Глава 3. «ШАНТАЖ»
Она почти не изменилась. Только чуть округлились бедра, плавнее стала линия плеч, глаза… А вот глаза все также завораживали. Теперь он вспоминал до мельчайших подробностей, словно хотел нарисовать ее портрет. Легкий, едва уловимый макияж, подчеркивающий взгляд, темные тонкие брови, чуть пухлые губы, спокойные руки поверх стола… А что же на ней было надето? Что-то светлое, кажется… Да! Белая блузка, под которой чуть просвечивал кружевной бюстгальтер, узкая серая юбка, обтягивающая бедра… ее восхитительные бедра… Кажется, голос Лены не изменился. Тот же бархатный голос. Он помнил его тембр все эти годы, как и чуть приглушенное «р».
Боже, как она обнимала его когда-то, сводя с ума! Тут же предательской змеей вылез из самой глубины сердца давно, казалось, забытый шепот «иди ко мне!», и он задохнулся в этом воспоминании…
Снова зазвонил мобильный.
- Да! – раздраженно бросил он в трубку.
- Леш, привет! – голос его жены Татьяны прозвучал так не вовремя, что Алексей едва не матюгнулся.
- Извини, я сейчас занят, у меня совещание, перезвоню позже, – и отключился.
Они женаты давно, она родила ему сына Димку, которому недавно исполнилось двадцать. С Таней он познакомился на прогулочном теплоходе, когда, совсем отчаявшись от своей непутевой жизни, неожиданно решил прокатиться на речном трамвайчике, которые в Питере почему-то называли «мыльницами». Стояла чудесная июльская погода, но ему хотелось выть. Он бездумно смотрел на воду и вдруг услышал чей-то тихий и отчаянно-горький плач. Повернул голову: молодая девушка, закрыв лицо руками, плакала. Было в ней что-то такое… трогательное. Он подсел рядом.
- Что, тоже хреново? – спросил тихо.
Она замерла, взглянула на него так глубоко-печально, что он еле сдержался, чтобы не завыть рядом с ней.
- Хреново, очень хреново! – шепотом ответила она.
Так, бок о бок, они и просидели до конца экскурсии. Потом он пошел ее провожать. А через полгода они поженились, тихо, без помпезности – просто расписались. Он даже не знал, любила ли его Таня, так, жили вместе, спали вместе, она вскоре родила ему сына. Милая, спокойная жена, хорошая хозяйка, отличная мать. А больше и не надо. Ему было все равно. Он аккуратно встречался на стороне с женщинами, чаще – в гостиничных номерах. Но никто не мог заполнить ту пустоту в сердце, которая осталась после ухода Ленки. Алексей сделал хорошую карьеру, имел серьезный заработок, в семье – достаток. Вот только счастья в его жизни не было.
Он чувствовал это сейчас очень остро. Наверно, таких женщин, как Ленка, господь дает мужчине один раз в жизни. Только не каждый мужчина это понимает, а если понимает, то, как правило, слишком поздно. «Поздно! – сказал Алексей сам себе. – В моей жизни все слишком поздно!» Тогда, после Ленкиного ухода, он почти свихнулся от горького одиночества, от боли потери, от своей любви к ней, даже ходил к психологу, но тот не помог. Он тоннами пил снотворное, чтобы хоть как-то спать и не думать о ней! Но она была постоянно с ним. Сидела за кухонным столом, глядя поверх чашки смеющимися глазами. Лежала рядом на диване, чуть касаясь кончиками пальцев плеча. Обнимала, когда он стоял под душем, запрокинув лицо, и чувствовал, как напрягаются ее соски под прохладными струями воды. И протягивал к ней руки, чтобы обнять, но она смеялась и таяла, сводя его с ума. Так Ленка и осталась в нем нестерпимой болью, единственным искренним и бездонным желанием – ее любви.
И вот сегодня – как внезапное яркое солнце среди беспросветной тьмы – он снова увидел ее. Сначала было как удар молнии, до дрожи в ногах, до судорог пальцев. Потом наступило отупение, и он так и не смог взять себя в руки. Впервые за много, много лет.
