Дневник II-23 Взгляд, отражающий души пространство
тражающий души пространство
5 марта 1993 г. Мы пошли в дом Елены Антоновны Камбуровой. Смотрели фильм Артура Зариковского об Анастасии Ивановне Цветаевой и её сыне Андрее Борисовиче Трухачёве. После фильма — замечательного - я вернулась к Оле Трухачёвой и сказала ей: «Я не могу без вас жить» ( без семьи Цветаевых).
На кухне мы поговорили с Артуром о W., я показала ему фотографию его. Мы обменялись телефонами. Он заинтересовался W.
«Можно сделать о нём фильм», - сказал Артур. Меня весь вечер и Галя Данильева, и Оля называли моим сценическим именем Ярослава. Я так к этому привыкла, что моё имя Галя стало казаться мне чужим.
Меня просили петь, я пела. Перед уходом я постояла на пороге комнаты Анастасии Ивановны. Комната дышала благодатью, даже ладаном пахло, было ощущение, что что-то невидимое совершается, какое-то таинство.
6 марта. У Веры М., моей подруги-вокалистки пели: она сама, её сын Миша, я, мне удалось немного почитать стихов. Были люди из круга Наташи К. - Юля с Сашей, был Вадим, новое лицо среди нас.
«Я потрясена», - сказала мне Юля. «Чем?», - спросила я. «Бабочкой в госпитальном саду» и Вами вообще...» (стихи Арсения Тарковского, музыка моя).
Вадим сказал обо мне Виктории Марковне, моей новой знакомой, приглашённой мной к Вере: «Надо было слушать только её — всё, что она делает».
Я пела о W., петь было тяжело. Ира П. сказала мне, что шли сильные энергетические потоки. Людей я просила не есть и не пить, пока читались стихи. На это Виктория Марковна сказала, что я капризная. Она не понимает, увы, что стихи — это сакраментально...
Мой друг Боря Талесник привёз мне из Израиля серебряный крестик. Он сказал, что жить без меня не может.
Взгляд, отражающий души пространство,
Перетекает в существо другое.
На миг становимся едины, но пока
Неумолимая житейская река
Нас вновь разводит. Снова жизнью веет.
Так ярко ощущать себя живой.
Но бремя грубости и бремя страсти -
Как их избыть? В молчаньи Бог живёт,
И в доброте сердечной нашей дышит.
7 марта. Виктория Марковна по телефону сказала мне: "Вы парили... Вы светоносная. Истинное не может быть избалованным... В наших недостатках наша сила... Это помогает быть смиренным. Вы всесильны в какие-то миги. Почему Вас бьют?
Объясню: люди все бренные, они будничные... Открываются тайны, которые в Вас потоками открыты. Они хлынывают в Вас, у Вас поток внутренний. Это вызывает у людей противостояние, желание щёлкнуть, пырнуть, толкнуть, затолкать. Это Ваш крест, иначе и быть не может. Как Вы хотите заплатить за божественное? Вы хотите, чтобы Вас носили на руках и славили? Если я что-нибудь сделаю не так в будущем, будьте снисходительны.
Простите меня за будущие мои проступки. Не обижайтесь. То, что я говорю, так огромно, что я не могу выразить. Постарайтесь запомнить Дух. Волны идут от Вас. Гоните от себя злобу. У меня много было просветов. Мало было того, на что я могла опереться. Приходилось искать эту опору в духовном, идущем от цветов, от звёзд, от того, чем богат мир. Мы же родные друг другу. Каждый переносит свой крест, свой камень. Люди Вашего уровня, вероятно, есть на земле. Пусть эта тайна живёт в Вас. Будьте с ней наедине. Я счастлива, что я знаю Вас. ..".
Я читаю книгу об Андрее Тарковском. Его душа прикасается к моей. Таинство общения через Порог...
Время, его секунды я переживала сегодня, как драгоценность. Время переживала я сегодня, как огонь.
