Сергей замолчал, а я задумался. Знать не только у меня были проблемы в семье – другие тоже мучались. И неразделенной любовью и наделенной нелюбовью.
Интересно, а кто его все-таки сподвиг стать геем? Или что? Всегда бывают интересные истории по этой теме. Но сейчас это вопрос я задавать не буду – и так у Сережи сейчас были не самые лучшие воспоминания. Зачем лишний раз ворошить прошлое? Я думаю, что еще будет время задать ему этот вопрос. Не за этим же мы сюда пришли?
А зачем тогда? Правда, а зачем?
А ответ удивительно прост - если не знаешь человека, то как можно сказать, что он – ТВОЙ? Или ТВОЯ... Половинка.
- Сережа! А как мне тогда тебя называть? Я – Котя? А ты кто? – я сменил тему и сделал это намеренно, чтобы он моментально забыл неприятный разговор и улыбнулся.
- А как ты хочешь? – он придвинул меня к себе и поцеловал.
Улыбка его осветила поляну.
- Не знаю, - и тут я понял, что сам себя загнал с тупик. – Мне как-то не приходилось никого называть именами зверюшек.
Я соврал. Намеренно…
Был у меня однажды один очень кусачий полосатый и умный зверек - Енот. Приручить его не смог.
А после него был Зая. Зубки у него оказались тоже немаленькими. Только что-то эти милые зверушки мне счастья в лапках не принесли. Лишь боль и страдания.
- Вот, как тебе нравится, так и называй, - он протянул мне руку помощи в таком, как оказалось, непростом вопросе.
- Мне больше нравится тебя по имени называть. Оно мне нравится и идет тебе, - и опять я соврал.
Оно мне нравится совершенно по другой причине, но ему об этом я не стал говорить. Вдруг случится чудо, и он, наконец, станет заменой тому… которого… помню.
- Хорошо. Пусть так и будет, - он опять обнял меня.
Над головами неожиданно сверкнула молния, и через пару секунд над пляжем прогремел гром.
- Ого! Почти осень и гроза? – я оглянулся и про себя заметил, что ливень будет нешуточный, к тому же надолго.
Такое явление, как гроза, бывает редко, когда лето на исходе.
Мы и не заметили за разговорами и любовными утехами, как черные тучи подошли к нам с тыла и закрыли собою полнеба. А синоптики ведь предупреждали меня по радио, что возможны грозы с сильным ветром. Но я – молодец-огурец! Хоть и слушал их вполуха, но зонтик все же с собой умудрился прихватить.
- Черт! Вот только дождя нам и не хватало, - проворчал Сергей.
А на горизонте уже было видно, как Москву режут черные струи дождя. И яркие кривые молний помогали им в этом деле, полосуя небо на части.
- Ну что? Собираемся? – без всякого энтузиазма задал я вопрос.
- А стОит ли? – Серега запихивал свои вещи в целлофановый пакет. – До моста все равно не успеем добежать. Только вымокнем зазря. Предлагаю другой вариант – мы сложим свои шмотки в пакеты, а сами переждем грозу под зонтом в перелеске. Только из-за дождя Лебяжку покидать? Ты – сахарный? Я – нет.
- Ну, и отлично! – мне совсем не хотелось нестись сломя голову под мост, поэтому я обрадовался такому предложению.
Мы еще и под деревьями не успели спрятаться, как редкие крупные капли застучали по нашим макушкам. Зонтик мой глухо хлопнул над головами, раскрывшись черной кляксой. Он пригодился вовремя.
В рощице, слава богу, никого кроме нас не было. Все отдыхающие куда-то «рассосались».
В этот момент так жахнуло рядом, что я присел от неожиданности. В ушах зазвенело нешуточно. Молния взрыхлила землю метрах в ста от нас. Даже дымок пошел оттуда.
- Не бойся, Котя! – Сережа обнял меня сзади и поцеловал в шею. – Она туда больше второй раз не ударит.
- Ага… Туда она не ударит. Она ударит сюда, - мне что-то было не по себе. Не каждый день тебе дают знать, что ты - смертный и показывают при этом дверь то ли в рай, то ли в ад.
- Трусишка… Я же выше тебя. Она, в случае чего, попадет в меня, - он продолжал целовать меня.
- А мне это надо? Я даже искусственного дыхания рот-в-рот не умею делать, - попытался отшутиться я. – Потом еще обвинят в меня том, что не помог бездыханному человеку.
- А чего там уметь-то? Повторяй за мной и учись! – и он перекрыл мне дыхание своим поцелуем в губы, повернув мою голову к себе.
