-Мама, какая у тебя крынка, стеклянная, подари мне…, я обещаю, она всегда будет стоять у меня с ромашками летом и с веточками зимой.
-Нет, дочь, не могу - сказала Галина – эта крынка до конца дней моих будет со мной, в ней моя жизнь. Возьмёшь её себе, когда меня не станет.
-Как?- удивилась дочь, - а почему ты никогда мне не говорила о ней, да и вижу я её впервые в доме.
И Галина окунулась мыслями в осень 59 го года.
Осеннее солнце едва согревало землю, но земля была теплой она ёщё не остыла от летнего тепла , хотя на утренней заре от неё шел едва заметный пар, она остывала.
Ветерок навевал дыхание дальнего костра. Пахло сухой травой и свежескопаной землёй. Собранная картошка в корзинах и мешках стояла кружком. Анне нетерпелось, ей хотелось скорее уйти с усадьбы.
–Галина, бери мешок и неси в сарай, чего ждёшь? Кого? Вон, какая здоровенная, чай упрёшь, у нас бабы не дожидаются мужей – сказала она снохе, которая жила всего неделю в доме Анны.
Сноху Анна не приняла. Её возмущало, что Галина родила сразу двоих ребятишек и хотя дети были в их породу, это раздражало её ещё сильнее. Да, ещё этот южный говорок с украинским акцентом,…сентиментальность, эмоциональность, а угодливость и весёлость! В тайне даже от себя, она завидовала таким людям, с ними было тепло и просто. Но гордая и недоступная она считала её простушкой, не достойной ни её сына, ни её самой.
-У людей снохи как снохи, а моя, в лесу леса не нашёл. Вон, какая плодовитая, она ему один раз двоих, да, другой раз двоих. Нет, уж лучше по сторонам.
Говорила она подругам, те недоумевали. У самой Анны было четверо детей.
Галина неуверенно подошла к мешку с картошкой, попыталась сдвинуть мешок с места. Анна с улыбкой подбежала к Галине, и в одно мгновение мешок оказался на спине снохи.
-Иди,… чай дорогу знаешь?
Пошатываясь от тяжести, Галина медленно зашагала по вскопанной земле. Подходя к сараю, она почувствовала сильную боль в низу живота. Волна слабости парализовала руки, она опустила мешок на землю, сама присела на корточки. Резкая боль не давала подняться, потемнело в глазах. Скрипнула калитка, в голове мелькнуло: он.
-Что сидишь? Вставай, картошку надо убрать поскорее - бросил ей муж, проходя мимо. Галина медленно стала подниматься, но новый приступ боли ослабил молодую женщину и она, теряя сознание, упала на мешок с картошкой. Приходить в себя стала на лестнице, ведущей на сеновал. Ноги не слушались и удерживали её только сильные руки мужа. Поднявшись на сеновал, перед собой увидела одеяло, маленькую подушку и не легла, а упала на одеяло. Ноги дрожали от напряжения и боли в пояснице. Теперь, в том, что была беременна, она не сомневалась, не сомневалась и в том, что вынашивать беременность уже не придётся. Муж, укрывая её фуфайкой, шепотом спросил:
-Что с тобой Галька?
Комок в горле не давал ей говорить.
- Поди от её, она поганая! Поди! - послышался нервный голос матери, где-то в низу.
-Не мужское дело у бабьих ног сидеть, поди - сказала, картошка ждёт.
-Да, пошли вы - буркнул Николай. Махнул рукой и спустился в хлев.
Галина осталась одна. Успокаивал её запах сена. Он навеял воспоминания о родной стороне. Перед глазами поплыли кубанские пшеничные поля, станица, утопающая в садах с побеленными хатами, цветущими акациями у отцовского дома. Вот она открывает калитку с деревянной вертушкой-запором и спускается в сад. Цветущие деревья с побелёнными стволами стоят как невесты в своем подвенечном убранстве. Она идёт по дорожке сада, останавливается у старой черешни, садится на лавочку, на которой часто сидели с папаней, любуясь садом. Жужжат пчёлы, солнце греет её левую щёку, она закрывает глаза и сквозь ресницы смотрит на цветущие ветки, между ветками пробивается небесная лазурь. На мгновение переводит дыхание, а когда делает глубокий вдох, то ей кажется, что сливается со всей вселенной и растворяется в ней. Вот она выходит из сада, проходит мимо колодца заглядывает в него, увидев свое отражение, кричит - эй - услышав в ответ - эээээй, направляется к крылечку. На крылечке кошка жмурится от весенних солнечных лучей, трехцветная маленьким котёнком тётка Мария принесла Галине её на счастье.
