Чай с корицей

Шелест Вереска
     Утро. В комнате пахнет чем-то неуловимо сладким. Корица? Ах да, я же купила чай с корицей. Пока сама не знаю, зачем, ведь чайника здесь нет, но аромат от него потрясающий. Возьму домой.

     Под одеялом тёпленько. Хочется потянуться: медленно, не торопясь, до хруста косточек, но пока решаю повременить. Не буду стряхивать эту особую утреннюю мягкость.

     Открываю правый глаз и сразу же жмурюсь от потока яркого света, втекающего в комнату сквозь неплотно сомкнутые шторы. Позволяю себе ещё пару минут полежать в полутьме, а после предпринимаю вторую попытку по открытию глаза. На этот раз удачную. На круглом деревянном столике высится так и не начатая бутылка вина. Улыбаюсь. Да, вчера нам было не до этого. Может быть, сегодня?

     Нос заложило. Наверное, не надо было вчера торчать на горе до закрытия ночной трассы. Но я была безумно счастлива от того, что наконец-то добралась до горы, что отвыкшие за год ноги вновь вспомнили старые навыки, что щёки ощутили этот, не сравнимый ни с чем, поток зимнего воздуха, стремящийся прямо на тебя, но не смеющий задержать летящее на безумной скорости тело ни на секунду. Вчера я каталась до упаду. Прости, родная, я знаю, что тебе это не доставляет такой же радости, как мне, но потерпи, пожалуйста, пару дней. Я собью свой пыл, выплесну адреналин, и мы отправимся... Куда ты хотела? В музей минералогии, на водопад, в сауну... Мы обойдём все кафешки и ресторанчики этого города; кто знает, может быть, нам повезёт, и ты увезешь отсюда пару новых рецептов?

     Наверное, пора открыть второй глаз. С ним эта процедура получается куда быстрее, чем с правым. И первым же делом взгляд упирается в твой сопящий носик. Девочка моя, ты спишь. Устала, милая, после длинной дороги и целого дня покорения гор. Надеюсь, эта инструктор не отбила у тебя охоты кататься? Да уж, не дождусь я. По-моему, вы спелись. Тебе же всегда нравились блондинки, а тут эта загорелая чешка, со спортивной фигурой и милым акцентом. Чёрт возьми, да я ревную! Сегодня лично проконтролирую, чтобы тебя обучал какой-нибудь мужчина. Так оно надёжнее, да и инструктора из мужиков значительно лучше, я думаю.

     Ты так безмятежно спишь, что я не могу позволить себе даже пошевелиться: ведь ты обязательно проснёшься. Я практически вижу исходящие от тебя волны тепла, и меня захлёстывает нежность. Теряю счёт времени. Следующие пять? десять? двадцать? минут бездумно смотрю на тебя. На чуть подрагивающие реснички, на пересохшие губы, такие невинные и такие манящие. На маленькие аккуратные ушки с голубыми звёздочками серёжек. Помнишь, я подарила их так давно...

     В гостиничном номере, который станет нашим приютом на ближайшие две недели, очень уютно. Я сама выбрала гостиницу по Интернету, для тебя это был сюрприз. Тебе было почти всё равно: главное, что поедем, а для меня главным критерием стало обязательное наличие ванны вместо душевой кабины и огромной двуспальной кровати. Я осталась довольна.

     Пожалуй, пора будить тебя. Ещё так много нужно успеть, а оставшихся у нас дней с каждым часом становится всё меньше. Тихонечко дую на тебя. Морщишься. Ну же, родная, стряхивай остатки сна!  Не выдержав, наклоняюсь к тебе и целую губы. Какие же они нежные, тёплые утром... Когда ты ещё спишь или только что проснулась. Кажется, что в них вся мягкость и нежность мира, в твоих губах. Это потом уже они обретают свою уверенность и требовательность, но утром – они такие податливые. Целую твой носик, потом закрытые глазки. Маленькая, как же я люблю тебя! Стягиваю с твоих плеч одеяло, утыкаюсь носом в шею. Ты пахнешь нежностью. Оставив на тебе ожерелье едва уловимых поцелуев, спускаюсь к груди. Господи, что со мной вчера было? Дорвалась, надо же... Твоя грудь синяя от моих укусов и поцелуев. Нежно-нежно грею соски своим дыханием, тихонечко целую. Переползаю на животик. Мне кажется, ты уже не спишь. Я больше не могу сдерживаться, и движения моего языка приобретают игривые нотки. Описав несколько кругов по твоему животику, талии, я переключаюсь на бедра. Позволим и рукам принять участие в нашем разговоре с твоим телом. Аккуратно и бережно описываю силуэт твоего тела, повторяю каждую линию, каждую выпуклость. Провожу ладонями по твоим ножкам, которым вчера так много пришлось испытать. Ничего, милые мои ножки, скоро вы привыкните к тяжести горнолыжных ботинок, к длинным лыжам. А пока я помогу вам. Разминаю пальчики, прячу в ладони ножки, целую каждый пальчик по очереди и прижимаюсь к ним щекой. Ну же, ножки, вам уже легче? Оставив два финальных поцелуя на подушечках стоп, возвращаюсь повыше.

     Я знаю, какая ты утром. Я знаю, как тебе хочется нежности, моя девочка. Сегодня я подарю тебе её столько, сколько найду в себе и даже больше. Целую твои бедра, боясь оторваться от них хоть на мгновение. Только молчи, моя девочка, насладись нашим утром в маленьком заснеженном городе на огромной тёплой кровати. Пора. Я чувствую, что пора. Кладу руки на твою талию, знай, девочка, я с тобой. Я буду держать тебя в своих руках, когда ты полетишь туда, где так высоко и так светло. Я делаю вздох, как перед прыжком в воду, и ныряю, ныряю в тебя. Я тону в тебе, я захлёбываюсь в твоём запахе, в твоём вкусе, в каждом импульсе твоего тела. Я твоя вся в этот момент, а ты – моя, моя до кончиков души. Мои, сперва неуверенные, движения набирают темп и ритм. Девочка, я буду любить тебя долго, до судорожного твоего вздоха в поисках глотка воздуха и дрожи, которая зародится где-то в недрах тебя, совсем рядом с моим бесстыжим язычком и выплеснется наружу: сильными рывками, заставляющими тебя терять контроль и падать, падать, падать... И только тогда я в последний раз поцелую твои горячие солёные губы и проскольжу вдоль тела к лицу, к другим губам. И, поцеловав их с нежной уверенностью, скажу тебе:

      - Доброе утро, моя девочка! У нас есть чай с корицей...



19. 12. 2010