Только ребёнок может так нечаянно нарисовать человека
Живого рядом с могилой его же, а в небе Солнце, часть
Которого охвачена неестественной тенью, или нелюдь,
Несмотря на то, что любовь – молодое изобретение, данное
В средних веках, многим ещё интересно, и поумнели рационально,
Но всё же приходим на Землю скорее, чтобы учиться,
Работать или убить кого-то, но не друг друга ценить.
В беспамятстве редком читаю духовного отца, а над головой
Четыре рисунка; на одном, я в комнате, в привычном убранстве,
На подоконнике кошка, а рядом письмена.
На втором, в лесу, среди белочек и птиц, у носа бабочка смелая,
Краски всех времён; на третьей, в руке кофе, озлоблено по-доброму
Лицо, и стою чёрти где, под лампочкой, в кухне или в тюремной.
На пятом, остановка и я жду автобуса, всё вроде хорошо,
Этот цикл отражает жизнь мою подробно, но портит коллекцию
Тот, где и мёртвый и живой, с бескоренной улыбкой,
вас приветствую.
Размышляя о том, где в слове временное ударение, физически
Зрачком по тексту бегал, но мозг транслоцировался в сомнения,
И вспышка волнения само время омертвило.
Вдруг заметил, как правый глаз нечувственным стал и хуже видеть,
А может это левый обострился… Бросил книгу, к зеркалу вскочив,
Разницы нет, и там и там отчаянье, но может только с виду...
Зажмурившись, представил, что напряжения не испытывал,
А глаз стеклянный правый незаметно обернулся в левый.
Писк в ухе, открываю глаза, прорисовывается светом лампочка...
Так это был сон… опять, остановивший развитие и уже не хочется
Вставать, не уверен, будет ли тепло, и встану ли с той ноги,
и будет ли пол вообще...