Среди многочисленных описанных в специальной литературе психологических растройств, фобий и маний существует одно занятное растройство под названием демофобия, т.е. "навязчивый страх, специфическая боязнь толпы". Лицо, страдающее демофобией, испытывает патологический страх перед большими массами, толпами людей. Однако, помимо "обычной", психиатрической демофобии, существует еще демофобия политическая, которая и будет предметом настоящей статьи. Итак, что из себя представляет политическая демофобия? Как видно из семантики данного слова, здесь мы имеем ввиду патологический страх ряда политиканов "демосом", т.е. перед простым, непривилегированным трудовым народом, демонизация народных масс и приписывание им роли исключительно, или преимущественно разрушительной силы в истории, либо же, роли пассивного и бессловестного меньшинства, объектом манипуляции со стороны "элит". Демофобы, с одной стороны, преувеличивают возможность манипуляции массовым сознанием, строя на этом порой конспирологические теории, а с другой стороны, приписывают народным массам, "демосу" самые худшие черты, например, еще древнегреческий философ Биант Приенский говорил, что "худших всегда большинство". Демофобы придумывают для народа различные обидные клички: чернь ("охлос"), быдло, биомасса, особенно популярным у наших демофобов в последнее время является термин "быдло", который, по их мнению, наиболее точно описывает суть трудовых народных масс: "быдло – руины, которые остаются после крушения мифологемы народа. Быдло – профаническая ипостась народа, а потому, страшнее и недопустимее в произнесении, чем любая матерная брань ... Утверждение образа «быдла» знаменует собой сумерки двухсотлетнего мифа «народа». Загадка над которой мучались и идеал от несовпадения с которым страдали поколения российских интеллигентов разгадана"[1]. Можно с уверенностью сказать, что практически все так называемые "борцы с быдлом" есть по сути демофобы. В древности же больше был распространен другой ругательный термин - "охлос", а поэтому в качестве синонима "демофобии" употребляется термин "охлофобия". В наибольшей степени демофобия-охлофобия характерна для лиц, которые отделены от народной массы либо высоким уровнем материального достатка, общественного статуса (в первую очередь, класс капиталистов и прочая "элита общества"), либо высоким уровнем образования (слой мелкобуржуазно-интеллигентского "небыдла"), который часто сопутствует хорошему достатку на уровне как минимум "среднего класса", а поэтому видят угрозу для своего уютного мирка, своих ценностей и своей культуры со стороны непонятных и чуждых им "серых масс быдла". Итак, классовая база демофобии - это буржуазия и близкие к ней "средние классы", т.е. лица, которые "хорошо работают и хорошо зарабатывают", либо хорошо зарабатывают не работая, или почти не работая, либо не имея высокого общественного статуса и материального достатка, изначально воспитаны в ценностях "элиты" и "среднего класса", а поэтому впитали демофобию с молоком матери. Неприязненное отношение охлофобов к народу порождает отрицательное отношение к демократии, охлофобы либо открыто исповедуют антидемократические (монархические, фашистские, аристократические) взгляды, подобно черносотенному философу А.Ф. Лосеву, который открыто назвал русский народ "многомиллионным стадом баранов"[2], либо признают демократию лишь в крайне урезанной форме, как дополнение к аристократии/меритократии, подобно другому русскому религиозному философу Ивану Ильину, который считал, что в демократии "качественное" (меритократическое) начало должно преобладать над "количественным". А поскольку открытый антидемократизм сейчас является в основном уделом ультраправых экстремистов-маргиналов, демофобы в настоящее время тяготеют больше к "управляемой демократии", которая сохраняет видимость демократических процедур при их реальном отсутствии ("выборы без выбора"), в противном же случае, народ "навыбирает черт знает кого", т.е. тех, кого больше всего боятся и ненавидят г-да демофобы, либо приведет к власти тирана, установит новый "тоталитарный режим". Наиболее ярко эту демофобскую точку зрения выразил один из идеологов единороссов Юрий Гусаков: "Страну населяет звероподобный сброд, которому просто нельзя давать возможность свободно выбирать. Этот сброд должен мычать в стойле, а не ломиться грязными копытами в мой уютный кондиционированный офис. Для этого и придуманы «Наши», «Молодогварейцы» и прочий быдлоюгенд. Разве не понятно, что при свободных выборах и равном доступе к СМИ победят как минимум ДПНИ и прочие коричневые?"[3]. Народ, "охлос", приводящий к власти тирана - это самая распространенная страшилка господ демофобов, которые еще в древности выдумали для последовательной, "неуправляемой" демократии ругательный термин под названием "охлократия". Этот страх перед полной и прямой демократией испытывал даже известный своими левыми, социалистическими взглядами британский писатель Бернард Шоу, считавший, что если народу дать возможность осуществлять прямую демократию путем референдумов (о чем мечтает коммунист Дмитрий Парамонов в своей работе "Механизм народовластия"), то в течение первого же года с преобладающим большинством голосов англичанами были бы приняты следующие законопроекты:
"1) Десять лет каторжных работ для каждого социалиста.
