Преображение

ПРЕДИСЛОВИЕ

Автор предлагаемого читателю повествования, в основе своего земного существования положившего себе цель духовного самосовершенствования, но по воле божьей или по своему предначертанию, или судьбе, обязан был, судя по последней главе повествования, оставить свой след духовного опыта в виде печатного слова.

По причине личной скромности и неумения жить в мире условностей, корысти и агрессии,  подобно автору предлагаемого повествования,  люди, лишённые самомнения и чувства личной значимости, даже не пытаются распространить свои письменные произведения в виде рассказов или дневников, оставляя судьбу своего зафиксированного опыта и удивительных уникальных духовных достижений на божье усмотрение.

Мне этот труд, кое-как распечатанный, видимо, на хилом принтере, попал в руки от знакомого человека – такого же чудака «не от мира сего», решившего окончательно спрятаться от мира сего грешного, чтобы сохранил я его труд и распространил по возможности, а уже своими непредсказуемыми чудесными возможностями бог одному только ему ведомыми путями приведёт к нему того человека, которому она интересна, необходима и полезна.

Главное, не кто книгу написал или распространил, но что в ней сказано.

Размещение повествования на этом сайте - только лишь одна и возможностей исполнить даже не поручение, а простую человеческую просьбу, но, надо полагать, также не без ведома божьего.

ПРЕОБРАЖЕНИЕ

1.

Никогда не был религиозным, скорее был даже атеистом, но с неким глубоко запрятанным желанием убедиться и верить в существование чего-то Огромного и Беспредельного в Пространстве и вне Времени ; в Вечности, видимо!
Но ещё по молодости лет, не желая прозябать в суете и пороках системы каких-то тупых интересов хлеба и зрелищ, много поскитался по белому свету, пока не обрыдло однообразие, но не форм жизни, какие бы они этнографически-экзотичные ни были, но, как ни крути, переполненной той же самой животной суетой сует…

Не видя перспективы жизни в обществе, насильно навязывающем мне свои в основном агрессивно-корыстные, а то развратные ценности, не найдя удовлетворения в семейной жизни, так как в этом случае приходилось быть рабом в той же системе с её образованием, работой, медобслуживанием, властью, фанатичной и невежественной религиозностью, оказался теперь в одиночестве, вдали от людей.
Но общение ; жизненная необходимость психически здорового человека, без чего Душа страдает.
Сперва много читал, силясь умом поймать некую Свободу Духа своего, но тщетно. Перелопатил в книгах массу религиозной, философской, эзотерической, магической, пара- и всякой иной информации, и всё равно остался неудовлетворенным!

Тогда решил практиковать. Скрутиться телом в необходимую «хатха-позу», с моим-то застарелым ревматизмом, для медитации оказалось делом невыполнимым.
Вздумал на природе «подышать пузом», задерживать дыхание, рычать мантрамы ; всё как водится, но только голова гудела и кружилась, а когда однажды, после всех честных потугов, сплюнул намотавшиеся на усах сопли (извините за резкое выражение) и открыл глаза, передо мной стоял старый приблудный пёс, смотрел на меня с неподдельным удивлением, и только что не крутил пальцем лапы у своего лопоухого виска, мол, с крышей у меня всё в порядке?..
И мне стало стыдно!
Но упёртости-то было не занимать: кто-то ведь сидят скрюченные! и высиживают, правда, не понятно, каким местом и что именно?!

И вот, когда с такими отчаянным настроением и тяжкими мыслями о своей несостоятельности к Духовному Самосовершенствованию сидел с закрытыми глазами в ночной темени, прислонившись к стволу старой сосны и просто слушал тишину, вдруг перед собой увидел Лик пожилой, но очень красивой и мудрой Женщины в высоком головном уборе, наподобие клобука православно-христианских попов!..
Она пристально и всепонимающе посмотрела мне прямо в глаза, улыбнулась и сказала о моих «духовных» практиках… Очень даже содержательно!..


2.

Итак, предо мной, в темноте ночной вдруг возник Лик прекрасной и с потрясающе мудрыми глазами Женщины… Конечно, первой в голове моей плешивой сработала мысль, что сплю и вижу сон, но потом сообразил, что от росы ночной меня реально знобило и затёкшая спина, от долгого сидения не шелохнувшись, заставляли воспринимать реальность телесную ; материальную или обычную…
Между тем, пока я разбирался с реальностями, Женщина, глядя мне прямо в глаза, улыбнулась и, имея ввиду мои несостоятельные «асановские» и «пранаямовские» глупости, сказала очень ясно и очень чётко:

«Тебе это УЖЕ не нужно»…

И, наблюдая моё, видимо, с раскрытым ртом и квадратными глазами удивление, не дождавшись нормальной реакции с моей стороны, медленно растворилась, будто лампочку реостатом выключили...
Обалде-е-еть!!!

Сперва меня бросило в жар от обиды: как это, как это ; мне не нужно?!! Не-ет, позво-ольте, очень даже нужно!
Но потом, успокоившись, когда стал трезво соображать, что это было, дошло, наконец, что мне, видимо, просто уже не нужны подобные восточные практики, которые лишь время отнимали…
И тогда вспомнил, что ведь не придал значения тому, что эта странная Женщина хотела мне ещё что-то сказать…

Ах ты Боже мой! И что ж я, глупец, упустил такую возможность пообщаться с Существом какого-то таинственного Бытия, о котором тайно грезил всю свою беспутную жизнь, к чему, видимо, стремятся, йоги, сиддхи, созерцатели и подобная просветлённая и блаженная публика!..
Но как бы долго потом ни торчал ночами под сосной, вытянув, как индюк, шею и прислушиваясь, никто больше не являлся. Вот никак и всё тут.

Однако, случившееся не давало покоя, и постоянные о том размышления, с потугами найти ответы на, в связи с явлением, множественные вопросы, превратили жизнь мою одинокую, словно на сковородке подогретую, до нестерпимости. Зуд жаром Поиска Истины усилился до такой степени, что порой и впрямь, с подозрением поглядывал на себя в зеркало, ужасаясь какому-то странному блеску в глазах своих… Успокаивало только, что во время редких общений с людьми, во мне они не замечали никаких особенностей в поведении и разговоре: значит, с плешивой «крышей» моей было всё в порядке.

И вот, спустя время, кода зимней ночью в темноте комнаты хижины своей опять сидел, пригорюнившись, и думал думу какую-то бесконечную о бессмысленности своего существования, о своей ненужности никому, о бесперспективности каких-либо мечтаний в мире этом, вдруг заметил, как передо мной ни с того ни сего стало проявляться какое-то свечение, которое усиливалось с каждым взволнованным дыханием моим!.. Сердце моё колотилось в груди всё сильнее, а свечение постепенно превратилось в яйцевидное облако между потолком и полом, а в нём… В нём проявился силуэт сияющего Юноши, в белых одеждах, похожих на перепоясанную рубаху-косоворотку!..
Он также внимательно, но всё же не так строго смотрел на меня некоторое время, а потом, видя моё замешательство, успокоил:

«Ты не бойся меня, я ; твоя голограмма, я ; это ты, ты ; это я.
Мы с тобой неразлучны…»

К счастью, помня прошлое явление и свою неспособность к подобному общению, в этот раз вёл себя поспокойнее, хотя сердце от волнения так и норовило выпрыгнуть наружу…
В голове моей судорожно возникали вопросы, мысли путались и я глазел выпученными глазами, чтобы не пропустить подробностей того, что со мной приключилось, к чему так стремился всю свою сознательную жизнь – к Неизвестному!.. Надо полагать - к Вечному!.. К Беспредельному!..

Светлый Юноша, видимо, сообразил, что от меня мало проку, что я не в состоянии рта раскрыть, стал с улыбкой сам отвечать на мои неосознанные мысленные вопросы:

«Да, со мною можно общаться… Когда только пожелаешь…»

и так далее… А немного спустя, он посерьёзнел:

«Но сперва тебе надо очиститься водой»…

Пока я соображал, что это означало для меня, Юноша тоже постепенно как растворился, будто его и не было никогда, а сердце моё успокоилось.

Во как!.. во как! - попугаем звучало в моём ошарашенном сознании, а мысленный фантом странного явления так и маячил перед глазами...
С кем мог поделиться, кому рассказать о нахлынувшей волне Радости от прикосновения к какой-то Неведомой, но столь РЕАЛЬНОЙ для меня новой Жизни?! Приблудному строму лопоухому Псу, так и пригревшемуся в нише под моими старыми досками, и теперь каждое утро ожидавшему подачки?.. Или вон той вечной мудрой Вороне, которая, прислонившись к тёплой трубе на крыше хижины, звонко произносит «ка…», но потом долго раздумывает над «…ррр»?
Может попу в соседней деревне, который, молясь перед иконой Богородицы, сосредоточенно ковыряется под ногтями?..

Но если б я знал, что означало для меня предложенное Очищение водой и последующие события в моей и так невесёлой жизни…

Однако, одним корявым пальцем текст нащёлкивать довольно утомительно по времени. Если Вас заинтересовало и не надоело читать, то можно продолжить.


3.

…В то время мои общения с людьми ограничивались работой в лесу и редкими посещениями магазина в соседней деревне. Иногда там заходил я и в православный храм, хотя не причислял себя ни к какой религии, секте, общине, партии, кружку по интересам…
Но в храме, странным образам, всегда испытывал приятное Чувство Благоговения перед некой Тайной Неведомого Бога, Которого, судя по словам Апостола Иоанна, хотя никто и никогда не видел, но в моём сердце Он олицетворялся с некой необъятной Мудростью, Всепониманием, Надеждой, что есть нечто потрясающе Правильное и Доброе, умопомрачительно Красивое и, главное, Вечное и Беспредельное, к чему так стремилась моя Душа, и о чём думая, можно было успокоить её, как только неприятные жизненные дрязги хватали за горло!..
Правда, хотя объяснить словами свои Чувства в храме трудно и ещё сложнее умом представить некое Божественное Бытие, или Рай, или Сатори…, но какую-то связь с этим Бытием постоянно испытывал учащающимся сердцебиением и подступающим комком к горлу, наворачивавшимися слезами на глазах, как только мысль устремлялась в Поиске Неведомого!.. А иначе моё существование, ограниченное от силы 50-70 годами во плоти, для меня теряло всякий смысл...
Видимо, по этой причине предложение мне странным Юношей Очиститься водой как-то связывалось в моём сознании с нашим приходским храмом, даже если там и, как говорили многие прихожане, поп с причудами.

С другой стороны, не покидала меня мысль, что явление пусть и светящегося Юноши, представившегося не чьей-то, а именно МОЕЙ «голограммой», и имело отношение к моему сознанию, тем не менее, оно требовало Очищения, надо думать, от какой-то нечистоты?! Следовательно, сознание моё, каким бы я ни был круто «обчитанным» эзотерической и религиозной литературой, как бы не понимал и не пользовался терминами «просветление», «чакры», «сушумны» и т.п., однако же умудрился В СЕБЕ не заметить душевной грязи!.. Но в чём выражалась-то эта грязь в моем сознании?..
И потом, почему я безоговорочно поверил этому явлению и совсем не засомневался в его истинности?!
А вдруг это глюки психически больного человека? Или бесовщина самомнением одержимого отшельника?!

Неприятная мысль заставила выйти на улицу, на свежий воздух и вздохнуть полной грудью, чтобы снегом на голову успокоить сердцебиение и нахлынувшие неприятные чувства …
С громким криком долго тряс заснеженной головой, чтобы избавиться от мысленных наваждений, не обращая внимания на доносившееся с крыши издевательское «ка-а…», на радостный лай пса, бегавшего вокруг меня…
Когда уже замёрзший и, как полагал, успокоившийся я заскакивал обратно в сени, ещё успел услышать окончание вороньего «…ррр».

Однако, после дня сомнений, вечером заснув в постели, никак не мог избавиться от навязчивого сновидения, что я бегу по тёмном коридору или гроту, а за мной гонятся какие-то обнажённые дикари с копьями в руках… Мне было страшно и безысходно, так как грот постепенно сужался и я предчувствовал, что упрусь в тупик, что меня догонят, что случится что-то страшное и непоправимое!..
Когда уже совсем обессиленный в этом крайне неприятном сновидении свалился в грязь, зацепившись за какую-то бочку с протекавшим из неё бензином, а грозные дикари стали подходить ко мне всё ближе, я вытащил из кармана коробок спичек и дрожащими руками пытался зажечь хотя бы одну, чтобы воспалить бензин между собой и дикарями и тем спастись от них… Но спички ломались и затухали, ломались и не зажигались… В отчаянии готов был кричать, вопить, рыдать, но ничего не получалось!..
Вдруг, в самый последний момент, когда все спички переломались, и острия этих дикарских копий приблизились к моей груди, чтобы смачно проколоть её, я в ужасе ещё успел повернулся лицом к сырой и скользкой стене, пытаясь, как слизень, вскарабкаться на неё и, бессознательно поддаваясь какой-то неведомой мне до толе внутренней Силе, завизжал, как недорезанная свинья: Боже мой! Помоги мне грешному! СПАСИ-И-И!!!..

И в этот момент, ещё не до конца проснувшись, я вскочил в постели, обливаясь холодным потом, но, в то же время, внутренне всё ещё ощущая себя в страшном гроте, когда перед моим взором, в стене вдруг проявилась чеканная орнаментами дверь, потом открылась, и из неё хлынул поток ослепительно сиявшего Света!..
В этом Сиянии я увидел ту самую прекрасную Женщину в клобуке на голове, которая с плохо скрываемой улыбкой, но всё-таки строгим голосом спросила меня:

«Так ты будешь очищаться и совершенствоваться?»…

С неподдельной уверенностью, что погибаю окончательно, продолжал я визжать, как грязная свинья в хлеву:   ДА! БУДУ!.. ДА! ДА-А-А!!!..

Тогда благородная Женщина взмахнула рукой, и я почувствовал облегчение, что дикари исчезли, что пока опасность миновала и можно перевести дух… Благородная Женщина больше ничего не сказала, но вошла в дверь и закрыла её за собою…
Я же ощутил себя, наконец-то, окончательно проснувшимся в постели, на коленях и в нервной дрожи от душевного перенапряжения…

Не мог уснуть потом до самого утра, прокручивая в Памяти ночное событие и соображая, как же Очиститься водой и, главное, от чего? От каких таких дикарей – в Душе видать своей?!..
С другой стороны, поражала РЕАЛЬНОСТЬ происходившего со мною! Я уверился враз и навсегда, что никакие это не глюки, не одержимость, не сумасшествие, а Истинная Жизнь, Единая разными проявлениями в Материи разной её плотности. Что только наша неспособность видеть и уметь жить сразу во всех Сферах потрясающе интересного Бытия превращает нас в полуживотных существ с потребностями лишь хлеба, похоти и зрелищ…

А в то же время, рядом с нами и В НАС протекает изумительная Жизнь каких-то прекрасных богов и богинь, с которыми можно и НУЖНО сосуществовать, живя ещё во плоти земной!..
Но только ли жизнь богов В НАС, если даже после таких явлений необходимо Очищать Душу свою от какой-то нечистоты в образах страшных дикарей с копьями?! Кто они, тоже МОИ голограммы? Как всё это понимать?

Пришлось понять, но не с помощью книжек…
И ещё один вопрос не давал покоя.
Людей множество и покруче моего начитанных, и в священнических рясах, но почему мне выпал такой жребий не только созерцать, но и прочувствовать такую РЕАЛЬНОСТЬ? А что ожидало меня в будущем?..


4.

Сомнения не покидают. Сдаётся мне, что писанина эта воспринимается Вами, как творчество человека, у которого крыша съехала, которому больше нечего делать, а от того тешит своё самолюбие.
В действительности, этот рассказ спонтанен, скажу я Вам, и излагается только из-за невозможности поступить иначе, чтобы не навлечь на себя болезненное и страдательное посмертие, и НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ СЕБЯ одного…

Несколько месяцев назад жизнь оборвалась прямо по дороге домой, отказало ржавое сердце. Но получилось так, что по Милосердию и Воле тех, кто ведает о человеке лучше, чем он сам о себе, СМИРЕННО пришлось вернуться назад именно для того, чтобы оставить рассказ об этом моём, для большинства людей странном жизненном Пути.
Ничего не надо придумывать и сочинять. Та же хижинка на лесном хуторе, та же вечная Ворона, правда, Пёс издох, скорее всего не выдержав соседства с чудаком. Но появился как-то непредсказуемо дохленький компьютер и скромный мобильник, от которых сперва шарахался как от клубка шипящих гадюк, потом долго к ним примеривался, а ещё пуще боялся Интернета… Тем не менее, теперь только с помощью этой чудо-техники осуществляется связь и общение с внешним Миром!
Потому, пишущий живёт в нём только, пока не исполнит Волю Вернувших его, хотя плотское сердце на грани остановки и существовать приходится грошами. Но большего и не требуется.
Так что, чем быстрее и короче (однако, коротко не получается!) предначертанное будет исполнено, тем быстрее развяжется пупок кармический, тем быстрее получится вернуться, наконец, Домой, ибо Там лучше!..

…Но тогда будущее предвещало лишь таинственную, но такую сладкую Неизвестность, что сердце трепетало и от Восторга, что жизнь получилась не обывательская, но и от страха, как бы не ошибиться на Пути своём!

Конечно, размышлял я над предложением какого-то виртуального Юноши, Очищение водой есть не что иное, как аннулирование искажённой информации в энергетическом Пространстве с помощью электропроводника, составляющего больше 90% Материи, и тела человеческого в том числе.
Тем не менее, никакая вода не отмоет, какая бы она ни была освящённая или родниковая, и никакая самая жёсткая мочалка не отшоркает грехи неправильной информации Чувств и Мышления человека, если Сознание его не ведает ПОКАЯНИЯ!
Но Чувство Покаяния-то может возникнуть в Душе только, если Человек уже понимает и осознаёт для себя разницу между правильными поступками для Жизни в Любви и Радости, и поступками неправильными, заставляющими страдать, болеть, существовать в страхе, в агрессивной обстановке и т.п.

Понимал ли я это? Видимо, что-то такое ещё прозябало в Душе, что заставляло стыдиться своих нехороших мыслей, чувств и поступков по отношению к людям. Вспомнилось, сколько в раздражении мысленными проклятиями изрыгался на головы тех, кто не нравился своим мнением, высказыванием, образом жизни. А сколько презрения и отвращения испытывал к опустившимся пьяницам, наркоманам, блудникам и развратникам, вместо того, чтобы за них помолиться, вместо того, чтобы в Сострадании им помочь подняться…
Вспомнился и поп, который не нравился, которого про себя высмеивал, которого осуждал. Но у всех прощения не попросишь, а вот поп всегда в храме, так почему бы не сделать первый шаг – мне самому?!

Как уже говорил, до того времени не считал себя религиозным человеком в обычном представлении мирянами, и заходил-то в храм, по-своему воспринимая чистоту его и красоту. Теперь же решил пройти христианский обряд Крещения, но не потому, чтобы «воцерковляться», а просто чтобы СЛОМАТЬ В СЕБЕ неприязнь к невежественно и фанатично религиозным людям, и к попу в том числе, тем и выскребая В СЕБЕ душевную грязь.

А поп этакий, потряхивая своей облезлой бородой и похихикивая да пощёлкивая зубами, как сердитый хомяк, прямо таки потирал руки от предвкушаемого удовольствия, мол, теперь-то поиздеваюсь над этим еретиком паршивым!
Видимо, только потому и получилось быстро с ним договориться о ближайшем воскресном Крещении.

Однако, предстоящий обряд хотя и воспринимал с должной для себя серьёзностью, как Покаяние не перед попом, конечно, а как гарантию для будущего и умеренного, мягким пушком посыпанного для себя посмертного Бытия, в которое теперь ВЕРИЛ ВСЕМ СЕРДЦЕМ, но всё же он ; обряд-то этот ; немного пугал, занимал мысли, заставлял честно вспоминать грехи, даже самые затаённые и позабытые по истечении долгого времени, чтобы быть Искренним перед Тем, Кого уже без обиняков основательно прочувствовал Сердцем своим.
И когда наступило раннее воскресное утро, то, уже готовый Душою и телом, и сопровождаемый милым вороньим «Ка…», бодро поскакал вприпрыжку по лесной тропинке в соседнюю деревню исполнить своё Очищение водою. Заруливая в лес, как обычно, вытянул ухо, прислушиваясь: закончит свою фразу ворона или нет?
«…Ррр», наконец донеслось с крыши, и я со спокойным сердцем почесал дальше!

Обычно несколько километров проходил незаметно, занятый своими мыслями, любуясь заслеженной зайцами красотой дремучего леса и живописных полян. Но в этот раз показалось, что дорога удлинилась, по меньшей мере, вдвое...
По времени должен был уже подойти к первой поляне, а очнувшись от размышлений, ощутил, как ноги буксуют в снегу, и почти не двигаюсь с места… Ощущение было поразительным ; вот это чудо! И от чего ж так?
Я прекрасно чувствовал некую постороннюю силу, удерживавшую меня от движения в направлении храма! Но стоило мне только развернуться обратно, и ноги тут же цеплялись за снег, как у кошки с выпущенными когтями, готовые нести куда глаза глядят…
Ну конечно, изумлённый сообразил я, вот они, голограммочки МОИ энергетические, то бишь бесы по-простому, не желающие вылезти из меня! Вот их силушка пакостная, дикарей этаких!..
Э не-ет, родненькие, не получится вам сидеть во мне, пригревшись… Хватит, насосались моей кровушки! Пришёл ваш конец мутить Душу мою бедную и во сне и наяву!
И с такими отважными мыслями, да усилием воли резко развернувшись, опять завопил свинячим визгом на весь лес:   Господи, помоги-и-и!!!
Бесы от неожиданности, видимо, сперва присмирели, а у меня даже дыхание перехватило, когда косолапые ноги мои, замельтешили, как у бравого зайца, и я вихрем помчался вперёд в деревню, к храму, аж на поворотах заносило!
Но не тут-то было.

После некоторого времени остервенелого бега, вдруг почувствовал ; бесы-то мои опомнились! Да так, что в животе у меня забулькало, зарычало, заскрипело и потом словно перехватило ржавым железным обручем, да так туго, что пришлось срочно искать кусты, чтобы успеть...
Не успел!
Повылезали смрадом вся бесовщина из меня, перепуганная моей решимостью покаяться в храме!..
Но ничего не поделаешь, успокаивал сам себя, отполаскиваясь в ручье с ледяной водой, Духовное Очищение на то и Очищение, чтобы воочию убедиться, какова в действительности душонка, когда жидкоматериализованная «просветлённость» прёт из неё во все щели!

Когда же, опаздывая и чуть в спешке не выскочив из валенок, наконец, с грохотом вломился в храм, что даже богомолки, как курицы, кудахтая рассыпались в разные стороны, то, к печали своей, понял по выражению на лице попа, с озлоблено торчавшими загорелыми, нервно пощёлкивавшими передними зубами, что ягодки-то для меня - лишь впереди…


5.

Благодарю ещё раз Читателей за Участие, неподдельный Интерес, а это лучшая Помощь рассказывать!
Время бежит неумолимо, силы тают, но Жизнь, даже самую сложную, как и вВоспоминания лучше всё равно воспринимать с юмором.
А книгу написать ; уже не успеть… Но вернёмся к рассказу.

…«Ра-азде-е-вайсь!», скомандовал по-матроски поп, грозно потряхивая своей линялой козлиной бородой, когда дошла очередь внимания его лучезарно поросячьих очей и до моей жалкой персоны.
Как, совсем, не понял я?
«Совсе-ем», скрипел сквозь зубы поп.
До гола, до гола, наивно и смирено переспрашивал я с дрожью в голосе?!
Надо было видеть, как побелевший, а потом позеленевший своим конопатым «фейсом» поп подпрыгнул на месте, но наскочил на в этот момент вздумавшую прошмыгнуть мимо грозного батюшки усердную богомолку, а та закудахтала пуще прежнего, пятясь назад и обтираясь, как от плевка… Но мне показалось, что поп еле-еле удержался, чтоб и в самом деле смачно не сплюнуть.

Однако, тут мне теперь и конец, уныло подумал я, судорожно держась за храмовую колону, как за крест свой:   простым отмыванием в ручье уже не обойтись будет…
Оттягивая время своей столь печальной кончины, в чём я не сомневался, медленно стал раздеваться. Когда дело дошло до брюк, заметил, что местные розовощёкие молодухи в воздушных платочках, до этого засобиравшиеся уходить, теперь почему-то подозрительно задерживались…
Когда дело дошло до моих всё ещё влажных цветастых семейных трусов а-ля «Ну, погоди!», молодухи больше не пялились в храмовый светильник над головами, но резко опустили взгляды куда-то вроде как промимо меня… Вроде.

Но поп тоже не лыком шитый, а щёлкнул зубами громче прежнего, и богомолки тут же накинули мне на плечи, к огорчению-то молодух, белоснежную простынь.
Когда предо мною поставили огромный медный чан со Святою Водою и зажгли три свечи, я почувствовал себя кроме того, что уже на кресте, так ещё и потенциальным утопленником!..
И поп начал.

Он громко читал из молитвенника бесконечные молитвы, а я тем временем дрожал от холода, постукивая челюстями в такт его трясущейся бороде.
Наконец, поп отложил в сторону молитвенник, откуда-то из-за пояса выхватил огромные ножницы, словно меч обоюдоострый, и, прищурившись поросячьими глазками, да пощёлкивая загорелыми зубами, грозно приблизился ко мне, вконец обомлевшему… Схватив меня за волосы, он с превеликим удовольствием стал своими бараньими ножницами обчикивать мою плешивую, но по краям ещё вполне приличную длинноволосую шевелюру, пока моей голове не стало холодно!.. Мне показалось, что на ней больше ничего даже от остатков волос не осталось.

Но я отважно терпел, зажмуриваясь всякий раз, как поп хватал очередной локон моих волос, а сам про себя думал, что в сравнении с Голгофой, кайафовский дух в лице нашего попа по крутости превосходил новозаветного жреца.
Наконец, он отступил с ножницами от меня, скомкал состриженные волосы в клубок, и поджог от свечи.
Смрад дымом пошёл крыжить по храму, что богомолки закашлялись, а молодухи, прижимаясь к полу, выскользнули на улицу. Поп же весь этот огненный факел из моих волос подсунул мне в лицо и зарычал:   «Дунь и сплюнь трижды через плечо, чтобы дьявол тебя, грешник этакий, оставил, наконец, навсегда!»

Я, конечно, дунул, сплюнул, кажется, одновременно из всех имевшихся в моём арсенале телесных дырок, но уж как получилось!.. Уж очень не хотелось мне, чтобы проклятый дьявол, рогатый, хвостатый и фанерой забитым глазом, сидел во мне, закинув копытную ногу на ногу, и помахивая своим крысиным хвостом...
Однако, после этого наступил момент кульминации!

Как заправский культурист-гладиатор перед боем, поп, мне показалось, он даже поискал глазами боксёрскую грушу для разминки, и чтобы напустить мне и так-то во влажные трусы побольше страху, но не найдя её, поигрывая под фелонью бицепсами, приступил к решающей фазе моего вычищения даже от остатков дьявольского запаха…

Схватив меня за шею, как гриф ягнёнка своими когтями, поп юзом подтащил меня к чану с Освящённой Водой, и замочил туда так резко, что я даже не успел услышать его молитву… Однако, мне почудилось, что это хохотал Шаляпин из преисподней басом, когда пел известную арию!..

Сколько я бултыхался в чане, елозя по милости поповской лицом по дну, не помнил, но когда уже стал последние пузыри испускать, а глаза выкатились и чуть не потерялись в водном водовороте, поп всё же выдернул меня на воздух, чтобы не сразу утопить, а ещё пару раз поиздеваться во имя Отца и Сына и Свята-а-ага Духа…

Что мне, бедному грешнику оставалось делать, кроме как с оптимизмом и по агницки смиренно принимать на душу милость Кармы за свои грехи прошлые и, дай-то Бог, может и за будущие, дабы не испытать больше такой Благодати Очищения в храме?.. Всё-таки, какое счастье, что не содрал с меня добрый батюшка шкуру заживо и не разорвал остатки телесные на части!..

Когда же он отшвырнул меня обессиленного в угол, повелев одеваться, то ширинку на брюках моих уже застёгивала дрожащими руками какая-то сердобольная богомолка.
Однако, оставалось мне ещё елеепомазаться, и я размышлял, икая от холода и Водицы Благодатной, которой нахлебался в чане досыта:   не в бочку ли с маслом добрый батюшка теперь опустит меня, чтобы уж наверняка Благословить и закрепить, как фотографию, на веки вечные в Чистоте и Праведности души моей?!..

К счастью, видимо, сам батюшка милейший приутомился, удовлетворившись водной казнью Спасения души моей, и остаток обряда прошёл попроще, потише, поаккуратнее.
Когда же всё осталось позади, святейший батюшка изрыгнул последний львиный рык:   «Чтобы в следующее воскресенье явился к Причастию!», и гордо и победоносно удалился.

Надо признаться, что когда добрался до дому, и завалился в постель, то ещё подумал прежде, чем заснуть, что после обряда действительно испытывал какую-то поразительную лёгкость, что даже пощупал себя по рёбрам, осталось ли на них что-нибудь после того, как добрейший батюшка так основательно отскрёб грехи с меня?!
Однако, осталось ещё мясца на косточках, и я заснул блаженный в нетопленном доме, с вязанной шапочкой на голове, чтобы не мёрзли уши и проплешины после столь Священного обряда.

Но спокойно поспать так и не пришлось…


6.

…После трудного дня заснул, конечно, сразу же, как молотком по голове вырубленный. Но, видимо, спал не так уж долго, так как разбужен был шумом в хижине, что даже как ошпаренный вскочил в постели: что происходит?!..

Но в темноте ничего невозможно было разглядеть, и я, закутанный в ватное одеяло и по ледяному полу добравшись до входной двери, кое-как нашёл включатель электрического света.
Странным показалось мне, что в хижине никого живого, кроме меня, не было, на и ничего такого особенного не происходило, чтобы производить шум, от которого я даже проснулся… Более того, тишина стояла, как в могиле на заброшенном кладбище.

Решив, что просто приснилось что-то несуразное из-за нервного перенапряжения накануне, выключил свет, быстрее рухнул на постель и опять тут же заснул, чтоб... тут же и вскочить от явного грохота!
Что за дела такие, не мог никак понять?
Но на этот раз поленился вставать в холоде и остался сидеть в тёплой постели в темноте, пытаясь сообразить, в каком в действительности измерении шум заставляет меня просыпаться ; во сне или наяву?..
Пока соображал, вдруг заскрипели половицы у двери, и совершенно явно услышал, как в кромешной темноте кто-то ко мне приближался!!!..

Конечно, остатки волос на моей голове встали дыбом, а побежавшие по спине мурашки так и посыпались из под одеяла на пол…
Мне представилось, как нечто такое страшное и ужасное, с раскрытой зубатой пастью и сверкавшими ненавистью красными глазищами где в глубине поросшей шерстью гортани чудовища, так и метит меня схватить, больно больно разжевать, причмокивая высосать все соки, что ещё остались после милосердного батюшки, и проглотить куда-то в бездонность, как в клоаку запущенного и покосившегося деревенского туалета в крапиве за моим огородом!..

Но я всё же не стал дожидаться столь печального конца своего. Выдержав Крещение, я просто обязан был выжить уже в любых ситуациях, даже в самых сложных и страшных.
А потому, скинув одеяло на страхом навеянное и талантливым воображением в темноте представленное чудище, под которым аж пол скрипел и прогибался, я с не менее звериным криком быстро спрыгнул с постели, прошмыгнул на четвереньках под столом и помчался к двери, по пути задевая всё, что можно было в хижине задеть, свалить, пролить, грохнуть на пол, и выскочил на улицу!..

Там же крепчал мороз, звёзды подмигивали и трещали заборы, а я носился босой и в ночнушке по заснеженному двору в поисках оглобли для самозащиты, но почему-то схватилась коса...
Когда, приободренный столь грозным оружием и в ожидании нападения из хижины, я остановился посреди двора и прислушался, вытянув уши чуть ли не до самой двери, то никого не увидел.
Лопоухий же пёс, спавший под заснеженными досками, разбуженный моими воплями, лениво вылез из своего убежища, но, увидев меня в белом балахоне и с косой, с визгом быстро юркнул обратно.
Во, гад шелудивый, подумал я, по дому какие-то звери толпами бродят, а он даже не тявкнул, чтобы предупредить!..

Но долго стоять раздетому, босому и дрожать на морозе было совсем не с руки, как бы ни боялся. Пришлось приблизиться с косой к двери хижины, чтобы хотя бы принюхаться, что же там такое тяжёлое скрипело?…
Но кроме треска заборов ничто не нарушало ночной тишины.
Тогда я решил аккуратно косовищем дотянуться до включателя у двери и зажечь свет. Получилось, но из хижины почему-то никто не ринулся на меня. Заглянул внутрь ; никого! Ни под столом, ни под кроватью…

Однако, грызла душу неприятная мысль, видимо, милосердный батюшка вместе с грехами из меня и рассудок вытряхнул.
Но, опять ложась спасть, на всякий пожарный случай с собой под одеяло прихватил огромный топор!

Какое-то время лежал в обнимку с холоднючим топором, пытаясь быстрее согреться, и выпученными, как у совы, глазами старался пронзить и отсканировать в сознании своём тьму ночную, но всё-таки усталость клонила в сон и… и… и-и-и…

Топот и грохот заставили меня очнуться!.. Запутавшись с топором в одеяле при попытке принять боевую стоку на постели, я, наконец, застыл в изумлении…

По хижине с топотом и грохотом маршировали какие-то странные гуманоиды!..
Они были похожи на людей ; голова, уши, руки, ноги, но в то же время это были совсем иные существа!..
Вид одних вызывал омерзение, от других веяло жутью, от вида третьих хотелось побыстрее отмыться кислотой, ещё одни…

Но я не стал вникать во всю эту мерзость, а замахнулся на них топором, собираясь одним махом с ними покончить и выкинуть на улицу. В какой-то момент мне и в голову не пришло, что эти существа не материальны в обычном нашем понимании реальности!..
А они, видя мою решимость, только загоготали, и ещё пуще затопали своими копытами…

Однако, это черти, мелькнула мысль!

Но от того, что я понял, с кем имел дело, легче не стало. Даже наоборот…
Сообразив, наконец, что из-за усталости, нервного перенапряжения и недосыпания у меня открылось Внутреннее Зрение так называемого «нижнего астрала», в котором обитают множество информационно-энергетических голограмм, порождаемых эгоистично-скотскими мыслями и желаниями грешных людей, я отбросил топор за ненадобностью:   бесов им не победить.
Но и бесы о том прекрасно знали и стали ко мне приближаться, жутко гримасничая своими мерзкими рылами!..

Что оставалось мне делать, кроме только как схватиться рукой за Освящённый Крестик, который навесил мне на шею добрейший наш батюшка, и, задрав голову к потолку и с выпученными глазами в кромешной темноте, да обливаясь слезами Покаяния, опять завопить о Спасении ко Всевышнему!
И завопил так, что бедный пёс на улице завизжал от страха.

Бесы, конечно, в какой-то момент застыли в нерешительности, но потом пуще прежнего ринулись на меня!..
Но я вопил, умоляя Помощи, перебирая все святые Имена, какие только приходили в этот момент мне в голову!
И довопился…


7.

…Окружённый ужасными видом чертями, волосатыми и хвостатыми, ушастыми и щупастыми, вонючими до умопомрачения и обросшими отвратительными бородавками, обтекавшими гноем и пошло извивавшимися, я орал, что было мочи, чтобы не слышать их наглого визга, гоготания, шипения, бульканья, топота!.. Орал, зажмурившись, повторяя и повторяя все, какие только знал, известные мне имена Святых всех религий, моля о скорейшей Помощи, уже явно ощущая, как мерзость и вонь окружали меня всё плотнее и безысходнее!..
И в самый последний момент, когда мне показалось, что чьи-то омерзительно склизкие и холодные щупальца уже стали обвиваться вокруг моего горла, а я, изнемогая от тошноты и ужаса, пуще прежнего завизжал, словно в предсмертном крике, вдруг сверкнула ослепительная вспышка Света, да так мощно, что я от неожиданности распластался зелёной соплёй на постели, и долго не мог прийти в себя!..

Бог мой, да что ж это было?!!
И поразила неожиданная тишина, будто и не было ничего, будто лишь проснулся от кошмарного сна…

Но не-е-ет, я прекрасно осознавал, что это не был сон, а самая что ни на есть РЕА-А-АЛЬНОСТЬ, которой почему-то мне пришлось коснуться, но почему? ПО-ЧЕ-МУ, в конце-то концов, хрястнул кулаком себе по ноге и завыл от боли?!..

И в этот же момент заметил перед собою уже знакомое, всё усиливавшееся в темноте свечение, в ореоле которого вскоре нарисовался тот самый Юноша в той самой косоворотке с верёвочным бантиком вместо пояса!..
Он так же приветливо улыбался, глядя на меня, неестественно распластавшегося на постели, ожидая, когда я приду в себя.
Но я не спешил приводиться в порядок. Честно признаться, мне порядком принадоела вся эта ночная кутерьма, я устал, замёрз и хотел спать. Надув губы, я обиженно отвернулся, поплотнее накрылся одеялом с головой, да сверху накинул овечью шубу и пуховик, и решил больше ни на что не обращать внимания, хоть всемирный потоп, хоть землетрясение или вулкан во дворе извергнется…

Однако, душонка-то не успока-а-аивалась… Любопытство, тварь этакая, лёгким пёрышком щеката-а-ало пяточки-то мои розовенькие, как бы я судорожно не подгибал ноги, потом повыше, пока не добралось до ноздрей, что я чихнул так, что одеяло откинулось вместе со всем остальным и…
Ну на-а-адо же, удивился я: Юноша, всепонимающе улыбаясь, продолжал смирно стоять рядом с моей постелью в ожидании, когда я громоподобно высморкаюсь в свой замызганный платок и готов буду внимать тому, что ему, видимо, очень хотелось мне сказать!..

Ну ла-а-адно, ещё раз шмыгнув носом, снизошёл я, перестав обижаться. Всё-таки, он мне нравился, питал к нему Доверие, и хоте-е-елось у него о многом спросить. Например, подумал, каким всё-таки образом я его созерцал? Ведь не просто глазами?
С этой мыслью я вытянул руку вперёд, чтобы корявым пальцем своими дотронуться до пупа явления, но потом, почему-то отдёрнул назад: или постыдился грязный палец совать в столь чистый Свет, или Сила Юноши не позволила, непонятно…
И хотя не произнёс я ни слова, но светящийся безбородый Юноша с длинными белыми кудрявыми волосами, тут же ответил, и я явно услышал его приятный голос:

«А ты попробуй закрыть глаза»…

Закрыл, ну и что, опять подумал я? Однако… Во какая интересная штука! Крепко зажмурившись, я всё равно продолжал видеть Юношу так же хорошо и в подробностях, как и с открытыми глазами!.. Как это, как это, недоумевал я?
Как бы, забыв про холод, ни вертел головой и не поворачивался в разные стороны, елозя задом по постели, прекрасный Юноша продолжал светиться перед моим удивлённым «анфасом»!
Открывал глаза и опять закрывал, но Юноша не исчезал, а продолжал, всё шире улыбаясь, стоять рядом с моей постелью…
Так что же, и чертовщину я видел таким же образом и даже явно ощущал, не раскрывая рта, задал я мысленный вопрос?

«Нет, другим зрением, но тоже не плотскими глазами»,

ответил Юноша в косоворотке, пытавшийся скрыть свою милую улыбку, и добавил:

«Смотри внимательнее, сам догадаешься».

Сонливость как ветром сдуло, до того обуяло меня любопытство и радовала такая тёплая, доверительная беседа! На до же!..
Я внимательно присмотрелся к Юноше и светящемуся ореолу или кокону, в котором он комфортно пребывал, но за пределами которого было так же темно, как и при марше чертей, и заметил, что от него к моему плешивому темени тянулся так же светившийся луч или кишка, и я вспомнил, как он говорил в тот ещё первый раз своего появления, что он ; это я, а я ; это он…
Так это, то есть… разговариваю сам с собою, удивился я?!

«И так и не так»,

Юноша, как всегда, не давал прямого ответа и продолжал:

«Ты начитан, интеллектуально подкован,
но не обладаешь ещё практическими навыками, чтобы сообразить,
кто есть кто в последовательной цепочке первичности проявлений
в разной плотности Материи, и кто от кого зависим».

Не по-о-онял?!
Но Юноша, не в пример мне, был терпеливым:

«Каждый Уровень материальности обладает своим специфическим зрением,
но ты пока бессознательно скачешь по Уровням-одеждам
плотности проявлений Единого Духа своего».

А ты кто, Ангел-Хранитель мой?

«Нет».

Та-а-ак, ладненько, потирал я руки, млея от такого обалденного общения и предвкушая что-то такое в моей одинокой жизни, что теперь от Радости даже остатки волос зашевелились на голове!..
Опять закутываясь в одеяло и прижав волосы вязаной шапочкой, которую нашарил рукой на подушке и напялил по самые плечи, что только большой нос торчал из под неё, то ли Юношу, то ли себя самого мысленно спросил: почему после Очищения Водою, когда, благодаря моему искреннему Покаянию, добренький наш батюшка вытряс из меня весь негатив, тем не менее, какие-то подлые черти всё равно кинулись на мня в атаку, а-а-а?

«Потому, что именно твоя Искренность им неугодна и раздражает,
даже если они и не твоё порождение, ибо они чувствуют опасность
и будут пытаться её ликвидировать в зародыше,
тем более, что ты ещё не Причастился
и твоё жилище не освящено».

Д-а-а, ве-е-есело, отвисла у меня челюсть…

А что это за вспышка Света была, продолжал допрос я, по твоей милости, что ли?

«Нет. Но ты же просил Помощи, взывая ко Всевышнему»,

то ли спросил, то ли утверждал Юноша.
Не ко Всевышнему вопил, а к Святы-ы-ым Его, уточнил я.

«Это одно и то же»,

терпеливо отвечал Юноша.
На-а-адо же… Есть над чем подумать…

А ещё вопросик можно? Уж очень боязно опять обращаться к милосердному батюшке, как бы ласты косолапые мне не откинуть, когда он будет освящать мою хижинку!
Юноша понимающе кивнул, не переставая белоснежно улыбаться, мол, после Причастия в храме, я уже и сам смогу защитить своё жилище Освящённой Водой, взятой в храме, или Чистой Водицей, набранной из соседнего Родничка в лесном овражке.
Ну и ла-а-адненько, ну и чу-у-удненько, успокоился я...

Паузы между моими задумчивыми вопросами стали удлиняя-я-яться, видимо, сказывалась физическая и психологическая усталость моя. Нет, ну действительно, сколько можно было уже более суток мусолить крещениями тело и пудрить чертовщиной да явлениями последние извилины в голове плешивого дохлятика?!
К тому же, слишком много нужно было обмозговать.
Видимо, потому и свечение, как заметил я, в котором светился улыбочкой «косоворотный» Юноша, стало блекнуть, а это, как знал уже по прошлому опыту, предвещало наше расставание.

Стой! ; крикнул я, из последних сил продрав зенки, всем сердцем надеясь его задержать, уж очень мне хотелось задать на сей раз последний вопрос.
И действительно, свечение опять вернулось к прежнему состоянию, и Юноша в ожидании с подозрением прищурился.
Почему я, то есть, почему мне такое выпало, ну… всё это… и ты вот?..

«Не торопи событий. Скоро всё поймёшь. Судьба такая. Сам всему тому причина»,

ответил Юноша более серьёзно и, не взирая на то, что я раскрыл рот ещё что-то сказать или спросить, быстро затух, что мне только оставалось в бессилии хлопать глазами, пытаясь оживить его присутствие.
Не получилось.

Тфу ты, совсем запутался, кто с кем говорит, и кто кому объясняет!.. То ли я ему, то ли он мне… А если я ; это он, а он ; это я, то почему тогда какой-то тот мой «Я» не хочет с собой, то есть мной, или им, или… В общем, почему не пожелал больше сегодня общаться, а-а-а?...
Нет, постой, или это он с ним, то есть со мною он, нет ; я сам с собою не желаю… А может…

Застыв в позе задумавшегося демона, наподобие известной картины или скульптуры, только забинтованный в одеяло и в нахлобученной шапчёнке, я, видимо, так мямля и отключился под утро, а очнулся лишь к вечеру и долго не мог сообразить, почему валялся замёрзший и посиневший на полу в довольно интимных объятиях с топором?…
Но надо было приходить в себя, обогреться, подкормиться, чем Бог послал, осилить хозяйственные дела и ; я это прекра-а-асно помнил! ; готовиться к Причастию и Освящению своего жилища.
И тут пронзила вдруг мысль: а с понедельника до воскресения как быть?!
Вопро-о-ос…


8.

…Однако за всю неделю ничего такого особенного не произошло, если не считать, что образ моей дальнейшей жизни всё-таки изменился, то есть, согласно известной песне, просто лопата сломалась, прекрасная маркиза.

Если раньше можно было беспечно проживать дни, посвистывая себе да приплясывая, когда на хуторе и на работе в лесу никто ничего не видит, то теперь постоянно ощущался зоркий посторонний глаз откуда-то из-за облачка, из-за дерева, из-за печки, из-за собственного плеча, неизменно отслеживающий ка-а-аждый мой шаг, записывающий в записную кармическую книжку не только все мои непригля-я-ядные дела, но даже и неправильные мы-ы-ысли!..

Иначе говоря, Госпожа Совесть, потирая белоснежными ручками с розовыми ноготками, крепко взяла меня в оборот.

Если раньше вытворял, что хотел, и как хотелось, то после Очищения Водой почему-то совсе-е-ем не хотелось загрязнять своё сознание всякой мысленной и чувственной чепухой, то бишь грехом.
Видимо, любвеобильный батюшка от души вмазал мне в лоб и залил в уши елей христовой Любви, что когда нечаянно наступил на хвост раскляксавшемуся у двери псу, заскулившему так, что ворона от неожиданности чуть с сердечным приступом не кувыркнулась с крыши в сугроб, то из глаз моих, не в пример с прошлыми пинками, которыми обычно сопровождались подобные ситуации, полились столь обильные слёзы жалости и умиления к бедному животному, что даже валенки на ластах моих отсырели, а блохи псиные, не теряя времени, уплыли брасом подальше от грязной шкуры его…

Кровь из носу, но необходимо было эти несколько дней сохранить непорочность моей души в чистоте и покое, чтобы к воскресному Причастию как-то незаметно подползти незапятнанным хотя бы перед всевидящим оком добрейшего, но не в меру грозно справедливого нашего батюшки.

Однако, вездесущие черти, как назло, были начеку, когда Бог подрёмывал в моей жалкой, неокрепшей ещё в невидимых простым глазом баталиях, душонке.
И находили же они самый неподходящий момент для подлости так искусно, что как бы я ни ограждался Крёстными Знамениями, как бы не глядел на землю, осторожно передвигая свои косолапые ласты, опустив глаза ниже пупка между ног, как бы не шевелил отвислыми ушами во все стороны, всё равно не мог предугадать всех козней рогатых и хвостатых тварей этаких!..

Казалось бы, что такого особенного растопить печь? Да ничего такого. Ан не-е-ет…
Прежде чем зажечь спичку и поднести её к уложенным в топке бумаге и мелко нарезанным сухим лучиночкам, сперва нужно было выполнить ряд предшествующих этому священному процессу действий.
То есть, сперва, например, накинуть на себя хотя бы вон ту-у задрипанную шубейку, что на гвоздике у двери, чтобы выйти на улицу в трескучий мороз и принести дров из поленицы. Но оказывается, что петля у воротника так накручена чертями собачьими, что шубейку совсем не про-о-осто снять одной рукой с гвоздя, изогнувшегося вопросом, ибо другая, как обычно, усердно чешет поясницу…

Спокойно, только без нервов, уговариваешь сам себя, и пытаешься понемногу раскручивать шубейку в нужном направлении, но, через пару другую оборотов, понимаешь вдруг, что крутил не в ту сторону…
Очень споко-о-ойно, но, как-то незаметно для себя, уже сопя пуще прежнего крыльеподобно раздутыми ноздрями, всю операцию по раскручиванию шубейки на ржавом гвозде повторяешь в обратном направлении…
Конечно, рука обязательно немеет, кровь понемногу закипает и в самый момент, когда уже решил, что достиг цели, оказывается, перекрутил лишка!..

Рука же, нежно почёсывавшая поясничку, замирает, зрачки глаз слипаются у переносицы, нижняя челюсть отвисает и, подобно ящику письменного стола, легко выдвигается вперёд, освобождая проход, чтобы, где-то изнутри проснувшийся и всё агрессивнее поднимающийся вулкан бешенства не встретил никаких препятствий, когда будут изрыгаться отборные звуковые нечисто-о-оты!..

Именно в этот момент, до толе притаившиеся, бесы выскакивают из под лавки в тёмном углу и виртуозно накидывают на вцепившуюся ; в не менее онемевшую от страха шубейку ; посиневшую руку мою арканы из своих крысиных хвостов, чтобы рука дёрнулась вниз и петелька оторвала-а-ась, а сам я, с отборными проклятиями, конечно, потерял равновесие и поцеловался с дверным косяком, да так сильно, что губы распухли и отвисли, как у взасос целовавшегося под луной верблю-ю-юда!..

После этого достаётся всему неодушевлённому, что попадается под руку, а Госпожа Совесть со своим другом Стыдом, почему-то опять исчезают из поля зрения моей бессмертной души…

Только когда всё-таки выкатился, наконец, полуголый на улицу и некоторое время, к великому удивлению всенаблюдающей вороны, поторчал распухшим «фейсом» в том самом сугробе, чтобы остудить боль и успокоить душевный вулкан, появились и Госпожа Совесть под ручку со Стыдом.

Вдохнув морозного воздуха и окончательно успокоившись, ужаснулся своей уязвимости, а выдержать предстояло ещё несколько деньков…


9.

…Та-а-ак, изгибал и заворачивал я свои извилины в голове, с остервенением запихивая себе в рот горстями снег, чтобы прочистить язык и внутренности от вулканического гноя неконтролируемых чувств: если ты, парниша, даже по бытовым мелочам выходишь из себя, то что из тебя вылезет, когда жизненные Испытания прижмут основательно?!

И мне было стыдно, стыдно, СТЫДНО-О-О!..
Я плевался во все стороны окровавленным снегом, пытаясь обуздать чёрных коней своих эмоций, пока они окончательно не выбились из сил, а я устал и замёрз, и только потом заскочил в дом.

Все эти дни только и размышлялось, что о своей слабости и ещё о том, что сам себе удивлялся такой перемене сознания или Души своей, как оказалось, способной уже не только ПОКОЯННО оценивать собственные неблаговидные поступки, но и анализировать процесс её Преображения, чтобы предугадывать моё поведение в предстоящих неприятных ситуациях и искушениях…
О приятных же незачем было особо размышлять, так как Радость и Ликование в таких случаях, как заметил, никогда не несли собою разрушительности.

Также не мог отвязаться от мысли, что если не понимал религиозности людей, будучи атеистом, то теперь, даже после Крещения в христианском храме, это непонимание во мне ; как это, как это! ; только усилилось... Но почему?

Меня всегда поражало, угнетало и, признаюсь пред Госпожой Совестью, даже злило порой, видя, с каким раболепием люди сюсюкали перед добрым батюшкой, готовые ему не только руки лизать, но и…
Ну не мог я с безмятежностью принять выпученной Душой своей конкретные ситуации и моменты, видя, как создаются кумиры и процветает глупость невежественной, а по Сути суеверной религиозности, в которой некий бог превращён в идола, когда непонимание человеком своей Внутренней связи с Истинным Богом, превращает Веру в тусовку недальновидных фанатиков…

Вот мне самому теперь предстояло Причастие в христианском храме так называемых Крови и Тела Христовых, который, как не раз он заявлял при жизни пару тысячелетий назад устами Иисуса, есть просто Любовь, которая, как Психическая Энергия или АЛЬТРУИСТИЧНОЕ качество человеческого Сознания, должна быть кристально Чистой, как у младенца к своей матери, ещё незапятнанной никакими внешними религиями и посредниками между его Душою и Творцом её!..

Ибо Любовь Истинная подразумевается сперва к Богу или к Творцу своему с единственным чистейшим Чувством ДОВЕРИЯ, как младенец прижимается к груди мамы своей без сомнений, без каких-либо внешних правил, человеческих, религиозных, партийных или там эзотерических!

Ибо, как вера младенца маме не анализируется никакими «науками», так и Вера в Отца Небесного не терпит лицемерия внешней религиозностью, пусть даже битием пустой головой о пол храмовый…

Размышляя так, я незаметно для себя всё сильнее распалялся, прекрасно осознавая, что, ну не смогу я, как бы ни пытался, изображать из себя религиозного человека, который будет бегать по воскресениям в храм, чтобы показать, какой он религиозный…
Ну не буду кланяться с толпой только потому, что так принято кем-то, не имея представления, о чём там милейший батюшка гундосит на старославянском языке, спрятавшись в Алтаре…
Ну не буду лизать батюшке где только можно, даже если он из-за этого и не будет отпускать мне грехи…

Или всё-таки буду, не выдержав мнения, шипения, скрежета зубами вездесущих богомолок, не выстояв перед гипнотическим взглядом лучезарных очей святейшего настоятеля нашего приходского храма?..

А вот и посмотрим, решил я, предвкушая нечто соблазнительно интересное в предстоящий воскресный день, и, при этом, смачно откусывая ядрёный солёный огурец, который, после долгих гонений в мутном рассоле по дну пятилитровой банки, всё же пронзил ножом и кое-как, словно скользкого налима из проруби, вытащил на свет Божий!

Я звонко жевал в такт своим мыслям и, довольный жизнью, одновременно ныл любимую песенку любимых «The Beetles», ёрзая и извиваясь на табурете, видимо, изображая голую проститутку в обнимку с оглоблей в баре, как вдруг, кусок мстительного огурца нагло полез куда-то не туда, затыкая мне дыхание, заставляя выкатиться глаза из орбит и полезть в ту же банку вместо огурца…

Я кусок оттуда, а он дальше, я его оттуда кашлем, а он ни в какую…
Тогда спрыгнул с табуретки и, задыхаясь окончательно и согнувшись пополам, опять быстрее поскакал на улицу и прыгал и бегал, к радости обхохатывавшейся Вороны — «ка…ка…ка…», пока не стукнулся головой о стойку крыши хижины, и сверху прямо мне на горб не свалился старый валенок, когда-то засунутый за стропилину… Только тогда кусок паршивого огурца, как из гаубицы, со свистом вылетел наружу и прилип к стойке, как распятый, а Ворона, в обнимку с трубой, чтобы не свалиться с крыши, закончила, наконец, свой хохот длинным «…ррррррр»!..

Когда потом уже обтирался полотенцем и глядел на себя в зеркало у рукомойника, в глазах своих под жалостливо, как у Арлекина, приподнятыми бровями, мне вдруг померещилось лицо Госпожи Совести, внимательно и строго глядевшей на меня, видимо, в поисках своего друга Стыда, куда-то запропастившегося в закоулках извилистой душонки моей…

Да-а-а, что это я, подумалось с огорчением, не в меру разошёлся осуждениями направо и налево? Не пора ли помочь Госпоже в поисках…

Однако, срочно надо было Освящать хижинку, а то черти полосатые, как назойливые мухи к падали, так и норовили залезать в Душу мою несовершенную…


10.

…Чтобы обезопасить себя во время сна, когда воля человеческая отключена, и он становится беззащитным в своих бессознательных блужданиях по Тонким Мирам перед разного рода демонически агрессивными существами, так и пытающимися повлиять в плохую сторону на сознание спящего, пришлось, пока жилище ещё не освящено, принимать необходимые меры.

Во первых ; Молитва, как сильнейшее Информационно-энергетическое моделирование Психической Энергией материальных форм разной «тонкости» и плотности и ситуаций в них.

Во как круто выразился, аж самому понравилось! Зря, что ли в своё время пережевал столько эзотерической литературочки.

Но и Молитва молитве рознь.
Можно усердно барабанить заученные слова, даже в рифму, даже песнопениями, но если в этот момент мысли человека блуждают где-то в стороне от сюжета произносимых им же словесных фраз, то всей этой молитве грош цена и потеря времени.

Ну посмо-о-отрим, решил я попробовать правильно помолиться, когда пришло время выключать свет и ложиться спать, дабы защититься от вполне возможного очередного ночного нашествия бесовской «братвы», вполне реальной для меня настолько, что уже всерьёз опасался её…

Когда же в темноте присел на постели и перекрестился, долго, правда, соображая, как именно это делается: справа налево или слева направо, то вспомнил, что не знал ни одной молитвы!..
А спонтанно что-то бормотать, как-то совсем не получалось.

Надо же, и популярное «Отче наш, сущий на небесех…», столько раз слышанное и не только в храме, теперь не складывалось в уме, чтобы без запинок, предпочтительно трижды, выпалить автоматной очередью по предполагаемому ночному противнику…

Конечно, Крещение в храме не превратило меня в религиозного фанатика, но раз уж приходилось сосуществовать рядом с христианами, к тому же, православными, то совсем не хотелось выделяться среди них никакой экзотикой, восточной или там языческой, а то и сектантской.

Моя Вера в Творца, а тем паче в существование бесов, от которых столь рьяно приходилось защищаться, не обрамлялась рамками избранной религии или этнического верования, никакой группировки, общины или секты…
Для меня Вера моя зиждилась как на моём личном жизненном, так и личном Духовном Опыте, подтверждаемом Созерцанием ЧЕРЕЗ ДЕЛАНИЕ ОБРАЗОМ ЖИЗНИ, а не словесными спекуляциями лишь многочисленной книжной информации.
И если на шее моей висел Освящённый Крестик, то это совсем не значило, что я посвящён в партию христиан, а воспринимался он мною лишь, как магический Оберег и ничего более.

Христос же для меня, и это прекрасно чувствовал в себе, олицетворялся в первую очередь с энергией Любви, которая не может ограничиваться ни христианством, ни какой-либо иной религией или сектой, как не ограничена она личностью, Народом, Нацией, цветной Расой или даже Человечеством!..
Потому, Любовь во мне в первую очередь должна выражаться Терпимостью и Всепрощением, Покаянием за неправильно содеянное и Безмятежностью, Милосердием и Состраданием, даже Самопожертвованием, но не сопливым сюсюканьем, чем так грешат не только сектанты, прикинувшиеся голубочками по наущению бесноватого кумира своего, но и те самые христиане, ежесекундно распинающие своего идола-иисуса, как только выйдут за стены золочённых храмов своих…

Так размышляя, сидел, понурив голову в темноте, усердно соображая, как же всё-таки зарядить своё оружие Молитвы?..
И тогда заметил то самое, уже знакомое свечение над собою, но совсем не глазами, а как-то так, что, зажмурившись, видел вокруг себя сразу на все 360 градусов!..

Свечение, тем не менее, усилившись, как и в тот раз, потом постепенно переместилось передо мною, как мне визуально представлялось, на расстояние двух шагов от меня, и в нём показался лучезарный Юноша, но только одним прекрасным ликом своим…

Он также был приветлив и улыбчив, а Сердце моё затрепетало от Благоговения!..
Юноша, то есть, моё большое Духовное «Я», но почему-то самостоятельно и довольно властно распоряжавшееся мною плотским, сразу приступил к делу, прекрасно ведая проблему моего ; или своего! ; маленького и глупого «я»... То есть, мы вместе радели о себе самих?..

«Делами восхищаться я (ты) Христа, призван Мудростью из небытия…
И как бы мне (тебе) ни было тяжко и грешно по Пути пройти извилистому одиноко,
но только Свет Звезды моей (твоей) далёкой
мне (тебе) Жизнь и Смысл даёт широко!..
И каждый день, вставая и кружась волчком в безумии людском,
постигну (постигнешь) Смысл Идеи ратной,
в потоке не сложившихся надежд отвратных…»,

сказал он и добавил:

«Повторяй эту СВОЮ Молитву-мантрам постоянно,
и не только защищён будешь, но и Устремлён на Пути тебе Предначертанном.
Но не спеши по нему чрез меры, ибо всё в своё время»…

Погоди, погоди-и-и, милейший, засуетился сидевший на постели взъерошенный от неожиданности маленький «я», во плоти и в трусах, пытаясь в темноте нащупать на столе ручку и бумагу, чтобы записать свою Молитву!..
Пару раз сунув пальцы в тарелку с квашенной капустой, наконец, содрал обёртку с пачки печенья и нашёл ощупью в ящике стола огрызок карандаша…

Прекрасный Юноша всё это время спокойно наблюдал за моей суетой, и когда всё уже было записано, добавил, видимо, прекрасно зная о моих, то есть его во плоти, в общем, наших, но совсем не одинаковых мыслях, имея в виду мои сомнения начёт христианства и храма в деревне:

«Не отворачивайся от этих людей… Так надо…
Повторяй постоянно Мантрам этот и будь осторожен»…

Ла-а-адно, снизашёл я во плоти своей голой, соглашаясь, так как перечить ему ; Божественному! ; совсем не хотелось, но больше всё же думая, как запомнить наизусть записанный текст. Потому Юноша исчез как-то незаметно для меня.

Ну-у, потирал я руки, держа в зубах бумажку с Молитвой, теперь держись бесовщина!.. 


11.

…Легко сказать, держитесь, а как дошло до дела, пришлось зажигать свет и громко долдонить свою Мантру, чтобы в мозгу неподатливыми извилинами зафиксировать её навсегда, как на скрижалях Пророка Моисея десяти заповедей Божьих…
Сразу, конечно, не запомнить, но честно и внимательно прочёл Мантру во весь голос мой визгливый, даже больше трёх раз, пока не стали глаза слипаться, а челюсть трещать от мощнейших зевков. Решив, что в достаточной степени начитался и, испугавшись, как бы челюсть окончательно не отвалилась, положил бумажку на стол.

Долго раздумывал, держась рукой за выключатель и другой, почёсываясь под мышкой: при свете электрическом спать тебе лучше, голубок, или в темноте?..
Ай, чему быть, того не миновать, решил с беспечностью, и, щёлкнув выключателем, быстро помчался в постель…

Лежал тихо, смирно, как мышь, чующая кота, только лишь высунув длинный нос из под одеяла и растопырив уши во все стороны… Но было так тихо, что в голове гудело…
Постепенно успокоился, засопел носом, задремал и даже увидел первый сон…

Проснулся, однако, как от толчка!..
Сперва не мог понять, от чего… Потом явно услышал, как скрипит снег вокруг хижины под чьими-то ногами…
Пёс, что ли, бродит, промелькнула первая мысль?.. Ну не спится же в мороз в тёплой соломе под досками старому бродяге…

Но вдруг услышал, как кто-то осторожно постучал в стекло окна!.. От неожиданности аж сердце ёкнуло и распласталось в груди, остатки волос даже не попытались дыбом встать, а от страха поползли прятаться под подушку!..
Не-е-ет, это не Пёс… Тог да кто же?!
На хуторе всего три беззубые бабки-шамкалки по своим халупам с козочками торчат, и ночами уж точно не ползают по соседям…
Чужак? Бандит залётный?!.. Ой-ё-ёй!..

Быстрее вскочить, взглянуть в окно, но осто-о-орожно, чтобы не сразили автоматной очередью сразу, а чтоб ещё помучиться в страхе…
Но за окном, при лунном свете, никого не было видно! А снег-то продолжал скрипеть также… Потом опять стук в стекло окна, а за ним никого!.. Обалде-е-еть…
Тут же пронзила неприятная мысль:   ПОЛТЕРГЕЙСТ !
Но откуда? А как же Молитва?!..

Однако, как только осознал, что происходит, странные стуки стали учащаться и уже не только в стекло… Стены пересохшей хижины гудели, будто толпа каких-то идиотов, от нечего делать, колотили пудовыми гирями по хижине, почему-то пытаясь её развалить!..
Более того, самого меня то пробирал неожиданный озноб, что аж зуб на зуб не попадал, звонко стуча в такт общему шуму, то пот прошибал, хоть рубашку выжимай!..
Но главное ; страх! Неописуемый словами страх, спазмами сжимавший сердце так, что язык немел и я не мог произнести ни одного слова Молитвы своей… Было такое впечатление, что кто-то меня гипнотизировал, путал мысли, не давал даже пошевелиться, словно обручем сжимая всё тело моё несчастное!..

Полтергейст?! Это уже серьёзно, ещё мелькали трезвые мысли в моей голове… Это не вшивые астральные черти, которые от Молитвы и ладана разбегаются, как тараканы от полотенца при сметании хлебных крошек со стола…
И мне очень живо вспомнилась сцена из, когда-то в юности, виденного фильма по повести Гоголя!.. Но легче от того не стало.

Боже мой! Боже мой! ну никак не вспомнить слова Мантры, хоть тресни!.. Пытайся, гад ползучий, пытайся вспомнить, ленивец этакий, подхлёстывал я сам себя последними усилиями угасавшего сознания своего под сильнейшим давлением какой-то совершенно чужой мне воли… Пытайся, пыта-а-айся…
И пытался, как мог, как получалось…

Делами… Делами восхищаться… Делами восхищаться я Христа-а-а… Христа-а-а, Христа-а-а я призван Мудростью из небытия-я-я !!!
И вдруг опять мощная вспышка ослепительного Света!..
И меня прорвало, как фурункул лопнул, и слова не только моей Молитвы потекли, словно снежная лавина с гор, но мощным неудержимым потоком удивительных, до толе мне совсем неизвестных фраз крушили, кромсали, рвали и откидывали далеко в сторону какую-то чёрную тучу, мерзкие сгустки которой в Свете ураганных световых всполохов мне даже мгновениями удавалось созерцать!..

Наконец, постепенно всё стало стихать, успокаиваться, и сам я, уже охрипший от долгого крика, только сипел и сопел, как загнанный сивый мерин, но уверенный, что и на сей рас опять всё обошлось, и на сей раз я остался тем, кем я есть на самом деле…

Бог мой! Благодарю Тебя за очередное Спасение душонки моей жалкой от демонической одержимости, обливаясь слезами умиления, шептал я, от изнеможения засыпая… Быстрее бы уже воскресение наступило, ибо долго такое не выдержать…
И последняя мысль перед тем, как полностью отключиться в сон, была: ПОЧЕМУ ИМЕННО МНЕ ВСЁ ЭТО, НУ ПОЧЕМУ ?…

…К счастью, оставшиеся дни и ночи до Причастия оказались спокойнее. Видимо, моя решимость выстоять до конца перед искушениями и пройти достойно ИСПЫТАНИЯ на страх и Веру оправдывалась не только мыслями, но и делами.
Именно тогда твёрдо осознал я, что шутить больше нельзя, что враг невидимый действительно не дремлет и всегда, до самой могилы моей будет пытаться побыстрее меня в неё загнать, но сперва Душу мою всю вымотать, по возможности обмануть, подчинить себе, одурить всеми, даже невероятными хитростями и подлостями, а потом и выбросить, как грязную тряпку в ту самую холодную и сырую яму на веки вечные…

Именно тогда осознал необходимость ПОСТОЯННОЙ Сердечной Молитвы, произносимой ритмично по времени, чтобы не оставить никаких шансов никаким видимым или невидимым разрушительным силам, опасность от которых для меня была куда как вне всяких сомнений…

И тогда же мне пришло в голову соорудить в хижине свой небольшой Алтарик с лампадкой, к которому мог бы всегда обратить взор свой в трудную минуту слабости Души своей, чтобы мысли мои не блуждали пустыми фантомами в пространстве и не привлекали к себе бесовщину всякую, а надёжно фиксировались на святых Образах тех Индивидуальностей, которые признаны Божественными, как уже стал понимать, совсем не по какой-то глупой прихоти людской, но по Силе Спасительного Света, которую, видимо, испытывали и другие Люди в трудную минуту, которую, теперь, и мне самому пришлось познать!..

Но зудливый-то вопрос так и не оставлял меня в покое.
Ведь множество Людей во всём мире куда более честных и продвинутых в Любви к ближнему своему и Вере в Бога-Творца, чем какой-то плешивый чудик-эзотерик в глуши российской, но в действительности, мало кому такое достаётся созерцать и испытать, что выпало на его голову, то бишь ; на плешь мою?!..
О чём умалчивал светящийся Юноша, мой большой родимый «Я», когда говорил не торопить события? К чему не торопить?.. Что мне такое, таракану лесному, предстояло?.. Почему уж «так надо» торчать мне в храме, тем более под несомненным прицелом зоркого глаза любвеобильного батюшки?..

Да, в конце-то концов, кому это надо?!.. Мне так точно не надо, совсем. Жил себе спокойно, никому не мешал, и мне никто не мешали, так что ж теперь-то случилось, а-а-а?..
Или это моему благородному большому «Я» это надо ; Божественому? Тогда ему-то зачем, если я, такой малюю-ю-юсенький, всего лишь в нём, а он, такой большо-о-ой, но во мне, которому не надо, без которого он, нуждающийся, однако, обойтись-то и не мо-о-ожет?!..

Вопросы, вопросы, вопросы не давали покоя, и за размышлениями над ответом как-то незаметно подкралось и долгожданное воскресение! ...


12.

…Поздний зимний субботний вечер, лесной хутор, сверкающий искрами снег в лучах новолуния, хижина на окраине, светящееся окошко, а внутри, в тепле, чистоте и уюте, так приятно после баньки, облачённому в чистотой пахнущее бельё, сидеть за столом перед горящей свечкой в одиночестве, положив подбородок на ладошки и размышлять, глядя на огонёк…
Но неугомонные мысли, заметил, что-то всё змейками вьются вокруг предстоящего воскресного события...

Хочешь не хочешь, но трепещет сердечко-то, и не потому, что придётся с милейшим батюшкой общаться, даже исповедоваться у него, а пото-о-ом лишь Причащаться…
Уже сотни раз видел, как люди это делали, и никто в обморок не свалился мешком с опилками, что ж тогда сам чувствуешь внутри какое-то дрожание в Душе, или это…

Или это то самое Чувство, которое и называется у христиан Благоговением от одной только мысли о Боге?!..

О Боге, но в Которого, родившись и воспитавшись в семье воинствовавших атеистов, никогда не верил так, как это делали обычные религиозные люди!.. Которому никогда не поклонялся никакими обрядами-нарядами, но всегда Которого почему-то чувствовал где-то в са-а-амой глубине Души своей порочной!?..

Неужели действительно, даже в моей, пусть и скромной, но столь беспутной жизни, имел значение так называемый возраст Христа, когда у человека после тридцати трёх лет что-то замыкает в мозгах, и он оказывается как бы перед Выбором у того самого сказочного Камня: пойдёшь направо и почешешься, пойдёшь налево и концов не найдёшь, или прямо и…
А что и?!..

Неужели и в моей жизни наступил тот самый, известный ещё по эзотерике, да и по Библии тоже, момент, который определяется, как ЗОВ? Божий, что ли?!..
Но почему он обязательно с христианским фоном ; Крещением, Исповедью, Причастием ; случился в моей, обычного, допустим даже в меру грешного человека, жизни?!..

Во-он их сколько, куда более достойных, без конца бегающих по храмам, ставящих свечи, не пропускающих ни одного молебна христиан, которые никогда не слыхивали никакого Зова, не испытывали на себе столь ярого наступления всей этой астрально-бесовской и ментально-демонической заразы.

Да, я жил среди христиан, но не страдал же вместе с ними какой-то их, как искренне считал, болезненной религиозностью, которой никак не мог понять, если вне стен храма те самые люди, считавшие, что веруют в любвеобильного и жертвенного Христа, вели себя хуже зверей и остальной четвероногой и четверорукой живности… Зачем тогда верить?!

Да, кроме многочисленной эзотерической литературы, я вдоль и поперёк перечитал Старый и Новый Заветы в Библии, и всю её исчиркал карандашом, что во многих местах уже невозможно было различить печатные буквы, но почему-то я знал необходимые места наизусть! Заче-ем?..
И почему в тех же ситуациях жизненных я не цитировал сам про себя, например, Бхагавад-гиту, Алмазную Сутру или Коран, но вспоминались именно цитаты из Би-и-иблии?..

Да кто вообще распоряжался моей Судьбой, если я не я?
Бог или тот самый большой улыбчивый «Я» во мне? А я, такой маленький, для какого рожна тогда?! Плоть, астрал, ментал?.. Тоже голограмма, только в другой материальности, да ещё в физической оболочке?.. Но размышляет-то, сидя тут за столом, не оболочка же!..

И весь этот голографический винегрет или матрёшку, однако, во плоти земной, а не виртуальную куклу, таскать-то приходится какому-то совсем небольшому «мне-е-е», да кормить, п;рить и отскребать от грязи в бане, чтобы завтра этакую, не только мясом, костями и ливером набитую тяжесть, ещё и переместить через снега и леса в храм!..

А мой достопочтенный «Я» чем в это время занимается, а-а-а?!..
Кто с кем разговаривал, и кто в данный момент размышляет, тут за столом в глуши лесной, шмыгая носом и почёсываясь: голограммы с призраками, или наоборот?!..
Обалде-е-еть, похихикивал я себе в ус, довольный столь остроумным словесно-мысленным каламбуром.

Но как не хихикай и не хрюкай, а сердечко-то не перестаё-ёт трепетать, милейший, в ожидании завтра… Даже не смог за весь день поесть, и от странного волнения даже не лезла в глотку любимая квашенная капусточка с обжаренной до хрустика картошечкой… Даже к молочку парному, столь любезно принесённому бабулькой-соседкой, не притронулся, вегетарианец ты этакий... Почему-у?! Что с тобой происходит?..
Видимо, ой как веришь в Боженьку, даже ослиные уши твои торчат стоймя от Благоговения перед Неведомой Силой Творца, Которую так неожиданно почувствовал, Зов Которого воспринял всем Сердцем свои!..
И не надо себя обманывать напускными сомнениями.

Тем не менее, за всю бессонную ночь, которую просидел незаметно за столом, меняя свечи, так и не смог ответить на многочисленные вопросы к себе самому ; потрясающе! ; о себе же самом..
А судя по старым часам, уже наступило долгожданное воскресение, когда пора было готовится к дороге в храм и ; даже дыхание перехватило от волнения! ; первому Причастию…
Надо же-е, как заволновался…

Ай да ладно, вскочил я, бодрясь, зажёг свет и задул свечу. Пора, пора, пора-а-а одеваться-я-я…
Нет, постой, сперва, однако, раздеваться…
Скинув с себя бельё, подпевая и подпрыгивая, да браво поигрывая мускулами локтей и коленок, направился к сундуку, чтобы подыскать подходящий наряд для столь важной церемонии.

Сперва отрыл в куче барахла свои любимые «джексики», как говорила известная героиня из советского ещё фильма, с затёртым ярлыком известной фирмы «Vrangler», но не на героине же-е-е…
Потом рубашечку с наименьшими по величине заплатами и почти со всеми пуговицами, изящно пришитыми разноцветными ниточками… Так, так, та-а-ак…
Вот эти носочки тоже подойдут… Ой, дырочка на пяточке! Однако, можно и перевернуть дырочку на верх, в изгибе в складочке будет незаметна…
Ещё вот этот свитерок? Нет, не подойдёт, больно уж локтям прохладно и неудобно будет торчать в отверстиях… Так что придётся надеть вот этот серенький, как бабушкин козлик, пиджачё-ёк… Не смокинг, конечно, задумчиво оглядывал себя в засиженном мухами зеркале, но сойдёт.
Однако, извини-и-ите, а вот бабочка с селёдкой висячей нам на шее ни к чему, разве только что повеситься, чтобы любезному батюшке не потеть над нами…

Когда уже всё собрал и напялил на свой костлявый манекен, причесал беззубыми граблями, что оставалось ещё на голове, и, изобразив на лице достойную гримасу, опять глянулся в зеркало, то, кроме прыщавого носа и ослиных ушей, если, конечно, не обращать на них внимания, правда, с большим усилием, то на меня глядел довольно симпатичный «дэнди», этакий прилизанный альфо-онс с подкрученными усами и даже с бородкой а-ля «козлёночек ты мой»!..
Одна-а-ако, как бы истосковавшиеся по ласке мужской вдовушки деревенские не уволокли на подходе к храму, вполне серьёзно заопасался я за свою судьбинушку…

Когда же надел валенки на свои косолапые ласты, правда, левый на правую, а правый на левую, чтобы ноги смотрелись прямее, когда накинул на себя выбитый от пыли пуховичок и напялил на голову ту самую шапчёночку вязаную с дыркой для носа, да распахнул дверь ногой, прямо, как в «Ну, погоди!», и выкатился на крыльцо, то море снегу мне действительно уже было по колено!..

А когда под звуки марша про того самого распетушившегося тореадора, я, наконец, двинулся в сторону деревни, то вечная Ворона на крыше, от потрясающей картины, разыгравшейся во дворе с моим незабвенным выходом, только и смогла изречь свой бессмертный «…ррррр!»…


13.

…Подходил к храму, когда стало уже совсем светло.
Зимнее солнышко очень ленивое и обычно долго выглядывает из-за вершин елей, соображая, просыпаться и вставать с постели, то ли ещё понежиться?..
Но когда я вышел из тени лесной и отмаршировал по снегам до деревенских огородов, то оно меня сразу заметило и, видимо, любопытство заставило таки подняться над лесом и осветить сначала храмовый крест на колокольне, сам храм, а потом и меня, бравого солдата, как раз ступившего на пятую по счёту ступеньку, чтобы лучиком своим, шкодница такая, дёрнуть за обутую в валенок ласту мою и унять немного чрезмерный пыл Души…

Действительно, эта ступенька сходу не поддалась и, оступившись, я съехал, как по стиральной доске, вниз, только пощёлкивая челюстью и осыпая всё вокруг обильными искрами из глаз!..
Так тебе и надо, корил себя, в очередной раз обтираясь снегом и переобувая валенки… Возомнил себя невесть кем, будешь знать, как стиляжничать…

Когда же, словно инвалид с костылями, с величайшими предосторожностями поднялся, наконец, по скользким каменным ступеням и тенью проскользнул в храм, то чуть не наступил на нищенку, расположившуюся с протянутой рукой у самого порога, прямо как Пёс мой лопоухий, вечно дома путавшийся под ногами…

Ах ты, незадача-то какая, мелькнула паршивая мыслишка, мол, распласталась тут под ногами, побирушка. Работать надо, а не клянчить из меня последние грошики, в сердцах повысил я мысленный голос, и собрался было пойти дальше: уж больно не хотелось рыться в карманах, набитых всяким хламом, в поисках мелочи…
А может, просто пожалел, будто спросил кто-то, явно сидевший внутри меня, таким неприятно скрипучим голосом, что я, прикинувшись, что не понял, даже оглянулся, мол, не нищенка ли?!

И тут я увидел на морщинистом лице её огромные, как два озера глаза, с удивительной безмятежностью глядевшие на меня… Они, глаза-то нищенки, излучали такое неподдельное тепло к моей жалкой, самомнительной и жадной персоне, что я чуть не утонул в них, еле удержавшись от головокружения, но лишь судорожно вцепившись рукой за дверную ручку!..
Я долго не мог оторвать своего взгляда от этих глаз, и вдруг заметил, как в них, словно на тихой глубокой воде, проявилось отражение… Но не моё… Госпожа Совесть пристально и строго, но без какого-либо осуждения смотрела на меня с той стороны, из глубины, и словно ожидала чего-то от меня!..
Чего это опять?

Однако, только когда ощутил, что кто-то снаружи пытался нажать на ручку, чтобы открыть дверь, я опомнился, словно от гипноза, и отошёл в сторону, чтобы пропустить входившего человека… И только после этого почувствовал в себе такой леденящий Душу Стыд, такую волну горя, насмерть сжавших Сердце моё, что так легко и незаметно опять купился на бесовские страстишки жадности и нетерпимости, что готов был бежать из храма, не оглядываясь, дабы не осквернять больше своим присутствием святое место!..

Может быть, так бы и поступил, если б смог оторвать ноги от холодного кафельного пола… Но они, заразы, словно корни пустили и приросли, готовые ветви пустить, а выскакивать из тёплых валенок на холод и светиться дырявыми носками совсем не хотелось…
Ладно, ладно, сунул я руку за пазуху, нашарил кое-как свой большой засаленный кожаный бумажник, долго в нём перебирал трясущимися пальцами банкноты, перекладывая их из кармашка в кармашек, но, как назло, не нашлось помельче, хоть пополам рви!..
Пришлось дать, что было… Аж сердце ёкнуло и гнилые зубы заныли от жалости к самому себе, когда с усилием разжал пальцы над платочком, развёрнутым нищенкой на полу, а банкнота, словно издеваясь, видимо, подхваченная сквознячком, бабочкой вспорхнула прямо той на ладошку…

Не глядя больше по сторонам и тяжело волоча с корнями отодранные от пола валенки, порулил я, словно оплёванный, дальше в глубину храма, как-то уж очень живо представляя себе, как добрейший батюшка будет на исповеди обтирать меня с ног до головы, отскребать грехи…

А внутри храма-то было тепло-о-о и вкусно пахло ладаном… Видимо, усердный батюшка от души покоптил кадилом, чтобы напрочь вытравить из прихожан даже намёк о грехе.
Две белого изразца высоченные печи весело трещали дровами и гудели тягой, расположившись по сторонам от входа, словно два грозных Архангела с мечами, охранявшие Врата в Рай!..

Не хотелось сразу попадать на глаза справедливому и зоркому батюшке, потому скользнул я влево и затесался среди людей, толпившихся купить свечи.
Но деревня и есть деревня. Прихожане, как дети, ей богу, долго не могли оторвать от меня любопытством сосредоточенных глаз своих, заставляя меня млеть от неудобства и извиваться, пытаясь найти в себе какой-то страшный изъян и устранить его, чтобы глаза у бедолаг окончательно не повылазили из орбит…

Купив три самых маленьких и дешёвых, чтобы компенсировать финансовые потери при входе в храм, стеариновых свечки, я огляделся повнимательнее, куда мне их пристроить и где самому притаиться до поры до времени…

За упокой свечку ставить вроде и некому было… За здравие-е…, себе что ли, чтобы дожить до конца этого дня?..
К аналою пред Царскими Вратами пока опасался подкрадываться: не хотелось засвечиваться раньше, чем наступит час смертный на Исповеди, а Святые на Образах, прилепленные к стенам и колонам, как на одно лицо!.. Кого выбрать, кому помолиться, кому Душу свою раскрыть?..

Пока шоркал валенками по храму, проталкиваясь и обтаптывая многочисленным прихожанам ноги, в поисках икон, чтобы освободиться, наконец, как положено, от свечей, и чтобы обрести себе надёжный закуток, как-то совсем неожиданно почти лбом упёрся в Икону на правой от входа боковой стене храма, поближе к аварийной двери в случае пожара…
Глянув на святой Образ, чуть не плюхнулся на пол мягким местом, до того строго глядел на меня грозный Старец!..
Прочесть на старой, закопченной и потемневшей Иконе, складывая в уме лишь одни заглавные буквы старославянского языка, чтобы узнать, кто это, было выше моих воробьиных сил.
Но что-то меня особо притягивало к этому Образу бородатого и усатого Дедушки в митре и с книжкой в руке!..

Посоревновавшись взглядами, кто кого пересмотрит, я его или он меня, и, не осилив строгой укоризны во взгляде Старца, почувствовав уже знакомое, ещё по явлениям светящегося Юноши, волнение с непременным учащением сердцебиения и дыхания, скромно опустил глаза, и вместе с опять неожиданно вырулившим откуда-то изнутри меня самого Стыдом, дрожащими руками кое-как поставил зажжённую свечку на золотом блестевший подсвечник…
Стоять же в обществе столь строго Старца было не по себе, и даже предстоящая Исповедь у дорогого батюшки уже не казалась столь безысходной…

Однако, надо было как-то подстраиваться к ритму в храме, наполнявшегося суетливыми прихожанами, поздравлявшими друг друга с каким-то церковным Праздником, обнимавшимися, целовавшимися, бегавшими от иконы к иконе с зажжёнными разной длины и толщины свечами, и усердно не только совавшими их в гнёзда на подсвечниках, но и исправно поливавшими расплывшимся стеарином пол храмовый и одежду людей…
За ними на четвереньках с ножиками в зубах и с тряпками в обеих руках ползали вездесущие, забинтованные во всё чёрное богомолки, отскребая и вытирая стеарин, как собаки путаясь всем под ногами, сами рыча и шипя, но при этом, не забывая ежесекундно креститься и кланяться!.. Высший пилотаж религиозности, подумал я про себя, мне таких высот бескрылого ползания, видимо, никогда не достичь.

Но в этот момент моего крайнего удивления и задумчивости, вздрогнул от неожиданного, как мне показалось, воя противовоздушной сирены, или гудка готового к соревнованиям по бегу и пока ещё удерживаемого за ноздри локомотива!..

Однако, согнувшись от страха пополам и прислушавшись, сообразил, что это наш родненький ба-а-атюшка начал Литургию своим соловьиным голосом:   «Благословенно Царство Отца и Сына и Свята-а-ага Духа, ныне и присно и во веки веко-о-ов!»
«А-а-ами-и-инь», дружно в ответ промяукали на клиросе, а прихожане в храме также дружно перекрестились и охнулись в поклоне, словно единая гранитная глыба опрокинулась на пол, что даже колокол звякнул на колокольне…

Ну начало-о-ось, подумал я, неужели так навсегда в жизни моей?!..


14.

…«Миром господу помо-о-олимся!», ; гудел батюшка за царскими вратами, а хор на клиросе так же покорно отмяукивал: «Господи, помилу-у-уй».
Все спешили привычно перекреститься, с достоинством кланяться… И я крестился, глядя на остальных, и кланялся, чтобы спину размять, да зевнуть незаметно, толком не понимая, о чём бормотали в Алтаре, о чём мяукали на клиросе…

Я бы с удовольствием присел где-нибудь в сторонке, но все лавки были завалены верхней одеждой, так как от двух печей и дыхания множества народу становилось душновато, и люди раздевались. Приходилось терпеть, переминаться с ноги на ногу, незаметно потирать нывшую, когда-то поломанную завалившимся деревом, поясницу и ожидать, что будет дальше.

Правда, особо ничего не видел, так как был зажат рядом стоявшими людьми, а впереди меня шкафом стояла женщина в цветастом платке, концы которого, после поклонов, всё время пыталась закинуть себе на плечи, а те обязательно опускались мне на голову… Но это было пол беды.

«Яко благ и Человеколюбец Бог еси-и-и, и Тебе славу возсыла-а-аем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веко-о-ов», продолжал трубить и бить копытом батюшка, а на клиросе обязательно эхом отдавалось кошачье: «А-а-ами-и-инь»…
И после этого шкаф впереди меня не забывал кланяться, каждый раз тыкая меня в грудь своим мощным нижним местом, а я каждый раз заваливался на сзади стоявшего какого-то мужика, которому, чувствовал, ой скоро надоест меня, как «ваньку-встаньку» ставить обратно на место, и что после этого последует, только одному Богу ведомо было… Увернуться же от кланявшегося шкафа было, ну просто невозможно.

Вместо того, чтобы следить за происходившим в храме Обрядом и слушать, теперь приходилось судорожно размышлять, как увернуться от очередного поклона... Самому кланяться, это значило положить голову на то самое мягкое место впереди стоявшей женщины, а чем это могло обернуться для меня, даже думать не хотел… Попросить извинения у сзади стоявшего мужика боязно было: люди и так нервные, измотанные жизненными дрязгами и духотою в храме...

И как назло, на клиросе хор запел «Придите, поклонимся и припадём ко Христу…», а все присутствовавшие разом порешили упасть на пол в земных поклонах!..
Пришлось подчиниться движению общей телесной массы и тоже пасть на колени и кланяться…
Однако, кланявшийся сзади меня мужик, видимо, доведённый моим непрочным равновесием до белого каления, опережая мои мысли, так мстительно рьяно поклонился об меня, что я как подкошенный упал на колени и стукнулся головой в то самое мягкое место, запутываясь в складках юбки!..

Зажмурившись и замерев в темноте складок не менее широкой, чем… юбки, ожидал грома и молний и своей очередной неминуемой кончины, чтобы и перейти, наконец, в мир иной, да встретиться и соединиться, наконец, со своим большим «Я» на веки вечные…
Но, против ожидания, шкаф почему-то довольно спокойно отнёсся к такому конфузу, видимо, понравилось, а я, в удивлении оглянувшись, заметил, как толстый претолстый сосед слева, еле еле сдерживал улыбку…
Ладно, раз обошлось, то поживём ещё, подумал я, и решил больше сосредоточиться на Обряде, а там что будет.

Тем временем служба в храме продолжалась, и благословенный батюшка вперемежку с красноносым и щекастым диаконом и хором на клиросе перебивали друг друга молитвами, восклицаниями и мяуканьем.
Но сосредоточиться мне не получилось, так как открылись Врата Царские и показавшийся за ними добрейший батюшка так пристально и грозно глянул на публику в храме, что та, видимо с испугу, тут же дружно, как в последний рас перед смертью, перекрестилась и опять охнулась без чувств в нижайшем земном поклоне, а я опять смачно боднулся в уже привычное, но, надо признаться, совсем даже не неприя-я-ятное ме-е-есто…

Когда же пришло время встать на ноги, то заметил, что толстый сосед слева не спешил подниматься, весь трясясь от тихого хохота, которого, видимо, не желал показать на добропорядочных и богобоязненных людях…
С другой стороны, телесная широта впереди меня стоявшей женщины надёжно, как бруствер, защищала от преждевременного внимания ко мне милейшего батюшки. Лишняя предосторожность совсем не лишняя.
Однако, скользнула подленькая мыслишка, что если мой большой «Я» имел именно это ввиду, когда говорил о постоянном посещении мною храма словами «так надо», то почему бы и не пободаться каждое воскресение столь приятным образом!..

Но Богу, видимо, здорово не понравились мои пошленькие мечтания, и когда я засобирался в очередной раз с удовольствием приложить в складки юбки свою голову, то шкаф, надо полагать, потерявший, наконец, терпение, со всего маху ткнул меня локтём прямо в пах, да так сильно, что, не удержавшись, я завалился назад всем своим петушиным весом…
Мужик же позади меня, видимо, тоже недовольный да по наущению Божиему, также без церемоний толкнул меня обратно… И всё-то было бы ничего, если бы шкаф не вздумал уйти раньше времени, а я, оказавшись в свободном пространстве, без препятствий полетел вперёд, оступился о не успевшую ещё подняться богомолку и кувыркнулся через неё, да так, что, как мне показалось, даже храм перевернулся через себя!.. И, какой ужас, всё это сопровождалось моим криком, грохотом и кошачьим визгом пострадавшей богомолки!..

Ни живой, ни мёртвый, даже не дыша какое-то время, я лежал спиной на полу в полной тишине, сосредоточенно взирая остекленевшими зенками на купол, боясь даже шевельнуться и глаза опустить, чтобы посмотреть, что происходит вокруг…
Когда же, наконец, решился оглянуться, то сперва увидел, множество глаз, беспощадно сверливших во мне дыры… Потом заметил, как люди пытались успокоить и отпоить Святою Водичкой толстого и смешливого не в меру моего соседа слева, словно желе трясшегося на лавке… Видимо, его заклинило крепко и надолго.

Но пуще всего ужаснулся, когда, повернув голову, увидел взгляд родненького батюшки!..
Он стоял в Царских Вратах с Потиром в руках, видимо, впопыхах выскочивший на непонятный шум, и в его взгляде с раскрытым от удивления ртом и торчащими зубами я прочёл лишь одно: готовься, милок, к своим поминкам, которые наступят в наиближайшее время…

Что ж мне оставалось, как только опять пасть на пол и, плотно прижавшись лбом к холодному кафельному полу, покаянно взвыть в Душе своей непутёвой о Прощении сперва к Богу, как менее строгому Судье, а потом и к милейшему батюшке, чтобы казнь была не через тягуче-долгое четвертование, а хотя бы мгновенным расстрелом!..

Не знаю, сколько я, обливаясь слезами покаяния и размазывая сопли по полу, в такой позе фотографировал прихожан позади себя, но Душа моя действительно испытывала нечто необычное…
То ли положение вниз головой способствовало вытряхиванию остатков грязи из глубин моей душонки, которые даже батюшка не смог выскрести на Крещении, то ли ужас перед последней экзекуцией на Исповеди заставляли смертника в лице моём освободиться от всего земного, чтобы предстать пред Всевидящим Оком Господа-Бога нашего в девственной белизне…

Очухался я лишь, когда Врата Царские захлопнулись и фиолетовая шторочка под цвет фелони батюшкиной, надёжно скрыла с глаз прихожан всё, что там было и что происходило в Алтаре.
А это и был знак, что приближалась Исповедь для тех, кто, подобно мне, ещё не успел покаяться перед Литургией, чтобы в чистоте чувств и помыслов своих вскоре и Причаститься Тела и Крови Христовых, хотя, надо признаться, мне показалось, что это будет скорее кровь и тело мои!..

О, знал бы тогда, как недалёк был я этой мыслью от Истины!..

Правда, в тот момент последнее меня уже не волновало, так как всё равно не чаял живым остаться в этом Мире…
И так жалко стало себя, непутёвого, что совсем искренне, как ребёнок, разрыдался, всхлипывая и сморкаясь в свой огромный носовой платок, пытаясь звуками хоть как-то разжалобить добрейшего инквизитора, спрятавшегося за Вратами, и, видимо, готовившего инструменты для пыток…

А сосед же толстый слева, зараза этакий, как пособник «святейшей» инквизиции, всё продолжал трястись, сидя на лавке, в припадке молчаливого садистского хохота!..
И мне стало ещё грустне-е-е…


15.

…Почему, горюя, размышлял я в слезах, стоя пред Алтарём впереди толпы всей, Душа моя блудная начинает очищаться только лишь, когда черти достанут до такой степени, что… ну всё складывается для меня не слава богу, пока не набью себе шишки так, что больше невмоготу терпеть не столько внешнюю, телесную боль, но, главное, внутреннюю, невидимую глазом тоску, какую-то затаённую, липкую, тягучую, как жвачка, которую никак не разжевать, но и не выплюнуть по какой-то наркотической сладости её?..
И Молитва тогда из меня почему-то льётся-я-я, как вода в Ниагарском водопаде…

«Господи-Боже мой! Миленький, родненьки-и-ий, ну что со мною такое происходит?.. Ну почему я такой беспутный и корявый?.. Ну зачем Ты меня создал такого, вечного недотёпу?.. Неужели Твоя творческая Мысль только и сумела, что сделать из меня посмешище всему честному народу?.. За что, Господи-и-и?!» ; причитал про себя, шмыгая носом и вытирая рукавом обильные слёзы, чтоб им пусто было…

…«Ни жены, ни детей, ни друзей, а только одиночество, одиночество, одиночество… Неужели я ; действительно тварь такая неуживчивая, неприятная и смрад испускающая, что нормальные люди от меня, как от какого-то тухлого пугала огородного отворачиваются, презирают и не замечают, как человека с головой, пусть и плешивой, с руками и ногами, пусть и кривыми и косолапыми?..
Господи-и-и! Неужели мне весь остаток жизни своей, отпущенный Тобою, влачить жалкое одинокое существовании в глуши лесной, в общении лишь с животными, да дряхлыми бабульками? Почему так?... Почему-у-у?!..
Вроде не глупый умом, и в школе всегда отличником был, и в академии учился, и не воровал, не убивал, и телом не блудил и не развратничал никогда, не пил и не курил, а мучаешь Ты меня, Господи, и наказываешь пуще всех остальных, самых лютых грешников, будто я маму свою убил… За что так, Господи-и-и?!»...

Волна за волной горя и тоски неописуемой, как цунами, накатывали одна за другой на Душу мою, и уже невмоготу было терпеть и умываться слезами, Душа опустела до такой степени, что в ней эхом отдавало, как в гроте…

И тогда, совсем позабыв про стоявших позади меня людей, даже про грозного батюшку, полностью отключившись от всего, что окружало меня в храме и за стенами его, я впервые всем Сердцем взмолился к Богу-Творцу своему с такой силой отчаяния и ВЕРЫ «Господи-и-и, забери меня отсюда-а-а, не могу больше так жи-и-ить, хочу умереть, умереть, умере-е-еть!!!», что, как мне показалось, я действительно умер…

То ли голосом кричал, то ли в мыслях вопил, но исключительно реально ощутил и почувствовал, как вдруг в глазах моих потемнело, будто свет выключился, будто ночь наступила вечная и бездонная, а сам я медленно стал подниматься вверх!.. И было мне так неописуемо легко и удивительно, так приятно и восторженно, что я замер, наслаждаясь полётом, даже не думая, что могу удариться о своды храмового купола, ибо для меня уже ничего не существовало, кроме Бога моего, к Которому обращался, к Которому стремился, Которого жаждал, Которому верил, как единственной реальности, способной простить меня, утешить меня, приголубить, как блудного сына, обрадовать, Которому единственному вручал Сердце своё БЕЗ ОСТАТКА и БЕЗ СОМНЕНИЯ-Я-Я:   «Боже, прими, прими-и-и в руки Твои Душу мою-ю-ю!!!»...

И в этот момент я вылетел из храма, и СВЕТ, лучистый и сияющий, ослепил меня, вобрал в себя, окутал собою, растворил в себе!... И я был Светом, и Свет был мною!.. И не было больше ни Времени, ни Пространства, не было ни горя, ни проблем, ни глупых мыслей, ни тупых скотских желаний, не было ни религий, ни каких-либо объединений, народов или рас, но только неописуемые Радость, Восторг, Блаженство!.. И Чувство неописуемой Полноты Жизни, Единства всего и всех в постоянно Восходящем Потоке Силы Творчества, Общения Идеями, как Лучше, как Прекрасней, как с большей Любовью проявить в Формах Беспредельность Божию, чтобы обрадовать Его, удивить Его Красотою и Гармонией Взаимоотношений Творений Его же и для Него!.. Ах!.. Ах!.. Ах, какой Полёт!.. Какое Блаженство-о-о!..

И было удивительно, что Я, тот самый пугало огородное и презираемое, теперь полностью осознавая Себя в Свете и, каким-то образом, общаясь со Всеми, Кого чувствовал всем Сердцем своим, ибо ОНИ ТОЖЕ БЫЛИ Я, был любим Ими и, следовательно, Мною, и Мы Все были любимы Неведомым, но так чувствуемым Богом, ибо Он был в Нас Своею Любовью, ибо Мы были в Нём Своею Любовью и Всё было Едино и Неделимо, хотя и осознаваемо конкретными Индивидуальностями, Неповторимыми и Ценимыми до Самопожертвования за Них, за Друг Друга, когда Все за Одного и Один за Всех!.. И это была Жизнь Истинная!.. И Истина была Жизнь!.. И в том Наслаждение!.. Наслаждение в Вечности!.. Наслаждение Вечно-о-остью!.. О-о, Ве-е-ечно-о-ость!!!..

Но вдруг прозвучал Глас, как ответ на Радостный Крик Души моей в этом неописуемом Свете!..
Глас ни мужской и ни женский, не старый и не молодой, но как мягкий и нежный, так и твёрдый и беспрекословный, мощный и громом раскатывавшийся по всем уголкам Мироздания:

«Не время ещё!.. Возвращайся обратно!.. Так надо!..
Ещё много дел предстоит тебе на Земле!..»…

И сразу в моём сознании всё завертелось в обратном порядке, будто киноплёнка откручивалась назад… И я опускался обратно, всё ускоряясь… Вскоре мне показалось, что я уже так быстро падаю, что пробью не только купол храма, но и кафельный пол, и воткнусь в землю по самые свои большие уши!.. В какой-то миг даже заметил себя, тело своё, неприглядно распластавшееся пред Алтарём, и испугался, что раздавлю его… себя же!.. И ужас охватил меня!..

…Я сел, как после неожиданного сновидения, ошарашенный увиденным, не соображая, где находился… Наконец, огляделся, увидел людей, с любопытством глядевших на меня, потом рядом стоявшего батюшку с Библией в руках, услышал прямо-таки осязаемую глазами тишину в храме и никак не мог осознать, что я тут делаю…

Постепенно, очень медленно моё сознание стало воспринимать окружение, память возвращаться и я с удивлением сообразил, что действительно сижу на полу, а сердитый, но крайне удивлённый батюшка, видимо, посчитал, что его молитвами из меня, еретика этакого, наконец-то, паршивый бес с длинным эзотерическим хвостом выскочил… Так бывает в храмах с одержимыми или бесноватыми…

Не стал я оправдываться, рассказывать, но, как побитая собачонка, смиренно пополз к аналою, у которого обычно очень суровый, но справедливый батюшка принимал Исповедь и отпускал грехи, или назначал епитимью.
На последнюю, даже самую суровую был согласен я, лишь бы быстрее искупить все грехи свои, отработать всю Карму свою и пулей вернуться обратно Туда, откуда только что свалился…

Мне уже безразлично было, что со мною сделает добрейший батюшка: поколотит тяжёлой Библией, задушит или распнёт вон на том самом деревянном Кресте, привязанном медной проволокой к чугунной оградке церковной, ибо моё ма-а-аленькое «я» меня, то есть его во плоти больше не интересовало, как не интересует человека старая, изношенная, выцветшая и надоевшая одежда… Чем быстрее выкинешь её, тем быстрее приобретёшь новую, другую…

Я всё ещё не мог успокоиться от того, Что пришлось не только созерцать мне таким удивительным образом, но и осознать себя неотъемлемой частью Того Большого, ибо я всё ещё Душою своею больше пребывал Там и в Том, чем в храме и во плоти, хотя и видел, и осязал всё вокруг себя на Земле, но уже в каком-то ином качестве, что ли…

Даже грозный батюшка больше не страшил меня, но воспринимался, как и все остальные люди в храме и вне его стен, не как обычные смертные, каждый со своими грехами и пороками, в общем, со своими тараканами каждый, но как такие же большие «Я», как и во мне мой «Я», ибо Истинный «Я» Един и Неделим со Всеми и во Всех, как Бог!..
То есть, получалось, через это Единое «Я» ; МЫ ВСЕ ЕДИНЫ!..
То есть, как Бог или моё «Я» даже в плотском во мне, так Он и в остальных плотских людях, значит, так и мой «Я» в людях и «Я» людей во Мне!.. То есть, даже во плоти мой большой «Я» ; они, а они ; мой большой «Я»!.. Только теперь мой маленький «я» это осознавал, а их маленькие «я» о том, как прекрасно это видел и понимал, ещё не ведали…

Тогда кого было бояться мне и на кого обижаться: себя и на себя?!..

Однако, если б так всё просто было…


16.

…Интере-е-есно, но исповедоваться пришлось в этот день лишь мне одному… Так что, остальные люди продолжали с любопытством глазеть, на столь необычный спектакль, какой развернулся перед ними…
Но я видел их и батюшку уже иными, какими-то мерцающими своими маленькими «я», которые о своём большом «Я» даже и не подозревали, даже посещая храм, даже исповедуясь, даже Причащаясь Крови и Тела Христовых!..

Люди выглядели как тени, иные серо-коричневые, иные синеватые, по периметру которых поблёскивали искорки, но всех их, вместе с батюшкой, в действительности объединяла одна и та же огромная жуткая тень, которую чувствовал всем Сердцем своим и которую можно было определить, как корысть и, самое поразительное, как НЕВЕРИЕ!..

Потрясающе, но эти люди вместе со своим священником абсолютно не стремились Туда, то есть к Богу, к Свету, к Истине, к Единству!.. В действительности, предстоявшие в храме пред Алтарём всеми своими интересами были столь приземлёнными, даже вполне животными сознаниями своими несовершенными, что иногда мне они проглядывались какими-то очень неприятными формами уродцев, прокажённых, бородавчатых, клыкастых, а то и медузаобразными и со щупальцами!..
Прекрасно видно было, что люди в храме, кроме лишь нескольких совсем маленьких детей, абсолютно не нуждались в Боге Любви и Прощения, Терпимости и Сострадания, Жертвенности и Отрешённости, Устремления в Высь к Богу и Всепрощения… Они лишь играли в веру и прикидывались богобоязненными, корыстно выпрашивая у своего бога, у той самой жуткой тени лишь земных удовлетворений…
Ибо их общая тень и существовала только, благодаря грехам и страстям, порокам и животным интересам людей, своими маленькими «я» лицемерно прикидывавшимся христианами, но при этом ежесекундно распинавшими свои большие «Я» ; Единого Христа…

Осознавать сие было ужасно… Ещё ужаснее, что, как прекрасно чувствовал, именно по Воле моего большого «Я» приходилось мне исповедоваться у такого же, в действительности не веровавшего и совсем не стремившегося к Богу, батюшки…
Но в чём изюминка была всего этого представления в храме с главным героем в лице моём, пока что ускальзывало от моего понимания… Однако, подозревал, что если бы знал, то вряд ли согласился с тем, что мне предстояло в будущем, а потому мог повести себя совсем не адекватно Предначертанию Божиему в Судьбе моей.

Но тогда, дрожа всем телом своим от присутствия в храме столь ужасной тени, я стоял пред грозным батюшкой на коленях и истого молился в ожидании, когда он положит, на голову плешивую мою, свой пропахший епитрахиль и рявкнет: «Ну-у-у, паршивец!»…

Видимо, моя Молитва была столь неприкрытой и покаянно искренней, и лилась из меня слезами ручьём и тирадой слов столь складной, что даже у грозного батюшки челюсть отвисла до пола от удивления, а язык обмотался вокруг хомячьих передних зубов и завязался на узел, что, бедный иерей, даже не нашёлся, что сказать мне, чем пожурить или в чём обвинить…
Согласно всем церковным правилам и представлениям религиозных людей, я на Исповеди повёл себя столь прилежно по-христиански, что несчастному батюшке, потерявшему интерес к несостоявшемуся еретику, оставалось только возложить на меня свои тяжёлые лапы, чтобы на всякий случай ещё раз придавить посильнее, потом закатить глаза свои к куполу и рявкнуть о прощении меня пред Богом…

После этого в храме все как проснулись и загуде-е-ело, словно в улье… Прихожане, не стесняясь меня, как сороки на помойке громко обсуждали между собою столь неординарные события, а я стоял смиренно в одиночестве перед Алтарём со скрещенными руками на груди в ожидании Причастия, и неугомонное Сердце моё никак не могло успокоиться, пытаясь выскочить наружу и улететь повыше и подальше, обратно Туда, где испытало после долгих Поисков, наконец, вкус неописуемого Блаженства!..
Даже находясь в храме и ожидая Святого Причастия из рук не столь уж духовного батюшки, я прекрасно осознавал, что то, что мне пришлось Созерцать или даже где пришлось пребывать, было следствием далеко не пребывания моего в храме и среди христиан…
Чувствовал я Сердцем и Умом понимал, что без каких-либо религиозных посредников румяная Душа моя, давно уже оторвавшаяся от земных интересов, способна была сию же минуту улететь или, скорее, последовать за Духом своим-моим, то есть за тем самым большим «Я» обратно Домой, откуда он воплотился на Земле, чтобы не только взрастить эту новую Душу свою-мою, но и исполнить какой-то Труд среди людей!..
А вот какой Труд, меня больше всего и интересовало, даже беспокоило, не замечая никого себя вокруг и ничего не слыша…

Когда же Врата Царские вдруг раскрылись и передо мной опять появился любимый батюшка с блестевшим золотом Потиром и крестообразной Лжицей в руках, я, зажмурившись, уже стоял как желторотый птенец, в ожидании вкусного червячка, готовый проглотить всё, что он положит мне в рот, и вознестись куда угодно…

Но у милейшего батюшки на этот счёт были, видимо, иные соображения, и мне вскоре надоело торчать с раскрытым ртом, ощущая в нём лишь сквозняки…
Непревзойдённый иерей нашего храма, из-за важности своей скорее всего даже не заметивший меня, громким голосом позвал родителей с маленькими толстенькими, как херувимчики, детьми на руках и поочерёдно их Причастил.
Мне даже показалось, что добрейший батюшка всячески оттягивал моё Причастие, в ожидании, что, быть может, ошибка вышла и вскоре грянет гром с неба и пронзит меня, приблудного эзотерика паршивого, справедливая молния гнева Божия?..

Но была зима, гроза не гремела и молнии не сверкали, так что пришлось бедному батюшке, как бы ни изворачивался, прошептать, против обычного рёва своего, что «Причащается раб Божий…» и так далее, при этом до-о-олго выуживая в Потире кусочек Тела Христова и ещё дольше набирая в Лжицу Крови его, чтобы всё это содержимое и плеснуть в сердцах, словно стряхивал что-то, в широченно раскрытую и с гнилыми зубами пасть мою!..

В этот момент моего первого в жизни Причастия Сердце бушевало в груди, как молодой жеребёнок, гоняя мою собственную кровь по кругу с такой скоростью, при этом хмелем ударяя в голову, что я почувствовал, как лицо покраснело и меня бросило в жар, и вдруг…
Ослепительная вспышка Света опять пронзила моё сознание и, на какое-то время, я даже ослеп!.. Сознания от неожиданности не потерял и, поддерживаемый какой-то неведомой Силой, не упал, но Блаженство испытал такое, что не описать никакими словами!..

Удивительно, что при этом ясно и чётко осознавал происходящее и даже пронзила мысль, что вот, без всяких тягучих духовных практик, безо всяких «асановских» узлов и «пранаямовских» пыхтений Душа моя Познала то, к чему стремилась долгие годы в муках Поиска, непонимания сторонними людьми, уж не говоря о близких, даже презираема и отвергаема… Что достаточно было лишь безоговорочного и даже жертвенного, даже не взирая на потерю семьи и на одиночество, Устремления к Неведомому Богу, что хватило лишь Честного Покаяния в грехах и слабостях своих и Смирения Воле Божией, приведшего в этот храм на душевное Испытание истязаниями батюшкиными, чтобы познать и испытать то, о чём ни прихожане, стоявшие за моей спиной, ни сам батюшка, в недоумении, видимо, от моих выпученных глаз, застывший во Вратах Царских, даже не подозревали!..

И при этом, вместе с ослепительным Светом возникшее непонятное шипение или гул в ушах моих стал усиливаться, постепенно превращаясь, как мне показалось, в рёв Ниагарского водопада!..
И ещё совершенно явно ощутил всем телом своим бренным, как вокруг меня закрутился ветер, словно пытавшийся оторвать меня от пола, что я еле устоял его натискам, не взлетел и остался на месте!..

