Страсть суть вспышка. Внезапно возникшее влечение, некая сексуальная тяга мужчины к женщине и наоборот (односторонняя или взаимная). Чувственность придает жизни пикантность, остроту, неповторимый аромат, хотя она же доставляет массу проблем, вызывает головные боли, даёт пищу угрызениям совести и вообще может вызывать на поверхность не самые приятные вещи, тем более, если жертвой или жертвами страсти становятся персоны, «отягощённые» узами Гименея.
Выходит, что, поддавшись велениям плоти и удовлетворив их единожды (или энное количество раз), в конечном итоге индивид снова ощущает опустошённость, жажду искать вновь, дабы по насыщении в очередной раз оказаться у «разбитого корыта». Получается всё как-то лубочно. Невольно возникает вопрос – неужели это и есть человек? Это и есть природа человеческая? В таком случае, чем любой представитель гомо сапиенс отличается от простого зверя, от всех этих примитивных, в утрированном человеческом понимании, самцов и самок?
Ясно, что природа человека весьма сложна и, может быть, никогда так и не будет постигнута до конца, однако, порою где-то вдали некими «блуждающими огнями» начинает брезжить «крамольная» мысль – а не порождением ли, - одним из многих, - сознания является такой феномен как страсть? Ведь в дикой природе, в естественных условиях, страсти в нашем понимании не существует. Там имеют место лишь инстинкты, жёсткими установками которых тысячелетиями руководствуются животные. Сознание же, возникнув невесть когда, по какой причине и в каких условиях, позволило человеку начать «творить» свои законы. Инстинкт продолжения рода, запрограммированный природой в целях обеспечения, как минимум, нормального воспроизводства и предотвращения вымирания, человек превратил в странную и весьма «горючую» смесь из естественных физиологических потребностей, похоти и табу. Причем, второй фактор, по-моему, усиливается по мере актуализации третьего.
Не в этом ли самом сознании и в порождённых им впоследствии морали и религии в какой-то степени сокрыты секреты всех этих бесчисленных комплексов, ментальных девиаций и сексуальных перверсий?
Воистину, «запретный плод сладок», тем более, если «плод» сей произрастает на благодатном «древе» естественных физиологических потребностей.