2) Пожизненное заключение для каждого артиста.
3) Учреждение триумвирата с неограниченной властью , состоящего из короля, лорда Робертса и Бирома Три.
4) Упразднение всех податей и налогов.
5) Ограничение школьного возраста и пресловутого статута, воспрещающего поступление малолетних на фабрики.
6) Сожжение живым Бернарда Шоу.
7) Изгнание всех иностранцев с Британских островов и запрещение ввоза всех иностранных товаров, за исключением табака.
8) Лишение избирательных прав всех граждан, не имеющих выезда и лакеев.
9) Война с Германией.
10) Война с Америкой.
11) Война с Ирландией.
12) Война с Японией.
13) Упразднение министерства охраны народного здравия.
14) Ограничение флота и замена дорогостоящих снаряжений личной отвагой лорда Чарля Бересфорда.. (морского министра).
16)...... Прежде чем предполагаемое правительство дойдет до 16-г законопроекта, Англия исчезнет с лица земли"[4]
Консервативными идеологами эксплуататорских классов термин "охлократия" с древних времен использовался в качестве пугала для масс, мечтающих о подлинной демократии. Как один из авторов газеты РПБ "Пролетарская Искра", под "охлократией" консерваторы-демофобы понимают по сути диктатуру пролетариата: "народные массы в современных учебниках истории называются не иначе как «толпа», «охлос», «люмпены», «маргиналы» (т.е., другим словом, чернь). Диктатура пролетариата в этих учебниках характеризуется как «охлократия», т.е. «власть толпы»"[5]. Впервые термин "охлократия" был употреблен в VI книге "Всеобщей Истории" Полибия: "разгневанный народ, во всем внимая голосу страсти, отказывает властям в повиновении, не признает их даже равноправными с собою, и все дела желает решать сам. После этого государство украсит себя благороднейшим именем свободного народного правления, а на деле станет наихудшим из государств - охлократией"[6]. Другим элементом охлократии Полибий называет "необузданное господство силы"[7]. Демократия же, по мнению Полибия, основывается на законности, демократия - это своего рода "правовое государство". Аналогом "охлократии" по Полибию является "пятый тип демократии" по Аристотелю, где "верховная власть принадлежит не закону, а простому народу"[8]. В социально-классовом смысле полибиевская охлократия представляет собой неограниченную власть низших классов, "плебеев", "простолюдинов". Это определение совпадает с определением демократии, данным в свое время Аристотелем: "при демократии эта (верховная) власть сосредоточена не в руках тех, кто имеет большое состояние, а в руках неимущих"[9]. Если Полибий противопоставлял "охлократию" "демократии", то Аристотель противопоставлял "демократию" "политии". В аристотелевской политии, в отличие от демократии, "управление сосредоточено в руках наилучших", народ же лишь "распределяет должности среди состоятельных людей"[10]. Поэтому, по словам того же Аристотеля, "полития является как бы смешением олигархии и демократии"[11]. Точно также, как и Аристотель, против прямого народовластия выступает основоположник неолиберализма Людвиг Мизес: "демократия не имеет ничего общего с выдумками романтических фантазеров, болтающих о прямой демократии. Правление горстки людей — а правители всегда составляют такое же меньшинство по отношению к тем, кем они правят ... зависит от согласия управляемых, т.е. от признания ими существующего государственного аппарата ... Демократия — это такая форма политического устройства, которая позволяет приспосабливать правительство к желаниям управляемых без насильственной борьбы"[12]. Сближает Аристотеля с современными либералами и его апологетика частной собствености. Как мы видим, практически все идеи либерализма - ограниченная демократия, правовое государство, свобода личности, неприкосновенность частной собственности высказывались мыслителями древности. Современные либералы и сами выводят свои истоки из античного протолиберализма. Социально-классовый смысл "демократии" по Аристотелю, и охлократии по Полибию совпадает: неограниченное и прямое народовластие ("диктатура масс"), которое и является идеалом коммунистов. Прямое и неограниченное народовластие органически несовместимо с либерально-атомистическим индивидуализмом и "естественными правами человека" (и вообще с либеральной доктриной "верховенства права над властью"), поскольку, как пишет Бердяев, "самодержавие народа не ограничивает себя неотъемлемыми правами человека"[13], в первую очередь - правом на частную собственность и свободу предпринимательства. О несовместимости либеральных доктрин с неограниченной демократией писал и идеолог неолиберализма Фридрих Хайек: "либерализм несовместим с неограниченной демократией, так же как и с другими формами неограниченного правления"[14].
