Дача старой девы и заслуженной учительницы Татьяны Петровны находилась у самого леса. Сама она раньше жила в столице и приезжала только в отпуск к родителям, а потом, когда они умерли и она вышла на пенсию, стала проводить там всё лето. Несмотря на то, что она родилась и окончила институт в городе, от которого садовое товарищество находилось в получасе езды на автобусе, её считали москвичкой и относились к ней неравнодушно.
Когда деревянный летний домик родителей совсем подгнил, а у неё были ещё деньги, затеяла она строительство: наняла двух армян-беженцев из Азербайджана, и они стали возводить ей новый дом из силикатного кирпича, небольшой, даже совсем маленький, но двухэтажный. Оживление на её участке привлекло всеобщее внимание. Часто звучала расхожая фраза: « В Москве все миллионы получают».
Дом строили, а хозяйка всё не появлялась, и это вызывало неодобрение всё больше, когда же она, наконец, приехала, возводился уже второй этаж.
- Ну, как там Москва?! – традиционно спрашивал её номенклатурный пенсионер.
- Тань, правда, что в Москве все семечками торгуют?! – кричала толстая медсестра, нуждающаяся в общении и разговаривающая с соседями исключительно криком, сидя в центре своих шести соток.
Появился Мишка Пузин, учившийся с нашей героиней в школе и ставший алкоголиком. Он часто приходил со своей собакой, сидеть на скамейке, наблюдая за строительством и есть яблоки. Мишка рассказывал о себе. Она не сразу поняла, что из того, что он говорит, многое – неправда, что желаемое и неосуществлённое он выдаёт за действительное.
Всех интересовало, сколько она тратит на строительство. Мишка стал убеждать её, что армяне её обманывают и многое делают плохо или неправильно. Строители же, получив деньги авансом, стали требовать ещё, и она с ними рассталась.
За дело взялся школьный товарищ. Он не пил и много разговаривал, постоянно привлекая хозяйку к подсобным работам, и она работала изо всех своих сил, пока он чуть не уронил ей на голову кусок шифера с крыши.
У неё стали пропадать стройматериалы.
Вскоре, проявив свою полную несостоятельность как строитель, Мишка запил и исчез надолго.
В недостроенный дом ночью забрался вор и украл инструменты, лопату и ватник покойного отца, о котором сентиментальная Татьяна сокрушалась более всего. Вор оставил над окном молоток, которым он высаживал оконную раму.
Появилась компания из трёх мужиков, один из них был «с руками», хоть и пьющий, как двое других. Работа пошла, беспокоило только и огорчало, что строители говорили исключительно матерным языком, и голоса их далеко разносились по округе.
Наконец кончили крышу, кое-как налепили картонный потолок – деньги у хозяйки кончились – строительная компания была завершена.
Появился Мишка.
- Во! – сказал он, - мой молоток, это я его забыл.
- Так, значит, ты меня обворовал? – спросила она.
- Да ты что?! Тань!!! У меня этих молотков с десяток! Я, когда работал, знаешь, сколько их натаскал?
На участке Татьяны стало тихо. С соседями она почти не общалась, сажала только цветы, а овощи у неё не получались. Она состарилась, дом потихоньку начал разрушаться, а потом её не стало, говорили, умерла.
В дом стали лазить деревенские мальчишки и со свойственным им вандализмом крушить всё, что можно было сломать. Им никто не препятствовал.