Поди туда, не знаю куда. Часть 3

               


                Вас тут не стояло.


-Ну. полная разжопица - дорожки, как при Рюриковичах,- поминутно спотыкался в тракторной колее Левисов. Наконец дорога упёрлась в Митрофаньевский монастырь. Сзади  желтел огоньками Мумуев.

От спящей деревни тянуло кислятиной.  Отшлифованные задами лавочки искрились изморозью. Небо вызвездило крупными брошками. 

-Кажется здесь,- определил Левисов.

Старообрядцев вспотел от возбуждения.

-Ну, смотри, реставратор, чтоб никаких шашней с дедом за моей спиной!– строго предупредил Левисов  подельника.

Вместо радостных лобзаний с представителем Нечерноземья, приятелей встретил злобный рык, а следом истошный лай. Затрещала малина, больно хлестали по лицу ветви яблонь, Левисов с разгону влетел во что-то тесное и низкое.

-Сортир,- догадался он.

Старообрядцев впечатался в приятеля и проворно захлопнул дверь на крючок. За щелястыми стенами бесновались деревенские собаки.

-Да-а, влипли,- досадовал Старообрядцев.

-Ничего, как – нибудь перезимуем,- пообещал Левисов.

До утра была целая прорва времени.

-Орвохромов, небось спит в гостинице,- позавидовал Старообрядцев.

-Под тремя одеялами,- поёжился от ночного холода приятель.

На душе у Старообрядцева стало муторно – будто он попал в окружение, а наши уже никогда не придут.

Кое-как перекантовались до шести утра.

-Пойдём отсюда, а? – не выдержал Старообрядцев в шесть пятнадцать тягот вынужденной зимовки.

Давно дозревший Левисов скрипнул дверью. По всем признакам собаки осаду сняли. На поле, куда прокрались приятели, белели кучки прихваченной заморозком картошки. Здесь же, посоленный инеем лозунг напоминал, что «ЭКОНОМИКА ДОЛЖНА БЫТЬ ЭКОНОМНОЙ». Из разбросанных вокруг деревянных ящиков, приятели развели  костёр и сели к огню оттаивать. Несколько картофелин Старообрядцев положил запекаться в угли.

-Полная разжопица,- подбрасывал Левисов в руках дымящуюся картофелину,- на лицо козья морда с картинками и небо в алмазах.

Старообрядцев с набитым печёной картошкой ртом, прикидывал, что днём можно ещё раз попробовать общнуться с дедом, но уже без Левисова. Как отделаться от подельника, он пока не знал. Наевшись, Левисов полез в карман куртки, потом в другой – кошелька нигде не было, не оказалось его и в кофре с фотоаппаратурой.

-Я, кажется, деньги где-то потерял,-помрачнел он.

-Ну, вот и чудненько, вот всё и сладилось, - ликовал про себя Старообрядцев,- одним конкурентом меньше.

Левисов выгреб из кармана джинсов  какую-то мелочь – копеек тринадцать. С такой суммой нечего было рассчитывать на повторный визит к деду.

-Сколько у тебя денег?- повернулся он к шкодливо лыбившемуся приятелю.

-Только на обратную дорогу и обед,- соврал Старообрядцев.

Левисов задумчиво мерил шагами мёрзлое поле. Под потрескивание догоравшего костра во всю занимался мутный рассвет.

-А, что если?! – Левисов провёл ладонью по медным пупырышкам заклёпок, потрогал «лейбл» над задним карманом, который подтверждал породистость его штанов.

-Давай по-шустрому! – заторопился он, - пошли в город!

-Местные ещё не доросли до фирменных «трузеров», а вот в центре, кажется, стоит джигит с арбузами,- повеселел Левисов,- его то и проверим на прочность.

Напротив Дома Новых Гражданских Обрядов с достоинством падишаха скучал усатый горец. Рядом, как пушечные ядра, возлежали полосатые ягоды.

-Почём?– кивнул Левисов на дары юга.

-Пять рублэй,- шевельнул усами джигит.

-Кучеряво,- переглянулись приятели.

-Пять рублэй!- настаивал продавец.

