Зря он всё-таки выпил этот квас. Как чувствовал...Да ещё залпом. Квас Вовка принёс из ближайшего магазина, холоднющий. Алексей одним махом опорожнил бутылку, сняв, наконец, ненавистную робу, не пропускающую воздух, и каску, под которой голова была просто как после душа. Наконец-то, благодать... Жарища стоит африканская. Но… техника безопасности! И, никто иной, как именно он, за неё и отвечает в бригаде.
Вообще, они тут временно. Здесь, в совсем небольшом городишке, завод, видишь, решили строить. Ну-ну… А специалистов почти со всей страны пригласили. Вот и их бригаду монтажников тоже… Попросили. А попробуй, откажись! Хорошо, хоть Людка с ребятами к матери в деревню уехала. Там-то привольно – лес, речка. Мелковата, конечно, но для ребятишек как раз. Он и сам с ними собирался, да вот, поди ж ты!
Работы недели на две ещё, там другие приедут. И вот уж тогда!
- Ладно, всё! Кончай курить, одеваемся!
- Лёх, может, хотя бы расстегнуться можно? – жалобно спросил Вовка. – Роба-то, хоть выжимай!
- Я тебе расстегнусь! Просохнет до завтра. Всё, за работу.
После ужина в местной столовке разошлись по домам. Ребята в общагу, а он – домой. Комнатёнку снял тут у старушки одной, недорого. В общаге никакого отдыха, молодёжи что – им хи-хи, ха-ха, да девчонки… До полуночи могут бродить. А Сергеич – тот сначала газеткой пошуршит, к телевизору спустится, новости узнать, а потом сразу спать заваливается. И «хи-хи» ему не мешают. Знай себе, храпит. А у него, бригадира, сон чуткий. И храп мешает, и Вовкины с Андрюхой хождения взад-вперёд.
Комнатку ему местные и присоветовали. Сказали, что недалеко, да и старушка чистенькая, аккуратная. Хотя… Старушка-то старушка, да язык не поворачивается её назвать так. Лет-то конечно, уж к семидесяти, поди. Но одета в платье строгое, домашнее, волосы седые аккуратно пострижены, уложены. Юлией Васильевной зовут. В квартирке чисто, аккуратно, это правда, но уж как-то аскетично, что ли. Только самое необходимое. В его комнатушке крошечной только тахта, пледом покрытая, шкаф, да стол небольшой со стулом. Ах, да. Телевизор маленький ещё в углу притулился. А в хозяйкиной комнате он и не бывал.
На заводе им талоны на завтрак, обед и ужин выдали, так что проблем не было. А вот чайку… Любил Лёха вечерком чайку попить. Людка приучила. Заваривала как-то по-особенному, с листом смородиновым, мятой, мелиссой… Ну, пришлось с хозяйкой поговорить, можно ли вечером чайку? А та вроде и обрадовалась. Говорит, мол, сама чаёвница. Ещё и вас научу, говорит, как другие травы и специи использовать, жене передадите.
Так что, после работы Лёха в магазин заходил – купить там чего к чаю. Конфет каких, пастилу, тортик ореховый… Видел, скудно живёт хозяйка, экономит. Хотя и отнекивается, мол, да зачем вы, ни к чему это…
Сегодня в магазин не пошёл. Что-то морозило его, лихорадило. Ещё заболеть не хватало. Зашёл в аптеку, купил упаковку аспирина. От чая отказался, сразу к себе пошёл, лёг. Жарища, а ему холодно. Таблетку аспирина принял, в плед по самое горло закутался. Голова горела так, словно её в русскую печь в доме у Людкиной матери засунули. Заснул или забылся, сам не понял…
Ночью жарко стало. Так жарко, что он и руками и ногами плед этот сбрасывал, запутался в нём… Лбом к прохладной стенке прижался. Полегчало, вроде. Только ненадолго. Холодно стало, так холодно… Плед искать сил уж не было. Сжался в комочек, застонал…
…Кто-то в комнате ходил осторожно. А, может, казалось ему, может , бредил… Руку вот, то ли щипнул, то ли кольнул кто. Голове почему-то прохладно стало, хорошо. И тепло, уютно. Уснул Лёха. Сном тяжёлым, вязким… Снилось, что Андрюха ему горло чистит рашпилем, тем самым, что он же, Лёха, ему и подарил. Хороший рашпиль был, но уж больно Андрюхе понравился. Оттолкнул было руку Андрюхину, но легче не стало. Глаза открыл мутные. В комнате полутемно, кто-то рядом стоит в светлом. «Смерть моя», - подумал равнодушно…
- Который час? - хрипло спросил у «смерти». Тряпка ещё какая-то на голове, влажная, сбросил её. - Мне на работу нужно…
- На работу? На работу, боюсь, вам ещё не скоро… Ночью хотела «скорую» вызвать, но… сама справилась, - негромко ответила «смерть», в которой, приглядевшись, он узнал Юлию Васильевну. Просто никогда не видел её в простом домашнем халате, вот и всё.