Однако, рано или поздно, но всему приходит конец на земле этой, и мне, против воли моей, тоже пришлось успокоиться и лицезреть уходившего в Алтарь щедрейшего батюшку, наконец, причастившего меня, что, видно было, аж скулы бедному свело.

Но, как бы там ни было, чувствовал я, что всему случившемуся со мною в храме будет продолжение, и вряд ли придётся мне кататься и чавкать в шоколаде…


17.

…Ух-х-х, вздохнул я с облегчением, когда публика в храме ринулась поближе к батюшке, вышедшему, чтобы напоследок прогундосить очередную проповедь о Милосердии и Любви к ближнему, чтобы своими загорелыми хомячьими зубами прощёлкать, как Иисус на Кресте молился даже за врагов своих…

Оставшись позади толпы всей, стоял я в сторонке, опять рядом с Образом того самого строгого Дедушки в митре и с книжкой в руке, и пытался трезво разобраться во всём, что произошло в храме и в частности со мною…

Неужели, думал я, все верующие или религиозные люди именно таким образом Причащаются, то есть, испытывают такие удивительные Восхищения, как т; мне пришлось сегодня испытать?!..
Тогда почему они так вот спокойно продолжали каждодневно существовать во грехах и пороках, в грызне между собою, а теперь вон стояли перед своим идолоподобным и козлообразным батюшкой и готовы были всему верить, что он там несёт, как мне почему-то хорошо заметно было, отсебячину, то есть от своего малюю-ю-юсенького, чисто человеческого «я», который, в действительности, ещё не имел представления о большом или Божественном «Я» В СЕБЕ, и лишь потому, что сам батюшка придавлен был тенью собственной нетерпимости и самомнительной религиозной эгозн;чимости, уже граничившей с разрушительным фанатизмом. А люди верили и доверяли ему, как бы перекладывая ответственность Совершенствования своих сознаний на церковного иерея.

Очень грустно было, что после столь поразительного Опыта моего даже мгновенного пребывания в удивительном Бытии ослепительного Света и созерцая не как бы со стороны, но именно качеством сознания своего почему-то привлекшись к нему, теперь понимал какие именно грехи и пороки человеческие не давали людям узреть этот Свет В ДУШАХ СВОИХ, какие тени духовного невежества, самомнения и самосожаления, какие тени не только морально-нравственной распущенности, но и религиозной гордыни заслоняли истинный Свет или Христа в Душах этих крутых христиан, как, впрочем, и людей иных вероисповеданий…
К ужасу своему, теперь мне почему-то приходилось видеть то, чего раньше не замечал и о чём даже не задумывался!

Конечно, я прекрасно отдавал себе отчёт, что по своему характеру с детства был замкнут и нелюдим, а многолетние скитания по белому свету, когда в экстремальных ситуациях в суровых природных условиях приходилось рассчитывать лишь на себя, чтобы выжить, или даже только на Провидение Божие, о Котором тогда, правда, мало задумывался, и когда по полгода не видел людей и не имел никакого информационного общения, во мне развивали лишь склонность к отшельничеству и неприятию всего образа жизни так называемой «цивилизации», основывающейся на тотальной корысти во всём и, как следствие, наглого давления на волю человеческую или попросту агрессии, начиная со школы, работы и кончая борьбой с терроризмом и вот такими храмовыми спектаклями…

Смотрел я на этих людей, внемливших красноречию добрейшего батюшки, и не мог сообразить, почему мне, скитальцу и лесному жителю, пусть и основательно подкованному ментальными премудростями язычества и хитростями эзотерики, понадобилось лезть во всю эту религиозную несуразицу невежественных, а потому и лицемерных людей, мнивших себя уже спасёнными лишь потому, что раболепно лизали руки своему батюшке и готовы были разорвать на клочья любого, кто посягнёт на его авторитет?!..
Смотрел и размышлял, почему мне, после столь удивительного переживания столь же РЕАЛЬНОГО Бытия в ослепительном Свете, всё-таки нужно было возвращаться обратно на эту Землю, и почему тут предстояли мне какие-то непонятные дела, да ещё беспрекословно надо было подчиниться Воле Божией, мол,

«ТАК НАДО»?..

Однако, находясь в храме и принюхиваясь к приятному запаху ладана, в ожидании окончания проповеди и батюшкина Благословения с целованием Креста в нежных руках его, вроде бы и не против был подчиняться Воле Божией, лишь бы поскорее нырнуть обратно к Нему, куда, по Милости Своей Он разрешил заглянуть, но совсем ещё не уверен был, что мой ма-а-аленький «я», шкодник этакий, не взбрыкнет, как только окажется на воле и в родной глуши лесной!..
Именно этот малюсенький человеческий «я» во плоти косолапой своей так исподволь и подбивал задумываться, сомневаться и даже артачиться Воле Всевышнего и, надо сказать, совсем не без успеха!..

Именно скользкий, как слизень и изворотливый, как червяк мой маленький «я» вопрошал, мол, в честь чего это, при всё том, что уже вроде как и под мышкой у Бога побывал и почему бы там не остаться навечно, тем не менее зачем-то должен торчать на Земле только потому, что кому-то «так на-а-адо»?..
Пингвин лапчатый, плешивый «я» этот родненький подбивал плюнуть на «глюки» церковные и жить себе на хуторе беззаботно и припеваючи, лишь почёсываясь и похрюкивая от удовольствия…
И он же, «я» этот гнусный, противореча себе, тут же опять мутил в мозгах ил, что, мол, «избранный», что новоиспечённый «Нео» и подобную «матричную» бузу…
И так без конца раздваивался мозгами и кишками я, продолжая стоять около Образа Дедушки, пока слащавый батюшка елеем изливался в уши обалдевших прихожан…

Однако, когда он, милейший посредник Божий на Земле, закончил, наконец, базар свой, и ко Кресту целоваться, как на прогулке шаркая ногами и держа руки за спиной, потянулись люди, почему-то и мне захотелось приложиться, быть может, чтобы унять внутреннее раздвоение и прижать Госпожой Совестью своего плешивика «я», или наоборот, подтянуть его за длинные уши к росту большого или истинного «Я»…

Когда очередь лобзать Крест дошла и до меня, то так бесстрашно присосался к нему и торчал, пытаясь унять и присмирить своего брыкавшегося ушастика, пока батюшка, крайне удивлённый, силой не оторвал прилипший Крест, что даже губы мои оттянулись, как старая жвачка, а потом больно прихлопнулись к гнилым зубам!..
Но мне показалось, что маленький ушастик мой всё-таки выдержал насилие над собою и не собирался ещё ни окончательно прихлопываться, ни, тем более, подтягиваться повыше, и это меня крайне заботило, ибо, понимал, что предстояли мне ещё нешуточные внутренние баталии…

А пока что милейший батюшка, в очередной раз сверкнув взглядом в мою сторону и просверлив очередную дыру в примятой Душе моей, ещё раз прощёлкал общее Благословение, а мы все дружно поклонились и изверглись, как божья отрыжка, быстрее вон из храма всяк по своим земным делам, и не вспоминая до следующего  воскресения ни о Литургии, ни о Боге, ни тем более о грехах своих…

И я, пингвин лапчатый, ковылял переваливаясь в одиночестве сбоку набок по тропинке домой, скрипя снегом под валенками, но полный противоречий и подозрений, что, видимо, не закончится пока ещё жизнь моя поганая, и дай-то Бог, хоть этот денёк завершился спокойно, без приключений…


18.

Старая Ворона, меня заметив, только и смогла изречь, что своё коронное простуженное «Ка-а…», оставив на завтра булькающий «…ррр», а Пёсик лопоухий так и крутился радостный мне между ног, пока я не оступился об него и не занёс валенок для пинка, но… вовремя спохватился, обнял своего единственного дружка и с такой любовью расцеловал его холодный сопливый нос, что он, бедолага ошарашенный, так и остался валяться со сведёнными над ушами глазами…

Е-е-ех!.. Любил я всё-таки свою заимку лесную, притаившуюся в снегах, пропахшую дымом и полынью, аккуратными пучками засунутой под стропила!.. И вернулся-то домой, наконец, как после дальних скитаний по иным планетам, где живут какие-то двуногие существа, хотя даже и с руками и головами, но чужие до оторопи, даже к друг другу со своими вонючими машинами, правилами, законами, мнениями, модами и всем образом непонятной жизни…

Пока раздевался, затапливался, умывался и варился, подбирая и глотая голодный длинную слюну, никак не мог избавиться от мысли, что в действительности мне совсем не хотелось продолжать общение с гуманоидами не только того далёкого, для меня чужого мира, но даже с деревенскими прихожанами, уже заражёнными городским вирусом тотального потребления, всё более нескрываемого разврата и всё нарастающей агрессии…

Пытаясь сознанием своим пушисто-идеалистическим осознать, что со мною такое особенное произошло за этот день, и не только благодаря внешне-магическому церковному Обряду, а именно какому-то внутреннему преображению, я даже за хозяйственными делами пребывал в трудноописуемой словами эйфории, замечая, что Сердечко-то моё родное всё ещё не могло окончательно успокоиться и трепыхалось в груди, как пойманная пташечка в ладонях… И голова почему-то кружила-а-ась… Может переволновался? Или, не дай Бог, простудился и заболел?..

Когда же пришла пора ложиться в постель, самочувствие моё уже совсем не нравилось. Меня прошиб какой-то странно липкий пот, побаливали яблоки глаз, всё сильнее стали ныть все суставы, какие только были в бренном теле моём… Хотелось опять завязаться в тугой узел и, опять, как мячику, поколотиться об стенку… Комок всё время подступал к горлу, голова кружилась, мысли путались и я быстрее полез под одеяло…
Решив, что заболел, подхватив какую-то заразу в мире людей, скорее всего скверный грипп, нахлебался горячего прегорячего чаю с малиной и, выключив свет, быстрее, в обнимку с большим полотенцем, юркнул под тёплое одеяло, решив под ним основательно пропотеть, чтобы нейтрализовать гадкую болезнь ещё в зародыше…

Однако, к удивлению моему, под ватным одеялом почему-то было светло!.. Обалде-е-еть!..
Сначала никак не мог мозгами включиться, что же такое могло светиться, потому откинул одеяло в сторону, пытаясь найти источник Света, но тогда, к величайшему моему изумлению, светилось всё вокруг меня, словно светящийся туман окружал!..
Как бы я, ошарашенный, ни пытался повернуться и вертеться, но окутавший меня светящийся туман не пропадал, не гас, даже не колыхался от движения воздуха…
И только когда я, превозмогая ломоту в суставах и головокружение, сел на постели и задумался, пытаясь сообразить, что же такое опять со мною происходит, вдруг сверху надо мной засветилось ещё ярче и увидел спускавшуюся ко мне уже знакомую Прекрасную Женщину в развевавшемся, как на ветру, длинном светлом платье и в высоком головном уборе, наподобие фараоновского!..

Не знаю, какая сила удерживала меня, чтобы не лопнуть от удивления, но я продолжал смиренно сидеть и внимательно наблюдать за происходившим…
А тем временем Женщина приблизилась, как мне показалось, до уровня потолка моей хижины и остановилась…
Когда же мы с ней встретились взглядами, то я понял, что Женщине этой прекрасно известны были все мои мысли и тревоги, и что я кое-что узн;ю из всего того, что мне не давало покоя бесконечными вопросами…

Однако, Женщина без долгих вступлений сказала, правда, хотя и ласковым голосом, но всё же довольно строгим и, как мне показалось, даже бескомпромиссным тоном, лишь самое необходимое для меня:

«Поздравляем с Причастием!
Знаю, что ты полон вопросов, но не всё можно сказать…
Не тревожься своим самочувствием.
Сегодня ты очень резко устремился Вверх и потому обжёгся, но всё уладится… Приближаются важнейшие для Человечества События,
но люди продолжают грешить и сползать в погибель свою…
Нам нужны Посредники между нами и людьми, чтобы подготовить их,
хотя бы тех, кто ещё способен слышать…
Не отворачивайся от людей, ибо Спасения в одиночку нет и не может быть…
Но и сам удерживай Радость и Любовь в Душе своей постоянно,
и тогда будешь чувствовать, что надо тебе делать, как правильно поступить…
А пока Освящай жилище своё, уже знаешь как, и молись постоянно,
чтобы выстоять в Свете и не оступиться…
Бог тебе в Помощь!»…

Когда Женщина растворилась, я ещё долго сидел, окутанный Светом, и пытался сообразить происшедшее…
Конечно, я записал всё на бумагу и множество раз читал и перечитывал, пытаясь удержать в груди своей приятнейшее Чувство Благоговения от одного только воспоминания о Явлении удивительной, какой-то необъяснимо мудрой Женщины!..

Но всё же сомнения, этакие твари червячные, подкрадывались ко мне, как к ядрёному яблоку, исподтишка и задавали, как вгрызались в плоть мозгов моих, уйму каверзных вопросов, на которые не мог ещё ответить себе.
Лёжа в темноте хижины, так же продолжая созерцать Свет вокруг себя, да терпеливо перенося неприятное физическое самочувствие, сообразил всё же, что это из-за прикосновения моего недостойного сознания к Свету, благодаря, конечно, неожиданному и неконтролируемому молитвенному состоянию или Экстазу ещё в храме, теперь испытывал так называемую слишком резкую транстмутацию физического тела своего, ещё не готового к таким срочным изменениям.
Ведь Мысль-то материа-а-альна!
Но это переживаемо, то есть трансмутация.

Другое беспокоило куда более: почему на меня, пингвина этакого, свалилось всё то, что свалилось за последние дни?!..
Жил не тужил себе мужичок косолапый в лесах, никого не трогал и сам не давался никому трогать, не обижал и не ел никого одушевлённого, довольствуясь тем, что выращивалось на огороде, да в лесу собиралось, ну немножко молочка попивал, если соседская козочка не обижалась, но больше ничего скоромного, ни ни… И не потому, что постился или там в секте вегетарианцев состоял. Нет, просто противно было видеть себя, жующим, как людоед какой-то, плоть живых существ!.. Да и любил я больше мучную стряпню в любом виде, хоть с капустой, хоть с мармеладом, хоть… Гм, да уж.

И общения-то хватало с бабульками хуторскими, с этими божьими одуванчиками, пусть и про козочек их любимых, которые, черти рогатые и бородатые, не одиножды в мою капусту залезали, пусть и про картошечку, которую заморозок побивал, или про сенокос трудный вечно в не в меру дождливую погодку, но зато без чванства и агрессии, но в гармонии друг с другом, со всем окружающим лесным великолепием и с Богом, конечно!..

И не надо нам было никаких революций-поллюций и митинговых демонстраций-менструаций, выборов и евростандартов, как и всего остального цивилизованного мракобесия… Ну зачем нам вся эта кутерьма обезумевших гуманоидов, скажите-ка на милость? Не можете сказать? Так чего мне тогда лезть в это безумие людское лишь потому, что «так надо»?.. Кому надо-то?
Мне уж точно не надо, пингвину лесному.

Я что, на хвост себе наступил, чтобы по доброй воле лезть в загаженный муравейник людской?!.. Да там, кроме оплеухи и насмешек, ничего хорошего мне ждать не приходилось.
Не-е-ет, я конечно о-о-очень любил людей, но только не видя их, или только если иногда по старому телевизору у соседки, когда мы с ней, важно сидя за круглым столом, из огромного самовара наливали в цветные пиалы горяченный чай и хлебали с громким отсосом в прикуску с розовыми карамельками, наблюдая, как человекообразные существа почему-то с вывернутыми наизнанку кровавыми рожами крушат друг друга машинами, пистолетами и всем, чем попало, как потом и с остервенением блудят ; прости Господи! ; с кем попало и как попало, да ещё и приправляя весь этот винегрет жутких фантомов и образов бесконечными рекламами, что создалось у нас, наивных хуторян, впечатление, будто все там только и озабочены чисткой зубов, крашением ресниц, памперсами, да какими-то, как выразилась перекрестившаяся бабюля, летательными прокладками!..
Тьфу ты, будь оно неладным, перевернулся я на бок, чтобы уснуть, наконец, после стольких впечатлений какого-то непомерно долгого дня.

Однако, вдруг вспомнил слова Прекрасной Женщины, что

«Спасения в одиночку нет и не может быть»…

Но маленький мой ушастый «я», прямо как ожидал, когда тут вмешаться ему, и сразу спорить ринулся, мол, а с гуманоидами, погрязшими в болоте грехов и наступающих друг другу на глотку, лишь бы выжить любыми средствами, спасаться, значит, можно, что ли?!..

Да-а-а, ещё успел подумать, так в ватном Свете и засыпая, и что ожидало меня в будущем?..


19.

И снилось мне, что барахтаюсь в мутной воде и никак не могу выплыть, без конца погружаясь во тьму и до самого дна… А там ; какой ужас! ; полно всяких ползающих и извивающихся, никогда мне невиданных мерзостей, да ещё жаб, раков, змей клубками и подобных подводных тварей, которые всегда были мне неприятны…
Пытаясь не наступить на этих пакостей, я подгибал свои ласты и, чувствуя, что уже задыхался без воздуха, в очередной раз из последних сил выплывал к поверхности, чтобы глотнуть воздуха, пытаясь хоть как-то за что-то зацепиться, чтобы больше не тонуть…
Так продолжалось долго, но потом всё же нащупал руками бревно или плотик и вцепился в него что было мочи, чтобы с подогнутыми ногами отдышаться, наконец, но не забывая, что там на дне было, и боясь опять погрузиться под воду…

Несколько раз за ночь просыпался, видимо, лишь для того, чтобы зафиксировать в Памяти весь сюжет сновидения, а потом опять засыпал без задних ног…
Заснув, продолжал жить во сне прерванным сюжетом, чтобы по достижении в нём какого-то важного для меня момента, опять проснуться и его запомнить…
Так продолжалось несколько раз, пока не наступило утро, когда, проснувшись, я помнил всё сновидение целиком и до самых мелочей, чтобы весь день и анализировать его.

Надо сказать, что я и раньше отнюдь не страдал отсутствием прелюбопытнейших сновидений и всегда цветных, но то, что, после последних бурных событий в моей жизни, пришлось видеть во сне и, тем более, как ощущал себя действующим лицом, поразило бы любое человеческое воображение! Вот это «фэнтэзи»!.. И любопытно, и интересно, хотя порой жутковато.

Но главное, что теперь уже не только помнил все ночные виртуальные события, но и совсем по иному стал их понимать!..
Если раньше барахтанье во сне в грязном водоёме, переполненном омерзительными существами, воспринимал, как глупости, которые не стоят внимания, то после событий в храме и той ночи, уже прекрасно знал, что это моё собственное сознание ещё тонуло в грязных грехах с отвратительными по форме своей вожделенными мыслями и неконтролируемыми чувствами, а Душа моя, лапочка родненькая, всё же пыталась от них избавиться, всплыть на поверхность, чтобы глотнуть Чистоты свежего воздуха Праведности…

Когда же в том сновидении ухватился, наконец, за плотик, словно за Ковчег, то после этого и библейский Миф о Ное и спасении разных тварей по паре представился мне совсем в ином свете, совсем не так, как его обычно понимают иудеи и христиане…
Прекрасно зная Библию, которой в бесконечных когда-то поисках Знания и Истины никогда не отвергал, как, впрочем не отвергал и другие многочисленные Откровения, эзотерические или экзотерические, теперь же сообразил, что в действительности как всемирного Потопа, так и неправильно представляемого верующими людьми Ноя никогда не было на привычном нам уровне Жизни. Что Потоп ; это такие же грехи Человечества, в которых они тонули, как и моё личное барахтанье в мутной воде в сновидении…

Более того, после той ночи, мне вдруг открылся Смысл и остальных библейских Мифов, и я всем Сердцем своим осознал, что в них описываются события далеко не всегда земные, вернее, не нашего трёхмерного Пространства, а в так называемых Тонких Сферах, но не менее РЕАЛЬНЫХ, даже скорее более реальных, чем в привычной нам Жизни!..
Потому, трезво мыслящий человек никогда и не поверит, что только от того, что Моисей простёр руку над морем и вода вдруг по Божию мановению расступилась, а Израильтяне, сверкая пятками, шустренько перебежали по дну и спаслись от злобных гоблинов Египтян, утопленных потом водою.

На самом деле, Спасению моисеева Народа в библейском Мифе способствовало то, что люди «весьма устрашились» грехов своих и «возопили», наконец, ко Господу В ПОКАЯНИИ, что и отразилось в Тонких Сферах их Чувств и Мыслей переходом посуху целого моря и так далее…
Так как Жизнь в Библии, как и в других Писаниях религий, а также в Легендах и даже народных Сказках не делится на земную или тонкую, как не отделимы от человека, матрёшки этакого, его Тела разной материальной плотности или тонкости, в которых он существует каждый миг!.. Только одни, правда очень редкие люди, это осознают и умеют видеть, понимать и жить сразу всеми Телами-голограммами своими во всех им соответствующих Сферах, а другие, даже очень религиозные, невежественно пребывают сознаниями лишь во плоти, а бога своего представляют в стороне от себя, как идола в образе старичка и не более того…
Однако, каков именно уровень сознаний людских, мне уже пришлось созерцать в храме такими же омерзительными голограммами их чувств и мыслей, какие видел и в сновидении своём!
А ну их, меня даже передёрнуло от отвращения… Интереснее другое.

Занимаясь хозяйственными делами по дому и во дворе, не мог уже не размышлять о Беспредельности Жизни и ВОЗМОЖНОСТИ МНЕ одновременного существования во всех Сферах, видимых и невидимых простым человеческим глазом!.. И Жизнь такую многомерную, после столь удивительных событий, стал ощущать всем своим существом и страстно желал видеть всё и бывать везде, даже в самых укромных уголках Мироздания!.. Желал общаться со всеми Сущими всех Планет всех Звёздных Систем и всех Уровней материальности, СУЩЕСТВОВАНИЕ КОТОРЫХ ТЕПЕРЬ БЫЛО ДЛЯ МЕНЯ РЕАЛЬНЕЕ РЕАЛЬНОГО !

Но главное, поражался самим собой, что, как мне наивно казалось тогда, БЫЛ ГОТОВ к такой жизни, и при том без оглядки как на своё наскучившее хуторски-земное бытие, так и тем более без оглядки на жуткое, опасное и даже отвратительное существование людское!.. И за такими размышлениями я совсем позабыл, что мне говорил светлый Юноша, что слышал восхищённый в храме, о чём говорила Прекрасная Женщина, позабыв даже про освящение хижины своей…
Мой маленький «я», гадёныш этакий, и тут не дремал, так и цепляясь за свою эгозн;чимость и свой корыстный интерес даже в звёздных масштабах.
И как ловко он соблазнял, переворачивал всё с ног на голову, что даже не замечал, как сползал со своего спасительного плотика обратно в мутную воду грехов, а потом опять во сне боялся наступить на гадких жаб и всяких иных копошащихся мерзостей на дне, как оказалось, СВОЕГО всё ещё далеко не совершенного сознания!..

И если сперва несколько ночей бодрствуя с любопытством наслаждался светом вокруг себя, но потом заметил, что он стал мутнеть, тускнеть и постепенно исчезать, пока однажды, выключив лампочку и улёгшись спать, не заметил, что он и вовсе пропал…
А когда ночью опять проснулся от топота и гогота, то вмиг сообразил, что именно опять я вытворял САМ ЖЕ НАД СОБОЮ !..

Ах ты увалень, паршивый, злился на себя, то есть на своего гнусного лилипута «я», который дрожал всем телом во плоти земной, и со страху готов был опять вопить о Помощи. Ты сперва пудришь мне мозги всякими желаниями, а потом кто-то должен тебя спасать?!
Ну погоди, вонючка плешивый, ты у меня ещё попляшешь, ещё узнаешь, на что способен я… Ой, постой, смутился, а какой это «я» рычит на маленького «я»?.. Средний, что ли? А в каком тогда он, этот средний, Теле? Интере-е-есно…

Но, раз уж слово сказано, надо его делом подтвердить, а потом уже разбираться со своими многочисленными по величине и по зн;чимости «я».
И первое дело ; Освятить жилище, чтобы твари рогатые не лезли в него со всех щелей, когда ни п;падя… Потом Молитва постоянная и, неплохо бы, небольшой Алтарчик соорудить, наконец, в уголке красном, чтобы постоянно видеть и чувствовать укор Душе моей грешной от святых Образов, и чтобы Стыд вместе с Госпожой Совестью никогда больше не покидали дома моего, чтобы Свет Любви и Жертвенности опять окутал меня, а то иначе, как говорила Прекрасная Женщина, Спасения нет, ну никак не может быть и всё тут!.. Таков уж Зако-о-он Божий, оказывается, или Мироздания.

С другой стороны, раз уж Душа не лежала связываться с христианством, извращённым людским фанатизмом, да и с маленьким «я» нашего милейшего батюшки, всю «прелесть» Души которого пришлось созерцать в храме, то, следуя хотя бы Совету своего большого «Я», надо было идти к родничку лесному, притаившемуся в овражке и пополнявшего Чистою Водичкою нашу извилистую речушку, во многих местах перегороженную плотинами вездесущих бобров.
Не только прогулки по лесу, но и обычная работа даже по заготовке дров всегда доставляли мне удовольствие, и являлось неотъемлемой частью всей моей жизни.

Потому, предвкушая Радость от предстоявшей прогулки по любимым лесным местам, однажды и надел на косолапые ноги свои широкие самодельные еловые лыжи, закинул на плечи котомку с трёхлитровой стеклянной банкой для Водицы, взял в руки палку-посох и покатился с горки, крещённый язычник, навстречу заре утренней…

Е-е-е-х-х!..


20.

К роднику добраться лучше всего было по льду речки, протекавшей в долине и местами разливавшейся на небольшие озёра, поросшие камышами. Эти озерки-бусинки ; плод трудов бобровых, ещё в давние времена перегородивших речушку. Высокие, в рост человеческий хатки-домики этих неведомых неутомимых тружеников всё ещё торчали копнами рядом с плотинами, но современные «цивилизованные» бобры предпочитали строиться на плавучих островах, кочевавших по озеркам по направлению ветра…

Мне нравилось посещать владения бобрового племени, и летом часто тихо сидел неподалёку от какой-нибудь плотины или хатки, наблюдая, как неопытная молодёжь зубастая при дневном свете училась проверять уровень воды, или таскала тальниковые веточки с места на место…

Зимой же жизнь бобровая перемещалась под воду и я, проходя мимо заснеженных хаток, мог только представить, как бобры копошатся в них, суетятся вокруг малышей, писк которых, если прислушаться, припав ухом к самому снегу, даже можно было услышать.

Овражек, по дну которого протекал никогда, благодаря родничку, незамерзающий ручеёк, располагался как раз напротив старой бобровой плотины, но был завален снегом, от испарений так обледеневшим на морозе, что пришлось до родничка прокапываться лыжей.
Пока копал, вспомнились слова Прекрасной Женщины о постоянной Молитве и, возбуждённый красотой девственного леса, не мог удержаться от подступившего к горлу комка, обычно предвестника слёз…

Никак не мог понять, что в последнее время творилось со мною: прямо-таки по-женски возбуждался по всякой приятной мелочи, или это болезненная истерика из-за проблем с моей крышей плешивой?.. Никогда раньше такого не было. А тут Сердце, обмываемое обильными слезами, готово было выскакивать наружу всякий раз, как только вспоминал о Боге, о Прекрасной Женщине, о светлом Юноше, о Беспредельности Жизни!.. Если же учитывать, что обо всём этом думал постоянно, то и постоянное ощущение участившегося сердцебиения заставляло поступать совсем неадекватно тому, что подсказывал холодный здравый рассудок…

И после того, как омыл лицо своё родниковой Водой в Покаянии и Молитвою к Духу Святому, в моём представлении почему-то всегда ассоциировавшемся с женской Ипостасью Святой Троицы и этим родником в частности, опять надел лыжи и, с рюкзаком и с полной банкой на плечах, готов был повернуть обратно домой, но почему-то ноги мои развернули меня совсем в другую сторону…

Пыхтя и обливаясь п;том, поднимался я по глубокому снегу вверх по склону самого высокого в наших окрестностях холма, на лысой вершине которого, давно знал, лежал огромный валун, неведомо, как туда попавший или кем-то мифическим занесённый…

Летом я частенько приходил на эту вершину и, сидя на солнцем пригретом, серебристыми лишайниками обросшем, и птицами помеченном валуне, с Восторгом оглядывал внизу распростёршиеся еловые леса, изрезанные долинами ручьёв и речек, любовался красотою ярких цветов и пастельных оттёнков, какими Природа окрашивалась всевозможными проявлениями своими… Иногда лежал, глядя на синее небо и белоснежные облачка, вдыхая умилительный запах хвойной смолы и оп;шковых цветов, которые нежный ветерок поднимал к вершине холма, и не мог нарадоваться Свободе своей… СВО-О-ОБО-О-ОДЕ-Е-Е!..

Свободе-то от чего?.. Наверное, от суеты, забот, неприятностей, страха… Вот вот, от того самого страха, лохматого и грязнолипучего, который, если прилипнет, то выскрести из Души уже трудновато…
А откуда он берётся этот страх кудлатый? Да от собственных желаний, милок, и от дурости своей, от порабощения системой ложных ценностей, которые с детства окружают человека, которые так скомкивают или зомбируют сознание его и держит потом в крепких кандалах во мраке, что не остаётся бедолаге прыщавому ни малейшей щелочки, чтобы узреть хоть проблеск душевного Света, к которому можно и нужно было бы стремиться, чтобы сохранить себя, как мыслящее существо, призвание которого, как Творения, быть Со-творцом с Создателем своим, но не теней в страхе, а в Свете Вечной Жизни в Красоте и Гармонии!..

И страх-то этот и сам я ведал, ещё ка-а-ак ведал…
Не сразу избавился от него, и свободным стал не сразу, даже поселившись на лесном хуторе.
Уйти из города после годов суетной жизни в нём, учёбы и даже работы ; это не через верёвочку перепрыгнуть… Даже скитания по белому свету не гарантировали Свободы, ибо система подавления вольности человеческой работает везде и всюду, где только существует общность людей, подчинённых тем же самым вампирическим канонам самими же придуманной власти.
И желудок, дракон ненасытный, провоцирующий голод, рано или поздно заставляет подчиниться системе теней людских, которая хотя и накормит от пуза, даже обогреет и спать уложит, но платы потребует непомерной ненасытными желаниями ТВОИМИ, через наркотическое потребление барахла всевозможного, а также погоней за модой в подчинении чужому мнению, воспитанию, общепринятым нравственно-моральным устоям, даже если они тебе и совсем не к душе… Система также заставляет зависеть от паршивых ЖКХ и их сантехников, квартирной платы и налогов, транспорта, работодателя и достойной пенсии, даже от общепринятого церковного фанатизма и т.д. и т.п.

Именно от всего этого безумия и бежала Душа моя бедная, кое-как уговорив благоверную вместе с нашими детьми поселиться на хуторе, чтобы жить в чистоте и покое свободными и радостными на Природе. Но не получилось.
Отскрестись от коросты, наращиваемой годами, даже мосластому Гераклу не под силу. И тот же самый желудок, как, впрочем, и порочная система людских взаимоотношений, заставляли на них работать с выпученными глазищами по часам от сих и до сих, снисходительно давая побездельничать лишь по воскресениям, праздникам и коротким отпускам…
А так как в деревне кроме колхоза или леспромхоза никаких предприятий обычно не подразумевалось в те советские ещё годы, то система как-то мгновенно всосала нас в себя, и не успели оглянуться, как уже трудились от зари и до зари на молочной ферме, да за гроши, конечно, чтобы концы с концами сводить, и чтобы постоянно желали пряника, но не забывали и про кнут…

Это ж насколько надо быть рабом в Душе своей, чтобы терпеть подобное измывательство над собою, который сотворён ведь не рабом, надо полагать, а всё-таки свободным Творцом и для свободного существования ; одной только Верою в Творца!..

Слава Богу, что бунтарский характер заставлял буянить и не соглашаться с кандалами.
Однако, только когда наступил период всеобщего демократического одурения, сам готов был урезать свои желания, придавить косолапой ногой хотенчики свои всевозможные и жить, удовлетворяясь тем, что сам посадил на земле и вырастил, что собрал и подобрал в лесу…
Но, как оказалось, совсем неблаговерная половина моя, увлечённая евростндартными прелестями и открывшимися возможностями подгребать под себя, сколько руки достанут и ноги оседлают, да прикрываясь, мол, необходимым детям образованием и воспитанием ; в той же вампирической системе, которую сама же когда-то и критиковала! ; учесала вприпрыжку обратно в город, только пятки из под подолов засверкали…

Что же оставалось делать, если Правда тебе важнее, чем бабий гонор?..
Библейская Ева яблоко надкусила и заставила слопать его тугоумного Адама, чтобы потом и оказаться на пару изгнанными из Рая в систему одурманивания друг друга и с лицемерным прикидом о благополучии не где-то, а в земном аду!..
И тогда я решил: сдохну, но никогда больше не дамся надеть на себя кандалы!..

Решить-то можно запросто, раз и в глаз… А вот реализовать решение долгими годами одиночества, никаких глаз не хватит, какие бы они выпученные не были.
В Рай вернуться оказалось куда как сложнее, чем вывалиться из него кувырком следом за голозадой Евой…

Но решимостью настолько переполнен был, что перемучился расставанием с семьей и перестал на стены лезть, вовремя нечаянно оседлав забор, когда гонялся за соседской козой в капусте, и, как говорится в подобных случаях, от души насладившись яичницей глазуньей, что больше в сторону слабого пола даже глядеть не хотелось…

Вторым шагом предпринял избавление от работодателя, когда однажды, вместо того, чтобы тёмным раним утром линять на ферму и материться со звонкоголосыми ядрёными доярками, я, довольный собою и выпятив грудь, бодро пошагал в лес за грибами и пропал в нём на целый месяц!..
Итог поступку ; запись об увольнения по статье 33 трудового кодекса в моей трудовой книжке, которую благополучно зашвырнул в огонь и отряхнул свои ладони, стряхивая навсегда и свой будущий гарант против страхов ; пенсию...

Вот так-то, сказал многозначительно сам себе, будучи голым и нищим, но свободным, как ветер: теперь и проверим твою Веру, милок, и твою Силу Воли, эзотерик обчитанный.
И проверил, ещё как проверил, по сей день зубы ноют и уши вянут от одних только воспоминаний…


21.

Так сидел я на лыжах у валуна на холме высоком и, глядя в даль лесную, вспоминал о первых своих потугах полностью раствориться в Вере в Свободу и Истину, которой до толе никогда не видел, но что-то в Душе моей всё же заставляло не игнорировать её!..

Однако, первый блин и впрямь получился комом. Сжечь трудовую книжку особого ума не требуется, но вот остаться без наличных денег, когда надо и за трактор платить, чтобы привезти дрова, и за электричество рассчитываться на почте поселковой, и налоги платить за землю, на которой стояла хижина моя, да и без соли с сахаром как-то не очень комфортно было-о-о…
С голоду не пух. Всё-таки своя картошка-маркошка, капустка-редиска, тыквы-кабачки, лучок-чесначок, да клюквочка с брусничкой витаминчиков добавляли, хотя, надо признаться, особой силы не прибавляли, но изрядно живот раздували и только что в желудке не сосало… Чай тоже собирал на разнотравных лесных полянках, и он мне более нравился, чем именитый индийский!
И тем не менее, тем не менее…

Проблем прибавилось и не только внешних.
Странно, но когда никому ничего не был должен и никто никуда не гнал, почему-то исподтишка подползала лень и необязательность перед самим собой, почему-то терялся смысл существования!..
Отсутствие рабских кандалов в первое время прямо-таки ошарашило и, с непривычки, даже злило. Такое свободное одиночество навевало отвратительное, как понос, чувство собственной бессмысленности, никому ненужности, особенно по вечерам…
Как ни прикидывался жизнерадостным и озабоченным текущими хозяйственными делами, но как только приседал передохнуть, тут же тоска, короед усатый, вгрызалась в Душу, сверлила её вдоль и поперёк, как трухлявое дерево, и впору было накинуть на шею петлю и удавиться!..
А что больше было делать?

К счастью, гонор с задранным носом не позволял сдаваться. Видимо, чтобы выстоять, надо было преодолеть гадкую ломку из-за отсутствия привычных кандалов, как наркоману, решившему лечиться, но как это сделать?..
Было два способа, которые оказались вполне реализуемы в моей ситуации и хуторских условиях.
Во-первых, работа, работа и ещё раз работа, даже если всё переделано и делать больше нечего. Тогда с остервенением чеши голову, скреби под мышками или хотя бы лижи, что коты обычно делают, или усердно груши околачивай!..
Когда же и на том выдохся, тогда сразу же применяешь способ второй для преодоления тоски, уныния и чувства полной своей ненужности уже во всём Мироздании: наедаешься до отвала и, сытый как удав, ложишься спать, и не только похрюкивая и отрыгиваясь, с онемевшими конечностями и уже пустой, как барабан, головой…

Спустя несколько месяцев, обычно девять, как у беременной женщины, подобной прилежной душевной терапии, вдруг замечаешь, особенно после горячей баньки, что сам уже превратился лишь в оболочку или чайный пакетик, готовый раствориться в окружающей среде, чтобы самому и стать этой средой, неотделимой от себя самой!..
И тогда, если однажды видишь, как по хутору проезжает до невозможности облизанный и сверкающий чернотой джип и из него вылезают напудренные назойливые дачники, то воспринимаешь их уже с безразличием, как временную непогоду, как небольшой смерч, в жару неожиданно поднимающий на дороге пыль и всякий пересохший хлам, кошачий в том числе, но который вскоре затихнет и о нём никакой памяти не останется…

Твоё тело-пакетик к тому времени очищен от всего прошлого и сформирован только из того, что соответствует окружающей среде, в данном случае хуторски-лесной или естественно-природной, а всё чужое, из того позабытого цивилизованно-рабского мира, уже воспринимается чужеродным вирусом страшной чумы, от которой, если иммунитет ещё не выработан, срочно надо спасаться, делая инъекции антибиотиков!..
Лучшее из лекарств в таком случае, лично для меня, оказалось спешно ретироваться в лес, в тишину и покой, с которыми уже свыкся и сросся, и широкой своей, как у воробья, грудью вдыхать чистейший воздух, попить водички из родничка и посидеть в покое с думами о Беспредельности Мироздания, которые мучили ещё с пелёнок…
Именно в такой момент срочной инъекции однажды и упёрся в этот холм с валуном на вершине.

Поначалу долго и часто приходилось сидеть на пригретом солнцем валуне, созерцая себя вокруг себя, и постепенно Радость, словно мощное лекарство в крови, вытесняла остатки вирусной заразы, чтобы наполнить и обезопасить не только Душу, но и тело прививками благоухающих лесных запахов, свежести ветерка, великолепных пейзажей, по сравнению с которыми шишкинские музейные картинки всего лишь дешёвая безжизненная мазня, которой восхищаются только больные в кандалах, не ведающие оригиналов!..

Часто распластавшись на тёплом и каком-то уже ставшем родным валуне, глядел на мимо проплывавшие облака, вдыхая упоительную лесную «прану», и, прокручивая свою прошлую жизнь, не мог не удивляться собственной глупости или безрассудству, что столько лет тупо гонялся за какой-то призрачной синичкой, пытаясь ухватить её своей отмытой шампунями ладошкой, совсем не ведая о Журавле в Небе!..
И никто ведь не подсказывал о его существовании, но всячески предлагали бегать лишь за синичкой, а она оказалась не только неуловимой, но и хитрой, и даже подленькой…

Из-за этой хитрой синичкиной неуловимости чёрт же дёрнул меня полезть учиться в экономическом факультете, добровольно грызть мозгами всевозможную печатную чушь, да слушать на лекциях, как похитрее кандалы друг другу надевать, да ещё трястись перед экзаменами и как перед надзирателями-преподавателями вывернуться!..
А дальше?

Та же каторга, названная цивилизованной, только тоже добровольная.
И в чём образованность и интеллигентность проявляется с кандалами неуёмных скотских желаний своих, зависимости от всех и всего!..
Как крякнет какая электроподстанция по вине природных катаклизмов или по тупости недоноска образованного, так ни на лифте, ни на трамвае, ни в метро не прокатиться, не говоря о том, чтобы помыться или облегчиться в своём туалете евростандартном, пусть и запёршись решётками на окнах, да железными дверями…
И всё-то образование, оказывается, и используется, чтобы ублажать животные интересы собственной волчьей персоны, прикидываясь ягнёнком, дабы оторвать кусок посочнее от живой плоти ближнего своего. А чтобы выглядело понравственнее и покультурнее, то с серебрянными инкрустированными вылочкой, да ножичком и с салфеточкой под нежным подбородком…
Образо-о-ованность…

С этой образованностью уже завалились мусором по самые глаза и уши, что ничего не способны ни видеть, ни слышать, заплевались, захаркались, что ни попить, ни поесть без того, чтобы вслед за едой не глотать таблетки или не свалиться в обморок…
От этой образованности-цивилизованности страшно детей на улицу одних отпускать, чтобы не стибрили их и не повырезали кишки дяденьки с тётеньками в белых халатах для крутых лысых бабуинов в смокингах, жаждущих вечных т;сок во плоти земной, а если пожалуешься в органы, то чины в мундирах и самому оторвут всё, что имелось или ещё оставалось…
Преле-е-есно, только и изрекла бы вечная Ворона нвшв, сидя и греясь у трубы на крыше, если б пожила в цивилизованном гадюшнике!..

После таких приятных размышлений на камне, обычно любой, даже заблудившийся вирус залесной цивилизации мигом выскакивал из Души моей и нёсся вприпрыжку с холма обратно в свои джипы и уезжал, пыля по дороге, что видно было даже за самыми высокими елями…

А я возвращался домой здоровый и полон сил гнуть свою линию на своём жизненном Пути, стремясь к чему-то, о чём тогда лишь смутно догадывался, но совсем неожиданно стало проявляться, что вот, даже зимой заставило сидеть на холме у валуна, покрытого снегом, и гадать о предстоящих событиях, о чём ни в каком ВУЗ;зе, даже в духовной семинарии, как бы не образовывался чужими знаниями, всё равно не узн;ешь, пока сам не перестрадаешь…


22.

Однако, шлёпая лыжами обратно домой, думал думу свою, что всё-таки далёк ещё я от совершенства, злобный какой-то, раздражённый и всё время с выпущенными колючками, как у ежа… Мне это совсем не нравилось.
Если живёшь сам один, так нечего и плеваться направо и налево на всех, кто ни попадутся тебе на глаза. Им тоже твоя жизнь не нравится, а ничего, не окочурились из-за твоих столь праведных тараканов, что скорее любого грешника стошнит, как только глянет на тебя, нашёлся, мол, ещё один христосик шелудивый, гуру недобитый…
Если сам не доволен пребыванием среди себе подобных, то во-о-он верёвочка висит, у рукомойничка мыльце лежит и вперёд на веточку висеть с вываленным языком и выпученными глазищами…

Ой, хорошо, ой как хорошо было бичевать себя, как в бане веником!.. После каждой такой порки по самолюбию своему чувствовал, как душа облегчалась и светлела, что и мир вокруг себя замечал опять, и людей целовать хотелось взасос!..
Ладно, в очередной раз решал про себя, будем, в конце концов, жить правильно, в Любви и Гармонии ко всему живому, ну и себя не забывая, что уж там…

И в самом-то деле, что за блажь такая думать о жизни других, оценивать, а при этом, своих собственных брёвен в глазу не замечая?!..
У людей свои ценности, быть может, тебе и совсем непонятные по твоей, а не других причине.
Вот торчишь ты в захолустье один одинёшенек со своими, не пойми какими, идеями, а люди общаются между собою и не обязательно только с помощью пистолетиков. Многие люди любят друг друга, помогают друг другу, сострадают, детей рожают и выращивают, переживают и радуются и это есть насыщенная Жизнь, а не пресная перекисшая стряпня твоя.
Люди придумывают и созидают прекрасные творения руками своими, совершенствуя и превращая в искусство не только изобразительный или архитектурный труд, но и любую работу и занятие…

Да, они предпочитают смотреть на свою протезную природу черед телевизоры дома или на картинах в музее, но это не значит, что потому все они нехорошие. Каждому своё и на то Дар Свободы Выбора от Того же Бога, к Которому ты так стремишься, ибо люди тоже Им сотворены, как и ты сам!..
А вот сумей, пингвин безмозглый и сердитый, их полюбить такими, какие они есть, а не какими ты их хочешь видеть по своим, почему это ты решил, что правильным, представлениям!..

По большому счёту, тебе ведь самому на этой Земле отпущено, по сравнению с Вечностью, совсем немного годиков, так ст;ит ли тратить драгоценное время для осуждения людей, когда собственная Душа томится в грязи?..
А что делать, если паршивый маленький «я» всё время как-то незаметно, но так и норовит выйти из под контроля, испачкаться в мысленных нечистотах и потом брызгать грязной слюной вокруг себя!..

Прижать его, гада, надо, прищемить ему вертлявый хвост и держать не отпуская, пусть тогда попытается извиваться, так Покаянием отмой. А упрётся рогом, так отнеси, паршивца, к родному батюшке, а тот вмиг усмирит, да так, что потом месяц будет, как шёлковый, как пушистый барашек!..
Видимо, последний довод подействовал сильнее остальных, так что домой пришлёпал полный уверенности и решимости бороться за чистоту Души своей до конца. А для этого, как говорила Прекрасная Женщина, нужно постоянно молиться.
А что такое Молитва?

Молитва, милок лапчатый, это сосредоточение и тот самый контроль за своим карапузом «я», заставляющий его находиться в положенных рамках, чтобы от нечего делать не блуждал он по сторонам мысленными фантомами и не щекотал нервы ни мне и ни людям.
То есть, Молитва ; это труд для «я», земного мытаря, чтобы он подрос и через забор увидел и мой большой «Я», существующий в Беспредельности, чтобы стало ему, лилипуту, стыдно, наконец, за свои глупости, животно-скотские вожделения и просто за удивительную вредность свою, приводившую меня только к страданиям и унынию.

Но просто так, с бухты барахты, Молитва к Богу-Творцу не получалась, нужно было возбуждение, а оно, например, почему-то сразу возникало, когда входил в храм и погружался в обстановку, где всё говорило и шептало только о Всевышнем, и Сердце моё трепыхалось тогда, как былинка на ветру у крутого обрыва…
Или возбуждался, когда опасность прижимала Душу и тело так, что лишь одна мысль оставалась в извилинах мозговых ; срочно вопить о Помощи…
И ведь вопил, и помощь приходила!..
Так что же делать, чтобы Сердце ёкало и услышано было Богом не только в храме, не только в момент опасности, но и дома, но не потому же, что в очередной раз черти прижали?..

Во-первых, как давно собирался, надо освятить жилище своё, чтобы рогатые и хвостатые черти полосатые ещё издали обходили его стороной.
Во-вторых, соорудить, как задумал, небольшой домашний Алтарик, раз уж тебя так легко возбуждают святые Образы Небесных Персон, которых, однако, уже знал не по книжкам...
В-третьих, следовать правилу ритма, чтобы необходимость постоянной Молитвы въелась в сознание и требовалась она не только наяву, но и во сне.

Допустим, с первым и вторым справиться несложно. Но засомневался, что так уж легко получится заставить себя следовать ритму не только физического поведения, но и мысленной сосредоточенности.
Для того, чтобы хоть как-то приструнить поведение человека и таким образом отвлечь его от блуждания мозгов и, следовательно, от грехов, в таком случае и существуют религии со своими строгими правилами. Надо признаться, очень удобная придумка!..
Но я не собирался постригаться в монахи, чтобы постоянно и торчать в монастыре и храме…
Я хотел жить на Природе и свобо-о-одным от правил любой чужой системы, релииозной в том числе.
Тогда создай для себя свою собственную систему, что ли, ехидничал наглый мой «я»!..

То есть, размышлял, приготавливая берёзовую веточку для окропления Водицей своего жилища, мне свою среду обитания нужно превратить в некую природную обитель с определёнными правилами и символами? То есть, необходимо посещать те места, где быстрее всего мог возбудиться для совершенствования своего вредного «я», холм с валуном, например, родничок или ту же бобровую хатку, у которой так любил сидеть в задумчивости, да мало ли ещё где…

Однако, мысль такая мне очень даже понравилась, и когда уже, после того, как окурил жилище своё благоухавшим ладаном, с громкой Молитвою брызгал Водицей родниковой по всем углам хижины, куда только мог достать, и смачно мазал Крестики припасённым из храма елеем окна и дверь во Имя Святой Троицы точно так же, как однажды ещё в юности моей пришлось наблюдать подобное же действо, совершаемое толстенным и обрюзгшим, видимо, от постов, православным батюшкой, то почувствовал в груди, как Сердце сжималось спазмами, и опять ручьём потекли слёзы по щекам… Ну не мог я спокойно молиться Богу и всё тут…

Да-а, уж очень хотелось мне пощупать Беспредельность Жизни!.. Но вместе с тем, почему-то ни на секунду не забывал сказанное Прекрасной Женщиной, что СПАСЕНИЯ В ОДИНОЧКУ НЕТ, И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ… То есть, моё желание Спасения и Жизни в Беспредельности не может быть лишь моё? Но почему?!..
А с кем Спасение возможно тогда? С какими-то людьми? Тогда какими?...

С теми, от которых сбежал в глушь лесную? С теми, кто и придумал всю ту канитель цивилизованную, что впору удавиться, глядя на ужасы даже только по телевизору у соседки?..
Или с теми, кто, не взирая ни на что, даже в городах остаются чистыми Душою Людьми с большой буквы, к которым не прилипает никакая внутренняя грязь, как бы их ни поливали натуральными и мысленными помоями; с людьми, которые созидают и украшают Жизнь вокруг себя, не прячась напыщенно, а смиренно и жертвенно в гуще событий, пусть и самых неприятных, но тем и удерживая своей Благодатью в Единстве с Духом Святым весы Мудрости в Равновесии?!..

Но тогда, причём тут я, эгоист отпетый, от которого даже жена с детьми слиняла подальше?..
И в честь чего, однако, это мне, такому паршивцу, торчать тогда в храме, ибо кому-то это надо, непонятно зачем?..
Вопросов возникало множество, но с ответами-то напряжёнка, пожимал я плечами в недоумении, сооружая в углу хижины свой домашний Алтарь, на который прикрепил Образки Христа и Богородицы, приобретённые ещё когда-то женой в православном храме, и Образ того самого седого Дедушки с митрой на голове и книжкой в руках, который находился рядом со мной на стене в храме, и которого почему-то чувствовал всем существом своим…

Мог ли я сообразить тогда, что ответы будут приходить только по мере совершенствования моего сознания, что процесс этот длителен годами и сопровождается отнюдь не песнопениями, а терниями и очень даже болезненными испытаниями на вшивость Души и прочность Духа человеческого…
И тернии эти не заставили себя долго ждать…


23.

Но не всё сразу, иначе человек сломается раньше времени.
Никогда не думал, что Вера в Жизнь Вечную и Стремление Вверх или в Бытие неописуемой словами Беспредельности в Единстве всех Сущих Мироздания может быть столь сложным и даже опасным трудом!..
Это со стороны казалось экзотичным и заманчивым сидеть в позе Лотоса бородатому и голому, как умудрённый Сиддха, у подножия Гималаев, и созерцать Нечто, при этом, не чешась о куске хлеба и завтрашнем дне.
Лично мне почему-то совсем не хотелось торчать полузасохшей мумией остаток своего плотского существования на этой Земле, но хотелось жить и тут и Там сразу, одновременно и в полную силу, и почему-то именно так я понимал Рай, правда, непонятно было, почему?.. Или это какая-то глубинная Память во мне давала о себе знать, или то было Предначертанием в жизни моей земной?..

Но решимость следовать по Пути Света и Истины во мне засело крепко, хотя не всегда получалось без сползания в грязные кюветы...
Заметил, что как только намечу себе какую-нибудь внутреннюю установку, например, день попоститься, дабы без клизмы вычиститься от скверны, так обязательно искушения навалятся с такой силой, что готов был сожрать всё, что только под руку попадётся!.. Господи, ну почему именно в э-этот день соседке-бабульке стукнет в голову печь мои любимые пирожки с капустой, что наисладчайший запах из печной трубы распространялся по всей округе, и даже в хижину мою закупоренную проникал, будто и стен не было?!..
Или, если надумал помолчать весь день, чтобы подлечить рахитичную волю свою и успокоить непомерно длинный, как ремень брючной, язык свой, то обязательно появлялись назойливые люди, от которых просто спасу не было, даже в лесу!..
И так всегда и всюду. Ведь не прикуёшь себя цепями дома и не навесишь на губы амбарный замок…

И не так уж редко бывало, что не выдерживал и срывался, когда бабулька, божий одуванчик, так засядет со своими приглашениями в слезах и причитаниях, что, мол, соседушка её, худенький заморыш этакий, скоро совсем ласты откинет, что сердце моё разрывалось от жалости к самому себе, и плёлся я за сердобольной соседкой к столу её накрытому, а на нём тазик пирожков и огромный медный самовар посредине, а в тарелочке ещё и сладкое варе-е-еньице к чаю…
После столь обильного «поста» я только к вечеру выползал из-за стола, чтобы кое-как и донести свой набитый пирожками бурдюк до кровати, а там и заснуть без чувств, как сытая свинья в хлеву, чтобы утром только и плеваться от досады на самого себя и, чтоб ей, на бабульку…

В другой раз, когда после того, как нечаянно трёхэтажно выругался и возлагал на себя обет молчания, можно было, конечно, и дома запёршись просидеть, но тогда какой смысл обета, если и так не с кем говорить и не на кого позлиться?..
В том-то и соль с перцем, чтобы среди болтливых людей и в разных жизненных ситуациях суметь промолчать в полной безмятежности к происходящему и не нести всякую чепуху, когда язык змеиный так и чешется посплетничать, поёрничать, подколоть кого-нибудь, а то и загнуть, чтобы аж черти икали…

С другой стороны, а зачем мне сила воли? Чего это мне надо было мучиться по своей же глупости?.. И так уже жил «робинзонкрузом», куда ещё более запираться!..
Но мне-то прекрасно известно было, что это мой несовершенный карапузик «я» так спрашивал исподтишка, чтобы потом подтолкнуть меня и к бо-о-олее серьёзным слабостям, а там, глядишь, и ко греху и даже порокам!..
И потом, если я и жил отшельником на Земле, то это совсем не значило, что и в Раю должен быть одинок, но Туда ещё надо было попа-а-асть… А вредный неподкупный апостол Пётр так хитроумно прятал ключи от Врат Рая, что никакая, даже самая крутая контрразведка ничем не могла бы помочь, такие многочисленные условия ставил он перед человеком, пожелавшим возвращения и Единения с Богом в Саду Эдемском, что припарочки с «асанами» да с эзотерическими книжками ; лишь детский лепеток…

Так что не-е-ет, заяц ты ушастый, грозил пальцем своему «я», не получится тебе соблазнить меня: как бы не упирался, всё равно вытащу тебя из-за укрытия и заставлю светлеть, грозился ему, зажигая и ставя свечку на свой Алтарик, да окуриваясь ладаном, а потом, глядя на святые Образы, начинал Молитву, постепенно отключаясь от всего окружающего и шальных мыслей в первую очередь…

Сперва произносил Прославление святой Троице, по порядку обращаясь к каждой Ипостаси персонально…
Самое удивительное, что я действительно не только ВЕРИЛ к кому обращался, но и ДО-ВЕРЯЛ всем Сердцем своим, испытав и осознав ещё в храме свою сопричастность к Ослепительному Свету, который исключительно и возможен в Мироздании, как и само Мироздание, лишь благодаря Жертвенной Любви и всем из неё вытекающим Информационно-энергетическим качествам сердечных Чувств человеческих!..

Потому, хотя Бога-Отца я и понимал умом, как Закон Мироздания в Творчестве Жизни, игнорировать Который, как Огонь, невозможно без наказания, но Сердце моё воспринимало Его всё же ЛИЧНОСТНЫМ также, как и Сына и Святого Духа!
И глядя на рублёвские Святые Образы Троицы, вырезанные из журнала и собственноручно освящённые на моём Алтарике, я также, как и в храме, не мог оставаться бесстрастным, понемногу закипая Душою своею, что даже трудно становилось дышать…

Тем не менее, я дальше стойко произносил слова Молитвы, обращаясь к Сыну Божиему, как Свету Огня, представляя его и воспринимая Сердцем хотя и в разных Образах Христа, Кришны, Будды и других Учителей Человечества, в разные века воплощавшихся среди людей, но предпочтение всё же отдавал христианскому Символу, но лишь потому, что жить-то приходилось среди христиа-а-ан.
В действительности, Сын Божий для меня, как уже говорил, олицетворял качества Души моей, а потому, обращаясь в Молитве-Прославлении ко Господу Иисусу Христу, обязательно упоминал и все составные качества его Любви во мне, как Покаяние, Радость, Мудрость, Терпение, Смирение, Скромность, Кротость, Всепрощение, Милосердие, Сострадание, Нежность, Бесстрашие, Знание, Безмятежность, Воздержание и т.д. и т.д., стараясь их не только произносить словами и звенеть ими в мозгах своих, но и обязательно ПРОЧУВСТВОВАТЬ всеми моими нервными клеточками...
Правда, прочувствование это во мне происходило настолько бурно, что уже никакого платка не хватало, чтобы высморкаться и утереться от обильных молитвенных соплей и слёз!..

Тогда переходил вниманием своим к третьей Ипостаси Святой Единой Троицы ; к Духу Святому, рублёвский оранжево-розовый Образ которого воспринимался мною не только Белым Голубем, а и Богородицей, как в представлении христиан, и в Образе Белой Тары, например, как у буддистов, ибо для меня она важна и Зн;чима была не своей внешностью в представлении людском, а сперва теми же Психическими качествами Матери Мира в Душе моей неспокойной, как Сила Радости Творчества Форм Жизни в Вере, Красоте и Гармонии!..

Конечно, из-за непривычки, Молитва моя поначалу сбивалась, Святые Образы путались значениями, трудновато было удерживать мысли в узде сосредоточенности, но постепенно ритмичность молений возымела действие и стала в привычку по утрам и вечерам пред домашним Алтариком моим скромным.
И прежде, чем, продрав глаза от сна, заняться делами, сначала зажигал свечу на Алтарике и, помолившись троекратно, как в храме, Благословлялся на все Чувства, Мысли и Дела свои дневные не только Крёстным Знамением, но и Святою Водою или даже Елеем, чтобы черти рогатые даже пискнуть боялись рядом со мною и вдалеке. Ведь эти заразы грязные, как информационно-энергетические голограммы, боялись-то не косы моей, или оглобли, а именно Силы моих по-Божиему ПРАВИЛЬНЫХ Чувств и Мышления, усиленных многократными повторениями!..

Иначе говоря, Молитва так вошла в привычку в моей отшельнической жизни, что если что-либо мешало мне сосредоточиться пред Образами, или даже на улице представить их закрытыми глазами, чтобы испросить у Всевышнего Благословения, то уже было такое чувство, что чего-то мне не хватало, что-то потерял, обронил и теперь беззащитен перед легионом тварей рогатых, коварность которых мне ой как хорошо известна была-а…

Более того, увлечённый Молитвой сердечной и приобретя вкус её постоянства, вдруг сообразил всем существом своим, что приобрёл ПРЯМОЙ Путь к Богу, не в пример самомнительной грызне множества пыльной религиозной и эзотерической литературы, не в пример торчанию в позах с закрученными в узлы руками, ногами и ушами…
Оказалось, что зачем мне, например, дор;га из Москвы в Питер через Владивосток, если можно напрямую добраться до города на Неве!..
Так во-о-от что имела ввиду Прекрасная Женщина однажды, когда пыхтел и кряхтел я, пытаясь дышать животом, чтобы просветить, наконец, мозги свои тугодумные, что мне этого уже не надо, ибо окольному пути для меня есть и ДОЛЖЕН БЫТЬ Путь Прямой к Богу и Свету Сына Его и Теплу Духа Святого - простой Сердечной Молитвою в Искренней Вере и, обязательно, безоговорочном Устремлением в Миры Высшие!..

Правда, конкретный эффект от такой Молитвы проявился лишь через пару месяцев, но как-то своеобразно, хотя не менее интересно и поучительно…


24.

Как-то однажды вечером, когда по обыкновению, стоял пред домашним Алтариком и, после покаянной Молитвы за грехи свои дневные, которые, ну надо же, каким-то образом сами по себе совершаются, обливался слезами, упёршись взором в Образок Иисуса Христа, еле освещённый дохленькой свечкой, вдруг заметил, что Лик его жидкобородатый стал шевелиться!..
Сначала мелькнула мыслишка, что это из-за обильных слёз на глазах картинка искажалась, но когда вытерся платком и, глядя, не отрываясь, прямо в глаза Иисусу Христу, продолжал причитать, то опять заметил, как Образ его стал светиться и Лик повернулся прямо в мою сторону и БЫЛ АБСОЛЮТНО ЖИВОЙ !..

Как бы я не вытирал глаза своим огромадным платком и не тряс головой, словно конь гривой, ужаленный в летний зной жирным оводом, Иисус Христос не только продолжал светиться и смотреть на меня живыми глазами, но и улыбался, видимо, из-за моей с отвисшей челюстью растерянности!..
И как бы долго я ни молился в тот раз, мой любимый Учитель терпеливо выслушивал все мои причитания, даже кивал в согласии и с одобрением, что я усердно выковыривал в Душе своей самые потаённые уголки и выуживал из них самые потаённые, самые бесстыдные грешки свои!..
А от осознания, что Учитель столь милостив ко мне, не взирая даже на мою ежедневную греховность, в конце концов, я не выдержал и, глядя на его чистые, всепонимающие, столь милосердно взиравшие на меня глаза, с воплями готов был провалиться сквозь землю от сильнейшего стыда за своё скотство, суету, мелочность, раздражительность, пустословие, слабость в воздержании от мирских соблазнов и посте, да мало ли ещё в чём, когда торчишь на этой бренной Земле и всё вокруг только и тянет вниз, в клоаку бесовских грехов и на погибель вечную…

Когда же спустя какое-то время очнулся и заметил, что валялся на полу, то Образ Учителя опять был обычным, а свечка ; прогоревшая и потухшая, даже стеарин застывший уже …
Однако, в Душе моей, чувствовал, было удивительно чисто, светло и как-то непривычно легко, что я даже не шёл к постели своей, а словно парил по воздуху!.. И засып;л уже, как безгрешный сытый младенец у сладкой груди матери, причмокивая губками и посапывая носиком…

Но начинался очередной день, и опять как-то незаметно забывались покаянные причитания, как только наступал в бане на мыло и так грохался с полным горячей воды тазиком на пол, что вся сажа с потолка обсыпалась на меня… Или когда летом, пакостная соседская коза, исчадие ада, в очередной раз забиралась в капусту мою… А то комар так присасывался в самый неподходящий момент и зудил столь отменно, что приходилось бросать вилы с сеном в сторону, чтобы, упёршись голой спиной о мощную берёзу, как кабан, чесаться битый час, что крона дерева как от урагана колыхалась, сопровождаемая при этом изрыганиями проклятий в три этажа на всё племя комариное … Ну хоть бери и язык свой поганый колуном тупым во-о-он на той осиновой колоде отрубай, а вместе с ним и всё остальное, что торчало и висело без дела, чтобы не вводило во грех больше…

И опять молился и каялся, и тут же опять грешил, и карусель эта продолжалась бесконечно, что меня наводило на мысль, что, видимо, спастись-то мне, как той тупой соседской козе, всё-таки не суждено было, во всяком случае, в ближайшее время…
Но что-то ведь надо было предпринимать, в конце-то концов, с досадой и в отчаянии стучал я по совсем невиноватому кухонному столу и по бестолковой голове своей!..
Видимо, одному грехи никак не преодолеть…

Учитель-то мой, как бы я перед ним ни плакался в Покаянии, но он лишь улыбался на Алтарике Образом своим сострадательным, а мне, как следовало догадаться по его многозначительному взгляду, уже просто необходим был хороший кнут по мягкому месту!.. А где ж его найти?
Да-а, милок, да-а, именно, что в хра-а-аме… Милейший батюшка так свято отхлещет, что банный веник покажется лишь нежной и робкой девичьей лаской на брачной постели!..

Действительно, осенило меня, чего же ждать от моря погоды, тем более что метеоролог в Душе моей никак не мог приспособиться угадывать неожиданные циклоны и ураганные вихри в ней, чтобы вовремя объявить штормовую погоду и оградить меня от наползающей чёрной тучи грехов?..
А вот батюшка, МЧС по Душам нашим родненький, своё дело туго знал, и рука у него набита была, чтоб обличительным кнутом махаться со свистом и лихим прищёлкиванием…
Так что на Спас яблочный самое время было попариться в храме!.. Тем более, что вспомнил и слова лучезарного Юноши, моего дорого «Я», мол, не отворачиваться от людей, ибо так почему-то и кому-то надо было… Ну а там поглядим-посмотрим, как дальше быть, если выживу.

И в одно августовское воскресение, спозаранку надёжно забаррикадировав капусту от паршивой козы, я, нагруженный ядрёными жёлтыми и красными яблоками, чтобы освятить их в храме, и сопровождаемый длинным плаксиво-прощальным вороньим «…ррр» и подгоняемый хуторскими бабулями, бодро потащился по такой уже знакомой тропинке лесной в соседнюю деревню…

Идти было одно удовольствие, даже с тяжёлым мешком на спине, которым так прилежно нагрузили меня, как ишака, закутанные в платки наши ретивые древние христиански.
Лес благоухал запахами второй половины лета, ранних ягод и утренней росой, звенел голосами птичек и шелестел в листве и хвое лёгким ветерком… По дороге то там то сям попадались на глаза сочные ягодки поздней чернички, а то уже и ранней бруснички, но сорвать их, закинуть в рот себе и блаженствовать от выжатого языком кисловато-сладковатого сока не позволял мне мешок…
После недавних дождей приходилось аккуратно чавкать и чмокать ногами по сырой землице, чтобы не свалиться в неё раньше времени, пока сердобольный батюшка не отхлестал надёжно мне бока кнутом строгого назидания не только на жизнь временную эту, но и на потустороннюю вечную…
Когда же подходили к деревне, я уже еле плёлся, поддерживаемый с боков бабульками, которых, как мне показалось, самих можно было нагружать, да по три мешка с яблоками, каждую…

Сидя в храме верхом на мешке с яблоками и переводя дух, долго пытался отдышаться я и успокоить разбушевавшееся сердце, глядя на христиан, постепенно наполнявших собою храм и заваливая его корзинами с яблоками чуть ли не до сводов потолка, будто просто так дома съесть яблоки никак нельзя было… И гомон разноголосицей стоял в предвкушении праздника, как на восточном базаре… Но так уж принято в этом религиозном мире и всё тут. Видимо простое яблоко всё-таки отличалось от Яблока Освящённого!.. Но чем же?

Когда в храм большими шагами ввалился батюшка, и, шелестя подолами, обвёл всех своим пронзительно обжигательным взглядом, вдруг стало так тихо, что слышно было, как за стёклами окон важно гудели кастрированные синие мухи, пригревшиеся на солнцепёке!..
Я же удачно вовремя завалился за мешок и избёг преждевременного испепеления.

Раз уж с приходом настоятеля храмового предполагалось начало службы, то, когда батюшка скрылся, наконец, в Алтаре, а на клиросе завыли певчие, я забрал свечку, в благодарность за мою роль ишака предложенную мне моими сердобольными проводницами, и опять пристроился к знакомому Образу Дедушки в митре, висевшему на стене у пожарного выхода.

Странно, но почему-то вокруг меня опять собрался тот же самый контингент, как и в прошлый раз моего первого Причастия… Сбоку слева так же пристроился тот самый смешливый не в меру толстяк, по всему виду которого заметно было, что он с удовольствием предвкушал очередное цирковое представление с моим, как примадонны, неизменным участием, а впереди зашелестели уже знакомые подола женщины-шкафа!..
Православные любят предстоять пред Богом в привычных им местах в храме.

Потому, предвидя неизменный конфуз, я не стал дожидаться своего под аплодисменты и хохот публики выхода на сцену, но зажёг разогретую в руках и потому кланявшуюся во все стороны свечку, и заблаговременно прижался лбом к Образу Дедушки с книжкой, чувствуя его понимание и защиту…
Зажмурившись, стал молиться про себя, как умел, по наработанной уже привычке, поочерёдно и троекратно повторяя христианские Молитвы и личную Мантру свою, стараясь так сосредоточиться над сюжетом произносимых слов и понятий, чтобы напрочь исключить всякое фантомное блуждание моего маленького «я» по сторонам… И это мне удалось.

Но когда в сильном волнении молитвенном я глянул на Образ Дедушки, почему-то он уже был без митры!.. Как это, как это?..


25.

…А вот так, стоял я и смотрел на ЖИВОГО Дедушку!..
Однако, внутренне он был немножко не таким, как на Иконе, суровее, что ли, и внешне объёмный, а не плоский…
Он некоторое время строго смотрел на меня, хотя видно было, что не осуждал, а просто, чувствовал я, натура его была такой… Потом стал он что-то говорить, но из-за, как мне показалось, пения на клиросе, мне ничего не было слышно… Тогда Дедушка, не переставая смотреть на меня и безмолвно говорить, обвёл широким жестом своей руки присутствовавших в храме прихожан, Благословил меня Крёстным Знамением и опять превратился в обычный Образ на Иконе…

Но я никак не мог сообразить, что означал его жест, и очнулся от раздумий только, когда огонёк свечки стал обжигать пальцы…
Тут и заметил, что у многих людей, присутствовавших в храме, в руках были Иконки, видимо, только что купленные, и которые они держали перед собою. Когда же я подкрался, чтобы посмотреть, что за Образы на них, то моему удивлению не было предела: на всех Иконках был изображён тот самый Дедушка и без митры!..
Но самое удивительное, что и одна из бабулек, с которыми я пришёл в храм, подошла ко мне, сунула в руки такую же Иконку и прошептала в ухо, что это Образок Святого Николы НАШЕГО!..
Оставалось только удивляться Провидению…

Стоял я, однако, прижавшись спиной к стене у Образа Святого, чтобы больше, не дай Бог, не смешить народ своим присутствием. Бедный толстяк прямо-таки скис от разочарования.
Мне же было не до смеха…
Вспомнилось, что где-то уже приходилось читать, в какой-то религиозно-православного толка книжке, что Святой Николай не спроста является человеку или как-то иначе проявляется в его сознании, и это означало, что от человека он ожидал каких-то поступков, чего-то такого, что пока ускальзывало от моего понимания…

…А наш бравый батюшка, тем временем, продолжал праздничную службу в битком набитом людьми и заваленном яблоками храме, от удовольствия и усердия чуть не приплясывая.
Я же продолжал стоять на своём месте, задыхаясь от духоты, и присматривался к лицам прихожан, с удивлением замечая за собою, что теперь видел их уже какими-то не такими, как в прошлый раз… Теперь они были почему-то не чужими, не страшными, не уродливыми…
Что-то в них, пусть не во всех, но хотя бы в тех, кто держал в руках Иконки Святого Николы, проглядывалось мне уже давно знакомое, близкое, даже родно-о-ое!.. Но что именно, так и не понять было…
Такое странное, никогда раньше не испытанное Чувство к людям меня и удивляло, и, вместе с тем, беспокоило, но почему?.. Что особенное случилось со мною и с этими людьми?..

Когда же в этот день как-то не в меру возбуждённый батюшка вышел с Потиром из Врат Царских, чтобы с пафосом Благословить присутствовавших, то, к моему удивлению, он мне тоже показался совсем не плоским и даже не строгим, а над ним явно увидел белый светящийся Треугольник!..
Что внутри Треугольника мерцало, так и не успел, ошарашенный, толком разглядеть, так как батюшка с выпученными от усердия глазами резко развернулся и торжественно уплясал обратно в Алтарь…

И опять это странно тёплое претёплое Чувство волной окатило меня, во все глаза глядевшего на любимого батюшку!..
Я вдруг осознал и даже увидел, что во время Литургии священник был уже не человек!.. Что он, ведя общую Молитву в храме, в действительности являлся олицетворённым Информационно-энергетическим Божественным Символом, наделённым Полномочиями от Бога, что за зрачками священника и руками его действовал Сам Бог!.. И что все Благословения Богом через священника ДЕЙСТВЕННЫ и ОЧЕНЬ ВАЖНЫ для человека!.. Что черти и всякая нечисть действительно боятся Священнодействия в храме!.. Что лишь глупейшее неверие людское и потрясающее невежество даже с дипломами и учёными степенями способно отказаться от Благодати Литургии, Исповеди и Причастия Священных и Целительных Крови и Тела Вечного Христа, исцеляющих Души и тела людские!..

Какой ужас, какой ужас!.. Ведь многие и многие люди этого не знали, и даже в храме, предстоя пред Алтарём, не осознавали!..
И когда я нечаянно глянул в окна храма, то за их стёклами увидел такое, что мне стало совсем плохо, и я завалился на пол, как тот мешок с яблоками… Но пред глазами моими продолжали маячить фантомы ужасных личин всевозможных мерзких тварей, которые не могли проникнуть в храм из-за Освящения его и сильного Молебна, проводимого необычно возбужённым в тот день батюшкой!..
Эти мерзости, готовы были разорвать на мелкие кусочки всех предстоявших в храме, и только нетерпеливо ожидали, когда служба закончится, и обалдевшие люди будут выходить на улицу, чтобы тут же ими и заняться!..
И я знал, даже видел, как многие и многие, кто поверхностно, лишь по обычаю или от скуки воспринимал Литургию, будут непременно опять одержимы невидимыми простым глазом бесами, и опять будут грешить, как и до посещения храма… И болеть будут, и пьянствовать, блудить и пакостить ближнему своему и т.д. и т.п.

Но я тряханул головой, как тот сивый мерин, чтобы избавиться от видений, и поднялся с пола, прикинувшись, что, мол, оступился, чтобы не смущать людей…
Ну что бы я мог им сказать про виденное мною? Кто бы мне поверил? Да и опасно было, чувствовал, о таких необычных вещах говорить людям, которые в большинстве своём находились под влиянием тех же самых омерзительных и жутких бесовских голограмм, которые сделают всё, чтобы высмеять и опорочить меня, находясь за зрачками людских глаз, шевеля их мозгами и языками…

Потому, я зажмурился и сосредоточился над общей Молитвой, проводимой и руководимой нашим милейшим батюшкой. Я даже каждый раз своим прекрасным, как считал, баритоном с удовольствием подпевал «Господи, поми-и-илу-у-уй!», и при этом вибрируя всем телом, всею Душою своею, что и волосы поднимались дыбом и глаза закатывались куда-то выше сводов…
Однако, как оказалось, не всем предстоявшим в храме мой визг понравился. Люди оглядывались на меня, заставляя смущаться, а мне, как тому волку на свадьбе под столом, ну о-очень хотелось выть «Господи, поми-и-илу-у-уй!»…
И я выл, что даже батюшка с перекошенным, как от зубной боли, лицом обратил на меня пристальное внимание...
А ведь мне всего лишь так сильно хотелось испросить Прощения у Бога, светившего Треугольником над головой настоятеля храма, что готов был не только выть, но и отбивать чечётку…

Правда, в тот раз я не собирался Исповедоваться и Причащаться, да, видимо, и Смысл посещения храма, как почувствовал, в тот раз был иным…
Потому, когда перед самым Причастием в храме как-то неожиданно стало тихо после песнопений и даже обычного в таких случаях базара, как говорится, будто в этот миг Ангел пролетал, то я, прекрасно помня, что видел в окнах, сам про себя стал молиться, стоя, зажмурившись, пред Образом Святого Николая…

Господи, Господи, Господи, шептал я всё более и более возбуждаясь, прости, прости, прости меня грешного, глупого, уродливого, непутёвого… Спаси Душу мою, Господи, миленький, родненький, ибо я ВЕРЮ, ВЕРЮ, ВЕРЮ в Силу Твою!.. Господи, очисти и исцели Душу мою и тело моё бренное от скверны тоски и уныния, похоти и чревоугодия, сонливости и лени, раздражительности, сквернословия и осуждений, отвращения и презрения кого бы то ни было… Очисти от жестокости, жадности, невежества, скрытности и подлости, лицемерия, Господи-и-и!... Очисти Душу мою, Господи, от любой бесовской и демонической одержимости самолюбия, самосожаления, самомнения, от горды-ы-ыни!.. Господи, прости, прости, прости моё не смирение Воле Всевышнего!..

И меня так пробрало Молитвою, что уже не мог стоять, упал на колени и, дрожа всем телом с поднятыми вверх руками, молил и молил Бога о Прощении меня Огнём, Теплом и Светом Святой Единой Троицы Белым и Ясным, Лучистым и Сияющим ; Любви к Жизни и Покаяния в грехах, Радости Творчества и Мудрости в Терпении, Смирении Воле Всевышнего, Скромности, Кротости, Всепрощении, Милосердии и Сострадании, Бесстрашии и Трудолюбии, Знании и Безмятежности, Воздержании от всего лишнего, но в безоглядном Устремлении к Единению в Высшем с Творцом моим в Вере, Красоте и Гармони-и-и!.. Господи-и-и, ПРОСТИ, СПАСИ, БЛАГОСЛОВИ и СОХРАНИ-И-И!..

И вдруг Свет действительно вспыхнул то ли в глазах моих, то ли в сознании, или даже в храме, трудно было определить, да и не это главное!.. Но чертей за окнами, как ветром сдуло!..

Когда же, наконец, я выдохся, руки упали на колени и очнулся, вдруг с ужасом осознал, что в храме было также тихо тихо, только услышал последние отзвуки эхо «…слови-и-и…»…
Боже мой, осенило меня, я что, в голос вопил?!..
Судя по обильным слюням на моей бороде и реакции людей и певчих, высунувшихся страусиными шеями из-за колоны, выпученными от удивления глазами глядевшими на меня, как на некое чудо-юдо, скорее всего так и было!..
И мне совсем слабо стало…

Но, против ожидания мною неминуемой гильотины, почему-то даже родненький батюшка, скорее всего, основательно испуганный моим звериным воплем, сам судорожно трёхкратно перекрестился и быстро удалился в Алтарь…

Что мне оставалось делать?.. Ну не любил я находиться в фокусе всеобщего внимания, тем более, после такого конфуза… Мне не было стыдно, скорее обидно, что люди, видел, так и не поняли, что двигало мною, какая Сила лилась устами моими…

Тем не менее, прихожане как-то непривычно, уж очень тихо и Благоговейно Причащались в тот день и целовали Крест в руках милейшего, какого-то ошарашенного батюшки, который даже проповедь свою щёлкал икая и сбиваясь с мысли…

Ну ты и даё-ё-ёшь, только и нашлись, что сказать древние бабульки, когда мы плелись обратно домой.
Но я помалкивал, придавленный не только мешком с Освящёнными яблоками, но куда более тяжкими мыслями…
Кажется, я стал догадываться, что со мною происходило, но от этого легче не стало, ибо всё только начиналось…


26.

Жизнь, однако, не прекратилась и не стояла на месте. Работа, отдых, работа, отдых и опять работа, а там, глядишь, и лету конец, и осень слякотная и промозглая… Ба! Первый снежок, первая метель и… Солнцестояние зимнее!..
Дни совсем не тянулись, но летели как-то незаметно… Вроде месяц только начинался, а глядь, уже и середина, а там и конец его…

Но за всем этим приметным простым глазом, невидимо маячило нечто, о чём я размышлял ежесекундно... Даже самому было на удивление, что я, в прошлом своего рода материалист-экспериментатор, хотя и с переполненными всякой научной, эзотерической и религиозной информацией мозгами, вдруг превратился в молитвенника, наподобие тех ползавших незаметными тенями по храму богомолок!..
Мне неприятно было, что со стороны я, наверное, выглядел этаким бородатым, в старом пиджаке, в сапогах и в штанах с оттянутыми коленками православным дурачком-фанатиком с краю глухой деревни, многозначительно осенявшим себя непременно тремя пальцами Крёстным Знамением п;лбу, пузу и плечам строго справа налево, а потом с маху так кланявшимся, что все вши с плешивой головы слетали на пол…

Конечно, Молитва для меня стала необходимой, иногда и храм посещал, когда силушка своя в противостоянии греху давала сбои, и нужен был хороший пинок, чтобы очухаться от дрёмы…
Скучать вроде и не скучал, иногда заглядывая к соседкам-бабулькам, чтобы вместе похлебать чайку, или отремонтировать что-нибудь…
Ведь в деревне я был один мужчина на все руки. А там, смотришь, то розетка прогорела и телевизор у бабки не включался, чтобы нудные сериалы смотреть, то ступенька на крылечке прогнила и соседка провалилась, да чуть и так-то кривую ногу не сломала… В другой раз крыша протекала, дровишки не колотые слишком долго во дворе лежали, а у самой хозяйки ревматизм руку скрутил, что не то, что колун, ложечку чайную никак не осилить засунуть в сахарницу…
В общем, жизнь хуторская в глуши лесной…

Хорошо это или плохо? Да прекрасно! Чего же более?!..
Важнее для меня было совсем другое.

Иногда, сидя в глубоком раздумье, особенно в темноте, стал замечать, как вокруг меня колышутся световые всполохи, то более, то менее ясные…
Когда зимой, поздним вечером выходил из жарко протопленной хижины прогуляться перед сном и подышать морозным воздухом, то, по обыкновению скрипя снегом по тропинке и глядя себе под ноги, вдруг замечал, что снег освещался золотистым светом, будто кто фонарик включал над моей головой!.. Но как бы ни поворачивался, так и не мог разглядеть источника света.

Но однажды, когда также вечером, ни с того, ни сего, даже при электрическом свете вдруг завалился на постель и какое-то время потерял чувство пространства и времени, вдруг над собою увидел Огненный Шар!..
НЛО, шаровая молния, глюки, сон, быстро промелькнуло в голове?.. Но Сердце подсказывало, что ни то и совсем не друго-о-ое…

Огненный Шар, чувствовал, был выше всяких человеческих определений. Он висел надо мною и я внимательно разглядывал, как он изумительно искрился мелкими вспышками на бело-золотистом фоне своей окружности, размерами с мой побитый таз под рукомойником, если определить визуально по масштабу хижины, конечно.
Но главное, как я чувствовал всем существом своим, что он был ЖИВЫ-Ы-Ы-М, мыслящим, более того, даже Му-у-удрым настолько, что я, находясь в его каком-то непонятном, но всё же неописуемо приятном поле влияния на моё сознание, ощутил себя ма-а-аленьким несмышленым зайчиком…

Действительно, Шар воспринимался, как некое Существо такой немыслимой Силы, таких Высот Совершенства, что я даже растерялся, даже не сообразил, как реагировать на удивительное явление…
И если я не различал привычных мне человеческих форм этого внешне шарообразного живого Существа, то прекрасно чувствовал, что он не только внимательно смотрел на меня, но и ведал самые потайные мои мысли!.. Даже стыдно стало, ей богу, и я вытащил руки из под одеяла и закинул их подальше за голову, надёжно прижав ладони увесистым затылком…
Но главное, что после того, то есть, уже после прорыва сознания моего в какое-то иное состояние, когда я очнулся, а в хижине всё оказалось, как обычно, будто ничего и не было, то последующие странные события связывал именно с влиянием на меня этого Шара…

Улёгшись спать и расслабившись, через несколько минут вдруг увидел, как ИЗ МЕНЯ поднялся какой-то человек и как бы уселся прямо на мне верхом, как обычно это в постели делает женщина с мужчиной в определённой интимной ситуации, хотя тяжести его не ощущал!.. Он, а это был мужчина, внимательно посмотрел мне в глаза, вроде как пытаясь понять, видел я его или нет…
Я же, ошарашенный, глядел, моргая выпученными глазами, и силился сообразить своими крайне напряжённо вибрировавшими извилинами, что же это опять могло значить?..

Кто это, голограмма очередного моего беса-одержателя?.. Не похоже, если судить по его обычному человеческому виду… Быть может, он был только немного прозрачен, и мой плотский палец протыкал его насквозь без каких-либо моих внешних ощущений: ни тепла, ни холода… И выглядел этот человек каким-то, до зуда в памяти моей, знакомым, но я никак не мог понять почему…
Правда, лицо его мне не понравилось, оно было слишком серьёзным и некрасивым… Но человек этот, или существо какое-то, без предупреждения и также молчаливо упало на меня, как вошло в меня обратно, слилось со мною, что я от неожиданности так дёрнулся, что чуть не свалился с кровати!..

У кого можно было спросить о странном явлении, если ума не хватило заговорить с этим необычным дядей?..
Правда, мой большой «Я» как-то сказал, что мне с ним можно было побеседовать и поспрашивать его в любую минуту, как только захочу, но что-то он не появлялся, как бы я ни хотел, и как бы не моргал глазами в темноте кромешной. Но почему? Что мешало нашему общению? А то получалось, что только по его-о милосердному желанию появлялся передо мной, да ещё с назиданиями, будто у меня самого мозгов не хватает…
Оставалось лишь надеяться, что как-нибудь получится опять подглядеть себя, что внутри там ещё такое притаилось.

Однако, когда утром умылся и с удовольствием гляделся в зеркальце, нежно поглаживая беззубой расчёской по остаткам шевелюры, вдруг показалось мне, что в нём мелькнуло то же самое лицо того самого мужика, сидевшего на мне верхом накануне… Да-а, любопы-ы-ытно, рука моя застыла над ухом… Но как ни пытался сообразить мозгами, что в этот миг почувствовало Сердце, так и не смог.

Надо ли говорить, что когда вечером потушил свет и улёгся в постель, то был преисполнен тайного желания опять увидеть что-нибудь такое, чтобы ахнуть, и тогда можно было бы и ласты по одному навсегда откинуть в стороны, лишь бы остаться Там и с ними!.. Но с ластами пришлось повременить.

Конечно, я отдавал себе отчёт, как всё ещё окончательно недобитый, уж очень живучий крутой эзотерик, что явления или прорыв в иные измерения Времени и Пространства обычно происходят, когда человек успокаивается чувствами, мыслями и телом, что тогда он находится в неком подвешенном, как в моём частном случае подобно привязанному к кровати бородатому воздушному шарику, состоянии между сном и явью, когда и не тут, но ещё и не Там…
Тогда и зрение открывается какое-то иное, но при этом можно общаться с тамошними Существами даже рта не раскрывая ; одними мыслями!

Пока так лежал и пытался вообразить себя безмозглым прозрачным шариком, видимо, стал просто засыпать, кажется, по обыкновению, даже всхрапнул, но, всё же, во-о-овремя спохватился, когда прямо перед собою, в буквальном смысле нос в нос увидел лицо женщины, и сон как рукой сняло с очей моих прекрасных!..
Мы глазели друг на друга, как два взъерошенных петуха на ринге, но не знаю, как она, а я силился в очередной раз понять, то ли спал, то ли всё наяву происходило, но при этом до мелочей разглядел лицо женщины и даже то, что мы каким-то образом соединялись с ней темечками!..

И всё-таки я не спал, в чём убедился, пощипывая рукой себя за бок и слыша обычную ночную лунную брехню Пса на улице…
Однако, и моме-е-ентик!..


27.

В течение некоторого времени пришлось созерцать, как поочерёдно ИЗ МЕНЯ то поднимались, то опять в меня опускались или бесцеремонно падали то мужчины, то женщины, то пожилые, то молодые, красивые и не очень!.. Но появлялись они и соединялись со мною по разному, то есть в тех и теми местами наших тел, в области которой они появлялись, например, копчика, солнечного сплетения, горла или темени…
Но особенно не вдаваясь в размышления, оставив их на потом, я лишь старался как можно лучше разглядеть и запомнить выражения на их лицах, особенности одежды, и даже просто почувствовать их…

Некоторые из показывавшихся, как мне представлялось, этих странных, но всё же МОИХ персон, были чисты и телом и аккуратными, как мне показалось, льняяными одеждами, обычно светлыми, наверное, даже можно было сказать, что они были праведны, хотя эти земные определения не совсем правильно отражали Суть их.
Другие же, правда, их было намного меньше, мною воспринимались несколько неприятными, я даже опасался их какой-то непредсказуемости… Некоторые из «плохишей», кроме того, что были некрасивы, но ещё и облачались в лохматые шкуры, или показывались голыми и не совсем чистыми, вернее, попросту грязными, чего лукавить-то перед самим собой…

Но через некоторое время, видимо, наигравшись со мною, все эти существа, как сговорившись, разом ухнулись в меня, что я даже задрожал всем своим распластанным от чрезмерного расслабления телом, и на какое-то время наступил покой… Пёс на улице, видимо, навылся от души своей собачьей, и тишина стояла такая густая, что можно было её топором рубить на ломтики…

В хижине, конечно, было темно, но вдруг мне показалось, что даже в этой темноте будто выключился свет, и я провалился в такой мрак или полнейшее небытие с абсолютным отсутствием не только какой-либо мысли или чувства, но безусловно всего, что вообще могло возбудить даже проблеск осознания самого себя!..
Потому, в таком состоянии-не-состояния не только отсутствовало Пространство, ибо просто не кому было его определять, но не могло быть и Времени, чтобы фиксировать продолжительность происходившего… Полное Ничт;… Чёрная дыра… Абсолютный пшик…

Но удивительно было, каким образом в Памяти всё-таки осталось то ничего, что буквально неописуемо, когда даже описывать-то нечем было?!..

К счастью, такое состояние полнейшего «пшика» возымело, чьей-то Волей по отношению ко мне, границы продолжительности, вроде как некоторого приподнятия из бездны, чтобы я мог опять понемногу осознавать себя, хотя довольно неприятным образом, но всё же ради того, чтобы ЗАПОМНИТЬ…
Потому, где-то внутри меня стал нарастать сперва еле уловимый гул, который постепенно превратился в оглушительный вой, как мне показалось, даже неопределимого человеческим сознанием множества хотя и живых, но также неописуемо страдавших существ!!!..
Вместе с тем, этот вой или вопль сопровождался и всё усиливавшимся мерцанием чего-то красноватого, как накаливающееся в огне железо, и вскоре лиловые всполохи стали плясать вокруг меня, обжигая всё сильнее и беспощаднее, что я уже не мог выдерживать, и от страшных болей сам завопил не менее жутко и мощно, живо осознавая, что смешался с общей массой так безумно страдавших каких-то существ!..
Ибо ужас пробирал не только от боли, но больше от осознания полнейшей безысходности из-за невозможности что-либо когда-либо изменить, и так продолжалось Вечность Вечностей!!!..

И вдруг, сам страшно страдая и корчась от боли и умопомрачительного ужаса, увидел и ощутил, и почувствовал изнутри себя самого в этой кипевшей и булькавшей огненной массе Причину страдания и безысходности… Это были грехи множества живых сущих, и не только людей Земли!..
Но самое страшное непреодолимое чувство было, что все, так ужасно страдавшие, ЗАПОЗДАЛО ОСОЗНАВАЛИ, что в своих муках ВИНОВАТЫ САМИ по собственному невежеству, глупости, жадности, любой, даже самой незаметной корысти и т.д. и т.д.!..
Они теперь только помнили, что им когда-то говорили, говорили, говорили об опасности собственного безумного земного существования, когда ещё можно было спастись, обладая Даром Свободной Воли и Выбора, а они не только не слышали, но и не желали слышать и задумываться над своим губительным поведением, при этом гогоча наслаждаясь животными потребностями в корысти и наплевательстве на ближнего своего!..
При этой мысли, вдруг я действительно услышал оглушительный гогот садиста, маньяка, который стал проявляться моему взору массой корчившихся в огненной лаве существ… Я увидел лицо, как бы составленное из множества тел несчастных, тёмные глазницы, отвратительные ноздри… Но главное, ощутил на себе какое-то неописуемое словами презрение!..
Это отвратительнейшее существо, видно было, не только питалось страданием множества и множества разнопланетных существ, но оно само было ими, состояло из них…

…Фу, фу, фу-у-у!.. Даже вспоминать о том ужасе совсем не хотелось, когда каким-то образом я вдруг опять ощутил себя на постели и весь в поту, пытаясь обмануть или хотя бы обойти, отодвинуть на неопределённое потом страшную мысль, что повинен я был не только в собственном страдании там, откуда, слава Богу, пока ещё удачно выскочил обратно на постель, но каким-то образом повинен был и в страдании бесчисленного числа тех несчастных существ, и даже не только нашей Земли!..
Но неожиданные ночные события не прекратились…

Даже не успел обсохнуть от пота, продолжая не шевелясь валяться на постели, наслаждаясь мыслью, что я всё ещё находился на Земле, и у меня был шанс изменить свою жизнь так, чтобы посмертно не провалиться в «пшик» небытия сквозь столь ужасающие искупления отвратительнейшего бытия…
Неожиданно опять из меня, из разных областей моего геркулесоподобного тела повыскакивали мужчины и женщины, но п;рами, уже виденные и незнакомые, но все исключительно красивые, опрятно одетые и какие-то прозрачно-светлые!.. Правда, меня немного позабавило, что они, хотя и казались мне немного прозрачными, но каждая пара выражалась определёнными цветовыми оттёнками: если лица были, например, слегка жёлтые или фиолетовые, то и одежды этих существ соответствовали тому же цветовому тону, только более яркому…
Правда, хотя они в этот раз, вроде как и не касались меня, расположившись группой веером передо мною, но прекрасно чувствовал, что они ; это я! Я во множестве! Такой вот разный, красивый и весёлый!
Вот так я-я-я!..

Но они, эти мои «я», тоже глядели на меня, то есть на себя, и тоже улыбались про себя, видимо, по выражению на лице моём, созерцая полнейшего олуха, взъерошенного и, по обычаю в такие моменты, с отвисшей челюстью, натыканной, как попало, кривыми и гнилыми зубами!..
Ла-а-адно, подобрал я челюсть и кое как сглотнул слюну… И что это значит, подумал, почёсывая и поглаживая свою мощную костлявую грудь, и, на всякий пожарный, браво поигрывая локтями?..

И в этот момент, словно только и ожидавшие этой мысли моей, мужчины и женщины как то неестественно завибрировали, будто кадры пробежали на экране телевизора, или волновая рябь на поверхности воды от свежего утреннего ветерка, и вдруг разом, как карты в руке шулера, сложились в колоду, то есть один в один, и все вместе одним единым существом нырнули в меня головой вперёд, прямо в мою грудь, что я, от неожиданности, опасаясь удара, даже опрокинулся на спину!..

Не испугался, конечно, так как ничего такого болезненного физически не ощутил, но продолжал созерцать, как в Сердце моём вспыхнула, как мне показалось, ослепительно сиявшая Звезда, которая быстро стала перемещаться вверх к горлу и дальше… Я даже ощутил в нёбе некоторое жжение и давление, будто в нём просверлилась дырочка,.. И последние несколько волосинок приятно зашевелились, когда Звезда выскочила через родничок в большом моём черепе и, очертив траекторию, словно взорвалась опять передо мною, на какой-то миг ослепив меня!..

Обалде-е-еть!.. Передо мной стоял… Ух ты-ы, прекрасный Юноша!.. Мой тако-ой большой и о-очень «Я»!..
И как теперь прикажете всё это понимать, а-ась?!..


28.

Светящийся Юноша стоял спокойно, ождая, пока я опомнюсь и ощупью найду всё необходимое, чтобы сразу записать, что он скажет… Я не видел в темноте ни бумаги, ни карандаша, но записывал не глядя, а рука сама выводила текст, правда, потом пришлось его шифровать.

На этот раз мой большой «Я» был менее улыбчив, даже строже и сразу приступил к делу, ради которого, видимо, и показался мне:

«То, что ты, бывает, созерцаешь, это не плод твоих усилий,
но пока лишь спонтанный прорыв в иные Уровни Бытия,
не санкционированный, если выражаться вашим земным языком…»,

начал он диктовать.

«…Иногда Волею Всевышнего показываются некоторые Уровни
для твоего же назидания, чтобы быстрее вспомнил, кто ты и зачем здесь…
Но всё ещё продолжаешь жить свою обычную человеческую жизнь,
сползая в суету земную…
Много работы предстоит тебе, но для её выполнения
должен подготовить себя определённым образом…
Отказ исключён, чтобы не пострадать по Закону Воздаяния,
так как от Труда твоего зависит многое…
Ты должен побыстрее раскрыть в себе Способность Единства с Глубинным Сознанием,
чтобы в Памяти твоей раскрывались истории,
которые тебе предстоит корректировать, живя во плоти земной…
Эти истории связанны с земными людьми,
и с некоторыми из них скоро тебе придётся общаться…
Дерзай…»…

Внимательно слушая, я судорожно записывал карандашом, часто сползая рукой с листка бумаги прямо на стол… Я боялся, как бы прекрасный Юноша без предупреждения не свалил!..
Но он продолжал смотреть на меня, скорее всего читая мои бушующие мысли, и, однако, каким-то образом отсеивая их, но улавливал в них конкретные вопросы, чтобы тут же лаконично и ответить:

«…Да, сегодня ты увидел, к чему привёл когда-то ТВОЙ корыстный отказ от Предначертанного Пути, ибо для Сохранения Жизни
Иерарх Света уже не может существовать один безнаказанно,
ибо от него зависят многие люди»…

Тут я вспомнил про мужчин и женщин, которые выскакивали из меня, как зайцы, и запрыгивали обратно. Наконец-то, и мой большой «Я» опять заулыбался:

«Они тоже ;ты, как и ты ; они»…

А если я ; он, то и они ; тоже он?.. И кто мы тогда после этого ; матрёшка, состоящая из разноуровневых живых волновых Голограмм, существующих одномоментно друг в друге, но при этом каждый живущий собственной жизнью в Мире собственной материальности, Пространства и Времени?!
Улыбчивый Юноша опять посерьёзнел:

«Не все те, кто в тебе и кого ты наблюдал ; во мне…
Разная полярность и вектор Движения Света и тьмы
существует даже в одном человеке, разрывая его на части по его же неразумению,
когда одни устремляются Вверх, а другие вниз…
Сумей гармонизировать в себе эти противоположности,
тогда и Мудрость явит тебе себя»…

Погоди, погоди, дорогой, спешил я записывать, так как возникавшие вопросы опережали движение руки…
Та-а-к, подумал я, закончив писать, ты, милейший мой «Я», что-то упомянул про каких-то людей земных, с которыми мне предстоит встретиться, они-то кто и зачем с ними встречаться?

«Они тоже ты»,

повторил Юноша, но мне этого было мало: в честь чего какие-то их истории именно мне предстоит корректировать, и как это возможно?!
Юноша терпеливо объяснял саму Суть, хотя, чувствовал я, что до конца он никогда не будет раскрывать Тайны Бытия, видимо, оставляя возможность мне самому домысливать частности:

«Мироздание, согласно вашему земному представлению,
подобно иерархической Пирамиде живых Существ разной степени Развития ;
внешней материальности и Внутренней Духовности…
Каждый Сущий в этой Пирамиде, находясь на своей ступени-нише Духовного Развития, является составной частью её Бесконечности,
но для Сохранения Жизни должный постоянно стремиться к её Вершине или Творцу…
При этом, сам Человек тоже является Вершиной-Иеррахом малой или своей Пирамиды,
но только если сам это ОСОЗНАЁТ, из кого она состоит»…

Ну и из кого, не унимался я, почёсываясь за ухом и вспоминая виденные Голограммы?! Но моего большого «Я» не проймёшь человеческими хитростями, и Юноша, улыбнувшись своей изумительной улыбкой, лишь добавил, что, мол,

«Вскоре узнаешь, дерзай…»,

и я почувствовал, что он собрался исчезнуть, чего мне, конечно, совсем не хотелось. Я бы мог без конца с ним общаться и спрашивать, спрашивать о Тайнах Мироздания!..
Потому, усилием воли я попытался его удержать, даже громко задал вопрос, кто есть я, как человек земной, учитывая моё интернациональное происхождение, если какие-то мне совсем неизвестные люди зависят от меня?
Но Юноша был не так прост…

Маленькая составная часть его, которую представлял собою я во плоти, заметила, как Юноша, не говоря больше ни слова, рукой коснулся своей одежды-косоворотки, как бы привлекая к ней моё внимание, и вдруг, к моему удивлению, он в моём восприятии потерял резкость, будто расфокусировался, и стал расширяться в стороны!.. Когда же фокус опять пришёл в норму, то увидел, что рядом с прекрасным Юношей стояла… ещё более прекрасная Девушка!..

Обалде-е-еть, а это что за краля, только и смог подумать в изумлении, тоже моё «Я»?!..
Девушка, так же светившаяся, словно неоновая лампа, была одета в сарафан, а на её плече покоилась длинная коса, таких же белых, как у Юноши волос… Она была настолько прекрасной и ; прости меня, Господи-и-и! ; такой соблазнительной, что я, жеребец сивый, аж покраснел от ударившей, и не только в голову, крови…
Но в этот момент светившиеся белым светом Юноша с Девушкой опять как-то неестественно для моего понимания завибрировали и рядом с ними проявились те самые красивые или какие-то правильные спектрально-разноцветные мужчины и женщины!..

В свою очередь, как бы продолжая ответ Юноши на мой вопрос, но только действием, эта же группа мужчин и женщин тоже завибрировала и рядом с каждым из них также проявились мужчины и женщины, но уже не столь впечатлительно красивые и куда как менее светлые…
И таким же образом по убывающей светлости, но по прибывающей численности появлялись последующие, или производные от предыдущих, мужчины и женщины!.. А я смотрел на всё это диво во все глаза и силился хотя бы запомнить, что видел…

Тем более, что вскоре деление человекообразных мужчин и женщин превратилось в проявление за ними разнообразнейших животных, а ещё за теми ; растений!..
И вся эта живая Пирамида шевелилась, а на верхушке её лучезарно светились прекрасные Духовные Юноша и Девушка, тем не менее, своим видом одетые в национальные одежды русского Этноса, но которые уже вдвоём и ВМЕСТЕ со всеми остальными мужчинами, женщинами и животными тварями также по паре, прогуливавшимися в дебрях всевозможных растений, были моим большим «Я» не где-то, а во мне-е-е ма-а-аленьком, во плоти земной и, как заметил, над территорией России!..
Но при этом, видел, что Пирамида эта ; лишь одна из многих не только в нашей стране, но и на Планете, как составные части огромной Пирамиды Человечества!.. Дальше я даже не дерзнул заглядывать…

Не отрываясь, глядя на всё это копошившееся, словно муравейник, великолепие, я даже замечал знакомых мне людей, плохих и хороших, расположившихся на разных уровнях этой Пирамиды, узнавал даже животных, с которыми пришлось когда-то сталкиваться!..
И тогда в моей Памяти вдруг возникали какие-то истории, связанные с ними, и я видел, скорее даже Сердцем чувствовал как их ошибки в их же мыслях, так и ошибки в последующем неправильном их поведении, и, как следствие, болезни, ужасные жизненные ситуации, а из-за этого и страдания, а потом даже ужасное нисхождение вниз, в те самые круги адового искупления, что буквально недавно мне пришлось самому не только созерцать, но даже испытать и переживать!..

Однако, сие пирамидальное великолепие живых Голограмм невозможно было созерцать долго, чтобы не перевозбудиться!.. И видимо, по этой причине вскоре живая Пирамида завибрировала, как бы сложилась в обратном направлении, превратившись в одного моего прекрасного Юношу, который, сказав, как попугай, одно лишь слово

«Дерзай!»,

растворился в пространстве, словно никогда и не было его, а я только лишь проснулся от тяжёлого сна…

Действительно, после того, что увидел и узнал, лёгкости в Душе своей не прибавилось, сидя в темноте ночной у стола и глядя в мерцавшее окошко.
Каким-то, как говорится, шестым чувством осознал я, что мне предстояли какие-то сложные события, чего, надо признаться, опасался, но не из-за самих событий, как бы сложно, жутко и даже опасно они не проявились в жизненных ситуациях.
Боялся я, что мог неправильно себя повести, не так события оценить и тем повредить ту живую Пирамиду, которой я сам же и являлся!..

Вот когда вдруг спазмами в Сердце почувствовал я огромную ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за себя и за всех тех, кто и существовали-то ИЗ-ЗА МЕНЯ!..

Но всё это нужно было обмозговать по порядку, чтобы выработать стратегический план моих тактических действий.
Однако, лишь в уме всё аккуратно располагалось по полочкам, но жизнь проявлялась куда как более существенными и непредсказуемыми выкрутасами…


29.

Тем не менее, жизнь свою конкретную во плоти земной надо было проживать и желательно правильно, то есть так, как это было угодно Творцу её…
А как Ему угодно? Кто мог объяснить? Местный наш батюшка, который, всем прихожанам о том известно было, бесцеремонно запускал свою лапу в церковную кассу и менял свои «лады» и «самары», как носки?..
Быть может, так называемый Учитель-Духовник, которому можно было бы поведать все свои тайные сомнения?.. Но такового зримого во плоти Гуру у меня не было… А Незримый Учитель?!
Приходилось читать когда-то, что у некоторых Духовно продвинутых Людей действительно были невидимые простым человеческим глазом Гуру, с которыми они общались один на один и без всяких обрядов-нарядов. А где мне такого найти? Вопро-о-ос, однако…

После той ночи удивительных явлений-видений и само существование моё каким-то неуловимым образом изменилось. Окружавшую меня жизнь я уже не мог воспринимать, как обычно, вроде как п;ходя, не замечая мелочей, которые, быть может, были куда как важны…
Даже полёт известной обычной бабочки, уже понимал, был крайне зн;чим, и его нельзя было бездумно нарушать, как и ползание во-о-он того навозного жука, опрокинувшегося с кучи в обнимку с соломинкой!..
Нельзя было рубить живое дерево, убивать животное, обижать человека, чтобы не повредить самому себе! Ибо всё существующее, даже куча дерьма под коровой имело в Единой Жизни своё Значение и влияло на будущие события как моего личного существования, так и окружавшего меня Мира!..

Прочувствовав Единство не только всего земного, но и безграничного Мироздания, я долго не мог успокоиться и, как обычно в таком случае, чаще обычного поднимался на вершину своего любимого холма, чтобы, удобно улёгшись на тёплом от солнечных лучей валуне, и глядя в небесную синеву, в которой почему-то обычно парил один и тот же Ворон без пера в крыле своём, предаться своим глубоким размышлениям…

Получалось, что после того, что пришлось увидеть и пережить, мне больше не жить было обычной человеческой жизнью со своими скромными страстишками, милыми сердцу вожделениями, привязанностями, интересами, симпатиями и антипатиями, даже в уютненькой среде лесного обитания?.. И не потому, что кто-то так решил за меня, но что мне самому уже не избавиться было от тех воспоминаний, которые, подозревал, будут постоянно будоражить мою Госпожу Совесть со всеми вытекающими последствиями…

И меньше всего хотелось мне общения с людьми, которых образ жизни не соответствовал моему представлению правильности, а таковых, как видел тогда ночью, было немало в иерархической Пирамиде моей жизни!..
Что же делать, если для меня за счастье было прозябать на лесном хуторе в тиши и спокойствии, общаясь лишь с местными бабульками да с окружавшей нас Природой, а всё внешнее за лесами казалось чужеродным, опасным и даже страшным?..

Конечно, я был живой и здоровый человек, при этом ещё и мужчина, и меня изрядно тяготило и беспокоило, даже совсем и не плотски в первую очередь, что рядом со мною не было моей половины, моей женщины во плоти, подобной той прекрасной крале в сарафане и с белой косой, появившейся рядом с моим большим «Я»…
Глядя на них, моему маленькому, но такому вредному «я» обидно было, что рядом со мною не было такой вкусненькой пампушечки в юбочке, к которой можно было бы подойти в любое время, прильнуть, погладить, где только доставали неугомонные руки мои, понежиться с ней и даже очень и тэ-дэ и тэ-пэ-э-э...

Вспоминая тех редких женщин, с которыми приходилось общаться строго платонически или даже наплодить детей с женой, тем не мене чувствовал, что ни одна из них не соответствовала моему полноценному «я», что сближался я лишь некоторыми частными качествами моего сознания с каждой из них в отдельности. Что-то моё было в одной, что-то моё в другой, но всё остальное в них по большому счёту было для меня чуждым, даже враждебным, и эти не мои проявления в женщинах меня жутко тяготили, раздражали, даже доводили до отчаяния…
Если же собрать тех женщин в кучу, как карты, думал я, в одну колоду, то вроде бы получалось нечто цельное, правда, если бы ещё и выкинуть из колоды карты чёрной масти, а лучше всего, если оставить лишь масть розовых червей… Но в жизни нашей так не бывает.

С другой стороны, если у моего большого или Духовного «Я» была его конкретная краля, даже снисходительно показавшаяся мне, то должна она быть и конкретной бабой во плоти, в какой и я пребывал, этакой маленькой, желательно пухленькой моей «я», пусть не в сарафане, но хотя бы в юбке, но только не в джинсах!.. И где же она тогда? Ау-у-у!..
Не было, только Ворон каркал в ответ, паря кругами под облаками…

А если не было рядом со мною моей женщины, рассуждал я, лениво перевернувшись на бок, подперев небритую щеку рукой и покусывая душистую травинку, то и проявление материальной жизни моей и вокруг меня ис-ка-же-но будет?..
Следовательно, моё существование ; полный бардак и всё неправильно вокруг меня?..
Следовательно, мазохистски отхлёстывал я себя, все твои потуги что-либо гармонизировать вокруг себя обречены на провал, ибо ты не монах и воздерживаться от естества своего мужского не в состоянии, хоть вой, хоть дверью прищемляй или сутками верхом на заборе висни, когда приспичит…
Что же тогда делать?!

Не мог же я иметь близкие, то есть интимные отношения с женщинами лишь потому, что в той или другой заметил что-то мне близкое, симпатичное для Души моей… Блуд он и есть блуд, в какие бы эзотерические обёртки ни запаковывай.
Однако, чувак ты этакий, сам-то, сам-то что из себя праведника корчишь, чтобы требовать правильной женщины!.. А не потому ли её у тебя нет, что в тебе самом нет тех внутренних качеств, кои желаешь видеть в половине своей, как в отражении своём, а-а-а?!..
Сам залез жить в берлогу и теперь жаждешь найти такую же дурочку? Вот балбес, да с таким идиотом может жить только баба, сбежавшая из дурдома, с основательно съехавшей крышей, в крайнем случае какая-нибудь не в меру косая, глухонемая, хромая, горбатая, у которой одна извилина в башке и та лишь о самце своём… Сможешь с такой, нет?!..

