С Днем рождения, комсомол!
В конце пятидесятых годов минувшего столетья центральным комитетом коммунистической партии и правительством Советского Союза было принято решение в Сибири на р. Ангаре построить каскад гидростанций (ГЭС): в том числе – Иркутская ГЭС, Братская, Усть-Илимская и Богучанская.
Прежде, чем приступить к строительству того или иного объекта, производятся инженерно-строительные изыскания. Изыскания под строительство Усть-Илимской ГЭС велись Ангарской экспедицией, сформированной московским проектным институтом Гидропроект. Цель экспедиции – изучение инженерно-геологических и гидрологических условий строительства.
В состав работ изыскателей входит: изучение гидрологии (режима р. Ангары), гидрогеологии (уровень и состав подземных вод), геологии (изучение грунтов, слагающих основание будущего объекта), геофизики (изучение твердости и прочности пород на большую глубину). Первыми при изысканиях всегда идут топографы-геодезисты. Они занимаются измерением и съемкой форм земной поверхности для отображения их на планах и картах. Без топогеодезических карт и планов бессильны и гидрологи, и геологи, и геофизики. Вот для выполнения этих работ и прибыла на Усть-Илим Л.И. Дюренкова.
- Людмила Иннокентьевна, расскажите, пожалуйста, нашим читателям о том, как и когда судьба связала вас с Усть-Илимом?
- Это было почти пятьдесят лет назад. Усть-Илима тогда не было, а было лишь проектируемое строительство гидроэлектростанции на Ангаре, ниже устья реки Илим, правого ее притока. Я прилетела на Усть-Илим, точнее на место будущих изысканий, трехместным маленьким самолетом «Як». Прилетели мы с девушкой тоже геологом (только мы тогда были техниками-геологами) в середине сентября 1960 года. Прилетели мы из Братска. Там тогда находилась база Ангарской экспедиции. Прямой авиалинии Братск - Усть-Илим не было и в помине. Летели самолетом Ан-2 сначала до районного центра Нижнеилимского района – Нижнеилимск. Он теперь полностью затоплен водами Усть-Илимского водохранилища. Потом уж Яком долетели до деревни Невон. Прилетели 16 сентября во второй половине дня, т.к. маленький самолет Як не мог вылететь из Нижнеилимска из-за плотного тумана над Ангарой.
- Расскажите о своих первых впечатлениях?
- Прилетели около четырех часов дня. Была суббота. Местные жители (невонцы) копали картофель. Ею были засажены поля вокруг взлетно-посадочной полосы аэродрома. Аэродром был маленький, просто небольшая поляна. Он находился в том месте, где сейчас начало Невона, т.е. въезд по Усть-Илимской дороге.
- Как встретили вас местные жители?
- Крайне недружелюбно! Они сбежались к самолету прямо на поле. Так было всегда, когда прилетал самолет. Это было в те времена большой редкостью. Когда мы сошли с самолета, они стали на нас показывать грязными, заскорузлыми пальцами. Ведь копали картошку. Смеялись и кричали: «Вай край, вай край, экспедишники. Тьфу! Безвалетные (т.е. слабоумные). Советские (т.е. легкого поведения). Ха-ха. Да чтоб тебя экспедишник съел». Мы им явно не понравились. Да еще и одеты были мы в спецодежду!
- И как же выглядело «боевое вооружение» техников-геологов?
- Штормовка, брюки защитного цвета. На ногах туристические ботинки. На плече полевая сумка (планшет), а за плечами – рюкзак. В нем еще торчал геологический молоток. В одной руке – спальный мешок, в другой – небольшой чемодан с вещами.
- Как вы отреагировали на неприятные оклики?
- С поля мы выходили прямо по их картофельным рядам, слыша вслед: «Безвалетные…». Валюха, так девушку звали, не выдержала и заплакала: «А сами-то грязные! Не поймись мужик это или баба». Одеты они были своеобразно: кто во что! Были это, конечно, женщины. Мужиков среди них я не приметила. На них были одеты: на голове какая-то грязная хламида (накомарник из конского волоса), брюки (в основном мужские), а сверху брюк – грязные ситцевые юбки. На ногах – чирки (сами они называли «чирочки»). У меня нервы были покрепче, и я не обратила на все это никакого внимания!
- Что же с вами было дальше, куда пошли, где ночевали?
- Действительно, на дворе стало заметно темнеть. Но устроились с ночлегом хорошо! Нас поместили в контору гидрологов. Она и сейчас есть, на том же месте. Была пустой, т.к. наступало воскресенье – выходной день. Электричества тогда не было. Зажгли керосиновую лампу, стоявшую на столе. Лампа нас не спасла. Только мы улеглись спать в спальные мешки, на нас изо всех щелей полезли клопы! Лампу-то нам пришлось погасить из-за невонских молодых ребят. Они прослышали, что прилетели две девочки и находятся у гидрологов. Употребили самогонки (суббота – банный день) и навеселе стали лезть к окнам конторы. Приглашали нас на танцы в сельский клуб. Он был тут где-то рядом. Валюха, увидев клопа около себя, разрыдалась еще больше. Спать нам не пришлось. Мы сиднем сидели на полу. В темноте из-за ребят, и не могли лечь – из-за клопов.
