часть четвёртая
* * *
Если все думают, что писать воспоминания легко, пусть сами попробуют и потом говорят. Для написания книги кроме таланта, необходимо умение, т.е. знание - как и что делать, разбираясь в ремесле. Чтобы быть хорошим ремесленником даже целой жизни недостаточно. Чтобы научится делать красиво, надо прочесть или перелопатить кучу книг и чисто физически осмыслить хотя бы пару из них... В конце жизни ты поймёшь, что должен заново прожить жизнь в книге, прежде чем написать её... Переживя смерть и реинкарнируясь, ты придёшь к себе прежнему, вспомнишь себя и продолжишь учиться... И так много, очень много раз, как поётся в известной цыганской песне...
* * *
Экзамены по получению среднего образования прошли ровно и спокойно. Я закончил школу на крепкую четвёрку. Встал вопрос о продолжении и поступлении в институт, но я сказал, - мама, не трогай меня, есть еще год в запасе и я должен понять, что дальше делать. Мы успешно проводили Никитина Володю в армию и деятельность группы после нескольких бесплодных репетиций приостановилась. Как-бы негласно постановили - на время лета. Я попробовал и с Сашкой Рыжим в клубе пароходства, но Боря-барабанщик не потянул на уровень лидеров Английского рока и это было закономерно. Сама ситуация вела к тому, что я практически становился участником группы "Юниорс Бит". Хотя не совсем я вписался в группу. Стал вторым солистом на "особом положении". Я не учил тех вещей, которые они привыкли играть раньше. Сделали мой блок, куда входили несколько суперхитов из Deep Purple(Smoke on the Water, Maybe I'm a Leo, Lazy, When the Blind Man Cries, Into the fire), Jimi Hendrix( Purple Haze, Fire, Red House, Hey Joe, Sunshine of your love, Johnny be Good), Peter Green( Black magic Woman, Shake your Money maker), CCR ( Good Golly miss Molly). Иногда я просто импровизировал что-нибудь из головы и ребята сопровождали меня.
* * *
Игорь и Ада относились ко мне очень тепло. Когда я приходил, они и накормят и напоят, если бы спать захотел, то и спать бы уложили. Я чувствовал, что энергетически заменяю Игорю брата Юру. Всё тепло в их доме исходило от мамы, вокруг которой вертелся весь семейный мир. Она напоминала мне красивую, смуглую и слегка постаревшую испанку, еще немного и пустится в искромётное фламенко. Она курила и пила много кофе. Я замечал, женщины которые курят почему-то добрее и шире душой. Голос её был слегка скрипуч от постоянно дымящейся сигареты. Рядом с ней я чувствовал себя членом их семьи, и не значит, что она уделяла много внимания, она просто была естественной и легко делилась с тобой своим ощущением бытия. Так видишь себя в той атмосфере, где всё основано на доверии и любви. На всех присутствующих хватает этого чувства. Более того, выяснилось, что их мама знает мою по 23-й школе, где моя была классным руководителем в классе "В". Её сын Юра учился со мной в параллельном классе, слово за слово - и я его вспомнил. Круг замкнулся на школе на улице Акас, что в переводе с латышского значило - ака - колодец."В" класс был довольно хулиганистым, поэтому он и достался моей матери, которая, будучи сильным педагогом, была каждой бочке затычка. Падает дисциплина и успеваемость в классе - Анастасию Григорьевну на повышение показателей. Мой класс "А" был под физичкой Евгенией Осиповной - ох и въедливая была баба. Если бы не она, может и не ушёл бы я из той школы. "Б" класс вела училка английского, Нина Павловна - тоже чёрт в юбке. Язык знала в совершенстве и спуску по предмету не давала. Благодаря ей, неправильные глаголы я на всю жизнь выучил.
* * *
Как-то раз, ближе к осени звонит Игорь и спрашивает, - тебе пианино не нужно? Я в замешательстве, не знаю что ответить,... - Я бы себе взял, да играть некому,... говорит - министр радиопромышленности отдаёт даром, за 100 рублей, думай!