Не-е-ет, такой женщины не хотел. Конечно, я и сам был не Аполлон, но и не урод же полный, а мужчина в соку и с ко-о-орнем, который, надо признаться, без применения основательно надоедал, мешая сосредоточиться на основном, для меня самом важном ; отработав Карму свою земную, быстрее слинять Туда, откуда, надо полагать, каким-то образом по своей же дурости свалился на эту не пойми какую планету, а теперь мучился…

Да, я не против был жить и тут и Там одновременно, но уже основательно опасался, что плотское существование всё же одолеет меня своею животностью и скотством, что не выдержу испытаний и искушений и сорвусь в то жуткое состояние полного «пшика», а то и ещё ниже, глубже…

И что же можно было мне предпринять, чтобы избавиться от страхов, неуверенности, сомнений моего глупого «я»?
Сидеть в «позе лотоса» я не мог и не умел, чтобы закатив глаза созерцать Беспредельность Мироздания, это раз.
Бегать же в храм и по-своему молиться за кого-то, смеша народ, не хотел тоже, это два.
Оставалось третье ; жить как жил и больше не обращать внимания ни на кого, и тем более ни на какие видения, явления, увещевания… Хватит, натерпелся, намучился, насомневался!..

Миллионы людей живут себе, злился мой вредный «я», трудятся себе и даже ра-а-адуются, лю-ю-юбятся, растят детей, обнимают, воспитывают их и не ломают себе голову ни о какой Беспредельности!.. А мне что, больше всего надо, что ли?..
Им не надо, а мне, барбосу кудлатому Душой, отдувайся какими-то корректировками чужих жизней, будто у меня больше других дел не было?!.. 
НО ЧУЖИХ ЛИ, будто услышал я голос откуда-то сверху!..

Глянул на Ворона, всё время недосягаемо крутившегося надо мною, и мне показалось, что это он крикнул мне…
Но раззадорив сам себя, уже не мог успокоиться. Мой вечно сомневавшийся грязный помыслами чувачок «я» со скользким рыбьим хвостом в придачу, хоть тресни, но желал жить по своему, не взирая на все увещевания светлого Юноши, и прямо-таки вынуждал тащить его, упиравшегося всеми четырьмя лапами о землю и цеплявшегося хвостом за деревья в лесу и все косяки дома, в храм, а там, глядишь, опять мозги мои в очередной раз вправлялись на место!..

Но в тот раз паршивый чувачок упирался из последних сил, ругаясь голосом и беспощадно круша лопухи по дороге домой, когда вдруг услышал я такой спокойный и, в то же время, бескомпромиссный голос моего светлого Юноши:

«Я заставлю тебя»…


30.

Голос прозвучал, будто и внутри меня, но в то же время какая-то неуверенность всё-таки заставила даже оглянуться с опаской, но…
Но каким же, позвольте спросить, образом, подленько захихикал бесёнок во мне, ты собираешься, дорогой Юноша, заставить меня делать то, чего я не хочу? Не замучаешься ли пыль глотать, милейший, надоел ты мне, хуже горькой, козой обгрызённой редьки!..

Слушал я этого гадёныша в себе и диву давался, каким это образом во мне помещались эти два противоположных существа?!..
Один, наглый и подлый без обиняков постоянно тянул вниз, а второй, терпеливый и снисходительный, но неумолимый и не подкупный постоянно уговаривал подниматься Вверх…
В этой внутренней борьбе двух противоположных направлений движения моего сознания было крайне некомфортно. К сожалению, бесноватенький «я» своею наглостью частенько разворачивал меня совсем не в ту сторону, куда мне хотелось…

Это именно он обычно заставлял меня долго лежать по утрам под палаткой из одеяла с закинутыми за голову руками и размышлять, что неплохо было бы, чтобы просыпаясь рядом почувствовал любимую женщину… Или утром спросонья глаза продираешь, а она уже суетится, хозя-я-яюшка неугомонная, на кухне и ожидает меня ми-и-илого с горячим «кофэ» на столе… И сама она такая вкусненькая, ласковая симпатюлечка в фартучке, что так и хочется, так и хочется…

Нет, серьёзно, жить в деревне без хозяйки сложновато, с одной стороны, а с другой и гру-у-устно, как-то…
Например, терпеть я не мог полоть морковку по весне. Выискиваешь, выискиваешь в очками на носу её хи-и-иленькие росточки, нечаянно своими колбасными пальцами их вместе с сорняками повыдёргиваешь, а потом осенью удивляешься, что так мало морковки выросло…
То ли женская терпеливость и аккуратность!

А как здорово вместе трудиться на сенокосе, когда высушенное разнотравье благоухает так, что, глядя на сноровку с граблями своей разрумянившейся женщины, мужчина переполняется такой силой творчества, тако-о-ой силой, что на сеновале уже никакого спасу нет её удерживать!..
Однако, хватит дурью маяться, а то домечтаешься.

Но если бесёнок заведёт Душу с утра пораньше, то на весь день, и, чтобы ни делал, чем бы ни занимался, никак не избавиться от навязчивых мыслей…
С остервенением окучивая картошку, и чтобы отвлечься от проклятых комаров и назойливой мошки, тем не менее, размышлял всё о том же…

Конечно, без женщины о-о-очень плохо, но как-то так получается, что ; парадокс! ; и с бабой не слаще... С некоторых пор для меня женщина и баба были существами совсем не равнозначными.
По мне так бабы, как, впрочем, и мужики, это те, кто не хотели жить по Божиему разумению, даже если и считали себя религиозными. Это им по большому счёту наплевать не только на Бога-Творца, но и самого ближнего, даже на супруга своего.

В своё время, сутками и годами корпя над эзотерической и религиозной литературой, не только мозгами сообразил, но и нутром своим прочувствовал, да и Опытом собственной жизни подтвердилось, что во многом беда так называемых, цивилизованных людей, развивающих не себя, не Души свои, а лишь технику для удовлетворения своих животных потребностей плоти, а потому беда и Человечества в целом в том, что Суть Мужчины сравняли со Смыслом Женщины…

Все религии и верования, придуманные людьми на основе Учений Света, преподанных Человечеству и отдельным Народам воплотившимися Иерархами или Сынами Божиими, указывают в Вечности Мироздания на первичность Мужчины, символизирующего Дух, и вторичность Женщины, символизирующей Мате-е-ерию…

…Хрясть тяпкой не впопад, и картофельный росток отвалился, чтоб ему пусто было!.. Смотри, что делаешь, философ общипанный…
Но навязчивую мысль, как комара, так просто не отогна-а-ать… Спугнутая она, вроде как, и отлетела, но крутанётся и тут же обратно прилипает к мозгам, а ты, будь добр, обсасывай её вновь и вновь… У-у, жвачка липкая!..
Хрясть тяпкой по комку земляному, так бы по навязчивым мыслям…

…Однако, всем уважающим себя и Бога Мистикам и даже философам известно, что Материя Вечна лишь изменчивостью или преображением Форм своего проявления СОГЛАСНО КАЧЕСТВУ ДУХА!..
Не даром же, когда глупый Адам закимарил в Раю, видимо, объевшись бананов, Бог из его ребра и создал лукавую Еву, чтобы тот бедолага не скучал…

Да-а, размахивал я тяпкой по огороду, кабы Адамище не заснул не вовремя, то, быть может, и Бог посоветовался с ним, как лучше состряпать ему подругу, а так получилось невпопад что-то, видимо, с мозгами Евиными, запросто и навсегда позабывшей из чьего ребра сделана, а потому такой падкой на искушения…
И по сей день никак не сообразить Еве-Материи, что она есть отражение Адама, но не наоборот!.. Следовательно, перечить Адаму-Духу ей никак нельзя, если он, правда, сам под Богом ходит, а не ведёт скотский образ жизни.

…Так, так и ещё во-о-от так-то, виртуозно закончил я тяпать и окучивать одну из многочисленных борозд и перешагивая и приноравливаясь к следующей.
Разогнав тучу комаров и поднявшейся с картошки мошки, со всего маху вонзил тяпку в комок засохшей земли и почувствовал, как опять вернулась мысль о бабах… Вот напасть-то!..

А бабы и есть бабы и им всё нипочём, ни Бог, ни муж, ни чёрт с рогами… Если им взбрендило в голову куснуть яблочко из рук рогатого змия лукавого, то они это делают так смачно, что мужикам после только икать приходится, может и пьют те, бе-е-едненькие, оттого?..

Не-е-т, мне баба такая ни к чему. Женщина моя должна быть богобоязненна, и платочек для этого она в храме смиренно надевает, тем показывая СВОЮ ЗАВИСИМОСТЬ ОТ МУЖА, который, как бравый воин войска Божиего, предстоит пред Алтарём с непокрытой лысиной, всегда готовый слушать и слышать Творца Небесного!.. 

…Да-а уж, внемлют эти наши деревенские «рабы божии», особенно у самогонных аппаратов, да у соседки в постели, ухмыльнулся я сам про себя…

Себя, конечно, к мужикам я не относил. А ка-а-ак же, ведь не пил никогда той гадости, которой те заливаются и добровольно превращают себя в психически ненормальных, а попросту ; в свиней, да ещё и за собственные деньги!
И не блудил по соседкам… Хотя… Грешен, грешен, Господи, мыслишки такие быва-а-али, но далее ни ни… Упаси Бог!
И потом, как бы я ни любил свою женщину, но Бог-Дух и Законы Его Творчества и Сохранения Жизни для меня в любом случае были важнее… А один из Его Законов как раз и гласил, что надо в земном Бытии довольствоваться лишь необходи-и-имыми материальными средствами, в том числе и денежными, и больше думать о Спасении своей Души, а не ублажении немереных плотских желаний.

…Например, спасаться вот так… Хрясть тяпкой борозду по щеке с одной стороны, потом хрясть с другой, и дело в шляпе!..

А что делать, если женщина моя, искушённая рекламами и всеобщим «цивилизованным» мнением, превратилась в этакого истеричного бабу-ина, которому всего всегда мало и всего всегда хочется?..
Картошку в одиночестве окучивать? А когда приспичит естество, колоть дрова, как бедный Челентано, или в колокола звонить до мозолей на ладонях, как тот «целибатный» священник?!..
Легко сказать и почитывать о воздержании, а когда весной щепка на щепку лезет, чтобы размножаться, то-о…

Так окучивая картошку и мысли свои, даже не заметил, как к дому моему подъехал «бобик»… Очнулся от раздумий, когда только побибикали, а у калитки уже стояла в ожидании какая-то женщина с папкой в руках…

«Здра-а-асте», ; соблазнительно поздоровалась она милой улыбочкой и райским голоском, что внутри у меня аж вулкан поднялся и готов был извергнуться. ; «Я судебный исполнитель и под вашу душу»…


31.

И вулкан во мне тут же успокоился и быстренько растворился в полное не бытие… Это ещё что за явление?!..

Судебный исполнитель, однако, не спешила и, удобно расположившись за столом и попивая из моего единственного оставшегося в целости гранёного стакана вкусный чаёк, быстреннько заваренный отборными полевыми травами, довольно просто объяснила мне, что, мол, папаша, алиментики-то надо платить детишкам своим, что задолжал уже приличненькую сумму, что законы строги и справедливы, и так далее и т.п.

Сперва я сидел и смиренно слушал, удивлённый, что моя жена всё-таки докатилась и до судов гражданских, вместо того, чтобы вернуться к мужу и жить в достатке, без лишней суеты и потребностей, на лоне чистой Природы и вместе растить и воспитывать наших детей, не задвинутых на ценностях общества, саморазрушающегося на всех парах …

Но симпатичная судебный исполнитель, конечно, тоже была женщиной, а значит, у неё тоже мозги были по-евиному сдвинуты не в ту сторону ; не Божию, но согласно искушению змиевому, потому она рассуждала, как типичный представитель вампирического общества, существующего в страхе и суете неимоверной, пытаясь выжить, уничтожая природную среду обитания и друг друга. А чтобы попытаться хоть как-то упорядочить хаос везде и во всём, то напридумывали всякие суды для наказания и назидания, что так делать нельзя, нельзя, нельзя, вместо того, чтобы воспитывать людей должным образом, начиная ещё с младенчества…

Правда, судебный исполнитель была непрошибаемой, да, впрочем, ожидать иного и не приходилось. Но я пытался всё же задеть за струнку той самой изначальной Божией человечности в Душе её женской, но не столько для неё, сколько для себя, чтобы самому совладать с неожиданностью ситуации и нервным напряжением, попутно прикидывая, что из всего этого может получиться в будущем…
Неужели моя безмятежная жизнь в лесах закончится и придётся впрягаться в рабство «цивилизованной» системы, чтобы зарабатывать эти проклятые деньги ради того, чтобы отдавать их для кормёжки, одевания, проживания, образования и воспитания моих детей в какой-то ужасной среде, населённой орками, гоблинами и урукхаями?..

Но позвольте, господа исполнители судебные и вся рать ваша системная, а почему это я должен подчиняться вашему цивилизованному безумию и идти на поводу у бабы, с которой у нас равные права на детей, вместо того, чтобы её образумить и вернуть вместе с детьми к мужу законному?!.. Ведь это она драпанула, а не я разрушал семью.
Кто это определил правильность вашего провонявшего бензином и помоями технократически-цивилизованного идиотизма и неправильность моего естественного обитания на Благоухающей Природе, когда Бог дал нам всё необходимое?

И какие такие ценности вы в состоянии дать моим детям: потребительство барахла ради потребительста? Сидение с опухшими глазами за компьютером и копание в навозе интернетовском? Разврат, который вы выдаёте за сексуальность и любовь?.. И для этого и подобной извращённости они должны по-вашему образовываться? А потом жить «культурно» и «интеллигентно» за железными дверями и решётками на окнах, бояться выйти в темноте и уже днём на улицу, чтобы не удавили, не обокрали, не изнасиловали, не зарезали или не взорвали на клочья?
А для того, чтобы существовать более менее «прилично» по-вашему, они должны научиться лицемерию, подлости, продажности, чтобы суметь найти тёпленькое местечко, стать чинушками, бумажными крысами или чумазыми рабами на заводах от сих и до сих, но никогда не поднимая носы к звёздам, к Вечности Души?..
Это ваши ценности городские?

А о Душах детей моих вы подумали, которым потом придётся отвечать пред Богом за содеянное, за корысть и тупость образованную?..
Ах да, вы же не верите и для вас Бог понятие несущественное, так, по воскресениям от нечего делать, да шиковать золотыми крестиками!..
Но почему я должен подстраиваться под ваше невежественное мировоззрение, которое я считаю крайне ошибочным, а не вы под моё?.. Только потому, что вы так решили и за вами закон, силовые структуры для инакомыслящих?..

Не-е-ет, погоди-и-ите учить меня уму разуму!..
Во-первых, мне прекрасно известно, что дети мои не голодают и живут, но по-вашему, конечно, прилично, одеты, сыты и в тепле, так как мать их зарабатывает тоже прилично ремеслом интеллигентно бумажным.
Во-вторых же, если её жаба давит, что я не у дел в желаниях её немереных, цена которым грош по моему разумению и по Божиему тоже, то это уже её личные проблемы.

Вы не думайте, что я не знаю, что там у них происходит в городе, ибо ездил, объяснял и уговаривал половину свою, которая от мужа и для мужа Богом состряпана, и даже деньгами помогал тоже.
Но если ей хо-о-очется больше проглотить, чем в рот помещается, то пусть сама и выруливает. А то ей, видите ли, не престижно холодильник за пять тысяч покупать, а надо такой же вместимости за сорок, чтобы перед соседкой похвастаться!..

Мало того, ей же не проехать на дешёвой малолитражной машине или на трамвае, тоже ведь не престижно, а надо мощный внедорожник, чтобы по асфальту в городе гонять, чтобы тратиться на дорогой бензин и обслуживание, а расшибаться ради всех этих глупостей должен был я и ещё тому детей своих учить?..
Какой бред! Не дождётесь!

И вообще, я что, цуцик сопливый перед ней, чтобы мне условия она ставила, как жить? Пусть и ищет такого, или за банкира замуж выходит.
А если за меня вышла и МОЮ фамилию приобрела, а не я её, то будь добра, милая моя, и нести достойно эту фамилию, а нет, так возвращай детей мне моих и дальше труляляй по своим городам!..

И не на-а-адо меня упрекать, уважаемая, я знаю, как воспитывать детей своих и какое образование им дать. И узн;ют они со мною то, что вам и не снилось и ещё за многие будущие воплощения не присниться!..

А то, смотри-ка, какие сердобольные объявились, чтобы от меня требовать добровольно детей моих гноить в помойке городской, чтоб они там в страхе жили, чтобы ели не пойми что, болели, давились потом лекарствами, рожали недоносков и сразу пихали их в барокамеры, а то может ещё с пробирками зачатыми и суррогатными дебилами выношенными!.. Это ваши ценности, уважаемая?
Ну и живите со своими пробирками и клонированными недоносками, что ко мне-то лезете!.. Я же никого не трогаю и не учу, как жить. Ни от кого ничего не требую…

Да-а-а, именно, я мужчина, а потому и поступаю, как это достойно мужчине. И не был и не буду шнурком у бабы своей и системы вашей вампирической.
Ну и пусть, что один, зато СВОБО-ОДНЫЙ и при своих интересах, мнениях, образе жизни, вере, а не чужой, навязанной!..

А что это ваши «крутые» мужики-то допустили, чтобы их пробирочками заменили, а-а-а? Сами не способны, что ли, наевшись химии всякой?.. Измельчали, или воспитаны с детства одинокими бабами, а мужской мысли в мозгах своих не нюхали? То ли расплодилось голубых, да трансвеститов, как собак нерезаных!.. Модельеры, да цирюльники кастрированные…

Не на-а-адо мне мозги вправлять, не тот мой возраст уже, всё вижу и понимаю.
Это вы все с глаз своих шоры поснимайте, и себе и мужикам своим, глаза промойте, чтоб увидеть, наконец, что вытворяете сами же над собою, и поймите, по какой причине конфликты и войны возникают, а потом сами же и посылаете оставшихся ещё лучших мужчин своих на погибель, чтобы защищать ваше же безумное существование!..

А остальные, по вашему пусть и «мужчины», но по мне так, извините, жертвы абортов, неизвестно кем и как зачатые, проститутками закинутые в детские дома, а потом гоблинами шныряют по улицам ночным «братвой» тугодумной, или гоблинами-телохранителями, бритыми под а-ля «я полный даун», служат у таких же извращенцев интеллектуальных…
Не знаете почему так происходит, так и не тыкайте мне свои ереси «цивилизованные» лишь потому, что за вами силовые структуры вон на улице в бобике ржавом сидят, да МЧС-сы всякие.

Но, наконец, мы оба с судебным исполнителем эмоционально выдохлись и дохлебали свой чай…
Итак, резюмировал я своё пламенное выступление, никаких денег у меня нет, не будет и быть не может, ибо не собираюсь из-за них делать то, что мне не нужно и не хочу. Если детям надо правильное воспитание и ценности истинные, так пусть живут у меня, хоть с матерью своею, хоть без неё, и я прокормлю их, обогрею и обучу, чему действительно нужно. И это раз.

Второе. Но так как прекрасно понимаю, что проще головой в омут, чем кому-либо из ваших объяснить, по чём нынче Правда Божия, то я, ничего ценного в гнилом мире вашем не теряя, готов хоть сегодня предстать перед судом человеческим, и за казённый счёт отправиться в места, желательно более отдалённые и девственные, где по принуждению отбуду срок свой и там же и останусь на веки вечные за истину Божию-ю-ю… Крест так Крест!
И с этими словами я театрально протянул судебному исполнителю свои руки для кандалов, то есть для наручников.

Но симпатичная женщина, видимо сражённая моим бравым мужским видом с оттопыренными локтями и торчавшими ушами, только многозначительно посмотрела на меня, глубоко вздохнула, вышла на улицу, огляделась по сторонам, как бы проверяя обстановку с описанной моим красноречием Природой, села в бобик и укатила восвояси, оставив томиться в ожидании, когда же без всяких разговоров загребут меня и увезут в кичу более серьёзные и несговорчивые камуфляжные ребята в масках…


32.

Ждал день, ждал два, ждал неделю, бродя по огороду, и с наслаждением мочил толпы полосатых колорадских жуков и их краснопузых личинок, но не появлялись из-за леса никакие гориллы, ни в масках, ни без них…
И не знал, как же быть: то ли идти самому в милицию сдаваться, то ли продолжать безмятежно мочить жуков, лелея свой огород и будущий урожай, попросту готовясь к зиме?.. 

Ходил, и в Душе муторно было, что опять не сдержался и охаял всех горожан… До чего же я мог быть злым и сердитым!..
А с другой стороны, ведь городские душевные нечистоты только потому и видны, что они воняют…
Мне непонятно было, как же можно в таком дерьме существовать праведно и при этом нюхать его без конца, а оно всё равно только умножается, как ни припудривай и не брызгай дезодорантами?.. Значит, что-то не так в самой городской жизни, что столько душевных и явных нечистот в глаза, уши, нос лезет и спасу от них нет никакого, куда ни повернись, куда ни прячься, хоть в самой глухой лесной деревне...

В чём же причина такого извращения жизни, когда гибнет естественная Природа и люди извращаются дальше некуда?
Когда началось это саморазрушение Творений Божиих в образах человеческих и окружающей их среды обитания?..

Вполне логично полагать, что не Бог создавал города и не определял Он человеку губить естественную среду обитания, размышлял я, сидя на берегу озера и любуясь зеркальным отражением на воде высоких, гордо молчаливых елей на другом берегу, с верхушками, освещёнными вечерним солнцем...
Надо думать, что настоящие люди поначалу жили на Планете, как в Раю, получая от Бога всё необходимое, что находилось на поверхности её: пищу на деревьях и под ногами, до которой надо было только руку протянуть или согнуться, одежду в виде фигового листка, так как погоду, видимо, тоже Бог регулировал… Но главное было ; тёплые взаимоотношения как между людьми, так и общение их с Богом, Который тогда ещё никого не изгонял из Общекосмического Братства Беспредельного Мироздания!..

Так когда же сллучился у людей Планеты этой проступок столь страшный, что они не смогли больше и по сей день не в состоянии открыть в себе способность к созерцанию Единой Жизни Беспредельного Космоса во всех параметрах Времени и Пространства?..
Конечно, наивно было бы думать, что Бог рассердился и изгнал людей из Рая лишь потому, что некая Ева попробовала яблоко добра и зла, и потом вместе с Адамом пожелали стать не Едиными с Богом Со-творцами, а лишь КАК боги, да увлёкшись пошлым сексом в кустах…
Вся эта символическая басня религиозная только для тугоумных невежд, хотя, надо признать, довольно правильно отражающая Суть грехопадения.

Скорее всего, думал я, бросая в зеркальную воду сухой листок, стараясь попасть в отражение заходящего солнца, и наблюдая, как от него расходились круги во все стороны, что вся причина падения Человечества во вдруг проявившемся банальном эгоцентризме людей, когда постепенно переполяризовалась информация их мышления, превращая сознания жертвенных агнцев в сознания волков, из травоядных в плотоядных…
А такое возможно, когда исчезает Вера в Бога и Силу Его Духовную для людей, но появляется материальная заинтересованность и зависимость.
И тогда, чтобы получить энергию для выживания, приходится поглощать её со стороны ; от себе подобных, для этого ближних провоцируя… Иначе говоря, звериный образ жизни, а отсюда и ужасы Кармы ; болезни, войны, катастрофы, катаклизмы, страх постоянный…

И эти переполяризованные или попросту вампирические существа в образах людских, для того, чтобы иметь постоянное энергетическое пропитание от себе подобных олухов-доноров, скучились в определённых местах или городах, завладели средствами информации, нагло напридумали карающие законы себе в угоду, наплодив всевозможного ранга чинушек вместе с попами, создали силовые структуры для подавления инакомыслящих, завладели властью над пространством земным и сосут по сей день не только друг друга, но и целые Народы и даже Матушку Землю, не желая или попросту неспособны уже видеть будущие ужасные последствия своего безумия!..

Но самое противное, что если среди этих, с позволения сказать, творений Божиих, появляется Свободный Душою Человек, желающий вернуться к исходному агницкому бытию для Жизни в Гармонии не только с самим собою, но и с Природою, данной ему Богом, да и с Самим Богом, то это в тотально корыстном обществе расценивается, как звонкая оплеуха, как оскорбление их щупальцам и клыкам!..

Конечно, и в городах, в этих клоачно-энергетических воронках появляются люди, уставшие от окружающих противостояния, лицемерия, всепродажности и наглости, желающие что-то изменить во взаимоотношениях между собою.
Но тогда опять же вырисовываются какие-то кружки, общества, секты, в которых люди кучкуются вокруг своего кумира, заглядывая ему в рот, беснуясь в заумных речах его, но всё равно, лишь прикидываясь просветлёнными ягнятами, продолжают также существовать ЗА СЧЁТ ближнего своего, в частности провинциалов, за гроши загибающихся на полях и в фермах, чтобы по дури своей отправлять потом выращенные Божии дары в городские клоаки, чтобы там питались ими те, кто при этом преступно перекачивают из кармана в карман огромные суммы денег, проигрывают в казино, а то попросту серыми массами раболепствуют на заводах, загаживая дымом всё вокруг лишь ради того, чтобы сидеть сытому в квартирной клетке перед зомбирующим сознание ящиком, но при этом требуя от глупого донора-крестьанина кротости и послушания, навязывая ему свои городские законы и даже религию…
Во дурдо-о-ом-то!..

Господи, ну зачем я женился и наплодил детей в это безумие городское!..
Зачем я совершил такую страшную ошибку, похотливо позарившись на сексуально-симпатичную Еву!..
Неужели дети мои никогда не познают того, что мне дано знать и видеть!..
Взволнованный, возбуждённый я шлёпнул ладошкой по воде, разогнав в панику ударившихся каких-то водяных жуков…

А действительно, какие такие ценности я мог бы предложить детям своим в деревенской жизни?
Грязь непролазную на дороге? Труд без выходных на поле, в саду, в стаде коров или коз?..
Бесконечную заготовку дров морозной или слякотной зимой и сенокосы с нервной оглядкой на непогоду летом?..
Безлюдие и скуку?..
Или всё-таки в деревенской жизни есть нечто такое, чего никакими словами не объяснить?..

Размышляя и волнуясь, однако, я как-то и не заметил, как лягушонок, до этого прыгавший с листа лили на лист, вдруг запрыгнул на мостки и приблизился ко мне…
Я наблюдал за храбрым лягушонком, стараясь не спугнуть его, но мне показалось, что он и не собирался пугаться… Более того, он спокойно подпрыгнул ко мне и даже залез на ступню мою голую!..
Конечно, я не шевелился, ощущая его холодное пузо и наблюдая за храбрецом, но мне почудилось, будто он, глядя мне прямо в глаза, хотел что-то сказать…

Также, совсем неожиданно краснокрылая бабочка, до этого порхавшая между берёзками у воды, вздумала подлететь и вдруг села мне прямо на лоб между глаз!..
Я не стал и бабочку сгонять, видя в происходившем некий Знак и продолжал сидеть, скучив глаза на бабочку…

И действительно, наблюдая за красотой девственной Природы, неотъемлемой частью которой я себя чувствовал всем Сердцем, вдруг ощутил, что вроде как во мне что-то изменилось или переключилось, и я каким-то необъяснимым образом стал видеть то, что от обычных людей уже давно закрыто…
И небо было какое-то не такое, и вода необычная, неописуемо живая… Да и всё, что меня окружало приобрело вдруг необъяснимую Красоту и Гармонию, вовлекая сознание моё в хоровод красок, звуков и каких-то колокольчато-радужных переливаний цветов и форм одно в другое и обратно!..

Я прямо-таки ликовал от осознания, что какая-то неведомая мне Сила Вечно Живой и какой-то до истомы женственной Природы милосердно позволила прикоснуться к обычно невидимой Тайне окружавшей меня Жизни!..
С выпученными глазами я следил за всем происходившим, и мне казалось, что видел всё сразу и в один миг!..

Но вдруг услышал постепенно усиливавшийся звук, будто множество органов во Вселенной всеми трубами своими играло торжественные аккорды потрясающего Гимна Природе, и у меня возникло чувство, что увижу нечто такое… Тако-о-ое!..


33.

И увидел… Над водою, как бы паря в отражённых лучах вечернего солнца, проявились поочерёдно трое Старцев, всем видом своим похожих на древних славянских седовласых и бородатых волхвов!.. Но это были не люди, хотя и одеты в длинные светлые одежды, перепоясанные узорчатыми ремнями…

Старцы были хорошо видны, но всё же казались немного прозрачными, а вокруг каждого из них в воде и, как мне показалось, даже в воздухе что-то кружилось…
Когда присмотрелся внимательнее, то увидел, что вокруг в центре находившегося Старца каким-то неуловимым образом кружились потоки воды, хотя озеро оставалось по прежнему спокойным… Вокруг левого от меня Старца тоже кружились какие-то водяные букашки, водоросли, но чётко заметил я только лягушек, кувыркавшихся, будто космонавты в невесомости…
Третий Старец, который справа, был окружён медленно и чинно проплывавшими рыбами разного вида и величины…

Каждый Старец в руках держал какие-то предметы, по видимому, что-то символизировавшие, но я разобрал только лишь один ; раковину…
Некоторое время я наблюдал за всей этой грандиозной картиной, открывшейся моему Духовному взору, под звуки удивительной Музыки Космических Сфер и сам стал вибрировать и чуть не закружился в хороводе вокруг Старцев в водном вихре вместе с букашками, лягушками и рыбками!..

И тогда услышал, как центральный Старец заговорил голосом, будто где-то вдали шумел водопад, но я хорошо разобрал смысл сказанного…
Оказалось, что лягушка, прыгнувшая мне на ногу, и бабочка, опустившаяся прямо мне на лоб, были посланниками Духа озера нашего!..
Так вот оно что-о-о… Но Старец, который, видимо и олицетворял таким любопытным образом Духа озера нашего, не стал ожидать, пока закончу размышлять и удивляться, а продолжал говорить, что, мол, он давно заметил меня, часто бродившего по берегу, купавшегося или плававшего на брезентовом каноэ… И ему понравилось, что я однажды тихим вечером сердечной Молитвою попросил у него на то разрешение…

Действительно, было дело такое, вспомнил я, и тому предшествовал странный случай!..
Когда я ранней весной впервые оказался в этих лесных краях, спустил на воду своё самодельное каноэ и поплыл на нём, радуясь красоте озера и таинственным водным каналам в камышах, вдруг какая-то неведомая сила стала раскачивать каноэ с боку на бок и мне никак не удавалось удержать равновесие… Кончилось тем, что каноэ всё-таки опрокинулось и я с шумом бултыхнулся в холодную воду!..
К счастью, было не глубоко, и потому кое-как выбрел по илистому дну на берег.

Именно тогда у меня впервые зародилось до толе неведомое чувство, что весь лес и всё, что в нём находилось, начиная озером, лесными тропинками, полянами, болотами, ручейками, холмами, камнями и кончая растениями, букашками, животными, птицами ; были живыми, сознательными, видимо и невидимо наблюдавшими за моими действиями, существами!..
И я уже не мог нагло вламываться в это, ещё до меня сложившееся и устоявшееся, сообщество разнообразнейших видимых и невидимых существ… Боялся навредить своею неосторожностью, потревожить, испугать кого-то, взгляды чьи, проходя под деревьями или сидя на берегу озера, чувствовал всем Сердцем своим, а иногда даже ощущал явным прикосновением...

Как-то собравшись также тихим поздним звёздным вечером, таинственно отражавшимся в зеркальных водах нашего небольшого озера, я зажёг свечку, поставил её в центр крестообразного плотика, связанного из гибких ивовых веток, оттолкнул его в воду подальше и, возбуждённый до предела важностью Священнодейства, стал молиться Всевышнему и всем Его Силам природным, каясь в содеянных проступках по отношению ко всем зримым и незримым существам, окружавшим меня в лесу нашем, прося Прощения и Благословения сосуществовать рядом с ними и вместе!..
После этого, уже не мог по делу или без дела заходить в лес или бродить по полянам, чтобы не принести с собой кусок хлеба или зёрнышек, которые натыкал на ветки или рассыпал на камнях, прося Духа леса разрешения набрать грибов, ягод, или срубить сырую ветку, а то и деревце для необходимых поделок…

И тогда, каким-то странным образом, всё в лесу оживало, переставало пугаться меня, видя и чувствуя, видимо, мою неагрессивность и миролюбие, и даже более того… Иногда я слышал чей-то неожиданный оклик и, оглянувшись, замечал, что прошёл мимо кучки ядрёных белых грибов, или грозди особенно крупной и спелой брусники!..
Кто окликал? Неважно. Я просто знал, что моих добровольных помощников в лесу было множество разными формами материальности как видимыми, так и невидимыми простым глазом, что они знали и узнавали уже меня. Да и я совсем не пугался, даже когда, по выпрямлявшейся травке и испарявшимися испражнениям на моей тропе, понимал, что впереди брёл медведь, ибо мы действительно были одной крови, одною Душою ; они и я!..
Вот когда прочувствовал я силу книги Редьярда Киплинга и всю Правду в ней описанную…

…Однако, эти воспоминания промелькнули в моём мозгу мгновенно, так как внимание опять привлёк к себе Старец, вокруг которого кружились рыбы… Он поблагодарил меня, что никогда не ловил его рыб, не расставлял в озере сети и не баловался удочками для своего удовольствия… Но он всё-таки разрешил мне иногда применять в пищу его рыб, так как это нужно было плоти моей, в которой мне предстояли ещё какие-то дела вершить на Земле…
А Старец с букашками и лягушками добавил от себя, что благодарен мне за защиту его животных…

…Точно, вспомнил я!.. Как-то, выйдя из храма в соседней деревне, заметил, что дети наловили лягушек и неосознанно мучили их, одевая в кукольные одёжки и рассаживая вокруг игрушечного стола накормить обедом из миниатюрных пластмассовых тарелочек и такими же миниатюрными ложечками.
Бедные животные, видно было, потеряв всякую надежду переубедить детей, что обедали и сыты по горло, уже еле дышали, когда я присел к детишкам и осторожно стал объяснять им, как лягушкам плохо, душно и хочется скорее домой в свои лужи, к своим детишкам, которые горько плакали без мам и пап…
Надо было видеть эти наивные детские личики, когда они слушали меня с широко раскрытыми глазками и посматривали на лягушек, надёжно зажатых в их кулачках и чуть ли не визжавших по-поросячьи от бессилия и обречённости!..
Когда я закончил, малыши дружно побежали к пруду, раздели, наконец, бедных лягушек и пустили их в воду, с любопытством и искренней жалостью наблюдая, как они из последних сил барахтались, пытаясь нырнуть поглубже или хотя бы спрятаться под листьями лилий…

Вспомнив этот случай, вдруг подумал я, а как быть тогда с отвратительным колорадским жуком, который в наглую пожирал ботву моей картошки на огороде, а? Целоваться с ним прикажете, что ли? Или, быть может, тоже кормить обедами, как те детишки?..
А как быть с живыми сорняками, которые я с таким остервенением выдёргивал за уши и тяпал тапкой? А с остальными паразитами и кровопийцами как быть?..

И хотя Старцы молчали по этому поводу, глядя снисходительно на меня, но в этот момент как будто кто-то прямо в ухо мне прошептал, что колорадский жук ; чужак у нас, занесённый по глупости людской, и нарушает общую Гармонию этой местности, а кровопийцам вообще нельзя ходу давать, ибо они не ведают меры и Божией Силы, а потому и питаются чужой кровью, упыри этакие мерзкие…
Ага-а! Значит, чуждое надо искоренять, что ли?.. И чуждое не только букашками, но и мыслями, культурой совсем посторонней, которые не отражаются местным окружением, местной Природой?..

Но тогда, с удивлением подумал я, и не все люди здесь свои, местные!.. И действительно заметно было, что иногда заезжавшие чужаки совсем не вписывались своими блестевшими машинами и одеяниями в общую картину нашего деревенского или хуторского бытия. Даже их дачи лакировано-пластмассовые, которые приходилось видеть в деревнях, мне совсем не нравились, казались холодными, чужими, даже агрессивными…
И всё это чужеродное, как соринка в глазу, мешалось и болезненно воспринималось на общем фоне красоты лесной…

Однако, позвольте, я тоже пришлый, подумал с горечью, но тот же странный шепоток тут же нашёлся, как объяснить мою ситуацию, мол, во-первых, тебе Богом предназначено именно здесь жить и здесь состояться, и потом, во-вторых, что я безоговорочно принял правила игры местного бытия и Природы, отказавшись от всего прошлого, старого, вредногоразрушительного, неместного…
Я даже оглянулся, не поверив, что рядом со мною никто не стоял видимый, наклонившись к уху моему!..

Но Старец-Дух озера опять перебил мои воспоминания, предупредив, что наш хутор в опасности и я должен защитить его от бесов и разрушения… И вдруг Старцы и их окружение медленно растворились в вечерних сумерках…

Вот так ещё новость!..


34.

Поражённый столь неприятной новостью, я ещё долго сидел на берегу озера, правда, уже в темноте, глядя на отражавшиеся в воде звёзды, и силился сообразить, каким именно образом наш хутор может быть разрушен и, главное, почему?.. Ответа так и не нашёл.

Но когда уже возвращался по лугам тропинкою домой, поглаживая ладонями высокое разнотравье, Радость опять наполнила Душу мою от одной мысли, что меня окружала живая и любящая меня Природа, наполненная всевозможными существами, живущими каждый своею частной жизнью и непременно в Единстве с Беспредельной Жизнью не только земной, но и всего необъятного Мироздания!..

И меня даже передёрнуло от мысли, что всё это естественное Божие великолепие можно предать, разменять на какие-то призрачные ценности городские…
Непонятно было, как можно существовать в каких-то искусственных, а по мне так мёртвых сооружениях мысли и рук человеческих?..
Вместо столь добрых живых существ, с которыми мне в тот вечер посчастливилось общаться и от которых кроме Радости и Ликования ничего отрицательного невозможно испытать, в городе же, особенно по ночам, я испытывал лишь провокации к раздражительности, кошмары во сне и жуть и отвращение днём, глядя на сутолоку зомбированных, с пустыми глазами и лицами людей, вечно спешащих и суетящихся, чужих друг другу, нервных, недоверчивых и даже агрессивных…
Мне неприятно было видеть в городах монументальность архитектуры, напоминающей что-то такое застывшее, омертвевшее, кладбищенское, особенно глядя на внутренние дворы, на помойки, задроченные подъезды домов с оплёванными, обклеенными и ободранными дверьми с кодовыми замками и домофонами…

Однако же, моих детей будут водить непонятно в чём образованные тёти по музейным залам, указывать на полотна мастеров-живописцев, при этом охая и ахая от восхищения, а выйдя на улицу, они опять увидят ту же самую искусственность и мертвечину, только что не в шикарных рамках картин…
И им даже в голову не придёт, в чём Суть Живой Природы и себя, как части её!..

Не-е-т, родненькие, где бы я ни оказался, куда бы Судьба меня ни закинула, по городскому жить не буду никогда, решил я, даже если и увезут куда подальше всякие там симпатичные судебные исполнители в юбочках!..
И я по опыту своих прошлых скитаний по белому свету знал, что везде, среди всех Народов разных вероисповеданий в провинции существуют, к счастью, люди, которые не понаслышке ведают о том самом, что мне в тот вечер пришлось созерцать. Быть может, в иных, согласно специфическим местным природным условиям и климату, внешних формах восприятия человеческого, но, по Сути Природы, девственность её и живая естественность видимыми и невидимыми существами ; одна и та же!..

Всё это так, конечно, и всё же, предупреждение Старца Духа озера о каком-то возможном разрушении нашего хутора меня беспокоило всё сильнее… Я даже долго в ту ночь не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок и размышляя, кто всё-таки виноват, что жизненная ситуация складывалась неблагоприятная?..
Значит, та самая Карма или нелицеприятный Причинно-следственный Закон Божий сработал, но защитить хутор, а значит и спасти нашу девственную среду обитания, судя по словам Старца, суждено было только мне, что ли?.. Но почему именно и опять я, будто один на свете жил?!..

Один я провинился перед Богом, а другие что, ни при чём: ягнята несмышлённые?
Видимо так, если мне в;домо было т;, чт; остальным и присниться-то ещё не могло…
Ворочаясь и скрипя кроватью, я до мелочей вспоминал слова Старца…
Однако, как именно хутор наш и среда обитания будет разрушаться бесами: не войной же кто-то против нас пойдёт, не вулкан же извергнется и не комета же свалится с неба?!..
Но если не кому-то, а мне суждено было сообразить, как защитить хутор от бесов и разрушения, то мне прекрасно известно было и то, что с этой заразой рогато-хвостатой видимой и невидимой можно бороться только ПОКАЯНИЕМ и Молитвою, ибо никакие слащавые разговоры о «мудрах-чакрах» не помогут!..
Но тогда в чём именно моя вина была, чтобы покаяться?..

И тут в памяти моей зазвучали последние слова моего большого «Я», то есть светлого Юноши, сказанные после той ночи удивительных явления и видений, когда я пёрся с холма с камнем домой, круша наповал лопухи, что, мол, он заставит меня, то есть заставит его маленький «я» в лице моём делать то, что, видимо, Богу угодно, но от чего я пытался увильнуть…
Ну-ка, ну-ка, от чего это, милок ушастый, ты увиливать собирался?..

Кажется, светлый Юноша объяснял тогда, что мне нельзя было жить обычной человеческой жизнью в суете земной и похотях скотских…
Ещё говорил он, даже не единожды, что мне предстояла какая-то работа, и для этого мне необходимо было подготовить себя каким-то особым образом…

А-а, вот, вспомнил… Да что я вспоминаю, вскочил я с постели и зажёг свет, ведь всё записано!.. А в записи было коряво, но верно карандашом выведено вслепую, что от мне предначертанного Богом ну никак не увернуться,

«…чтобы не пострадать по Закону Воздаяния,
так как от Труда твоего зависит многое»…

Следовательно, если я не желал подготовить себя для какого-то Труда, то есть не желал, водил пальцем по записям,

«…побыстрее раскрыть в себе Способность Единства с Глубинным Сознанием,
чтобы в Памяти твоей раскрывались истории,
которые тебе предстоит корректировать, живя во плоти…»,

то тебя, то есть меня, всё равно Юноша, хотя и светящийся, и улыбчивый, но строгий, как Сам Бог, заставит делать то, что Богу нужно, но не ради меня, глупца косолапого, а потому, что, читаем дальше,

«эти истории связанны с земными людьми,
и с некоторыми из них скоро тебе придётся общаться»…

Вот, стукнул я кулаком по бумажке, что даже подпрыгнули разбуженные тарелки в стопке на столе …
Но что это Юноша лучезарный мой так пёкся о каких-то людях, и зачем мне было с ними встречаться, да выискивать в какой-то памяти глубинной, то ли сознании коллективном какие-то истории, задумался я, сидя голый с закинутой ногой на ногу, устремив выразительно-невидящий взгляд сквозь бревенчатую стену хижины своей куда-то в даль космическую?..
Мне понравилось, что чувствовал себя при этом очень даже крутым детективом, раскручивавшим проблемы по меньшей мере планетарного масштаба… Этакий задумчивый Джеймс Бонд в трусах и светившимися рёбрами гармошкой…

Однако, шутки в сторону, ибо, как я понимал, разрушение грозило реально, в чём абсолютно не сомневался, как не сомневался ни в Юноше или моём большом «Я», и в сказанном им предупреждении о его влиянии на моё сознание, как не сомневался в словах Духа озера, как не сомневался в Боге…

В этот момент, быть может, я впервые почувствовал, или даже осознал нерушимую связь моего большого «Я» с Богом, как Сына с Отцом!..
Да, парнишка-то он не промах и у Бога под мышкой, а кто же я тогда, что он возится со мною, даже мог заставить меня исполнять его волю?... Оболочка лишь ментально-земная, лишь одетая во плоть животно-гуманоидную, которая не желала подчиниться Сути своей Божественной?..
Видимо, именно так и было.

Что же делать мне оставалось?
Да очень просто, казалось бы, ; полностью подчиниться Воле Божией и Сыну Его Единородному ВО МНЕ!..
Но подумать и сказать о том легко, а маленький «я» слишком подвержен влиянию грубой материальности эгоистичной чувственности и застывшей плоти, которые преобразить в положительную энергию не так-то просто, и в таком процессе болезненной ломки не избежать.
Потому, решил я, глупец ментальный, не спешить, но полюбопытствовать, каким же образом наяву начнётся нашествие бесовское и разрушение, а потом уже применить тяжёлую артиллерию Покаяния с бронебойными и осколочными снарядами Молитв…

И любопытство моё было вознаграждено сполна, что пришлось долго икать потом…


35.

Сразу вроде ничего такого особенно и незаметно было. Судебные исполнители почему-то не появлялись больше. Видимо, в те времена всеобщего российского хаоса и голода, в отдалённых местах за колючей проволокой и ушлых-то заключённых не чем было кормить, не то, что ещё со мною безвредным возиться.
Но какая-то угроза действительно витала в воздухе, но мне никак не получалось её уловить рассудком, понять её форму проявления…

Хутор наш в несколько домов с приусадебными участками располагался на холмистом берегу небольшого живописного лесного озера, окружённого на другой его стороне вековыми елями, под которыми летом в тени обычно отдыхало небольшое стадо кабанов.
Мы, то есть я и несколько бабулек, прекрасно, как говорится, в лицо знали своих зверей и птиц, обитавших вместе с нами, и они нас не то что не боялись, но просто не обращали на нас, как на местную фауну, внимания, занимаясь своими житейскими делами.

Возвращавшиеся весной родные журавлики громко и радостно курлыкали, облетая и приветствуя наш хутор. Вечно деловые бобры бесцеремонно пользовались нашими мостками на берегу, наверное, ночами отдыхая на них или проводя собрания, правда, иногда оставляя небольшие кучи, а до невозможности хозяйственные утки часто всем семейством плавали рядом, когда бабули полоскали бельё.
Почему-то и лосихи облюбовали находившийся по соседству с хутором лесочек молодых ёлочек, чтобы там телиться…
Прямо Рай какой-то земной, а не вымиравший хутор в российской глубинке!..

Конечно же, такой райский уголок никак не мог остаться незамеченным для наглых «новых русских», рыскавших на своих чёрных джипах по округе в поисках свободных земельных участков, чтобы выстроить свою очередную евростандартную гадость, обгородиться забором выше крыши и торчать со своими ужасными, истекавшими слюной и соплями бульдогами, удивительно похожими на своих хозяев…
Так бы всё да ничего, но этих заборов со временем обычно становилось всё больше и больше, что улицы в деревнях походили на обсохшие водные каналы между заборами с полоской неба над головами прохожих, а из-за заборов сутками неслась во всю мощь долбёжка, будто кто по пустой бочке без устали колошматил… Кажется, это у них называлось «музыкой»…

Можно было догадаться, как наши бобры ночами отплясывали бы на мостиках под такую «попсу», или лосихи в ужасе опростались в лесочке недоношенными телятами…
Одна польза от таких евростандартных соседей, что и волки разбегались от них во все стороны, с горечью плюнув даже на соблазнительных бабулиных ярочек…
Да-а, такую перспективу я прочувствовал сразу, как только заметил однажды джип, подруливавший к моему дому…

Я сидел в тот момент на крыльце своей прекрасной хижины в ожидании, как события будут развиваться. По всему видно было, что интервенция действительно не на шутку развёртывалась, как о том предупреждал Дух озера нашего, но я не спешил паниковать.
Из джипа, как обычно, еле вывалился пузатый дядя в семейных трусах по колени и в красовках, похожий на борова соседки, хрюкавшего в грязи неподалёку… Может, «брателла» его?!

Чувак, с усилием почёсывая выпиравший из под футболки пуп свой, так как руки еле доставали, тем не менее, огляделся вокруг, в упор никак не замечая борова… Увидев меня, что-то презрительно рыгнул про себя, но всё-таки решил подойти.
А шёл этот боров в трусах, одно загляде-енье-е-е… Мне показалось, что у него между ног до того распухшие были мужские достоинства, что ноги он переставлял, как бы обходил их или переступал через них!..

Когда же «брателла», наконец, напереступился до меня и наклонил свой модно стриженый, рыжей шерстью обросший «фейс» и раскрыл пасть, надо было думать, чтобы что-то спросить, то мне, признаться, даже очень захотелось надеть противогаз, чтобы не свалиться в обморок от запахов парфюмерии, в которой тот, видимо, имел обыкновение плавать в бассейне!.. Но лучше было уползти куда-нибудь подальше, да побыстрее…

Тем не менее, выдержав кое-как первую атаку, я приготовился к следующей … И «брателла» изрыгнул, что, мол, папашка, не надоело ли торчать без толку в этом мире, может есть желание продать будку-то свою, да сгинуть отсюда побыстрее?..
Меня же так и подмывало спросить, не в могилку ли по милости его, сердешного? Но не спросил.
Однако, чудо пузатое, будто угадав мою мысль, закивал головой, продолжая скрести свой пуп…

Опасаясь, как бы мне не спровоцировать этого гоблина в красовках на не санкционированные действия, я быстренько перевёл разговор на тему о других участках, что сперва надо всё осмотреть на хуторе, а потом торговаться…
Кажись, тогда я убедил «нового русского» со старой дурью человеческой в прокисших мозгах его на время отвалить от меня, а когда он отъехал к дому соседки, я припёр дверь своей хижинки шваброй, так как замка у меня отродячь-то не было, и побыстрее огородами и по крапиве ускакал к соседке, чтобы подкрасться и подслушать, как она будет реагировать на это чудо рода человеческого…

Спрятавшись в кустах смородины вместе с курами, я еле сдерживался, чтобы не загигикать, как старый хуторской, недавно издохший мерин-пенсионер, когда соседка моя чуть не свалилась своим широким мягким местом наземь, но вовремя трижды перекрестилась и быстренько зашла за козла своего, отгораживаясь им от наседавшего «брателлы», так похожего на её борова…
Но и соседка уговорами отфутболила «русича» рыжего подальше вдоль улицы хуторской, а сама по-быстрому собрала всю свою живность четвероногую и пернатую во хлев под замок и сама захлопнулась массивной дверью в доме, от греха подальше.
Да-а, дела развёртывались на хуторе не на шутку…

Вдосталь исползавшись по соседским огородам и куриному помёту под смородинами, приполз я, наконец, домой и только вывернул из-за туалета, чтобы шастнуть незамеченным в хижину, как прямо передо мной, как из под земли, возник вдруг «брателла»!..
Видимо, он даже не поленился шустрее обойти свои прелести мужские, чтобы добиться своей цели, догадавшись, что ему хуторские просто мозги пудрили.
Однако, и впрямь-то делово-о-ой попался пузатик городской в трусах модных!..

Он схватил меня двумя пальцами, как крюками, за рубашку и притянул к своему шерстистому лицу, мол, деревня лапотная, ему прекрасно понятно было, что мы его за нос водили, так что ; сколько за халупу свою и сотки поганые просишь, паршивец, ; прорычал м;лодец?!

Но он, конечно, не на того нарвался!.. Поняв, что с крючка мне уже не слезь, как бы я не выставлял свои мощные локти и коленки, я быстренько закатил глаза к переносице, высунул язык сквозь заросли давно нестриженых усов и прикинулся дебелом с краю глухой деревни…
И сколько меня потом ни тряс верзила пузатый, я висел плёткой в руках его, издавая нечленораздельные звуки с одной только мыслью, чтобы быстрее он отшвырнул меня, как старую тряпку, хотя бы во-о-он в ту высокую крапиву, где, я-то прекрасно знал, когда-то была копна сена, сгнившего за ненадобностью…

Да-а-а, поболтал он меня в воздухе от души, но вместо крапивы, аккуратно посадил на крыльцо и процедил сквозь зубы, что зря мы, хуторские, артачились, что через пару лет жалеть будем и локти грызть себе и друг другу, что не согласились с хорошей ценой, так как тогда им весь хутор и так достанется, причём даром.

У меня глаза сразу встали на свои места: в честь чего это даром и кому им?!..
Но «брателла» только многозначительно щёлкнул меня по лбу и пошёл обходить свои прелести между ног, направляясь к машине и оставив меня в недоумении…

Вечером у соседки собрался хуторской военный совет и, с пиалами в руках расположившись вокруг медного самовара и горы умопомрачительно благоухавших ватрушек, обсуждали стратегические и тактические планы и приёмы защиты дорогого хутора от вторжения «цивилизованного» неприятеля!..

Я, как единственный мужчина среди крайне немногочисленного населения и как бывший сапёр, однажды во время срочной службы в дикой БАМ-овской армии, больше походившей на банду батьки Махно, тротилом ; прости, Господи дурь моей молодости! ; глушивший в реке Дальнего Востока рыбу для обеда таёжного, в тот вечер, со всей серьёзностью набив, как наглый хомяк, полные щёки ватрушками, многозначительно возвышался над всеми остальными и толкал речь, запивая её сладким чаем и прикусывая его колотым сахаром с вареньем клубничным…
Население было настроено очень патриотично и никому в голову не пришло предупредить меня, что у кое-кого от чрезмерных сладостей может кое-где и слипнуться…

И хотя к общему мнению так и не пришли, но повод обожраться не хуже соседкиного «брателлы», всё ещё валявшегося в грязной луже, был использован по всем правилам военного искусства.

Но ведь всем известно, что беда никогда не приходит одна…


36.

Мало того, что после столь обильных речей потом всю ночь, не одевая штаны, дабы успеть вовремя, пришлось бегать в свой покосившийся скворечник с двумя баранками «ОО» на улице, но ещё и кошмары снились какие-то супер-страшные…
Запомнился один, в котором какой-то чёрное, как сажа в моей печи, и плоское, как доска, на которой я резал лук, существо пыталось проткнуть меня странно узким или тонким кинжалом, а мне всё труднее и труднее было от него увернуться, и наступил момент, когда острие кинжала коснулось моего горла, и я даже почувствовал болезненный укол, но именно в этот миг очнулся и вскочил с постели!..
Перекрестившись Крёстным Знамением и омывшись Святой Водицей, потом долго не спал, лёжа в темноте, и боясь заснуть, чтобы кошмар не повторился.
Однако, как говорится, сон в руку…

Через пару деньков, когда стирался во дворе, отбиваясь от оводов и шикарно насвистывая популярную мелодию из репертуара незабвенных «The Beetles», неожиданно услышал вкрадчивый «Здра-а-асте!»…
Оглянувшись, увидел рядом с собой, казалось бы, обычного мужчину с чемоданом в руке, быть может, он был немного младше меня, но что-то в нём было мне знакомое, хотя с первого взгляда и не смог определить, что именно…

Я с вопросительным взглядом присел на бревно, он на свой видавший виды чемодан и постарался объяснить причину своего визита ко мне, мол, он художник-скульптор из Москвы и вот его потянуло на природу, на свежий воздух, так сказать, к истокам жизни всего живого, здоровье поправить и Душу подлечить, проветрить…
Ну во-о-от, подумалось мне, ещё одного жареный петух клюнул, когда травиться стали в городах своих! А что, пока не приспичит болезнью и не замаячит гроб впереди, то природа не нужна была?

Ну почему же, искренне удивился москвич, даже очень нужна, но, понимаете, обстоятельства проживания в городе заставляют делать то, что не всегда хочется, занимает много времени и всё такое и т.д. и т.п., как-то по-лисьему распластывался он передо мной, видимо, пряча пока какую-то заднюю мысль…
Но я не унимался: и дальше что?

Свалившийся откуда-то из небытия москвич тянул с конкретным ответом, юлил туда-сюда мозгами и болтал, как мне показалось, не в тему о каких-то пейзажах, картинах, книгах… Промелькнули имена и фамилии, из которых я уловил только Рерихов… Потом потекли витиеватые рассуждения о каком-то возвышении, шамбале и всякая такая, уже давно мне надоевшая эзотерическая мура…
Но я, прикинувшись несмышленой деревенщиной, без обиняков спросил его: эзотерик, что ли? Чакры-мудры, шудры-пудры и просветление под шляпой?.. Этого добра у нас навалом! Был тут у нас один такой же, сидел-пыхтел, всё цветочки нюхал, не унимался я, имея ввиду себя самого, всё бегал по округе, как ужаленный, в поисках земли обетованной… Так что места всем хватит побегать и понюхать…

А москвич, мол, нет, нет, вы не подумайте чего не того… Он не такой, он другой…
Ла-адно, обрубил я его тирады, прекрасно знаем, какие мы, и потому ближе к делу.
Короче говоря, не то что как бы напросился москвич поселиться у меня, скорее всего, уступил я ему, но не из жалости или понимания, а из какой-то хитро-липкой корысти, что ли, чтобы через него поглядеть на себя былого со стороны свежим взглядом, а потом ещё и поиздеваться над собою же…

Решено было, что москвич спать будет на сеновале и для этого я дал ему марлевый полог от комаров, а столоваться будем вместе на летней кухне. Удобства во-он за крапивой в скворечнике и на озере с солнечным подогревом.
Продукты в магазине на грядках за хижиной и за лесом в соседней деревне.
Но городской эзотерик не испугался и даже обрадовался предстоявшему столь экзотическому бытию на лоне Природы.

Наутро москвич неузнаваемо преобразился.
Когда я, продрав глаза спросонья, кое-как переступил через порог, чтобы посидеть на солнышке и погреться в целительных лучах его, к своему удивлению, на лугу с ромашками увидел важно бродившую туда-сюда цаплю, почему-то разодетую в льняной балахон и с повязкой на лбу!..
Только присмотревшись внимательнее, сообразил, что это же мой жилец мерил шагами луга, изображая из себя древнего славянина, или, по меньшей мере, доморощенного волхва…

Но он действительно похож был на цаплю с гнувшимися в обратную сторону коленками и носом подлиннее любого птичьего клюва… Скрючившись, он осторожно переставлял лапы свои, чтобы не обрызгаться росой и, видимо, бормотал свои славянские магические мантры…
Однако, кроме комичности, москвич своим крайне серьёзным отношением к происходившему и какой-то жуткой птичьей походкой вызывал во мне то же самое неприятное чувство, как и в тех недавно случившихся ночных кошмарных сновидениях моих.
Даже передёрнуло от нахлынувших, словно электрический ток, подозрений…

Но в общении волхв был сама любезность, что со мной, что с бабульками хуторскими, которые отпаивали бе-едненького такого и хи-иленького горожанина парным козьим молочком.
Правда, ел он только вегетарианскую пищу, да шарахался от моего Па приблудного, который его сразу же невзлюбил всем сердцем своим собачьим. И шарахался скульптор от него залётный так потешно, что доводил порой вечную Ворону до истерически неудержимого хохота с виртуозной паузой перед окончательным «…рррр»!..

А вечерами, когда мы садились отужинать, чем Бог послал, он тешил меня очень древними и очень магическими пассами над столом, разгоняя руками и плевками непонятно каких именно злых духов во все стороны и многозначительно бормоча невнятные мантрамы во славу богов и наших голодных животов…
Честно сказать, после таких благословений, у меня аппетит пропадал, зато новоявленный волхв уплетал всё со стола за милую душу, поправляя своё здоровьице телесное и венчая свинской отрыжкой конец священной трапезы, вроде как батюшка наш милосердный после молитвы изрекал «аминь»…

Но самые крутые «таски духовные» начинались, когда после ужина волхв зажигал свечку, так как электрический свет для него был почему-то на нашем хуторе дьявольским изобретением, ставил её на стол и, глядя на огонёк немигающим жутким взглядом, начинал вещать свои басни эзотерические и учить нас, как жить на природе!..

Это он нам, хи-хи-хи-хи, рассказывал о леших и русалках, о домовых и банниках?!.. Вот потешка городской, начитался книжечек, без году неделя торчал тут на хуторе, а туда же, в учителя попёр, гуру носатый, волхв недорезанный, хохотал я сам про себя и многозначительно подмигивая бабулям, сидевшим с раскрытыми беззубыми ртами, глядя, как тот на полном серьёзе пытался вправить нам, хуторянам, мозги…
Бог мой! Неужели и я таким же чудиком бесноватым приплёлся когда-то в эти края!..

Несколько вечеров мы с бабульками потешались глупостями художника, но когда он стал ходить за мною и выключать свет, оберегая меня от бесовщины чуть ли не в скворечнике, это уже стало понемногу раздражать…
Невозможно было с утра до вечера слушать его нравоучения и поучения, чтобы остаться безмятежным. Никакой силы воли не хватило бы даже старому столбу телеграфному, торчавшему одиноко на моём огороде…

Не знаю, сколько бы я ещё терпел этого одержимого эзотерика древнеславянского, видимо, привидением восставшего из гроба, если бы ночью опять не приснился мне жуткий кошмар, в котором я чётко различил, кем было то самое чёрное, как сажа, и плоское, как книжный лист, существо, пытавшееся проткнуть мне горло…
Борясь с ним во сне, из последних сил уварачиваясь от острого кинжала, я всё время пытался сообразить, с кем имел дело, но только когда стал молиться Всевышнему о Спасении, вдруг яркая вспышка Света откуда-то сверху осветила меня и просветила мозги мои насквозь, что не то, что визуально увидел, но явно прочувствовал, с кем боролся, и кто пытался нанести мне смертельный удар в горло!..

Осенённый во сне, вскочил я с постели, когда солнце только показалось из-за верхушек дальних деревьев…
Быстро одевшись, я выскочил на улицу, залез на сеновал, без церемоний дотянулся и разбудил граблями эзотерика, содрав с его лица какую-то портянку, которой он по обыкновению своему защищался во сне от каких-то злых духов…
Потом схватил его огромный чемодан и уволок на улицу, вежливо крикнув москвичу, чтобы он убирался восвояси из нашего хутора бабочек ловить где-нибудь в другом месте.

Когда тот, ошарашенный, уже стоял с чемоданом на пыльной дороге, я перекрестил его Крёстным Знамением, сам трижды осенился и пошёл к бабулькам, чтобы предупредить их об опасности.
Но если бы можно было так легко избавиться от грозившей хутору беды…


37.

Ведь беда, как я прекрасно осознавал каким-то глубинным чувством, нагрянула на нас, и начиналось, ещё пока незаметное простым глазом, но всё же разрушение, не с появлением каких-то посторонних людей, ибо это было уже следствием, которое могло проявиться по-разному.
Нужно было понять Причину следствию, чтобы осознать её и избежать беды и разрушения нашего сложившегося мирка, как видимого глазом, так и невидимого.

И если окружавшая нас наша Природа до того была живая, функционировавшая без перебоев и потрясений, то мне, поколесившему по миру, прекрасно известно было, во что она могла превратиться, когда появлялись непрошенные гости, чужие люди… Знал и видел я, как мертвело всё, что до того звучало радостью и ликовало жизнью… Таких примеров множество на нашей Планете.

Винить же исполнителей, как тот «брателла» или художник-эзотерик и им подобных чудиков, просто бессмысленно. Им даже объяснить словами что-либо невозможно.
Просто они ; выражение действия Кармы, которая нелицеприятна и подкупить которую невозможно ни «баксиками», ни толстой свечой в храме…
Не желая осознавать Причину беды, можно, конечно, изменить действие Кармы лишь осложняя её, но не облегчая. Ещё хуже, когда её пытаются перенаправить в другое русло, вовлекая для искупления всё новых субъектов, но это уже чисто вампирический путь существования.
Впрочем, именно таким образом и существует Человечество, видящее свой псевдо прогресс в технократическом развитии и припудривая его мнимыми ценностями такого же омертвевшего искусства, извращённой культуры, лицемерной интеллигентности, но совсем не желающей задумываться о Духовности, как Причине Жизни!..

Конечно, с местными бабульками о столь сложных вещах говорить невозможно было, и я варился мыслями в себе самом, перебирая не только моменты видимой жизни вокруг себя, но и не менее для меня реальные события, глазом простым обычно невидимые.

Что мог я иметь против Закона Божия ; Воздаяния по деяниям, выразившегося гоблином в трусах, как исполнителем Его Воли, раскатывавшем на крутом джипе по нашим окрестностям, и который являлся лишь туповатым существом на двух ногах, хотя, надо признать, и с обезьяньей хитрецой, что касалось его собственно материального животного благополучия, чтобы, однако, быть опасным для нашего райского мирка?..

И почему я должен был предъявлять мысленные претензии цаплевидному художнику, лишь бессознательно прикидывавшемуся любвеобильным к природе, а потом непременно возвращавшемуся в свой занюханный город и в свою затхлую дыру-квартиру, чтобы запечатлевать на холсте то, что для него в действительности было чужим, лишь развлечением на время, этакой опасной вылазкой в скафандре в космическое пространство, в котором он без приспособлений просто задохнётся?..

Тем не менее, эти и подобные им люди, которые, как я чувствовал, непременно должны были ещё проявиться в нашем райском мирке, раз уж пошла такая кармическая круговерть, были крайне опасны не столько внешне, сколько внутренним своим содержанием, или заразной душевной вирусной болезнью!..
Именно этот вирус незаметного разрушения и уничтожения всего живого в будущем я почувствовал всем существом своим…

Города, размышлял я, вспоминая какую-то давно прочитанную книгу и сидя в глубокой задумчивости на холме с валуном под парившим над нами Вороном, могли быть порождением лишь эгоцентричных людей.
То есть, на весах Равновесия Премудрости Божией они исполняли И ПРОДОЛЖАЮТ ИСПОЛНЯТЬ роль векторной величины разрушения, всегда противостоявшей Творчеству, и которым свободное и самодостаточное проживание в лоне естественной Природы рано или поздно становится в тягость по простой причине отсутствия связи со СВОИМ же Альтруистичным, а потому и Жизнедательным Творцом.
Эти эгоцентричные люди уже не в состоянии получить естественную Силу от так называемого «Бога» ЖЕРТВЕННОЙ Любви всех Сущих Единого Мироздания, стремящихся в любом случае не доставать ближнего своего. А так как в эгоистичных мозгах и, следовательно, в ДНК существ, отсутствует подобная центробежная информация энергии жертвенной Любви, то они и скапливаются в группы для выживания, как стаи хищников, но для сосуществования между собою, как со столь опасными соседями, вырабатывают свои частно-групповые волчьи законы, где сильный давит слабого и пожирают его все вместе!..

Более того, чтобы запрятать свои клыки и щупальца, ибо надо же друг другу до поры до времени мозги пудрить, они придумали «имидж» своей якобы заинтересованности в некоем прогрессе развития цивилизации, однако, не находя ничего иного, как лишь придумать технические приспособления даже с космическими устремлениями для своих животных и звериных потребностей.
Но так как жрать им ; прости, Господи, за грубое слово! ; всё же приходится то, что растёт в провинции, в райских мирках, единых с Богом естественностью своего бытия, то как бы ни грызлись между собою лицемерные хищники, как бы не прикидывались ягнятами воспитанными, образованными, культурными и эзотерически подкованными, но приходится рассовывать им щупальца свои в поисках наивных и глупых доноров, чтобы высосать тех, насколько возможно, и потом выбросить, как пауки выбрасывают пустые оболочки мух, брезгуя ими, как опустившимися бомжами, по сути, просто дурачками, не сумевшими аналогично приспособиться к вампирическому сосуществованию с хищниками...

Но чтобы поймать, кого высасывать, раскидываются в провинцию паутинные сети по всей окружности скоплений эгоцентристов в городах, в которых нормальному, Душою здоровому провинциалу жутко даже и находиться-то.
И сети эти срабатывают довольно надёжно, соблазняя товарами наивных деревенских невежд, нагло ментальными вирусами зомбированных через средства массовой информации рекламой и ложью, чтобы уловить как можно больше глупых доноров в провинции и притянуть их в воронки городов-пауков. И ведь этот страшный процесс продолжается без остановки и хитроумно называется агломерацией городов до неимоверных масштабов мегаполисов и удлинения щупалец!..

И куда же Бог Милосердный смотрит, натворив таких существ, которые не желают жить Его Силою по Его ; Творца ; Законам, но выискивают лишь чужую силу творений Его?!..

Потому и «брателлу» с эзотериком воспринял я какой-то внутренней «чуйкой», всегда во мне чётко, как индикатор, реагировавшей даже на предстоявший отсос, как бы щупальца эти «возвышенно» ни маскировались.

Но разве мог я глупеньких бабулек образумить, пожалевших и пригревших «бе-едненького» эзотерика?..
Не-ет, словами тут не поможешь, и лишь изгнанием упыря из своей хижины битвы не выиграть, ибо эти пришлые лицемеры, хоть и бессознательные часто, но своё подчинённое дело по расставлению сетей знают и исполняют чётко.
И то, что во сне чёрный, как сажа, демон метил проткнуть кинжалом мне горло, как энергетический центра моего ментала, указывало на суть его поганую во плоти в образе именно обчитанного эзотерика…

Однако, меня удивило, что во сне я стал предвидеть подобные ситуации, и потому следовало куда как внимательнее относиться к своим дневным и ночным предчувствиям.
Но, мило-о-ок ты мой, прикинь-ка мозгами хотя бы своими ржавыми, от чего же всё началось, почему появилась разведка вражеская, а-а?
Не твои ли собственные мысли были тому причиной?
Не зверюшек и не птичек местных, даже не бабулек сердобольных, но именно ТВОИ эгоистичные мысли, возбуждённые именно ТВОИМИ, пингвин ты этакий, чувствами маленького «я», который является лишь оболочкой для «Я» большого или Божественного, ты привлёк на мирок сей райский опасность и беду разрушения!.. Какими именно мыслями?

А вспомни, как ты похотливо ублажал развратными фантазиями своё естество, думая только о себе, а не о Предначертании каком-то, и ведь похоть ещё проявится во плоти каким-то образом, это раз.
Второе, что человек, не подчиняющийся Воле Божией или своему Предначертанию Судьбы, становится противником Творцу и, следовательно, автоматически включает разрушение жизни своей и своего окружения!..
Не зря же Юноша предупреждал, что заставит тебя, лопух косолапый, делать то, что Богу угодно, ибо он сам, малец улыбчивый, в Боге, только тебе это, одурманенному эгоистичным «я», ещё не сообразить было сразу. Но только когда петух жаренный клюнул в определённое место, засуетился, побежал на гору искать справедливости!..

Следовательно, Причиной беды, нависшей над хутором и всеми обитателями его и окрестностей, был ты сам!..
Ну хорошо, скрипел я зубами, ёрзая на валуне, не животные и не бабульки, но почему же я такой… такой… Ну какой-то не такой, что именно от моих мыслей, от моего сознания зависело благополучие целой округи и даже, если верить моему лучезарному Юноше, благополучие каких-то людей, с которыми мне только предстояло встретиться?..

В этот момент Ворон, без устали круживший надо мною в высоте, стал подниматься выше и выше, пока не исчез совсем в синеве небесной…

Кажется, и я стал взрослеть, но не телом, а именно Духом своим…


38.

Тем не менее, до окончательного внутреннего или духовного моего роста было ещё очень и очень далеко, и последующие события показали, насколько Дух человеческий подвержен разрушительным искушениям, пока приходится существовать ему во плоти земной…

Самое неприятное, что искушения эти будто из-за угла вылезали и обязательно неожиданно, незаметно для собственного рассудка, хотя, надо сказать, обычно Провидение предупреждает о том, но, к сожалению, человек далеко не всегда реагирует на предупреждения…
Даже если и знал о том, что следовало куда как внимательнее относиться к своим дневным и ночным предчувствиям, но когда во сне стали меня посещать очень даже милые женщины и ложиться рядом со мною в постель и прямо-таки соблазнять меня, то, проснувшись, особого значения этому сразу не придал.
Но, странным образом, вскоре заметил за собою, что уже не мог не думать о ночных соблазнах и даже вполне реальном интиме, что, бывало, я вскакивал в постели в самый самый момент, непонятно какою силою предотвращая поллюцию!..

Надо признаться, что по природе своей я был не в меру, как теперь говорится, сексуален, что ли, и отнюдь не страдал отсутствием потенции. Кажется, это даже было чертой нашего рода, непомерно плодившегося, даже когда мужчины и женщины достигали преклонного возраста…
Потому, мне всегда непонятны были чисто мужские проблемы с простатами и импотенциями.

Однако, это совсем не означало, что я кидался на первую попавшуюся самку, как бешенный жеребец, который, пришлось однажды в соседней деревне наблюдать, сорвался с привязи в кузове автомобиля, запросто перепрыгнул через высокое ограждение и страстно оформил старую клячу, к тому же запряжённую в телегу!..
Что-то меня всегда удерживало от случайных связей с женщинами и блуда тем более. Надо полагать, это Госпожа Совесть крепко держала меня за узду не давая проявиться во мне жеребячьей дури.
К тому же, видимо, неспроста проявившийся во мне интерес к Духовной или Божественной информации заставлял проявлять сознательное воздержание от похоти, хотя не всегда это легко было сделать, особенно, когда оказывался в женском окружении…

Но всегда удивлялся, что это за такие существа, женщины, способные мужчину довести до белого каления одним лишь присутствием своим!..
И надо же, как глаз-то мужской так и липнет к соблазнительным местам на теле женском, заставляя рассудок рисовать перед собою такие вожделенные мысленные фантомы, представлять такие позы и даже прямо-таки явно ощущать, как всё это происходит, что впору бежать за топором и на осиновой колоде отрубать всё, что только ввергает в безумие несдерживаемой скотской похоти!..

Однако, не бежал и не отрубал, а мучил себя физическим трудом и отвлекался Молитвой и Покаянием… Не даром же, не ведая истинной причины такой моей ярости в работе, прозвали меня бабульки трудоголиком.
Но, честно признаться, всегда боялся своей какой-то неудержимой сексуальной потенции, и подозревал, что мог однажды сорваться и прямо-таки взорваться, как только представится соблазнительный случай…

Во как, в очередной раз успокаивал себя после бурных сновидений, стоя перед своим домашним Алтариком и чувствуя, что приближалось нечто непоправимое…
И действительно, когда зарулил к соседке за молоком и увидел, как потом узнал, её внучку, которой ни с того и ни сего впервые за много лет взбрендило вдруг в голову прикатить на хутор отдохнуть от города, то мне сразу же почудилась передо мною разверзшаяся бездонная пропасть, в которую, хватаясь руками за воздух, уже начал сваливаться…

Но что это была за вну-у-учка-а-а!.. Не женщина, а сочная-пресочная ягода, так и напрашивавшаяся, чтобы её, сладко-терпкую, сорвали, обсосали с ног до головы, медленно раздавили языком и сма-а-ачно, с наслаждением проглотили, дегустируя букет телесных прелестей её!..
А глаза, какие это были глаза-а-а, бездонные, соблазняющие одним лишь мимолётным взглядом на вошедшего, но сразу прожигавшего до самого естества его жеребячьего!..
В какой-то момент меня даже закачало от волнообразного колыхания её не в меру открытой груди, будто океан дышал приливами и отливами в доме соседки!.. Так и видел себя, как весь целиком проваливался между её грудями в сладостном ублажении страсти и полном извержении похотливого вулкана своего!..

Вот напасть-то! И ведь после этой встречи дома ничем не мог больше заниматься, ни о какой спасительной Молитве даже и не помышлял… Перед мысленным взором стояла только картина увиденного у соседки, и куда ни бросал взгляд свой, за что ни брался, чтобы делом заняться, но везде и во всём видел эти впечатлившие до умопомрачения груди и глаза, которые так и говорили, так и шептали с женской наглостью сочной красавицы:  «бу-удешь ты мой, парниша, как миленький будешь мой, ибо я для этого и приехала, истосковавшись по ла-аске мужской, а тут в деревне можно и не сдерживаться…».
Ужас какой-то!..

И спрятаться-то было невозможно никуда от похотливого вожделения и чтобы не натык;ться на внучку соседки, куда бы ни пошёл, чем бы ни занимался… Она словно преследовала меня и в мыслях и наяву, возникая, как привидение, проницаясь сквозь самые толстые стены…
Невозможно было работать в огороде, так как соблазнительнице как раз в это же время тоже нужно было помогать бабушке своей с прополкой, да к тому же и загорать в купальнике, больше похожем на шнурки, хоть в огород не выходи…
О купальне я и помышлять не стал, предвидя, какие неожиданные встречи могли возникнуть, и чем всё могло обернуться…
Приходилось довольствоваться обливаниями дождевой водой из бочки для полива.

Но я, паршивец этакий, вроде бы и старался преодолеть похоть, всё-таки помня о предупреждениях Святых Старцев, писавших, что женщина-соблазнительница это прямой путь в ад, куда я совсем не хотел попадать, но в то же время, обида за плотскую неудовлетворённость в столь сравнительно ранний мужской возраст, и ещё, видимо, тоска по женщине, как Дух тоскует по Материи, в которой только и созерцает себя, заставляли видеть в соблазнительнице не только развратную Лиллит…

Да, я был недоцелованный и недоласканный Женщиной, которую, прекрасно это знал и чувствовал в себе, был способен боготворить, восхищаться ею, но лишь ВМЕСТЕ устремляясь в Дали Беспредельные и ВМЕСТЕ Творя Миры и, как Адам с Евой, населяя их Детьми своими с Благословения Божия в Вере, Надежде, Любви и Мудрости!..

Может, потому, порой исподтишка поглядывя через забор на красавицу в огороде, особенно, когда она наклонялась, я раздваивался, испытывая ужас и даже отвращение к похотливой развратнице и, вместе с тем, восхищаясь прекрасными чертами её красивого лица, великолепными длинными волосами, красивой фигурой и просто упоительной женственностью, благоговел, как пред иконой прекрасной Богородицы, Проявляющейся Женской Силою в бесчисленных формах Материи...
И это раздвоение было очень болезненно для Души моей, что отражалось плохим самочувствием, когда внутренняя борьба между Божественным назиданием и животными вожделениями предвещала лишь всё увеличивавшуюся трещину внутри меня, неизвестно, чем грозившую обернуться…

Быть может, и сразу не устоял бы в искушении, но внутри меня что-то всё время ныло и ныло, пытаясь достучаться до моего маленького наглого «я», пытаясь подсказать что-то такое, что им забылось, но что было очень ценным, необходимым, жизнетворным для Души моей грешной…
Именно это что-то заставляло бросать работу на огороде и прятаться в доме, отвращало от купальни и заставляло обливаться холодной водой из бочки, или в ближайшее воскресение бежать в соседнюю деревню и даже пасть на колени перед грозным батюшкой с покаянными изливаниями о грехах своих, и в похоти в первую очередь!..

Батюшка, конечно, для порядка щёлкал и скрипел зубами, внимательно и, как мне показалось, очень заинтересованно выслушивая мои слишком откровенные тирады про соблазны похотью, и хотя очень громко отпускал мои грехи, перечисляя их во всеуслышание, что при этом уши мои длинные краснели и вяли, но никакие его Благословения не помогали, и я просто боялся возвращаться обратно домой, чтобы опять не увидеть соблазнительницы, вилявшей бёдрами везде, где только я ни оказывался, куда бы ни посмотрел…

Дошло до того, что я боялся ложиться спать, так как, когда закрывал глаза, сразу видел, как на экране кинотеатра, картины развратнейших оргий, что даже мне, взрослому мужчине, стыдно было!.. Поразительнее всего, что этих видеофантомов я не придумывал, но ОНИ БЫЛИ ЧУЖИМИ и это чувствовал...
Никогда бы не поверил, что такое возможно, если б кто рассказал… Именно тогда мне ясным стало, что такое инкубусы или просто бесы похоти, и как они действовали на сознание человеческое…


39.

Я был здоровым во всех отношениях мужчиной и, конечно, люди по-св;ему понимали моё отшельничество, особенно, что игнорировал всяческие отношения с женщинами. В деревне такое поведение мужчины не воспринимается, как нормальное. Хуторские бабульки, естественно, были не в счёт.
Но я не стал никому объяснять, что моё воздержание от интимных отношений с прекрасной половиной Человечества было продиктовано не обидами из-за неудавшегося брака, не подавленностью из-за разочарования в жене, как друге и сподвижнице, тем более не по причине каких-то физических недомоганий и уж, более того, не из-за какой-то дурацкой ориентации не в ту степь сексуальных вожделений…

Всё-таки, и это надо особо подчеркнуть, меня очень занимало и волновало, что пустое разбрасывание своего драгоценного семени лишало мужчину многих преимуществ в Духовной жизни!..
Во всех Учениях Света и даже в религиях, не взирая на непристойное поведение некоторых священников, всегда особо подчёркивалась необходимость воздержания. И мой любимый Учитель Иисус во Христе, внешний печальный образ и внутреннюю Духовную Силу которого я воспринимал всем Сердцем своим, даже желая тайно, надо честно признаться, быть похожим на него своей личной жизнью, был целомудренным, как бы ему не приписывали невежды невозможную плотскую связь с Марией Магдалиной…

Но для меня образ Учителя не обрамлялся пустозвонным христианством. Его образ для меня не определялся каноническими религиозными представлениями, хотя и представлял себе, конечно, совсем не лощёным «новым» современником, разъезжающим на внедорожнике среди паствы своей…
В действительности, как самому было любопытно в том признаться, Учителя я воспринимал, как настоящего, закалённого не только внешними обстоятельствами, но и без каких-либо компромиссов Духом сильного мужчину в первую очередь!
В моём представлении он был скитальцем по миру, как когда-то и я скитался, не взирая на трудности пути, опасные встречи со зверями и людьми, невзирая на погодные и физические препятствия…
Он был Мудрец в отношениях с людьми и это было написано на его строгом мужском, обветренном и загорелом лице…
Его лоб часто покрывался сеткой мелких морщин, что указывало на его мощный интеллект, а взгляд бы проницательным до самых потаённых уголков Души человеческой…

Но главное, что в моём представлении, Учитель был ровно безмятежен к любым искушениям, и не только плотским… Он мог переносить не только физическую боль, не моргнув глазом, но и любые нападки на своё человеческое достоинство, как слон не обращает внимания на тявканье потешной собачки…
А уж плотские вожделения, конечно, его не касались и не задевали, как не смешивались между собою масло с водою!..
Именно таким я видел внутренним чувством Духовного Учителя своего, непревзойдённого Авторитета, ежесекундно предстоя пред его всевидящим взором, где бы ни находился, у Алтарика своего домашнего на Молитве, в храме нашем приходском или просто сидя в скворечнике с опущенными штанами…

Это всё к тому, что приходилось мне читать в определённой литературе, что долгое и сознательное воздержание от интима с женщиной, но при этом неизменно устремляясь всеми помыслами своими к Творцу Мироздания в непоколебимой Вере и Жертвенной Любви ко всему живому, позволяет мужчине достигнуть неких Духовных Высот. И тогда он приобретает какие-то Дары от неведомого ему до толе Духа Святого, естественно отражающиеся не только нетрадиционными человеческими или, скорее, Божественными способностями, называемыми людьми чудесами, но и формированием Жизни вокруг себя в Красоте и Гармонии!..

Вот во-о-от, не чудеса со способностями, а именно какие-то Духовные Высоты было тем нечто, что кое-как, из последних сил оберегало меня как от срывов в скотской похоти с женщинами, как от рукоблудия наяву, так и от неосознанных поллюций даже во время сна!..
Ибо для меня не только Постижение Вечного и Беспредельного Мироздания было важнее всех временных плотских вожделений, но и сам процесс становления на Путь Восхождения и само Продвижение по нему доставляло Радость Душе моей неописуемую, которую, наверное, и называли БЛАГОДАТЬЮ!.. А этого терять я, честно признаюсь, ну никак не хотел и всё тут.

Вот почему я знал, что искушения похотью были посторонними, извне, потому, что видеть мне приходилось такие бесстыдно развратные картины, которые я при всей своей фантазии не мог бы придумать... Стоило мне только зажмуриться и начиналось!..
Правда, трудность преодоления искушений заключалось в том, что я, скорее всего, ещё не был полностью свободен от интереса к Женщине, но не как развратнице, а как Сподвижнице своей, отражающей мои идеи, согласованные с Богом ради гармоничной Жизни в любой плотности Материи…
Быть может, спасало лишь то, что при всём том ужасном гипнотическом информационно-энергетическом похотливом навале на моё сознание, отвлечённый интеллект мой всё же находил себе заботу в попытках сообразить, каким именно психическим механизмом получалось мне видеть СОВСЕМ ЧУЖИЕ мыслеобразы, тем более столь пошлые прямо-таки до отвращения?.. И какая невидимая простым глазом сущность до такой степени яро их пихала в сознание моё?..

Вот так Опыт, чему, надо признаться, я отдавал должное!..
Как ни было бы странным, но не Молитва и не батюшки Благословения, а именно мой собственный исследовательский интерес и восприятие происходившего со мною, как некий психический эксперимент, кое-как ослабляло воздействие на меня чужими похотливыми мыслеобразами, и я успокаивался, наконец, не только Душою, но даже соответствующим органом моего мужского тела.

Чтобы укрепиться в безмятежности, прочитывал наизусть выученный защитный девяностый псалом из Библии не менее трёх раз и потом быстро засыпал. Но на следующий день всё начиналось сначала.
И подозревал я, что просто так искушения не прекратятся, что они будут усиливаться, приближая к кульминации, развязка после чего могла быть совсем непредсказуемой…
Так и получилось.

До невозможности соблазнительная внучка соседки, видимо, потеряв надежду дождаться активных действий с моей стороны, решила сама начать наступление на мою воздержанность.
Скорее всего, она сообразила своими куриными мозгами опытной блудницы, что я относился к тому типу мужчин, которые в отношениях с женщинами никогда не предпримут первого шага к какому бы то ни было сближению, телесному или даже просто дружескому.
Следовательно, первый шаг пришлось ей самой сделать…

Сперва этот шаг выразился, как должно было мне и, естественно, бабушке её со всеми остальными языкастыми хуторянками показаться, как наши случайные встречи у общественного колодца, когда мы ; ах, ах надо же, здра-асте! ; умудрялись прийти в одно и то же время…
Мне, ес-с-стественно, не составляло труда, как джентльмену, помочь ей набрать вёдрами воды с помощью неудобного крюка, чтобы тут же и удалиться, пока она, с непривычки, приноравливалась к коромыслу.

Тогда, пользуясь тем, что мы были соседями через забор, и я к бабушке её по вечерам обычно заходил за козьим молоком, внучка, решила полулитровую банку приносить мне сама…
К счастью для меня, в первую её попытку таким образом сблизиться я как раз застрял в соседней деревне в ожидании автобуса, на котором должна была приехать одна из наших бабулек-хуторяночек, чтобы помочь ей донести до дома покупки, обычно составлявшие изрядное количество всевозможных пакетов и мешочков, так что банку с молочком нашёл я на крылечке с камешком на крышке…

Тогда соблазнительница решила сама поехать в районный центр за покупками, чтобы я также помог ей принести сумки из деревни через лес, о чём попросила меня её сердобольная бабушка, спозаранку возникшая на пороге моей хижины, когда ещё и петухи-то в курятнике, всбив подушки, только на другой бок переворачивались.
Но именно в тот день к обеду прикатил к нам, скрипя рессорами и простужено кашляя выхлопной трубой, видавший виды грузовик лесхозовский, до отказа, как дровами, гружённый рабочими, и под чутким командованием лесничего с носом цвета спелой сливы. Они привезли с собой обычную для жаркого лета новость, что где-то горел наш лес, и я, преисполненный, как водится, патриотическими чувствами, поехал с ними тушить пожар, где благополучно и задержались до следующего утра...
Так что покупки соседской внучке пришлось тащить на собственном горбу!

И всё время, скорее всего неспроста, так и получалось, что остаться наедине соблазнительнице со мной ну никак не получалось…
Видимо, самому Провидению важнее было сохранить мою целомудренность!..

Однако, как соседка-бабулька сумела непрошенной возникнуть в моей хижине, так, видимо, такое же свойство материализации передалось по наследству и её внучке, когда одна-а-ажды тё-ё-ёмной, грозою дождливой но-о-очечкой я проснулся от того-о, что заскрипела открываемая дверь и в проёме на фоне проблеска молнии увидел женский силуэ-э-эт…


40.

Сначала я подумал, что спал, но потом сообразил, раз так подумал, значит, происходило всё не во сне…
Когда же прекрасный силуэт юркнул под одеяло в мою постель, и я даже вздрогнул от холодного, как у лягушки, тела, прямо-таки в наглую прильнувшего ко мне, о сне не могло больше быть никакой речи!..

Испугался ли я спросонья, или возбудился похотью? Отнюдь ни то и ни другое.
Что-то подсказывало мне, что к тому всё шло, тем более, что я часто забывал накинуть на ночь дверной крючок изнутри ; воровать нечего было у меня и врагов не было, которых надо было бы опасаться…
Но зависело только от меня самого, как отреагирую на столь интимную ситуацию…

А лежал я, как бревно, неприятно ощущая, как от прикосновений холодных ладоней соблазнительницы по всему телу моему пробегали мурашки… Почему-то у меня было такое чувство, что подобная или даже эта самая ситуация уже когда-то происходила со мною, но не в этой жизни, что ли!.. И чувствовал также, скорее даже знал уже, какое будет моё поведение, даже уверен был, что именно так и случится…

Видимо, потому мне показалось, что спустя какое-то время, женщина была удивлена отсутствием у меня внутренней реакции на очень даже соблазнительные её телодвижения, хотя, как рукой она удостоверилась, с внешней реакцией мужского телесного органа у меня всё было в порядке. И тем не менее…

Я сам был удивлён собою, ибо впервые испытал отчуждение к своему телу и его ощущениям от прикосновений женщины… Это состояние было слишком непривычным и неожиданным.
Я чувствовал, что Суть моя истинная упорно игнорировала маленькое животное «я», сопротивляясь реакциям телесных ощущений от чужих, именно ЧУЖИХ прикосновений, даже когда молодуха со всей женской страстью стала всего меня целовать…

Было ли мне неприятно? Скорее безразлично и даже обременительно, но при этом понимал, что соблазнительнице не сообразить было разницу между реакцией телесного органа здорового мужчины, внимательно наблюдавшему за ситуацией, и действительным трезвым отношением его сознания к происходившему.
И лишь когда этот самый, неоднократно ею бесцеремонно проверяемый, внешний орган смирился отвлечённому сознанию моему, улёгшись, наконец, спать дальше, женщина вдруг застыла в движении, видимо, гадая, что случилось со мною и как ей дальше быть…

Надо признаться, и мною овладело чисто спортивное, быть может, даже подленькое любопытство, что же дальше-то будет?!..
И вдруг, в этот момент вместо сидевшей рядом со мною женщины, голыйтсилуэт которой был хорошо различим в предутренних сумерках, пробивавшихся в окошко, я увидел некое жуткое существо с разверзнутой клыкастой пастью!..
Оно извивалось в бешенстве, брызгая слюной и бросая на меня ненавидящие взгляды красно-огненных глаз своих, готовых прожечь меня насквозь!.. Когда пасть этого существа особенно широко разверзалась, будто пытаясь проглотить меня, то в глотке его возникали не менее неприятные образы многочисленных существ всевозможных форм, среди которых очень явно почувствовал присутствие уже знакомых мне «брателлы» и художника-эзотерика с кинжалом, пытавшихся подобраться ко мне отнюдь не с добрыми намерениями!..

Невозможно определить течение времени подобных созерцаний, которые в сложные минуты моей жизни возникали непременно, как будто специально возбуждая к Молитве и Покаянию, чему я, к счастью, всегда был рад…
Потому и в тот раз я не стал шарахаться в страхе, но со всей волевой силою, насколько был к тому способен, про себя ВСЕМ СЕРДЦЕМ стал молиться и просить Защиты Всевышнего от столь опасного искушения!..

Надо сказать, что стихийно огненная Суть моя проявлялась слишком бурно, и я всегда опасался, что при любом интересе и устремлении она могла выйти из под моего контроля и превратиться в неуправляемую животную страсть, обычно приводящую Душу человеческую к необратимым разрушительным последствиям!
Подозревал я, что если бы увлёкся, например, хмельными напитками, то скорее всего превратился бы в алкоголика…
По этой причине опасался и огненной страсти своей к посторонним женщинам, что могло привести ; и очень даже явно предчувствовал это! ; к так называемому «наказанию» Божиему, которое могло отразиться какой-нибудь жуткой болезнью или полной моей деградацией, как индивидуальности…

Как в бытность свою эзотерик со стажем, прекрасно знал я, и даже не по книжкам, а личным Опытом созерцания, что как альтруистичное чувство, так и эгоистичная человеческая страсть имеют информационно-энергетические образы-голограммы. И они по законам Материи привлекаются к подобным же субъектам их излучающим.
Так что, в телесно-соблазнительной внучке соседки увидел отражение всего лишь СОБСТВЕННОЙ неизжитой животной страсти жутким голографическим образом, от которого мне нужно было очищаться и избавляться также, как и от всё ещё проявлявшегося во мне МОЕГО животного интереса физическим образом «брателлы» лишь к материальному и потому безбожному существованию.
Да и эгоистичный ментально-книжный и не менее безбожный эзотерик не был изжит окончательно и продолжал сидеть ВО МНЕ, не давая с лёгкостью подчиняться Воле Божией, даже заставляя противостоять какому-то Предначертанию от Него, что и проявилось приблудным художником, который, как пришлось увидеть, на хуторе отнюдь не Бога и не Беспредельности Жизни искал, а приплёлся к нам с более банальной и привычной для этого Мира целью…

Понемногу, исподволь мне стала открываться поражающая воображение Тайна земного Бытия!..
Чувствуя Сердцем, тем не менее, я по привычке ещё пытался уцепить её рассудком, чтобы подтвердить всё ещё туманные, как бы витавшие вокруг меня догадки конкретикой мысленных представлений, чтобы выразить их словесно, правда, не знал тогда ещё ; зачем?..

Лёжа с закрытыми глазами, старался как можно дольше удержать в себе поразительное чувствование содержания внешне соблазнительной, но внутренне очень даже холодной внучки соседки, этакой городской «бизнес вумен», устав от которых западные мужчины кинулись в Россию в поисках нормальных домашних и тёплых женщин, ещё умеющих исполнять главное предназначение Женщин от Бога ; поддерживать и отражать своих мужчин, быть им Музами…
Но это только одна сторона некоторого постижения Тайн Бытия в ту ночь…

Другая сторона, что постепенно стал я понимать свою связь с людьми, которые окружали меня или непредсказуемо появлялись в моей жизни…
Вспоминая живую людскую Пирамиду с Юношей и его Девушкой на вершине, что мне уже довелось созерцать, я, наконец, не умом фиксировал её реальное существование, но как бы сам становился этой Пирамидой, чувствуя любые, приятные и неприятные движения сознаний её обитателей, которые И БЫЛИ МНОЮ и Я БЫЛ ИМИ!..

И тогда вспомнил, как не все, а лишь определённые люди в храме держали Иконки с Образом Седого Дедушки, показавшегося мне живым!.. А потому, одни люди в этой МОЕЙ Пирамиде были позитивами, а другие негативами, и одни устремлялись Вверх во Благодать Бытия в Духе Святом чистотою помыслов своих и святых стремлений, а другие тянули вниз корыстно животными интересами!..
Как же я мог и должен был относиться к тем и другим, если все они были МНОЮ?!..

Неужели Предначертание моё навсегда связано с этой Пирамидой множества людей, пронзила меня мысль?..
Д-а-а, жизнь мне сулила ещё многие Откровения…


41.

Когда очнулся от столь неожиданных прозрений и заметил, что от солнечных лучей, через окошко упёршихся в пол, в хижине стало совсем светло, женщины уже не было, а на постели складочками остался только след места, которым она сидела, что лишь подтвердило реальность ночных событий…
Но вставать мне ещё не хотелось, и с широко раскрытыми глазами, чувствуя Радость в Душе своей, я возлежал, уютно накрывшись тёплым одеялом... Однако, постепенно мысли мои всё равно возвращались к пережитому…

Как я должен был после всего, что случилось, относиться к внучке соседки? Да никак.
Она такой же человек, как и все остальные. У каждого свой негатив прочно сидит в Душе, и никто не вправе вмешиваться во внутреннюю жизнь человека, насиловать его, заставлять делать то, что нужно кому-то, но не ему. И просто глупо осуждать или презирать кого-либо, кто честно занимает свою нишу Бытия, неведомую другому.
Даже Бог уважает Свободу Выбора человека, разрешая ему самому решать, как жить ; в разрушительной тьме негатива, или в Свете созидательного позитива!..

И в ту ночь, как понимал мозгами и чувствовал Сердцем, я сделал свой Выбор в пользу СОЗИДАНИЯ, а отсюда, видимо, и та Благодать в Душе, переполнявшая её до краёв, что указывало, что поступок-то мой был ПРАВИЛЬНЫМ, согласно желанию Бога-Творца, значит ; в Духе Святом!..
От этой потрясающей мысли Сердце моё заколотилось с такой силой, и кровь таким мощным потоком ударила в голову, что фонтаном брызнули слёзы несказанного умиления, и я в очередной раз погрузился в состояние невесомости, когда пред собой вдруг увидел лицо той самой, когда-то уже виденной Прекрасной Женщины, такой мудрой и опытной, что под взглядом её ощущал себя несмышленым щеночком, повиливающим хвостиком!..
Но при этом, я чувствовал, что Прекрасная Женщина, которую я не мог иначе воспринимать, как только Богиней, отнюдь не относилась ко мне, как к животному…

«Сегодня ты сумел подняться на новую Ступень
собственного Совершенствования»,

сказала она хотя и строгим по обыкновению своему голосом, но вместе с тем спокойным, ласковым, как-то удивительно умиротворявшим возбуждённую Душу мою.

«Тьма в человеке порождается им самим, когда он сопротивляется
Воле Божией или своему Предначертанию,
что ощущается им сползанием на низшие ступени
незаметной тягой к животному существованию…
И тогда внутри себя он испытывает дисгармонию,
озлобляющую безысходностью в перспективе,
в прогрессии ввергающую во всё более плотные и тяжкие слои
сперва внутреннего существования даже пребывая во плоти земной,
не говоря о последующем неизменном посмертии…
Это и есть Наказание Божие, которое определяет себе сам человек».

Прекрасная Женщина с лёгкостью читала мои мысли о том, что мой большой «Я» в образе Светящегося Юноши, однако, грозился заставить меня делать что-то такое, чего мне не хотелось не по вредности моей, а по неведению, так как, улыбнувшись, тут же и ответила: 

«Он и ты ; одно Целое, только на разных Ступенях
плотности материального проявления.
Дисгармония и проявилась лишь потому,
что одна из материальных оболочек Единого Существа
поменяла вектор Движения от изначально определённой для всех Вверх,
решив существовать самостоятельно, автономно,
но, поддавшись довлевшим жизненным ситуациям, лишь сползал вниз…
Подобные испытания есть средство для совершенствования
новой Волевой Индивидуальности,
должной стать однажды закалённым Со-Творцом
со Всевышним в Беспредельности Мироздания».

Ага-а-а, и эта самомнительная оболочка, значит, это я?!.. Не плоть, даже не чувства, а какая-то более то-онкая, которая определяет себя ма-а-аленьким «я», а упирается рогом, как большо-о-ой тупой бык, сопротивляясь Божией Воле и Гармонии в самом себе, искажая не только своё существование, но и всё вокруг баламутит и даже бессознательно угрожает неотвратимым разрушением!..
Но не покидала меня и мысль об отсутствии моей женской половины даже хотя бы потому, что Святящийся Юноша-то тоже не один, так почему тогда у меня проблемы?!

«У тебя должна быть ТВОЯ Женщина»,

более строго объяснила Прекрасная Богиня и напоследок добавила:

«Предстоит много творческой работы тебе, но в ином качестве…
Поймёшь сам, но не откладывай надолго…
Тянись без оглядки и многие окажутся притянутыми!
Дерзай»…

Когда Прекрасная Женщина стала растворяться в моём восприятии, я ещё заметил, как промелькнуло лицо Светящегося Юноши, глянувшего на меня озорным взглядом, как бы одобряя или поздравляя с Выбором…
Всегда жалко было расставаться с ними… Я мог без конца общаться со всеми Существами невидимого простым глазом, но столь изумительно Возвышенного Бытия!..

Возбуждённый ночными событиями и неожиданной беседой, после которой обычно долго не мог прийти в себя, я весь день о том только и мог думать, стараясь ни с кем не встречаться и не общаться, чтобы не сбить Благодать в Душе моей…
Меня очень даже зацепило, что Прекрасная Богиня довольно-таки строго и с явной важностью сказала о какой-то МОЕЙ Женщине и, как я понял, не о придуманной или воображаемой мною, а во плоти земной, в которой мне приходилось пока что в одиночестве тянуть лямку с, образно говоря, пустой телегой. Однако, что-то подсказывало мне, что телега эта вскоре будет загружаться и по полной программе, так что хозяюшка совсем не помешала бы...

Да, в ту ночь, и это чувствовал, я победил в себе похотливую скотину, хотя и отдавал себе отчёт в том, что подобные искушения не прекратятся до самой могилы моей, но не столь мощные, да и преодолеть их будет уже намного легче, обладая Опытом.
С другой стороны, я совсем не исключал для себя физической близости, но только с МОЕЙ Женщиной, которую мне определит Сам Бог и никак иначе… Но как это будет выглядеть в реальности?

Мне всегда трудно понять было мужчин, которые могли иметь интимную связь с совсем посторонними женщинами, тем паче с продажными… Просто поражало, что можно телесно, обычно столь стыдливо скрываемыми половыми органами, так бесстыдно сблизиться совершенно чужим людям!..
Я представить не мог себя даже целующим в губы совершенно мне чужую, неинтересную, нелюбимую женщину, не говоря уж обо всём остальном телесном разврате и извращении!..

По целомудренной своей юности летам думал, что это я сам был какой-то ненормальный и просто ещё не понимал всей прелести близких плотских отношений между мужчинами и женщинами, когда всё вокруг меня прямо-таки стонало от похоти и в журналах, и в кинофильмах, и в разговорах между мужиками...
Но когда, наконец, влюбился до умопомрачения и в момент самой близкой близости с Любимой, которой поверил и доверился не только своими мечтами и чаяниями, но и телом своим целомудренным, и испытал то самое Блаженство, что сравнить можно только со вселенским взрывом, то потом мне даже в голову не могло прийти не только изменить ей, но удавил бы любую бабу, посмевшую хоть намёком очернить Чистоту моих отношений к будущей Матери моих будущих Детей!..

А Судьба вот как распорядилась, что остался один, но почему? Неужели Любимая была не моей? Быть такого не могло, если в подобных делах Сердцу не прикажешь…
Или всё же мой постепенный Духовный рост определял и уровень сознания МОЕЙ Женщины, должной быть рядом со мною во плоти, как отражение качества моего сознания?.. И если она, по наущению дьявольскому, не соответствовала в Духовном росте своему мужчине, то должна была уступить место другой ; соответствующей?..
Видимо так, потому очень даже возбудило меня представить её, какой она должна была бы быть, согласно текущему состоянию Души моей!..

Конечно же, моя Женщина не могла быть по лягушачьи холодной «бизнес вумэн», ибо сам я никогда не соглашусь быть для подобного самолюбивого существа, да и вообще не соглашусь на роль «бойфрэнда»…
И потом, мне нужна была МОЯ Муза в облике пусть внешне и не красавицы, но пусть хотя бы обаятельной, но непременно такой же понятливой, как я это чувствовал, глядя на Прекрасную Богиню…
К тому же, неуёмное воображение моё рисовало образ МОЕЙ Женщины непременно в длинном национальном платье, так как терпеть не мог женщин в брюках…
И желательно, чтобы она была верующей, мудрой, ласковой, вкусненькой и сладенькой как бабулькины ватрушечки, этакий благоухающий букетик на лугу!..

Но повторяю, я ни в коем случае не отрицал плотской близости со СВОЕЙ Женщиной и даже жаждал этого, но уже не по скотски похотливо, а как обязательное магическое действо, как Священный Обряд Любви и Творчества Духа в Материи!..

И вдруг меня пронзила мысль, а сам-то я, фантазёр, соответствовал ли тому внешнему образу и внутреннему качеству, чтобы быть достойному такой святой Женщины?!
Ммда-а-а…


42.

На солнцепёке сидя на брёвнышке и внимательно поглядевшись в зеркальце, увидел далеко не первой молодости прищурившегося пингвина, своими зелёными зрачками, как бы оценивавшего внешние достоинства мои…
Бо-оже, какие уж там достоинства!.. На кого же я похож, сплошной ужас носато-ушастый… Неужели нормальная женщина может на такое пугало позариться?.. Видимо, у внучки соседки что-то не в порядке было с головой, раз уж ночью не побоялась заявиться в само логово такого чудища, или, быть может… Да ладно, не будем обсуждать и осуждать её, проехали. Во всяком случае, она хотя бы не пугала людей своим видом.

А что же делать было, если самому страшно на себя глядеть? Может, постричься, чтобы локоны мои на ветру не разгоняли птичек на огороде?.. Но тогда с ушами вообще будет полный завал…
«Ка-а-а…», подтвердила мои соображения и вечная ворона, неожиданно откуда-то вырулившая на крышу и тоже оценивающе одним глазом поглядывавшая на меня…
Побриться? А зачем? Чтобы потом бритвой и скрестись ежедневно?..
Приодеться поаккуратнее или подкачаться, пощупал я свои локти?..
Как бы там ни было, но следить за собой нужно было, а то совсем в лесного пенька мшистого превратился, в этакого лешего, от которого даже сами деревья в ужасе отворачивались…
«…Рррр!», одобрила ворона своим умилительным ржавым скрипом…

Ладно, всё это внешнее, преходящее, временное… А как обстояли дела мои с внутренними достоинствами, невидимыми простым прищуренным глазом во-он того самого пингвина в зеркальце?
Да-а, судя по недавним событиям, не очень…

Если в моём представлении Мужчина с большой буквы это Мудрец, которого не могут сдвинуть с места никакие жизненные бури, то есть, он всегда остаётся безмятежным к любым проявлениям человеческих поступков, как приятных, так и неприятных, то мне до такого идеала было, конечно, далековато…
Если же Мужчина ; это надёжный семьянин, нежный муж, любящий отец, то подобные качества, которые я признавал в себе, однако, оказались обременительными для моей семьи, сбежавшей в город…

Конечно, я признавал, что настоящий Мужчина должен уметь построить дом, посадить дерево и наклепать детей, но соль-то была в том, что, по моим представлениям, для этого он прежде всего должен быть СВОБОДНЫМ, то есть внутренне! А Свобода такая в городских условиях, когда все висят друг на друге и автономно существовать не в силах, просто невозможна.
Ибо настоящий Мужчина подчиняется только Воле Божией и отвечает не перед людскими законами, а Творцу своему не только за свои поступки, но и за мысли, которые, и это даже науке земной известно, материа-а-альны…
Следовательно, Мужчина должен обладать Духовным Знанием в первую очередь, чтобы и уметь контролировать свои мысли и чувства в Со-творчестве с Богом формы материальной Жизни, а отсюда и та необходимая удивительно непоколебимая Безмятежность Мудреца-а!..

Ну-ка, ну-ка, присмотрись к себе в зеркальце, пингвинчик, где там твоя Мудрость запропастилась? Что, не видно? За большими ушами спряталась, что ли?.. А была ли она вообще, а-а?..
Однако, Прекрасная Женщина сказала, да и Светящийся Юноша говорил о какой-то предстоящей мне работе, которую нельзя откладывать в долгий ящик, задумался я…
Что это за работа такая, определяющая встречи с какими-то людьми, которые могли быть притянутыми Вверх, к Божественному Бытию лишь потому, что я сам туда должен был тянуться, да ещё и без оглядки?!..
Без оглядки, надо полагать, на низкое, животное, земное, суетное, корыстное, но за то с полной отдачей себя Богу?.. Именно в том во мне Мудрость истинного Мужчины?..

С этой крайне интересной мыслью я не расставался весь день, а к вечеру решил, что пора, пора уже браться на ум всерьёз и последовать какому-то Предначертанию своему от Бога.
И в этот же момент меня как пронзило прямо в Сердце, что оно заколотилось, готовое выскочить наружу и помчаться… Куда?
Меня самого поразила догадка, но сразу оформить её конкретной мыслью постеснялся, или, даже испугался, но не откинул в сторону, как обычно, не стал отрицать, решив пустить всё на самотёк, и пусть Бог выводит меня туда, куда Ему одному в;домо и угодно…

И что особенно меня удивило и даже порадовало, что, в связи с этой неожиданной догадкой, во мне возбудился тот самый распрекрасный мой сталкерски-спортивный интерес, когда я, без каких-либо задних мыслей и животной осторожности, обычно будто прыгал над неведомой пропастью, раскинув руки для полёта и полностью доверяя себя Богу!..

А направил Он меня не в лес, не к валуну на холме, не к родничку, а… в храм с родненьким батюшкой, соскучившимся, видимо, по мне, что когда перед Литургией увидел разгуливавшего по залу от иконы к иконе, то поманил своим крюкообразным пальцем к себе и прощёлкал торчавшими зубами, чтобы я дождался его, пока он освободится, мол, разговор был ко мне…
Любопы-ы-ытненько!..
Надо ли было говорить, что Литургия шла как бы сама по себе, а я лишь телом присутствовал при ней…

Мне совсем не нравилось, что в православно-христианских храмах некуда было присесть. Ныли ноги от долгого стояния, переминаясь и вздыхая: когда же закончится этот спектакль храмовый…
Меня больше интересовали актёры в нём, кроме батюшки и певчих на клиросе, расположившиеся мирянами кто как горазд, чтобы ненароком не свалиться от усталости и скуки.
Кто-то незаметно подпирал колону или поддерживал стену, чтобы храм не завалился, кто-то отвлекался выковыриванием стеарина на подсвечниках. Иные болтались по храму, под видом, что как раз в этот момент приспичило подойти именно к самой дальней иконе… Некоторые не спешили вставать с колен после земных поклонов, удобно приложившись щекой к полу…

Людей можно было понять, и я искренне жалел их… А батюшка всё не унимался, долдоня бесконечные молитвы, тропари, кондаки, что даже у певчих уже глаза закатывались от усталости и тягучего однообразия…
Да-а-а, батюшкины храмовые испытания были покруче моих жизненных терний…

К несчастью, именно в тот день после Литургии в очередной раз освящалась вода, и всеобщий вздох отчаяния волной прокатился по храму, когда люди заметили, как дьякон выволок стол с эмалированными кастрюлями на середину храма, кое-как наполнил их водою, засунул и зажёг свечи, хитроумно прикреплённые к кастрюлям… И началась следующая тягучка…

Все стадом скучились за батюшкой, с молитвенником в руках чинно предстоявшим перед столом с водою и лицом к Алтарю, так что и мне пришлось пододвинуться к ним поближе и встать с краюшку, чтобы не выделяться из общей толпы…
Смиренно склонив голову, я старался прислушиваться, что именно читал строгий батюшка, чтобы не играть роль прикинувшегося верующим деревенского балбеса, а действительно принимать участие мыслью, её фантомным представлением, согласно сюжету молитвы: зачем терять время попусту, раз уж притащился в храм!..

