет в США) не на строительство наукограда, а прямо на науку и прямо сегодня.
Весьма остроумное название этому проекту нашёл журналист В. Зеленогорский, давший ему имя «силиконовый протез модернизации». Он пишет: «вставить силикон в грудь матери-родины можно, но много ли выпьешь из груди, которая хочет красоваться, а не кормить?.. не лучше ли вложить свободные ресурсы в людей, которых на Руси становится с каждым годом всё меньше и меньше?»
Механизм и ресурсы модернизации
Задачи, стоящие перед Россией в области модернизации, масштабны и сложны. Первые вопросы, на которые неизбежно, и прежде всего, предстоит ответить – это: как ею управлять и где взять для неё ресурсы. Отвечая на первый из них, следует признать, что ожидание от перехода к рыночной системе того, что он сам собой вызовет резкое повышение эффективности хозяйственных процессов и рост конкурентоспособности экономики не оправдалось. Нынешний социально-экономический механизм не приобрёл стимула к самосовершенствованию, свойственного любому рыночному хозяйству. Негативные последствия такого развития известны. Ни у новых хозяев, ни у чиновников нет никакого интереса к разработке и использованию новейших методов управления.
Каким же должен стать хозяйственный механизм России, способный справиться с поставленными задачами? На наш взгляд, он должен представлять собой социально-ориентированную экономическую систему современного рыночного типа, учитывающую и приспособленную к специфике российских условий, реальную в воплощении и позволяющую стране подтянуться к передовым мировым позициям. Главными его элементами должны стать апробированные и показавшие свою дееспособность инструменты рыночных отношений при сохранении весьма высокой роли государства, наличии в стране сильной центральной экономической власти. Конечно, речь идёт не о восстановлении Госплана. Однако очевидно, что стране жизненно необходим единый общегосударственный орган, занимающийся проблемами прогнозирования и программирования экономики в целом и её частей.
Пока же модернизацией в стране управляет созданная Указом президента №570 от 18 июня 2009 года Комиссия по модернизации и технологическому развитию России, главным достижением которой за два года стали 25 проведенных заседаний. Комиссия время от времени собирается в разных помещениях в разных концах России, что влетает в копеечку государственному бюджету, сиречь налогоплательщикам. Перечень решений, принятых ею за это время (в том числе по формированию механизма «инновационного лифта», выбору приоритетных задач в области энергосбережения и энергоэффективности, разработке концепции развития ядерной медицины, оценке потенциала компаний по переработке угля и созданию синтетического топлива, финансирование малого и среднего бизнеса и т.п.) свидетельствует о случайном, бессистемном и беспрограммном методе её работы.
Среди членов Комиссии нет видных учёных, крупных российских экономистов, авторитетных зарубежных экспертов. Подавляющее большинство состава Комиссии – это руководители ведомств общегосударственного масштаба, естественно, весьма занятые своими основными обязанностями и не чувствующих личной ответственности за работу по модернизации. Само собой, за два года деятельность Комиссии не принесла ни одного заметного, реального, конкретного результата.
Как представляется, такими способами модернизацию не устроить. Создание планов и программ модернизации – это разработка перспектив социально-экономического развития, включая процедуру целеполагания, расчёты научно-технических, экономических и социально-экономических прогнозов развития страны вместе с формированием программ развития экономики и отдельных её сфер. Это всё должно быть объединено в целостный процесс индикативного планирования национальной экономики.
При обосновании такого хозяйственного механизма следует использовать опыт и наработки, в том числе в области системы оптимального функционирования экономики, особенно в той её части, которая ориентирует на концентрацию внимания и эффективное действие в следующих двух сферах. Во-первых, в технологической области стоит задача формирования производственно-технологических систем современного технологического уклада и смежных производств. Нужно создать мощную и прочную систему выращивания и всесторонней поддержки предприятий, конкурентоспособных на мировом рынке, стимулирования инноваций, подготовки квалифицированных кадров, защиты внутреннего рынка и поощрения экспорта и, наконец, государственной поддержки науки и защиты интеллектуальной собственности. Во-вторых, в институциональной области должна быть создана такая конструкция хозяйственного механизма, которая позволит быстро и эффективно обеспечивать решение задач перераспределения ресурсов в наиболее передовые производственно-технические системы, их концентрации на важнейших направлениях и важнейших точках роста. Решению этих задач модернизации должна быть подчинены все без исключения стороны и аспекты экономической политики правительства.