8 марта. Художник-монументалист Виктор П. пригласил меня в Дом Художника на Гоголевском бульваре. Девушки из движения Шри Ченмоя пели «Хари Кришна...». Мы пришли с Элей. Я сразу почувствовала атмосферу покоя и тепла.
Я пела Тарковского, Ахматову, Цветаеву, Блока, прочла три стихотворения Цветаевой. Ко мне подошли трое мужчин. Взяли мой телефон. Один из них А., человек с косичкой, кришнаит, вероятно.
9 марта. Человек с косичкой А. позвонил мне, мы долго говорили. Он многое знает, умён, но делит людей на чёрных и белых. Я сказала, что такое вызывает во мне протест. Мы говорили о Боге, об индусах, Шри Ауробиндо Гхош, Мирре Альфасе Ришар, о возлюбленной Кришнамурти.
Я пела в Музее Цветаевой на вечере поэта Владимира Леоновича. Бешеного успеха я не имела. Мне плохо держали микрофон. Я стала спотыкаться. Но рука моя была поцелована ведущим вечера. И то хорошо!
11 марта. Звала знакомых на мой вечер в Музей Цветаевой. У меня уйма знакомых. Подруги мои отказались, они идут в храм. Они думают, что Христос только в церкви.
12 марта. Репетировали с Таней Гориловской. Пели мою музыку на стихи Арсения Тарковского «Вот и лето прошло» под аккомпанемент гитары.
«Я больше всего боюсь фанатизма», - часто повторяет Артур Зариковский.
Эгрегор православной церкви сильно влияет на людей. Я хочу, чтобы на меня влиял Отец Небесный. Верующие церковные люди на первое место ставят догму. Я в их глазах непременно окажусь еретиком.
13 марта. Прощённое воскресение. Ряд ударов посыпался на меня. Есть люди, умеющие рвать человека на части и не замечающие этого. С них, как с гуся вода... не буду упоминать имён, щадя их.
Сотрудница Музея Цветаевой, зло поглядев на меня, грубым голосом сказала, что вечера моего в музее не будет. «Спасибо», - поблагодарила я её. Боль и ярость пришли ко мне позже. Раньше люди защищали свою честь на дуэли. Мне не дана такая возможность... Я только пишу этой даме письма, чтобы разрядиться и не посылаю их, чтобы не вызвать в ней большей злобы... Амбиции её оказались сильнее любви к человекам.
«Милостивая государыня (имярек)! В иную эпоху, будучи мужчиной, я вызвала бы Вас на дуэль. Но какова эпоха, таковы и нравы... Вы не намного опередили Варвару Петровну Тургеневу, она позволяла себе обижать любого человека, когда впадала в состояние гнева.
Мы живём в Царстве Силы, и внешне Вы сильнее меня. Вы можете беспрепятственно при посторонних людях задевать моё человеческое достоинство, не здороваясь со мной, не приглашая меня войти в Ваш кабинет. Вы не пожелали выслушать моих объяснений. Боюсь, что только в нашем отечестве встречаются подобные Вам типы людей. Они не имеют представления об этике, такте и человеколюбии.
Всё, что Вы сделали со мной, можно было бы сделать по-человечески. Но безбожие 70 лет тёмной власти сделали своё — мы потеряли и культуру, и духовность. Власть дана человеку для мудрого управления событиями и людьми, но не для самости и самодурства. Произошло какое-то недоразумение. И никто из действующих лиц не объяснил мне, что произошло. И почему звонок поэта Льва Озерова обо мне оказался столь криминальным и вызвал у Вас такую ярость? Бесславно завершается, начатое так самоотверженно...»
Я звонила многим, отменяя вечер свой и Тани Г. Все виноваты, и никто не виноват...
14 марта. Смутные дни. Борьба с собой. Всё происходит, как будто на уровне сталинского времени — бестактно и не изящно.
Сегодня сердце певицы Ирины Б. я настраивала на милосердие по отношению к Тане К.
