Ангел Смерти

АНГЕЛ СМЕРТИ

Жукова Светлана

Оригинальный сценарий

НАТ ПОЛЕ ВЕЧЕР

Лучи заходящего Солнца освещают горы истерзанных сражением человеческих трупов. Черные вороны перелетают с места на место, противно каркают и клюют мертвечину. Повсюду валяется оружие: копья, щиты, мечи и топоры. Мертвые воины облачены в одежду Римских легионеров. Другие – варвары облачены в одежды из звериных шкур. Один из римских легионеров, совсем еще Юноша, еще жив. Он скребет землю окровавленными пальцами и просит.

ЮНОША
Пить… пить…

К Юноше подходит ЖЕНЩИНА СМЕРТЬ в черных одеждах.

ЖЕНЩИНА СМЕРТЬ
Сейчас, сейчас… Вот, поцелую тебя и ты успокоишься… Тебе сразу станет легче!

Женщина Смерть опускается перед юношей на колени и берет его голову в свои ладони. Юноша открывает глаза, видит Смерть и на лице его появляется выражение ужаса.

ЮНОША
Уйди! Не прикасайся ко мне! Проклятая!

ЖЕНЩИНА СМЕРТЬ
Я хочу помочь. Почему ты не веришь мне?

ЮНОША
Уйди!

Женщина Смерть не слушает. Она насильно целует Юношу в губы.

ЮНОША
(хрипит)
Никто никогда не поверит тебе, Смерть! Будь ты проклята! Навеки проклята!

Глаза Юноши тускнеют, его безжизненное тело падает на окровавленный песок. Тело Женщины Смерти трансформируется, и она превращается в мужчину. На плечах мужчины – черный плащ. Это СКОРБУТ. Скорбут обращает лицо к небу и кричит:

СКОРБУТ
Я устал, Вседержитель! Освободи меня от этого! Я больше не могу!
Небо не отвечает. Из-под земли вылезает отвратительное, рогатое и козлоногое человекоподобное существо. Это АЗАЗЕЛЬ.
 
АЗАЗЕЛЬ
Ты сам выбрал эту работу.

СКОРБУТ
Я могу сделать другой выбор.

АЗАЗЕЛЬ
Ты ошибаешься, Скорбут. Уже не можешь. Ты проклят. Проклят навеки. Как и все мы.

СКОРБУТ
А ты хотел бы это изменить, Азазель?

АЗАЗЕЛЬ
Я доволен своей судьбой.

СКОРБУТ
А я хочу ее изменить.

АЗАЗЕЛЬ
Не получится.

СКОРБУТ
Получится. Если они перестанут меня проклинать.

АЗАЗЕЛЬ
Не смеши, Скорбут! Они никогда не перестанут проклинать тебя! Скорее они поверят в то, что Сатаниил вернулся к Богу! Или, ты забыл, кто ты?

Скорбут отворачивается от Азазеля и идет по заваленному трупами воинов полю. Скорбут тихо говорит сам себе.

СКОРБУТ
Ты ошибаешься, Азазель. Если хотя бы один человек, встретившись со мной, не возненавидит меня, то… посмотрим, Азазель… посмотрим…



ИНТ ЧЕРТОГИ БОГА ДЕНЬ

На возвышении из облаков стоит божий престол. Это массивное сидение из неизвестного, похожего и на металл и на дерево материала. Престол пуст. Помещения, как такового нет. Престол окружают массивные серебряные колонны. Между колонн клубятся белые облака. Пол помещения, то ли абсолютно прозрачен, то ли отсутствует. Сквозь него ясно видна медленно вращающаяся планета. По очертаниям материков в ней с первого взгляда можно узнать Землю.

Вокруг престола ходит и летает множество человекоподобных существ. Это шестикрылые СЕРАФИМЫ, двуликие ХЕРУВИМЫ, кажущиеся безногими из-за длинных белых одежд – ПРЕСТОЛЫ.
Те, у кого крыльев четыре, золотоокие СИЛЫ, полупрозрачные ГОСПОДСТВА и, обладающие огненными глазами, ВЛАСТИ молча стоят у серебряных колонн.

Двукрылые самые непоседливые. Они суетятся, ходят туда-сюда, размахивают руками, спорят. Один из двукрылых МЕФИСТОФЕЛЬ настойчиво добивается ответа у другого МИХАИЛА.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Вот ты, Михаил, утверждаешь, что люди сотворены для счастья? Так?

МИХАИЛ
Так, Мефистофель.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Но, ты же сам говорил, что люди сотворены невежественными!

МИХАИЛ
А мы тогда для чего? Мы будем учить их.

МЕФИСТОФЕЛЬ
И они так сразу и научатся?

МИХАИЛ
Ну не сразу…

В разговор вмешивается еще один из двукрылых. Это ГАВРИИЛ.

ГАВРИИЛ
У них будет много времени. Они же, как и мы, бессмертны!

Подходит к спорящим еще один двукрылый ангел. Это РАФАИЛ.

РАФАИЛ
Ибо сказано: создал Господь Бог человека по образу и подобию своему!

МИХАИЛ
А значит, сможет человек познать Господа Бога!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Из всего этого можно сделать вывод, что человек будет жить на земле какое-то время, Господа Бога не познав? Так?

РАФАИЛ
Ну, так. И что?

МЕФИСТОФЕЛЬ
А то, что сможет ли он, человек, тогда быть счастлив?

Михаил, Гавриил и Рафаил некоторое время молчат. Они несколько озадачены. Наконец Гавриил прерывает молчание.
 
ГАВРИИЛ
Он сможет быть счастлив, учась и познавая!

МЕФИСТОФЕЛЬ
А если человек, вдруг, не захочет познавать и учиться? Что тогда?

Михаил, Гавриил и Рафаил обмениваются недоуменными взглядами.

РАФАИЛ
С чего бы это?

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ну… лень ему будет, предположим?


РАФАИЛ
Как это лень?

МИХАИЛ
Не бывает так. Зачем ты глупости говоришь?

Подходит еще один из двукрылых. Это АЗАЗЕЛЬ.

АЗАЗЕЛЬ
Бывает. Еще как бывает! Я не буду вдаваться в подробности, но мне такие случаи известны.
 
ГАВРИИЛ
Почему не будешь? Нет, ты скажи!

Азазель складывает на груди руки, отворачивается и закрывается от Гавриила белоснежными крыльями.

ГАВРИИЛ
Азазель, не уходи от ответа!

МИХАИЛ
Почему ты не отвечаешь, Азазель?

Михаил, Гавриил и Рафаил, пытаясь добиться от Азазеля ответа, дергают его за крылья. Азазель молчит.

Подходит еще один двукрылый ангел. Это Вельзевул. Он оттесняет от Азазеля Михаила, Рафаила и Гавриила.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Прекратите! Ну, что вы к нему пристали? Ну, не хочет ангел говорить… Что теперь?

МИХАИЛ
А зачем тогда начал?

РАФАИЛ
Теперь должен договорить!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ничего он вам не должен!

РАФАИЛН
Нет, должен.

МЕФИСТОФЕЛЬ
А почему, позвольте вас спросить?

МИХАИЛ
Потому, что Азазель знает истину, но не хочет поведать ее другим. А это не по закону божьему!

МЕФИСТОФЕЛЬ
А по закону заставлять его? Ведь это ограничением свободы попахивает. Свободы воли и выбора!

Михаил в ужасе отшатывается от Мефистофеля. Не зная, что ответить он беспомощно озирается по сторонам.

ГАВРИИЛ
Свобода неприкосновенна! Но не хорошо и то, что он не хочет сказать.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Не хорошо не хотеть открыть истину, но не хорошо и заставлять ее открыть. Как нам теперь узнать истину, не нарушая закона?

МИХАИЛ
Вседержитель знает. Он ответит.

МЕФИСТОФЕЛЬ
А ты не знаешь, значит?

Михаил, Гавриил, и Рафаил наступают на Мефистофеля. Мефистофель отступает. Тут, один из двукрылых ангелов по имени СКОРБУТ, который до этого в спор не вмешивался, вклинивается между ними.
 
СКОРБУТ
Почему вы сердитесь? Ведь в выводе Мефистофеля нет ошибки! Его логика безупречна!

МИХАИЛ
А ты, Скорбут, не встревай!

ГАВРИИЛ
С тобой вообще никто не разговаривал!

РАФАИЛ
Ты вот, какое отношение к людям будешь иметь?

СКОРБУТ
Не знаю еще. Но мне дорога истина. И я люблю трудноразрешимые противоречия.

ИНТ ЧЕРТОГИ БОГА ДЕНЬ

Появляется бог – ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ. Он выглядит, как лысоватый небольшого роста старичок. У него имеется белая бородка и золотистый нимб над головой. Вседержитель быстро идет к престолу. Вседержитель задумчиво рассматривает Землю, которая медленно вращается далеко внизу.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
А ничего планетка получилась, правда?

МИХАИЛ
Она прекрасна!

Вседержитель переводит взгляд на стоящего немного в стороне от других двукрылого ангела. Это САТАНИИЛ.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
А ты, что скажешь, Сатаниил?

САТАНИИЛ
Я думаю, что это твое творение ничуть не хуже и не лучше остальных, но…

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Но?

САТАНИИЛ
Но, сделать его действительно неповторимым, это ведь наша задача?

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Правильно! И у тебя, наверняка, уже есть план?

САТАНИИЛ
Да, есть кое-какие задумки.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Возьмешься за их исполнение?

САТАНИИЛ
Возьмусь.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Да будет так!

На мгновение наступает тьма. Тьму разрезает напополам ослепительная молния и гремит гром.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Ну, вот и славно! Кто будет ему помогать, уже решили?
 
МИХАИЛ
Вседержитель!

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Да, Михаил.

МИХАИЛ
Мы тут поспорили с Мефистофелем. Предмет нашего спора заключался в том, что мы никак не могли прийти к единому мнению…

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
По поводу?

МИХАИЛ
Правомерно ли скрывать истину от других, если тебе самому эта истина известна?

СКОРБУТ
Позволь, Михаил, но вопрос звучал не так!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Погоди, Скорбут. Я сам. Вопрос заключался не только в этом, Вседержитель.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
И в чем же тогда он заключался?

МЕФИСТОФЕЛЬ
Мы не могли прийти к единому мнению по поводу вот чего: позволительно настаивать на том, чтобы ангел открыл ведомую одному ему истину другим, если он не хочет ее открывать?

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Нет. Не позволительно.

МИХАИЛ
А скрывать истину разве можно?!

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Можно. От чего ж нельзя?

МИХАИЛ
Как же можно скрывать истину от товарища?! Зачем?! Я не понимаю, Вседержитель!

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Тот, кому известна истина, откроет ее другим тогда, когда захочет этого сам. Или другие дойдут до нее своим умом. Я ответил на твой вопрос, Михаил?

МИХАИЛ
Не совсем, Вседержитель…

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Ну, тогда спроси у Сатаниила. В этом мире он будет у вас вместо меня.

МИХАИЛ
Что скажешь, Сатаниил?

САТАНИИЛ
Я так разрешу ваш спор, Михаил. Если кто-то знает истину, то пусть откроет ее другим. А если он не хочет этого делать, то его нужно заставить.

МИХАИЛ
(совершенно ошарашено)
Заставить?

ГАВРИИЛ
Ты сказал, заставить?!

РАФАИЛ
Как это, заставить?

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Мы не ослышались, Сатаниил? Ты сказал – заставить?

САТАНИИЛ
Да.

ВЕДЕРЖИТЕЛЬ
Это значит вынудить сделать что-то против собственной воли? Так, Сатаниил?

САТАНИИЛ.
Так.

Вседержитель хмурится, вздыхает и встает с престола. Он подходит к Сатаниилу и некоторое время, молча, смотрит ему в глаза.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
А тебя, Сатаниил, я когда-нибудь вынуждал делать что-то противное твоей воле?

САТАНИИЛ
Нет, Вседержитель.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Но ты признаешь, что я мог бы?

САТАНИИЛ
Признаю. Но ты отдал этот мир мне!

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
А теперь ответь, Сатаниил, как ты поступишь с созданиями моими, коими я собираюсь населить этот мир, если они не захотят сделать что-то, что ты будешь считать важным и необходимым сделать?

САТАНИИЛ
Я заставлю их сделать это.

ВЕСДЕРЖИТЕЛЬ
Вопреки тому, что я никогда не поступал так с тобой?!

САТАНИИЛ
Вопреки.

И тут, подобен грому, звучит голос Вседержителя.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Но, почему?!

И, подобный голосу Вседержителя, грозно звучит в ответ голос Сатаниила.

САТАНИИЛ
Потому, что я хочу не как задумал ты! Я хочу так, как придумал я!

Становится темно. В темноте ослепительно сверкает молния и раздается удар грома. Когда тьма рассеивается, отовсюду слышатся возмущенные голоса ангелов.

МИХАИЛ
Так же нельзя!

ГАВРИИЛ
Это не правильно!

РАФАИЛ
И ты позволишь ему так поступать с созданиями твоими?!

Вседержитель медленно возвращается на престол, говорит.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Все создания мои дороги мне одинаково, Рафаил. Сатаниил – одно из них.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Пусть, хотя бы, объяснит!

АЗАЗЕЛЬ
Это все из-за меня. На самом деле я не имел в виду ничего существенного!

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Это же была просто интеллектуальная игра слов! Сатаниил, скажи, что ты пошутил!

Сатаниил молчит.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Что, Сатаниил, ты хочешь сделать не так, как я в этом новом мире?

САТАНИИЛ
Я хочу научить этот мир злу.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Что есть зло, Сатаниил?

САТАНИИЛ
Зло – это мой план, мое творение, мой выбор! Ты учишь свои создания любить, я научу их ненавидеть! Ты даешь им свет, я дам им тьму!

Сатаниил на время замолкает. Подумав, продолжает.

САТАНИИЛ (ПРОД.)
Ты будешь создавать их по образу и подобию своему – бессмертными и способными творить, я парализую в них способность к творчеству и заставлю их познать страдания и смерть!
 
ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Зачем, Сатаниил? Неужели тебе будут доставлять удовольствие их страдания?

САТАНИИЛ
Нет. Все это для того, чтобы, познав зло, они быстрее поняли, что такое добро!

Долго молчит Вседержитель. Потом он говорит, совершенно упавшим голосом.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Да будет так.

Гремит гром и сверкает молния.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Кто желает помочь Сатаниилу в творении его мира?

МЕФИСТОФЕЛЬ
А ведь это, пожалуй, может быть интересно. Такого же, еще не было! Я буду ему помогать.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
За что ты будешь отвечать?

МЕФИСТОФЕЛЬ
За искушение. Я буду искушать создания твои тьмой и злом.

Мефистофель встает рядом с Сатаниилом.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Да будет так.

Гремит гром и сверкает молния.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
И я буду помогать Сатаниилу. Я буду называться Повелителем Мух потому, что буду губить род человеческий при помощи полчищ зловредных тварей.

Вельзевул с горящими глазами, продолжает увлечённо.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Еще я буду прельщать создания твои благами земными, и наказывать тех, кто, прельстившись, будет совершать ради них преступления.

Вельзевул становится рядом с Сатаниилом.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Да будет так.

Гремит гром и сверкает молния.

АЗАЗЕЛЬ
Я тоже решаю помогать Сатаниилу. Я буду разжигать пламя ненависти в сердцах человеческих, и умножать страдания телесные в жизни и в смерти.

Азазель становится рядом с Сатаниилом.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Да будет так.

Гремит гром и сверкает молния.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Кто-нибудь еще?

СКОРБУТ
Может быть я. Но я еще не решил…

МИХАИЛ
Не ходи с ним, Скорбут!

ГАВРИИЛ
Не помогай ему, не надо!

РАФАИЛ
Если ты выберешь этот путь, Скорбут, то потом обязательно пожалеешь!

СКОРБУТ
Пожалуй, я пойду с Сатаниилом…

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
За что ты будешь отвечать, Скорбут?

СКОРБУТ
В этом новом мире создания твои, Вседержитель, видимо будут очень страдать. Я иду с Сатаниилом для того, чтобы было кому освободить их от страданий. Я буду отвечать за смерть.

Скорбут становится рядом с Сатаниилом.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Да будет так.

Гремит гром и сверкает молния.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Этот мир твой, Сатаниил. И ты можешь устанавливать в нем свои законы. Но, если ты будешь в нем единственным хозяином, у созданий моих не будет возможности выбора.

Вседержитель встает.



ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
А я на это никак согласиться не могу. Я пошлю к ним сына своего единородного!

Голос Вседержителя становится все более звучным и глубоким.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ
Ты заставишь людей жить во тьме, но у них будет и свет. Он принесет им свет, Сатаниил! Ты поселишь в их сердцах ненависть, но в них будет жить и любовь. Он научит их любви!

Вседержитель обводит взглядом ангелов.

ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ(ПРОД.)
Ты подчинишь их своей власти, но он вернет им веру и свободу выбора! Они познают смерть, но, и в жизни, и в смерти дано будет каждому… Слышишь, Сатаниил?! Каждому дано будет по вере его!
Да будет так!!!

Гремит гром и сверкает молния. Наступает полная темнота.
 
ИНТ ЗАТЕМНЕННОЕ ПОМЕЩЕНИЕ С ДОСЧАТЫМИ СТЕНАМИ НОЧЬ

Сквозь щели между досками в помещение проникает свет. В его рассеянных тусклых лучах виден двукрылый ангел Скорбут. Он, как будто ищет дверь, или вообще какой-нибудь выход из помещения, водя ладонями по стенам. Не находит и прекращает делать попытки. Тут с ним происходит нечто страшное: белоснежные большие крылья его начинают сереть и съеживаться. Наконец, они вообще отваливаются. В руках у Скорбута появляется маска, изображающая человеческий череп, на плечах - черный плащ с капюшоном. Скорбут вздыхает, надевает маску, берет в руки косу, которая оказалась стоящей недалеко, у стены и говорит…

СКОРБУТ
Будь ты, хоть царь, хоть раб… толст, или худ, как жердь… Будь ты силен, иль слаб… мне все равно, я – Смерть. Я прихожу не судить. Суд – дело не мое.
Некоторое время Скорбут молчит, как будто ждет ответа, потом продолжает.
СКОРБУТ
Просто кончается нить… Каждому время свое! Хочешь ты жить, дурак? Но для чего? Ответь! Жизнь – это боль и мрак! Мне ли не знать? Я – Смерть! Тело? Оно же – прах! Якорь для корабля! То, что рождает страх! Жить – тратить время зря! Жизнь – лишь слова, слова… спешка и боль потерь… Есть у тебя два крыла! Ты улетишь, поверь. Рвется в полет душа! Крылья уже отрасли! Что же ты просишь, дрожа, чтобы тебя спасли?! Глупый! Ведь жизнь – это сон, телом сковавший мысль… Я перехода закон мысли в загробную высь!

Скорбут начинает трансформироваться. Он превращается в древнюю старуху с серпом в руках, потом – в темнолицего мужчину с большими черными крыльями за спиной, потом – в смуглое человекоподобное существо с головой и хвостом шакала, потом – в ужасное длинношеее существо с раскосыми глазами и клыками, которые выступают изо рта. Потом – плоть бывшего ангела – Скорбута вообще исчезает, и остаются только желтоватые кости скелета. Свет меркнет. Прежде чем он гаснет окончательно, становится, на мгновение, виден голый череп с заполненными непроглядной тьмой глазницами.

ИНТ КВАРТИРА В ХРУЩЕВКЕ КОМНАТА ВЕЧЕР

В окне, которое наполовину занавешено шторами, виден свет уходящего дня, но уже горит электричество. Золотистый свет из-под абажура торшера падает на пожилого мужчину, который читает в кресле толстую книгу. Это АЛЕКСЕЙ. Еще в комнате стоит тумбочка, с ночником на ней. Вся тумбочка заставлена пузырьками с лекарствами. Середину комнаты занимает стол. На столе – графин с водой, книги, исписанные мелким почерком листы бумаги и аппарат старого дискового телефона. Еще в комнате стоит огромный шкаф, который доверху заполнен книгами. Алексей откладывает книгу и кричит.

АЛЕКСЕЙ
Люба!

Никакого ответа.

АЛЕКСЕЙ
Люба, ты слышишь?! Любушка!

На пороге комнаты появляется женщина. На вид ей лет пятьдесят, пятьдесят пять. Это ЛЮБА. Люба, быстрым шагом подходит к Алексею, и кладет ладонь ему на плечо.

ЛЮБА
Что, Алешенька?

Алексей пристально смотрит ей в глаза и неожиданно спрашивает.

АЛЕКСЕЙ
Вот, как ты думаешь, Любаша, сможет ли человек когда-нибудь победить смерть?

ЛЮБА
Что это ты о смерти заговорил? Помирать, что ли, собрался?

АЛЕКСЕЙ
Мы – люди смертны. И ничего с этим не поделаешь!

ЛЮБА
Конечно, Алешенька, смертны. Только рано нам с тобой еще о смерти думать! Некоторые, вон, до девяноста лет доживают и ничего…

АЛЕКСЕЙ
Доживают. А другие, вон, и в двадцать богу душу отдают! Справедливо это, по-твоему, а?

ЛЮБА
Ну, знаешь ли? Я считаю, что в двадцать, это уж совсем неправильно! Не должно так быть.

АЛЕКСЕЙ
Не должно, а происходит…

Некоторое время Люба и Алексей молчат. Люба разворачивается и идет по направлению к двери.