Полагаю, что последний аргумент свалил мою нерешительность наповал. Врядли в жизни еще такое произойдёт, чтобы я в гости к министру, да еще за покупкой немецкого старинного пианино. Через пять минут я уже нёсся на такси в сторону дома культуры ВЭФ. Где-то недалеко он и проживал, этот министр. В голове проносились сессии-встречи с этим инструментом и только сейчас я почувствовал, как мне не хватает прикосновений к чёрно-белым клавишам. Ведь уже прошло несколько лет с тех пор, как мы переехали из Старой Риги, хотя соседка, тётя Аня - приёмная дочь той самой Клавдии Прокофьевны, жила на одной лестничной площадке и инструмент тот был рядом. Но мы жили разными жизнями и Клавдия Прокофьевна давно умерла. Как тут не удивиться еще и еще раз. Насколько Вселенная рядом и в каждом совместном вздохе готова сопрягать желаемое с действительным. А я ведь даже и не желал, а только чуть-чуть грустил, незаметно для самого себя. Я взбежал на четвёртый этаж и на лету нажал звонок. Открыл мне Игорь. Он меня уже ждал. Говорит, - молодец, что решился - это редкий шанс, я просто пробки ему менял, а он и предложил... Тут появился и сам министр, выплывая из нутра огромной прихожей, в которой можно было микро-авиа-моделизмом заняться. Вот,- указав на фантастический, карельской берёзой фонированный, инструмент. Весь испещрённый коричневыми замысловатыми узорами, он, рельефно изогнутыми львиными лапами, уверенно упирался в свеженадраенный паркетный пол. Министр подал руку и мы поздоровались. Это был высокий, седоватый дядька, сверкавший классической и зубастой, министерской улыбкой, - мы дочери купили новое пианино и не знаем, как избавиться от старого... Инструмент был не старый, а старинный немецкий, медалированный экспонат, по имени "G.SCHWECHTEN". Клавиши из слоновой кости. Пианино было слегка расстроено. Такого звука я еще не слышал - бархатные низа и совершенно прозрачные, серебристые верха. Я пребывал, будто в невероятном сне, но он быстро закончился. Вошли еще пару ребят из группы, Сергей и Макеня (Олег) и мы - четыре мужика, потянули на горбах эту красоту на другой конец города.
* * *
Гитару, что начал делать где-то полгода назад, я всё-таки закончил. На это ушло много дней и бессонных ночей. Она стала полу-акустикой красного цвета с чёрной накладкой и никелированными коробочками самопальных звукоснимателей. В духе рокенрольного героя Джони Томаля из недавно прошедшего в кинотеатрах польского мюзикла "Самозванец с гитарой". Хоть это и было произведено своими руками, но не очень она мне нравилась. Было что-то бутафорское в ней и играть было не совсем удобно. Гитарка приглянулась одному из моих приятелей Ване Харитонову и он предложил обменять её на несколько фирменных динамиков. Я согласился и участь её была решена. Сегодня я дорого отдал бы за то, чтобы иметь хотя-бы фотографию.
* * *
Судьба, наконец, даровала встречу с моей платонической любовью по имени Дайла. Оказывается она играла в баскетбол весьма серьёзно. Сама позвонила и пригласила меня на пару матчей. Вместе приехали на троллейбусе куда-то за Двину. В спортзале я видел только её и активно за неё болел. Она знала, что я рядом. Иногда я принимал её быстрые взгляды, но нерешительность в главном не давала признаться ей в своих чувствах. Eдинственный раз был шанс сделать это, но я упустил и его. Как-то весной она предложила съездить в Юрмалу к ней на дачу. Сидя в электричке рядом, я всё время мог говорить с ней, смотреть на неё, и молчать о своём... Мы, непринуждённо общаясь, двигались в Яундубулты. Шли по весеннему лесу к морю, где была её дача... и ни слова о своих чувствах я не сказал... Жгли костры у неё во дворе, сгребая старые листья и мусор, накопившийся за зиму, в большие кучи... Но я молчал... вернее внутри я кричал, а внешне спокойно изъяснялся... я ненавидел себя за бездействие, понимая и чувствуя, что такой возможности никогда больше не будет... и, чем дольше увеличивалась пауза молчания, тем крепче смыкались уста на тему главного вопроса. Будучи слишком серьёзным, я убедился, как молчание растаскивало нас по разные стороны дороги, по имени жизнь... пути наших судеб были близко, но они не слились... и прощаясь, по приезду домой, видя грусть в её глазах, я тупо констатировал, что больше не вынесу чувства внутреннего позора и ощущения неизбежной несовместимости...
Вскоре к ней стал приезжать мальчик... Друг Янка, видя мои терзания, предлагал отколошматить его на правах местных, но я, внутренне, охранял её покой, смиряясь с этим фактом...
Она отдалялась...
Мы не стали даже друзьями...
* * *
Произошёл постыдный суд - брат судился со своей собственной матерью, желая отсудить у родного брата, т.е. у меня - комнату в двухкомнатной квартире... Суд постановил - выплатить компенсацию в 5 тысяч советских рублей ($10 тыс. - официальный эквивалент суммы в рублях на то время).
Оставить комнату за младшим братом, которому уже исполнилось 16 лет.
Совершеннолетнему полагается иметь жилплощадь в 10 метров квадратных...
Законный суд постановил - комментарии излишни!
* * *
Я стал получать письма от друзей, из армии - Вовы Никитина, Игоря Олейника, Юры Радченко...
* * *
Из интервью Ирине Осадчей:
...В 1973 году в Риге уже была группа "Юниорс", и я с ними сотрудничал. Отцом группы был Игорь Мадрит, он сейчас в Нью-Йорке. Они специализировались на Rolling Stones, ну и свои песни пели, а я был как бы вторым гитаристом и выходил на свои вещи из Deep Purple...
* * *