Чем севернее мы продвигались по Волге, тем становилось прохладнее.
НИЖНИЙ встретил нас дождём. Но это не удержало нас от посещения дома «Деда Каширина», где вырос Максим Горький. Да и Нижний Новгород тогда звался Горьким.
Грустно было видеть эту маленькую красильню – мастерскую и тот тяжёлый крест, что когда-то задавил весёлого Цыганка. С ранних лет любимые мною «Детство», «В людях», « Мои Университеты» ожили здесь. И, несмотря, на прекрасную экскурсию, с которой мы объехали город на обратном пути, самое большое впечатление оставил этот старенький двор.
На берегу женщины под зонтиками предлагали солёные и маринованные грибы. Жёлтые маслята, крепенькие безупречные белые, ароматные лисички. Мама умоляюще смотрела на меня. Но я непреклонна. Моё правило - никогда не покупать грибов консервированных под металлическими крышками и вообще не есть чужих грибов.
Мы - заядлые грибники. По сезону, по месту, по дереву, по траве ,знаем каких здесь ждать грибов. Обычно, в субботу, после недавнего дождя, мы с детьми усаживались в машину, экипированные по-лесному, от змей и оводов, и обязательным кличем «На Карфаген!!!», отправлялись в дальний лес. Конечно, собираем мы такие замечательные грибы, как белые, подосиновики, рыжики, белые грузди. Но есть у нас особо любимые.
К ним относятся «свинушки». У нас их «дуньками» зовут. Кто как, а мы любим эти грибы более всяких других. Ни с того, ни с сего, начали газеты вдруг называть их чуть ли не ядовитыми. Помилуйте! Сорок лет собираем! Предварительно отваренные с лавровым листом и перцем горошком, а затем посоленные с листьями чёрной смородины, укропом и чесночком, они особенно хороши, если подать их со свежей сметаной. А то, что опасно собирать их по обочинам проезжих дорог, так это и всех остальных грибов касается.
А чёрные грузди! Растут они, чаще всего, на корнях деревьев в чистом берёзовом лесу ближе к сентябрю. Их никогда не трогают черви из-за жгучего млечного сока.
Отваренные, они становятся фиолетовыми и совершенно отменны на вкус в солёном виде, переложенные веточками укропа и чесноком. Крепкие, хрустящие.
Как-то, оставив машину на опушке, забрели мы в заросли высоченных папортников. И вдруг чудо! Один, другой…десятый - огромные роскошные «поддубники» стояли там и тут. Терракотовая шляпка с ярко-жёлтой изнанкой среди узорной листвы. Не было у нас фотоаппарата! Однако, поопасались, не « сатанинский» ли гриб, опаснейший из ядовитых. Уж слишком вольно они здесь расположились. Режем – нет, синеют на срезе, как полагается. И чистые, без единой червоточинки. Слов нет. Восторг!
На вопрос, были ли в вашей жизни незабываемые мгновенья счастья? Были! Утверждаю, были! Вот в ту минуту, среди зарослей папортников, с полными вёдрами и корзинами «поддубников» , я была счастлива. И горе было. Опять, с грибами связанное.
Случилось собирать нам «осенние опята». Работали мы тогда в военных организациях. На автобусе с коллективом сотрудников выехали в дальний лес, в удалённую от жилья зону, недоступную местным жителям. Потому на месте старой вырубки опят было видимо-невидимо. День был тёплый, ясный, начало октября. С нами был наш двенадцатилетний сынишка.
Всё, что можно было заполнить: и вёдра, и корзины, и рюкзак, и мешок, и даже свитер мужа были забиты отличными опятами. Увлечённые, мы, как и все остальные, не заметили, что тучи заволокли небо, подул ледяной ветер и стал накрапывать дождь, который всё усиливался. Народ засобирался, быстро погрузились в автобус. Уже под проливным дождём тронулись и метров через триста тяжёлый автобус увяз на грунтовой дороге, не доехав до шоссе-бетонки километра полтора.
Сначала только мужики пытались вытолкнуть автобус из грязи.
«Может, одной-двух сил не хватает», - взмолились они. И мы, как Элен и Мэри в «Детях капитана Гранта» во время снятия яхты «Дункан» с мели, присоединились к нашим защитникам. Всё было напрасно.
Между тем, стемнело. В автобусе кончался бензин. И ужас обуял нас, когда на смену дождю пошёл сначала мелкий, а потом крупными хлопьями, снег. Первый в этом году. Одеты мы были явно не по - погоде.
Двое лейтенантов решили выйти на военную точку, что находилась, ориентировочно, километрах в пяти от нас, искать помощи. Мы сначала резво взялись горланить песни, чтобы подбодрить себя, но скоро устали и замёрзли. Шёл одиннадцатый час, глухая ночь, валил снег, а с нами наш сынишка и беременная женщина.
Мой муж вдвоём с капитаном ушли на бетонку в надежде остановить какую-нибудь машину. Нет, если Бог и послал по этой глухой дороге ночью УАЗик, то не знаю, какая сила смогла заставить остановиться водителя в эту воровскую пору около двух, звероподобного вида, мокрых, грязных мужиков, преградивших путь. Это возвращался из какого-то хозяйства Глава Администрации района. Поняв в чём дело, он согласился взять с собой женщин и детей. Мы, четверо, сели в машину и через час – полтора были в городке, где и обнаружили, что ключи от квартиры остались у мужа.
Беременная Наташа пригласила к себе. Они жили в квартире с подселением. У их соседей, молодых, очень симпатичных ребят, были гости, в разгаре танцы, когда мы возникли на пороге « аки тати». Ужас, отразившийся в их глазах, при взгляде на мокрых, грязных, измученных гостей, не оставлял сомнений в нашем внешнем виде. Но нам было всё равно.
Хозяйка разложила диван и мы рухнули на него все трое.
Проснулись, когда тихо заговорил вернувшийся наташин муж. Он и сообщил, словно, по-Высоцкому : « Конец такой, пришёл тягач, и там был трос, и там был врач.».
Было часов 5 утра, когда мы позвонили в дверь своей квартиры. Открыл муж, который, не раздеваясь, сидел на полу в прихожей, не зная, куда ночью УАЗ увёз его семью. Даже номера машины там на дороге в грязи не заметил.
Весь следующий воскресный день мы разбирали, чистили, мариновали опята. К вечеру 30 банок замечательных, душистых, прекрасно упакованных грибов,
были выставлены на балкон, чтобы остудить. Измученные, мы в последний раз полюбовались на плоды рук своих, и уснули, наконец, крепко и безмятежно.
А утром обнаружили – все 30 банок украли. Все до одной!!!