МАЛЕНЬКИЙ ЦЕЛИТЕЛЬ.
(1972 год.)
Марк Чиркин, двенадцатилетний худой пацан, после окончания пятого класса переехал с матерью в другой дом. Прошло всего несколько дней, а его новые соседи уже знали, что он может лечить людей методами нетрадиционной медицины. И в квартиру Марка потянулись больные, в основном, старики и старухи. Чиркин принимал всех без исключения, но денег за лечение не брал.
В этот день к Чиркину пришла баба Настя. Это была толстая старушка с пугливым, беспокойным взглядом.
-Марк, у меня голова раскалывается. Прямо мочи нет, - тихо проговорила она.
-Сейчас я вам помогу, - отозвался Чиркин. И пригласил бабу Настю в зал.
Там он предложил ей сесть на диван, а сам встал метрах в двух от нее. Марк пристально посмотрел на ее голову. И через несколько секунд увидел сквозь череп асимметричный мозг, похожий на ядро грецкого ореха, только значительно больше. Чиркин протянул руку в сторону старушечьей головы, и из его кисти вылетел ярко-голубой луч, одним концом упершийся в полушария и постепенно окутывавший их синеватым туманом.
Через минуту баба Настя сказала:
-Все, голова перестала болеть.
Марк расслабил глаза и опустил руку, переставшую испускать свет.
Тут зашла мать и спросила у старушки:
-Ну как? Показал вам Марк свои способности?
Баба Настя робко улыбнулась.
-Показал. Дай Бог ему здоровья.
-Если он и дальше будет продолжать в том же духе, то скоро о нем узнает весь Советский Союз, - с гордостью произнесла мать.
-А может, и весь мир, - предположила старушка.
Когда баба Настя ушла, Чиркин сказал:
-Мам, я пойду погуляю.
-Иди.
Выйдя из дома, Марк приблизился к детской площадке, огороженной редким заборчиком, на которой мальчишки гоняли мяч. Они играли с таким самозабвением, что не видели ничего, кроме мяча и импровизированных ворот. Но больше всех отдавался игре репоголовый пацан. Он был старше своих товарищей. Репоголовый носился с открытым ртом, из которого все больше и больше высовывался язык. Казалось, мальчишка рожает через рот неведомое существо. Забив гол, он убрал язык и закричал:
-Ура!
И тут репоголовый заметил Чиркина.
-Эй, ты, врач! Лечишь дедков и бабусек? – обратился он к Марку, сверля того ехидными глазами.
При этих словах пацаны зашлись громким, противным хохотом.
Ничего не ответив, обиженный Чиркин побрел прочь.
Придя домой, он застал в коридоре дядю Витю – мужа бабы Насти. Это был сутулый седой старик, от которого так и веяло смирением. Оказалось, что у него пошаливает сердце. Марк снял лучом боль у старика, и тот удалился.
Взглянув в окно, Чиркин заметил, что мальчишки по-прежнему гоняют мяч. И внезапно Марку захотелось во что бы то ни стало подружиться с ними.
Чиркин опять вышел во двор.
Приблизившись к детской площадке, он спросил у репоголового:
-Примите меня играть?
Тот на секунду задумался. Затем сказал:
-Примем, если ты врежешь тому чуваку.
И он кивнул в сторону щуплого паренька в очках, сидевшего за врытым в землю деревянным столом и читавшего книгу.
Немного поколебавшись, Марк подошел к очкарику, который к тому моменту уже поднялся со скамейки, и ударил его в живот.
Паренек согнулся, и из его добрых глаз потекли слезы. Однако он не издал ни звука.
-Врежь ему еще разок! – крикнул репоголовый.
Чиркин так и сделал.
Обладатель необычной головы приблизился к избивающему и избиваемому.
-Молодец! – похвалил он Марка. – Пойдем играть в футбол.
В душе у Чиркина кипели противоречивые чувства, но в конце концов верх взяла радость – от того, что отныне репоголовый и другие мальчишки стали его друзьями.
Марк играл с пацанами до позднего вечера.
Когда же он пришел домой, то увидел в зале бабу Настю, сидевшую на диване.
-Опять голова заболела. Будь она неладна!- пожаловалась старушка.
Чиркин чуть ли не полминуты всматривался в ее голову, но, к своему удивлению, так и не увидел мозга.
«Ладно, буду лечить вслепую», - решил он.
И Марк протянул руку по направлению к бабе Насте, ожидая, когда из кисти вылетит ярко-голубой луч. Но тот и не думал вылетать.
Так прошло еще полминуты.
-Вылечил бабу Настю? – спросила зашедшая мать.
-Нет, - уныло ответил Чиркин.
-Ну так лечи.
-Не могу.
-Почему?
-Потому что я потерял свой дар.
И Марк горько заплакал.