16 марта. Мы с Таней Г. сделали вечер свой у неё дома. Отдачи было мало. Мы пели больше двух часов. Георгий, друг Гали Д. сказал, что наша музыка гениальна, но исполнять её должны другие. Моя подруга Эля считает, что мои песни могу петь только я.
Галя дала мне два своих стихотворения в надежде, что я сочиню музыку на них. До метро мы шли с Олей Трухачёвой под руку, она рассказывала мне о своей семье. В метро Георгий сел рядом со мной и сказал, что его не интересует внешняя красота женщины. Он ищет душевную красоту. На вид ему лет 40, а ему всего 32 года.
На душе у меня после вечера было опустошение. Я очень выкладывалась во время пения, а слушатели только потребляли нас, они не поддержали нас внутренне. Кроме Георгия нам никто ничего не сказал. Артур на вечер не пришёл.
Король Ричард Львиное сердце сказал: «Увлечённый страстью, я мог грешить, но совесть моя осталась незапятнанной». Мне очень понравилась эта фраза. Она тонко передаёт нашу жизнь. Книга о короле Ричарде написана прекрасным стилем.
17 марта. По I программе Радио в передаче о Тарковском звучали две мои песни на его стихи в моём исполнении. Об этом мне сообщила мама. Меня записали сколько-то времени назад на вечере, посвящённом Тарковскому.
18 марта. Долго говорили с Галей Данильевой по телефону о разном. Галины стихи пробиваются ко мне, как ребёнок, как листья травы сквозь асфальт. Я пишу музыку на её стихи.
Звонила мне Маша К., звала меня на вечер поэта и барда Володи Оксиковского. Она считает его лучшим поэтом.
19 марта. Мой вечер в Зеленограде у новых знакомых. После концерта Таня со светлым лицом попросила меня рассказать о себе. Я сказала минимум.
20 марта. Гуляли в лесу с новыми знакомыми. Таня видит параллельные миры, инопланетян светлой цивилизации, которые помогают Земле. Она видит чакры, потоки, ауры. У меня приоткрыт третий глаз, у него голубая аура.
21 марта. Невозможно говорить с Ирой, крёстной моей сестры. У неё на всё дикие реакции.
Письмо от Лены из Питера. Я стала писать ей ответ, пошла плохая энергия. Что это такое?
22 марта.
Как колыбель, как ветер, голос твой,
И вечный спор меж гневными сердцами...
Я не знаю - чьё это.
Встреча с Галей Данильевой у меня дома. В руке её цвела гвоздика для меня, когда я её встретила. Мы провели время в бесчисленных разговорах до 9 вечера — незаметно. Я стала входить постепенно в мир её образов. Галя сказала мне, что готова плакать, и она плакала почему-то в моей комнате, будто чувствовала боль.
Никто не оставит, никто не удержит,
Откроется ночь сияющей бездной...
Галя сказала, что поэт — он во всём, он поэтически видит мир. Я проводила её до метро.
Позвонил А. - человек с косичкой. Наш разговор протекал живо и увлекательно. Как только мы стали говорить с ним, у меня что-то затрепетало в груди. Я сказала ему, что собираюсь покидать Москву. На это он ответил, что без меня Москва опустеет. «У Вас — миссия. Я должен Вам сказать о Вашей миссии, я знаю её... Вас надо сгармонизировать. Вам немного не хватает для совершенства. Поедемте в Петербург?»
Я сказала, что иногда бываю злой, ругаюсь на людей. «Значит они того стоят», - заметил А. Он интересно говорил о греховности, что когда человек чего-то достигает, то он по иному относится к грехам. Это надо у него уточнить.
23 марта. Сегодня день святой Галины.
У меня было сегодня интересное переживание — я почувствовала себя внутренне молодой женщиной 20-25 лет, но без моей дикой печали, мертвенности и болезненности души, характерной для меня в те годы. Если бы моё юное состояние души могло бы омолодить и моё физическое тело.
Читаю о Булгакове, читаю Казанову, читаю о кремлёвских жёнах книгу Ларисы Васильевой.
Картина Джотто.