Июль. Турбаза на берегу реки Неман. Красивейший уголок белорусской земли под названием Высокий Берег.
На ежегодный слет собрались сюда туристы из России, и в тот день, когда мы с друзьями приехали туда отдыхать, весь ближайший лес и прибрежная зона пестрели палатками самых разных цветов и размеров.
К вечеру у туристов прошла процедура награждения участников, а после праздничного ужина народ собрался на дискотеку, куда подтянулась и наша компания.
На деревянной сцене, сколоченной на большой круглой поляне, было несколько десятков танцующих ребят лет 16-18, которых пухлый диджей про просьбе администрации тщетно пытался попросить покинуть оную и танцевать на травке, а внизу сцены колыхалось море таких же отрывающихся «кислотных» девчонок и пацанов. Громко. Шумно. И, наверное, весело.
Музыка была не моя - я не люблю техно. Тем не менее, подтанцовывали с друзьями, не брюзжа, что ничего более нашего, привычного, в репертуаре заезжих товарищей нету. Муж сходил к диджею и попросил найти что-нибудь из Гарика Сукачева. Пухлый диджей надул губки и сказал, что Гарика у него нет...
Тем временем танцы продолжались. В глаза бил яркий свет прожекторов, и я развернулась спиной к сцене. Вдруг муж взглядом показал мне куда-то вверх, за моей спиной.
Развернувшись, я последовала его взгляду. Метрах в пяти от сцены стоял столб, на котором свили себе гнездо аисты, в гнезде было двое, насколько я могла видеть, аистят-подростков. Один из них стоял, уткнув длинный нос в крыло, словно пытаясь спрятаться от оглушающей музыки.
А вокруг громко и не утихающе: бум-бум-бум... бум-бум-бум...
Создавалось впечатление, что все мы, сколько нас есть на этой поляне, трезвых и не очень, пришли к ним домой и мешаем спать.
Конечно, мы не ушли сразу и не стали призывать собравшихся повеселиться ребят покинуть поляну.
Но чувство стыда за нарушенный покой до сих пор осталось.