Однако сейчас, сидя в своем рабочем кабинете, вдруг понял, что восхищается ее силой воли, выдержкой, профессионализмом. Только чуть дрогнули однажды ресницы, когда она, прощаясь, пожимала ему руку. Как бы там ни было, но это заслуживало уважения, и он улыбнулся: «Как была тигрицей, так ею и осталась!» Почему-то стало легко, словно лопнул стальной обруч, сковавший сердце. Он глубоко вздохнул, убрал бутылку виски обратно в шкаф, набрал номер секретаря:
- Тина, кофе. Черный. Без сахара. Сейчас!
Вскоре в дверь постучали, вошла высокая стройная девушка с крашенными в рыжий цвет волосами, тихо ойкнула, увидев шефа, сидящего на полу среди разбросанных бумаг.
- Ваш кофе.
- Поставь на стол. Спасибо.
Он улыбался, складывая листы аккуратной стопочкой.
- Все, Алексей Владимирович?
- Да. И еще, Тина, через пятнадцать минут я доступен для всех.
- Поняла.
- Отлично.
И он наклонился к бумагам.
Тину он взял на работу два года назад. Из всех кандидаток она, пожалуй, была самой достойной.
- Единственное условие, – он тогда посмотрел на нее пристально, без улыбки, – вы покрасите волосы в красивый медный цвет… Тем более, что он вам будет очень к лицу.
- Я должна подумать, – она глядела на него так, словно разговаривала с идиотом.
- Как долго?
- До завтрашнего утра.
- Отлично! Если завтра до полудня вы не позвоните, я возьму другую.
Она позвонила. Конечно, первое время Алексей с ней спал, но это быстро ему надоело, и он спокойно сказал, что отныне у них будут чисто деловые отношения. Тина вздохнула с облегчением – у нее был молодой человек, и секс с шефом ей совсем не нравился. С тех пор он больше не тянул ее в койку, но относился тепло, почти по-дружески.
Лена шла по улице, ничего не видя вокруг. Сердце стучало где-то под горлом. Одному богу известно, каких сил ей стоило сохранять выдержку и спокойствие! События давно забытых, как ей казалось, лет всколыхнули душу, открыв зажившую рану. Все отчаяние, боль, которые она тогда пережила от измены Алексея, вылезли на поверхность, как сор – на чистую гладь пруда. Лена вспомнила, как бездумно сидела она однажды на диване у бабушки, пустыми глазами глядя в никуда. Подошла Нина Николаевна, опустилась рядом, похлопала по руке.
- Ты, Лен, борись, не борись, а в жизни все давно решено. Самое хитрое искусство – уметь понимать и прощать. Найдешь в себе силы, значит, простишь. Только жить тебе с этим придется всю жизнь. И боль эта никуда не денется, она как зарубка на сосне – навсегда. Только у кого-то хватает сил залить ее смолой любви и жить дальше, а кто-то так и сочится болью, разъедая душу в труху. И память, сволочь такая, нет-нет, да и плюнет иной раз воспоминанием.
Наверно, она так и не научилась прощать. Всего одна короткая встреча с Алексеем – и открылась старая рана, тревожа нейроны души. Мелкая противная дрожь прошла по телу. Лена достала из сумочки темные очки, нацепила на нос, спрятав глаза. Она долго бродила по городу, стараясь успокоиться. Дело прошлое. Казалось, забыла давно об этом. Но нет, память – штука коварная. И только когда перестали дрожать пальцы, Лена пошла домой. Сейчас ее мучил вопрос – рассказать об этой встрече Ивану или нет. Они с самого начала договорились никогда не врать друг другу ни в каких, даже очень щепетильных вопросах. И всю жизнь это правило соблюдали. Но тут иной, особый, случай. А если Иван вспылит, сорвется, помчится к Алексею выяснять отношения? Или еще чего надумает? Он же вспыхивает, как сухой порох! «Господи, что же делать?» – мучилась вопросом Лена, подходя к дому. Так и не приняв решения, поднялась пешком на третий этаж. «Дождусь Ванечку, а там посмотрю!» – махнула она рукой.
Иван пришел как обычно – около половины восьмого. Лена вышла ему навстречу, он заглянул в ее глаза:
- Лен, что случилось?
- Да ничего не случилось. Давай, переодевайся, мой руки – и ужинать.
