Разместили нас в старой Московской гостинице. А теперь и это здание отошло в историю. Старые стены разломали и соорудили дополнительные номера гостиницы "Москва".
В гостинице мы получили огромную комнату. И начался новый заезд в нашей жизни.
Наша комната на Тверском бульваре во время нашего отсутствия была занята посторонними людьми, которые не захотели добровольно ее освободить, и нам пришлось прибегнуть к судейскому разбирательству. Это организовала наша Рика, у нее были большие знакомства в мире адвокатов и предложила нам некого Левинсона, который и занялся нашим делом.
А пока мы организовали наш быт в гостинице.
Нашему театру предоставил помещение Центральный Д.К.Железнодорожников, где мы ежедневно давали наши спектакли. Зритель очень охотно заполнял зал этого дворца, и мы, с облегчением продолжали работать.
Но война еще продолжалась, хоть и не на нашей территории., но все равно война, и все равно многие, многие парни уходили из жизни.
Москва была затемнена и светомаскировка продолжала действовать в полную силу. После 11 вечера было запрещено быть на улице без специального пропуска. Но воздушных тревог не объявлялось, ибо город хорошо охранялся с воздуха. А врагу было не до полетов на Москву.
И так была пауза в моих записках. Старость настойчиво проявляет себя в моих мозговых извилинах и бесцеремонно вымарывает целые куски в моей хронологии. Вспоминаются некоторые эпизоды, как вырванные страницы книги, которые имели логическую и хронологическую связь между собой, а теперь, как детские кубики разрезанные картинки,, которые никак не складываются. Придется, вероятно, перешагнуть эту досадную мутную лужу и попытаться найти тропку к дальнейшей жизни.
Пока я в театре Комедии. Спектакли наши успешно проходят на сцене дома Железнодорожников. Марочка тоже где-то работает, а где точно, не востанавливается.
Комнату нашу мы отсудили и перебрались, наконец, в свои родные пенаты. Предварительно пришлось подремонтировать и привести все в надлежащий порядок. Многие жильцы нашей квартиры жили на своих местах и было очень приятно возобновить бывшие дружеские отношения.
Наш концертный номер "Из-за ребенка" с Кирой Гурецкой и Иосифом Ханзелем мы не прекращали демонстрировать и не только в госпиталях, а всюду, где было необходимо развеселить людей.
И вот нас пригласили в помосковное "Архангельское", где помещался тогда санаторий, в котором отдыхали и лечились именитые люди. И вдруг мы узнаем, что в зрительном зале находятся и смотрят концерт ни больше, ни меньше как Михаил Михайлович Тарханов, Иван Михайлович Москвин, Василий Иванович Качалов и Иван Семенович Козловский.
Мы, конечно, очень взволновались, затрепетали, но набрались мужества и сыграли свой номер (судя по реакции зрителя) на отлично. Помог большой опыт по его эксплуатации. Но в середине нашего номера мы увидели, что с кресла поднялся В.И.Качалов и тихонько вышел.
Не понравилось! - решили мы! Или оскорблен за профессию актера!
Но к счастью через несколько минут он вернулся и сел на свое место. Наш номер, как всегда, шел заключительным в концерте. И так финал, аплодисменты. Нас награждают цветами и мы возвращаемся за кулисы.
И тут к нам подходит В.И.Качалов и просит извинения, что во время действия был вынужден покинуть зал для приема лекарства. Тронул он нас чуть ли не до слез.
Тут же появился И.С.Козловский и просил нас пожаловать на совместный ужин. Расположились мы в какой-то комнате, где был накрыт стол. Сели за стол и тут: торжественно, театрально появляются наши великие актеры, поздравляют нас с успехом, а Тарханов с перекинутой на руке салфеткой, с мастерством официанта ставит на стол коньяк.