Помните, у классика: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»*?…
Так и есть, не снилось: не им, не нам.
16 апреля 2011 года, любимый мой кот-найденыш Рыжик, которому , скорее всего, в июне исполнилось три года («зашел на минуточку, а остался навсегда»…), будил меня привычным жестом, пробегая по спинке дивана. Ночка выдалась бурной – очень сильно болела голова, а когда все съеденные таблетки, наконец-то, подействовали, хотелось только одного: продлить это мгновение, но не другими знаменитыми словами (не менее именитого классика**), а ещё в этой жизни. Лениво приоткрыв один глаз, я жалобно проконючила, как, когда-то, наверное, когда мама будила в школу: «Ну, Рыыыжик, давай, ещё чуток…». Но договорить я не успела, тут же распахнув сонный глаз, от неприятного предчувствия, хотя второй, возможно, и приготовился ещё смотреть сладкие сны: кот пытался преодолеть знакомую дистанцию, передвигаясь почти… на одних только передних лапах, задние его не слушались, и он их, похоже, просто протаскивал за собой.
Боже! Я мигом вскочила и тут же схватилась за свою голову. Головная боль, головная боль… Но ведь ещё перед сном он ел, играл и скакал, как прежде! В эту ночь обещали очень высокое давление. А, вдруг, инсульт?!
Уложив кота в переноску и, чуть ли, ни бегом, несясь, в ближайшую ветеринарку, я ринулась искать тех, кто мог бы нам помочь.
Потрогав, повертев и пощипав кота за конечности, врачи грустно покачали головой, и что-то вколов, отправили нас на Сереневый бульвар, в окружную ветеринарную клинику, где был и хирург и рентгеновский аппарат и, вроде бы, невропатолог. По крайней мере, на консультацию к ним и за рентгеном, нас туда и послали.
День был красивый, солнечный. Народ ехал прибираться перед Пасхой на кладбища или уже возвращался обратно. Была весна, но внутри меня наступала ядерная зима… 2004 года: когда хочется проснуться, и чтобы всё оказалось лишь страшным сном…Потому что сил больше нет, потому что, всего лишь недавно начав снова чувствовать и чего-то хотеть – улетаешь обратно: в зыбучее, холодное, равнодушное…
Народу было много. Большинство «пациентов» –за прививками, так как народ уезжал на дачи и т.д. Но, были и другие…
Я сидела, вся в своих мыслях, тупо уставившись в стену, терпеливо дожидаясь своей очереди…
Однако рентгенолог, повертев направление, отправил меня к местному хирургу: «А в какой проекции? Где написано, что снимать?»
Когда дошла моя очередь до хирурга (внешне похожего на русского богатыря, слегка потерявшего спортивную форму), я, почему-то, ждала чуда. Но, когда я вытащила кота на блестящий холодный смотровой стол, душа моя также похолодела: теперь кот не мог опираться уже и на передние лапы и лежал, распластанный, словно рыбка-копчюжка, выложенная для просушки.
«Три года?!» - крутил и щипал кота хирург, обращаясь к своей ассистентке. «Инсульт. Ах, жалко…», - качал он большой бородатой головой. «Эй, Вика! - постарался он выдернуть меня, снова погрузившуюся в свои мысли. - Вставай, пойдем к окулисту. Пусть посмотрит глазное дно и скажет наверняка».
«Посмотришь?» - крикнул в темноту приоткрытой двери хирург.
«Нет», - послышалось в ответ, как из норы кролика (в нашем мультике про «Вини-Пуха»), - «у меня аппарат не работает».
«Не повезло тебе», - захлопнул дверь богатырь, имея в виду Рыжика. И, уже обращаясь ко мне: «Хорошо, что я с вами пошел. А рентген делать, думаю, смысла нет».
Мы вернулись в кабинет к хирургу.
Резьба «гайки», на которой всё это время держалась жалкая конструкция по имени «я», похоже, перестала выдерживать тяжесть действительности. Нелепое «сооружение» накренилось и заскрипело…
«Ну-ну, Вика, будем бороться до конца», - равнодушно-бодро строчил рецепт за рецептом, доктор. «Сейчас купишь всё это в нашей аптеке, потом вернешься и оплатишь приём. Поняла? Можешь не спешить».
