Хочу низко поклониться памяти близкого мне Человека. И памяти всех Людей той закалки, до конца исполнивших свой перед нами долг…
***
Сегодня исполнилась годовщина со дня окончания Великой и кровавой войны. Стоит теплый солнечный день. На детской площадке у дома почти нет свободного места.
С интересом наблюдаю за малышом, собирающим на скамейке пазлы. Ребенку мало лет, поэтому фрагментов всего 12. Вначале они представляют из себя только кучку картона, но после 5-6 правильно подобранных частей картинка вырисовывается и становится понятно, куда присоединять недостающие детали. Через год малыш подрастет, и число фрагментов мозаики увеличится до 100, потом до 1000. Игра хорошо развивает настойчивость и логическое мышление…
Невольно ловлю себя на мысли, что взявшись выяснять фронтовую биографию деда, я точно так же складываю мозаику. Только деталей больше, и каждая из них – чья-то судьба…
Про военную службу деда до недавнего времени я знал лишь его имя – Пресняков Николай Григорьевич, год рождения 1910, звание – политрук, единственное точно известное место боев – под Москвой. Был награжден медалью «За отвагу», которая вместе с документами пропала в немецком плену.
Сейчас же разглядываю копию наградного листа, и фронтовая судьба близкого мне человека вырисовывается передо мной не менее отчетливо, чем печатные буквы на потрепанном бланке зимы 1941/42 года.
Период с июня до зимы 1941 года прослеживается только по боевому пути соединения:
«Начало боевых действий – 28.07.41 г. под Ильино Смоленской области.
В октябре 1941 г. дивизия находилась в арьергарде. К 12.10.41 г. была сосредоточена в районе ст.Чертолино , прикрывая переправу частей армии через Волгу. 05.12.41 г. части армии начали решительный штурм г.Калинина. Бой продолжался 10 дней , город был взят и дивизия вышла в район ж/д станции Калинин. 31.12.41 г. дивизия подошла к г.Старица и после 20-часового боя овладела городом (численный состав на 01.01.42 г. – 4.549 человек).
В первых числах января 1942 г. дивизия вошла в состав 39 армии, стремительным ударом прорвала фронт противника, к 27.01.42 г. дивизия вышла в район Холминка, где заняла оборону (численный состав на 02.02.42 г. – 2.946 человек). В конце января 1942 г. немцы закрыли прорыв, дивизия и вся армия оказались отрезанными от своих тылов. Части дивизии в течение 5 месяцев вели оборонительные бои. 4 июля 1942 г. дивизия с тяжелыми боями отошла в район Егорье, где оказалась окруженной противником, прикрывая отход армии.
В ночь на 22.07.42 г. в районе Ивановка – Крапивня дивизия вышла из окружения. ( Потери пропавшими без вести – 2.185 человек; общая численность на 10.06.42 г. была 3.980 человек)».
Но не надо много фантазии, чтобы путь военного журналиста себе представить. Удел фронтового корреспондента дивизионной газеты (262 СД) 1941/42 года не менее трагичен, чем доля персонажей его очерков. Бесконечные отступления, котлы, горе, смерть… Надо писать о подвигах, их много, но героизм людей не приносит результата… Награды в первый год войны измеряются количеством жизней, спасенных или погубленных. Есть почва к размышлениям…
Видимо деду удалось составить правильное отношение к войне. Поэтому когда появилась необходимость взять ответственность за жизнь и судьбу людей, Н.Г.Пресняков принял на себя этот тяжелый груз. Лаконичные строки наградного листа не отражают драматизма происходивших у деревни Крюково событий, но показывают главное – ни жизней, ни судеб вверившихся ему людей дед не погубил.
Интересно переплетаются прошлое и современность. Мне почему-то всегда нравилась песня ансамбля Пламя: «У деревни Крюково».
Шёл в атаку яростный 41-й год,
у деревни Крюково погибает взвод.