-Вот оно мое счастье… – шепчет Галина.
Успокаивается и снова перед глазами родительский дом. Ива, плачущая в жару, под окнами, на фоне белой хаты, цветущие ирисы. Она наклоняется над ними, запах пьянит её, весь сеновал наполняется ароматом весенних цветов.
-Пытушкы - шепчет она и засыпает.
Сквозь маленькое оконце пробивается синий свет. Слышно как дышит и жуёт жвачку корова, в сене шуршат мыши. Галина проснулась от холода. Она приподнялась, укрыла ноги сеном, фуфайку натянула до подбородка, её знобило. Она почувствовала себя одинокой, брошенной.
–Так уже было - мелькает мысль. Слёзы брызнули из её глаз, и она им дает полную свободу.
Нахлынули воспоминания. Комсомольская стройка пятьдесят четвёртого года Общежитие. Первая встреча с Николаем. Он красивый, простой, внимательный начал ухаживать за ней. В сентябре пятьдесят пятого расписались. Получили комнату в семейном общежитии. Галина сделала комнату уютным гнёздышком, в котором проживало вместе с ними их счастье. Но оно оказалось коротким для Галины. Счастье оборвалось с диагнозом:
–У вас двойня, готовьтесь - Счастливая, она спешила к мужу с благой вестью. Благой она была для неё одной. Он же, узнав такую новость, замкнулся, стал грубым, чужим. А однажды бросил:
-Да, ты опозорила меня! Как кошка, сразу двоих носишь.
Молча оформил отпуск с последующим увольнением и уехал в свою родную Кострому. Она осталась одна. До родов оставался месяц. Но стресс, перенесённый ею, закончился преждевременными родами. Через три дня на свет появились восьмимесячные мальчик и девочка. Роды были тяжелыми. За две недели к ней в роддом никто не пришёл. Мария и Сергей - самые лучшие друзья - уехали на юг.
Александр и Надежда – в свадебное путешествие. Ольга - к родителям. Она лежала ,отвернувшись к стене закусив до боли губы, когда вечером окно палаты «облепливали» мужья, родственники и друзья лежащих вместе с нею рожениц.
На выписку с роддома пришла тётя Маша-вахтёрша и подружка Ольга только что приехавшая с Краснодара, отдохнувшая, загорелая с цветами и шампанским. Женщины приняли детей от медсестры, подбадривая Галину, пошли в общежитие. Принесли детей в комнату, положили поперек кровати, пошумели, поговорили и ушли на смену. А она осталась одна с двумя крошками в своём гнездышке. Некоторое время Галина находилась в оцепенении, потом взяла себя в руки и полетели дни, и ночи которым она потеряла начало и конец. Деньги кончались, молока не хватало, детей надо было во что-то ещё и одевать. Она постоянно думала: как жить дальше?
Дорога в отцовский дом закрыта.
Галина была вторым ребёнком в семье Младше неё ещё пятеро. Отец, узнав о том, что если хоть один член семьи проживавшей в сельской местности, работает в шахте, с семьи снимаются все налоги, которые душили крестьянские семьи. Люди выживали чудом. Семья, в которой жила Галина, состояла из девяти человек. Оставить семью отец не мог. Старшая дочь была больным ребенком, младшей всего два года. Выбор Галина сделала сама. С большим трудом выхлопотал паспорт Галине дядя Михаил, работавший в сельском совете. И сразу же она уехала в Гуков. Ей не было восемнадцати лет. На работу её взяли в виде исключения. Пройдя медосмотр, она спустилась в шахту. Через месяц налог с семьи сняли. Заработанные деньги она отправляла отцу оставляя себе только на пропитание. Детям покупалась одежда в школу, учебники, школьные принадлежности. Пока работала на шахте, семья поднялась. На четвертом году, Галина заболела воспалением лёгких, узнав об этом, отец велел уволиться с работы. Выздоровев, она уехала с подругой Ольгой на комсомольскую стройку.
