http://www.proza.ru/2011/05/15/811
Бардли Кочестер – техник корабля «Джек Дэниэлс», чуть полноватый, слегка лохматый темноволосый великан под метр восемьдесят два с добрыми смеющимися глазами орехового цвета. А лучики-морщинки в уголках глаз и ямочки на щеках заставляют любого человека улыбнуться, потому что даже когда Бардли серьёзен его глаза смеются, его лицо светится вам улыбкой. А ещё у Бардли есть борода, точнее то, что он называет бородой, его-то сотоварищи по команде, подтрунивая, называют растительность на лице техника «трёхнедельной небритостью».
Вообще-то Бардли и правда не любит бриться (делает это всего раз в месяц), но дело не в этом. Дело в том, что в тридцать, когда он впервые отпустил бороду, то заметил, что с ней похож на кумира своего детства и отрочества – Эрнеста Хемингуэя.
Но всё по порядку…
Бардли Кочестер родился и вырос в предместьях Лондонского Сити, точнее на окраине Ист-Энда. Хоть его дом не был в пределах слышимости колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу (Лондон порядочно разросся за несколько столетий, так что звон колоколов просто физически не достигал районов третьего и четвёртого «кругов» – некогда бывших пригородными деревнями). Однако всех жителей Лондона не только из восточной части, всех простых работяг, госслужащих, «офисный планктон» и даже топ-менеджеров крупных компаний, всех лондонцев, кроме так называемых представителей высшего света, называли одним словом. От этого слова верхушка общества Лондона отплевывалась как от дорожной пыли. И так было не только в Лондоне, где бы селебрити ни слышали рядом с собой лондонские нотки в английской речи, закатывали глаза и презрительно фыркали «кокни» так, будто рядом посмел дышать и что-то говорить комок грязи.
Бардли всегда хорошо помнил тот день, когда ему впервые стало стыдно за то, кем он родился.
Пять лет, детсадовская группа и первая в жизни экскурсия в Лунную колонию. Первый полёт с Земли в космос – просто дух захватывает! И Луна такая красивая! А Земля из космоса – вид с ближней орбиты – просто «Ах!» И всё так здорово, так ново, так интересно! Музей, музейные экспонаты, рассказ экскурсовода. А ещё в музее было интересно разглядывать посетителей. Маленький Бардли смотрел на взрослых дядь и тёть и представлял, что они капитаны и пилоты больших космических кораблей, и мечтал стать таким же как они: подтянутым и бравым капитаном, пилотом, а лучше всего техником звёздного корабля.
В тот день Бардли увидел красивую пару: мужчину и женщину, подумав, что он-то точно капитан космического корабля, а дама, наверное, его жена.
Мальчик подбежал к ним и дёрнул за рукав мужчину:
- А вы капитан корабля?
- Нет, – сухо ответил мужчина и повернулся к спутнице, продолжая разговор.
- Но вы очень похожи на капитана. Может вы пилот?
- Мальчик, отстань. Разве ты не видишь, что мы разговариваем?
- Не обращай на него внимания, Лэз, – встрял спутница «не капитана» – Этого ребёнка не могли научить хорошим манерам. Разве ты не слышишь? Он же кокни.
Мужчина удивился и спросил:
- Ты кокни?
Бардли не знал этого слова и не понял, что это значит.
- Нет, я Бардли, Бардли Кочестер, – улыбнулся мальчик.
- Да мне абсолютно насрать как тебя зовут. Кокни они и на Луне кокни! – рассердился мужчина.
- Что это значит? – испуганно спросил ребёнок.
- То, что ты не смеешь к нам приближаться, маленькое канавное отродье, – пояснила дама.
Носик маленького Бардли Кочестера покраснел, а глаза наполнились слезами.
- И не смей хныкать в нашем присутствии, – строго предупредил мужчина.
Тут подбежала бледная и растерянная экскурсоводша:
- Малыш, нельзя так отставать от группы. Мы тебя потеряли. Ну что ты плачешь? Испугался, да? Ничего, мы тебя нашли, – сюсюкала экскурсовод, гладя малыша по головке. – Не плачь, маленький, всё же хорошо. Хочешь ванильное молоко и печенье? Дай ручку, пойдём к группе.
А напоследок обратилась к паре:
- Спасибо, что присмотрели за малышом.
- Мы не собирались за ним присматривать, – отозвался мужчина.
- Вот именно! – подтвердила женщина. – Если у вас сегодня «День сброда Ист-Энда», то пишите предупреждение, а то приличные люди не могут в музей сходить без того чтобы к ним преставала шпана.
- Хорошо, хорошо, – растерянно отозвалась экскурсовод и быстро увела мальчика.
Само собой вернулся Бардли с такой экскурсии понурым. Родители пожалели малыша, но на вопросы, почему те люди так разговаривали с ним, почему так относились, как к отребью, почему называли «кокни» – отвечать так и не стали. За них ответил его брат Дадли.
