«Как много «и», и много «го», увы, отнюдь немало».
Вальтер Люис.
Опасность: неорганизованный мат.
Просьба убрать от экранов людей со стандартной психикой и застенчивой педантичностью начинающих журналистов.
***
Попрошу представиться.
Это и вальс, и золотое озеро и осенние сумерки.
И дворик деревенского клуба в гомоне и гомнах.
***
И вот она.
Барзулия Жанна Прис.
Прямо не мать пятерых детей, а дородный бугай в бульдожьем напёрнике и слоновьих серьгах, - но, кстати, бывшая вдова - что почетом.
Жанна! Как ласково не скажешь по-другому.
С паразитическим угрём во всё половое корыто завуалированного шалью лица.
Бдит канитель мороки на стреме от балды.
Свадебный сарафан её отёсан в белёсых отёчных тонах от хомута к вальку,
а под латунные вставки поостяж рубцов трикотажа,
вьётся постромкой из урсы шикарный цыганский пояс.
И конечно без сбруи, как она любит.
И он лишь: сам жених у стула вровень со столом.
...взявший фамилию жены и по имени Роберт Блумс, жених по переписке из Вильнюса, высморкнувшийся из одного белого костюмчика во других пижамах тута.
- Горька!!! Ебыть его в три двери!
Но свадьба малосольная добыла всё-таки «осечек» маленький.
Тьпу-тьпу...
***
И жалкая тишина конечно.
Ой, какая жалкая тишина...
Конечно.
Тесть входит во дворы деревенского клуба, как дракон по-обезьяньи мозги.
Барзулия Румон.
Ханом заваливаясь в саламандровой выщипанной объебайке с подстеганным под очко выворотом жуёт алебастр и блятским воротниковым забором на козлином мехе с бляхами сияет.
На парАх – вокруг вьется цаганва и с пристирками и шашлями и в бузю накипая.
Крутятся байки и растёт мотата.
- А что такого?
На ногах румоновских парчовые под питона пуганцы, как сучки облегают тощие ляжки.
Обут сбацанный по скорому тесть в ботильоны с чешскими подъебниками на сырокожых ремцах.
Харя удутая в жопу о наголо бритую загорелую рожу бесит в рыбью дрожь, а шапка - самохуйка, заломленная под казацкую полосайку, шелестит косарями и в засохшей крови колышется.
Лезвие бритвенное во рту перекувыркивая и скашивая взглядом с половину гостей так, Румон подгуливает к зятьку своего января.
-Будит кто обижати, миксуй на мене, соски поотгрызаю и проглочу. Понял? Вот и славно! Музыки, чтоб вас черти разобрали! Давай! Горька мене!..
***
Зачехленные губы молодоженов приварились на хомут и споры, а бякша, настоянная на абрикосах и полыни забилась в головах сладких гостей горькой рисовой похлебкой, так уныло напоминающая по вкусу рулонное сено, прокисшее от мышиного извозу.
М-да…