-Она? Такая... Низкая девочка лет, наверно, пятнадцати, немного полненькая... Короткие волосы, большие зеленые глаза... Ах, и, да, грудь не по возрасту чуть-чуть... Она в голубом платье была, когда ее видели в последний раз.
-Ей... Ей восемнадцать...
Мужчина тупо посмотрел на маленькую девочку, которую держал за руку. Наверное, это была сестренка пропавшей. Она то и дело дергала мужчину за руку, изредка всхлипывая, словно ожидая какого-то моего слова. Если честно, я так и не понял, кем сестрам приходится этот человек. Немного подумав, я наконец спросил у него:
-А кем Вы будете для пропавшей?
-Друг... Друг семьи...
-Но Вы ведь даже не знаете ее имени, - я поднял глаза.
-Я... Я ее учитель. Вот ее, - он взглядом показал на макушку маленькой девочки. - По математике, в школе. Я видел сестру пару раз, она забирала малютку с уроков. А как зовут ее - не имею ни малейшего понятия.
Я оглядел его со стороны: это был высокий мужлан с карими уставшими глазами, крупными кудрями и тонкими бледными губами. Он был похож на учителя, во всяком случае, учителей я представлял именно так. Его строгий костюм тому свидетельствовал. Я жестом попросил его уйти, оставив меня наедине с маленькой героиней происходящего. Он с поклоном удалился. Для чего поклон?... Я присел на корточки, чтобы разглядеть эту малышку. Ей было около семи. На меня пристально смотрели два голубых глаза, до краев наполненные слезами. Я осторожно достал из левого кармана брюк шелковый платок и вытер каждую слезинку с ее лица. Она криво улыбнулась. Она много переживала и беспокоилась, это факт, но рада ли она тому, что ее сестра пропала - я знать не мог. По ее лицу то и дело скользила слабая улыбка гордеца, которая тут же заливалась слезами, потом снова улыбка, потом снова слезы. Я взял ее холодную руку и спросил:
-Скажи, как звали твою сестру?
Она заплакала. Ее щеки снова наполнились кровью. Я в который раз подумал, что не умею общаться с детьми. Я вытер ее слезы снова, обнял ее за плечи и спросил уже более настойчиво:
-Послушай, если ты не скажешь ее имени, есть вероятность, что я совсем ее не найду. Пожалуйста, скажи, как зовут твою сестру.
Девочка сделала назад пару шагов, посмотрела сквозь слезы на меня со злобой и упрямо заявила:
-Нет, дядя, я ничего тебе не скажу. Братик сказал, ты очень плохой. Я тебе ничего не скажу.
-Братик? - с удивлением переспросил я. - Так еще и третий есть?
Девочка ничего не ответила. Она как-то освободилась от моих ладоней и побежала вниз по росистому склону. Я даже не пытался догнать ее - у меня очень сильно болели ноги, да и она слишком упряма, чтобы что-то мне говорить. Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась за домами. Но лишь стоило ей скрыться, как она тут же появилась опять, ведя ко мне за руку сутулого юношу лет двадцати. Видимо, это и есть тот самый "братик". Вдалеке я видел, что в его одежде присутствовали только черные тона. Траур по сестре? Так ведь рано еще, никаких признаков ее смерти!
Они подошли еще ближе. Теперь я видел его во весь рост, ближе, чем даже хотелось бы. Это был человек с длинными прямыми каштановыми волосами, собранными в тугой конский хвост, кривым носом и огромными синяками под глазами. Он посмотрел на меня холодным взглядом. Он был совершенно не похож на сестру. Она дернула его за рукав черной рубашки и жалобно спросила:
-Братик, можно теперь пойти поиграть?
-Иди, - буркнул он.
Девочка убежала. Ее брат все так же не отрывал от меня взгляда. Я тоже смотрел на него, боясь моргнуть. Мы смотрели друг на друга, не говоря ни слова, словно готовы вытащить мечи из ножен и зарезать друг друга, как давние враги. Он криво улыбнулся и, не отрывая взгляда, достал из кармана штанов портсигар. Он закурил. Я ненавидел курящих. В этом облаке дыма я не мог просто стоять и молчать, но он заговорил первый:
-Я не брат. Я - жених. Но Вы не найдете ее.
-Как тебя зовут?
-Кир.
Он закурил вторую. Его хладнокровие меня поражало. Но, наверное, если бы я был курильщиком, я бы тоже был так же спокоен. На его правой руке я заметил обручальное кольцо. В этой руке он держал портсигар. Я подошел ближе, взглянул прямо в его глаза и почему-то спросил:
-Сколько ты спишь?
-Очень мало.
-Из-за пропажи?
-Я перестал спать гораздо раньше. Я повторюсь: сколько не ищите - Вы ее не найдете.
Он замолчал, и я более пристально посмотрел на него. Он опустил глаза. Скрывал ли он что-то? Нет, не думаю. Он просто не хотел говорить, но если я спрошу - он скажет. Но он снова опередил мои мысли:
-Когда Вы ехали сюда, Вам сказали, что это за место?
-В смысле? - не понял я.
-Что тут из года в год кто-то просто так пропадает? Что люди превращаются странным образом во что-то другое? Вам сказали?
Сначала я посмеялся над хорошей шуткой, но после поймал его серьезный взгляд и спросил, уже без иронии:
-Что ты имеешь ввиду?
-Она хотела быть свободной, понимаете? Я ограничивал ее во всем: в подругах, в деньгах, в часах одиночества. Я был глупцом. Она была слишком гордой и упрямой, как ее сестрица. И тогда все видели: она превратилась в сокола, такого же гордого, как она, и улетела. Ее больше никто не видел. Если Вы увидите сокола, то знайте, что это именно она, ведь в наших широтах нет этих птиц.
Он докурил третью сигарету. Я почему-то поверил этой странной сказке. Он это заметил. Потом он сказал что-то на подобии "Вот видите", встал и ушел вниз по склону. Я проводил его взглядом.
***
На следующее утро мне принесли газету со странной новостью о том, что в деревни поймали юную соколиху. Она умерла в неволе. Я был кем-то вроде детектива. Я ехал на скором поезде в столицу и пил уже давно остывший кофе. В личное дело той девушки я занес, что она умерла. Деревня далекая и неизвестная - мне поверят все. Я вздохнул и попросил принести еще одну чашку кофе.