(Откуда взялись наши миллионеры)
В один из ослепительных августовских дней, когда на московских улицах уже попадаются счастливцы, бережно прижимающие к себе полосатые, как коты, арбузы, на разогретый бетон волгоградского аэропорта ступил молодой человек продуманно броской наружности: спортивная обувь, косоворотка с иномаркой, бородка, дырчатая кепка-менингитка. Выйдя на площадь, приезжий уверенно обогнул толкотню автобусной стоянки и уселся в такси.
— Гостиница? Панорама, мемориал Победы? — поинтересовался водитель, косясь на экипировку приезжего.
— Ты, шеф, вот что... Не в курсе—стоянка рефрижераторов у транспортного предприятия, как его... УТЭПа... еще цела?
— Это та, что за кирпичным заводом? — уважительно переспросил шеф.— А куда она денется?
— Вот туда и рули.
Стоянка, шумная, как последний день ярмарки, точно была на месте. В придорожных кустах уютно гнездилась эскадра разноцветных «Вольво», КамАЗов, МАЗов с преобладанием гортанных номеров юга—ГАН, ГОН, АГО.
Поодаль с купеческой чинностью восседали их водители.
— Жди! — приказал шефу приезжий и вклинился в толпу окружавших водителей личностей.
— Какие тут дела?—поинтересовался приезжий, уцепив одну из них за рукав.
— Дела, как сажа бела,—развязно отвечала личность.— Что везти собрался?
— Арбуз. Он теперь на столичных рынках в самой цене—от полутора до двух рэ.
— Грамотно рассуждаешь. Лук - дело копеечное, помидор тут еще не вызрел, а арбуза навалом. Слушай сюда. — И личность приглушила голос.—Запомни: совхоз «Заветы…», ну, сам знаешь кого. Есть там деловой человек — недорого затарит рефрижератор под завязку. Усек? Толкнешь в Москве фуру с арбузами—потом можешь год жить в Сочи и не работать. С тебя стакан за информацию.
— А как насчет тачки?—указал приезжий на водителей.
— Дерут, шакалы, втридорога. Через трансагентство теперь ездочку не оформишь—новые люди в трансагентстве. Вот эти жучилы за горло и берут. Да ты сам поинтересуйся, а у меня, извини, дела.—И личность бесследно растворилась в толпе.
- Здорово, мужики,—стараясь выглядеть свойски, приветствовал приезжий сановито сидящих рядком водителей.—Арбузы в столицу свезем?
— Это можно,—солидно откликнулись двое с колючими взглядами и подбородками. И, оценивающе оглядев богатые одежды вероятного клиента, огласили условия:
—Пять кусков, дорогой. За пять кусков—хоть на Колыму!
— Пять тыщ! Недешево,—заспорил было приезжий.
— По таксе, дорогой, по таксе,— сурово пресекли торг автовладельцы. — В трансагентстве оно, конечно, впятеро дешевле, да только кто тебе там эту ездочку оформит, а? Нет, борода, тут меньше не платят. Риск! Зато доставим без заминки. И справку выдадим, будто вырастил ты двадцать пять тонн арбузов на персональной бахче, а значит, продать можешь законно. Товар-то не теще в подарок везешь, верно? Ну что, по рукам?
— По рукам,—согласился клиент. — Тогда так, я поехал договариваться насчет арбузов, а вы ждите. Завтра тронем.
Назавтра оранжевый «жигуль» с тремя седоками подкатил к стойбищу рефрижераторов.
— А мы, борода, думали, ты уж не приедешь. Чуть клиента с луком не взяли, — приветствовали водители вылезшего из «жигуля» приезжего и его спутников.—Где грузимся?
— В «Заветах Ильича». Условия те же? Тогда трогай за «жигулем»—водила дорогу знает.
И МАЗ, старательно обходя посты ГАИ, двинул из города загружаться полосатой продукцией.
— А как с оформлением нашей поездочки?—трясясь в кабине, нервничал клиент.—Не тормознут нас с грузом на трассе?