АЛЕКСЕЙ
Как думаешь, почему?
Люба останавливается и смотрит на Алексея.

ЛЮБА
Что почему, Алеша?

АЛЕКСЕЙ
Почему одни умирают в девяносто, а другие – в двадцать?

ЛЮБА
(пожимая плечами)
Наверно это предопределено…

АЛЕКСЕЙ
И кто ж это предопределил?

ЛЮБА
Господь бог, Алешенька. Господь бог. Пойду, ужин разогрею.

Люба выходит из комнаты.

ИНТ КВАРТИРА В ХРУЩЕВКЕ КУХНЯ ВЕЧЕР

Кухня маленькая и обставлена просто. Бросается в глаза только обилие комнатных растений на подоконнике. Также на подоконнике лежит обыкновенный плотницкий молоток. В кухне хозяйничает Люба. Она открывает холодильник, достает из него какие-то кастрюльки и ставит их на газовую плиту.

АЛЕКСЕЙ
(за кадром)
Люба!

Люба всплескивает руками.

ЛЮБА
Иду!

Люба зажигает газ и выходит из кухни.

ИНТ КВАРТИРА В ХРУЩЕВКЕ КОМНАТА ВЕЧЕР

Алексей сидит в кресле, листает книгу и зовет жену.

АЛЕКСЕЙ
Люба! Ну, пойди же сюда!

ЛЮБА
(выглядывая из-за плеча Алексея)
Я здесь уже. Не кричи.
Алексей берет Любу за руку и вынуждает ее присесть на подлокотник кресла.

АЛЕКСЕЙ
Вот ты говоришь, что это бог определяет, сколько, кому жить?

ЛЮБА
У меня там ужин на плите. Как бы, не сгорел!

АЛЕКСЕЙ
Погоди. Ты ответь лучше!

ЛЮБА
Ну, да. Бог. Кто ж еще?
 
АЛЕКСЕЙ
А как же тогда двадцатилетние? Справедливо умирать в двадцать лет?

ЛЮБА
Не справедливо.

АЛЕКСЕЙ
Так, значит, это бог несправедлив?

ЛЮБА
Нет! Не знаю… Запутал ты меня, Алеша, совсем! Книжек своих заумных начитался, вот и… Лучше я тебя ужином покормлю…

Люба встает с подлокотника кресла и намеревается идти в кухню. Алексей вновь хватает ее за руку.

АЛЕКСЕЙ
Нет, погоди! Ты ответь, кто несправедлив? Бог, или еще кто-то?

ЛЮБА
Ты же знаешь, Алеша, что я человек верующий! И я, как человек верующий тебе и отвечу. Не может быть бог несправедлив! Все благое от него! Потому, что бог есть свет! И нет в нем никакой тьмы!
АЛЕКСЕЙ
Это я знаю, Любаша. Но меня вот что интересует: если бог создал смерть, то, как же, тогда он может быть благ? Ведь и дети умирают! Как же он это допускает-то, а?

ЛЮБА
Неисповедимы пути господни, Алеша!

АЛЕКСЕЙ
Не знаешь, значит?

ЛЮБА
Не знаю. И не стыжусь этого потому, что не может человек в жизни своей земной понять всех замыслов Создателя!

АЛЕКСЕЙ
А я вот думаю, что человек, как существо разумное, может понять замысел божий! Просто обычно он даже не пытается!

Алексей встает с кресла, швыряет в него свою книгу и начинает расхаживать туда-сюда по комнате.

АЛЕКСЕЙ
Ведь гораздо легче, сославшись на несовершенство нашего ума, согласиться на любую чудовищную несправедливость нашей жизни, просто приписав ее божьему помыслу!

Люба берет с кресла книгу, которую читал Алексей и рассеянно ее перелистывает.

ЛЮБА
Это что, все в книжке твоей написано?

АЛЕКСЕЙ
Нет. Это моя мысль. Но пришел я к ней, именно, читая разные книги.

ЛЮБА
А сейчас ты про что читаешь?

АЛЕКСЕЙ
Сейчас? Про Смерть.

ЛЮБА
Про смерть?! И кто же это, интересно, у нас про смерть пишет?

АЛЕКСЕЙ
Это не художественная литература. Это взгляд на Смерть основных мировых религий.

ЛЮБА
Ну, и что же там про смерть мировые религии пишут?

АЛЕКСЕЙ
А пишут, между прочим, очень интересные вещи. Пишут, что христиане, например, свято верят в то, что мир создан единым и предвечным Богом, и создан без зла! Ты как раз это мне сейчас пыталась втолковать, так?

ЛЮБА
Ну, так. Ты только не волнуйся!

АЛЕКСЕЙ
Человек, наделенный свободной волей, подпал под искушение сатаны, чем нарушил божий запрет: не желать самому стать богом! Это изменило саму его природу. Он утратил благую бессмертную сущность и стал доступен страданию, болезням и смерти. Значит смерть – это последствие первородного греха, передающегося из поколения в поколение? Месть Бога человечеству?!
 
ЛЮБА
Ну… нет. Ты что-то не то говоришь, ты не волнуйся только, Алеша! Знаешь же, что сердце у тебя!

АЛЕКСЕЙ
Вот ты, христианка, можешь мне ответить, зачем приходил Христос?

ЛЮБА
Чтобы своей добровольной жертвой искупить грехи человечества.

АЛЕКСЕЙ
Ну, и как, искупил?

ЛЮБА
Ну, что ты спрашиваешь, Алеша, о таком? Как будто не знаешь!

АЛЕКСЕЙ
Значит, искупил?

ЛЮБА
Да.

АЛЕКСЕЙ
Тогда почему люди до сих пор умирают?

Люба нервничает и комкает в руках передник.

АЛЕКСЕЙ
Ты же мыслящий человек. Подумай и ответь!

ЛЮБА
Все праведники воскреснут. Это и есть главная надежда христианина!

АЛЕКСЕЙ
А много их на земле, праведников-то?

ЛЮБА
Ну, а это, уж, одному только богу известно!

АЛЕКСЕЙ
А ты сама как думаешь?

ЛЮБА
Не знаю я, Алеша.


АЛЕКСЕЙ
А ты включи телевизор, разверни газету, или, наконец, с соседями нашими пообщайся и сразу поймешь, много ли их на земле, праведников-то!

ЛЮБА
Пусть их ничтожно мало, но они есть!

Алексей все больше волнуется и говорит все громче. Люба ходит за ним, пытаясь ухватить Алексея за руку. Но Алексей не дается.

АЛЕКСЕЙ
Но, это же, просто смешно! Если мы, люди, в массе своей, все так непоправимо грешны, то неужели можно, хотя бы на минуту вообразить, что жертва Христа была принесена ради спасения ничтожного меньшинства праведников?
 
ЛЮБА
Алеша! Ты же ересь говоришь! Ересь! Понимаешь?

АЛЕКСЕЙ
Вот так всегда: чуть, что не по-вашему, сразу ересь! А если у человека появляется вопрос, на который ортодоксальная церковь ответа дать не может, то тут и начинается: отлучения, епитимии, инквизиция!

Тут Алексей морщится и хватается рукой за сердце. Он возвращается к креслу и буквально падает в него.

ЛЮБА
Ну, вот! Сердце схватило? Говорила же: нельзя тебе волноваться! Ну, чего ты так раскричался-то?!

Люба бросается к тумбочке и роется в упаковках с лекарствами. Найдя нужное лекарство, Люба льет в стакан воду из графина и бежит к Алексею. Алексей запивает водой таблетку.
ЛЮБА
Вот так. Теперь посиди спокойно. Да, дай сюда книгу-то!

Люба забирает из рук Алексея книгу.

АЛЕКСЕЙ
Люба, отдай. Лучше мне уже.

ЛЮБА
Нет, нет. Хватит на сегодня чтения этого. Начитался уже! И далась тебе смерть эта? Рано тебе еще о ней думать! Нам еще с тобой жить, да жить! Внуков еще растить! Эх, ты!

Люба целует Алексея в макушку и выходит из комнаты.

ЛЮБА
(за кадром)
Ну, вот! Гречка подгорела! Вот они, разговоры-то!

ИНТ КВАРТИРА В ХРУЩЕВКЕ КУХНЯ ВЕЧЕР

На кухне Люба собирает на стол. Она режет хлеб, раскладывает по тарелкам гречку с мясом, заваривает чай. Пока Люба все это делает, она что-то тихонечко напевает.

ИНТ КВАРТИРА В ХРУЩЕВКЕ КОМНАТА ВЕЧЕР

Алексей сидит в кресле и держится рукой за сердце. На лице его выражение страдания. Из кухни доносится голос поющей Любы. Алексей начинает тяжело дышать. Он расстегивает ворот рубашки одной рукой, а другой – хватается за спинку кресла и встает на ноги. Электрический свет в комнате становится тусклым, а голос Любы, доносящийся из кухни, становится еле слышным. Алексей делает несколько шагов по направлению к тумбочке с лекарствами.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Неужели это конец?! Так скоро?! Нет. Не может быть! Надо выпить лекарство. Сейчас. А вдруг не поможет?!

Упаковка с таблетками выпадает из ослабевших пальцев Алексея. Алексей тянется к графину с водой, но только сталкивает его с тумбочки. Алексей падает и теряет сознание.
ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Люба! Помоги мне! Люба!!!

Наступает полная темнота.

ГОЛОС ЛЮБЫ
(за кадром)
Алеша!!! Что с тобой?!!! Очнись, Алеша!!!

ИНТ БОЛЬНИЦА НОЧЬ

По больничному коридору везут УМИРАЮЩЕГО. Он весь опутан пластиковыми трубками и подключен к аппарату искусственного дыхания. Вокруг много людей в белых халатах.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Горек, слетающий с губ, жизни последний стон… Смерть наступает вдруг, словно кончается сон…

Умирающего завозят в помещение «Реанимации». Никто, кроме Умирающего не видит, стоящего на пороге человека с косой в руках. На человеке черный плащ с капюшоном. Лица его не видно. Но на лице Умирающего, когда он видит этого человека, появляется выражение ужаса.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Кто там, огромный, с косой, ждет и не тратит слов? Жизнь, хоть на миг постой! Я еще не готов!

ИНТ БОЛЬНИЦА РЕАНИМАЦИЯ НОЧЬ

В помещении никого нет, кроме Умирающего, который лежит на столе. Почему-то в помещении не горит электричество. Помещение освещает одна единственная свеча, которая стоит рядом с изголовьем Умирающего. Душа Умирающего отделяется от тела. Душа Умирающего стоит рядом и с ужасом смотрит на покинутое тело.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Вот же я! Жив! И стою! А это кто? Я, иль не я? Странно, но я узнаю, в этом, лежащем, себя!
 
Душа Умирающего склоняется над свечой. Пламя свечи начинает мигать.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Странно, но виден глазам слабенький отблеск свечи…

Свеча гаснет и откуда-то доносится чье-то сдавленное рыдание.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Господи, кто это там плачет и плачет в ночи?!

Полная тьма. В высоте загорается маленькая белая звездочка.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Господи, что этот свет, белый, как солнце зимы?! И отчего это нет вечной безбрежности тьмы?!

Звездочка в вышине становится все ярче и ярче. Ее свет, заполняя окружающее пространство, безжалостно разгоняет тьму.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Свет, как дорога, как путь в мир, где поют облака! Где познается вся суть и благодать на века! Свет, что как будто дает мне и надежду, и смысл! В нем, словно птица, поет жизни последняя мысль…

Свет становится нестерпимо ярким.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Жизни последний урок мне раскрывает секрет…

Свет резко гаснет и наступает полная тьма.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Смерть – это только порог! Смерти фактически нет!
ИНТ КВАРТИРА В ХРУЩЕВКЕ КОМНАТА НОЧЬ

Полная темнота. Слышен неприятный звук. Он похож на тот звук, который получается когда точат нож о шершавый камень. Слышно, как кто-то тяжело дышит в темноте. Тяжелое дыхание неизвестного превращается в стон и затихает.

Появляется тусклый свет. Он не похож на свет солнца, или свет электрической лампы. В нем предметы кажутся какими-то обесцвеченными. На кровати лежит Алексей. Он в пижаме и до пояса накрыт одеялом. Звук заточки ножа о камень становится все громче.

Алексей садится на кровати и смотрит по сторонам, пытаясь определить, где его источник. Но, кроме него самого в комнате никого нет. Алексей морщится и хватается руками за голову.

Из-за книжного шкафа появляется сказочного вида СТАРУХА. На голове у Старухи – черный платок. Одета Старуха в совершенно потерявшее от ветхости цвет длинное платье. Лицо Старухи изборождено глубокими морщинами, а крючковатый нос настолько длинен, что почти касается подбородка. Из нижней челюсти у Старухи торчат кривые желтые зубы. Создается впечатление, что Старуха все время непроизвольно кусает себя ими за верхнюю губу. Старуха ходит по комнате, заглядывает во все углы, рассматривает лекарства, которые стоят на тумбочке, что-то ищет под кроватью. Старуха что-то бормочет. Вот слова ее становятся различимы.
 
СТАРУХА
Свет не нужен. Тает свет. Нет рожденья – смерти нет! Жизнь уходит навсегда, Смерть приходит. Да, да, да…

Алексей смотрит на Старуху расширенными от испуга глазами. Старуха продолжает ходить по комнате, не замечая Алексея. Алексей вновь ложится и накрывается одеялом с головой. Движение Алексея привлекает внимание Старухи и та направляется к его кровати, приговаривая.

СТАРУХА
Если ты на свет рожден, то признай один закон: смерть – награда, не беда! Жизнь не вечна. Да, да, да.

Старуха берет стул, ставит его рядом с кроватью Алексея, садиться, хватается руками за одеяло и пытается стянуть его с головы Алексея.


СТАРУХА
Ждет тебя земная твердь. Есть зачатье – будет смерть! Не уйдешь ты никуда. Смерть не пустит. Да, да, да.

Старуха стягивает с головы Алексея одеяло.

АЛЕКСЕЙ
Здравствуйте. Вы кто? Мы знакомы? Что-то я Вас не припоминаю…

Старуха не отвечает. Откуда-то из-под юбки, она достает ржавый серп и начинает точить его о ладонь. Вновь слышится все тот же неприятный звук.

АЛЕКСЕЙ
Извините… Не могли бы Вы перестать? А то у меня уже голова разболелась…

Старуха молчит и продолжает точить о ладонь свой серп.

АЛЕКСЕЙ
Люба! Люба, кто эта женщина?! Люба, пойди сюда!

Люба не появляется. Старуха продолжает точить серп.

АЛЕКСЕЙ
А, что Вы, собственно говоря, делаете?

Молчание.

АЛЕКСЕЙ
Вы, что, знахарка какая-нибудь? Вас Люба пригласила, да?
 
Старуха прекращает точить серп, пробует пальцем остроту лезвия и склоняется над Алексеем.

СТАРУХА
Ну вот, любезный мой, пора!

АЛЕКСЕЙ
Вы, что? Вы собираетесь, этим вот, мне кровь пустить?! Но, это же, допотопный метод! Люба! Зачем ты впустила сюда эту женщину?!
Алексей пытается встать с кровати, но Старуха, мертвой хваткой вцепляется в его плечо и вновь укладывает Алексея на кровать.

АЛЕКСЕЙ
Что?! Что Вы собираетесь делать?!

СТАРУХА
Ничего особенного, драгоценный мой. Ничего особенного… Просто собираюсь избавить тебя от страданий…

Алексей делает невероятное усилие и отталкивает Старуху. В тот же миг он вскакивает с кровати. Старуха в одно мгновение оказывается рядом с ним. Она хватает Алексея за ворот пижамы когтистой коричневой рукой. Алексей, с трудом, но высвобождает свой ворот из цепких пальцев странной Старухи. Алексей делает шаг назад.

АЛЕКСЕЙ
Что значит, собираетесь избавить меня от страданий? Каких страданий?!
 
Алексей делает еще шаг назад. Старуха следует за ним.
 
АЛЕКСЕЙ
Что Вы вообще тут себе позволяете?! Кто Вас звал?! Кто Вас вообще сюда впустил?!

СТАРУХА
Ну-ну, касатик, не кипятись. Никто меня не звал, никто не впускал. Я сама пришла. Да, и как мне было не прийти, когда ты так плох? Совсем плох!

АЛЕКСЕЙ
Как это, сама? Да, что это Вы руки-то ко мне все время тяните?! Лечить собрались? А есть у Вас для этого медицинское образование?

СТАРУХА
А зачем мне образование, любезный мой? Я и без образования дело свое хорошо знаю!
Алексей, пятясь, доходит до кресла и буквально падает в него.

АЛЕКСЕЙ
Может, Вы сглаз там, какой-нибудь, или порчу снимать с меня собрались?! Так можете не беспокоиться…

Старуха нависает над Алексеем и успокаивающе похлопывает его ладонью по плечу.

СТАРУХА
Не сглаз, мой брильянтовый. Не сглаз. Эх, народ необразованный! Неужто до сих пор не догадался, кто к тебе в гости-то пожаловал?
 
АЛЕКСЕЙ
Да, что я тут с Вами в загадки-разгадки играть, что ли должен?!

СТАРУХА
Да Смерть я, любезный мой батюшка! Смерть твоя! Понял? Пришла вот…
   
АЛЕКСЕЙ
Что?! Кто?! Да, что Вы мне сказки-то рассказываете?! Да, Вы – сумасшедшая!!!

СТАРУХА СМЕРТЬ ухмыляется и проводит ладонью по боковине лезвия серпа. Вновь раздается неприятный, режущий слух звук.
 
АЛЕКСЕЙ
Не может быть…

Алексей срывается с места и выбегает из комнаты. Старуха Смерть ехидно смеется.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Люба! Люба!

В комнате становится темно и Старуха Смерть растворяется в наступившей тьме.

ИНТ КВАРТИРА В ХРУЩЕВКЕ КОМНАТА ВЕЧЕР

Комната ярко освещена электрическим светом. На кровати лежит Алексей. Он в пижаме и до пояса накрыт одеялом. Алексей находится без сознания. Рядом с кроватью, на которой лежит Алексей, стоит Люба. Лицо ее заплакано. Люба прижимает к груди свитер Алексея. На стуле рядом с кроватью Алексея сидит врач. Это НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. На коленях у Николая Петровича стоит медицинский чемоданчик.

Николай Петрович трогает лоб Алексея, приподнимает ему веки, достает из чемоданчика аппарат для измерения давления.
ЛЮБА
Доктор! Умоляю Вас, скажите мне правду! Честное слово, я не буду устраивать истерику! Я ко всему готова, доктор.

Николай Петрович, молча, измеряет давление Алексея.

ЛЮБА
Да, что же Вы все молчите-то, а?!

Николай Петрович снимает с руки Алексея аппарат для измерения кровяного давления и поворачивается к Любе.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Вас как звать?

ЛЮБА
Люба… Любовь Андреевна…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Так вот, Любовь Андреевна, что я Вам хочу сказать: Больной Вам кем приходится?

ЛЮБА
Мужем. Муж он мой… Что с ним?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Ничего страшного. Совершенно ничего. Где у Вас телефон?

ЛЮБА
Вон, позади Вас, на столе…

Николай Петрович, молча, идет к телефону и набирает номер.

ЛЮБА
Доктор!

Николай Петрович жестом просит Любу помолчать.
НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
(в телефонную трубку)
Бригада? Да. Поднимайтесь. Что? Носилки? Нет! Конечно, можете не брать!

Николай Петрович повышает голос.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
(продолжает)
Я вас, исключительно, для эскорта вызываю! Пятый этаж. Минута!

ЛЮБА
Что? Что Вы собираетесь делать?

Николай Петрович набирает в шприц лекарство.
 
НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Я? Я, Любовь Андреевна, собираюсь сделать вашему супругу укол…

Николай Петрович делает Алексею укол в вену. Пространство комнаты заполняет тьма.

ИНТ КВАРТИРА В ХРУЩЕВКЕ КУХНЯ ВЕЧЕР

Тьма рассеивается и становится видно, как Алексей мечется по кухне в поисках жены.

АЛЕКСЕЙ
Люба, я уже выздоровел! У меня уже не болит ничего! Ну, где же ты, Люба?!

Тут Алексей замечает, что кухня освещена неестественным, тусклым светом и, перестав звать Любу, растерянно смотрит по сторонам. Горит газ. На плите закипает чайник. Из темного угла за холодильником выходит Старуха Смерть.

СТАРУХА СМЕРТЬ
Не мечись, касатик, не мечись! И жену не зови. Не придет она…

АЛЕКСЕЙ
Это почему еще? Она наверняка только на минутку, к соседке…

СТАРУХА СМЕРТЬ
Да, к какой соседке?! Да, здесь она, здесь! Только не видишь ты ее! Не видишь и не увидишь теперь до самого смертного ее часа!

АЛЕКСЕЙ
Да, как же это? Это что, шутка? Издевательство?!

СТАРУХА СМЕРТЬ
Не издевательство, родной, не шутка. Просто время твое пришло. Смирись. Тебе же легче будет!

В руках у Старухи Смерти вновь появляется серп. Она показывает серп Алексею.

АЛЕКСЕЙ
Неужели… Вы это сделаете?
 
СТАРУХА СМЕРТЬ
Сделаю, касатик, сделаю…

АЛЕКСЕЙ
Но, я не хочу!

СТАРУХА СМЕРТЬ
Все не хотят, милый.