Когда он вышел на кухню, она стояла возле раскрытого настежь окна, сложив руки на груди. Он подошел, обнял, поцеловал в шею возле уха.
- Лен, давай рассказывай, я же чувствую – ты сама не своя.
- Да, Ванечка… Я сегодня была на переговорах, помнишь, вчера тебе о них говорила?
- Ну, помню.
- Так вот. На этой встрече было два представителя компании… Один из них – господин Вишневский… Алексей Вишневский.
Она почувствовала, как он напрягся, замер. Мгновение тишины показалось ей вечностью. Иван развернул ее к себе, заглянул в глаза:
- И что же тебя так расстроило?
- Я просто не ожидала… после стольких лет.
- И потом мучилась – говорить мне или нет? – он мягко улыбнулся, пытаясь скрыть шок за улыбкой.
Она молча кивнула.
- Глупенькая моя!.. А ты-то как…сама?
- Ты же знаешь, Ванечка, все давным-давно умерло… Только все равно где-то там, – она прижала ладонь к груди, – болью отдается. Сама не знаю, почему.
- Значит, так. Выброси из головы всякую гадость и никогда ее туда больше не засовывай. Поняла? Я тебя никому не отдам! – он приподнял ее голову за подбородок, нежно поцеловал.
И Лена вдруг глубоко вздохнула, словно сбросила тяжкий груз, улыбнулась ясно, светло, потянулась к нему:
- Ванечка мой…
Он крепко прижал ее к себе:
- Я только тебя об одном прошу: ничего от меня не скрывай. Может, я не прав, и Леха с годами изменился. Но почему-то мне кажется, что горбатого и могила не исправит. Так что, думаю, Леха так легко, без боя не сдастся и в покое тебя не оставит, тем более, что здесь примешивается бизнес, и ты – часть этого бизнеса. Понимаешь?
- Конечно, понимаю.
- И все. И успокаиваемся. Да?
- Угу.
- Ну, вот и отлично. Готова поужинать?
- Давай, а то я так нервничала на переговорах, что кроме чашки чая ничего не смогла проглотить.
- Было бы из-за чего.
- Вань, ты же понимаешь, что этот контракт для нас очень выгоден!
- Понимаю. Но не любой же ценой? – он пытливо заглянул в глаза.
- Ты о чем? – она, догадавшись, о чем он подумал, покраснела. – Вань! Я убью тебя только за одну мысль, что я могу с кем-то переспать ради контракта, даже выгодного!
- А если не ради контракта?
Она хотела вспылить, но увидела, что он смеется, и в уголках его глаз разбежались маленькие веселые морщинки.
- А если не ради контракта, то только с тобой, – сказала и смутилась.
Он снова прижал ее к себе, провел ладонями по волосам, зарылся в них носом, закрыл глаза, почувствовал, как ее губы коснулись его кожи на груди, сначала легонько, затем жарче. Тепло полилось по его телу, сворачиваясь клубочком в сердце, солнечными лучиками освещая каждый уголок души, постепенно разгораясь пламенем желания. Ужин пришлось перенести на более позднее время.
День был пасмурным. Низкие тяжелые тучи никак не могли разродиться дождем, все наливались и наливались, медленно проплывая высокомерными танкерами по небу. То и дело поглядывая в окно, Лена перелистывала макет рекламного буклета. Вроде все нормально, но что-то не так. «Цвет что ли неправильно подобран? Или шрифт?» – не могла она понять: чего-то не хватало. Пока что у нее в руках обычный лист бумаги с цветными фотографиями, такой же, как у всех конкурентов, а это ее не устраивает. Она уже собиралась позвать Юлю Резникову, но зазвонил телефон. Посмотрела на дисплей – секретарь генерального директора.
- Да, Люба.
- Елена Павловна, вам звонит господин Вишневский. Будете говорить?
Она была уверена, что он позвонит рано или поздно, но не думала, что это произойдет так скоро.
- Да, Люба, соединяй, – подумав секунду, сказала она.
- Елена Павловна? – услышала знакомый голос.
- Да, Алексей Владимирович, добрый день, – ее тон равнодушно-деловой.
- Здравствуй, Лена.
- Алексей Владимирович, ваш звонок связан с решением по контракту? Вы готовы его озвучить? – сразу расставила она нужные ей акценты.
