Многие, перевалившие жизненный 40-летний рубеж, с ностальгией вспоминают годы своей молодости. И не только потому, что были молоды, наивны, в чем-то даже глупы, а потому, что жили мы тогда по-другому.
В начале 70-х наша семья получила квартиру в новостройке, так как до этого впятером: дед - ветеран войны, бабушка, отец, мать и я, жили в двухкомнатной "хрущовке". Расположение новых свежепостроенных домов не очень вдохновляло: две пятиэтжки с трех сторон окружали поля, а с червертой - парк, хотя в то время его правильнее было бы назвать лесом, через который проходило 6-7 тропинок. Он был настолько густой, что войдя в него на пару шагов, уже сложно было соорентироваться, откуда пришел и куда идти. Зато в парке превосходно чувствовали себя зайцы и ежи, иногда встречались лисы. Да и не удивительно, ведь парк имел площадь почти в 100 гектар. Транспорт в этот район еще не ходил, и добираться до ближайшей остановки нужно было минут 15-20 через поля.
Как раз в это время в городе сносили "дом Заславского" - коммуналку, расположенную над рекой. Его пришлось несколько раз взрывать, так как обычной механической колотушкой разрушить его не удавалось. Жильцы же "дома Заславского" получили квартиры в нашей новой пятиэтажке: почти весь первый и второй подъезд были отданы им. Мы тоже попали в эту дружную компанию.
Подъезд стал одной большой семьей: двери в квартиры закрывались только на ночь, да и то не всегда, постоянно шло движение из одной квартиры в другую. Если кто-то жарил пирожки, то по паре пирожков разносил по всему подъезду. Соседи ходили друг к другу смотреть телевизор, особенно когда в одной из квартир появился цветной телек. Праздники тоже встречали коллективно. В хорошую погоду на улицу выносились столы, жильцы сервировали их тем, у кого что было, и большая компания гудела допоздна, зачастую под гитару или гармошку.
Если молодым мамам нужно было выскочить в магазин или на рынок, то малолетних детей оставляли на несколько часов под присмотр соседки-пенсионерки. Субботники тоже превращались в массовые гуляния. И главное, никого не нужно было упрашивать. Убрать двор, посадить деревья, установить теннисный стол или качель, выходили все. Сейчас даже трудно представить себе ту атмосферу, когда жильцы дома весело, с лопатами, ведрами, краской и кистями, шумно вываливались из подъездов. Двор был похож на муравейник. Не присоединиться к этому процессу было просто нереально, и не потому, что кто-то будет искоса поглядывать на "сачков", а потому что оттуда, со двора, исходила какая-то энергия. Даже мы, малолетние пацаны, находили там занятие: носили воду для деревьев из квартир на первом этаже, собирали мусор или просто мешали другим работать своим желанием кому-то помочь. Но никто не злился и не прогонял нас, пытаясь нашу энергию направить в полезное русло. Несколько часов работы под песни Высоцкого, раздающиеся из бобинного магнитофона, плавно переходили в пиво под сушеную рыбу, а потом потихоньку выносились салаты, колбаса, портвейн. А если в доме проходила свадьба, то все коллективно ставили шалаш, а приглашать на торжество было плохим тоном - все и так приходили поздравить молодоженов.
