- Танцуй, -- сказал Человек-Овца. -- Пока звучит музыка -- продолжай танцевать. Понимаешь, нет? Танцуй и не останавливайся. Зачем танцуешь – не рассуждай. Какой в этом смысл -- не задумывайся. Смысла все равно нет и не
было никогда. Задумаешься -- остановятся ноги. А если хоть раз остановятся ноги -- мы уже ничем не сможем тебе помочь. Все твои контакты с миром вокруг оборвутся. Навсегда оборвутся. (Х. Мураками «Дэнс, дэнс, дэнс»)
Диму и всем, кто вернул меня к жизни
Я все вспоминаю то утро, когда Эд расставлял книги на полке, щурясь, когда рассветное солнце скользило по его лицу.
- Сегодня никто не умрет, - говорил он и улыбался. А когда он улыбался, не улыбнуться в ответ было невозможно…
… Дни смыкались над головой, сплетали руки, касались локтями, окружали невесомым, плотным кольцом. Шептали, уговаривали, умоляли. «Продолжайся», - еле слышно просило зеркало в прихожей. «Продолжайся», - шелестели жалюзи, силясь пропустить в комнату дневной свет. «Продолжайся», - нацарапала я, наконец, на листке бумаги и обреченно прикрепила его к стене. Так, чтобы видеть. Напоминанием.
Закрывая глаза, я переносила его вещи в другую комнату. Книгу за книгой, диск за диском, рубашку за рубашкой. Заперла дверь, оперлась на нее спиной и долго смотрела в окно. «Воды?», - спросил бы он, если бы как прежде сидел сейчас в любимом кресле, и глаза бы его смеялись…
Я побрела на кухню и нащупала на столе графин. На холодильнике остался лежать диск с песнями Эрика Клэптона. Нести и его в тоскливую комнату… нет, на это уже не оставалось решимости. Скорее бы завтра. Работа… все же… хотя бы отвлекает…
***
- Это Грег, - небрежно кивнул Лесли куда-то в сторону, криво ухмыляясь.
- Грег! – воскликнул возникший из полумрака долговязый растрепанный парнишка, жизнерадостно жующий жвачку. Большие черные жучки наушников, проводки и кожаные шнурки с монетками, обвивающие его худую шею, обрадовано подпрыгнули и звякнули, когда он протянул широкую ладонь.
- Шин, - я представилась по фамилии, с упреком глядя на Лесли. Он нарочно отвернулся и сделал вид, что ищет что-то в фургоне. Но даже большие желтые буквы на спине служебной куртки, казалось, насмешливо хмыкнули.
Наконец, мы прошли инструктаж и проверили оборудование.
- Эксплуатация детского труда уголовно наказуема, Лесли, - сказала я, поймав техника за локоть, когда он собирался ускользнуть.
- Слушай, да он только так выглядит, - всплеснул тот руками, - а на деле, между прочим, очень даже ничего спец! – освободившись от моей хватки, Лесли отошел к окну. Наверное, подъехала Ирма – новая сотрудница канцелярии. За тем, как она паркуется, по утрам выходил наблюдать весь отдел. Но мне сегодня было не до этого.
Грег уже сидел в машине, дергая головой, видимо, в ритм музыке, которую слушал, и что-то мычал под нос.
- Пристегнись.
- Да ладно вам! – парень еще сильнее растрепал свою шевелюру и расплылся в улыбке, - Вы же вроде как федерал, кто вам сделает замечание, если пассажир не пристегнется.
- Законы равны для всех, - настроения вступать в полемику не было.
Когда я уже прикоснулась к ключу зажигания, кто-то постучал в окно. Я опустила стекло – Инга. Улыбается во все тридцать два, но в глазах – тревога.
- На связи? – кивнула она.
- На связи.
- Слушай… ты…
- Не беспокойся. Я в норме. И… я готова.
- М, - Инга поджала губы, ее ладонь все еще касалась дверцы машины.
- Не волнуйся. Правда. Да и дело… ничего серьезного, в общем. Спеца доставлю и назад.
Инга с недоверием взглянула внутрь. Грег, словно обретший единство со своим плеером, изображал, как играет соло на воображаемой гитаре. Я попыталась улыбнуться подруге, что, кажется, вышло плохо, и все-таки повернула ключ.
***
- А как мне к тебе обращаться?
- Мы разве перешли на «ты»?
- Да ладно! Мне, если хочешь знать, двадцать три!
- Хм, и правда, убеленный сединами старец.
- Ууу, ты из этих?
- Из кого?
- Ну, которые всю жизнь строят из себя учителей в классе для умственно отсталых.
- Ну, значит из этих.
…
- И все-таки как те… вас зовут?
- Можно просто агент Шин.
- Нет, вы определенно из этих!
…
- Хотите жвачку?
- Нет, спасибо, кажется, ты и так жуешь за двоих.
- А это новый вкус! Ананасовая!
- Кто бы мог подумать…
- О! А музыку хотите послушать?
- Что, хэви метал?
- Ну поче… Вот блин!
- Я предупреждала. Пристегиваться надо.
…
- Слушайте, а что это вас потянуло в такую работу?
- А тебя?
- Хаха, так я же не из ваших.
- Хм. Ваши, наши, мои и твои… Занятно.
