В то июньское утро, более 30 лет назад, я провожала бельгийских туристов из аэропорта “Южный"в Тбилиси. Группа была небольшая, всего 6 человек, и, как обычно приезжавшие из Бельгии, очень спокойные люди. Сопровождала их переводчица московского «Интуриста». Три дня, проведённые в Ереване, произвели на них прекрасное впечатление. Мы приехали в аэропорт, прошли регистрацию и ждали объявления посадки.
Стояла отличная погода: яркое солнце и чистое, голубое небо. Из маленького аэропорта выполнялись в основном местные рейсы, а также рейсы в Тбилиси - всего 45 минут лёта. В ожидании посадки пассажиры прогуливались по небольшому парку, отдыхали на скамейках . После регистрации прошло уже больше часа, когда объявили о задержке рейса на один час, в связи с нелётной погодой. Через час вновь дали задержку, повторно сославшись на нелётную погоду. Туристы спросили, почему нет посадки, я перевела им сообщение по громкой связи. Бельгийцы посмотрели на ясное небо и недоуменно пожали плечами.
На пребывание в Тбилиси, у группы был запланирован всего один день, на следующее утро они улетали в Москву, и времени на осмотр столицы Грузии оставалось совсем мало. Переводчица решила выяснить, в чём причина задержки и мы зашли к дежурному по перевозкам.
Сопровождающая вела переговоры, а я молча стояла рядом. Дежурный сослался на погоду - "в горах гроза" - но когда она объяснила в чем проблема, он постарался её успокоить, позвонил по телефону и кого-то позвал. В диспетчерскую вошёл человек в лётной форме, и диспетчер, на армянском языке, уговаривал его «слетать в Тбилиси». Чтобы не рассмеяться, а заодно не выдать, что понимаю, о чём идет речь, я стала с повышенным вниманием рассматривать развешанные на стенах комнаты схемы, планы, фотографии.
Возможно, этот разговор был спровоцирован какой-то нештатной ситуацией, но это можно только предполагать. Алик, так звали этого пилота, упорно отказывался лететь, "я выпил пиво", дай доиграть партию в нарды" просто «не охота». Но диспетчер был настойчив. В ходе разговора с Аликом, он несколько раз обращался к переводчице, обещая решить проблему. Она чувствовала, что происходит что-то странное, но, не понимая языка, не могла даже предположить о чём идёт речь напряженно поглядывая то на них, то на меня, а я старалась не встречаться ни с кем из них взглядом.
В конце концов, диспетчер уговорил Алика слетать в Тбилиси. «Так и быть, я полечу ради тебя".
Когда мы вышли из диспетчерской, небо затянулось тучами, потемнело, накрапывал мелкий дождик, и в этот момент по радио действительно объявили посадку на самолёт.
Я рассказала переводчице о переговорах в диспетчерской. Она схватилась за голову: «Если я расскажу об этом в Москве в «Интуристе», мне ведь никто не поверит».
Я ответила: «Если я расскажу у нас в «Интуристе», мне тоже не поверят!» Мы подошли к своей группе и сообщили, что началась посадка. Бельгийцы посмотрели на небо, снова пожали плечами и молча пошли к самолёту.
Фото: с переводчицей из Сочи.