ЦАРЬ ДЕРЕВЬЕВ.
Композитор Виталий Гребенников и его сестра Нина – пенсионерка – были калеками. Год назад они попали в страшную автомобильную аварию, после которой Виталию ампутировали правую ногу, а Нине – левую руку. Став инвалидами, они вначале очень тяготились этим, но потом, привыкнув, смирились.
Гребенников, стуча протезом по полу, приблизился к двери своей комнаты и вышел в зал, где сидела в кресле его сестра, смотревшая телевизор. На ней были цветастое платье и желтая кофта. Пустой рукав этой кофты производил отталкивающее впечатление, словно сброшенная змеей кожа.
-Нин, ты не послушаешь мою новую пьесу? – спросил Виталий.
-Послушаю, - неохотно ответила сестра.
Когда они оказались в комнате Гребенникова, тот сел на диван, взял гитару и начал играть, отбивая единственной ногой такт. «Будь у меня обе ноги, отбивать такт было бы намного легче», - пронеслось у него в голове. Исполнив свое сочинение, он посмотрел на Нину.
-Ну как? Понравилась тебе моя пьеса?
-Нет.
-Почему?
-Какая-то детская музыка.
-Все гениальные композиторы – большие дети.
-У тебя – мания величия.
-Ошибаешься. Мания величия бывает у тех, кто не имеет никаких оснований считать себя великим, а у меня такие основания есть.
При этих словах Виталия глаза у сестры стали злыми, как у гепарда, попавшего в ловушку.
-Тьфу! Противно тебя слушать! – сказала Нина и вышла, громко хлопнув дверью.
Подобные сцены повторялись довольно часто. Виталий уже привык к тому, что он раздражает сестру, а сестра – его.
Гребенников заметил, что у него дрожат руки. Чтобы успокоиться, он решил погулять на свежем воздухе. И вышел во двор.
Ходить возле дома ему не хотелось. Лучше побродить по лесу, благо тот был совсем близко – нужно только перейти дорогу.
И вот Виталий уже двигался по еле заметной тропинке, вдыхая зеленый аромат деревьев и травы. Постепенно он обрел душевное равновесие, и ссора с сестрой показалась ему каким-то далеким событием.
Вдруг Гребенников увидел старый толстый дуб с роскошной кудрявой шевелюрой. Ствол дерева был обвит ржавой проволокой, впивавшейся в кору. «Какой дурак это сделал? Ведь проволока, должно быть, причиняет дубу боль», - подумал Виталий. И освободил шершавый ствол лесного исполина от металлической удавки.
Едва он отбросил проволоку в сторону, как услышал в своей голове низкий, тягучий голос:
-Спасибо тебе.
Виталий огляделся. Людей поблизости не было.
Внезапно Гребенникова осенило: «Со мной говорил дуб!»
-Спасибо тебе, что помог мне, - снова поблагодарило огромное дерево Виталия. – За это я научу тебя одному заклинанию.
-Какому? – выдавил из себя Гребенников.
-Если тебе чего-нибудь сильно захочется, ты должен произнести следующее: «По велению Дуба, Царя деревьев, пусть произойдет то-то». Запомнил?
-Запомнил.
-Только я хочу предупредить тебя, что это заклинание ты можешь произнести всего лишь один раз.
-Понятно.
-Да, вот еще что. Проговорить волшебные слова ты можешь только в своей квартире. Спасибо тебе еще раз.
-И тебе тоже спасибо.
Виталий развернулся и направился домой.
«Когда приду к себе, то первым делом верну себе потерянную ногу», - с радостью подумал он.
Нина сидела на кухне и пила чай.
Радио было включено, и она услышала голос диктора:
-Дорогие друзья! Предлагаем вашему вниманию Концерт для гитары с оркестром. Композитор – Виталий Гребенников.
И полилась медленная, печальная музыка.
Нина, отодвинув полупустую чашку в сторону, подумала: «Почему моего так называемого брата знает вся Россия, а меня – нет? Я ничуть не глупее его!»
И от такой, как ей казалось, несправедливости на ее глазах выступили слезы, и она обиженно всхлипнула.
Придя домой, Гребенников еще в коридоре услышал свою музыку, которую передавали по радио.
Он зашел на кухню – и увидел плачущую сестру.
«Как ее взволновал мой Концерт!» - удивился Виталий. Растроганный, он приблизился к Нине и поцеловал ее в щеку.
Сестра как-то странно взглянула на Гребенникова, но тот не придал этому никакого значения.
Отступив на шаг от Нины, Виталий прошептал:
-По велению Дуба, Царя деревьев, пусть у сестры появится левая рука.
И в мгновение ока доселе пустой рукав Нининой кофты наполнился плотью, и на его конце, точно диковинный розовый цветок, появилась кисть.