- Не, ну просто вы вроде как весьма эээ… молодая, красивая, да и веселая, наверное, когда не строите из себя невесть что… А тут такая работа… Неженская, на мой взгляд совершенно…
- Приехали. Дверцей не хлопай…
- О, а пистолет у те… ва…
- Я же просила аккуратней с дверцей!!
- Да я же тихонечко!!!
***
Дело, казалось бы, простое. Привезти специалиста, поскучать в лифте, мысленно подгоняя цифры на табло, побродить по коридорам, чувствуя себя героем некачественной компьютерной игры, подождать, пока продолжающий жевать свою ананасовую жвачку программист закончит возиться со своими проводками, флешками и дисками…
… Первый взрыв показался глупой шуткой. Дверь вздрогнула и покосилась, задребезжала люстра, по полу прошлись странные волны.
Второй взрыв не оставил места сомнениям, и, плотно закупорив все выходы, превратил номер отеля в захлопнувшуюся ловушку…
Пыль осела, но в замкнутом пространстве воцарилась полутьма. Экран сотового телефона светился предупреждением: сеть отсутствовала. Рация, раздавленная балкой, превратилась в невнятой формы пластмассовое пятно.
- Это очень плохо? – чихнув, спросил Грег, подбираясь поближе. Его лицо было чем-то испачкано и выглядело встревоженным, но, все же, не испуганным. Казалось, ситуация в его глазах выглядела процентов на восемьдесят любопытной и уже только на остальные двадцать устрашающей.
- Связи нет. Что произошло снаружи, непонятно.
- Но мы же все-таки… в центре города… Нас найдут?
- Думаю, найдут, но вряд ли очень скоро.
- Даа, - Грег озирался по сторонам. Выпавшие из ушей, бусины наушников продолжали что-то жужжать.
***
- А мы уже очень долго тут сидим?
- Часа четыре.
- Ну, это же еще не значит, что нас не найдут, да?
- Все зависит от того, что произошло снаружи. В ближайшее время могут и не найти.
- Ты… Вы умеете утешить, однако.
- Просто говорю то, что знаю.
…
- Темно, да?
- …
- Ты умерла?! Эй!
- Уйди с моей ноги и не вопи!
…
- Ну теперь мы уже точно долго сидим. Ночь, кажется…
- Что, страшно?
- Да нет… Просто… скучновато как-то… Ты-то явно не душа компании…
…
- А какой у тебя цвет любимый?
- Черный.
- Так и знал. Вот так я и знал.
- Так я и знала, что так ты и знал.
- Так ты еще и из этих!
- Из кого на этот раз?
- Фаталистка ты, вот кто!
***
Пространства в комнате все же хватало на несколько шагов в каждую сторону. Мы по очереди бродили по замкнутому кругу, постепенно даже научившись не сталкиваться. Иногда кто-то из нас останавливался и прислушивался, но вокруг царила тишина. Мир по ту сторону каменного плена словно замолчал и стерся.
Утомившись, я присела на какой-то обломок. Мысли тут же обрушились на меня шумным потоком. В звенящем безмолвии, лишь изредка прерываемом шарканьем или бормотанием Грега, события последних шести месяцев безжалостно закружили меня в своей карусели, снова и снова мелькая перед внутренним взором чередой цветных кадров. Когда-то мне казалось, что жизнь перетекает из мгновения в мгновение, выплетая цельный узор, словно полотно, что выходит со ткацкого станка… А потом ушел Эд. И с ним ушла целостность. Ткацкий станок где-то дал сбой, и ни воспоминания, ни осознание настоящего и будущего не превращались больше в широкое гладкое полотно… Мир разбился на осколки, на отдельные лоскутки, в которых лишь угадывались элементы бывшего узора. Улыбки, прикосновения, скольжение светлых пятен по полу, трели телефонных звонков, тяжесть осиротевших ночей…
- Может, все-таки хочешь музыку послушать? – спросил Грег прямо у меня над ухом, заставив вздрогнуть. Я попыталась рассмотреть в темноте его силуэт, и поняла, что он мне что-то подает на ладони. Один наушник. Я повертела его в пальцах и почему-то вставила в правое ухо…
… Голос Эрика Клэптона, тоскующий по воспоминаниям лета, теплый, шероховатый, - мне показалось, что на плечо опустилась рука понимающего друга.
The autumn leaves drift by my window
The autumn leaves of red and gold
I see your lips
The summer kisses
The sunburnt hands
I used to hold.
But since you went away the days grow long
And soon I’ll hear old winter’s song
But I miss you most af all, my darling,
When autumn leaves start to fall.**
- Слушай, - сказал вдруг Грег, присевший было рядом, - а давай потанцуем, а? – и протянул мне руку.
… Было практически невозможно различить выражение его лица, но мне почудилось легкое свечение улыбки, и, принимая его руку, я вдруг поняла, что улыбаюсь в ответ…
* Осенние листья
** Осенние листья заскользили по окнам…
Осенние листья – червонное золото…
Мне все видятся губы, что лето целует,
Загорелые руки, что держу я в своих…
Ты уходишь… и становятся долгими дни…
И скоро услышу я пенье зимы…
Но сильнее всего по тебе я тоскую,
Когда опадают осенние листья…