Левисов, как бы невзначай, повернулся к торговцу выстрочено – проклёпанным задом, убедительно украшенным «лейблом».

-Э-э, сколко хочэш за джынсы?

-Двушник!

-Столнык!!!– деловито пощупал катон горец.

-Ты, чё-о?! Сто восемьдесят!!!

-Сто пятдэсят!!!

-Сто семьдесят пять!!!

-Сто шесдэсят пят!!!– сломался джигит на фирменной «арматуре».

-Ладно, забирай!– проворно разделся Левисов.

-Э-э, слушай, меня Гиви Курвашвили завут, ещё можешь джинсы достать, брату очэнь надо?!

-Завтра, завтра поговорим,- уклончиво улыбался Левисов, пряча в карман куртки деньги.

Над горсадовскими кущами гордо реял памятник мыслителю революции товарищу Паскудевичу, Левисов свернул к монументу.

-Запомни, «реставратор», купишь мне брюки, желательно поприличней. Сам тоже приоденься  и сразу сюда,- инструктировал он Старообрядцева,- я тебя в кустах, у памятника, подожду.

-Отлично!- ликовал Старообрядцев, пересекая площадь, - сейчас по-быстрому куплю штаны и махну к деду, а Левисову скажу, что пришлось побегать в поисках брюк поприличней.

В единственном на весь город универмаге отдел мужской одежды был закрыт на учёт. В комиссионке через улицу, шёл ремонт. Старообрядцев узнал, что мужскую одёжу продают ещё в Кожемякино, но туда нужно ехать на автобусе.

На автостанции среди подсолнечной шелухи роились пассажиры, по радио шла пьеса, герои которой жили встречным планом. Поодаль перекусывал пирожком с луком  молодцеватый старшина – сверхсрочник.

Билетов на кожемякинский автобус не было. Старообрядцев продемонстрировал кассирше удостоверение экскурсовода, громко добавив, что работает с интуристом.

При слове «интурист» сверхсрочник напрягся. До прихода кожемякинского автобуса, он глаз не спускал со Старообрядцева.

Всю дорогу любознательный Старообрядцев донимал попутчиков вопросами: А это, что за церковь? А там? А эта дорога куда?

Полученные сведения он заносил в блокнот. С заднего сиденья, побелевший от напряжения сверхсрочник, ловил каждое слово. В старинном колхозном селе Кожемякино, пугая удостоверением жителей, Старообрядцев настаивал, чтобы ему открыли заколоченную церковь.

-Я же столичный экскурсовод! Я с интуристом работаю! Откройте церковь – мне для работы надо!!! – нарывался он на неприятности. Всё это время залётного гостя неприметно вёл старшина – сверхсрочник. В поисках  неожиданного ракурса,  Старообрядцев то падал, как подрубленный, то вскакивал, как ужаленный, то приседал на одно колено, паля из своего фотоаппарата «в белый свет, как в копеечку».

Отбарабанив две плёнки по 36 кадров, Старообрядцев устало свернул в сельпо.

-Закурить не будет?! – преградил вход в магазин старшина – сверхсрочник. Старообрядцев полез в карман за сигаретами. Молниеносно проведённым приёмом, военнослужащий человек опрокинул его на землю.

-Теперь не уйдёшь, гад!- уселся он на Старообрядцева сверху и, на всякий случай, заломил тому  правую руку. Понемногу стал собираться народ.

-Шпиёнишку пымали!– пояснила старушёнка.

-У-у, интеллигент!!! Весь лосьон скупить хотел, а люди чем похмеляться будут?! – негодовал всклокоченный мужик.

-Война будить!!! Имперьялисты проклятые, всё руки к нам тянут!!! – высказался  старик в перевязанных изолентой очках.

К обеду, распугивая деревенскую тишину сиреной, подкатил милицейский «УАЗик» из райцентра.

-Ентот?!- кивнул старший наряда на распластанного Старообрядцева.

-Так точно! – отрапортовал ретивый сверхсрочник, слезая с полузадохнувшегося Старообрядцева.

-Следуйте за мной! – осипшим голосом распорядился милиционер.