Он замешкался. Набирая номер, еще не до конца знал, что скажет, но желание услышать ее голос пересилило.
- Есть нюансы, я бы хотел их обсудить. Желательно, тет-а-тет, – она услышала волнение.
- Я вас поняла. Готова подъехать. Когда? Куда?
- Вопрос достаточно срочный, как ты понимаешь. Как насчет встречи сегодня в пять? На том же месте?
Она заглянула в ежедневник. Особо важных дел, которые нельзя было бы перенести, на сегодня нет, а тянуть время не в ее правилах. Лена помолчала, выдерживая паузу, равнодушно сказала:
- Хорошо, Алексей Владимирович, я буду. Всего доброго! – и, не дав ему опомниться, опустила трубку, через секунду подняла ее и набрала номер секретаря:
- Люба, мне нужна машина сегодня на 16.30.
Посмотрела на часы – уже три, надо сходить пообедать, а потом она будет разбираться с Юлей Резниковой.
Вкуса еды почти не чувствовала, руки подрагивали. Предстоящая встреча ее совсем не радовала, и не только потому, что не хотелось видеть Вишневского. Скорее, она боялась напрасно потерять время, а сидеть за дружеской чашкой чая… только не с ним. И, конечно, не в рабочее время. Отодвинула тарелку с салатом, допила сок, быстро пошла к себе, по пути окликнув:
- Юля, зайди ко мне, – девушка вошла за ней следом, вопросительно подняла брови. – То, что ты мне дала, не подходит.
- Елена Павловна, ну как же? Мы же это обсуждали с вами на прошлой неделе.
- Мы обсуждали общую концепцию. А это… – она помахала листом бумаги, – это безликие фото, безликие буквы… как у всех. Понимаешь?
- Не очень, – Юля смотрела на нее с легкой обидой.
- Ты вспомни, о чем мы говорили на прошлой неделе?
- Ну… об изменениях, которые надо внести в рекламную политику.
- Вот именно – об изменениях. Покажи мне, пожалуйста, где здесь изменения? – Лена протянула Юле листок. – Вот возьми и ткни пальцем.
- Ну как же, Елена Павловна! Мы, вот, фон поменяли, текст отредактировали, – Юля чуть не плакала.
- Ты меня расстраиваешь. Это все мелочи, которые можно было оставить. Ты понимаешь, что изменение рекламной политики подразумевает не только изменение фона и написание нового текста?
- Конечно!
- Я этого не вижу. В общем, так, забирай это безобразие и завтра к концу рабочего дня предоставь мне такой макет, чтобы я могла на нем сразу поставить визу согласования. Посмотри свои записи с совещания по рекламе, ребята много дельных предложений высказывали. Всего этого здесь нет, а должно быть. Поняла?
- Поняла.
- Все, иди работай.
- Елена Павловна, я могу не успеть, – она с мольбой смотрит в глаза.
- У тебя еще полтора рабочих дня. Можешь подготовить макет в карандаше, но так, чтобы я уловила концепцию изменений.
Облегченно вздохнув, Юля вышла, недовольно дернув плечом.
Лена посмотрела на часы, у нее на сегодня еще запланировано совещание с отделами продаж, но времени явно не хватит, взяла трубку:
- Люба, перенеси, пожалуйста, мое совещание с продающей структурой на завтра.
- На какое время?
- На десять утра.
- Хорошо, Елена Павловна.
- Спасибо.
Заварила чай, подошла к окну. Все такое же тяжелое небо, дождя по-прежнему нет. Почему-то почувствовала себя усталой. Нет, так не годится, надо взять себя в руки. Еще не хватает приехать на встречу с пустой головой. Она не знала, чего он него ждать, и надо быть готовой ко всему. Вспомнила вдруг вопрос Ивана относительно любой цены за контракт, улыбнулась, глубоко вздохнула, села в кресло. Вроде, полегчало. Остаток дня до звонка Любы провела продуктивно, не отвлекаясь на всякие ненужные мысли.
- Елена Павловна, машина вас ждет.
- Да, спасибо, уже бегу.
Она надела пиджак от костюма, поправила волосы, глянула на себя в зеркало и вышла из кабинета. На лифте спустилась вниз, где привычно возле машины курил водитель.