- Какие сюрпризы ожидали вас на следующий день?
- Наутро на нас свалилась еще одна печаль. Оказывается, что ребята, бегавшие вокруг конторы всю ночь и приглашавшие нас на танцы, оставили открытой калитку в огород при конторе. В нее вошли козы и съели росшую там капусту! Мы оказались виноватыми в этом! Как же?! «Советские, безвалетные, все худые». Весть о том, что в КИП (комплексная изыскательная партия от Ангарской экспедиции) приехали две молоденькие девочки, разлетелась. Мне 22 года от роду было, а Валюхе еще меньше. Обе маленького роста. Она – беленькая, полненькая, красивенькая. Я – черненькая, худенькая, со смолисто-черными косичками (цыганушка). Больше всего весть о нас занимала молодых ребят! Это поднимало недовольство женского общества.
- Когда же ваши работы начались?
- В воскресенье вечером на лодке приплыл молодой, улыбающийся, высокий парень (Кузька, как потом мы его звали). Он был из Карапчанки. Там – база партии (Кип-1), туда мы и направлялись. Высадил он нас на средине пути. В десяти километрах от Невона и Карапчанки. Между ними было 20 км по течению Ангары. Надвигалась темнота и ночь. Напротив этого места я теперь и живу! А тогда на крутом берегу Ангары стояло старое, черное, ветхое зимовье для рыбаков и охотников Карапчанского колхоза «Заветы Ильича». Вот это зимовье и арендовал КИП-1 для своих экспедишников. Работа у меня началась именно с того, чем меня донимают теперь школьники. Утром стала свидетелем разговора геолога и начальника горных работ Н.П. Балясина с Аннушкой. У нее дочка маленькая была в деревне Сизово, которая находилась на острове. Во время шуги (паводковый период, идет лед по Ангаре) всякое сообщение по реке прекращалось. Я предложила поработать за нее, пока съездит в Сизово. Больше Аннушку я не увидела. Она лукавила. Больше не вернулась.
- Что входило в ваши обязанности?
- Надо было срочно до холодов и снега пройти в долине р. Межницы ряд шурфов (горная выработка) глубиной по три метра каждый. Мне этот начальник сказал, что будем искать место для строительства города. А назвать его хотели Радищевым, в честь революционера А.Н. Радищева. Он отбывал наказание за свои идеи в остроге на р. Илим. Дали мне десять горняков (горнорабочие для проходки шурфов). И потекли трудовые будни! Практически без выходных дней. Как только Ангару сковало прочным льдом, мы со своими буровыми установками вышли непосредственно на лед. Выполняли изыскания под строительство ГЭС. Тоже быстро, тоже срочно! Теперь уже до тех пор, пока стоят холода. С наступлением тепла, ориентировочно март-апрель, буровые агрегаты съезжают с русла реки на берега. Наступило сокращение работ, а также и штата. Валюха уехала. Не пришлись ей по душе ни работа, ни быт. Я осталась. Мне все было по душе!
- Расскажите, пожалуйста, о своей студенческой жизни, о себе?
- Родилась я на прииске Васильевском. По окончании школы, поступила в техникум. Он был единственным в Бодайбинском районе. Обучали разным специальностям необходимым для добычи золота. Геологов набирали раз в четыре года. Набор был меньше тридцати человек. В послевоенные годы был издан указ И.В. Сталина: «Женщин на горные работы не привлекать!». Поэтому набор был преимущественно мужской. На Усть-Илиме пришлось и доучиваться и переучиваться. Нужны были специалисты инженерной геологии (строительный), а не разведчики недр. Меня несколько раз отправляли в Иркутский политехнический институт на кафедру «инженерная геология и мерзлотоведение».
- Что конкретно ваша группа строила? С чем пришлось столкнуться?
- Дороги, ГЭС, промышленные объекты, мост через Ангару и мосты через многочисленные речки по автотрассе Братск – Усть-Илимск. Была создана группа геологического контроля (геотехконтроль). Он был обязателен и при строительстве ГЭС, и ЛПК, и всего города. Работала в этой группе почти 30 лет! Работать под строительство города начала в 1974 году в составе другой экспедиции. Она была создана Восточно-Сибирским трестом инженерно-строительных изысканий. Очень сложно происходила застройка учебной зоны. Там многолетнемерзлые грунты на большую глубину. Поэтому там теперь городской рынок и автостоянка. На таких грунтах нельзя возводить многоэтажные здания. Сложности были при застройке второго микрорайона (Березовая роща). Дом культуры «Дружба» вообще построился на слезах геологов! Здесь были большие недочеты изыскателей. Трудности возникали и при закладке труб водоканализации и хозпитьевого водозабора и т.д. Справились. Живем.
- Чем сегодня вы занимаетесь?
- Дочь в Литве живет с внучкой, сын – здесь. Алиса, другая моя внучка, учится в Иркутске. А когда она пошла в первый класс, привела ее на линейку и сама осталась работать в девятой школе гардеробщицей.
Беседовала О. ФОКИНА.