Но неожиданно и даже к моему удивлению, усилия к соучастию в Молитве вместе с уныло гундосившим батюшкой увлекли меня настолько, что я стал подвывать «а-а-ами-и-инь»…
И чем дальше, тем больше возбуждался Молитвою, что, в конце концов, как обычно и случалось в таких случаях, я уже не мог сдерживаться и чуть ли не голосом ревел, обливаясь фонтаном покаянных слёз и рукой поглаживая грудь, чтобы Сердце не выпрыгнуло и не ускакало мячиком через раскрытые Царские Врата в Алтарь и на Ковчег!..

Когда же благочинный батюшка схватил свой серебряный Крест и стал его трижды мочить в воду в кастрюлях во Имя Отца и Сына и Свята-а-ага Духа, в этот момент с несдерживаемыми Чувствами и глядя на святой Лик Христа на Тайной Вечере над Царскими Вратами, я всем Сердцем мысленно вопил ко Всевышнему о Прощении Им всех грехов, Очищении Им от любой бесовщины, Исцелении Им от всех недугов и болезней предстоявших в храме прихожан!.. Меня даже дрожь пробрала, и обильный пот выступил по всему телу!..

К счастью, передо мною стояла женщина, за которой удобно было скрывать свои явные волнение и слёзы, но Благодать невидимую не скрыть от себя самого, ибо она витала межу нами волнами лёгкого ветерка, чего обычно не ощущалось в храме…
Мне показалось, что не только прихожане как-то неестественно притихли и перестали ёрзать, склонившись в сторону Освящённой Воды, но и сам батюшка завёлся, прямо-таки визжа во Имя Святой Троицы…

И когда батюшка стал обильно окроплять всех присутствовавших Святою Водою, вдруг стоявшая передо мною женщина вскрикнула и рухнула на пол, а за ней и ещё пара человек!..
Во как…


43.

…Сперва наступила мёртвая тишина, пока люди в храме вместе с певчими и взъерошенным батюшкой соображали, что же произошло?.. Потом все разом охнули от удивления, глядя, как слегка подёргивались тела, казалось бы, прилёгших поспать людей…
Наконец, до батюшки, видимо, дошло, что случилось, и он крикнул, чтобы не трогали упавших, мол, так надо, и они сами поднимутся.

И действительно, через несколько минут две женщины и мужчина открыли глаза, словно проснувшись от долгого сна, и сели на полу, никак не понимая, чего это они валялись…
Им заботливо помогли встать, но видно было, что остальные люди с опаской восприняли, как все посчитали случившееся, Очищение от бесовской одержимости, но, вместе с тем, и сознавая с облегчением, что ; свят, свят, свят! ; не с ними такое произошло…

А батюшка, батюшка-то как заходил токующим павлином, наотмашь размахивая метёлкой и брызгая Святой Водой куда только достать можно было!.. Знайте, мол, наших, ещё и не так души ваши грешные повытряхиваю, будете у меня чистенькие, как младенцы!..
Мне же показалось, что прихожане не Водицы Святой побаивались, даже не одержимости своей, но, скорее всего, что и сами-то могли также же неприглядно валяться перед всеми!.. Потому, кротко поглядывая на разбушевавшегося батюшку, рьяно осенялись Крёстными Знамениями, вроде как они тут ни причём…
Моя же реакция была совсем иной.

Во мне будто колоколом звучали слова Мантры, данные когда-то моим большим «Я» в образе Светлого Юноши, что «каждый день, вставая и кружась волчком в безумии людском, постигнешь Смысл Идеи ратной» какой-то…
И на вопрос о посещении мною храма Прекрасная Женщина тоже говорила «не отворачивайся от людей, ибо Спасения в одиночку нет и не может быть»…
Почему-то вспомнились и слова, что я «должен побыстрее раскрыть в себе Способность Единства с Глубинным Сознанием», чтобы вспомнил и какие-то чужие жизненные истории, которые, однако, мне предстояло корректировать, живя во плоти, что «эти истории связанны с земными людьми», и с некоторыми из них мне предстояло общаться каким-то образом… И каким же?!..

Пристальнее пригляделся к тем самым женщинам и мужчине, сидевшим на скамьях с отрешёнными лицами, будто вновь родились и не понимали, где находились… Вот это амнезия случилась в Душах их!
Но… Погоди-ка, погоди-и… Что-то мне знакомое было в них, не внешностью даже, а как-то иначе, вроде как чувствовал их какими-то родными…

Несколько мгновений силясь сосредоточиться над неожиданным Чувством, глядя на этих людей, вдруг передо мною, как на экране возникли те самые образы, которые уже приходилось видеть в ночь, когда мой большой «Я» показал мне НАШУ с ним иерархическую Пирамиду с разными людьми разной полярности и развития сознаний…
Точно!.. Тогда же я и видел этих троих!.. Только они в тот момент находились ближе к основанию Пирамиды, а за ними, ещё ниже ; животные…
Тогда эти трое внешне хотя и были людьми, но в них помещались какие-то грязно-склизкие и очень неприятные существа, пожиравшие, как мне показалось, человеческую плоть, от чего те люди страдали внутренними болезнями…

От отвратительного воспоминания меня даже передёрнуло, но когда внутренним взглядом внимательнее пригляделся к этим троим очищенным прихожанам, то больше не заметил в их Душах, видимых мне человекообразными голограммами, никаких чужеродных потемнений или других изъянов…
Они были здоровы, но понимали ли это сами?!..

От догадки меня даже в дрожь бросило, волной прокатившейся с головы до ног и обратно…
Ведь ещё тогда Светлый Юноша мой о людях в Пирамиде нашей говорил, что они ; это я, следовательно, и он, а вместе мы ; в них, то есть в находящихся на разных Ступенях Единой Пирамиды всех НАШИХ Сущих!
Тогда не поверил, или просто не понял, что Пирамида наша во плоти так же реальная была, как и моё собственное тело, торчавшее в храме и бесстыдно пялившееся на троих счастливцев, и не подозревавших, от чего избавились в тот день!..

Конечно же, мозгам моего «я», немного подросшего от горшка, требовалось, как водится, подтверждение, некое ментальное доказательство, что предчувствия мои Сердцем верны, и только когда вышел из храма, чтобы подышать свежим воздухом, в ожидании освободившегося батюшки, получил то, что вселило в меня, однако, совсем не уверенность…
Три нищенки, обычно на ступеньках сидевшие порознь, обсуждали происшедшее в храме, и я услышал, как одна из них прошамкала, что такого никогда не было, что впервые Святою Водою батюшка изгнал бесов и людей...
Никогда такого не было! Так почему же случилось именно в тот день?..

В этот момент вышел гордый победой над дьяволом батюшка, сверкая бельмами, как жеребец ретивый, и нищенки кинулись к нему за Благословением… Я же остался стоять в раздумьях, то ли падать ниц, то ли быстрее ласты переставлять отсюда, пока цел?..
Но великомудрый батюшка, словно чувствуя мою нерешительность, грозно поманил пальцем к себе, мол, не дё-ё-ёргайся, овца стада Божиего, никуда от меня не де-е-енешься, а потом рявкнул, как гром прогремел: «Иди за мной!»…

Мы полезли на колокольню, впереди батюшка наш родненький, за ним я скрипел ступеньками, с удивлением гадая, что же мы там делать-то будем?!..
Но когда через люк вылезли на балкон, как я по глупости назвал колокольню, где сильный ветер летний срывал мои последние волосы, и я ; разве могло быть иначе? ; прозвенел на всю округу, со всего маху стукнувшись головой о самый большой колокол, то даже через боль залюбовался красотой нашего необъятного лесного края!..

Но батюшка не дал впасть в лирическое настроение, рявкнув: «Видишь?!»…
Что именно, не понял я, пожимая плечами?
«Колокола-а, баран Божий!» ; терял батюшка своё святое терпение.
А что колокола, недоумевал я, что на них глядеть-то?.. Тогда добрейший батюшка наш прощёлкал, расплывшись зубастой улыбкой, и мне окончательно слабо стало от одного вида его…
«Они не звенят, нет звонаря у нас, все заняты, кто мог бы, а ты, насколько мне известно, груши околачиваешь на хуторе своём»…

Мне показалось, что батюшка даже мысли такой не допускал, что я мог отказаться, а просто рявкнул: «Пошли дальше!»…
Мы спустились на землю, и повёл он меня во двор храмовый, после дождей основательно раскисший, что люди в храм добирались по грязи чуть ли не вплавь.
«Видишь?! Что-то надо делать».
Здра-а-асте, я что церковный мелиоратор? Но батюшка даже не слушал моих возражений, как будто я был немой.
«Привезём гравия, песку, камней и вымостишь весть двор», ; вынес вердикт добрый батюшка, даже не спросив меня, умел ли я это делать, и поставил точку: «Послезавтра можешь и начинать».

Я остался стоять один, глядя на грязь и соображая, что мне за это будет: жизнь дарована, хотя бы посмертно?..
Ну и дела-а…

Домой шёл, как оплёванный, размышляя над событиями дня: неужели закончилась моя безмятежная жизнь на хуторе?..
Дело-то было, как я понимал и Сердцем чувствовал, не в грозном батюшке, конечно. По большому счёту, я мог отказаться и больше никогда не появляться в храме, да и в самой деревне, чтобы не провоцировать кого-либо своим присутствием.

Однако, видимо, Богу угодно было, чтобы всё-таки я находился больше в храме, среди людей, а не в одиночестве, и для этого Он через батюшку накинул на меня узду в виде работ в храме и даже звенеть колоколами!..
Но и это было ещё не самым важным…

Меня не оставляла мысль о тех троих верующих в храме, столь удивительным образом неожиданно очистившихся Святою Водою…
Было над чем поразмыслить…


44.

…Итак, получалось, что каждое воскресение и по Праздникам церковным мне надо было бежать через лес в деревню и звонить в колокол, зазывая людей на общую Молитву, плюс, ползая на коленях, мостить булыжниками двор храмовый. И при этом, надо было ещё за своими огородами следить, косить сено для козочек соседки и выполнять кучу всевозможных хозяйственных работ.
Хорошенькое дельце придумал Бог мне!..

Честно сказать, следить за церковными Праздниками и каждый раз бегать через лес довольно приличное расстояние в соседнюю деревню, совсем не хотелось.
Я вообще не терпел над собою ничего довлеющего со стороны и частенько, что уж греха таить, даже Воля Бога отодвигалась в сторону, если шла вразрез с желаниями моего, видимо, лишь вздорного ментально-чувственного «я». Тем более, что так не любил находиться в фокусе людского внимания и быть объектом обсуждений.

Однако, совсем не хотелось перечить сложившимся обстоятельствам, чувствуя, что мои неправильные поступки отражались неблагоприятными последствиями не только моего существования во плоти или, как говорится, посмертно, но и в жизни, как мне до того казалось, совсем посторонних людей…
Потому, я поднимался с постели и спозаранку полусонный смиренно плёлся по тропинке в деревню, сопровождаемый вороньим «ка… ррр!»…

Нельзя сказать, что и до того я совсем уж не общался с людьми. Было дело, что приходилось подрабатывать за наличные денежки, чтобы приобрести в магазине соль, сахар, муку, крупу, но покупки я делал оптом и мне продуктов, которые сам не мог вырастить на земле, хватало надолго, чтобы довольствоваться жизнью на хуторе.
Сперва бабульки соседские повадились просить расколоть дровишки. И, надо признаться, это мужское дело мне нравилось, так как я чувствовал свою силу физическую и насобачился так виртуозно это делать, что, когда на глазах у соседки отрубил большой палец своей огромной рукавицы и продолжал работать, как ни в чём ни бывало, то бабуля от ужаса свалилась в обморок… Я, помнится, сразу и не понял, что случилось с ней, так как палец моей руки, так уж получилось, просто в тот момент, заблудившись, торчал в большой сползшей рукавице со всеми остальными пальцами…
Но бабуля, после того случая, больше не просила помочь с колкой дров.

Однако, когда основательно задымила отопительная печь в её доме, то тут же прибежала с раскрасневшимися глазами просить помощи. Что уж было делать, если не помогать в горе человеческом, хотя и не был печником!..
Правда, долго разбираясь с колодцами обогревательного щитка, к ужасу соседки, я почти развалил всю печь, пока нашёл все дымоходы, но худа без добра ведь не бывает?..
Вооружившись книгой о печных работах, найденной в деревенской школьной библиотеке, и применив всю свою сообразительность и изобретательность, соорудил, к своему удивлению, такой экономный агрегат поразительной формы, что даже домовой в углу крякнул от удивления… Но ценность печи была в том, что и в самые лютые крещенские морозы бабуля обходилась лишь одной охапкой дров за все сутки!

Конечно же, молва об удивительной печи, а скорее всего ещё и из-за небольшого гонорара, полетела на крыльях, перескочила через лес и расползлась по всей округе, что время от времени ко мне стали приезжать клиенты с просьбой отремонтировать, или даже построить новые печи.
Правда, я не всегда принимал заказы, предпочитая, прежде всего, Свободу в своих решениях и поступках, пока не закончатся деньги, но такая работа всё же была хорошим финансовым подспорьем и гарантией на чёрный день неурожаев или, чем чёрт не шутит, когда Бог спит, болезни…
А так как я ограничивался минимумом даже в приобретении только самых необходимых товаров, то интервалы между работами были довольно продолжительными, и она меня не утомляла и не надоедала.

С предложением батюшки моя размеренная и отлаженная жизнь, конечно, изменилась и это раздражало. Была ущемлена моя Свобода, и зуд не смирения потихоньку грыз душу мою, заставляя искать выхода, чтобы и овцы сыты были и волки целы… фу ты, или наоборот?..
В общем, чтобы я был сыт и Бог доволен, вот!
Искал выход, ползая на коленях по земле, как последний грешник в покаянии, но не находил… Оставалось лишь в ритм молиться, заколачивая деревянной кийкой в песок очередной булыжник…

Надо же, как неисповедимы Замыслы Божии! Ведь я ещё во втором классе любил смотреть, как на нашей улице древний старичок, одетый в рваньё, мостил дорогу, слушая его объяснения, что камень надо не плашмя положить на песок-подушку, а ребром, что маяки из досок так располагать так, чтобы получился сток воды на обочину и так далее…
И ведь пригодилось-то когда!

Но всё же, я предпочитал физическую работу, над которой особо не надо было задумываться, так как в это же время мог размышлять или мечтать о чём угодно, как бы проживая ещё одну жизнь!..
Действительно, меня всегда удивляла эта способность отключаться от всего внешнего, когда каким-то странным образом руки сами делали то, что нужно, а в этот момент я витал в каких-то совсем иных измерениях, параметрах времени прошлого и будущего, порою, очнувшись, путаясь, в какой реальности пребывал на самом-то деле?..
Это свойство моего сознания помогало преодолевать трудности и унылость работ или долгого и утомительного пути.

Но деревня всегда была и останется деревней, и в ней не бывает чужих людей, до которых никому и дела нет… Поэтому, мне скучать особо не приходилось. То один, то другой прохожий заруливал во двор храмовый, чтобы под видом, мол, заблудился в трёх деревенских соснах, завязать разговор, сперва вроде как и ни о чём, а постепенно, постепенно появились у меня знакомые, которые уже специально приходили поговорить…

И как-то странно, но все наши беседы, начавшись о житейских делах, обязательно переводились в русло о Вере в Бога, о чудесных случаях явлений и даже исцелений, о святых местах, где люди побывали… Видимо, моя работа на территории храма к тому располагала.
А сердобольные же богомолки, идя в храм убираться и уже зная, что я каждый погожий будний день приходил на работу и не любил, как обычный холостяк, из дома брать еду, прихватывали с собой гостинцев то корзиночку с ядрёными яблоками, то туесок с ещё издали умопомрачительно благоухавшими пирожками, да и бутылочкой парного коровьего молочка… Одна даже припёрла кастрюльку с кашей на обед, приготовленной в русской печи, и мёду для приправы!..

Не жизнь началась, а какое-то сплошное блаженство. К чему бы это, задумывался я, никогда не доверяя лёгкой жизни? Не иначе, как бесы готовили очередное искушение, решил, и настораживался всякий раз, как рядом со мной появлялись новые люди, но пока всё было спокойно…

Мне, правда, больше нравилось общаться с деревенскими детишками, этакими светлоголовыми одуванчиками, любопытными и наивными. Они приходили поиграть на куче песка и вскоре мы подружились.
Я млел от их бесконечных и смешных вопросов и старался доходчиво объяснить, например, почему у меня прыщик на носу выскочил: потому, что совал нос свой, куда не надо. И сразу ручки потянулись к своим курносым личикам, проверяя носики, видимо, не просто так!..
Обалдеть…

Так жил и работал пару месяцев, можно сказать, без выходных, так как в субботу вечером и в воскресный день с утра приходилось идти звонить в колокол.
С одной стороны, такая обязанность дисциплинировала меня, анархиста прыщавого, с другой, заставляло общаться с людьми и почувствовать их жизненные интересы, чаяния, проблемы, желания, а это тоже был Опыт и немаловажный. Но зачем?..

И всё-таки я уставал, не столько от работы, сколько, с непривычки, от многолюдия и обильной чужой мысленной информации, что к концу дня плёлся домой через лес полупьяный от головокружения, а в ушах звучали голоса людей... Я спешил быстрее умыться и лечь в постель, чтобы замереть, наконец, в тишине и покое ни о чём больше не думая…
Даже не подозревал, насколько общение с людьми такой же труд, как и тяжёлая физическая работа!..

Но заметил, что и сновидения мои стали какими-то не такими, вроде как вещими чуть ли на каждую ночь, и поразительно содержательными…


45.

…Не знал я тогда, куда Бог клонил жизнь мою, но всё чаще снился мне Храм, вроде и наш приходской по внутреннему восприятию, хотя визуально внешне какой-то не такой… И батюшка обязательно присутствовал во сне при этом, даже приглашал меня зайти в храм…
Но почему-то у меня было такое чувство, вспоминал я, проснувшись, что мне было в тягость и даже боязно туда заходить… Я совсем не хотел и как бы супротив своему желанию переступал, наконец, порог дверей в храм и там вдруг появлялись люди, этакая толпа серых и чёрных личностей, которые глядели на меня в трепетном ожидании чего-то такого, чего мне никак было не сообразить…

Самое интересное, что в сновидении я себя тоже чувствовал священником наравне с батюшкой!.. Но тогда почему люди в храме ожидали чего-то именно от меня, а не от батюшки?..
Иногда в сновидении я забивался в угол, чувствуя нечто ужасное от присутствия ожидавшей моих действий толпы… А иногда батюшка даже одевал на меня фелонь и я смиренно подходил с ним к Царским Вратам и тогда лица людей осенялись Радостью в предвкушении чего-то, с чем я никак не соглашался, но не мог даже сообразить, с чем именно…

Ночами, проснувшись ни свет ни заря, я лежал в темноте без сна, размышляя над сновидениями, в которых я проживал настолько реальную, красочную и очень интересную жизнь, что мне совсем не хотелось её покидать и просыпаться, порой даже путаясь, какая жизнь реальнее ; во сне или наяву!..
Наверное, думал поначалу, со мною что-то не в порядке, раз сновидения и грёзы для меня интереснее были, чем жизнь физическая или реальная для обычных, нормальных рассудком людей?..
Но я чувствовал всею душою своею, что в столь удивительно ярких и запоминавшихся до самых подробностей сновидениях жизнь моя была ПЕРВИЧЕНЕЕ физической, что реальность во плоти есть лишь отражение жизни невидимой!..

Каким-то неуловимым для рассудка образом я существовал сразу в нескольких Измерениях Времени и Пространства, и моё восприятие физического мира уже не могло не подтверждаться сперва всегда первичной Информацией Мира Грёз и Идей, который уже неразрывен был как с моими дневными размышлениями и мечтами, так и сновидениями ночью…
Такое состояние жизни сразу в нескольких Измерениях и поражало, и радовало, иногда заботило, так как трудно было сосуществовать с людьми, зацикленными на уровне бытия лишь физического, видимого ими обычным зрением. Ибо они не могли порой понять, и невозможно было им объяснить, почему я поступал в конкретных случаях совсем, с их точки земного зрения, нелогично, а это, обрекало меня на одиночество…

Ну как я мог общаться с человеком, который, например, страдал из-за тяжёлой болезни своего ребёнка, и искал утешения в собеседнике, а я в это же время понимал и чувствовал совсем иным восприятием, что болезнь ребёнка была Причиной отвратительных грехов отца его, который даже и не подумает покаяться хотя бы ради спасения своего чада?!..
Более того, после нескольких попыток растолковать Причину страданий грешников, они даже озлобились на меня, после чего я, конечно, замолк, чтобы к себе больше не провоцировать негатива людского…

Противно было сознавать, что окружавшие меня люди существовали следствиями, но абсолютно игнорировали невидимые Причины своих бед!..
Получалось, вроде сами себе наступают на всё, на что можно наступить и прищемить, а потом визжат о несправедливости и ещё нагло предъявляют претензии, куда это их «бог», паршивец, только и смотрит!..
А как мне объяснить, что таким образом порождается неверие в Силу Истинного Творца-Альтруиста, а «паршивец»-то сидит в самих душах их корыстно-нечистоплотных и вытворяет гадости их мозгами, а потом ещё и смотрит-то за их самих глазами и заставляет вопить...

Лучше молчать, решил я, чем говорить Правду Божию. Но попробуй-ка промолчи-и или спря-ячься, если Бог выковыривает как таракана из каждой щели, куда бы ни сунулся подальше от безумцев «образованных» и «цивилизованных»…
Обычно, после долгой ночной бессонницы, к утру я засыпал и тогда неизменно видел Вещий Сон, наполнявший меня такими мощными вибрациями присутствия Благодати Божией, что потом долго не мог встать с постели, пребывая в приятнейших воспоминаниях о пережитом!..

Так однажды я ощутил себя в Вещем Сновидении предстоявшим в Храме перед Алтарём, сверкавшим золотом… Правда, мне показалось, что христианский Храм был и православным и католическим одновременно, так как во Врата Царские можно было войти, а зал был заполнен скамьями, но людей не было…
Я долго разглядывал великолепный Иконостас и святые Образы, когда вдруг передо мной возник высокий ростом Архангел, как я сообразил по крестообразно перепоясанным лентам на его груди!..
Он бы очень строг почему-то со мной, даже сердит и, некоторое время пристально на меня присматривался, а потом позвал за собою и мы подошли к колоне в храме, в которой он открыл дверь и я увидел за ней винтообразную лестницу куда-то наверх… Мне показалось, что она вела на колокольню…
Архангел громким гласом позвал меня подняться за ним по лестнице, но я…
Я ОТКАЗАЛСЯ!..

И очнулся, сидя на постели и проклиная себя, что посмел же ослушаться самого Архангела, должного мне что-то сказать, показать или объяснить!..
И в очередной раз удивило меня, что при всём том, что никогда не считал себя христианином, тем не менее, в ту пору все видимые в так называемом «Тонком» Плане Формы Жизни соответствовали именно христианским символам и представлениям. Тем более удивляло, что и облачения-то священнические на меня надевались против моего желания именно православно-христианские.

Конечно, жить мне приходилось среди христиан, исповедовавших православие, но себя-то я, крещеный язычник-эзотерик, считал свободным от какой-либо религии!.. Меня даже совсем не нравилось такое однобокое понимание и восприятие Веры…
Но когда батюшка предложил звонить в колокола, я вспомнил и Вещий Сон, и Архангела, хотя он, как я чувствовал, скорее всего имел ввиду не просто должность звонаря, но именно некую важность пребывания моего не только в храме во плоти, но и общение с конкретными людьми, которые туда приходили…
И батюшка наш приходской исполнил задачу привлечения меня ко храму, даже не подозревая о том, кто руководил его мыслями!..

Но мне от этого было не легче. Я по прежнему в сновидениях противился надевать на себя священнические облачения и даже убегал из Храма, а наяву действительно искал возможности увильнуть от общения с людьми и опять затвориться отшельником на хуторе, но так ; вот паршивец-то какой хитрый! ; чтобы Бог не серчал...

Однако, тогда и сновидения были уже совсем иного содержания, как бы я на ночь ни молился пред Алтариком в Покаянии за грехи личные свои, но при этом даже не желая вспомнить о своём же противостоянии Намерениям Божиим относительно моей персоны наглой…
В таких сновидениях видел себя на корабле в бушующем грязном море, и судно обязательно погружалось в воду, а я пытался спастись, цепляясь за борта его, захлёбываясь грязной водою, ногами судорожно отыскивая мелководье, чтобы не окунуться в воду с головой и не захлебнуться в пучине людского греха!..

Ужас сжимал моё Сердце от предчувствия безысходности.. Я просыпался в поту и, в темноте сидя на постели, долго долдонил свою родную Мантру, пытаясь убедить себя, что «Делами восхищаться я Христа призван Мудростью из небытия», что «без Молитвы и Покаяния за всех грешников» МОИХ Спасения нет и быть не может, как говорила Прекрасная Женщина…
Но убеждения ночные это одно, а жизнь дневная вносила свои коррективы не только внешними ситуациями и событиями, но и внутренние в душе моей непокорной.

Этакое качание моего сознания вроде бы безоговорочным, но всё же эгоистичным стремлением Верою к Богу, и в то же время противостоянием Его Воле и Делам Его Альтруистичным продолжалось довольно долго с переменным успехом на Весах Премудрости Божией, и должно было что-то произойти такое, чтобы я враз и навсегда осознал своё истинное место не только на Земле среди людей, но и в Мироздании…
И произошло…


46.

…Но совсем не то, чего ожидал.
Работа по мощению камнями двора храмового была нелёгкой. Кроме того, что сами камни не были пушинками, так приходилось таскать вёдрами сырой песок для подушки, а потом ползать на коленях по нему, укладывая и забивая булыжники.
Через неделю ощутил первые боли в коленках, но не обратил особого внимания, продолжая работать даже сразу после дождей.

Вторая неделя заставила придумывать какие-нибудь приспособления, чтобы защитить колени, а то дошло до того, что не мог вставать из-за отёка ног и противно ноющей боли в коленях. Тогда только и вспомнил, что тот дедок древний на колени привязывал куски резины от автомобильной шины, чтобы влага от земли не портила суставы и не подхватить ревматизм…
Но было уже поздно. С каждым днём боли усиливались, и мне уже трудно становилось даже ходить. К своему удивлению, однажды не смог и по ступенькам храма без посторонней помощи подняться и спуститься… Вот так доработался во Славу Божию!..

И всё же домой тогда пошёл один, часто присаживаясь отдохнуть и размышляя, как же подлечить ноги-то свои?..
Терпеть не мог мазаться всякими противно пахнувшими мазями, особенно на ночь. Меня всегда раздражало, если тело моё липло, даже от обычного пота. Скорее всего, надо было растопить баньку и хорошенько прогреть ноги берёзовым веничком и паром от целебных трав, настоянных в котле с горячей водой, да с Молитвою покаянною…

Пока так сидел и тужился мозгами, осенняя погода испортилась, задул резкий ветер и брызнул холодный дождь, так что, когда добрался до дома, продрог весь до мозга костей, что и зуб на зуб не попадал, и глазные яблоки заболели, видимо, от резкого повышения температуры, поясница ныла, а косолапые ласты мои и совсем отваливались… Ба, да я же окончательно простыл!..
Чувствовал, что добром всё это не кончится, так что было не до бани…

Из последних сил натаскал дровишек, раскочегарил печку до красноты, напился горячего крепкого чаю и с полотенцем в обнимку залез под толстые одеяла потеть и лечиться, изгоняя хворь телесную и дурь душевную свою…
Но тело болело до того сильно, что я уже выл, не находя положения, чтобы хоть как-то успокоиться и заснуть…

Я прямо-таки горел и гудел, как дрова в топке при хорошей тяге. К коже даже притронуться невозможно было, и мне казалось, что её вообще не было, а лежал я куском живого мяса, поджариваемого на сковородке с придавленными тяжеленными гирями коленками и завязанной в вериги поясницей…
Вертелся из последних сил насколько мог шевелиться, время от времени впадая в беспамятство, и тогда было ощущение, что я опять проваливался в то самое небытие, в состояние уже знакомого мне полного «пшика», после чего ; о-о, ужа-а-ас! ; предстояла геена огненная невыносимых по продолжительности мук…

К счастью, я всё же выскакивал иногда из этого страшного состояния, чтобы опять ощутить всю мощь физических болей, и непонятно было, что хуже: душевные или телесные мучения?.. Или телесные лишь отражали грехи душевные?..
С этой мыслью я ещё сильнее молился, повторяя и повторяя в слезах одни и те же покаянные слова, стараясь их прочувствовать, но облегчение не наступало…
Против обыкновения при простуде, даже в нагретой хижине и под кучей одеял с головой никак не мог пропотеть, чтобы болезнь вышла наружу. Видимо, стал подозревать я, дело было не только в моей простуде или даже вообще не в ней?.. Но тогда в чём?!

И я, не переставая молиться и вертеться под тяжестью одеял, задыхаясь и скрипя зубами, пытался сообразить, в чём же Причина такого моего ужасного состояния, что я такого особенного нагрешил, чтобы так мучиться, ибо для меня в ту пору уже не существовало болезней, но были лишь отражения грехов…
Потому и лекарств никаких не принимал, презирая химию, и не признавал никаких врачей, кроме костоправов и дантистов.
Единственный Лекарь для меня был Бог, и только безоговорочная Вера в Его Законы Жизни могла облегчить мою, червяка бородатого, столь незавидную участь…

Но боли не прекращались и даже усиливались с каждым часом!.. Сердцем чувствовал, что исход грозил непредсказуемостью…
Совсем не боялся смерти телесной, ибо её, как мне прекрасно было известно по личному Опыту, не существовало. Но просто-таки ужасался, что мой переход в Мир иной мог произойти в таком жутком состоянии Наказания Божия, когда я никак не мог осознать, в чём мой грех, который посмертно потянет меня в подобные же адовы м;ки и, какой ужас, навечно!..
Вот когда во мне взыграл неудержимый, прямо-таки животный страх за свою, как самоосознающего существа, судьбу!..

Когда потом пытался понять, что и как произошло в ту ночь, то так и не смог ответить себе, каким образом видел т; и пребывал в том, чт; одновременно можно было назвать сном, видением, явлением и физической реальностью?!..
Ибо, не выдерживая действительно адских болей и, как мне показалось в тот момент, не взирая даже на покаянную Молитву, теряя сознание, я терял и связь ментальную со словами, полностью всё глубже и глубже погружаясь некое пространство, в котором стал ощущать себя настолько скверно, что даже боли телесные на постели можно было бы сравнить лишь с нежными прикосновениями крыльев бабочки!..

Сперва кромешная тьма окружила, но при этом физические боли усиливались с каждым ударом моего сердца, и у меня возникло ощущение бесконечного падения…
Потом постепенно стал осознавать, что вокруг меня что-то да можно было различить, но после неимоверных усилий, превозмогая боли, я увидел только хаотично бушевавшие волны какого-то водного пространства, будто в котле варился!..
Но самое противное, что эти волны, безжалостно хлеставшие меня и заставлявшие порой захлёбываться, были на самом деле живые, и в них копошились какие-то существа всевозможных и крайне отвратительных форм, а среди тех я лишь изредка замечал человеческие лица, но тоже искажённые жуткими, иногда злобными и ненавидящими, иногда страдательными, как у Арлекино, гримасами…

И вся эта кипевшая масса каким-то образом висла на мне, заставляя погружаться в самою себя и, при этом, ещё сильнее страдать полнейшей безысходностью пострашнее физических мук…
Я барахтался что было мочи, чтоб хоть как-то удержаться наплаву, задерживая всякий раз дыхание, когда погружался в это бушевавшее грязно-бурое зловонное месиво, а выныривая, каждый раз судорожно хватал воздух ртом и руками, выискивая, за что бы зацепиться…
Но только когда вспомнил о Молитве и завопил перед тем, как в очередной раз и, как мне показалось, дольше обычного погрузиться, вдруг ощутил себя самого всей той неприглядной массой копошившихся в бушевавших в волнах существ и как бы закачался на воде... Потом непонятно каким-то образом узрел себя кораблём или ковчегом до отказа набитым телами людскими, но всё ещё погружённым в грязную воду по самые борта…

Но с каждым моим усилием в покаянной Молитве ко Всевышнему, борта меня-ковчега поднимались из воды, осушались и вдруг над собою заметил Крест деревянный, но как-то непонятно светившийся, а в середине его располагался треугольник в котором увидел Глаз или Всевидящее Око Отца нашего Небесного, но при этом, Крест сам иногда как бы превращался на мгновение в парившего Белого Голубя с раскинутыми крыльями, хотя потом опять появлялся Крест, но уже с крыльями вместо крестовины … И так много раз…
Святая Троица, осенило меня!

Я сильнее стал молиться и грести руками, не спуская глаз со Святой Троицы, умаляя спасти меня со всеми, кто находился во мне-ковчеге!..
И наконец, Крест стал опускаться, и тогда увидел перед собою спасительный Остров на вершину Горы которого Крест как бы мягко воткнулся и застыл намертво…
Что было сил погрёб руками к Острову и, ощутив под ногами дно, с превеликим усилием стал вытягиваться на берег, таща за собою живой груз множества людских тел…

В то же время я очень боялся потерять из виду Крест СВОЙ спасительный, но каков был Путь мой тяжек ко Кресту своему!.. Ибо только в тот момент я осознал, что действительно не было мне Спасения одному и быть никак не могло...

«Говорил же, что заставлю тебя подчиниться Предначертанию НАШЕМУ», вдруг услышал я голос Светящегося Юноши, моего дорогого большого «Я», а по Сути ; Частицы Бога-Творца во мне!..

Но только ли во мне…


47.

…С превеликим волевым напряжением и Молитвою, срываясь и опять карабкаясь, обдирая ногти и раня тело своё об острые камни, добрался я кое-как до Креста нашего с Юношей моим и схватился руками за основание его… Но стоило неимоверных усилий, чтобы удержаться, так как невидимо висевшие на мне какие-то люди, цеплявшиеся за плечи, руки, ноги мои, всем весом свои тянули назад, и была реальная опасность опять сорваться обратно в грязную воду грехов…

Впервые осознал я, что означало нести Крест Духовный и какого было висеть пригвождённому Христу во плоти Иисуса!..
И пока, держась за Крест, пытался отдышаться, во мне звучал голос Светящегося Юноши, объяснявшего мне Божии Истины, которые ни в каких книжках, даже самых эзотерических не найти, пока сам не окажешься в подобном состоянии…

«Не думай, что только ты один так страдаешь», ; говорил мой большой «Я». ; «Все тела наши задействованы равномерно в Потоке Искупления всех сущих НАШЕЙ Пирамиды, одной из многих на Земле… Во плоти ты обладаешь Свободой Выбора и неимоверным энергетическим потенциалом, чтобы помочь спасти тех, кто являются НАШИМИ ВОПЛОЩЁННЫМИ СЕМЕНАМИ для развития новыми Духовными Индивидуальностями, чтобы однажды нам всем вместе и влиться в Единую Великую Пирамиду Сущих Мироздания… Ты не одинок, ибо мы с тобой ; Верхушка НАШЕЙ Пирамиды»…

Конечно, сразу сообразить Смысл сказанного, неимоверными усилиями и с перекошенной рожей удерживаясь за основание Креста, было трудно, но слова Юноши врезались в Память, как зубило скульптора в камень, оставляя неизгладимые временем следы…
«От людей не уходи и не прячься ; тогда Сила Творца через тебя польётся», ; продолжал звучать во мне спокойный, а потому, мне показалось, издевательский, когда я еле цеплялся за Крест, голос родного Юноши. ; «Скоро приобретёшь Дары, но не игнорируй их, но используй во Благо и тебе станет возможным невозможное… Помни, что нет тебе места вне твоего места, кроме как идти Вперёд и Вверх!»…

Последнее слово фразы эхом прозвучало во мне, будто призывно удаляясь действительно куда-то вверх, и в этот же момент какая-то внешняя сила словно оторвала меня, распластанного, от Креста и, как ветерок пушинку, увлекла меня, совсем невесомого, всё выше и выше!..
Пребывая до того во мраке грозовой непогоды и со страшной тяжестью чужих грехов на себе, я парил теперь во всё более светлевшем Пространстве всё более умиротворённый, пока не ослепил меня Свет!..

И в Свете этом, Белом и Ясном, Лучистом и Сияющем мы с Юношей моим уже были одним Существом, хотя описать невозможно, каким это образом мы, тем не менее, осознавали себя каждый и даже просто понимали это?!..
Да и размышления в Свете были лишними, рудиментом, от которого просто необходимо было быстрее избавляться, так как лишь движения Сердца там ценились и были зн;чимы…

Однако, задерживаться там, видимо, было лишним, ибо прозвучал уже знакомый мне громовой Голос, что
«…Каждая третья Благородность, распятая на Кресте — это твои семена…»,
а когда добавил:
«Только не посрами дарованные Силы»,
я камнем ухнул обратно вниз, но, против ожидания с усиливавшимся, по мере ускорявшегося опускания, опасением опять очутиться у подножия нашего Креста, вдруг упал на постель свою в хижинке и некоторое время лежал неподвижно, соображая, куда свалился, и что произошло со мною!..

До подробностей вспоминая всё виденное, испытанное и прочувствованное в каких-то совсем неземных измерениях осознания себя, даже не сразу заметил, что лежал на постели голый, а все одеяла валялись на полу, сам же я был сухой, но простыня ; хоть выжимай от пота…
Но самое важное ; я был здоров! Не ощущал никаких болей в коленях, и не было общего болезненного недомогания!..
Я даже походил по хижине туда-сюда, кривляясь, приседая и вращая, как бешенный жеребец, глазами, чтобы проверить, на самом ли деле я был исцелён?..
Обалде-е-еть!..

Но вскоре эйфория от прекрасного физического самочувствия уступила место душевной тревоге, что после всего случившегося со мною где-то Там, тем не менее, в жизни земной отразится чем-то таким, что мне ещё трудно было просчитать и предвидеть одним рассудком, а интуиции своей доверять не был приучен. Я боялся ошибиться, после ночных событий как-то совсем иначе чувствуя ответственность за свои поступки перед Богом…
Правда, поначалу ничего такого особенного за собой не замечал, и как проявиться должны были какие-то Дары Небесные во мне, не имел никакого представления.

Я также продолжал звонить в колокол, резво раскачиваясь на толстой верёвке… Также мостил булыжниками храмовый двор и беседовал с людьми, когда они ко мне сами подходили, но навязываться кому-либо я не любил и сам никогда не надоедал.
И всё-таки, вскоре заметил, что со мною что-то не так…

Это «что-то» поначалу было неуловимым, как бы мельком проскакивало пред глазами, словно солнечные зайчики от водной ряби, не позволяя присмотреться, сообразить…
Но потом я приучился ловить мгновения в самый, казалось бы, неподходящий момент, и как-то сообразил, как их останавливать и фиксировать, чтобы приглядеться повнимательнее.

Так однажды, перебирая и сортируя картошку, чтобы опустить её в подполье на зиму, вдруг перед собою заметил Глаз, внимательно наблюдавший за моей реакцией!..
А какой должна была быть моя реакция, если от неожиданности картошка выпала из руки, а я сидел, словно омертвевший, гадая, кто же такой на меня зарился столь нагло, и не находил ответа?.. Однако, у меня создалось впечатление, что этот Глаз в дальнейшем будет просматривать не только все мои действия, но и любые движения мысли, а то и руководить ими!..

Быть может потому, иногда, внимательно глядя на человека, во мне что-то щёлкало, как будто я переключался на другой диапазон, и тогда рядом с ним замечал какие-то существа, чаще всего неприятные… Нечто подобное было и раньше, но только если я уж очень сильно волновался, что случалось довольно редко, и то, приписывал галлюцинациям от перевозбуждения.

Всё это было бы переживаемо, если бы в людях, ну хотя бы в некоторых, кроме крайне по форме неприятного негатива, видны были хоть какие-то проблески света, а то лишь сплошная чернота, грязь или, в лучшем случае, серость… Согласитесь, что постоянно созерцать такое ; просто любого достанет, а меня доставало втройне, исходя из моей прирождённой нетерпёжки!..
Но и это была лишь внешняя, так сказать, рабочая сторона неких, после той ночи всё ярче проявлявшихся Даров.

Скрытая же изюминка была в том, что кроме внешних данных, как осязаемых физических, так и созерцаемых астрально-ментальных, которые мне приходилось по своей или не по своей воле наблюдать в человеке, каким-то неуловимым образом я безотказно ЗНАЛ саму Суть или Причину состояния его души, что даже для него самого закрыто за семью замками!..
Мне будто кто-то подсказывал, хотя к тому я не прилагал никаких усилий, когда видел человека, что и почему с ним происходит и что его волновало.

Правда, поначалу, зная Причину, всё же не мог определить, как именно раскручивать конкретную кармическую проблему человеческую в обратную сторону, и должно было пройти какое-то время, как потом понял, определённой подготовки опытом общения моего с людьми.
Но, тем не менее, постоянно чувствовал, что как бы ни было это моё Знание и Понимание глубинных проблем человеческих угодно Богу, лично мне самому было противно ковыряться, как говорится, в грязном белье душ людских…
Потому, я вновь и вновь пытался увильнуть в сторону от общения, но не явно, не в открытую, просто старался не глядеть на людей и не встречаться с ними, обходя стороной, выбирая безлюдные тропинки и время, когда люди в основном дома… Этакая конспирация от Бога!

Конечно, я понимал, что к первому встречному мог не иметь никакого отношения, но обжёгшийся на молоке, дует и на воду…
Но разве от Бога утаишься! Всё равно приходилось ходить в деревню не только на работу в храме и долбать колокол, но и, рано или поздно, отовариваться в магазине.
Так что, хочешь не хочешь, а Дары Небесные стали проявляться совсем непредсказуемо…


48.

…Когда однажды собрался по делам в районный центр, я прихватил с собой тот самый образок Седого Дедушки, то есть Святого Николая, который приобрёл в нашем храме в тот памятный день явления его мне.
Помолившись трижды, глядя прямо в строгие глаза Дедушки, я вдруг почувствовал приятные спазмы в Сердце и комок подступил к горлу, а глаза сразу налились слезами… Какой-то мгновенный экстаз получился и душа благоговела от избытка Благодатной Радости, от осознания моей способности чувствовать всегда живого и всегда слышащего меня Святого!..

Как всегда, с деньгами у меня была напряжёнка, и я предпочёл выйти на дорогу и проголосовать, надеясь на попутной машине добраться до места, а не на дорогом межобластном автобусе.
Чтобы не мёрзнуть в ожидании редких машин, в то утро ранней зимы я медленно продвигался по дороге, повторяя Молитву Святому Дедушке, чтобы всякая мысленная чушь, от которой устаёшь больше, чем от физического труда, не лезла в голову…

Первая же большегрузная машина остановилась, как только поднял я руку. Но водитель, молодой парень с выдающимся носом и весёлыми глазами, сказал, что в центр не направлялся, а через пару километров повернёт в сторону, но раз уж остановился, то уж довезёт меня этот отрезок дороги.
Правда удивило, зачем тогда парень вообще остановил машину, зная, что свернёт? Но когда увидел прикреплённый к щитку приборов Образок Святого Николая, всё понял и как по команде Сердцечко затрепыхалось в груди, а слёзы Умиления опять навернулись на мои прекрасные очи!..

Сев на перекрёстке на тут же, как только поднял руку, остановившуюся легковую машину, опять увидел такой же Образок моего Седого Дедушки, прикреплённый к зеркальцу заднего вида!..
Так с Благословения Святого и добрался до районного центра, а водители наотрез отказались взять деньги за услугу, хотя я честно раскрывал свой тоненький кошелёк и предлагал расчёт, лишь немного округляя цену автобусного билета!..

Справившись с делами в районном центре, пришлось уже в темноте вечерней опять выходить на дорогу, чтобы долго не ожидать на станции поздно прибывавшего автобуса.
Ветер усиливался и мёл змейками по дороге первый снег, а я шёл в сторону дома, надеясь на Милость Божию, чтобы ещё до ночи добраться до деревни, а потом, через лес, и до нашего хутора…
Почему-то я ВЕРИЛ, даже не задумываясь о том, что всё будет так, как надо, даже если по вечерам обычно совсем редко попадались попутные машины, даже если в темноте шофера остерегались останавливаться незнакомому путнику.
Я прекрасно понимал людей в столь смутное время безумного российского капитализма, тем не менее, НАДЕЖДА была сильнее.

Но когда поднимался на пригорок и за спиной услышал натужный рёв, видимо, сильно гружённой машины, я даже не оглянулся, прикинув, что на подъёме шофёр уж никак не станет её останавливать.
Однако, обогнав меня, машина остановилась на горе, и я не спеша подошёл к ней, намереваясь идти дальше, но услышал сигнал и обернулся.
При зажжённом в кабине свете «Мерседеса» я увидел, как шофёр рукой звал меня. Пришлось вернуться. Когда залез в кабину, мне лучезарной улыбкой светился хотя и молодой, но уже бородатый парень, похожий на сказочного Илью Муромца.
Оказалось, по его же словам, он просто пожалел одиноко бредущего в метель путника, но когда я увидел в кабине опять тот же самый Образок Святого Николая, то мне всё сразу стало ясно!..

Так происходило в моей беспутной, по мнению людей и батюшки, жизни уже постоянно, и сам себе удивлялся, насколько я ДОВЕРЯЛ Божиему Провидению, даже в самый безнадёжный момент, когда, судя по всему, ну никак не могла складываться благоприятная ситуация, ан нет, как только В СЕРДЦАХ помолился, так постепенно и незаметно всё устаканивалось даже лучше, чем предполагал!..
Но не всё так просто, как мог бы посторонний подумать. Именно, что думать в таком случае как раз и не на-а-адо, так как ум или тот самый малюю-ю-юсенький «я» человеческий, вечно эгоистично выискивающий самоудовлетворения, вечно и противостоит ИНТУИЦИИ СЕРДЕЧНОЙ или первому импульсу Божиему, уводя в дебри хвалёной логики, а в действительности ; греша дешёвым и самомнительным мозгокрутством.

И когда однажды в жаркую летнюю пору я почему-то вдруг почувствовал желание бросить в сторону надоевшую тяпку и, плюнув на очередное срочное окучивание картошки, лучше сходить на свой холм, то так и сделал, не слушая протестов рассудка своего .вредного «я».
Сидя там, на разогретом солнцем валуне, я, по обыкновению, любовался потрясающе живописной картиной кисти Божией!..
Ну не мог я спокойно созерцать великолепие естественной Природы, где каждая травиночка, каждый листочек, каждая букашечка занимает свою нишу, неотъемлемую от Общей Жизни всего Мироздания!..

Я старался ни о чём не думать и даже не молился, наслаждаясь тишиной, насколько она возможной была в лесу, где шелестел лёгкий ветерок в соседних осинках, когда в распадке сойка на кого-то ругалась, или каркала ворона, сидя на вершине во-о-он той высокой ели…
Но по уже знакомому внутреннему возбуждению чувствовал, что не спроста в тот день появился на холме, что-то должно было произойти…
И действительно, звери и птицы, как сговорившись, потянулись в окрестности моего холма!..

Сперва В;рон что-то вещал битый час, потом из кустов внизу высунулась голова Лосихи, обычно пугливой и очень осторожной… Она с любопытством озиралась по сторонам, видимо, соображая, зачем явилась…
Через некоторое время с другой стороны выбежала облезлая Лисичка, которую узнал по хромоте на переднюю ногу. Как-то зимой приходила она на хутор и однажды угодила лапой в капкан, поставленный ещё живым тогда мужем соседки, но каким-то образом всё же сумела освободиться и спастись. Я часто потом видел её увлечённо и с азартом мышковавшей на поле…
Лисичка уселась рядом с маленькой ёлочкой, забавно принюхиваясь к ветерку, доносившему запах Лосихи, но мне показалось, что и она немного озадачена была или не понимала, почему оказалась у холма и сидела в ожидании чего-то непонятного…

Никогда в лесу я не прятался от зверей и не подкрадывался к ним, потому не терпел и камуфляжной одежды. По мне так пусть все знают, что это я иду по лесу, пусть живут себе спокойно и занимаются своими неотложными делами.
Звери же, свыкшись с моим неагрессивным и частым пребыванием на их территориях, как, впрочем, и их на моей территории, довольно близко подпускали меня к себе. Но и я старался их не беспокоить. Застав случайно, отводил глаза в сторону, так как звери не любят взгляда в упор, или сворачивал с тропинки, чтобы обойти…

Но в тот раз вокруг холма всё было как-то иначе. Животные сами собирались вокруг меня, правда, оставаясь внизу…
Хотя-я… Ничего особенного в том я не видел, привыкший почти ежедневно замечать знакомых зверей и птиц, пробегавших и пролетавших мимо, так как хутор наш был частью леса, а мы с бабульками ; такими же его обитателями…
Только вот, какой-то общий интерес у зверей и птиц был повышенный к окрестностям холма, на котором я пребывал в тот знойный день, изображая на валуне задумчивого Будду...

Вскоре надо мной послышался шелест, и я увидел кр;гом парившего журавля, аристократично сложившего шею буквой «z», поглядывавшего на меня и подмигивавшего одним правым глазом…
И вообще, мне показалось, что вокруг холма прямо-таки кишело всевозможными бегающими и прыгающими, ползающими и роющими, скрипящими и шелестящими, летающими и порхающими тварями Божиими…
И звучал общий шум и гомон великой сходки, сразу незаметно, но постепенно сливавшийся с Музыкой Сфер, нараставшей с каждой минутой!..

Сперва показалось, что как бы издали слышал я великолепный Enya гимн Природе «Wild Child», но потом звук усилился и слился в резонанс со множеством гимнов не только земных Стихий и Существ, но и Планет и Светил небесных, даже Галактик дальних!..
В то же время мне странным показалось, что в столь знойный и безоблачный день, когда Солнце торчало в зените, появился сперва еле заметный, но какой-то пушисто лёгкий и прозрачно-светлый туман, медленно наполнявший всё пространство вокруг…
И всё это звучащее Движением Единой Жизни медленно, в сочный ритмичный такт под звуки Музыки Сфер крутилось хороводом вокруг меня!..


49.

…И показалось мне, что ритм Движения исходил от взмахов крыльев огромного Белого Голубя, застывшего в парении над всеми нами, ибо все мы были проявлением разнообразнейшими формами этой удивительной Птицы!..

Невозможно определить продолжительность состояния Блаженства, охватившего Чувством Единства со всем Мирозданием, ибо Время зн;чимо только для конкретной Сферы Жизни, проявленной в какой-либо материальности…
Но созерцал я, не задумываясь, только впитывая всем существом своим удивительные вибрации неописуемой Радости, переполнявшие до краёв!..
Однако, как бы мне ни хотелось блаженствовать вечно, но я, живя во плоти трёхмерного Пространства, продолжал подчиняться течению Времени на Земле, и события для меня всё равно имели протяжённость от момента их начала «А» и до момента окончания «B»…

Потому, когда в этом грандиозном хороводе образов и звуков я увидел, как от Белого Голубя что-то отделилось и стало, медленно качаясь, опускаться к нам, вдруг сверкнула мощнейшая Вспышка Света, растворившая всё, что мне пришлось созерцать, и я очнулся!..

Я по-прежнему сидел на валуне, но только испытывая ноющую физическую боль от онемения тела своего, больше напоминавшего безжизненную мумию, в которую мне пришлось вернуться и опять настраиваться, чтоб по земному как-то существовать!..
Пока приходил в себя и, разминаясь, оглядывался, но никого больше не видно было, и жизнь лесная вокруг протекала, как обычно…
Внимание привлекло только нечто белевшее в высокой траве прямо передо мною … Когда кое-как, скрипя ржавыми суставами, наклонился, чтобы присмотреться, то увидел огромное, с локоть длинной Белое Перо, и в этот же момент меня как молнией пронзило ; МАТЕРИАЛИЗОВАВШЕЕСЯ Перо того огромного Белого Голубя!..

Дрожащей рукой я аккуратно поднял его, испытывая сильнейшее Благоговение, что Сердце прямо-таки не помещалось в груди!..
Но зачем оно мне, подкралась, как всегда, мыслишка, но очень осторожно, как бы боясь осквернить вопросом Чистоту благодатных Чувств моих?
Благословение? Тогда на что?..
Ответ пришёл, но далеко не сразу.

Несколько дней не мог, конечно, думать ни о чём больше, как только об удивительном событии на холме и с постоянным вопросом, что всё это могло значить в моей лесной жизни?..
Глядя на Белое Перо, бережно прикреплённое на Алтарике моём к левой Ипостаси Святой Троицы на дешёвенькой репродукции со знаменитой картины А.Рублёва, я не мог спокойно молиться, чувствуя, как Сердце сразу же начинало стучать чаще и мощнее!..

Однако, только через несколько дней, когда вечером задул свечку на Алтарике, заметил, что почему-то в хижине не становилось темно, а светилось словно матово-белым светом, как обычно бывало при явлении моего большого «Я» или Прекрасной Женщины…
Даже оглянулся вокруг себя, не понимая, где они, так как в хижине не увидел никого присутствующего…
Но когда пошёл к постели своей, то было такое впечатление, что и свечение передвигалось вместе со мною!.. Даже когда улёгся в постель, то всё равно вокруг меня продолжало светиться, и я прекрасно видел свои протянутые перед глазами руки и спокойно мог сосчитать пальцы!..
Я волчком вертелся с боку на бок, крепко закрывал глаза и опять их раскрывая, залезал с головой под одеяло, но свечение не прекращалось ни на миг, не ограничиваясь одеялом, и я застыл в недоумении...

Так и лежал без сна, наблюдая за не прекращавшимся свечением вокруг себя, когда заметил, как оно сгустилось в области головы, что мне даже показалось, что электрическая лампочка в ней включилась, но потом из этого свечения через темечко как выплыло что-то, и передо мной лоб в лоб показался родненький Светлый Юноша!..
Улыбаясь как обычно, он не был многословен, сказав только «Теперь не посрами Силы НАШИ», опять растворился в обратном порядке…

Но у меня осталось впечатление, что если раньше он в моём восприятии появлялся как бы в отдельности от меня, хотя и через меня, то в тот момент он был уже МНОЮ…
Ба! Так это он и светился ВО МНЕ?!.. То есть, я светился им?.. Или… Да мы ВМЕСТЕ и светились!
МЫ БЫЛИ ОДНИМ ЦЕЛЫМ!..
Юноша во мне и я в Юноше были Едины Светом НАШИМ?
Тогда, куда делся маленький «я»?

Меня даже дрожь пробрала от удивительной догадки… Маленький «я», наконец, ПРЕОБРАЗИЛСЯ!..
Он никуда не исчез, просто стал ИДЕНТИЧНЫМ Свету Юноши, почему и сказано было о какой-то НАШЕЙ Силе, то есть общей или единой!..

Но надо сказать, что осознание сего потрясающего факта было всё же не Светлым Юношей, пусть уютно и пристроившегося явно во плоти моей или в конкретного меня, обладавшего именем и фамилией, а именно тем самым моим маленьким, но ПРЕОБРАЖЁННЫМ в большо-о-ое «Я».
То есть, мы каждый сохраняли свою Индивидуальность, и у меня сохранялась СВОБОДА ВЫБОРА ; быть или не быть идентичным со Светлым Юношей качествами именно моего сознания, на тот момент, надо было полагать,… ПРОСВЕТЛЁННОГО?..
Во как!

Честно признаться, было любопытно вертеться в постели, наблюдать за свечением, вокруг себя и осознавать свою причастность ко всему тому, о чём когда-то только читать приходилось в эзотерической литературе, но к чему стремился мозгами, а со временем притопал Сердцем, притом незаметно и совсем неожиданно…
И, конечно, крайне зудилось индивидуальности моей, как же после этого жизнь моя потечёт, в которой какие-то НАШИ с Юношей Силы должны были проявиться и чего никак нельзя было посрамить?..


50.

… Конечно, относительно внешней жизни не стал я придавать особое значение странным явлениям и ощущениям в себе самом.
Так же продолжал существовать, согласуясь с обстоятельствами, также изредка общался с людьми, чаще всего с нашими хуторскими бабулями, а в основном с соседкой, с которой сотрудничали по хозяйству:  я делал мужскую работу ; дрова, косьба, ремонт, а она женскую ; уход за козочками, муторная прополка грядок и под.
И всё это без какого-либо намёка на деньги, этакая коммуна выживаемости без лозунгов и деклараций, но в сердечном уважении и бескорыстном желании помочь ближнему.

Однако, любопытство одолевало, и всякий раз, когда выключал электрический свет и оказывался в темноте, даже когда спускался в п;дпол, то проверял, не исчез ли во мне этот очень Внутренний и очень Свет?.. Не исчезал!..
И от осознания этого я даже не мог спокойно дышать, чувствуя, как Сердце начинало быстрее биться в груди и приятные спазмы Умиления прямо-таки заставляли со слезами на глазах восхвалять Всевышнего!.. И восхвалял, и плакал от Радости, и не хотел терять это благодатное Чувство Сопричастности к Великой Тайне Животворящего Духа!.. Не желал терять ежесекундной Сопричастности, а не только в храме или по праздникам…

И это о-очень удивительное состояние постоянного пребывания в Свете, эта непоколебимая Уверенность в полной зависимости от Всевышнего, и это абсолютное подчинение Его Воле не из страха, а ПО ЛЮБВИ к своему Вечному Творцу, от одной мысли о Котором хочется ликовать непрестанно, не взирая ни на какие условности человеческие, незаметным образом отражалось не только на моём самочувствии, но и на всём, к чему приходилось прикасаться, с кем случалось общаться, в какие бы ситуации не попадал!..
А осознание правильности своего восприятия удивительным образом гармонично налаживавшейся жизни только усиливало в прогрессии Чувство Радости и Веры до неимоверной Силы, которую ощущал в себе довольно своеобразно, будто во мне клокотал невидимый глазами огонь, и пламя его вырывалось изнутри меня во все щели, что мне иногда даже приходилось глубоко дышать открытым ртом, чтобы просто не взорваться…

Сначала не сообразил, что этот Свет Духовный во мне, который без Огня-то не бывает, влиял на окружение обжигающе даже без моего на то в;дома, о чём догадался, когда оказался однажды в районном центре, где все люди мне были совсем чужие.
Видимо, наши хуторские и даже деревенские жители, во всяком случае, с которыми я так или иначе общался, уже более менее притёрлись, привыкли ко мне, как и я к ним, или они всё-таки были иными, чем суетно-городские, и потому наши отношения были спокойны, как между куличками одного болота…

Но в городе, заметил, почему-то моё присутствие раздражало людей, даже в магазине, не говоря о кабинетах власть преимущих, куда мне приходилось заходить, век бы их не видать…
С удивлением всё никак не мог понять, что происходило, пока в сквере не присел на скамейку, чтобы передохнуть от шумов городских и сутолоки людской…

Некоторое время сидел в одиночестве, стараясь успокоить мысли и начинавшее клокотать во мне недовольство, что, по ряду обстоятельств, вынужден был прикасаться к тому, от чего в своё время бежал, сверкая пятками косолапых ласт своих.
Но потом в сквере на дорожке заметил человекообразное существо, как мне показалось, мужского пола, но до того безобразное всем видом своим, что обычно констатируется, как окончательно опустившийся человек…

И это нечто какой-то совсем непонятной траекторией приблизилось к длинной деревянной скамейке, на одном конце которой я сидел, и плюхнулось на другом…
Видно было, что оно мучилось какими-то своими проблемами, хотя, мне показалось, было трезвым, но, скорее всего, переполнено сильным желанием таким не быть, и как можно быстрее…
Оно сидело и мычало, плевалось и икало, даже не замечая меня, а сам я уже подумывал встать и уйти, когда вдруг это нечто вскочило со скамейки, как ошпаренное, и откуда прыть такая в нём взялась!..
Мне даже показалось, что оно как бы зависло на некоторое время в воздухе, выпучив глаза и глядя на меня таким обезумевшим взглядом, что мне даже захотелось быстрее бежать и как можно дальше…

Но человекообразное существо само вдруг завизжало, как резаная свинья в ужасе, проворно развернулось несколько раз волчком вокруг себя и с абсолютно внятными словесногрязными проклятиями, к сожалению, в мою сторону, рвануло из сквера так, что сквозняком чуть фуражку не сорвало с моей головы!..
Во даёт бесовщина во плоти, только и подумал я, направляясь в сторону шоссе, чтобы быстрее и самому исчезнуть и такой «цивилизованной» клоаки.

Этот неприятный случай, конечно, уже был звонок, чтобы сообразить о влиянии Силы Света Огня, удобно расположившегося в моём теле и заставлявшего иной раз дышать ртом, чтобы остудиться, и чтобы даже усы мои от давления невидимого пламени не торчали проволокой вперёд и не щекотали нос, обжигая людей, оказывавшихся рядом со мною…
Ну и дела-а-а…

Совсем неожиданным для меня образом прозвенел и второй звоночек, чего ну никак не мог предположить, когда, по обыкновению, как-то вечером зарулил к соседке за очередной баночкой молока.
За непременным чаепитием разговаривали о делах житейских. Слушая новости по ящику, вяло поддерживал обсуждение цен на товары, об агрессивности и разврате в городах, почему мало показывают жизнь провинции и деревенских людей и т.д. и т.д., в общем, одно и то же каждый вечер…

Звучно отхлёбывая чай из пиалы, мне интереснее было любоваться маленькими козочками, прыгавшими в яслях, поставленных посреди большой кухни. Пушистые белые потешки забавно глядели на людей, в ожидании очередной кормёжки, облизывая и обсасывая друг другу ушки.
Только одна бедолажка ушастая уже в который день так и не вставала, грустно глядя из своего угла на резвых собратьев своих.
Соседка, вздыхая и охая, рассказывала, что козочка эта была нормальной, но то ли переела, то ли перепила, но что-то с пищеварением у неё случилось:   исчезла жвачка, перестала есть, лежала ослабленная, видимо, вскоре подохнет бе-е-едненькая…

Ветеринара не дозовёшься, свои средства не помогали, а козочку-то совсем жа-а-алко было-о-о, всхлипывала, рассказывая, сердобольная бабуля.
Когда по ящику какой-то бес из под земли загробно завыл рекламу нового фильма, соседка повытаскивала из яслей козочек на пол, чтобы они порезвились, пока она готовила им молоко. Но больная бедолажка еле стояла, грустно упёршись лбом о ясли, будто о чём-то раздумывала.
Я уже не мог спокойно смотреть на неё и даже предпочёл уставиться на ненавистную рекламу, но вдруг почувствовал, как что-то прикоснулось к моей ноге…

Когда ни о чём не думая, посмотрел, то удивился:   больная козочка стояла рядом со мною, и также упёршись лбом, но только о ногу мою!
Я даже боялся пошевелиться, чтобы её, крайне ослабленную, не свалить ненароком.
Соседка же внимательно смотрела на нас и молчала, будто чего ожидая…
А чего?


51.

… Все остальные козлята браво толкались вокруг тазика с молоком, стараясь побольше пространства себе отхватить, чтобы вволю напиться, а больная козочка так и стояла безучастной ко всему, упёршись в валенок мой…
Терпел, сколько мог, но уходить всё равно надо было. Не ночевать же из-за неё.

Я осторожно встал и, пожелав соседке спокойной ночи, подошёл к двери, когда услышал её голос: «Погляди»…
Оглянувшись, увидел, как больная козочка, еле переставляя ножки, медленно направлялась в мою сторону… Тут уж я не смог сдержаться и опустился на колени, дожидаясь, пока бедолажка подойдёт ко мне…

И такая жалось к бедному животному взыграла во мне, что, будучи взрослым мужчиной, повидавшим суровую жизнь дальних странствий и всякого насмотревшийся, не смог сдержать эмоций, нахлынувших столь мощной волной, что, когда козочка уткнулась мне в живот и застыла в ожидании, я обнял её, сам зарылся пингвиньей рожей своей в шёрстку её, и с тихими рыданиями стал молить Всевышнего ниспослать Благодать целительную Духа Святого в это бедное невинное существо!..
А потом встал и ушёл, чтобы соседка не увидела моих слёз…

Пока шёл в темноте домой, успокоился, уже по привычке созерцая необычные всполохи Света вокруг себя.
Ага-а-а, почесал я бороду свою, Юноша-то Светлый мой на месте, со мной неотлучно, в футляре плоти нашей теперь совместной...

Однако, дома лечь спать сразу не удалось, так как следом пришлёпала соседка, от которой только что ушёл, чтобы, преисполненной Радостью, сказать мне, что козочка-то больная после моего ухода подошла к тазику с молоком и спокойно попила, и даже отрыжка появилась у неё!
Неужели, порадовался и я Радости соседки?! Но не пошёл смотреть, как бы она ни уговаривала меня.
Ну выздоровела, так и Слава Богу. Мне очень хотелось спать… Завтра тоже будет день, и никуда козочка не денется…

Правда, никак не мог заснуть. Скорее всего, возбуждение Молитвой не прошло окончательно, и я лежал в состоянии, когда человек Душою видит уже Там, но ещё пребывает и даже слышит тут, во плоти земной…
Это состояние между сном и явью мне всегда трудно было переносить, но совсем не болью.
Когда появился Свет Юноши, устроившегося во мне, и я замечал его Сияние вокруг себя, у меня, прежде чем полностью отключиться или заснуть, появлялось ощущение невыносимой щекотки как бы изнутри тела моего!..
Тогда я начинал ворочаться, не находя себе места и не в состоянии уснуть, будто кто прямо-таки сознательно препятствовал тому. На самом деле, так оно и было.

И в тот раз вскоре увидел перед собой Светлого Старца с Копьём в руке, который, видимо, давно ожидал пок;я моих мыслей, чтобы коснуться остриём моего лба над переносицей, и в этот момент в том месте я ощутил очень сильное щекотание, тоже изнутри!..
Пока я разбирался со своими ощущениями, Старец растворился, прямо как в голливудском блокбастере, а я услышал чей-то приятный, но строгий голос: «Береги Глаз Сердца твоего»…

Какой такой ещё глаз, мелькнул вопрос? Но кроме ощущения щекотки, заметил между глазами своими расширявшееся изумрудного цвета шарообразное свечение, которое постепенно в становилось прозрачным, охватывая меня, или я сам вроде как растворялся в нём… И вдруг увидел!..

Сначала не понял что именно, поражённый тем, что прекрасно осознавая, что не спал и ощущал своё тело на постели, специально для удостоверения шевеля пальцами рук и ног, тем не менее, очень ясно и в мельчайших подробностях созерцал какое-то Пространство, вроде бы известное, но как-то иначе мною воспринимаемое, что ли…
Я как будто парил над землёю, медленно переносясь поближе туда и к тому, куда и над чем сосредотачивалось моё внимание, и это получалось так естественно и легко, было так здорово ощущать себя всемогущим в своих перемещениях, что от Радости прикосновения к нечто удивительному, я готов был кувыркаться в полёте, как из клетки выпущенный на волю голубь!..

Но постепенно более серьёзный интерес стал преобладать, и потому внимательнее пригляделся к тому, что созерцал.
А видел я, как сообразил, наконец-то, нашу деревню за лесом… Во-о-он наш храм, узнавал улицы, дома и даже видел людей… Но подумалось мне, почему же тогда светло там, когда сам я не забывал, что во плоти-то лежал в темноте ночи?..

И сразу будто кто проговорил во мне вполне осязаемым голосом, что, мол, Время другое…
Аг-а-а, Время, значит, другое, а какое:   прошлое или будущее, а-а?!..
На сей вопрос было труднее найти ответ, и я сам попытался сообразить, приглядываясь и выискивая знакомые приметы, чтобы сопоставить уже известные мне события с ещё неизвестными, и тем самым определить между ними интервалы Времени…

Так, так, так… Вот, вспомнил я, вчера подвезли к храму доски и сложили их у ворот… И как только появилась эта мысль, сразу фокус переместился в сторону храма, а я ощутил себя как бы пикирующим одним только взглядом в сторону ворот и вдруг застыл над ними, обалдевший от того, что увидел…
Около досок стоял какой-то бородатый пингвин косолапый в валенках и шапке-ушанке, видимо, примериваясь, какую доску взять… Потом стал их перебирать, выбрал одну широкую и, кряхтя и запинаясь, поволок её к храму… И почему-то этот пингвин мне кого-то напоминал…

Ба!.. Так это же я сам!.. Ну и красаве-е-ец лапчатый, ей богу...
Но когда эмоции от того, что увидел, улеглись, стал соображать, что не иначе, как созерцал Будущее, так как если доски подвезли вчера, а пингвин, то есть я сам, только начал их перебирать, то должно это было произойти завтра... Неужели именно так и будет?!

Однако, усиленные рассуждения мои над тем, что увидел, каким-то образом повлияли на качество созерцания, и постепенно всё растворилось, будто ничего и не было, а я очнулся в темноте хижины своей, только в памяти сохраняя то, что пришлось каким-то образом видеть…
Я понимал, что это было совсем иное Зрение, чем даже то, с помощью которого мне уже не раз приходилось видеть хотя бы те самые отвратительные голограммы качеств сознаний людских.
Скорее всего, то, что пережил, можно было отнести к раскрытию того самого «Третьего Глаза», о чём столько читал, который, быть может, и имелся ввиду, как «Глаз Сердца» моего?..
Во как!

При этой мысли вдруг ощутил, как Сердце моё забилось сильнее и чаще, на какое-то время даже перехватило дыхание и тут же брызнули слёзы из глаз…
Такое состояние, которое я бы определил, как сильно эмоциональное, продолжалось какой-то миг, не более пары секунд, но в тот же момент я заметил также, как из меня, как бы с обеих сторон будто что-то выплеснулось или сверкнуло, этакое светящееся!..
И в то же время, я чувствовал, что всё произошло как бы помимо моей воли…

Пока размышлял о том, всплеск сердцебиения повторился без какого-либо усилия с моей стороны, но со всеми предыдущими симптомами моих ощущений и визуального восприятия вспышки света...
Но ведь это были не мои эмоции, вернее, не по моему желанию!. Неужели это мой родной большой «Я» так баловался? Не чем заняться ему, что ли?..

Сообразив это, и больше не дождавшись повторных ощущений, я попытался сам сделать то же самое, то есть молниеносно возбудиться эмоционально, но ничего не получалось.
Тогда подумал, что надо о чём-то помыслить таком, что меня растрогает, но меня ничего такого не возбуждало…
Тогда я стал молиться Всевышнему, как обычно, стараясь не отвлекаться и следить за сюжетом Молитвы.

Пока молился, постепенно распалялся Сердцем и заметил, как в темноте над головой моей, чуть правее, появилось не просто обычное уже для меня бело-голубое свечение Юноши, а нечто более светлое и золотистое… Постепенно и с левой стороны над головой появилось свечение, более матовое, но я не стал рассуждать о том…
Однако, когда в конце Молитвы глубоко вздохнул, задержал дыхание и громким голосом долго произносил завершающее «А-а-ами-и-инь!», то оба свечения над головой вдруг слились воедино и засияли так сильно, что образовался Шар и в нём я увидел Крест!..


52.

… Шар с Крестом опустился, объяв меня своим Светом, а я лежал и дивился тому, что происходило, при этом стараясь удержать Сердце, чтобы не выпрыгнуло наружу от нахлынувших Чувств Радости и Умиления!..

Только потом уже, когда рассудок смог анализировать ночные события, я всё силился понять, почему же всё-таки на мою долю выпало столь необычное, расскажи кому, то объявили бы одержимым бесом гордыни, а то и просто психопатом?..
Ну никак не мог я умом своим земным признать достойным себя таких явлений и видений, что на долю мою, одного человека могло свалиться тако-о-е, о чём другие за всю жизнь свою при всём честном эзотерическом образовании не узнают и тем более не испытают!
Быть может, кому-то мои видения и явления мне показались бы «fantasy», или просто галлюцинациями, даже обманом, но для меня именно такая жизнь была в Радость и Смыслом существования вообще, а мнение остальных, как говорят, «по барабану»…

Даже боялся думать или сделать что-то не так, чтобы не потерять не столько Свет, но именно возможность такого удивительного общения и созерцания, без чего, как мне уже представлялось, я не смог бы жить дальше и просто бы умер от тоски!..
Без Радости общения с теми, кто, как я чувствовал всем Сердцем своим, столь любвеобильны и участливы к людям, теряли смысл земные интересы, как бы сыто и сладко ни жил, какой бы кайф не испытывал, какая бы красота ни окружала…

Но в тот поздний вечер, окружённый Светом Шара, я, видимо, задремал или впал в полузабытье, даже во сне не переставая ощущать себя в Сияющем Блаженстве!..
Иногда я то ли в себя приходил, то ли просыпался, и тогда видел, что всё помещение хижины было освещено удивительным Светом и в ней какие-то Светлые Люди бродили…
В другой раз по обеим сторонам рядом с собою увидел стоявших… Даже не буду говорить:   не поймут и не поверят!..

Однако, когда утром проснулся, чувствовал себя необычайно бодрым, так что скакал я по свежевыпавшему снегу в деревню поработать в храме, как весёлый жеребёнок, оставляя за собою косолапые следы.

А жизнь рутинно-земная продолжалась и для меня уже была до того тягучей своим медленным течением времени в последовательности событий, что как бы я ни пытался уговорить себя, что при каждом деле необходимо находить изюминку творчества и радоваться даже мизеру, ну не мог не тосковать по Общению с Индивидуальностями Тех Миров…
Мне ещё не получалось при любом деле одновременно находиться в миру и Там, хотя и пытался.

Но только каждый вечер, после защитной Молитвы перед Алтариком своим на ночь, я ложился, наконец, на кровать, расслаблялся телом и успокаивался мыслями, чтобы вновь и вновь испытать Блаженство Единства в Свете моего большого «Я» со Светом Сущих иных Миров, быть может, кое-чего и любопытного подгляде-е-еть…
И так постепенно я научился в любое время возбуждать или вызывать в себе сердечный импульс того самого Чувства, которое мгновенно проявляло Вспышку Света, как бы фонтаном брызгавшего из меня одновременно во все стороны!..

Правда, для этого необходимы были конкретные усилия и умение, но в первую очередь, конечно, определённое качество Сознания, то есть Способность которая, как я чувствовал и понимал, даётся далеко не каждому и только после множественных Испытаний на отсутствие корысти…
Потому я дорожил полученным Даром, но мне и в голову не могло прийти, что его нельзя было хранить без применения!..
Но не всё сразу осознаётся.

А время текло неумолимо. Журавли осенью улетали и опять возвращались к нам весной…
Я также суетился по хозяйству на своём участке, к тому же круглый год по воскресным дням и религиозным праздникам лихо звенел на всю округу колоколом, созывая звоном и ликующей душой своей ближнее и дальнее население на Общий Молебен к Богу нашему!..

…Как-то хитроумно болтаясь на верёвке под колоколом, будто скучающий попугай Кеша в клетке, с высоты колокольни к своему удивлению заметил, как по улице шествовала знакомая цапля… И ещё больше удивился, когда она, приняв образ знакомого художника-эзотерика, завернула в наш храм!..
Во птичка-то какая, подумал я, чего это ей в храме понадобилось? Неужто в христианина перевоплотилась эзотерическая тварь Божия?..

Кубарем спустился с колокольни и влетел в зал, ошпариваясь собственным любопытством…
Утю-тю-тю-тю-ю, кое-как затормозил я, чуть не столкнувшись с батюшкой, елейной улыбочкой взиравшим на художника… Вот так новость!..
Прикидываясь сильно набожным, я шарахался вдоль стен, поглядывая на беседовавших, силясь угадать, что могло привлечь друг к другу подобные особы?

Невозможно было даже прикинуть, что эзотерик в Бога христианского уверовал. Скорее всего, подумал я, художник попытается вправлять мозги нашему батюшке, и я с восторгом предвкушал первую реакцию у того.
Но не тут-то было.
Они мирно побеседовали и, о чём-то договорившись, разошлись в разные стороны, если батюшка, конечно, готовиться к Литургии, то меня прямо-таки крайне заинтриговало, что художник купил несколько свечек и с очень даже умиленной гримасой на птичьем лице своём подходил к иконам, ставил свечи, даже крестился Знамением и ; обалдеть! ; лобызал святые Образы...

Люди постепенно наполняли храм и, наконец, прозвучал голос батюшки «Благослове-е-ено Царство Отца-а…» и так далее…
Я не относился к тому числу пусть даже искренне верующих людей, которые не пропускают храмовых Обрядов и отстаивают их по всем правилам, как положено, что не придерёшься.
Если мне хотелось на данный момент молиться, я это делал со всей Искренностью и полной самоотдачей, особенно в храме, а не прикидываясь богобоязненным, дабы кто чего не подумал обо мне.

Но если я не был расположен к молитве, то никакая, пусть самая божественнейшая Литургия с места не сдвинет души моей.
Потому и в тот день, как мне показалось, скорее всего, я отмолился на колокольне, звеня колоколом и радуясь Жизни от одного созерцания красот природных!..
Не желая прикидываться и быть мишенью для вечно фыркавших богомолок, я осторожно вышел из храма во двор и, в ожидании конца богослужения, чтобы, как положено, прозвенеть о конце Литургии, присел на скамейке у забора…

В этот момент к храму подъехал микроавтобус и из него группа людей, мужчин и женщин, выгрузилась на обочину. Оправив примятую одежду, они медленным шагом, озираясь и любуясь архитектурой, направились мимо меня к храму.
Обычные городские, считающие себя верующими люди, подумал я, только из породы тех, которым неймётся посещать разные храмы, будто в них Бог, в Которого верят и Которому молятся, тоже разный.

Но вдруг Сердце моё сильнее заколотилось, и я внимательнее присмотрелся к прибывшим людям, почему-то взглядом упёршись в лицо женщины, в тот момент накидывавшей на голову платок…


53.

… Что-то это лицо мне напомнило, но сразу рассудком не смог определить, что именно…
Зато Сердце бушевало с такой силой, что я чуть ли не подпрыгивал на скамейке, как лягушка!..
Но и женщина, словно застыла в стоп кадре, когда наши глаза встретились…

Мы пристально смотрели друг на друга, и у меня возникло ощущение, что Сердце моё всё же выскользнуло из груди и, как в замедленной киносъёмке, полетело к женщине, и по мере приближения, давным-давно позабытое Чувство наполняло его такой силой, что оно раздувалось, как воздушный шарик…
Невозможно словами описать, какие ощущения при этом испытывал я, сидя на скамейке, вбирая в себя изумительно благоухающие запахи чего-то такого, что заставляло глотать слюну, словно предвкушая нечто наивкуснейшее… И оно было как свежее печенье с мёдом, которое запиваешь парным молочком, а оно тает во рту от одного нажатия языком к нёбу и само стекает живительной Сомой внутрь тела, наполняя его такой Благодатью, что дух перехватывает, и ощущаешь себя лёгким, парящим, как пушинка, возносясь вверх в потрясающую Беспредельность всего только самого распрекрасного и приятнейшего!..

Но Сердце моё подлетело, наконец, к женщине и стало её облетать, словно оглядывая с головы до ног, будто осматривая и при этом восхищаясь всеми прелестями её удивительного тела, облачённого в прекрасное длинное платье какого-то изумительного цвета восходящего летнего Солнца!..
Ну всё было внешне именно так, как могло обрисовать только моё искушённое воображение женщины, которая могла бы мне понравиться, которую я представлял, как свою неизменную Шакти!.. И эти золотые волосы, ещё не прикрытые платком, прямо-таки чувствовал, источали запах всех цветов на лугах полей и лесных лужаек наших!..

У меня дыхание остановилось, и я словно умер или наоборот, только вновь рождался… Я не шевелился, боясь потерять это Чувство неописуемой Благодати от одного взгляда на прекрасную женщину… Прекрасную женщину?..
Именно!.. Именно её, мою Прекрасную Женщину, которая являлась мне, почувствовал я в женщине с платком в руках!..
Может быть, даже не внешне плотью похожую, но именно Внутренне, через глаза передававшую свои импульсы такой мощи, что Сердце моё уже не могло оторваться от неё!..
И когда кто-то из прибывших окликнул женщину с платком, и она как бы очнулась и медленно пошла дальше, я последовал за своим Сердцем, так и продолжавшим парить вокруг неё…

В храме Литургия ещё только набирала силу, люди молились, осенялись и кланялись, а душа моя парила по храму, следуя за Сердцем своим, привязавшимся к удивительной женщине, которая поочерёдно зажигала свечки и, прежде чем поставить их, застывала на некоторое время, видимо, в Молитве… И я заметил, скорее почувствовал, что она не прикидывалась верующей, что она умела молиться и, судя по мокрым щекам её, даже до слёз… Она была Верующей!..

Что-то было в этой женщине такое, что исключало во мне какие бы ни было скотские вожделения, не взирая на прекрасное тело её, прелести которого не могло скрыть даже широкое платье...
Глядя на неё, мне даже противно было вспомнить, что когда-то поддавался вожделениям похотливого самца.

Я глядел на прекрасную женщину, как на Икону Богородицы, Матери Мира, готовый излиться в Молитве к ней весь без остатка, раствориться в ней!..
И в этот момент во мне явно прозвучали уже слышанные слова, что у меня должна быть МОЯ Женщина… Именно моя и никакая другая…

Не знал я, кто была та прекрасная женщина в храме, откуда появилась, замужем она или нет, куда потом отправилась, но когда по залитым Солнцем лугам шёл домой и ласкал ладонями ромашки, я знал, что увидел свою Шакти, Музу свою во плоти… И ладони мои касались её, и взирала она на меня прекрасными глазами разнообразных цветов и соцветий, и ласкала меня прикосновением веток деревьев по тропинке в лесу, пела мне песни голосами птиц, и всё кругом было ею, и она была всем!..

И это была истинная Литургия Жизни, Песня Красоте и Гармонии не только всему вокруг, но и в душе моей!..
О-о, Боги-и-иня! Ты Прекрасна-а-а! Я Люблю-ю-ю Тебя-я-я! ; кричал я восторженно во всю глотку, кружась, запрокинув голову, и танцуя…
И ощущал и чувствовал я, как с Богиней своей сочетались мы в Едином Танце Творчества Мира нашего и Вселенной Радостью, Ликованием, Восторгом, Восхищением!..
Ка-а-ако-о-о-е-е-е Бла-а-аже-е-енство-о-о!

… Вдруг, открыв глаза, увидел я Ворона, того самого, знакомого по холму с валуном, без пера в крыле, парившего кругами над нами, но он был какой-то немного не такой, не чёрный, как бы серее или светлее, что ли…
И он тоже был не один!..
Сразу даже не поверил, подумав, что в глазах раздвоилось от несдерживаемых Чувств к окружающему великолепию, но действительно рядом с Вороном парила, как я понял, супруга его!..
Мне даже слабо стало от догадки…

Да быть такого не могло.
Годы незаметно пробегали и набежал возраст мой, когда о чём-то этаком уже не помышляешь, довольствуясь мечтами, что, быть может, в следующем воплощении удастся насладиться СВОЕЙ Шакти и слиться с нею воедино не только в Духе, чтобы творить Жизнь новую и такую потешную и безвинную, пока маленькие…

«Ка…», поприветствовала меня вечная ворона, когда в задумчивости подходил к дому своему, словно разбудила к реальности, «…рррр!»…
Только пёс уже который день был вялый, ничего не ел, а больше лежал в тенёчке и глядел грустными, всё понимающими глазами… Ста-арость, подумал я, почёсывая его за ухом, не в ра-адость… Не долго и мне резвиться, успокоил пса…
Но ворона не унималась, сидя около любимой трубы на крыше хижины… «Ка…» да «…ррр!» без конца… Чего ей надо-то, старухе пернатой, не мог понять?..

Глядел, глядел на ворону, прикрыв ладонью глаза от Солнца, и вдруг услышал гул мотора автомобильного… Обернувшись на улицу, увидел, как на хутор заруливал… Тот самый микроавтобус!..


54.

… Сперва оторопь, потом волна жара окатила, ноги подкосились, мурашки посыпались, дыхание перехватило…
Да что ж это такое со мною, пингвином беззубым, сердился я на самого себя?!..

Не-е-т, милок, прекрасно всё понимаешь, только не хочешь признаваться, укорял кто-то изнутри меня…
А как иначе объяснить самому себе, что просто БОЯЛСЯ...
Чего боялся-то? Да того самого, о чём столько мечтал, о чём грезил, наслаждаясь Красотою окружавшей материальной Жизни, но что всегда и невидимо сопутствовало, и что без тебя самого не существовало бы для тебя же…

Да, именно так. Я боялся ошибиться, боялся Счастья, которое в этом мире людей столь мимолётно, а потом остаются только воспоминания и жуткая, давящая сознание тоска, доводящая до края пропасти…
Уже испытал, наелся, наглотался досыта, чтобы так легко клюнуть на нечто призрачное.
И самое-то интересное, что подглядеть не получалось, как будут развиваться дальнейшие события в моей жизни… Или неожиданная возбуждённость неприятными спазмами в солнечном сплетении не давала сосредоточиться, успокоиться, расслабиться, если вездесущая и нелицеприятная Карма требовала моего, как вновь воплощённой индивидуальности, взращивавшей душу свою, самостоятельного решения, без подсказок, иначе я буду не я!
Так или иначе, но что-то жутко неприятное, тёмное, но как бы постороннее пыталось закрыть во мне все каналы восприятия Света Счастья извне, препятствовало проникновению его в меня…
И я поддавался этому что-то.

Просто взял и отвернулся, ушёл в хижину, закрылся, заперся, занавесился, лёг и накрылся с головой…
Сам себе был противен, но пытался убедиться рассудком, этим паршивым Кощеем-бессмертным СВОИМ, что разве мне до того дня плохо жилось, чего-то не хватало, был голоден или на улице жил, пинали меня, плевались и харкали на меня?!..
Да нет, нет же, но разве тишина и покой внешние лучше внутреннего беспокойства?
Зачем мне какое-то, ведал же по опыту своему, скоротечное Счастье?.. Пусть им наслаждаются другие, а я уж посмотрю, понаблюдаю и порадуюсь за них, сам пребывая в неприступном ограждении от всего непредвиденного!..
Во всяком случае, сам я первого шага к чему-то, что предчувствовал, и от Бога даже, не сделаю никогда, пусть Он Сам распоряжается моей Судьбой…
Решил, как отрубил.

Но в душе-то свербело, да так, что хоть головой об стенку, и никуда от этого не деться!.. И какое лекарство от такого недомогания душевного было? Вот именно, труд и отвлечение.
Работы хватало как по хозяйству, так и в храме, а отвлечься можно было в лесу, например, проверить, уродилась ли клюква на болотах, поискать гнездо ворона, который кружил над холмом с валуном, или понаблюдать, как лосиха наша опекала своего дитяти… Мало ли ещё как…

В одиночестве грустно, конечно, но и с людьми мне трудно было: каждый со своими тараканами и, что самое неприятное, предполагалось, что и в другом человеке, то есть во мне, такие же тараканы, а если нет, то меня всенепременно надо было ими снабдить… Я должен был мыслить и понимать по ихнему, а иначе я был не от мира сего и только и достоин, чтоб указать мне пальцем на висок

Потому, я предпочитал общаться с детьми, ещё неискушёнными глупостями и проблемами взрослых. Особенно любил маленьких курносеньких девочек в платьицах и с потешными бантиками на головках!..
Мы часто беседовали, когда я отдыхал на скамейке во дворе храма. Боже мой, какая правильная невинность в этих детских глазёнках, какая чистая непосредственность на их личиках, какая умилительная наивность в разговоре! Вот действительно Дух Святой глаголет устами младенцев…

О чём ми разговаривали? Как обычно, кроме того, что я больше прислушивался к щебету детей между собою, иногда, слыша их, казалось бы, детские фантазии, всё же замечал при этом нечто более серьёзное и потому подыгрывал им, задавая вопросы именно о том невидимом, что для детей ещё было хорошо видимой РЕАЛЬНОСТЬЮ, пока они ещё не повзрослели настолько, чтобы заразиться вирусом неверия, а то и агрессивного атеизма.
И надо сказать, дети даже с очень большим интересом относились к таким беседам, и с большой серьёзностью рассказывали мне, что они созерцали вокруг себя, чего в действительности взрослые не могли замечать и о том знать, но что, тем не менее, мне было также известно и порой тоже видно!..

Оказалось, что вокруг детей, когда они увлечённо играли, вместе с ними бегали и прыгали разные зверюшки, c которыми те разговаривали, а я слушал их, радуясь истинно райской жизнью этих Душою своею непосредственных Ангелочков…

Но однажды, так беседуя с детьми, я заметил, как девочка лет шести, которая мне очень нравилась и с которой мы чаще всего разговаривали и даже иногда обнимались, время от времени менялась в лице, будто что-то её беспокоило, да и была она, болтушка неугомонная, в тот день молчаливой какой-то, и грустной…
Сперва я приглядывался, силясь сообразить, что с ней, а когда спросил, она только пожала плечиками и ничего не ответила.

Но я уже ПОЧУВСТВОВАЛ за неё сильную тревогу в Сердце моём, когда заметил, что девочка всё чаще и чаще менялась в лице, как от сильной боли. И наконец, когда она неожиданно согнулась и заплакала, я бросился к ней, взял на руки и спросил, что с ней, где болит?!..
Девочка прерывающимся голоском, пересиливая себя, ответила, что её сильно тошнило, что болело в животике…

Не знал я в тот момент, да и не задумывался, почему мне в голову вдруг взбрендило отойти с девочкой на руках в сторону от остальных детей, поставить её на ножки и предложить раскрыть ротик, сунуть в него свой пальчик и пощекотать нёбо, чтобы быстрее вырвало…
К счастью, девочка полностью мне доверилась и делала всё так, как ей говорил, сам же я при этом крепко обнимал её и ОЧЕНЬ МОЛИЛСЯ, не сдерживаясь, как обычно это у меня получалось, когда сильно возбуждался, и Сердце колотилось в груди, как барабан…
Однако, девочка даже не успела воспользоваться своим пальчиком, когда спазмы рвоты прямо-таки сжали её хрупкое тельце, перехватило дыхание и было впечатление, что что-то большое и невидимое простым глазом из неё вывалилось, так как рвоты в прямом смысле не было, а потом она закашлялась и успокоилась!..

Я спросил у девочки, перестало ли её тошнить, а она, с удивлением глядя на меня, ответила, что из неё, когда открыла ротик, выпало какое-то противное существо, грязное, тёмно-коричневое и, как она выразилась, «очень плохое и злое»…
Мне стало всё понятно, и потому отнёс девочку в храм и дал ей попить Святой Крещенской Воды, чтобы закрепить её Внутреннее Очищение, а девочка, вкусно отпив из кружки, уже весело, но с уверенностью прошепелявила, что «плохое и злое» больше не сможет к ней вернуться и поставила кружку на скамейку.

Мы вышли на улицу, и остальные дети окружили нас, взирая с тревогой. Но когда девочка рассказала им, что произошло, они враз, перебивая друг друга, загалдели, что тоже видели какую-то страшилу, которая «вылезла» из девочки и убежала за ограду храма!..

Потом я ещё долго сидел на скамейке, молчаливо, наблюдая за игравшими, как ни в чём не бывало, детьми, но Сердце моё никак не могло успокоиться от пережитого страха за девочку, хотя родители её, скорее всего, ничего никогда и не узнали о случившемся, то есть об изгнании беса болезни из их потешного чада.
И самое ужасное, что я знал Внутренним Чувством своим и порою даже созерцал, что дети страдали одержимостью и болезнями ПО ВИНЕ РОДИТЕЛЕЙ, но с этим ничего не возможно было поделать, ибо взрослых-то, с их тараканами, не переубедишь не грешить…
А как противно было смотреть на рыдающих матерей или в горе заламывающих руки свои отцов, когда их ребёнок болел, попадал в аварии или после других страшных случаев страдал, мучился лишь потому, что их папы и мамы даже не задумывались о своих грехах и пороках…
Но Бог или Карма заставлял компенсировать глупости людские через их страдание, особенно быстро искупляющее и исправляющее дисгармонию несоответсвия с Божией Волей именно через ребятишек, этих маленьких Христосиков, страдающих за пап и мам своих, которых так любят!..
Но любят ли в действительности родители своих чад?

И надо-то папам и мамам всего лишь ПОКАЯТЬСЯ, ОЧИСТИТЬСЯ душою и больше не грешить, чтобы дети их выздоровели, поправились и больше не попадали в жуткие травматические ситуации…
Но, оказывается, проще наступить на горло ближнему своему, чтобы правдами и неправдами зарабатывать деньги на лечение своих детишек, пихать в них химию, резать и чикать на операционных столах, чем избавиться от своих тараканов Духовного невежества, а значит и от неверия к Отцу-Творцу своему Небесному, в действительности терпеливо ожидающему, когда к Нему обратятся грешники со всею искренностью в Сердцах своих!..
А когда взрослые грешники не желают слышать Бога и Его Увещеваний через Сердце своё людское, то Ему остаётся только через страдание вразумлять этих дураков Своих сотворённых.
Иначе говоря, Бог прямо так и ожидает за зрачками людей:  помогите Мне помочь вам ВАШЕЙ Верой ко Мне, ВАШИМ Покаянием и ВАШИМИ праведными делами!..

Но даже не это меня беспокоило, а то, что, видимо, мне предстояли и более серьёзные моменты, подобные случившемуся в тот день с девочкой, и, скорее всего, не только с детьми…
Меня это, признаться, пугало серьёзностью и ответственностью, хотя и предчувствовал, что никуда не спрятаться от Предначертания Божиего…
Однако, быть может, всё-таки попытаться увильнуть от столь неприятного занятия?..


55.

… Ох уж эти вечные сомнения… До чего же животное эго маленького «я» так сильно в человеке, когда он воплоти находится!.. Как ни приструнивал его, как ни просветлял с помощью Светлого Юноши своего, всё неймётся ему сомневаться, пугаться, сопротивляться Воле Божией…
Видимо, человек на то и в Свободной Воле, чтобы совершенствовался Творец за зрачками его, размышлял я, глядя на детей, мирно игравших вокруг меня…

Слава Богу, в тот раз всё обошлось с девочкой, но ведь по Молитве моей СЕРДЕЧНОЙ к Отцу Небесному и к тем, кто ночами Сияющим Светом находились рядом со мною, даже когда я спал, как сурок…
И кто ж знает, как бы могла раскрутиться жизнь девочки, не окажись она рядом со мною?., Скорее всего вампирическая сущность довела бы несчастную до болезни, а потом дядечки с тётеньками в белых халатиках, не ведая причины, «милосердно» издевались бы над ребёнком за большие денежки в больницах, а то и в дурдоме…

Но с другой стороны, я догадывался, что если мне суждено было помолиться за девочку, чтобы Бог очистил её и, по Сути, загодя исцелил от будущих болезней даже без ведома её родителей, то это был ещё один звонок под душу мою…
Мне страшно даже было подумать о том, что Бог, с Которым я связывал Светлого Юношу в себе, как маленькую частицу Сына Его Единородного, взращивавшую во плоти новую Индивидуальность в образе пингвина бородатого, то есть в образе меня, в действительности желал использовать её совсем не так, как я эгоистично желала бы для себя, увлекаясь мирскими интересами…

То есть, личные интересы маленького «я» Богом полностью отбрасывались в сторону, чтобы в СОЗНАТЕЛЬНОМ Смирении и, без каких бы то ни было суетных затенений, Светлый Юноша действовал мною в Очищении людей и самой разнообразной Жизни вокруг меня!..
Но позвольте, значит, если мне предстояло полностью подчинить человеческую волю свою маленькую Большой Воле Единого Отца Небесного, то как это должно было выражаться в конкретной жизни?

Не потому ли и сложилось всё так, чтобы мне всё время крутиться вокруг храма, трудиться в нём, звенеть колоколом и молиться, а не торчать самодовольно на хуторе лесном?.. И когда приспичит Богу, то вот так вот спонтанно, с бухты барахты кидаться спасать душу людскую?..
Но чтобы быть всё время в Свете Юноши своего или Вечном Сыне Бога-Творца, мне, то есть оболочке ментально-астральной во плоти физической, нужно было и жизнь свою выстраивать определённым образом в первую очередь думая о Воле Отца Небесного и чувствуя её Сердцем своим или Храмом Его, которому и посылались импульсы в нужный момент?..

И в этот момент, сидя на скамейке, я вдруг услышал Глас, но не явный со стороны, а как бы звучавший Пониманием в сознании моём, что мне абсолютно нечего тревожиться, что всё необходимое для поддержания жизни мне будет, что о том позаботится Бог всенепременно!..
Но мне всё-таки очень захотелось узнать, кто со мною невидимо говорил…
Я продолжал сидеть на скамейке, и дети играли, и я смотрел глазами на них, но в то же время, увидел неожиданно вокруг себя целую толпу каких-то людей… Они были в разных национальных одеждах разных народов, одни старше, другие моложе, женщины и мужчины, одни светлые, другие ещё светлее и все они смотрели на меня, как бы в ожидании моей реакции!..

Не удивился, скорее мне стало любопытно, что выражение обращённых на меня глаз всех этих людей было мне знакомо и напоминало взгляд Светлого Юноши… И как только о том подумал, сразу и увидел его, но вместе со своей распрекрасной Пассией, как бы проявившихся Светом созерцаемых мною людей!..
И над всеми нами парил тот самый Белый Голубь, но вместе с тем, каким-то образом всё, что мне было заметно сразу и простыми глазами, и Духовным Взором, охватывалось Оком, как я полагал, Отца Небесного, то сильнее, то менее явно проявлявшемся…
Получалось, что Глас звучал в сознании моём как бы общий всех тех, кого созерцал и кто в действительности находились во мне, и кем я сам являлся, но не плоть в одежде на скамейке, а Единая Суть моя во множественных ПРОСВЕТЛЁННЫХ Образах, Объединённых Светом Вечного Сына Божия или Энергиями Множественных Качеств Любви Творящей ВО МНЕ!..

Скорее всего, созерцал я всё это какой-то миг во Времени земном, но в Безвременье это было Вечностью!..
Когда же очнулся к реальности земной, заметил пристальный взгляд на меня той самой любимой девочки, взгляд которой блуждал не только по лицу моему, но и как бы вокруг меня… Я видел и слышал, как она толкнула подружку, игравшую с ней рядом, и, показывая пальчиком поверх меня, спросила, видит ли та, что надо мною и, мол, кто это?..
Остальные дети также оглянулись на меня и потешно закивали головками…
В тот момент я очень явно прочувствовал, что имел ввиду Иисус во Христе, когда говорил о детях, их непосредственности, невинности и Вере, которой не потеряли, то есть, ещё не успели позабыть, лишь короткое время находясь во плоти земной, но которой были переполнены Там, за гранью видимого суетными обывателями!..

Обо всём этом хорошо было блаженно размышлять, но дела-то хозяйственные Бог не делал, грядки не полол, косой не махал, дрова не колол, воду не носил и баню не топил и т.д. и т.д., а всё это, кроме работы в храме, приходилось делать изо дня в день мне самому.
Батюшка же, милосердный пастырь наш приходской, очень душевным жестом иногда подкидывал мне денег за работу ровно столько, чтобы я не издох с голоду, тем, видимо, спасая душу мою от лишних искушений и барахла материального, дабы когда откину ласты свои, не потянули грешки меня гирями во ад подземный…

Правда, «жаба» меня не давила, сколько давали, столько и хватало. Ведь мне особенно-то ничего и не надо было, кроме самой простой еды, которой не мог вырастить на огороде или найти в лесу, да вот изредка купить трусы с носками, другой одежды до гроба должно было хватить, а всё остальное ; от лукавого…
Так что пой, бедолага, песнь Радости и делай то, «чаго Бог тябе вялить»!

Однако, парень, оно вроде и так, но когда опять в деревне заметил уже знакомый микроавтобусик, то жгучая тоска, от предчувствия, запросто отодвинула в сторону не только Радость, но и простой человеческий покой душевный…
И вроде бы я человек был взрослый и непугливый, даже обстрелянный и закалённый невзгодами, а вот сразу пасовал перед делами сердешными…
И меня как ветром сдуло со скамейки.


56.

… Нет лучше лекарства для Души, как ранней осенью, когда уже и комары успокоились, и мошка приотупела от утренних заморозков, находиться в солнцем залитом лесу, благоухающем запахами смолы, трав, прелостей, звучащем шелестом ветерка в кронах деревьев и голосами птиц, со всеми своими выводками готовящихся к отлёту в тёплые края!
Любил это время проводить на открытом пространстве болота, уже изрядно подсушенном ещё знойным летним солнцем и изнемогающем от изобилия клюквы, которую, лёжа животом на мху, я собирал в корзину и в себя, но строго не переступая грань необходимого количества, ибо с тем болотом у меня были свои личные отношения…

… Когда-то однажды, тоже в осенний, но мрачный холодный ветреный день, впервые обнаружил болото с несколькими красивыми сосновыми островками, на которых можно было развести костерок, сварить чайку в котелке, скромно пообедать принесёнными с собой в рюкзаке запасами еды. На островках можно было набрать голубицы, брусники, даже черники.
Но меня поразило обилие крупной клюквы на болоте, особенно на окраинах или в заливчиках, и я с жадностью собирал её целый день, не взирая на холодный ветер, пробиравший до дрожи в теле.
Наконец, решил отправиться домой, еле таща за плечами битком набитый ягодой рюкзак, рассчитывая через денёк опять туда вернуться, чтобы ещё больше набрать, запастись, иначе говоря ; «жаба задавила» от обилия клюквы…

Но когда в следующий раз подходил к болоту, какое-то странное чувство возникло во мне, хотя и не мог понять, почему?..
В тот день тоже светило солнце и было одно удовольствие валяться на мху в заливчике и собирать клюкву, не взирая на чувства, что я и делал с каким-то остервенением ; быстрее, больше, ещё, ещё…

И вдруг меня кто-то окликнул… От неожиданности сердце в пятки скатилось, а когда повернулся, то увидел нечто потрясающее!..
Со стороны центрального болота ко мне приближалось странное существо, нечто такое большое, круглое, красное и о-о-очень спелое!..
Сперва, ошарашенный и застывший от удивления, наблюдал за перемещением этого своеобразной формы непонятного живого существа именно в мою сторону, соображая, чего это оно, вдобавок, ещё и окликнуло меня?..

Когда это нечто приблизилось, я сообразил, что перед собою созерцал огромной величины, с меня ростом ягоду ; Клюкву!.. Обалде-е-еть…
Но я так сильно был удивлён, что не испугался столь необычного зрелища и даже не задумался, почему и как всё это созерцал, а когда Клюква заговорила невидимым ртом, глядя на меня сердитыми и тоже странно невидимыми глазами, то слушал с таким стыдом в душе своей, что хоть плачь и проси прощения…

А Клюква сперва очень серьёзно, по-деловому и доходчиво объяснила мне, что являлась хозяйкой болота, а потом нетерпящим возражений голосом строго сказала, что я в прошлый раз очень жадничал и нарушал покой её владений, пугал приходивших животных излучениями своих нехороших эмоций и мешал им пастись. Потому, мол, в тот день она разрешила, конечно, мне аккуратно собирать её ягоду, но только до обеда, не жадничая, а потом мне должно было уходить, чтобы уступить местно животным, которые придут пастись и отдыхать…
Сказала хозяйка болота и как растворилась…

Надо ли говорить, что к обеду я исчез с болота, и после того случая, прежде, чем идти в лес, всегда брал с собой зёрен, хлеба, чтобы в определённом месте их положить на кочку, рассыпать на пенёчке, нанизать на ветку для зверюшек и птичек, при этом обращаясь к Хозяину всего леса с просьбой разрешить в его владениях взять НЕОБХОДИМОЕ для пропитания и проживания…
Помня о том, как Клюква меня поругала, я уже не мог не только срубить сырое деревце, но и жадничать, собирая дары лесные, и тем более ничего никогда взятое в лесу не продавал и не выкидывал без пользы!..

Но странным образом, дары эти получал непременно, так как необъяснимым образом, будто ноги сами поворачивали в нужном направлении, выходил на такие места, где росла самая крупная и спелая ягода, где стояли самые ядрёные грибы, будто только и ожидая моего появления и внимания, будто сами напрашиваясь залезть в мою корзину и удобно в ней устроиться для путешествия в мою хижину!..
Потому, когда выходил из лесу, не забывал повернуться к нему лицом и поблагодарить Хозяина его за дары и благосклонность.

И я не просто верил, но и прекрасно знал, к кому относились мои Молитвы и просьбы, так как однажды Хозяин показался мне и потом не раз его видел в образе Сизого Журавля, солидно парившего надо мною кругами, пока с ним разговаривал!..
Но другим людям, нагло шаставшим по лесу ради наживы, он не показывался, а порою пугал их медвежьим рёвом, выгоняя из леса, а если не подчинялись, то путал их тупиковыми тропами и тогда они блудили по самым неудобным местам, где самые обильные завалы, цеплял их сухими ветками, рвал одежду, заставлял кружить на одном месте, оступаться, ушибаться и так далее, и так далее…
Да, Хозяин нашего леса не любил чужих, особенно жадных наглецов.

Так что, сидя у костерка в ожидании, пока заварится чай на листьях бруснички, я вспоминал прошлое и любовался залитым солнцем болотом, благоухавшим пьянящим багульником…
Всё это было так прекрасно, так грандиозно, так сладко в душе моей, что вроде бы больше нечего и желать, но вместе с тем всё время чувствовал также, что чего-то мне основательно не хватало, и в том тужился разобраться…

Ну не было же Гармонии в душе моей, и всё тут.
Ну невозможно любоваться Мирозданием одному, ибо в этом, чувствовал всем существом своим видимым и невидимым, что-то неправильное, нехорошее, ущербное, негармоничное…
Тфу, ты ёлки зелёные, в который уже раз кое-как признавался я, пенёк мшистый, что просто не хватало МОЕЙ пассии, чтобы, взявшись за руки и, чувствуя тепло Любви друг к другу, ВМЕСТЕ любоваться Чистотою и Красотою Жизни нашей болотно-лесной!..

Однако, попив чайку из алюминиевой кружки и махнув рукой на надоедливые, как вездесущая мошка, мысли свои, отправился дальше ползать по болоту, собирая клюкву в корзину, наслаждаясь сладко-кисловатым соком самых спелых ягод во рту…
Я так увлёкся собиранием и попутной мысленной Молитвой Творцу столь прекрасной Жизни, что не замечал ни времени, ни направления, куда постепенно смещался…
И только когда услышал человеческие голоса, удивлённый поднял голову, и увидел прямо перед собою в нескольких шагах двух женщин в платках!..

Они сидели ко мне спиной и скорее всего даже не подозревали о моём существовании на болоте. Как всегда, я был одет в зелёную штормовку, и голову повязывал таким же незаметным платком, так что, неумышленно получилось, что подкрался к женщинам, и им могло быть совсем даже неприятно застигнутым врасплох. Тем более я не хотел их напугать.
Потому осторожно отполз назад подальше, поднялся на ноги и, обойдя так, чтобы меня увидели издалека, подошёл к женщинам.

Одну я сразу узнал и не удивился, так как это была бабушка как раз той самой девочки, которая мне так нравилась и которая очистилась от одержимости Силою Отца Небесного по Молитве моей тогда у храма.
Полноватая телом женщина эта была весёлой, болтливой, по доброму острой на язык и какой-то всегда светящейся. Её очень любили дети, уважали взрослые, но осторожничали в общении с ней власть в деревне преимущие, даже батюшка наш прислушивался к её мнению.
Мне всегда интересно и весело было с ней беседовать, и я предвкушал нечто приятное от неожиданной встречи на столь дальнем болоте.

С другой женщиной, на первый взгляд показавшейся мне незнакомой из-за надвинутого на глаза платка, я хотел машинально поздороваться, но вдруг осёкся и жар ударил мне в голову и запылало огнём всё лицо моё, когда она поправила платок и из под него показались глаза…
Бог мой, этот была та самая женщина, которая в тот день воскресный приехала на микроавтобусе в храм наш деревенский!..


57.

… Видимо, чему быть, того никак уж не миновать…
Кое-как справившись с волнением и защёлкнув свой беззубый рот, я шмякнулся задом на кочку и сидел так, таращась в пространство, пока бабушка девочки, видимо, рассмешённая моей реакцией, добродушно тряслась в хохоте всеми пышными телесами своими…
К счастью, её спутнице в этот момент что-то срочно понадобилось искать-перебирать в своей корзине, скорее всего скрывая свою улыбку, чтобы не смутить меня ещё больше…

Не было ничего противнее, как чувствовать себя объектом внимания, если б знал, в жизнь бы не приблизился к женщинам. Но что оставалось делать, раз так уж получилось. Нужно было как-то раскручивать ситуацию.
Но мудрая бабушка сама мне помогала, треща языком без умолку, чтобы дать мне возможность помолчать и прийти в себя, присмотреться, притереться, освоиться, и был очень ей за то благодарен.

Надо сказать, что и я не был молчуном и даже любил поговорить, похихикать над комическими моментами своей жизни, но только с хорошо знакомыми людьми. В лёгком общении всегда испытывал радость, теплоту чувств, но очень не любил, когда на меня давили своим мнением.
Я не против чужого мнения и уважаю и готов его выслушать, да и своё почему бы не высказать, но только не для спора, в котором никогда никакая истина не проявляется, а рождается лишь раздражение, неприятие и даже агрессия.
Однако, свою Правду, которую многократно проверил и в которой уверен на сто процентов, всегда готов был отстаивать, честно высказавшись и, не видя понимания, просто прекратить разговор или уйти в сторону. И пусть оппонент радуется, на здоровье, своей мнимой победой, за что он, в моём понимании, лишь жалости достоин.