Алексей порывисто хватает с подоконника молоток и замахивается им на Старуху Смерть.

АЛЕКСЕЙ
А я не позволю! Не дамся просто и все!

СТАРУХА СМЕРТЬ
Ну, вот! И этот туда же!

Старуха Смерть поднимает глаза к потолку и вздыхает.

СТАРУХА СМЕРТЬ
Господи, знал бы ты, как мне надоели эти строптивые! Ну, хоть бы один обрадовался, что от страданий его избавляю!

АЛЕКСЕЙ
Да, по какому праву?!

СТАРУХА СМЕРТЬ
По воле Божьей! Не по своей! Каждое создание Божье имеет право быть освобожденным!

АЛЕКСЕЙ
От чего?!

СТАРУХА СМЕРТЬ
Да, от страданий же! Понял, наконец?!

АЛЕКСЕЙ
А, может быть, я не хочу, чтобы меня от страданий избавляли?! Я, может, страдать хочу?! Страдание – это тоже жизнь!!!

СТАРУХА СМЕРТЬ
Да, будет тебе жизнь! Только не здесь.

АЛЕКСЕЙ
А я здесь хочу!

СТАРУХА СМЕРТЬ
Вот заладил: хочу, не хочу! Да, кто тебя вообще спрашивает? Ты на себя-то посмотри! Ты ж, одной ногой, уж, в могиле стоишь! И душа твоя возле тела, смотри, на чем держится!

Смерть поднимает с пола какую-то веревку. Веревка уходит куда-то за спину Алексея. Веревка состоит из нескольких разноцветных волокон и светится мягкими тонами: красным, золотистым и белым. Алексей роняет молоток и хватается за эту веревку.

АЛЕКСЕЙ
Теплая… Что это?

СТАРУХА СМЕРТЬ
Что, что? Нить твоей жизни.

АЛЕКСЕЙ
Зачем это?

СТАРУХА СМЕРТЬ
А затем, что душа твоя этой нитью всю жизнь к телу была привязана!
Алексей резко дергает за нить и вырывает ее у Старухи Смерти из рук. После этого Алексей прячет нить за спину.

СТАРУХА СМЕРТЬ
Ну, все, родной! Побегал, пора и честь знать! Давай сюда свою ниточку! Сейчас я ее – чик, и ты свободен! А тогда иди, куда там тебе положено… Заслужил, иди в Рай с богом… Не заслужил, напакостил, значит, за жизнь свою долгую, будь любезен – в Ад, к хозяину моему…

Старуха смерть плюет на серп, проверяет остроту его лезвия пальцем и делает шаг по направлению к Алексею. Алексей обходит стол.

СТАРУХА СМЕРТЬ
Что это ты, касатик? Никак со Смертью поспорить захотел? Со Смертью не спорят, милый! Ох, не спорят!

АЛЕКСЕЙ
А я и не спорю! Просто… Просто, я хочу, чтобы ты инструмент свой вначале вычистила! Вот почему серп у тебя такой грязный?
 
СТАРУХА СМЕРТЬ
А тебе не все равно? Ты, голубчик, с какой стороны ни глянь, все равно уже, считай, покойник. Так, чего ж тебе волноваться?

АЛЕКСЕЙ
Да, противно… А ты не можешь убить меня каким-нибудь другим способом?

СТАРУХА СМЕРТЬ
Не могу. Все должно быть проделано, как положено, как Предписание велит. А серп? Ладно, для тебя почищу.

Старуха Смерть проводит по лезвию серпа ладонью и, в ту же секунду, лезвие его начинает блестеть начищенным металлом.
Тут, по лицу Алексея становится видно, что его посетила какая-то, спасительная мысль.

АЛЕКСЕЙ
Постой! Ты говоришь: Предписание? Какое такое Предписание?!

СТАРУХА СМЕРТЬ
А такое! Или не знаешь? Закон!

АЛЕКСЕЙ
Нет, не знаю. Ты, уж, не сочти за труд, просвети!

Старуха Смерть указывает пальцем в потолок и торжественно произносит.

СТАРУХА СМЕРТЬ
… но дано будет каждому по вере его… Понял?

На лице Алексея появляется лучезарная улыбка.

АЛЕКСЕЙ
Понял! Так я и знал! Это же очевидно!

Алексей плюхается на стул и машет на Старуху Смерть рукой.

АЛЕКСЕЙ
Ну, раз по вере, значит, не можешь ты меня сейчас убить. Уходи!
СТАРУХА СМЕРТЬ
Почему это не могу?

АЛЕКСЕЙ
А Закон твой тебе и не велит!

СТАРУХА СМЕРТЬ
Как это?

АЛЕКСЕЙ
А, так! Не верю я в тебя. Я, может быть, вообще неверующий!

СТАРУХА СМЕРТЬ
Ну и что? Мало ли вас, нынче, неверующих-то?!
 
АЛЕКСЕЙ
А как же Закон?

СТАРУХА СМЕРТЬ
Закон, закон… Вера, она не всегда от одной только личности зависит. В твоей, вот, стране, какая вера?

АЛЕКСЕЙ
Ну, Православная…

СТАРУХА СМЕРТЬ
Не «ну», а Православная! Какой у вас тут себе Смерть представляют?

АЛЕКСЕЙ
Ну, костлявой… С косой…

СТАРУХА СМЕРТЬ
Вот именно: Костлявая с косой! А я, что не костлявая?

АЛЕКСЕЙ
Ну, вообще-то, костлявая… А коса твоя где?

СТАРУХА СМЕРТЬ
А у меня вместо косы вот, это!

Старуха Смерть вновь показывает Алексею свой серп.

АЛЕКСЕЙ
А, может, людям коса нужна?!

Старуха Смерть несколько смущенно мнет в руках подол своего грязного платья.
 
СТАРУХА СМЕРТЬ
Да, надоела она… И таскать ее не удобно. Тяжелая. А ты, что это, зубы-то мне заговариваешь? Мне ведь зубов-то не заговоришь!

АЛЕКСЕЙ
Ничего я тебе не заговариваю! Я тебя в известность ставлю, что моя вера, от веры общепринятой здесь, отличается!
Старуха Смерть меняется в лице и на шаг отступает.

СТАРУХА СМЕРТЬ
Ну? И какая же у тебя вера?

АЛЕКСЕЙ
А такая! Верую я в богов греческих: Зевса, Геру, Аполлона… Я вообще, если хочешь знать, пантеист!

Старуха Смерть роняет свой серп.

СТАРУХА СМЕРТЬ
Ой, батюшки! Да, неужто?!

АЛЕКСЕЙ
Да. И я надеялся, что ко мне явится не старуха, какая-то, там, с серпом, а мужик черный, с крыльями… Ну, понимаешь?

СТАРУХА СМЕРТЬ
Ой, горюшко! Ой, лихо!

АЛЕКСЕЙ
А ты, как я понял, обязана считаться с религиозными представлениями умирающих!

СТАРУХА СМЕРТЬ
Ох! Ошибочка, значит, вышла! Вы, уж, простите меня, гражданин! И как же это я не проверила-то? И это ж надо: в конце двадцатого столетия, в самом центре государства Российского, и, вдруг, Зевс! Вот до чего свобода-то доводит! Ох, ох, ох…

Старуха Смерть поднимает с пола свой серп и направляется в темный угол за холодильником. Перед тем, как исчезнуть, она оборачивается и говорит.

СТАРУХА СМЕРТЬ
Ну, ладно! Мужик, так мужик! С крыльями, говоришь? Будет тебе и с крыльями! Ждите, гражданин.

Старуха Смерть растворяется в наступившей тьме.

ИНТ КВАРТИРА В ХРУЩЕВКЕ КОМНАТА ВЕЧЕР

Николай Петрович делает Алексею укол. Люба стоит рядом и с тревогой всматривается в лицо Алексея. Раздается звонок в дверь. Люба выбегает из комнаты. Николай Петрович ловко выдергивает иглу из вены Алексея.

В комнату входит Люба. Вслед за Любой, в комнату входят два санитара. Санитары несут с собой носилки. Люба  бросается к Алексею. Санитары ставят носилки на пол.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Ну, вот… До операции продержится…

ЛЮБА
До чего? До опе… Доктор, неужели…?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Я забираю его в больницу.

Санитары поднимают носилки и делают пару шагов по направлению к кровати Алексея.

ЛЮБА
Как в больницу? Разве ему обязательно в больницу?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Обязательно.

ЛЮБА
Но, Вы же, сделали укол! Зачем же в больницу-то?! Да, не отдам я его в больницу!!!
 
Санитары ставят носилки на пол.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Любовь Андреевна, у Вашего супруга обширный инфаркт. Ему срочно нужна операция. Если он, как можно быстрее, не попадет на операционный стол, он умрет, не приходя в сознание.

Люба отрицательно качает головой и, молча, пятится. Санитары берутся за носилки. Алексей судорожно вздыхает и неожиданно громко кричит:
 
АЛЕКСЕЙ
Люба!!!
Николай Петрович, который сидит на краю кровати Алексея, от неожиданного крика находящегося без сознания пациента, вздрагивает и вскакивает на ноги. Санитары роняют носилки. Носилки с грохотом падают на пол. Люба бросается обнимать Алексея.

ЛЮБА
Я здесь, Алеша! Я здесь!

АЛЕКСЕЙ
Люба, дай мне книгу скорей…

ЛЮБА
Да, да, Алеша, сейчас… Как
ты себя чувствуешь?

АЛЕКСЕЙ
Книгу!

Люба не слушает Алексея. Она поворачивается к Николаю Петровичу и говорит:
 
ЛЮБА
Вот видите, доктор! Не надо ему в больницу!

Николай Петрович зачарованно смотрит на Алексея, который делает попытку приподняться. Когда это у Алексея получается, врач приходит в себя и, схватив Алексея за плечи, укладывает его обратно.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Немедленно лягте, больной! Вам нельзя вставать!

АЛЕКСЕЙ
Люба! Мне нужна книга! Ты меня слышишь?

ЛЮБА
Да, да… да.

АЛЕКСЕЙ
Мифы и легенды древней Греции… Вон она, на второй полке… В красной обложке…

Алексей тянет руку в сторону книжного шкафа.

ЛЮБА
Что? Что ты хочешь?



НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Так. Все это замечательно, но я должен, просто обязан, померить ему давление.

АЛЕКСЕЙ
Люба!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Лежите спокойно, больной!

ЛЮБА
Да, здесь я!

АЛЕКСЕЙ
Если только тебе дорога моя жизнь, пожалуйста, дай мне эту книгу!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Больной! Не шевелитесь! Да, дайте Вы ему книгу, а то он мне давление измерить не дает!

ЛЮБА
Ой, Господи! Да, какую книгу-то, Алеша?

Первый Санитар берет с полки книгу в красной обложке и протягивает ее Любе.

ПЕРВЫЙ САНИТАР
Да, вот же она!

ВТОРОЙ САНИТАР
Дайте вы человеку книгу! Ну, видите же, не может без нее человек спокойно умереть! Вам, что жалко?

ЛЮБА
Да, что вы такое говорите?!

Люба забирает у Первого Санитара книгу вкладывает ее в руки Алексею.

ЛЮБА
Эта, Алеша?

Алексей обеими руками прижимает книгу к груди и откидывается на подушки. Николай Петрович измеряет давление Алексея.
Когда доктор смотрит на шкалу прибора, он удивленно вытаращивает глаза, зажмуривается, вновь смотрит на шкалу прибора и недоуменно качает головой.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Надо же! Давление в норме! Но, такого, просто не может быть. Ничего не понимаю…

ЗТМ

НАТ ГОРОД ЗАБИТАЯ МАШИНАМИ УЛИЦА ОСЕНЬ

Затянутое серыми тучами небо. Идет мелкий дождь. На улице – автомобильная пробка. По тротуару движется людской поток. Люди не замечают, что меж ними движется высокий человек в черном плаще с капюшоном. Одной рукой человек закрывает лицо уродливой, не очень качественно выполненной маской. Маска изображает череп. Человек в черном плаще и маске как будто ищет кого-то в людской толпе.
 
ГОЛОС АНГЕЛА СКОРБУТА
(за кадром)
Ты жил, как все: грешил, любил, копил богатства впрок, когда разрушен кем-то был уютный твой мирок. Вот, кто-то тихо постучал и ты ему открыл. Ты гостя сразу не узнал, он в черной маске был. Ты мог бы лечь пораньше спать, мог дверь не отпереть, ты мог бы даже не узнать, что там, под маской – Смерть!

Человек в черном капюшоне и маске выходит на проезжую часть и движется между стоящих в пробке машин. Вот он подходит к одной из легковых машин и наклоняется к окну рядом с водителем. Водитель через стекло с ужасом смотрит на человека в маске. Человек в маске поднимает худую руку, и боковое стекло машины плавно опускается. Водитель вздрагивает и хватается рукой за сердце. Человек в маске наклоняется и снимает маску. Ужас в глазах водителя сменяется безразличием.

ЗТМ

НАТ ОЖИВЛЕННАЯ ГОРОДСКАЯ УЛИЦА НОЧЬ

По улице движется поток машин. Где-то вдали звучит сирена «Скорой». Вот, уже становится видна и сама машина. Она, оглушительно визжит сиреной и мигает разноцветными огнями.
«Скорая» объезжает медленно едущие в общем потоке машины.

ИНТ МАШИНА СКОРОЙ ПОМОЩИ НОЧЬ

Алексей лежит внутри машины. Рядом с ним сидит его жена – Люба. Рядом с Любой сидит девушка в белом халате и белой шапочке. Это медсестра – ЛЮСЯ. Люся держит в вытянутой вверх руке капельницу. Люба, плача, читает книгу.

ЛЮБА
Ночь - мать Сна и Смерти обитает в стране, которую Солнце никогда не посещает своими лучами…

АЛЕКСЕЙ
Дальше читай, дальше… Там должно что-то быть! Какой-то способ!

ЛЮБА
(читает)
Сон – друг смертных, он мирно ходит среди них по земле. А бог смерти не знает пощады! У него жестокое, ледяное сердце… Алеша, ну, ты что, правда, помирать собрался?!

АЛЕКСЕЙ
Читай, пожалуйста!

ЛЮБА
Он никогда не выпускает несчастного, раз захваченного им. Он ненавистен даже бессмертным богам.

Люба прерывается и вытирает носовым платком текущие из глаз слезы.

АЛЕКСЕЙ
Читай!

ЛЮБА
(читает)
С распахнутыми черными крыльями приходит он к людям, отрезывая локон у умирающих, и принося их душу в жертву властелину подземного царства – Аиду…

АЛЕКСЕЙ
Стоп! Вот оно!

ЛЮБА
Что «оно», Алеша?

АЛЕКСЕЙ
Отрезывает локон. Отрезывает! Понимаешь?

Люба и Люся недоуменно переглядываются.

ЛЮБА
Да, отрезывает. Ну, и что?

АЛЕКСЕЙ
Ты мою бритву взяла?

ЛЮБА
Взяла.

АЛЕКСЕЙ
Так. Сам я, пожалуй, уже не смогу… Люба, слушай меня внимательно. Ты должна обрить мне голову. И, чем быстрее, тем лучше. И так, чтобы ни одного волоска не осталось!

ЛЮБА
Но, зачем?!

АЛЕКСЕЙ
Понимаешь? Смерть – это существо…

Алексей пытается приподняться, но морщится и вновь хватается рукой за грудь.

ЛЮСЯ
(укладывает Алексея)
Спокойно, больной! Не делайте резких движений!

Алексей пытается сопротивляться, но быстро теряет силы и откидывается на спину.

АЛЕКСЕЙ
Она… Она… Люба!

Алексей теряет сознание.

ЛЮБА
Алеша! Тебе плохо?! Алеша!!!

Голос Любы удаляется и наступает тьма.

НАТ БЕРЕГ ШИРОКОЙ РЕКИ ДЕНЬ

Широкая, мутная река медленно несет свои воды меж покрытых сухим тростником берегов. Тростник высок, почти в рост человека. Ни одно дуновение не нарушает его покоя. Алексей стоит в гуще тростника и с удивлением смотрит на реку. Низкое небо затянуто серыми тучами. Алексей идет к воде. Его сопровождает громкое шуршание тростника. Вот Алексей выходит на тропинку, и некоторое время движется по ней. Совершенно неожиданно травяные стены расступаются, и Алексей оказывается у кромки воды. К берегу пришвартована лодка. В лодке спит пожилой мужчина. Он очень стар. Это ХАРОН – перевозчик душ на реке Стикс.

АЛЕКСЕЙ
Э-э-э… Извините…

Харон открывает глаза, кряхтя, поднимается и садится в лодке. Он с удивлением смотрит на Алексея.

АЛЕКСЕЙ
Простите, а что? Нет, не то. А как называется эта река?

ХАРОН
Река-то? Стикс. Как же еще? А ты почему спрашиваешь?

АЛЕКСЕЙ
Да, так… Интересуюсь, куда это меня занесло?

ХАРОН
Правильно тебя занесло. Для таких, как ты, тут одна дорога…

АЛЕКСЕЙ
Для каких это «таких»?

ХАРОН
Для теней. Только ты еще не совсем тень, как я вижу.

АЛЕКСЕЙ
Мало ли, что ты там видишь?! А, что ты, собственно говоря, видишь?

ХАРОН
Не умер ты еще. Таната дождись, потом приходи!

АЛЕКСЕЙ
Угу. А зачем приходить-то?

ХАРОН
Странный ты какой-то. Что ж пришел, если не знаешь, зачем? Хотя, чему удивляться? Ко мне давно уже никто не приходил. Забывать стали! Да.

АЛЕКСЕЙ
И как давно не приходят?

ХАРОН
Да лет, пожалуй, больше тысячи… И откуда ты такой взялся? Может ты с верой чего напутал?

АЛЕКСЕЙ
Нет, не напутал. В богов Олимпийцев верю: Зевса, Афину…

ХАРОН
А… Ну, тогда все верно! Только больно странный ты… К стати, ты обол не забыл?

АЛЕКСЕЙ
Нет… А, что это такое?

ХАРОН
Харон бесплатно души не перевозит!

АЛЕКСЕЙ
А где же взять-то его, обол этот?

ХАРОН
Родные, как умрешь, должны будут положить тебе под язык монету. Иди!

АЛЕКСЕЙ
Так, это – деньги?


ХАРОН
Да.

АЛЕКСЕЙ
А, если в моей стране деньги по-другому называются, это – ничего? Рубль пойдет?

ХАРОН
Пойдет.

АЛЕКСЕЙ
Да, как пойдет-то?! У вас, ведь тут, как я понял оболы в ходу!

ХАРОН
Да ничего у нас тут не в ходу! Мне, если хочешь знать, деньги вообще без надобности. В вере все дело! Греки древние верили, что без обола я не перевезу душу на другой берег, я без него и не перевезу! Понятно? Не принесешь рубль, в Аид не попадешь, вечно будешь, между мирами, мается! Все, иди. Устал я уже от тебя.

Харон, кряхтя, укладывается на дно лодки. Алексей вздыхает, машет рукой и идет прочь от реки.

ХАРОН
Эх, хе, хе… Да, уж, пожалуй, не тысячу, а целых две… И откуда он такой взялся?

Неожиданно Харон перестает укладываться, и его взлохмаченная голова поднимается над бортом лодки.

ХАРОН
Только не думай, что, если рубль не принесешь, и я тебя не перевезу, то сможешь обратно, в мир живых вернуться!

АЛЕКСЕЙ
Почему?

ХАРОН
К кому Танат приходит, тому одна дорога – в Аид.
АЛЕКСЕЙ
А, можно его победить как-нибудь, Таната вашего? Побороться…

ХАРОН
Побороться-то? Можно. От чего ж, нельзя? Находились такие молодчики. Только на них быстро управа находилась!

АЛЕКСЕЙ
Неужели нет никакого способа? Харон, ответь! Я тебе два рубля принесу!

ХАРОН
Ты в каком государстве-то жил?

АЛЕКСЕЙ
В Российском. А, что?
 
ХАРОН
Из России, значит? Тогда понятно. Объясняю. Харон – не чиновник, взяток не берет!

АЛЕКСЕЙ
Ну, извини, друг. Ты пойми! Не готов я еще умереть! У меня еще в жизни дел столько! А в Аиде Вашем, что? Ни тебе Солнца, ни тебе Луны! Ни любви, ни дружбы! Тени бродят по бледным зарослям Асфодели… Тоска! И так – вечно!

ХАРОН
А зачем ты такую веру выбирал? Сам выбирал, сам и виноват! Раньше-то о чем думал? А выбор у тебя, между прочим, был Как, никак, а в конце двадцатого века жил! У вас там с выбором религии – полный порядок. Не то, что у древних греков! Стал бы  христианином, так и пошел бы теперь, в Рай! Эх! Да, что с тобой говорить?
АЛЕКСЕЙ
Не для всех христиан Рай-то!

ХАРОН
Да, для всех! В том-то и дело! Вот, если бы был христианином, знал бы, что грешники в Христианстве попадают не в Ад, а только в чистилища! Помучаются там, кому, сколько положено, и, опять же, в Рай! А Рай, это тебе не Аид. Эх! Да, что с тобой говорить?!
 
Алексей опускает голову, молча, разворачивается и уходит от реки. Харон смотрит ему в след, качает головой и кричит.

ХАРОН
А с Танатом побороться можно! Слышь, человек?!

Алексей останавливается, поворачивает голову и с надеждой смотрит на Харона.