Я купила полный мешок каких-то препаратов, уже во всю рыдая и затыкая себе рот носовым платком, потому что понимала (остатками ума), что нельзя так распускаться, что здесь же могут находиться те, кому тоже сейчас несладко (некоторых я, увы, видела), а главное – если я сейчас опущу руки, – для кота это верная погибель.
Я всё понимала, но перестать рыдать не могла…
Наколов кота снова какими-то уколами и получив инструкцию, когда и что колоть, мы отправились в обратный путь… Как мы добирались, лучше и не вспоминать: «гайку сорвало», и я рыдала так, словно не было всех этих, «время лечит», лет…
Мама лежала в больнице (здесь, парадоксально можно добавить, что – «к счастью», ибо не видела того, что со мной происходит). Страх и отчаянье почти полностью завладели моим сознанием: я это понимала, и от этого мне становилось ещё хуже.
Я плескала себе в лицо холодной водой, приказывая: «Прекрати ныть, соберись!..» и т.д., но ничего не помогало. В том-то и беда. Нужен был реальный конструктив, только в таком режиме мой мозг начинает искать решение. Всякие ничего не значащие пустые словечки, которых я наслушалась за последние годы, мой мозг попросту (лучше, если совсем без эмоций) посылает… в игнор.
Наконец, в разговоре по телефону со средней сестрой, была найдена такая отправная точка.
«Антибиотики», - сказала средняя сестра (у меня их две). «Если он сказал, что это – «инсульт», зачем он выписал ему антибиотики»?
Эта фраза (спасибо огромное, моей средней сестричке) переключила мой мозг на другую дорожку. Спасибо соседям, напомнившим мне про ветклинику на улице «Ак. Скрябина», практически, возле дома моей мамы, про которую я, находясь в своем состоянии, просто, напрочь, забыла.
В этот день, совершенно опухшая от слез (но на это мне было бы наплевать, просто я так «укаталась» и устала физически и психически) по указанному адресу я не доехала. Я добралась до клиники лишь на следующий день.
Первое, что сделал врач (местный хирург), осмотрев кота (покрутив, потрогав и пощипав за лапы) – выбросил в помойку (с моего, разумеется, согласия) всё то, что назначил нам, со словами: «Будем бороться!» - «русский богатырь»
Мы и стали бороться. Но по-другому.
Врач объяснил мне, что необходимо делать медленные капельницы и колоть уколы, так как проблема, очень похоже, неврологическая. Но, возможно, произошло падение, и кот обо что-то (или чем-то) сильно ударился. «Я не видела, - кивала я, - я как раз провалилась в сон и ничего такого не слышала».
«Если это отек – капельницы его снимут, а тогда – посмотрим», - сказал хирург.
Тут же примчалась ко мне на помощь, прямо после работы, за что я ей очень благодарна, да она и сама это знает (но поскольку пока ещё это для нас нормальные вещи, она не разрешает каждый раз ей об этом напоминать и благодарить), младшая сестра. (Я бы тоже не стала афишировать. Именно поэтому и – чистосердечное спасибо).
Медсестра из местной ветклиники (куда мы, впоследствии, «бегали» два раза в день), подсказала, как с помощью стремянки самим делать капельницы на дому. Первые дни, когда нужно было наловчиться делать всё самостоятельно, вновь моя младшая сестра очень и очень помогла мне адаптироваться в сложившейся ситуации. Капельницы были «медленные», и мы буквально засыпали с котом в обнимку (так как промежуток между ними – должен был быть не менее 10-12 часов, и раствор в капельнице заканчивался очень поздно)...
И вот, муж младшей сестры, сняв с книжки денег на МРТ моему коту, привез их мне. (А, что бы я делала без их помощи, а?!) Теперь дело снова было за мной. Воодушевленная поддержкой (ох, уж эта искренняя любовь и поддержка!..), я стала искать клинику, где бы нам такое исследование сделали. На данный момент мне удалось отыскать всего 3 – на весь город (!). Ближе всех, ко мне находилась клиника на Каширке…
Расспросив, в чем проблема, «кто» направил и «с чем», нас записали на определенный день к определенному часу: «Животное у вас забирают в 10 утра, его осматривает анестезиолог, что займет час, потом, если нет никаких патологий, кота, под общим наркозом, исследуют два часа, потом – выход из наркоза и к вечеру вы получаете снимок на диске и адекватное животное». Так мне объяснил по телефону врач, специалист по МРТ. «Животное не кормить 10 часов, не поить 4-2 часа перед исследованием».