- Елена Павловна, добрый день! – он открыл ей дверцу. – Куда едем?
- Кафе «Ласточка». И не гони сильно.
- Слушаюсь!
Всю дорогу Лена, как обычно, сидела с закрытыми глазами, слушая музыку и стараясь ни о чем не думать. На какое-то мгновение выглянула в окно машины, чтобы посмотреть, где они едут, и снова попыталась расслабиться.
Придя на работу, Алексей первым делом набрал номер начальника службы безопасности:
- Привет, Степаныч! Ну как, есть информация?
- Кое-что нарыл.
- Давай бегом.
В ожидании ходил по кабинету взад-вперед, увидев Константина, сел в кресло:
- Присаживайся. Ну, что нарыл? Давай рассказывай.
- Да ничего особенного не нарыл. Так, обычный человек оказался, без грехов. Значит, дело такое… – Константин сел за стол, посмотрел в бумаги. – Елена Павловна Фомина, в девичестве Воробьева, родилась…
- Да я знаю, когда она родилась. Дальше!
- В 1988 году закончила финансово-экономический институт по специальности «экономика труда», замужем, муж – Фомин Иван Сергеевич, год рождения…
- Да знаю я его год рождения! Дальше давай!
- Муж – владелец и генеральный директор компании «Торес».
- И что, крупная компания?
- Крупная, обороты серьезные, проблем нет, как и у компании «Приоритет», в которой работает Елена Павловна. Кстати, она также является совладельцем компании «Торес».
- Дальше! – Алексей нетерпеливо махнул рукой.
- Двое детей: сын Игорь, окончил высшее военно-морское училище, сейчас служит на Севере, женат, и дочь Мария, 20 лет, студентка Финэка, не замужем. Каких-либо кредитов нет, проблем с ГИБДД тоже.
- Все?
- Алексей Владимирович, что успел! – Константин развел руками.
- Адрес, телефон есть?
- Фоминой? Есть, вот, – тот протянул лист бумаги.
Алексей удовлетворенно потер руки.
- Ладно, Степаныч, спасибо. С меня коньяк.
- Спасибо, Алексей Владимирович. Я могу быть свободным?
- Да, конечно! И еще, Кость, пусть это останется между нами.
- Да без проблем!
Константин шел по коридору и пытался понять – что же задумал его шеф? Вишневский просто так информацию о человеке не собирает, тем более, в частном порядке, вон, лицо какое довольное было, когда получил адрес и телефон Фоминой. Он видел, что на столе Вишневского появилась фотография какой-то девушки в белом платье, но разглядеть лица с этого расстояния не смог, а подойти ближе не было возможности. Что же шеф задумал? Выждав момент, когда тот ушел на обед, зашел в его кабинет, положил распечатанные на принтере фотографии Фоминой из Интернета на стол и внимательно посмотрел на снимок в рамке. Что-то знакомое! Ну да, это же Фомина, только здесь она в свадебном платье, совсем еще юная девушка! Вот те на! Кто же будет ставить на рабочий стол фотографию незнакомого человека? Значит, они с Фоминой знакомы? Тогда почему Вишневский это скрыл? Нет, тут что-то не чисто! Может, он сливает информацию по тендерам? Или крутит какие-то другие дела за спиной руководства? Хотя вряд ли. Вишневский крысятничать не будет. Скорее всего, когда-то он пересекался с Фоминой. Может, даже у них был роман. А, впрочем, это уже не его дело, если компании со стороны Фоминой ничего не грозит. Но любопытно. Жаль, времени не хватило, а то нарыл бы информации побольше.
Алексей ехал на встречу с Леной, и сердце его трепетало, совсем как тогда, двадцать пять лет назад. Оно то стихало, словно прислушиваясь к душевному настрою, то вдруг начинало молотить, как сумасшедшее. За руль сам не сел, поэтому сейчас можно немножко помечтать, понежиться в этих сладких и горьких воспоминаниях, покачать, как ребенка в люльке, надежду на то, что она не обманет, придет, и он сможет смотреть, хотя бы пока смотреть на нее, с глазу на глаз, без присутствия чужих людей, упиваться ее взглядом, игрой света в волосах… Хотя, нет, игры света не получится, там, в зале, полумрак. Тогда голосом, ее чудесным голосом, которого ему так не хватало все эти годы.