ХАРОН
Борись с ним! Не давай ему срезать локон!

АЛЕКСЕЙ
Спасибо!

Алексей улыбается Харону и машет ему рукой. Темнеет.

ИНТ БОЛЬНИЦА ХОЛЛ ПЕРЕД ОПЕРАЦИОННОЙ НОЧЬ

Люба сидит на низкой, обтянутой кожзаменителем, больничной скамейке. В руках у Любы – узелок с вещами мужа. Люба, как завороженная, смотрит на табличку над дверью, которая светится рубиновой надписью: ОПЕРАЦИОННАЯ. Люба прислушивается. Слышен звук бегущей воды и звон перекладываемых инструментов.

Вот, из Операционной выбегает молоденькая медсестра – Люся. Люся уносится куда-то, по ярко освещенному коридору.
Двери Операционной остаются приоткрытыми. Люба заглядывает туда и слышит страшные для себя слова.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Сердце остановилось!

Люба вздрагивает, распахивает дверь и вбегает в Операционную.

ИНТ ОПЕРАЦИОННАЯ НОЧЬ

Алексей лежит на операционном столе. Рядом с ним стоит Николай Петрович. Он в хирургическом комбинезоне, шапочке и повязке на лице. Рядом с Николаем Петровичем стоит пожилая медсестра НАДЕЖДА ИВАНОВНА.

ЛЮБА
Алеша!!!

Николай Петрович и Надежда Ивановна даже головы не поворачивают.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Разряд!

Надежда Ивановна нажимает на кнопку, и тело Алексея вздрагивает и выгибается.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Еще разряд!

Через электроды, которые Николай Петрович прижимает к груди Алексея, вновь проходит электричество, заставляя его тело вновь дрожать и выгибаться. Люба подбегает к Николаю Петровичу и кричит из-за его спины.
 
ЛЮБА
Спасите его, доктор!

В этот момент в Операционную, с какими-то коробками в руках, возвращается Люся. Она видит, как Николай Петрович вздрагивает от крика Любы. Люся быстро ставит коробки на пол и бросается к Любе. Схватив Любу за локоть, Люся мягко, но настойчиво выпроваживает ее из Операционной.

ЛЮСЯ
Да Вы, что?! Нельзя Вам сюда! Нельзя!!!

Люба сопротивляется, но Люся все равно выталкивает ее за дверь. Вместе с Любой из операционной выходит и сама Люся.

ИНТ БОЛЬНИЦА ХОЛЛ ПЕРЕД ОПЕРАЦИОННОЙ НОЧЬ

Люба порывается вновь вбежать в Операционную, но Люся преграждает ей дорогу.

ГОЛОС НИКОЛАЯ ПЕТРОВИЧА
(за кадром)
Жену не пускать!

Люся отрицательно качает головой и скрывается за дверями Операционной. Люба мечется перед закрытыми дверями. Тут, кажется, что какая-то мысль приходит ей в голову. Люба меняется в лице, хватается за голову, стоит так несколько долгих мгновений и бросается к узелку с вещами мужа, который сиротливо лежит на обтянутой кожзаменителем больничной скамейке. Дрожащими руками Люба развязывает узелок и достает из него книгу в красной обложке. На обложке, золотыми буквами, написано: «Мифы и легенды древней Греции». Люба раскрывает книгу, находит в ней нужное место и читает вслух.

ЛЮБА
… с распахнутыми черными крыльями приходит он к людям, отрезывая локон у умирающих…

Люба усиленно трет пальцами лоб.

ЛЮБА
… отрезывая локон… Отрезывая!

Люба звонко ударяет себя ладонью по лбу.

ЛЮБА
Нет, этого просто не может быть! А почему не может? Очень даже может! Да, да… Это же так очевидно! Ну, как же я сразу-то не догадалась?!

Люба роняет книгу, достает из узелка бритвенный прибор Алексея и решительно входит в «Операционную».

ЛЮБА
Доктор! Я срочно должна обрить ему голову! Если этого сейчас же не сделать, он умрет!

Николай Петрович, Надежда Ивановна и Люся ошеломленно смотрят на Любу.

ИНТ ОПЕРАЦИОННАЯ НОЧЬ

Появляется тусклый свет. Та же Операционная, те же приборы и пузырьки с лекарствами. Но нет никого, кроме лежащего на столе Алексея. Алексей открывает глаза, поднимает голову, смотрит по сторонам и садиться.

Свет круглой, состоящей из множества мелких светильников, расположенной прямо над столом, лампы уже не режет глаза. Он еле теплится. Кажется, что свет этот пробивается откуда-то издалека, сквозь плотную стену тумана. Контуры предметов в нем не выглядят четкими. Они колеблются и расплываются, как отражения текущей воде. Этот призрачный свет сосредоточен вокруг стола, на котором сидит Алексей. По углам Операционной клубится тьма. В одном из углов материализуется какое-то черное, человекоподобное существо. Это древнегреческий бог смерти – ТАНАТ. Алексей пристально смотрит на Таната, вздрагивает и отшатывается. В следующее мгновение Алексей спрыгивает с операционного стола и, обмотав себя простыней, пятится.

АЛЕКСЕЙ
Ну, вот вам. Пожалуйста! Неужели на этот раз она  будет с крыльями?

Танат делает несколько шагов по направлению к Алексею, расправляет большие черные крылья и, демонстративно похлопав ими, вновь складывает их у себя за спиной.
 
ТАНАТ
Ну, как? Устраивает?

АЛЕКСЕЙ
А, что, собственно, должно меня устраивать?

ТАНАТ
Как я выгляжу, спрашиваю, устраивает?

АЛЕКСЕЙ
А ты кто?

ТАНАТ
Я тот, кто приходит без приглашения. Я тот, кому никогда не бывают рады. Я тот, кто до дна выпивает чашу!

АЛЕКСЕЙ
Что-то слишком много у тебя имен! Тебе так не кажется? Или, может быть, все они только для того, чтобы скрыть непереносимое безобразие твоего настоящего имени?


ТАНАТ
Ш-ш-ш-с-с-с! Презренный смертный! Делаешь выводы? Это радует. Тем слаще будет соприкосновение с источником твоей жизни. Трепещи, ибо час твой настал!
 
Танат направляется к Алексею. Алексей бегает от него вокруг стола.

ТАНАТ
Куда ты бежишь?

АЛЕКСЕЙ
От тебя подальше!

ТАНАТ
Беги, смертный, беги! Все равно у тебя один путь – ко мне! Дрожи! А я на тебя посмотрю!

Алексей резко останавливается.

АЛЕКСЕЙ
Вот еще! Я тебя знать не знаю! Чего мне тебя бояться?

ТАНАТ
Танат – бог смерти к услугам твоим, смертный.

АЛЕКСЕЙ
Но я еще не устал от жизни! Зачем ты пришел ко мне так рано?

ТАНАТ
Я пришел срезать локон с твоей головы отправить твою бессмертную душу к отцу моему – Аиду.

АЛЕКСЕЙ
Но, почему к Аиду?!

ТАНАТ
Души всех живущих на земле предназначены для него.




АЛЕКСЕЙ
Не жирно ли ему будет? Ведь население земли - шесть миллиардов человек!

ТАНАТ
Царство Аида велико. В нем хватит места для всех.

АЛЕКСЕЙ
Но, что я там буду делать?!

ТАНАТ
Страдать.

АЛЕКСЕЙ
Подожди!

ТАНАТ
Пора, смертный. Пора.

Танат протягивает свои черные, заросшие волосами руки, к голове Алексея. В одной из них блестит изогнутое наподобие серпа зеленоватое лезвие… Наступает тьма.

ИНТ ОПЕРАЦИОННАЯ НОЧЬ

Врач и обе медсестры удивленно смотрят на Любу, которая стоит в дверях с бритвенным станком в вытянутой руке.

ЛЮБА
Доктор! Вы меня слышите?!

Вздохнув и покачав головой, Николай Петрович отворачивается от Любы.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Надежда Ивановна, зажим.

Надежда Ивановна подает требуемый инструмент.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
(грозно)
Люся, почему в отделении посторонние?!

Люся подбегает к Любе, берет ее за локоть и, подталкивая женщину к выходу, шепчет.

ЛЮСЯ
Уходите немедленно! Вы же мешаете! Неужели непонятно?! Мы же, в конце концов, Вашего мужа спасаем!
НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Пульса нет!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Сколько времени?

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Пятьдесят три секунды.

ЛЮБА
Я не уйду! И не надейтесь!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Еще раз электрошок! Готовы?

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Да!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Разряд!

ЛЮСЯ
Женщина, Вы в своем уме?! Вы же для него сейчас дополнительный источник инфекции!

Люсе, наконец, удается выставить Любу за дверь.

ИНТ ХОЛЛ ПЕРЕД ОПЕРАЦИОННОЙ НОЧЬ

Люба и Люся стоят у двери, над которой светится надпись «Операционная», и прислушиваются.

ГОЛОС НИКОЛАЯ ПЕТРОВИЧА
(за кадром)
Еще разряд!
 
ГОЛОС НАДЕЖДЫ ИВАНОВНЫ
(за кадром)
Пульса нет!

ЛЮБА
Вот видите!!!

ЛЮСЯ
Любовь Андреевна, ну согласитесь, Вы ему сейчас все равно ничем не поможете!

ЛЮБА
Помогу! В том-то и дело! Все дело в той книге! Я же при Вас, деточка, читала!
Люба переводит дыхание и продолжает:

ЛЮБА
Прежде, чем его забрать, Смерть должна будет срезать локон!!!

ЛЮСЯ
Вы это серьезно?

ЛЮБА
Ну, знаете выражение: каждому дается по вере?!

ГОЛОС НАДЕЖДЫ ИВАНОВНЫ
(за кадром)
Есть сердцебиение!

ГОЛОС НИКОЛАЯ ПЕТРОВИЧА
(за кадром)
Отлично. Кто там, за дверью, так орет? Идите и разберитесь! Я не могу работать в таких условиях.

ГОЛОС НАДЕЖДЫ ИВАНОВНЫ
(за кадром)
Хорошо.

Двери «Операционной» открываются, и из них выходит Надежда Ивановна. В одной руке у нее стакан с водой, в другой – упаковка с таблетками.

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Люся, что тут происходит?

НАТ ПЛОЩАДЬ СРЕДНЕВЕКОВОГО ЕВРОПЕЙСКОГО ГОРОДА ДЕНЬ

Совершенно изможденный ЧЕЛОВЕК всходит на эшафот. Он встает на скамейку, и ПАЛАЧ надевает ему на шею веревочную петлю.

ГОЛОС АНГЕЛА СКОРБУТА
(за кадром)
Что ты бьешься, словно пташка в лапах кошки, ты, убогий? Ты, ведь, малая букашка! Так, соринка на дороге! Ты, стоящий у порога тайны смерти с мыслью жалкой! Ты решил сравниться  с богом человеческой смекалкой?!

Палач выбивает скамейку из-под ног человека…

ГОЛОС АНГЕЛА СКОРБУТА
(за кадром)
Не смеши! Хитер ты очень. Но, конечно, знаешь в сердце: как бы, ни был ты находчив, никуда тебе не деться!

ИНТ ОПЕРАЦИОННАЯ НОЧЬ

Тьма рассеивается и становится видно, как Танат тянет руки к голове Алексея. Алексей дергает головой и отпрыгивает. Одновременно с этим Алексей ударяет Таната по руке в которой у того поблескивает серповидное лезвие ножа. Нож отлетает, со звоном ударяется о стену и падает на пол.

АЛЕКСЕЙ
Черта с два!

ТАНАТ
Шшшшсссс…

Танат бросается на Алексея и хватает его руками за шею. Алексей со всей силы толкает Таната руками в грудь и освобождается. Алексей легко перескакивает через стол. Танат восстанавливает равновесие, хлопая крыльями.

ТАНАТ
Хороший ход, смертный. Но, что же, дальше?

Танат показывает Алексею пустую руку. Через мгновение рука Таната уже вновь держит серповидный клинок. Алексей отпрыгивает и опрокидывает на Таната этажерку с какими-то пузырьками. Это задерживает Таната, но ненадолго. Алексей хватает стул и запускает им в Таната. Стул попадает Танату в голову.
 
ТАНАТ
(хватаясь руками за голову)
Так, смертный. Это будет стоить тебе лишней порции страданий.
 
АЛЕКСЕЙ
Черта с два! Неужели ты до сих пор не понял, что если человек не хочет умирать, он не умрет?!

Алексей стучит себя костяшками пальцев по лбу.
АЛЕКСЕЙ
А я не хочу, и не буду умирать! Я верю в то, что человек, если воля его достаточно сильна, может победить Смерть!

ТАНАТ
Если воля достаточно сильна, то да, смертный. Да! И люди действительно могли бы не умирать! Но они не умеют этого делать. И ты не умеешь. Ты смертен! Смертен, и ничего не можешь с этим поделать!

АЛЕКСЕЙ
Постой! Ты говоришь, что люди могли бы не умирать?!

ТАНАТ
Да. Если бы знали, как для этого нужно жить! Когда-нибудь они смогут противостоять Закону Смерти. Но это случится не теперь! А теперь держись!

Танат бросается на Алексея, и они сцепляются в схватке. Вот они падают на пол и катаются по нему, сшибая стулья и расшвыривая во все стороны медицинский инструмент. Вот Танат прижимает Алексея к полу.

ТАНАТ
Воля твоя сильна, смертный! Очень сильна! Но для того, чтобы победить меня, ее у тебя недостаточно!

Сделав невероятное усилие, Алексей сбрасывает с себя Таната и вскакивает на ноги. Танату подняться на ноги также быстро мешают его крылья. Алексей бросается бежать. Танат догоняет его, хватает, поднимает над головой и отбрасывает к стене. Алексей ударяется о стену, стонет и на четвереньках уползает за массивный корпус прибора искусственной вентиляции легких.

ТАНАТ
Чего ты добиваешься, смертный? Ведь исход нашей битвы предрешен!


АЛЕКСЕЙ
Ничего еще не решено!

Алексей смотрит по сторонам и замечает, что неподалеку валяется на полу больничное вафельное полотенце. Алексей хватает полотенце, демонстративно обматывает им голову и поднимается на ноги.

АЛЕКСЕЙ
Ты еще не победил, образина! Или хочешь, чтобы я сам полез к тебе в руки?! Черта с два!

НАТ УЛИЦА МНОГОЛЮДНОГО ГОРОДА СУМЕРКИ

Улица приближается, и становятся видны лица спешащих куда-то людей. Люди разные: молодые и старые, богато одетые, одетые скромно, улыбающиеся и хмурые.

ГОЛОС АНГЕЛА СКОРБУТА
(за кадром)
Что после смерти случиться с тобой? Встреча с Создателем? Новая жизнь? Но никогда не кончается бой – с верой сражается трезвая мысль!

Людские толпы плавно вливаются в здания, выливаются обратно, исчезают под землей – в Метро. Люди на эскалаторе. Их лица выражают скуку, глаза – пусты.

ГОЛОС АНГЕЛА СКОРБУТА
(за кадром)
Кто, возвратившись от смерти черты, нам доказал, никуда не спеша, что неделима и вечна душа? Что справедливость и Бог – не мечты?

Людские толпы текут по улице. Меж современных высотных домов стоит небольшой Православный Храм. Один мужчина из толпы останавливается, смотрит на храм и снимает шапку.

ГОЛОС АНГЕЛА СКОРБУТА
(за кадром)
Можно ль, взглянув за запретную дверь, тайну узнать и, вернувшись назад, всем доказать, что и Рай есть, и Ад?! Нет. Невозможно. Поэтому – верь!

ИНТ БОЛЬНИЦА ХОЛЛ ПЕРЕД «ОПЕРАЦИОННОЙ» НОЧЬ

Перед дверью: Люба, Люся и Надежда Ивановна. Люба машинально берет с ладони Надежды Ивановны таблетку, кладет ее в рот и запивает водой.

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Ну, вот и хорошо! Сейчас Вы успокоитесь, приляжете…

ЛЮБА
Нет, Вы не понимаете! Я просто обязана обрить ему голову!

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Так. Ну, обреете Вы его, предположим, и что дальше? Ну, чем ему это поможет?

ЛЮБА
Поймите, Алеша сказал, что Смерть – это существо!

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
…эээ… Да?

ЛЮБА
А если Смерть – существо, то
можно попытаться его обмануть! Алеша не зря просил почитать ему книгу.

Люба вновь достает из узелка книгу и показывает ее Надежде Ивановне. Надежда Ивановна смотрит на книгу и кивает.

ЛЮБА
Он видимо сказал ей, что является приверженцем веры древних греков…

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Так. Сказал. Погодите… Кому сказал?

ЛЮСЯ
Да, Смерти же! Ну, что Вы, Надежда Ивановна, врубиться-то никак не можете?!

Надежда Ивановна бросает на Люсю полный негодования взгляд.


ЛЮСЯ
Ну, я хотела сказать: понять никак не можете… Извините.

Надежда Ивановна укоризненно качает головой и отворачивается от Люси.

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
(обращаясь к Любе)
Так. Смерти. Понятно.

ЛЮБА
А если он верит в богов Олимпийцев, то верит и в Таната!

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Так. В Таната… Это еще кто?!

ЛЮБА
Древнегреческий бог смерти…

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Ага…

ЛЮБА
А древние греки верили, что Танат не может забрать душу человека в загробный мир до тех пор, пока не срежет локон с его головы…

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Так… Локон?

ЛЮСЯ
Ну, клок волос!

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Люся, скажите, Вы меня, что, за идиотку принимаете?!
 
ЛЮСЯ
Извините.

ЛЮБА
Поэтому я и должна его побрить! Ведь, если Алеша будет абсолютно лыс, то, что тогда Танат будет срезать?

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Срезать действительно будет нечего.
ЛЮБА
Я поверила в это потому, что мой муж в это верит!

ЛЮСЯ
А вдруг все это – правда, Надежда Ивановна?! Никто же не знает наверняка, что с человеком происходит в момент смерти! Но наукой уже доказано, что после смерти тело человека теряет девять грамм. Всегда! И именно девять! Что это, если не душа?

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Да, я-то, не против! Во всяком случае ему это не повредит… Хотя… на счет Таната я что-то сомневаюсь!

ЛЮБА
Хорошо. Тогда – вопрос: вот Вы, специалист, можете мне сейчас дать гарантию, что Алеша не умрет, если Вы будете использовать только методы современной медицины?

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Ну, милочка, кто же Вам сейчас даст такую гарантию?!

ЛЮБА И ЛЮСЯ
(одновременно)
Вот видите!

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Ладно! Давайте сюда свою бритву!
ЛЮСЯ
А как же Николай Петрович? Он же ни за что не разрешит!

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Ну, это мы еще посмотрим!

ИНТ «ОПЕРАЦИОННАЯ» НОЧЬ

Николай Петрович стоит над Алексеем внимательно смотрит ему в лицо. Вот Николай Петрович начинает тихонечко похлопывать Алексея по щекам.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Алексей Владимирович! Вы меня слышите? Мобилизуйтесь! Боритесь!
(после паузы)
Надежда Ивановна! Два кубика адреналина.

Ему никто не отвечает. Николай Петрович смотрит по сторонам, но никого из медсестер в Операционной нет.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Черт! Совсем распустились!

Николай Петрович идет к столику с медикаментами и начинает сам готовить укол. Открывается дверь и в Операционную вбегает Люся. В руках у нее тазик с мыльной пеной. Люся пробегает мимо Николая Петровича, ставит тазик на стол, рядом с головой находящегося без сознания Алексея и выбегает из Операционной. Николай Петрович, молча, наблюдает за действиями Люси. Он настолько удивлен, что даже забывает поправить сползшие на кончик носа очки. Через мгновение после того, как Люся скрывается за дверью, в Операционную входит Надежда Ивановна. В одной руке у нее – помазок, в другой – бритвенный станок. Надежда Ивановна решительным шагом проходит через Операционную, подходит к больному и, взбив помазком пену в тазике, начинает смазывать голову больного. Николай Петрович багровеет, некоторое время, как вытащенная из воды рыба, беззвучно открывает и закрывает рот и, наконец, что есть силы, орет:
 
НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Вон!!!

Надежда Ивановна вздрагивает и роняет помазок. В Операционную вбегают Люба и Люся.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Немедленно вон отсюда!

ЛЮБА
Не надо, пожалуйста, так кричать! Это я ее попросила!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Надежда Ивановна, Вы уволены. Потрудитесь освободить помещение.

ЛЮСЯ
Николай Петрович, Надежда Ивановна незаменимый работник! Зачем Вы так?!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Люся, у Вас тоже с головой не все в порядке?

ЛЮСЯ
Ну, что плохого случится, если мы его побреем? Что? А помочь может! Ведь для спасения человеческой жизни все средства хороши!

Николай Петрович плюхается на стул.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Я, видимо, чего-то не понимаю… Кто ни будь, может мне объяснить, что здесь вообще происходит? Мы здесь человека спасаем, или в бирюльки играем?!

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Он практически безнадежен. В такой ситуации, я думаю, можно обратиться и к нетрадиционным методам.

ЛЮСЯ
А без этого, как мы узнаем, помогло бы это, или нет?!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Каким методам?! Что помогло?! О чем вы все мне тут толкуете-то?!

ЛЮБА
О Смерти! Никто не знает, что именно происходит с душой в момент отделения ее от тела!

ЛЮСЯ
Ну, а в то, что душа человека бессмертна? Хотя бы в это Вы верите?!

