Размышления об убийстве

Евгений Харитонов
Убить человека голыми руками. В одном случае это убийство неосознанное, происходящее в момент отрешения от мира сего и погружения в мир иной. Мир жестокий, где нет ни сострадания, ни вины, ни пощады. Есть только страх, безумие и желание жить. В другом же случае это убийство так же неосознанное, произошедшее по роковому стечению обстоятельств, когда нет и мысли убивать. Руки бьют упругую плоть, разбиваются о кости, зубы. Пальцы рвут одежду, царапают кожу, залазят в любые ложбинки тела, дабы выдавить, разорвать, разбить. Кисти рук хватают все, что попадется, ломают кости, сворачивают шею. Зубы яростно вгрызаются в тело противника, добывая алую кровь из растерзанной плоти. Проходит шок. Приходит осознание содеянного. Одно из самых ужасных и гнетущих чувств ждет убийцу во время, когда придет к нему покаяние. Разбитые суставы, растерзанная плоть, сломанные кости, истошные крики и тяжелое дыхание будут преследовать его во сне и наяву до самой смерти.


Убить человека ножом. Либо другим предметом, из разряда называемых в нашем мире холодным оружием. Здесь нужен холодный расчет, безжалостность и смелость. Смелость для нанесения удара. Не каждый человек сможет перебороть себя, чтобы вонзить в человека холодный металл. Небольшое усилие, и клинок входит в мягкую плоть, как в кочан капусты. Он входит в плоть, пуская струйку алой крови, иногда попадает в кость, отскакивает от нее, обходит, рубит. Хорошо заточенное лезвие входит в человека легко, оставляя гладкую кайму плоти, из разрезанных капилляров которой тут же мелкими капельками начинает выступать кровь. Если лезвие заточено с небольшим закруглением, то оно расслаивает плоть, словно масло, разбрасывая ее в противоположные стороны. Тупое же лезвие рвет кожу, рвет плоть, прогрызается, словно крыса в тело человека, оставляя ужасные рваные раны, отнюдь не такие изящные, как хорошо заточенный клинок из качественной стали. Глаза жертвы открываются широко, в них появляется панический ужас, они показывают, как жертва все осознаннее чувствует входящую в ее внутренности холодную сталь. Мольбы о пощаде во взгляде быстро сменяются выражением безысходности. Взгляд медленно угасает. Осознание приходит практически сразу, но все же немного глушится шоком и, через некоторое время разрастается в душе алой розой с шипами, напоминая цвет крови и раня душу убийцы.


Убить человека выстрелом из пистолета. Либо другого огнестрельного оружия с небольшого расстояния. Тут все зависит как от смелости, так и от особенностей спускового механизма. Не каждый решится нажать на курок, глядя в глаза беспомощному человеку, взгляд которого, даже если и очень смел и полон достоинства, молит о пощаде. Чтобы нажать на спуск, необходимо приложить некоторое усилие. Некоторые курки нужно нажимать сравнительно долго и со сравнительно большим усилием, утапливая их глубоко в сторону ручки. Другие же идут более нежно и плавно, словно утопая в мягкой перине. Если же механизм немного подточен, либо подогнан другим способом, то достаточно лишь легкого прикосновения, словно падение перышка на тихую водную гладь, сопровождаемое резким ее колыханием. Ударник бьет по капсюлю, поджигающему порох в патроне. Внезапно образовавшиеся раскаленные пороховые газы выталкивают пулю, дробь, картечь. Она летит по стволу, гладкому, нарезному, короткому, длинному, выходя на волю. Раздается выстрел. Короткий миг, и вот уже раскаленный свинец, обжигая, рвет кожу, разрывает плоть, сухожилия, ломает и дробит кости, гуляет в теле жертвы, остается там, или выходит с обратной стороны, оставляя за собой зияющую рану. Если жертва убита наповал и сразу, то она не слышит звука выстрела. Скорость звука меньше, чем скорость полета пули. Воспоминания о жертве остаются навсегда, уж слишком ярких воспоминаний о том, каким был взгляд сраженного несколькими граммами свинца.


Убить человека, глядя на него через стекло оптического прицела. Невооруженным глазом жертву и не разглядишь. В круглом же объективе ее довольно отчетливо видно. Убийца не убивает, он играет с жертвой, убивает не он, убивает тем, с чем его связывает оптика. Прицел лишь посредник. И вот, жертва застывает в перекрестии, раздается выстрел, затвор глухо щелкает, в воздухе, хаотично крутясь, летит стреляная гильза. Вырвавшись из длинного ствола, предавшего ей хорошую скорость и точные координаты, пуля, свистя, летит, рассекая воздух, за доли секунды преодолевая расстояние до цели. Глухой шлепок, и на одежде жертвы появляется круглое рваное багряное пятнышко, разрастаясь алым ореолом. С обратной стороны из рваной округлой раны вырывается пуля в сопровождении свиты из кусочков крови и плоти. Убийство осознается, но лишь, как факт, небольшой осадок в душе отдает горечью, но его, неся через всю жизнь, стараешься не замечать.


Убить человека по координатам. Совсем не сложно, нужно лишь дернуть за рычаг, нажать на кнопку, сказать код, отдать приказ. Жертва может находиться на расстоянии нескольких километров, а может и на другом конце планеты. Визуальный контакт полностью отсутствует. Нет ни жалости, ни страха, есть только координаты, по которым будет нанесен удар. Убить можно одного человека, группу людей, целый народ, да и все население земли, всего лишь нужно сделать один шаг.


Убить человека бездействием. Не помочь нуждающемуся, молящему о помощи, либо просто умирающему по какой-либо причине. Здесь не нужно ни оружия, ни силы, ни смелости, ни страха. Нужно лишь одно безразличие. Один из самых, если не самый ужасный способ убийства.