По видимому, следует согласиться с теми, кто предлагает действовать сегодня в трёх главных направлениях : (1) создать федеральный орган, стимулирующий наши предприятия к проведению модернизации и инноваций при помощи новых технологических регламентов и стандартов; (2) создать под эгидой президента страны Федеральную службу по модернизации, в функции которой включить внедрение новой технической политики и формирование ныне фактически отсутствующих в стране «институтов развития»; (3) разработать программу финансового обеспечения и координации модернизационных и инновационных преобразований.
Отвечая на второй вопрос: где взять ресурсы для модернизации, прежде всего следует отметить, что надежды на внешние источники, на приток зарубежных инвестиций не осуществятся до тех пор, пока за рубежом не убедятся, что в России наконец создан и нормально функционирует эффективный хозяйственный механизм, создающий в стране благоприятный экономический и, в частности, инвестиционный климат. Думается, не следует и в общем-то бесполезно «привлекать» и ждать потока вложений в страну, где нет натуральной конкуренции, частная собственность не защищена, наблюдается разгул криминального насилия и чиновничьего произвола, и нет независимого судопроизводства. Как представляется, в этом виноваты не столько люди, сколько условия, в которые они поставлены созданной в стране моделью «хапошнического» капитализма, хозяйственной системой, где полученная прибыль не вкладывается в расширение дела и его усовершенствование, а немедленно вывозится из страны и тщательно припрятывается в банках, либо вкладывается в зарубежные активы.
Сколько ни мажь губы и не укорачивай подол, не «привлечёшь» инвесторов, которые отчётливо видят, что нынешний бизнес в России не устремлён в будущее. На это обратили внимание аналитики UBS и Campden Research , указав на то, что приоритетом этого бизнеса являются вложения в недвижимость за границей. Они также удручённо отметили, что российский бизнес не является «семейным», поскольку у 90% опрошенных ими владельцев российских компаний с годовым оборотом в $ 100 млн. нет планов по передаче дел следующему поколению. Это безусловно тесно связано со сказанным в предыдущем абзаце. И то, и другое, конечно, следствия «бурной истории и непредсказуемости экономики России», тем не менее, только в 16% компаний члены семьи владеют акциями, 69% предпринимателей не ожидают, что ближайшие родственники когда-нибудь будут вовлечены в дела компании. Хотя никто из опрошенных бизнесменов не собирается продавать активы в ближайшие 4 года, всё же 88% из них заявили, что продали бы компанию, если бы за неё предложили хорошие деньги. Российские бизнесмены становятся пессимистами. Если два года назад 84% предпринимателей видели перед собой новые возможности развития, то в 2011 году их стало в два раза меньше – до 40%. 42% предпринимателей считают, что деловой климат в России не способствует формированию культуры инноваций и предпринимательства, а 32% не видят поддержки от правительства малого и среднего бизнеса. Изменилось и отношение российских бизнесменов к отечественным банкам: по сравнению с 2009 годом число предпринимателей, работающих только с иностранными банками, увеличилось с 12% до 37%.
Всему этому есть разумное объяснение, заключающееся в том, что менталитет русского предпринимателя сформировался под влиянием финансовых и экономических потрясений последнего 20-летия. Люди не верят в ценные бумаги, да и вообще в бизнес, как таковой, потому что понимают, что его легко можно потерять. Другая особенность времени в том, что все нынешние российские предприниматели – это бизнесмены первого поколения, то есть «создатели дела», для которых передача его по наследству – задача отнюдь не первого ряда. Только в последнее время они стали понимать, что, если что случится с собственником, перспективы предприятия сразу становятся туманными, поэтому лучше передать контроль над ним при жизни, чем потерять компанию. Это весьма важно не только для семей бизнесменов, но и для стабильности экономики в целом. Однако, всё это пока не прибавляет таким предприятиям силы экономического тяготения.
