Забежала к нам соседка за ситом. Родственник, сказала, приехал и уж очень оладышек захотел. Потом мы увидели ее родственника - Коляньку, как называла его соседка. Роста не¬большого, щупленький, рыжеватый и с редковатыми усами подковкой. Нос у него был пуговкой, с вывернутыми ноздря¬ми. Один раз увидишь - на всю жизнь запомнишь. Щеголял он в морской форме. Тельняшка из-под воротничка синеет, а на го¬лове фуражка с позументом и кокарда речного флота. Коляня быстро со всеми перезнакомился, в дома заходил запросто -где анекдот расскажет, а то и помогать возьмется. Было в нем что-то такое... Суетливость какая-то. В глаза не смотрит, но все подмечает.
А у меня бычок подоспел. Хорошо за лето нагулялся, пора и на мясо переводить. Сосед тут как тут. "Поможем братьям-кочегарам!" - это у него присказка такая была, ни к селу ни к городу. А еще прихвастнуть он любил: "Я - потомок знаменитого атамана Стеньки Разина в пятом колене! С Волгой не расстаюсь".
Бычка закололи. Помянули, как водится, поллитрой. Я-то до нее, стервы, не охочь. Было дело по молодости, пил и гулял не в меру. Приглянулась мне девица-красавица, я ее замуж зову, а она мне условие ставит: пойду, если пить бросишь. Клянись, говорит. Дал я ей слово, а на свадьбе так набрался, что не мог вспомнить, как оказался в сосед¬ней деревне в коровьем хлеву. Вылез я на свет божий весь, конечно, в дерьме, с опухшей мордой, а из кармана пиджака фата подвенечная концом веет. Отлежался в бурьяне до вечера, к утру домой добрался. Там меня мамаша с сестрами в оборот взяли: "Поди прочь с глаз! На весь свет опозорил!" Спросил я про невесту, мне сказали - уехала в Сенгилей к родственникам. Вот и я тоже в город подался.
Долго рассказывать, как я и уговаривал женушку свою вернуться, как просил прощения. На коленях у дома ее стоял ночи напролет с головой опущенной. Уж как надо мной люди смеялись-издевались! А про ребятню и рассказывать не могу. Но все вытерпел, хотя приходила мысль наложить на себя руки - кинуться с крутого бережка в Волгу с камнем на шее... Да Бог миловал. Простила она меня. В деревню вернулись, домом обзавелись, хозяйством. Девок-близнят народи¬ли, сына Митьку. Вон какой вымахал, скоро свадьбу играть.
Да, но слушай про Коляна, морячка-разбойника.
Мясо на рынке хорошо продалось. А у нас с женой задумка была холодильник двухэтажный купить, а сыну - костюм и штиблеты к свадьбе. И Колянька тут как тут.
- Сергеич, давай махнем в Самару, там у меня в пароходстве дружки-приятели на базе снабжения есть. Достанем все, что хочешь, да и намного дешевле.
Тут еще и жена меня подтолкнула - езжай, говорит.
В Сенгилее Коляня мне предложил:
- Чем пустыми в Самару ехать, давай купим флягу меда да гречки мешок. Еще в барыше будем. Народу в Самаре много, хватают все почем зря.
И уговорил меня, подлец. Где он тот мед проклятый и гречку взял, не знаю. Только деньги мои перекочевали в его карман. "У меня целее будут, - говорит. - А то как бы шаромыжник какой не слямзил”.
На "Метеоре" до Самары долетели. Колян - на берег, и тут, как в сказке, машина подошла с двумя молодцами.
- Мед и гречка на базар поехали, - сказал Коляня, - а мы с тобой, Сергеич, на базу махнем. Выберем холодильник и все остальное. А к тому времени дружки с деньжатами подкатят.
На такси подъехали к воротам железным. Через калитку по коридорчику идем, а в окошке лицо бабье в фуражке форменной.
- Привет, Матвеевна, - мимоходом говорит Коляня. - Все хорошеешь?
А та ему в ответ:
- Прибыл, соколик, атаман зимогорский.
Вышли мы во двор большой. Я у Коляни спрашиваю: что это такое - зимогор? Он мне пробурчал что-то неразборчивое. Потом я узнал, что в старину бродяг и воров, промышлявших у Волги, так называли.
Идем дальше. Вокруг - дома, склады. Коляня сказал, что сначала надо зайти к начальнику. Поднялись мы на второй этаж трехэтажного дома. И здесь Коляня попросил меня немного подождать. Через некоторое время зовет меня наверх, подводит к двери в конце коридора длинного и говорит: "Жди, я к начальнику зайду". На двери табличка. Он постучал легонько, приоткрыл дверь и спросил: "Можно к вам, Петр Петрович?" И исчез за дверью.
Стою я, жду. Народ из двери в дверь бегает, да вниз по лестнице. Суета, в общем! Жду-пожду, а Коляни все нет. Дай, думаю, сам зайду. Что они там, чаи гоняют, что ли? Открываю дверь, а за ней... лестница железная, крутая такая. Понял я: "обул" меня Коляня. В карманах ни копейки, во рту со вчерашнего дня ничего не было. Как до дома добирался, - врагу не пожелаю. На подножке поезда до Сызрани мерз, холодать ведь уже начало. А потом на машинах попутных ехал. Попалась добрая душа - хлебом со мной поделилась. На третий день я дома оказался и, не заходя в избу, к соседке Степаниде направился. Спрашиваю:
- Где твой родственник, моряк - с печки бряк?
- Какой моряк?
- Да Коляня твой!
- Какой он мне родственник? Так, десятая вода на киселе. Да и не моряк он вовсе. Одежу, поди, стибрил где-нибудь. С тюрьмы он пришел, мошенник проклятый.
- Где же мне его искать теперь?
- Э, милый, разве что в тюрьме. Он долго на воле не протянет.
Вот и улетел в трубу мой холодильник двухэтажный и Митькин костюм со штиблетами. Митька, правда, меня утешил: "Я того сморчка из-под земли вытащу. Меня дружок по армии в Самару зовет - работенка там подвернулась хорошая. На днях поеду".
И что вы думаете? Через полгода привез сынок деньги и фуражку с позументами того проклятого Разина. А как он расстарался, это вы у него спросите. Он расскажет. Правда, на днях у Митьки свадьба, так вы его не беспокойте, пока медовый месяц не пройдет.
Будете в наших краях, заходите, спросите Сергеича. Вам мой дом покажут. Да вы и сами, как увидите на калитке прибитую речную кокарду, идите смело в дом. Это Митька мне на смех сделал.