Николай Петрович всплескивает руками, и очки с его носа соскальзывают и падают.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Какая еще душа?! У нас больной при смерти, а вы тут… Нет никакой души!
Николай Петрович орет так, что, хоть уши зажимай.
 
НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Есть наука! Есть клятва Гиппократа! Никаких там духов, смертей, полтергейстов нет! Не существует! Понимаете?!

В этот момент стул, на котором сидит Николай Петрович, подпрыгивает и сбрасывает доктора на пол. Стоя на четвереньках, Николай Петрович с опаской смотрит на стул, который только что сбросил его и видит, как стул еще раз подпрыгивает и падает на бок. В тот же миг в Операционной начинает твориться что-то невообразимое: В шкафу начинает звенеть посуда, на столах со звоном подпрыгивает хирургический инструмент.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Что?! Что это такое?!

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
(ехидно)
Полтергейст! Тот самый, которого не существует!

В этот момент этажерка с лекарствами со звоном падает на пол. Николай Петрович вскакивает на ноги.

ЛЮБА
(шепотом)
Он сражается с ним!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
(тоже шепотом)
С кем?!

ЛЮБА
С Танатом! Он не дает ему срезать локон!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Что?! Какой локон?!

ЛЮСЯ
А пока Танат локон не срежет, то и душу его в Аид забрать не сможет! Это по вере древних греков так!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Но этой веры давно не существует! Христианство давно ее вытеснило!
ЛЮБА
Но как же, доктор? Ведь это именно Христос утверждал, что каждому дается по вере! Вы разве Евангелий не читали?!
 
Медленно темнеет. Где-то в отдалении гремит гром.

ИНТ «ОПЕРАЦИОННАЯ» НОЧЬ

Тьма немного рассеивается. Видно, как Танат, тянет руки к голове Алексея. Алексей отталкивает его руки.

ТАНАТ
Ты собираешься жить вечно?

АЛЕКСЕЙ
Двадцати лет мне вполне хватит!

Алексей смотрит по сторонам, видит на полу скальпель, быстрым движением хватает его и прячет за спину.

ТАНАТ
Не выйдет, смертный. Ты простишься с жизнью именно сейчас!

Танат касается кончиками пальцев полотенца, которым обмотана голова Алексея. Алексей вонзает скальпель в грудь Таната.

ТАНАТ
Рано радуешься, смертный! Шшшшсссс!

Танат выдергивает скальпель из груди и отбрасывает его в сторону. После этого древнегреческий бог смерти с размаха бьет Алексея по лицу. Алексей падает. Танат набрасывается на ошеломленного Алексея и одной рукой срывает с его головы полотенце. Танат подносит к голове Алексея  серповидный нож. Но Танату нечего срезать серповидным ножом. Перед собой он видит бледную, блестящую в свете электрических ламп, совершенную лысину! Танат роняет свой нож и говорит голосом старухи Смерти:

ТАНАТ
Обманул все-таки окаянный!

Танат направляется в сторону открытого окна. Не дойдя до него несколько шагов, Танат оборачивается и несколько мгновений пристально смотрит на Алексея.

ТАНАТ
Преклоняю голову перед твоей изобретательностью, смертный. Пожалуй, ты даже достоин награды. И ты получишь ее. Обещаю.

Танат вылетает в окно.

ИНТ «ОПЕРАЦИОННАЯ» НОЧЬ

На столе, весь в бинтах и трубках, лежит Алексей. Голова Алексея обрита.

ЛЮБА
Доктор, ради бога скажите, он приходит в себя или нет?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
После всего того, что Вы для него сделали? Да он просто будет последним негодяем, если не придет!

Люба укоризненно смотрит на доктора. Николай Петрович ловит ее взгляд.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Ждите.

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Ну, если и не помогло ему твое «лекарство», милая, что ж поделаешь? Смирись, милая, смирись!

ЛЮБА
Но, я же не смогу без него жить! Не смогу!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Люся! Накапайте ей тридцать капель валокордина.

Люся заставляет Любу выпить лекарство.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
И где это видано, чтобы человек от бритья головы оживал? И как вам только в голову такое пришло? Хорошо еще, что Люся дверь на ключ закрыла, а то, если б вошел кто… Представить страшно!
В этот момент Алексей судорожно вздыхает и открывает глаза. Он тут же садится, не замечая, что за ним тянутся, угрожая порваться, многочисленные пластиковые трубки.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Больной! Вы что?! Немедленно лягте! Да, что Вы вообще себе позволяете?!

ЛЮБА
Алеша! Как ты?!

АЛЕКСЕЙ
На этот раз ты меня спасла. Но она вернется. Нельзя же и в самом деле обмануть Смерть!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Лягте, больной!!!

АЛЕКСЕЙ
Прости, Люба… Прощай.

Алексей теряет сознание и падает на руки врача.

ЛЮСЯ
Николай Петрович, опять остановка сердца!

ЛЮБА
Нет! Я не допущу этого! Доктор, сейчас же сделайте мне укол!!!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Надежда Ивановна, электрошок! Разряд!

Тело Алексея вздрагивает и выгибается.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Бесполезно.

ЛЮБА
Доктор! Сейчас же сделайте мне укол!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Какой еще укол?

ЛЮБА
Введите мне наркотик, или яд! Мне надо туда, к нему…
Николай Петрович, вытаращив глаза, смотрит на Любу.

ЛЮСЯ
Ой, мамочки!

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
А это ты неплохо придумала! Но ты должна быть готова к тому, что, может быть, не сможешь вернуться.

ЛЮБА
Если я не смогу вернуть Алешу, то мне все равно!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Нет, это просто неслыханно! Ну ладно, она… она, у меня есть подозрение, вообще сумасшедшая! Но Вы, Надежда Ивановна?! Вы?!

ЛЮБА
Если Вы, доктор, мне сейчас не поможете, я сама что-нибудь с собой сделаю!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Так… видит бог, я терпеливый человек… но всему же есть предел!

Николай Петрович хватает Любу за руку и тащит ее к двери. Люба изо всех сил вырывается.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Я Вам покажу: наркотик! Покажу: яд! Да Вы, милочка, хулиганка! Террористка! А еще пожилая женщина!

ЛЮСЯ
Николай Петрович, не надо!

ЛЮБА
Я не террористка! Подождите…

Николай Петрович не слушает. Он тащит Любу к двери. Неожиданно рука Любы выскальзывает из руки Николая Петровича, и инерция относит женщину к тяжелому, привинченному к полу аппарату искусственной вентиляции легких. Люба ударяется об аппарат головой и без чувств падает на пол. Николай Петрович бросается к Любе.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Любовь Андреевна, Вы меня слышите?! Надежда Ивановна, Вы-то, что стоите, как неживая?!

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Она своего добилась. Так просто она его не отдаст!

НАТ И ИНТ ГОРОД ДЕНЬ И НОЧЬ

Люба ходит по магазинам, с полными сумками возвращается домой, моет полы, готовит, смотрит в окно. За окном идет дождь, и Люба видит саму себя с зонтом над головой, стоящую на противоположной стороне улицы и смотрящую на свои окна.

ГОЛОС ЛЮБЫ
(за кадром)
Пока идут чредой за годом год, она тебя хранит и бережет. Она тебя «единственным» зовет и, вечерами, неизменно ждет. Порой, ее не видя красоты, ты забываешь ей дарить цветы. Не знаешь ты, о чем ее мечты, и даже знать о том не хочешь ты. Она же, скажет: не твоя вина, что часто у окна она одна, что ей не грустно. Счастлива она тем, что подруга, спутница, жена! Она, тебя спасая вновь и вновь, все, все отдаст тебе, и жизнь, и кровь! Но будет утверждать, нахмурив бровь, что той, кто спас тебя, была Любовь…

ИНТ «ОПЕРАЦИОННАЯ» НОЧЬ

Тьма. Во тьме раздаются чьи-то вздохи и стоны. В туманном световом кругу стоит Люба.

ЛЮБА
Алеша, ты где? Я пришла. Пожалуйста, не прячься! Откликнись, Алеша!!!

Вдалеке раздается чей-то пронзительный крик, слышится хлопанье больших крыльев. Над головой Любы проносится чья-то крылатая тень. Наступает полная тьма.
ИНТ «ОПЕРАЦИОННАЯ» НОЧЬ

Алексей стоит в круге туманного света.

АЛЕКСЕЙ
Ты здесь, Смерть?

ЖУТКИЙ ГОЛОС СМЕРТИ
(за кадром)
Я здесь, человек!

АЛЕКСЕЙ
Что же ты прячешься? Покажись!

СМЕРТЬ выходит из темноты. На этот раз она выглядит, как молодая и довольно красивая ЖЕНЩИНА.

АЛЕКСЕЙ
Ты вернулась?

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
(приятным голосом)
Я должна была вернуться. Я прихожу к людям не по своей воле…

АЛЕКСЕЙ
А по чьей?

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
А ты не знаешь?

АЛЕКСЕЙ
Нет.

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Ну, это твоя беда.

АЛЕКСЕЙ
Понятно. Но видимо тот, кто послал тебя, довольно жесток!

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Закон Смерти – двойственный закон. С одной стороны я – боль, я – страданье. Но у меня есть и другая сторона. Просто люди, обычно, не полностью ее осознают. А жаль.
 

АЛЕКСЕЙ
О чем ты жалеешь, Смерть?! Трудно поверить в то, что тебе не все равно, что думают о тебе твои жертвы!

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
А, ведь и ты жесток, человек!

Смерть подходит к Алексею и говорит, пристально глядя ему в глаза.

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Я знаю о том, что все ненавидят меня, все проклинают. А я – только дверь! И я, одна я – ваша надежда! Надежда на освобождение от боли жизни, от уз материи! Я прихожу тогда, когда вы, люди, созреваете для другой, более высокой жизни. Умирая здесь, вы рождаетесь там! Не моя вина в том, что я страшна.

АЛЕКСЕЙ
Так чья же в том, черт возьми, вина?!

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Очень скоро ты все узнаешь.

АЛЕКСЕЙ
Когда? Когда умру?! Но этот вопрос мучил меня всю жизнь! Я хочу узнать истину до того, как умру!

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Ты хочешь узнать истину?

АЛЕКСЕЙ
Я хочу знать, кто это решает? Кто определяет, сколько жить человеку и когда ему умереть?!

Смерть молчит.

АЛЕКСЕЙ
Почему ты молчишь, Смерть? Кто это решает? Бог?!
СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Осторожнее, человек!

АЛЕКСЕЙ
Что? Я не понимаю…

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Я не могу подсказать тебе ответ на вопрос, от решения которого зависит твоя посмертная судьба.
 
АЛЕКСЕЙ
Но это не справедливо! То, что Бог дает нам возможность узнать истину только после смерти. Выходит, что Он…

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
(кричит)
Остановись, человек!!!

Ошеломленный неожиданно громким криком Смерти Алексей молчит.

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Ты пытаешься судить о том, чего не понимаешь. Одно могу сказать тебе, человек: есть закон. Он гласит: тот, кому известна истина, откроет ее другим тогда, когда захочет этого сам. Или другие дойдут до нее своим умом. А остановила я тебя потому, что не хочу, чтобы ты, заблуждениями всякими, отягощал свою посмертную судьбу.

АЛЕКСЕЙ
Понятно. Значит, ждать от тебя пощады бесполезно?

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
А ты сам-то веришь в то, что Смерть может тебя пощадить?

АЛЕКСЕЙ
Вообще-то нет.

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Тогда давай покончим с этим поскорее!
Алексей смотрит на Смерть и на лице его отражается ужас, который он не может скрыть.

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
(несколько смущаясь)
Вообще-то, я могу сделать для тебя кое-какое исключение…

АЛЕКСЕЙ
Какое еще исключение?

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Уже давно никому не удавалось, ну, скажем, немного развлечь меня. Последним, кажется, был Сизиф… Ему, правда, уже ничем не поможешь. А вот для тебя я могу кое-что сделать.
Я буду для тебя легкой. Ты не будешь страдать, человек.

АЛЕКСЕЙ
Что я должен делать?

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Поцеловать меня. Только это.

АЛЕКСЕЙ
Мне плохо, Смерть.

СМЕРТЬ-ЖЕНЩИНА
Ты мучаешь себя сам.

Смерть подходит к Алексею совсем близко и смотрит ему в глаза. Из темноты выходит Люба и с ужасом смотрит на Алексея и Смерть.

АЛЕКСЕЙ
Я устал. Ты победила. Забери меня.

Смерть обнимает Алексея. Ее губы приближаются к губам Алексея.

ЛЮБА
Нет!!! Не надо!!!

Люба с разбегу толкает Смерть-Женщину и та падает и запутывается в своем черном плаще. Люба повисает на шее у Алексея.

НАТ ГОРНЫЙ СКЛОН СУМЕРКИ

Люба и Алексей стоят на краю обрыва. Небо у них над головами затянуто тучами. Алексей отстраняет от себя Любу.

АЛЕКСЕЙ
Как ты сюда попала?!

ЛЮБА
Да не знаю я, Алешенька, как… Я помочь хотела. Мы прогоним ее, эту твою Смерть, вместе! Вместе-то, легче!

Из-под земли раздается рокот. Где-то вдалеке гремят камнепады. Горный склон начинает дрожать. Заметно темнеет. Смерть, освободившись от плаща, поднимается на ноги с каменистой земли. Теперь она выглядит совсем по-другому. Теперь это бледный мужчина довольно заурядной внешности. Одет он в серый костюм обычный для конца двадцатого века. На голове только, почему-то, средневековый, с пером и брошью, берет. Это бывший ангел СКОРБУТ.

СКОРБУТ
Ну, и денек выдался! Умирающие обнаглели просто!

Алексей и Люба заворожено смотрят на головной убор Скорбута. Скорбут ловит их взгляд, срывает с головы берет, несколько мгновений раздраженно его рассматривает и швыряет в пропасть.

СКОРБУТ
(обращается к Любе)
Вот ты зачем пришла? Не видишь, что я с мужчиной этим еще не закончил? Что же это ты правила-то нарушаешь, милочка?!

ЛЮБА
Какие правила?

СКОРБУТ
Умирающий встречается со смертью один на один!

АЛЕКСЕЙ
Так это опять ты, Смерть?



СКОРБУТ
Мое имя – Скорбут. И впредь прошу называть меня только так!

АЛЕКСЕЙ
Так ты не Смерть?

СКОРБУТ
Я – ангел смерти. Вернее, я был ангелом… когда-то.
(Любе)
А ты, не знаешь разве, что смерть – это таинство? Таинство! Понимаешь? Возвращайся и жди своей очереди.

ЛЮБА
Да не могу я ждать!

СКОРБУТ
Самоубийца?

АЛЕКСЕЙ
Она не самоубийца! Она моя жена.

СКОРБУТ
Ну и что? Как будто жена не может быть самоубийцей!

Скорбут подходит к Любе и осматривает ее со всех сторон. Алексей выходит вперед, загораживая собой жену.

АЛЕКСЕЙ
Ты не поняла, то есть, не понял…

СКОРБУТ
Да все я понял! Сами ко мне приходят только самоубийцы…

АЛЕКСЕЙ
Не самоубийца она!!! Она пришла, чтобы мне помочь! Это она меня побрила…

Некоторое время Скорбут, молча, смотрит на Любу и Алексея, потом переспрашивает:

СКОРБУТ
Она, говоришь, побрила?

Алексей и Люба утвердительно кивают.

СКОРБУТ
Ха! Бывает же! Ладно, пусть уходит.

Алексей разворачивает Любу и подталкивает ее в спину.

АЛЕКСЕЙ
Иди, Люба. Иди.

ЛЮБА
Никуда я не пойду без тебя! Даже не надейся!

АЛЕКСЕЙ
Как не пойдешь?! Ты соображаешь вообще, что говоришь?!

СКОРБУТ
Погодите, погодите! Так не пойдет. Нельзя же так! Это вообще ни на что не похоже! Ты, женщина, хоть представляешь себе, что я с тобой сделать могу?!
 
ЛЮБА
Нет. Но, все равно!

СКОРБУТ
Ах, тебе все равно? Ну, что ж? Тогда – смотри!

Скорбут машет рукой и по горному склону проходит извилистая трещина. Гранит со страшным грохотом трескается и почти половина склона обрушивается в пропасть. Алексей и Люба едва успевают отскочить от края вновь образованной пропасти. Скорбут кивает, побуждая людей заглянуть в пропасть. Алексей и Люба с опаской заглядывают в пропасть.

СКОРБУТ
Видишь?!

На дне пропасти, терзаемые и огромными мохнатыми паукообразными чудовищами, мечутся фигурки людей. Некоторые из них, те которым удается вырваться на мгновение, лезут вверх по склону, пытаясь спастись. Но, их быстро настигают: черные и когтистые лапы сдергивают их с каменистого склона, и они вновь исчезают мохнатой шевелящейся куче.

Люба бледнеет и прижимается к Алексею.
СКОРБУТ
Вот куда попадают души самоубийц!

ЛЮБА
Я не самоубийца! Я пришла, чтобы Алешу спасти!

СКОРБУТ
Но, так нельзя! Сделав это, ты нарушила установленный порядок, нарушила Закон!

АЛЕКСЕЙ
Чей закон? Скорбут, ответь, кто устанавливает их, эти законы?

СКОРБУТ
(Алексею)
Ты можешь помолчать, хоть минуту?!
(Любе)
Ты не понимаешь, женщина. В данном случае вина самоубийства больше подвига самопожертвования. Уходи, пока я тебя отпускаю!

ЛЮБА
Ни за что.
 
Темнеет. Провал в земле исчезает. Люба и Алексей оказываются в каком-то каменном склепе.

ИНТ СКЛЕП НОЧЬ

Склеп освещает маленькая чадящая свечка. В каменных нишах, в стенах, стоят древние полусгнившие гробы. На плечах Скорбута появляется черный плащ, в руках – коса. С лица Скорбута исчезает плоть, и Люба с Алексеем видят отвратительный, наполовину сгнивший череп.

СКОРБУТ
(низким и хриплым голосом)
Если таково твое желание…

Скорбут поднимает косу и делает шаг к Любе. Алексей загораживает собой жену.

АЛЕКСЕЙ
Не смей к ней прикасаться!

СКОРБУТ
… жили долго и счастливо и умерли в один день… Как в сказке!

Тут Люба выбегает из-за спины Алексея и, размахивая руками прямо перед тем, что сейчас является лицом Скорбута, кричит:
ЛЮБА
Я не собираюсь умирать! И Алешу я тебе не отдам! Я буду сражаться с тобой.

СКОРБУТ
(насмешливо)
И у тебя есть оружие?

ЛЮБА
Есть!

СКОРБУТ
Любовь! Ведь даже дети знают, что любовь сильнее смерти!

Люба берет Алексея за руку и их сомкнутые руки начинают светиться мягким серебристым светом. Скорбут опускает косу и делает шаг назад. Свет, которым светятся руки Алексея и Любы становится все ярче и ярче, безжалостно разгоняя окружающую тьму. Скорбут заслоняется от света рукой.

ЛЮБА
Не можешь подойти, да? Не можешь?! Боишься?! Вот так-то! Будешь знать! Ну?! Что ты теперь нам сделаешь?! Что?!
 
СКОРБУТ
Отойди от него, женщина. Прояви благоразумие!

ЛЮБА
Ни за что! Ты, чудовище, слышишь? Ни за что!

Тут Скорбут в досаде швыряет свою косу на каменный пол, снимает свой черный плащ и, скомкав его, бросает куда-то в темноту. Лицо и руки его вновь одеваются плотью и перед Любой и Алексеем оказывается известный уже мужчина в костюме. Скорбут машет рукой и, вместе с Любой и Алексеем, оказывается на залитом лунном светом, кладбище.

НАТ КЛАДБИЩЕ НОЧЬ
Ухоженное, безлюдное кладбище. На могилах – живые цветы. Цветущие, в росе, ветви Сирени и Боярышника. Люба и Алексей с удивлением смотрят по сторонам.  Скорбут плюхается на первую попавшуюся скамейку.

СКОРБУТ
Как вы мне оба надоели! Врываетесь, переворачиваете все вверх дном, оскорбляете! Как вы не понимаете?! Вера одного человека, ну пусть двух, ничего не может изменить!

ЛЮБА
Тогда почему ты не можешь подойти?

СКОРБУТ
Да могу я! Могу! Это выражение, ну, что любовь сильнее смерти, означает только то, что вы имеете право вместе умереть! Еще раз повторяю: мне ничего не мешает сейчас же взять ваши жизни.

АЛЕКСЕЙ
Тогда почему же ты этого не делаешь?

СКОРБУТ
Просто, я давно не встречал такой любви к жизни и к человеку… Вообще-то, вы мне нравитесь. Оба. К слову сказать, я бы уже давно вас отпустил, но, к сожалению, это не в моей власти.

АЛЕКСЕЙ
А в чьей? В чьей, черт возьми, это власти?!

ЛЮБА
Не чертыхайся, Алеша. Я знаю, почему он нас не забирает. Ему мешает моя вера!

СКОРБУТ
Твоя вера?! Во что?!
 
ЛЮБА
Ни во что, а в кого. В Бога! Я верю в то, что Христос нас  спасет!

СКОРБУТ
Спасет. Но это будет потом, после меня.

АЛЕКСЕЙ
Подожди! Ты хочешь сказать, что христианское Спасение случается только после смерти?!
 