Но на болоте в обществе двух женщин никакого мнения я не собирался высказывать.
Против ожидания, незнакомая мне женщина была очень тактичной, поглядывала на меня ненавязчиво своими зеленовато-голубыми, как вода нашего озера и такими же глубокими глазами, и поддерживала разговор ёмкими и точными фразами голосом, словно ручейком хрустально чистой воды текущим из волшебных уст её…

Мне же для вежливости изредка приходилось вставлять слово, осмотрительно при этом отворачиваясь в сторону, чтобы не пугать незнакомого человека своим беззубым видом, а улыбаться даже и думать не смел, как бы смешливо бабушка ни болтала.
Но до чего же она была мудрой женщиной годами своими преклонными! Ведь прекрасно видела, что я сгорал от неизвестности, и потому так вела разговор, что в итоге и обо мне как-то незаметно рассказала, и я узнал многое о незнакомке…

Оказалось, что женщина являлась дальней её родственницей, но по крови и, что особенно и деликатно подметила, несемейной (надо было понимать ; незамужней!), проживавшей в районном центре и работавшей в Доме Народного Творчества…
Так мне, наконец, постепенно понятным стало, почему женщина вдруг оказалась на нашем болоте. Просто, в Дом Творчества обратились какие-то столичные фольклористы в поисках в провинции людей, ещё сохранявших кое-какие традиции, песни, рассказы своеобразную живопись или иное прикладное творчество, ну что-то в этом роде. Вот родственницу бабушки, как сотрудницу, начальство и отправило колесить по району.
Та, конечно, не позабыла и про бабушку, которая, кроме того, что была душой любой компании, свадьбы, праздника, но ещё и рисовала акварелью прекрасные деревенские пейзажи!
А там слово за слово, мол, чего одна скучаешь, милая, приезжай почаще на выходные да в отпуск, за ягодкой сходим, то да сё, не забывай родственников и родных мест-то своих…

Так всё встало на свои. Только вот я про себя любопытствовал, что естественность всего происходившего, в человеческом понимании, конечно, не было ли Перстом Божиим?.. Да хотя бы судя по тем открытым, но в то же время сосредоточенно-задумчивым взглядам женщины, которыми она одаривала меня в ходе нашей беседы, словно за зрачками её на меня смотрел кто-то совсем другой…
Да и Ворон над нами парил высоко высоко опять не оди-и-ин…

А вот обо мне и говорить-то не стоит, так как таял и расплывался я душою, как сосновая смола на солнцепёке!..
Изредка поглядывая на бабушкину родственницу, такую милую своей какой-то разумной взрослостью, я чувствовал её интерес ко мне, правда, не внешний, не оценивающий, и уж совсем не как к самцу…


58.

Но ведь до чего же сообразительная бабушка была, как бы между делом предложившая мне, в виду грядущей зимы и, зная мои умения, почистить и подремонтировать печь в её доме, то есть в деревне, и как можно скорее!..
Разве мог я отказаться? Да язык мой, чувствовал, отвалился бы, не согласись я с этим своеобразным предложением посетить её дом, пока родственница из района гостила…
На том мы и разошлись.

В тот вечер и всю ночь я блаженствовал наяву и во сне, хотя сон для меня был ещё одной и вполне СОЗНАТЕЛЬНОЙ жизнью!..
А как же иначе, если возвращался по утрам к действительности физического Мира, будто гири на себя надевал, так мне не хотелось жить во плоти ограниченных возможностей…
Ведь свободный от физического тела я легко и спокойно преодолевал параметры Времени и разнообразных Пространств Вперёд и назад, Вверх и вниз, и Мироздание мне представлялось в виде Колеса с Осью-Духом в центре.
Но так как Дух не видит Сам Себя, то, образно говоря, раскручивается Сам Собою и постепенно порождает Колесо всё более грубой Жизни видимой, или осязаемой, а наше Пространство физической Материи является лишь очередным Ободом определённого диаметра или Степенью проявленной Идеи-Оси, то есть Духа…

И в этом Колесе, к моей великой Радости, я мог путешествовать туда и тогда, куда и когда желал очутиться, но не плотью же конечно, которая для меня была лишь НЕОБХОДИМОЙ энергетической оболочкой, в которой я обладал ещё Свободой Воли и Выбора!..
Но не всё так просто было.

Никакие посторонние или чужие описания и увещевания, как выглядят Миры вне плоти, как себя там чувствует человек Душою своею или Сознанием, кого встречает, что при этом испытывает, не сравнимо с личным Опытом не только созерцания, но и самих перемещений в Колесе Мироздания разнообразной материальности Пространств и Временных параметров!..
Но надо сказать, что лично для меня всякие ментальные классификации всегда были утомительны, пусты или просто глупы по сравнению с СЕРДЕЧНЫМИ Чувствами пребывания Там.

Именно Сердце, как Истинный Храм Божий, увлекало меня туда, куда, как я понимал, стремилась Суть моя Божественная, Свет Сына Его во мне Прекрасным Юношей моим, который знал, что делать не только Там, в Запредельности, но уже и тут, на Земле и во плоти используя тело моё.
Ошибки всегда получались несоответствиями желания и действительного пребывания, созерцания и понимания лишь тогда, когда ментальное самомнение или попросту эгоизм маленького ментального «я» начинало качать свои права, игнорируя Порывы Сердца.

Тогда во сне попадал я в ментальные пространства какого-то мерцания, блеска или лишь отражения ЧУЖОГО Света в ввиду отсутствия его в себе в противостоянии Божией Воле.
А там неизменно встречался с демоническими сущностями, пусть внешне и красивыми пропорциональностью и симметричностью своей, интеллектуально очень даже развитыми, но внутренне жуткими, холодными, отталкивающими… Мне совсем не хотелось с ними общаться и, в силу своего характера, всё ещё обладая связью с плотью своей на Земле, когда предпочитал уходить в сторону от споров, особенно религиозных, теософских, эзотерических, то эта черта сознания моего Там проявлялась противостоянием с теми жуткими сущностями в образах, однако, вполне человеческих. Между ними и мною происходила жестокая борьба, из которой не всегда я выходил победителем…

Но если после подобных кошмаров ночных я в ужасе падал на колени перед святыми Образами Великих Божественных Индивидуальностей Света и ПОКАЯННО искал у них Защиты и Спасения душе моей грешной, не желавшей подчиниться Предначертанию Божиему своему, то потом и в сновидениях, прежде, чем подняться в Сферы Света гармоничной Жизни, сперва в жестокой схватке побеждал тех самых демонов, пронзая их Мечом Знания Духовного заточенного Силою Покаяния будучи во плоти, то есть побеждая голограммы СОБСТВЕННОГО корыстного рассудка!..

Однако, не всё так сразу уж и получалось, и чтобы уметь жить Там в Потоке Совершенствования в Устремлении к Свету Единой Жизни, очень даже полезно обладать Свободой Выбора и мощной энергетикой во плоти нашего Пространства, то есть иметь возможность вовремя покаяться тут при ошибке Там, но для этого необходимо было пройти курс проверок и испытаний на вшивость каждого без исключения тела человеческого ещё пребывая на Земле…
То есть, именно качественное Единство всех «матрёшкиных» тел моих в Альтруистичном Устремлении к Свету, как единственно возможному Творцу и Сохранению Жизни самоосознающих Индивидуальностей в Красоте и именно в Гармонии, и определяло Свет СО-Знания моего.
Именно качественно Альтруистичное ЕДИНСТВО ВСЕХ ТЕЛ моих или СО-Знания ; Семи «Я» моих! ; в подчинении Воле Божией и определило однажды Свет Голограммой Прекрасного Юноши, как частицы Сына Божиего во плоти уже НАШЕЙ общей…

И тогда и только тогда и увидел я однажды ВСЕ СВОИ ДВЕНАДЦАТЬ ЛУЧЕЙ!..


59.

… «Путь СЕРДЦА в Свете подразумевает полное отречение от центростремительных качеств в Сознании человека, то есть отречение от чёрного “эго” самомнения, самолюбования, самосожаления, даже от тихой и спокойной жизни “на природе”, или отречение от любых своих личностных желаний, противоречащих Воле Божией…» ; звучали объяснения в моём сознании. ; «Путь Света это прежде всего ЖЕРТВА и КРЕСТ, нести который умствованиями о степенях да уровнях на основе лишь прочтения эзотерических или религиозных книг просто невозможно».

«Да, разные люди центрируют своё сознание на разных телах эзотерически и экзотерически. Да, можно осветлить, например, тело ментальное альтруистичным Мышлением и укрепить его Благими Чувствами, особенно если всё в обычной жизни вроде как само собою складывается положительно и беспроблемно для себя и родственников», ; когда, как говорится, сыт, пьян и нос в табаке, уже сам добавлял я.

«Можно осветить по выбору то или иное тело человеческое целенаправленными усилиями его самого и это тоже путь, но временный и подразумевает множество перевоплощений в будущем. Но есть и такие, кто чувствуют порой даже болезненно, что в эволюционном Потоке Жизни такой ВРЕМЕННЫЙ путь не для них», ; как бы закончилось вступление и далее подразумевало мою особу:

«Как бы ты ни сопротивлялся, как очередная взращенная НОВАЯ Душа-индивидуальность во плоти под конкретным собственным именем и фамилией конкретных родителей, но только ОДИН И ТОТ ЖЕ Дух твой, как частица Единого Духа-Творца Мироздания ведает Причину ЕГО воплощения последовательными обособленными телами во всё более грубую Материю ради реализации СВЕОЕЙ Идеи на Земле, обязательно созвучной Творцу!..
Именно потому он ; Дух твой ; без обиняков и порою жестоко обстругивал, подгонял и просто заставлял тебя, как новую СВОЮ Душу-индивидуальность, совершенствоваться в нужном ТОЛЬКО ЕМУ Направлении, чтобы все тела ВАШИ быстрее приобрели качество Единого Света и стали ИДЕНТИЧНЫМИ как полярностью центробежного Альтруизма, так и Стремлением реализации Предначертанного, но предначертанного не какой-то плотской форме в образе, извини, “пингвина”, а лишь используя её, как энергетический потенциал и не более того…

В реальной жизни, какую люди обычно воспринимают, как только тот самый маленький “я” или ментальная оболочка переполяризовывается в центростремительный вихрь желанием, говоря вашим языком, кайфовать на земле лишь животными интересами сыто, в покое и уюте, но при этом прикидываясь светом, то Дух тут же с помощью Единого Творца встряхивает её, пока этот “я” не переворачивается обратно на ноги и не осознаёт, что он-то совсем и не он, и Смысл его только в Единстве со СВОИМ большим или Божественным “Я”…

Но действительное осознание Человеком этого грандиозного процесса обычно заставляет его молчать и скрываться, чтобы не быть обвинённым в самомнении, во гордыне, глупцом не от мира сего, тем прежде всего оберегая посторонних людей от кармических мытарств невежества, пока подготавливается благоприятная ситуация для передачи Знания лишь НУЖДАЮЩИМСЯ в нём о Пути Сердца или Креста, объединяющего собою ВСЕ ТЕЛА человеческие, когда Индивидуальность даже плотью уже перестаёт быть просто физической, но обладающей мощной энергией Информации Света.
И когда в этом процессе Человек доходит, наконец, до Смирения, в котором уже НЕТ СВОЕЙ мысли, что он тратит силы на кого-то, но есть лишь Мысль созвучная Единому Богу, когда ему, Человеку, больше не хочется доказывать никому своего превосходства в понимании, и при этом он в Единстве с самим собою развил Силу Духа и Тела своего, пройдя свои испытания, порою очень даже тяжкие ; свою Голгофу, тогда и возникает миг Свидетельствования Истины, но только лишь Исповедью, Покаянием и Прощением!..
И в том Свет Утешения, вздох Освобождения отсутствием эгоистичных привязанностей через Понимание Единства всех в Боге, и тогда ; миг “Сатори”, Незримый Духовный Учитель и далее, Выше и ещё Выше в Беспредельности Единой Жизни!
Ибо тогда и только тогда бессознательные перевоплощениях Духа прекращаются и Человек, как Единая Светлая Индивидуальность становится Небожителем в Бог-Творце своём»…

Стоп! Остановись, встряхнул я головой то ли во сне, то ли наяву, или там и тут было уже одним и тем же?.. Скорее всего так, если в хижине моей, или уже тоже НАШЕЙ, находились какие-то Светлые Старцы?!..
Сперва подумал, что это кто-то из них говорил мне, потом показалось, что они вместе одним Существом говорили, а потом и вообще получилось, что я как бы и сам ими себе же говорил, так как мы были Едины всегда и неразлучны, хотя и могли созерцать друг друга в отдельности и беседовать, иметь своё мнение, но при этом не противореча друг другу!..
Многомерность и впрямь не имеет границ своими возможностями…

Пребывал я в этом необычном состоянии долго, но не только сам говорил и слушал, но и являлся этим Знанием, которое объяснениями очень даже приятно перетекало волнами во мне, надо думать, из тела в тело, но в то же время оно было и в двенадцати Светлых Старцах, взиравших на меня!..
И я не только знал и понимал, но именно Сердцем чувствовал каждого из них вполне конкретным качеством Единого Сознания нашего ; НАС САМИХ… Именно тех непременных Альтруистичных ПСИХИЧЕСКИХ качеств Любви в Сострадании, Всепрощении, Знании, Понимании, Бесстрашии, Жертвенности и под., которые и определяли Сияние Духа нашего двенадцатью Лучами-Старцами!..

Но, честно сказать, мне совсем не хотелось обмозговывать все эти премудрости, поддаваясь вечному зуду ментальному, но просто наслаждался созерцанием многомерной Жизни и общением для меня конкретными Персонами…
Интересно, что при этом мне прекрасно известно было, и даже мгновенно видел, как совсем обычные простые люди, которые и слыхом-то не слыхивали ни о каких эзотериках, совсем без усилий Восходили на Пути СЕРДЕЧНОЙ ВЕРЫ и ЖЕРТВЕННОЙ ЛЮБВИ к таким Духовным Высотам, куда Врата закрыты не только самовлюблённым «просветлённым» и «посвящённым» эзотерикам, но и самым крутым религиозным иерархам…

Именно простые Искренне Верующие безвестные Люди разных Народов и вероисповеданий, но в Любви и Гармонии пребывавшие ещё во плоти земной, без всяких эзотерических знаний светились перед моим взором, иных видел уже перешедшими в мир иной, а тела их в гробах и захоронениях продолжали излучать Свет, иные мироточили, распространяя Благовоние и очищая и исцеляя подходивших людей, которые, кстати, являлись их же Былыми Воплощениями!..

Однако, к моему величайшему удивлению, возникшая мысль о пути эзотеризма вдруг спровоцировала перед взором моим будто пробегавшие телевизионные кадры, и увидел я какого-то длинноволосого, носатого чудика ; Иванушку-дурачка, согнувшегося под светильником над книгою, что-то заинтересованно подчёркивавшего в ней карандашом, переписавшего в тетрадку, иногда самодовольно потиравшего ладонями и похихикивавшего…
Вокруг него на столе стопками лежали множество книг, и я пожелал посмотреть, что это за издания. И тут же возникло ощущение, что глаза мои как бы подлетели к столу и свободно прочёл названия некоторых книг эзотерического содержания, мне хорошо известных, даже очень знакомых по своеобразной потрёпанности, загнутым углам…
Возникшее подозрение заставило внимательнее приглядеться к чудику, и я прямо-таки обомлел, узнав в нём ; себя самого!.. 

Несколько лет назад, скорее даже больше, я действительно именно вот так и корпел над книгами, выискивая в них какую-то истину, и мнил себя очень даже подкованным, что касалось «чакр», «мудр», потоков и всего такого прочего. Мне тогда и в голову не приходило, зачем всё это и к чему применимо, наслаждаясь тем, как здорово вся эта информация укладывалась на полочках моего самовлюблённого интеллекта, возвышавшего над остальными обывателями на очень приличную ступень, однако, той самой гордыни… Какой?

Да той самой, которой тогда ещё не мог видеть, но которая уже свила вокруг меня хвост и завязала его тугим узлом на горле моём, зашорив глаза чешуёй...
Бог мой милосердный!.. При этой мысли тут же и увидел подтверждение в виде жуткого своим злобным видом огро-о-омного гада, разместившегося кольцами под столом с книгами, вокруг стула и меня самого, сидевшего на нём!..


60.

… Этот змий занимал почти всё пространство помещения, в котором я находился. Он покоился, положив противную, с нервно мелькавшим раздвоенным языком, голову свою мне на левое плечо, когда я спокойно читал, и поднимал её и раздувал свои «крылья», как это делает кобра, когда я особенно гордился своими книжно-ментальными познаниями, считая себя посвящённым, не в пример каким-то там религиозным попам…
Мне, самовлюблённому эзотерику, даже в голову в то время не могло прийти, кто я был на самом-то деле, вернее, под чьим влиянием существовал, при всей своей начитанности эзотерической и религиозной литературой, не имея ни малейшего представления о действительности, которая чёрной тучей нависала над моей голой и особенно ночами!..

Но эту страшную тучу много раз видел во сне и чувствовал её гипнотическое влияние на меня, когда, в такие моменты пребывая в ужасе, я не мог пошевелиться, чтобы убежать, даже не мог произнести ни одного слова, чтобы прокричать о помощи, ибо не было наработанной привычки кого-либо просить, молить о спасении, как это запросто делают искренне Верующие в Бога или Сына Его Христа простые Люди…
Да потому, что во мне и Веры-то не было и тем более понятия о Христе-Свете, кроме как книжных разглагольствований о каких-то чужых видениях и явлениях, которым можно было доверять или нет, но необязательно искать в своей сытой и устроенной жизни. Ведь проще-то было мнить себя кем-то, нежели приобрести СОБСТВЕННЫЙ Опыт созерцания.

К счастью, амбициозность характера сослужила добру службу, когда внимательно и с увлечением перечитал уже всю доступную мне эзотерическую и религиозную литературу, перечиркав её карандашом и даже законспектировав.
Не имея ментальной пищи, мой самомнительный интеллект, видимо, нервно извивался своими змииными кольцами, выискивая, чем бы поживиться, так как уже порядком обрыдло читать про одно и то же в разных вариациях.

И вот однажды попался мне в руки задрипанный журнальчик, чтобы в старом покосившемся деревенском туалете использовать его страницы по назначению.
Кое-как смирно сидя на очке, опасаясь рухнуть ненароком вниз, я лениво перелистывал журнальчик, оказавшийся старым, ещё довоенных лет религиозно-католическим изданием, какими-то удивительными судьбами залетевшим именно в туалет православной российской глубинки!..

Меня заинтересовал в журнале рассказ, как простая католическая Девица, впоследствии канонизированная Ватиканом, молила Христа спасти какого-то её крайне блудного родственника.
И я просто поражён был до глубины своей чёрной змииной души, что какая-то полуграмотная Девица, никогда и в глаза не видавшая никаких эзотерических книжек, просто слёзно молилась в часовенке Христу, глядя на любимый Образ Иисуса, с просьбой к нему не отказать в Милости, и исполнить её просьбу!..

Она не бегала следом за грешником и не долбала ему по мозгам проповедями, даже слова никогда не говорила ему, но настолько любила, как человека, как творение Божие, что готова была часами стоять на коленях и вымаливать Прощения и Спасения души того придурка…
И ведь вымолила!..
Люди, хорошо знавшие грешного её родственника, поражались вдруг произошедшей с ним перемене, когда тот вдруг покаялся в храме и превратился в скромного праведника…

И меня самого тоже этот рассказ так поразил, что вдруг прохватил основательный понос, хорошо, что в тот момент оказался в нужном месте и со спущенными штанами… Видимо, это случилось начальное очищение моей душонки столь своеобразным способом, после чего события в моей жизни и стали развиваться как стремительно, так и непредсказуемо…
Именно после того случая в туалете, я стал постепенно осознавать «развитую» собственную тупость по сравнению с Людьми Искренней Веры, которые вместо самомнительного чёрного умствования предпочитают конкретное Светлое ДЕЛАНИЕ, полностью доверяясь Богу при любом жизненном моменте, прежде всего думая не о себе, а о каком-то даже блудном пьянчужке, чтобы спасти душу его!..

Вот и взыграли во мне амбиции, заставившие рвануть в глухую провинцию, скрыться подальше от самовлюблённой эзотерической «братвы», чтобы, позабыв про книжки, искать нечто такое, что так хорошо может быть известно какой-то Девице или Старухе, которых потом даже объявляют Святыми.
Не ради какой-то призрачной для меня святости, конечно, поселился я на хуторе с семьёй своей, но разрушенные позади мосты, не позволявшие возвращаться, и уже не амбиции, а какое-то СЕРДЕЧНОЕ ЧУВСТВОВАНИЕ заставляли продолжать идти дальше, не взирая даже на предательство, не поддаваясь тоске от одиночества, преодолевая искушения, учась смиряться, терпеть, прощать, видеть в окружающем Красоту и чувствовать Жизнь во всех её видимых и невидимых проявлениях СОБСТВЕННЫМ ДУХОВНЫМ ОПЫТОМ, который никакими книжками и чужими рассказами не приобретается…

И решительный ПОСТУПОК этот, не взирая на насмешки и противостояние родственников, оказался, как вдруг открылось моему взору нетелесному, первым мощным ударом по ментальному змию кощеевому моему тем самым Копьём Светлого Георгия Победоносца ; Оружием Истинного Духовного Знания Сердца моего, определяемого именно ДЕЙСТВИЕМ, а не умственными спекуляциями!..
Вторым ударом по моему змию был мой отказ от всевозможных так называемых «духовных» практик «по-такому» или «по-этакому», от всех этих «фенов» и «шуев», «асан» и «пранаям», но прислушиваясь лишь к импульсам Божиим В Сердце своём, дабы и поступать по Велению Его и Желанию, а это оказался Путь куда как сложнее…

Но мог ли я так же, как та Девица молиться за отвратительного грешника, пусть он хоть трижды будет мне родственником?
Вспомнились и слова моей Мантры, что «Делами восхищаться я Христа призван Мудростью из Небытия…», и что мне «без Молитвы и Покаяния за всех грешников Спасения нет и быть не может»!..

И вдруг тогда увидел я высокие горы, затемнённые тяжёлыми тёмными тучами, сверкавшими молниями… Из этих гор, на склонах которых были расположенны жилые дома, из скалистого ущелья вытекал ручеёк и каскадами перетекал из водоёма в водоём, живописно окружённые скалами… Вода в небольших водоёмах, по мере её удаления от жутковатых гор, постепенно светлела, становилась прозрачно-голубоватой…
В одном из таких природных бассейнов я и увидел себя, радостно плескавшегося, плававшего, нырявшего, как рыбка, или просто спокойно, не погружаясь, лежавшего на поверхности воды!.. А на берегу, на скале стояла МОЯ Женщина и, глядя на меня, заливисто смеялась, хохотала таким красивым и звонким голосом, что я ещё усерднее кувыркался в воде, прыгал в водопады и мы постепенно так удалялись от тёмных гор на залитую Солнцем равнину!..

Но главное, что я понимал, что жуткие горы, это то самое эзотерическое знание в самомнительном сознании человеческом, из которого вытекал хиленький мутный ручеёк жизни, но по мере очищения его воды благодаря Свету ВО МНЕ Жертвенным Искуплением через ныряние и купание в грехах людских, ручеёк МОИМИ же преодолениями искушений и испытаний опасными водопадами, превращался в Реку Жизни, которую радостно и отражала МОЯ Женщина материальными формами прекрасных лесов, садов, полей, усадьб со множеством красивых людей!..
Когда же обратил более пристальное внимание на Женщину, то вдруг очнулся в своей хижине, когда утреннее Солнце уже начинало подглядывать в окошко…

Долго лежал, в постели, вспоминая увиденное и пережитое…
Однако, хорошо было созерцать, но как именно в физической, так называемой реальной жизни во плоти всё это будет реализовываться?..
Ведь всё было в моих руках…


61.

… Но та самая реальная или видимая во плоти жизнь моя продолжалась своим чередом и приходилось не забывать про обязательства не только перед Богом, но и перед людьми.
Также звонил в колокол, так же чинил, ремонтировал, строил и убирал в храме, также помогал нашим хуторянкам, также по хозяйству сеял и косил, колол и носил…
Всё это было внешнее, пусть и необходимое, но для меня мало замечаемое, как человек не замечает дыхания своего, при остановке которое, однако, дуба даёт.

Всё равно мысли мои были уже больше Там, чем в реальности плотской. Самому удивительно было, что ничего явного во плоти не мог воспринимать без предварительного осознания сперва с Духовной стороны, как Первопричины всему сущему!..
Потому и предложение почистить и отремонтировать печь воспринял, как необходимость исполнения Воли Божией, как бы я ни выкручивался, но всё равно невидимо организовавшего неожиданную мою встречу с женщинами на болоте…

… Весело посвистывал, перебирая ластами по лесной тропинке в сторону деревни, размышляя, как всё-таки хорошо подчиняться Воле Божией, перекладывая все свои заботы на Его плечи!..
Раз ; поверил и полностью доверился Ему, два ; перекинул, три ; и никаких забот! Пусть Он Сам думает, как творению Его выкручиваться из сложных ситуаций, раз уж состряпал Он такое примитивное житье-бытье, где люди с ума посходили.
И как оказывается просто:  есть Вера ; нет страхов, а нет страхов ; нет и проблем!..
Главное, чувствовать желания Живого Бога в Сердце своём, а чтобы не запутаться в желаниях Его и своих, просто надо как можно меньше иметь человеческих желаний, довольствуясь лишь самым необходимым для плотской жизни, но культивируя главное ; Устремление к Богу в Вере и Любви, и тогда всё получается чики-чики, то есть гармонично в Душе и вокруг…

Вот и с этим ремонтом печи. Ведь дело-то было не в кирпичах и трубах, и уж тем более не в деньгах, чувствовал я, а чтобы ещё-ё раз случилась встреча моя с той самой женщиной, подумав только о которой, Сердце моё трепыхалось взмахами крыльев, готовое раньше меня добраться до деревни!..
Чувствовал я, ой как чу-у-увствовал, что предстояли мне отношения, и не просто отношения, а, судя по видению, с Божиим у-умыслом…
Ну и пусть будет так, как Богу угодно, зато как интересно наблюдать, как ситуации сами собою складываются!.. А что я потеряю? Да ничего, терять-то ведь нечего…

А ситуация в тот день сложилась таким образом, что после осмотра старинной русской печи и договорённости о дне её чистки, хозяйка-бабушка, её родственница, то есть та сама женщина с болота, и я сидели за круглым столом вокруг самовара и пили чай, без какой-либо напряжённости мирно и с интересом беседуя…
Не любил я по гостям ходить, но в данном случае, чувствовал себя довольно свободно, благодаря компанейской хозяйке и мудрости прекрасной женщины.
Я не только наслаждался хрестоматийными в таком случае румяными пирожками с капустой, но и созерцанием богини в сарафане, с о-очень милой улыбкой поглядывавшей на меня, особенно, когда я смачно отпивал чай из пиалы, чтобы не подавиться очередным большим куском пышного пирожка…

Конечно же, ничего такого у меня и в мыслях не было, прекрасно понимая свою внешнюю несовместимость с красотой женщины, но, извините, созерцать богиню наяву, притом не в штанах и с голым пупком, не размалёванную и не заштукатуреную, а разодетую в естественные обстановке народные одеяния, да ещё и с толстой золотой косой на плече, всё–таки кое чего да стоит!..
И богиня в моём восприятии была настолько домашней, уютной, вкусной, что я даже без прикосновений ощущал её тепло, лившееся на меня взглядами, особенно, гм, предложением не скромничать с пирожками, которые, как оказалось, она даже сама и готовила!..
Ну совсе-е-ем сойти с ума…

Постепенно, благодаря, конечно, весёлой дородной хозяйке, я узнал, что женщина к тому же рукодельница, травница, певунья, в общем, как в том фильме ; комсомолка, спортсменка, красавица…
Однако, я был уверен, что и родственница хозяйки обо мне знала уже всё, что было той уже известно.

К чему всё это, размышлял я с пирожком во рту, пока хозяйка рассказывала очередную весёлую историю из жизни деревни?
Да скорее всего, судя по сюжету того ночного видения, для Жизни должно быть магическое женское отражение во плоти качествам мужского Духа моего, и оно сидело передо мною в сарафане, скорее всего даже не ведая о своём Предначертании... Ведь мне так нравились национальные одежды, когда они надевались не для сцены, а в естественном быту природно-деревенской жизни!..
Правда, сам я, прости меня Боже, одевался во что попало и как попало, совсем не заботясь о том, что, быть может, неприятно людям на меня, такого обормота, глядеть …

И словно читая мои мысли, богиня поднялась от стола, сходила в соседнюю комнату и, вернувшись со свёртком, разложила на стуле красиво вышитую рубаху-косоворотку, говоря, что это она приготовила мне подарок…
От неожиданности кусок пирожка полез не туда, куда надо, и я закашлялся, брызгая крошками  и слюнями по столу и на прекрасную косоворотку…
Она МНЕ приготовила!

Но какова была реакция богини, как участливо она помогла мне справиться с собою!.. Я даже вспомнил детство, когда мать моя также нежно обхаживала меня маленького кроху, поперхнувшегося крошкой от печенья, и тогда я также не испытывал стыда, а лишь наслаждался вниманием и состраданием любимого человека… Любимого?!
Я вдыхал травный запах одежды женщины в сарафане и рук её нежных, когда она обтирала мне лицо и одежды, а Сердце моё плакало от умиления, да так, что мне трудно стало дышать, и я поспешил уйти, испугавшись самого себя…

Идя обратно домой по лесу, я действительно ревел, не в силах сдержать нахлынувшие воспоминания… Меня прорвало долго сдерживаемыми горькими чувствами в своё время недолюбленного и недоласканного ребёнка, вдруг во взрослой жизни опять испытавшего теплоту Женщины, Матери, Богини, самой Красоты и Гармонии Жизни…
Меня сопровождал образ лика прекрасной женщины в сарафане, напоминавшей мне не давным давно позабытую в этом плотском мире временную мать мою, но Вечную Святую Мать Мироздания, Животворящее Тепло Которой я чувствовал всем нутром своим, и Которую узрел в тот день и ощутил её нежные прикосновения к телу моему...

Боже мой, какое это удивительное Чувство сопричастности к Творящей Женской Силе Мироздания!..
И в этот момент понял, почему я, неискушённый ласками, брезговавший случайными интимными связями, всё-таки так живо чувствовал женщин, особенно беременных…
И вспомнил также, что в детстве, будучи мальчиком, тем не менее, очень любил играть в куклы, на удивление всем взрослым родственникам…
И почему-то девочки в садике и в школе всегда липли ко мне, каким бы я стыдливым ни был, как бы не избегал общения с ними… Даже уже взрослым сторонясь женщин, неизменно чувствовал их симпатии к себе, такому корявому...
Видимо, соображал я, Внутреннее Чувство Любви к Жизни во мне изначально было заложено, и женщины, как символические отражения в Материи этого качества Духа моего, тоже всегда это чувствовали и бессознательно притягивались, но не ко внешней форме беззубого пингвина лапчатого, но ко мне истинному, чего до поры до времени я и сам-то о себе не подозревал и чего бессознательно побаивался, но что в тот день прорвалось, наконец, во мне…

И я, сидя под елью на опушке леса и глядя на наш хутор, почувствовал облегчение, развязку какого-то кармического узла, после чего что-то по иному должно было Рекой моей Жизни протекать, и моей ли только…


62.

… Неспроста, конечно, чувствовал я, что уже не мог не ходить в храм, особенно после ночей, когда снились мне очень неприятные сновидения, в которых жизнь моя протекала куда ярче жизни во плоти земной…
Но поначалу я долго не мог осознать, почему во сне мне приходилось видеть иногда такое, что потом, долго дрожа всем телом, сидел на постели в темноте, боясь заснуть, чтобы опять не оказаться в плену ужасных и отвратительных кошмаров.

Думал, что это мои грехи мучили меня отвратительными голограммами качеств сознания моего, но когда, проснувшись ночью, вокруг себя созерцал Свет Юноши своего, никогда не спавшего во мне, то пришлось крепко задуматься, чтобы уяснить причину ночных кошмаров во сне. Ведь мои кошмары не могли сопутствовать Свету во мне же?..
Я ВЕРИЛ и потому уже хорошо ЗНАЛ, что рано или поздно мои размышления над этим вопросом найдут ответ.
Так и случилось, когда мне кто-то как бы подсказывал изнутри меня, что ночные кошмары связаны совсем не с моими грехами… Но тогда чьими?!

Выискивая ответ, я по утрам или даже проснувшись ночью, тщательно записывал свои неожиданные сновидения в тетрадь, зарисовывал некоторые, как мне казалось, символические моменты в них, чтобы не забыть тех чувств и ощущений, которые так ярко испытывал в так называемой «виртуальной реальности».
Перед тем, как заснуть после очередной вечерней Молитвы перед домашним Алтариком на ночь грядущую, уже лёжа в постели я обязательно сосредотачивался над вопросом о кошмарах, хотя, честно сказать, совсем не желая их созерцать пусть и во сне, и уж тем более не хотелось быть в них активным участником.
И сосредоточенный поиск увенчался результатом…

Понимая, что всезнающий Светлый Юноша во мне, как частица Света Сына Божиего, никогда не даст прямого ответа на мои вопросы, дабы новая сознательная ЕГО индивидуальность в физической плоти, пусть и пингвинообразного человека, совершенствовалась самостоятельным поиском и приобретала Силу Воли в Творчестве Жизни, я анализировал каждое сновидение своё и не обязательно кошмарное, чтобы запомнить свои ошибки в них и не повторять, когда сновидения повторялись теми же самыми сюжетами.
Так постепенно я научился во сне оставаться более-менее сознательным действующим лицом.

Вспомнив про то, как Дон Хуан учил Кастаньеду сознательному поведению во время сна, предложив тому дать себе установку посмотреть на свою руку или член, я тоже попытался этим воспользоваться, правда, только с рукой… И ведь получилось!
Действительно однажды во сне я вспомнил про то, что собирался поглядеть на свою ладонь и вдруг увидел её перед своими глазами… Я тщательно изучал ладонь, стараясь её видеть не расплывчато, не как бы в тумане, как обычно бывает, когда потом вспоминаешь сновидения, но чётко и до самых мельчайших морщинок и даже отпечатков пальцев… При этом было очень даже приятно осознавать себя во время сна, что я осознавал, что я во сне, и потому действовал не спонтанно, а вдумчиво, логично, с разумной установкой, но В ПОДЧИНЕНИИ СЕРДЕЧНОМУ ВЛЕЧЕНИЮ, как обязательному Божиему Импульсу!

После этого случая, во время сна прекрасно помня о необходимости сознательного действия, я стал и в обычных сновидениях концентрировать своё внимание уже не на руке, но на том, что меня интересовало.
Например, когда оказывался во сне около нашего приходского храма, я внимательно присматривался к каменным ступенькам, по которым поднимался, приглядывался к каждой песчинке на них, или осматривал массивную дверь, которую открывал, с удовольствием осознавая, что при этом сосредотачивался на самых мельчайших трещинках на её обшивке…
И в самом храме во сне я подходил к иконам и внимательно их разглядывал, силясь запомнить даже незаметные подробности, даже если о них наяву не имел никакого представления…
И какова же была моя Радость, когда потом в храме уже наяву я находил подтверждение своим ночным вылазкам и открытиям!..

Но вот однажды, когда погода стояла отвратительная, и наглый циклон целую неделю лил слёзы свои, что всё кругом уже чавкало и чмокало от перенасыщения влагой, я почувствовал себя нехорошо... Ломило немного суставы, но главное, что нога моя выше колена сильно разболелась.
Я подумал, что ударился, но не мог вспомнить где именно. Да и болело не как от ушиба, а будто в том месте кожи не существовало, а было лишь открытое мясо, до которого и дотронуться-то невозможно было… Никакие мази и массаж не помогали, а ходить становилось всю сложнее и больнее.
Тогда решил я во сне подглядеть за этим местом на ноге моей…

С этой мыслью заснув вечером, я вполне сознательно ощутил себя наклонившимся и разглядывавшим свою ногу выше колена... Но если всю ногу я созерцал немного прозрачную и светившуюся, как обычно светится астрал, то на месте, где наяву испытывал физическую боль, зияла чёрная бесформенная дыра, будто там ничего не было!..
Меня сие открытие весьма удивило, и влекомый потоком мысли с желанием выяснить, что это такое и почему, я как бы нырнул одними глазами, а скорее всего каким-то иным Зрением сознания моего в чёрную дыру на ноге своей… Но то, что мне открылось, чуть не лишило меня чувств даже во сне!..

Первое впечатление моё было, что я вдруг головой опрокинулся в туалетную клоаку с отвратительно вонявшими нечистотами, хотя сам их не касался, каким-то образом оставаясь как бы в подвешенном состоянии…
И как бы мне не хотелось, но научившись на свою голову созерцать во сне мельчайшие подробности, пришлось увидеть в зловонном месиве копошившегося какого-то человека, пытавшегося выбрести из нечистот, но всё время плюхавшегося обратно то руками, то задом… Он как маяк качался: пытаясь оторвать зад, упирался руками, вытаскивая руки, опять садился в дерьмо СВОЁ…

Но главное, что я увидел на его лице искреннее отвращение к нечистотам и почувствовал ЕГО СИЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ выбрести, наконец, и очиститься от нечистот, в которых он давно пребывал сознанием своим!..
Именно из-за желания Очищения этого несчастного, я, неожиданно преисполненный жгучим Состраданием к нему и отбросив в сторону всякие назойливые мыслишки об эфирах, астралах, менталах, внимательно пригляделся к перепачканному лицу его, силясь понять, кто это, и показалось оно мне знакомым, хотя и не мог конкретно определиться…

Очнувшись ото сна, пытался сообразить, кого видел, так как это, я чувствовал, не была информационно-энергетическая голограмма греха моего сознания?
Но боль никак не проходила, как бы ночами я ни приглядывался к невидимой наяву дыре на ноге своей… Мне даже трудно стало ходить, а не только прикасаться к больному месту… Но никаких внешних признаков болезни на коже даже не было видно, ни синяка, ни царапины, ни ожога…
Так продолжалось почти неделю.

В воскресенье я доковылял до деревни и прозвонил колоколом, но без обычного радостного качания на верёвке.
Потом в зале по обыкновению встал на своём месте со свечкой в руке, в ожидании Исповеди, чтобы покаяться во всех грешках своих, какие только мог вспомнить, дабы избавиться, наконец, от боли в ноге.
Ведь даже мысли не мог допустить, что в недомоганиях своих я мог бы обойтись без Божией Помощи!..

И когда же в задумчивости я подходил уже к аналою, у которого обычно исповедовались прихожане, и готов бы упасть перед Символом Христа моего любимого в образе грозного батюшки нашего, взиравшего на меня, как на щенка-дворняжку, я почему-то оглянулся и встретился со взглядом стоявшего позади меня мужчины и обомлел…

В нём я узнал того самого человек в вонючих нечистотах из своего сновидения!..


63.

… Мужчина стоял в задумчивости, опустив глаза долу, видимо, соображая, как заставить себя исповедоваться в грехах, о которых, даже самому противно и стыдно вспоминать…
Красный нос, мешки под глазами, усталый вид, но при этом внимательный взгляд на нижние прелести проходивших мимо женщин выдавали его грехи даже невооружённому глазу…
Тем не менее, мужчина ЖЕЛАЛ Очищения, иначе не появился бы в храме и не пытался приблизиться к исповедальне!
Но в тот день он так и не подошёл к строгому батюшке.

Моя же нога продолжала болеть, даже сильнее обчного, и мне совсем не хотелось ещё раз заглядывать Духовным Зрением в рану, но чувствовал Сердцем и ощущал болью, что тот грешник всё ещё продолжал заниматься совсем неблаговидными для Души его делами, а мне оставалось только молиться за него с Надеждой, что грешник однажды пересилит себя и образумится.
С другой стороны, сам себе удивлялся я, почему терпел физическую боль из-за какого-то развратника, и в то же время в душе своей чувствовал Радость причастности к какому-то Таинству Творчества Жизни, о котором никто, во всяком случае, с кем мне приходилось встречаться и даже разговаривать на Духовные темы, тем более наш батюшка, даже не подозревали!..

Поразительно было, что не испытывал я к грешнику неприязни или отвращения, скорее всего чувствуя, какими-то более возвышенными невидимыми фибрами, его способность не только преодолеть животные страсти, но и сделать нечто такое, из-за чего ему и приходилось проходить искушения и испытания, навеянные вполне сознательной тьмою, загодя препятствующей любым проявлениям Света в Душах людских.
Но я понимал также, что говорить о том с этим человеком не имело смысла, пока он, бедолага одержимый, не очистится, ибо я мог только невидимо помогать ему своими Молитвами и неявными Благословениями дома и в Храме…

Однако, не исповедовался грешник и в следующее воскресение и меня это стало раздражать, ибо болела-то нога у меня, а не у него, негодяя этакого!.. Но, быть может, рассуждал я, насильно успокаиваясь, так надо было, чтобы довести меня до исступления?..
Ведь сонные молитвы, как знал по кое-какому своему Опыту, малоэффективны, а механически взвинчивать себя мне совсем не нравилось, так как предпочитал не ментальное насилие над собою, а естественный порыв Сердца своего.

Так что продолжал молиться за грешника, чувствуя, что с каждый разом всё сильнее распалялся, и уже единственным Смыслом моего существования была лишь победа над одержимостью этого развратного человека, потому, вскоре я стал страстно желать его Очищения!..
И во время Молитвы только от одной мысли о нём, у меня подступал комок к горлу, Сердце начинало колотиться в груди, и мурашками по телу дрожь пробирала…
А когда однажды в Храме на Исповеди я пал на колени перед обалдевшим батюшкой и, держа пред Взором своим Духовным образ того самого грешника, в голос взмолился о Прощении грехов МОИХ развратных и хмельных, то чуть не потерял память от возбуждения!..

Батюшка, как мне показалось, не поверивший ни одному моему слову и не понимая причины такого моего возбуждения, тем не менее, скорее отпустил мне грехи и даже Благословил, при этом хватая за шкирку оказавшегося рядом с нами … того самого мужчину!..
И Бог мой, как тот бедолага рыдал под епитрахилем, стоя на коленях, а батюшка глядел то на него, то недоумённо на меня, подпиравшего колону!..

Как всегда, я Причащался Тайн Христовых последним в очереди, но к своей Радости, в тот раз перед собою видел и исповедовавшегося, наконец, в своих непристойных грехах мужчину, впервые приближавшемуся к Потиру в руках грозного батюшки…
Но не сразу, а лишь через несколько дней и боль в ноге моей постепенно утихла… И воспринимал-то всё случившееся, как естественность, как данность, даже особо не задумываясь о значении…

Конечно же, мне интересно было узнать, как дальше складывалась жизнь того мужчины, и со временем выяснилось, что он проживал в районном центре и не только вёл благопристойный образ жизни, но даже стал своим человеком в местном храме.
А к нам в деревню он попал по предложению, как мне сказали, какой-то доброй женщины из Дома Народного Творчества, чтобы первым шагом в Очищении Души своей преодолеть стыд и исповедоваться сперва хотя бы у незнакомого батюшки!..
Ну и Дела-а-а Божии, ну и же-е-енщина, только и смог я удивиться...
Но ведь не просто женщина, а МОЯ Женщина?!..

Она действительно почти каждое воскресение появлялась в нашем Храме и обязательно в религиозные Праздники. Мне было даже очень и очень приятно видеть её и здороваться с ней, иногда общаться, как старые знакомые.
И всегда она была со мной особенно приветливой и какой-то неуловимо заботливой, что не проявлялось внешне, но я всенепременно это чувствовал Сердцем своим неугомонным, хотя ничего такого мы себе не позволяли…

Мне очень приятно было сознавать, что эта женщина во время Литургии находилась рядом со мною, иногда, когда народу было много, даже касалась меня плечом своим, а я при этом боялся пошевелиться, чтобы она не подумала, что мне причиняла неудобство и не отстранилась…
Когда она того не видела, я любовался её одеждами, отражавшими её Душевную Гармонию, которые хотя и казались современными, но всегда выражали народные нюансы. Подозревал, что даже шила она их сама.

А как вела себя в храме!.. Не в пример перетянутым серо-чёрными платками глупым фанатичкам, она в своих сапожках-казачках статно и с достоинством разумной взрослой женщины, но отнюдь не горделиво, подходила к святому Образу Богородицы, зажигала свечку и, держа её в руках, долго безмолвно молилась, казалось, одними глазами своими…
Но я-то не только видел, но и чувствовал, как при этом женщина была искренняя и напряжена внутренней беседой, когда слёзы обильно катились по нежным щекам её!..
Потом она ставила догоравшую свечку и отходила в сторону.

Знал я уже, что женщина тоже не считала себя христианкой, что для неё Богородица олицетворялась с Женской Творческой Силой Святой Троицы независимо от форм религиозного поклонения, независимо от разных представлений народных.
Но знал я также, что женщине ближе к Сердцу по форме были всё-таки древнеславянские представления об окружающей нас Жизни, наполненной видимыми и невидимыми существами, хотя бы потому, что жили мы в исконных местах обитания народов, с которыми имели кровную связь…
Так что оставалось только благодарить Бога за наше знакомство.

Мы не торопили событий. Особенно опасался за себя, как бы чего не натворить по глупости своей супротив Воли Божией.
Потому, после молебна в храме, я с женщиной прощался и быстрее карабкался на колокольню, чтобы звоном заглушить в себе вполне мужские вибрации…

Надо сказать, что постепенно начинал осознавать необходимость полного воздержания, что сие каким-то образом сказывалось на моей Силе чувствовать Бога в Сердце своём, что моя слабость могла отразиться на неведомых мне людях, потом гирями, или скорее не только чёрными болезненными дырами отражавшимися на теле моём, но и самого увлекавшими в искупительные мытарства бесплотного Бытия!..
Тем более, что Вещие Сновидения о грехах людских возобновлялись с какой-то периодичностью, и мне понадобилось время, чтобы связать это с погодой…


64.

… Заметил, что приближение циклона я ощущал загодя, когда, казалось бы, ничего не предвещало ухудшению погоды, даже обычные приметы не подсказывали.
Но у меня уже появлялась отдышка, начинало скакать кровяное давление, сонливость заставляла ложиться передохнуть, ночами снились неприятные сны, а по утрам вставал, как побитый, совсем не отдохнувший…
И наоборот, в ясную погоду требовалось совсем немного сна, поднимался с постели бодрым, отдохнувшим, переполненным сил и желания радостно жить и действовать!..

Сперва свои неожиданные недомогания пытался соотнести с возрастом, помня, как мои любимые дед с бабушкой вечно скрипели-жаловались по утрам. Но потом, сопоставив своё самочувствие и сновидения с непогодой и тем, что когда-то вычитал в эзотерической литературе о воде, сообразил, что циклон ; это информационно-энергетический ви-и-ихрь центростремительного вектора движения, возникающий из-за эгоистичного мышления множества людей. Во как!
И тогда мне просто смешно стало слушать по ТВ у соседки так называемый «долгосрочный прогноз погоды». Бедные синоптики, им и в голову не приходит, что погода-то зависит от Психической Энергии, излучаемой многими людьми, а кто может предсказать, что взбрендить может в голову этим людям!

Но это уж были проблемы не мои, гадать или предсказывать погоду. Меня больше волновало, как на мне отразится эгоизм людской, когда приближался чёрной тучей с какого-нибудь юго- или северо-запада очередной циклон, что принесёт он под мою душу?..
Не жизнь тогда была, а сплошные переживания-недомогания и во сне и наяву…

И тогда видел я то, что совсем даже не желал видеть… Бог мой, до чего же люди опускались в своих страстях скотских!..
Самым противным было, что приходилось видеть непристойности тех людей, кого я знал в лицо, но о чём и заикнуться никому не мог и не хотел…
Как же, например, должен был относиться к человеку, который, как мне прекрасно известно было, занимался онанизмом, да притом в извращённом виде?..
Или… Да ладно, не стоит о том говорить.

Как я относился к своей такой столь непривычной для остальных людей жизни своей?
Да нет, не хотелось уже что-либо менять. Всё-таки я привык видеть, чувствовать и знать то, что остальным закрыто даже для них самих. И не представлял, что смог бы жить иначе.
Просто не получалось общаться с людьми, чтобы кроме их внешней телесной и душевной стороны, которую они разрешали видеть и показывали, не замечать как бы Внутреннюю, чаще всего скрываемую суть их, порой очень даже неприглядную…

Никем я себя не считал: ни религиозным дядечкой, ни эзотериком, ни экстрасенсом, и в целители не протискивался, прекрасно ведая, как самомнение гасит Свет Души человеческой.
Однако, желал я того или нет, но не только приходилось быть среди людей, хотя бы в том же Храме, но и сами они начинали искать моего общения, даже совсем мне незнакомые!..

Как-то присел рядом со мной на скамейку местный учитель математики, возрастом немного старше меня, человек образованный, более менее начитанный эзотерической литературой, хотя больше предпочитавший книги религиозные.
Видимо, устал он от сугубо мирских деревенских интересов наших провинциалов, и приспичило ему побеседовать на более отвлечённые темы, выбрав для этого почему-то меня, хотя я не слыл ни особо образованным, ни тем более задвинутым на «тайных доктринах».

Поначалу мне было даже интересно разговаривать с учителем на житейские темы с позиций религиозных и даже эзотерических, глядя не только наяву, но и в сновидении на его светлое и радостное лицо…
Но так как зимой я редко появлялся в деревне, а отпущенного времени в Храме не хватало, то учитель стал приходить к нам на хутор, и мы долго беседовали, чаще об интересовавших его вопросах.
Зная о моём финансовом положении, он приносил мне вновь приобретённые, как он выражался, «интересненькие книженции» почитать, а то и дарил какую-нибудь.

Постепенно заметил я, что учителя особенно увлекали возможности человека видеть «потустороннее» и он сожалел, что не обладал такой способностью, с раскрытым ртом слушая мои рассказы о путешествиях и общениях за порогом плотской жизни.
Я сам любил без конца о том рассказывать, испытывая Радость, что нашёлся слушатель, которому это действительно интересно, чтобы вместе и восторгаться удивительным Бытием!
Мы не замечали времени и порой учитель уходил отменяя уже далеко за полночь.
Никогда не выискивая плохое в человеке, не предполагал я ничего особенного в будущем и от нашего общения. Просто беседовали и всё. Но учитель оказался не так прост и наивен.

Однажды он мне рассказал, что его десятилетняя дочь видела страшный сон, как страшная чёрная туча накрыла её, а проснувшись, девочка в ужасе прибежала в спальню к родителям и не желала больше идти спать одна в свою кроватку…
Через несколько ночей кошмар повторился, и девочка рассказывала, что из страшной тучи потянулись к ней ужасные когтистые руки и хотели её схватить…
В другой раз она даже увидела какую-то бабу-Ягу, собиравшуюся её схватить и унести в ступе своей!..

Не стал объяснять учителю, как встревожился я, услышав такой его рассказ, но хотел проверить свои знания на практике, о чём впоследствии пришлось пожалеть. И потом, почему бы ментально развитому человеку самому не сообразить о своих душевных проблемах?..
Но когда через несколько недель уже заметил, что учитель при разговоре со мною стал раздражаться, выпускать шипы, что бы я и как бы я ни сказал, и даже, недовольный моим мнением относительно какой-то дешёвой сектантской книжки, уходя, хлопнул дверью моей хижины, перепугав бедную ворону, то мне, возбуждённому таким его поведением, пришлось созерцать, как когда-то светлое и весёлое выражение его лица стало постепенно темнеть и обтекало, словно талое мороженное, открывая жуткую личину чёрной ментальной одержимости!..
Меня даже передёрнуло от того взгляда, коим «одарило» меня демоническое существо, поселившееся в учителе…

Человек этот хотя и продолжал посещать Храм, и даже ходил на Исповедь, но батюшке даже в голову не приходило, кто стоял перед ним в действительности… Правда, школьный учитель всё реже причащался, а потом узнал я, что у него появились серьёзные проблемы с рассудком, бросил семью свою и куда-то надолго слинял…

Жалости, однако, к учителю не испытывал, но сожалел, что, казалось бы, образованный, культурный, интеллигентный, здравомыслящий человек так легко мог быть одержим демонической сущностью.
А что я мог поделать, если не почувствовал ответственности за него, как за того грешника болью на моей ноге, но который ЖЕЛАЛ Очищения?
Учитель не хотел и не мог избавиться от одержимости, и на то его Свободная Воля.
Или, быть может, это был какой-то урок мне на будущее?..
И подобные уроки продолжались.


65.

… Как-то незаметно моё отсутствие на хуторе стало долговременнее. Ну обязательно находилась какая-нибудь зацепка, чтобы я задерживался в Храме, а то и в деревне.
Могло же стукнуть, например, в голову милому нашему батюшке взять меня с собою на кладбище хоронить какую-нибудь одинокую бабку из местной богадельни... Однажды даже в могилу меня загнал поправить её лопатой, так как гроб не помещался по длине!..
Надо сказать, ощущеньице было-о-о… Особенно, когда чуть не уронили на меня гроб сверху, когда я, стоя под ним на коленях, усердно подкапывал песок, дабы влез гроб с бабкой, наконец, на место своё…

В другой раз на отпевание какого-то дохлого пьяницы, найденного после весеннего таяния снегов, пришлось с батюшкой ехать в дальнюю приходскую деревню, так как у родственников вдруг любовь проклюнулась к горемыке, и пожелали они паршивца похоронить со всеми почестями.
Однако, подозревал я, что батюшка исподволь приучал меня к храмовой службе, то есть делать ту работу, от которой самого тошнило, ну хотя бы с мертвецами возиться!.. А то с местного дьякона с носом спелой фиолетовой сливы, видимо, проку было, как с быка молока.

А я-то что, крайний, больше всех надо, чтобы ездить на отпевания да похороны, возмущало меня?! Но батюшке своё недовольство не выска-а-азывал, чтобы не конфликтовать. Правда, и поддаваться ему совсем не хотелось.
Потому приходилось хитрить, вовремя линять из Храма, пока батюшка не обратил на меня лучезарный взор свой, особенно, если слышал я, что в деревне или по соседству кто-то уже успел откинуться… Благо, что бабулино радио работало исправно, держи только своё хорошенько отмытое ухо востро…

Но с другой стороны, заметил за собою, что мне уже нра-а-авилось находиться в Храме!
Чувствовал я себя в нём среди людей вроде как и на СВОЁ-Ё-ЁМ месте… Даже вечно закутанные вредные богомолки-вороны перестали на меня каркать, видимо, признав за «своего»…
Правда, люди по-своему относились ко мне. Как бы я не хотел, а бабули-служки в Храме стали совать мне в руки то новое вафельное полотенце, то полиэтиленовый мешочек с яблоками, а то и варёные яйца со стола подаяний, и что очень приятно было ; мои любимые пирожки!.. Но когда даже батюшка ни с того и ни сего сунул мне в руку внушительную банкноту денег, мне стало подозрительным, и я постарался избегать подобных проявлений внимания к моей персоне и, как посчитал, приманки к службам…

Однако, и обычные прихожане подходили и одаривали то конфеткой, то какой-нибудь обноской, мол, как раз мне по плечу, пригодится… Приходилось брать, не мог отказываться, не желая обижать сердечных людей. Не убегать же из Храма, в самом-то деле!.. Но при этом иногда замечал, как знакомый художник-эзотерик, застрявший в деревне и подвизавшийся разрисовывать иконами наружные храмовые стены, внимательно поглядывал на такое ко мне отношение людское… И мне это не нра-а-авилось, как всегда не нра-авилось находиться в фокусе внимания даже искренних прихожан, да и остальных людей вообще и точка.

Потому в Храм я заползал последним, стараясь скрыться за спинами широкоплечих мужчин и дородных тёток, а выныривал из него первым.
Но сам себя не обманешь, и я чувствовал теплоту каких-то родственно-семейных отношений между прихожанами, даже если они и совсем чужие по крови люди!.. Видимо, Духовное родство в данном случае было важнее, правдивее, истиннее…

Но что особенно меня волновало, так это жгучее желание войти в храмовый Алтарь… Когда стоял я перед раскрытыми Царскими Вратами и видел Чашу с Кровью Христа в руках священника, поднимавшего её к Небесам с Мольбой, мне казалось, я готов был сам нырнуть в неё и раствориться Благодатью Духа Святого в Свете Любимого Учителя моего, Святой Образ которого взирал на меня с Иконы Тайной Вечери!..
В этот момент я как отключался и неистово желал вместе с вином войти в каждого причащавшегося человека, чтобы своею душою помочь осветить СВОИ Души во многих и многих, кто даже не ведал обо мне, как о себе!..

Быть может потому, однажды ночью размышляя над этим, я впервые действительно увидел себя в Храме и в Алтаре с Чашой в руке, Благословлявшим прихожан своих, среди которых находился и наш мирской батюшка, как обычный грешный человек!..
Боже мой, какое Благодатное Чувство испытал в этот момент, когда вдруг по Молитве моей вспыхнул ослепительный Свет и люди преобразились и засияли лицами своими, а я стоял и плакал, не в силах удержать свои эмоции!..
Когда же очнулся от видения на постели своей в хижине, оказалось, что я и впрямь ревел, и сожалел, что ничего подобного не было наяву…

Конечно, в дневном сознании я прекрасно понимал, что никогда не смогу быть священником ни в каком храме никакой религии. Да просто потому, что не вынесу долгоиграющей обрядности, этих бесконечных и занудных ектений, не смогу читать и окать на церковном старославянском языке и делать от сих и до сих всё так, как установлено правилами…
Я знал, что не смогу следовать пустым и глупым догмам христианским и чирикать с амвона чисто православные проповеди, чтобы не вставить однажды своего словечка, своего мнения и суждения… А это чревато было анонимными письмами в епархию, что, мол, батюшка наш еретик и делает всё не так, как мы привыкли, знаем, верим и поклоня-я-яемся…

Я совсем не желал провоцировать фанатиков и потому довольствовался своим присутствием в нашем Храме и личной Молитвой.
Но не единожды приходилось созерцать себя именно Священником, потому что даже был случай, когда прямо в Алтаре кто-то двое по сторонам одевали на меня фелонь, и потом Прекрасная Женщина поднесла к устам моим Золотую Чашу того самого Грааля испить Благодатной Крови Жертвующегося Христа!..
Описать же вкус словами не представляется возможным, даже по сравнению с вином в Храме!..

Но главное, что я осознал после, что это действительности было моё Посвящение, и Священник Истинный это не обряды-наряды, а Жертва всего того в человеке, что определяется местоимениями «я» и «моё»… Для него даже такие понятия, как «моя религия» и «мой народ» исключены, так как ЕГО былые воплощения, как я хорошо это видел, могут оказаться в то же время совсем в иных странах среди людей совсем иного вероисповедания независимо от государственных границ!..

И ещё я видел и понимал, что Истинный Священник среди людей любого вероисповедания, будь то христианство, мусульманство, буддизм или какая иная этническая религия, так и среди неверующих, не обязательно носил священнические облачения, не обязательно находился в храмах или священных местах, даже не обязательно знал о религиях.
Но он обязан быть Жертвующимся Альтруистом и тогда он просто ЧУВСТВУЕТ свою Связь с людьми СВОИМИ, свою Ответственность за них и свою необходимую Праведность РАДИ ЛЮДЕЙ, а не для себя самого, не для личного спасения, и тем более не ради животного прозябания… Но если он при этом ещё и ЗНАЕТ и ПОНИМАЕТ, КАК делать так, чтобы правильно спасти СВОИХ людей, то он получает Силу Божественную такой мощи и такие возможности, о которых даже приснится не может попам, шаманам, экстрасенсам и подобной самовлюблённой публике!..

Однако, если спасший тонувшего в воде временной плотью человека, испытывает Чувства исполненного долга не только перед государством или даже Человечеством, но и перед Богом, если он верующий, то Спасение Вечных Душ людских уже в прогрессии увеличивает Чувство Блаженства невзирая даже на боли от их же ; спасаемых ; гвоздей!..

Но для чего всё это видел, пережил и осознал-то, а-а?..


66.

… Всегда искал СВОЙ Образ любимого Христа, то есть не только визуально, а обязательно Сердцем, но ни в каком, даже самом древнем зачуханном храме, ни на какой закопчённой и зализанной иконе его не видел такого, чтобы вздрогнуть… Никакие лакированные репродукции и глянцевые рождественские открытки с его образом не удовлетворяли настолько, чтобы подогреть чувства мои… Быть может, МОЕГО Образа Христа просто не существовало в миру?
Как бы не присматривался и вроде бы уже почти совсем такой, но всё равно Лик Христа хотя бы чуть чуть, но не соответствовал моим представлениям…

Не-е-ет, не на-а-адо меня уговаривать, граждане христиане, тихо разговаривал я сам с собой, рассматривая через лупу в зеркальце поцарапанный в очередной раз пингвиний нос свой, ибо Любимый Духовный Учитель всегда представлялся мне не только путешествующим без кола и двора романтиком, но обязательно сталкером, постоянно устремлённым в Высоты ему ; куда уж нам, лопухам! ; ещё ой как непостижимые-е-е, но с величайшей Любовью, до посинения напрягающимся и нас, олухов, вытащить из болота невежества, животного прозябания и ментального мракобесия. Вот.
Я его чувствовал именно таким, быть может, потому, что и сам был романтиком и не лишё-ё-ён постоянного Поиска чего-то такого, чего на Земле, хоть зачешись, ну никак не найти, но уж о-очень хочется!..

Да-а-а, глубоко вздохнул я, обескураженный своим видом перед воскресной встречей в Храме с женщиной… Духовный Свет подразумевает, конечно, именно Скромность, Терпение, Смирение, Жертвенность, душевную Тишину и всё такое, но совсем не исключает моего представления Сына Божиего во плоти земной, пусть по христиански длинноволосого и небритого а-ля «Чак Норис», но в то же время, почему бы, например, и не в славянской налобной повязке, чтобы пот не заливал ему глаза, когда он поднимался на гору оглядеть окрестности и поразмышлять в одиночестве и посте о глупостях человеческих?..
Почему я должен видеть его по христианским представлениям с опущенными как у недозашибленного Арлекино губами и закатанными под лоб глазами, как у припадочного, если мне больше импонирует его образ атлетическим телосложением, но не искусственно вздутого в каком-нибудь заплёванном подвальном клубе, конечно, а этакого закалённого невзгодами и выносливого Воина Духа, стоящего на краю горного обрыва и выдерживающего любые шквалы, исходящие от земного дурдома?..

В моём представлении Учитель выглядел опытным странником с рюкзаком за плечами, загорелой грудью нараспашку, обветренным лицом, глубокими и очень мудрыми глазами, стройный, гордый и обязательно благородный…
Эх, Господи-и, вздыхал я, и так и этак глядясь в зеркальце, и что ж Ты допустил ошибку в проектировании вот э-этой твари своей земной?.. Ну никак мне не получалось состроить на роже своей поцарапанной хотя бы подобие благородства...

Вот так и с книгами. Вроде всё правильно писали Просветлённые, и, читая их и перечитывая, когда-то дрожал всем телом своим и всею душою своею, но всё равно чего-то не хватало в содержании, что-то не досказывалось, умалчивалось, скрывалось… Или просто сам я не мог сообразить, о чём речь?..
Про жизнь Иисуса во Христе или редких Святых, последовавших его Путём, писали вроде бы и ученики их, но понимание ими этого Пути Света всё же было относительное, чаще подогнанное под трафареты религиозных догм.
А вот что эти Святые Люди чувствовали в момент конкретных жизненных ситуаций, как преодолевали себя внутреннее, куда стремились и зачем, что видели и о чём никто никогда не узнал, меня особенно интриговало и я желал испытать это сам, а испытав… Ну, ну-у, что дальше-то?

Вот те на, отбросил я в сторону лупу и зеркальце, а действительно, что?
Опять продолжать существовать в этом обалдевшем миру? Тянуть за ослиные уши куда-то уже не только себя, но и СВОИХ былых глупцов, которые упираются всеми четырьмя точками и блеют, что их потревожили, а то ещё и лягаются?..
Тянуть-то можно, но не всегда хочется хвататься за эти измазанные грязью невежества уши…
Сперва отмыть? А как?..

Во-о-от, милок, тут-то собачка и зары-ы-ыта. Любишь Христа, так и смотри, как он это делал.
А делал он это ненавязчиво, осторожно, порою нежно, любя, сострадая и же-е-ертвенно, то есть, отказываясь от всего личного своего, что не соответствовало намерениям Отца Небесного, Которому, однако, безразличны материальные проблемы людские, но крайне заинтересован в качестве Души человеческой…

Мне даже смешным показалось, когда представил себя по-евангельски рассказывающим басни-притчи ля-ля-ля-тополя о Царстве Небесном, пусть и СВОИМ людям, но всё же не таким уж законченным невеждам. Этими наивными представлениями двухтысячной давности о Духовной Эволюции человеческой в современных реалиях пронять можно, быть может, действительно только осла законченного, на двух ногах.
Теперь, размышлял я, людям подавай надёжно аргументированные, многократно и всячески доказанные факты, желательно на компьютере, чтобы нажал кнопочку пальчиком, раз ; и просветлился, два ; и засиял лампочкой без напряга и безболезненно.

А молиться желательно не снимая наушников, и поститься обжираясь можно окончательно обезжиренными, высосанными, предусмотрительно уже разжёванными и переваренными продуктами, чтобы зубы и кишки не утруждались и не отвлекали от просветления…
Хи-хи-хи-хи, так этого добра, не удержался я от мысли, у меня во-о-он в туалете готового полно, кому нужно!

Не-ет, дорогие мои, проповедовать не обучен, и никакого желания нет заниматься этим, решил я, ложась в постель и уютно закутываясь в тёплое одеяло, эх,  мои год-а-а, моё… Гм…
Насмотрелся уже на всяких «просветлённых» паяцев, и в длинный ряд их вставать не намерен.
С этими мыслями и лежал в темноте, пытаясь заснуть, и почти отключился от мира сего…

«Но придётся», будто толкнул меня кто-то, и я очнулся, окутанный Сияющим Светом…
Сперва не понял, где находился и кто говорил, но потом заметил своего Светлого Юношу и успокоился… Однако, где мы?..
Вместо привычного ожидания беседы со своим большим «Я» в убогой хижине моей, мы оказались в каком-то неизвестном мне саду!.. И деревья плодовые были мне непривычные, южные, что ли…

Пока оглядывался, силясь сообразить, куда меня занесло, опять услышал тот самый приятный, но не терпящий возражений Голос: «Но придётся»…
Я оглянулся и увидел высокого мужчину, одетого в светлую, как мне показалось, льняную одежду, красиво и со вкусом орнаментированную… Но меня удивило и заинтересовало, что одежды узорами и покроем нельзя было определить для конкретной земной национальности, а как бы выражали они символизм одежд всех известных мне Народов Земли!.. Правда, ничего привычно религиозного не заметил…

Зато заметил, как он был высок, строен, могуч и в то же время непоколебимо спокойный, мудрый, всеведающий и непостижимо Духовный!..


67.

… Передо мною, вернее сам я стоял перед Идеалом моих представлений о Иерархе Света!..
Мозгами, к счастью, не соображал, но Сердцем чувствовал, что мой большой «Я» в образе Светлого Юноши и этот Высокий Иерарх Света качественно ИДЕНТИЧНЫ и различие их только в амплитуде, как маленький огонёк свечи зажигается от огня большого костра…
И если мне однажды довелось созерцать НАШУ с Юношей Пирамиду сущих, то большая Пирамида Иерарха Света состояла из маленьких Пирамид множества подобных Юношей, видимо, расположившихся в плотских телах таких же пингвинов, как я, с раскрытым от удивления ртом созерцавшего НАШЕГО Иерарха!..

А он некоторое время смотрел внимательно и всепонимающе на меня, как я догадался, спокойно считывая, что творилось в душе моей, а потом поглядел на вдруг появившуюся перед ним огромную Книгу…
Что-то подсказало мне, что это была Книга Жизни моей, и у меня внутри ёкнуло, что неужели время моё вышло торчать на Земле и наступил момент держать ответ?..
Господи, а я даже покаяться перед смертью не успел!..

Но Иерарх Света улыбнулся, кивнул головой, мол, одобрял последний порыв мой к Покаянию, и сказал:

«Не время ещё… Много дел предстоит тебе… Путь Христа Благ и Высокомудр, но Свет Души несёт собою не только Благость, но и Лучистость Знания в Процессе НЕОБХОДИМОГО Познавания Истинного Бытия…
Приближается момент, когда Планета-Жизнь, живущая только собою, должна исчезнуть, как жизнь-планета…
Ты скажешь, что ещё не реализовал себя, но в действительности ты реализуешься в вашей плотской жизни, хотя и со сложностями…
Всё Едино и один в Свете может вытянуть за собою многих сущих, но для них нужны Вехи Знания, потому и Путь Сибилы Благословен ; состояние Петра, состояние Апостола…
Следует помнить, что и Мысль проходит через Сердце, и было бы неправильным отделять дела Мысли от дел Сердца…
Необходимо интеллектуалить свой труд, ибо предстоит тебе состояться в провинции, но будь осторожен, противостояние усилится на твоём Пути…
Ничего не бойся, всё будет складываться правильно ПО ВЕРЕ твоей…»

Сказал, посмотрел на меня пристально, но в то же время нежно, будто Благословлял взглядом, и я очнулся в своей постели, закутанный в тёплое одеяло…
Лежал, не шевелясь, продолжая созерцать Свет вокруг себя, осмысливая сказанное и виденное, стараясь как можно дольше удержать Чувство Благодати и тот запах цветущих плодовых деревьев, который проникал в меня в удивительном Саду…

Однако, и задачки ставились передо мною!..
Видимо, невозможно будет мне даже помыслить о своих, просто человеческих интересах устроиться жить сытненько, тёпленько и мирненько, как все…
Видимо, для меня личное устройство уже будет оцениваться, как смертный грех, с дрожью в душе подумал я…

С одной стороны было тоскливо, что ; и это довольно болезненно чувствовал! ; навсегда лишался таких приятных и уютных, чисто человеческих радостей, как семейное гнёздышко, милые заботы и суету вокруг жены, детишек, простого житейского понимания родственников…
Но с другой, понимал и Сердцем осознавал также, что Путь мой Предначертанный давным давно был определён, и не кем-то, а САМИМ СОБОЙ ещё до воплощения на Земле… Что только ма-а-аленький «я» данного воплощения, как новой земной Индивидуальности, должной совершенствоваться до «Я» большо-о-ого или Космического, объединяющего все воплощения свои, сопротивлялся, пока более-менее не развился, наконец, до необходимого уровня Единой Сознательности ВСЕХ ТЕЛ разноматериальных Светлого Юноши, что являлось Процессом постепенного, порою болезненного ПРЕОБРАЖЕНИЯ!.. Ибо только в этом случае, только Единое Существо могло стать Божественными и готовым исполнять ему Предначертанное…
У-у-ух, как мудре-ё-ёно-то!

Но это была Правда, которой уже не мог отпихнуть в сторону на потом, хотя тот самый земной «я», видимо, до самой могилы или погребального костра обладает тенденцией оборачиваться и поглядывать на прошлое… Потому необходимо было его держать в ежовых рукавицах Духовного Знания, а при попытке сползания его в омут чёрного эго и греха ; хлестать хорошенько Покаянной Молитвою!.. в общем, всё время на пинках держать, чтобы не падал.
Слишком дорого заплатить пришлось ; потерей семьи, постоянным одиночеством ; чтобы этот ментальный прыщик левого полушария мозга моего ещё осмеливался диктовать остальным Телам Светлого Юноши свои желания…
Подчиняйся и всё тут.

Да, потерял семью свою, продолжал размышлять я, но при этом действительно Сердцем чувствовал, что это было НЕОБХОДИМО, иначе на Пути моём, по слабости жены и детей, постоянно возникали бы мне преграды, отвлекавшие от Предначертанного мне Труда РАДИ ЛЮДЕЙ.
И самое-то интересное, что именно волевое Решение моё В ПОДЧИНЕНИИ Воле Божией в Смирении и Терпении и определило, как мне было известно, достойное проживание и воспитание моих детей, о которых заботился уже Сам Бог!
В противном случае, дети могли болеть, а то, упаси Господи, и что похуже…

Спрашивалось тогда, чего тосковать и унывать-то было, если всё складывалось, как нельзя лучше для меня и моей семьи, чтобы исполнить мне то, ради чего и появился на этой Планете?.. Вот именно.
Не стоило поддаваться умственному недорослю «я», постоянно провоцировавшему и тащившему меня назад… Стоп!
А кто же тогда тот, кто об этом размышляет, так произвольно разделяя сам себя на «я» такое и «Я» этакое?..

То самое Единое СО-ЗНАНИЕ, объединяющее все Тела в так называемом человеке-матрёшке в одном векторном Направлении Гармоничного Развития, когда качественно они уже соответствуют, наконец, друг другу и не пртиворечат?.. Брррр, потряс я головой от заумных мыслей.
Однако, как это Единое человеческое Чувствование, Мышление, Интеллект, Мудрость, Духовность не перетекало из Тела в Тело и не скапливалось в одном, лишая своего присутствия в другом?

И будто отвечая на вопрос, я вдруг почувствовал щекотку как бы изнутри по всему телу плотному своему и…
Сразу даже не понял, что произошло, силясь сообразить, что же такое созерцал?.. Мне показалось, что я находился внутри светившегося яйца!.. Я сидел на постели и в то же время, будто во включенном огромном яйцеобразном светильнике, разглядывая изнутри изумительные радужно-световые всполохи, как на небе Северное Сияние, которое не единожды пришлось видеть во время моих давнишних дальних странствий!.. Только Сияние было на фоне тёмного неба, так как в «яйце» фон был ослепительно белым…

Насмотревшись и насладившись зрелищем, я пожелал посмотреть, как всё это должно было выглядеть снаружи…
И тут же будто хлопок услышал и мгновенно увидел светившееся «яйцо» уже снаружи, но не с боку или сверху, но как бы сразу со всех возможных сторон!.. Я как бы окутывал своим взглядом «яйцо», видя в одно время все световые всполохи одновременно… Они действительно были изумительны!..

Но я опять услышал хлопок и ощутил вращательное движение, после чего очнулся на постели в окружении каких-то странных людей в светлых одеждах… Я не считал, сколько их, отвлекаясь больше изучением их образов и одежд, тем более, что они постоянно раздваивались и сливались обратно, но я успевал увидеть как бы женственную часть их целостности каждого…
Одни были светлее одеждами и красивые, другие как бы немножко матовые и не столь приятного выражения на лице…

Мы смотрели друг на друга, и вдруг я оказывался как бы за зрачками то одного, то другого, при этом видя их же глазами и всех остальных… А то наблюдал, как двое из них или даже трое сливались в одного, и опять разделялись, но при их слиянии, я опять созерцал ихними глазами!..
Постепенно до меня начало доходить, что каждый из этих «Людей» были МОИМИ Голограммами определённых Тел, светлые одежды которых определялись вектором их Альтруистичной Чистоты Движения или Развития, что созерцал их и осознавал всё это не кто иной, как сам Светлый Юноша во мне, то есть… Я сам!.. И это возможным было только потому, что все мои, или, скорее, наши Тела в Развитии не противоречили друг другу векторными направлениями, полярностью и не пытались расходиться по разным направлениям…

Всё это разумение возникало естественно, само собою, без ментальных усилий, но и это было не всё, что мне в ту ночь предстояло познать и, главное, осознать!..


68.

… Однако, на воскресную службу в Храме ранним утром ноги сами бежали, опережая меня…
Философия философией, а Жизнь реальная, видимая, ощущаемая с каждым вздохом мощной грудью моей, наполняла Радостью, Восторгом, Ликованием!..
Ещё бы, ведь предстояла встреча, которой ждал от воскресения до воскресения…
А если бы не ОНА, то волочил бы ноги за собою на верёвочке?
Может и волочи-и-ил бы. А ну тебя, с твоей ментальной мутью. Сердце поёт? Поёт. Жизнь прекрасна? Да. Так чего тебе ещё надобно?!..

Но не-е-ет, так легко от меня не отвяжешься, гундосил внутри прыщик мой, умишка земной, я тебе мыслишки подберу и подгоню-ю-ю к мозгам, чтоб не скуча-а-али они, чтобы сомневался во всём, чтобы искал доказательства, подтверждения, отве-е-еты… А то, ишь ты, какою-то верою вздумал удовлетвориться. Не выйдет, милок, слабачок ещё Верою-то баловаться…

Во гад какой, психовал я сам на себя, ну никак не отвязаться от рассуждений. А что делали те самые Святые Мужи, например, православные? Ведь их наверняка также поджимал самовлюблённый рассудок?
Поджимал, но не прижима-а-ал, потому что, вспомнил я, они постоянно бормотали про себя так называемую «Иисусову Молитву», то есть «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, прости меня грешного», чтобы с её помощью постоянно держать ум свой в узде и не забывать, что всё Творится в Мироздании только по Закону Отца Небесного Светом Сына Его и Благодатью Духа Святого. Вот так, уговаривал я себя.
Ла-а-адненько, попробуем…

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, прости меня грешного… Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, прости меня грешного… Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, прости меня грешного, ; в такт своим шагам стал повторять я Молитву. ; Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, прости меня… «Не время ещё»… Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, прости… «Много дел предстоит тебе»…
Что-о?! Я остановился, как вкопанный…

Тьфу ты, ну никак не угомониться, чтобы не размышлять о ночных событиях!.. Сердечная Молитва сама по себе, мозги сами по себе...
Но я упорно продолжал править уздой «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, прости меня грешного»…
Господи-и-и Иису-у-усе… «Путь Христа Благ и Высокомудр, но Свет Души несёт собою не только Благость, но и Лучистость Знания»… Сы-ы-ыне Бо-о-ожий… «Но для них нужны Вехи Знания…»… Прости-и-и меня, меня, меня-я-я!.. «И Путь Сибилы Благословен…»…

Нет, остановился я, так дальше невозможно. Ум мой упорно вставал на дыбы и просто издевался и нагло гоготал над моими усилиями противостоять ему, заставляя размышлять, оценивать, делать выводы всему тому, что услышал от Светлого Иерарха о Пути моём, стало быть, записанном в Книге Жизни моей, что ли...
А кто такая Сибила? Или Сиббила, может Себила?..

Знал я, конечно, эзотерик старый, про какие-то легендарных древних Пророчиц Книги, отражавшие иудейские, греческие, римские и раннехристианские религиозные прозрения-представления, однако, благополучно сожженные ещё во времена римского императора в начале пятого века. Правда, осталось их ; Книг пророчеств ; штук двенадцать, что ли, но я-то причём?!
Ни при-чё-ё-м, решил я упорствовать, и усердно пошагал дальше, талдыча Молитву «Господи Иисусе…» и так далее и так далее, но между словами Молитвы, хоть ты тресни, всё равно упорно вклинивалось то «Путь Сибилы Благословен», то «состояние Петра», а то и «необходимо интеллектуалить свой труд, ибо предстоит тебе состояться в провинции», и так без конца…

Мне даже показалось, что это уже не сам ум мой, наглец этакий, а понукаемый кем-то пытался он достучаться до сознания моего, чтобы в чувственных жизненных перипетиях не забывался я, не отвлекался чрезмерно, но помнил о главном, о каком-то моём Предначертании!.. 
Ну хорошо, хорошо, уступил, наконец, согла-а-асен, что «было бы неправильным отделять дела Мысли от дел Сердца» своего, но какие такие мысли и дела-то мне предстояли, кроме уже известных, что надо молиться за грешников своих?
Каким это образом «интеллектуалить» свой труд и как это ; «состояться в провинции»?

Понятно, что нельзя мне было даже думать, чтобы слинять куда глаза глядят с того места, где уже проживал. Скорее всего, неспроста и судебная исполнительница больше глаз не казала. Но как ещё «интеллектуалиться», чтоб каким-то образом ещё и «состояться»?
На Пути Петра? То есть… Апо-о-остола, что ли?
Вы что, ребята, смеётесь или издеваетесь надо мною?!
Да Господь с вами, махнул я рукой, и по дороге сунул голову в ручеёк, чтобы остудить мозги, не в меру вскипевшие от столь чудных мыслей…

Брррр…, отряхнулся, как пёс мой лопоухий, который, бедолага, к тому времени уже успел откинуть все четыре лапы свои вместе с хвостом, видимо по старости чересчур сытой на баланде моей постной.
Да проще последовать вслед за псом в мир иной и безмятежно чесаться от блох где-нибудь в тихом тенёчке райском, чем возомнить себя, извините, очередным сектантским дуриком в сумасшедшем мире сём!..

Так ты же хотел узнать и прочувствовать своим опытом, что испытывали Вестники, Пророки, Йоги, Шаманы, Святые именно Внутренне, не унимался во мне прыщик мой ментальный, вот и дерза-ай, как говорила Прекрасна Женщина когда-то…

Всё, всё, всё… С меня хватит этого бреда, пора принимать обет молчания не только устами, но и мыслями, сказал я сам себе, залезая на колокольню…
Вдарив со всего маху по колоколу, с каждым дальнейшим ударом усердно повторял Иисусову Молитву, и звон не только в ушах, но и гул в голове действительно помогали отключаться от всего мира, что, видимо, обалдевший от мощных вибраций, потерял даже чувство времени и пространства, пока сам батюшка, вышедший из себя в ожидании окончания звона, не примчался на колокольню и не оторвал меня от верёвки!..

Но даже обиженно сидя в Храме на скамейке со сведёнными над переносицей глазами, я продолжал качаться, как попугай в клетке от нечего делать, и долбить «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного»… «Господи Иисусе… во Христе…»…
Да-а, так действительно недолго было и в дурдом угодить…

Очнулся только, когда кто-то коснулся щёк моих и заставил замереть… Глаза мои, наконец, вернулись на места свои, и перед собою я увидел… Бог мой! Передо мною стояла и внимательно, озабоченно, ласково и нежно смотрела на меня моя боги-и-иня!.. Да я готов был в этот момент навсегда остаться полным идиотом, лишь бы она от щёк моих не отнимала своих тёплых, пахнувших сиренью рук…
Какое это было блаженство чувствовать себя ребёнком перед нею, олицетворением Матери Мира нашего!..

Но умишка мой хитрый и тут нашёлся, как поддеть и встряхнуть меня, мол, не хватало, чтобы она ещё и сопли тебе вытирала.
Да-а, признавался я себе, умишка-то мой не так уж и про-о-ост, и совсем даже не о своём интересе помышлял, и это для меня явилось тогда открытием!

Но богиня моя не ведала, что творилось во мне, и, встряхнув хорошенько, пыталась вывести из оцепенения.
И вдруг я почувствовал, как кровь ударила мне в лицо, видимо, до этого бледное, как у мертвеца, что и напугало женщину, подошедшую поздороваться.
В общем, ну и преображеньице сознания у меня получилось, или временное помрачение…
От чего, от сопротивления Воле Божией?


69.

… Мы сидели на улице на скамейке и беседовали.
Честно признаться, мне было стыдно даже перед самим собой, что столь открыто проявлялись мои переживания, и люди могли это заметить. Надо было что-то с этим делать, но разве возможно переделать Суть свою экстатическую?..

Ничто меня так не волновало, как мысли о Боге. Даже женщина, сидевшая рядом со мною, как бы я её не уважал, никогда не смогла бы на меня повлиять, если бы это в разрез шло с моими стремлениями постоянно чувствовать свою связь с Беспредельностью Бытия, пусть даже если я и сопротивлялся Предначертанию!..
Потому и женщина во плоти для меня только тогда имела значение, когда в моём понимании Вечности Жизни и стремлении жить в Беспредельности Единого Мироздания она была Сподвижницей, Другом.

Но вот эта жизнь-то в Беспредельности, как ни крути, но требовала от меня Жертвенности интересов своего личного, земного «я», даже если он и прикинулся устремлённым Ввысь.
Ибо не взирая на такое устремление, казалось бы правильное, тем не менее, без Жертвы расценивалось оно, как эгоистичное и автоматически закрывало Врата Рая.

Мы сидели и разговаривали, но разве мог я сказать ей всё, что в этот момент думал? Разве могла она понять, что творилось в моём Сердце, если сама никогда не испытала подобного?
Да, женщина мне о-о-чень нравилась своею какою-то внутренней божественной теплотою или мудростью…
Да, я чувствовал Сердцем своим тягу к ней, как к прекрасному женственному выражению Творящей Силы Бытия, но не похоть же...
Да, я желал общения с нею и вибрировал чувствами к ней, сидя рядом и поглядывая на её лицо, такое милое, какое-то родное, что хотелось целовать, целовать, целовать и чувствовать себя с женщиной Едиными в Мироздании!..
Но чувствовала ли она то же самое? Не спросишь ведь так вот с бухты барахты…

Однако, женщина действительно была совсем даже не клушей, и так вела разговор, что исподволь стала подкапываться к моим переживаниям, понемногу, понемногу раскрывать меня и выуживать кое-какие откровенности, но при этом и сама компенсируя мою доверчивость некоторыми своими тайнами, которые далеко не для всех.
Поразительно, но мы совсем не говорили о житейских делах, но всё как-то о Смысле жизни человека, о качествах его сознания и их совершенствовании не только ради прозябания на Планете во плоти…

И мало-помалу так получилось, что мы уже делились Опытом созерцания! Оказалось, что сама она с детства обладала такой способностью, но не понимала, что для остальных людей это неведомо.
Будучи не очень общительной, а скорее, как я понял, СКРОМНОЙ не в меру, женщина, конечно, не афишировалась, не лезла в ясновидящие, в гадалки, не искала собственной значимости и просто не болтала лишнего о своей способности.

Однако, меня залюбопытствовало, что, не благодаря ли способности созерцания, столь прекрасная женщина жила, как рассказывала мне весёлая толстушка-родственница её, в одиночестве, а вот теперь ведь сидели же мы вместе и разговаривали?!.. Что-то я не замечал, чтобы она обращала внимание на других мужчин, знатных и достойных хотя бы внешними данными… И потом, этот подарок, то есть своими руками пошитая рубашка-косоворотка… Почему? Зачем?
И в этот момент женщина пристально поглядела мне прямо в глаза и засмеялась, да так звонко, что мне стало не по себе и захотелось бежать, да хоть куда от стыда нестерпимого, что она прочла мои мысли!..

Но она взяла меня за руку, успокоилась сама и успокаивая меня, честно сказала, что я всё же остаюсь обычным ; Слава Богу! ; мужчиной со свойственным им мышлением, не способным понять женщин.
Во как!
Но сказала она так, мол, не в обиду, а потому-у-у, что-о-о…

И ведь не сказала, почему!
Да-а-а, женщину поня-я-ять, знаете ли…
Но с другой стороны ; Слава Богу ; она тоже нормальной женщиной была, без всяких там просветлённостей и подобных сектантских или фанатичных прибамбасов!..

И домой я шёл уже совсем иным человеком.
Что всё-таки значит мудрая женщина-а-а!.. Что она способна сделать с мужчино-о-ой!..

Так что, если даже и предстояло мне каким-то образом интеллектуально состояться в провинции, да к тому же при усилении какого-то жуткого противостояния, то после общения с прекрасной женщиной, всё было нипочём!.. Я чувствовал себя рыцарем, героем с Мечом Правды в отстаивании Истины!..
Тем более, что договорились мы с ней о более тесном сотрудничестве.
Правда, как это должно было выражаться и когда, я ещё не соображал, но что непременно придётся, не сомневался.

А вот что означало конкретно для меня это «ин-теллек-туале-ние» ; тьфу, и не выговоришь! ; своего труда, кроме Молитвы, без которой нет и быть не может Спасения душе моей, а-ась?
Ну жил я не тужил, ковыряясь помаленьку в огороде, помогая бабулькам нашим, стараясь не зацикливаться на деньгах. Жуть, как не любил с ними возиться и тратить.

Пока было здоровье, сам разрабатывал целину лопатой под картошку, сперва раскладывая клубни в ряд на траве и потом с обеих сторон прикрывая дёрном. Таким образом, появлялся стимул её полоть, борозды рыхлить, следом окучивать, чтобы осенью выкопать картошку, тем самым и разрыхляя землю.
Зато не нужно было платить за трактор, как это делали остальные хуторянки, а это значило, что деньги в таком деле мне были просто не нужны!

И вообще, старался жить, как можно меньше завися от внешнего мира, от его пресловутых товарно-денежных отношений, удовлетворяясь скромным достатком, необходимым для выживания.
Тогда как прикажете понимать ин-теллек-туаль-ный труд на хуторе, позвольте вас спросить? Для чего? Бабулек языком своим тешить, что ли?

Ну ла-адно, признавался я себе, ну писал, писал в школе рассказики, скорее баловался… Правда, и спрос на них был по школе!..
Так что ж теперь, после стольких лет опять заниматься этим? Кроме того, что и так болтал языком в Храме и около него больше необходимого?..
А кому это надо ; писать? Богу? Людям? Каким? Где они? Ау-у!..

Не-ет, ребята, ручкой, ни тем более пером гусиным я не буду ковырять по бумаге. Это дело слишком муторное. А если уж Бо-огу угодно, чтобы я писал, пусть тогда и обеспечивает необходимыми средствами для интеллектуального труда моего, или Своего, то есть Его… И я в это ВЕРЮ, ВЕРЮ, ВЕРЮ, то есть, что у Него всё получится, а уж тогда и посмотрим, что и как я дальше буду делать, уж тогда почувствуем, как моя «Мысль проходит через Сердце», вот тогда и не будем отделять её от дел Сердца моего ; Храма Божиего!..
А пока…

Пока живи, как жилось.
Но Бог мой, если б я знал, во что верил, и насколько Силу Веры моей нельзя было игнорировать!..


70.

… Мысли о словах столь Высокого Иерарха не покидали меня. Бог мой, как мне не хватало собеседника-а! Как же хотелось хоть с кем-нибудь поделиться Радостью и даже сомнениями!..
Всё-таки не мог я столь часто беседовать со своим Светлым Юношей, моим Внутренним «Я», так как в обычной жизни моей на Земле, когда занимался только своими личными делами, можно сказать, по выживанию на хуторе, взращивая не только картоху-моркоху, но и собственную новую душу свою, то есть его, то есть нашу, то он разгуливал неизвестно где по космическим просторам необъятной Вселенной, чтобы я самостоятельно разжёвывал свои ментальные проблемы и приобретал Опыт.

Но если дело касалось Божиего Промысла, то Светлый Юноша, замечал я, тут же оказывался в содействии моими устами и даже руками!
Такое пренебрежение моей личностью земной меня немного обижа-а-ало. Я же готов был только и делать, что созерцать Бытие, о котором окружавшие меня люди даже не подозревали… Готов был общаться сутками, ну хотя бы с тем самым Духовным Иерархом, как предполагал, многих Народов Земли! А спросить было о чём.
Но это было неугодно Богу, так как скверно попахивало эгоизмом.
Да видимо, Бог бодливой корове, как говорится, что-то там с рогами переиначивает…

Конечно, знакомая мудрая женщина, которую пока не осмеливался назвать подругой, скорее всего, могла понимать меня просто потому, что и сама не лишена была Опыта созерцания, тем более, что, как видел, Вера её была не умственная, а именно от Сердца.
Но я стеснялся. Меня удерживало откровенничать с ней какая-то мне непонятная её Внутренняя Сила, что ли, какое-то ещё неизвестное мне качество Вселенской Женственности, вечно и неистово Творящей и Ликующей, но к которой меня как магнитом тянуло, до и-и-истомы!..
Хотя-я, нечто приблизительно подобное мне приходилось чувствовать, когда впервые смотрел фильм «А зори здесь тихие»…
Быть может, потому я не торопил событий в общении с этой необычной для меня женщиной...

Однако, не забывал я и свою личную Мантру, что «как бы не было мне тяжко и грешно по Пути пройти извилистому всё-таки О-ДИ-НО-КО»…

Тогда что мне оставалось с этими «делами Мысли» и «делами Сердца»? Пыхтеть ручкой в тетради неизвестно для чего?..
Я давно записывал свои беседы с Обитателями Миров иных и прекрасно знал, что много людей интересуются подобной информацией. И эти беседы даже сопровождались моими комментариями или размышлениями, которые тщательно выводил огрызком карандаша долгими зимними вечерами.
Но в то же время, мне совсем не хотелось, чтобы кто-то их обсуждал с позиций собственной веры или безверия в реальность или фантазию мои, а то и с обвинениями в глюках в мой адрес.
Ведь для меня такие, неестественные для подавляющего большинства людей, общения были святая святых!..

Ведь для меня, как, впрочем, подозревал, и для моей знакомой женщины, созерцаемые Индивидуальности иных Сфер Земли и Миров были не абстрактными образами, а конкретные ЖИВЫЕ и разумные Существа, хотя лично для меня они представали в формах-образах хотя и символических, трудно объяснимых для людей, но всё же человеческих по моему восприятию.

Что же касалось чисто земных голографических энергетических порождений эгоистичной людской психики, то есть всех этих чертей, бесов, вурдалаков, злых духов и подобной коричнево-грязной нечисти, то они могли иметь форму, какую угодно, лишь бы инвольтируемый или попросту одержимый ими грешный человек не отрицал этих энергий, если удосуживался видеть их иногда, например, с перепою или из-за болезненно долгой бессонницы в формах по желаемому восприятию…
Все эти «инопланетяне» и «мессии» из той же оперы, когда самомнение и жажда дешёвой значимости перед людьми, а по христиански гордыня, обуревает человеком, увлекая его в воронку  чёрной дыры самопоглощения.

И что, описывание этого и называлось «интеллектуализацией» моего труда? А всё остальное побоку, то есть суета о выживании, все эти заработки денег, ибо мне нечего было бояться, так как «всё будет складываться правильно ПО ВЕРЕ твоей…», то есть моей?..
И мне предстояло писать для кого-то о своих видениях и явлениях для меня, о так называемом «Священном Сновидении» и путешествиях в Многомерности?
Или быть передатчиком некой информации, как любят говорить расплодившиеся «продвинутые», заниматься «ченнелингом»?..
Или, всё-таки, Высокомудрый Путь Христа, Сибилы, Петра Апостола подразумевал какие-то иные дела?!

Но что-то во мне зудилось и подсказывало, что КРОМЕ изложения Мысли на бумаге, «интеллектуалить» труд мой ещё означало даже не просто постоянную Молитву, но скорее Медитацию, то есть постоянное углублённое Сосредоточение в Отрешении от всего внешнего...
Иными словами, мне предстояло постоянно работать Мыслью над реализацией Идеи СВОЕГО Духовного Иерарха, а во плоти их должны были реализовать конкретные люди, стало быть, как подозревал, ; былые мои воплощения!..
Как это должно было выглядеть в натуре?

Конечно же, я не собирался самопровозглашаться мессией и тем более не думал заниматься всякими глупейшими магиями или там организациями общин, сект, партий, комитетов, религий и всего такого прочего.
В НАШЕЙ со Светлым Юношей и Духовным Иерархом Мистерии свою роль я видел, лишь как человека во плоти, ЧЕРЕЗ Мышление которого Бог реализует Свои Задачи на Земле, а моим интеллектуальным делом было вовремя ловить Его Импульсы, которые должны были отражаться на бумаге и выражаться в поведении конкретных МОИХ людей, даже если те и не подозревали о моём существовании…
Во как круто вырулил мысль свою, а-а! То-то…

Обо всё этом размышлял и работая на огороде, и качаясь под колоколом, и в туалете, и перед сном, и даже во сне…
Так уж получалось, что действительно был я не от мира сего!.. И должен был таковым оставаться навсегда?..

Если признаться, то в этом не видел ничего предосудительного. К тому времени я уже замечал за собою, что физический труд для меня был вреден, то есть, он мне был не нужен, как отработанный процесс, а потому утомителен не физически, а именно отвлечением от необходимого мне Сосредоточения для Творчества Мыслью...
Я просто не мог видеть то, чем занимался, так как все мои мысли были устремлены совсем в ином направлении, и потому о добротном качестве физического труда не могло быть и речи.
Можно было заниматься лишь тем, что бралось бездумно  и кидалось подальше, а пока летело, размышлял…

Более того, я перестал читать не просто художественные книги, но и всевозможную эзотерическую и религиозную литературу, так как ещё до чтения мне уже было мгновенно известно то, что в них растягивалось, как жвачная резинка, на много страниц!..
Книги могли лишь подтвердить разными формами тягучего изложения то, что мне и так было понятно, даже более обширно и углублённо, чем описывалось…

И надо сказать, что такое Творчество или Со-Творчество со Светлым Юношей моим и Духовным Иерархом нашим, согласно Предначертанию Божиему, ни в какое сравнение не шло со всей внешней людской суетой-кутерьмой, до того было увлекательно осознавать наше Единое Сотрудничество!..

Но при всём этом, не имел я права забывать, что существовать-то мне приходилось и должен был на Земле во плоти обычной человеческой, которую ещё необходимо было поддерживать привычной едой, одевать, обогревать и спать укладывать…
А сделать это, памятуя о том, что Духовный Иерарх предупреждал, мол «будь осторожен, противостояние усилится на твоём Пути» именно тако-ом, необычном для остальных людей и противном для невидимых простым глазом бесов, было действительно не так-то просто…

Вот когда Вера моя проверялась основательно, и не где-то на Небесах, а в конкретной земной жизни среди себе подобных по образу ближних и дальних моих…


71.

… Со стороны поглядеть, так жил себе носатый, ушастый, косолапый чудак где-то на дальнем хуторе, никому не мешал, если иногда и попадался на глаза, но уже так притёрся к общему природному фону, что стал привычной и потому незаметной ландшафтной частью его…

Меня это вполне устраивало. Звонить в колокол приходилось ведь не каждый день, потому и в деревне появлялся редко, огородами, незаметно пробираясь к Храму.
Но жуть как не любил отовариваться в магазине. Деревня есть деревня и местные люди, прямо как наивные и непосредственные дети, во все глаза пялятся на вновь вошедшего в магазин человека, что меня крайне смущало, я терялся и, видимо, потому люди хихикали надо мною, правда, добродушно…

И что я, на каком-то моём Пути Пророчиц, в каком-то состоянии Петра, мог такого серьёзного сказать им, чтобы не смешить? Про Бога, про Свет Сына Его, о Терпении и Прощении, Скромности и Жертве?.. Про хозяйку болота Клюкву?..
Да кто меня вообще мог серьёзно воспринимать, да ещё и внимательно слушать, кроме моей вечной вороны, в экстазе воздающей мне хвалу своим великолепным «Ка-а…рррр»!
И потом, я совсем не был уверен, что Терпение и Прощение, а тем более Жертва, это мой конёк… Уж больно часто сопротивлялся я Воле Божией, не кидался сломя голову тут же исполнять Его желания…
Но рано или поздно, Жизнь всё ставит на свои места, ну хоть засопротивляйся!

Как бы я не оттягивал время поездки, и как бы мне невмоготу было, когда приходилось посещать районный центр, но всё складывалось так, что не ехать было уже невозможным…
Налоги-то за земельный участок платить надо было? На-адо, да и кое-что другое необходимо было уладить.
Но в тот день, как ни молился, но ни одна попутная машина не останавливалась, так что пришлось всё-таки порыться в кошельке и карманах завалявшуюся денежку и ехать на автобусе…

Однако, странное дело, но мои ноги обладали каким-то удивительным свойством привести меня туда, куда вроде и идти-то не собирался! Они будто шлёпали по грешной земле этой сами по себе, а мозги мои витали совсем в иных измерениях, когда вдруг я осознавал, что оказывался совсем не там, куда хотел прийти…
Разве мог я предположить, что таким вот непредсказуемым образом ласты мои косолапые пришлёпают меня к Дому Народного Творчества, старинному зданию из красного кирпича с арочными окнами?!.. Зачем?
Ах-х, ну да, стукал я себя по лбу, там же работала знакомая женщина, которая ; помнишь хоть это, голова твоя пустая?! ; мне нравилась, даже очень, которую хотелось видеть, желательно, постоя-я-янно…
Ну так и заходи в дверь, поздоровайся, прочирикай насчёт хорошей погоды, что, мол, шёл мимо и всё такое… Да, не забудь про её цветущий вид упомянуть… В общем, не ленись расшаркиваться, она того стоит…

Ну зашёл, ну кашлянул, долго вытирал шлёпалы свои о коврик с мокрой тряпкой…
Какая-то толстая, малёванная сотрудница вывалилась из боковых дверей в длинном коридоре с вопросом в глазах, мол, чего заявился?.. Да вот, женщина у вас работает… Ах эта, что ли? Так она во-о-он ; видите? ; в том кабинете, готовится к занятию…
Дверь старинная, массивная, крашенная-перекрашенная… Осторожно постучался, с медной ручкой долго разбирался, потом скрипел навесами, пока протиснулся, наконец, в кабинет…

«Здра-а-аствуйте», промямлил своей знакомой женщине, ожидая увидеть в её глазах удивление. Но она будто только и ждала меня, сидя за компьютером и попивая ароматный чаёк из кружечки.
Она нетерпеливо махнула рукой, присаживайся, мол рядом с нею на стул, пока занята на компьютере, и предложила шоколадку, развёрнутую на столе.

Вот так и сидели мы вместе битый час перед экраном, она по-деловому занята, а я хлопая ресницами, впервые увидев, как работают с этой штучкой!..
Удивился? Скорее не компьютеру, но какому-то предчувствию… Мне казалось, что я уже где-то что-то подобное видел, чем-то подобным занимался… Компьютер не пугал меня, но даже приманивал, и пока женщина что-то выщёлкивала кнопками, я силился сообразить, что именно творилось в Сердце моём, глядя на экран монитора…
Когда учился, такого у нас ещё не было, иногда пользовался только печатными машинками.

Наконец, женщина отвлекла меня от мыслей, так как ей нужно было идти на занятия со школьниками, голоса весёлые которых уже слышались в коридоре.
Она мне предложила, если пожелаю, конечно, присутствовать на её уроке какого-то там творчества народного, а когда освободится, то вместе поехать на автобусе в деревню. Она показала мне на серый чемоданчик, который я бы помог ей в таком случае донести.
Поехать вместе я, конечно, с радостью согласился, и тащить чемоданчик тоже, но так устал от стеснительности, что решил прогуляться, пока она закончит свои занятия.

Шёл по улице, сам не ведая куда, и сосредоточенно мыслил, как же мне до дома добраться на автобусе, если все деньги уже успел потратить?.. Ну не смогу же допустить, чтобы женщина за меня билеты покупала!.. Лучше я этот чемоданчик ей на горбу пешком дотащу…
Пока так размышлял, ноги мои опять незаметно своевольничали… Взяли и приволокли к собору на центральной площади. На высокой колокольне его пробили часы и я очнулся…

Богатенькие провинциальные «новые русские», и нищий люд постарались средствами, как могли, чтобы недавно построенный большой собор работал каждый день. Лишь бы денежку народ тащил…
Ай, махнул я рукой, как будет Богу угодно, так и пускай всё сложится и вошёл в храм.

Там купил на последние гроши самую ма-аленькую свечечку, в пустом зале зажёг её у центрального аналоя, глянул прямо в глаза Учителю своему, как обычно сидевшему за столом Тайной Вечери над Царскими Вратами, и так глубоко и отчаянно вздохнуло-о-ось, и сразу тако-ой большой комок подступил к горлу, что долго стоял, не в силах успокоиться и закончить свои причитания… Ну не мог молиться спокойно, без слёз покаянных, и всё тут…

В чём каялся? Да во всём, начиная с первого вздоха утром и кончая сновидениями…
Боже мой, Боже мой, прости меня окаянного за дела и мысли мои неправильные, о которых помню и которых не заметил вовремя!..
Боже мой, Боже мой, спаси и сохрани душу мою несчастную Огнём, Теплом и Светом Справедливости и Любви Твоей Безмерной!..
Боже мой, Боже мой, прошу Тебя, Благослови, Благослови, Благослови возвращение моё домой, как Тебе будет угодно, хоть на автобусе, хоть верхом на чемодане!..

… Потом сел на скамью, чтобы прийти в себя, бросил фуражку не неё же и вытащил носовой платок, чтобы обтереться, высморкаться, успокоиться, но Сердце не отпускало, спазмы не прекращались, комок не желал отступить от горла моего и слёзы продолжали катиться по волосатым щекам моим…
Я сидел так довольно долго, когда вдруг услышал шаги и увидел, как к аналою подошла парочка влюблённых молодых людей.

Девушка в воздушном платочке аккуратно зажигала свечу и видно было, что уже не впервой это делала, а парень завозился с бумажником, потом подошёл ко мне, что-то бросил в фуражку мою и отошёл в сторону… Вскоре они удалились, видимо, спешили…
Сначала я не понял, в чём дело… Потом глянул в фуражку и не мог оторвать взгляда от того, что там увидел… Фуражка-то на скамье лежала перевёрнутая и в ней, Бог мой, крупная банкнотина, в общем, денежка!..
Ха, так парень посчитал, что я нищий, который побирается в храме?!

Я быстро схватил банкноту и выбежал из храма, в надежде ещё застать молодую парочку, но только увидел, как они уже сели в крутой джип и уехали…
Вот так дела-а-а Божии, стоял с деньгой в руке, разглядывая её… Ведь как раз на двоих хватит, чтобы на автобусе домой доехать!..


72.

… Как говорится, Пути Господни неисповедимы, как бы человек ни размышлял логично, какой бы он интеллектуал ни был.
Могло ли мне, человеку, в голову прийти, почему в тот день утром ни одна попутная машина, против обыкновения, не остановилась?
Мог ли я, человек, сообразить, что таким образом Бог специально заставлял меня ехать на автобусе, тратить и так крайне скромные мои деньги, чтобы потом вместе с женщиной возвращаться обратно в деревню?..
И не просто с женщиной, но и с чемоданчиком, в котором была пишущая машинка…

К тому же, меня не покидало странно сильное Чувство Благоговения, испытанное в соборе, чего раньше там никогда не было…. Мне даже не хотелось уходить из храма…. И Сердце так заныло, такие сильнейшие спазмы сжимало его, что я даже всерьёз опасался, как бы не окочуриться ненароком. Уж очень сильно перехватывало дыхание, и было ощущение, что находился на грани потери сознания, а быть может и сме-е-ерти…
Смерти, правда, совсем не боялся, но неисполнение Предначертания во плоти тревожило и заставляло пока что выживать по возможности.
Так что я потирал втихомолку ладошкой в области сердца своего физического, не забывая про Иисусову Молитву…

Так и доехали до деревни. Но чудеса Божии на том не прекратились.
Против моего ожидания, что женщина, как водится, с признательной улыбочкой должна была поблагодарить меня и идти своей дорогой, она даже не попыталась взять из моих рук чемоданчик с пишущей машинкой, а направилась впереди меня в сторону нашего хутора!..
Ну и ну-у-у…

Женщина так бодро и уверенно шагала по тропинке, что я даже не сразу нашёлся спросить её, куда же она потопала, если дом её родственницы, у которой всё чаще и чаще ночевала, находился совсем в другой стороне…
Некоторое время я пыхтел с окаянным чемоданчиком позади её, перекидывая его с руки на руку, но когда прошли поля, я всё-таки поравнялся с ней и спросил…
«К тебе», ответила женщина, притом очень уверенно и очень просто, будто мы всю жизнь только и говорили на «ты» и всегда с утра до вечера под ручку ходили ко мне!..

Но заче-ем, читался вопрос во всём моём существе?
Женщина захохотала и в свою очередь ; разве женщина может иначе ответить! ; спросила, что, мол, я не рад, что ли?..
В этот момент я оступился и чуть не растянулся во всей изумительной нелепости перед её ногами…
Больше вопросов не задавал, хотя и изнывал от неизвестности.

«Ка…?», только и смогла произнести удивлённая ворона, когда мы подошли, наконец, к моей хижине, чтобы при нашем заходе в неё, выпустить воздух «…рррр!»…
И только когда я поставил треклятый чемоданчик, оттянувший руки мои до колен, на пол, женщина объяснила, что иначе бы я не принял от неё эту пишущую машинку. А так как она в Доме Творчества больше никому не нужна, то, мол, пригодится мне учиться писать на ней!..
Вот так вот, без совета со мною, без согласования с моим мнением, без учёта моего желания... Раз, и машинка в моей хижине. А дальше что?

Дальше проводил женщину обратно в деревню.
Поступок женщины задел, ибо ущемлено было не только моё мужское самолюбие, но и просто человеческое. Всё-таки это было насилие надо мной, над моей душой, посчитал я, потому недаром опасался общения с этой, как оказалось, волевой и своенравной женщиной.

Насилия над собой не мог терпеть не только со стороны людей, как бы я их ни любил или как бы ни уважал, но и со стороны Бога, если Он не советовался со мною прежде, чем… Что чем?
Да с тобою, милок, разве можно советоваться? Упёртый, как баран соседский, и переубедить ни в чём невозможно. Вот Бог и уговаривает, когда требуется, да так, что потом долго икать приходится…
Желая компенсировать свою приниженную мужскую гордость, закинул чемоданчик с машинкой на чердак и сказал себе, что там ей самое место, а что делать и чем заниматься мне, я уж как-нибудь сам решу. Вот так.

И жизнь продолжалась дальше. И не только наяву…
Продолжали ни с того ни сего болеть ноги, руки, голова, иногда и кое-что другое…
Всё хуже и хуже чувствовал себя перед приближавшимся очередным циклоном… В такие моменты закрыв глаза, иногда видел перед собою Крест, но каждый раз в разных вариациях: деревянный равносторонний «греческий», иногда даже светящийся «латинский», германский в круге ; «Солнце», «иерусалимский» с четырьмя крестиками между крестовинами, «мальтийский» с треугольными вырезками на концах крестовин; а однажды увидел Крест как бы вышитый ярким разноцветным бисером…

К тому времени почти каждый атмосферный циклон для меня начинался ночью, когда в Вещем Сновидении я сознавал себя в нашем Храме в присутствии множества людей, многие из которых были больные, немощные… И тогда мне то Архангел, то Прекрасная Женщина подносили Чашу с Напитком и, что удивительно, я испивал её с величайшей Радостью и Благоговением, что даже после того, как приходил в себя на постели, не мог долго успокоиться!..
Никогда не думал, что Крест за грехи людские, за людей МОИХ, мог быть воспринимаем мною столь Благостно!..

