Болото пяти водолазов

Бег закончился тяжелым выдохом. Солнце уже наполовину шагнуло за горизонт, и сумерки расползлись по остывающей земле. Он посмотрел наверх и увидел, как по вспоротому небесному брюху ползли кровавые облака, похожие на медленно извивающихся толстых змей. Холодно. Было так холодно, словно несколько человек держат тебя за ноги и руки и не дают двинуться, хотя ты изо всех сил порываешься это сделать. И вот именно теперь, когда невозможно было что-либо сделать, он понял, что польза от чего-нибудь – это почти счастье, у которого отрезаны яйца и что кастрированное счастье – это свобода. Ведь что оправдывает домоседа и порочного охотника за головами? Они оба ищут успокоения, но только один активно, а другой медленно впадая в транс от однообразных движений и помышлений. Болото пяти водолазов уже маячило впереди туманными языками и зазывало к себе новую жертву во славу жестокого подземного бога Друнду Колунбоду. Он понимал, что еще немного и его бег, который теперь больше походил на метание улитки в гигантской воронке неизбежности, теперь подошел к концу. Его последние шаги были направлены к самому центру, к тому, что он обычно для себя называл пучиной глупости, потому что центр не мыслим без своего окружения, а окружение было всего лишь простым набором житейских обязанностей, где необходимость сплелась со множеством страстей до такой степени, что уже было непонятно где чистое полотенце, а где половая тряпка. Там, в той далекой жизни, люди строили дома из своих желаний, которые стояли до первых холодов, а потом внезапно рушились от небольшого северного ветра, там люди рисовали иконы на своих окнах и видели только те лики, которые им были по нраву, а остальные либо гнали прочь, либо не замечали, там люди думали, что все принадлежит Богу, а потому горячо ему молились, после чего занимались повседневным, то есть удовлетворением своих физиологических потребностей и стремлением к воплощению запретного. Он постоял, прежде чем сделать последний шаг и понял последнее, что его на самом деле зовут Ещё, и что это настоящее его имя, которое только теперь потеряло свой смысл и свою власть над ним.