СКОРБУТ
У тебя есть разум, человек. Думай.

АЛЕКСЕЙ
Христос победил тебя, воскреснув. А так как он был человеком, он Воскресением показал людям, что со Смертью совладать можно. Можно! Каждый человек это может! Что скажешь на это, Скорбут?
 
СКОРБУТ
Можно. Только для этого надо стать таким, как Христос!

АЛЕКСЕЙ
Спаситель не помогает нам потому, что мы не выполняем Его Заветов? Так, Скорбут?

СКОРБУТ
Он победил Скорбута? Победил меня?! Да, удобную вы создали религию… А не приходил ли вам в голову один простой вопрос: вдруг, Он просто не может помочь?

АЛЕКСЕЙ
Что? Как это не может?! Он же – Сын!

Алексей и люба недоуменно смотрят на Скорбута.



СКОРБУТ
Вот ты, женщина, назвала меня чудовищем! Может быть я и чудовище, но именно вы, люди, заставили Христа пройти через мучительную человеческую смерть! Я только прервал Его крестные муки! А причинили их вы! Кто же из нас большее чудовище? Кто?! А если, предположим, Христос вообще не должен был  встречаться со мной?
 
ЛЮБА
(сдерживая слезы)
Без смерти не было бы и Воскресения. Без Жертвы не было бы и Искупления!

АЛЕКСЕЙ
Христос показал человеку Путь! Путь избавления от Смерти! От тебя, Скорбут!
 
СКОРБУТ
(вкрадчиво)
Тогда почему вы до сиих пор умираете?

АЛЕКСЕЙ
Человек слаб.

СКОРБУТ
Человек туп! Тогда, две тысячи лет назад, люди были слепы и упрямы настолько, что сами выбрали Смерть!

ЛЮБА
Ты врешь! Не слушай его, Алеша.

АЛЕКСЕЙ
Подожди, Люба, я хочу разобраться. Ты хочешь сказать, Скорбут, что в план Создателя не входила смерть Христа?

СКОРБУТ
Не входила.


АЛЕКСЕЙ
Но, как же, так? Ведь Воскресение – основа Христианства!
 
СКОРБУТ
Христос не должен был умирать не только насильственной, но и естественной смертью. После многолетней жизни среди людей, Он накопил бы такую силу, что смог бы изменить греховную человеческую природу и тогда, тогда вы вообще забыли бы, что такое смерть!

ЛЮБА
Ты врешь!

СКОРБУТ
Зачем мне врать?

АЛЕКСЕЙ
И, что было бы дальше?

СКОРБУТ
Его ждало Преображение и уход к Отцу на глазах мира. А на земле через два-три столетия, вместо государств с их воинами и кровавыми вакханалиями, установилась бы идеальная Церковь-Братство. Число жертв и сумма страданий человечества сократились бы неизмеримо!
 
ЛЮБА
(плача)
Выходит, что мы действительно заслужили тебя, Скорбут?

АЛЕКСЕЙ
А как же Евангелия? Ни в одном из них нет и намека на то, о чем ты говоришь!

СКОРБУТ
Евангелия писали люди…


АЛЕКСЕЙ
А почему сам Христос не написал ничего?

СКОРБУТ
Христос не мог изложить своего учения в книге потому, что учением были не только слова его, но и вся его жизнь! Его непорочное зачатье и Его рождение в тихую Вифлеемскую ночь, Его беседа с Сатаной в пустыне и Его странствия по Галилейским дорогам, его нищета и Его любовь, исцеления больных и воскрешения мертвых, хождение по водам и Преображение на горе Фавор, Его мученичество и Его Воскресение! Такое учение могло быть изложено, хотя бы с пробелами и ошибками,
только живыми свидетелями этого божественного жизненного пути.

Пока Скорбут это говорит, он обрывает лепестки с одной из ромашек, которые в изобилии растут на могилах.

АЛЕКСЕЙ
Ну, хорошо. А, если бы Христос не был распят и на земле люди перестали бы умирать, что делал бы тогда ты?

СКОРБУТ
Я? Я был бы свободен.

АЛЕКСЕЙ
Но разве теперь ты не свободен?

СКОРБУТ
Свободен?! О какой свободе ты говоришь? Я, созданный для того, чтобы творить миры, вынужден забирать ваши жалкие жизни! Из века в век! Всегда! Вечно! Каково?


ЛЮБА
Ужасно.

СКОРБУТ
Это более чем ужасно, женщина! Это как, как всю жизнь складывать и вычитать ничего незначащие цифры и чертить бессмысленные линии, когда ты… ты чувствуешь в себе силы написать картину, которая могла бы потрясти мир!

АЛЕКСЕЙ
Но, почему же, ты тогда не бросишь ее, эту свою работу?

СКОРБУТ
Я не могу.

АЛЕКСЕЙ
Почему? Кто может тебе помешать? Бог?

СКОРБУТ
Путь, избранный пред лицом Бога должен быть пройден до конца…

АЛЕКСЕЙ
Выходит, ты сам это выбрал?! Тогда, чем же ты недоволен? А я тебе уже почти сочувствовать начал… дурак! А ты оказывается лицемер, Скорбут!

СКОРБУТ
Лицемер?! Да, что ты понимаешь, человек? О чем ты можешь судить, слепец, за всю жизнь так и не сумевший понять, кто стоит за всем этим?! Что ты можешь знать о мировых законах, о бесчисленных разумных существах, которые живут рядом с тобой, но, о существовании которых ты не догадываешься, возомнив себя венцом творения?
 
Скорбут, в волнении размахивая руками, расхаживает меж могил.

СКОРБУТ
Природа? Ты довольствуешься тем, что называешь их природой, неведомой силой, НЛО! Ты не знаешь, что они, так же как и ты, обладают бессмертной душой и правом выбора пути! И, наверное, я открою для тебя нечто новое, если скажу, что, так же, как и ты, они порой ошибаются! Когда-то ошибся и я. А теперь я всего лишь расплачиваюсь за свою ошибку.

АЛЕКСЕЙ
Расплачиваешься? А кому, позволь спросить, ты платишь?

СКОРБУТ
Не задавай лишних вопросов! Все платят. За все. Это закон. Я не могу не платить. Это было бы нарушением закона. А нарушение закона влечет за собой еще более жестокую расплату. Я не могу оставить тебе жизнь именно потому, что смерть тоже Закон.

Скорбут замолкает на некоторое время, потом говорит:

СКОРБУТ
Все. Прощайтесь. Пора.

Скорбут отворачивается, чтобы не мешать прощанию людей. Люба повисает на шее Алексея. Она плачет. Алексей успокаивает ее, похлопывая ладонью по плечу. Потом он отстраняет от себя жену и говорит:

АЛЕКСЕЙ
Жаль!

СКОРБУТ
О чем ты жалеешь, человек?



АЛЕКСЕЙ
Я понимаю, что жизнь моя подошла к концу, и понимаю, что ничего не могу с этим поделать. И пусть за смертью меня ждет новая жизнь, меня все равно гложет мысль, что я чего-то не успел, не смог понять в этой… А самое обидное то, что кое-что я все таки понял, но понял слишком поздно!
 
Скорбут резко поворачивается и делает неожиданную вещь: Скорбут подбегает к Алексею и порывисто хватает его за плечи.

СКОРБУТ
Ну, человек! Говори! Что ты понял?!

Алексей испуганно отталкивает от себя Скорбута. Люба вновь прижимается к Алексею.

АЛЕКСЕЙ
Ты что, Скорбут?

СКОРБУТ
(смущенно)
Извини. Просто я хотел услышать… Что ты хотел сказать?

АЛЕКСЕЙ
Я хотел сказать, что мне теперь вдвойне не хочется умирать потому, что я узнал истину, но уже никому не успею открыть ее.

СКОРБУТ
Ты знаешь истину, человек?

Алексей утвердительно кивает.

СКОРБУТ
И в чем же она заключается?

АЛЕКСЕЙ
Я понял, что этот закон, ну, закон смерти, не от Бога.

СКОРБУТ
Да? От кого же тогда?
АЛЕКСЕЙ
Сказано: создал Господь Бог человека по образу и подобию своему. А, значит, он создал нас бессмертными. Если, как говорят, он наказывает нас смертью за  грехи, то Он жесток! Но поверить в жестокость Создателя, значит лишить себя Надежды! А если закон смерти не от него, то получается, что Он не всемогущ. Так?

СКОРБУТ
Замечательно! А почему ты думаешь, что закон смерти не от Бога?

АЛЕКСЕЙ
Потому, что Христос хотел спасти нас именно от смерти.

СКОРБУТ
Ну и что? Христос только Сын.

АЛЕКСЕЙ
А, как же, христианский Символ Веры? В этой молитве сказано, что Сын и Отец единосущны! А разве может кто-нибудь обвинить в жестокости Спасителя?

Скорбут поднимает над головой руки и аплодирует Алексею.

СКОРБУТ
Браво, человек! Ты не разочаровал меня. Твое внимание к деталям просто поражает. Не удивляюсь, что тебе дважды удалось обвести меня вокруг пальца! Да. А как на счет третьего?

АЛЕКСЕЙ
Ты хочешь, чтобы я обманул тебя в третий раз? И, если у меня это получится, то ты меня отпустишь?



СКОРБУТ
Не совсем… Ты прав на счет третьего раза. Третий раз действительно мог бы все изменить. Но речь идет не об обмане. Ты должен будешь пройти испытание. Если пройдешь, то, возможно, сможешь вернуться к жизни.

АЛЕКСЕЙ
Какое еще испытание?

СКОРБУТ
Испытание веры и разума. Точнее, я бы назвал его испытанием сердца, хотя, правильнее было бы назвать его  испытанием души. Ты согласен пройти это испытание?

АЛЕКСЕЙ
Да.

СКОРБУТ
А ты, женщина, согласна пройти это испытание вместе с ним?

ЛЮБА
А можно?

СКОРБУТ
Ты не спрашивала, можно или нельзя, когда решила встретиться со мной! Впрочем, ты можешь уйти!

ЛЮБА
Нет, я не оставлю Алешу. Я тоже согласна пройти это испытание.

СКОРБУТ
Вот и ладно. Теперь слушайте. Слушайте и запоминайте. Сейчас я скажу слова… Мне эти слова говорить нельзя и, что произойдет после, я предугадать не могу. Одно скажу: держитесь вместе!

 Скорбут немного смущается и продолжает.

СКОРБУТ
Надеюсь, что это твое оружие, женщина… Ну, эта твоя любовь… сможет спасти вас обоих, если все остальное не поможет…

АЛЕКСЕЙ
Что не поможет?

СКОРБУТ
Больше я ничего не могу сказать. Слушай свое сердце.

ЛЮБА
А ты, Скорбут? Разве ты нам не поможешь?

СКОРБУТ
Ты в своем уме, женщина?! Нет, уж точно, только женщине может прийти в голову просить помощи у Смерти! Нет, не помогу.
 
ЛЮБА
Но, почему?

СКОРБУТ
Потому, что это будет испытанием и для меня!

НАТ ПУСТЫНЯ ДЕНЬ

Появляется тусклый свет. Свет падает на землю с затянутого тучами неба. Он освещает бесплодную каменистую пустыню.

ГОЛОС АНГЕЛА СКОРБУТА
(за кадром)
Как ты жил, человек? Счастлив был, иль страдал? Ты при жизни свой брег каждый миг выбирал! Верил, будет покой? Отдохнешь, не грусти! Бился на смерть с тоской? Сможешь душу спасти!

НАТ ЗИМНИЙ ГОРОД НОЧЬ

Сказочный завьюженный город под беззвездным небом.
Здания в городе ажурной архитектуры, из белого камня, построенные в средневековом стиле. Над городом – огромная, гораздо больше Солнца и Луны, серебристая планета.

ГОЛОС АНГЕЛА СКОРБУТА
(за кадром)
Если Зла избегал, Тьму из сердца гнал вон, но душой принимал Кармы темный закон… Был укором для всех и твердил, как урок, что расплату за грех мудрый выдумал Бог…

НАТ КЛАДБИЩЕ ВЕЧЕР

Над пустынным кладбищем идет дождь. Кладбище находится в полном запустении: повсюду виднеются покосившиеся кресты и заросшие бурьяном холмики могил. Над кладбищем – туманный небесный свод. Почти треть неба занимает фиолетовая, пульсирующая арка. Арка приближается. Неожиданно она превращается в быстро сужающийся туннель. Туннель резко обрывается и взгляду открывается огненная бездна. Из бездны поднимается ОГНЕДЫШАЩИЙ ЗВЕРЬ чем-то похожий на дракона.
 
ГОЛОС АНГЕЛА СКОРБУТА
(за кадром)
То, ступив за Порог, удивишься, поверь! Душу встретит не Бог. Огнедышащий зверь! Скажет: «Верой горя в Божий Суд, пока жил, изо льда и огня ты меня сотворил! Я – Возмездье и Суд! Я – и Власть, и Закон! То, что Кармой зовут! Бог? Причем же тут Он?!»
 
ОГНЕДЫШАЩИЙ ЗВЕРЬ
Говоришь, что не знал? Что вариться в смоле никому не желал там, на грешной земле!? Будешь долго кричать, что закон тот жесток! Что прощать и спасать должен грешника Бог! Я отвечу: убить можно жизнь, но не мысль! Сам ты мог ли простить?! Сам ты видел в том смысл?! А теперь не казнись! Не кричи, что не знал! Ты же целую жизнь сам свой Ад создавал!
НАТ КЛАДБИЩЕ НОЧЬ

В ярком лунном свете - Алексей, Люба и Скорбут. Алексей и Люба крепко держат друг друга за руки. Скорбут выходит на середину аллеи и произносит торжественно.

СКОРБУТ
Я, Ангел Смерти, властью данной мне Создателем, согласно Закону Свободы Воли и Выбора временно отказываюсь от выполнения обязанностей, который сам, пред лицом Вседержителя возложил на себя. Я даю этому мужчине еще двадцать лет жизни, а эту женщину я не считаю самоубийцей, и отпускаю с миром…

Свет полной Луны начинает меркнуть и угасает совсем. Вдалеке слышится рокот грома. Вокруг начинают вспыхивать багровые молнии. Они бьют в землю, покосившиеся кресты и могилы. Раскаты грома становятся оглушительными.

СКОРБУТ
(кричит)
Я сделал это выбор за себя и за них! Но они могут изменить его для себя! Для этого им надо только сделать свой выбор!

Вспышки багрового света чередуются с непроглядной тьмой. Раздается такой грохот, что Люба и Алексей пригибают головы, а Скорбут вообще приседает и закрывает голову руками. Грохот и вспышки прекращаются. Из-за могил появляются три фигуры. Они, так же, как и Скорбут одеты современно, в строгие костюмы. По лицам в них можно узнать бывших ангелов, ныне демонов: Мефистофеля, Вельзевула и Азазеля. Скорбут, увидев их, смущается.

МЕФИСТОФЕЛЬ
По-моему, это бунт, Азазель. Тебе так не кажется?

АЗАЗЕЛЬ
Ну, если не бунт, то саботаж, точно!

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Какой бунт? О чем вы? Просто этот индивид…

Вельзевул показывает пальцем на Скорбута.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
… возомнил, что может помериться силами с Хозяином. На его место метит, не иначе!

МЕФИСТОФЕЛЬ И АЗАЗЕЛЬ
(вместе)
Не пройдет!

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Конечно, не пройдет…

В это время Скорбут, делая вид, что слова вновь появившихся его не касаются, разворачивается и делает несколько шагов по асфальту аллеи в сторону ворот.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
А ты, куда это направился, Скорбут?
 
Скорбут вздрагивает и останавливается. Сделав глубокий вдох, он резко выдыхает и поворачивается лицом к Вельзевулу, Азазелю и Мефистофелю.

СКОРБУТ
О! Кого я вижу!? Явились? Быстро вы!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Работа такая.

АЗАЗЕЛЬ
Сам знаешь – служба! Мы должны были среагировать.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Мы и среагировали…

СКОРБУТ
Ясное дело. Я иного и не ждал.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Это правда, Скорбут?

СКОРБУТ
Что «правда», Мефистофель?

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ну, что ты… вроде, как нарушил Закон?
АЗАЗЕЛЬ
Как бы это лучше выразиться, взбунтовался?

СКОРБУТ
Правда.

МЕФИСТОФЕЛЬ, АЗАЗЕЛЬ, ВЕЛЬЗЕВУЛ
(вместе)
Да?!

Скорбут складывает на груди руки кренделем и утвердительно кивает.

АЗАЗЕЛЬ
Дожили! И, как это я раньше за тобой не заприметил?

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Не заприметил он! А я уж давно, батенька мой, за ним это замечаю! Все грустит, все вдаль мечтательно засматривается… И все вместо того, чтобы делом заниматься… Я давно подозревать начал, что он на место Хозяина метит. Давно!

СКОРБУТ
Никуда я не мечу! Просто… я освободил этого человека!

Скорбут взглядом показывает на Алексея, который, прижав к себе жену, стоит неподалеку и прислушивается к разговору. Азазель, Мефистофель и Вельзевул одновременно поворачивают головы и с удивлением смотрят на людей.

АЗАЗЕЛЬ
Я не ослышался? Кажется, он сказал: «освободил»?

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Да. Он так сказал. Точно.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Что бы это могло значить? Вы, ведь не думаете, что он в действительности решил оставить ему жизнь?

СКОРБУТ
Я дал ему еще двадцать лет жизни.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Да ты, что? С ума сошел?!

АЗАЗЕЛЬ
Определенно сошел.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Рехнулся. Точно.

Мефистофель подходит к Алексею и смотрит на него оценивающе.

МЕФИСТОФЕЛЬ
А почему его? Что ты в нем, собственно говоря, нашел-то?

АЛЕКСЕЙ
А, что Вы так на нас смотрите? Кто Вы такой и, что Вам вообще надо?

МЕФИСТОФЕЛЬ
Выходит, ты меня не знаешь? Он не знает кто я, Скорбут? Какая прелесть! Хоть ты, Скорбут, меня и разозлил, но за этот подарок спасибо!

СКОРБУТ
Оставь его, Мефистофель. Здесь тебе ничего не светит!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ты так думаешь? Но ведь моя работа – искушать…

СКОРБУТ
Они не в твоей власти сейчас, а значит, и искушать тебе некого!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Всегда есть, кого искушать, Скорбут. Всегда.

АЛЕКСЕЙ
Это демон, Скорбут?

СКОРБУТ
Это товарищ по несчастью.

АЛЕКСЕЙ
Значит демон.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ну, демон. И, что?

ЛЮБА
Это падший ангел, Алеша! Не подходи к нему!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ну, да. Падший. Мы, если хочешь знать, все тут падшие. И Скорбут тоже! у нас с Вседержителем были кое-какие разногласия. Но мы его уважаем!

ЛЮБА
Мне страшно, Алеша…

АЛЕКСЕЙ
Скорбут отпустил нас!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Да? Отпустил, значит? А я и не предполагал, что это в его власти!

АЛЕКСЕЙ
Он сказал слова!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ах, слова сказал? Ну, это он погорячился! Ну, сказал он слова, и что?

АЛЕКСЕЙ
А то, что мы теперь свободны и можем вернуться в свои тела!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ну, это мне понятно… Непонятно только, почему вы тогда все еще здесь?

Алексей и Люба вопросительно смотрят на Скорбута.

СКОРБУТ
Они уже уходят, Мефистофель!

Скорбут взмахивает рукой и в конце аллеи кладбища возникает светлое пятно. Оно переливается всеми цветами радуги. В сиянии ясно угадываются очертания двери.


СКОРБУТ
Вам туда. Идите и не оглядывайтесь!

Алексей кивает Скорбуту и, крепко держа Любу за руку, идет вместе с ней по аллее. Люба замедляет шаг и хочет оглянуться, но Алексей одергивает ее.

АЛЕКСЕЙ
(шепотом)
Он сказал - не оглядываться!

ЛЮБА
Но…

На пути Алексея и Любы, мгновенно переместившись в пространстве, оказывается Мефистофель. Люди останавливаются.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Но, надо же, еще, дойти! А это, поверьте мне, будет сделать не так-то просто!

Мефистофель взмахивает рукой, и аллея кладбища удлиняется. Радужное пятно света отдаляется настолько, что становится похожим на световую точку. Алексей и Люба дружно поворачивают головы и смотрят на Скорбута. На лице Скорбута – гримаса досады.

СКОРБУТ
Зачем ты оглянулся, человек?! Не надо было оглядываться!

АЛЕКСЕЙ
И, что теперь, Скорбут?

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ничего. Просто теперь вы никуда не уйдете.

СКОРБУТ
Уйдут. Уж я об этом позабочусь!

Скорбут разводит руки в стороны и резко взмахивает ими. В то же мгновение могилы с покосившимися крестами исчезают, а пространство вокруг Алексея и Любы трансформируется. Алексей и Люба оказываются стоящими на узкой улочке средневекового города. В конце улочки, буквально метрах в ста от людей – пульсирует и переливается радужным светом ДВЕРЬ.

НАТ УЛОЧКА СРЕДНЕВЕКОВОГО ГОРОДА НОЧЬ

Рядом с Алексеем, Любой и Скорбутом появляются Мефистофель, Вельзевул и Азазель.
 
АЗАЗЕЛЬ
Кажется, он хочет драки.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Определенно хочет.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Что ж? Это можно. Только, потом бы не пожалел! А, Скорбут?

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Эй! Смотри, Мефистофель! Они уходят!