Либерализм, как справедливо отмечает Александр Дугин, "исторически, концептуально, политически, философски и экономически представляет собой нечто совершенно отличное от демократии. Если в центре демократического мировоззрения стоит "демос", то в центре либерального -- "индивидуум"; если демократия основана на верховенстве коллективного интереса над частными, то либерализм -- на верховенстве частного над коллективным; если демократия озабочена в первую очередь политической сферой, "властью", прямым участием в управлении общиной, то либерализм -- сферой экономики, обеспечением экономических и торговых свобод отдельной личности"[15].Либерализм по сути своей природе индивидуалистичен, а демократия - коллективистична и эгалитарна, по этой причине, либерализм и демократизм плохо совместимы между собой. Либерал никогда не станет последовательным демократом, либералы во все века испытывали недоверие к трудящемуся "демосу" и "охлосу", предпочитая опираться на "сытых и высокообразованных", причем сильнее всего отторгает либерала коллективистский дух масс. Эту тенденцию в начале XX века подмечал В. Ленин: "Демократ верит в народ, верит в движение масс, всячески помогает ему, — хотя и имеет нередко (таковы буржуазные демократы, трудовики) ошибочное представление о значении этого движения в пределах капиталистического строя. Демократ искреннее стремится развязаться со всем средневековьем. Либерал боится движения масс, тормозит его и сознательно защищает известные, притом главнейшие, учреждения средневековья ради того, чтобы иметь опору против массы, в особенности против рабочих"[16]. Требование демократической формы правления вовсе не является неотъемлемой частью либеральной программы, наоборот, последовательная демократия опасна для либеральных ценностей. Гораздо более надежной опорой для либерализма, чем "демос", является "просвещенный авторитаризм", опирающийся на либеральную элиту, "чикагских мальчиков" и пр. По словам Бориса Стругацкого: "либеральная идея слаба. Она беззащитна перед железной рукой и костяной ногой авторитаризма, у нее нет защитников, кроме умных людей (которые и сами нуждаются в защите в нашем мире). Но если эта идея воцаряется (волею обстоятельств, а как правило, - волею властителей, загнавших себя в застой и осознавших, что другого выхода у них нет)"[17]. "Просвещенный авторитаризм" и "просвещенный аристократизм" просто необходимы, чтобы защитить либеральные ценности от посягательства "охлоса", поэтому либералам часто приходится "благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной"[18]. Причина этой неприязни к "черни" у либералов заключается именно в том, что простой народ, с точки зрения либералов есть "быдло", которому нет дела до либеральных, "конституционно-плюралистических" ценностей, в первую очередь - до "свободы предпринимательства". Как писал в свое время Чернышевский: "либералы никак не согласятся предоставить перевес в обществе низшим сословиям, потому что эти сословия по своей необразованности и материальной скудности равнодушны к интересам, которые выше всего для либеральной партии, именно к праву свободной речи и конституционному устройству"[19]. Наибольшее ярко антинародную сущность либерализма выразил "радикальный демократ" Борис Стомахин, недавно вышедший на свободу из мест, не столь отдаленных:
"Трижды прав был мудрец и провидец Губерман:
Как просто отнять у народа свободу:
Ее надо просто доверить народу...
Безумный народ, добровольно выбирающий себе безумную власть; народ-маньяк с явно суицидальными наклонностями, с явной патологией, - но нам-то, демократам, европейцам, западникам, люд ям с высшим образованием, нам-то что делать?!
Ответ очевиден: спасать свою жизнь, автоматически спасая тем самым и страну. В первую очередь от нее же самой, и даже вопреки ее воле. По знаменитому рецепту Высоцкого: "Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек...". КПРФ, РКРП, анпиловцы и др. - все компартии должны быть немедленно запрещены указом президента как преступные антидемократические организации, на программном уровне отрицающие свободу личности и подчиняющие ее права приоритету прав толпы" [20].
Либерал Стомахин, подобно Бердяеву считает, что "охлократизм" и коллективизм ведет к тирании, поскольку подавляет начала "свободной индивидуальности". В действительности, не коллективизм, а индивидуализм и атомизация человеческого общества создает почву фашистской деспотии. Еще Ханна Арендт отмечала в "Истоках тоталитаризма" отмечала, что мировоззрение атомизированного индивида является одной из опор фашистского "тоталитарного режима". Фашистский "тоталитаризм" не только не противоположен либеральному атомистическому индивидуализму, но доводит атомизацию общества до крайнего предела, как пишет Дмитрий Кремнев, "Миллионы социальных атомов в иллюзии преодолеть свою атомарность сливаются в тоталитарные партии, профсоюзы и другие отчужденные политические и экономические формы. Так возникает чудовищный мир "бюрократического коллективизма" ... Никакого снятия (Aufheben), преодоления атомизации здесь не происходит. Наоборот это есть доведение ее до логического предела"[21]. Индивидуализм и иерархизм уничтожает чувство солидарности и товарищества между людьми, прививает людям психологию господства и рабства, то самое "чувство ранга", которое в свое время воспевал Иван Ильин. Как пишет левый теоретик Сергей Метик: "Раб не желает быть равным другим. Он признает превосходство над собой хозяина и, принимая рабство как данность, всего лишь сам хочет стать