— Все давно оформлено,—успокоили водители.— И вообще, дорогой, это трудности не твои. Ты бабки готовь. Половину сейчас. Дорога неблизкая, кой-какие расходы предвидятся. Нам, если честно, от всех денег больше трех кусков не перепадет. А дрейфишь—дуй в столицу самолетом и встречай нас на месте. Но лучше с нами. Документы железные, проскочим. Что за черт...
На подъезде к арбузному совхозу дорогу преградил человек с жезлом.
— В чем дело, начальник?!—выскакивая из кабины, заголосили водители.—Пропускай. Следуем в Москву со спецгрузом.
— Проверим.
— Стой! Шарахнет!!!—И водители самоотверженно заслонили дверцу телами.—Там же взрывчатка. Не веришь—посмотри документ.
— Авось не шарахнет,—отозвался человек с жезлом, отворяя девственно пустой кузов.— Похоже, вышла со спецгрузом утруска. Придется пройти. И будем знакомы—оперуполномоченный УБХСС Владимир Еликов.
— Геворг Бабаян, водитель, мои помошник - Андроник Сукиасян. Только тормознули нас зря—ничего плохого мы делать не собирались. А этих, — Г. Бабаян указал на приезжего и двух его спутников, - знать не знаем.
— Это исправимо—весело откликнулись бывшие клиенты, и перед леваками раскрылись удостоверения: капитана УБХСС Г. С. Попова, старшего лейтенанта ГАИ А. А. Кудякова и вашего корреспондента.
— Кстати, это не вы обронили?—поинтересовался Г.С.Попов, собирая обрывки выброшенной водителями бумаги.—Совершенно напрасно. Это, как я вижу, запасной путевой лист, что для нас небезынтересно. Как- никак—документ строжайшей госотчетности. А теперь поговорим всерьез.
- Да, решили слегка подзаработать, — неохотно признались леваки.— А что, разве мы одни?
Тут водители не ошиблись.
Далеко не одни только гр. Бабаян и Сукиасян грешат частнопредпринимательским использованием госмашин. Ровно за год до описанной операции автор уже побывал на этой рефрижераторной стоянке и углядел там точно такую же картину—те же ГАН, ГОН, АГО. Тогда и возникла идея этой операции.
Нет, кое-что, конечно, изменилось. В прошлом году было как? Приходит обремененный избытком овощей и фруктов гражданин в трансагентство, а ему: извините, отправить ваши... э-э... излишки за пределы области не беремся — заняты вывозом урожая. А вот приискать машину сами можете—есть тут одна стояночка...
Предприимчивый гражданин машину, понятно, находит. После чего трансагентство поездочку—ладно уж!—оформляет. Ясное дело, небезвозмездно Не оставались внакладе и леваки—цену-то клиенту назначают они.
За эту чуткость к запросам отдельных граждан, как сказали бы теперь, предпринимателей, начальник трансагентства и ряд других транспортных командиров переместились из руководящих кабинетов в неуютные казенные помещения. Раздобыть документы стало сложнее, и потому если в прошлом году ездка в Москву стоила две тысячи, то в нынешнем — пять.
Вообще, изобретательности левака можно только подивиться. Документы документами, но ведь нужно еще пробраться в Волгоград с пустым кузовом сквозь бесчисленные посты ГАИ, миновать сети отлавливающих порожняк узловых транспортно-экспедиционных предприятий (УТЭПов). Как?
И автор, не прибегая гая более к перевоплощениям (неспортивная обувь, рубашка «Восход»), отправился за разъяснениями к новому замначальника волгоградского УТЭПа.
— Скажите, почему уборочную пору, когда автотранспорт дефицит, прямо под вашими окнами неделями загорают десятки большегрузов? — поинтересовался корреспондент, предъявляя пространный список номеров «срисованных» на стоянке.