Однако, в реальности земной всё было иначе. Плохое самочувствие раздражало. Я ненавидел себя немощным, и потому очень не любил болеть.
Болеть, конечно, никто не любит, но я не выносил ненормального самочувствия не только из-за какого-нибудь болезненного недомогания, но и от какого бы то ни было наркотического воздействия. Потому это была одна из причин, после понимания пагубности пьянства для Духовного Разваития, конечно, почему никогда и не употреблял алкогольных напитков.

Но недомогания от влияния корыстных или просто животных людских сознаний ни таблетками, ни припарками не излечить… При том, хотел я того или нет, но хоть тресни-лопни, но приходилось падать на колени, молиться, каяться за тех людей в Храме ночном, за которых испивал Чашу СВОЮ…
Только память о сладости для меня РЕАЛЬНОГО Напитка Крови или, по современному, ; Сознания Христова, Учителя моего Любимого, укрепляло меня, вселяло Надежду, заставляло Сердце трепетать, обливаться слезами перед его Образом и молить, молить, молить в Терпении и Смирении не о своём исцелении, а сперва Прощения ЗА людей МОИХ, а потом лишь, как следствие, и за себя…

И Бог мой, что же мне приходилось созерцать в этих Душах людских!.. И мог ли я о том говорить даже тем конкретным людям, кого узнавал в созерцании?..
О том, что видел, можно было кому-нибудь рассказывать часами, но я чувствовал, что кроме агрессии со стороны таких несчастных мне ничего не светило. Слишком укоренившиеся грехи и невежество разнообразнейших голографических форм-бесов очень рьяно цеплялись за сознания людские, и для них любое упоминание о нечистоплотности душевной было смерти подобно, в лучшем случае болезненная ломка…

Каждый раз, после столь впечатлительных моментов созерцания, записывая виденное карандашом на бумаге, я пытался анализировать каждый конкретный образ и символ как в отдельности, так и в совокупности, чтобы научиться сопоставлять и потом сходу понимать, как именно лучше было бы мне действовать по отношению к тому или другому МОЕМУ человеку. Ибо с одним можно было ненавязчиво и побеседовать в реальной жизни, чтобы он осознал свои проблемы и решил их.

Но с другим так нельзя было, и приходилось на Молитве держать его образ в поле своего Духовного зрения , чтобы чувствовать движения его Души В СЕРДЦЕ МОЁМ, чтобы Покаянный Импульс Сердечный мой в ЛЮБВИ Христовой соприкоснулся с Сердцем грешника и только тогда можно было надеяться на результат...
И это был очень трудно, так как сперва мне надо было преодолеть В СЕБЕ отвращение к чужому греху, а для этого не иметь своих!..

Да-а, я увлечённо и сосредоточенно записывал и анализировал, когда однажды исписался весь карандаш, а мыслей столько много было и так сильно их хотелось запечатлеть, что нетерпёжка взыграла, а до магазина-то деревенского с хутора не сбегаешь туда-сюда за пять минут, так что вспо-о-омнил про пишущую машинку на чердаке…
Вот ведь как Бог заблаговременно распорядился через женщину, которая мне так нравилась и на которую я обиделся ни с того ни сего…


73.

… Моя Вера или Сила Веры не в какого-то, по невежественным представлениям людским, старичка-бога, сидящего где-то на облачке и поглядывающего на нас сверху, но в Творца, как Живой Индивидуальности В ДУХЕ человеческом, как ЗАКОНЫ Постоянного Информационно-энергетического Движения и Преображения Жизни в любых её проявлениях, для меня была величиной незыблемой.
И я замечал за собой, что именно такая, не пустообрядная вера, а именно ОБРАЗ ЖИЗНИ моей, как выражение Веры вне каких-либо сомнений постепенно ПРЕОБРАЖАЛО не только моё сознание-душу, не только влияло на её отражение ; материальное тело моё, но и на жизненные ситуации!..

В совокупности всех этих переплетённых внешних и Внутренних Информационно-энергетических Движений во мне, порою уже трудно было разобраться, в каком Измерении мне приходилось существовать более яркими впечатлениями, и которая Реальность для меня была предпочтительнее ; в теле физическом или в тех «запредельных» Формах Жизни Беспредельного Бытия!..
Хотя, честно признаться, в Запредельности мне было куда интереснее, чем в земной жизни.
Но Любовь к Богу и Вера в Мудрость Его заставляли меня СМИРЯТЬСЯ для существования в физическом теле и прилегающих к нему околоземных «астрально-ментально-интеллектуальных» Пространствах энергетических излучений Человечества, подавляющим большинством множества субъектов которого всё ещё не способном выходить Душою в открытый Космос…

И эта неспособность к Полёту Душ людских меня сильно угнетала, так как проявлялась она ; неспособность эта ; ужасавшим меня чёрным невежеством людей, голографический эгрегор которого мне случалось созерцать образом не только крайне неприятным, но ещё и злобно агрессивным по отношению именно ко мне!..
Не сразу, но постепенно стал соображать, как этот единый голографический эгрегор множества невежественных людей проявлялся в конкретных субъектах во плоти. Но для этого мне пришлось сперва несколько суток основательно недосыпать или вообще обходиться без сна.

Это сделать не так-то просто, но можно, если есть увлеченное занятие. Я, допустим, не мог сутками стоять на коленях перед святыми Образами, долдоня бесконечные заученные молитвы, как, видимо, это делали православные Старцы-столпники.
Мой чересчур развитый интеллект в таких случаях как бы отделялся от остальных тел и улепётывал заниматься своими интересными делами, предпочитая участвовать только в Молитве Сердца, когда оно усиленно вибрировало в груди моей, молниеносно поднимая душу на такие Высоты, куда тупая молитва не способна доставить…

Однако, пришлось признать, что так называемое «бдение» за пишущей машинкой принесло свои плоды, правда, для меня очень неожиданным образом.
Если раньше мне нужен был определённый импульс, иначе говоря возбуждение, чтобы созерцать низкие частоты людских чувственных или ментальных излучений, то после продолжительной бессонницы, когда я в очередное раннее воскресное утро отправился в деревню, то удивился, какой наш лес живой!..

Оказалось, что не только знакомая мне хозяйка болота Клюква, но и все деревья и кусты, пеньки и грибы, полянки и тропинки, ручейки и камушки были живыми не в смысле того, что зеленели листья на ветках, журчала вода и т.п., но они обладали образами такими, как это и рисуется в мультфильмах, когда грибы и деревья могут передвигаться, бегать, прыгать, , когда ручеёк может смотреть глазами и смеяться ртом, когда камушки могут переговариваться между собою!..
И вообще, пока шёл по лесной тропинке, то было такое впечатление, что меня сопровождало мно-о-ожество всевозможных существ и не только взглядами… Я видел их повсюду, и они следовали за мною, исчезали и опять появлялись впереди меня… Чувствовал себя, как Белоснежка в волшебном лесу!..

Но в деревне было уже всё ина-а-аче. Когда сидел на привычной скамейке, у забора перед Храмом, и глядел на людей, спешивших на Литургию, то рядом с ними обязательно шныряли всякие мелкие бесенята эмоций и желаний, о которых они даже не подозревали!.. Но эта мелочь была не очень опасной и отставала сразу же, как только человек приближался к Храму и перед тем, как войти, как принято трижды осенялся Крёстным Знамением и кланялся…
Дети же были чисты, как ангелочки и вокруг них действительно бегали и летали разные светлые существа, прямо, как в сказке!.. Но в отличие от взрослых, дети их видели, хотя мало обращали внимания, скорее всего даже вообще не соображая, что можно разделять Жизнь на видимое им и невидимое дядечкам с тётечками…

Однако, в Храм хотя и реже, но шли люди и с более развитым интеллектом. Вот их-то мне совсем не хотелось созерцать, так как они представали моему Внутреннему Взору в сопровождении огромных, по сравнению с человеческим ростом, тёмных, злобных голографических ментально-демонических сущностей самомнения и гордыни, часто с красными глазами!..
Даже вера этих людей в Бога и Крёстные Знамения не в состоянии были их разделить, и они проникали в освящённый Храм так же, как и известный гоголевский Вий запросто преодолевал Защиту водной Освящённости пространства…
Да-а, этих голыми руками не возмё-ё-ёшь…

Самое для меня неприятное было, что демонические сущности, понимая, что мне они видимы, до такой степени ненавидящими взглядами одаривали, прекрасно понимая опасность для них с моей стороны, что мне совсем уже не хотелось заходить в Храм…
Потому, я сидел на улице до самого упора, пока не пришло время подниматься на колокольню.
Звеня колоколом, я думал, как же мне спускаться потом в зал, если там сплошной демонизм присутствовал?!..
Но чему быть, того не миновать.

Отзвонив положенное число раз, я решил просто не смотреть по сторонам и пробираться на своё привычное место у колоны, под святым Образом Седого Дедушки, ой, то есть нашего Святого Николы…
Как ни старался, но дверь всё равно скрипнула, когда тенью пробирался в щель. Проскользнув вдоль стен, упорно глядя себе под ноги, у колоны я чуть не боднул свою знакомую женщину, стоявшую, как обычно, с зажжённой свечкой в руке!..

Глянув на неё, я обалде-е-ел… Мне показалось, что сама она объята была огнём и светилась Золотистым Светом!..
Оглянувшись, с удивлением обнаружил, что Иконы тоже светились, правда, по-разному как цветом, так и мощью, а святые Образы глядели на меня живыми глазами!..

В общем, для меня всё было живое, только разделялось почему-то на две полярные противоположности, как я мог сообразить, Святого Альтруизма и чёрной гордыни…
Однако, никак не мог взять в толк, почему эти противоположности так легко соседствовали в Храме нашем?!..

Мне любопытно было, видела ли моя знакомая женщина то, что я видел, имея ввиду противоположные полюсами голограммы сознаний людских?
Она некоторое время смотрела на меня пристальным взглядом, но мне показалось, что в один и тот же момент, не оглядываясь, рассматривала и всё вокруг себя…
Я понял, что она пользовалась не обычными глазами, а Зрением Внутренним, правда, затруднялся бы сказать, каким именно…

Наконец, она кивнула мне в знак согласия, и мы договорились о том поговорить позже и подробнее…


74.

… Тем временем Литургия продолжалась, но я не оглядывался вокруг себя, стараясь сосредоточиться на молитве. Но возбуждение от увиденных неприятных сущностей, которые запросто проникали в храм, меня отвлекало и заставляло размышлять не впопад молитве…
Хорошенько тряхнув головой, я отгонял на время навязчивые мысли в сторону, но продолжительное недосыпание-бдение давало знать, и как бы ни старался, но через пару минут опять начинал видеть о присутствовавших в храме людях то, что другим и придумать-то невозможно было!..

Но самое печальное, что и батюшка в тот день, скорее всего, был не в настроении и Литургию вёл отвлечённо, чему причиной был, как я прекрасно видел, чужие люди, своими энергетическими излучениями привнёсшие дисгармонию в общее настроение местных прихожан…
Батюшка, конечно, святостью тоже отнюдь не отличался и неприглядные делишки его многим прихожанам были хорошо известны. Потому удивительнее всего было то, что он действительно верил в Бога, но, по моему разумению, очень своеобразно.

Когда батюшка, ведя Литургию, ИСКРЕННЕ молился, отпускал на Исповеди грехи, Благословлял и Причащал, он, как мне прекрасно было видно, да и не один раз, становился проводником Силы Божией и тогда все действия его, как священника, становились значимыми!..
Но мне также хорошо было видно, что как только он заканчивал службу, или, как в тот день, был не в настроении, то рядом с ним находилась такая же чёрная сущность с жутким демоническим взглядом своих красных глаз, как и рядом со многими остальными горделивыми людьми!..

Фу, фу, фу-у-у, вдруг возникло во мне подозрение, что я-то и сам часто бывал далеко не ангелочек, конечно, неужто и около меня вилась такая гадость?!..
Но когда мне захотелось узнать причину черноты сознания батюшки, столь неприятной голографической сущностью проявлявшейся моему Внутреннему Взору, то вдруг увидел перед собою множество людей, как мне показалось, православных христиан, колонной куда-то направлявшихся с хоругвями и религиозными песнопениями!..
Впереди всех шли церковные иереи разных степеней рукоположения ; важные патриархи, митрополиты, епископы, простые приходские священники, за ними полуспившиеся туповатые умом диаконы, звонари, фанатичные богомолки и потом все остальные…
И в этом шествии внешне вроде бы всё было благопристойно и правильно, если бы не заметил, куда все направлялись, и я ужаснулся!..

Ужаснулся тому, что все эти, казалось бы, верующие люди даже не ведали, куда шли… Они не видели той огромной хитрой и самодовольной чёрной сущности-эгрегора, которая высовывалась по пояс из под земли и своими огромными когтистыми руками делая загребающие жесты над толпой, как бы притягивала людей, которые, словно под гипнозом, с песнопениями приближались к жуткой пропасти и вдруг сваливались в неё, при этом, даже не пытаясь спастись, уйти в сторону!.. Невежество, самолюбие, фанатизм или религиозная гордыня кандалами и гирями затягивали их вниз и поделать они с этим ничего не могли, если бы даже и захотели, но и хотеть-то им было невозможно…

Но, однако же, заметил также, что в этой колоне обречённых невежд не было детей и тех Святых Людей, которых даже фанатики лицемерно признавали, как православными Старцами от Бога, так как признавать заставляло мнение действительно искренне верующего народа, иначе бы чёрным лицемерам во плоти и в рясах священнических просто не выжить было бы в лоне их хитрой церкви и были бы разоблачены…
А Святые Старцы, непосредственные Дети и просто даже без религиозных магических обрядов верующие Люди в Любви и Прощении, Терпении и Смирении Воле Всевышнего легко, как я видел, словно воздушные шарики парили или поднимались всё выше, сияя всё ярче и в Восторге и Ликовании сливаясь друг с другом в Свете Ослепительно Сиявшем и Звучавшем Великолепными Гимнами Безмерной Единой Жизни!..

Но реальность земная в тот день простужено-хриплым голосом батюшки, заставила меня очнуться… Он звал на Исповедь тех, кто опоздал утром.
Я видел, как подходили те самые пришлые люди вместе со своими чёрными сущностями, глядевшими на меня презрительно, и выстраивались в очередь около батюшки…
Когда же я глянул на свою знакомую женщину, то увидел, как она стояла покрасневшая лицом и, как понял, с усилием выдерживала то, что и мне пришлось созерцать…
И во всей этой ситуации была какая-то обречённость, какой-то ужас перед как бы предстоящим нашим с ней проигрышем, после чего…
Даже не хотелось о том думать…

Потому я в очередной раз встряхнул головой, чтобы избавиться от наваждений, даже сходил попить Крещенской Святой Воды и промыть ею глаза, взбодриться… Когда вернулся на своё место, то в этот момент батюшка как раз возлагал на голову какой-то незнакомой мне женщины епитрахиль, чтобы отпустить ей грехи…
Но как бы я ни старался, но уже не мог не видеть, что батюшке в тот день на самом-то деле было не до отпущения чьих-то грехов… Его мысли, хитроумно манипулируемые чёрной сущностью его же сознания, витали где-то вдалеке от обязанностей священника. Он делал руками и голосом говорил одно, а думал совсем о другом…
При этом, чёрная сущность сознания той женщины сама готова была легко влиять на батюшку, так что, действия священника не имели никакого значения, ибо Свет Духовный от Бога не касался его, как, впрочем, и он сам никогда не обладал им внутренне…

Именно таких священников не воспринимали те люди, кто способен был мыслить логически, кто был интеллектуально развит, особенно эзотерики и всевозможные «посвящённые», но и в том была своя темнота, даже более чёрная, чем у фанатичных невежд, так как блестела знанием многих тайн Бытия, но лишь тайн ментальных или кощеевых в самовлюблённости и гордыне…
Всегда отвратительно было созерцать, как эти хитрецы говорили о Свете, о Небесной Иерархии, сами при этом будучи душою чернее самой чёрной подземной ночи!..

Вот и та женщина, которая после формального отпуска каких-то неважных грешков, о которых зато важно говорила, даже хныкала, как водится, но в чём совсем и не помышляла каяться, лицемерно лобзала руку задумавшегося батюшки нашего милосердного. А на самом деле, как я видел, её чёрная сущность гордыни рядом с нею злорадно ликовала, издевательски с ухмылкой поглядывая на меня, мол, ничего ты с нами, милок, не поделаешь и мы, вместе с попом вашим, тебя ещё скрутим в бараний рог, и его же руками… И она при этом так мерзко расхохоталась, что мне даже показалось, что прихожане в зале оглянулись!..

И в этот же момент моя знакомая женщина схватила меня за руку и крепко лицом прижалась к плечу … Оставалось только молиться и осеняться Крёстным Знамением, но именно Терпение и полное ДОВЕРИЕ Богу в Защите Его заставляло невидимую людям чёрную сущность побыстрее отдалиться от нас в сторону, а наяву ноги той исповедовавшейся женщины в спешке переплелись и она чуть не растянулась на полу, к удовольствию смешливого толстяка, вечно на Литургии единолично сидевшего на скамейке неподалёку от нас!..


75.

… После службы в Храме я знакомую мне женщину провожал к дому её толстой родственницы, и по дороге мы разговаривали на ту самую, так взволновавшую нас тему.
Постепенно мы стали раскрываться друг другу, рассказывать то, что для нас имело важность, и что от других людей закрыто за семью замками.
Она рассказала, что способность к созерцанию невидимого простыми глазами её совсем не радовала именно потому, что приходилось видеть в людях всё-то нехорошее, отвратительное и даже, как в тот день, страшное… Но с другой стороны, это помогало не становиться заложницей обстоятельств по вине неправильных или плохих людей, всегда вносящих в души смятение, ужас, дисгармонию.

Именно способность такая, видеть невидимое, и определило её взрослую жизнь, интересы, образ существования.
Её угнетала, как она выразилась, «цивилизованная корысть, серость и унылость» везде и во всём, когда в то же время Душу всегда тянуло к Свету, Красоте, Радости.
Обычному, навязываемому обществом образу жизни она не сопротивлялась явно, так как видела и понимала, как бессмысленно с кем-либо о том говорить, а сподвижников по Духовным интересам не было.

Жажда Красоты и Гармонии с детства влекла её на Природу, но родители, хотя внешне вроде добрые и правильные в мыслях и поступках, но сознаниями своими были иного разумения о смысле жизни и ценностях мира сего, незаметно для себя становясь исполнителями всеобщего безумия.
Потому она и тянулась больше к своей, и мне уже знакомой, родственнице, весёлой хохотушке, но при этом нравственно очень строгой пожилой женщине, которую односельчане хотя и считали православной христианской, но сохранившей многие секреты мировоззрения и умение древних славянских предков своих, мудро сочетая общепринятый со своим личным образом жизни, а потому всегда оставаясь свободной.

Мудрая женщина, то есть родственница моей знакомой, как она рассказывала, обучила её многим знаниям не только жизни на Природе, но и привила не то что любовь, а скорее понимание и восприятие всем Сердцем естественного образа жизни древних людей, ведших натуральное хозяйство в Гармонии с окружавшим их удивительным миром, созданным Богом.
Именно такое понимание и стремление к такой жизни определило, когда поступила учиться на исторический факультет университета, и круг общения по интересам и даже первое девичье увлечение молодцем, всем своим плечистым видом напоминавшем древнего воина с окладистой бородой, голубыми глазами и потрясающей улыбкой, но…

К счастью, мудрость родственницы и способность к созерцанию помогли вовремя увидеть и понять ей то, что молодец искусно скрывал, чтобы не клюнуть на его лицемерие и даже подлость. Можно даже сказать, что созерцание спасло её от душевной погибели в сектантском кругу самолюбивых фанатиков, внешне наряжавшихся в национальные одежды, а по сути, так и остававшихся обычными городскими тусовщиками, для которых Природа ; лишь предмет для трепотни и игры, но не для образа жизни!..
Но моя знакомая женщина, естественно, не захотела вдаваться в подробности отношений с тем молодцем, и потому развернула разговор обратно о созерцании людских качеств сознаний.

Как я мог уловить из всего разговора, она предпочла оставаться одинокой, мол, если нет хорошего человека для совместного пути по жизни, то любой ей и даром был не нужен.
Но, честно признаться, я оставался в недоумении насчёт её, как очень привлекательной женщины, отношения к мужчине вообще, да и мужчин к ней тоже… Однако же, напрямую ведь не спросишь…

В этот момент по другой стороне улицы мы проходили мимо группы мне незнакомых людей, виденных в тот день в Храме. Среди них я заметил художника-эзотерика, самодовольным павлином что-то им рассказывавшего…
Мы с женщиной, как по команде остановились, глядя на них, скрываемые кустами сирени, и до нас доносились обрывки фраз из слащавых уст художника. Мы легко могли догадаться, что эзотерик был на своём коне и самозабвенно вещал о «великих тайнах бытия», о «духовности», о «сферах-уровнях» и тому подобном…

Вся та обычная словесная трель подобных, задвинутых на лишь ментальном «поиске истины» субъектов, как я заметил, никогда не менялась. Они очень чётко манипулировали отработанными словесными шаблонами с одной лишь целью, а именно ради чувства собственной значимости, в чём они, припёртые к стенке логикой обличения, никогда бы не признались и не согласились.
Но мы-то с моей знакомой женщиной прекрасно видели, кто были эти люди, кто над каждым из них возвышался чёрной пречёрной тенью… Боле того, пусть эти люди и не замечали нас глазами, но тени-то их сознаний прекрасно видели нас за кустом сирени и с ненавистью готовы были удавить при первой же возможности!..

Вдруг я почувствовал, как моя знакомая женщина, державшая меня под руку, резко cжала её, напряглась всем телом, и тогда услышал тихую Молитву её…
Глянув ей в лицо, я оторопел, насколько показалась она мне совсем незнакомой!..
Это уже был совсем другой человек… Это уже действительно была богиня!..
Она преобразилась не только внутренне, но и внешне, и я, поражённый происходившим, лишь безмолвно фиксировал то, что мог видеть не только глазами, но и созерцать…

Преобразившаяся богиня немигающим взглядом пристально смотрела на людей, слушавших разглагольствования крутого эзотерика, продолжавшего цаплей расхаживать взад и вперёд, и мне показалось, что из глаз её сверкали голубовато-белые молнии в сторону тех жутких чёрных теней, постепенно сливавшихся в эгрегор образом как ещё более жуткий, так и куда как мощный!..
И вдруг меня осенило, что моя знакомая женщина, раньше меня Сердцем почувствовавшая опасность, сразу же приняла даже не оборону, а именно наступление на опасный эгрегор самолюбивых, горделивых и самодовольных людей, приобретавший в чёрной туче форму-образ воина в вороненых доспехах и со страшным мечом в руках!..

Мне очень захотелось помочь моей богине в этой, невидимой даже для самих тех чужих людей и эзотерика, схватке равноценных, но противоположных знаками тонких энергий, и я стал про себя молиться, взывая как ко всем Единым Силам Света Отца Небесного, так и обращаясь к конкретным Иерархам Света, к Учителю моему Любимому ; Сыну Божиему, к Матери Мира ; Духу Святому, как Ангелу-Хранителю, к Стихиям Огня, Воды, Воздуха и Земли о Помощи во имя Чистоты Помыслов и Чувств наших, во имя Красоты и Гармонии Жизни нас окружавшей!..

Я не знал, да и не прислушивался к тому, о чём молилась моя богиня, но чувствовал, как мы с ней, стоя на месте и держась под руки, уже дрожали-вибрировали в резонансе, и бессознательно чувствовал, что ОНА ЗНАЛА Тайну Посвящения в приобретении Благодатной Силы Духа Святого, которая никогда не даётся корыстным людям!..
Именно эта Сила нас объединяла и именно осознание нами такого РОДСТВА ДУХОВНОГО, скорее даже Единства Мужчины и Женщины В ДУХЕ, удесятеряло наши возможности ПРОПУСКАТЬ ЧЕРЕЗ СЕБЯ Силу Света, который действительно не преминул явиться!..

Я прекрасно видел, как в момент, когда огромная жуткая тень образом страшного чёрного воина уже готовая была кинуться в нашу сторону, занеся над нами меч, вдруг ослепительная Вспышка Света ударила Сверху и как бы рассекла пространство между ним и нами!..
В этот же момент и люди с эзотериком вдруг затихли, не понимая, что на самом деле происходило, но почувствовав внутри себя что–то не то, какое-то неудобство, то ли страх, а от него и злобу… Они стали недоумённо оглядываться...
Но мы с богиней моей, не замечаемые за кустом сирени, не расслаблялись, продолжая взывать ко Свету Небесному, но не посылая проклятия на людей тех, не осуждая их, а неистово моля образумить их Любовью и Знанием Творчества Жизни во имя Красоты и Гармонии!..

Но противостояние было таким мощным, что в какой-то момент мне показалось, что была реальная опасность не выдержать нам натиска чёрного эгрегора, вспомнив предупреждение мне Светлого Иерарха давеча: «…будь осторожен, противостояние усилится на твоём Пути»…
И, видимо, богиня моя тоже почувствовала опасность слабины, так как она уже в голос стала молиться, а я бессознательно последовал её примеру, и мы, видимо, в какой-то момент одновременно достигли состояния безудержного экстаза Молитвы, что Сверху, как дождём посыпались целые Воинства Светлых Ангелов с Мечами в руках и ринулись в атаку на чёрную тень воина огромных уже размеров!..

Что дальше происходило, я уже не видел, так как Ослепительный Свет, как туманом окутал нас с моей прекрасной богиней, а когда очнулся, то увидел лишь, как те люди, виновники всему случившемуся, спешно уходили по улице в сторону автобусной остановки, а художник-эзотерик куда-то мерил своими цаплинными шагами по полю совсем в другую сторону…


76.

… Уже потом, когда дома, в своей хижине и в одиночестве попивал чай, глядя в окошко на огненный закат и прокручивая столь яркие недавние события, я стал соображать, наконец-то, что шутки кончились, и наступил период в моей жизни действительного Креста…
До этого была лишь прелюдия, лишь подготовка к чему-то тому, что на самом деле чувствовалось мною, честно признаться, чуть ли не с пелёнок.

Сколько себя помнил, всегда испытывал какой-то непонятный дискомфорт в этом мире людей… Что-то было не так, то ли во мне, то ли в этом мире, но я чувствовал постоянное напряжение между мною и остальными людьми, хотя поначалу и неосознанно, но с годами всё сильнее и сильнее. Быть может, это было предчувствие, заставлявшее меня сначала скитаться по белому свету, запутывая следы, или в поиске чего-то такого, что влекло романтическую душу мою и чего не могло дать общество, в котором родился, рос, учился, воспитывался, взрослел…
Потом, когда поиск или, скорее, попытка убежать от себя самого не увенчалась успехом, появилось желание скрыться от безумия почему-то всегда какого-то безалаберно-агрессивного общества, сперва с семьёй, а потом, когда она покинула меня, по сути, предав, почувствовал и неудержимую тягу к отшельничеству…
И вот, пришлось признаться самому себе, смачно отсасывая горячий чай из кружки, что то, что со мною происходило, как говорят, мистического, далеко не каждому человеку дано было… Ой далеко не каждому-у-у…

У меня появилось чувство, что подошёл я к рубежу на своём Пути не только жизненном, но и Духовном, за которым меня ожидало нечто такое, чего при всех моих человеческих усилиях избежать было уже невозможно… И пережитые с моей знакомой женщиной события, когда мы с ней оказались за тем самым сиреневым кустом и подглядели чужаков, и как она повела себя, и что и как при этом всё произошло, для меня было ещё одним звонком внутренне собраться и быть готовым к любым неожиданностям…
Готов ли я был к тому?
Ведь даже очень явно предчувствовал, что исход мог быть не только непредсказуемым, но и непоправимым!..

То, что мне до этого приходилось созерцать неприглядные качества сознаний разных людей и по Молитве моей покаянной эти грешники иногда действительно очищались и успокаивались, приобретя Гармонию в Душах своих, тем не менее, всё это мною воспринималось, как нечто временное, преходящее, не главное в моей жизни…
Такие незаметные Очищения грешников Молитвою для меня уже были естественны и не стоящие особого внимания так же, как для других людей естественным было их собственное Покаяние.

Конечно, просто невозможно было кому-то рассказать, что были МОИ грешники, которые и знать-то не знали, кто и почему за них Крест тащит… Расскажи даже им, что они являлись МОИМИ былыми воплощениями или воплощёнными качествами МОЕГО сознания, жизнь которых для меня была понятна и известна до самых мелочей, ибо иначе и быть не могло, они бы просто плюнули мне в глаза!..
И разве мог я на них обижаться, несмышлёнышей этаких, если ОНИ ; ЭТО Я? Какой тогда смысл на себя обижаться?!..

Когда однажды я это осознал, меня поразило, какое чёрное невежество владеет Душами людскими на этой Земле!.. Ведь люди, не ведая, что творят, могут мучить и даже убивать друг друга, и не подозревая, что являются, как же это проще выразиться, частями-качествами Сознания одного и того же Человека ; СВОЕГО Иерарха!..
То есть, убивая кого-то, они тем самым убивают своего Иерарха, можно сказать, для них бога, а тем самым и себя, и последствия тогда непредсказуемые…

Так размышляя и попивая чай, глядя в окошко на гаснувший закат, вдруг, как на экране телевизора, передо мною промелькнули картины земного ужаса всего Человечества, со злорадным остервенением рубящего, можно так сказать, ветку, на которой само сидит ; СВОЮ Ветку на Древе Жизни Мироздания!..
Невозможно обо всём рассказать, но самым ярким примером для меня оказалось кармическое искупление российской Нацией, сумевшей таким образом до такой степени поранить свою Ветку убийством Царя, как Символа СВОЕГО Иерарха, что, как следствие, множество людей было обречено на страшные искупительные муки через гражданскую войну, через репрессии, что повлекло за собою и Вторую Мировую войну уже для всего Человечества!..

И мне, честно признаться, противно стало видеть множество моментов, как сказали бы, героических усилий или подвига многих из тех, кто защищал проклятый Богом город Ленинград, проклятый подобно городам Содому и Гоморе…
Я далёк был от предвзятости, но именно в этом «славном» городе толпа невежд низвергла монархию, как информационно-энергетический Символ иерархичности Духовной взаимосвязи людей, за что жителям его пришлось познать ужасы блокады и не только крыс жрать, но и друг друга!..

Именно убийство Царя-Иерарха, как Помазанника от Бога повлекло за собою появление страшного вампирического существа-демона с многочисленными приспешниками его, высасывавшими и уничтожавшими Народ свой в лагерях и на войне…
После этого я уже не мог слушать лицемерные излияния о героизме людей в противостоянии какому-то злу, причиной которого сами-то и были…
Да-а-а, Карма штука совсем нелицеприя-я-ятная…

Но разве мог я об этом кому-то заикнуться, чтобы меня не осудили или даже не посадили куда следует, чтобы не закрыли в психушку, по тупому разумению и приказу невежд власть преимущих?..
И самое-то противное было в том, что, как мне опять пришлось созерцать, властью-то обладали, за неё всегда боролись с лозунгами о «благе народа» как раз те самые люди, рядом с которыми находились чёрные демонические голограммы!..

Именно они, чёрные голограммы качеств сознаний эгоистов во плоти, никогда не имевшие своего Света и вампирически существующие за счёт жизненных энергий других существ, заинтересованные были в невежестве людском и делали всё, чтобы толпа не ведала об истинном положении вещей в мире этом, чтобы побольше излучала толпа энергий страдания для них…
И я видел, что эти упыри в людском обличии всегда были разрушителями, при этом запросто манипулируя людскими сознаниями, вовлекая невежд во всякого рода безумия технократического развития, поворота рек вспять, космического освоения вонючими ракетами, вовлекая в бесконечные политические, религиозные, сектантские, клубов по интересам игры, при этом виртуозно сталкивая лбами глупцов и целые Народы в противостоянии друг другу, чтобы потом дососать и наивных «победителей», когда Карма и тех прижмёт так, что готовы будут сами себя за хвост пожирать!..

Жутко мне было видеть и осознавать, позабыв даже про чай, что эти чёрные демонические существа никогда не ведали не только Покаяния, но и какой-либо жалости не только к ближнему своему, но тем более друг к другу…
Это был какой-то препротивнейший змеиный клубок, копошащийся в глубокой тёмной яме, но при этом мерзко шипя о «прогрессе», «развитии», «эволюции», «благе народа»…

Мои мысли спровоцировали и созерцание конкретных демонических личностей, которые предстали пред моим Внутренним Взором не только руководителями старого монархического, потом советского и уже в современности нового российского государства, но и религиозными высокопоставленными иереями, по вине которых множество людей страдали, как верующих, так и неверующих!..

И главной чертой демонов во всех мыслимых обличиях их были виртуозное лицемерие, непредсказуемые подлость и наглость в переплетении с презрением и маньякальной жестокостью…
Но при этом, они, артистично прикидываясь страдальцами за «правду» и «истину», могли вызвать в наивных и невежественных людях к себе жалость для того, чтобы их руками уничтожить действительно Светлых Людей, жертвующих собою ради того, чтобы, например, передать Знания Духовные и, обличая дела ; именно дела, а не индивидуальности, ибо в том большая разница! ; демонических лицемеров, разъяснить глупцам Причину их рабства и страданий!..

Бог же мо-о-ой, поставил я дрожащими руками кружку на стол, чтобы не уронить, ведь не просто же мне пришлось с этими страшными существами столкнуться!.. И пишущая машинка тоже не спроста у меня появила-а-ась!... И тому Причина ; Благословенный Путь Сибилы, состояние Петра, то есть МОЙ Путь, состояние МОЕГО сознания, неугодное чёрному демонизму, заинтересованному в невежестве людей?!..
Действительность, предстоявшая мне, не на шутку встревожила меня, и при этой грустной мысли мне в тот вечер больше уже не захотелось, ни видений, ни чая…


77.

… Но от мыслей так просто не убежишь… Конечно, Бог Един и в Мироздании всё имеет место быть, как Свет Альтруизма, так и тьма эгоизма, энергии как центробежные, так и центростремительные, как хорошее, так и плохое, как Гармония, так и хаос, размышлял я по дороге в Храм.
Однако же, слова словами, а никто во тьме жить не желает, хотя и живут визжа в ней постоянно… Никто не хочет горя и страданий, но поступают именно так, что приходится страдать… Все хотят быть счастливыми, но счастье почему-то коротко и лишь миг между двумя несчастьями…

А счастлив ли я сам, то есть, могу ли я быть счастливым, спросил себя, перепрыгивая через ручеёк?
Не-ет, мою жизнь счастливой вря-яд ли можно было назвать не только с позиций обывателя, но и сам я чувствовал постоянную дисгармонию в душе своей. Почему?
Хм… А действительно, почему же я не счастлив? Потому что одино-ок, и избавиться от чувства этого не помогает даже красота природная вокруг тебя?…
Потому что зна-аешь и ви-идишь то, от чего хочется бежать, и оно при всех молитвенных усилиях не уменьшается, а даже усиливается?!.. Но почему же так?

Да потому, что твой рост Духовный определяет тебе как собственную более мощную амплитуду вибраций сознания, устремлённого к Творчеству, так и амплитуду разрушительного противостояния уже как следствие в сосуществовании двух противоположностей, отвечал я себе, и в том…
Ну что, что в том?..
Е-е-х, с остервенением шлёпнул я ногой по луже, да Му-удрость в том ; Софи-ия, в которой все противоположности мира-антимира, хорошего-плохого, Света-тьмы аннигилируются в Едином Золотом Сиянии Беспредельного Бытия!

Одна-а-ако, как легко сие мозгами констатировать и языком болтать, а на деле-то что получилось, когда увидел этих противостоящих «в единстве»? Борьба не на шутку?!..
Внешне во плоти они вроде люди как люди, а суть-то их ; леденящий холод в глазах и постоянный вампирический поиск зацепок, провокаций, но не к себе подобным упырям, а к тем, кто им опасен, кто тёплый, кто знает их уловки хитрые и может не только объяснить другим, у кого всё ещё шоры невежества на глазах, но и помочь им избавиться от щупалец зависимости и рабства душевного.

Сто-оп, остановил себя на мысли и с поднятой ногой… А ты что, парнишка, считаешь себя другим, светлым, безгрешным?..
Да нет, нет же, пошлёпал я дальше, честно сказать, ни в какую борьбу ни с кем я не стремился, но и обниматься с теми чёрными деятелями, которых пришлось созерцать, не собирался. Одно дело молиться Богу об очищении СВОЕГО глупого грешника, и совсем иное иметь какие-то отношения с существами, которые ну никак на ангелов-добряков не походили.

Конечно, я тоже не ангелочек, рассуждал, подходя к Храму, но никогда и никому о своём Духовном Пути не говорил, не кичился, и вообще всячески старался избежать подобных разговоров о себе, а удалиться от противостояния тем более.
Однако же, и с вампирами в обличии человеческом обниматься не собирался, даже если в Единстве Противоположностей Мироздания таковы и должны быть для Равновесия в Золотой Мудрости-Софии.
И чем ближе к Храму подходил, тем сильнее распалялся, а когда залез на колокольню, то был уже полный решимости отзвониться, исповедоваться, напоследок причаститься и слинять к себе на хутор с глаз долой, чтобы больше никогда не ввязываться ни в какую борьбу, ни в какое противостояние.

Маму свою родную убил или Богу на мозоль больную наступил, что ли, чтобы мне всякие мерзости-гадости без конца видеть, звенел я колоколом со всей силы?!..
Но в то же время что-то подсказывало мне, что эти демонические существа, во плоти или в не её, всегда сопутствовали мне, где и когда бы я ни воплощался… Они даже, можно сказать, были мне «родными», твари этакие!..
И это меня обозлило ещё больше.

Нет ; БА-АМ-М! ; нет ; БО-ОМ-М! ; и нет ; БА-АМ-М!..
Не хочу… Не хочу… Не хочу никакого противостояния не только видеть, но даже знать о том!..
И вообще, мне противно такое Бытие в бесконечном противостоянии. Все всех в этом мире поедают, всего приходится опасаться, остерегаться… Я не хочу такой тьмы, какой бы полезной она ни была для Бога.
Мне не нужна такая София, а хочу только Света, только Свободы, только Радости Жизни и не трогайте больше меня-я!..
БА-АМ-М!.. БО-ОМ-М!.. БА-АМ-М!..

… Неделю, потом вторую не ходил в деревню даже по воскресениям. Занимался днём только своими домашними делами, а по вечерам стучал на пишущей машинке, излагая на бумаге не только свои сновидения, но уже и некоторые размышле-е-ения.
Удивительно, но мне понравилось расписывать свои впечатления. Правда, когда попытался описать, что случилось со мной и моей знакомой женщиной в тот памятный день, когда мы стояли за сиреневым кустом, пришлось призадуматься…

Главное, что меня в женщине поразило тогда, что в миг, когда она молилась, держась за руку мою, я прекрасно ощущал её ускорявшееся сердцебиение и каким-то Внутренним чутьём сообразил, что она владела способностью мгновенного подключения к Сердечному Каналу Света, чтобы и пропустить его через себя!..
Ведь эта способность не даётся с бухты барахты, и её приходится зарабатывать через массу искушений и испытаний прежде, чем однажды Учитель Небесный на ушко преподаст Тайну мгновенного Творчества Жизни!..

Правда, я сомневался, что женщина приобретала эту способность именно таким путём испытаний, каким мне пришлось проходить. Скорее всего она этим владела от рождения своего во плоти земной, но тогда, тогда-а-а, почесал я подбородок свой…
Тогда она не просто человек? Действительно Богиня?!..
Судя по некоторым рассказам дородной родственницы моей знакомой женщины, её путь жизненный действительно был несколько странный для обычных людей.
Да и сам я уже почувствовал её Силу, но не сказал бы, что властность, хотя и это при желании она проявляла, как уже пришлось мне убедился на свой шкуре…

Скорее, в моей знакомой уже было нечто такое, некая предрасположенность, быть может, некая взаимосвязь с Незримым Иерархом такой Высокой степени, что могла она без особых усилий пропускать через себя его Энергию.
Но если вспомнить, что мне уже приходилось эту женщину созерцать в Храме, в момент сосредоточенной Молитвы окружённую Золотым Светом, то комментарии излишни…

Конечно, в обычной жизни она и женщиной была обычной, но в важный или экстремальный момент мгновенно могла преобразиться и тогда это уже был не человек, чему я был свидетелем!..
Любопы-ы-ытненько, пробарабанил я пальцами по столу, что таких Людей с большой буквы можно, однако, встретить на этой бренной Земле…
Хотя… Люди ли они?..

В этот момент раздался стук в дверь, и от неожиданности я чуть со стула не свалился!..
И уж совсем онемел от удивления, когда открыл дверь и на фоне огненного заката увидел…


78.

… В дверях стояла и улыбалась… Богиня!
Иначе я и не мог бы сказать, глядя на неё, освещённую лучами заходившего Солнца, одетую в национальное платье-сарафан и сиявшую лучезарной улыбкой…
Но какая ж она умница, моя знакомая женщина, что не стала дожидаться, пока я приду в себя и приглашу войти, а сама, со словами «тебя не дождёшься», переступила порог и аккуратно закрыла за собою дверь.

И вообще, она вела себя так, будто всегда жила в моей хижине и знала всё, что в ней и как лежит… Более того, сказав, что голодна, она стала хозяйничать сперва на кухне, а потом даже немного прибрала в комнатке!.. Хотя, надо отдать и мне должное, очень не любил беспорядка, а пыль просто ненавидел и боролся с ней, как только мог. Конечно, без пылесоса это сделать было непросто.
Так что по большому счёту, в хижине у меня не только порядок был, но даже дорожки лежали на полу, и всё перестирано было, и посуда грязная никогда не накапливалась, но перемывалась сразу же после еды…
Единственно, что всегда ставилось в укор мне нашими хуторскими бабульками, что я не следил за своим видом и мог выглядеть довольно неопрятным, со всклокоченными волосами, неподстриженной бородой, кое-как напяленной одеждой, которая, как её ни надевай, на мне всё равно висела, как на огородном пугале…
Правда, в моём доме и хозяйстве действительно не хватало не только женской руки, но и женской Души...

Удивительно, как с появлением женщины всё вокруг преобразилось, приобрело совсем иной смысл, каждая вещица в доме и сам дом мой наполнились совсем иным содержанием, да и сама жизнь вдруг стала прекрасной и жить хотелось!..
А все тревоги, связанные с какими-то демоническими сущностями и мировыми проблемами, куда-то враз испарились и казались пустыми и глупыми…
Как всё-таки женское присутствие влияло на моё, о других не мог говорить, внутреннее состояние!..
Однако, суета встречи, лёгкого ужина и первых разговоров прошла, и наступило время нашего более серьёзного общения.

Домашний уют в глуши лесной располагал к раскрытию наших Душ и даже некоторым откровениям… Мы ощущали себя в тиши ночной, как на не обитаемом острове или на космическом корабле, когда вокруг нас Беспредельность звёздная, а мы ; родоначальники всей Жизни ; Адам и Ева!..

О-ой, только не надо, ну не на-а-адо неправильных мысленных представлений, свойственных извращённому человеческому рассудку, так и норовящему рисовать перед собою отвратительные картины пошлостей…
Неужели Творчество Жизни можно представлять только сугубо плотски и обязательно в раздетом виде?..

Ведь творит-то формы Жизни бесполая Мы-ы-ысль человеческая и тем быстрее, чем сильне-е-е прозвучали Чувства его, то есть может во Времени она и за девять месяцев реализоваться, а может и мгнове-е-енно!..
Но кто в состоянии проследить все мысленные фантомы, сонно текучие или крайне возбуждённые, которые творит и вытворяет множество людей на Планете?!..

И вот в этом нашем космическом корабле, с ветхой шиферной крышей и покосившимся углом, с ночевавшей у трубы вечной вороной и со светившимся мутным окошком в сторону огорода, мы с женщиной моей знакомой ; или уже Другом, а-а? ; и творчествовали Радостью общения в Восторге обоюдной симпатии!..

Конечно, она меня пожурила, что исчез я из поля зрения не только её, но и прихожан, и даже самого нежно забеспокоившегося батюшки, мол, не случилось ли чего с этим… ну, как его там… в общем, оболтусом?..
Женщина очень даже похоже изобразила манеры нашего священника и я долго хихикал, вертясь на табурете, не в силах остановиться…

Но потом разговор перешёл на более серьёзные темы, и мне очень даже понравилось, что восхитительная женщина так легко не только понимала, о чём я говорил, но и прекрасно чувствовала меня, мои настроения, которые пытался скрывать, но, видимо, совсем неудачно…
Иначе говоря, мы могли бы общаться с нею молчком и одними взглядами…

Однако, приход женщины, конечно, был не ради пустой трепотни от нечего делать. Она очень даже серьёзно затронула прошлые события, так как, оказалось, и сама была не на шутку встревожена тем, что ей уже давно было известно, и что она пережила однажды, хотя и не в столь мощном противостоянии.
Я слушал её и дивился, что вот передо мною находился, да ещё и в моём доме, человек, который не только понимал меня, но как бы даже и был мною, а я им!
Никогда ничего подобного не испытывал в своей жизни, чувствуя себя одиноким своими мыслями и чаяниями, своим пониманием Жизни и Смысла человеческого, чуждого окружавшим меня людям.

У меня всегда было такое неприятное чувство, которое, по моему мнению, лучше всех определил очень уважаемый мною писатель Лев Толстой, что впечатление, будто живёшь в дурдоме, и ходишь среди дураков!..
Такая мысль пугала своей категоричностью, но в тоже время невозможно было её отрицать, глядя на то, что творилось вокруг меня…

Ну никак не мог я считать нормальным то, что в мире этом все всех поедают не только явно плотью, но и невидимо идёт постоянная брань, что нам, поднял назидательно я корявый палец, вместе пришлось пережить…
Мне даже стыдно было растения употреблять в пищу, зная, что есть такие божественные Люди на Земле, пусть и крайне редкие, но кто вообще не питается материальными продуктами, но, при этом без ущерба для плоти своей, десятилетиями получая энергию, как невежественно говорят люди, из какого-то Космоса!..

А тут приходилось иногда видеть, как гурманы, истекая слюнями, приготавливали целого поросёнка в соусе или бедного гуся с яблоками, чтобы ещё при этом украсить праздничный стол…
Мне так это всегда напоминало суету людоедов вокруг своих жертв, потом смачно обсасывающих тех бедолаг окровавленные кости…
Но это так, к слову.

Однако, такая хищническая суть человеческая, прикрываемая культурами и религиями, выражается и в политике, и в образе жизни в отношениях между людьми и народами попыткой властного подчинения друг друга, а по большому счёту и по отношению к Природе вообще и, как следствие, к самим себе в частности!..
Какое-то самопоедание получается, неосознанный самомазохизм с лозунгами, как прекрасна наша планета…
Мне это не нравилось, не нравилось, не нра-а-авилось…

Женщина, глядя на меня и слушая, почему-то всё время улыбалась, как тот толстяк смешливый в Храме нашем… Я ёрзал под её взглядом, то приглаживая остатки длинных волос на голове своей, то застёгивая последние, необорванные ещё пуговицы на рубашке, пока женщина окончательно не расхохоталась заражающее заливистым смехом…
Потом спросив, где я хранил ножницы и расчёску, убрала дорожку на кухне в сторону и, посадив меня посредине на табурет, оглядела меня оценивающим взглядом, при этом ; о, Бог мой! ; своими нежнейшими пальчиками поворачивая мою голову то направо, то налево…

И я, увалень этакий, вдыхая благоухающий запах моей любимой сирени, исходивший от рук и одежды женщины, почему-то смиренно позволил ей творить мой «face», как заблагорассудится!..
Быть может, потому, что в этот момент я почувствовал её не только Женщиной и Другом, но и Матерью, и Сестрой, и Дочерью одновременно?.. И, надо сказать, что Чувство такое я испытывал только во время Молитвы Богородице, Матери Мира нашего…
Е-е-х, какая Жизнь-то прекрасная-я-я!..


79.

… Но разговор наш на серьёзные темы не прекратился, хотя женщина и очень сосредоточенно чикала ножницами вокруг моей бедной головы…
Мы, конечно, шутили и веселились, но, в то же время, меня удивило, что она, женщина моя знакомая, говорила так, будто я слушал свои собственные слова со стороны!..
И я блаженствовал, словно рыба, долгое время хватавшая воздух на берегу, и вдруг опять оказавшаяся в своей родной водной стихии!..

Забирая очередную прядь моих, скрючившихся от страха волос и расчёсывая их, женщина рассказывала, что впервые испытала давление со стороны подобных, как она выразилась, «теневых» людей, каких нам пришлось видеть в храме, а потом с которыми сразились и на улице столь странным образом, именно тогда, когда она встретила того самого молодца бородатого…

Я молчал, боясь спугнуть её откровения о собственной жизни, и терпел, сжав зубы, даже когда женщина нечаянно коснулась ножницами моего длинного уха, которое, как ни пытайся, словно само лезло, чтоб его укоротили!..

… Экзотичный молодец увлёк её не столько видом своим внушительным, но какой-то до того слащавой болтовнёй, от которой, словно от наркотических колдовских снадобий невозможно было очнуться и трезво рассудить, что он конкретно имел ввиду…
… И она, молодая и красивая блондинка с длинной толстой косой, тоже не смогла устоять, как не устояли и многие другие девчонки, о чём пришлось узнать только опосля…
Сперва беседы с молодцем заканчивались потрясающей эйфорией, но при этом отдавала себе отчёт, что это было не чувство девчоночьей любви с первого взгляда, и далеко не любви к ближнему своему даже в обычном понимании этого слова, так как подспудно где-то глубоко Внутри себя она чувствовала сопротивление всё нараставшим ухаживаниям с его стороны…
Но как только молодец показывался в поле её зрения, она ничего не могла с собой поделать и привлекалась к нему, и слушала его, как и многие другие девушки…

Тем не менее, с детства не терпя чужого давления на себя, она пыталась искать причину неприятному осадку и даже предчувствию от встреч с прекрасным молодцом…
И наступило время, когда однажды во сне она не только более чётко почувствовала его какую-то жуткую внутреннюю суть, но и увидела, как страшная чёрная туча стала наползать на неё и при этом она, тогда ещё глупенькая восемнадцатилетняя девчонка, даже не могла по шевелиться, чтобы крикнуть о помощи!..
Тот ужас, женщина остановилась с раскрытыми ножницами и на какой-то миг застывшим взглядом, жёстким в своей решимости, она, мол, не забудет уже никогда…

Я смотрел на красавицу-богиню в сарафане, и трудно было в ней узнать ту доверчиво весёлую женщину, которая постучалась в дверь моей хижины, а тем более не мог представить на её месте девчонку с косой…

Но женщина очнулась, видимо, от созерцания, навеянного неприятными воспоминаниями, и продолжала свой рассказ…
… В ту страшную ночь она всё же сумела очнуться от сна и вскочила с постели ; Бог мой, как мне всё это было хорошо знакомо! ; схватила Иконку Божией Материи, которую ей подарила добрая родственница, часто беседовавшая о Вере в Бога, и долго молилась, боясь ложиться спать…
Но как только встречалась с молодцем, опять обволакивалась туманом его влияния и не могла трезво рассуждать даже о своих предчувствиях, а ночью опять тряслась в страхе, и с каждым разом всё труднее и труднее было противостоять жуткой чёрной туче, медленно и неотвратимо наползавшей на неё… И липкое чувство обречённости всё глубже и глубже проникало в Душу, наполняло её, словно дрожащий хрустальный сосуд на краю пропасти, отвратительной грязной жижей, грозившей опрокинуть в бездну…
Так рассказывала моя знакомая женщина. А что да-а-альше было, повернул и навострил я второе ухо к ней?..

Так продолжалось ; чик ; с месяц ; чик, чик... Прекрасная богиня, раскрыв ножницы и умопомрачительно мило высунув свой ро-озовый язычок, прицеливалась к очередной пряди моих длинных, как у старого сивого мерина грива, волос… Чик, чик…

… Уже боялась ночей, оттягивала, как только могла время ложиться спать и дошла до нервного срыва, когда однажды, вместо тучи чёрной, появился и сам молодец наяву!..
Непонятно было, как он вошёл в запертую дверь комнаты общежития, где она жила, пока училась в университете, но тут же зверем навалился на неё…

А я чуть не свалился с табурета, когда она, рассказывая, в сердцах схватила меня за ухо, которое мешало ей подобраться ножницами к пряди волос, но мужественно выдержал женское волнение, и даже готов был, выпятив грудь колесом, морально её поддержать!.. Очень даже готов был…

… Однако, единственное, что могло спасти девицу от красавца-монстра с помутившимся от скотской похоти сознанием, это ВЕРА в Защиту Богородицы!..
Девушка даже не пыталась физически сопротивляться, а только в испуге полностью отключилась от ужаса внешнего мира и как будто потеряла сознание, потому что, находясь в ослепительном Сиянии Белого Света, ничего не помнила, что происходило в комнате до того самого момента, когда опять очнулась и увидела сидевшего с безумно выпученными глазами молодца на полу, а над ним Золотистый Шар!..

Женщина рассказала, что вскоре молодец, как под сильнейшим гипнозом, встал и, будто слепой с раскрытыми глазами, подошёл к двери в сопровождении Шара, которые сами открылись и, когда вышел, закрылись…
Во всём этом рассказе женщины для меня чудесного ничего не было, ибо сам прекрасно по собственному Опыту ведал, на что способны люди в Сердечной Молитве, и потом, не только Вера и Знание Духовное объяснило многие моменты в рассказе, но и моё собственное созерцание подтверждало то, что она видела и чувствовала.

Оказалось, что мы оба были способны к одному и тому же Духовному Опыту, и что Вера наша действительно была не голословной, но испытывалась конкретным действием в конкретной жизненной ситуации, обычно очень неприятной, тьфу, тьфу, тьфу-у-у...
Но меня больше заинтересовало то, как мы обсудили с моей знакомой женщиной ; стоп, однако, уже с моей подру-у-угой! ; что именно в тот ужасный момент она поняла, как можно мгновенно подключиться к Свету Духовному, то есть, ПОЛУЧИЛА ИСТИННОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ и приобрела так называемую Силу от Духа Святого!..
И Силу эту Благодатную В РЕЗОНАНСЕ мы уже вдвоём и пропустили ЧЕРЕЗ СЕБЯ, находясь у куста черёмухи, а уже дальше Бог действовал по Своему усмотрению!..

Во-вторых… Даже крайне удивлён был тем, что вдруг я осознал, что каким-то образом УЗНАЛ вот так вот мгновенно, что меня обчикивала ножницами… действительно Богиня во плоти!
Чистая и Душою и… ТЕЛОМ!

Нет, нет, я не воспринимал её, как говорят, старой девой, обычно злобствующей из-за неудавшейся жизни, хотя она была ненамного младше меня, но именно Святой Богиней, Радостной и Цветущей Жизнью!..

Я даже отодвинулся от неё, когда она слишком близко подошла ко мне и нечаянно коснулась телом…
А она, шкодница, уловив вниманием своим моё движение, пристально так посмотрела мне в глаза, и я понял, что с лёгкостью прочитала мои мысли!.. Даже то, как мне стало стыдно за себя, когда-то задавшего себе вопрос о её взаимоотношениях с мужчинами…

Прекрасная Богиня заливисто расхохоталась, взяла мою ладонь в свои руки и, нежно глядя мне в глаза, как-то совсем для меня неожиданно приложила её к своей щеке…
И я вдруг тоже прочёл её мысли!.. Обалде-е-еть…
Она ДОВЕРЯЛА МНЕ, как доверяет девочка отцу или дедушке своему!.. И она знала, что и я знал, что она знала, что никогда её не обижу!..
Во как…

Когда же она сунула мне в руки отмытое, наконец, зеркало, то, поглядевшись в него, я понял, почему так веселилась моя Богиня…
Постаралась она, конечно, на славу, и на меня глядел очень даже ничего мужчина, но в глаза-а-ах…
Нет, глаза не изменит никакая причёска, и никакая аккуратно стриженная борода не умалит комичности выражения на лице, особенно моём…


80.

… Но мы вернулись к обсуждению волновавшего меня вопроса. Всё-таки не мог я ещё успокоиться, и слова моего Иерарха Духовного, что противостояние усилится на моём Пути каком-то, видимо, мне предначертанном, занимали больше всего.
Богиня-Другиня моя это чувствовала, и пыталась помочь, как могла, раскрывая некоторые детали своего Духовного Опыта.
Действительно, кое-что ей на тот момент было более понятно, чем мне.

После того отвратительного случая с молодцем, она осталась одна и больше никогда не ввязывалась в общение с сектантски настроенными людьми, интересы которых отражали лишь их эгоистичный подход к жизни, пусть и с красивыми лозунгами о любви и братстве. Все эти «князья», «просветлённые», «чифы» самозваные и «волхвы» доморощенные в действительности культивировали лишь экзотично разодетую гордыню и ничего больше.
И прежде, чем с кем-либо войти в контакт, она сперва приучила себя пользоваться Даром ясновидения и просматривать Внутреннюю Суть человека, а не его внешний прикид-имидж.
Потому вскоре заметила, что упомянутые люди обычно кучкуются вокруг какого-нибудь лидера, по сути являющегося энергетическим вампиром. Да и сами те люди, Другиня их назвала «агентами», согласно персонажам фильма «Матрица», грешили тем же, пусть и с меньшей амплитудой колебаний своего чёрного центростремительного вихря-отсоса, но, в отличие от показанных в фильме одинаково костюмированных «агентов» в тёмных очках, для целей своих коварных пользующиеся экзотическими приманками всевозможных религиозных, «духовных», «реконструкторских» тусовок…

Иначе говоря, посмеялась и Другиня моему определению, что, мол, тот самый ожидаемый антихрист в действительности множественен своими проявлениями конкретными людьми-«агентами» и, конечно, не собирается появляться даже перед очами глупцов монстром с рогами, хвостом, копытами и фанерой забитым глазом!..
Но при этом, ему во множестве прекрасно известно, кто его просчитывает, вычисляет и понимает его дела тёмные. Потому он, хитрец подленький, пытается в зародыше подавить любую инициативу таких Людей, несущих собою Свет Истинного Знания, чтобы они помалкивали, а то и, по возможности, уничтожить их.

Более того, чёрные «агенты», какой бы внешней наружностью ни прикидывались ягнятами ; религиозной, эзотеричекой, научной, политической, культурной и подобной шкурой, сами не в состоянии оторваться от Людей Света просто из-за банальной тяги пакостить везде и всюду, где зарождается искра Света в Душах людских, готовые в любой миг кинуться на неё в схватку и залить помоями своих корыстно-чувственных и ментальных изрыганий…
Однако, надо заметить, «агенты» тоже пользуются очень даже изворотливыми приёмами, казалось бы, даже логикой и возвышеннокрасивыми словосочетаниями, но при этом наворачивают такие дебри словесные в уши наивных глупцов, напихивают им в раскрытые от удивления рты такую логическую дребедень, что тем приходиться не разжевывая лишь проглатывать, не раздумывая о последствиях!..

Постепенно разговор наш с Другиней приобретал не только всё большую серьёзность, но и конкретику.
И мы, вместе вовлеклись в Поток не только ментальных рассуждений, но СЕРДЦЕМ резонировали в восприятии и понимании той Информации, которая лилась, как мне казалось, в нас мощным, но в то же время избирательным валом, сортируясь на необходимую и ту, которая должна была востребоваться, но позже!..
При том, краем глаза я видел, как нас уже окружал Свет, подобно тому, как испытал его когда-то на своём холме с валуном!..

Скорее всего, разговор наш, если б кто подсмотрел на нас со стороны, выглядел странным, так как нам с Другиней хватало взглядов и намёков, чтобы молниеносно включиться в сюжет мышления и, читая мысли, понимать другу друга…
Мне даже показалось, что сами мы являлись лишь фиксирующими субъектами беседы наших больших «Я»… Ну да ; того самого моего Светлого Юноши и… и…
Да его же Пассии, которую мне однажды уже довелось созерцать, когда он показывал мне НАШУ Пирамиду!..
И она, то есть Пассия во плоти ; Другиня моя, сидевшая напротив и пристально и весело глядевшая на меня!..

Удивился? В тот момент нет, но воспринял, как естественное, как должное проявление всё более грандиозного для меня Бытия…
И разве не грандиозно, что Пассия моего Светлого Юноши устами Другини моей во плоти спокойно, но вместе с тем как-то неопровержимо заявила мне, что я, то есть новая мыслящая и волевая индивидуальность во плоти в образе подстриженного косолапого пингвина, сидевшего скрестив ноги на постели, являлся не кем иным, а именно творцом?!.. Видя же мою недоумённую реакцию, добавила, что творец я не как понимаемый обычными верпующими людьми Неведомый Бог, но как человек, способный пропускать Его Волю через себя в конкретных ситуациях. Но это только одно.
Другое, что хотя Свет является всегда СЕРДЕЧНОЙ Творческой Энергией в Любви и Радости, но также он подразумевает и яркую Лучистость своего Сияния, то есть просветлённый ИНТЕЛЛЕКТ, который, аналогично выше упомянутым Чувствам, тоже творит, но уже своеобразно, звуча ментальными выкладками через беседы с людьми, через книги, кинофильмы, картины, музыку и песни и т.д. и т.п., показывая Путь во имя Красоты и Гармонии Жизни!

Ага-а, так во-от почему я приволок пишущую машинку, с которой всё чаще и чаще вечерами общался один на один… Тогда, как же моя Другиня о том догадалась, и как вообще я оказался на её пути и, как следствие, она в моей хижине, или я в её?

Она засмеялась, тем давая понять мне, и я это уже до смеха её и разъяснений вдруг понял, что после сильных переживаний, связанных с той попыткой её изнасилования «добрым» молодцем, у Другини, тогда ещё молодой девушки, возникло отвращение к жизни из-за сильнейшего шока, и она, как и я, долгое время томилась сомнениями о своём будущем и смысле существования на этой грешной, до ужасных проявлений человеческого безумия, Земле…
Конечно же, Дар созерцания, как говорится, в том принял участие, и она, тоже как лишь совершенствовавшаяся индивидуальность во плоти, не один раз меня видела в разных моих жизненных ситуациях, но никак не могла понять, для чего и когда наша встреча состоится.

А состоялась она впервые совсем неожиданно, когда Другиня на микроавтобусе приехала в нашу деревню с делегацией учёных и те пожелали посетить Храм.
Да-а-а, было такое…
И увидев меня, сидевшего на скамейке и пристально на неё глядевшего с удивительно смешной гримасой на лице, она, тем не менее, сама была поражена исполнившемуся её видению, но, против моей реакции спрятаться от неё, будущая Другиня моя сама стала искать встречи со мной, так как испытывала до толе неведомую Сердечную тягу ко мне и понимала, что это было ПРАВИЛЬНО… Так?
Та-а-ак… А потом?


81.

… На улице уже светало, а мы всё разговаривали, разгова-а-аривали и не могли насладиться общением!..
Именно Сердечное притяжение друг к другу, как двух разделённых частиц одного Иерарха Духовного, наполняло нас Радостью, Пониманием другу друга без слов…
Но наш космический корабль всё-таки опустился на поверхность Планеты и мы, чтобы размяться, вышли на улицу, залитую утренним светом, щебетанием птиц, и под пристальным взглядом крайне удивлённой вечной вороны, прошлись за моей усадьбой по обильной росе на холмик с разнотравным лугом, чтобы на стволе завалившейся старой липы посидеть и понаблюдать, как зарождался новый день, прекрасный день…

И как славно было, что между нами не было никакой напряжённости или, наоборот, даже намёка на какие-то скрытые мыслишки, обычные в таких ситуациях между мужчиной и женщиной…
Но всё-таки мы были не просто друзьями, а ЕДИНЫМИ частицами, теми самыми «инь» и янь», и прекрасно чувствовали, что наши искренние и доверительные взаимоотношения влияли на Творчество Прекрасных Форм Жизни вокруг нас!..

Держа меня за руку, Другиня рассказала, что после того, как впервые меня увидела во дворе храмовом, она только обо мне и думала. Так появилась косоворотка, хотя встреча на болоте была относительно случайной и не обошлась без мудрой и не в меру прозорливой её дородной родственницы.
Но дело было даже не в каких-то чувствах женщины к мужчине, а в Любви к Истине, задумчиво сказала женщина, и я попросил пояснить.

Да, продолжила Другиня моя, она владела Даром созерцания вне Времени и Пространства, могла читать мысли людей, если того хотела сильно, и умела настроиться даже на то, чтобы повлиять на них, и потому много времени в одиночестве проводила за книгами мистического содержания, хотя вместо эзотерической литературы больше предпочитала книги, как сказали бы, «fantasy», но серьёзных авторов. В таких книгах меньше засушенной, как вобла, заумности «посвящённых» или обыкновенного интеллектуального гонора, а описывается больше жизни и радости общения между существами разных уровней Бытия.
Но при этом, сравнивая со своими видениями, ей нравилось замечать, где авторы действительно фантазировали и искажённо преподносили реальность «потустороннюю», а когда писали под влиянием для них самих не видимых существ!..
Так постепенно она научилась не спонтанно созерцать, а направленно выбирать место и время, которое было для неё необходимо.

Это не были общепринятые медитации или дешёвое ясновидение, так как уровень её созерцания, определяемый именно Сердцем, превышал и то и другое. И потом, она не созерцала из корыстного любопытства, а всегда Молитвою испрашивала разрешения увидеть то, что не ей самой нужно, но предполагало Со-творчество с Богом или Иерархией Света, многие Индивидуальности которой ей были хорошо известны и даже знакомы совсем не по книгам!..
Иногда видения были не по её воле, но появлялись, как Предупреждения или Предложение, как в будущем ей лучше поступить, хотя она могла и по-своему всё решить.
Именно так узнала она о моём будущем Пути и труде, в котором и помогла мне, согласно своим возможностям.

На-адо же, какая заботливость невидимой Иерархии обо мне!.. И что, данная ночная встреча наша тоже была навеяна видениями?
Отчасти, но не совсем так, помолчав некоторое время, вроде как раздумывая, говорить или нет, ответила Другиня, ибо её собственное решение было определяющим и как следование Истине, и как Сострадание, да, да, именно ко мне, оболтусу со своими глупыми вопросами!..
Но, Другиня вдруг очень посерьёзнела, мол, не всё так просто. Как она выразилась, я ещё не осознал окончательно всю сложность моей ситуации и будущих событий.

И видя моё недоумение, она рассказала то, что я предчувствовал, чего опасался и от чего бессознательно даже мой маленький, глупенький, но вредненький и самолюбивый «я» пытался увернуться...
Но тогда-а… В чём её интерес возиться со мною, кроме, конечно, Любви к Истине, если впереди для меня маячил Крест такой, что даже и вдвоём вряд ли осилить тащить, не то что мне одному?

Другиня глядела на меня грустным взглядом, и это уже был просто человек, просто женщина, которая, однако, обладала удивительным внутренним свойством, присущим всем нормальным нашим российским женщинам, что так убедительно проявили жёны декабристов ; беззаветно любить мужа, но не как самца для утехи и продолжения рода человеческого…
Для этих женщин, как отражения идей мужа, СВОЙ мужчина был их Жизнью, Смыслом существования и Правда Бога, создавшего Еву ДЛЯ Адама…
При всей своей внешней видимой благополучности, Другиня моя была способной быть одновременно Матерью Марией Христа и Марией Магдалиной ; жертвующейся Шакти, Му-у-узой...
Нет, она не только была способной, но просто не могла не быть способной к Жертве!..

Меня это поразило и испугало одновременно… Я вдруг почувствовал себя в глухой ловушке, припёртым к холодной стенке, и мой Выбор, как дальше жить, зависел не от моей Свободы из-за неопределённости будущего, к которой привык, но всего лишь от жа-а-алости к этой женщине, без меня решившей свою Судьбу со мною связать…
Куда же тогда делась моя Богиня? Виртуальность, навеянная воспалённым рассудком?..

И как обычно, моя сердечная возбуждённость спровоцировала то, что я, глядя в глаза женщины, вдруг как провалился в них, и увидел себя среди мно-ожества людей парившим в воздухе с распростёртыми руками!..
Я летал над людьми и между ними, не касаясь земли, кувыркался и вертелся, как хотел, при этом радостно крича, как это надо делать, но… Но никто из видевших и слышавших меня в толпе даже не попытались взмахнуть руками, чтобы подняться в воздух… Они были слишком тяжелы привязанностями к материальному существованию… И среди них находились даже такие, с виду человекообразные блестяще чёрные существа, которые подбивали людей лицемерить, вроде как признавать всё то, что я им показывал и о чём говорил, но при этом они усердно лишь записывали мои слова, даже учили наизусть, но так и оставались на земле… Более того, по наущению тех самых чёрных сущностей, они стали объединяться в группы по поддержке моей Идеи о Полётах, организовывали лекции по этому «предмету», искажали его и учили других, сами никогда, ни разу не подняв руки к Небу и не попытавшись взлететь…

Очнувшись, будто затылком вылетев обратно из глаз моей Другини, в которых увидел своё Будущее и будущее моих усилий передать Духовное Знание, как определённое мне Богом Предначертание, вздрогнул всем телом и душою, и не могла успокоить меня даже ласковая ладонь женщины…
Мы долго сидели молча, и Солнце уже пригрело основательно, а я не мог собраться со своими мыслями, не мог никак сообразить, как же можно дальше продолжать жить и трудиться, зная о предстоящем провале всех начинаний своих?..
И эта прекрасная женщина, как я догадался, тоже зная всё это, тем не менее, определилась с Выбором в мою пользу?.. Но это же безумие!

Подожди, подожди-ка… Неужели не было выхода из того глупейшего положения, о котором узнал заблаговременно, судорожно спрашивал себя?..
Ведь если я знал, пытался убедить себя, что мне предстояло, то почему нельзя изменить события заблаговременно?.. Что для этого необходимо было предпринять и как именно?..

Женщина, нежно поглаживая мою руку, видимо, чувствовала моё учащённое сердцебиение, даже ход моих мыслей, и смиренно и терпеливо ожидала моего решения…
Боже мой, неужели она была из тех Богинь, которые жизнь свою понимают только в самопожертвовании?!..


82.

… Боже мой, неужели эта женщина, которую я называл про себя Другиней, действительно видела Смысл своего существования только в служении СВОЕМУ мужчине?..
Но в нашем современном мире так ведь не бывает, никак не мог поверить этому!
В древности, быть может, так и было, что, например, некая Нефертити готова была на всё ради своего Эхнатона, или древнеславянские женщины добровольно принимали даже смерть следом за своими умершими мужьями…
Но чтобы совреме-е-енная женщина откинулась из-за мужа, такого быть не могло в наш век тотального эгоизма и хронического начхательства на честь и совесть, мораль и нравы.

Что уж говорить о следовании жён за мужьями в мир загробный, если даже живым половинам своим не только не помощники в реализации их идей и стремлений, но сплошняком рога наставляют!
Да и как не наставлять, если кругом как насеяно стало импотентами, голубыми, трансвеститами а то и вообще какими-то бесполыми «инопланетянами»…

Однако, Другиня, зная из моих беглых намёков, что я серьёзно занимался с помощью пишущей машинки, попросила посмотреть, что я там понаписал?..
И надо же, я доверился её мнению и в хижине показал ей внушительную зелёную папку, над которой она долго сидела за столом, пока я на огороде набирал овощей для обеда.

Как сам я относился к своей писанине? Да никак. Написал и написал, сунул в папку и пусть лежат. Иногда сам почитывал, когда шальные мысли одолевали или необходимо было вспомнить и сопоставить некоторые свои Вещие сновидения, чтобы определиться, как поступить в той или иной ситуации не только во сне, но и наяву, если, конечно, конкретный человек мне был уже известен.

Что же касалось моих личных рассуждений на ту или иную тему жизни внешней или видений внутренних, то я их хотя и предпочитал хранить про себя, но, надо признаться, что порою, устав от постоянного подавления эмоций, на бумаге я отщёлкивался довольно развязно о том, что думал о себе и о людях в частности, а также и непременно о жизни общества вообще… Тут уж я, как говорится, оттягивался по полной программе, не жалея крутых выражений и ещё более внушительных эпитетов, ибо всё равно никто не будет читать!..

Ух ты-ы, меня аж потом прошибло, когда, выдёргивая луковицу, вдруг до меня дошло, что Другиня в тот момент как раз и читала мои не в меру откровенные и даже резкие рассуждения, чего мне не очень-то бы хотелось... Как-то не подума-а-ал… На записанные сновидения свои много чего списать можно, а вот мнение, да столь открыто вы-ы-ысказанное-е…
Ммм-да, почесал я морковкой себе за ухом, прикидывая, что же могла сказать Другиня, когда вернусь?..

Но она сперва спросила меня, что я делал с губной гармошкой, которую она нашла рядом с папкой?
Вот те на, я и значения не придал, что её мог заинтересовать такой простой музыкальный инструмент… Пришлось признаться, что любил иногда играть на немецкого производства «губнушке», когда тоска заедала. Обладая абсолютным слухом, с детства, вернее, с лет четырёх-пяти баловался этой гармошкой, научившись играть, подражая своим отцу и деду, которые тоже самоучками играли на любых, попавших им в руки инструментах. Но это так, от нечего делать…
Однако, пришлось показать, на что был способен, а когда закончил с полонезом Огинского, Другиня серьёзно перешла к делу.

Сперва она сказала нетерпящим возражения тоном, что мне надо обязательно писать, писать, писать, что, мол, всё мною сочинённое хотя и нуждалось в незначительном редактировании, но всё же, читалось на одном дыхании, и даже оторваться трудно было, потому попросила разрешения взять папку с собой, что бы полностью и до конца всё просмотреть.
Да ради Бога! Я никогда не ценил свой труд, тем боле бумажный. Хотя, надо было самому признаться, что всё больше и больше тяготел заниматься за письменным столом, и чувствовал, что физический труд даже на собственной усадьбе меня постепенно начинал раздражать, что всё-таки это было не моё, что моя Внутренняя Суть была способна к большему или более сложному и потому интересному, чем носиться с тяпкой по огороду, чем размахивать косой или топором…

Во-от, назидательно подняла вверх указательный пальчик Другиня, тем как бы подтверждая и своё мнение, и Предначертанность мою.
Но мне было немного не по себе. Ну не мог я признать за собою никакой значимости, ну не тот мой характер рыбий, чтобы вот так взять сразу и согласиться не только с её мнением, но и Желанием Бога, то есть моей Предначертанностью, будучи во плоти!.. Тем более после того, что давеча пришлось созерцать, как люди превращали мною выстраданные Духовные Знания в очередную сектантскую игру…

Так что писать можно было, согласился я, но только для себя, ну-у, конечно, ещё для неё, Другини моей тоже. А что касалось каких-то публика-а-аций, чте-е-ений, обсужде-е-ений с кем бы то ни было чужим, то уж извольте откланяться: нет, нет и не-е-ет!..
Ни в какие пророки, ни в какие прорицатели-оракулы я не записывался и не мог позволить кому бы то ни было обо мне даже подумать так. Хватало безумцев, кандидатов в дурдом и без меня.

Прекрасная женщина покачала головой, что психически больных или одержимых, как и подонков со всякого рода мошенниками-то ; завались, конечно, но вот, мол, именно моя способность увидеть саму суть в том, вокруг чего другие крутятся годами, да и мой Духовный Опыт, подтверждающий это вместе с талантом выразить так, что без помех проникало в сознание, могли бы помочь многим искренне ищущим людям увидеть свой Путь Восхождения, тем более, что у меня язык, как оказалось, неплохо был подвешен…
Да-а уж, заныл я про себя, подвешен-то подвешен язык мой, но скорее неплохо было бы прикусить его, чтобы не болтался, как половая тряпка, закинутая на верёвку просушиться…

Но я только вздохнул глубоко, не желая с ней спорить и уж тем более огорчать, и, пообещав хорошо… ну ладно, ладно ; о-о-чень хорошо подумать, проводил её до самого края леса. И когда уже видны были крыши деревенских домов, Другиня мило улыбнулась и пригласила меня зайти к её родственнице в такой-то и такой-то вечер, но обязательно с «губнушкой», и тогда будет сюрприз!..
О-о, как меня такое таинственное приглашение заинтригова-а-ало…

Мы с Другиней какое-то время ещё постояли молча друг перед другом, не решаясь разойтись в разные стороны, и вдруг меня так сильно к ней потянуло, что испугался сам себя, чтобы не кинуться в объятия… И в этот момент вместо женщины я увидел цветущий куст сирени!.. Даже благоухание её соцветий унюхал!..
Я головой встряхнул от неожиданности, и тогда передо мною опять стояла женщина… Сердце моё колотилось и, поглаживая ладонью грудь свою, зажмурился, но уже увидел цветущую яблоню!..
И так несколько раз… Но я взял себя в руки и остался стоять на месте, дожидаясь, когда Другиня первая повернётся, чтобы уйти... И дождался.

Домой, однако, шёл с мыслью о каком-то сюрпри-и-изе, который обещала… неужели всё-таки моя-я-я женщина?..


83.

… Но что означает «моя женщина», задал я себе вопрос, когда вернулся домой и завалился отдохнуть после бессонной ночи?
Допустим, Другиня ; моя женщина, то есть от Бога, если и я ; её, конечно, в чём не был до конца уверен.
И, наверное, обоюдное согласие между мужчиной и женщиной, как двух частиц одного целого, подразумевает чувство привязанности, которое называют словом «любовь», что в свою очередь определяет конкретные взаимоотношения между ними, в том числе и бли-и-изкие, в конечном счёте инти-и-имные во слиянии физических тел и зачатии новой индивидуальности во плоти?..

Та-а-ак, выстраивал я логическую цепочку мозгами своими неутомлёнными, насчёт последнего, то есть зачатия, ответ ясен, как дважды два, ; ни-ког-да.
Следовательно, ни о каком браке речи бить не могло, значит, и о совместном проживании, так?
Тогда оставалось разобраться с тем самым чувством, то есть с «любовью».
Для меня это чувство с некоторых пор совсем не означало спазм сентиментальных эмоций к особе противоположного пола.
Да, честно признавался себе, меня притягивало к Другине, как к женщине, но совсем не похотливо, а скорее неуловимым ощущением правильности наших взаимоотношений из-за осознания мною необходимого женского творческого начала во имя проявления Жизни, в которой появляются самоосознающие себя и пространство вокруг себя индивидуальности…

Ага-а, получалось, что я признавал и любил не женщину, а Закон Божиего Творчества? Неужели такая любовь и называется платонической, удивлялся самому себе, и возможно ли было такое со мною?!
Видимо, да, потому что уже чувствовал, что больше не мог представить себя ни отцом семейства, ни суетным обывателем в добывании средств к существованию, и даже интимные отношения с женщиной в тот момент показались мне такими несущественными, что меня даже передёрнуло, когда представил своё лицо с неуправляемой гримасой в момент оргазма…
Я до того ясно почувствовал и даже увидел себя животным, этаким самцом-производителем с красными от похоти глазами и слюной на подбородке, что от одной только мысли такой вскочил и побежал на улицу умываться…

Не-е-ет, думал я, плеская себе в лицо холодной водой из ржавого ведра для поливки огурцов, не смогу я уже жить по представлениям людским, как в мире этом принято.
Да-а-а, я уже и впрямь не от мира сего, и в том чувствовал странную Радость, но не потому, что выделялся из толпы хотя бы для себя самого, а что передо мною открывались некие удивительные возможности постижения такой Жизни, о которой не снилось не только обывателям, но и крутейшим эзотерикам, в действительности лишь дешёвым рабам своей ментальной страсти жаждой дешёвой значимости в мире сём!..

Вот так, громоподобно высморкался я в крапиву и вытер лицо своё подвернувшейся под руку рубашкой, а вечная ворона, любившая подглядывать на мои дуркования во дворе, только встряхнула перьями и, перелетая с крыши хижины на соседнее дерево, весело подтвердила великолепнейшим «ка…ррррр!»…
Так что, милок, не дёргайся понапрасну, не буди в себе неуправляемого самца, а просто радуйся окружающей тебя Жизни и незаметно со-творчествуй с Богом Единым Свет в Душах людских, как тебе и завещано Предначертанием…

Правда, сконфузился я, почёсывая под мышкой, мне ведь сказано было Провидением постоя-я-янно находиться в Храме нашем… Как же быть? Возможно ли моё сопротивление Воле Божией? Ника-а-ак.
Что же делать было, если мне совсем не хотелось ввязываться в какие бы то ни было дальнобойные отношения с людьми, которые и бессознательно способны втянуть в свою суету и корысть?

Даже добрый наш батюшка и тот пытался прибрать меня к рукам, будто то, что я звонил в колокол и делал иногда кое-какую работу в храме, обязывало меня подчиняться его ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ воле, а часто, как я чувствовал и понимал, просто глупостям.
И дело-то было не во гордыне моей, ибо Смирение я признавал только пред Волей Божией, а не перед людской корыстью, прикрываемой лицемерно сюсюкающим религиозным невежеством.
Смирение моё подразумевало Жертву Бескровную своих животных и корыстно-земных интересов, то есть ; отказ от суеты мирской, от рабства обстоятельств, творимых глупостями людскими, довольство малым и необходимым в Гармонии с Природой. И т.д. и т.п. Вот.

Решил так, значит, как отрезал, и направился на своё излюбленное место для медитации ; в старый добрый покосившийся туалет, монументально возвышавшийся над крапивой. Сиди себе тиши и расслабляйся-релаксируй, очищай мысли свои и тело бренное…
Но надоедливые, как комары, мысли по инерции толпились у дверей туалета, лезли в щели и не давали мозгам моим покоя даже при спущенных штанах…

А зачем, спрашивается, размышлял я, Другиня взяла с собой папку с моей писаниной, рассуждениями моими всякими?..
Ну хорошо, ну прочитает, отредактирует, ошибки исправит, а дальше что? Неужели сочинения моих, оторванных от мира сего мозгов кто-то читать будет? А если кто даже и почитает, разве какая-то польза будет для него?..
Чтива подобного навалом на лотках и в специализированных магазинах, с восточными благоуханиями, звенящими побрякушками, таинственно звучащей музыкой, а вокруг людей ; да и тех же издателей религиозных и эзотерических книг и продавцов их ; бесы вьются толпами, бардак в Душах людских и хаос в жизни реальной!..

Если святые Писания религий всевозможных не помогают, труды печатные действительно авторитетных философов и мистиков не помогают, а пылятся во-о-он в шикарных библиотеках и на полках расплодившихся эзотерических магазинов внушительными томиками с золочёнными названиями, то что я, сморчок лесной, мог поделать, чтобы изменить что-то к лучшему своими умозаключениями?..
И что для других значило моё понимание того лучшего, что бы я мог предложить, кроме им привычных сала, мяса, колбасы да кайфовых зрелищ: волчье одиночество в лесу, до посинения воздержание от секса, постную баланду в надтреснутой тарелке, покосившуюся крышу над головой и вот эти роскошные удобства в крапиве?!
Мол, живите так и святыми станете? Ради чего? Какого-то призрачного Рая, чтобы там очень праведно нюхать в безделье и безмятежности цветочки, умирая от скуки?

Не-е-ет, людям подавай всё, всё, всё, что они желают, плюс ещё сверху и сра-а-азу. А желают они, извините, столько, что уже сам чёрт лукавый со всем легионом своим замучился и вспотел тащить им не только мешками, но и сплавлять кораблями, возить фурами, гнать самолётами!..
А-ай, да ла-а-адно тебе пережёвывать о том, что уже оскомину набило и зубы стёрло, лучше сосредоточься на медитации, прислонившись щекой к тёплой шершавой деревянной стенке туалета… Ну почитает, почитает Другиня твои бредни умственные, вернёт папку и на том всё и закончится тихо и безмяте-е-ежно, решил я, почти засыпая... И никаких бесноватых сектантов…

Но вдруг меня из безмятежного состояния как выбило странным звуком, непонятно, откуда донёсшимся!..
Я чуть не вскочил от неожиданности, но вовремя стукнулся лбом о дверь туалета и увидел спущенные штаны на коленках… Потому замер, гадая, что же это было?...

Через некоторое время опять донёсся тот же звук, напоминавший басовытое мычание старого, но ещё ядрё-ё-ёного быка!..
Откуда на хуторе быки могли взяться, промелькнула мысль, ну не медведи же или драконы?..
Но жуткий звук, будто доносившийся из глубин моего туалета, что, привстав, даже глянул туда вниз, звучал с завидной ритмичностью и постоянством, так что я поспешил поднять штаны и заправиться.
Выскользнул из крапивы, и, оглянув себя, дабы уверенным быть, что ничего красного на мне не было, пригнувшись, как под обстрелом, юркнул на чердак хижины.
Оттуда уже в безопасности попытался определить, что, всё-таки, за зверь такой мычал?..


84.

… Когда страшное мычание возобновилось, я сообразил, что оно исходило со стороны озера сразу же за моими огородами… С величайшими предосторожностями и вилами в руках направился в ту сторону поглядеть, так как изнывал от любопытства, подогреваемого таинственным звуком…
Прокравшись через береговые ольхово-тальниковые заросли и высунув голову из кустов, я меньше всего ожидал увидеть то, что увидел. Скорее всего даже дракону огнедышащему меньше бы удивился…

На берегу озера нашего, совсем у кромки воды в траве сидел и мычал… человек! Длинноволосый такой мужчина, как мне показалось, годами младше меня, хотя и при шикарной бороде с усами…
Трава была не очень высокой ; отава, и я разглядел, что он не просто так сидел, но в позе Лотоса и ладонями на коленях… Зажмурившись, он глубоко и ритмично дышал, при каждом выдохе голосом протяжно произнося слог «о-о-о-м-м-м-м…», но на таких низких частотах, что его бас я и принял за мычание какого-то фантастического зверя!..

Ха! Ещё один чудик в наших краях объявился на нашу голову, удивился я, обомлев от неожиданности!.. И что же это могло значить?..
Однако, странное дело, глядя на этого, внушительного не только видом своим бородатым, но и крупным телом, человека, почему-то я почувствовал к нему интерес, уважение и даже сердечную теплоту!..
«О-о-о-м-м-м-м…»…

Что-то в нём было такое, я бы не сказал экзотичное, хотя он и был одет по-восточному в какую-то красивую фиолетового цвета пижаму, что во мне глубоко внутри возбудило воспоминания… Я будто даже ощутил запахи горных отрогов Гималаев, что ли… Но там я никогда в своей жизни не был, тем более в Индии или Тибете… Быть может, это дала о себе знать глубинная Память о прошлых моих жизнях?..
«О-о-о-м-м-м-м…»…

Д-а-а-а, парень этот всерьёз занимался внешней духовной практикой, подумал я, скрываясь в кустах и потихоньку отползая обратно, чтобы не помешать человеку, не испугать и не сконфузить его неожиданным моим появлением.
Но меня о-очень даже заинтересовал он, и было любопытно, кто он, откуда и как тут появился вдруг, и надолго ли хватит его мычать на берегу?..

Закинув на чердак ненужные вилы и срочно зарулив к соседке, я узнал, что этот необычный человек, сидевший на берегу, ещё накануне появился на нашем хуторе и попросился у одной бабули пожить, как когда-то мой знакомый эзотерик-художник, впоследствии перебравшийся в деревню под крылышко батюшки. Бабуля, правда, сперва испугалась необычно внушительного вида незнакомца, но потом, видимо, как и я в кустах у озера, тоже почувствовала какую-то внутреннюю его теплоту и согласилась впустить постояльца.
Видать, это место наше в лесу каким-то особенным мёдом помазано было, что ли, что подобные субъекты тянулись к нам, как мухи?!..

Но с другой стороны, как я уже знал Опытом своим, ничего случайного в этой жизни ведь не быва-а-ает… Так что, с интере-е-есом ожидал, что же дальше будет.
Чувствовал Сердцем, ой чувствова-а-ал, что неспроста ситуации жизненные закручивались вокруг меня любопытным образом, и я помнил, хорошо помнил сказанное при явлении, что у меня какие-то «истории связанны с земными людьми», и что «с некоторыми из них скоро тебе придётся общаться»…
К тому же, если разного толка дешёвеньких искусителей на прочность Духа моего я сразу воспринимал настороженно, то совсем иначе переживал встречу с Другиней, и вот также с этим бородачом богатырём в пижаме…

И действительно, жизнь хуторская моя наполнилась совсем другим содержанием. Как-то незаметно хозяйственно-огородные дела мои отодвинулись по значимости совсем на последнее… нет, допустим, на предпоследнее место, запросто уступив первенство интересу к, быть может, не самим людям, но к Ду-ушам их…
Такой оборот в моей собственной душе меня и самого удивил, и я попытался с этим разобраться в своих бесконечных размышлениях, следуя тому, что «и Мысль проходит через Сердце, и было бы неправильным отделять дела Мысли от дел Сердца», как говорил Светлый Иерарх...
Вот и не отделял, но так, что порою вместо того, чтобы по чурке топором вдарить, когда колол дрова, в задумчивости я со всего маху попадал в ногу… Или тяпкой не по сорняку, а по картошке… Пилой пилил не доску, а руку… Но Бог остерегал, всё-таки, от слишком опасных увечий…

Но больше всего меня утомляло приготовление еды, прямо до бешенства.
Всегда процессу поедания пищи дома уделал минимум внимания, обычно сочетая его с чтением книг и газет, хотя, признаться, при виде домашних пирожков в гостя-я-ях просто слюной исходил… Но всё равно не мог понять мужчин-гурманов, которые ради какого-то особого вкуса или запаха еды могли часами возиться вокруг кухонного стола и плиты, будто дел других, более достойных сильной половины Человечества нет!..
Ладно, допускал, что скорее всего, в том тоже существует смысл некоей положительной медитации, но никак не для меня.
Правда, когда-то и жену мою такое наплевательское моё отношение к её стараниям приготовить вкусную пищу и сделать стол праздничным, конечно, стало раздражать… Всё-таки, оглядываясь на своё прошлое, каким циником надо было быть, чтобы так обижать женщину!..
Бог мой, виноват, виноват, виноват я пред Истиной Твоей!..

Но не надо, совсем не на-а-адо отвлекаться и опять бередить себе душу, и так затюканную тупой ржавой тяпкой давнишних переживаний…
Однако, появление на хуторе нового и столь необычного человека внесло некоторый сумбур как в нашу общую размеренную крестьянскую жизнь, так и в мою личную, правда, для меня несколько своеобразно…

Бородатый Богатырь, будучи человеком широкой Души и с не менее широко раскрытыми зеленовато-голубыми глазами на добром и улыбчивом лице его, совсем, против моего ожидания, не чурался людей и не изображал из себя просветлённого, постигшего какие-то неведомые тайны виртуального бытия. Он не только не никому не пудрил мозги и был приветлив и весел со всеми, кто попадался в поле его зрения, но и сам готов был сделать первый шаг к общению, как я понял, даже с отъявленными врагами, которых, скорее всего, у него не было и быть не могло…
Даже местные животные, как домашние, так и более свободолюбивые, отиравшиеся около людей, на него реагировали, как на своего, хуторского, привычного и совсем неопасного, скорее всего и запахом нашего!..

Именно последнее обстоятельство, то есть восприятие животными, а не его благодушные приветствия при встречах, или то, что переколол он все дрова у всех бабулек и перечинил все крыши, заборы, пороги и туалеты на хуторе, привлекало меня к нему.
Животных ведь не обманешь лицемерием или маской на лице, они чуют Душу человеческую и, как дети, принимают её или нет…

Но моя первая реакция была, конечно, всё-таки проверить, чем на самом деле внутренне дышал новоявленный Богатырь. Надолго ли хватит ему терпения мычать на берегу, и как он, например, в дождливую погоду собирался сидеть в позе Лотоса, и когда злющие комары с въедливой мошкарой даже лосей в лесу доводили до бешенства, что бедные ныряли вечерами сломя рогатую голову свою в озеро освежиться?.. А зимой, если останется у нас, он также собирался мычать в сугробе?..
Я, знаете ли, изныва-а-ал, задавая себе эти вопросы. И как-то рано утречком, когда в холодную пасмурную погоду и вставать-то с постели не хотелось, не то что ни свет ни заря выходить из дому, тем не менее, злорадно подкрадывался на басовитые звуки Богатыря, чтобы увидеть, к своему удивлению, что тот даже очень удобно устроился под большим, видимо, специально для такого случая предусмотрительно припасённым зонтом, и сидел, как ни в чём ни бывало, разодетый в свою фиолетовую пижаму!..

Обалде-е-еть, восхищался этим человеком… Я б так никогда не смог…


85.

… И так уж получилось, что я как по часам поднимался рано утром, чтобы подглядеть, не поленился ли на этот раз Богатырь, не поддался ли слабости и лени, особенно в плохую погоду…
Но он честно каждое утро сидел на берегу и басом произносил на всю округу свой мощный «О-о-о-м-м-м…»!

Меня это искреннее восхищало, и чем бы ни занимался, но уже всё чаще и чаще думал о том упёртом Богатыре.
Как я понимал, так мог волею своею истязать себя только действительно верующий человек, надо было думать, что внешне пользовавшийся буддийской формой религиозных Очищений, Таинств, Благословений…

Но Богатырь и в миру был сама скромность и отзывчивость. Бабульки так в нём души не чаяли и готовы были его на руках носить, лучшими яствами потчевать и на перинах спать укладывать, не соображая, что в действительности этот странный человек был аскетом, что видно было и по его внешности, и по образу жизни, по крайней мере, на хуторе.
Но что-то мне подсказывало, что Богатырь не лицемерил и не прикидывался, а был искренен в своих стремлениях, и, притом, без какого-то видимого чванства. Просто он был вот такой вот, и всё тут.
И вскоре у меня даже создалось такое впечатление, что этот человек жил на нашем хуторе вечность, был словно тот огро-о-омный дуб у дома соседки, как неотъемлемая местная достопримечательность…

Конечно, долго не могло продолжаться, чтобы мы с Богатырём не столкнулись и не пообщались.
Быть может, встреча наша произошла бы и раньше, но я сам хитро избегал её всячески, боясь ошибиться в нём или просто проверяя его на прочность Духа, ожидая и даже стараясь выявить в нём какие-то скрытые от окружения хорошие или даже нехорошие качества сознания.

Быть может, потому однажды посетило меня неожиданное видение, в котором я словно одними глазами летел над каким-то странным и непривычным для меня лесом и долго не мог сообразить, что это были неведомые мне джунгли, пока в предгорьях почему-то вдруг как бы нырнул между кронами деревьев и оказался около красивого водоёма, затенённого высокими, увешанными лианами деревьями, в ветвях которых порхало множество разноцветных больших и маленьких птиц… Под звуки щебетания этих прекрасных пернатых, словно игрушечных существ заметил сидевшего в позе Лотоса, как мне показалось, полуголого, длинноволосого и бородатого индуса с закрытыми глазами, так же произносившего Мантрам «О-о-о-м-м-м»…

Я как бы в полёте приблизился к нему, крутанулся вокруг и, застыв воздухе, внимательно пригляделся в лицо его… В этот же момент глаза индуса раскрылись и он увидел меня, но не телесно, конечно... Как я сообразил, он Внутренним взором своим также внимательно разглядывал меня, прекрасно понимая, что я для него ; явление вне плоти!..
Так продолжалось некоторое время, за которое я понял, по глазам понял, что передо мною ; наш Богатырь, вернее, его какое-то воплощение до того, как он родился в нашей стране!..

Но самое поразительное было мне осознать, что смуглый индус понимал, что я для него ; явление из будущего и даже то, что я думал о нём, что он понимает, что я понимаю, что он понимает!.. Потому он улыбнулся как бы одними глазами и я опять сообразил, что мы с ним ; с индусом этим ; ЕДИНЫ по Сути, но только врозь во плоти из воплощения в воплощение… И он, созерцая меня, даже понимал причину нашей необычной встречи и слегка кивнул мне головой, будто в знак одобрения моей сообразительности и как бы подтверждая нашу с ним встречу для него совсем в будущих пространствах, то есть на хуторе нашем…

Очнувшись, долго размышлял я над увиденным, и поразило во всём том, что мне пришлось созерцать даже не то, что я оказался в древней Индии, а то, что я ЧУВСТВОВАЛ, телепатически общаясь с индусом какого-то далёкого Времени!..
Словами невозможно объяснить Внутреннее состояние, которое человек испытывает при общении… с самим собой в совсем другом Времени и Пространстве, сам при этом телесно и сознанием будучи существом Мира сего… Было такое впечатление у меня, что я, как змея, каким-то образом увидел собственный хвост, что ли… Мне даже захотелось немедленно найти и увидеть то место в предгорьях, где, я был уверен в том, всё ещё находился тот водоём и место, на котором сидел индус, то есть… Я САМ когда-то!..

Ух ты-ы-ы, меня от удовольствия аж жаром окатило, как обычно бывало, когда приходилось касаться нечто таинственного и неизведанного, и я подумал, что ведь тогда и могила моя где-то там должна была находиться?! Вот бы посмотре-е-еть… Но как бы ни пытался, не получалось.
Вот ведь Светлый Юноша-то мой каков, этот дылда мой, то есть «Я» большой: если не захочет, то ну ника-а-ак не уступит желанию своего недоросля «я», то бишь меня во плоти, хоть замолись до посинения, хоть удавись…
Потому, оставив попытки подглядеть свою древнюю могилу давнего воплощения, я силился сообразить, как именно начнётся наше с Богатырём общение… Ха ; с самим собой?.. Обадле-е-еть…
С этими мыслями и заснул, так как утром намеревался сходить в деревню и помолиться в Храме…

И надо же, там я увидел нашего здоровенного бородача!..
Он, конечно, был не в своей фиолетовой пижаме и не сидел там в позе Лотоса, тем более не мычал Мантру, но о-о-очень даже со знанием дела преспокойненько так зажигал свечки около икон и молился, как положено православным христианам, даже осенялся Крёстным Знамением и кланялся…
Богомолки прямо-таки изнывали от удовольствия, что такой мощный православный дяденька объявился в нашем Храме, да такой у-у-умница, мол, держись теперь бесов легион!..
А я радовался, что Богатырь-то наш не был современным религиозным фанатиком, чокнутым на позах, да мантрах…

А вот мой знакомый эзотерик-художник, как я заметил, совсем даже и не рад был Богатырю, который, мне так показалось, взаимно его не воспринял:  глянув на того, по-налимьи скользившего между людьми, просто тут же отвернулся, как от неприятности какой-то, чтобы ненароком не заляпаться… Во как!
Видимо, Богатырь не просто так мычал часами на берегу озера… Видимо, что-то да понимал он и видел невидимое?..
Тем лучше, решил я, это наш человек. Но прелюбопытнейше было мне, собирался ли он на Исповедь и как отреагирует он на батюшку нашего милосердного, а тот на него?!..
Да-а-а, ради этого случая можно было и с вечера в Храме торчать…

Но была и ещё одна загвоздка. После столь долгого времени моего отсутствия на богослужениях и в колокольне, мне и самому каким-то образом надо было избежать непредвиденной реакции батюшки на моё появление в деревне и в Храме. Что-то я не слышал, чтобы кто-нибудь звонил в колокол… Скорее всего милейший батюшка точи-и-ил на меня свои жёлтые хомячьи зубы…
Прикрывшись колонной от неожиданных батюшкиных взглядов, я стоял на своём обычном месте, пытаясь сосредоточиться на предстоявшей Общей Молитве, воспринимая всё-таки Литургию, как Святое Действо или Со-творчество наше с Богом Невидимым…

Когда закончил про себя троекратный «Отче Наш» и оглянулся, совсем неожиданно для себя обнаружил, что рядом со мною с обеих сторон находились… Другиня с моей зелёной папкой в руках и Богатырь!..
Как это могло получиться?
Ну-у, с Другиней всё понятно было: мы привыкли вместе стоять и молиться в Храме, но какая такая сила привлекла к нам Богатыря?!..
Или так уж и быть, что действительно надо свыкнуться, в конце-то концов, с тем, что случайностей в жизни моей не бы-ва-ет и быть не мо-жет…

Однако, полку нашего прибыло, вроде как кто-то шепнул мне на ухо, но я не успел с этим разобраться, так как раздался вопль батюшки, провозглашавший начало Литургии: «Благослове-е-ено Царство Отца-а-а и Сы-ы-ына и Свята-а-ага Ду-уха-а-а…», а мы все трое разноголосицей повторили вместе с иереем « ны-ы-ыне и при-и-исно и во веки веко-о-ов!»…
А-а-ами-и-инь, протяжно промяукали на клиросе…


86.

… Когда все Молитвы и псалмопения были исполнены и Чаша с Кровью и Телом Христа стояла на Ковчеге в Алтаре, тогда наш батюшка пригласил желающих на Исповедь, и я решил воспользоваться тем, чтобы поставить точку над вопросом о моём звонарстве…
Набрав воздуху побольше в лёгкие и расправив плечи, я трижды перекрестился и первый пошёл на экзекуцию, нырнул под батюшкин епитрахиль и, стоя на коленях, сперва, как из автомата словесной очередью выпалил все свои грешки, накопившиеся за несколько недель, а потом сразу же сказал, что отказывался звонить в колокол, чему причина была моя личная, и на том всё…

Видимо, я был настолько искренен и мой тон был до того резок, а батюшка до такой степени его прочувствовал, что побыстрее отпустил мне грехи и, с выражением на лице своём, что, мол, меня больше знать не знает и даже в упор не видит, пригласил следующего…
Следующим оказался Богатырь, а потом и Другиня моя, передав мне папку, решила последовать нашему примеру и исповедоваться…
Я же после Исповеди почувствовал себя лёгким и, главное, свободным от воли батюшки, оставшись один на один с Богом.
Ну не мог я долго терпеть давление чужой воли и какой бы то ни было системы, даже религиозной над собой...

Батюшка для меня всё же был обычным мирским и не менее остальных людей грешным человеком, и только в момент проведения Молебнов я воспринимал его, как магический Символ моего любимого Учителя ; Христа, но не более того.
Смирение для меня совсем не означало подчинение чужой человеческой воле, пусть и трижды батюшки… А как смиряться Воле Всевышнего в Вере, Надежде, Любви во имя Красоты и Гармонии, мне и так было прекрасно известно и к тому стремился.
И потом, как говорится, свято место, в данном случае ; звонаря, пусто не бывает, решил я, наблюдая, как Богатырь исповедовался, даже стоя на коленях почти вровень с плечом батюшки…
Да-а-а, прекрасный экземпляр мужской стати!..

Вот так и получилось, что после службы в Храме мы ; я, Другиня и Богатырь ; вместе направились в сторону нашего хутора… И как же в таком случае было не познакомиться поближе!..
Когда же мы подходили к хутору, то у меня уже было впечатление такое, что мы давние закадычные друзья и весело смеялись остроумным шуткам Богатыря, вспоминая, как батюшка смешно таращил глаза на него, кое-как на Исповеди накладывая епитрахиль на голову, как потом пытался лжицей с Причастием, как шприцем, найти в пышной бороде его отверстие рта…
День казался прекрасным, я радовался общению со столь интересными и весёлыми людьми и Другиня, будто читая мои мысли, предложила провести всем нам вместе у меня в хижине вечер. К тому времени она собиралась приготовить вкусный ужин и порадовать своим кулинарным мастерством.

Бог мой! Как она хозяйничала в моей хижине!.. Я наслаждался давно позабытым чувством нежности к женщине-хозяйке, наблюдая за её суетой на кухне, и готов был незамедлительно исполнять все её требования: вода, дрова, овощи, чистка лука, вынос помоев и т.д. и т.п.
Только очень мудрая женщина может так увлечь мужчину, чтобы он делал с восхищением всё то, от чего обычно его тошнит!..
И когда гость в образе Богатыря кое-как медведем ввалился в мою хижину, скромное жилище уже блестело чистотой и аккуратностью, а на столике благоухал великоле-е-епный вегетарианский ужин, наполняя запахами наши ноздри и заставляя желудки чмокать раньше времени…
Преле-е-есно, сказала бы вечная ворона, если бы увидела всё это и умела говорить, конечно!..

Что там говорить, общий стол сближает людей и располагает к откровенности, особенно, когда встречаются единомышленники… Всем хотелось говорить сразу и всё рассказать, что долго покоилось в Душе каждого, но врождённый такт и Опытом наработанная Терпеливость позволяли внимательно слышать друг друга, а слыша, задумываться и неспешно делать правильные выводы, для меня очень даже важные.
Оказалось, что Богатырь тоже был человеком бывалым, повидавшим свет белый в поисках Истины, поживший на Алтае и Северах нашей необъятной Родины, но так и не нашедший на стороне то, к чему стремился… А она ; Истина эта прозрачная и неугомонная ; почему-то не только оказалась там, откуда отправлялся искать, но ещё и… В СО-О-ОБСТВЕННОЙ ДУШЕ!..

Поразительно было слушать то, о чём сам я догадался, также когда-то набивая шишки на мозгах своих и по глупости раня и потом долго исцеляя душу свою…
Мне нравилась манера Богатыря добродушно подшучивать над собою, и мы смеялись до слёз, когда он рассказывал, как однажды в тайге абсолютно голый убегал ночью из палатки от медведицы, видимо перепутавшей жилище жениха своего!..

Постепенно выяснилось, что Богатырь предпочитал, конечно, Учение Будды, и некоторое время даже отирался с буддийскими монахами в забайкальском монастыре, приобретя некоторый механический опыт медитации и созерцания, но не более того. Хотя философия Благословенного о Боге в самом человеке ему была ближе всего и ласкала Душу.
И тут же, предвосхищая мой с Другиней вопрос, Богатырь объяснил, что однажды повстречалась ему на сельской дороге странная женщина с клюкой, похожая на цыганку или индианку, которая его остановила таким волевым тоном, что он, будучи наслышан о явлениях, тут же понял, что это был не человек, хотя и в женском обличии…
И она после недолгой, но очень взволновавшей его беседы, в итоге сказала, чтобы искал он то, что не давало ему покоя, в Храме земли своей, на которой родился… И пока оглядывался, куда показывала женщина клюкой за его спиной, она исчезла, как испарилась!..

Мы слушали с Другиней затаив дыхание… Как я понимал, наш собеседник сам был удивлён, как мы воспринимали его рассказ, что мы ВЕРИЛИ его словам, ибо сами были не лишены странностей в жизни своей, о чём он также стал догадываться…
И с этого момента я почувствовал, что как бы волна жара окатила меня всего, что даже Другиня почувствовала это не только по виду моему и зрачкам, как она потом рассказывала, но и сама ощутив жжение в груди и неописуемую лёгкость в теле…

Сам я уже не мог спокойно даже дышать, ощущая, как Сердце моё колотилось, да так часто и мощно, что еле удерживалось в груди… И вдруг всё, что я видел в доме своём ; и стол с яствами, и даже сам воздух ; стали какими-то неестественно для человеческого глаза прозрачными!.. Всё, что я дотоле видел глазами, постепенно, медленно начало светлеть!.. Вскоре я и Богатыря с Другиней, сидевших напротив меня, различал только, будто сквозь сияющий туман…
А над нами высоко высоко парил Белый Голубь, но он опускался всё ниже и ниже, увеличиваясь в размерах, и вдруг я ощутил движение воздуха от его взмахов крыльев, что напомнило мне былое на холме моём с валуном!..
Боже мо-о-ой, что это делается-то?..

…И Благодать, Блаженство, Любовь, Ласка, Нежность, Счастье ; все эти качества вместе и одновременно коснулись меня какой-то неописуемой медовой Сладостью во рту моём и Благоуханием приятнейших запахов в носу!.. И Сердце моё наполнилось чем-то таким ёмким, всеобъемлющим, что я готов был раствориться в этом чём-то неосязаемом привычными человеческими чувствами!..
…И в этот момент вспышка ослепительного Света Лучом ударила откуда-то Сверху, даже из-за Белого Голубя, парившего над нами, и небольшое Белое Равностороннее Пёрышко отделилось от Голубя и ме-е-едленно, пока-а-ачиваясь из стороны в сторону опустилось на Богатыря и Другиню, каким-то неуловимым образом ИХ СОЕДИНЯЯ в одно целое!..

И я как в себе самом услышал и осознал, что означали слова Христа устами Иисуса, когда он говорил «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает»…
Бог мой! Я присутствовал при Небесном Сочетании двух людей Силою Духа Святого и… и…
Глянув вверх над Белым Голубем, я увидел огромный Золотой Шар, куда больше, чем когда-то его созерцал уже!... И в нём была не только Благодать, не только Сила, но и…


87.

… Мне трудно было сразу определить то, что я чувствовал В СЕБЕ, глядя на этот Золотой Шар… ЖИВО-О-ОЙ Шар…
Я созерцал его, силясь ментально оформить словами свои Чувства СЕРДЕЧНЫЕ и… Вот! Понял! Осознал!..

Это была МУДРОСТЬ!.. СОФИЯ!.. ЗАКОН БОЖИЙ, объединяющий или аннигилирующий в Себе все Времена, Уровни и Потоки Жизни проявленной и непроявленной!..
Мудрость, соединяющая Собою мужское и женское, хорошее и плохое, позитив и негатив!..
Мудрость Всезнания, Совести, Морали, Нравственности, Веры, Надежды, Любви, Творчества!..
Мудрость ; МОЛНИЯ, выразившаяся Внутреннему Взору моему в виде Золотого Шара!..

И вдруг, из этого Огненного Шара что-то проявилось и ме-е-едленно так опустилось ко мне, во всяком случае, я так воспринимал то, что происходило, и сообразил, что передо мной появился небольшой экран, почему-то, мне так показалось, похожий на монитор компьютера, виденный мною в Доме Творчества… Экран светился, и когда я заглянул в него, то увидел какой-то Текст золотыми буквами, но я не успел его прочесть, так как он абзацами и фразами вдруг как бы свернулся в спираль или свиток и… вошёл в меня, растворился во мне, окатив приятными вибрациями, будто освежающей морской волной в душный летний день, и Содержание текста стало мне понятным, я сам удивительным образом стал Текстом!..

И услышал ЗОВ, прозвучавший во мне, внутри меня, в Сердце моём:   «Вернись, вернись, вернись ко Мне, вернись Домой»!..
Удивительно, но я был готов подняться к Огненному Шару и раствориться в нём тут же, всем существом своим, навечно и без остатка, не обращая внимания, просто не помня про тело бренное своё, сидевшее в хижине, не обращая внимания на Предначертанность какую-то мою в Мире плотных форм Жизни среди людей, позабыв даже про Богатыря и Другиню, продолжавших сидеть замершими в ожидании чего-то!..