рабовладельцем. Предел его желаний не освободить от рабства всех, а насладиться самому властью над людьми"[22]. Именно коллективистское сознание, враждебное всякому аристократизму, возвышению одних людей над другими, является противоядием от фашизма, которому присущ культ "мужественных ценностей", элитаристский стиль мышления. Стомахин, утверждающий, что трудящееся "быдло" и "биомасса" приводит к власти тиранов, глубоко направ, на самом деле, именно то самое прославляемое Стомахиным "небыдло", утонченные интеллигенты и респектабельный средний класс были всегда были основной социальной базой всех фашистских тираний. Страх перед "охлократией", "народом-быдлом", ненависть к "уравниловке" и коллективизму заставляет наших интеллигентишек, какими бы "прогрессивными" они себя не считали, искать спасения от "охлоса" у буржуазной деспотии, у фашистов. Будучи крайне пессимистично настроен относительно перспектив либеральной демократии в России, Стомахин делает вывод, что Россия стоит на пороге революции коммунистической: "никакой чаемой уже многими «оранжевой», «бархатной» и т.п. антипутинской революции не будет. То, что готовится и назревает сейчас - будет революцией коммунистической, и никакой иной ... Не будет ни демократии, ни прав и свобод. Будет разве что охлократия и новая коммунистическая уравнительно-распределительная тирания, похлеще прежней советской"[23]. А следовательно, заключает Стомахин, либералам нужно бороться в первую очередь не с путинизмом, а с коммунизмом: "«Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата», - писал некогда Ленин. «Железные батальоны буржуазии» звучат ничуть не хуже, - особенно после наконец-то принятой на днях ПАСЕ резолюции, осуждающей преступления коммунизма и коммунистические тирании прошлого ... Так что всем настоящим демократам и либералам России больше всего необходима сейчас своя Железная Гвардия"[24] (.
Стомахин ждет пришествия либеральной "Железной Гвардии", которая спасет мир от охлократическо-коммунистической угрозы, однако на деле, эта "Железная Гвардия" будет вовсе не либеральной, а черносотенной, новым Легионом Михаила Архангела Кодряну, а любимые Стомахиным буржуазные интеллигенты и "средний класс" будут в очередной раз целовать новым черносотенцам задницу. Станет ли Стомахин целовать задницу новому Кодряну? Я думаю, что нет: скорее всего, Стомахин будет лезть из кожи вон, доказывая, что это "не та Железная Гвардия, которую мы ждали". Подобно тому, как либералы девяностых ждали "Пиночета", а когда Пиночет действительно пришел к ним в облике полковника Путина, наши либералы его не приняли. Вот что пишет по этому поводу левый публицист Илья Федосеев: "Я очень хорошо помню, Гайдар честно сказал, что ему стыдно голосовать за Путина, но они надеялись, что Путин станет неким нашим домашним Пиночетом, проведет экономические реформы и избавит Россию от коммунистической угрозы" - это что, не ваши слова? Ах, Пиночет получился не вполне такой, как хотелось? Ну извините - Россия всё-таки не Чили, тут немного другая специфика ... Вы хотели диктатора - вы его получили. Пусть и не вполне такого, как мечталось, но что ж делать? Коль для вас правительство - единственный европеец в России, так уж будьте к нему снисходительны. Европеец-то - единственный"[25]. Еще в начале XX века, напуганные "охлосом" стомахины выпустили сборник "Вехи", где призывали целовать задницу самодержавию, многие из этих "стомахиных" впоследствии точно также преклонялись перед итальянским фашизмом и германским национал-социализмом. Например, один из авторов "Вех" Николай Бердяев с легкостью подпал под "обаяние" фашистского духа, назвав в одной из своих статей фашизм "единственным творческим явлением в политической жизни современной Европы"[26]. Для трепещущего перед "охлосом" и "быдлом" буржуазного интеллигента попасть под обаяние гитлеров, муссолини, кодряну и пиночетов - проще пареной репы. Фашистский дух обольщает сердца представителей среднего класса и буржуазной интеллигенции "варварским" романтизмом, антикоммунизмом, аристократизмом, проповедью ценностей, прямо противоположных эгалитаризму и коллективизму "черни". Все эти "респектабельные" и "высокодуховные" люди, даже если они не считают фашизм своим политическим идеалом, все равно на деле превращаются в отъявленных фашистов. Противопоставив себя народу, проповедуя элитаристский нарциссизм, интеллигенция неизбежно превращается из "мозга нации" в "говно нации". Именно это "предательство интеллектуалов" и придавало фашистским режимам облик определенной респектабельности. О "предательстве интеллектуалов" наилучшим образом повествует книга американского историка Клаудии Кунц под названием "Совесть нацизма": "Немецкие профессора были одними из самых горячих сторонников прихода к власти нацистов в 1033 гожу. Они были благодарны за то, что он избавил Германию от тройной урозы - большевистской революции, культурного вырождения и экономического упадка. Подобно Хайдеггеру, они приветствовали возвращение к "мужественным ценностям" в политике ... Просматривая заголовки сотен "научных" статей, журналов, диссертаций, книг, трудно поверить, что все это могло приниматься всерьез ... Возможно, именно потому, что нацистские ученые изменили иделала научной честности, Клемперер обрушивается на них с такой яростью в своем дневнике: «Если бы судьба побежденных была в моих руках, я отпустил бы с миром обычных людей и даже некоторых из вождей... но я бы вздернул всех интеллектуалов, а профессоров повесил бы на три фута выше, чем всех остальных»"[27].