Учитывая сказанное выше, в качестве главного источника средств модернизации, на наш взгляд, следовало бы прежде всего использовать опору на собственные силы, на базовые для России сырьевые отрасли, где уже сформирован производственный потенциал и имеются резервы для технико-экономического роста. Эти резервы поистине громадны и направления их реализации вполне укладываются в русло концепции модернизации, причём могут дать быстрый и значительный эффект.
Генеральный путь здесь заключается в формировании на базе сырьевых отраслей современных перерабатывающих мощностей и постепенный переход от торговли первичным сырьём к экспорту продукции высоких переделов.
Так, только наведение порядка в лесном хозяйства может приносить ежегодно более 10 млрд. руб., которые можно будет потратить на модернизацию самого хозяйства и других отраслей. Первым делом следует полностью прекратить вывоз из страны круглого неошкуренного леса и начать вкладывать серьёзные деньги в создание современнейших обрабатывающих мощностей. Например, при сопоставимых объёмах добычи древесины у Канады и России вторая производит в два раза менее пиломатериалов и в пять раз менее бумаги и картона. Отставая от США в четыре раза по добыче, Россия производит в три раза меньше пиломатериалов и в 20 (!) раз меньше бумаги и картона. Громадная разница в объёмах выпуска продуктов глубокой переработки древесины с передовыми странами прямо указывает пути дальнейшего развития лесного хозяйства. Аналогичная картина и в других сырьевых отраслях, в частности, при сопоставлении показателей использования природного газа. В то время, когда коэффициент эффективности в торговле продукцией газовой отрасли по мере глубины переработки многократно возрастает (по сравнению с самим газом производимый из него этилен стоит в 6 раз дороже, полиэтилен ПВХ – в 13, а пластмасса в 30 раз) мы продолжаем отставать от США (при сопоставимом объёме добычи) по всем производствам газоперерабатывающей промышленности в пределах от 6 до 23 раз. Здесь можно было бы упомянуть и другие резервы, в том числе дающий большие преимущества переход от трубопроводной системы транспортировки к перевозке сжиженного газа, развитие такой высокотехнологичной и наукоёмкой отрасли как химия органического синтеза, а также резервы в других сырьевых отраслях и др.
Главное, что резервные источники средств для модернизации российской экономики имеются. Они разнообразны и велики. Однако, очень важно, чтобы у нашего правительства обнаружились: воля к их реализации, умение их использовать и неумолимая строгость к тем. кто будет пытаться их разбазарить.
Институциональные факторы модернизации
Начнём с аксиомы: во-первых, для проведения сегодняшней модернизации привычные методы, сиречь импорт в обмен на углеводородное сырьё, непригодны. Модернизацию нужно творить самим, терпеливо и заботливо выращивая, возводя новые, а также расчищая и гальванизируя имеющиеся общественно-экономические институты, заимствуя на стороне только отдельные элементы и методы. Второе – модернизация не может быть навязана сверху. Наконец, третье – нельзя допустить, чтобы модернизация уподобилась пресловутой «перестройке», не имевшей ни дефиниции, ни определённых целей, ни стратегии, ни тактики, ни механизма, ни ресурсных расчётов. Нынешнее «забалтывание» модернизации, как когда-то произошло с «перестройкой» очень опасно.
Подчеркнём, что автор - сторонник «расширительной» концепции модернизации, которая представляет собой естественный процесс продолжения реформ, ориентированный не просто на отдельные технические улучшения, не просто на количественный рост показателей уровня жизни населения, но на создание принципиально нового социального облика России, новой социально-экономической модели нашего общества, нового места страны в мировом сообществе. Для этого должен быть задействован широкий круг отраслевых или функциональных институтов, главной целью которых будет повышение качества жизни населения России и улучшение демографической ситуации. Перечень основных направлений модернизации, которые необходимо обеспечить институциональной поддержкой, весьма велик. Однако, на наш взгляд, начинать надо с главного, без чего никакие перемены не достигнут успеха.