Следовать за представителем власти Старообрядцев не мог – у него затекли руки и ноги, тогда два других блюстителя порядка, как санитары,  бережно затолкали его в автомобиль.

-Я же столичный экскурсовод! Я с интуристом  работаю! – заскулил Старообрядцев в «УАЗике».

-Молчи, падла!– саданул его в бок один из милиционеров.

Старообрядцев обиженно промолчал всю дорогу.

Взбаламученный произошедшим кожемякинский люд, на всякий случай, подмёл с магазинных полок весь скудный ассортимент. Всклокоченный мужик дважды бегал домой за деньгами, в итоге ему достались два ящика «Лосьона огуречный».

-Врёшь! Не возьмёшь!– провожал он машину с нарушителем победным взглядом.

В дежурной части мумуевской милиции капитан потел над каракулями в записной книжке задерженного.

-Зачем следовали в Кожемякино, гражданин Старообрядцев?! – прищурился представитель власти.

-Прошу занести в протокол: я работаю с интуристом, а у вас в городе брюк нет, а там, мне сказали, они есть.

-Кто сказал?!– посуровел ещё больше дежурный.

-Что сказал?– не понял допрашиваемый.

-Я же, Вам говорю, товарищ капитан, брюки мне нужны, ДВЕ пары, лучше импортные!!!!- гнул своё Старообрядцев.

-А где подельник?!– оживился капитан.

Старообрядцев совсем растерялся.

-В молчанку играть будем?!– крутил в руках шариковую ручку дежурный.

-Я стариной интересуюсь - церкви у Вас тут очень красивые,- жалобно елозил  на стуле Старообрядцев.

-Баптист, что ли?!– огорошил его капитан.

-Не –е - ет, просто интересуюсь! Мне для работы!

-Чем интересуетесь?!– начал терять терпение представитель власти.

В этот момент дверь  в дежурку распахнулась, впуская какого-то пижончика в трениках, но при галстуке.

-А-а-а! Попался, жучила клюквенский!!!! – с порога возликовал вошедший.

-Я, товарищ капитан, за этой компашкой вторые сутки слежу. Налетели на готовенькое,  М-А-Ф-И-Я !!!!– кинулся он к замершему Старообрядцеву.

При слове «мафия» дежурный пошёл пятнами.

-Па-а-прашу не выражаться!– привстал из-за стола капитан.

-Я  - В-Ы-Р-А-Ж-А-Ю-С-Ь ??!!– оскорбился пижончик.

Нахлобучив  на голову фуражку, капитан поднялся из-за стола и потребовал у варвавшегося документы.

-Пожалуйста, пожалуйста!!!– достал тот несколько самодельных визиток.

-Это чё-о?!- капитан подозрительно взял одну из них.

-Фотограф – цветник, Вольдемар Плоский! – с гонором представился пижончик,- делаю семейные и групповые патреты, увеличиваю старые фотки!

Замороченный капитан сел за стол и налил себе из графина.

-Мы – нижнехамские фотохудожники, товарищ капитан, здесь второй год сымаем, а теперь налетели енти, жучилы, и всё хотят захапать!!!

Проворно прихлопнув муху, севшую на протокол, Плоский продолжал изобличать: Артельно работают, с размахом! Одно слово: М-А-Ф-И-Я !!! По ним давно КПЗ скучает!!!

Капитан чуть не захлебнулся.

-Я, товарищ, дежурный эту публику хорошо знаю: они фотки утюгом сушат, чтоб быстрее было!!! А продают  за рупь штуку!!!

-А вот задержанный говорит, что церквями старинными интересуется,- решил подловить Старообрядцева ушлый  милиционер.

-Да на халтуру оне прикатили, жучилы!!! – распалился до крайности Плоский.

-Панятно,- отреагирова в конец замороченный дежурный.

Исчерпав все аргументы, Плоский резво накинулся на Старообрядцева, пытаясь развязать в стенах милиции самосуд.

-Пусть патент покажет, жучила!!!! –повалил он Старообрядцева на пол.

-Червяков!!!- загремел капитан.

