Каких только историй не подбрасывает нам век человеческий!
Если у вас есть желание, прочтите одну из них.
В середине пятидесятых годов мне пришлось побывать в китайском порту Циндао, при передачи кораблей китайскому флоту. В то время я находился на боевом корабле – тральщике во время переподготовки по специальности минер.
Вместе со мной было еще четверо, таких же, переподготовщиков.
Вахту и дежурство мы не несли, и это нас вполне устраивало. Если стояли в порту, то два – три часа с нами занимались флагманские специалисты минно-трального дела. А в море мы были представлены сами себе. Корабельная служба четко расписана до секунды. Чтобы мы не путались под ногами команды, нам командир БЧ-3 / Минная часть/ выделил нам кормовой отсек трального оборудования, где мы и обосновались. Разобрали себе небольшое место и забивали «козла». Или устраивались на верхней палубе за боевой рубкой, если была нормальная погода. Писали письма, читали книги из корабельной библиотеки. Я разрисовывал морякам циферблаты наручных часов. А ещё мы делали мундштуки из эбонита и оргстекла. Время шло. Нам надо было отдать флоту 66 суток. Я забыл сказать, что мы уже отдали флоту и Родине по 7-8 лет.
Прошли Отечественную войну. А теперь, через пять лет, т. к. мы были в запасе, пришлось пройти переподготовку по новому минному вооружению.
Наш корабль занимался боевым тралением. Ходили к берегам Кореи. Видели остров Аскольд – огромную скалу, выступающую из моря и сплошь покрытую лесом. Помогли рыбакам избавиться от пойманной тралом мины. Отбуксировали ее на приличное расстояние и расстреляли из орудия.
Получив приказ и заправившись во Владивостоке всем необходимым, для длительного плавания, мы, в составе соединения военных и вспомогательных кораблей вышли в китайский порт Циндао.
Когда встали на внешнем рейде, подошел баркас с китайскими моряками. Среди них оказалась миниатюрная китаяночка в морской форме – переводчица. Познакомились довольно быстро, У нас на борту осталось несколько китайских офицеров и переводчица. Баркас отвалил от нашего борта. Началась передача нашего корабля китайскому флоту. Я пристроился к одной из групп и стал наблюдать за происходящим.
Ходовой мостик. Штурман показывает свое хозяйство:
- Вот штурманская рубка.
Переводчица переводит китайскому штурману.
- Ю! Отвечает он. Понял, значит.
Пока штурман показывал карты, секстан и прочие инструменты и оборудования, от китайца слышалось только «Ю!» Вот он увидел логарифмическую линейку, берет ее в руки и спрашивает уже по-русски:
- Это чо?
- Логарифмическая линейка. Отвечает штурман.
Китаец пытается повторить название, но у него не получается. Штурман начинает пространно объяснять назначение и обращения с линейкой. Переводчица пытается переводить. Наконец, китаец, говорит своё «Ю!». Но, конечно, он ничего не понял. Все выходят на правое крыло ходового мостика. Штурман объясняет устройство пелоруса – репитера гирокомпаса. Китаец повторяет слова за ним. Штурман, делает знак своему помощнику и незаметно отдает ему логарифмическую линейку. Тот относит ее на левое крыло мостика и кладет на второй пелорус. Когда туда перемещается вся группа, китаец вновь видит линейку.
- Это чо? Спрашивает он.
Штурман опять объясняет, для чего, служит линейка. Потом, отдает ее матросу – рулевому.
- Спрячь, ты, эту линейку подальше. А то я с ума сойду, с этим китайцем
- Переводить не надо. Это штурман переводчице.
- Товарищ лейтенант - Говорит переводчица – Где находится главный компас?
Идем в святая святых – помещение гирокомпаса, которое находится в глубине корабля, под ходовым мостиком. И что вы думаете? Правильно!
Логарифмическая линейка, лежит на верхнем кожухе гирокомпаса!
Опять следуют вопросы китайца. Штурман на взводе. Скрипя сердце, начинает объяснения. А потом спрашивает китайца.
- Ю?!
- Ма – ю. Не понял, значит.
- У вас все такие тумаки? Штурман переводчице.
Та понимает слово «тумаки» в прямом смысле и быстро переводит.
- Ю! Выслушав ее, говорит китаец.
Когда мы вышли на верхнюю палубу, штурман, за спиной китайца, в сердцах, выбрасывает линейку за борт.
На другой день сдавалась механическая часть. Китайский механик, видимо хорошо был знаком с корабельными двигателями. Вопросов не было. Вот только у вспомогательного двигателя, Ч-4-С, произошла заминка. Он сразу не завелся. Наш механик, присел на корточки у насоса подачи топлива и попросил у моториста отвертку. Тот подает ему кусок толстой проволоки, с расплющенным концом. Потом механик просит подать ключ 9Х12. Моторист подает плоскогубцы. Всё, что говорит наш механик, китаец повторяет слово в слово. Притом довольно чисто и отчетливо. А наш механик рассуждает: «Это что же такое? Ни отвертки, ни ключа! Мотыли, хреновы!» У китайца выходит примерно так:
«Это чо же так? Ни ответки, ни килюча! Бабочки с хиена!»
Наш механик говорит:
-Так не надо говорить!
-Так не ната ковори! Это китаец.
Наш механик говорит переводчице, чтобы китаец за ним не повторял, особенно последние слова. Китаец, конечно, все повторил, но с искажением.
