Как Лиса и Петух поссорились и помирились

Буковский Юрий
       Жила на берегу лесного озера Лисичка. Под сосной, в песчаном пригорке была у неё нора.
       Ах, какой прекрасный вид открывался с этой горушки!
       И любил захаживать к ней в гости Петух из соседней деревни. Бывало, сидят они рядком у норки на травке, озером любуются, смотрят, как ветерок водичку волнует - слегка-слегка осоку, кувшинки жёлтые и лилии белые покачивает - лесных пташек слушают и беседуют.
       Да только болтали они вот так, однажды, болтали, судачили, судачили, лесом, озером, кустиками-деревцами , водорослями-цветочками любовались, да и повздорили. И повод-то был пустячный. Речь зашла о погоде.
       - Никудышный, - предвещает Петух, - завтра денёчек будет – буря, ливень. Ты, Лиса, меня знаешь, я зря болтать не стану. На зорьке встаю, всех бужу, ненастье гребешком, бородкой и шпорами острыми чую.
       - Знать-то, я тебя знаю, - отвечает Лиса, - и давно. Да только я ведь тоже не лыком шита. Тоже рано встаю, на охоту хожу, тоже мастерица погоду угадывать. Гребешка, бородки и шпор у меня нет. Зато хвост пушистый. Вот он-то мне и подсказывает, что вёдро будет завтра - небо синее-синее, солнце яркое-яркое, и облачков не предвидится вообще, ни единого.
       - Да как это - не предвидится? Да как же - ни единого? –  возмутился Петух. – Да ты глаза-то, Рыжая, протри. Видишь, облачко плывёт? На коршуна похоже. Вот-вот солнце закроет. А за ночь и всё небо тучи заволокут. Ничего твой хвост в предсказаниях не смыслит. Наверное, он у тебя линяет – облезлый и на помело похож.
       Про помело Петух, конечно, переборщил. Так, для красного словца, произнёс - увлёкся. Хвост-то у Лисички был на загляденье - огненный, пышный.
       - Смыслит, смыслит, - обиделась Лиса. – Он у меня ещё весной отлинял. Да какое же это облачко - коршун? Вот уж точно – у страха глаза велики.  – Приставила она лапку козырёчком ко лбу. – Уж очень ты, Петя, коршунов боишься. А облачко, всего лишь - птичка-невеличка. Даже можно сказать - муха, комар. Вот-вот растает. И вообще, что тебя мой хвост так волнует? Ты лучше на себя оборотись. Не понимаю, как такие сморщенные гребешок и бородёнка предсказывать что-то могут? Про шпоры, крючочки хилые, я уж и вообще молчу.
       Насчёт гребешка и бородки Лисичка тоже, конечно, палку-то перегнула. Тоже для красного словца, обидные выражения выбрала. Они-то, как раз, у Петуха налитые были, пунцовые. А шпоры - крепки.
       Слово за слово, наговорили приятели друг другу глупостей. Обиделся Петух, отправился, расстроенный, восвояси. Огорчилась Лиса, залезла в нору, обиженная, спать.
       А денёчек назавтра выдался ни то, ни сё, ни погожий, ни ясный, так – светлый, серенький. Солнышко через облачка высокие, перистые не проглядывало, но и ветра с дождём тоже и в помине не было.
       И вот сидит Лиса у норы, на небо поглядывает и размышляет - как бы ей с Петухом помириться? Привыкла она, что он к ней в гости захаживает, и вместе они лесом, озером любуются, болтают о том, о сём.
       Тут Заяц мимо скачет.
       - Что, Рыжая, опечалилась? – спрашивает.
       - Да, вот, с Петухом повздорила, - жалуется Лиса. – Голову ломаю, как теперь помириться. Дай, Серый, совет.
       - Ох, не знаю, что тебе и сказать, - вздыхает Зайчишка. - У нас, у косых, сама знаешь, душа заячья, трусливая. Чуть ссора, какая, сердце сразу в пятки уходит. И мы сразу дёру даём – только пятки и сверкают. Вот что я тебе скажу: петух птица грозная, у него шпоры, клюв. Мой тебе совет – беги скорей за тридевять земель, куда глаза глядят, пока он назад не вернулся.
       И ускакал Косой.
       «Да что же мне этот Заяц такое насоветовал? – думает Лиса. – Бежать - куда глаза глядят? Вот сейчас я на озеро смотрю. И что ж мне теперь – по воде скакать? Так ведь не паучок я, чай, не водомерка. Лисица Патрикеевна, как-никак».
       Тут видит она, Ежиха по делам своим срочным торопится.
       - А ну, стой! – приказывает ей Лиса. – Быстро говори, как мне с Петухом помириться? Он мой хвост помелом обозвал.
       - Ох, непростая задачка. Пуф, пуф, пуф, - пыхтит Ежиха. – Не знаю, что и придумать. У нас, у ёжиков, хвостов-то отродясь не бывало. Но вот тебе мой наказ: увидишь этого забияку, фыркай, ершись, иголками ощетинься, а потом исхитрись и уколи исподтишка. Пуф, пуф. Чтоб неповадно было! Чтоб знал в следующий раз, как обзываться.
       Скрылась Ежиха в ёлках - и след простыл.
       «Ну, пофыркать-то я ещё смогу, - размышляет Лиса. – А чем же я Петю-то уколю? Шипов у меня нет. Если палочкой, какой, или веткой, так исподтишка не получится».
       И тут видит она, из норки Мышка серенькая выглянула.
       - Пиу-пиу! Уступи-у! – пропищала и сразу обратно в норку нырнула.