Демоны смотрят на людей и видят, что Алексей и Люба прошли уже треть пути до радужной двери.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Нет, это у них не получится!

Мефистофель взмахивает руками и каменные строения, стоящие вдоль улицы вздрагивают и начинают разрушаться со страшным грохотом. Поднимается сильный ветер. Вокруг Алексея и Любы падают каменные осколки. Вот, прямо на головы людей летит обломок массивного каменного балкона. Алексей и Люба сжимаются в предчувствии удара. Но удара не происходит. Скорбут, с изменившимся от напряжения лицом, удерживает обломок над головами людей, протянув вперед руки. Алексей, пришедший в себя, толкает Любу и отскакивает сам. Обломок с грохотом рушится на мостовую.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ах, так?! Что ж? Ты сам этого хотел!

Человеческий облик Мефистофеля исчезает. На его месте появляется отвратительный тощий демон в черных средневековых одеждах. Мефистофель кутается в плащ.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Слова он сказал, видите ли! Как бы они тебе поперек горла не встали, слова эти!

Человеческий облик Велзевула тоже исчезает. На его месте оказывается демон, в облике которого проглядывает что-то от облика насекомого. За его спиной появляются прозрачные, грозно гудящие крылья. Крылья эти напоминают крылья мухи.
ВЕЛЬЗЕВУЛ
Или ты думал, что это тебе просто так с рук сойдет?
 
Исчезает и человеческий облик Азазеля. На его месте оказывается отвратительный рогатый и козлоногий демон с ослиным хвостом. Крыльев у демона нет. Демон Азазель нервно хлещет себя хвостом по бокам.

АЗАЗЕЛЬ
Если так, то ты глубоко ошибался! Ты, всего лишь, Смерть! Все, что ты можешь, это – забирать жизни! Тебе с нами не справиться!

Демоны Азазель, Вельзевул и Мефистофель поднимают руки, и в черной пустоте над головами Любы и Алексея раздается оглушительный удар грома. Почти в тот же миг в камни мостовой бьет ослепительная синяя молния, и город вокруг людей мгновенно обрушивается в бездну. Люба и Алексей оказываются стоящими на узкой каменной дорожке. Над ними и под ними – космическая пустота полная мигающих звезд. Скорбут тоже трансформируется – плоть его тает, и тело его превращается в желтоватый скелет. На плечах его появляется черный плащ, на голове – капюшон. В руках Скорбута появляется огромная, остро оточенная коса. По лезвию ее пробегают ослепительные блики. С лица Скорбута исчезает плоть, и оно превращается в высохший отполированный временем, череп.

НАТ КОСМОС НОЧЬ

Скорбут кричит, изо всех сил стараясь, чтобы его голос был слышен в вое ветра.

СКОРБУТ
Ты прав, Азазель! Я, всего лишь, Смерть! И не мне тягаться с вами – Ангелами Мрака! Но, за Переход отвечаю я, и у меня есть целый мир, который предназначен именно для Перехода! Это мой мир, мой дом! Попробуйте справиться со мной на моей территории!

Скорбут делает пассы руками и каменная дорожка в космической пустоте превращается в бесконечную, покрытую каменной брусчаткой площадь. Мефистофель, делая то же, разрушает созданное Скорбутом. Азазель и Вельзевул помогают Мефистофелю. Площадь медленно разрушается.

АЛЕКСЕЙ
Держись, Скорбут!

ЛЮБА
У тебя получится! Ты справишься с ними!

В тот же миг сила Скорбута берет верх, и площадь обретает целостность.

СКОРБУТ
Молодец, человек!

Скорбут разводит руки в стороны, и площадь начинает застраиваться зданиями. Алексей и Люба без труда узнают в возникающем вокруг них городе очертания современной Москвы. Они оказываются на Красной Площади. Небо затягивается рябью облаков подсвеченных светом полной луны. Москва залита электрическим светом, но совершенно безлюдна. Скорбут поворачивает свое безглазое лицо в сторону демонов и едва заметно улыбается. На лицах демонов появляются гримасы досады.

НАТ КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ НОЧЬ

На площади Люба и Алексей с ужасом наблюдают за поединком Скорбута с демонами. Демоны окружают Скорбута. В руках у Мефистофеля появляется шпага, крылья Вельзевула начинают гудеть так невыносимо громко, что вынуждают людей зажать руками уши, а тело Азазеля трансформируется, принимая вид львиного. Скорбут бросает быстрый взгляд на Алексея и тот кивает, а потом, крепко держа Любу за руку, начинает пятиться. В тот же миг ветер усиливается, откуда-то раздается то ли вой, то ли конское ржание и к Скорбуту подбегает черная, как антрацит, лошадь. Глаза лошади светятся багровым светом, их ноздрей лошади, и пасти ее, идет дым. Скорбут в одно мгновение оказывается сидящим верхом на ней.

Азазель приседает и весь сжимается, как лев перед прыжком. Конь Скорбута замирает, а сам Скорбут поднимает косу. Азазель делает прыжок и падает на брусчатку, разрубленный напополам косой Скорбута.

К задним ногам коня подбирается огромное насекомое – Вельзевул. Вельзевул кусает коня за заднюю ногу хитиновыми челюстями. Конь Скорбута с диким ржанием встает на дыбы.

СКОРБУТ
Алоцер!!!

Конь Скорбута опускается на все четыре ноги и со всей силы бьет копытами задних ног Вельзевула в грудь.
Огромное насекомое – Вельзевул падает на брусчатку Красной Площади с размозженной грудью.

МЕФИСТОФЕЛЬ
(хлопая в ладоши)
Браво, браво. Ну, с ними ты справился, признаю! Но, прежде чем праздновать победу, тебе еще нужно совладать со мной. Не так ли, Скорбут?!

СКОРБУТ
(слезая с коня)
Не думаю, что это будет намного сложнее.

Скорбут направляется к Мефистофелю. Мефистофель бросает себе под ноги какой-то искрящийся порошок и под ногами его начинает разгораться ослепительный белый свет. Мефистофель выставляет навстречу Скорбуту шпагу. Скорбут ударяет косой, намереваясь отсечь Мефистофелю голову. Мефистофель с легкостью отбивает удар шпагой. Мефистофель делает выпад и рассекает Скорбуту плечо. В разрыве плаща становится видно, что желтоватые кости, из которых в данный момент состоит тело Скорбута, в том месте, которого коснулась шпага Мефистофеля, окрашиваются кровью. Скорбут хватается за рану, и смотрит на поверженные тела Вельзевула и Азазеля и видит, как они оживают. Краем глаза Скорбут видит, как Люба и Алексей скрываются за углом здания Исторического музея, едва заметно улыбается и вскакивает в седло. Конь Скорбута, встает на дыбы и уносится в небо. Скорбут оглядывается и видит, что демоны следуют за ним. Мефистофель летит, стоя на ослепительной белой звезде. Азазель, отрастивший крылья, преследует его подобный Химере. Вельзевул, гудя осиными крыльями, летит последним. Его хитиновые челюсти угрожающе щелкают. Скорбут улыбается и направляет коня прямо к огромному серебристому лунному диску.

НАТ МОСКВА АЛЕКСАНДРОВСКИЙ САД НОЧЬ

Алексей и Люба стоят неподалеку от входа и смотрят в небо. Сквозь кроны деревьев они видят в небе багровые, синие и белые вспышки.

ЛЮБА
Куда нам теперь, Алеша?

АЛЕКСЕЙ
Надо найти дверь. Скорбут сказал, что это его мир… Значит и выход из него где-то здесь. Пошли, Любаша!
Алексей и Люба, крепко держа друг друга за руки, выходят за ворота Александровского Сада.

НАТ НЕБО НОЧЬ

Мефистофель догоняет Скорбута, стоя на своей летучей звезде. Мефистофель делает выпад и протыкает Скорбута, пронзая насквозь его плащ. Скорбут откидывает полу плаща и становится видно, что лезвие шпаги прошло между ребер, не задев ни одно из них. Скорбут взмахивает косой и, рассеченный напополам Мефистофель падает со страшной высоты в залитый электрическим светом город. Вслед за ним в сияющую электричеством бездну летит его шпага.

АЗАЗЕЛЬ
Сил накопил, да? Думаешь, Хозяину противостоять сможешь? Если так, то мы только рады будем!

СКОРБУТ
Мне еще с ним самим драться! Так, что же, вы не оставите меня в покое?!

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Вот когда сам Хозяином станешь, тогда и оставим! Более того – служить будем верно, и смиренно! А пока – держись!

Вельзевул, страшно гудя огромными прозрачными крыльями, летит на Скорбута.

НАТ ГОРОД МОСКВА НОЧЬ

Алексей и Люба идут по театральной площади.

ЛЮБА
Где же выход? Как же мы найдем его в таком большом городе?

АЛЕКСЕЙ
Не волнуйся. Мы найдем его по радужному сиянию. Смотри внимательно по сторонам.

В тот момент, когда они проходят мимо фонтана, асфальт под ногами Алексея неожиданно теряет свою твердость, мгновенно превратившись в болото.

Алексей сразу проваливается по пояс. Люба не отпускает его, пытаясь вытянуть мужа из болота. Но, ничего не получается. Алексей быстро погружается в трясину.

АЛЕКСЕЙ
Люба! Это бесполезно! Отпусти!

ЛЮБА
Ни за что! Слышишь?! Ни за что!

НАТ ТЕАТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ НОЧЬ

На парапете фонтана сидит Мефистофель и с интересом наблюдает за действиями Любы. Когда он видит, что ее попытки начинают приводить к успеху, он помогает Алексею.

АЛЕКСЕЙ
(переводя дух)
Что? Что это было?

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ловушка. Скорбут тут везде их понаставил. Для особо, понимаешь, любимых!

АЛЕКСЕЙ
Ты врешь! Он сам нас отпустил! Он не стал бы готовить для нас ловушки!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Но, это же, его мир! Ты забыл? В этом мире бродят души умирающих. Только от Скорбута зависит то, насколько долог и мучителен будет этот их путь. Откуда ты знаешь, что он приготовил для тебя?

АЛЕКСЕЙ
Я не верю тебе, демон!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Но, Скорбут, ведь, тоже демон! А ты, как  я вижу, уже понял, что мы, демоны, любим над вашим братом поглумиться…



АЛЕКСЕЙ
Поглумиться? Чтобы, что?

МЕФИСТОФЕЛЬ
Натура у нас такая. Любим, понимаешь, давать ложные надежды…

АЛЕКСЕЙ
Зачем?!

МЕФИСТОФЕЛЬ
А, что б, потом разбивать ваши наивные сердца!

ЛЮБА
Но, это же, жестоко!

МЕФИСТОФЕЛЬ
Жестоко. Но, ничего не поделаешь, такова наша природа!

Алексей и Люба опускают головы.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Обидно, да?

АЛЕКСЕЙ
Обидно. Признаюсь.

МЕФИСТОФЕЛЬ
А ты не позволяй ему и дальше мучить себя!

АЛЕКСЕЙ
И как я это сделаю?

МЕФИСТОФЕЛЬ
Есть только один способ…

Мефистофель взмахивает рукой и не далеко от людей появляется дверь. Дверь окружает багровое сияние.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Войди в эту дверь и умри! Умри добровольно и Скорбут больше не сможет мучить тебя, давая ложную надежду на жизнь!




АЛЕКСЕЙ
Вот, что я думаю: вы – демоны и сущность у вас одна. Но, я лучше поверю Скорбуту… Его я, по крайней мере, дольше знаю!

Мефистофель издает звук, похожий на рычание и стон одновременно.

МЕФИСТОФЕЛЬ
Ты все равно умрешь, человек!

АЛЕКСЕЙ
Пусть! Но я не поду навстречу смерти сам! Если Скорбут решит забрать наши жизни, то пусть придет и сам заберет их!

Мефистофель издает душераздирающий крик и превращается в дым. Дверь перестает светиться и с грохотом падает на асфальт.

АЛЕКСЕЙ
Пошли, Люба. Пошли.

Алексей берет Любу за руку, и они идут дальше. Люба все поворачивает голову и заворожено смотрит на, лежащую на асфальте дверь.

НАТ НЕБО НОЧЬ

Черный конь Скорбута Алоцер скачет меж звезд. Скорбут сидит в седле, низко пригнув голову к конской шее. Их догоняет гудящий прозрачными крыльями Вельзевул.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Ты удивляешь меня, Скорбут! Почему ты так веришь в этого человека?! Неужели ты забыл, до какой степени люди невежественны? Он предаст тебя, Скорбут!

Вельзевул цепляется членистыми лапами за плащ Скорбута. Скорбут бьет его косой, но Вельзевул готов и успевает схватить лезвие косы своими хитиновыми челюстями. Мгновенно перекусив лезвие, Вельзевул вырывает косу из рук Скорбута и швыряет ее вниз. Хитиновые челюсти, щелкая, приближаются к лицу Скорбута. Но Скорбут изловчается и отсекает отвратительную голову Вельзевула серпом, который успевает вытащить из-под плаща.
СКОРБУТ
Забыл, в какой мы культуре?! Здесь у Смерти в руках не только коса! Не одна коса!!!

Скорбут поднимает голову и ловит взгляд Азазеля.

АЗАЗЕЛЬ
Ну, теперь со мной…

СКОРБУТ
Я готов, Азазель.

Львиное тело демона Азазеля вспыхивает багровым пламенем. Азазель раскрывает пасть, издает рык и бросается навстречу  Скорбуту.

НАТ ПЛОЩАДЬ ДЗЕРЖИНСКОГО НОЧЬ

Люба и Алексей проходят мимо пьедестала, на котором когда-то стоял «железный» Феликс. Вместо памятника на постаменте ворочается что-то черное и волосатое. Но люди не видят этот кошмар. Они смотрят в небо, где багровые и фиолетовые вспышки, которые сопровождают удары грома и электрический треск, сменяются непроглядной тьмой.
 
ЛЮБА
Что это, Алеша?

ВЕЛЬЗЕВУЛ
(скрипучим голосом)
Это? Это Скорбут бьется с Азазелем.

Люба и Алексей поворачивают головы и смотрят на постамент. Они вздрагивают, увидев Вельзевула.

АЛЕКСЕЙ
А? Второй? А ты чего притащился? Ты не получишь наших душ!

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Ха! Посмотрите на него! Он думает, что мне нужны их жалкие души! Да, мне все равно, что с вами будет. Меня волнует Скорбут! Да.

Алексей и Люба смотрят в небо и видят серию ослепительных багровых и белых вспышек.
Вот они видят, как что-то охваченное пламенем опускается с высоты и падает на асфальт. С ужасом они узнают в тлеющем предмете обрывок плаща Скорбута.

АЛЕКСЕЙ
Он справится!

ВЕЛЬЗЕВУЛ
С Азазелем? Не сомневаюсь. Он справится со многими из нас. Да. Но не со всеми. Есть Закон! Его нельзя нарушать! Или ты не знаешь, что бывает с теми, кто не соблюдает законов?

Вельзевул слезает с постамента и начинает выцарапывать что-то на нем своим хитиновым когтем.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Его ждет расплата за то, что он сделал. Его ждет страдание…

Вельзевул перестает наносить на постамент царапины. Люба и Алексей видят очертания двери. Вельзевул берется одной лапой за нацарапанную ручку, которая мгновенно приобретает материальность, и распахивает ее. Другой лапой Вельзевул манит Любу и Алексея. Люди подходят и заглядывают в дверь.
За дверью – Ад.

НАТ АД ДЕНЬ

Тысячи грешников плавают в лавовом озере. Они тянут вверх руки охваченные пламенем, пытаются залезть друг на друга и страшно кричат.

НАТ МОСКВА ПЛОЩАДЬ ДЗЕРЖИНСКОГО НОЧЬ

Люба в ужасе зажмуривается и утыкается лицом в грудь Алексея. Алексей гладит ее по голове. Вельзевул внимательно на них смотрит.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
(вкрадчиво)
Физическое страдание…

ЛЮБА
Несчастный…

ВЕЛЬЗЕВУЛ
А тебе, что, жалко его, да?


ЛЮБА
Нет. Не жалко. Просто мы – люди, в отличие от вас – демонов, умеем сострадать.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Все умеют сострадать, когда это ничего им не стоит!

ЛЮБА
Не правда! Наше сострадание – не пустые слова! Мы жертвуем во имя сострадания!

ВЕЛЬЗЕВУЛ
И ты готова пожертвовать? Пожертвовать своей жизнью ради спасения презреннейшего существа по имени Смерть?

АЛЕКСЕЙ
Люба, не вздумай!

ЛЮБА
Подожди!

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Так я и знал! Все вы сострадательные только на словах!

ЛЮБА
Ты просто не дал мне договорить! Я пожертвовала бы ради Скорбута своей жизнью, если бы была уверена, что это послужит спасению его души! Что и он обретет свой Рай!

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Ха, ха, ха! Вот насмешила! Скорбут отправится в Рай и эти, которые с крыльями…

ЛЮБА
Ангелы?

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Ну, да… эти зазнайки с крыльями начнут умирать! Вот будет картина! Обхохочешься! Ха, ха, ха!

ЛЮБА
Но, ведь он может измениться. Я верю в то, что и для него есть Путь!

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Путь? Ну, какой может быть путь у Смерти? Единственное, что ты можешь для него сделать, это добровольно умереть! Этим ты избавишь его от наказания, и он просто будет продолжать делать свою работу. Ну, что ты решаешь, женщина?
 
Вельзевул чертит на другой грани постамента дверь и распахивает ее. Перед Любой и Алексеем – лестница и, сияющий на ее вершине, Рай.

ВЕЛЬЗЕВУЛ
Тем более что тебя и твоего мужа ждет Рай в награду за вашу жертву!

АЛЕКСЕЙ
Люба, подумай! Если ты решишься на это, то я должен буду тоже…

ЛЮБА
Подожди, Алеша. Кажется, я поняла!
(Вельзевулу)
Вы, демоны, умеете морочить и запутывать. Но я не запутаюсь. Я точно знаю, что Бог милосерден. Что Он любит свои создания. А «любить», значит уважать. Значит, позволять делать выбор! Скорбут нас освободил, значит, он сам хотел этого! Моя жертва только помешает проявлению свободы его воли! Я не соглашаюсь на жертву, которая называется «смерть»!

Вельзевул вскрикивает страшным голосом и превращается в черный дым. Двери, открытые Вельзевулом в постаменте памятника с грохотом захлопываются, и контуры их исчезают.



АЛЕКСЕЙ
Какая ты молодец! Мне бы это в голову не пришло!

ЛЮБА
Нельзя никому ничего навязывать… Каждый имеет право на самовыражение!

АЛЕКСЕЙ
Да… Ну, ладно, пошли!

ЛЮБА
Пошли… Только меня вот, что волнует: где сейчас Скорбут?

НАТ НЕБО НАД МОСКВОЙ НОЧЬ

Азазель, принявший человекоподобный облик сидит в седле Алоцера, коня Смерти. Конь медленно приближается к земле. Поперек седла лежит связанный Скорбут.

СКОРБУТ
(Азазелю)
Она победила его! Слышишь, Азазель?! Они избавились и от Вельзевула! Нет, мне определенно нравятся эти люди!

АЗАЗЕЛЬ
Что-то, ты больно разговорился, Скорбут!

Азазель затыкает рот Скорбута кляпом и закрепляет кляп повязкой.

АЗАЗЕЛЬ
Теперь придется тебе немного помолчать!

НАТ МОСКВА ПРОСПЕКТ МИРА НОЧЬ

Конь Алоцер приземляется на асфальт и, гулко стуча по нему копытами, скачет мимо круглого здания метро «ВДНХ» в сторону огромного колеса «Обозрения».

НАТ МОСКВА ТЕРРИТОРИЯ ВВЦ НОЧЬ 

Алексей и Люба проходят мимо колеса «Обозрения».

ЛЮБА
Я устала. Давай немного посидим. Вон скамейка!
АЛЕКСЕЙ
До дома, уж, рукой подать!

ЛЮБА
А, что дома-то? Или ты забыл, что дом наш здесь, может, вовсе и не наш?

Люба плюхается на скамейку. Алексей садиться рядом. Люба кладет голову ему на плечо.

АЛЕКСЕЙ
Мне, почему-то кажется, что там может быть проход…

ЛЮБА
Почему там? Если на то пошло, то, уж, скорее этот проход – в больнице! Ведь тела наши там!

АЛЕКСЕЙ
Наверное… Но мне, почему-то кажется, что нам обязательно домой надо… Слышишь?

Алексей и Люба настороженно прислушиваются. Слышится цокот лошадиных копыт и в полутьме аллеи останавливается черная лошадь. В седле у нее – сгусток тьмы.

АЛЕКСЕЙ
Это ты, Скорбут?

Молчание.

АЛЕКСЕЙ
Почему ты не отвечаешь?

Сгусток тьмы спрыгивает с седла, входит в круг отбрасываемого фонарем света и становится принявшим человеческий облик демоном Азазелем.

АЗАЗЕЛЬ
А он не может. Я лишил его способности говорить!

АЛЕКСЕЙ
Ах, вот как? Значит, ты боишься, его слов? Значит, ты не уверен в своей силе?! Ты не уверен в том, что сможешь помешать Скорбуту в его намерении отпустить нас?

АЗАЗЕЛЬ
Ты очень умен, человек, но ты много не знаешь! Это совсем не так легко – взять и отменить свою смерть!