С грустью вспоминаю тогдашний наш двор. Напротив каждого подъезда - пара лавочек и большая песочница с песком, у подъезда - лавочка для всегда и обо всем информированных старушек. Возле третьего и четвертого подъезда - большая загородка, в глубине которой стоял стол, качалка, центрифуга и грибок, а на остальной части ограждения мы играли в футбол, а зимой заливали каток. Дальше - горка, качели и снова стол. Всевозможные навесы, ракеты, конструкции для выбивания дорожек, сушильные решетки - все находилось во дворе. Везде были проложены асфальтированные дорожки, и не только у подъездов, но и к каждой игровой площадке шла такая дорожка. Двор был засажен ивами, которые летом давали много тени и мы, нагонявшись в футбол, отхекивались в их тени. Да и столы тоже стояли под деревьями, чтобы даже в самый солнцепек можно было поиграть в шахматы, карты или просто посидеть потравить анекдоты,будучи скрытыми от глаз вездесущих родителей. Теперь все не так. Песочница осталась только лишь у одного подъезда, да и то если жильцы сами не завезут в нее песок, то ЖЭК этого не сделает. Почти все маталлические конструкции давно срезаны всякими сволочами и сданы в металлолом вместе с чугунными канализационными люками, которые теперь закрываются чем попало. Вместо горки красуется большой бетонный гараж. Да, в том месте рядом с горкой и раньше был маленький железный гаражик. Принадлежал он безногому инвалиду, который передвигался по двору на деревянной тележке с подшипниками вместо колес и деревянными упорами в руках. Добравшись до гаража, он пересаживался в крутой автомобиль, который в народе называли инвалидка, коробочка или броневик, с мотоциклетным мотором. Теперь инвалида давно нет в живых, да и его семья давно выехала из нашего дома, но гараж остался и превратился в большое бетонное сооружение, занявшее всю когда-то детскую площадку. От ив тоже осталось только несколько пней. Асфальт во дворе много лет присутствовал только в виде отдельных островков, правда, недавно его подлатали, но такой толщины слой долго не простоит, да и возле первого подъезда после дождей образуется такое-себе море, которое стоит пару недель даже в жару.
Но вернемся в прошлое. Невзирая на достаточно посредственные доходы жильцов, занять деньги соседу до получки не было проблемой. Правда, тогда занимали по 3-5 рублей, максимум десятку. Но при тех ценах: хлеб 14-16-20 копеек килограммовая буханка, бутылка молока около 25 копеек(но бутылку можно сдать), картонный пакет молока 14-16 коп., самая дешевая ливерная колбаса около 50 коп. за килограмм и т.д., - на ту десятку можно было прожить (выжить) пару недель. Конечно, иногда бывало, что долг не отдавали, но это не приводило к скандалам, просто в другой раз уже никто не займет.
Мужики, как и положено мужикам, иногда напивались, могли устроить дебош или заснуть на тротуаре, который тогда еще был. Но эти проблемы тоже решались сообща: соседи коллективно успокаивали дебошира или тащили его домой.
Рыбалка была поголовным увлечением мужской части дома, и если кто-то собирался отправиться в рыбные места, то сразу появлялись 5-10 попутчиков. Еще с вечера во дворе готовились или перематывались снасти, проверялись надувные лодки. Да, рыбалка тогда была бесплатная, не считая затрат на покупку лески и крючков, а удилища были бамбуковые или просто срезанная ветка с ближайшего куста. СлОва "арендатор" или понятие платы за лов рыбы тогда не существовало. Да и рыбу поудить можно было в ближайшем селе, до которого было пешего хода минут 40. И мы не отставали от взрослых: часов в 6 утра со снастями, намотанными на мотовильце, пацанва на велосипедах выдвигалась к дамбе. Наживка была самая разная: хлеб, запаренный горох, залитая в термосе каша, которая сразу была и прикормкой. Заросли орешника на берегу ставка - просто клад для одноразовых удилищ. Пять минут на подготовку, закатывание до колена штанов - и мы на рыбалке. Мелкая плотва, красноперка, бубыри, караси - граммов по 50-150. Но размер был не важен. Домой мы возвращались почти героями, с трофеями, которые прямо на улице, за столом, засаливались в старой тарелке, а чуть позже нанизывались на проволоку и гордо неслись домой для просушки на балконе. Зато потом, с пучком хвостов в руке, ты гордо выходил во двор и показательно, с барского плеча, угощал тех, кто не был на рыбалке или кому на ней не повезло. Наверное со стороны, это выглядело несколько глуповато и наивно, но насколько это было по-детски и от всей души.
