Завтра Тамаре Цейтлер исполнялось шестнадцать. Она задумчиво ходила по комнате, протирая полки. Внезапно в прихожей раздался шум отпираемого замка и в квартиру зашел Арон Григорьевич:
-Томочка! Я таки отпросился и приехал!
Томочка выскочила в коридор и обняла его. Арон Григорьевич редко бывал дома – особенно в последнее время.
С детства Томочка твердо знала, что папа и мама умерли, а детям, которые изредка указывали на приходившую с ней женщину, радостно поясняла – «это тетя Ксана». Родители Тамары, Лева и Таня Лифшиц, разбились на машине в тридцать девятом, Тамаре был всего год. Лева был близким другом Арона Григорьевича и они, только поженившиеся тогда, взяли девочку к себе. Цейтлер был молодым физиком, работавшим в радиолаборатории при ЛЭТИ. В тридцать девятом его посадили на пятнадцать лет – по делу о якобы контрреволюционной деятельности его двоюродной тети в Барановичах. После реабилитации в пятьедесят третьем вернулся домой. Детей у них с Ксаной не было – в феврале пятьдесят третьего его перевели на загиб на урановый рудник. Когда в конце того же года он вернулся в Москву руки его были покрыты радиационными ожогами, голова лысой и он начал кашлять. Рак развивался медленно, но бороться с болезнью Арон Григорьевич уже не пытался – он напоминал ржавую и сгоревшую машину которую уже почти привезли в утиль, а потом вдруг раздумали, завели и пустили под горку. Дни и ночи он пропал на работе – он попал в какой-то закрытый институт. Оксана Михайловна была поистине святой женщиной – она с мужеством и воспитала неродную дочь, и, перенеся все перипетии судьбы, дождалась мужа, и теперь ухаживала и любила его, терпя все его придирки и странности… Тамара больше самой себя любила эту кроткую с виду женщину, во всем ей подражала и так же радовалась, когда Арон Григорьевич бывал дома.
Вот и теперь она побежала на кухню налить ему тарелку супа. Однако он прошел с мрачным видом к столу, сел и достал из портфеля бутылку:
-Тамара! Погоди с супом… Мне надо тебе сказать пару слов… принеси стаканы…
Она села с непонимающим взглядом…
-Завтра тебе исполняется шестнадцать… я должен тебе рассказать… одну вещь… - Тамара вопросительно посмотрела на него – еще тогда.. в тридцать седьмом, когда мы только познакомились с Оксаной, мы с Левой увлекались вместе Таней… твоей матерью… ну и ты понимаешь – незамужнюю беременную могли выгнать из института и Лева взял и женился на ней – у него тогда была квартира в Ленинграде… она не хотела… а мы с Оксаной… -возмущение горело в груди, и ненависть Тамары к человеку, изменившему святой Оксане Михайловне росла с каждой секундой – так что твой отец я! Ты моя дочь!
Арон Григорьевич счастливыми глазами посмотрел на Тому, но та крикнула изо всех сил:
-Вы сволочь! Да! Да! Последняя сволочь…
И убежала в комнату, провожаемая абсолютно непонимающим взглядом отца…