Дожёвывая батон, влетел сержант. Литым кулаком, он с первого удара припечатал Плоского к полу.

-А, ты, чё-о десь забыл! А, ну пшё-о-ол вон!!!– рявкнул на Старообрядцева капитан.

Раболепно улыбаясь, Старообрядцев определил задницей выход.

Мимо толстых, как ножки подосиновиков, колон бывшей Дворянской, Старообрядцев поспешал к Левисову. В ларьку у пустого колхозного рынка продавали пирожки с луком и развесное мороженое. Соблазнившись, Старообрядцев взял двести грамм лакомства. Не успел он дойти до угла, как оно закапало на ноги. Старообрядцев поискал глазами урну и узрел вывеску: «ТОВАРЫ ПО СНИЖЕННЫМ ЦЕНАМ».

-У вас брюки есть, лучше импортные?

-Вона, гляди.

Дотошно обсмотрев ассортимент, Старообрядцев остановился на техасах с лейблом «Ну, погоди» и профилем волка из одноимённого мультфильма.

-Если эту хрень отпороть, то получится фирмА,- решил он и взял две пары.

Обогнав велосипедиста, степенно катившего по Безбрежневской со связкой баранок на шее, Он свернул в горсад имени товарища Паскудевича. На единственной целой скамейке парень с прилипшими ко лбу ниточками волос, держал в руках бутылец местного портвешка и кому-то невидимому доказывал в слух: Я – человек логический!!!

В бузине невидимые кто-то закончили поддавать и начали драться. Тут же, словно грибы, бабка собирала пустые бутылки.

Левисов спал в тенёчке, подложив под голову куртец, Выпитый до дна событиями двух последних дней, Старообрядцев решил тоже чуть-чуть вздремнуть. Из чехарды впечатлений, его воображение смонтировало нелепый сон: фотограф – цветник Плоский, прямо в отделении милиции, впаривал посудомойке бабе Груни фирменные джинсы.
Посреди убранного поля, на арбузе, восседал Иван Пупков, перед ним с иконой XVII века гарцевал бдительный сверхсрочник. По Безбрежневской, с поросёнком в вытянутых руках, бежал Орвохромов, выкрикивая: Это же шестнадцатый век!!!

-Принёс?- растолкал его Левисов.

Старообрядцев достал обновки.

-Ты, где это откопал,- закапризничал приятель,- мы, как два чмыря, теперь будем.

-У меня такие же были, только болгарские,- оправдывался Старообрядцев.

В одинаковых техасах приятели вышлм на площадь.

-Турысты?!- возник рядом парень в куртёшке и пузырящихся трениках,- иконами интересуетесь?.

Он протянул опешившим приятелем стёршуюся медную икону, величиной с ладонь.

-Вторсырьё не принимаем!– осадил коммерсанта Левисов.

-Это же шестнадцатый век!- силился натянуть на физиономию осмысленное выражение Старообрядцев.

Через  десять секунд всё было кончено: Старообрядцев за рупь стал обладателем покоцанного раритета.

-На ней же ничего не видно,- вертел Левисов медную плашку.

-Что же, ты хотел – это же шестнадцатый век!

-Ну да, Иван Грозный обронил,- сострил Левисов,- когда Казань брать ехал.

-Ладно, погнали, а то дедуля мой заскучал наверно!

-Давай сначала поедим?- предложил Старообрядцев.

-Эй, мужик! А где тут ресторан?!- окликнул Левисов прохожего в махеровом картузе.

Ресторан "Девятый вал" подкарауливал любителей красивой жизни через три дома. Толстуха в тапках на босу ногу, смахнув со стола крошки, величаво подала холодную закуску – мойву, плавающую в уксусе с колёсиками  лука.

-Под это химическое оружие надо дерябнуть,- решили подельники.

Щи с колбасой  незаметно проскочили под водочку, на второе заказали биточки по-мумуевски.

-Эй, дайте нам красной икры, а то чёрная надоела!– крикнул Левисов официантке.

-Но, но! Не балуй! – осадила толстуха.

-Чего-то в них не хватает,- мучился Старообрядцев над румяными  биточками.

