Ночь, которая в раз отключает ту жизнь, что плещет энергией днем. Ночь воскрешает все мертвое.
Невероятно хочется спать. Холод, быстро текущий по ногам, не дает возможности опуститься в нефритовую гармонию призрачного сна. В открытом окне виднеются решетки, которые будто кандалы заставляют навсегда находиться в клетке. Тишь, которая поглощает все живое: не шелохнется ни напуганный клен, ни бессознательный олеандр; не пошевельнется ни побелевший мотылек, ни светящийся скарабей. Не сомкнет глаз ни единая окаянная душа.
Стать свободным, смотря на мир сквозь тяжелые ржавые прутья на окнах? Свобода зиждется на затерявшемся среди ограничений краю в душе каждого. Как найти этот край?
Энергия, которая оживает ночью, напившись немым сном темного мира, притягивает прикосновения налитых гренадином губ. Кровь становится ослепляюще синей, наливает крупные вены тонких пальцев. Дыхание становится кипящим, прожигает пропахшие виноградным дымом легкие. Сердце пытается охватить глухим стуком всю замершую планету, издав нестерпимый крик каждой конвульсии обмякшего тела.
И все же, где начало той самой свободы? Где едва видимая дорога к краю, у которого горят синим пламенем стереотипы? Вглядевшись в темноту, освещенную неоновыми вывесками, понимаешь, как нестерпимо сильно хочется пройтись тяжелой поступью по беззащитному мегаполису… Почувствовать, как охладевшая под безмолвным небом земля притягивает, наливая вольфрамом каждую клетку бледных ног.
Как разрезать решетку, оцепившую окно? Мимолетно встать на каблуки туфель без набоек и уверенно сделать шаг на асфальт, в котором четко отражаются безжизненные окна. Окинуть взглядом коматозную улицу и понять, что ты един с одиночеством пустующей ночи. Звонкий стук медленных шагов по едва заметным лужам недавно пролившейся кислоты с неба.
Губы, недавно дышавшие пеплом сгорающего времени… Страсть, которая выходит за все границы, разрывает в клочья тончайшую ткань сознания вместе с оковами, которые мешали дышать.
Длинная дорога, свет фар, желание, помешательство. Ничуть не холодно посреди стихшего города, почему же так леденеет все живое в укрытии спящей квартиры? Находясь под медленно падающим небом, соединятья с прозрачной силой, которая оживляет все мертвое и погружает в кому все живое.
Мы одни. Совершенно одни посреди летящего в пропасть неба. Настолько тихо и безлюдно, что начинает казаться, что кто-то украл слух. Капли сладкого алкоголя быстро разносят бушующий адреналин, оглушая разум.
Пора возвращаться домой, навсегда запомнив, что противоположности свободы не существует! Есть только безграничное наслаждение тем, что мы вольны делать то, что хочется. Хочется набрать скорость, выходящую за цифры спидометра, заняться сексом на затонувшей в реке лестнице, остановить нескончаемый поток всех снов в доме напротив, выпить прожженный ледяным азотом воздух…
Ночь оживляет мертвое, убивая все, принадлежащее дню. Дневной свет закрывает наши мечты в квартиру за белые решетки окон. Именно день учит делать то, что не хочется, то, что не нужно. День порождает контраст: при свете губит своей жестокостью, а ночью - дарит дыхание счастьем.
Дотронувшись до контраста, начинаем понимать, насколько свободны, сливаясь со стремящимся ко дну небом.
Металлический звон ключей, круглая скважина замка. Дверь не открывается. Никто не позволит открыть клетку самому: ограничения созданы для того, чтобы убивать свободу, а не открывать путь к заключению.
Спускаюсь с каблуков, тихо проскальзываю в замершую комнату, бросаю ключи к вазе с краснеющими лилиями, резко открываю окно… и понимаю, что я вновь по эту сторону решеток. Снова кажется, что свободы не существует, а покрытые коррозией прутья – противоположность свободы. Противоположности свободы нет! Но нет до тех пор, пока снова не проснется солнце, которое разбудит все живое, погубив все мертвое…
15 июля 2011 года