Но в то же время, что-то подсказывало мне или удерживало, что как бы я ни стремился Вверх в Неведомое ; туда без Жертвы моей на Земле никогда и никак не попасть…
Более того, мне только ещё предстояло осознать во плоти живя, что моё Возвращение Домой могло и даже должно было осуществиться именно будучи во плоти земной!..
Да-а, даже вот та-а-ак…

И как только сообразил это, скорее, как только Понимание сего механизма НЕОБХОДИМОГО моего Слияния с Золотым Светом Мудрости-Софии как бы пронзило Сердце моё, наполнило всего меня до отказа, как сосуд водою родниковою, так сразу всё, что созерцал, стало бле-е-екнуть, а сам я всё сильнее ощущал тяжесть тела своего и замечал обычные и привычные формы Жизни вокруг себя…
Наконец, сообразил, что продолжал сидеть, как сидел за столом, только Богатырь с Другиней как-то странно глядели на меня широко раскрытыми от удивления глазами…

В свою очередь, приглядевшись к ним, сообразил, что они были для меня уже не такими, как до того момента, когда мне пришлось созерцать нечто, как я понял, даже моим Духовно подкованным друзьям непонятное, неведомое…
Воистину, как говорил Христос устами Иисуса, где двое или трое во имя его, там и он между ними Светом Любви и Теплом Духа Святого, а для меня в тот памятный вечер ; даже больше!..

После того, что так неожиданно случилось со мною, наш разговор стал ещё более душевным, хотя я и умолчал о том, что именно созерцал, ограничившись лишь тем, что, мол, кое-что мелькнуло в голове, и чтобы они не волновались моим странным видом с бледным лицом, прерывистым дыханием и застывшими глазами…
Однако, мне показалось, что Другиня хотя и понимала, о чём я говорил, но, видимо, не могла осознать многого из того, что, скорее всего, ей тоже было видно, но не для неё… И мне подумалось даже, нет, я УЖЕ ЗНАЛ ТОЧНО каким-то образом, что Другиня моя на тот момент ; тоже пройденный для меня этап… И хотя мы всегда останемся добрыми друзьями, но Путь каждому из нас предстоял немного иной…

Сожалел ли я? Этот вопрос был интересен и, слушая разговор друзей, в то же время я легко отключался и уносился в какие-то дотоле неведомые мне дали, но не мысленные, а ещё более «тонкие», где, если так можно выразиться человеческим языком, находилась Невидимая Причина всем следствиям созерцаемым, видимым, ощущаемым на различных Уровнях плотности Материи…
И «там» понимал я, вернее, непременно Сердцем чувствовал, а попросту ЗНАЛ Будущее или следствие по Причине Настоящего или даже Прошлого лишь потому, что в меня вошла и растворилась некая Информация из того самого Золотого Шара ; из Софии!.. Будто компьютерная программа загрузилась в моём сознании…
Но это Знание было НЕ МОЁ, то есть не могла и не имела права обосабливаться моей личностью, но было Единое и Вечное, а сам я лишь проводник её, оболочка, трубочка, через которую оно проливалось в этот Мир и не для меня, а во имя Истины и Жизни в Красоте и Гармонии!
Следовательно, я сам себе… не принадлежал?..

И только потому, удивительным образом ЗНАЯ, что последует дальше в моих с Другиней отношениях, мне просто не имело никакого смысла сожалеть или, что хуже, страдать, а тем более пытаться изменить что-либо, теша своё самолюбие…
Более того, такие попытки, будучи эгоистично-корыстными, могли привести лишь к страданию и если бы только моему, ибо Карма ; штука совсем нелицеприятная и опасна непредсказуемостью для человеческого рассудка, подчинённого неуправляемым эмоциям!..

С другой стороны, мне было немножко не по себе от странного чувства, если такое состояние можно было так назвать, что при первой же мысли-вопросе о чём-либо, Внутри меня возникал как бы само собою Ответ, иногда сразу, а иногда даже через пару дней, но непременно!..
Или вдруг, вроде как ни с того и ни сего, мне в голову приходила мысль, что предстоит услышать или увидеть то-то и то-то, и это что-то действительно происходило и даже именно так, как предполагал, даже если люди, от которых зависело событие или ситуация, пытались врать или поступать наперекор…
Главное, нужно было вовремя ловить подобные сердечные импульсы и правильно реагировать до того, как рассудок начнёт их пережёвывать, а потом поступит по-своему, но не по-Божественному…

Потому, когда человек говорил что-либо, я почему-то слышал, скорее даже не слышал, а понимал совсем не то, что он говорил, а именно то, что он думал на самом деле, или даже то, почему он так думал и что и как по мыслям его в будущем отразится, хотя язык его говорил совсем иное и даже делал человек...
В общем, каким-то удивительным образом я, совсем не прилагая к тому ; к Прозорливости ; своих усилий, общаясь с людьми, различал в них ложь и лицемерие от Правды и Истины!..

С одной стороны, это было здорово, но с другой, совсем того не желая, стал врагом для людей, даже ели они о том, то есть о неприязни в себе относительно меня, и не догадывались!..
Ведь никто не хочет, чтобы кому-то ведомы были их тайные мыслишки…

Именно обо всём этом промелькнуло в моём сознании, глядя на друзей и слушая их негромкий разговор…
Немного грустно было знать то, что им ещё не ведомо и лишь предстояло когда-нибудь узнать, но зато я вдруг понял, почему при первых встречах с Другиней, какие-то предчувствия гложили душу мою, и вот оно свершилось…
Немного тоскливо было от осознания, что моя предстоящая жизнь исключала плотские отношения с женщиной, кроме платонических, конечно, и поначалу это даже раздражало…
Но с другой стороны, и я не мог представить, кто был способен знать о том, что многие женщины были именно МОИМИ, даже если в миру они замужем за своих мужей, и Другиня в том числе…
Во как!


88.

… Так ночь пролетела, и утро дождливое наступило, а у меня ни в одном глазу сна не предвиделось…
Но рано или поздно, однако, всему приходит конец, пришлось и нам расставаться.
И тут мне случилось решать первую проблему, связанную с моим неожиданным Пониманием предстоящей ситуации:   кому же провожать Другиню домой?!..

Зачем оттягивать то, размышлял я, что непременно должно было произойти согласно Идее Божией, о чём я созерцал столь неожиданным и необычным образом, и как о том незаметно преподать друзьям моим?
Но всё разрешилось довольно просто…

Подумав, что неплохо было бы поначалу растопить печь, чтобы сырость из хижины изгнать, я пошёл в дровяник, и своим острым топором стал колоть лучинки для растопки… И как то совсем непонятно для меня, топор вдруг выскользнул из руки и остриём ударился мне в ногу, пусть и несильно, но раскроив штаны и кожу на коленке!
Тёплая кровь растеклась по ноге, а я зажал рану и на одной ноге поскакал домой искать перевязку…

Бинтов, конечно, у меня найти невозможно было, так что пришлось Другине рвать на полосы последнюю наволочку мою с подушки и, приложив на рану вместо ваты быстро принесённый Богатырём сырой мох с болотца, аккуратно перевязать ногу и заботливо уложить меня на постель…
Я, конечно, не столько был раной озабочен, сколько блаженствовал от внимания друзей и ещё от того, что мне не нужно было чувствовать себя неловко, когда придёт время прощаться и провожать Другиню.
Теперь эта забота свалилась с моих плеч и перекинулась на куда как более мощные плечи Богатыря.
И я понимал, что он был более достоин этой доброй женщины, чем я, а вернее, он ещё мог ей дать то земное, необходимое и правильное, в чём я уже совсем не был заинтересован…

Тем не менее, глядя в окошко на удалявшиеся в сторону деревни силуэты моих друзей, я понимал, что всегда буду не-е-ежно целовать Душу моей Другини и очень очень любить её…
Странное дело, но когда мне нравилась женщина, она всегда пред взором моим мысленным почему-то представлялась кормящей грудью своего ребёнка, и по этому признаку я чувствовал правильную Суть её!..
И наоборот, если при общении с женщиной такой образ спонтанно не возникал в моём воображении, то и человек этот мне казался каким-то неправильным, пусть и не грешным в обычном понимании этого слова, но каким-то скрытным, неискренним, словом ; тёмным, что ли, хотя словами даже самому себе трудно это было объяснить, почему так…

Друзья, тем временем уже приблизились к лесу, и я вспомнил свою Мантру, что «…как бы ни было мне тяжко и грешно по Пути пройти извилистому О-ДИ-НО-КО, но только Свет Звезды моей далёкой мне Жизнь и Смысл даёт широко»!..
И ещё вот это, мол, «…каждый день, вставая и кружась волчком в безумии людском, постигну Смысл Идеи ратной, в потоке не сложившихся надежд отвратных», то есть, тяни, милок, свой Крест в одиночестве ради вот этих добрых людей, чтобы они были Счастливыми и Радостными, а то иначе никакого Смысла тебе жить, пингвин раненый, нет и уже быть не мо-о-ожет!
Ну согласись, согласись же, что Счастлив, предвкушая Радость друзей своих в их совместной жизни?..

Да-да-да-а-а, признался я сам себе, это действительно было так!.. О-о, как Светлый Юноша был пра-а-ав… Но никто, кроме испытавшего Раны на Кресте СВОЁМ, не в состоянии понять Блаженства Самопожертвования ради Света Истины Жизни!..
Но о том мог знать только большой «Я» человека, с которым сперва необходимо соединиться.
А маленький человеческий «я» во мне, пусть и основательно подросший, и даже признававший и общавшийся со своим большим «Я», нем не менее часто ещё отвлека-а-ался, и потому не подозревал, что мою Радость ожидало Испытание и ещё како-о-ое…

Но в одиночестве долго мне не пришлось побыть. Богатырь, по-дружески, да и просто по-человечески озабоченный моим самочувствием, приходил навещать меня, пока рана моя затягивалась, и я не мог сгибать ногу.
Зато Провидением, видимо, было так уготовано, что мы могли долго и спокойно беседовать и сблизиться ещё больше, находя друг в друге, к удивлению обоюдному, много такого, что и в самих себе…
Но главное, что в Душе мы оба были неугомонными сталкерами и могли говорить о Постижении чего-то такого Неведомого в Беспредельной Жизни часами напролёт, не замечая времени суток и не испытывая никакой усталости!..

Выяснилось, что мы не только мыслили одинаково и стремились к одному ; к Познанию Неведомого Бога любыми возможными средствами, отдавая предпочтение Сердечному Порыву и образу жизни своей, но почему-то даже и выражались почти одинаково, теми самыми словами, терминами, выражениями, оборотами речи…
У меня было такое чувство, что я ; это он, а он ; это я… И у меня, слушая Богатыря, вдруг возникла мысль, что именно так воспринимал меня и Светлый мой Юноша!..
Как-то незаметно складывалась некая картина моего собственного Бытия, моей или, скорее, нашей со Светлым Юношей Сути, выражавшейся определёнными людьми во плоти, и Другиней с Богатырём в том числе…

Я живо припомнил давние объяснения Светлым моим Юношей, когда о говорил, что «Человек тоже является Вершиной-Иеррахом малой или своей Пирамиды, но только если сам это ОСОЗНАЁТ, из кого она состоит»…
То есть, стал догадываться я, получалось, что это странное чувство при встрече с Другиней, а потом и в беседе с Богатырём было не что иное, как процесс того самого постепенного ОСОЗНАНИЯ себя на Вершине «малой или своей Пирамиды», и кем для меня, то есть для маленького «я» во плоти был Светлый Юноша, тем был я для Богатыря и Другини, только воплощённый?!..

И что из этого следовало тогда? Мог ли я о том сказать даже своим новым друзьям, чтобы не вызвать в них подозрение ко мне или даже неприязнь и отторжение? Или они сами чувствовали нашу невидимую взаимосвязь и потому тянулись друг к другу и ко мне?..
Тем не менее, подозревал я, всё было именно так, как было, и это невозможно было отрицать безболезненно, чтобы Закон Божий или нелицеприятная Карма не сложилась так, чтобы потом не пришлось сожалеть о последствиях.
Но мне приходилось помалкивать о своём Постижении этой стороны удивительного Бытия и утаивать её даже от столь искренних Искателей Истины, какими были мои друзья.
Надо сказать, однако, сознавать сию Тайну в одиночестве было не так-то про-о-осто…

Когда же Богатырь в один из каких-то дней во время своего визита обратил, наконец, моё внимание на лежавшую на столе зелёную папку с напечатанными машинкой моими рассуждениями, я понял вдруг, что началось и он ; лишь первый из…


89.

… Да, именно Богатырь был первый из тех, кто должны были появиться в моём окружении, согласно хотя и медленному, но постепенному и необратимому Развитию Духа моего по Воле Божией, которой я, честно признаться, даже о-о-очень скрипя, но подчинялся, и согласно уже раньше сказанному мне, что мой «Свет Души несёт собою не только Благость, но и Лучистость Знания в Процессе НЕОБХОДИМОГО Познавания Истинного Бытия» не только мною, но и теми людьми МОЕЙ Пирамиды, кто пусть и бессознательно, но уже ОТРАЖАЛИ МОИ КАЧЕСТВА СОЗНАНИЯ!

Да-а-а, не так-то просто даже самому себе объяснить рассудком то, что Сердце чувствует мгновенно…
Потому, не вдаваясь в рассуждения, я с интересом слушал Богатыря, о чём Другиня моя беседовала с ним в тот день по пути в деревню, то есть, о содержимом моей зелённой папки и очень хотела, чтобы он с ней ознакомился…

Пока Богатырь вбирал в себя это самое бумажно-печатное содержимое папки, несколько дней я, оставаясь в полном одиночестве, предавался глубоким размышлениям, от которых, хоть тресни, ну никак не избавиться было…
И зудились, и зудились мысли всё об одном и том же, как надоедливые комарики, или будто кто специально окунал мои мозги в тазик с одной и той же «инфой» и плескал в ней мордой, словно пытаясь в чём-то вразумить меня до того, как придётся мне принимать решение!..
Видимо, и в том я, прыщик этакий, ведь честно отдавал себе отчёт, была реальная опасность моего отступничества вопреки Воле Божией?..
А проще говоря, ; предательства!

Почему же такое возможно было, задавался я вопросом, если во мне, как в скворечнике, уже сидел Светлый мой большой «Я», который не должен был ведь допускать никаких отступничеств маленького «я»?
Или, всё-таки, этот маленький прыщик, пользуясь плотью, всё ещё мог увести меня в тупиковые дебри в болотистом лесу во тьме кромешной?.. До коле же он будет привносить сомнения в душу мою, или же существование во плоти определяет Свободу Выбора до того самого момента, когда все тела матрёшкины мои рассыпятся каждый в отдельности и будут торчать в своих сферах деятельности, не желая знать друг друга?..
Но тогда это будет смерть моей Единой Индивидуальности в МАКРО-Беспредельности Мироздания!

Да, так и будет, словно кто-то говорил во мне, если не перестанешь умствовать впустую, выискивая оправдание своим чисто человеческим слабостям, отпихивая в сторону то, что важно для Творца Единой Жизни…
А потому, каждое твоё, мол, тело, начиная от плотского и кончая Духовным, должно быть устремлено Прямо и Вверх, не сворачивая ни вправо, ни влево, но Единым векторным Движением Души ; в не движении телесном, однако! ; просветлено до такой степени, чтобы сияло оно уже самостоятельно, но не то, что совсем уж обособленно, ибо Единство в Свете не приемлет никаких расколов, но как бы автономно, как отдельная звезда, качественно неся одни и те же Ценности Творчества Красоты Беспредельной Жизни. И тогда…
А что тогда?

Эть… эть… Надо же, как Внутренний мой Парнишка-то Светленький встрепенулся во мне, аж Сердце заколотилось, как во время Молитвы перед Алтариком моим!..
Ах-х, как же он старался, как подска-а-азывал, долбя наставлениями прыщика своего ментального, что только при КАЧЕСТВЕННОМ ЕДИНСТВЕ все-е-ех множественных тел человека, возможно Лучистое Сияние Познания Истины или Со-Творчества Жизни с Богом, Который есть Любовь!..
Что только в тако-о-ом случае Дух человеческий приобретает Способность Сиять ДВЕНАДЦАТЬЮ Лучами Совершенства и в том удивительная Тайна Эволюционной Жизни человеческой!..
Во-о как? Мудрё-ё-ёно...

И эти Двенадцать, как и всё в Бытии, сотворённом ПСИХИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИЕЙ Любви, обладают своими формами и… Что и?..
Да конкретными воплощёнными индивидуальностями, и ТВОИМИ ; то есть МОИМИ! ; в том числе...
И кто же они, а-а?..
Меня даже в жар бросило от неожиданной догадки и от совпадения со святым Писанием…
Но совпадение ли?..

Та-а-ак, доехали, добрались, докати-и-ились… Вот она, сектантская закваска, что ли?..
Да разве возможно кому-то заикнуться о том? Да разве возможно даже Богатырю о том сказать?
Да никогда!
Но как бы я ни тряс головой, словно от наваждения, как бы ни пускал пузыри, сунув голову в бочку с холодной дождевой водой, как бы ни ковылял в раздражении с выпрямленной вперёд ногой кругами по двору во радость вечной вороны, никак не мог избавится от этой мысли… Одним словом, полное «Ка-а-а…» получалось с абсолютным «…рррр!», и всё тут…

Но Мантра моя, как живая, вихрем носилось в голове моей, долбала по Сердцу, щекоча все нервы снизу доверху и лезла из ушей, что «как бы ни было мне тяжко и грешно по Пути пройти извилистому одиноко, но ТОЛЬКО СВЕ-Е-ЕТ ЗВЕЗДЫ МОЕЙ ДАЛЁКОЙ мне Жизнь и Смысл даёт широко!»...
Звезды Духовной, которая излучает ДВЕНАДЦАТЬ ЖИВЫХ ЛУЧЕЙ, и не абы как, а ЖИВЫМИ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЯМИ, и во плоти также, если их Единый Иерарх во плоти!..
Одна-а-ако…

Ла-а-адненько, пусть будет так... Но мы ещё посмотрим и очень даже внима-а-ательно, на что годился Богатырь-то наш, потирал я руки от удовольствия, что нашёл, наконец, зацепку увильнуть от будущей ответственности перед Богом… Но как именно?
Да жизненными ситуациями. Я не верил, что без искушений обойдётся: уж слишком большой Опыт приобрёл в своих метаниях Духовного Поиска и, как говорится, тем самым местом чувствовал, что Богатырь, как бы рьяно он ни мычал на берегу озера свои Мантры, но Духом был ещё сырова-а-ат…

Конечно, он был умница, что не встал в позу против христианства и привычной Веры местных людей, но, когда-то тайно от родителей крещённый своей бабушкой, он честно исповедовался и Причастился в нашем Храме, как и все обычные прихожане, тем стяжая уважение со стороны здешних аборигенов.
Зна-а-ачит, рассуждал я, у него были задатки воспринимать Единого Бога без каких бы то ни было религиозных делений и думал он больше не о себе, а о том, чтобы не обижать людей и не вводить их во искушение своим странным поведением. Это уже хорошо-о-о…
Так что, как мне пришлось нечаянно подслушать беседу хуторских бабулек, мол, да пусть он там мычит себе на берегу, ведь никому не мешает, ну никакого же вреда… Зато и дровишки переколоты у всех, и отремонтировано даже то, на что уже никто не надеялся и т.д. и т.д. …

Но я-то жда-а-ал и надеялся, что моё желание проверить Богатыря нашего увенчается успехом, а там и погляди-и-им ещё…
И ведь дождался!..


90.

…Встречались мы с Богатырём всё чаще и чаще, но это он сам больше искал общения со мною, и, надо сказать, я никогда не испытывал неудобства от его присутствия, даже рад был поговорить о том, что нас волновало больше всего.
Постепенно сдружившись, я задал, наконец, ему вопрос, чего это он достиг своим высиживаниями в позе Лотоса и мычанием на берегу?

Ответ, конечно, не удивил: медитация, энергии, очищение, гармонизация, сила воли и всё такое и ещё в три короба, но, по большому счёту, для меня ничего толком не объясняющий…
В подобных общих ответах, по-моему, ускользал главный смысл такого изнурительного высиживания.
Всё-таки предпочитал я конкретику, а не трату времени и усилий на какие-то общие, и так известные цели обычного проживания в этом мире сытым, здоровым, под крышей и в тепле, да чтоб и мухи не кусали...

Но, после того, как Богатырь ознакомился с содержимым моей зелёной папки, его удивил мой Опыт Созерцания не какой-то там непонятной энергетической, а ЖИВОЙ ЖИЗНИ, то есть Жизни самоосознающих Индивидуальностей, к чему он, оказалось, всегда бессознательно стремился!..
Да, конечно, он во множестве читал о подобном Опыте у других, известных экстатиков прошлых веков, например, у Э.Сведенборга и т.д., но никогда не подозревал, что ему самому мог встретиться человек с подобными способностями, а тем более и самому достичь такого состояния, чтобы созерцать Невидимое!..
Однако, эти трели признания мне не нравились. Ведь главное-то было не созерцание само по себе, а ПОЧЕМУ и ЗАЧЕМ этот Дар дан человеку?!..
И потом, ведь не простая женщина на дороге и не спроста указала ему Путь, видимо, и на нашу встречу?..

Медитации ради медитации это ментальные игры, но только Медитация ради конкретной и Высокой Цели, навеянной СЕРДЕЧНЫМ Устремлением, открывают в сознании человеческом нечто такое, что уже угодно Богу-Творцу , сотворившему для этого человека!..
Ведь он не просто же так исповедовался и Причащался в Храме нашем, спросил я?..
О да, конечно, басил в ответ Богатырь, мол, почему-то во время одного путешествия в Алтайских горах, когда сидел и отдыхал на гребне между двумя вершинами под облаками, неожиданно возникшая однажды именно Ве-е-ера в Отца Небесного и Творчество Им столь прекрасной Жизни заставляло его искать общения с Творцом, ну ещё и…

Во-о-от! Именно это «и» интересовало меня в Богатыре больше всего!..
Обряды, наряды, медитации и в действительности лишь внешняя вера были на самом деле ещё только цветочки, которые могли потом плодоносить, но могли и побиты быть заморозками обыденки и суеты, и потом даже засохнуть на ветвях Древа Жизни человеческого…
Но «и» или тот самый зудливый Дух Поиска чего-то Неведомого, что заставляет человека нервничать в суете серой обыденки, это сталкерское Стремление любой ценой, даже ценой собственной жизни во плоти Познать Нечто, делает человека Человеком с большой буквы!
Именно тогда он перестаёт быть жующим и плодящимся животным на двух ногах и постепенно становится Индивидуальностью Божественной…

Но всего этого, конечно, Богатырю не излагал, об этом он должен был сам догадаться, тем более, что он рассказал, что во время медитации часто созерцал какие-то вдруг возникавшие огненные всполохи и даже звёздочки, иногда ярко золотистые, иногда фиолетовые или голубые, но появлялись и жёлтые и белые с чёрной серединой…
Это, конечно, были признаки его будущих Духовных способностей, но меня крайне удивило то, что сам я не только многое из того, что творилось в сознании этого человека, понимал, но и ЧУВСТВОВАЛ его дальнейшую Судьбу!..
И разве могло быть иначе, если он ; я, а я ; он?! Но осознавать себя в другом человеке, да ещё таком медведеподобном, извините, немного шокировало… по началу…

Однако, наши беседы на Духовные темы, скорее всего, возымели некое действие, чтобы Богатырь как-то иначе отнёсся к своим медитациям, отдавая предпочтение не столько успокоению мозгов своих, сколько ВОЗБУЖДЕНИЮ Сердца в простой искренней Вере к Создателю, как это делали без всякой восточной экзотики туземцы наши православные.
Как определил я это в нём эту способность, о которой он и сам-то не ведал? Да очень даже просто, благодаря обычному псу.

Пока Богатырь бессмысленно воевал со своими мозгами, пытаясь утихомирить вечно бушующие мысли, сидя на берегу и честно мыча Мантры, он не был опасен легиону бесов, которые обычно невидимо снуют вокруг людей с одним лишь желанием напакостить им так, чтобы те пищали и визжали от страдания, а рогатые и хвостатые только и ждали того, чтобы вампирически наслаждаться столь мощными отрицательными чувственными излучениями глупцов во плоти земной.

Но когда средства и цели в сознании Богатыря изменились, и он, также сидя с завязанным в узел ногами басом мычал «О-о-о-м-м-м…!», однако, с совсем иным настроем, и домычался до того, что, как он потом рассказывал, расплакался как ребёнок, мне стало ясным, что быть ему искушённым… Бесы сердечных порывов в Молитве-Медитации человека не прощают никогда!..

Потому, предчувствуя, что-то интересное и, быть может, даже и весёлое, я как-то в одно утро поднялся с постели раньше обычного, и похромал к озеру, чтобы поглядеть на Богатыря…
Добрался туда, однако, раньше его самого и притаился в кустах на своём обычном месте наблюдения…
В то утро мой друг, видимо, задерживался, и пришлось изрядно обождать его, подкармливая собою вездесущую мошкару… Но я всё равно сидел тихо и потому увидел, как к тому месту, где обычно сидел в позе своей Богатырь, подбежал пёс, понюхал там-сям, поднял заднюю ногу на куст осоки и, довольно вывалив длинный язык набок, сделал то, что в таких случаях и делают эти четвероногие…

Мне этот паршивый пёс был хорошо знаком. По характеру своему он был копией местного жителя, ещё при советской власти партийным руководителем перебравшегося в райцентр, старый родной дом которого на хуторе нашем зимой пустовал, охраняемый псом. Зверя этого поганого подкармливала одна сердобольная бабулька, получая за это вознаграждение от его хозяина.
Вот уж действительно в данном случае хозяин и его пёс полностью соответствовали друг другу, и я всегда поражался, что может существовать в мире нашем столь пакостное животное!..

Я был уверен, что пёс этот был одержим самым что ни на есть гадливым бесом, и потому обладал удивительной способностью предугадывать всё, что ему было полезно или, наоборот, опасно. Он воровал у людей-соседей не только всё, что было съедобно и переваримо для его собачьего желудка, но и утаскивал их вещи, как говорится, плохо положенные.
Так что, зная о существовании этого пакостника, все хуторяне были выдрессированы животным не бросать вещи, куда попало, а о еде и говорить-то бессмысленно…
Но тварь эта до такой степени была хитрой, что добиралась даже туда, куда и человек-то не каждый осилит попасть!..
Мне как-то даже приходилось наблюдать, как пёс, для достижения своей цели в погоне за котом, который в зубах держал подаренный хозяйкой кусок колбаски, сумел вскарабкаться по простой лестнице на крышу дома, и помешала-то ему схватить кота только дымоходная труба!..

Да-а уж, лучшего катализатора для закалки Духа человеческого и не найти было во всё белом свете, решил я, подглядывая, как пёс, как и я, осторожно выглядывал из-за куста, посматривая на Богатыря, располагавшегося на своём месте для медитации …
Я был поражён, какой же хитро-подленький взгляд был у того животного-о!..
Когда Богатырь в то утро в первый раз замычал басом «О-о-о-м-м-м!», пёс сперва шугнулся в сторону, но потом, обернувшись, и не видя за собой погони, презрительно поднял ту саму ногу на ольшинку и ; я прямо-таки прочитал во взгляде его! ; подумав, что ещё вернётся и не то сделает, подняв хвост достойно удалился…

Когда же следующим утром я, сгорая от любопытства, опять подкрался к озеру, то успел в самый момент, так как пёс испражнялся именно на том самом, излюбленном Богатырём, месте!
Сделав своё мерзкое дело, пёс убежал, довольный жизнью и пакостью.
А я, изнывая, остался дожидаться реакции своего друга…


91.

…О-ой как нехорошо подглядывать за людьми, тем более, когда они о том не подозревают… Виноват, виноват, виноват!
Но в данном случае я сам себя убедил, что цель оправдывала средства, и всё тут.
Мне просто необходимо было узнать, насколько реально человек был продвинут не словами, а в жизненных ситуациях на Пути Духовного Совершенствования.
По себе ведь знал, что можно часами и сутками сидеть в «асанах» всевозможных и «пранаямить», как паровоз, пытаясь постигнуть какую-то истину, а при малейшем искушении, срываться, выходить из себя, будто бык разъярённый при виде красного цвета!..

Богатырь, правда, не стал сразу бросаться во все стороны в бешенстве и бодаться при виде шикарных экскрементов на своём «священном» месте, но глубоко задумчиво постояв какое-то время, решая, как отнестись ко столь неожиданной находке, и, видимо, посчитав, что это «дар богов», для которых не существует зла, ибо оно иллюзорно и только в сознании человеческом, аккуратно сгрёб палочкой «дар» на лист лопуха и зашвырнул в кусты, да так сильно, что я еле успел увернуться от «благословения богов»…
Я чуть не рассмеялся, прикинув, как всё это прилипло бы мне на лоб!..
Однако, в то утро делать мне больше там было нечего.

К моей величайшей радости, когда на следующее утро опять подкрался к озеру, то «дар богов», выдавленный, как из тюбика кружочками, через анальное отверстие паршивого пса, на «священном» месте был ещё больше!..
И мне показалось странным, что, по сравнению с прошлым разом, «благоухал» «дар» настолько сильно, что мне не терпелось быстрее дождаться Богатыря, чтобы он его аккуратно сгрёб и зашвырнул в сторону…

Но когда Богатырь также безмятежно, но уже саперной лопаткой, предусмотрительно принесённой под мышкой, аккуратно отнёс собачьи экскременты в сторону и закопал в песок, мне показалось странным, что отвратительнейшее «благоухание» не улетучилось даже, когда я вернулся домой… Только внимательно осмотревшись, к своему отвращению обнаружил, что вчерашний «дар» был размазан на моих брюках!.. Это ж я сам вляпался в собачье… Чтоб ему-у-у!..
Стоп!
А Безмятежность-то где твоя, пингвин ты обос…, а-а?!

Д-а, собачка действительно была не подарочек, подумал я, когда и на следующее утро куча лежала на прежнем месте, и мне показалось, что не только Богатырь проходил Испытание искушением на прочность Духа своего…
Однако, он решил немного поменять тактику и, подумав, видимо, что «боги» переусердствовали «дарами», закопал их и перебрался по берегу на десяток метров в сторону, продолжая безмятежно будить округу своим мычанием…

Но события начинали развиваться более стремительно и увлекательно, чем я ожидал.
Дошло до того, что весь берег был основательно унавожен псом и перекопан, хоть картошку сади, и не осталось больше в том месте свободного береге, куда переносить «священное» место… Не вырубать же сплошняком кусты из-за какого-то гадливого пса!..
Ну-у, подумал я, потирая ладони, пришло время бедолаге другу моему отказаться от затеи «просветления» мозгов на берегу, раз уж так получилось… И я почти уверился в том, что Богатырь сдастся, особенно, когда он, придя однажды раньше времени, всё-таки застал преступника в са-амый момент преступления…

Но, против моего ожидания, Богатырь зашвырнул в того лопаткой с такой силой и отчаянием набитой рукою морского пехотинца, что если бы попал, то остался бы валяться на песке не отрубленный кончик хвоста собачьего, а сам пёс, рассечённый пополам!..
А так, только оглушающий визг разнёсся по всему хутору, что даже бабульки повыскакивали из своих убежищ, подумав, что мимо хутора заблудившаяся электричка пронеслась…
Однако, когда потом у колодца шло возбуждённое обсуждение о том, кто отгрыз хвост псу, я предусмотрительно намекнул, что недалеко в лесу накануне заметил свежие следы медведя…

Правда, когда увидел, как Богатырь, так же пришедший за водой, тяжело задышал при виде подло прижавшегося к бабулькиной юбке пса, осторожно поглядывавшего на него, и, скорее всего, замышлявшего очередную пакость, пришлось мне быстрее отворачиваться и уходить, чтобы не выдать себя еле сдерживаемым смехом…
И не стал я больше ходить по утрам на берег озера, так как и без того знал, что во-первых, Богатырь перебрался куда-то в лес мычать Мантры, а во-вторых, был уверен, что если б он встретился с псом один на один, то есть без свидетелей, да ещё в сумерках, то ещё большой вопрос, чем бы всё закончилось…

Вот так-то, подводил я итоги своим наблюдениям. Следовательно, эмоции у нас ещё не изжиты были, управлять собою не в состоянии и о каком-то правильном Постижении Света Истины не могло быть никакой речи и точка.
Следовательно, похлопал я в ладошки, вроде как отряхивая их от чего-то, ни о какой своей значимости не могло быть и мысли, а тем более ответственности за людей… Самим бы от дерьма своего, а не от собачьего очиститься…
Вот та-а-ак-то.

И когда Богатырь заикнулся мне, что ему понравился язык и стиль моих письменных рассуждений, которые он прочёл в зелёной папке, и спросил, почему я не брался всерьёз писать, то мне пришлось резко менять тему разговора нашего, давая понять, что подобный вопрос и в будущем не имело смысла поднимать.
Крайне обидевшись сам на себя, но почему-то не столько из-за себя, сколько из-за Богатыря, не выдержавшего Испытания, хотя-я… По большому счёту, ведь он тоже был я, а я ; он, то я, который конкретно я сам, схватил папку свою злополучную со всеми записями и, решив никогда больше не касаться пишущей машинки, зашвырнул с таким же отвращением и силой в печку, как Богатырь дерьмо собачье в кусты.
Вот так.

В первое же воскресение пошёл в деревню и встал в очередь на Исповедь.
Всё, хватит, решил я, всей этой псевдодуховной муры, когда душа моя всё ещё могла излучать такие мерзостные энергии отвращения и даже злости, а в действительности подпитывать вездесущих гнусных бесов, с которыми борьба не может быть сапёрными лопатками и отрубленными хвостами, а лишь Молитвою ПОКАЯННОЙ…
Ибо Свет не может осветить душу если нет в ней Терпимости и Всепрощения, Безмятежности и абсолютно бескорыстной Любви не только к ближнему своему, но и ко псу паршивому, будь он неладен… Ой, прости меня, Господи!..

Что можно было сказать Богатырю, который тоже был я, если сам я в прямом и переносном смысле был обляпан «дарами» «богов» рогатых и хвостатых?..
Это ведь только через собаку бессловесную бесы достали нас, а что было бы, если посерьёзнее чёрные «ребята» взялись за наше воспитание, а-а?!..
Ну не смог Богатырь выдержать подлости бесовские, и теперь предстояло мне делать всё, чтобы Свет Истины не только возобновился в душе моей, но и в Душе моего медведеподобного друга, то есть меня в нём… Или его во мне?.. Да в нас обоих, чего уж там…

Потому, когда подошла моя очередь идти к любимому батюшке на экзекуцию, я был готов на самые изощрённые пытки инквизиции, готов был кровью под самым тупым ножом гильотины своей шеей искупить слабость Богатыря…
А батюшка родненький-то, чувствовал я, так и ожидал, как бы побыстрее вцепиться в меня и хорошенько потрепать мою Госпожу Совесть за то, что ему самому приходилось лазить на колокольню и звонить, что, как шипели на меня богомолки, в бедолагу не раз вгоняло насморк…


92.

… И тем не менее, я не собирался подчиняться человеческой воле и человеческим же правилам религиозным, если они ущемляли мою Свободу, дарованную мне Богом.
Раз и навсегда постиг я простую Истину, что никто, кроме Бога-Творца Жизни не может и не имеет права указывать человеку, как жить и что делать, если он сам добровольно не желает ярма чужого на шею свою.
Для человека, чувствовал я и в силу того ЗНАЛ, единственный Авторитет ; Создатель его, если есть Вера, конечно, в Душе, а потому, ничего кроме одной мысли о Единении с Создателем, не может быть никакой иной цели.
Только КАЧЕСТВЕННО соединившись своим человеческим сознанием с Сознанием Создателя можно и даже нужно с Ним Со-творчествовать формы Жизни в Любви, Красоте и Гармонии в Сферах любой материальности!..

Но ничего этого я не сказал батюшке, как ничего не говорил и Богатырю о его внутренних проблемах, следуя тому же Правилу Свободы личности и её собственного Выбора.
Однако, кроме того, что мне совсем и не батюшкой сказано было не игнорировать людей и находиться в Храме, мне и самому о-о-чень нравилось молиться, иначе говоря ; обращаться к Богу и говорить с ним именно в пропахшем ладаном Храме, в котором чистота, красота, святые Образы, священные Символы и уже готовые магические формулы располагали душу мою к Восторгу и Покаянию за свои ошибки…
К тому же, я совсем не дичился людей, но отшельничествовал только потому, что мне не нравились их потрясающее невежество, что касалось важности Психической Энергии, и слабость ко греху, во что люди всячески, правда, чаще всего бессознательно пытались меня втянуть…

И когда я, обливаясь горькими слезами, громкой трелью перечислял грехи СВОИ, тем самым опять опередив батюшку, собравшегося наставить меня на путь истинный, скорее всего, по его личному пониманию, вдруг передо мною возник образ Богатыря, с грустным видом, почему-то ночью, как мне показалось, сидевшего у колодца хутора нашего… Вокруг друга моего шарахались мно-о-ожество противнейшего вида сущностей, пытавшихся повлиять на него, искушавших его, да так сильно давя бедолаге на мозги, что мощный широкоплечий мужчина даже скукожился, сидел, как затюканный щенок, а мерзости эти готовы были растерзать его с воплями и злорадным хохотом!..

Не дожидаясь, пока бесы добьются своего, я изо всех сил завопил «Господи-и-и! Спаси, спаси, спаси Душу друга моего!»… И мне показалось, что я кричал так вечно, отчаянно пытаясь разбудить как-то неестественно засыпавшее сознание Богатыря… И вдруг, я прекрасно это видел, Луч Света низринулся на него, высвечивая мерзости, окружавшие бедного друга моего, которые со страшным визгом в ненависти и страхе рассыпались по сторонам!..
Но медленно, очень медленно побуждался Богатырь, расправлял свои широкие плечи и поднимая голову Вверх, к Небесам… Постепенно выражение его лица от глубокой отчаянной задумчивости начало светлеть и преображаться… Он даже встал, поднял руки к верху и я услышал из уст его ту же самую Молитву, которую вопил я в Храме в тот самый момент!..

Только после этого я выдохся и замолчал, даже не заметив, как батюшка отпустил мне грехи… Очухался только, когда кто-то двое подхватили меня под руки, оттащили от исповедального аналоя и усадили на скамью в дальнем углу Храма…
Долго я приходил в себя, хотя Другиня моя, которой до того не заметил, и говорила что-то мне участливо, видимо, понимая, что неспроста я в очередной раз не сдержался в молитвенном Экстазе…
У меня дрожали руки, и всё тело было полуомертвевшее… Ничего не хотелось говорить, так как Сердце моё ещё колотилось в груди так сильно, что даже думать о чём-либо было тягостно…
Господи, подумал я, до чего же стыдно выглядеть в глазах людей чокнутым…

Конечно, всегда удивительно было, что последствия после такого моего душевного состояния неизменно отражались наяву конкретной ситуацией… Потому, когда через пару дней я увидел Богатыря, мирно идущего по улице вместе с тем самым псом гадливым, да ещё ласково разговаривавшего с ним, а тот счастливо улыбался, высунув язык между клыками, и виляя обрубленным хвостом, то поскорее присел на скамейку у колодца, чтобы не свалиться от изумления!..

Та-а-ак вот, в очередной раз подумал я тогда, как мудро-то Создатель вытворяет Души наши людские, как не уставая отскребает, отмывает от грязи и ваяет, будто скульптор в студии своей, то есть на Земле, и ведь добивается Своего, рано или поздно…
Вот и Богатырь как-то вечером постучался в дверь моей хижины, пожелав побеседовать, как говорится, по душам… Вернее, это он свою Душу пожелал раскрыть передо мною…
Пришлось выслушивать.

Конечно, говорил он то, что для меня не было новостью. Например, как он, после долгих размышлений над стыдом своим из-за той собаки, вдруг пришёл к выводу, что столько много времени потерял, чего-то высиживая, рыча Мантры, а тут вдруг такое сильное Чувство Покаяния проняло за своё несовершенство, что не мог совладать со своими эмоциями и разревелся, как ребёнок… И вдруг в слезах почувствовал, как стало легко и радостно от возникшей мысли, что Бог-Творец его слышит!.. Что только по Его Милости возможно было достичь такого Возвышено-умиленного состояния, которое не хотелось больше терять никогда!.. И это возможно была всегда и мгновенно лишь по Вере и Чистоте Души своей покаянной!..
Действительно, Дух Святой порою непредсказуем…

Мало по малу разговор наш перешёл на иные темы, и, наконец, Богатырь решился спросить о моей зелёной папке, мол, хотелось ещё раз почитать…
Но Бог мой, как он ахнул, когда узнал, что я с папкой той сделал!.. Сперва побледнел, потом покраснел, запыхтел и покачал головой сокрушённо…
Оказалось, что он с Другиней моей долго вместе размышляли, почему я не пытался серьёзно заниматься писательским трудом, когда мне было, что сказать, да так увлекательно?..

О-oй, опять всё сначала, подумал я, вздыхая… В чём проблема, если можешь не писать, то и не пиши, отмахнулся я, догадываясь к чему клонил Богатырь.
Ни одна книга ещё сознание человеческое не переделала, ибо только жизненные ситуации и набивание шишек на собственном лбу даёт лучший Опыт. Можно быть, как говорится, семи пядей во лбу, крутым интеллектуалом и энциклопедией знаний всяческих, но когда, мол, хвост прищемят, то куда спокойствие и вежливость деваются?!

И чтобы сразу поставить точку на подобных рассуждениях, я, шутки ради, предложил другу своему плечистому самому попытаться писать, а ради этого я мог бы передать ему и пишущую машинку, чтобы мне себя больше не искушать ментальной игрой. Всё-таки куда как интереснее было созерцать нечто Внутреннее, а потом и наблюдать в жизни, как моё сознание меняло качества сознаний людских, но про это рано было ему говорить.
Но Богатырь тут же стал ковать железо, пока оно горячо, видимо, уже давненько подумывавший о том, чтобы сохранить то, что он считал важным не только для себя, но и для людей. Потому он и просил у меня зелёную папку…

Бог мой, обрадовался я, да забери всё, что тебе нужно, машинку, книги, которые мне давно уже не нужны были, и вперёд!..

Вскоре медведеподобный друг мой, увлекаемый, к моей тихой радости, сердечными делами, перебрался в райцентр, но я наотрез отказался участвовать в мероприятиях, связанных с браком, как бы он с Другиней моей не упрашивали.
Зато пообещал прийти в тот назначенный Другиней день к толстой её родственнице, чтобы узнать, наконец, о каком-то обещанном сюрпризе.
И день тот наступил…


93.

… Вот так и получилось, что сидел я, как неожиданно мешком из-за угла пришибленный, за большим праздничным столом по случаю Дня Рождения Другини моей, и потел от жуткой стеснительности, укоряя себя, что вовремя не осведомился у неё о том, что намечалось понятием «сюрприз»!..
Вообще-то, предупрежда-а-ать надо…
Допрыгался… Знал бы, в жизни б не пошёл… А не-е-ет, уже когда допёрся до леса, вспомнил, что Другиня просила прихватить мою губную гармошку, и вернулся за ней, чтобы поскакать обратно в деревню вкусные пирожки на халяву лопать, чревоугодник несчастный…

Всегда терпеть не мог находиться на подобных чужих семейных мероприятиях и мучительно выискивал какую-нибудь зацепку, чтобы поскорее слинять домой, но никак не хотелось обижать счастливую Другиню с её супругом.
Что ж оставалось мне делать: погибать, сжавшись в комок и упёршись взглядом о большую щель на полу, сожалея, что не муравей и не мог незаметно в неё пролезть?..

Но праздник постепенно набирал обычную деревенскую силу с шутками-прибаутками, песнями и неизменным поглощением всего съедобного на столе, притом в больших количествах… А у меня кусок в глотку не лез…
К счастью, кроме кваса никаких других алкогольных напитков не было, как потом узнал, по настоянию молодых супругов, друзей моих. Да и собрались отмечать День Рождения их хорошие друзья и знакомые не только деревенские, но и из райцентра, люди интеллигентные и воздержанные, решившие вспомнить традиции народные в деревенском быту… И это всем им, под руководством весёлой толстушки-хозяйки, надо было признать, удалось на славу!..

Пели подруги Другини русские народные песни отменно, но как Богатырь басил припе-е-евы!.. Заслушаешься и закачаешься!.. Я даже не ожидал, что он прекрасно играл на обычной деревенской гармошке!..
Однако, сюрприз действительно был для меня неожиданным, когда после того, как все наорались и наплясались вдосталь и наступил момент спокойного чаепития со всякими десертными вкуснятинками, которые, как бы я не потел от стеснения, окружённый пышными молодухами в сарафанах, но истекал обильной слюною, вдруг услышал и увидел, как Другиня заиграла на семиструнной гитаре…
В наступившей тишине звучание струн, как заметил, очень солидной гитары, словно перенесло всех нас присутствовавших, казалось бы, в века бравых гусаров и скромных сударыней в каком-нибудь дворянском поместье XIX-века, а когда Другиня ещё и запела романс своим удивительным голосом, то я совсем расплылся от умиления, как тот глазурованный сырок на поджаренном хлебце… Даже странно было, что с нами не сидел очень мною уважаемый писатель Лев Толстой, а Наташа Ростова просто куда-то вдруг отлучилась на минуточку…

К своему стыду, я не знал слов ни одной народной песни, не говоря о романсах, хотя, обладая абсолютным слухом, помнил бесчисленное множество мелодий и мог их воспроизвести без нотных записей, просто по памяти и любыми вариациями…
Но я наслаждался пением и звучанием гитары, держа кем-то сунутый мне в руку пирожок, так и не откусанный, и тайком поглядывая на задумавшихся людей, соображая, почему всё-таки неестественной для меня была такая обстановка, да ещё до такой степени, что полностью пропал аппетит, и даже подташнивало, видимо, от перенапряжения?..

Однако, когда, Другиня закончила петь, отложила в сторону гитару и все зааплодировали ей, а потом загалдели, как это водится, когда праздник набирает обороты, она, наконец, подошла ко мне, скорее всего, по дружески или чисто по-женски почувствовав моё состояние, обняла ласково, как брата, и попросила не сбежать, а остаться, чтобы, когда все успокоятся, разойдутся и разъедутся, то поговорить втроём с Богатырём.
Пришлось терпеть, дав себе зарок больше никогда не попадать в подобные ситуации.

Да-а уж, признавался сам себе, был я человеком слишком скучным и унылым, чтобы ко мне кого-либо тянуло… Духовность и непонятная тишина Души мало кому нужны…
Трудно было тогда самому себе объяснить, что, может быть, проблема моя была как раз в том, что я перегибал палку со своей Духовностью?.. Или мне просто на роду было написано одиночество?..
От такой мысли стало ещё грустнее, по-доброму завидуя, если так можно было определить моё тогдашне состояние, счастью и веселью людей, хотя отдавал себе отчёт, что уже просто не доверял людям и опасался их, за исключением единиц, проверенных и любимых… К сожалению, слишком хорошо знал я, на что способны люди и не верил в их долгое счастье, которое в этом Мире лишь кратковременное состояние между двумя несчастьями… А уж в несчастье народец наш быстро забывал про веселье и такое мог натворить, таких дров налома-а-ать!..
Бог мой, подумал я, неужели пессимизм моё кредо и стакан для меня всегда наполовину пустой?..
Или всё-таки жизненный и Духовный Опыт, как и созерцание невидимого, и понимание Сути вещей умножало скорбь в душе моей?..
И это уже навсегда?

Не-ет, так не должно быть. Ну не нигилист же я отпетый, чтобы наотрез отрицать общепринятые ценности, идеалы, моральные и нравственные устои культурной и общественной жизни!..
Наоборот, я за Жизнь в Красоте и Гармонии, Любви и Радости, но против извращения этих Благих качеств, хотя…
Наверное, нужно было признаться самому себе, что мой скверный характерец и не пытался приспособиться к реалиям уже существовавшим, естественно сложившимся, но выискивал образ жизни ДЛЯ СЕБЯ и ПОД СЕБЯ, а если такие МОИ реалии никому не нужны были и я оставался в одиночестве, то чего пыхтеть тогда в тоске и унынии?

Так, в очередной раз пришлось сообразить и дать себе же хорошенько по носу, чтоб не умствовал лишка и оставался там, куда сам себя засунул, а люди вот перед тобою, радовались и веселились, утверждая Жизнь свою, данную им Богом!..
Но ведь и мне так не хватало на хуторе нашем лесном вечерних молодёжных хороводов на полянке у озера!.. Так не хватало детского лепета и смеха!.. Так не хватало хозяйки в таком же сарафане, орудующей у русской печи ранним утром!..
Неужели я, всё-таки, изрядно приопоздал родиться и бессмысленно было мечтать о том, что было во времена Наташи Ростовой, без всех этих технократических излишеств и преображения Прирды?..

Однако, смотрел я на своих друзей Богатыря и Другиню, как они нежно поглядывали друг на друга, держались за руки, играли на инструментах и пели, и в моей душе накатывало волной такое тепло Радости за них, что приходилось срочно отвлекаться, чтобы не расплакаться и удержать Сердце в груди своей…
Никогда Другиня не смотрела на меня так, как на мужа своего Богатыря, разодетого в красиво вышитую косоворотку… Она смотрела на меня, как сестра или как мать… Ну-у иногда и как повзрослевшая дочь, быть может, но я знал, что она меня любила искренне и нежно, как брата своего непутёвого, и мне больше ничего от неё не нужно было!..

Я не завидовал Счастью друзей и тем более не испытывал никаких ревнивых чувств в душе своей, а готов был вцепиться в глотку каждому, кто посягнёт на их Любовь друг к другу, ибо они для меня были ДУХОВНЫЕ, а потому и более родные брат с сестрой, чем мои родные по плоти и крови!..
И когда мы, наконец-то, остались втроём уже глубокой ночью, и Другиня, убрав всё и перемыв посуду, присела к нам с Богатырём, завязался давно ожидавшийся разговор о том, что нас, как всегда при встрече, больше всего интересовало и волновало, и кое-что ещё…


94.

…  Но оказалось, что разговор ожидал меня более интересный и неожиданный…
Мне и в голову не приходило, что вокруг моей косолапой персоны закрутились некоторые события, о которых и поведал Богатырь.
Сперва он рассказал, что не прекращал своих Медитаций, хотя этим заниматься в городе и сложнее, но качественно они почему-то стали иными, к его величайшему изумлению… Быть может потому, что чувствовал себя под сильным, если так можно сказать, впечатлением от того, что ему пришлось прочесть в моих записях, что каким-то странным образом ему казалось очень близким по переживаниям, хотя сам и не мог похвастать какими-то личными достижениями в созерцании некой иной Жизни…

К тому же, и он и его жена, как они оба считали, встретились не просто так, и врождённая способность к созерцанию Другини с рассказами о том, к чему он так стремился, что жаждал пощупать своим Опытом, а также её толерантное отношение к христианству с одной стороны и полное восприятие Учения Христа вне религиозных рамок, возымели действие на него столь мощное, что уже постоянно чувствовал себя, словно с крыльями и даже парящим в воздухе, пусть и не телом своим огромным…
Как семейный человек, устроившись зарабатывать необходимые денежные средства кочегаром в котельную, Богатырь, по его смешным рассказам, и там не мог избавиться от мыслей о потустороннем, каждую свободную минуту в тетрадку записывая по памяти из моей зелённой папки обо всём том, что, к величайшему его сожалению, я сжёг не моргнув глазом.

Мне, конечно, понравилось, что Богатырь напрочь лишён был амбиций, и ему в голову не приходило, что со своим светским образованием зарабатывал не ахти как, да к тому же на не престижной работе, а Другиня оказалась настолько мудрой женщиной, чтоб довольствоваться тем, что Бог послал, не обращая внимания на мнения, моду, всевозможные поветрия людских глупостей…
Действительно, редко приходилось встречать столь скромных в своих потребностях, столь увлечённых в своих стремлениях и к тому же весёлых людей, гармонично соответствовавших другу другу!..
Я искренне радовался нашему ночному общению и благодарил Бога, что не сбежал раньше времени домой!..

Другиня добавляла к рассказу Богатыря то, что тот пропускал. Она также рассказала, что её медведеподобный, но очень нежный и внимательный муж, однако, мог целыми ночами просидеть за пишущей машинкой и нашлёпал книгу, но не решался просить меня её просмотреть, чтобы я проверил, выявил возможные искажения, чтобы оценил книгу, но не с художественной стороны, а по важности материала и нужности её для читателей.
Честно сказать, мне не хотелось этого делать, почему-то доверяя не только Богатырю, но и его очаровательной жене, её интуиции. Как-то чувствовал я, что он сам способен оценивать важность своего писательского труда и только дело времени, когда он сам станет способным к созерцанию того, о чём писал, но что скрыто и для большинства людей. А пока в этом помогал ему предначертанный Судьбою «телевизор» ; Другиня, роль невидимой антенной для которой всё-таки исполнять приходилось не кому-то, а… Вот именно, что мне…
В очередной раз почувствовал я, как всё в этом Мире взаимосвязано!..
А какова будет дальнейшая судьба книги меня меньше всего интересовало.

Как мне стало известно по рассказу Другини, Богатырь, в отличие от меня, человек был общительный и притягивал к себе внимание людей, у него был обширный круг друзей и знакомых, с которыми он созванивался, переписывался, встречался, общался… Мне бы на это духу не хватило и, скорее всего, терпимости… Всё же мы были разные люди по восприятию окружавшего нас Мира и, наверное, по Предначертанности от Бога…
Но друг мой, видимо, ещё не в состоянии был понять моей замкнутости, хотя любил я Жизнь всем Сердцем, но по своему, быть может, более внутренне, глубинно, Суть её саму, Причину её, чем внешнее следствие, как отражение, хотя и ликовал, глядя на Красоту форм девственной Природы!..

Но я знал также и другие, многомерные формы Жизни не менее проявленной для восприятия, чем трёхмерное Пространство!.. И я тосковал по той Жизни, ощущая себя на Земле всё больше и больше узником, временным, отбывавшим срок, который однажды истечёт и тогда… тогда!..

Да, конечно, не повезло мне с женщиной, думал я, с нежностью глядя на своих счастливых друзей, сидевших напротив меня на диване, тесно прижавшихся друг к другу, словно боясь даже на секундочку оторваться от своей половинки… Они не стеснялись своих прекрасных Чувств между мужчиной и женщиной, чувствуя во мне одобрение и, мне так показалось, даже некоторую сопричастность мою к их Счастью…
Скорее всего, так оно и было, судя по невидимой глазами Пирамиде нашего Духовного Единства и Родства…

Переполненный и движимый сильными и тёплыми до осязания Благородными Чувствами, я вытащил из кармана свою ста-а-аренькую «губнушку», продул её, вытряхнул о колено и тихо-о-онько заиграл свою любимую «Yesterda-а-аy»…
…Ух-х, до чего же я млел от звуков губной гармошки-и-и!.. Когда-то, ещё в раннем детстве приобретя в размен первую свою «губнушку», я не мог даже представить себе, что она будет всю жизнь сопровождать меня… Когда однажды по телевизору увидел и услышал, как в каком-то итальянском городе в парке играл аж целый оркестр губных гармошек разного калибра и тональностей, я был до такой степени поражён гармоничным звуком мелодии, создаваемым увлечёнными этим инструментом музыкантами, что, быть может, впервые в жизни испытал состояние неосознанного экстаза восприятием Музыки Сфер, который лишь в далёком будущем превратился потом в состояние созерцания многомерности удивительно звучащего в моём Сердце Беспредельного Бытия!..
И разве возможно сие восприятие Беспредельности Жизни передать словами?..

Видимо, и чувствительной ко мне Другине передалось моё Внутреннее возбуждение, ибо, играя с закрытыми глазами, я вдруг услышал, как она быстро подстроила струны гитары своей под звучание моей гармошки и стала аккомпанировать этой вечной песне знаменитых «The Beetls»!..
Мы несколько раз не останавливаясь повторили игру этой мелодии под лёгкий аккомпанемент Богатыря пальцами по столу, и, скажу я вам, чуть окончательно не растаял и не растворился в небытие прекрасных звуков в Единой Музыке Сфер всего Мироздания-я-я!!!..
Да, да, да-а-а… Именно ради таких моментов Восторга стоит жить хоть в аду, а на Земле и подавно!..

Вот это был сюрприз!..
Музыка в ту ночь давнюю не только нас облагораживала, но и соединила навеки где-то Высоко-высоко в Свете Белом-пребело-о-ом, куда не в состоянии дотянуться никакая корыстная мыслишка недоразвитого ещё Человечества, в подавляющем большинстве своём не ведающего дальше своего пусть и длинного, но столь круто загнутого вниз носа, уткнутого в болото суеты, жажды барахла и визга в противостоянии друг другу в погоне за материальным хламом, престижем, властью, славой и всем тем тарарамом, название чему ; простое «тьфу»!..

Когда, наконец, я выдохся и в комнате воцарилась тишина, мы долго сидели в молчании, каждый со своими глубокими мыслями, а потом я вспомнил, что гостю рады дважды, когда он появляется и исчезает… Да и хотелось дольше сохранить Чувство Восторга в Сердце своём, идя по тропинке лесной под полнолунным фонарём, потому, не взирая на уговоры ещё побыть, решительно направился к двери…
Но друзья мои оставили за собой право проводить меня до края деревни, и Богатырь успел всё-таки испросить у меня разрешения кое с кем из своих многочисленных друзей заглянуть при случае на хутор ко мне для беседы…
Я согласился, конечно же, почему бы и нет…


95.

… Видимо, возбуждение моё от встречи с друзьями и действительно потрясающего для меня сюрприза совместной с ними игрой на музыкальных инструментах было велико, и я долго лежал в постели в темноте ночной, пытаясь прислушаться к своим переживаниям, как честно признавался, даже о-о-очень приятным…
Конечно, иногда подобные вылазки полезны, решил я, но лишь иногда… Надолго и часто меня не хватило бы…
Всё же тишина и покой для меня были уже необходимы продолжительное время, что позволяло пребывать в состоянии, даже самому себе трудно объяснимом, вроде как на Земле и во плоти, но в то же время обычную жизнь видя как через стекло, не воспринимая её лишь трёхмерным пространством, но чувствуя её столь глубинно, что порою самому было не понять, где находился больше душою своею…

Пока о том размышлял, вперившись глазами в невидимый потолок и не обращая внимания на уже привычные звёздочки там-сям и обильные световые всполохи вокруг меня, как-то совсем и не заметил, что оказался на большой лесной поляне…
День был ясный и солнечный, слышен был шум ветра в кронах высоких сосен, окружавших поляну, и благоухало разнотравье, чем я наслаждался от всей души…
Но вдруг, кроме пения птичек, услышал человеческие голоса и, повернувшись, увидел на дальнем краю поляны палаточный лагерь и довольно много людей…

Мне показалось, что именно мой интерес к этим людям как-то мгновенно к ним приблизил, словно подлетел в воздухе одними глазами… И тогда я увидел, что они одеты были в необычные для моего восприятия одежды… Когда присмотрелся ко всему внимательнее, на остроконечные палатки-вигвамы, на бахрому на одеждах в основном молодых парней и девушек, то мне сразу вспомнились книги «про индейцев», читанные ещё в годы давней моей юности!..
Но это не были индейцы, как я чувствовал, хотя весь лагерный быт напоминал книжные описания образа жизни американских туземцев…
Когда же прислушался к разговору, то к своему удивлению услышал нашу русскую речь!..

Да, это была Россия, и созерцал я россиян, только вот никак не мог сообразить сразу, где именно и в какое Время ; Будущего или прошлого?..
После некоторых наблюдений и раздумий, как-то незаметно для тех людей прохаживаясь по лагерю, прикинул, что это было всё-таки Будущее, но не моё!.. Мне показалось, что весело болтавшие между собою, ходившие туда-сюда из вигвама в вигвам, сидевшие у костров, занимавшиеся своими делами люди и не могли меня видеть, так как созерцал я их не находясь в той материальности их Пространства, словно одни глаза мои плавали, как в воде, куда мысль моя их влекла…
И когда вдруг осознал, что вот так вот запросто у меня опять получилось подглядеть какие-то будущие события, ликование переполнило всего меня и, к сожалению, всё исчезло, и я опять ощутил себя на своей постели, только уже светало за окошком…

Мне не хотелось подниматься с койки, и ещё долго лежал, вспоминая до самых подробностей всё, что пришлось созерцать столь явно, что сперва даже не понял, что пребывал в ином Временном параметре и не во плоти обычной, а каким-то иным способом…
Честно сказать, мне и не хотелось разбираться и сушить себе мозги обдумыванием всех тех психически-мистических механизмов перехода сознания человеческого из Пространства в Пространство, когда в каждой Сфере Жизни своё конкретное Время.
Давно уже сообразил, что пустое умствование лишь гасит Чувство Радости Жизни, в каких бы Сферах ни окажись. А зачем мне это нужно было, если для меня уже не существовало ограничений лишь трёхмерным Пространством, привычным и единственным только для землян, не ведающих иного существования и боящихся плотской смерти, а потому никогда не поднимающих взоры к Звёздам и не устремляющихся в Эволюционном Потоке в Беспредельность Бытия неимоверных возможностей Жизни!..

Ах ты какой у-у-мник, корил я себя, когда надоело лежать и вспоминать виденные и хорошо запомнившиеся лица странных «индейцев», говоривших почему-то на русском языке, не пора ли вставать, одеваться и делами житейскими заниматься!..
Впрочем, каждое утро я подобным образом старался расшевелить себя, заставляя принимать неизбежное, как необходимое, то есть свою жизнь во плоти на Земле, однако, уже не испытывая никакого интереса к тому, чем каждодневно приходилось заниматься и по необходимости выживания, и просто потому, что потому…

Мне скучно было чувствовать зависимость от желудка, температуры воздуха, перемен погоды, времён года, даже от какой-то бешенной мужской потенции по утрам и неизбежном посещении туалета, да ещё и неоднократно, не говоря уж о необходимости заниматься хозяйственными делами…
И одежда изнашивалась и рвалась, и чинить её надо было, и заготавливать на будущее и готовить каждодневно еду, мыть посуду, убираться в хижине и во дворе, обкашивать участок и убирать снег и так ля-ля-ля и ля-ля-ля изо дня в де-е-ень, из года в го-о-од…

Боже мой, я чувствовал, как окончательно терял какой-то фундамент под ногами своими и всё сильнее и сильнее притягивался к иным Измерениям Необъятного Бытия!..
И не было уже нитей никаких, чтобы меня удерживало, заякорило во плоти земной, не давало, как гелием наполненному шарику, подниматься всё выше и дальше от этого шарика земного, к которому перестал испытывать какую-либо привязанность!..

Уже не помогали прогулки по лесу с делом или без дела… Не удовлетворяло сидение на вершине моего холма с валуном… Не ублажало общение с многочисленными, разнообразными как видимыми, так и невидимыми, но всё-таки земны-ы-ыми жителями нашего леса, мне больше не хотелось «робинзонкрузить», пусть и в трижды девственных лесах…
Но я уже не хотел жить не только в безумии мира «цивилизованного», но и даже в общине своей мечты с ангелоподобными мужчинами и женщинами, даже пусть и такими близкими по Духу, как Богатырь и Другиня…

Однако, меня и самого пугало такое состояние души моей, такое неудержимое и притом бесстрашное рвение в Неизведанное и всегда Бесконечное!..
Какими бы ни были естественными наши хуторские жители, какими бы ни были мои друзья правильными и добрыми, но они, желали того или нет, должны были жить в системе, которая незаметно делала всё, чтобы они не думали о том, что для меня было Священным и Единственной Целью, что могло бы их оторвать от хоть и небольшой, но всё же суеты и зависимости…

Да, Богатырь писал о моих видениях и некотором понимании Жизни Беспредельных Измерений…
Да, он в будущем, скорее всего, постигнет и сам Нечто, быть может, как раз и благодаря моим сожжённым записям и рассказам, да и благодаря жене своей прекрасной и мудрой…
Но они всегда Душою своею будут ЗЕМНЫМИ, и их всегда будет тянуть к Земле, понимал я… Они ещё до-о-олго долго не смогут оторваться от своего гнезда, чтобы безоглядно устремиться к… к…

Е-е-ех!.. Жизнь моя жестя-я-янка!.. Скомканное полотенце резко полетело в угол… Дверь раскрылась пинком… Вечная ворона на всякий случай перелетела с крыши на дерево, повыше…
Как же мне летать охо-о-ота-а-а, закричал я на весь хутор наш, сонно утопавший в дубах, черёмухе и рябине!..

Господи, в чём же тогда Радость моя на Земле и Смысл Твой во мне, если сил нет больше ползать, молил я, уже не в силах сдерживать нахлынувшие слёзы?!..
Не хочу я быть никакой Вершинкой никакой Пирамиды, не хочу тянуть за уши никого, тем более, когда упираются всеми четырьмя копытами!..
Не хочу никакого иного «сибильского» состояния души своей, как только лететь, лететь, лететь в Бесконечном Полёте Созерцания-я-я!..
Господи, отпусти меня с пяточка этого мизерного в Мироздании Твоём Беспредельном, пока я не загубил душу свою-ю-ю!..
Не знаю я, не ведаю никакого Дома, чтобы куда-то возвращаться, ибо странник, стра-а-анник я, и всё тут, понимаешь меня, Бог?!.. Иначе сдохну тут, как рыбка на берегу!..

О да-а-а, Бог понимал меня, ещё ка-а-ак понимал…
Когда измочалившийся беготнёй по двору перестал жестикулировать руками и, усталый от переживаний, присел на чурбак и перевёл дух свой, к удивлению своему заметил стоявшую перед моим домом машину, иномарку, такую светлую, то есть кофе с молоком…
Кого это ко мне ещё принесло утречком, а-а?..


96.

… Кинув взгляд на номер крутой машины известной западногерманской марки, содрогнулся телом и душою от предчувствия… Но никого живого не увидев, закрылся в хижине, не в силах утихомирить Сердце своё…
Что ни брал в руки, всё валилось и падало, что, в конце концов, смирился с неизбежным и долго сидел в ожидании рока дальнейших событий, разбираясь со своей столь неожиданной реакцией...

Поразило и то, насколько я был ещё эмоционален, как легко Сердце выходило из подчинения!..
С другой же стороны, разве Сердцу прикажешь умом, если оно есть истинный Храм Божий, в котором Творец пытается достучаться до сознания человеческого?!.. Ведь Сердце ; штука независимая и им невозможно командовать, но можно лишь прислушиваться к нему, как неизменному инструменту Божиему, и поступать так, как Он велит, и никак иначе…
Однако, зачем мне то, что предчувствовало Сердце моё? Для проверки Силы Духа моего? Или разбередить шрамы от заживших душевных ран и добить окончательно?..
Быть может, думал я, это будут последние судороги мои на этой грешной земле и… Наконец?..

Так и сидел долгое время, упёршись взглядом в точку, когда послышался тихий стук в дверь… Но я не стал подавать голос, прекрасно зная, кто за ней стоял, зная что не войти не сможет…
Чувствовал, как дверь открылась ме-едленно, ти-ихо, но я не поворачивал головы, не подавал вида, но с трепетом ожидая начала и развязки тому, что должно было произойти, чего ожидал долгие годы…

Войдя в помещение, Жена моя также тихо, как это она всегда умела делать, подошла и присела на табурет напротив меня…
Некоторое время, не произнося ни слова, мы смотрели, не моргая, друг другу в глаза, силясь каждый про себя понять, что другой чувствовал и как воспринимал неожиданную ситуацию, но за эти мгновения много мыслей и воспоминаний пронеслось в моей голове, а Сердце так и не могло успокоиться…

Вот так вот передо мною сидела женщина, которую я любил… Стоп! Любил или продолжал любить?.. Вопро-о-ос…
Раз уж я относился к тому типу мужчин, которые в отношениях с женщинами никогда не сделают первый шаг для знакомства и сближения, то и сошлись мы в кучу когда-то тоже не по моей инициативе. Видимо, Богу так было угодно, чтобы она сама обратилась ко мне за помощью, а дальше уже, как говорится, дело техники…

Правда, техника техникой, но я не кидался сломя голову в постель, а то ещё и в коридоре от нетерпёжки удовлетворяться скотской похотью.
Не-е-ет, мне такие дела претили. Без Чувства сердечного я не мог касаться никакой женщины, как бы не синел по утрам от желания… Я даже представить себе не мог, чтобы проявлять какие-то телесные ласки к абсолютно чужому мне человеку, какой бы соблазнительно прекрасной женщина ни была!

Однако, с будущей Матерью моих детей всё обстояло иначе... При первом же взгляде на неё, в момент нашей неожиданной когда-то встречи, я уже знал, что она будет моей единой плотью, и что мне даже никуда от этого не де-е-еться… Но вот быть близкими по Духу оказалось куда сложнее…
Хотя-я-я, поначалу столь сложный вопрос не возникал. Обоюдно поддавшись сердечной эйфории и совсем отключив разум, мы и плотью наслаждались и блаженствовали, никак не угомоняясь, не сопротивляясь естественным «камасутринским» взрывам в наших интимных отношениях!.. И потому не сразу сообразил, что некоторые моменты должны были меня насторожить и отрезвить…

Да уж, в столь бурных проявлениях обоюдной симпатии не сразу догадался, что моя любимая не совсем так, как сам я понимал это, испытывала телесное наслаждение от плотского слияния с мужчиной, то есть со мною в частности… Оказалось, что раскрыть её до конца, когда женщина теряет рассудок… было не так-то просто…
Однако, к моему собственному удивлению, поняв это, я сумел полностью контролировать себя в постели в конкретный момент и удерживаться, притом, даже очень продолжительное время, постепенно исследовав все возможные варианты, чтобы как можно быстрее возбудить Жену к тому поразительному мигу, когда совместными усилиями словно вулкан извергался, и мы вместе растворялись в таком неописуемом блаженстве, что потом в полубеспамятстве долго лежали, не желая успокаиваться и терять ощущение непередаваемого наслаждения!.. А-а-й, да разве можно о том мозгами мыслить, когда меня Чувства обуревали!.. А её?

Вот та интимная трудность моей Жены или тайна, которую я раскрыл и сумел использовать полностью, всё-иаки была звонком к тому, чтобы внимательнее разобрался в её характере и нашей совместимости Духовной. Но ведь не разбирался же, а зря…
Век живи, век учись. Скорее всего мой собственный характер наивного простачка не допускал мысли, что если человек, то есть женщина столь мне близка, что я сливался с нею и извергался семенем, то разве можно в чём-то между нами лицемерить, скрывать и недоговаривать?!..
Оказалось можно.

Это только пото-о-ом уже, когда постепенно набрался Опыта и не какого-то, а именно Духовного при помощи раскрывшейся способности к созерцанию совместно с логическим анализом, а потом и Духовное Знание совсем не по моей воле впиталось в меня, как вода в губку, я стал соображать, что действительно существуют женщины с характером Снежной Королевы, что это реальность!..
То-то у жены моей всегда руки были холодны, при любой жаре… А когда мне довелось однажды услышать её разговор по телефону насчёт какого-то предложенного договора по работе, я поразился её хватке!.. Так с потрясающе наглым цинизмом впиваются в свою жертву полностью влюблённые только в себя монстры холодного рассудка!..

Я смотрел на жену, сидевшую передо мною на табурете, и не мог представить, как это она когда-то в постели со мною источала ласки?..
Но после того давнего звонка и услышанного разговора, я не мог уже верить в её искренность, в её любовь ко мне… Ну не может человек с одним быть холодно жёстким и циничным, а с другим ласковым и нежным!..
Я вдруг почувствовал себя такой же жертвой, просто пока нужной особью в её личной жизни и только для неё, очень удачным инструментом для удовлетворения плотских желаний и не более того…

Боже мой, пронзила меня мысль, ведь если б я не оказался мужчиной, который нашёл, наконец, ключик к её плотскому удовлетворению, то быть бы и мне запросто откинутым в сторону за ненадобностью, как не оправдавшая надежды вещь?!..
И её любовь отвалилась бы с Души её, как корка от зажившей раны? Как парша?.. И всего-то…

Тогда пронзила меня догадка, но я, не умеючи лукавить в столь важном для меня Чувстве Любви и привязанности к своей женщине, сумел подавить в себе все подозрения и тревоги, как оказалось, совсем зря. Но ведь Сердцу-то не прикажешь… И потом, у нас уже были де-е-ети, которых я любил, но которые и маму свою любили!.. Но любила ли она нас?..
Только годы спустя я уверился в том, что Снежной Королеве Чувство Любви не может быть знакомо никогда… Она может о ней говорить, рассуждать, считать, что любит или играть в любовь, но ей и в голову не может прийти простейшая мысль, что Любовь настоящая это сперва Жертва своего эго!..
И, надо сказать, холод игры в любовь выражался женою моею довольно своеобразно и даже болезненно для меня…
А я продолжал её любить всем Сердцем своим, надеясь, надеясь, надеясь… А на что и зачем?..


97.

… Смотрел на Жену, то ли не женщину, бывшую моей женой, и не мог уразуметь, какая же такая сила нас сблизила и даже соединила когда-то, если мы были полностью противоположны и характерами, и отношением к жизни, и тем более пониманием Смысла собственного существования, не говоря о таком необычном моём сталкерском стремлении жить в какой-то виртуальной для неё Беспредельности в вечном Поиске чего-то Непостижимого?!..
Зачем она поехала со мною в село жить, на этом заброшенном хуторе? Тоже играла роль, любовалась собою перед городскими знакомыми, так как друзей у Снежной Королевы просто быть не может? А знакомые охали и ахали, какая она жертва, посвятившая себя идее какой-то светлой…

Но на хуторе некому было охать и тешить самолюбие «королевы», а идеи у неё никакой не было, да и быть не могло. Тут лишь плотское удовлетворение не помогало…
Но тогда я ещё не мог сообразить, что это за люди такие, которыми управляет корысть и самолюбие, но так здорово ими скрываемая, что разглядеть возможно только, когда, как говорится, ложки уже после обеда!..

А что же Сердце моё подсказывало? Так в том-то и дело, что ОНО ЛЮБИЛО! Любило, а потому прощало, пыталось не заметить явного, даже разрушительного… Сердце моё порою само вздыхало горестно, даже плакало, уходя в лес, на холм, в одиночестве, молилось и просило, но ничего не менялось, а только усугублялось в отношениях между мной и Женой…
Постепенно я стал донором её придиркам, порою истерикам, ибо ей не хвата-а-ало того самого, чтобы тешить свою исключительность, свою значимость, своё тщесла-а-авие…
Ценности мои и Общекосмические, которыми можно было когда-то восторгаться, когда восторгались ею, потеряли всякий смысл для Жены, когда мы остались одни, а хуторские бабульки были не в счёт.
Ну а потом случилось то, что случилось ; уехала, забрав детей в свой город…

И вот она передо мною сидела во всей своей внешней красе!..
Совсем даже не дурна собой, сохранилась, так и не малевалась, но одевалась избранно, дорого и со вкусом, вела себя достойно, с манерами отработанными в светском обществе от и до… Куда уж нам деревянным…
Бог мой, она даже была также соблазнительна, как сказали бы по развратно-современному пониманию ; сексуальная. Не худая, но в меру упитанная, однако, как раз под мой вкус…

И надо же, Сердечко-то моё ещё как ёкало-о-о при виде Жены! И мне непонятно было, как я спокойно мог всё это терпеть и на что надеяться, если она ведь не ко мне зашла сперва, а к соседке, если не привезла с собою детей наших повидаться с отцом, если сидела предо мной и ; я прекрасно знал это ; трезво вычисляла, как ей вести себя в данный момент, чтобы реализовалось то, с чем она и прикатила из далёкого города!..
Д-а-а уж, Духовной Нравственностью при нашей встрече и не па-а-ахло…

Разговор, однако, никак не завязывался, не считая случайных общепринятых фраз при встрече чужих людей, словно между нами глыба льда лежала и даже не таяла…
Пытаясь хоть как-то согреть обстановку, предложил Жене горячего чая, а пока ставил чайник на плитку и протирал стакан, и так как разговор не завязывался, то думал, в чём Смысл её появления с точки зрения Бога нашего?
Если меня искусить и испытать, то это очень даже круто, а если… Да быть такого не могло, чтобы Жена даже мысль такую допустила о возвращении наших тёплых отношений и тем более опять поселиться на хуторе, кроме как…
Ну-у, что плотское удовлетворение могло иметь для Жены значение я ещё мог допустить, но какова должна была быть моя реакция в таком случае?..

Во-первых, столько лет воздержания с моей стороны, не надо и к бабке ходить, имело Смысл большой для меня с позиций Духовного совершенствования с вытекавшими после этого последствиями созерцания и других неожиданных психических способностей РАДИ ЛЮДЕЙ и во Славу Бога-Творца Жизни в Красоте и Гармонии! Мог ли я этим поступиться ради удовлетворения плотских вожделений этой корыстной и холодной женщины, пусть и, скажем мягко, Жены моей бывшей?..
Во-вторых, это я в себе-е был полностью уверен в отсутствии случайных связей с какими бы то ни было посторонними женщинами за прошедшие годы нашей разлуки. Но, помня её связи с мужчинами до меня и её некоторые вольные когда-то высказывания относительно «свободной любви», шокировавшие меня, я совсем не был уверен в Жене!..
Вот та-а-ак-то.

Конечно, можно было допустить, что она относительно чиста и неопасна с медицинской точки зрения, но для меня этого было совсем даже недостаточно…
Извини-и-ите, но Закон Божий или Телегонии никто не отменял, и для меня очень важным было, имела Жена после меня постороннюю связь с мужчиной или нет? И не только чтобы решиться мне на крайнюю близость физическую с ней, но даже на то, как к ней относиться и даже общаться с нею!

Я знал и свято верил не по букве, а по Внутреннему Чувству своему согласно Духовному Знанию, что мне, как здоровому телом и, надеялся, также и Духом, мужчине, ни в коем случае нельзя было иметь близких отношений с падшей женщиной, пусть и по невежеству, но всё же порченной чужими мужчинами.
Пусть я никогда не познал Девственницы, которой днём с огнём-то уже не найти, если не взращивать её с детсадовского ещё возраста и готовя для угодной Богу семейной жизни, но в своё время, полностью поддавшись сердечному импульсу Любви, я сперва провёл с будущей своей Женой специальный Обряд Очищения Водою в озере, в котором омылись мы вместе с Покаянной Молитвой о снятии грехов плотских… И только тогда допустил то, что и должно было произойти, сказав, что до меня с её прошлого всё списывалось в моём восприятии, а имело значение только то, что со мною и после меня!..

Честно сказать, пусть и не показывал этого внешне, но я брезговал теми женщинами и не любил общения с ними, если знал, что они грешили случайными связями с мужчинами.
Впрочем, такое же отношение у меня было и к самцам-блудникам.
Хотел я того или нет, но таких людей чувствовал ненормальными, не целостными, порченными, с тухлятинкой в душе… Они в моём восприятии уже не могли думать и сказать ничего правильного, даже вразумительного и, следовательно, поступить правильно, так как в их душевной информации (а ведь человек есть не только Тело физическое, не только Информация, но и даже Время!) был хаос от случайных связей, путаница, грязь, невежество, трясина, неприятный запах, тьма бездны…

Эти мысли меня взволновали, пока закипал чайник, бульканье воды в котором только и нарушало гробовую тишину в моей, к сожалению, а может и к радости, но уже, чувствовалось, совсем не на-а-ашей общей с бывшей женой, хижинке…

И когда я поставил на столь стакан с чаем, опять присел и посмотрел на Жену, продолжавшую пристально глядеть на меня своими жёлтыми, с узившимися зрачками, прямо-таки как у рыси, глазами, вдруг Сердце моё сильно забилось в груди и мне показалось, что мгновенно наступила ночь, будто выключатель кто-то нажал и дневной свет потух!..
Мне показалось, что я тёмной ночью оказался на какой-то городской улице, где не было ни одного фонаря, где ни одно окно в домах не светилось, и даже редкие машины, проезжавшие мимо меня, почему-то были без огней… Тьма кромешная простиралась вокруг, и просто удивительно было, как я различал, куда надо было идти?..

А шёл я к Жене своей, желая её увидеть, как вдруг на левой стороне улицы зажёгся свет в окне одного из домов… Я подошёл поближе и очень ясно увидел за стеклом свою Жену…


98.

… Я во все глаза смотрел на Жену в шикарной, каким-то ЗОЛОТЫМ Светом наполненной квартире, сидевшую в кресле нога на ногу и весело разговаривавшую по телефону…
И мне совсем непонятно было, как она могла находиться в том мире кромешной тьмы и холода?!.. Неужели Душа её была такой же холодной и тёмной, как окружавшее её пространство?.. Судя по её веселью и полной удовлетворённости, так оно и было…

Присмотрелся к ней внимательнее и вдруг в этот момент, видимо из-за какой-то неприятной информации по телефону, увидел я, как в глазах Жены блеснули жёлтые огоньки, превратив лицо её в очень неприятную личину, как мне показалось, истинно демоническую, но через мгновение этот образ пропал, и она опять была такой, какой обычно я привык её видеть!..
Поражённый, продолжая смотреть на Жену, я всё же отошёл немного назад, так как мне показалось, что в какой-то момент она почувствовала мой взгляд и внимательно, с жёстким выражением на лице посмотрела в окно, но потом опять веселилась разговором по телефону…

… Видение исчезло, а реальная Жена сидела предо мною, и мне даже трудно сразу было сообразить, где находился, но она, чувствовал, внутренне была именно такой, какой увидел в том окне в мрачном городе, только вместо демонических огоньков в глазах её чувствовалась сильнейшая воля к действию, правда, не ведал ещё, к хорошему или плохому… Но видения меня не обма-а-анывали, и потому ждать нужно было чего-то далеко не самого лучшего…
Что в таком случае мог ожидать от неё, или что мог сам сказать? И я молчал, ожидая развязки, прекрасно понимая, что ничего хорошего меня не ожидало, что Жена моя абсолютно противоположный по характеру своему мне человек… Даже более того, она была моим ПРОТИВНИКОМ!..
Но противником не из-за подлости своей и не по каким-то обычным житейским проблемам, но именно по Сути своей природной или Божией, то есть отрицателем, противовесом ДЛЯ МЕНЯ всего того, что мне было Свято, к чему я стремился, в чём был Смысл моего существования, в чём был Свет моего Бытия!..

Это открытие меня поразило… Вдруг почувствовал я, что Жена моя в действительности именно такая, как и те люди, однажды появившиеся в Храме нашем, с которыми нам с Другиней пришлось невидимо сразиться у куста черёмухи!..
Но самое-то поразительное было то, что Я ПРОДОЛЖАЛ ЛЮБИТЬ свою Жену!.. Вот такую, внешне совсем не дурную собой, но Внутренне страшную, демоническую, тёмную или, скорее, негативную, холодную Снежную Королеву!.. И продолжал любить не тело её, а Божественную Суть её, как создание Творца, с которой взаимосвязаны невидимой нитью не во плоти, не умом даже, но гораздо тоньше или Выше…

Вот!.. Впервые прочувствовал Сердцем своим, быть может, даже осознал, что означала Воля Премудрости-Софии, прозвучавшая в мозгу моём словами «Вернись, вернись, вернись ко Мне, вернись Домой»!..
Вот когда дошло до меня, что означало на самом-то деле не словами, а всей Сутью моей, Единой с Женой моей, как Премудрость соединяет-аннигилирует собою противоположности мужского и женского, хорошего и плохого, позитива и негатива, тепля и холода, Света и тьмы!..
Но как это должно было выглядеть в Жизни плотской?..

Противостояние потому и негатив, что лишь отражает изнанкой позитив, и в том Творческая Игра, когда на шахматной доске Жизни белые и чёрные фигуры стоят на тех или иных, противоположных цветом клетках… Но разве возможно человеку просчитать все ходы и не проиграть, когда по Закону Божиему белые начинают и всегда выигрывают?!..
Видимо, только Сердце, как Истинный Храм Бога-Творца, может человеку подсказать правильные ходы в жизненных ситуациях и не ошибиться, не поддаться на ментальные провокации чёрных фигур в Душе человеческой…
Но всегда ли человек слушается импульсов Божиих в Сердце своём?..

Вот и в тот раз ведь, глядя на Жену, чувствовал, как Сердце моё сжималось и тянулось к ней, а умом прекрасно понимал, что мне в будущем ожидать от неё можно было только страдания… Да и быть иначе не могло, ибо быть так ДОЛЖНО было, чтобы в страдании, Терпении и Всепрощении излучался Свет в душе моей ; ЗОЛОТОЙ Свет Единства Противоположностей в Боге!.. И в том моё возвращение Домой, где нет ни хорошего, ни плохого, ни позитива, ни негатива, но лишь Золотое Сияние Софии в Бытии Несказуемом!..
Бог мой, как же мне было добровольно согласиться на муки от самого любимого человека?! Возможно ли вообще такое со мною?
А то как всё это, извините, прикажете понимать и воспринимать в обычной жизни моей?..

Опять посмотрев на рысьи зрачки Жены, я прекрасно понял, что она сделает всё возможное и даже невозможное, чтобы радости я не испытал. Эти демонические существа во плоти, в древнеиндийской традиции известные, как «ракшасы», в обычной жизни в женском обличии в отношениях с мужчинами становятся их раковыми женщинами, как самки жуков-богомолов, поедающие своих самцов, одним из которых я себя и почувствовал, сидя напротив Жены, не спускавшей с меня взгляда своих рысьих глаз…
Она же никогда не станет моим помощником, как Другиня в невидимой схватке с тьмой корысти и невежества в Душах людских, но даже наоборот будет их провоцировать против меня…
Она не станет терять время в Молитве за грешников МОИХ, стоя перед домашним Алтариком или Иконостасом в Храме, держа меня за руку, как это жертвенно делала, видел однажды, жена одного Святого Священника-Старца…
Она, понимал я, не будет поститься сутками, долгими часами бдеть ночами и воздерживаться от интимной близости, когда мне это необходимо, чтобы решить проблему моего недомогания, а в действительности, искупления греха некого МОЕГО грешника…
Более того, она сделает жизнь мою невыносимой и это я знал, ибо уже Знание такое было во мне…

Но если Иисус во Христе простил Иуду и добровольно не сопротивлялся Распятию своему ради Истины Жизни ; Всепрощающей Любви, то я сомневался в своей способности так поступить даже ради нашего с Женой родного Золотого Света Премудрости!..
И что же мне тогда оставалось делать, снять штаны и бегать вокруг хижины, вопя к Богу о несправедливости?..
Как бы не та-а-ак…

Чай разлитый по стаканам остывал на столе перед нами, но так и не притронулись к нему… Говорить было не о чем, оба прекрасно понимая, что кроме ссоры разговор наш ни к чему не приведёт.
Ради чего конкретно тогда она приехала, что двигало её к встрече со мною, но сперва горделиво обойдя соседок, тем показывая, насколько я безразличен ей?..
Нужен участок наш, записанный на моё имя? Или жаба давила, что я финансами не помогал и был как бы не удел, что касалось содержания детей наших и их воспитания?
Так я не собирался говорить ей то, что когда-то объяснил соблазнительной судебной исполнительнице, ибо всё уже между нами сказано было в своё время и не принесло никаких результатов. А теперь, понимал, просто и не могло быть иначе по той негативной Сути Жены моей, леденяще прекрасной Снежной Королевы с рысьими глазами, должной быть противовесом мне на весах Премудрости-Софии, о чём узнал столь неожиданным образом…

Так что оставалось только одно…
Я встал из-за стола, нашёл в кухонном шкафчике большой нож, проверил на остроту, вернулся на своё место и положил его на стол перед Женой, наблюдавшей за моими действиями с той же невозмутимой холодностью…
Показав пальцем на нож, а потом на своё горло, я сказал ей, чтобы резала одним движением и сразу насмерть и напилась моей крови досыта, раз она для этого приехала, но не надо тягать кота за хвост… И закрыл глаза, не в силах, а потому и не желая видеть её больше…
И всё-таки я её продолжал любить…

Когда через некоторое время глаза открыл, то никого перед собою не увидел… Услышав гул мотора на улице, понял, что Жена, как всегда, тихо и незаметно удалилась и уехала, оставив меня с моей тоской о детях, которые вспомнят ли когда-либо об отце своём… Ибо сам я, знал это, не стану мыкаться в поисках своих детей, не буду упрашивать позволить встречу с ними, или пожить им хотя бы летом у меня…
Да и Жены было жаль до смерти, но ничего уже поделать было невозможно, и я это, к сожалению, тоже прекрасно знал…


99.

… В тот день, оставшись в одиночестве с двумя стаканами остывшего чая на столе, я вдруг очень болезненно осознал, что больше никогда не познаю женских плотских нежностей и ласок, родства и радостного единства со СВОЕЙ женщиной в постели…
Вдруг пронзила меня насквозь страшная мысль, что действительно одиночество мне обеспечено было по самый гроб, и причиной тому был я сам, что теперь, как бы я ни тужился, но ничего уже изменить не смогу!.. Что визит Жены был последним шансом что-то изменить и развязать кармический узел не только нашей с ней совместной жизни, но и многих людей, имевших отношение к нам, как НАШИ былые Воплощения!..

У меня Сердце от этой мысли так сильно ёкнуло в груди и даже заболело, что я кое-как добрался до кровати и свалился на неё, как подкошенный, обессиленный не только телом, но и душою своею…
Я чувствовал всем существом своим, как ужас наполнял меня, словно едкий туман, просачиваясь через ноги, руки, уши, ноздри и все остальные дырки, поднимаясь и заполняя тело моё, мозги мои, подбираясь к Сердцу, окружая его смогом безысходности, унылости, пустоты, бессмысленности, тоски, тоски, тоски-и-и…

Неожиданно я услышал печально прозвучавший чей-то Голос, назвавший меня по имени, быть может, Ангела-Хнарителя моего, и…
И тогда, не выдержав, я стал судорожно молиться, молиться, молиться к Богу Неведомому, Творцу всего и вся, доведя себя, как обычно случалось в такие ужасные моменты моей непутёвой жизни, до исступления, что, в конце концов, завопил что было сил к Богу, Отцу Небесному, не слыша ни голоса своего, не ведая содержания слов, но полностью растворяясь в Небытии, лишь бы не чувствовать ужаса тоски своей!..

Всё было нипочём, ничего не хотел больше знать, видеть, понимать, осознавать, чувствовать никогда, никогда, никогда-а-а!..
Абсолютно безразлично стало, что со мною будет, сдохну, так туда мне и дорога, и Слава Богу, и пусть засунут меня в большой целлофановый мешок, как дохлого пса бездомного, чтобы не вонял, и закапают на помойке, чтобы никто никогда не вспоминал больше обо мне, а хижину сожгут, чтобы зараза не распространялась по округе!..

Больше ничего не хотелось, ни общения с кем бы то ни было, ни храмов, ни знания-понимания, ни добра и ни зла, ни жизни и ни смерти, начхать на всё…. Сами спасайтесь, устремляйтесь, убивайтесь, топитесь, травитесь, вешайтесь, целуйтесь, щекочитесь, удавитесь, как кому заблагорассудится!..
С меня хватит всего этого поноса, называемого жизнью, будь она неладна…
Всё, меня ни для кого и ни для чего больше нет, я умер, изошёл в дерьмо, перепрел, растворился, испарился… Меня не было, нет и не будет больше никогда!.. Конец, амба, каюк… Вот.

…Но я опять услышал Голос, уже более жёсткой тональности, звавший меня по имени, и вдруг увидел, что в хижине кроме меня находились ещё какие-то прекрасные лицами и одеждами светлые, но с ЗОЛОТЫМ блеском Существа в образах мужчин и женщин, сидевших на табурете и лавке, стоявших и прохаживавшихся!.. Одни были, если по земным представлениям, уже в возрасте, другие помоложе… Они были серьёзные, озабоченные, вроде как держа совет о сложившейся ситуации вокруг меня…
Кто это, вяло, с апатией подумал я про себя?
Но присутствовавшие в хижине словно услышали мой мысленный вопрос, и все как один подняли или повернули головы и посмотрели на меня…

Нахмурившись, я глядел на них, не пытаясь ни удивляться, ни общаться… Но одна из пожилых женщин, уже однажды виденная мною, всё же обратилась ко мне со словами, опять назвав меня по имени: «…Что ж ты наделал?! Ещё можно исправить»…
Ух ты, против желания удивился я тому, что Женщина заговорила голосом Жены моей!.. Тю-ю-ю, сообразил всё же я, ведь эти светло-золотистые Существа ; это МЫ САМИ С ЖЕНОЙ, множественные качества НАШЕГО С НЕЙ Единого Сознания!.. Единого, но как-то не так, как с Другиней моей…

Но мой маленький прыщик «я» уже упёрся копытами и рогами, не желая уступать Сердечному Порыву в груди моей, вдруг навеянному словами Женщины, и я отвернулся, чтобы не поддаваться уговорам, но всё ещё продолжая слышать увещевания разными голосами присутствовавших в хижинке этих светло-золотистых Существ…
А они говорили, что я плохо переношу земную жизнь свою, что у меня появился извращённый Поиск и понимание Истины, что будут поставлены какие-то Щиты какой-то «Амриты», если буду молиться и каяться за свою Жену, что в противном случае меня ожидала тяжкая «Карма» и тому подобное…

Однако, упорный мой прыщик сопротивлялся с редкостной настойчивостью, отворачиваясь, затыкая уши, пытаясь уснуть и уснуть навсегда-а-а…
Тем не менее, я всё равно продолжал слышать голоса, но уже раздельными фразами, до самого последнего пытавшиеся образумить меня, мол, «оставайся с нами», «не забывай и не теряй Меча своего», ибо позабытый и неиспользуемый Меч, то есть Духовное Знание и Способности обычно ржавеют и теряются, а мне с его помощью ещё мно-о-ого дел надо б совершить на этой Земле во плоти живя и т.д. и т.д.

Но я упорствовал и не прислушивался, как бы мстя за собственную нетерпимость и глупость в ситуации с Женой, на правильный исход которой, видимо, у этих Существ был расчёт какой-то!..
И я опять вспомнил про сказанное Золотой Софией, что мне надо вернуться Домой, как я понимал ; к ней, то есть, аннигилируя В СЕБЕ противоположности какие-то… А какие?
Добра-зла? Любви-ненависти? Тепла-холода? Света-тьмы? Жизни-смерти? Плюса-минуса? Мира-антимира?..
Стоп!

Антимира? А что это такое?.. Моя Жена в частности ; минус, тьма, ненависть, зло, холод, неминуемая смерть ; Снежная Королева?
А я кто ; просто Мир или Плюс, Свет, Любовь, Добро, Тепло, Жизнь Бесконечная и Беспредельная в Пространстве и Временах? Что-то я в этом сомнева-а-ался, судя по своей реакции даже на недавнюю конкретную жизненную ситуацию встречей с Женой…
Но даже если и так, то, видите ли, ей что, позволено вытворять, что хочет и доставать меня до того, что жить не хочется, а вот мне-е-е, пингвину косолапому, ну ника-а-ак нельзя поступить иначе, как только согласуясь с Волей Божией в Терпе-е-ении и Смре-е-ении, и не только ради своей жизни человеческой или Индивидуальности, скажем, Космической, но и ради каких-то, мне даже неведомых людей, которых не только уговаривать, но и за уши приходится вытягивать из дерьма мирского?!..
И что из того, если я сам, оказалось, хуже тех спасаемых людей?!..
Господи, да сдохнуть побыстрее и не мучиться этими сомнениями бесконечными, отвернулся я к стенке, накинув на голову подушку… Вот откину ласты и всё тут… Отки-и-ину, говорю…

Но Голос Мудрой Женщины подушкой не заткнуть было… Она, словно вместе со мной под подушкой находясь, шептала мне на ухо, что даже думать мне не следует так, всё равно ничего не получится, только ужасную «Карму» накручу себе, как сопли на палец намотаю, долго не отмыться потом…
Вот как! Я даже подскочил, взбешённый безвыходностью своего положения. Значит, даже умереть мне нельзя по человечески, чтобы потом не мучиться?!.. А жить в мучениях можно, значит, чтобы в Рай попасть и цветочки там потом понюхивать?!.. Ничего себе закончики Бог напридумывал!..

Однако, Мудрая Женщина ещё долго не унималась, до последнего пытавшаяся меня образумить, но безрезультатно, ибо мой упёртый «я» заставил меня выбежать во двор и сунуть голову в холодную воду, чтобы успокоиться от наваждений… Долго я пускал пузыри в бочке с водой, пока не удостоверился, что стало тихо и никто меня не доставал, не шептал и не уговаривал…
Вот так, решил я, а теперь пойду спать и больше, даю такую установку, никогда не проснусь и точка.
Но уснуть так и не пришлось…


100.

… Лежал на постели, пытаясь отключить все мысли, не желая больше ни о чём думать, но фантомы всевозможные всё равно прыгали перед глазами, и никак от них не избавиться было…
Я упорно старался достигнуть полного покоя, недуманья, никаких внешне-мирских и никаких Божественных проблем внутри меня, и, конечно, навсегда, ибо насколько потерял интерес к собственному внешнему существованию, обусловленному плотью среди как всё ещё ограниченных в своём Духовном развитии людей, так и в Природе, которая, по Сути, являлась отражением Единого, но всё же несовершенного полуживотного сознания Человечества при всём его интеллектуальном блеске, пусть и медленно, но с постепенным ускорением подходящего к краю пропасти при отсутствии естественных Духовных крыльев для полёта!..

Я устал на этой Земле чувствовать себя не от мира сего, устал от какого-то въедливого одиночества, пусть и с добрыми друзьями… Устал от своей Предначертанности, которая никому не нужна, а потому устал от скрытности собственного существования идеями и стремлениями совсем не вписывающимися в образ жизни окружавших меня двуногих существ во плоти…
А Жена, которую продолжал любить, только нагло и цинично подливала масла в этот огонь моего душевного самосожжения, добиваясь моего полного испепеления, но, притом, с обвинениями в мой адрес, которые в тот последний раз нашей встречи пусть и не высказала, но я-то прекрасно знал, какие мысли скрывались за маленькими зрачками её больших жёлтых рысьих глаз…

И как специально при этой мысли, хотя телом я и лежал в темноте своей хижины, но у меня вдруг возникло ощущение, что всё равно выключился свет и я вдруг погрузился в такой мрак несусветный, что, обычно привыкнув к световым всполохам вокруг себя, даже представить-то не мог, что вообще возможно было испытать столь полное отсутствие созерцания чего-либо!..
Однако, приглядевшись в кромешной тьме, если, конечно, так можно выразить спонтанную попытку мою что-либо сообразить по поводу происходившего со мною, вдруг заметил каких-то существ, вернее, еле заметный блеск выдал их существование около меня…
Этот мерцающий блеск как бы вырисовывал негативом объёмность их тел и вскоре я различил, что существа были похожи на людей, даже на мужчин… Но это не были известные мне бесы разных степеней паршивости, хитрости и даже разумности… Эти были гораздо более совершенны или даже круто продвинуты интеллектуально… Их взгляд был глубокий, пронзительный, ведающий нечто такое как о внешнем, так и конкретно обо мне, о всех моих самых тайных мыслишках, скорее всего плохих!..

Пока я был под впечатлением того, что созерцал, один из тех жутких «мужиков» поднялся со своего места, где он тихо сидел, и по-кошачьи медленно подкрался ко мне… Пристально глядя мне прямо в глаза, он, как я мог понять, никак не мог сообразить, видел ли я его, так как моё полное безразличие к себе и своему существованию, скорее всего, делало меня безличностным в его восприятии… Потому, чтобы убедиться, он стал гримасничать, пытаясь меня расшевелить, затронуть за настроение, что ли…

Какое-то время я присматривался к его издевательской личине, показавшейся мне знакомой, но от него исходил такой холод, такое презрение ко мне, что я тут же сообразил, кого мне пришлось созерцать… Ведь это был я сам! Моя голограмма! Мой антимир!..
И вдруг осознал, что я сам виной тому, что сознание моё провалилось, скорее, вывернулось наизнанку, в антимир, где вечный мрак, холод, ненависть, жуть или всё то, что противоположно Свету и Теплу в Духе Святом!..
Боже мой, как это легко и просто происходит, но как потом сложно вывернуться обратно!..

Осознав это, я попытался отвернуться от демонического существа, поблёскивавшего вороненой сталью передо мною, но не тут-то было… Тогда я захотел его ударить кулаком по гримасничавшей личине, но никак не мог до него дотянуться, и удары мои словно гасли ещё в воздухе, как бы я ни махал руками… А монстр тот лишь хохотал, самодовольный, подзывая остальных потешиться надо мною!..

100-продолжение

Я захотел сбежать от них и никак не мог… Я не хотел с ними общаться, зато они сами хотели подчинить меня своей воле и окружали со всех сторон, что мне пришлось волчком вертеться и отбиваться, чтобы они не прикасались ко мне… Ой, чувствовал я, если в тот момент оступлюсь, упаду, то уже встать мне не дадут!..
Но я ничего не мог поделать и быстро терял силы… Разве от самого себя убежишь!.. Именно, что я сам себя и мучил СВОИМИ голограммами качеств сознания, вывернутого в антимир!..

Когда это осознал, до меня вдруг окончательно раскрылось, что Я САМ НАД СОБОЮ сделал!..
Боже мой, ведь так трудно стяжать в себе Свет Сына Твоего и Тепло Духа Святого, но как легко скатываться вниз и выворачиваться наизнанку, мелькали ещё мысли внутри меня!..
И если в Высших Мирах Любовь и Благодать не насилует никого и никогда, и от самого меня добровольно должно исходить стремление к Совершенству в Красоте и Гармонии, то антимир существует только на насилии и никогда само не отпустит к нему попавшее сознание, как это происходит, например, когда человек связывается с преступным миром и мафией.

К счастью, меня ещё подстёгивало осознание того, что я ещё понимал, что натворил над собою добровольно загнав себя в это безумие отрицания Жизни и отрицания себя в том числе, ввергнувшись на путь скольжения в конечное небытие, которое, как оказалось, просто невозможно без ужасного и долговременного страдания подчиненностью воле этих жутких тварей, готовых мучить и наслаждаться муками подобных мне глупцов…
К счастью, я ещё смог сообразить, что муки эти с каждым очередным опусканием будут только изощряться и усиливаться, а чтобы удержаться от скольжения, страдания и полного разложения, придётся только самому становиться таким же вампирным существом, негативом мерцающим во мраке за счёт чужих энергий, подобно мне разочаровавшихся в жизни идиотов…
К счастью, в моём сознании ещё способна была промелькнуть мысль, что когда-то презирая самоубийц, сам встал на тот же позорный путь самоуничтожения!..

Именно эта последняя мысль, когда я представил себя повесившимся трупом с поносом в штанах, сильнее всего меня взбодрила, и тогда ; в какой уже раз, глупец этакий! ; в отчаянии завопил я к Отцу Небесному о Спасении души моей!..
Но разъярённые «мужики», тенями мерцавшие вокруг меня, старались сделать всё, чтобы не дать мне возможности произнести слова Молитвы, чтобы даже не мог я думать о Спасении…
Они наседали на меня со всех сторон, прерывая Молитву, а я слабел, сознание моё затуманивалось, и только неимоверными усилиями успевал ещё стряхнуть их с себя иногда, и слабеющим голосом кричал о Спасении меня из тисков ужаса, куда сам себя вверг, но…
Но ничего не получалось…

«Мужики» опять кидались на меня, крепко обхватывали руками, сжимали так, что трудно было дышать, старались заткнуть мне рот, что, в конце концов, я уже подумал, что обречён стать одним из них, чего мне так сильно не хотелось, а потому, мгновенно решив в последний раз попытаться спастись, я изо всех сил крутанулся, освободился от цепких рук, встал на колени и, обливаясь слезами, еле-еле прошептал «Господи, ПРОСТИ… ПРОСТИ… ПРОСТИ-И-И…»…

… И тут же очнулся на постели своей жив и здоров, только, стоя на коленях и без конца шепча «Прости, прости…»…
Меня всего трясло, как в лихорадке, а Сердце наполнялось неописуемой Радостью, что я ещё жил во плоти и обладал СВОБОДНОЙ ВОЛЕЙ, чтобы ПОКАЯТЬСЯ и Спасти душу свою!..
Вот когда я ясно осознал ценность жизни во плоти!..

Битый час я горько плакал и каялся, ползая на коленях с зажженной свечкой перед своим Алтариком, моля о Прощении за тоску и уныние, за глупость свою противостоянием Воле Божией и желанием уйти из жизни раньше положенного мне срока, за не смирение пред Всевышним неисполненным Предначертанием…
А потом, сообразив, что утро было ещё ранним и воскресным, пошлёпал, только ласты мои косолапые мелькали, в деревню к батюшке нашему грозному и справедливому, чтобы уже надёжно отпустил он мне грехи, чтобы Литургией укрепиться мне на Пути Смирения Отцу Небесному враз и навсегда…


101.

… Шлёпал по тропинке на заре и размышлял про себя, как же всё-таки легко человеку в одночасье предать своего Бога-Творца Миров Любви и Радости и опрокинуться сознанием в антимир ненависти и ужаса!..
Вот вроде бы всё вокруг себя любишь, любишь и всё прекрасно, а потом какой-нибудь паршивенький случай ; только хлоп! ; и уже не понимаешь куда Любовь и Гармония твои испарились…

Когда примчался в Храм наш деревенский, то не кинулся сразу перед Литургией исповедоваться, желая отстоять службу, чтобы в освящённых стенах, чтобы в благоухающем ладаном воздухе и священной магической обстановке ещё раз основательно и честно поразмышлять о том, что натворил я сам над собою, куда свалился и как дальше жить… А пото-о-ом уже испросить отпуска грехов у батюшки нашего милосердного…
Так что стоял я, как обычно, рядом с колонной под образом Святого Дедушки, ой, то есть Отче Николая, от досады жуя ус свой и размышлениями стегая душу, а Сердце плакало-о-о, да так горько-о-о, да такими обильными слезами-и-и и соплями-и-и, что даже носовой платок мой большой основательно промок, будто из воды вытащил…

Однако, Сердце рыдало, а Разум подсказывал, что как бы ни плакал, но совместной жизни с Женой моей уже не получится в этом воплощении, пока она сама не покается, что было стопроцентно исключено.
Потому, мне не совсем непонятно было, что подразумевали те светло-золотистые Существа, когда говорили, что ещё не всё потеряно и моя Молитва за Жену могла что-то исправить, и только в том случае я смогу вернуться куда-то Домой, стало быть, туда, где они обитали? Но только вместе с Женой или аннигилируя В СЕБЕ восприятие её пусть и противостоявшим всегда мне антимиром, но постоянно искренне каясь за неё, что и есть настоящая Любовь, а не лобзания и кайф в постели, даже не простое семейное счастье…
Во-о-от в чём ещё заключалась БЕСКРОВНАЯ ЖЕРТВА моя!.. Но неужели всё то да это, да ещё и постоянную Молитву за людей СВОИХ, когда их грехи отражались на мне и без чего, оказывается, не могло быть Спасения души моей, возможно выдержать было одному человеку, да такому неуравновешенному, как я?!..

Господи Милосердный, зажмурившись причитал я втихомолку, доколе же это будет продолжаться ; всю жизнь мою человеческую? И сколько же мне отпущено в Мире этом торчать? Ведь не выдерживаю и падаю в клоаку тоски и уныния, так разве это угодно Отцу нашему Небесному?..
Пака горевал и причитал так, и не заметил, как постепенно Свет с золотыми бликами окружил меня и вдруг услышал тихий голос, как показалось, моей уже хорошо знакомой Прекрасной Женщины, что, мол, откину ласты однажды из-за крайне ослабевшего сердца моего, быть может, когда буду поднимать тяжесть, что мне уже надо быть внимательным к свыоему здоровью и беречься, не насиловать себя физически, не поститься столь жестоко и не терять физические силы, чтобы не только успеть исполнить Предначертание, но и окончательно развязать все узлы кармические и не только свои личные!..

Прислушиваясь к тому, что говорила Прекрасная Женщина, я каким-то непонятным образом даже узнал год своей предполагаемой плотской смерти, хотя она ни словом не обмолвилась о том…
Но Бо-о-ог мой, разочарованный оттянул я губу свою, как много лет ещё было впереди до того момента, когда я смогу, наконец, не обременённый телом и чужими грехами-проблемами, беспрепятственно блуждать по Беспредельному Мирозданию куда и когда только захочу, наслаждаясь созерцанием Бесконечной Жизни в удивительнейших её проявлениях!..

Не получится, опять услышал я голос в себе, пока окончательно не вытащишь из земного хаоса всех своих былых Воплощений конкретными Индивидуальностями, ибо таков Закон окончательного возвращения Домой… Вселенная, мол, расширяя-я-яется и вновь создаваемые Миры ожидают своего населе-е-ения, тихо и спокойно объясняла Прекрасная Женщина, а там тоже масса работы…
И ведь чувствовал я, ох как чувствовал, что она права была, что Жизнь возможна только благодаря постоянной Творческой Силе Света, возникающего только в Же-е-ертве интересов своего эгоистичного маленького «я» и никак иначе…

Здра-а-асте, вздохнул «я», получается, что всё начнётся сначала?.. Значит мне, вместе со всеми своими Душами спасёнными, придётся на какой-нибудь вновь созданной Планете, на которой эволюционно уже появились подходящие плотские формы, воплощаться в них, чтобы совершенствовать тамошнее… А что тамошнее?.. Ну-у, наверное, тоже Человечество какое-то, которое также будет удобряться для ускорения антимиром и не факт, что, поднявшись до какого-то уровня, не падёт обратно в животно-скотское состояние своего бытия, а я буду опять также слёзы лить за дураков и сопли жевать за них, моля о Прощении?..
Да-а, перспекти-и-ивочка, однако…

Но именно этот Жертвенный Путь Света, чувствовал Сердцем и даже понимал я рассудком, для меня был единственно правильный, чтобы никогда не ввергаться больше во мрак антимира, то есть, не обнимаясь с ним, но воспринимая его, как необходимый катализатор для процесса Духовной Эволюции развитием Силы Воли уже хоть как-то мыслящих существ, каясь за распинающих меня и моля об их Прощении, тем и сияя всё сильнее и ярче во имя нескончаемого Творчества Беспредельной Жизни!..
Вот такое, значит, должно было быть моё отношение к Жене своей?.. Не целоваться с ней, не вилять перед ней хвостиком, исполняя в перспективе всегда разрушительные желания Снежной Королевы, а каяться за неё, чтобы… чтобы…

И в этот момент Белый Свет с золотистыми блёстками вокруг меня резко засиял сплошным ЗОЛОТОМ, будто купола церковные отражали солнечный свет!.. И я опять услышал, как Прекрасная Женщина сказала, что если буду правильно, по Воле Божией жить, то и вернусь Домой, а тогда и познаю без помех то, что сокрыто пока было от меня земного…

И очень живо осознал я не только Сердцем в тот момент Истину, о которой ведал, но с чем никак не мог согласиться, но и, прижав хвост своему маленькому прыщику «я» земному, Разумом постиг, наконец, что существование человеческое только тогда имеет Смысл, когда он полностью подчиняется Воле Божией, что Свобода Выбора для человека заключена только в том, чтобы добровольно подчиниться Творцу и исполнять Предначертанное…
Осознал, что неприглядный вампирический труд антимира тоже своеобразная жертва, необходимая, хотя и иллюзорная по большому счёту, когда на шахматной доске Игры Жизни Белые начинают и рано или поздно, но всегда выигрывают!..

