Челюсть Абрама
Разболелись как-то у меня и у моего кореша зубы одновременно. В поселке Мостовой, где базировалась наша партия, стоматологического кабинета не было, и пришлось нам выбираться в Юктали, что в 25 км вдоль БАМа в сторону Тынды. Этот поселок стоит на правом берегу Нюкжи ( приток Олекмы ), а на левом берегу расположено старое эвенкийское стойбище Усть-Нюкжа, в котором проживали наши знакомые аборигены, работавшие в нашей партии каюрами. Да и многих других мы уже знали из тех, кто у нас и не работал, а просто встречался в тайге. Иногда они заезжали к нам на участок по пути к свом охотничьим угодьям, затовариваясь с нашего лабаза самым необходимым - мука, чай. сахар, курево. Натуральный обмен, как в средние века. Они тебе ичиги, унты, торбаса, ты им - продукты с лабаза, взятые под свою зарплату.
Добрались мы с Мишкой до Юкталей, и уже приближаясь к медпункту, услышали, что нас кто-то истошно окликает. Обернувшись, увидели несущегося к нам через небольшую площадь Абрама. Да-да! Эвенк Абрам. Почему его так нарекли и, главное, кто - загадка. Сколько ему было лет, определить невозможно. На вид все 70, но судя по тому, что его сын - Виталька, которого мы называли "Исаак", был лет 20-ти отроду, то Абраму было лет 45, плюс-минус.
От Усть-Нюкжи до Юкталей было по льду километров 6-7 напрямую через реку, но для эвенков это не расстояние, и они бегали в этот бамовский поселок, как в центр мировой цивилизации. Тут и магазины, и столовка, и наливайка.
Гардеробчик Абрама был несколько легче того, в котором мы его привыкли видеть в тайге: на голове фуражка, на ногах кеды, а под засаленой фуфайкой проступала тщедушная грудь, прикрытая изодраной майкой. А на дворе за - 40С верных. Сам стоишь в полушубке и с пододетыми кальсонами, в валенках и в собачьей шапке и не потеешь, а этому - хоть бы хрен! Рожа вся в соплях, черная и от мороза и от длительного запоя, похожая на стоптаный кирзовый сапог в конце сезона.
Не получив ответной реакции на первый порыв пообниматься - полобызаться, Абрам вместо "здравствуйте" произнес стандартную для него фразу:
"Давай похмелимся!"
По всему было видно, что похмелять его предлагалось нам. Объясняем, что идем лечить зубы, и нам некогда с ним валандаться. Вцепился в рукав, как утопающий и умоляет налить ему 100 грамм.
-Забирайте оленя, - говорит, - там, внизу на реке связка с нартами привязана. Любого выбирайте.
Кое-как от него отбились и зашли в медпункт. Сидим на лавочке, ждем очередь. Заползает через некоторое время сюда же это чудо. И с таким видом, как - будто он расстается с самым дорогим, вытаскивает изо рта верхние вставные зубы на присоске и протягивает их мне.
-Бери, Витька! И пошли лучше похмелимся.