Шёл 1984 год.
Ленинградец Юрка Романов очень любил шахматы, много играл, уровень был средней, но всегда был в курсе, что, когда и где в этом королевстве. А тут такая удача, соседи по даче устроили ему билет на матч на первенство мира. Протекция была чуть ли не из самого Политбюро, а приглашение подписано Президентом Международной Шахматной Федерации.
Матч проходил в Москве, Юрка оформил командировку, быстренько всё уладил и поехал на представление. Выйдя из метро он крайне удивился, несмотря на то, что до партии целый час, на улице Горького и площади Маяковского бушевала толпа, билетов даже не спрашивали, шумели, спорили, стараясь занять места, с которых видно огромную демонстрационную доску на театре "Сатиры".
В фойе концертного зала им. Чайковского народу было совсем мало, почти пусто, продавали дефицитные книжки, кулинарные яства, похоже на столичные театры, да и по сути, это и был театр. По-тихоньку зрители стали заходить в зал, чтобы занять места ближе к сцене. Юрка встал в небольшую очередь, но его не пустили:
- Вам не сюда, Вам налево.
Юрка насторожился, немного расстроился, ну налево, так налево. Двое милиционеров попросили паспорт, Юрка в полуобмороке, но постовые взяли под козырёк и пропустили. Он вошёл в зал и остолбенел, в двух метрах от него стоял на сцене шахматный столик, а справа, до партера, отдельно друг от друга и от зрителей, ряд кресел, с табличками
ЧЕМПИОН МИРА
ПРЕТЕНДЕНТ НА ЗВАНИЕ ЧЕМПИОНА МИРА
В каждом ряду десять кресел, нигде никого не было, ни на сцене, ни в креслах команд, только где то там, в партере и на ярусах рассаживались зрители.
Назад пути нет, Юрка, успев подумать, что шахматный Олимп он представлял себе несколько другим и, немного посомневавшись, уселся в команду чемпиона. Положение было дурацким, смотреть не на что, тут как раз телевидение, корреспонденты щелкают, а его больше всех, больше некого.
Когда чемпион и претендент появились на сцене, весь зал встал, аплодируют, Юрка тоже, даже прослезился, это была и его минута, полторы тысячи приветствуют чемпионов, их имена уже в истории, а он рядом с ними, в их командах, даже не вериться. Пусть он шахматист никакой, средне-слабый, он в двух метрах от них, в двух метрах от Олимпа.
Партия началась, в зале яблоку негде упасть, на улице толпы народа мерзнут, а членов команд нет, всё просчитано, проанализировано, разложено по полочкам на десятки ходов вперед, и только примерно через час они стали появляться. Рядом с Юркой расположился тренер чемпиона мира, он что то читал и не обратил на соседа никого внимания. С другой стороны оказался гроссмейстер из Львова, достаточно известный и популярный. Юрка был тише воды и ниже травы. Вскоре все места вокруг были заняты, экс-чемпионы мира, чемпионы Союза различных лет, все легко узнаваемые, телевидение и газеты делали своё дело, шахматам уделялось много места и времени.
Первым забил тревогу гроссмейстер из Львова. Он долго смотрел, смотрел на Юрку, явно пытаясь вспомнить где он его видел и при каких обстоятельствах. Отчаявшись, гросс стал делать знаки тренеру чемпиона мира. Юрка всё понял. Дело в том, что после последних чемпионских матчей жутко боялись парапсихологов, шаманов разных, ходили разные байки о степени их влияния на шахматистов, чуть ли не гипноз, то одни фамилии называли, то другие, а тут, новое незнакомое лицо. Вместо праздника Юрка попал под колеса истории. Он вжался в кресло по "самое не могу" и смотрел на сцену не шевелясь, даже не моргая.
Между тем, атмосфера в зале стала накаляться не на шутку. В начале партии всё это действо напоминало читальный зал в Публичной библиотеке, напряженная тишина, почтительное покашливания в кулачок, никакого движения. А тут в рядах команд началось брожение, заворочались головы, они наклонялись то в одну, то в другую сторону, гроссмейстеры пытались что-то сказать, показать сидящим через несколько мест от них, началась тихая паника.
Можно было подумать, что через пару ходов кто-то получит мат. Зрительский зал заметил,подхватил это броуновское движение, сначала партер, потом всё выше, пошло волнение, зал загудел. Пришлось подняться главному арбитру, минуты две он стоял с поднятой рукой, зрители успокоились, удалось вернуть камерную тишину.
Пресс-атташе чемпиона и претендента в спешке вышли из зала, за ними Президент шахматной федераци, ещё какие-то люди. Юрка потом где-то читал, что обсуждение было бурным, все спрашивали кто это, чей человек, что за новенький, из какой команды? Друг другу не верили, знаем ваши штучки, мы тоже так можем, просто так не бывает, требовали специальной проверки, даже трясли милиционеров, как это произошло, что за билет или приглашение, но узнав кем оно подписано, приутихли.
Положение оставалось критическими и проигранным, в отличие от положения на шахматной доске, стороны не рисковали, боясь новинок, продолжались сложные манервы. Юркины соседи вернулись, тренер перестал читать, гроссмейстер, наверное, что-то, наконец, вспомнил, команда претендента успокоилась. Стало ясно, что принято какое-то решение.
Добил Юрку чемпион мира. Сделав очередной ход, он долго и внимательно смотрел на Юрку, всем своим видом давая понять, что он никого не боится и его тоже, кем бы он там не был.
Юрка ушёл.
Уже в поезде, в последних известиях он услышал, что это партия была самой короткой в матче, ничья. Юрка ушёл за двадцать минут до её окончания.
"Красная стрела" пробиралась в ночи, жизнь продолжалась, затирая новыми событиями, несколько часов, когда Юрка был на Олимне, почти на Олимпе.
Александр Рапопорт