Поняла Лиса, что Мышка её разговор с Зайцем и с Ежихой подслушала и тоже решила свой совет дать.
       «А может быть это и выход, - призадумалась Лиса. – Я бы сама никогда до такого не додумалась! Надо же! Пиу-пиу – уступи-у».
       В это же время сидит Петух на заборе, нахохлившись, по озеру лесному, по пригорку песчаному, по Лисичке скучает. Видит, Индюк под забором бормочет, гусениц-личинок выискивает.
       - Индюк-индюк, подскажи, как мне с Лисой помириться? – спрашивает его Петух. – Она мои шпоры крючками хилыми назвала.
       - Щипать, щипать и щипать! Бр-р-р! – пробурчал Индюк, потряхивая свисающими с носа и с подбородка бородавками. – И побольнее! Лучше с вывертом, до синяков. Больно, больно, больно! Мы, индюки, только так и поступаем. Бр-р-р!
       «Ущипнуть-то проще простого, - думает Петух. - Можно даже и с вывертом попробовать. Да как бы хуже не было. Испугается Лиса, убежит за тридевять земель. Где ж я её потом искать буду?»
       Тут шествует мимо Баран.
       - Что грустный? – у Петуха справляется. – Бе-е!
       - Да вот, с Лисой повздорил, - жалуется Петух. – С прогнозом погоды с моим, ни в какую, Рыжая, не соглашается.
       - Прав, ты, или не прав, - втолковывает ему Баран, – твёрдо стой на своём. Ни с кем никогда не соглашайся. Бодайся, упрись рогом! Бейся лбом об эту Лисицу, как об новые ворота! Скрути её в бараний рог. Мы, бараны, только так и поступаем.
       «Стоять-то можно. Сумею, пожалуй, и твёрдо. Вот только на чём, на своём? – посмотрел на небо Петух. - Я предсказывал, что буря будет, ливень. А где они? И в помине нет. Погода, как назло – ни то, ни сё».
       Тут Ласточка белогрудая перед клювом его крыльями чиркнула и щебечет на лету:
       - Пиу-пиу! Уступи-у!
       Упорхнула птичка, только и видел её Петух. Но сообразил он, что она его разговоры слышала и решила свой совет дать.
       «Пиу-пиу - уступи-у? – удивился Петух. – Надо же! Я бы сам никогда до такого не додумался. Ну да ладно, попытаюсь, послушаю Ласточку, соглашусь с Лисой».
       Отправился он к норе, подошёл поближе.
       - Ку-ка-ре-ку! – кричит. – Пиу-пиу, уступаю! Согласен с тобой, Рыжая. Денёк-то нынче пригожий выдался! Солнечный! Ку-ка-ре-ку!
       - Да, нет же! Тяв-тяв! – возражает Лиса. Она ведь тоже решила с ним согласиться. - Это я с тобой согласна, Петух. Пиу-пиу, уступаю! Никудышная погодка нынче, облака. Того и гляди дождик заморосит и гром грянет. Тяв-тяв!
       Слово за слово, ещё пуще разругались друзья.
       Снова рысит Петух восвояси, только шпоры сверкают. «Ноги  моей на этом пригорке больше не будет!» - на бегу сердится. А над ним Ласточка вьётся. Приостановился Петух.
       - Что ты крутишься, крыльями стрижёшь, – птичку стыдит, - стремглав мчаться мешаешь? Послушал я тебя, уступил Лисе. Ещё хуже из-за этого ссора вышла!
       - Уступать, значит не спорить, не настаивать на своём. Пиу-пиу! Уступи-у! – И скрылась пташка.
       «Так вот, в чём дело, оказывается! – удивился Петух. - Выходит, я неправильно мирился!»
       Поворотил он обратно, к норе.
       Увидела его Лисичка. «Ох, прав был Заяц! – испугалась. – Надо было за тридевять земель мчаться. Ох, заклюёт меня сердитый кочет! Опять браниться бежит!»
       Да тут Мышка мордочку из норки высунула:
       - Уступить, это значит не спорить, не ругаться. Пиу-пиу! Уступи-у!
       Сказала и в домик юркнула. И Петух уж тут как тут – нагрянул.
       На этот раз помирились друзья, по-настоящему.
       Уселись, как раньше рядком, принялись беседовать. Лисичка про грибы речь завела.
       - Лисичек, - сулит, - этим летом видимо-невидимо будет!
       «Да откуда ж - видимо? Откуда ж - невидимо? Коли сушь такая в лесу! - собрался, было, поспорить Петух, да вовремя осёкся. - А вдруг, - думает, - Рыжая хвостом своим огненным приближение дождичков грибных чует?» Стал он слушать внимательно.
       И ох, как занятно Лисичка о лисичках рассказывала! Всё-то она о них знала! И как грибницы растут, и почему грибочки рыжие, и как семейки их многодетные по мху, по травке разбегаются. И отчего их гусеницы не грызут. Петух заслушался!
Сидит, смотрит с пригорка и удивляется: «А озеро-то опять красивым сделалось! Когда ссорились, хуже было!»
       А Лисичка рассказывает, и тоже на кувшинки жёлтые и на лилии белоснежные любуется. И тоже у неё в голове мысль радостная мелькает: «Надо же, когда ругались, цветочков-то я и не замечала! Всё кругом невзрачным казалось!»
       С тех пор не ссорились больше друзья. А все потому, что как только соберутся они ругаться, настаивать на своём, так сразу Лисичке Мышка серенькая, а Петуху Ласточка легкокрылая вспоминается. И совет их добрый слышится: «Пиу-пиу! Уступи-у!»