Мука… А что делать? Делать нечего. Едем…
Понимая, что МРТ делать будут коту, и это ему нельзя пить и есть, а мне, как раз, надо что-то «проглотить и выпить», иначе, не смогу не дотащить, не доехать, – давлюсь сладким чаем с единственным маленьким пряником. Но больше – не лезет…
… Несмотря на то, что приехали мы к назначенному часу, приняли нас через час или полтора, подробно, как на допросе, заново расспросив, ощупав, покрутив голову, пощипав зажимами конечности…
Затем к осмотру подключилась кардиолог. Послушала, услышала шумы или какие-то другие отклонения…
«А вам делали анализ…?»
«Нет», – говорю я, и подсовываю всю писанину, собранную за это время, принимающему нас врачу.
«Лично я ничего здесь не вижу», – говорит доктор. «Вы – видите?»
«Я показываю то, что мы делали по рекомендации врача», – отвечаю я. «И к вам мы приехали с его назначением сделать МРТ».
«А, какой диагноз?» – усмехается, почему-то, доктор. Он ниже меня ростом, но старается смотреть свысока, оглядываясь при этом на медицинских работников, суетящихся в той же самой комнате. «Не вижу никакой необходимости делать МРТ. А если у него – вирус?..»
(Диагноз, и впрямь, до сих пор не поставлен. Лечим, не знаем от чего, месяц. В самом деле, странно. Вспоминаю, что младшая сестра, пока я моталась на капельницы и уколы, собрала с форумов в Интернете похожие случаи, и кто-то из «заочных» врачей действительно рекомендовал вначале исключить и такую возможность).
«Что же Вы мне предлагаете теперь делать? У меня же – направление, ведь не я его сама себе выписала, а – лечащий врач?»
«Ха! – ещё больше начинает веселиться доктор. – Не знаю». Остальные присутствующие при разговоре медработники тоже дружно посмеиваются надо мной и, чуть ли, не подмигивают доктору.
Ясно. Снова никто не хочет брать ответственности на себя. И хотя я не доктор и даже не знаю точного диагноза, решение я должна принять сама. С меня, дуры, и спрос. ЭТОТ намек мне очень хорошо понятен...
«И что Вы предлагаете?» – спрашиваю я, приняв для себя главное решение.
…………………………………..
Далее, доктор предлагает сделать все несделанные анализы, проконсультироваться у кардиолога и, на всякий случай, все-таки, сделать рентген (!).
«Хорошо, – говорю я, глядя в глаза своему новому спасителю. – Если я хочу поставить кота на ноги, выбора, как я понимаю, у меня, всё равно, нет».
«Почему? Сделайте МРТ», - подсказывает, по-видимому, вполне довольный своим чувством юмора, доктор.
……………………….
А, тем временем, бедный кот забился в переноске и уже никак не реагирует ни на лай собак, ни на своё имя. От усталости, волнения и голода, голова моя становится «квадратной». В общей сложности прошло уже часа четыре. За это время нам предложили взвеситься и сделать эхографию, так как кардиологу тоже что-то не понравилось (в ветклиниках принято «соединять» животное с его хозяином или хозяйкой; я категорически прошу не называть меня «мамой» моих животных (что тоже бывает довольно часто), но тупо соглашаюсь на «мы»).
«У меня денег только на МРТ и чтобы вернуться домой», – говорю я. И это правда. (МРТ двух отделов – шейного и грудного, плюс наркоз – стоят 15 тысяч).
Меня наперебой уверяют, что ЭТИХ денег, на предлагаемые манипуляции, мне пока (!) хватает.
Коту бреют живот и делают «эхо». Находят какие-то аномалии…
«А пока Вы будете ждать результатов анализов, я предлагаю Вам сделать рентген», – улыбается доктор.
Делаем рентген. И…….
«А, чем Вы его кормите?» – слышу я, снимая тяжелый «свинцовый» фартук (поскольку эту процедуру нужно выполнять мне, а не медперсоналу) и запихивая своего страдальца обратно в переноску.
Я начинаю нудно перечислять.
Девушка-врач, оказывается, тоже решила пошутить. Она подзывает меня к монитору компьютера.
«Что это?!»
«Похоже на монетку», – весело отвечает девушка.
Узнав, что в животе моего кота ещё и какой-то железный предмет (!) (какая теперь, кстати, магнитно-резонансная томография?..) – версия нашего недуга меняется.