Малыш боготворил своего брата и во всём слушался, даже когда не слушался родителей. Дади, так его звал Бардли, был старше и мудрее, ему было почти одиннадцать, и он объяснил младшему, что люди не из «высшего света», коими являются девяносто процентов населения Земли, всегда будут «грязью на ботинках» селебрити. Ну, то есть те так думают. Но они заблуждаются.
- Ничего, братишка, однажды они пожалеют, что обидели тебя и всех нас, они подавятся своими словами и зарыдают ещё громче, чем плакал ты, – пообещал старший брат и Бардли улыбнулся, ему всегда нравилось, когда брат заступался и защищал его.
А ещё Дадли мастерил вместе с младшим модели космических кораблей, запускал самодельные ракеты, помогал учить уроки, когда Бардли пошёл в школу, и читал ему Хемингуэя. Но в двенадцать младший Кочестер всего этого лишился…
Однажды он пришёл из школы, а брата нет, тот улетел в космическое училище. Вот так … И даже не попрощался… Мальчику вдруг стало холодно, он почувствовал как осиротел. Но Дадли всегда был умнее и дальновиднее – он оставил младшему видео послание.
«Привет, братишка!
Если ты это смотришь, значит, я уже улетел. Не расстраивайся и не хнычь, а лучше держи за меня кулаки. Я улетел учиться в космосе. Я буду пилотом, а может капитаном. Учись хорошо, братишка, тогда мы сможем работать на одном судне. Я буду капитаном, а ты моим техником. Я знаю, что ты настоящий технарь. У тебя талант. Мы будем самой лучшей командой, брат!
Не давай себя в обиду. В прочем, я знаю, что не дашь, поэтому улетел с лёгким сердцем. С тобой всё будет хорошо! И со мной тоже. Ещё увидимся!»
Но они друг друга больше не видели. В двадцать один год Дадли расстреляли «За политические преступления против Космической Армии» (как гласил посмертный приговор). На самом деле он и пятьдесят его друзей студентов расстреляли на демонстрации возле филиала К.А. на Марсе. Они были активистами анархического движения, тогда только вышедшего из подполья. Их демонстрация была мирной: в руках лишь плакаты и самодельные громкоговорители. Они выступали против того, что в угоду директорам Галактической Корпорации Космическая Армия оккупирует планеты не заселенные разумной жизнью, зачищая от «вредоносных» видов животных.
Но всё это политика...
В то время она была не понятна и не интересна Бардли. Он лишь осознал, что брата больше нет в живых, что они не увидятся, что не будут работать на одном корабле, что старший брат не станет капитаном. Он не мог это себе представить, и казалось, что не сможет, пережить смерь самого родного человека во вселенной.
Но Дадли всё-таки был мудрее и дальновиднее: «С тобой всё будет в порядке!» – так он сказал и оказался прав.
Через год Бардли встретил Мэри, которая вытащила его из болота скорби и горя, она дала ему новую жизнь полную света, любви и счастья. Бардли больше не нужен был космос – Она стала его вселенной, их маленькая семья стала для него смыслом всей жизни.
Но оборвалась эта жизнь, когда ему было двадцать три. Умер не он (хотя очень желал этого), умерла их семья: сын погиб, жена «ушла в мир теней» (физически она оставалась здоровой, но только физически), а сам Бардли ощутил смертельный и леденящий холод, такой, же, как на похоронах брата. Он почувствовал как ещё одна часть души, часть сердца умерла навсегда.
Что он сделал?
Бардли не мог находиться на Земле, ему казалось, что живёт он на кладбище. За каждым углом, в лицах прохожих он видел тех, кого потерял.
Он улетел.
Бардли было безразлично куда лететь, главное подальше. Он забрался так далеко в космос, что не мог не наткнуться на космическую станцию «Обочина» и маленький грузовой кораблик класса UK-102 с коэффициентом «Мул». А вступив на его борт, Бардли испытал облегчение, как будто с его плеч сняли что-то очень тяжёлое, и немного удивился, не поняв тогда, что ему дали ещё один шанс.
Бардли Кочестер – техники, настоящий добряк, старший товарищ, мудрый советчик и лучший друг каждого члена экипажа.
Он любил эль особенно тот, что варили в пабе «Подкова» на космической станции «Обочина» и лёгкий джаз в баре «Rainbow» на космической станции «Д.Митчелл». Барменша Лизи любила с ним поболтать и часто подливала эль бесплатно. Ей было за сорок, но она нравилась технику куда больше чем молодые двадцатилетние старлетки.
Но больше всего этого он любил своих друзей, своих «младших» (как он их называл про себя): Йена, Лина, Мика и Джона по прозвищу Док. Они стали его новой семьёй его братьями пусть и не по крови, но по духу.
http://www.proza.ru/2011/07/10/895