Именно элитаризм и нарциссизм является причиной уклона либералов в сторону русофобии, причем, как это ни покажется странным для многих, не только "жидовствующие" либералы тяготеют к русофобии, но и ультраправые нацики. Помимо "либерально-космополитической" русофобии есть неофашистская "русофобия справа", основанная на расизме и аристократической мизантропии, нередко такую русофобию именуют "пиплхейтерством". Наиболее выпукло расистская "русофобия справа" выражена у идеолога нацистского БТОшничества и пиплхейтерства Дмитрия Боровикова, который в своих скандальных DIY-зинах Smell of Hatred и Оскал призывал к расовой войне против русского народа - "быдла". Наци-пиплхейтеры - это, пожалуй, представляют собой наиболее откровенных русофобов в ультраправом движении, но существуют и более умеренные русофобы - национал-элитаристы. Вообще, о термине "русофобия" следует сказать отдельно. Данный термин уже давно стал предметом полических спекуляций в ультраправой среде, поднимая проблему "русофобии" националисты как правило пытаются перевернуть обсуждаемую антифашистами и интернационалистами проблему "национальной розни" в свою пользу. Русские фашисты трактуют термин "русофобия" крайне широко, стремясь подвести под категорию "русофобов" всех, кто не фашист, яркий тому пример - доклад "Русофобия в России. 2006-2007 г.", написанный черносотенцами из т.н. "Русского информационного центра", где в понятие "русофобии" включена антифашистская деятельность: "определение русского национализма как фашистской, расистской, антисемитской идеологии и практики, характеристика русского общественного движения как "русского фашизма" ... репрессии против русских общественных и политических организаций, против организаций, выступающих в защиту русских национальных интересов"[28], одновременно, в докладах РИЦ полностью игнорируется тема нацистской "русофобии справа". Перефразируя слова Шульгина, националисты пытаются действовать по принципу: "Они кричат: «смерть антисемитам/расистам/кавказофобам», а мы отвечаем: «бей русофобов»". Если же исключить многочисленные спекуляции по поводу данного термина, то чаще всего под "русофобией" понимают отрицательное и враждебное отношение к русскому народу. "Русофобом" может быть как представитель нации, угнетенной российским империализмом (например, чеченец), так и представитель другой империалистической нации, конкурирующей с Россией (например, американец). Существует также "русская русофобия", выражающаяся в том, что русский ненавидит собственный народ, которую часто путают с "русской самокритикой". Отличие "русской самокритики" от "русской русофобии" состоит в том, что у "русский самокритик" бичует собственную нацию, "жалея ее с горестью любви", страстно желая вытащить свой народ из дерьма (как писал в свое время революционный поэт Добролюбов: "Не льстивый бард, не громкий лирик, Не оды сладеньких певцов, А вдохновенный, злой сатирик. Поток правдивых, горьких слов Нужны России. Пусть увидят Ее чужие и свои И пусть, оставив ненавидеть, Жалеют с горестью любви"[29]), а "русский русофоб" есть ненавистник собственного народа. Следует проводить различие между строками ненависти и горькими словами русских людей о тягостном состоянии своего народа. Это непонимание различия между "русской самокритикой" и "русской русофобией" характерно для того же Шафаревича, который записал в "русофобы" русских революционеров-нигилистов, в то время как в действительности они представляют собой типичных "русских самокритиков". Как писал в свое время Ленин: "Мы помним, как полвека тому назад великорусский демократ Чернышевский, отдавая свою жизнь делу революции, сказал: "жалкая нация, нация рабов, сверху донизу - все рабы"**. Откровенные и прикровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих словах. А, по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви, тоскующей вследствие отсутствия революционности в массах великорусского населения"[30]. Однако, связь между этими явлениями все же есть, поскольку "русская русофобия" есть своеобразный перегиб "русской самокритики", в основе которой лежит полное разочарование в народе. Разочаровавшиеся в народе "русские русофобы" переходят на элитаристские, демофобские позиции, начинают рассматривать себя как "избранное меньшинство", противостоящее большинству. Именно демофобия и лежит в основе русофобии, как точно подметил один деятель: "То, что часто называют «русофобией» - на самом деле «демофобия», боязнь народа как политически активного «демоса», способного решить все свои проблемы демократическим путем. Демофобы хотят подавить в народе вовсе не какие-то его этнические особенности («любовь к матрешкам и балалайкам»), а человеческое достоинство, самоуважение, любовь к ближнему ... «Русофобия» в современной России является лишь прикрытием для ненавистников реальной демократии, для сторонников тирании и рабства, для тех, кто хотел бы навсегда разделить страну на «избранных» и бесправное «быдло» ... Дискурс демофобии особенно удобно маскировать под «этнофобию»"[31].