- У вас, Алексей, температура под сорок была, еле сбила немного. Сейчас участковому врачу звонить буду, есть у вас страховка?
- Есть, - ответил он. Говорить было больно, так больно, словно ножами там, в горле резали.
- Вот и хорошо… Выпейте вот это. Ничего, ничего, по глоточку. Это морс клюквенный. Его сейчас вам много нужно пить. А это полоскание. Я эвкалипт заварила, шалфей, ромашку… Но сначала горячую соду с солью. Вот тазик. Полоскать нужно каждые полчаса! И… не нужно меня стесняться, я… В общем, стесняться не нужно. И давайте телефон, я на работу позвоню.
Врача пришлось ждать долго. Лёха уже почти три литра морса выпил, горло полоскал, как велено, а слабость такая была, что до туалета полз по стеночке. Обратно приполз весь в испарине…
Врач пришёл молодой, не старше Лёхи, лет тридцати-тридцати двух. Что положено, сделал – в горло заглянул, холодным стетоскопом послушал, рецепты выписал. Через три дня в поликлинику велел прийти, больничный лист получить. Рецепты хозяйка быстро просмотрела, на стол положила молча, только плечиком дёрнула.
Пока она в аптеку ходила, лекарства для Лёхи покупала, Вовка позвонил, ситуацию прояснил. Сказал, что работа-то идёт, конечно, он за него теперь, за бригадира, но лучше бы Лёха быстрее поправлялся.
- У тебя хозяйка – цербер какой-то… Спросил, можно ли навестить, сказала только через три дня, а раньше даже не думайте.
Уколы, инъекции то есть, Юлия эта сама ему делала. Внутривенные, а так ловко. Ну и эти… Внутримышечные. Прикрикнула на него, пришлось повернуться… тылом. Пульс проверила быстро, профессионально. В горло заглянула, головой покачала…
Догадался он.
- Юлия Васильевна, Вы, наверное, раньше медсестрой работали, да?
- Медсестрой… да, тоже… Вы не волнуйтесь, всё будет в порядке.
А он и не волновался. Лежи себя, да спи. Вот только горло просто жить не давало. Пока молчишь, ещё ничего, как только проглотишь что, или заговоришь – всё, каюк. Огнём пылает.
Ухаживала за ним хозяйка, просто как за сыном родным. И бульончик, и яичко сырое…
Осмелился Лёха, спросил:
- У вас, верно, нет никого? Из близких?
Удивилась, даже улыбнулась слегка:
- Два сына у меня… Взрослые уже. Разлетелись… Старший за границей живёт, в Канаде. А младший на Дальнем Востоке. У меня уже и внуки институты оканчивают.
- Бывают у вас?
- Бывают. И я … Только мне сложнее.
Ну, да, подумал Лёха, старая же уже путешествовать-то в такую даль…
Через три дня пошёл в поликлинику. Думал, вот тут и выпишут его на работу. Ан, нет. Ещё на три дня больничный лист продлили. По пути купил зефир в шоколаде, она его очень любила, хозяйка.
Чаёвничать сели на кухне. Кухонька маленькая, но чистенькая, просто сверкает вся.
Посетовал, что вот уж здоров как бык, а сиди ещё три дня.
- Вам не сидеть, а лежать надо… Не бережёте вы себя, мужчины. Вот и уходите рано. Мой муж… тоже недолго прожил. На износ работал. У вас есть семья?