И сейчас, узнав о положении Галины, отец приехал бы, забрал её вместе с детьми…, но позволить себе этого она не могла. Выход оставался один – телеграмма мужу. Она не представляла, как будет жить с предавшим её человеком. Но дети…они стали целью её жизни. Видно таков мой крест - решила Галина, смерив себя, и послала телеграмму. Но, и первая, и третья телеграммы словно были пущены по ветру и не находили своего адресата. Николай приехал только через два месяца.
Вторые сутки Галина лежит на сеновале никто не поднимается к ней. Озноб меняется жаром. Хочется пить. Она слышит голоса детей, где-то обрывисто во дворе стучит молоток, доносится голос свекрови. К концу дня она услышала возню в хлеву, она позвала:
-Николай, Николай, Коль….
Кто-то подошёл к лестнице. Поднимается. Показался синий платок в белый горох.
-Ну, и чего тебе? Лежи да лежи. Почто тебе Николай, он работает.
-Мама, мне бы помыться, да кислого молока, жар у меня. Как де…
-Ишь, барыня, какая? Молоко пресное, кислое только свиньи едят! И для тебя одной баню топить не будем! - не дав договорить Галине, выпалила свекровь, и голова в синем платочке в белый горох, скрылась. Через время у ног Галины будет стоять банка с парным молоком и куском ржаного хлеба, но Галина не увидит её.
Высокая температура, кровотечение изнурили её. Желание увидеть детей, обиды ушли. Тело стало тяжёлым, наступило безразличие. Ей казалось, она летит над пропастью, вязнет в болоте, выбирается и падает в пропасть. Последний раз ей хочется посмотреть в небо. Она открывает глаза и видит женщину. Женщина приближается к ней. В её улыбке столько тепла и света… лицо такое близкое родное. Она напрягает память и узнаёт её
-Мамо, мамо…
Женщина подаёт ей крынку с молоком.
-Галя, доця, попый кыслячка!
Галина берёт крынку из рук матери и выпивает молоко. Молоко прохладное кислое свежее, а крынка, стеклянная - мелькает мысль. Никогда не видела стеклянную крынку – она улыбается. Мать наклоняется над дочерью, гладит её по голове.
-С богом, Галя.
Галина протянула руку, чтобы коснуться, матери рукой, но она исчезает. Остался только запах родного дома.
Ей казалось, что она перешагнула неведомую черту. Сил не было, но желание жить крепло. Хлопнула дверь сарая. Галина услышала нервный голос свекрови.
-Фаина, не ходи туды, нечего тебе там делать. Уж не соседям в доме хозяйничать.
- Куды бабенку дела? Во, круговая!
Фаина поднялась по лестнице на сеновал. Увидев Галину, всплеснула руками.
-Батюшки, да живая ли ты?
-Живая, живая - оживилась Галина.
Смотреть на неё было жалко. Бледное лицо, впалые глаза, заострившийся нос, синие губы - вместо цветущей, кубанской казачки.
-Что случилоса, я ребятишек, что не спрошу где мама, они мне: на сене, она поганая
-Мешок я подняла…- чуть слышно сказала Галина
-Да, тебя в больницу надо, довезу ли? Трое суток…! - она снова всплеснула руками -Анна грей воды, давай чистое бельё. Николай, ступай к Фёдору, вели лошадь запрягать - распорядилась Фаина.
С трудом Галину спустили с сеновала. Анна бросила к её ногам чистое бельё, хлопнув дверью, вышла во двор. Вечером Фаина привезла Галину в районную больницу. Доктор, осмотрев больную, недовольно покачал головой. А на вопрос Фаины - как она - развёл руками и резко перед ней закрыл дверь. Выжила тогда Галина чудом.
Прошли годы. Галина приехала на похороны мамы Старшая сестра Рая, прожившая всю жизнь с мамой, спросила, - чего бы она - Галина хотела в память о маме взять себе. Галина осмотрела скромную комнату, в которой жила мама и остановилась взглядом на стеклянной крынке.
-Рая, откуда у вас эта стеклянная крынка?
-Хочешь, бери. Это мамина крынка, ей много лет - сказала сестра.
Галина прижала крынку груди и заплакала.
-Я возьму крынку, мне больше ничего не надо.