Вообще, русофобия, понимаемая как ненависть и презрение к эмпирическому русскому народу, логически вытекает из аристократического характера идеологий крайне правого спектра, для которых часто характерен антидемократизм. Монархизм, фашизм, меритократизм - все это демофобские идеологии, и поэтому неудивительно, что представители данных идеологий склонны к "пиплхейту". Вспомним уже ранее упоминавшегося монархиста Лосева, который называл русский народ "многомиллионным стадом баранов", что можно расценить как проявление демофобии и русофобии. Другим примером подобного подхода служит статья лидера "Памяти", "истинно-православного" нациста Георгия Боровикова (не то родственника, не то просто однофамильца вышеупомянутого пиплхейтера Дмитрия Боровикова) под названием "Борьба за удел", где автор обрушивается на патриотизм и "народопоклонничество" справа, провозглашает необходимость ориентации на элиту, "малую русскую нацию", которая противостоит "биомассе" "эмпирического" русского народа. По словам Георгия Боровикова: "Мы боремся не за отвлеченную структуру государства, которая якобы должна принадлежать народу и даже, более того, не за народ, как безличную массу, интересы которой никак не могут совпадать с интересами той элиты, которую представляем мы ... Вы верите в человеческие массы, экономическую целесообразность, в потребности среднего человека. Я верю в Бога, в Гения, в Героя. ... я уж как нибудь останусь с личностью, которая важнее и сильнее любых самых крутых универсальных систем и масс. Останусь с единицей, которая выше и больше миллионов нулей"[32]. Аристократическое понимание нации Боровиковым вполне совпадает с точкой зрения Бердяева, который точно также нападал на "народопоклонничество" и считал национальную культуру делом расовой аристократии и отдельных гениальных личностей: "Самого совершенного и высшего своего выражения нация достигает в гении. ... Дух нации всегда выражается через качественный подбор личностей, через избранные личности ... Нация есть дух, Божий замысел, который эмпирический народ может осуществить или загубить. ... Не народниками, а русскими должны вы быть"[33] . Ориентация на элиту, презрение к массам - "нулям" естественным образом не только лишает народ статуса движущей силы истории, но и превращает его в темную и разрушительную силу, укрощение которой входит в обязанность правящей "элиты" - истинной движущей силы прогресса, истинной носительнице культуры, цивилизации, хранительнице государственности и порядка. Понятие "нации" в данном случае сужается до его исходного значения - культурной и интеллектуальной элиты, носительницей "русскости" становится привилегированное меньшинство, но никак не народ - чернь, рабы, созданные чтобы служить "элите", "подлинной нации". Несмотря на все филиппики Стомахина в адрес фашизма, наш "просвещенный либерал" на деле оказывается не таким уж и дальним родственником ненавистных ему русских фашистов, таких как покойный наци-террорист Дмитрий Боровиков и православный гитлерист Георгий Боровиков. И Стомахин, и Боровиковы придерживаются индивидуалистических и элитарных взглядов, презирают народ, называя его "быдлом". Различие между Стомахиным и Боровиковыми состоит лишь в том, что Боровиковы клемят русский народ за "неарийскость", "прожидовленность", "толерастию", а Стомахин напротив обвиняет русский народ в фашизме: "Народ - это и те 2 или 3 тысячи нацистов, которые прошли по Бульварному кольцу Москвы 4 ноября 2005 года, под лозунгами «Россия для русских». Это именно он и есть - тот самый народ. ДПНИ, ЕСМ, НДПР и прочие такого рода организации с помощью листовок, интернета и других средств вывели на это шествие множество «простых людей» (нацистов в душе; сторонников убийства, избиения и депортации кавказцев; ксенофобов и великодержавных шовинистов) ... в треугольнике «нацисты-власть-народ» все три его вершины, вопреки правилами геометрии, сходятся в одной точке. И те, и другие, и третьи - нацистская мразь"[34]. На самом деле, как уже писалось выше, именно такие небыдло-интеллигентишки, как Стомахин, преклоняющийся перед фашистской диктатурой Пиночета и ельцинским Кровавым Октябрем 1993 года, призывающий к созданию новой "железной гвардии" для борьбы с коммунизмом, были проводниками фашистских диктатур, жополизами гитлеров, пиночетов и ельциных. И несмотря на наличие положительных черт в стомахинском мировоззрении (непримиримость к великорусскому шовинизму, расизму, гомофобии, поддержка деколонизации Кавказа), от либерального "железногвардейца" Бориса Стомахина до черносотенного "железногвардейца" Георгия Боровикова можно подать рукой.