Если тремя часами раньше кардиолог говорила, что после кастрации (которая была сделана в марте) могло образоваться что-то вроде тромба и т.п., но капельницами нам удалось «разжижить» кровь и т.д., и тем спасти зверю жизнь… то теперь та же доктор сказала мне следующее: «Давайте, я расскажу Вам КАК ВСЁ БЫЛО», – слово в слово, не моргнув, сказала она.
Очень мне понравилось это её бодрое начало. Очень хотелось напомнить, что не далее, чем,... она уже бодро рассказывала мне, точно также, без тени сомнения – «как всё было». Но… передумала. Почему? Догадайтесь сами.
Теперь «нас» записали на операцию по извлечению монеты.
«По любому, ей здесь не место», – кивали доктора вразнобой. Спорить с ними я и не собиралась. Не место. Факт. Я просто стояла и думала: «Зачем? Зачем коту понадобилось её глотать, после того, как он попробовал и убедился, что монета невкусная, жесткая и несъедобная???! Может, решил помочь? Ну, намекнуть на полный обвал в финансовых отношениях и «начать… копить»?..» – подбадривала я себя, хотя и чёрным, юмором).
«И сколько будет стоить эта операция?» – спрашиваю я (не оставлять же её внутри кота, тем более, что меня уже успели напугать, что монета может пойти в кишечник и там застрять, и тогда…(!)...).
«Порядка 8-12 тысяч», – отвечает доктор. «Только, не опаздывайте и прихватите простыню и памперсы».
…………………………………………………………
Глупо, конечно, но когда мы, наконец, вернулись домой, мы оба, как мне кажется, были счастливы, и просто лежали – «как две морские звезды», не шелохнувшись, – часа два…
………………………………………………………..
Монету нам вытащили. Хотя и не показали. И стоило нам это (в смысле, расценки на операцию) в несколько раз дешевле…,потому что делали нам её не на Каширке, с её запредельно-вымышленными ценами (ну, а уж из чего эти цены складываются – предмет отдельных размышлений)....
ПС: на следующий день, я позвонила на Каширку, чтобы свериться с чеком и выяснить: за ЧТО ЕЩЁ тут пробиты какие-то тысячи? Накануне голова у меня была «квадратной», это понятно, но деньги-то я тоже пока не научилась рисовать, а лечение наше, надо понимать, ещё не закончилось.
Когда девушка вежливо разъяснила «за что» – стало очевидно, что «ободрали нас, как липку», и даже предоплату за операцию умудрились, на неделю вперед, выудить. МОЛОДЦЫ!
………………………………………………………..
Сейчас кот прыгает, бегает, дерётся; обритое нежно-розовое брюхо, рубцуется (низкий поклон нашим лечащим докторам!) и потихоньку зарастает шерстью. Но правая лапа, увы, пока ещё трясется (когда кот, например, прилаживается поспать у меня на руках (это тоже было его любимое место). Так что, возможно, всё-таки, неврология (или последствия). Поживём – увидим, как быть дальше...
Стоит ли говорить, как я рада, что коту удалось спасти жизнь?! Я не то, что рада, я – счастлива! А, может, что-то и более того. У меня столько мыслей-ощущений возникло по поводу того, что пришлось пережить за все это время, но говорить о них, почему-то, не хочется, только молчать: гладить любимую мордочку, прижимать к себе, радоваться проказам… Короче говоря, просто любить и радоваться от души, за любимое существо. (Для описания моего состояния, я считаю – вполне достаточное количество слов).
Ведь это так страшно, когда тебя покидают любимые, я же знаю.... Не приведи Бог.
ПС2: После того, как эмоции схлынули, я позвонила на Каширку, поблагодарить «насмешливого» доктора: ведь именно по его настоянию сделали рентген, решивший судьбу кота (не сделанный в первый же день моего обращения в вет.клинику на Сиреневом б-ре!), однако… доктор, оказывается, в течение этого памятного месяца, уже успел уволиться. Но всё равно – благодарность моя всем, кто, хоть как-то помог мне в эту тяжкую минуту – искренняя. Спасибо!
*)У. Шекспир ("Гамлет")
**) И. Гете ("Фауст"): "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!"
фото: (снимок-рентген: белый диск - это и есть злосчастная монета, в смысле, принесшая несчастья, внутри у Рыжика)