Несколько позже, 12-14-летними пацанами, - мы были помешаны на велосипедах и мопедах. Ездили как большими группами по 10-15 человек, так и маленькими - по 2-3. Покатушки у дома интереса не вызывали, и мы выезжали на трассу и ехали, пока в голове не появлялась мысль "А не пора ли назад". Один раз ездили в Бобринец, - небольшой городок в 53 километрах от города. Там жила бабушка моего друга. Посещение бабушки выглядело оригинально: днем, часов в 11, к ней во двор, тяжело дыша, вваливалась группа велосипедистов, которые у колодца присасывались к ведру с водой, минут 10 сидели в тени деревьев, приходя в себя, потом прощались с бабушкой и ехали назад. Мобилок тогда не было, да и почти никто из наших родителей не знал, где нас носит, иначе просто не отпустили бы. А часам к трем нужно было быть во дворе, когда с балконов начинали раздаваться крики: "Миша, домой!", "Олег, иди покушай!". Бывало, что велосипеды ломались и на месте починить их не удавалось. Тогда приходилось останавливать проходящие машины и просить водилу довезти до города "пострадавшего" велосипедиста. Один раз нас подвозил ментовский УАЗик, но не по причине поломки велосипеда, а из-за нехватки времени для возвращения домой. Иначе бы карающий родительский меч лишил доступа к велику на несколько недель или еще хуже - домашний арест. Но мы почти всегда успевали: в мыле, с пересохшим горлом и уставшие, влетали во двор и почти падали у стола, за которым играли в карты или шахматы, а вечерами, когда стемнеет, вместе с девчонками играли в Фан Фан Тюльпан, или как бы сейчас сказали, в "Фанты". Выполнение желаний с поцелуями и объятиями, конечно, еще по детски, в щечку или через платочек, с легкой дрожью в теле после прикосновения к девчонке, которая тебе нравится, но которой ты никогда об этом не скажешь, потому что ты настоящий пацан.
Да, мы росли совсем не паиньками: лет с 11-12 сами делали стальные ножи, а до этого вырезали деревянные или делали рогатки, самопал был у каждого уважающего себя пацана. Луки, стрелы, брачко- и камнестрелы, бутылки с карбидом, самодельный порох, селитровые ракеты - все это было. С точки зрения родителей это было плохо. Но мы благодаря этому умели работать и головой, и руками, многие знания были получены через синяки и шишки, но они от этого лучше запоминались. Но и дружили мы по-настоящему, если и не на всю жизнь, то без подлости и предательства. А если вдруг кто-то начинал крысятничать, то наказание было жестким. Зато мы много читали: о путешественниках, о новых землях, о мушкетерах и казаках, о войне, о героизме обычных людей. И мы мечтали. Мечтали о несбыточном, романтичном, мечтали о приключениях, о насыщенной и справедливой жизни, когда вырастем и станем взрослыми.
Сейчас всего этого нет. Люди не получают жилье только потому, что нуждаются в нем и стоят в очереди. Соседи ходят друг к другу, когда что-то нужно, на квартирах многих жильцов стоят бронедвери, общение сводится к "здрасьте" и "досвидания". За просьбу занять денег могут перед носом хлопнуть дверью, а за невозврощенную сотню побить. Дети почти не читают. Конечно, есть исключения, но это именно исключения. Никто не вырезает из дерева ножи с украшенной резьбой ручкой, интернет многим заменил живое общение. И кто из подростков сейчас мечтает о романтике и верит в справедливость? У кого будет "бабло", тот купит себе и романтику на заграничных курортах, и справедливость. А понятие "душа" осталось, пожалуй, только в религии. Часто ли вы сейчас слышите фразу "Душевный человек"? Думаю, нет. А вот термин "крутые чуваки" - на каждом шагу. Нет, у этих "чуваков" тоже есть душа, но она спрятана очень далеко и глубоко, дальше, чем смерть Кощея Бессмертного. Обидно, что мы теряем свою человечность, доброту, умение сопереживать, заменяя все это стремлением к материальным благам. Как хочется снова испытать то душевное состояние, то тепло в груди, состояние покоя, которое было когда-то давно, в ушедших 70-х. Но его уже не вернуть. В нашем атомном, радиоактивном веке нельзя останавливаться и успокаиваться.
Нет, у любого времени есть свои положительные моменты, но мы будем вспоминать наши, пусть не совсем устроенные, без большого достатка, но настоящие годы: дружбу, а не бизнесс-интересы, первую дискотеку, первое прикосновение к девушке, первый стыдливый поцелуй. И в любое время, в любой стране и при любой власти эти воспоминания будут греть душу и вызывать улыбку.