Когда он сегодня позвонил и услышал этот голос по телефону, в его душе все замерло, запело. И пусть она разговаривала с ним спокойно-деловым тоном, он знал, что его звонок взволновал ее. Он это кожей уха, прижатого к телефонной трубке, чувствовал. «Алексей Владимирович, ваш звонок связан с решением по контракту? Вы готовы его озвучить?» – вспомнил он вопрос Лены и снова не смог не восхититься. Как легко, непринужденно, она вышла из неловкой ситуации, при этом сняв с него необходимость что-то объяснять, извиняться за назойливость! «Браво!» – чуть не крикнул он тогда в телефон. Она, действительно, вела себя мастерски, профессионально. Теперь понятно, почему в компании «Приоритет» объем продаж постоянно увеличивался, он сегодня посмотрел отчет Константина. А к профессионалам Алексей всегда относился с должным уважением. Вот бы такого коммерческого директора заполучить в их компанию! Но это вряд ли, сразу осадил он себя. Она с Даниловым работает вместе уже более десяти лет. Когда тот перешел в компанию «Приоритет» генеральным директором, она перекочевала за ним. Стоп! Почему такая преданность? Может, между ней и Даниловым что-то есть? Может, она Ваньке изменяет?
Последняя мысль была меньше всего похожа на реальность, но наиболее сладка, так, что он даже вспотел, не смотря на исправно работающий в машине кондиционер. Своим вопросом о контракте она подала ему хорошую идею, и он знает, как ею воспользоваться! Вышел из машины возле кафе в отличном настроении. «Ангел, говоришь? – словно продолжая разговор с Иваном, состоявшийся как-то январским утром много лет назад, мысленно усмехнулся Алексей. – Посмотрим!»
За столиком сел так, чтобы видеть входящих, посмотрел на часы, еще десять минут до ее прихода, заказал кофе. Руки не дрожат, вроде, и душа пришла в норму. Отлично! Значит, он готов к встрече с ней. И пока она будет идти, он сможет еще какое-то время любоваться ею. Вряд ли она сядет напротив, спиной к двери, как обычно делают неопытные переговорщики и соискатели на различные там вакансии, выдавая свою слабость. Значит, она должна сесть по диагонали и будет совсем рядом. Его пробрала легкая нервная дрожь, и он постарался взять себя в руки.
Но когда она появилась в дверях, сердце его замерло, потом забилось так, что задрожали колени. Деловой темно-синий костюм, юбка до колен, под пиджаком кремовая блузка, очень ее освежающая, стройные ноги в дорогих туфлях на невысокой шпильке, Лена шла, чуть покачивая бедрами, и он почувствовал, как в нем просыпается желание, то самое, яростное желание женщины. Он за все эти годы уже забыл, что такое желание – до одури, до умопомрачения, до огня в паху – существует: не просто желание секса, а нечто большее… нет, нечто гораздо большее!
- Алексей Владимирович, – сказала она, подходя к столику, – еще раз добрый день.
- Здравствуй, Лена, – он поднялся из-за стола, протянул руку.
«Ошибка! – забилось в мозгу. – Первой руку подает женщина!» Но ему было наплевать на условности этикета. Лена почувствовала, что его ладонь влажна, значит, волнуется. Она села по диагонали от него.
- Сегодня днем по телефону вы сказали, что есть нюансы по контракту, которые вы хотели бы обсудить тет-а-тет, – она воспроизвела его слова в точности, и ему это понравилось.
- Да, такие нюансы есть.
К ним подошел официант:
- Вы готовы сделать заказ?
- Да, пожалуйста, зеленый чай с жасмином, маленький чайник, – Лена улыбнулась официанту, и парнишка расцвел, не смог удержаться, такой доброй и открытой была улыбка клиентки.
- А вам? – повернулся он к мужчине.
- Еще кофе, пожалуйста, большой, – Алексей, наконец, смог взять себя в руки.
Когда официант отошел, Лена спросила, глядя Алексею в глаза:
- О каких нюансах идет речь?
От того, что она сидела так близко, смотрела на него, его колени снова дрогнули, сердце сжалось.
- Лен… может, о делах чуть позже? – с надеждой спросил он и накрыл ее руку на столе ладонью.
