Из истории болезни:
01.03.10 г. произведён УЗИ контроль. Состояние больного в сравнении с предыдущим обследовании в целом без изменений.
Несмотря на усилия врачей, состояние его ничуть не улучшалось, Cергей по-прежнему оставался в реанимации. Время, для него, кажется, остановилось или совсем замедлило свой бег: приём лекарств, процедуры, бодрствование, перемежающиеся сильными болевыми ощущениями при малейшем движении, и сон. Сон или забытьё, или беспамятство – он уже не отличал одно от другого, всё в его сознании слилось в какой-то круговорот, круг, колесо.
Единственно, чем обогатилась его жизнь за эти дни, проведённые в реанимации – это ещё одним бредовым сюжетом сновидения с ясностью реально происходящего, поразительной отчётливостью деталей и контрастностью картин. Обогатилась ли?
Он стоит на плацу в строю своих однокашников по институту, их немного человек двадцать. Все они одеты в белые медицинские халаты, чистые, идеально отутюженные и совсем новые. На халатах почему-то лейтенантские пагоны. Перед строем расхаживает капитан в старомодных галифе военного образца и гимнастёрке. У капитана знакомое лицо и Сергей знает его, это начальник медицинской службы части Коптев. Капитан держит в руке планшетку, вторая рука картинно заложена за спину, он их инструктирует, читая текст с листка, заложенного в планшетку. Дальше за капитаном метрах в тридцати стоит военный вертолёт. Капитан, расхаживая перед строем очень серьёзно, нахмурив густые брови, повторяет несколько раз: «Главное сесть в вертолёт!», со значением и ударением на слове «сесть». Сергей одними губами беззвучно, но твёрдо ему возражает: «Нет, главное, чтобы раскрылся парашют».
Вдруг, вертолёт вздрагивает, огромные лопасти начинают вращение, сначала медленно, потом с громким рёвом всё больше увеличивая обороты. Вихрь воздуха бьёт в лицо, давит на грудь, сбивает дыхание, поднимает полы халатов… . И, вдруг, Сергей к своему стыду обнаруживает, что под халатом у него нет, как у всех, военных брюк, а вместо трусов – огромный памперс. От неожиданности он резко приседает, гася руками полы халата, как в известном кадре с Мэрилин Монро. Капитан всем корпусом поворачивается к нему и, показывая рукой в сторону Сергея, перебивая рёв вертолёта, громовым голосом орёт: «Под трибунал его!» К Сергею подбегают санитары с каталкой, заламывают ему руки, валят на каталку и везут к вертолёту. Строй лейтенантов приходит в движение и они, обгоняя каталку, бегут к вертолёту, у каждого из них по две парашютных сумки.
Сергей понимает, что его парашютные сумки усилиями санитаров остались на плацу, до него доходит смысл капитанского крика: «Под трибунал его!».
Каталка с Сергеем лихо подкатывает к вертолёту, санитары ловко хватают его под руки, вталкивают в вертолёт, усаживают на скамью, удерживая его за руки с двух сторон.
Вертолёт затрясся, легко оторвался от земли и, плавно покачиваясь, стал быстро набирать высоту. Заложило уши, стало трудно дышать, закружилась голова, Сергея затошнило, он еле сдерживается, чтобы не опозориться перед своими коллегами.
Капитан Коптев начинает выпускать группу наружу… . Наступает очередь Сергея, санитары, наконец, отпускают его руки, он поднимается со скамьи, перед ним зияющая бездна, он готовится прыгать. И в этот миг он видит свою, короткую ещё жизнь, сразу целиком, полностью от начала до конца. Потом, как в калейдоскопе с огромной скоростью проносятся изменения его тела: вот он маленький мальчик в коротких штанишках с лямками, вот школьник и пионерском галстуке, вот старшеклассник в вельветке с карманами на молниях, со спортивным значком второго разряда на груди, вот гладко выбритый студент на госэкзаменах, вот уже офицер медицинской службы в лейтенантских погонах… . Меняются лицо, фигура, рост, одежда, а он остаётся прежним Сергеем, не меняется только его «Я», осознание себя в этом большом мире, осознание того, что ты есть не тело, вернее не только тело. К нему пришло в этот миг ощущение единства и раздвоенности одновременно, ему стало легко.
Сергей сгибает ноги в коленях, готовясь к прыжку, в это время открывается дверь в кабину пилотов и в салон входит командир части, полковник Соболев. Раздаётся команда: «Отставить! Комиссовать с волчьим билетом! Дайте ему парашют».
Сергей смотрит на Соболева, ничего не говорит в ответ. Он думает: «Не нужен мне парашют, я устал от жизни, от борьбы с бесконечными преградами и препонами. Я всю жизнь работал для людей и ради людей, я их спасал от этой напасти: наркомании и алкоголизма, от зависимости. Я хотел их сделать свободными и независимыми. Я устал, я сделал всё, что мог». И он прыгает в открытую дверь, прямо в бездну неба.
Он движется с большой скоростью сквозь большой длинный чёрный туннель, он слышит неприятный шум, звон, похожий на звон и жужжание лопастей, вертолёта. Впереди свет, но свет как бы живой, похожий на светящееся существо, оно притягивает его и в то же время Сергей чувствует, что существо хочет, чтобы он вернулся.
Он слышит сердитый голос профессора Дворкина: «Вы его чуть не проворонили». Он открывает глаза и видит вокруг себя несколько человек в белых халатах. Он чувствует смертельную усталость и закрывает глаза.
Позднее, когда Сергей стал выздоравливать, он в деталях проанализировал этот свой очередной бред. Он его помнил, как реально происходящие события с большой ясностью и во всех деталях. В нём много чего смешалось из прошлой его жизни.
После окончания института всёх парней их выпуска отправили на военные окружные курсы в Киев. По окончании курсов им зачитали приказ Министра обороны, что в связи с острой нехваткой медицинского персонала в военных частях они все зачисляются в кадровый состав Советской Армии. Однако, каждому из них было предложено написать заявление о поступлении на военную службу в качестве офицера медицинской службы. Сергей и ещё один парень из их группы отказались писать заявление. С ними по отдельности начались разговоры, уговоры, воспитательные беседы… . А поскольку они не были членами партии, им пригрозили исключением из комсомола и лишением диплома врача. Пришлось согласится. Сергей был направлен в Винницу в распоряжение одной их частей стратегической авиации, которой командовал полковник Соболев. Непосредственным начальником Сергея и был тот самый капитан Коптев.
Поскольку нежелание служить в Советской Армии у Сергея было стойким и принципиальным, то и служба у него не заладилась. Его готовили под военный трибунал, но ему повезло. В результате он был уволен из кадрового состава Советской Армии в связи с «полным служебным несоответствием», с тем самым «волчьим билетом», влияние которого на решения чиновников штатских медицинских учреждений, он почувствовал на себе в полной мере очень скоро. Прослужил Сергей «войсковым ликарем», как он в шутку иногда себя называл в тот период жизни, один год, десять месяцев и четыре дня.