Это главное заключается в обеспечении общественной поддержки модернизации. Не секрет, что подавляющее большинство российского народа и вчера, и сегодня настроено против не всегда понятных ему перемен. Поэтому усилия по воздействию на общественное сознание следует прилагать через четыре самых близких к человеку, понятных ему и определяющих его мировоззрение и поведение института: (1) семья и демография, (2) образование, (3) информация и пропаганда, (4) политическая и экономическая самоорганизация народа.
В первом случае, задача нашей науки в том, чтобы, продолжая изучать традиционные функции семьи, обратить главное внимание на этот социальный институт в аспекте его роли в формировании и развитии человеческого капитала – основной базы модернизации. Эту роль, заключающуюся в формировании личности, её мотивации и ценностных установок, повышения образовательного и культурного уровня, нельзя переоценить в решении главного, на наш взгляд, рычага и решающего условия модернизации – повышения качества рабочей силы. Другой аспект данной проблемы – сбережение созданного. Острый дефицит высококвалифицированных кадров сегодня сопровождается массовым их оттоком за рубеж. Нужно принять неотложные и экстраординарные меры для прекращения «бегства мозгов», принимающего угрожающие масштабы. Только за последние три года из России в западные страны уехало, по разным оценкам от 1 до 1,5 млн. (!) специалистов – учёных и инженерно-технических раюотгтков . «Чемоданными настроениями», причины которых известны, охвачено большинство российских бизнесменов.
Если данная проблема не будет решена достаточно быстро, то модернизацию проводить будет просто некому, и эта перспектива вполне реальна, сколько бы её опасность не отрицали наши благодушествующие чиновники. Ведь в первую очередь уезжают «сливки нации» - самые смышлёные и деловые, самые активные и инициативные, то есть именно те, кто способен осуществить модернизацию экономической и политической систем.
Интересное исследование на эту тему провёл недавно Левада-центр, некоторые положения и выводы которого приводятся ниже . По данным замера, проведенного этой организацией в мае 2011 г., о своём желании уехать насовсем из страны заявили 22% взрослого её населения. Как представляется, указанная цифра скорее всего отражает настроения, реакции на происходящее в стране, а не реальную готовность к отъезду в эмиграцию, но и число заявивших о готовности к этому (0,5% взрослого населения) – это огромная масса людей – сотни тысяч потенциальных эмигрантов. Как отмечается, кумулятивный эффект их реального ежегодного выезда оборачивается снижением морального и интеллектуального потенциала общества.
Особо интересен состав потенциальных эмигрантов. Среди них 15% опрошенных имют свой собственный бизнес, 12% являются руководителями высшего звена в различных фирмах или организациях, 22% - руководителями среднего звена, 44% - специалистами без руководящих функций, 6% - домохозяйки и пр. Более трёх четвертей из них заняты в частном секторе, подавляющее большинство имеют высшее образование. Иначе говоря, это люди состоявшиеся, обеспеченные, предприимчивые, энергичные, амбициозные, с весьма высоким потолком запросов, с солидным семейным бэкграундом. Это не неудачники или аутсайдеры, это хорошо информированные люди и именно поэтому обеспокоенные судьбами страны. Более или менее серьёзные мысли об отъезде из России возникают у тех, уже обладает серьёзной информацией, кругом связей, способностью к общению, знанием языков, обеспечил ресурсы поддержки, а также те, кто обладает необходимой компетенцией, кто более инициативен, у кого высокая самооценка. Хотят уехать и наверняка уедут те, кто не просто хочет, но и может уехать, кто обладает способностью к социальному взаимодействию.
Таким образом, исследователи Левада-центра подтвердили два утверждения, сделанные выше: (1) уезжает элита, (2) с её отъездом модернизацию осуществлять будет некому. Добавим, что, по мнению специалистов Левада-центра, «чемоданные настроения» и эмиграция россиян – это не пресловутая «утечка мозгов», а нежелание жить долгие годы в обстановке «путинской стабильности» с её «страхами и ужасами». Однако, мы не станем давать оценку этому тезису, поскольку он находится в стороне от наших научных интересов.
