Дверь открыл "мальчик" лет пятидесяти пяти, одетый в синий тренировочный костюм, седой, но поджарый, высокий и крепкий врач турбазы, который представился Сашей и радостно блеснул при этом многочисленными золотыми коронками. Они вошли в домик начальствующего состава базы без всякого священного трепета. Руководителю туристической подготовки Сереже, напротив, не более двадцати, ну двадцать два от силы. Действительно, мальчик с милым есенинским лицом, льяными волосами. Один из тех двух, что приплыли на пляж и увезли Мару и Надин. Второй – спасатель турбазы по имени Артур также присутствовал.“Два плюс четыре, – начал производить несложные вычисления Николя, увидев на столе знакомые бутылки с желтоватым составляющим коктейля “Гавана клаб”, инстинктивно морщась, – нет, пить сегодня не будет, сколько можно? Получится три плюс два плюс свидетель”.
Своим отказом потребить уже налитые сто грамм Николя удивил, чуть ли не испугал Серёжу, и расстроился всех остальных. Надин прошипела:
–Выпендриваешься?
–Учимс-сся, девушка, завтра с утра!
Попыталась, как всегда пнуть под столом, но попала в ножку стола и расплескав «гавану», сразу успокоилась.
– Да пусть человек немного здоровье побережёт.
Несмотря на благодушие врача Саши, наличие трезвого свидетеля явно смущало пьющих. После второго стаканчика, чтобы разрядить обстановку, Сережа взял гитару. Все присутствующие называли его просто Адмиралом и он без улыбки откликался. Врач с интересом поглядывал на Марочку. И Адмирал, и спасатель Артур, который перестал ускользать взглядом, все очень внимательно смотрели на Марочку, Адмирал даже пел конкретно ей, это нетрудно заметить. А та, со слабой улыбкой на устах, скромно опустила густые ресницы, отчего неясно даже, устала за день, или благовоспитанной девицей держится.
Врач Саша вздохнул: «И-и-е-ех!», после чего, ровно одумавшись, принялся опекать Надин, подкладывая ей разогретую туристскую еду – гречневую кашу с тушёнкой на пустую тарелку с отеческой нежностью, но как-то не вдохновенно, скорее по привычке старого кавалера. Подлил рома в пузатый бокальчик. Надин развратно улыбалась. Николя с интересом слушал туристские песенки, помалкивал, знай, налегал на гречку. После третьей дозы горячительного напитка речь зашла о предстоящем походе на байдарках.
– Это трёхдневный поход, – принялся объяснять Адмирал Сережа, обращаясь к Николя с непонятной вдохновенной горячностью, будто путешествие предстоит за его, Николя, счет, – будем сплавляться по реке, две ночевки с кострами, песнями…
– Природа… чудеснейшая на всем пути, – поддакнул Артур, с наслаждением погладив красивую шведскую бородку. – Ночи предстоят волшебные. Фирма гарантирует отличное времяпровождение! Кроме того, останется столько впечатлений, что хватит вспоминать всю оставшуюся жизнь.
– И заметьте, серьезная проверка организма, столь необходимая в переходном возрасте, – мигнул по-свойски врач Саша. – В вашем возрасте молодые люди уже обязаны знать на что способны, а на что нет.
– Я знаю, – кивнул Николя, покончив с кашей. На столике заметил остатки оберток брикетов и уточнил, – сухой паек?
– Остатки, – кивнул Сергей, – тушёнка свиная натуральная, а вот попробуй консервы рыбные, тоже классные.
– Да, отличная вещь, – не стал отказываться Николя, цепляя ложкой от стеснения сразу полбанки. – Отличный паек, высоко-ка-ло-рийный.
– Имей в виду, у тебя есть шанс участвовать в походе на байдарках. Девчонки уже согласились. Поплывём?
Тут честная компания перестала разговаривать, жевать и устремила взгляды в его сторону.
Николя чуть не подавился. Разом нахлынули воспоминания о походах детства, пионерского отрочества и комсомольской юности, в коих он принимал участие в добровольном или принудительном порядке. И не было среди них ни единого, который бы не закончился неприятным происшествием для него лично. Где бы он не упал с дерева (зачем залез – не помнит, тоже, наверное, не от хорошей жизни), или его не укусила змея, или растянул колено и хромал с двумя палками, как инвалид, всю обратную дорогу, а прочие от души потешались, думая, что он так веселит публику. Хотя нет, имело место путешествие, во время которого с ним ничего не произошло, зато ещё более неудачливая участница вообще сломала ногу. Пришлось эвакуировать её на самодельных носилках и собственном горбу по пересеченной местности с середины пути.
Не-а. Ни под каким соусом не согласен! Мара с Надин не затянут его в очередное дурацкое мероприятие с леденящими ночевками в палатках, переворачиванием лодок, прочими сюрпризами дикой природы. Ему двадцать три. И он человек разумный. «Я – человек разумный, – повторил Николя про себя, – и трезвый, а значит никому не поддамся, как бы ни уговаривали раз … два… пять сумасшедших, стать таким же, как они на несколько дней… всего-то. Нет-нет-нет, чур меня! Ни за какие коврижки, увольте!».
– Что вы, народ, занятия, пропускать нельзя. Мне первый отдел не простит. Знаете нашего кэгэбиста Олега Ивановича? Суровый мужик и всё про всех знает.
– Уходим в пятницу, пропустите один день, вернёмся в воскресенье.
–Не любитель бегать с рюкзаком. Извините.
–Рюкзаки поплывут на лодке, таскать не придётся.
– Я так и знала, что он откажется, – произнесла Мара с непостижимой болью в голосе.
– А вы езжайте. Плывите… сплавляйтесь, то есть. И ты, Мара, и Надин. Зачем вам я? Наоборот, без меня даже лучше будет. А я тем временем лекции законспектирую и дам списать. Езжайте. Если хочется, почему не съездить?
Надин усмехнулась невесело. Нет, не так улыбаются буйные девицы после трех пузатеньких бокальчиков кубинского напитка из сахарного тростника, а Марочка зыркнула из подлобья, давая понять, что с сегодняшнего вечера он её личный враг номер один на все грядущие времена.
– Нам не хватает одного человека в лодку, – уже как бы и не веря, в то, что Николя поедет, падшим голосом пояснил Сергей, – байдарки-двойки у нас.
– Для численности зовёте?
– Для численности.
Адмирал сидел маленький, даже не обиженный, а просто на голову разгромленный, потерявший весь флот до последнего матроса, флаг и тот утоп. Здесь можно понять: плановый поход срывается, работа не выполнена, за что зарплату платить? Коле наравне с прочими сделалось грустно за то, что, сам того не ведая, подвёл хорошего человека.
-Ладно, если для численности, давайте сплаваем.
Тут же пожалел: «Неразумный я человек». Но плакать было поздно.