Марксизм изначально формировался как идеология, полностью противоположная демофобии. Тем не менее, как это ни прискорбно, демофобия находит себе пристанище не только среди либералов и маргинальных неофашистов, но и среди "коммунистов", от которых нередко приходится слышать филиппики в адрес народа, поразительно напоминающие филиппики либералов "пиночетовского" толка наподобие Новодворской и Стомахина. Если либеральные демофобы видят со стороны "охлоса" угрозу либеральным ценностям, то коммунистические демофобы видят со стороны "охлоса" угрозу социализму. "Народ погубил социализм в СССР, народ голосовал за Ельцина!" - ворчат красные демофобы, скорбящие по "славной эпохе" хрущевско-брежневского фашизма. В наибольшей степени красная демофобия характерна для "красконов", с их любовью к конспироложеству, теориям "манипуляции массовым сознанием", таких как, например Коммари. Справедливо критикуя либерал-коммунистов типа Пуффинуса, которые затушевывают деление народа на противоположные друг другу классы, он в то же время впадает в антидемократизм, считая, как и либерал-пиночетовцы, что "демократия это хорошо, да вот народишко ее недостоин":
"Да, да, я про народец, при этом про народец наш, русский (за других чего мне говорить?). Как-то он далек от демократического социализма. На выборах - ах, какие, помню, были честные выборы в 1990 или 1991-м - голосует за каких-то ельциных, которые обещают лечь на рельсы, коли цены вырастут, и ходит с трогательными самодельными плакатиками:
Коррупции рассеет ложь и туман
Наш Тельман Хоренович Гдлян!
И это когда он проснулся. А когда он спит - что для него вообще более естественное состояние - ему и вообще все фиолетово - что там с его страной делают, какие там друзья Путина миллиарды заработали. До фени!
Ну вот такой у нас народ, уж простите за русофобию. Пофигист и раздолбай.
И какой такой демократический социализм вы с этим подлым народишком народом построите? Он вам в Советы навыбирает таких Жириков да "Истинных русских" - и даже не сомневайтесь, за ним не заржавеет"[35].
Логика Коммари, как мы видим, что ничем не отличается от логики единоросса Гусакова, считающего, что народ, если ему дать свободу, сразу же выберет фашизм ("Как просто отнять у народа свободу: Ее надо просто доверить народу..."). Панический страх перед "консервативным большинством" - это типичный признак непролетарского интеллигента. Этот демофобско-интеллигентский страх перед "фашистским большинством" характерен не только для красконов, но и для ряда леваков-интернационалистов, таких как например, Стомахин, который до 1998 года был троцкистом, членом тогда еще не успевшей расколоться Революционной Рабочей Партии. Из РРП Стомахин был исключен лишь в январе 1999 года, причем даже не за "антикоммунизм", а лишь за "буржуазно-демократический уклон". Однако, уже в левацком периоде политической биографии у Стомахина имели место в сравнительно стертом виде интеллигентский нарциссизм, индивидуализм, либеральное пиплхейтерство. В частности, в статье 1997 года под названием "Ленин, фашисты и свобода сексуальных меньшинств" Стомахин клеветал на русский народ, характеризуя его как "тёмную, тупую, косную и реакционную массу, живущую самыми низменными инстинктами, достойную только фюрера. Короче говоря, как безнадежное быдло, агрессивный сброд черносотенного, фашиствующего отребья"[36], называл фашистов РНЕ наиболее полными выразителями интересов русского народа, преклонялся перед Западом. Еврошовинизм и русофобия стомахинской статьи, размещенной на одном из субпроектов Маоизм.Ру привлекли в свое время внимание американцев из Маоистского Интернационалистического Движения, которые использовали эту статью в качестве "компромата" на Российскую Маоистскую Партию: "К сожалению, открытый троцкизм на www.maoism.ru идёт гораздо дальше. В статье от «Революционного гей-фронта» Борис Стомахин говорит о «Ленине, фашистах и свободе сексуальных меньшинств»: «Так доживём ли мы в конце-концов хоть до какой-нибудь демократии, сможем ли, преодолев в себе вековечную Азию, стать всё-таки Европой, дождемся ли, наконец, становления нормального, свободного общества? Не говоря уж о революции…»"[37]. На примере Стомахина мы можем видеть, насколько опасен демофобско-элитаристский уклон в коммунистическом движении. Помимо Стомахина существует множество других примеров перерождения буржуазных/мелкобуржуазных левых интеллигентов в антикоммунистов-демофобов, в т.ч. в фашистов. Причины этого перерождения следует искать прежде всего в их непролетарском классовом бытии, оторванности от трудовых народных масс, говоря словами Ленина, "Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа"[38]. Из непролетарского бытия вытекает наличие элитаризма, индивидуализма в мировоззрении буржуазно-интеллигентских "революционеров", которые на словах именуют себя "друзьями народа", а на деле с народом не дружат, имеют непролетарское мировоззрение. Глубокая противоположность буржуазно-интеллигентского и пролетарского мировоззрения была вскрыта Лениным в работе "Шаг вперед два шага назад", который в данной работе пришел к выводу, что "Философия Ницше, с ее культом сверхчеловека, для которого все дело в том, чтобы обеспечить полное развитие своей собственной личности, которому всякое подчинение его персоны какой-либо великой общественной цели кажется пошлым и презренным, эта философия есть настоящее миросозерцание интеллигента, она делает его совершенно негодным к участию в классовой борьбе пролетариата"[39]. А поэтому, противодействие элитаристско-демофобским тенденциям, как и противодействие социал-шовинизму, социал-либерализму, является неотъемлемой частью борьбы с влиянием влиянием буржуазии на революционное коммунистическое движение. Кроме того, коммунистам следует бороться за реабилитацию термина "охлократия", как отмечал chaotickgood, "перенимать обидные прозвища - давняя традиция освободительных движений. Мы уже не раз вспоминали историю с гёзами (оборванцами) - голландскими повстанцами, с гордостью носившими это прозвище, данное им испанскими колонизаторами ... Выходить за пределы понятийного поля, очерченные противником, всегда полезно - хоть в дискуссии, хоть в пропаганде. Я предлагаю нам всем сделать небольшой шаг: объявить себя охлократами"[40] .