Второй институт – систему народного образования, сегодня впору просто-таки спасать, поскольку, по одному меткому выражению, она сегодня подобна компьютеру, поражённому вирусным «троянским червём», шаг за шагом стирающим файлы образовательного процесса и заполняющим мозги детей и молодёжи программным мусором – спамом. Сегодня в России остро не хватает всех видов дошкольных учреждений, в массовом порядке закрываются сельские школы, дымятся развалины профтехобразования (на очереди школы культуры и искусства), деструктивные тенденции охватили среднюю школу и вузы. Вирус добрался и до академической науки, в 2010 г. недополучившей на свои и так до предела урезанные нужды 3,5 млрд. рублей .
Сегодняшний переход образования на тестовую систему вместо поощрения к масштабному и разностороннему мышлению – путь ложный и порочный. Корень этой беды – слепое подражательство чиновников от образования, бездумно заимствовавших систему ЕГЭ, некритично переносящих на отечественную почву «Болонский процесс», от которого в ужасе профессора ведущих европейских университетов. Мы согласны с теми, кто утверждает, что при сохранении описанных процессов в России произойдёт не модернизация, а одичание.
С точки зрения необходимости формирования благоприятной общественной атмосферы вокруг модернизации, нынешние тенденции развития третьего базового института модернизации – системы информации и пропаганды не весьма благоприятны. Особенно это касается телевидения, лозунгом которого стали слова: «живи легко и развлекайся!» вместо: «трудись и приноси пользу!». Роль СМИ в современном мире трудно переоценить. Сегодня именно на них ложится главная нагрузка и ответственность за информирование людей о происходящем вокруг них и в дальних краях света, за верное их ориентирование в реалиях современной политической экономической жизни. Они (особенно ТВ) обладают огромным влиянием на аудиторию, особенно молодёжную, они фактически формируют общественное мнение и мировоззрение. Мало того, что они обязаны говорить правду; мало того, что они постоянно должны заботиться о нравственном состоянии общества; они обязаны просвещать его. Журналистам, руководителям и хозяевам СМИ нужно постоянно помнить о своей ответственности перед народом, проявлять мудрость и осмотрительность, не принося на алтарь золотого тельца разум и нравственное здоровье своей аудитории – российской нации.
Четвёртым жизненно необходимым условием успешной модернизации является развитие институтов политического и хозяйственного самоуправления народа. Напомним, что мудрец А.Солженицын видел будущее России на путях всемерного развития именно этого института. Как ни парадоксально, дабы изучить соответствующие образцы, нам следует обратить свой взор вспять, и мы увидим, что в начале ХХ в. Россия в данной области была среди мировых лидеров.
Прежде всего, это касается системы земских учреждений. За более чем полвека существования земского движения в России трудами земства была создана значительная сеть сельских и местных дорог, практически в каждой деревне открылись школы и больницы, была развёрнута пропаганда агрономических знаний, создана сеть курсов повышения квалификации для врачей, учителей, агрономов, статистиков, развивались ремёсла и кустарное производство. Для решения этих проблем земства располагали собственными ресурсами, поскольку им было предоставлено право облагать население сборами и повинностями на земские нужды. Постепенно земства становились центрами «кристаллизации» местной интеллигенции и скоро составили серьёзную оппозицию правительству. Земство приобрело большое влияние; стало реальной политической силой, содействовало развитию хозяйства росту кооперативного движения, явно и несправедливо недооцениваемого нынешним руководством страны.
В связи со сказанным одновременно и поучительным примером, и укором кое-кому служит не прекращавшийся почти полтора века опыт развития земской системы бывшей российской территории – Финляндии, счастливо избежавшей наших «перестроек». Нынешняя финская система местного самоуправления функционирует со времени принятия при Александре II в 1865 г. Закона о разделении муниципалитетов и лютеранских приходов. За это время земская система в стране постепенно развивалась во всех отношениях, и теперь в финских муниципалитетах сосредоточена весьма большая экономическая власть. Они, в частности, стали крупными работодателями, обеспечивая занятостью пятую часть населения страны. В связи с тем, что большинство финских политических деятелей начинали свою деятельность в муниципальных советах и именно здесь усваивали правила демократической и политической культуры, эти советы считают кузницей кадров финской демократии. Думается, этим во многом объясняется тот факт, что сегодня в Финляндии нет нужды в «модернизации», а памятник Александру II до сих пор занимает почётное место на Сенатской площади в центре Хельсинки.