Целоваться было не очень удобно. Он стоял сзади, а я выворачивал шею ему навстречу. Мне захотелось повернуться к нему, но Сергей не позволил это сделать.
- Не надо, - прошептал он, сделав вздох. – Пусть так будет. Разве ты не чувствуешь, что так будешь лучше?
До этого момента я чувствовал лишь, что зонтик мой вырывался из рук под напором ветра, а по ногам уже вовсю хлестали холодные струи дождя. Но после его слов, я вдруг явственно так ощутил, что Сережа очень даже неплохо пристроился у меня сзади. Руки его, которые обнимали прежде мою грудь, спустились с нее и оказались у меня под последним лоскутом одежды. О-ля-ля! Какой пассаж!
- Что ЭТО? – я деланно удивился. – Что твои руки делают у меня… там??
- Ничего… Шалят и очччень медленно раздевают, - он переместил их на мои ягодицы, несильно укусив меня за ухо. – Или ты против этого?
- Я? Да упаси бог!
И Сережа опять взял меня сзади.
Я упирался руками в ствол мокрой березы, зонтик валялся на земле черной чернильной кляксой, пакеты с одеждой лежали тут же в траве под кустом, а мой новый любовник старался вознести нас обоих на седьмое небо. Боже, как он старался! Как вибростенд какой-то… Мимо нас пролетали снопы огненных молний, вокруг с грохотом проносились колесницы разгневанных богов, но мы этого не замечали. Нам было наплевать на ВСЕ и на ВСЕХ!
Крик Сергея звериным рыком огласил окрестности пляжа и всей Московской области, когда мы достигли страны Гайа – девятого неба. И с высоты нашего счастья мы взирали на всех грешных, что остались там, далеко внизу. Они тянули руки к нам, умоляя нас показать дорогу к счастью, но мы были жадными и никому этой дороги не показали. Слишком уж долго мы ее искали – и он и я.
На эту опостылевшую землю нас вернули крики с того берега гей-залива. Там, оказывается, были еще живые люди, которые тоже не побоялись скоротать время под проливным дождем.
- Давай-давай! Молодцы! – орали они в несколько глоток. – Давай продолжение! Еще!!! – и хлопали дружно в ладоши.
- Дураки.., - улыбнулся Сергей, еле дыша надо мной. – Дураки…
Слова благодарности мы шептали друг другу в теплой воде залива. Как приятно принять ванну после всего пережитого.
Нам том берегу залива не унимались и продолжали аплодировать, вызывая нас на «бис».
Я не смог удержать и рассмеялся в голос. Кто бы мог подумать, что когда-то услышу подобное, и это не будет вселенским позором.
Жаль только, что Сергей мне не позволил сделать с собой также. Сегодня не его день, как он сказал. Мне стоило набраться терпения, и он тоже даст мне его полюбить и почувствовать в полной мере.
«Терпение… Только терпение», - как говаривал один маленький человечек с моторчиком за спиной.
Под мост мы возвращались по щиколотку в воде. Ливень закончился, но воды после него было столько, что тропинки скрылись под водой и получилось очень много неглубоких речек. Оставалось только снять обувь и нести ее в руках. На опустевшем пляже уже никого не было, и мы позволили себе идти в закатанных до колен джинсах, без маек и рубашек, обнявшись и постоянно целуясь.
- Постой! Я хочу сделать это еще раз, - вдруг предложил Сергей, стремительно опустился передо мной на колени в мутную лужу, расстегнул мне молнию на брюках и быстро прильнул к моим ногам. Зрелище было не для слабонервных. Особенно, не для натурастов. Уж я-то знаю!
Останавливать его я не стал. Лишь в блаженстве глупо улыбался в голубые небеса, теребил своими руками его волосы на голове, доставляя ему блаженство и радость. А он бескорыстно доставлял мне радость в другом месте. И, что удивительно, делал это совсем не руками.
Мимо нам, по параллельной тропинке прошла парочка, он и она, стыдливо потупив глаза. Я заметил их слишком поздно… Они пришли откуда-то из-за спины. И дергаться уже было бесполезно. Но еще я увидел на лице мужчины улыбку и его косые взгляды в нашу сторону. Все ясно с тобой, голубчик… Ты все еще маскируешься? Ну-ну! А мог бы быть счастливым.
А вечером, лежа дома в постели, я многократно, кадр за кадром, внимательно прокручивал пленку сегодняшней встречи и думал про себя о Сергее: «Это все-таки ОН или нет? То, что сегодня было – это хорошо или плохо? ЕГО интересует только секс или это была лишь минутная слабость? Ведь хочется и других отношений… Семейными их трудно назвать, но и точного определения им не находилось».