— А где вы видите эти машины?—отпарировал Алексеенко, предъявляя регистрационный журнал. — Они к нам еще не прибыли. Во всяком случае, регистрироваться их водители не захотели — охота им за одну только зарплату возить скучные государственные грузы. И осилить этих леваков мы не можем. Проверь у них сейчас документы—путевой лист, товарно-транспортную накладную, и окажется, что следуют леваки по законному маршруту с полным кузовом. А откроешь кузов—пусто или одна-две тонны. Значит, грузи себе арбузы, помидоры, картошку... Вот, пожалуйста!..—И Алексеенко выложил на стол габаритную папку.
— Больше тысячи таких деляг отлавливаем мы ежегодно. А дальше? Отнимаем путевые документы. Так у них обязательно есть и запасные. Пишем в их автохозяйства. И нам, случается даже отвечают - водителю поставлено на вид. А он с этим видом уж опять тут как тут. И, ясно, опять с пустым кузовом и железными документами!..
— С бумагами —беда,—поддержал Алексеенко замначальника волгоградского УГАИ В.И.Баринов.—«Под черным флагом», то есть совсем без документов, теперь путешествовать не рискуют, разживаются внушительными бумагами. Думаете, полез бы задействованный в вашей операции работник милиции открывать кузов, не знай он наверняка, что кузов пуст? Да ни за что! А вдруг и вправду взрывчатка! А вот откуда берутся эти документы—вопрос особый. Иные типографии тиражируют их почем зря. Контроля за ними в автохозяйствах никакого. А бывает, достают водители и липу, подделывают печати. Но эти, похоже, подлинные,—рассматривая путевой лист и командировку задержанных, заметил Баринов.— А ну-ка, проверим...
И в Ереван ушел запрос: «Прошу проверить принадлежность автомашины МАЗ-509...».
Из незамедлительно полученного по телетайпу ответа явствовало, что машина приписана к одной из организаций треста «Союзмелиовзрывпром» Минводхоза СССР.
— Печать на документах ереванская. А вот почему у машины для взрыввеществ не спецкузов, а прицеп-рефрижератор и зачем руководство отрядило эту машину порожняком в Волгоград, выдав под эту ездочку две тысячи литров горючего,—вам ответят только в Армении.
Ереван встретил курортной погодой и безоблачным неведением.
— Что делает наша машина в Волгограде? Понятия не имею,—чистосердечно призналось руководство в лице А.М.Галяна, воззрясь на документы.—Печать на путевке, правда, наша. Но машину—клянусь!—я никуда не отправлял. Да и путевого листа с таким номером наша организация никогда не получала.
— Выходит, машина сейчас в гараже?—предположил корреспондент.
— Выходит, так.
— И где же она? Где ваши работники Бабаян и Сукиасян?—настойчиво допытывался корреспондент уже у начальника гаража М. Н. Сукиасяна—вот странное совпадение!—родителя одного из задержанных.
— Клянусь, только что были здесь! Может, поехали куда ремонтироваться?—изумлялся начальник, из-под ладошки озирая гаражную территорию.
Из дальнейшего разговора стало ясно только одно: без компетентных органов тут не разобраться.
— И разберемся,—пообещали корреспонденту в УБХСС Армении. —И с чьего ведома отправлена машина на левые заработки, и как попал к водителям путевой лист—его бланк, кстати, был когда-то выдан другому предприятию. Сомнения нет в одном — транспорт на этом предприятии бесконтролен. Что далеко не исключение.
А пока компетентные органы разбираются с этим частным случаем, хорошо бы транспортным ведомствам задуматься о том, что леваки почти безбоязненно трудятся не только в Закавказье, а стоянки, подобные волгоградской, имеются и в других городах.
А заодно о той неоценимой (точнее, оцениваемой весьма высоко) помощи, которую приносят леваки недобросовестной прослойке граждан, именуемой рыночными спекулянтами.
Ведь и без высшей математики ясно: проверни автор эту арбузную операцию всерьез — жил бы он сейчас точно в Сочи. И — не работал!
1984