А оказалось, и мой прямой предок был прототипом героя этого музыкального произведения. С той поправкой, что его взвод не погиб…
И еще одного. Творчество А.Т.Твардовского у меня тоже вызывает искреннее уважение. «Я убит подо Ржевом»… Это – о заключительной части «правильной» службы деда. Опять же c той поправкой, что близкий мне человек не погиб… Теперь прекрасно представляю, как он попал в плен. В июле 1942 года в котле подо Ржевом сгинула вся 39 армия, прихватив с собой еще и части соседей:
«2 июля против войск 39 А, немцы нанесли удар в самой узкой части коридора Нелидово — Белый — 27;28 км, атаковав в направлении на Белый и Оленино. 4 июля противник взял населённый пункт Разбойня, где был штаб 39 А. К 6 июля немцы коридор «закрыли», 39 А и 11 кк оказались в котле и рассечены на две группы окружения. В конце июля 1942 года, после выхода отдельных частей и подразделений из окружения, 39 А была расформирована, поскольку её фактически не существовало».
Видимо 4-6 июля 1942 года редакция фронтовой газеты и попала под удар вместе с армейским штабом. А разрозненные группы бойцов, среди которых, вероятно был и мой дед, Н.Г.Пресняков, еще долго разыскивались оккупантами по окрестным лесам. По крайней мере, его слова о том, что питались падалью, вполне подтверждаются официальными данными.
Падалью было не что иное, как разбомбленный немцами 11 кавалерийский корпус, также оказавшийся в окружении и без управления. А оставшихся в живых лошадей, как и людей, преследовала бескормица, так как в выжженном и вытоптанном лесу пригодной травы было мало. Постоянные перемещения не позволяли покормить, а нередко и напоить лошадей. Сразу же солдаты не дав лошадям окончательно пасть и прирезали их, чтобы было можно использовать в пищу мясо. А остатки туши служили пищей для последующих волн бойцов, двигающихся на восток.
Доля большинства окруженцев – плен на три года или гибель в ржевских болотах (или в том же плену). Но опять судьба деда внесла свои коррективы. Попасть в окружение, в плен, сбежать и все же перейти линию фронта. Вспоминается фильм «Судьба человека»…
Уже испытаний первого года войны вполне хватило бы на полноценную насыщенную жизнь нескольких современников. А ведь все самое страшное для деда только начиналось…
К сожалению, документов о пребывании в плену и побеге, разведке и штрафной роте моего деда – Николая Григорьевича Преснякова у меня нет. Пока нет. Но еще вчера не было вообще никаких документов. Прав тот, кто изрек: «Дорогу осилит идущий».
А закончить рассказ я хотел бы стихами деда, показывающими его отношение к этому времени. Стихи написаны в 1956 году, когда с момента возвращения деда «с войны» прошел всего год. Но 14 лет сплошных испытаний он не считал потерянными и сохранил светлое отношение к войне и боевым товарищам. Произведение посвящено, вероятно, боям под городом Старица, который был взят советскими войсками как раз в ночь на Новый 1942 год.
Под Новый год всегда на память дата
Одна ко мне незваная идет.
…Декабрь. Снега. Мороз. Шинель солдата.
В боях уходит сорок первый год.
Огонь и дым везде по горизонту.
В жестокой ярости лютует враг.
Приказ всему калининскому фронту.
Часы, минуты, рубежи атак.
Взлетела в десять красная ракета,
За лесом ухнул орудийный гром.
А Новый год стоял уж рядом где-то,
Как будто ждал, когда в село войдем.
Оно в снегу лежало перед нами,
Разведанное накануне в рань утра.
Солдаты шли с примкнутыми штыками.
Неслось над полем грозное ура.
Разрывы, грохот, вспышки миномета.
Дерется враг отчаянно и зло.
В двенадцать ровно захватила рота
Зажженное фашистами село.
Из погребов и ям по огородам
Со всех сторон поспешно люди шли.
Мы их тепло встречали: «С Новым годом!»
Они нам кланялись до выжженной земли
И светлых слез с лица не утирали,
Целуя крепко всех солдат подряд.
Так первый раз мы Новый год встречали
В боях пятнадцать лет тому назад.
P.S. Буду признателен ветеранам 262СД и 39А, их родственникам и всем неравнодушным людям за любую информацию. Для связи: utilization@list.ru