Из цикла "Кисельные берега"
Рифмованная проза.
За границей скупая картофель, наше поле не пашем, не сеем -
Дух упаднических философий замороком бредёт по Расее.
В драпированном кризисе власти от поветрий нет веяний свежих:
Утверждается право династий - из народа всё меньше в кортежах.
По велению сказочной рыбки у кормила встают иждивенцы,
Им отцами с младенческой зыбки путь проложен один - в управленцы.
Усидит тот, кто будет задастей, пусть Россия - в лаптях и рогоже,
Так уютно в теплицах династий под призывами: путь - молодёжи!
В магистратах их англоязычных темой оксфордского реферата
Не понять русских сёл горемычных и людей, что списали в затраты.
Недовольных - бросать на колени, низвергая, учить по реформе,
А потом дать безграмотной черни две мечты: о норе и прокорме.
Как итог заграничных вояжей, на раздаче грядущее племя
Оттеснит конкурентов со стажем - тех, кто опытом чувствует время.
В пыль рассыпались красные стяги от бессмысленных старческих сборищ,
Но чужбин школяры - не варяги, не спасут триколорных полотнищ.
Если ткань и тонка, и убога, кто-то должен быть в роли крахмала,
Плохо то, что чиновников много, а мужей государственных - мало:
Пустошь мысли в российских просторах над крахмальными воротничками -
Флаги спущены, власть термидора наши беды разводит руками.
Разводящие руки всё твёрже, шире список врагов и смутьянов,
Свежий ветер прорваться не может через стебли репья и бурьяна.
Запрещая единство флэш-моба, птица реет - страшна, двухголова:
Врозь скорбим мы молчком у гроба демократии вольного слова.
Да, к Отчизне любовь - не картошка, не взрастишь там, за океаном,
Привыкаем к вранью понемножку и крахмалим чужие карманы.
Тишиной взмоют ввысь обелиски - своды русских застывших звонниц,
Спросит чей-то сынок по-английски: Хау ду поживаешь, народец?...