А ведь именно институты кооперации, объединяя в своих структурах, беря под своё крыло массовый (он же малый и средний) бизнес, в силах сделать его вполне конкурентоспособным, включить в технологическую структуру отечественного производства, оградить от криминальных поползновений и бюрократического произвола, таким образом подключая его к процессу модернизации. Многие думают, что коррупция всесильна и непобедима. Похоже, что так . Однако не совсем так. На самом деле у неё есть два соперника, против которых она бессильна. Это институты эффективного местного самоуправления и кооперированного предпринимательства.
Кооперация - незаменимое орудие ненасильственного классового переустройства и средство защиты мелкого бизнеса от подавления и эксплуатации крупным, в том числе государственно-монополистическим, капиталом, что составляет две наиактуальнейшие и главные - политическую и экономическую - задачи, стоящие перед современной Россией. И именно развитие кооперации в самых различных её формах и распространение её принципов (добровольность, равное участие в управлении, выборность должностных лиц, ограничение паевого капитала и процентной ставки на капитал и др.) на самые разнообразные сферы экономики представляется автору этих строк тем самым наиболее эффективным и безболезненным способом развития происходящего сегодня на нашей Родине процесса - взаимного врастания капитализма в социализм.
Наконец, нужно посмотреть по сторонам и поинтересоваться: а нет ли опыта подобных действий в других странах? Следует также заглянуть в собственную историю, задавшись вопросом: а нет ли и в ней соответствующих прецедентов? Сделав это, мы, в частности, вдруг обнаружим, что наша страна имеют не только богатый, многолетний и многообразный опыт кооперативного движения, но и собственную теорию последнего.
Впервые обратившись к опыту таких промышленно развитых стран Запада, как Италия, Франция, Германия и др., где практически нет проблем с развитием малого и среднего бизнеса, некоторые неожиданно для себя узнают, что на долю кооперативных объединений в них приходится от 17 до 40 процентов общего объема национального продукта (в США - это созданная Дж. Келсо, система ESOP). Кооперативы в этих странах представляют собой не только достаточно мощный сектор в экономике, но и являются действенным фактором экономического равновесия, представляя собой так называемую «уравновешивающую силу, содействующую саморегулированию через механизм свободной конкуренции» .
Однако еще более неожиданным для них оказывается тот факт, что на самом деле 1 января 1917 г. в России действовало более 63 тыс. всех видов кооперативов и, по подсчётам, в них участвовало около 84 миллионов человек, то есть более половины всего населения страны . Оказывается, тогдашняя дореволюционная Россия по числу кооперативов и членов в них занимала первое место в мире!
Думается, что в нашей стране настала пора повсеместного распространения и практического применения демократических принципов кооперации, что будет содействовать образованию новых общественных отношений, ликвидации классовых противоречий, радикальному улучшению социального и материального положения трудящихся, успешному проведению модернизации. Автор этих строк в течение доброго десятка лет неоднократно в своих публикациях и записках обращался правительству, администрации президента и научной общественности с изложенными выше предложениями. Ответа на свои обращения он долгое время не получал, однако сегодня с удовлетворением может отметить, что впервые эти идеи нашли отражение в речи президента страны, заявившего следующее: «Небольшие компании, небольшие фирмочки объединяются, и в этом случае с ними вынуждены считаться все – и крупные компании и власть, и всякого рода иные, так сказать, конкуренты, которые существуют. И поди ещё закрой такую организацию, потому что начинается такой вой, который для любой власти, для любого государства является очень и очень проблематичным. Поэтому, я думаю, нужно создать такую саморегулируемую структуру… Считайте, что это моё вам поручение» . Терминология весьма своеобразная, слово «кооперация» не произнесено, но суть сказанного ясна: ставить крест на судьбе кооперативного движения в России ещё рано, надежда на его возрождение ещё теплится.