[1] А. Пелипенко. Быдло http://apelipenko.ru/Публицистика/Быдло.aspx
[2] А. Ф. Лосев. Из “Дополнений к диалектике мифа”
[3] http://lj.rossia.org/users/tiphareth/1024978.html
[4] Утро России, 01 января (19 декабря) 1911 года http://starosti.ru/archive.php?y=1911&m=01&d=01
[5] Шура Битый. О политике министерства народного образования // Статьи, вошедшие в газету Российской партии большевиков «Пролетарская Искра» http://rospbol.narod.ru/5-iskra.htm
[6] Полибий. Всеобщая история http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Polib/06.php
[7] Ibid
[8] Аристотель. Политика. Книга четвертая http://grachev62.narod.ru/aristotel/arpol4.html
[9] Аристотель. Политика. Книга третья http://grachev62.narod.ru/aristotel/arpol3.html
[10] Ibid
[11] Аристотель. Политика. Книга четвертая http://grachev62.narod.ru/aristotel/arpol4.html
[12] Л. Мизес. Либерализм
[13] Н. Бердяев. Философия неравенства. http://www.vehi.net/berdyaev/neraven/08.html
[14] Ф. Хайек. Либерализм // М. Фридман, Ф. Хайек. О свободе
[15] А. Дугин. Демократия против либерализма http://www.patriotica.ru/gosudarstvo/dugin_dl.html
[16] В. Ленин. ПСС, т. 21, с. 282
[17] Борис Стругацкий: В западном Обществе Потребления не вижу ничего плохого http://www.aif.ru/culture/article/36412
[18] "Вехи" (Сборник статей о русской интеллигенции, 1909) http://lib.ru/POLITOLOG/XX/wehi.txt
[19] Н. Чернышевский. Борьба партий во Франции при Людовике XVIII и Карле Х // Соч. в двух томах. Т. 1, с. 478
[20] Б. Стомахин. Демократия рабов и палачей. http://rko.marsho.net/articl/raby.htm
[21] Д. Кремнев. Героический социализм и кающиеся интеллигенты. http://zhurnal.lib.ru/b/bulawin_d_a/heroik.shtml
[22] С. Метик. Презревшие равенство обречены на рабство http://www.proza.ru/2008/06/06/257
[23] Б. Стомахин. От путинского чекизма - к военному коммунизму? http://rko.marsho.net/articl/kommunizm.htm
[24] Б. Стомахин. Время виртуала и железная гвардия http://rko.marsho.net/articl/virtual.htm
[25] И. Федосеев. В защиту Путина. http://puffinus.livejournal.com/892295.html
[26] Н. Бердяев. Новое средневековье. http://www.philosophy.ru/library/berd/midl.html
[27] К. Кунц. Совесть нацистов. М.: 2007, с. 212, 213, 232, 238
[28] Русофобия в России. 2006-2007 г. (аналитический доклад) http://savelev.ru/article/show/?id=479&t=1
[29] Н. Добролюбов. Избранные стихотворения http://az.lib.ru/d/dobroljubow_n_a/text_0210-1.shtml
[30] В. Ленин. ПСС, т.26, с. 107
[31] С. Корнев. Демофобия. «Русофобия» как ложный след http://www.apn.ru/column/article22066.htm
[32] Г. Боровиков. Борьба за удел. http://borovikov1.livejournal.com/10775.html
[33] Н. Бердяев. Философия Неравенства http://vehi.net/berdyaev/neraven/04.html
[34] Б. Стомахин. Русский фашизм как жупел Путина. http://rko.marsho.net/articl/zhupel.htm
[35] Kommari. О демократическом социализме. http://kommari.livejournal.com/1259611.html
[36] Б. Стомахин. Ленин, фашисты и свобода сексуальных меньшинств http://rgf.maoism.ru/Lenin.htm
[37] цит. по О. Торбасов. По вопросам полемики с МИД. http://komsomol.narod.ru/maoism/MIM2006.htm
[38] В. Ленин. ПСС, т. 21, с. 261
[39] В. Ленин. ПСС, т.8, с. 310
[40] Chaotickgood. Охлократический выбор. http://chaotickgood.livejournal.com/47661.html