Я не выдержал, и рассмеялся. А в это время, моторист нажал кнопку стартера и дизель заработал. Китаец улыбнулся, и что - то сказал переводчице. Та тоже заулыбалась. Мы поинтересовались, что сказал китаец.
-Дословно не скажу – сказала переводчица – но попробую. «Улыбка одаривает собеседника, а смех, горы сдвигает». Теперь мы все смеемся.
За время передачи корабля много было всякого. К вечеру, переводчица, так выматывалась, бегая по кораблю от одной группы к другой, что начинала переводить, нашему, по-китайски, а китайцу, - по-русски
И вот передача закончилась. До нас дошли слухи, что китайское начальство желает устроить встречу моряков и большой банкет. Наш адмирал возразил. «Банкет нельзя. Наши моряки в питии не воздержаны, как бы чего не вышло. Начнут меряться силой …».
«Тогда – сказал китайский адмирал – мы предлагаем Вам, Чан Фу».
Наш адмирал, подумав, и с лицом, выразившим понимание, ответил:
« Если Чан Фу, можно».
В больших портовых складах, похожих на авиационные ангары, вдоль стен стояли столы, с незнакомыми нам яствами, на четыре человека, каждый. Середина огромного помещения оставалась свободной. За столом, у торцевой стены, лицом, к открытому пространству, сидели высшие чины с той и другой стороны. В средней части стола, расположились оба адмирала. Нас же рассадили так: два китайских моряка, с одной стороны, и двое наших, с другой. Объяснялись большей частью жестами. Китайцы, выпив немного вина, показали отличное знание русского мата. Конечно, были и переводчики, но поняв, что в них особой нужды нет, растворились где то за столами.
Сначала нас угощали китайцы, показывая заодно, как надо есть то или иное блюдо. Блюдца и тарелки с чашками, были такими маленькими, что мой сосед, старшина, выразил недоумение: «Они, что, лилипутов кормить собрались?» Но все разрешилось самим собой. Юркая обслуга в белых куртках, ловко убирала использованную посуду и тут же ставила новые блюда. Так что, всего хватало с избытком.
Посередине стола, на большом блюде, красовался зеленый дракон, с двумя золотыми головами. В зубах каждой головы зажато по миниатюрному флажку – китайскому и советскому. Я взялся объяснять старшине, что этого монстра выложили из лягушек и змей, только сняли с них кожу и обжарили в зеленом масле. Кстати, тоже вытопленном из зеленых змей. Старшина обратился к сидящим с нами китайцам:
- Так вы и лягушек и змей всяких едите?
- Ю? Это сказал я.
- Ю! Ю! Закивали головами китайцы.
Подали на, маленькой дощечке, несколько кусочков обжаренной, вроде, колбасы. Я наколол один кусочек вилкой. А когда откусил, то внутри оказалось белое мясо.
- Тайга! Тайга! Сказал один из китайцев, и показал рукой, как ползает змея.
Я повторил этот жест своей рукой. Китайцы расхохотались. Увидев, как изменилось мое лицо. За моей спиной раздался шепот переводчика: «Они шутят. Змей тут нет». А когда разделали драконов и подали по большому куску, то оказалось, что это самый обыкновенный овощной салат. Старшина показал мне под столом кулак.
Китайский адмирал решил лично поздравит Советских моряков. И вот, оба адмирала со всей свитой поднялись и двинулись вдоль наших столов. Подходят к нашему столу. Мы встаем. Китайский адмирал протягивает свой бокал с шампанским, мы чокаемся с ним. Ту же процедуру повторяет и наш адмирал. Мы выпиваем залпом. Но тут же тянутся со своими бокалами офицеры из свиты, а наши бокалы, опять наполнены до краев. Я как глянул на эту длинную очередь блестящих офицеров, так и обмер. «И похоронят, думаю, упившегося моряка, в глубине океанской. И произнесут прощальные слова: «Он не посрамил чести советского моряка, выпив не один бокал шампанского, за доблесть русского флота!» И я стал воздерживаться, делая вид, что пью. Была, конечно, и русская водочка и китайская – рисовая. Пиво в жестяных банках.
Когда закончилась эта церемония, кто - то крикнул:
Качать, адмиралов! Адмиралы сумели откупиться. А вот офицеры из свит, не избежали этой участи. Под громкие возгласы, на счет «Раз! Два! Три! И т. д.»
Очередные «жертвы» взлетали вверх. Вот опять возглас: «Хватит! Теперь три раза подбрасываем, два раза ловим!» Тут уж такое началось!
Немного успокоились. Посидели за столами, остывая. А потом пели песни, плясали. От наших плясунов, китайцы, пришли в неописуемый восторг. Хлопали в ладоши. Отбивали такт ногами. Изрядно пьяных не было. Как только, кто-то начинал входить в «штопор», юркие китайцы, с помощью наших дежурных моряков, быстренько выводили, того, под белы рученьки. Было, но немного, унесенных бренных «тел».
Далеко за полночь закончилась встреча. Китайцы дарили нам блоки сигарет, плитки шоколада, фрукты. Но спиртного не было. Я взял со стола банку с пивом и сохранил ее до возвращения домой.
Мы вернулись во Владивосток, а через несколько дней, поезд дальнего следования, увозил меня на Запад. Закончив переподготовку, я возвращался домой, на Волгу.
Но этот ЧАН ФУ, запомнил на всю жизнь.