Бои за лес» - это прямо, как у нас . Только у нас через судей и чиновников, а солдатами сих баталий выступают адвокаты. Всё - как на войне.
Кто- то делает неожиданный наскок на лес, вооруженный решением суда , и сразу начинает окапываться и укреплять оборону через подачу на себя же в суд - уже другой ( это -проба брони ) , и выигрывает его сам у себя (это - тактические учения).
И вот лес - наш, но тут комадир ,т. е. хозяин леса , делает стратегическую ошибку - выдает себя врагу, а враг (в смысле - другой командир - олигарх) тоже хочет лес, причем, весь (это – у них хобби такое ...)
А тот, первый, начинает строить оборонительный вал (забор) : подгонает технику - танки и БТРы (в смысле -бульдозеры и джипы ) для связных офицеров - прорабов.И тут оказывается, что он в осаде, причем, в полной.
Еще вчера со штабными : адвокатами, судьями и местными чиновниками он праздновал победу, запивая ее трофейным Veuve Clicquo и Dom Perignon, a сегодня враги прислали требования с гонцами - милиционерами , которые , пользуясь некоторым иммунитетом в форменных мундирах , хотят вручить весточку - протокол, а иным языком, изъять по протоколу, вроде, на эксгумацию ( или на экспертизу) те самые заветные документы - грамоты , жалованные местным феодалом на вечное пользование, и скрепленные кровью и потом суда.
-- Да всё, в натуре, нормально, командир, - кричит из-за забора хозяин, – иди, выпьем, побазарим!
--А я с друзьями, - скромно говорит посланец в форме, - можно ?
Из - за спины виднеются сотни, явно готовых на все местных ( или не очень ) жителей, явно подогретых командармовскими 100 г перед атакой (без особого контроля). Да и техника какая-никакая, а имеется, рычит и маневрирует, показывая, что за справедливость готова в бой хоть сейчас.
-- Заходи пока один, - помрачнев, говорит хазяин,- тебе жить.
В общем, после переговоров в глубине штаба (или строительного вагончика) посол не доброй воли уже не с таким гордым видом, бочком выходит за укрепления и сразу исчезает, будто не было. Осаждающие, покричав для острастки, в клубах тракторного дыма отступают. Первый бой выигран.
Но в это же время в штабе противника не дремлют. Специально обученные офицеры в штатском уже перевели осаждаемую крепость в разряд заповедника с реликтовыми деревьями неизвестной науке породы.Тем самым за дымовой (т.н. бульдозерной) атакой выиграв сражение без боя.
Всё - враг побеждён, но он еще не знает этого, наоборот, воодушевленный мнимой победой, старается пометить територию, т.е. поставить домики охраны и возвести помывочную и главную крепость - штаб.
В этом и заключается его главная ошибка.
Для постройки дома он вырубает кусок леса, как мы уже знаем, теперь заповедного, а это уже - преступление перед Родиной.
Но враг не спешит воспользоваться победой в экологии.Он смиренно ждет, пока во вражескую крепость проложат акведук и укатают дорогу, - победитель должен въехать по хорошей дороге .
-- Уже закрывают бойницы! Докладывают разведчики.
-- Пора,- говорит командир, -засылайте Берлагу в Берлогу. (Извините за каламбур).
И вот на столе у хозяина леса лежит ничем не приметная казенного цвета, плохой бумаги бумага (опять же простите за reiteration и плохую латынь),где написано, что поскольку он вырубил часть леса заказника и т.п. и т.д., суд, а это уже не местный, а самый что ни на есть главный и безапеляционый (кто на что учился) признал его виновным. В том числе, за многочисленные неявки на разборки, т.е. заседания высокого суда . И так на него обиделся, что описал не только крепость в лесу, который уже давно по другому решению ему, оказываеся, и не принадлежал, а и всех его боевых коней и стойла к ним в придачу, а также и родовой замок со всем в ем имевшимся, акромя супруги и матери ея.
Вот такой вот вердикт. Точка. И списочек при нем.
Ошалевший бывший хазяин ( а нынче –бомж) вскочил на описанного (прошу не путать с многократно описянным забором митингующими пейзанами) коня и помчался к недавним гостям- товарищам, а их нет, то есть вроде есть, но нет. Невидимы для него. Ну, чудеса, да и только !
Тут и призадумался бедолага : на государство не пойдешь -- оно тоже невидимо, когда надо ему, государству то есть. Так еще с давних времен повелось,--вроде есть шумит законами, флагами шевелит, а как отвечать -- так и нет его нигде.
В общем, дорога одна -- сдаваться врагу. Всё ж лучше, чем государству.
И вот, он «на коленях», в кресле у врага в приемной нервно спрашивает почти неговорящую (видно заговоренную) секретаршу- ординарицу:
-- Когда примет, когда? У меня срочно!
-- А я почем знаю,-- отвечает секретарша,-- может и нет его.
Но при этом в кабинет заходят люди и приносят еду уже второй раз.
И вот наконец он в кабинете .
-- Ну зачем же вы государственный лес порубили? --сокрушается недавний друг и коллега (а по совместительству -командир армии противника).-- Ну нельзя же так. Если каждый будет лес валить, что ж в державе , отцами нашими завоеванной останется? -- И укоризненно, но как бы мягко глядя прямо в глаза ошалевшему просителю говорит :
-- Ладно, помогу тебе по старой дружбе, замолвлю где надо, но и ты, -- голос стал тверже,-- смотри, не подведи,- себя, в первую очередь, понял ? – И «понял» - уже совсем твердо так, с нажимом , кажется, на «я» . --Туда больше не появляйся, не надо, -- как бы заботясь о друге посмотрел грустно , -- да и посиди где-то с полгодика, не высовывайся, лучше за границей отдохни, полечись. А я тут пока разрулю... -- голос стал еще грустнее. – Ладно, давай мне тут на встречу ... – и многозначительно посмотрел наверх, вроде собирался на встречу с Господом Богом, а то и выше.
Раздавленный, то ли радостью, то ли горем, неожиданно свалившимся оттуда, куда только что смотрел хозяин кабинета, бывший командир исчез из нашего рассказа уже навсегда.
А лес... Лес отдали для охраны в почти государственную структуру –охранять.У государства же нет денег охранять свой лес -лесов много а государство одно.И вскоре выяснилось, что и не заповедный лесок то был, так почти сорный, и вообще, государству совсем неинтересный даже. И отдали его уже навсегда той фирме, что охраняла его. Тут и выяснилось, бывает же такое престранное совпадение, что хозяин этой фирмы не Отчизна наша родная, а какое- то частное и нам смутно знакомое лицо.