- Жена, Людмила. Учительница в младших классах. Ребята тоже есть – парню уже семь будет, в школу пойдёт, девчонке, Алёнушке моей, четыре.
- Вот и берегите себя ради них. Ради них берегите…
Лёха повертел в руках чашечку фарфоровую, тонкую, так не подходившую к этой скромной кухоньке, осторожно поставил…
- Этот сервиз – всё, что у меня осталось от прошлой жизни… - негромко сказала хозяйка. – Не смогла расстаться. Муж подарил на пятилетие нашей свадьбы. ..
- А… Простите, что спрашиваю… Он кем был-то?
- Врачом. Он был очень известным врачом, хирургом… Мы… раньше не здесь жили. Я ведь… тоже врач. Только терапевт. Говорили, была неплохим терапевтом…
- А…
- Знаете, говорят у каждого врача есть своё… Ну, вы поняли…
«Кладбище», - додумал он.
- У нас не было. Не было ошибок ни у мужа, ни у меня. Такое редко бывает, но… бывает. Я была неплохим диагностом. Сейчас полно аппаратуры, а врачи делают ошибки. Тогда почти ничего не было, мы жили в большом городе, в огромной, ещё его родителей квартире. Потом я осталась в ней одна. Наверное, я была слишком амбициозна… Наверное. Я была заведующей отделением, когда к нам привезли эту женщину. Молодую. Двое маленьких ребятишек, мужа нет. Может и не было, не знаю… Я поставила диагноз. Неправильный диагноз… Первый раз в жизни. Мне верили, понимаете?.. Кто-то из молодых усомнился, но ему тут же указали его место… Когда я сама поняла свою ошибку, было поздно. Мы не спасли её. Я не спасла! Я!..
Она замолчала надолго, видимо, вспоминая или переживая всё заново.
- Мать её подала в суд. Меня оправдали. Знаете, корпоративная этика… Сказали, что диагноз был неясным. Только… Я не смогла больше работать. Я продала квартиру, дорого продала. С согласия детей, конечно… Уехала сюда. Купила вот эту квартирку. Одну комнату сдаю. Вот так. Это было уже …немало лет назад.
Она вновь замолчала и он, кажется, догадался.
- Вы… отдали её детям все деньги…
Она подняла глаза.
- Им нужно было на что-то жить. Учиться… Я положила деньги на счёт, с которого сначала их бабушка, а потом и они сами могли каждый месяц снимать определённую сумму. Теперь… Девочка её ещё учится…
- И вы сдаёте комнату, чтобы высылать ей деньги…
- Не знаю, зачем я вам это рассказала. Я ещё никому не рассказывала. Мои дети знают, конечно. Они меня понимают… Простите.
Она легко поднялась и стала убирать со стола.
Через три дня он вышел на работу, а ещё через неделю их вахта окончилась.
Перед отъездом, он, неловко переминаясь, сказал:
- Юлия Васильевна… Спасибо вам. Завтра приезжает новая смена, там дружок мой, Вениамин. Он с женой приедет, с дочкой маленькой. Если бы вы могли… Сдать им всю квартиру, обе комнаты. Я с ним говорил. А вас я приглашаю к себе. Ну, к тёще, вернее. Там лес, речка. Ну, хорошо там. Я им звонил уже, они рады, ждут вас… Это недалеко, недолго ехать. Приедете?
Она растерянно посмотрела на него:
- Лес, речка… Как давно я не бывала ни в лесу, ни на речке… Некогда и не с кем… Это правда, возможно?
- Конечно! – горячо сказал Лёха. - Завтра приедет Венька, адрес я ему дал, вы уж простите… Возьмёт вам билет до нашего Солнечного, а там сорок минут на автобусе! Я вас сам встречу, вместе и поедем ! А о квартире не беспокойтесь – у Веньки жена в аптеке работает, уж такая аккуратистка, поискать! Я вас ждать буду!
Лёха выскочил из дома и отмахал уже почти половину асфальтовой дорожки, ведущей от подъезда, когда что-то заставило его остановиться и обернуться… Из распахнутого настежь окна кухни на первом этаже на него смотрела,и, кажется, улыбалась, его квартирная хозяйка…
Он поднял руку и улыбнулся в ответ. Всё будет хорошо... Обязательно будет!