- Алексей Владимирович, – Лена как бы ненароком отняла ее, чтобы поправить прядь волос, – и вы, и я – люди бизнеса, наше с вами время расписано по минутам и стоит оно очень дорого, если можно, давайте сразу к делу.
- Лен, давай хотя бы дождемся чая и кофе, – он волновался все сильнее с каждым мгновением, она это видела, и он знал, что она видит это. Ну и пусть! Пусть видит, что он волнуется, пусть чувствует, что его колени дрожат. Сейчас ему это все равно. Она здесь! Она рядом! И больше никого – только он и она! Так близко – только руку протяни...
Официант аккуратно составил с подноса на стол маленький чайник, чашку для чая, кофе для мужчины, поклонился и тихо отошел. Все это время Лена смотрела на инкрустированную поверхность стола, а Алексей – на нее.
- Я могу за тобой поухаживать? – он указал на чайник.
- Да, пожалуйста, – она кивнула.
Рука его чуть дрогнула, когда он наливал чай, но ему снова было все равно.
- Лен…
- Алексей Владимирович, прошу меня извинить, но у меня сегодня еще одна встреча. Если можно, давайте сразу к делу.
- Да, хорошо, – он, наконец, сдался. – Ситуация такова: твоя компания сделала нам очень выгодное предложение. Но проблема заключается в том, что есть еще одна компания, которая также сделала интересное предложение. Скажем так, две компании имеют равные шансы.
- Такие сроки поставки и расширенный список сервисных услуг вам не сможет предложить ни одна компания, кроме нашей, – Лена знала, о чем говорит, и явно чувствовала себя уверенно.
- Да, но есть один нюанс… – он замялся.
- Вы имеете в виду бонус за положительное решение в нашу пользу? – она спросила это так спокойно, словно ничего другого и быть не могло.
- Да причем здесь откаты! – с досадой махнул рукой Алексей и поморщился. – Речь о другом.
- О чем же? – она посмотрела на него, едва успев скрыть удивление.
- Лен… ты знаешь, что без моего согласия наш генеральный своего решения не даст, – она кивнула, – и я… готов дать такое согласие в пользу твоей компании…
Она догадывалась, о чем он будет сейчас говорить. Сидя в машине по дороге сюда, прокручивала в голове все возможные варианты. Вряд ли ошиблась!
- Мы готовы подписать контракт с твоей компанией уже в эту пятницу, если… – она смотрела на него, и он глубоко вздохнул, – в эту же пятницу, после подписания контракта, разумеется, ты со мной поужинаешь.
Она услышала то, что ожидала. Она не ошиблась.
- Алексей Владимирович, я правильно вас поняла: в эту пятницу утром мы подписываем с вами контракт при условии, если в пятницу вечером я с вами отужинаю?
- Да, правильно, – он восхищался ею уже открыто, улыбаясь, с наслаждением скользя по ней раздевающим взглядом, который она, конечно, заметила. – В этой ситуации ты ничем ведь не рискуешь, верно? Утром стулья, вечером деньги. Утром контракт, вечером ужин.
- Алексей Владимирович, я должна посмотреть свой график. Готова позвонить вам завтра в 9.45, если это время вам удобно.
- Вот номер моего мобильного телефона, – Алексей быстро написал его на листе из блокнота, который всегда таскал с собой, – так что можешь звонить в любое время.
- Завтра я вас наберу, – она уже собиралась уходить, достала из сумочки дорогой кошелек, взяла пару сотенных купюр, положила на стол возле своей чашки.
- Лен, я заплачу, – он по-настоящему обиделся.
- Алексей Владимирович, прошу меня понять и простить, но расплачиваться за себя я позволяю только близким мне людям и… друзьям. Еще раз прошу меня извинить. Спасибо за откровенный разговор. Всего доброго!
Лена ушла, и только чуть заметное покачивание бедрами, и оставшаяся после нее чашка из-под чая без следов помады – Алексей ненавидел такие следы на посуде!
Он рухнул в кресло, откинулся и, ослабив галстук, расстегнул ворот рубашки. «Она просто великолепна! – с восхищением снова подумал он. – Тигрица!»
- Пожалуйста, виски, – заказал Алексей подошедшему официанту.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...