-Мяса,- подсказал Левисов.
????

-Пойми,- снисходительно объяснил он приятелю,- мы с ними находимся в одном часовом поясе, но в разных продовольственных.

Приятели заказали ещё по сто пятьдесят водочки.

За соседним столиком лейтенант – артиллерист чмокал в шею крашенную блондинку, та поцелуям не препятствовала, только кокетливо прикрывала ладошкой свою рюмку.

Через час вокруг уже гремел, сверкал, чадил праздник жизни. Под прокуренным фикусом в фирменных джинсах красовался Гиви Курвашвили. Он послал фотоорлам бутылку водки.

-Помянем трузера!– прослезился  Левисов.

Старообрядцев послушно махнул рюмаху.

Толстая официантка, как блин на сковородке, перевернула пластинку. Продираясь через гвалт подвыпивших голосов, понеслось про «птицу счастья завтрашнего дня».

-Всё! Пора! Выдвигаемся!- как отрубил Левисов.

Старообрядцев  утвердительно икнул.

-Щ-щ-щас ещё за двумя поедем, тоже шестнадцатый век,- держась за дверь туалета, объяснял Старообрядцев сложившемуся пополам над раковиной лейтенанту – артиллеристу.

-Штормит!– ухватился Левисов за лодыжку поджарого атланта на бывшем особняке городничего.

-Это же шестнадцатый век!!!– напугал Старообрядцев проходивших мимо тёток, мелко крестясь, те разбежались.

-Сейчас поймаем мотор и рванём к деду на флэтуху!!!– голосовал Левисов бутылкой водки.

Из переулка «взявший на грудь» возница, настёгивал  пегую лошадь. Бешено цокали капыта, дребезжали пустые бидоны в телеге.

-Шеф, свободен?!

Мужик, не отрываясь, гипнотизировал бытылку  початой беленькой.

Когда телега проносилась по площади Интенсификации, Старообрядцев размашисто благословил печным изразцом Дом Новых Гражданских Обрядов.

-Византия-я-я! – согласился Левисов.

Возница настёгивал копытную технику – ему не терпелось выпить.

-На хрена вам, робяты, монастырь сдался? Икон там да-а-авно уже нету! Последние Рюрик - листавратор прибрал!

-А, ты почём знаешь?

-Так ведь кажный год за ними ездют! Кто с колбасой, кто с маслицем! А у Вас, часом, нету??

-М-м-ы, интуристы!!! Работаем с  и-и-искуствоведами!!! – в два приёма с артикулировал Старообрядцев.

-Во-во, я и говорю, сегодня Ванька тоже скуствовода одного очкаристого к шурину возил за иконами.

-А, ты, почём знаешь, что за иконами?!

-Дык, я потом этого очкаристого с ими к автобусу московскому вёз!!!

-Так он, что – У-Е-Х-А-Л ???!!!– протрезвели приятели разом.

-Приехали!!!- радостно сообщил возница, останавливая лошадь напротив  выкрашенной синей краской избы с нарядными наличниками.

-Опять налимонился, старый хрен!!! – неслось из избы.

                ************

Латунного цвета луну надкусила туча. Дальний свет вырубал в ночи две прыгающие просеки. Чёрной тушью растекались перелески.

Когда за стёклами «жигулёнка» замельтешили белые клавиши берёз, Христопродавцев сбросил газ. Впереди, на Яриловой горке, дышала на ладан Предтеченская деревянная церковь.

От быстрой ходьбы у Генриха Евсеича появилась отдышка и закололо в боку. Продравшись сквозь крапиву, он опустился на колени у трухлявого придела и попробовал открыть кейс.

-Код!!!– свитер стал тяжёлым от пота,- Бронеумов забыл назвать код!!!

-Дуболом!!! В башке две извилины и в каждой мягкая мебель!!!- обдирал он ногти о рифлёные колёсики замков.

Провозившись с кейсом до первых петухов, Христопродавцев вернулся к машине. Пытаясь подковырнуть отвёрткой замок, Генрих Евсеич поранил руку.