АЛЕКСЕЙ
Мы уже прогнали двоих демонов! Прогоним и тебя! А тогда…

АЗАЗЕЛЬ
И, что тогда? Что будешь делать ты, если я исчезну, а Дверь в жизнь так и не появиться?
 
АЛЕКСЕЙ
Не знаю… наверное буду искать ее. Пусть я умру, но я узнаю истину!
 
АЗАЗЕЛЬ
Ты хочешь узнать истину, человек? Она заключается в том, что у тебя почти не осталось времени!

АЛЕКСЕЙ
Времени на что?

АЗАЗЕЛЬ
На то, чтобы вернуться. Ну, знаешь же, необратимые процессы разложения…

Люба и Алексей смотрят на связанного Скорбута. Скорбут мычит и отрицательно качает головой.

АЛЕКСЕЙ
По-моему Скорбут хочет сказать, что ты врешь!

АЗАЗЕЛЬ
Я?! Вру?! Я хочу помочь! Ты-то можешь с уверенностью сказать, сколько прошло времени там, где находятся ваши тела, пока вы тут прохлаждались?!

АЛЕКСЕЙ
Ну? И сколько?

АЗАЗЕЛЬ
Достаточно для того, чтобы клетки ваших тел начали умирать!

АЛЕКСЕЙ
И, что будет тогда с нами?

АЗАЗЕЛЬ
Я заберу ее в Ад.

АЛЕКСЕЙ
Почему ее?!!!

АЗАЗЕЛЬ
Самоубийство – тягчайшее из преступлений против Создателя! Ее вина не подлежит сомнению! Наказание за преступление – Ад!

АЛЕКСЕЙ
Она будет страдать?

АЗАЗЕЛЬ
Увы! Бррр! Как представлю себе это, так у самого мороз по коже!

АЛЕКСЕЙ
Не претворяйся, что сочувствуешь!

АЗАЗЕЛЬ
Это почему же я не могу посочувствовать? Скорбут, значит, может, а я – нет?

АЛЕКСЕЙ
Скорбут отпустил нас! А ты? Что можешь сделать ты?!

АЗАЗЕЛЬ
Я могу отпустить ее! Она вернется к жизни…

Азазель взмахивает рукой и неподалеку появляется радужная дверь. Какая-то сила приподнимает Любу над асфальтом и перемещает ее к двери. Дверь со слабым скрипом приоткрывается.




АЗАЗЕЛЬ
Она вернется к жизни потому, что и не должна была умирать. А ты умрешь потому, что умереть должен был изначально. Все вернется к тому, с чего начиналось… Тебе необходимо только дать свое согласие на это!

ЛЮБА
(вырываясь из невидимых пут)
Алеша!!!

АЛЕКСЕЙ
Я не знал… Я даже предположить не мог, когда начинал все это, ну, борьбу со Смертью… Чем все это может кончиться для нее. Я был дураком. Я думал только о себе. И теперь я вынужден принимать решение, может быть самое трудное решение в своей жизни…  Ведь самое трудное – это выбор, который мы делаем не за себя, а за другого! Мне совершенно не с кем посоветоваться! Что ж? Тогда я буду слушать только свое сердце: Я не верю в то, что ты, демон Азазель, можешь вернуть моей жене жизнь. Ведь, даже Христос, как я понял, этого не может. Теперь я знаю, что Бог не всемогущ. Но, если Он не всемогущ, то вы, демоны, не всемогущи тем более! Я не даю тебе своего согласия!

Азазель вскрикивает страшным голосом, превращается в черный дым и исчезает. Дверь перестает радужно светиться и тает в воздухе. Путы, которыми Азазель связал Скорбута, лопаются. Скорбут выплевывает кляп и, кряхтя, сползает со спины коня. Алоцер трогает его лицо губами и фыркает.

СКОРБУТ
Ну, хватит, хватит, Алоцер. Я в порядке.

Скорбут смотрит на Любу и Алексея.

СКОРБУТ
А вы чего ждете? Чтобы еще кто-нибудь явился?!

АЛЕКСЕЙ
Но, куда нам идти?

Скорбут машет рукой и появляется другая радужная дверь.

АЛЕКСЕЙ
Тогда мы пошли…

СКОРБУТ
(отворачиваясь)
Идите!

ЛЮБА
До свидания, Скорбут.

АЛЕКСЕЙ
До свидания, Ангел Смерти!

Скорбут молчит и не смотрит на людей. Люба и Алексей идут к двери. Когда им остается сделать не более трех шагов, путь им преграждает высокий стройный брюнет в современном костюме. Это бывший ангел – САТАНИИЛ. Сатаниил щелкает пальцами и радужная дверь исчезает.

САТАНИИЛ
Ай, ай, ай, Скорбут! Не думал я, что ты на это решишься. Прямо скажу: ты очень меня удивил.

СКОРБУТ
Не поверишь, Сатаниил, но я об этом не жалею!

САТАНИИЛ
Ты забыл добавить: «пока» к «не жалею»…

Сатаниил окидывает взглядом притихших людей, потом вновь смотрит на Скорбута.

САТАНИИЛ
И тебе легко далось это решение? Сомневаюсь. Это ж додуматься надо: взять и отпустить Умирающего! Молчишь? Ну, молчи, молчи…



АЛЕКСЕЙ
За смерть отвечает Скорбут!

САТАНИИЛ
Скорбут только исполнитель! Когда и где что-нибудь решали «исполнители»?!

Сатаниил вновь пристально смотрит на Алексея.

САТАНИИЛ
Менять в законе может только тот, кто его издал, закон этот! Не так ли, человек?


АЛЕКСЕЙ
Вы говорите о Боге, молодой человек? Никогда не поверю в то, что Закон Смерти – результат Боготворчества!

САТАНИИЛ
Во Вселенной много богов. О каком из них ты говоришь?

АЛЕКСЕЙ
Бог один!

САТАНИИЛ
Ошибаешься. Богов много. И миров много. В каждом мире с – свой бог, свой царь. И у каждого - свое царство. В каждом царстве свои законы!

АЛЕКСЕЙ
Ты, как я понял, тоже царь? Или бог?
 
САТАНИИЛ
Я – Сатана, известный так же, как император великой Преисподней, Князь Света и Ангел Тьмы, царствующий над всеми. Именно я тот самый Великий Противник Бога, Змий, Гад, Дух Всеобщей Ненависти! В общем, я тот, кто воплощает в себе истинное зло! Бог ли я? В какой-то степени, я – бог. Но я – не Вседержитель. Не я издаю законы.
ЛЮБА
(неистово крестясь)
Господи, помилуй! Господи, спаси! Господи, сохрани!

САТАНИИЛ
Не спасет. Как Он может спасти тебя от того, что является проявлением Его собственной воли?

АЛЕКСЕЙ
Ты хочешь сказать, что и зло, и смерть на земле от Бога?!
 
САТАНИИЛ
Конечно. Это же очевидно!

АЛЕКСЕЙ
Зачем же тогда Он посылал к нам Сына? Ведь Христос должен был спасти нас именно от  Смерти!

САТАНИИЛ
А, как же книга пророка Исаии? «Я Господь и нет иного. Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это!»

АЛЕКСЕЙ
Но, если Он сам делает все это, зачем Ему тогда ты?

Сатаниил не отвечает на вопрос Алексея. Он отворачивается от людей и, сложив на груди руки, пристально смотрит на Скорбута.

САТАНИИЛ
Теперь я понимаю, почему ты выбрал именно этого человека, Скорбут. Но ты все равно ошибся. Тебе не поможет даже он!

Скорбут опускает голову и вздыхает.




АЛЕКСЕЙ
Не помогу?! Значит, не все здесь в твоей власти, Сатана? Значит, человек тоже может творить, изменяя мир и его законы?!

САТАНИИЛ
Кто тебе сказал, что ты можешь творить, раб?

АЛЕКСЕЙ
Я не раб!

САТАНИИЛ
Но ты же – христианин? А, не христиане ли называют себя «рабами божьими»? А разве раб может творить?!

АЛЕКСЕЙ
Это ошибка… Бог создал нас свободными и способными к творчеству. Не зря же сказано: и создал Бог человека по образу и подобию своему! А, значит, Он создал нас бессмертными! А ты? Именно ты извратил его законы и создал страдания, болезни, смерть! И именно ты делаешь все, чтобы заставить человека бороться за выживание, а, значит, превращая его в раба! Рабство – это твое изобретение. Богу оно просто ни к чему!

САТАНИИЛ
Но, почему Он не остановит меня? Почему Он, несмотря на все свое могущество, спокойно взирает с высоты на все ваши муки?!

АЛЕКСЕЙ
Потому, что Он также уважает твой выбор, Сатана, как уважает свободный выбор любого своего творения! И наш, человеческий Выбор, Он уважает тоже!

Алексей переводит дух и продолжает.

АЛЕКСЕЙ
А мы, люди, страдаем только потому, что пока не научились правильно выбирать!

САТАНИИЛ
Выбирать?! О каком Выборе ты говоришь?! Все, что у вас есть в этой жизни, это Его гнилая мораль! Вы не можете жить, просто жить, ошибаясь, падая и вновь поднимаясь! Вы должны соблюдать правила! Но, это же, скучно, согласись! Скучно! Пойдем со мной, и ты забудешь о том, что такое скука!

АЛЕКСЕЙ
Ты мог бы соблазнить меня, Сатана, но не теперь. Не теперь, когда я понял, кто создатель Закона Смерти! Это ты!

САТАНИИЛ
Что ж? Если ты это понял, то мое предложение прозвучит более конкретно: Пойдем со мной, и ты забудешь о том, что существует Смерть!

АЛЕКСЕЙ
Пожалуй, я все же выберу Смерть, Сатана. Я не хочу умирать, но  если я не умру, то это будет значить, что я отрекся от Бога потому, что согласился принять жизнь от тебя, врага Бога и жизни и человека! Приняв Жизнь от тебя, я признаю твою власть! А я этого не хочу. Ты мне  не нужен!

ЛЮБА
И мне ты не нужен! Не нужен потому, что в моей душе слишком много Любви! А, что если не Любовь ограничивает власть дьявола на земле?!
  САТАНИИЛ
(сквозь зубы)
Ненавижу женщин!
(Скорбуту)
Ну, а ты, что на все это скажешь, Скорбут, перед тем, как получить то, что заслужил?

Скорбут подходит к Алексею и заглядывает ему в глаза.

СКОРБУТ
Ну вот, человек, вот он и наступил, наш с тобой «момент истины». Я не хочу отступать, но не все в моей власти… А, ведь у тебя почти получилось, человек!
 
Скорбут опускает голову и тяжело вздыхает. Алексей обращается к Сатаниилу.

АЛЕКСЕЙ
Ну, ты, обезьяна бога, уж не думаешь ли ты, что имеешь над Скорбутом неограниченную власть?!

САТАНИИЛ
Ты сомневаешься в моей власти, человек?!

Сатаниил взмахивает руками и окружающий пейзаж меняется. Вроде бы это та же территория ВВЦ в окрестностях Колеса Обозрения, только цвет неба – совсем другой. Багровый. Только окрестности уже не безжизненны, всюду снуют маленькие черные существа похожие на чертей. Только земля покрыта трещинами, на дне которых дымятся огненные потоки. Только Колесо Обозрения пылает и сжигает живьем запертых в кабинках людей… Это АД.

НАТ АД ДЕНЬ

Вращается Адское Колесо. На месте Макдонадьдса – здание похожее на грот, в котором в котлах варятся грешники. Повсюду, то здесь, то там из земли вырываются огненные и дымные столбы. Люба кашляет и зажимает руками нос.

АЛЕКСЕЙ
Я говорю не об этой власти, Сатана!

САТАНИИЛ
О Его власти?!
АЛЕКСЕЙ
Нет! Я говорю о власти мысли! Ведь мысль человеческая материальна! Мы так и представляем себе Ад! И мы верим в то, твой Ад необходим! Верим, что необходима и Смерть! В то, что должно существовать возмездие за причиненное зло! Но, как только мы, люди, перестанем в это верить, для тебя не останется места, ни на земле, ни под землей! Не будет больше, ни Ада, ни Смерти! Скорбут будет свободен, а у тебя не останется силы, чтобы вновь поработить его!
 
САТАНИИЛ
Но пока она у меня есть, эта сила!

Сатаниил взмахивает руками и прямо из земли выстреливают скользкие кроваво красные щупальца. Часть щупалец оплетает Скорбута, а часть – пронзает его насквозь. Скорбут стонет от боли.

САТАНИИЛ
Берешь назад свои слова, Скорбут?

СКОРБУТ
(то ли стонет, то ли рычит)
Нет…

Появляются Мефистофель, Вельзевул и Азазель. Они берутся за концы скользких щупальцев, словно за веревки и начинают тянуть. Щупальца становятся тонкими, но не рвутся. Они режут плоть принявшего человеческий облик Скорбута. Одежда Скорбута окрашивается кровью. Некоторое время Скорбут пытается терпеть, потом – не выдерживает…
 
СКОРБУТ
Хорошо, хорошо! Закон Смерти – результат твоего творчества, Сатаниил! Я – только исполнитель! Прикажи им отпустить меня, и я исполню свою работу! Я скажу другие слова.
Сатаниил машет рукой, и демоны перестают тянуть. Скорбут стряхивает с себя скользкие путы, выходит на середину аллеи и поднимает руки. 

АЛЕКСЕЙ
Неужели ты это сделаешь, Скорбут?

Скорбут пожимает плечами и кивает.

АЛЕКСЕЙ
А я, ведь, почти поверил тебе, Смерть!

САТАНИИЛ
Ха, ха, ха! Ты смешон, человек! Неужели ты поверил в то, что можно каким-то образом договориться со Смертью?! Ха, ха, ха!

Скорбут, которого только что отпустили Мефистофель, Вельзевул и Азазель, встречается глазами с Алексеем.


СКОРБУТ
Ответь, человек, дважды обманувший Скорбута, веришь ли ты в то, что можно договориться со Смертью?!

Сатаниил перестает смеяться и меняется в лице. Он начинает поднимать руки. Красные скользкие щупальца вновь оплетают Скорбута. Но, поздно! Алексей успевает выкрикнуть:

АЛЕКСЕЙ
Верю!!!

В Адское Колесо бьет синяя молния. Наступает багровая тьма. Колесо начинает рушиться. Алексей крепко обнимает Любу и прижимает ее к себе. Как завороженный, Алексей следит за медленным, словно во сне, разрушением Адского Колеса.

ГОЛОС ВСЕДЕРЖИТЕЛЯ
(за кадром)
Но дано будет каждому… Слышишь, Сатаниил?! Каждому дано будет по Вере его!!!

Оглушительно гремит гром и сверкает молния. Наступает тьма.

НАТ НЕБО ВЕЧЕР
В небе – гудящие самолеты. Самолеты сбрасывают бомбы. Бомбы летят на многолюдный город.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Когда непрочный мир нарушен бойней, и корчится опять в кровавой мгле, я слышу Глас, негромкий и нестройный, что без Любви нет жизни на земле…

ИНТ БАР НОЧЬ

Люди танцуют в затемненном баре. Музыка. Люди обнимаются.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Бывает, что горячий яд Желанья тоской ночей переполняет дни… Тогда я слышу голос Состраданья о том, что страсть бездарна без любви!
 
ИНТ ЦЕРКОВЬ УТРО

Люди стоят в церкви. Глаза их опущены, губы шевелятся.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ
(за кадром)
Когда ж душа, в порыве откровенном, однажды в небо взгляд свой вознесет, и назовет себя «рабой смиренной», и будет ждать спасенья от невзгод, все тот же Глас, но сильный, словно ветер, взгремит с небес, сверкнув зарницей слов: «У Бога есть возлюбленные дети! И нет, судьей униженных, рабов!»

Гремит гром и сверкает молния.

ТЬМА

Во тьме слышаться голоса.

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Кажется, она приходит в себя…

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Пульс, какой?

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Сто двадцать.

ИНТ ХОЛЛ ПЕРЕД «ОПЕРАЦИОННОЙ» УТРО

Появляется электрический свет. В нем становятся видны: Николай Петрович, Надежда Ивановна и Люся. На обтянутой кожзаменителем скамейке лежит Люба. Глаза любы закрыты.
Николай Петрович держит Любу за руку.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Как будто стометровку бежит!

ЛЮСЯ
Слава Богу, что ее не потеряли!

Люба открывает глаза.

ЛЮБА
А, Люсенька! Как я рада Вас видеть!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Как Вы себя чувствуете, Любовь Андреевна?

Люба медленно поднимается со скамейки. Спустив ноги на пол, она говорит:

ЛЮБА
(трогая руками повязку на голове)
Хорошо… только голова болит немного…

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Еще бы! Так об «ИВЛ» треснуться! Хорошо еще, что не виском!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Головокружения нет? Встать можете?

ЛЮБА
Да… могу. А Алеша где?

Николай Петрович, Надежда Ивановна и Люся переглядываются.


НАДЕЖДА ИВАНОВНА
Он скончался.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Медицина в данном случае оказалась бессильна.

ЛЮБА
Да, вовсе он не скончался! Он в «операционной»? Пойду к нему, а то он, наверное, уже очнулся…

ЛЮСЯ
Любовь Андреевна! Не надо!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Пусть идет. В конце концов, она должна понять… и смириться с тем, что произошло с ее мужем.

ЛЮБА
Да не надо мне ни с чем смиряться, доктор! Алеша жив! Я точно знаю, что жив!

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Да, что же это Вы понять-то никак не можете?! Я констатировал смерть! Понимаете? Смерть! Она не прошла мимо! Она произошла!

В этот момент открываются двери «Операционной» и на пороге появляется Алексей. За неимением одежды, он обмотан простыней.

АЛЕКСЕЙ
Ну, во-первых, не она, а он.

НАДЕЖДА ИВАНОВНА
(хватаясь руками за грудь)
Ах!

ЛЮСЯ
Ой, мамочки!

Николай Петрович, молча, плюхается на скамейку. Люба бросается на шею к мужу.

ЛЮБА
Алеша!
АЛЕКСЕЙ
А, во-вторых, он – не смерть, а только бывший ангел, который когда-то сделал неправильный выбор. Его имя – Скорбут. Он отпустил нас.
 
НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Кажется, я схожу с ума…

АЛЕКСЕЙ
Не надо так расстраиваться, доктор! Вы вовсе не сходите с ума. Просто, я уверен, скоро наступит такое время, когда людям больше не будут вообще нужны доктора!

Николай Петрович, молча, поднимается со скамейки, снимает халат, шапочку, вешает их на крючок и уходит.

БОЛЬНИЦА КАБИНЕТ НИКОЛАЯ ПЕТРОВИЧА ДЕНЬ

За большим письменным столом сидит Николай Петрович. С другой стороны стола, на месте посетителя, сидит ДЕВУШКА с микрофоном в руках. Чуть поодаль стоит МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК с кинокамерой.

ДЕВУШКА
Начали!

Молодой Человек включает камеру и наводит объектив на Николая Петровича.

ДЕВУШКА
Дорогие телезрители, перед вами тот самый доктор, благодаря которому и произошел случай чудесного воскрешения… умершего человека. Николай Петрович, расскажите, пожалуйста, как это произошло?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Ну… пациент, после длительных реанимационных процедур, был признан мертвым. За тем, по необъяснимым причинам, жизненные функции начали восстанавливаться…

Николай Петрович делает паузу и продолжает:

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
… и восстановились полностью через восемнадцать с половиной минут после наступления смерти. Теперь пациент выздоравливает. Жизни его ничего не угрожает.

ДЕВУШКА
Скажите, Николай Петрович, такие случаи уже бывали?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Нет. Этот случай уникален.

ДЕВУШКА
Вы можете его как-нибудь прокомментировать?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Нууууу…

ДЕВУШКА
Ну, объяснить?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Нет… не думаю… Не уверен, что сам до конца понимаю смысл и причину произошедшего.

ДЕВУШКА
Вы хотите сказать, что произошло чудо и, что медицина не имеет к этому никакого отношения?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Если я отвечу на Ваш вопрос, вы позволите мне вернуться к тем, для кого медицина все еще жизненно необходима?

ДЕВУШКА
О, простите! Вас ждут ваши больные! Но, это последний вопрос! Клянусь.




НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Хорошо. Я Вам на него отвечу. Я не считаю, что произошло чудо. Просто я думаю, что человек очень мало знает о природе жизни и о смерти. И, возможно, действительно не за горами то время, когда человечеству вообще будет не нужна моя профессия…
 
ДЕВУШКА
Вы так думаете?

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Да. Я так думаю.

НАТ НЕБО ДЕНЬ

Сквозь прозрачные облака, весь залитый солнечным светом, летит белокрылый ангел. Это Скорбут. Черты его лица прекрасны, торжественны и спокойны.

ГОЛОС АНГЕЛА СКОРБУТА
(за кадром)
Пусть Смерти варварский Закон вас подчиняет! Он вашей жизнью и судьбой не управляет! Не прячьтесь от него во мгле. Боритесь! Верьте! Настанет день и на Земле не будет Смерти! Что ж будет? Солнце и прибой, и дуги радуг! И вечер будет над водой, как финик, сладок! Тогда изменится Закон! Не станет страха, что жизнь – лишь миг, лишь сладкий сон, преддверье краха! Не будет грозным Вечный Жнец! Священным кругом очертит он пути конец и станет другом! Он просто тихо позовет туда, в дорогу… И человек по ней пойдет подобный Богу!

КОНЕЦ