Мартина
Появление маленькой таксы в нашем доме готовилось постепенно, в отличие от всего остального зверья, появившегося у нас в доме спонтанно, под действием внезапного умопомрачения…
Про нее долго и упорно нам рассказывал Юрка Лаптиков (царствие ему небесное!), друг мужа. Познакомились они в серпентарии, где тогда работал Юрка и куда, волею адвокатских судеб, занесло моего мужа. Оба страстные охотники, сумасшедшие любители животных – они не могли пройти мимо друг друга!
Вот про эту самую таксу и «прожужжал все уши» Юрка.
Он звонил мне и заговорщицким тоном, понизив голос, начинал рассказывать, что такую таксу нельзя не взять, что лучше собаки он в жизни своей не знал, что если ее не взять, то и сказать нельзя, как много мы потеряем…
Звонил он, как оказалось, не только мне, но и мужу! Ему он рассказывал о ее выдающихся охотничьих талантах!
Мы, как двое истинно ненормальных, и сопротивлялись то даже не очень долго, вернее совсем не сопротивлялись.
И вот мой муж уехал за щенком!
Не было его довольно долго. Пока позволяло время, я еще робко звонила по данному мне телефону, но муж каждый раз говорил, что все! они уже пьют чай и выезжают! Потом оставалось только набраться терпения и ждать!
В три часа ночи, зимой, сходя с ума от беспокойства и понимая, что звонить некуда, а сотовых телефонов тогда еще не было, я стояла у окна и думала только об одном: «Господи! Сделай так, чтобы муж вернулся! Мне уже все равно с собакой или без собаки, но только живой и здоровый!"
Это были так называемые «девяностые», когда тебя могли убить просто по ошибке, в перестрелке на улице, как это было с женщиной, которая ехала в трамвае номер двадцать семь из магазина «Диета» на улице К.Цеткин.
Но вот из-за угла дома показалась фигура моего мужа… Слава Богу, живой, и что-то не ведет, а несет…
Войдя в квартиру, он весело сказал: «А вот и мы! Нас зовут Матрена! Мы устали и замерзли! Наташка! Я просто околел от холода, даже водка не спасла!»
Муж был пьян смертельно!
В сумке, висящей у него на плече сидела жесткошерстная такса месяцев шести отроду, щенок-«выбраковка»…
Она была черная с рыжим подпалом и забавной мордочкой. У нее мордочка была похожа на цветок астры. Черная растрепанная шерстка с рыжими растрепанными бровями, усами, и бородой напоминала лепестки и внутри этого цветочка, умные блестящие глазки, мокрый черный нос, и улыбка! Получался веселый, улыбающийся, собачий цветочек сумасшедшего обаяния и красоты!
Как потом выяснилось, из-за «тяжелого детства», а в семье было еще несколько взрослых собак (четыре таксы и ягдтерьер),у таксы сломан кончик хвоста, дисплозия коленного сустава на правой задней лапе и совершенно несносный характер.
А что делать? Ведь как-то надо было выживать бедному щенку?
В общем, такую собаку, действительно, надо было искать и искать, а уж не взять было просто невозможно…
«Ты постели мне отдельно, мы ляжем вместе, а то она будет скулить и разбудит всех…» - сказал любимый и «отрубился». Матрена прижалась к нему как родная, свернулась клубочком и тоже заснула.
Утро мне напоминало кадры из мультфильма про Карлсона.
Младший в пижамке вышел в коридор и увидел это собачье чудо! Они так обрадовались друг другу, как будто не виделись всю жизнь и наконец-то встретились, что собственно так и было!
Ник уселся в пижаме на пол, таксеныш забрался к нему на ручки и они сидели, обнявшись, как два друга после долгой разлуки.
Такса быстро привыкла ко всем и ко всему! Единственное, что не устраивало меня так это имечко…
Ну, не могла я стоять на улице и звать собаку: «Матрена! Мотря! Ко мне! Мотря! Домой!» Какой-то ужас! Но собака уже привыкла к своему простонародному имени… Недолго думая, я ее перекрестила в Мартину! Собаке тоже не показалось это имя чужим и все остались довольны! Только муж когда сердился на Мартину, называл ее Мотрей…
У этой маленькой собачки в груди было сердце льва! Мы ее называли «Маленький трамвай, который наезжает на всех!». Ей было абсолютно все равно, что за собака перед ней, она готова была порвать любую!
Сколько раз бедному Кольке приходилось лететь в снег носом, плача и отплевываясь, когда она, таща его санки, вдруг видела или слышала собак гавкнувших в ее адрес или адрес хозяев, что-то, как ей показалось, плохое!
Она резко разворачивалась, крутанув санки, так что младший из них вылетал ракетой, или рванув через сугроб, она переворачивала санки и неслась с ними за спиной, драться с собаками. По глубокому снегу, на своих коротких лапках, проваливаясь, ныряя в снег с головой, таща за собой привязанные к ней санки, она приближалась медленно и неумолимо как смерть!
Хозяева больших собак, впервые столкнувшись с Мартиной, весело смеялись, глядя на ее героические усилия добраться и разорвать их собаку в клочки! Но! Смех заканчивался, когда она добиралась до врага! Она бросалась яростно и страстно, как в последний бой! От любой собаки действительно летели только клочья! Иногда доставалось и хозяевам!
У Мартины обнаружился талант выводить из строя самых опасных и сильных врагов, которыми являлись хозяева-мужчины! Она подпрыгивала и вцеплялась зубами в, как бы это деликатнее выразиться? паховую область! После этого мужчины, как правило, бросив поводок своей собаки, вцеплялись в Мартину, пытаясь ее отодрать от себя, а вот это уже было совершенно невозможно!
Причем, если глупые собаки, пытаясь спасти своего хозяина, набрасывались на Мартину, и начинали ее кусать и тянуть, она только крепче сжимала челюсти на хозяине! Хозяин начинал орать страшным голосом, что еще больше напрягало, маленькую таксу и еще больше усиливало давление на их органы! А тут еще привязанные санки! Чаще всего, они играли роковую роль, потому что в них запутывались, и люди и собаки с их поводками и, в конечном итоге, получалась, такая веселая куча мала, которая валялась на снегу, в которой понять, кто, где, и чем все заняты, было просто невозможно!!!
Скоро о маленькой стерве и об оторванных, извините, гениталиях, стали слагаться легенды среди собачников, гуляющих на Тимирязевских опытных полях.
Теперь завидев нас издалека, все владельцы собак поворачивали в обратную сторону!
Не везло еще пьяным благодушным мужчинам…
Они, посмотрев на милую собачку, пьяными голосами говорили обычно: «Какая милая собачка! Ух, ты, какая маленькая!» - и сделав роковую ошибку, останавливались и наклонялись к Мартине, чтобы продолжить умильный разговор.
Марти терпеть не могла пьяных, а уж когда они, старались, что-то сюсюкая, ей рассказать, воспринимала как личное оскорбление! И как следствие - опять молниеносный бросок и она опять висит, там, где больнее всего!
Один выпивоха – любитель собак, так попадал несколько раз, но на какой-то там очередной раз, только начав умиляться, вдруг помрачнел и сказал: «О-о! А я тебя знаю!». И прикрыв ладошками причинное место, бочком обошел нас и быстрым шагом удалился!