-А, что б тебя!! – в бешенстве он шарахнул кейсом об подвернувшийся пень. Стальной чемоданчик рикошетом отлетел в болото. Вода зачавкала и утянула кейс с миной на дно. Диверсант обмяк, к горлу подкатила тошнота. Бородка, делавшая его похожим на носителя высоких идеалов, скорбно  обвисла. Разувшись и подвернув джинсы, он долго тыкал палкой в болото.

В молитвенной тишине по застиранному небу скользили облака. В поле нехотя копошились чёрные фигурки, выковыривая из борозд картошку. Сквозь облетевшую рощицу раздрожала шатровая церковь.

От здешних старожил Христопродавцев был наслышан, что в двадцатые годы, балтиец Прелюбодеев, припугнув землячков маузером, переименовал Труворово в Робеспьеровку, а Предтеченскую церковь хотел спалить; но местный поп отец Иттрий, за ведро самогону уломал отпетого атеиста не гневить Бога.

-Эх, не дай тогда, морячок слабинку,- злился Христопродавцев.

Через поле он наблюдал, как у сельпо мельтешили мужики, рядом простаивала уборочная техника. Уверенный баритон из громкоговорителя призывал использовать каждый час в битве за урожай.

В полдень, когда испсиховавшийся Генрих Евсеич уже не находил себе места, от магазина зигзагами отъехал огромный трактор «КИРОВЕЦ» с полным прицепом капусты.

Не вписавшись в поворот у Яриловой горки, он протаранил храм, и, не сбавляя скорости, заколыхался по озимым.

-«ВОТ ОНА БЫЛА  И  НЕТУ….»,- разливался над колхозными угодьями концерт по заявкам тружеников села.

-Мистика какая-то!– не поверил своим глазам Христопродавцев.

Только удостоверившись, что памятник деревянного зодчества размазан в радиусе ста метров, он сел в «жигулёнок»

Дождик зачертил по лобовому стеклу кривыми дорожками. Как перестоявшие подберёзовики, сутулились вдоль шоссе редкие деревеньки.

-Заеду по-быстрому в Мумуев, что нибудь перекушу и домой,- решил Христопродавцев.

В буфете на автостанции он торопливо прихлёбывал чай. Рядом грустили два, явно не местных, молодых человека в одинаковых техасах.

Буфетчица демонстративно мела пол – ей хотелось домой.

«ЛЕТО УЛЕТИТ - ОСЕНЬ ОСЕНИТ,
НАД ЗЕМЛЁЮ ТУЧИ ПОТУЧНЕЮТ,,,»,- неслось из радио точки.

Генрих Евсеевич  с чувством высморкался: его всегда пронимала классика.

-Простите, Вы случайно не в столицу нашей Родины? – учтиво обдал его перегаром высокий блондин с несвежим лицом.

-Э-э, мы, так сказать, столичные экскурсоводы,- забренчал полноватый брюнет.

-Извозом не занимаюсь!– допил Христопродавцев чай.

Блондин, набивавшийся в попутчики, осёкся. Брюнет конфузливо захихикал.

-Закрываю!- раздражённо вытерла руки о передник буфетчица.

-«Вранглер»,- позавидовал блондин, провожая христопродавцевские джинсы взглядом.

-ФирмА,- согласился брюнет.

Они нехотя вышли на улицу. Было сыро и серо.

-Слушай, мне вчера местный истопник сболтнул, что  за монастырём пушка чугунная валяется.

-Древняя??!!

-Шестнадцатый век!!!

-Давай сбегаем, поглядим – всё равно автобус только через три часа.

-А как мы её в Москву повезём?!

-Придумаем что-нибудь.

-Ну да, скажем, что работаем столичными экскурсоводами, ну там, ля-ля, бу-бу….

-Тратор – ватор,- эксковатор…..

Из подъехавшего междугороднего автобуса вылезла баба с двумя авоськами апельсинов. По лоснящимся заборам шуршал дождь, мелкий, нудный, нескончаемый.

КОНЕЦ,
которого пока не видно.



Коломенское – Великий Устюг 1987

Фото Андрея Каменева