Господи, взмолился я, вспомнив свою родную Мантру, дай мне Силу Благодати Духа Святого, чтоб никогда больше не сомневаться, но нести свой Крест в Радости во имя Единой Радости Жизни всех Сущих Необъятного Мироздания, ибо «…как бы ни было мне тяжко и грешно по Пути пройти извилистому одиноко, но только Свет Звезды моей далёкой мне Смысл и Жизнь даёт широко»!…

… Видимо, поглощенный переживаниями и Молитвой, я так и продолжал, зажмурившись, стоять у Иконы Святителя Николая, уже не отдавая себе отчёта, где находился на самом деле, когда неожиданно защекотало над моей переносицей как бы изнутри головы, и я вдруг восхитился в какое-то неведомое мне до толе Пространство, но, при этом, узнавая окрестности нашего лесного Родничка, из которого обычно набирал Водицу себе для покаянных Омовений и Благословений…
И передо мною возникла Жена в красивых золотых одеждах, да и сама как сверкала-блестела золото-о-ом!..
Зрелище было тем более удивительным, что хотя я сразу заметил в глазах Жены огоньки, указывавшие на её сильнейшую волю и по этому признаку понимал, что она представитель так называемого антимира, но в действительности воспринимал я её уже совсем иначе, чем во плоти в хижине своей… или, быть может, нашей…

Воспринимал я Жену с неописуемой Любовью в Сердце своём, готовый лопнуть от этого мощнейшего Чувства к ней, а она глядела на меня и тоже ЛЮБИЛА МЕНЯ!   Оттого даже слёзы текли по её щекам!..
Мы какое-то время смотрели друг на друга с величайшей Нежностью, когда неожиданно услышал я голос Прекрасной Женщины, что мы с Женой только на таком Уровне можем общаться без ущерба для меня с одной стороны, и без кармического искупления для неё с другой стороны…

Я понял, что там, на том Уровне Бытия, где уже аннигилированы Противоположности, просто не существовало никакой ненависти или так называемого зла, ибо всё там было Едино лишь Творческой Силой Созидания Беспредельной Жизни в Золотом Свете ПРЕМУДРОСТИ ; Софии!..
Наконец, Жена взяла меня за руку и сказала:   «Пойдём, посмотрим, где наши Дети живут на Земле»…
И мы словно полетели, взявшись за руки сквозь Пространства и Времена, опускаясь всё ниже и ниже, проходя сквозь Слои, Уровни, Сферы Бытия... Я не оглядывал себя, но видел, как постепенно Жена, по мере опускания во всё более грубо-материальные Уровни, утратила золотистое Сияние и на ней появился красивого розового цвета женский костюмчик, с юбкой, только волосы оставались светлыми… И она уже не смотрела больше на меня, старалась не показывать своих глаз, как бы я ни пытался посмотреть на её лицо, видимо, чтобы не спугнуть опять появившимся холодным блеском огней Снежной Королевы…

Наконец, мы опустились до такого Уровня, когда я смог разглядеть далеко внизу Океан… Постепенно и плавно опускаясь всё ниже и ниже, я уже стал различать волны, а потом увидел и Остров или Землю посреди Океана, но в виде плававшего на боку Древа… Явно различался огромный ствол и мощные ветви с множеством веточек…
Жена, держа меня за руку, сказала, что наши Дети должны были находиться где-то на молодых ветвях, и мы подлетели и опустились ниже и приблизились к вершине Древа…
И тогда я уже различил дороги, поселения и конкретные дома с разноцветными крышами… У одного из таких домов и увидели мы наших Детей, весело игравших на лужайке!..

Мы с Женой парили над ними, держась за руки, и я ощущал, как мы были-таки наэлектризованы сильнейшими приятными Чувствами к Детям своим!..
Но при этом, я прекрасно понимал, что как сами мы с Женой были в ином измерении, так и созерцаемые нами Дети наши находились хотя и на Земле, но всё-таки не на физическом Уровне, в котором я стоял в Храме, ожидая Исповеди…
Однако, честно сказать, путаница об Уровнях материализации могла возникнуть только в несовершенном ещё уме мирского существования, но находясь в том удивительном состоянии сознания и невесомости, мне всё было ясно, как дважды два четыре, просто умствовать не было надобности, ибо сам по себе ум был абсолютно земным порождением и ко мне, парившему, не имел никакого отношения…

… Та-а-ак, кто на Исповедь, вдруг откуда-то снизу донёсся до моего слуха строгий голос нашего приходского батюшки, и от неожиданности всё, что созерцал, в обратном направлении молниеносно свернулось, и я очнулся в Храме, онемевший телом, но с удивительной Благодатью в душе своей!..
Пока похорошевший и раздобревший после отпуска батюшка раскладывал на аналое Крест и Библию, пока долдонил Молитву, я ещё успел подумать, что если б поддался искушениям Жены в Мире этом и втянулся в её суету зарабатывания денег любой ценой и безумия потребительства ради потребления лишь материальных ценностей, а то и призрачной земной славы, то не только себя погубил бы, но и её саму и наших Детей!..

Именно, что моё жертвенное одиночество и волевое противостояние искушениям Жены, именно отстаивание Истины удовлетворением лишь самыми необходимыми для выживания во плоти вещами и продуктами питания, именно Покаяние не только за своих близких и родных по крови, но и за свои былые Воплощения спасало Жену мою и Детей наших, даже родственников и совсем незнакомых людей и определяло им Путь дальнейшего Эволюционного Восхождения!..
Я был счастлив, что оказался прав, прав, пра-а-ав перед Богом и Истиной!.. Что воздастся нам за это, когда придёт время!..

И с этой бодрой мыслью я опустился на колени и подполз к батюшке исповедоваться…


102.

… А что мне сугубо мирской батюшка, сам основательно придавленный не только собственными бесовскими грехами, но и, как мне хорошо видно было не однажды, подчинённый теми самыми незримыми ему блестящими ЕГО САМОГО демоническими существами, игравшими на его фанатичных религиозно-православных чувствах, мог бы ответить на мой рассказ о том, что мне приходилось созерцать, а потом преодолевать ценою собственных болей и усилий?!..
Потому я и ограничивался на Исповеди только своими личными грехами, в искреннем излитии коих ну никак не мог ограничиваться без спазм в Сердце и слёз фонтаном…

Видимо, батюшку такое моё горестное состояние всегда обезоруживало и он, не имея возможности избавиться от антипатии к моей персоне по причине влияния на него тех самых демонов, всё же никак не мог ко мне прицепиться, так как я честно соответствовал всем принятым в Храме правилам поведения, да и в мирской жизни вроде бы тоже…
Тем более, что и верующие прихожане относились ко мне с каждым днём всё более искренне, по свойски, признавая за своего, хотя края те были мне не родными.

Более того, время от времени, как казалось мне, ни с того и ни сего одаривали меня то домашними яствами, а то и хотя поношенной уже, но ещё совсем хорошей одеждой, а потом и вовсе стали подходить для разговора и спрашивать совета, к моему изумлению, доверяя свои личные проблемы и тайны, которые, подозревал, вряд ли раскрывали перед настоятелем Храма, батюшкой своим!..
Я только рот раскрывал от удивления, слушая людей и пытаясь ответить самому себе, кто же всё-таки был священник на самом-то деле в приходе нашем?

Удивительным было, что я и сам-то не мог увернуться от такого непривычного для меня внимания людского, уйти в сторону… Что-то такое во мне появилось, то есть в сознании моём ; быть может, Госпожа Совесть ласкала Сердце моё трепетное? ;, что переполнялось оно сперва Состраданием, потом ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ, а после и такой сладкой Нежностью к собеседнику, что если это состояние души моей можно было бы назвать Любовью Вселенской, то я готов был любить подобным образом каждый миг своей жизни!..
Выслушивая собеседника, со слезами на глазах поведавшего свои горести, казалось бы, совсем чужому для себя человеку, дивился я и тому, что ЗНАЛ Причину его горя!.. Вот так просто знал и всё… Не мог объяснить бы даже самому себе как, но знал…
Вот тут-то и возникала загвоздка…

Оказалось, что далеко не всегда и не каждому человеку можно говорить Правду или о Причине его как внутренних или душевных, так и чисто внешних или житейских проблем!..
Обжёгшись однажды тем, что прямо указал человеку на его, неожиданно представший моему Духовному взору, крайне неприглядный грех, что он воспринял, как оскорбление его достоинства и превратился во врага моего ярого, я больше не пытался сходу объяснять чужие кармические проблемы, тем более, что и решить их быстро просто невозможно.

Но общение с людьми в таком ключе было полезным для меня, как процесс истинного Образования, то есть Духовного, со светским образованием не имеющего ничего общего.
Да и вообще, к тому времени я уже не мог воспринимать ничего вокруг себя материалистически, во всём видя не только Духовную Причину проявленным следствиям, но и ЗНАЯ постепенное их решение.
И зависело только от самих людей и как они воспримут сказанное мною, и как долго информацию будут пережёвывать, а потом и реализовывать.
А люди и впрямь были о-о-очень разные…

Однако, Любовь-то Любовью, но далеко не всегда беседы с людьми ограничивалась лишь одноразовым диалогом или даже несколькими беседами-советами…
Совсем для меня неожиданно, в определённых случаях приходилось БРАТЬ НА СЕБЯ решение внешне, казалось бы, чужих проблем, но в действительности совсем даже не спроста отражавшимися на мне физическими болями, порой долговременными, сопровождавшимися долгими бессонными часами ночью, когда приходилось ворочаться в постели и стонать, не зная, как найти удобное положение немощному телу своему… Когда приходилось не только в крайне тяжких сновидениях, но и в дневном сознании созерцая, самому испытывать ужас тяжкого греха конкретного человека, с которым беседовал, который доверился мне, когда только МОЁ ВЫСТАРДАННОЕ СЕРДЕЧНОЕ ПОКАЯНИЕ ЗА НЕГО решало и его Судьбу, и моё выздоровление!..
И мало помалу, заметил, сердце моё физическое, и так-то не из крепких от рождения, постепенно стало давать сбои…

Сперва, как-то незаметно и не придавая значения тому, стал чувствовать лёгкие спазмы в левой стороне груди и некоторое онемение левой руки, особенно после того, как в гостях приходилось выпивать кружку чёрного кофе или по-деревенски крепко заваренного чая.
Но однажды, во время праздничного застолья с чаепитиями у соседки, вдруг резкие болевые спазмы в груди моей опрокинули меня на пол, и я стал задыхаться, ощущая, как быстро стали холодеть руки и ноги, как словно закостенел язык, как от судорог задрожало всё тело моё и стало неметь, а сердце стучало всё медленнее и с непредсказуемыми интервалами, готовое остановиться окончательно…
Правда, в тот момент не испытал никакого страха, с удивлением и даже любопытством наблюдая, как окружил меня изумительный розовый Свет с массой золотистых звёздочек, словно роями пчёл летавшими вокруг!..

Но вдруг во мне возникло двоякое чувство, с одной стороны Радости от того, что вскоре освобожусь от земных обязанностей пред Богом и свободно упарю туда, куда всегда стремилась душа моя, уставшая от столь ограниченного земного тусклого существования, но тут же забоялся, что ещё не очистился окончательно от грехов своих и потом не смогу их исправить…
Эта мысль, не взирая на всю созерцаемую красоту вокруг меня, заставила, уже полностью отключаясь и как бы блаженно проваливаясь в невесомость, из последних усилий воскликнуть «Господи, прости, прости, прости за всё-ё-ё!»…

В тот же момент почувствовал, как кто-то двое Светлые, невидимые для людей в доме, с двух сторон поддержали мою голову, лежавшую на полу, и я услышал ласковый, но в то же время беспрекословный ЖЕНСКИЙ Голос, прозвучавший как бы со всех сторон, что «Не время ещё…»!..
И меня как бы мягко так выталкивали в земную реальность, а я словно просыпался, опять ощущая, как в груди моей ускорялось почти остановившееся сердцебиение, чего мне совсем даже не хотелось…
Ну уж не-е-ет, умирать так умира-а-ать, и я опять поддавался соблазну решить все свои земные дела, не переставая повторять «Господи прости!», чтобы и выпрыгнуть из надоевшего и такого болезненного тела-футляра своего…

Я туда, но меня, со словами в розовом Свете «Не время ещё», отту-у-уда… Я туда, а меня отту-у-уда… И ведь так несколько раз, пока, видимо, Говорившей, что не время мне подыхать, валяясь на полу, надоела такая игра, и она рукой крепкой ещё моей соседки во плоти такую оплеуху мне отвесила, что сердце моё тут же смиренно решило поработать ещё немножко,, мол, оно тут ни причём, а сам я, обиженный, замолчал, полагая больше ни с кем не соревноваться в процессе умирания, а будь что будет…
Если мне, извините, ребята, даже спокойно ласты откинуть не позволено, то о каких ещё земных заботах может идти речь, обескураженный подумал я?!..

Ха-а! Да плевать на все проблемы, если я ; бессмертный, пусть и на какое-то время!
Лишь бы дурью не маяться и не завязывать больше кармических узлов и потом не страдать, когда приходится их болезненно развязывать !..
А так живи себе припеваючи с блаженной улыбочкой на роже своей носатой в любой, даже самой паршивой ситуации, и Рай тебе обеспечен, когда на то будет Воля Всевышнего!..
Просто слушайся Всевышнего в Сердце своём и не юли душою в любых жизненных моментах и в общении с людьми, а Он пусть трудится за твоими зрачками, твоими мозгами и руками, как Ему заблагорассудится, и всё будет в порядке, уговаривал я себя...
Во как!

Наконец, меня осторожно усадили на мягкий диван, и моя соседка с расширенными зрачками в широко раскрытых глазах, продолжая говорить тем самым голосом, который звучал мне в розовом Свете, сказала, чтобы я больше каш ел, а не только силос огородный, и не игнорировал плоть свою, как важный энергетический сосуд для Дел Божиих, но сердцу моему действительно требовался отдых…
Да-а уж, до-о-ожил, подумал я, когда оттранспортировали меня в свою хижину, бережно уложили в постель и заботливо подоткнули одеяло, не только не дают умереть по-человечески, лупят по щекам, как последнюю собаку, да ещё и указывают, что есть и что делать…
Но добрая соседка, погрозив мне коротким пальцем, уже своим естественным голосом наказала мне лежать смирно, а она, мол, и поесть сготовит, и сама похозяйничает в хижине моей, воды принесёт, дров натаскает, поубирается, пока я не окрепну и не встану на ноги…
И мне, оставшись одному, стало совсем уж гру-у-устно, что вот, заботились-то обо мне совсем чужие люди, а Дети мои и Жена ; сами по себе…

Ох женщины, женщины-ы-ы, какие вы можете быть тёплые и нежные и в то же время холодные и жестокие, успел ещё подумать я, погружаясь в сон…


103.

… Несколько дней пришлось честно поваляться в постели, наслаждаясь ухаживаниями соседки, которая, соскучившаяся, видимо, по детям своим, жившим в городах, с материнской нежностью обхаживала своего «соседушку», отпаивала отварами каких-то особенных, приятно и не очень благоухавших трав, при этом усердно пришёптывая что-то про себя.
Да мне и сопротивляться постельному режиму было невозможно, так как при малейшем резком движении сразу ощущал, как сердце в груди начинало беспорядочно колотиться, интервалы между ударами растягивались, и опять начинали холодеть ступни и ладони, костенеть язык, что даже трудно было произносить слова благодарности бабульке…

Вот лежал так спокойно сутками, высунув один длинный нос из-под одеяла и глядя в потолок, и от безделья бесконечные мысли фонтаном брызгали из моих мозгов, ударяясь струями в потолок, стены, просачиваясь сквозь щели на улицу и дальше мгновенно разлетаясь по всем сторонам, не считаясь с расстояниями и Временем...
Читать мне давно уже ничего не хотелось, не находя ни в книгах, ни тем более в периодике ничего интересного для себя, молиться, однако, тоже не мог с утра до вечера. Так что оставалось побольше спать, погружаясь в удивительные сновидения…
Даже не хотел просыпаться, до чего во сне проживал яркую, цветную, насыщенную событиями жизнь!..

Но заметил за собою, что если перед сном не прочитывал наизусть защитный Псалом девяностый из Библии, то сновидения мои были простыми, тусклыми, часто унылыми, а общения с какими-то человекоподобными существами только раздражали… В такие виртуальные моменты я искал выход из каких-то помещений, блуждая по бесконечным мрачным и грязным коридорам и комнатам, а потому с облегчением вздыхал, когда просыпался… Такие сновидения слабо запоминались, чтобы анализировать их, да и не хотелось этого делать, и мне просто жаль было зря потерянного времени.
Так что, чувствуя, что отключусь от мира сего, я обязательно трижды прочитывал этот Псалом, порою, не закончив, так и засыпал, чтобы тут же всею душою своею и окунуться в «потусторонние» события удивительной жизни!.. 

В общем, развлекался, как получалось. И надо сказать, постепенно привыкал к такой жизни своей, неведомой для большинства остальных людей, так как я, кое-как привыкнув и с горем по полам удовлетворяясь одиночеством в миру, тем не менее, во сне или даже в бодрствующие моменты созерцания иных параметров Времени и Пространства жил очень и очень интересно, часто путаясь, которая или где жизнь моя реальнее!..
Когда же просто лежал на постели в ожидании соседки, то не раз приходила в голову мысль, что скорее всего врачи-психопаты оценили бы моё состояние, как не от мира сего, как кандидата в дурдом.
Но мне уже давно начхать было, кто что обо мне мог подумать, ибо я никого не ограбил, никого не убил, а если кому и наступил нечаянно на мозоль, то извините милосердно и, позабыв про меня, занимайтесь своими делами... Главное было, что я сам о себе думал, и что знал обо мне Бог мой. Вот так.

Однако, заметил за собою также, что живя столь необычно в разных Измерениях и анализируя разнообразнейшие события, я не пытался мозгами исследовать что да как всё получалось, классифицировать, раскладывать по полочкам, чтобы тешить своё самолюбие, мол, вот какой я круто-о-ой «посвящённый»…
Проживаемые мною события в моменты бодрствующего созерцания или в сновидениях были настолько реальные и поглощавшие всё моё внимание решением конкретных задач, что просто не оставалось времени на умственные отвлечения!.. А анализировал потом, когда уже находился сознанием в обычной земной реальности под одеялом в постели своей: что именно успел или не успел «Там», на что в следующий раз больше обратить внимание, в чём допустил своими действиями ошибку, в какой момент оказался слабым, но в бодрствующем состоянии мог восполнить энергетически качества своего сознания или даже их усовершенствовать…

Счастьем жизни во плоти для меня было только осознание её Свободой Выбора и Возможностью Совершенствования качеств своего сознания для того, чтобы без помех и согласно Плану Божиему правильно жить во всех доступных мне параметрах разнообразнейших Пространств и Времён!..
Само по себе Бытие для меня настолько расширилось, что я просто уже не мог понять, как люди на Земле в состоянии были влачить столь бледное и ограниченное существование, при всех своих, по мне так дешёвеньких технических достижениях, продолжая сознаниями находиться на уровне животных интересов, удовлетворяясь только хлебом и зрелищами, всё более жестокими и похабными, но при этом и не желая осознавать, как постепенно скатывались в пропасть саморазрушения…

Хоть во время сна, хоть наяву созерцая и ужасаясь о жизни земной то, что от других скрыто, я мучительно пытался сообразить, как же всё это безумие земное можно было бы остановить, преобразить и не находил иного ответа, как только самому КАЯТЬСЯ хотя бы за тех людей, с которыми, как подозревал, по Божиему Соизволению пересекались пути наши не только живя в физических телах, но и в иных Измерениях Жизни…
Честно признаться, я сам безмерно удивлялся, насколько сильно испытывал Чувство СОСТРАДАНИЯ к страждущим по их самих же глупости и невежеству людям земным, когда находился в «тамошней» реальности!..
Совсем не был я циником и во плоти живя, но моя Сила Сострадания будучи в физическом теле совсем не сравнима была с Силой испытываемого Чувства того же самого качества души моей в ином Измерении.

Как уже раньше рассказывал, Жизнь для меня не огранивалась лишь трёхмерным земным Пространством, но воспринималась мною, как объёмное Колесо или Шар с внешним ободом-периметром привычного людям осознания своего существования, и с Осью-Центром Божественного Бытия вне Пространства и Времени или, скорее, где ВСЕ Пространства И Времена в точке, куда, если так можно вообще выражаться, можно ; и в Потоке Эволюции Духовной НУЖНО! ; было добраться людям, каждому по СВОИМ Путям-спицам…
И я с Радостью «гулял» не только Вверх-вниз по СВОЕЙ спице, но порой, образно выражаясь, поднявшись поближе к Оси-Центру, где расстояния между спицами были меньше, переходил и на спицы иные или соседние свои ; по разному Времени Прошлого-Настоящего-Будущего, чтобы по ним вернуться на наш обод-периметр, например, назад в Прошлое и исправить, то есть прожить уже былую для себя ситуацию так, чтобы она в нашем современном Пространстве отразилась кармически Благостно как для меня самого, так и для конкретного человека, или даже для людей многих!..

Но надо подчеркнуть особо, что если мой личный «я» брыкался и искал лишь себе удовлетворения, теряя при этом Светлость, то ни о каких «потусторонних» путешествиях и речи не могло быть!
Для эго Врата Пространств и Времени закрыты на увесистый замок.
Просто Иерархия Света не пропустит, каким бы эгоист ни был крутым эзотериком «высочайшего посвящения», каким бы ни был экзотичным волхвом-шаманом-йогом, в каком бы сане религиозного священника ни гарцевал перед своими прихожанами!.. Да чтобы, не умея видеть Общей Картины Жизни, эго не набаламутил чего ещё похуже.

Часто я осознавал себя блаженствовавшим в каких-то Высоких Сферах или ближе к Оси-Центру, где преобладал Сияющий и Искрившийся Золотом Свет, где было столько Радости и Гармонии в общении со Светлыми и очень интересными Существами, что уходить-то оттуда больше не хотелось!..
Но вдруг я опять слышал ужасный стон, доносившийся откуда-то снизу, и, поддаваясь удивительно сладкому сердечному Чувству Сострадания, кидался в сторону призыва о помощи!..
Внешне или визуально это воспринималось мною, как спуск с очень высокой Горы, иногда парил с раскинутыми руками, опускаясь всё ниже и ниже, а иногда словно на санках, на лыжах или на коньках по ледяному жёлобу скатывался с огромнейшей скоростью во всё более сгущавшийся мрак земной жизни людей, да и своей во плоти тоже, спеша помочь, рассказать, объяснить, показать Путь Вверх, на ту самую Гору ради Спасению Душ людских!..

Спустившись, я бродил по мрачным, с грязными и захламлёнными улицами городам, пытаясь сказать, как ради Спасения своего людям надо избавиться от тяжких гирей животных страстей и лишь понятия материального существования в одной лишь Сфере физической, земной… А чтобы подкрепить сказанное примером своим, я поднимал руки и, оттолкнувшись ногами от асфальта или пола, если находились в помещении, легко зависал в воздухе, кувыркался, помогая себе руками, как это обычно делают ныряльщики в воде!.. Иногда парил по улицам на высоте двух-трёх метров, иногда поднимался выше, над городом призывая всех видевших и слушавших меня последовать за мною!..
К сожалению, никто и никогда даже не пытались пробовать взлетать, а тем более присоединиться ко мне… От этого мне становилось очень грустно, и я или приходил в себя от созерцания, или просыпался, ощущая себя сильно уставшим и унылым…

Тем не менее, как бы я ни унывал будучи сознанием во плоти, но «Там» НАДЕЖДА никогда меня не покидала, и я всё повторял и повторял свои многомерные попытки хоть как-то и хоть что-то изменить в Душах людских и увлечь их однажды за собою Верх, на Гору!..
Так валяясь в постели несколько дней, мне в голову пришла мысль, что скорее всего не спроста сердце моё физическое давало сбои в своей работе… Скорее всего, я слишком близко к своему Духовному Сердцу воспринимал Жизнь и её искажения, страдал и Сострадал, но при этом что-то происходило и с физическим телом моим, которое, видимо, наполняясь «Инфой» «потустороннего», постепенно становилось иным по качеству для этого физического Мира, как бы чужеродным, а потому и чувствительным к не соответствовавшим ему вибрациям окружавших людей, далеко не чистоплотных или просто материально заинтересованных Душами своими…

Но ещё заметил, что кроме уже привычных мне «простых» видений и сновидений, в коих я просто жил и трудился, НЕ ПО МОЕЙ ВОЛЕ иногда появлялись Видения и Сновидения Вещие, пока мне трудно понятные, но до такой степени впечатлявшие, что очнувшись, я долго не мог успокоиться, вновь и вновь вспоминая увиденное!..
А задуматься-то крепко бы-ы-ыло над чем…


104.

… Впервые задумался, увидев под утро не простой сон, и даже не просто Вещий о каких-то там личных проблемках, а именно ПРОРОЧЕСКИЙ, когда созерцал в горах людей в бурках и папахах, а потом всё это неожиданно накрыло сверху чёрная туча и при этом я испытал потрясение от пережитого столь мощного ужаса и полной безысходности, что потом долго не мог забыть это состояние души, избавиться от него, так как, когда, наконец, страшный мрак постепенно рассеялся, я ещё увидел, как над растерзанными людьми, во множестве корчившихся в страшных муках, горели факелами ИХ кресты, мно-о-ожество крестов!..
Однако, только через три года начались кавказские события, подтвердившие тот жуткий пророческий Сон.
Но это была лишь пе-е-ервая ласточка и как бы государственного значения…

Особое впечатление испытал я, когда однажды, всю вторую половину ночи без сна провалявшись в постели словно в световом тумане, вдруг впал в какое-то промежуточное состояние между сном и бодрствованием и увидел себя стоявшим на поле лицом к лесу, но сначала не мог понять, то ли при закате, то ли на рассвете, так как было мрачновато, а над лесом пылало огненное зарево…
Но вдруг это зарево, как при восходе солнца, стало светлеть и увеличиваться, и над верхушками деревьев показалось совсем не наше светило, а нечто такое мне непонятное, то ли на земной поверхности, то ли из под земли возникавшее, или одновременно снизу и сверху, хотя тоже сферическое и огненное!..

Сам я при этом хоть и не испытывал чувства тревоги, но из леса стали появляться люди сперва одиночками, потом по двое-трое, а вскоре и группами, и чуть позже целой толпой… Меня поразило, насколько они были перепуганы, с от страха и ужаса неестественно широко раскрытыми глазами, задыхавшимися от бега!.. Так бежит, спасаясь, всё живое только от лесного пожара…
Кто-то тащил из последних сил на себе ребёнка, а то и двух детей, кто-то держались за руки, чтобы не упасть от внутреннего потрясения и физической усталости…
И самое-то страшное для всех их было осознание того, что как бы они ни убегали, но ВРЕМЯ БЫЛО ПОТЕРЯНО по собственной глупости и невежеству, потому и Спасения уже не было, так как ужас тот Огненным Шаром за лесом расширялся куда быстрее, чем могли бежать ноги человеческие, настигая отстававших, выбившихся из сил людей, испепеляя их и жаром догоняя остальных!..

Пот-о-ом уже, когда потрясённый этим Видением, сидел, дрожа всем телом, на ступеньках крыльца своей хижины и анализировал, как сюжет, так и свои поступки в нём или там, то никак не мог сообразить ещё, почему сам я не испугался огромного Огненного Шара, сжигавшего всё живое и неживое по мере своего расширения?!..
Наоборот, я пытался остановить людей, хватал на руки детей, призывал всех к себе и кричал, чтобы люди опомнились и как можно быстрее ПОКАЯЛИСЬ, ПОКАЯЛИСЬ, ПОКА-А-АЯ-Я-ЯЛИ-И-ИСЬ ибо только в этом Спасение и только так Спасены буду-у-ут!..

Но лишь нескольких детей, которые уже остались без родителей, мне удалось подхватить на руки и собрать вокруг себя, словно клуше цыплят, кто-то из взрослых спрятались за моей спиной, а остальные, таща за собой своих детей, пробегали мимо нас, даже с ненавистью поглядывая на нас…
А я с детьми стоял крепко на ногах, противостоя мощнейшему воздушному потоку от неумолимо расширявшегося Огненного Шара, и в душе моей звучала Молитва, Молитва, Молитва-а-а о Спасении детей и людей за спиной моею, кое-как удерживавшихся за меня, чтобы потоком не оторвало вместе с одеждами моими!..
Я не боялся Огня и всё более ослеплявшего нас Света, и дети прижимались с Доверием ко мне, словно прилипли к телу моему с полнейшим ДОВЕРИЕМ, и мы были ЕДИНЫ, как одно Существо!.. От этого я только и испытал вдруг неописуемую Радость и удивительное Чувство Спасения!.. Мы в БЛАЖЕНСТВЕ словно растворялись в охватившем нас…

…Сидя тогда на крыльце, я так и не смог сам себе объяснить умом то необычное Чувство нашего Слияния с Огненным Шаром… В сознании моём, бодрствовавшем уже в физическом теле, возникали лишь какие-то смутные воспоминания того, что вроде как удивило в первый момент растворения Огне, когда осознал, что лишь очень редкие Люди всё же сумели также без проблем и даже Радостно воспринять Огонь и Свет, ибо сами они были ярко Светившимися Индивидуальностями, ибо они сами были Огнём и Светом!..
Но что дальше было, уже ничего не мог вспомнить…
И потом, часто размышляя о том Видении, я каждый раз не мог удержаться от волнения, Сердце моё заходилось, как, впрочем, и теперь, рассказывая, а глаза сами плакали, да ещё и такими обильными слезами, будто душа моя сама, не взирая на успокоения рассудка, понимала Причину своего горя, не за себя, а за глупых людей и совсем невиноватых детей, страдавших из-за своих родителей, которые не понимали даже, как с глупой любовью родительской губили своих чад в этом безумном Мире сплошного обмана и лицемерия…

А однажды, когда погружённый в воспоминания о том ужасном и в то же время удивительном Видении, я как обычно переволновался, вдруг услышал печальный, как мне показалось, женский Голос, прозвучавший то ли во мне как-то изнутри, то ли надо мною или вокруг меня, говоривший на ту же тему, вроде как объяснявший её, что для Человечества неумолимо и уже совсем

…«Близко Время больших Перемен, Потрясений Великих… Третий Удар приближается… Удар Стрелы и Лилии… Удар Духовного Знания и Сердечного Блаженства Любви… Но ты постигни Тайны Сердца своего, ибо наступило Время последних поступков Человечества… Узри и Пойми Истину Света и Явление, тобою виденное, Явит тебе Спасение, ибо Мир развалится на ТВОЙ ад и ТВОЙ Рай… Все уснут, но не все проснутся, а многие испепелятся во гордыне своей… Всё Спасение Человечества через Радостные Чувства… Никогда не думайте, не размышляйте постно, уныло... Умирая, с собой заберешь многие Души»…

От неожиданности я даже оглянулся, никогда не доверяя своим ушам и самому себе, если не видел телесно или не созерцал хозяина или персоны Голоса, даже если и чувствовал, что сказанное никак не может быть бесовским или даже демоническим наваждением!.. В таком случае я всегда трижды осенялся Крёстным Знамением, произносил Молитву Защиты от бесовщины, но самое главное, c обязательным Покаянием, мгновенно вспоминая все свои противные Свету в Душе человеческой даже шальные мысли и чувства…
И в тот раз не допустил я исключения из правила своего, и после Покаянной Молитвы заметил, как меня, в который уже раз, опять постепенно окружил Светящийся туманчик и опять услышал, что

«Говорит с тобой ТВОЯ Богородица»,

а потом туманчик заискрился ЗОЛОТЫМИ Звёздочками и тональность женского Голоса немного изменилась:

«И ТВОЯ София»!

До-о-олго я тогда сидел, словно омертвевший, ничего не замечая вокруг себя, стараясь как можно дольше сохранить в душе своей переполнявшее всего меня Чувство Блаженства, которое словно сосуд наполнило тело от пяток до кончиков волос!..

Но жизнь мирская изо дня в день незаметно продолжалась в обычном времени, неумолимыми суетой и заботами заставляя отвлекаться от любых возвышенных воспоминаний, и я часто думал, что для того, чтобы суметь не сгореть, не испепелиться от Огня, Тепла и Света Божественных, от Сияющей Энергии «Духовного Знания и Сердечного Блаженства Любви», сперва надо было не только достичь в ДУШЕ СВОЕЙ таких качеств, но и ПОМОЧЬ ДРУГИМ осознать необходимость такого Самосовершенствования, помня хотя бы сказанное мне же:

«Не отворачивайся от людей, ибо Спасения в одиночку нет и не может быть… Но и сам удерживай Радость и Любовь в Душе своей постоянно, и тогда будешь чувствовать, что надо тебе делать, как правильно поступить»!..

Или вот это, читал я в своих, всё же возобновившихся по памяти, записках, что

«Разная полярность и вектор Движения Света и тьмы существует даже в одном человеке, разрывая его на части по его же неразумению, когда одни устремляются Вверх, а другие вниз… Сумей гармонизировать в себе эти противоположности, тогда и Мудрость явит тебе себя»…

Так что же, пришло время, когда сумел гармонизировать В СЕБЕ противоположности Света и тьмы, раз ВО МНЕ МОЯ София-Премудрость зазвучала?! А от сюда и НЕОБХОДИМЫЙ Путь Сибилы, состояние Петра, состояние Апо… Стоп!

Однако-о-о, знать о том было одно, а претворять в жизни подобные идеи на таких условиях какой-то значимости мне почему-то совсем не хотелось… Ну совсем не хотелось, никогда!
Но почему?


105.

… Почему именно мне-е-е пришлось пережить всевозможные Видения и Явления, почему мне-е-е, который, как трусливый сурок, всё время пытался спрятаться в норе, предопределено было говорить другим о необходимости Покаяния ради Спасения, да ещё и такие созерцаемые мною ужасы, когда в то же время множество жаждущих значимости своей и славы людской готовы тарахтеть о своей избранности с утра до вечера?..
Потому что Бог бодливой корове рога не даёт? Как раз потому, что боялся значимости своей и славы людской, и не только прятался от всех, но и от Самого Бога своего?..

А как теперь, думал я, с таким, извините, разваливавшимся сердцем жить и трудиться во Славу Божию, если даже на горку мизерную не взойти было, чтобы десять раз не остановиться с высунутым на бок языком?.. Если даже полное ведро не дотащить было от колодца до дома, но отливая понемногу по дороге, чтобы, закашлявшись, и сердце не выплюнуть ненароком?..
А как же пропитаться, обогреться, когда необходимо было на огороде трудиться, на покосе, дрова таскать из лесу?!..
А как же наличные деньги зарабатывать на муку, сахар, соль, крупу, масло растительное, чтобы варить и заправлять те самые каши?.. Ла-а-адно, с одеждой как-нибудь уж перебьюсь...

И словно в ответ моим мыслям, опять почувствовал, как кто-то ответил, мол,

«Сказано же тебе, ничего не бойся, всё у тебя будет необходимое… Только не сопротивляйся Предначертанию своему»…

Во как! И что, прикажете побираться, сидеть на ступеньках Храма нашего с перевёрнутой кепкой на коленях?..

Конечно, дрыхнуть на постели мне совсем не хотелось, но и делать физически долго ничего не мог, пока не очухался настолько, что как только почувствовал, что не развалюсь по дороге в деревню, решил посетить свой Храм… Что-то даже по батюшке нашему соскучился, по его скребку против шерсти мое-е-ей!.. Да и людей, кроме соседки, хотелось повида-а-ать…
Правда, храм без меня не развалился, даже наоборот, благоукрасился усилиями кошельков прихожан и трудами художника-эзотерика, и даже в колокол нашлось кому позвякать!..

Но вот выстаивать Литургию от звонка до звонка уже не мог. Приходилось присаживаться на соседнюю скамейку, отдышаться, как загнанной лошади, потирая ладонью грудь… Даже злило такое немощное состояние моё, но что мог поделать, если и каши ел, и молоко пил, и режима придерживался, но сердечко желало само по себе решать свои вопросы житейские…
А старушки, завсегдатаи Храма, как специально, лезли ко мне со своими яблочками, пирожочками, конфеточками, как к ребёнку, ей богу... Мне это было неприятно, но как же было отказать Божиему одуванчику с такими по детски выразительными, хотя и выцветшими уже глазами!..

И когда сидел так в очередной раз, размышляя, как бы тут увернуться от подаяний, неожиданно ко мне подсел художник-эзотерик, с просьбой поговорить!..
Я даже обомлел от удивления. И о чём же?
Но художник не торопился с ответом, как бы исподволь подбираясь к главному… Он сперва посетовал, что давненько меня в Хра-а-аме не видно было… Потом как бы с удивлением сказал, что люди ко мне обращаются поговорить, да не просто так, а за советом или утешением…
Ну и что из этого, заинтриговало меня?

Эзотерик замялся немного, вроде как думая, начать говорить то, с чем и подсел ко мне, или промолчать… Но всё-таки, видимо, не выдержал искушения и как-то по лисьи вкрадчиво спросил меня, почему бы мне не побыть в Храме почаще, или даже диаконом потусоваться, к тому же, если старый окончательно спился и выжил из ума?
Да-а-а, отвисла у меня борода-а-а, глядя с удивлением на художника-эзотерика и слушая его бредни…

А тот гнул своё, не давая мне опомниться, что, мол, и прихожане меня лю-ю-юбят, подношения там всякие, правда, пока только пирожками, но, глядишь, и батюшку зажравшегося потеснить можно будет, тогда я смогу исцелять и привлекать этим людей побольше, тогда и копеечка лишняя обломится, даже рублик и не один, а то чего всю жизнь торчать мне на хуторе полузаброшенном с больным сердцем-то, когда были такие возможности в деревне…

Язык мой от сквозняков пересох и мне хотелось попить водицы, тем более, что и сердце застучало чаще от сильного волнения… В голове роилась мысль, что, видимо, художника батюшка наш основательно обставил в деньгах и тот ожесточился на него?.. Но как подленько-о-о!..
Но откуда этот хлюст узнал о некоторых случаях, тщательно мною скрываемых, очищения от бесов и исцеления по простой Молитве моей?!.. Хотя, на радио людское ведь тоже не накинешь платок…

Эзотерик же всё не унимался, мол, если люди хотят иметь своего святого идола-целителя в Храме под боком, то почему бы мне им не побыть!..
Но мне от этих слов стало совсем нехорошо и, видимо, художник-мерзавец, это заметил, наконец, так как замолчал, замер, глядя на меня, а когда я из последних сил попытался рукой осенить его Крёстным Знамением с мысленной Молитвой, чтобы и самому защититься от беса этого льстивого, то он и вовсе подскочил, как ужаленный и, врубившись, что совершил величайшую ошибку, попытавшись меня соблазнить перспективами обогащения и славы, быстро испарился, будто его и вовсе рядом никогда не было!..

Знавшие о моих недомоганиях бабушки, заметив, что мне стало плохо, как-то совсем уж неестественно быстро принесли и влили мне в рот Святой Водицы, а кто-то из них даже сунула таблетку валидола…
Лекарствами сознательно я никогда не пользовался, тем более в таком естественном случае перед лицом очень даже возмо-о-ожной смерти, и потому, несколько обиженный, хотел таблетку выплюнуть, но потом передумал, чтобы никого не обидеть, да и чтобы не развалиться в Храме полутрупом, или просто не окочуриться…
К счастью, видимо, валидол воздействовал и вскоре мне стало получше.

К тому времени подоспела Исповедь, и я решил воспользоваться моментом, чтобы выложить батюшке всё, что только что приключилось со мною, то есть какие искушения оказались возможными мне в этом Храме, и просто не лицемеря высказать, какое, по моему мнению, вообще свинство происходит между людьми, призванными нести в столь приличном заведении лишь Духовные ценности БЕСКОРЫСТНО и уповая только на Божию Милость, раз уж напялили рясы на себя или малевали образа на стенах, перед которыми прихожане потом кланялись!
Во как, удивился сам себе, что честно и без обиняков выпалил, как из автомата всё, что было в душе моей, ничего не скрывая, но лишь прося у Всевышнего Прощения за то, что, видимо, каким-то образом всё-таки дал повод для такого мерзостного моего искушения…

А бе-е-едненький, несча-а-астненький наш батюшка, не ожидавший от меня такой прыти под епитрахилем и рукой своею, которые гранитной глыбой держал на плешивой голове моей грешной, сперва словно онемел, потом навалился всей своею тяжестью телесной на меня, как мне показалось, чтобы побыстрее приглушить голос мой, дабы никакие звуки не донеслись до больших ушей как специально вытянувших длинные шеи и внимательно прислушивавшихся прихожан, что я чуть не распластался на полу, а потом яростно запыхтел, защёлкал зубами своими уникальными и так отпустил мне грехи, увесисто приложив Библию мне по шее, что я так и прилип губами к его несравненным ногам, и, ожидая ещё и хорошего пинка, пожалел, что загодя не попросил у бабушки ещё одной таблетки валидола!..

Но обошлось, и я отполз на четвереньках к своей облюбованной скамейке…
С того момента враз и навсегда зарёкся не брать никаких даров, как бы голодно и тошно мне ни было, с какой бы сердечностью мне их ни подносили...
Всё, всё, всё. Если Богу угодно, чтобы я торчал на Земле, то пусть и придумает, как мне брюхо чем-нибудь набить, чтобы хотя бы ноги таскал я без посторонней помощи!

Однако, прихожан отвадить не так-то просто было. Я не против общения был НА РАВНЫХ, но брать что-либо наотрез оказывался.
В Храме бабушек приучил не лезть ко мне со своими яблочками, яичками, пирожками и конфетками, просто относя их на стол даров для батюшки, пусть бедненький насыщается от пуза, чтобы был подобродушнее к нам…

Правда, художника-эзотерика после того случая больше в глазах не видел, и не только в Храме, но вроде как и из деревни он исчез. Видимо, конфликтовать ему с приходским батюшкой стало себе дороже.
Но до чего же непредсказуем Отец наш Небесный! Ну никогда не смог бы предугадать его ход, как бы ни старался…


106.

… Всё труднее и труднее мне было разговаривать с людьми, особенно которые искали общения со мной, или с которыми просто жизнь заставляла столкнуться…
Люди такие разные интеллектом, интересами, стремлениями, темпераментом… И в разговоре приходилось подстраиваться под каждого, дабы не обидеть, приходилось учитывать каждого мнение, способность понимания… Вот только сам я оставался внутренне всё-таки ОДИН, всегда один, и это, как заметил, никого не волновало, кроме Друзей, которые, тем не менее, лишь иногда наведывались на хутор ко мне по делу или уже совсем изредка встречались в нашем деревенском Храме…

Всё явственнее чувствовал себя не от мира сего, всё труднее было мне воспринимать окружавшую жизнь с позиций людей, с которыми приходилось общаться, видя и воспринимая их совсем не такими, какими они себя внешне позволяли видеть...
Совсем не хотелось, общаясь наяву, созерцать при этом очень даже неприглядную суть человеческую, хорошо ещё, если скрываемую бессознательно, что только и давало хоть какую-то Надежду на положительный исход беседы.
Но иногда приходилось созерцать и тако-о-ое, та-а-ак сознательно и тщательно утаиваемое от постороннего взгляда, что потом мне надолго пропадало желание с кем-либо общаться и вообще появляться на виду!..

И самое-то противное, что чувствуя Позыв Божий в Сердце своём не прятаться от людей, всё равно не находил я Силы Воли преодолеть, ну не то, чтобы страх в себе или ненависть кому-либо, но всё же некоторую неприязнь к людям в ожидании их непредсказуемой реакции в общении со мною…
А я не мог лицемерить и говорить людям только им приятное, тем более, если это не соответствовало действительности!..

Ну скажите мне, пожалуйста, как я должен был реагировать на сетования человека, наречённого когда-то его матушкой именем в честь одного православно-христианского Святого, о болезни и про бесконечные травмы его сына, если самому вопрошавшему папаше в затылок дышала жуткого вида чёрная самодовольная демоническая сущность жадности, самолюбия, гонора и даже религиозного фанатизма, зыркавшая с ненавистью на меня своими инфракрасными зенками!..
Как я мог объяснить такому человеку, что юный сын его исцелится и не будет попадать в критические ситуации на грани смерти только тогда, если сам папаша ОТРЕЧЁТСЯ от материальных интересов и ПОКАЕТСЯ уже за содеянную неправду, особенно лицемерием религиозного мракобесия?!..
Ну как после того, как папаша изольётся слезами передо мною, сказать было ему, чтобы он, подлец этакий, перестал жадничать, воровать у государства, обсчитывать людей, а потом ещё ходить без зазрения совести на Причастие в Храме?!..

И однажды сказа-а-ал, правда, хотя собеседника и не назвав подлецом, но всё равно пришлось выслушать громким голосом о себе всё, что устами того сердобольного папаши выкрикивала демоническая, с инфракрасными глазищами сущность его, не желавшая терять своего глупого донора во плоти… Да этот человек и сына-то своего «любил» не как родного или хотя бы ближнего человека, но как свою собственность, как вещь, которую ценил и которую просто боялся потерять, как ценную хрустальную вазу или дорогую картину.

Хуже всего было спорить или даже просто разговаривать о религии с теми людьми, кто в силу своего неразвитого интеллекта мнил себя религиозным экзегетом лишь потому, что чуть ли не наизусть знал Святое Писание и считал себя всезнающим в вопросах своего бога и всеобщей веры.
От таких домашних «экзегетов» вскоре стал я драпать и побыстрее, порой даже не удосуживаясь с ними поздороваться, лишь бы нечаянно не зацепиться словом, дабы не слипнуться, словно тягучей жвачкой, бесконечными и так же бесполезными разговорами, да и просто не желая видеть самодовольное лицемерие на их лицах…
Пусть бы они, считал я, на здоровье общаются в своём кругу себе подобных и оставят меня в покое.
Но почему-то мой нейтралитет по отношению к таким вампирным персонам их же и раздражал более всего!

Поразительно, но наступило время, что если я появлялся в деревне, ну хотя бы даже только в Храме, то как назло в тот день собирались там же именно те, кто страсть как «страдали» и искали и жаждали совета о своих проблемах…
Вскоре меня это стало сильно раздражать, так как видел я прекрасно, что подавляющее большинство «жаждавших» общения со мною в действительности были науськиваемые СВОИМИ чёрными демоническими сущностями провоцировать меня на раздражение. При этом, такие самовлюблённые люди изображали из себя особых страдальцев по жизни, что остальные прихожане готовы были тут же стелиться им под ноги, чтобы об них вытирали ноги, даже не подозревая, перед кем именно!..
Но как эти упыри умели, при этом, виртуозно настроить людей против меня лишь потому, что я не желал с ними общаться, прекрасно ведая, к чему те клонили своими провокациями!..
Мне хватило и художника-эзотерика.

Однако, с провокациями и противостоянием мне чёрными вампирически-демоническими сущностями инфрамиров, оккупировавших сознания людские, приходилось сталкиваться не только наяву, общаясь с конкретными людьми во плоти, но по большей даже части в видениях или в сновидениях… И тогда от них так просто увернуться было невозможно!..
Зная это, я потому и не забывал ежевечерне перед сном обязательно прочитать защитную Молитву и даже не только сам окропиться Святой Водицей, но и окропить свою постель…
Лишь очень очень редко ложился я спать без Молитвы, когда мне нужно было чётче выяснить, в чём внутренняя проблема человека, с которым мне даже не приходилось общаться, но которую он не то, чтобы скрывал от людей и даже от себя сознательно, но чувствовал её, не понимая, как избавиться, то есть желал Очиститься от того, что и мне трудно было «вычислить», но что каким-то образом ИМЕЛО ОТНОШЕНИЕ КО МНЕ САМОМУ…
Потому, добровольно я как бы погружался основательнее в чужой грех, хотя понятие «чужой» для меня было уже бессмысленным, как отрицание самого себя.

Вот тогда-то, именно в сновидении и проявлялись во всей значимости необходимые качества как моей души, наработанные в жизни во плоти или наяву, осознавать что было очень даже любопытно, так и качества ины-ы-ых Душ!
Правда, символизм форм в сновидении не соответствовал привычным понятиям трёхмерного Пространства. Дом или комната, или просто помещение или жилище в обычном сновидении для меня ассоциировались с Душою человеческой, и нужно было только сообразить, скорее даже почувствовать, чьей Души ; моей или другого человека. Тем более, что помещение могло символизировать и СОВОКУПНУЮ, нескольких родственных по крови людей Душу.

По началу, помещения, в которых мне приходилось в сновидении пребывать, были чаще всего мрачные, захламлённые, с неудобно раздвинутой мебелью, беспорядочно разбросанными вещами, ободранными обоями и грязным полом... Но по мере моего собственного САМООГРАНИЧЕНИЯ в жизни во плоти и, как следствие, УПОРЯДОЧЕНИЕМ МЫСЛЕЙ и КОНТРОЛЕМ СВОИХ ЧУВСТВ во имя Истины Божиего Творчества Жизни в Красоте и Гармонии, помещение моей души стало не только приобретать чистоту и порядок, но, согласное воспитанию и приструниванию маленького моего «я», даже светлее-е-еть!..
Но, к моему удивлению, как только в сновидениях моё помещение осветилось настолько, что стало светло, как днём, и, вроде бы, на том можно было ставить точку и успокоиться, то не тут-то бы-ы-ыло…

Помещение моей души вдруг в сновидениях стало раздвигаться, расширяться, превращаясь в целый дом со множеством комнат, иногда в дом двухэтажный, а то и многоэтажный… И я сообразил однажды, что Дух мой тоже как бы рос и расширялся, не ограничиваясь только душой моей персоны, пингвина неугомонного, но энергетически охватывая всё большее число Душ иных!..
Но позво-о-ольте, каких это Душ, недоумевал я, лёжа потом в постели и анализируя сновидения?

Но лишь постепе-е-енно, по мере переключения внимания моего с материальной жизни больше на жизнь «потустороннюю», стал соображать и осознавать, что в МОЁМ Доме или СОВОКУПНОЙ душе моей, каждая комната означала конкретную Душу человека, жившего во плоти, который тоже был я!..
О-бал-деть…


107.

… Следовательно, долго же пытался осознать я, что грязь и беспорядок даже в одной комнате Дома МОЕЙ души влияли на качество и Животворящего Духа моего, Единого с Духом Божиим!
Следовательно, я уже не мог быть безразличным к любой несовершенной комнате души моей, ибо развал одного помещения в Доме мог привести к разрушению и всего здания, то есть ; души МОЕЙ и в ущерб Духу, но уже не только моему!
Так во-о-от почему на моём теле болезненно отражались грехи, внешне, казалось бы, посторонних людей, которых и встречать-то во плоти никогда не встречал, знать-то не знал, но в то же время невидимую связь с которыми мне невозможно было игнорировать, даже если о том и не понимал по невежеству своему!..
Бог мой, как же тогда, не зная о том, можно было лечить недуги свои?!.. Помнится, тогда подумав так, впервые осознал безумие невежества людского, но, главное, лично своей глупости, что касалось истинной Духовности!..

После этого я стал внимательнее приглядываться не только к людям, с которыми встречался, но и ко всем окружавшим меня: вдруг кто-то из них жил в Доме души моей, то есть, кто-то из них мог оказаться моим былым воплощением, пришедшим в этот Мир вместе со мною!..
Но так вот запросто определить СВОЕГО человека было невозможно. Требовалось какое-то иное качество восприятия, чтобы безошибочно признать себя же в ком-то, или кого-то в себе…

Быть может, догадывался я, Сердце бы моё и подсказало кто из людей есть кто, если б неугомонный рассудок не брыкался без конца и не противостоял жаждой своей личности маленьким «я». Вот потому-то, ради столь интересной и, главное, НЕОБХОДИМОЙ Цели я и готов был своего маленького прыщика приструнить или преобразить, а не захочет, так разма-а-азать по стенке в Храме…
Насколько же получалось это сделать, судить, конечно, не мне было. Но даже то, что мой большой альтруистичный «Я» в образе Светлого Юноши уже не желал больше покидать плоти опять же моей, или своей, то есть нашей, и крепко держал за уши маленького и тоже ведь на-а-ашего прыщика неугомонного данного косолапого воплощения на этой Земле, о чём то всё-таки свиде-е-етельствовало и, к тому же, как-то поначалу незаме-е-етно обуславливало моё поведение как в миру и во плоти, так и в Сновидениях в Тонком Мире удивительных символов и возможностей!

Так что вскоре заметил за собою, что как в редких Видениях в бодрствующем сознании, так и в основном в Сновидениях я ходил из помещения в помещение, из комнаты в комнату, в которых встречал не только каких-то людей, но и весь букет их качеств сознаний информационно-энергетическими голограммами разнообразнейших форм от жутких и отвратительных, до прекрасных и гармоничных!..
И обычно получалось так, что когда я заходил в какую-то мрачноватую комнату, а предпочитал именно такие, так как они требовали Очищения и Просветления, как помещения души МОЕГО Здания, то сперва на меня реагировали именно голограммы, которые я назвал бы для меня уже обычными и привычными бесами…

Этих теневых тварей сознания человеческого я не боялся. Это они меня боялись и не могли терпеть и порою даже пытались на меня напасть в большинстве. Однако, с ними справиться было несложно, но только если я сам, то есть, если моя индивидуальность данного воплощения на Земле, которой владел маленький «я», всё-таки подчинялась «Я» большому, Единому с «Я» Божественным, то есть была альтруистично и жертвенно Чистой!..
Именно только такое ЕДИНСТВО с Творцом моих «я» и «Я» определяло Силу НАШЕГО Со-Творчества и Знания Духовного, что выражалось в Тонком Мире Властью над бесовщиной, когда в правой руке моей всегда оказывался МЕЧ, которым и разил направо и налево мерзость бесовскую!..

Но так было потом, а сперва, когда не понимал Символизма Тонкого Мира и дилетантом бродил по разным помещениям, сам качествами души своей будучи не чище встречаемых на пути бесов, то не раз случалось получать от них таких тумаков, что потом, очнувшись или проснувшись, удивлялся неожиданно проступавшим на теле моём болезненным синякам, а то и собственному заболеванию, например, какой-нибудь непонятно откуда взявшейся простуде!..
Только по мере постепенного Очищения души своей Воздержанием и Отречением от мирских соблазнов с непременным Покаянием, только пройдя ряд Проверок и Испытаний на вшивость в конкретных жизненных ситуациях во плоти, стал замечать я, что бесовщина в Тонком Мире стала по-иному ко мне относиться.

Так что, зарулив в Сновидении в какую-либо очередную комнату Дома души своей и встретив там беса, которого не мог одолеть, или который легко увёртывался от меня, при этом нагло хохоча мне в глаза, очнувшись, я долго лежал в постели и анализировал, в чём могла быть Причина моей душевной слабости?.. И порою на анализ такой уходил даже не один день.
Честно признаться, когда приходилось уступать бесу, мне это до такой степени не нравилось, так ущемляло мою Гордость Создания Божиего, что я тут же падал на колени пред Алтариком своим домашним, ИСКРЕННИМИ Молитвами покаянными заводя душу свою до такой степени, что от слёз глаза превращались в желе, а нос, и так-то немалых размеров, от соплей распухал ещё больше и чихал сам по себе, что никаких платков не хватало!..

В общем, не находил я себе места до тех пор, пока однажды в Тонком Мире опять не встречался с тем самым бесом и не побеждал его, проткнув Мечом или просто разорвав руками на куски!.. При этом, НЕЛЬЗЯ БЫЛО ДОПУСКАТЬ К БЕСУ НИКАКОЙ ЖАЛОСТИ, нельзя было даже обращать внимания на хлещущую тошнотворную кровь беса, нельзя было испытывать отвращение, даже если эта омерзительная кровь заливала мои руки, пачкала одежды и от вони трудно было дышать!..
Знание Духовное мне подсказывало, что выстоять нужно было до того самого момента, пока почувствую полное замирание беса, чтобы он больше не трепыхался и никогда не мог появиться в этой комнате илиДуше МОЕГО человека, как БЫЛОГО ВОПЛОЩЕНИЯ МОЕГО же.
Именно обилие крови давало мне Уверенность в конечном Очищении неизвестного мне в трёхмерном Пространстве субъекта, но неведение конкретного человека не мешало испытывать Радость Победы и Удовлетворения от исполненного Труда ; МОЕГО Труда!..

Правда, после таких бурных ночных событий, кроме душевной Радости, я испытывал и сильную усталость в физическом теле, долго не мог вставать с постели, а потом раскачаться, будто всю ночь не лежал, а таскал тяжёлые мешки…
Даже приходилось, после Омовения Святой Водицей, и целый день отдыхать и восстанавливаться, совсем не игнорируя калорийной пищи…
Но с каждой новой подобной Победой, скорее можно сказать, не столько над бесом, сколько над самим собою, увеличивался и мой Духовный Опыт, и Духовное Знание, что отражалось не только в Тонком Мире благоукрашающимся Домом души моей, но и ситуациями в миру, неожиданными встречами с новыми людьми, которые, знал я, качественно могли быть совсем иными, если б уступил, например, тому бесу…

Следовательно, во мне крепло и Чувство ОТВЕТСТВЕННОСТИ за гармоничную Жизнь вокруг меня наяву!..
Бог мой, как-то подумал я, сидя на скамейке во дворе храмовом и наблюдая за прихожанами, и был потрясён своею мыслью, что ведь не победи я беса того, то сколько бы людей, встречавшихся и общавшихся с человеком, как БЫЛЫМ МОИМ ВОПЛОЩЕНИЕМ в миру обычном, могли пострадать искажёнными ситуациями ПО МОЕЙ ВИНЕ!..
И вина ведь моя тем была бы ужаснее, чем сознательнее я избегал своего Предначертания и Ответственности за Жизнь вокруг меня!..

В итоге, прокручивая возможные варианты такой безответственности и зная прекрасно, что ещё ой как много комнат в Доме души моей нуждались в Очищении, даже ужаснулся, насколько велик Труд этот, тяжек, а потому и ответственный, если проходившие мимо меня люди, как я мог созерцать после очередного ночного бдения перед Литургией, тащили за собой толпами своих бесов!..
Но… своих ли только?..


108.

… Так как жизнь моя уже давно не разделялась на «эту» и «ту», то есть на физическую и вне плоти, то чтобы ответственно и удачно противостоять разрушению Гармонии во всех доступных мне реалиях Бытия, нужно было уметь разбираться в символизме форм Тонкого Мира, чтобы заблаговременно выявить разрушительное информационно-энергетическое качество как своего сознания, так и сознаний моих былых воплощений в Доме души моей…
А это, надо сказать, наука не из лёгких, тем более, что, прекрасно чувствуя суть бесовскую находясь в Тонком Мире, довольно легко терял её, когда опять оказывался в так называемом бодрствующем состоянии.

Например, поначалу, разгуливая по помещениям Дома души своей, долго не мог сообразить, почему мне довольно часто случалось в сновидениях оказываться перед чёрным быком, который до такой степени бывал обозлён, и с такой яростью бросался меня забодать и затоптать, что я в ужасе убегал от него куда глаза глядели, лишь бы быстрее забраться на что-нибудь повыше, а то и вообще скрыться!..
И только спустя какое-то время, исчисляемое годами, стал соображать, что голограмма в образе чёрного быка встречалась на моём пути в сновидениях потому, что МОИ воплощения былые конкретными людьми в Мире этом были подвержены обывательской суете лишь материальными и, при этом, эгоцентричными интересами, а в Тонком Мире это энергетическое качество их сознаний отражалось голограммой чёрного быка.
Но так как мне приходилось жить среди людей, исповедовавших христианство, то, заметил, информационно-энергетические Символы в Тонком Мире для меня выражались соответствующими христианскими образами. В данном случае, согласно в той же Библии часто упоминаемым тельцом!..

Та-а-ак, довольный потирал я руки, когда однажды понял, наконец, в чём заключалась проблема моих страхов перед быками, да ещё таким разъярёнными… И как же мы будем их побеждать, а-ась?..
Ну не шпагой же, наподобие удара матадора, хотя именно тогда я осознал внутренний обрядовый смысл внешней испанской корриды…
Однако, мне долго так и не получалось в сновидениях противостоять чёрному быку, хотя, уже ведая смысл этого энергетически-голографического символа и потому сам в миру будучи СВОБОДЕН ОТ МАТЕРИАЛЬНОЙ ОЗАБОЧЕННОСТИ, перестал ужасаться этого четвероногого беса…
Было просто удивительно осознавать себя безопасным даже пред разъярённым быком, который, как ни пытался, но уже не мог рогами достать меня, так как я, наподобие тореадора, с лёгкостью увёртывался от него!..

Тем не менее, победить в сновидениях чёрного быка-беса и уничтожить его окончательно, как это делал матадор, я всё никак не мог, ну никак и всё тут…
К сожалению, Причина такого моего бессилия крылась, как в Душах МОИХ былых воплощений или людей, сильно привязанных к материальным интересам, так и во мне самом.
Но тогда каким же образом я был виноват, что люди, как говорится в Библии, поклонялись тельцу и не только золотому?!
Видимо, смущенно почёсывал я себя за большим ухом, в некоторой степени Причина крылась в нежелании моём общаться с людьми и говорить, объяснять им пагубность лишь приземлённых интересов для Душ их, не желавших поднять хрюкающие носы свои Вверх и к Беспредельности Звёздного Неба… Иначе самим им, как бы я в Тонком Мире ни изворачивался от чёрного быка, ничего не помогало, если весь образ жизни на Земле построен так, чтобы человек был рабом Материи!..

Но вот говорить-то или наставлять кого бы то ни было у меня как раз и не возникало никакого желания, даже наоборот, по возможности всячески старался избегать людей, уже наевшись общения с ними и будучи не раз оплёван ими же, пусть и в переносном смысле…
Что же мне оставалось делать? Продолжать изворачиваться от быков? Или в Видениях и сновидениях просто не входить в те комнаты Дома моего, где я уже встречался с этими тварями?
Но меня прямо как магнитом притягивало именно туда, где была как раз большая вероятность встретиться с бесами!.. Просто потому, что сам я, пройдя Путь Отречения от мирского, Покаяния в грехах и Очищения души и тела своих, совсем естественно желал очистить и весь Дом свой или Пирамиду души своей былыми моими воплощениями конкретными людьми на Земле от всякой разрушительной нечисти, которой имя легион, помня Наставления, что в одиночку Спасения мне нет и быть не может!..
Вот та-а-ак-то.

Всё-таки Мудрость и Духовное Знание усилиями Светлого Юноши моего хоть в какой-то степени, но всё же утвердились в душе моей, в моём маленьком «я», чтобы ему сообразить, наконец, что приземлённость людских интересов определялась не одним, а множеством душевных качеств, выявить кои было не так-то просто, но очень и очень нужно.
Получалось, что пока люди МОИ суетились, копошились и тешились в миру, я, как ненормальный, выискивал какие-то тараканы в чужих Душах, уже даже не задавая, как прежде, себе вопрос, зачем мне это нужно?..

Вот нужно было и всё, ибо Истина и Беспредельная Жизнь в Красоте, Гармонии и Радости возможны только в Свете, который предполагал ЖЕРТВУ своего эго…
К сожалению, необходимость этой Жертвенности осознавали на Земле лишь редкие Люди, которые не думали о дивидендах за это, но чувствуя и ощущая на плечах груз грехов людей СВОИХ, пытались молча перетащить этих наивных брыкливых дурачков через гибельную пропасть на другой берег ; на Берег Спасения их Душ, следовательно и Души своей!..
Бог мой, но какими же МОИ люди были непоседами, бессознательно расположившись на плечах моих, вздыхал я после очередного Видения, в котором очередной бес смог увернуться от моего Меча…

Однако, без жизни в миру и без общения с людьми трудно мне было сообразить, что именно, то есть, какие информационно-энергетические качества их сознаний определяли поклонение как золотому, так и чёрному быку в моих Видениях.
В Храме который я только и посещал, быть может, чаще других прихожан, в остальном ограничивая пребывание своё в деревне только по крайней необходимости отовариться в магазине, люди всё-таки не проявляли своих греховных наклонностей. И сомневался я, чтобы главные грехи свои они так уж искренне и открывали перед милосердным, но справедливым батюшкой нашим во время Исповеди…

Конечно, у меня случалось и наяву созерцать «нехорошести» в Душах людских, но не всегда форму бесов я мог определить конкретным грехом в миру, чтобы потом в Видении чётко разить их мечом Знания Духовного.
Далеко не сразу дошло до моего сознания, что для выявления сути греха, нужно было увидеть его непосредственное проявление…
Ясное дело, что не составляло особого труда заметить в человеке грех, например, раздражения, злобы или подобных проявлений его Души, когда он ругался, брызгая слюной и источая словесные проклятия… Но грехи в подавляющем большинстве случаев совершались скрытно, были незаметны простым глазом, однако, тем и опаснее и даже разрушительнее!..

А бесы, надо сказать, были о-о-очень изворотливы в том, чтобы скрыть от человека как своё присутствие, так и свои провокации этого невежды, всячески противостоя всему, что могло заставить грешника образумиться, осознать свои ошибки и тем более покаяться…
Что же мне оставалось делать, если сам-то я, даже созерцая какую-нибудь чужую вампирическую голограмму-беса, ведь не мог провоцировать людей для того, чтобы понять, какой именно и как бес ими управлял в конкретной жизненной ситуации?!
Так что, мне, отшельнику отъявленному, созерцая в бодрствующем Видении или во время сна формы грехов СВОИХ былых воплощений, оставалось лишь молить Творца, чтобы помог Он мне сообразить что да как, чтобы поступит Правильно по Воле Его…
И, надо сказать, Молитвы оправдывали себя!..


109.

… Что таиться пред самим собою, но однажды, как-то совсем уж незаметно наступил момент, когда, казалось бы, ни с того и ни сего, вдруг охватило меня препротивнейшее уныние… Это было тако-о-ое липкое состояние души, что не знал, куда от него деваться!.. Не помогало ни купание в холодной воде озера, не помогали и обильнослёзные Молитвы…
Но главное, что не только чувствовал я, но и ЗНАЛ каким-то образом, что это состояние моё не мною спровоцировано было, что оно чужое, откуда-то со стороны.
И хотя прекрасно мог рассудком сам себе объяснить, что, мол, уныние чужое тем более необходимо было мне преодолеть волевою бодростью Духа моего, но понимание сего было не так-то просто осуществи-и-имо…

С широко раскрытыми глазами лёжа на постели в темноте хижины своей с сильнейшим приступом душевной депрессии, вызванной осознанием того, что никак не мог преодолеть в себе уныния, какого-то, вдруг проявившегося во мне безразличия ко всему, что до того окружало меня в этой временной жизни на Земле, но при этом тяготясь одиночеством, которое особенно сильно чувствовалось мною среди людей, которые совсем не соответствовали моему интеллекту и, главное, стремлению пощупать Беспредельность Жизни, я всё же всячески пытался уловить Причину такого моего плохого и потому непра-а-авильного состояния…

Конечно, я трезво отдавал себе отчёт в том, что, скорее всего, Причина душевного уныния была не во мне, что депрессия моя была лишь следствием или выражением реакции на чужое влияние на душу мою, но легче от того не становилось…
И меня зли-и-ило от одной только мысли, что я просто не знал, КТО виноват был в том, и сколько же такое состояние моё могло продолжаться, так как, придавленный полнейшим безразличием ко всему, я ничем не мог толком заниматься даже по хозяйству, не говоря уж о том, что не желал с кем-либо общаться, ибо видеть никого не хотелось, а слышать чью-то глупость тем более!..

Зато слонялся без дела туда-сюда, в удовольствие вечной вороны, пиная раздражённо всё, что попадалось под ноги…
Скорее всего, размышлял я, безнадёжно пытаясь успокоиться, всё дело было в том, что не ведал грешника, который, словно вампир, высасывал душу мою грехом уныния, да и бес рогатый в том грешнике, видимо, сидел основа-а-ательно устроившись, да и с огромными присосками!..

И так размышляя, лёжа в постели и таращась в не видимый в темноте потолок, как-то незаметно, даже можно сказать, естественно ощутил себя словно одними глазами парящим в неведомом Пространстве и, с огромной скоростью, сопровождаемый каким-то толи свистом, то ли гудением целого пчелиного роя, проницал, как мне показалось, туман, сперва мрачный и с медузообразными сгустками, но постепенно светлевший, пока, вдруг, не очутился над Храмом нашим деревенским!..
Продолжая парить и несколько раз облетев вокруг колокольни, опустился ниже, и в тот момент, когда какой-то прихожанин открыл дверь, я вместе с ним влетел во внутрь Храма и как бы завис под аркой!..

А в Храме совершалась Литургия, было довольно много народу, видимо, в день праздничный… Батюшка, пастырь наш неугомонный, самодовольно гарцевал с кадилом и по Храму, и в Алтаре… Певчие на клиросе мычали усерднее и громче обычного…
По привычке, я устремился к своему месту у Образа Святого Николая, но вдруг как бы застыл под потолком от неожиданности, так как место моё было занято... И кем же, полюбопытствовал я?
Приглядевшись, увидел косолапого пингвина с большим длинным носом, ярко светившего лысиной, окружённой локонами длинных седых волос!..
Бог мой… Так это же я сам, что ли, моему удивлению не было предела?!.. Ну и красаве-е-ец, ну и чу-у-удо!.. И как люди-то не шарахались в стороны от явления такого!..

Но мысль изначальная всё-таки влекла к цели и, поняв, что созерцал нечто знакомое, что уже когда-то было в жизни моей, то есть созерцал прошлые события, я переключился вниманием к толпе прихожан, из которых, почему-то, выбрал только одного молодого человека…
Он был красив безбородым ещё, но странно ЗГАКОМЫМ МНЕ лицом и кудрявыми волосами, больше похожий на ангела своим каким-то странно болезненным отрешением от окружения, что мне в нём совсем не понравилось… Паря мыслью над этим человеком, я как будто чувствовал нечто неприятное, излучавшееся от него… И мне совсем не понравилось, что молодой человек этот, будучи довольно высокий ростом, часто поглядывал на… Ну да, именно на меня, стоявшего у святого Образа и самозабвенно молившегося с закрытыми глазами!..
Чего это ему от меня надо было, подумал я, опять оказавшись как бы глазами одними над своей же блестевшей лысиной?!..

… Но, видимо, время дозволенного вышло, и я неожиданно опять очнулся в темноте хижины своей, крепко удерживая в Памяти то, что только что пришлось созерцать столь необычным способом, будто переключив канал телевизора своего Внутреннего…
Однако, действительно, припомнил я, того человека молодого встречал в тот день в Храме, когда обычно на религиозный праздник съезжалось много стороннего народу… Кажется, это именно он оступился тогда передо мной, когда шёл к Причастию, и, видимо, не просто так оступился…
Точно! Меня даже жаром обдало от мысли и я сел в постели, что именно после того дня заметил за собою нечто нехорошее, что потом констатировал, как откуда-то взявшееся сильнейшее уныние в душе своей!..

Ага-а-а, делаем вывод, решил я, что появился тот «парниша» в Храме нашем неспроста-а-а… Да и информация о нём продолжилась, когда я уже под самое утро заснул…
Обычно в таком случае очень ясном Сновидении, которое со всей ответственностью можно назвать Вещим, я опять увидел того молодого человека… Мы с ним стояли на редкими сосёнками украшенном травянистом берегу широ-о-окой и полново-о-одной Реки…
Я глядел на тёмные бурные воды, вбирая в себя некое довольно неприятное чувство тревоги, размышляя, почему оно исходило от этой не просто реки, но РЕКИ МОЕЙ ЖИЗНИ?..
Но ответа не успел дождаться и тем более осознать, так как тот молодой человек окликнул меня и, показывая куда-то в сторону, то ли вниз рукой, словно звал за собой, мол, чего глядеть на это безумие людское, если есть возможность без проблем хотя бы САМОМУ освободиться от тяжкой плоти ради Вечного кайфа созерцания Беспредельности Пространств и Времён?!..

А там, куда указывала его рука, я действительно увидел некое свечение и в нём лицо вроде и красивой, но как-то жёстко-холодной девушки, соблазнительно протягивавшей руки к молодому человеку, который, в свою очередь, звал меня туда же, да ещё как упорно звал-то!..
Но я медлил, пытаясь, глядя на него, сообразить, почему при всём моём страстном желании вечно созерцать нечто Беспредельное, тем не менее, не доверял ему, вроде бы с таким внешне знакомым лицом и даже внутренним, мне так приятным сталкерским стремлением к Неведомому?..

Молодой человек, влекомый девушкой звал меня, а я медлил, он звал, а я ме-е-едлил, пытаясь разобраться со своими Чувствами…
Да, признавался самому себе, я тоже жаждал, конечного, Освобождения от материальной зависимости и ответственности за кого-то нести тяжкий груз плотской жизни, но в то же время никак не мог разделить с тем человеком его ЭГОИСТИЧНОГО желания лишь своего личного Спасения, бросая на произвол в потоке грешно-бурной мирской жизни ведь не кого-то, а МОИ былые воплощения, то есть МЕНЯ САМОГО!..
Я это знал не мозга-а-ами, а душою ; Сердцем своим, а он, чувствовал я, этого, то есть Жертвы, совсем не ведал!..

Но я и не собирался ему ничего объяснять, так как понимал бессмысленность ментальных усилий кого-либо переубедить в чём-то, тем более, убедить нести свой Крест в миру среди грешников…
И, в последний раз поглядев на молодого человека, я не стал с ним объясняться или противостоять мнениями, вдруг сообразив, что он лицом был похож на МОЕГО большого «Я»!.. Был похож, НО НЕ ОН!.. А кто же тогда?
Тут же во мне зазвучало множество понятий, которые я смог потом, когда уже очнулся в хижине ото сна, оформить привычными человеческими словами-определениями, как «перевёртыш», «изнанка», «вторая сторона медали», «центростремительность», «антимир»…
Вот именно, что АНТИМИР, который тоже был МОЁ проявление конкретным человеком!
Антимир, с которым я не желал обниматься, но который и отрицать было невозможно, как НЕОБХОДИМАЯ противоположная сторона Симметрии в Кристалле Единой НАШЕЙ Жизни…

Потому я отвернулся и, таща за собой небольшую деревянную лодку, вошёл в Реку Жизни своей и НАШЕЙ, всё ещё мутную грехами НАШИХ воплощений былых, сел в неё и поплыл, высматривая тех или очередных Душ МОИХ былыми воплощениями в конкретных людях, кто уже смог всплыть на поверхность, кто уже глотнул свежего воздуха Истины и ЖЕЛАЛ воспарить над водами мутного потока, чтобы и показать им Направление к Творцу как к Истоку Реки или микромира, куда устремился молодой человек, так и к Богу в Океане Безбрежной Жизни Макромира ради Спасения их индивидуальностей и СЕБЯ ВО МНОЖЕСТВЕ…

Позже я узнал от знакомых моих про того молодого человека в Храме и совсем не удивился, что охарактеризовали его, как очень скромного, честного, даже работящего парня, хотя, по мнению людей, и очень замкнутого, не замеченного не только в обычных человеческих грешных страстях, но как бы жившего словно не от мира сего, ни к чему не проявлявшего интереса в жизни, то есть, как выразились, пока его не пнут сзади, то и не пошевелится…

Но мне-то хорошо известной была Тайна того молодого человека или ЧИСТОЙ душою противоположности МОЕГО большого «Я»… Тайна того странного человека, который эгоистично выбирал Путь свой в Реке НАШЕЙ Жизни к Богу против течения ; к Истоку её, в противовес Направлению моему со всеми былыми воплощениями к Океану Безбрежной Жизни…
И я знал, что эти два Пути соединялись, но лишь в Чистоте Чувств и Помыслов, пусть и противоположно эгоистичным движением лишь собственного спасения или Альтруистичным Спасением всех…

Правда, после того, как разобрался не только со своей, но и с чужой проблемой, и уже с пониманием Причины греха покаялся в своём унынии, Омылся Святой Водицей и Причастился в Храме, сразу стало легче и Жизнь окружавшая показалась, наконец, куда как более Прекрасной и Приятной!..
Всегда бы так.


110.

… Но, к сожалению, далеко не всегда-а-а так уж аккуратно получалось раскручивать душевные проблемы свои и радоваться удаче… Как бы ни осознавал свою невидимую связь со многими людьми, как былыми воплощениями своими, некоторых из них даже зная в лицо и встречая во плоти, но с каждым днём всё сильнее чувствовал, что я становился всё белее чужим для Мира сего и это чувство угнетало…
Да, конечно, каждое утро, проснувшись, и каждый вечер, перед тем, как лечь спать, я некоторое время проводил в Молитве пред зажженной, обычно самодельно изготовленной свечой, или лампадкой, наполненной обычным магазинным растительным маслом, а вместо ладана используя высушенную на Солнце полынь…

И это священное Действо мне уже было необходимо, ибо с его помощью, особенно устав от внешней дневной суеты и общения с вечно и как-то болезненно озабоченными чем-нибудь мирским людьми, я один на один мог разговаривать с Творцом моим, Который, я знал и чувствовал, никогда не будет суетиться о барахле материальном, а потому не осудит, не оклевещет, не оплюёт, не обольёт словесными помоями, не предаст меня на моём Пути Восхождения к Нему!..
И Он Единственный, от Кого я ничего не скрывал, Кому исповедовался не только грехами, но и намерениями своими, Мечтами своими, с Кем мог разговаривать, делиться соображениями, зная, что Ответ Его всегда будет правильным, во имя Света Жизни в Красоте и Гармонии, и пусть не услышу явно ушами своими большими, но почувствую Сердцем и осознаю непременно!..

У меня постепенно выработался даже свой собственный механизм Общения с Творцом моим, но неукоснительно соблюдал лишь магические формулы троичности повторений Молитв или отдельных слов, особенно вначале и в конце Действа пред Алтариком, и непременно голосом и громко, от звука вибрируя всем телом!..
А так, кроме ЕЖЕДНЕВНОГО личного утром и вечером Омовения Святой Водицей, набранной из нашего Родничка, иногда и принесённой из Храма деревенского, обязательно Благословлял и рядом поставленные на полочку образы своих любимых Детей и Жены своей ледяной!..

Благословлял и Людей, былыми моими воплощениями…
Освящал Святою Водицею не только свою хижину и постель, еду, участок наш и посевы, но Благословлял и хутор наш, деревню нашу, Землю нашу со всеми Жителями её, Благословлял воду, озёра и реки, животных, растений и птиц наших, да и весь Мир наш всенепременно-о-о!..

И после каждой Молитвы-Очищения-Благословения я поднимал руки к Небу, представляя над собою рублёвские Образы Святой Троицы, глубоко носом, как настоящий «пранаямист» с мысленными представлениями Огня Тепла и Света Её, вдыхал воздух, задерживая дыхание на какое-то время, пока в мыслях звучал мой личный Мантрам, а потом громко и с силою выдыхал «А-а-ами-и-инь», тем как бы вместе с Творцом Небесным нашим вбивая Информацию Благословения в Вечности Мироздания!..

Мне НРАВИЛОСЬ именно та-а-ак молиться, хотя импровизации могли быть разнообразнейшими, согласно конкретной ситуации и моему неустойчивому настроению…
Иногда, бродя по лесу и полям, радуясь солнечному свету, теплу и окружавшей меня Жизни всевозможными ползающими, бегающими, прыгающими, летающими букашками, зверьками, птицами, оглушённый шелестом, скрипом, гудением, чириканьем, криками и обдуваемый ласковым ветерком, я не мог удерживаться, чтобы не вскинуть Вверх руки и, словно обнимая всю Вселенную и, паря Мыслью и Чувствами, ещё и ещё раз глубоко вздыхая и задержавая дыхание, возносить Хвалу Творцу нашему Безбрежному за Радость Жизни, готовый даже и телом улететь в Беспредельность!..

Однако, видимо, искреннее Сердечное Действо моё такое обладало неким влиянием или Силой Преображения не только на моё сознание, но и тело физическое, так как в момент задержания дыхания продолжительностью мысленного звучания Молитвы, вдруг в закрытых глазах созерцал, как Свет ослепительный через ладони и руки мои вливался, втекал в Сердце моё, наполняло его и распределялся, наконец, по всей плоти моей!.. И даже ощущал довольно сильные покалывания в ладонях и щекотание тела моего как бы изнутри…
Ослеплённый и наслаждаясь Благодатью переполнявшей всего меня Силой Света, прямо-таки выпиравшего из меня, я терял способность что-либо соображать, поддаваясь энергетическим волнам, увлекавшим сознание моё Куда-то или в Нечто, о чём в тот миг знал, ведал, чувствовал, понимал, осознавал, но вернувшись назад, на Землю, рассудком не мог определить, оформить словесно!..

Иногда, после столь бурной Молитвы, я осознавал себя распластанным на земле где-нибудь в поле, или на полу в хижине своей, не помня, и удивляясь, как это мне удавалось сложиться телом и при этом ни об что не удариться, не покалечиться?..
Видимо, искренняя Молитва ко Творцу своему подразумевает и полную безопасность!..

Однако, после таких моментов я долго не мог прийти в себя и порою приходилось отлёживаться без движения, так как ритмы сердца физического моего успокаивались медленно, и с каждым разом, замечал, всё дольше по времени, а значит, и Сила Света в теле моём пребывала ёмче обычного состояния...
Конечно, такой необычный Опыт Молитвы не проходил даром и я замечал, что постепенно и тело своё физическое я ощущал совсем иначе, не как себя самого, а только как одежду для души моей. То есть, тело своё, как и одежду, как какую-нибудь футболку замызганную я мог снимать с себя, стирать, чинить и опять напяливать!..

Удивительно, но иначе я уже не мог относиться к плоти своей, кроме, как к внешнему футляру, а осознание этого заставляло меня реагировать безразлично и на физические боли и на болезни телесные не только свои, но и чужие у людей соответствующим образом.
Хотя, надо сказать, сам я не болел обычными мирскими болезнями и даже простудой, просто зная, что привычная мне Молитва, благодаря искренней ВЕРЕ моей и абсолютному ДОВЕРИЮ к Богу-Творцу, и являлась иммунитетом или гарантом здоровью тела моего, ибо главное было ; здоровье души моей!..

Как-то однажды, после очередной Молитвы такой, когда я удобно лежал с закрытыми глазами на полу, стараясь растянуть во Времени Чувство Блаженства подольше, вдруг увидел Золотистый Свет изумительных апельсиновосалатовых оттётков, и предо мною появился, как я подумал, женский Лик с распущенными волнистыми волосами, улыбавшийся, но очень внимательно поглядевшей на меня!..
Но главное, что я почувствовал в этом Образе, как бы охватившем своим удивительным Светом и Теплом, да не только душу мою, не только Землю нашу, но распространявшемся куда как шире даже Солнечной Системы, всю ту необъятную совокупную Любовь, которую я лишь в частности мог испытывать к Жене и Детям своим, к Друзьям, ко всему живому проявлению Творца нашего на Земле!..

Она, Сила Любви этого Золотистого Света удивительнейших оттёнков, мне до толе неведомых, и Образом Прекрасной Женщины охватывала всё Мироздание и, каким-то образом, через Сердце моё!..
И услышал я приятный Глас от неё исходивший, что мне уже подвластно и возможно было то, что другим людям не снилось и даже не приснится в данном воплощении, так как «Глаз Сердца» моего раскрыт был и, мол, зря я не пользовался им для Со-Творчества во Славу Жизни Вечной!..

Услышал эти слова, и исчезло всё, как растаяло… К чему бы это, весь день потом размышлял я, что такого особенного должен был сотворчествовать, если лично мне ничего не нужно было?!..
Но пока разбирался со своими ведениями-сновидениями, размышлениями-впечатлениями, время текло неумолимо, и однажды наступил момент, когда кроме картошки у меня ничего не было, чем бы наполнить желудок свой…
И крупы кончились, и муки лишь тараканам на блины осталось, а капуста не уродилась, да и не смог уберечь её от личинок вездесущих белых бабочек ; погрызли всю, продырявили… Морковка на огороде летом какая-то кудрявая росла, корявая, закрученная, а потом не хранилась в подвале, покрывалась плесенью и быстро сгнила… Так что лучок с чесночком и с картохой особых сил не придавали телу моему бренному, чтобы заниматься физическим трудом…
Отказавшись от каких-либо подарков и не желая чужой хлеб жевать, да и не доверяя слабому сердцу своему, я редко Храм посещал и не заходил к соседке, которая обязательно за стол усаживала, мол, просто чайку попить, но это «просто» обычно без какого-нибудь крутого «супца», что ложкой не провернуть, каши на одном молоке или даже пирожков ну никак не обходилось и всё тут!..

Уж о-очень мне не хотелось быть нахлебником и провоцировать людей на жалость к себе, но и трезво отдавал себя отчёт, что жрать-то хоте-е-елось и не только пустой картошки с лучком, от которых силы только для того чтобы в носу поковыряться, ибо торчать-жить и всё же трудиться на участке своём мне надо было по Воле Божией на Земле этой неизве-е-естно ещё сколько времени, так не привидением же прозрачным…
Однако, и впрямь, что-то про себя совсем позабыл, как-то однажды горестно подумал я, но тут же отмахнулся от такой мысли, решив, как всегда, что БОГУ ВИДНЕЕ…
А Ему действительно оказалось куда как виднее, как со мною, обормотом упёртым, совладать!..


111.

… Конечно же, Вера моя не ограничивалась лишь Молитвой к Неведомому Богу.
Конечно же, Вера для меня была не периодичностью от сих и до сих предстоянием у рукотворного Алтаря и она не была помещена в рамки религиозности, ибо Вера моя была ОБРАЗОМ жизни моей, СМЫСЛОМ жизни моей, СУТЬЮ жизни моей!..
Я не бегал в храмы в очередь за верой… И мне совсем непонятна была лишь внешняя религиозность обрядами-нарядами…

Не-е-ет, Вера моя была Внутри меня, Вера моя была мною, я сам был Верою!.. И это необъяснимое словами человеческими состояние до того переполняло меня, переполняло сознание моё и даже тело моё, что уже постоянно ощущал как в груди моей что-то пылало, приятно жгло и было такое впечатление, что сердце физическое не помещалось в груди и комком подпирало горло, пытаясь вывалиться наружу и упорхнуть куда-то Вверх… Сердце, увеличенное в размерах, давило на лёгкие и порою мне даже трудно было дышать, мучил кашель…
Но в то же время чувствовал постоянную Радость от постоянной, никогда, даже во сне не исчезавшей Мысли о Боге, о Творце нашем, о Его Беспредельности и какой-то удивительной БЕСКОНЕЧНОСТИ И ВЕЧНОСТИ МОЕЙ В НЁМ!..

В этом удивительном и всё более и более продолжительном душевном состоянии постоянно из глаз моих текли слёзы неописуемой Радости, Блаженства, когда хотелось всех и всё обнять и лелеять, ласкать, нежить, ибо всё всё всё было Богом нашим, Смыслом нашим, Сутью нашей!.. Так как же можно было Ему не доверять, если меня переполняло ощущение постоянного умирания, не-е-ет, скорее Слияния с Ним, Пребывания в Нём, даже более того, ибо я был Им и Он бы мною, независимо ни от каких тел-форм какой-либо материальности?!!..
И такое состояние постоянного Блаженнейшего Чувства Слияния с Творцом-Создателем-Богом моим как-то незаметно исключало какое бы то ни было сомнение в том, что всё сложится для формы материальной, в которой Он-я пребывал в Мире этом, наилучшим образом… Но…

Но так, к сожалению, бывало только, когда я находился в одиночестве, в постоянном созерцании себя в этом Мире лишь, как некого временного сгустка материи среди неисчислимого множества иных подобных сгустков, то есть, среди той или иной степени концентраций Энергий различнейших качеств …
Однако, как только я оказывался среди людей, мой Оптимизм, моя эйфория Блаженства почему-то очень быстро таяла, растворялась, а порой и гасилась, даже в Храме нашем деревенском… И меня это тревожило, а вскоре начинало и раздражать… Мне опять требовалось уединение, тишина, покой, спокойствие вокруг…

Наверное, со стороны я выглядел и воспринимался людьми этаким препротивнейшим видом и превреднейшим характером стариканом, и мне казалось, что и взгляд мой для людей был неприятен, как бы осуждающий, что ли, даже без такого моего намерения…
В общем, говорил тогда себе я, не суйся никуда и сиди дома. Вот жуй ртом своим беззубым свою же вялую, похожую на тебя картошку сморщенную, можно и с луком, и с солью, да пома-а-алкивай в тряпочку…

И в основном помалкивал, прятался, старался быть незаметным, ограничиваясь уже редкими посещениями Храма и лишь по крайней необходимости магазина деревенского, стараясь всё возможное и нужное мне вырастить на огороде или найти в лесу.
Странно, однако, было даже мне самому, до какой степени, видимо, я стал неинтересен другим людям, которым, скорее всего, казался ограниченным, серым, унылым, как говорили когда-то о деревнях советских ; безперспективным, тем более, будучи очень даже скромно одетым…
Но меня это не тревожило, не задевало. Скорее даже радовало, так как исключало ненужное и неприятное мне внимание со стороны людей, с презрением которых как-то проще мне жилось.

Вот так и коптил свет белый, и даже совсем не тужил на исходе холодной зимы, доедая свою картошку и с весёлым любопытством размышляя, что буду делать, когда она закончится, а до новой будет ещё ой как далеко-о?..
Но в один из таких весёлых, в ожидании неминуемого голода, дней, неожиданно кто-то постучал в дверь моей хижинки, а потом нагло распахнул дверь, да и ввалился во внутрь… Никак не мог понять, что за мужчина стоял посредине хижины и внимательно смотрел на меня сверпху?..
Ба-а!..Наконец-то сообрази-и-ил, что передо мной стоял мой давнишний Друг, сослуживец армейский, с которым вместе поели в тайге дальней не один пуд соли, с которым вместе на самодельных лыжах потом гонялись за соболями, жили в таёжных избушках, жрали сырое мясо и рыбу, горели, тонули, голодали, но всегда выкарабкивались из самых сложных ситуаций!..

Но откуда? Как узнал мой адрес после стольких лет, кажется, целых пятнадцати, полного отсутствия между нами какой-либо связи!.. Я даже представления не имел, где он находился всё то долгое время, когда в последний раз с ним расстались на вокзале, и он уехал «на севера» зарабатывать деньги в Газпроме и как в воду канул, а я, семейный прыщик тогдашний, переехал вот на этот наш хутор и как пенёк трухлявый мхом оброс навеки вечные… И вот теперь!

После бурных объятий мы внимательнее осмотрели друг друга, и я долго смеялся, глядя на круглый животик и пышные, чисто выбритые щёки когда-то поджарого, как полярный волк, Друга.
А он парировал, что меня, зато, надо было хорошенько встряхнуть за шкирку ото мха, остричь, обрить, отскрести, приодеть и основательно откормить!

Мы шутили и радовались встрече, пока я готовил чай и пытался почистить ту же самую вялую картошку, чтобы пожарить её на сковородке, да хоть как-то накормить гостя неожиданного, но столь желанного…
Но когда первые восторги немного улеглись и Друг мой основательно огляделся, как я жил поживал и критически понаблюдал за моей суетой вокруг большой сковородки, то не выдержал и, сам будучи гурманом и любителем возни на кухне, нетерпящим возражений тоном приказал мне одеться, насколько можно было, поприличнее, чтобы поехать нам в деревню за покупками и там не пугать людей своим диким видом недоощипанного пингвина, пригнанного пешком из Антарктиды!..
Увидев мой печальный взгляд и поняв, что у меня, как обычно, в кошельке обильно лишь мыши облегчались, бодро изрёк «не боись!», и поволок меня в свою «иномарку», мол, «знаю я тебя, йога-висельника, привыкшего духом святым питаться!»…

Да-а, с Другом моим не соскучишься было. Любил же он покомандовать и пошевствовать надо мною… Но я всегда ему уступал, так как прекрасно ведал его неугомонный характер безнадёжного холерика, родившегося на кавказском побережье Чёрного моря и знавшего толк в мужской жизни и достоинствах…
Как бы там ни было, но когда мы ввалились в деревенский магазин и Друг мой начал набирать десятками килограммов крупу, пряники, печенья, конфеты, батареями разнообразных рыбных консервов, растительного масла, всяких «кетчупов-майонезов», штабеля хлеба и батонов разных сортов, то две продавщицы, красные от возбуждения и вспотевшие, носились по коморкам и обратно к прилавку, как заведённые, обалдевшие от свалившейся огромной выручки от одного лишь покупателя…

А Друг мой, как заправский регулировщик, только руками показывал, что и сколько нужно и указывал куда тащить, благо, что «иномарка» его была вместительная.
Деревенские люди, в этот момент оказавшиеся в магазине, лишь побледневшими мертвецами стояли вдоль стен с раскрытыми ртами, поражённые необычным спектаклем, в котором Друг мой, как всегда, играл главную и очень даже запоминающуюся роль!..

Быстро оглядев возможные скромные варианты одежды в нашем магазине деревенском, Друг мой решил окончательно меня покорить своей щедростью, и пожелал поехать в райцентр, чтобы приодеть меня с ног до головы, Но тут уж я не выдержал, восстал против насилия над моей, пусть и пингвиньей, но зато Свободой, и упёрся, наотрез отказываясь куда-либо больше ехать, кроме как домой на хутор мой дорогой…
К счастью, Друг мой, бизнесмен пузатый, согласился с моими доводами, что лучше поговорить по душам, вместо того, чтобы по магазинам носиться, ведь так долго не вида-а-ались.

Но, к сожалению, как прикатили обратно на хутор, разгрузились и только сели за стол подкрепиться, «что Бог послал», вдруг запищал мобильник в кармане шикарного пиджака Друга и, после его возбуждённого разговора, из которого я понял лишь смысл смачного многоэтажного мата, он вскочил и, сославшись на то, что «дела, дела, дела, дружище, за глотку хватают» и что «никому в этом мире, разэтаком, доверять нельзя», быстро прижал меня к груди своей и пулей выскочил на улицу, чтобы по кошачьи запрыгнуть в свою «иномарку» и, помахав напоследок ладошкой, вихрем снежной пыли укатить в даль залесную, как потом оказалось, опять на долгие годы!..

А я так и остался стоять взъерошенный, да с куском недожёванного хлеба за щекой, слушая возгласы вечной вороны, поражённой неожиданными событиями на нашем дворе…
Да-а уж, подумал я, глядя через раскрытую дверь хижины на горы сумок с продуктами на полу, ну и задал мне Бог задачку всё это когда-нибудь слопать!..
«Ка-а… рррррр!» ; удивлялась и вечная ворона моя…


112.

… После такого обильного Подарка Божиего, что оставалось мне делать, кроме как смиряться Воле Его и питаться, наконец, нормально…
Но дня того, когда так неожиданно нагрянул ко мне Друг, долго было не забыть, пытаясь сообразить, каким же это образом он узнал, где я находился?.. И потом, мы так и не успели поговорить, чем же он таким важным занимался, что из-за каких-то неотложных дел исчез так же молниеносно, как и появился?..
Наверное, мысли мои о Друге спровоцировали моё сознание, и оно отреагировало должным образом, гуляя само по себе, когда тело физическое покоилось в недвижении…

Увидел я Друга моего то ли во время Вещего Сна, то ли в Видении, или в состоянии, именуемом на Востоке «Алмазным», что он во мраке ночном был окружён какими-то своими дружками, одетыми в чёрные костюмы и в чёрных же очках на личинах своих… Но я уже знал и понимал Символизм подобных созерцаний и сразу смекнул, что подобные ребята при галстуках означали демонических представителей антимира, скрывающих за чёрными очками свои инфракрасные зрачки…
Эти эгоистичные существа, конечно, не ведали Симметрии узоров в Красоте Единой Жизни и, по большому счёту, всегда были вампирическими разрушителями или второй стороной Золотой Медали, то есть Премудрости Божией. Но стороной НЕОБХОДИМОЙ и, как оказалось, поле-е-езной, когда Богу нужно было НАСИЛЬНО меня обеспечить всем тем, что обычно нужно для плотского выживания!..

Можно ли было отрицать эту тёмную сторону Премудрости Божией, если такие пингвины, даже как я, например, сами как из-за плохого самочувствия, так и по причине Отрешённости от Мира сего не в состоянии были обеспечиваться материальным достатком, чтобы исполнить Предначертанное Творцом?..
Да и можно ли было отрицать антимир, если с его только помощью можно быть искушённым, чтобы воздерживаться и тем самым закалять Дух свой, даже быть распятым, чтобы терпеть и прощать и тем самым жертвенно излучать Свет Сына Божиего в Душе человеческой во имя Жизни Вечной?..
Ведь просто глупо было бы отрицать кремень или кресало, если животворящие Огонь, Тепло и Свет высекаются только при взаимодействии двух векторных противоположностей, Единых в Золотой Премудрости Божией?..

Но как бы я рассудком своим ни соглашался с тем, что да, мол, противоположности необходи-и-имы для Творчества Единой Жизни, но как-то не о-очень-то любились мне те, кто обычно забивали гвозди в руки висевшим на Кресте Святым Угодникам или зажигали огонь религиозного костра, чтобы превратить в пепел, например, Джордано Бруно…
Тем не менее, со вздохом пришлось признать, что Друг-то мой был таким же чёрным искусителем, как вспомнилось мне из давнишней нашей совместной жизни, не раз и не два показывавший свои клыки, когти, щупальца, правда, не относительно меня, но всё таки…
И разве я мог его не обнять при встрече и не радоваться?!

Однако, чувствовал я, что только с Санкции Божией Друг мой появился у меня и, скорее всего, не без личной корысти, как бы находясь в состоянии гипнотическом, но, исполнив всё необходимое, он тут же позабыл про меня, так как какие-то дела его ему были важнее и меня, и Бога и всего остального, что не касалось его личных интересов…
Пришлось с грустью признать, что такие демонические сознаниями своими люди в любой момент могли предать, как только их собственный достаток, благополучие, карьера или даже сама жизнь оказывались на волоске от разрушения или даже гибели…
Но какая же корысть в сознании Друга помогла Богу пригнать его ко мне, а-ась?!..

Этот вопрос, несколько дней овладевший моим рассудком, провоцировал и созерцание бытия представителей антимира, но я не сказал бы, что они душами своими были грешны, наподобие опустившихся обычных людей.
Не-е-т, демоны были внешне чисты и очень даже опрятны Внутренне. Они не терпели грязи и слабости душевной, но они, сами обладая жуткой эгоистичной волевой силой, презирали грешников и безвольных людей.

Однако, не ведая Даров Духа Святого, ибо он предполагал Жертвенность и Прощение, Нежность и Сострадание, демонические существа, во плоти или бесплотные, непременно желали обладать властью, чтобы выжить, что для них возможным было только в постоянной борьбе и противостоянии между собою, как это обычно происходит в волчьей стае, и противостоянием всему, что Творит Свет.
Демонический эгоизм, существуя только за счёт вампирического поглощения чужого Света, и должен провоцировать Альтруистов или Святых, чтобы те в Терпении и Прощении излучали мириады свободных фотонов!..
И надо сказать, делали демоны свою чёрную работу очень и очень иску-у-усно, порою незаметно, с улы-ы-ыбочкой, интеллиге-е-ентно, даже аристократии-и-ически…

Бо-о-оже мой, вспомнил я поведение и своей Жены, как она безжалостно доставала Детей наших своими тягучими нравоучениями просто за то, что, например, малыши испачкали ручки в песочнице, и которые после неё воспитания плакали горькими слезами!..
Меня даже передёрнуло всего от таких воспоминаний…

Но вспомнил я и как по своему «ласково» и довольно часто Жена издевалась надо мною, провоцируя моё раздражение… И вдруг, при таких воспоминаниях, я прямо как на экране увидел перед собою её лицо в тот момент, когда она наслаждалась моим раздражением!.. Боже мой, какое это было ужасное демоническое выражение довольства на её лице с опущенными уголками немного приоткрытого рта и злорадным взглядом её, как у рыси, глаз!..
Я тут же встряхнул головой, чтобы побыстрее избавиться от неприятного созерцания, но, прекрасно зная её хитрости, подумал с огорчением, что без меня Жена, скорее всего, просто издевалась над Детьми нашими…
Какой ужас!

А что я мог поделать? Просто молиться за демонов, что, мол, они не ведают, что творят?
Ну уж не-е-ет, эти-то существа прекрасно ве-е-едали, что вытворяли, но они иначе не могли поступать также, как и кровососущие насекомые не могут выжить без того, чтобы кого-то вампирически не отсасывать, как и волки не живут лишь пощипыванием зелёной травки, а подавай им ягнёнка!
Так что вспомнилось мне и как Друг мой бесился и в гневе обзывался нехорошими словами в мой адрес, когда, например, проигрывал мне партию шахматную… И меня тогда, по наивной молодости моей, такое поведение его всегда поражало и удивляло, так как сам я, наоборот, радовался сильному противнику в игре и, проигрывая, только искренне восхищался его великолепными способностями одолевать моё сопротивление.
Быть может, рассуждал я, вспоминая своего Друга, во время таких игр и выявляется полярность людских сознаний: кто как реагирует на проигрыш свой?..
Видимо, так.

При этой мысли я вдруг опять ощутил себя как бы одними глазами парящим над огромным Океаном!.. Но вскоре стал опускаться всё ниже и ниже, пока не различил волны на воде… Какая-то сила влекла меня что-то высматривать на воде, и вдруг заметил я быстро плывший большой чёрный катер… Парение моё над Океаном тут же снизилось до такого уровня, что я легко мог различить людей на палубе… И это были демоны!.. Они, одетые в блестящие, обтягивавшие тело чёрные одежды и с черными очками на глазах, вальяжно располагались в шезлонгах и веселились под музыку, которую в нашем Мире называют, «металлом», при этом громко хохоча и попивая пиво из банок…

Глядя на это неприятное мне зрелище, я подумал, что, скорее всего, не зря веселились эти вампирические существа, ибо тому должна была быть причина, но какая?..
И при этой мысли я глазами как бы резко развернулся и тут же оказался над огромным кораблём или плотом, скорее всего, если по Сути, ; над Ковчегом Спасения из пучины греха людского, на котором располагались целые дома и даже поселения!..
К сожалению, Ковчег этот был ненадёжен и тому причиной были те самые демоны, которые и веселились, искушая спасаемых людей…

Меня, созерцая всё это, поразило, что Ковчег-то был МОЙ, что от демонов по глупости своей и невежеству страдали МОИ люди, МОИ былые воплощения!..
Бог мой, ведь надо было что-то предпринимать, чтобы Ковчег мой и людей моих в нём не заливало волнами греха и не потонул он окончательно!
Но что предпринимать и как?..


113.

… Время от времени, что уж греха таить, уставая от постоянного внутреннего напряжения в противостоянии искушениям как своим личным, но уже чаще чужим, хотя и созерцаемым лишь, порою впадал я в крайнее отчаяние, не желая больше тянуть лямку за кого-то, не желая тащить СВОЙ Крест, даже если без Молитвы и Покаяния за всех МОИХ грешников Спасения ни им, ни тем более мне быть не могло!..
Короткие минуты слабости такой поначалу казались утешительными и даже с надеждой, что, быть может, Бог сжалится, наконец, надо мною и избавит от непосильного Креста, или хотя бы облегчит ношу?.. Но минуты такие, заметил, стали удлиняя-я-яться и через какое-то время зуд о Спасении в душе моей грешной возобновлялся Госпожой Совестью, а она без всяких компромиссов подсказывала, что отчаяние моё ; это, во-первых, корысть животного самосохранения моего, а во-вторых, я САМ ВИНОВАТ, что МОИ люди, то есть МОИ былые воплощения так грешат, ибо ОНИ ; ЭТО Я САМ, и какова чистота души моей, такова и Душ людских МОИХ же!..
Вот та-а-ак вот.

И живи, как хочешь. Можешь падать, конечно, и никто не бу-у-удет мешать, мол, туда тебе и доро-о-ога ВМЕСТЕ с ТВОИ-И-МИ грешниками.
Но, ведь, можно и ТЕРПЕТЬ, и СМИРЯТЬСЯ Воле Божией, Закону Кармы, дабы, искупляя многих, и свою душу спасти, всё равно нечего было терять уже, и так всё было потеряно...
И ведь сам прекрасно ве-е-едаешь, милок, не унималась Госпожа Совесть, что если тянешься к Жизни Беспредельной, ; а там ТАКО-О-ОЕ ожидает! ; то уж будь добр потрудиться обнять СВОЙ Крест и даже ползая и вопя, но дотяни до Вершины СВОЕЙ Голгофы!

Ах Ты, Господи Ты мой!.. Что ж оставалось мне, кроме как оскалиться рекламной улыбкою, мол, да да-а, я всё понял, сообразил, и моё отчаяние было лишь милой шу-у-уткой, да продолжать, основательно придавленный Крестом, ползти на Гору «голгофную» СВОЮ, цепляясь ногтями и последними гнилыми зубами за обледенелый скользкий и очень даже крутой склон…
Порою мне казалось, что лучше б действительно полз и тащил я какой-нибудь реальный деревянный крест на самую крутую гору, но лишь бы не терзаться днём и ночью Внутренне!..
А то и впрямь, лучше было настоящим пингвином в Антарктиде воплотиться…
Хотя… Цель в Постижении Беспредельности какой-то мозгами неописуемой Жизни, пусть и очень дальняя, но всё-таки та-а-ак манила меня, что вновь и вновь падал на колени, пытаясь залатать дыры в днище Духовного Ковчега своего, да приподнять борта, чтобы волнами от демонического катера не заливало…

Иногда, к моему удивлению, меня просто подхлёстывала наглость подлых демонов, нахально хохотавших мне прямо в глаза! И тогда я исполнялся таким сильнейшим желанием не поддаваться на их провокации, что основательно возбуждённый, мог часами талдычить Иисусову Молитву, не замечая ничего себя вокруг, но представляя себя с Крестом уже на Горе своей...
И тогда ме-е-едленно так, чувствовал я, зато надё-ё-ёжно Сердце моё начинало плакать всё горестнее, ввергая меня в сильнейшее Покаяние, что готов был слезами изойти и сам затопить ими всех хитрых, невидимых простым глазом врагов человеческих и отскрести, омыть паршивцев этих от дури корысти всех падших ангелов, превратившихся в демонов!..

И надо сказать, что именно этого демоны боялись больше всего, и тогда созерцал себя я разящим Мечом острейшим всех противников и искусителей как своих, так и МОИХ людей!
Ох и битвы получались, никакой блокбастер голливудский не потянул бы подобного зрелища!..

…Однако же, не мог успокоиться вопросом, каким же образом Бог мой взыграл в Душе Друга моего корыстного, чтобы он ни с того и ни сего прикатил ко мне?
Ну никак не верил я, что лишь милосердие и жажда помощи двигало его намерениями, так как известная мне прекрасно расчетливость его острого ума всегда и во всём находила свою выгоду…
Прокручивая в памяти весь разговор между нами, я пытался уловить все смысловые нюансы как в содержании слов Друга, так и в интонации, с которой он их произносил…
И, мало-помалу, вспомнилось то, что ускользнуло в эйфории неожиданной встречи и в общем бурном потоке слов…

Точно, вспомнил и решил я! Когда-то мы с Другом, относительно по молодости лет, конечно, но всегда будучи сталкерски настроенными романтиками, как-то сидя у таёжного костра и не видя никаких перспектив в разваливавшейся тогда на глазах советской стране, тем не менее страстно мечтали о дальних путешествиях по всему Миру. Но для этого необходимо было обладать немалыми средствами, чтобы организовать и финансировать экспедиции по нехоженым местам по нашему собственному усмотрению. Строили разные планы, как эти средства добыть, но тогда ничего такого не придумали, да и перипетии жизни вскоре нас развели...
И что, теперь средства нашлись, восклицал я про себя?! Потому и прикатил Друг?
И припомнил я, наконец, что ведь промелькнули в машине его слова про дальнюю заокеанскую страну, куда всегда нас тянуло вестерновской романтикой, что, мол, давай теперь туда перебираться и тряхнём стариной, осуществляя мечту нашу общую!..

Правда, я до такой степени равнодушно отнёсся к предложению и совсем не придал значения, что мгновенно всё вылетело из головы моей плешивой, просто выдавилось огромным чувством радости от встречи.
Но, оказалось, что именно идея осуществления давней мечты и двигало моим Другом в поиске моего адреса и приездом ко мне, к сожалению, не оправдавшего его надежды…
Разве мог я больной сердцем решиться на такие странствия?! И потом, за чужой счёт я не привык жить. Последнее, понимал, для Друга не было доводом, но, видимо, слишком болезненным и унылым я выглядел, чтобы доказывать ему, насколько я уже был немощен.
Но он, как неугомонный холерик-живчик, остался верен себе, и тут же сообразив, что к чему, откупился от меня продуктами и исчез в тумане Вечности… И дай-то Бог ему Счастья и Радости!

Та-а-ак, размышлял я, довольный своими соображениями, ещё одно искушение преодолели, так как подразумевало оно на самом-то деле позабы-ы-ыть мне свой Крест, но ведь как мудро просчитал Бог все ходы Свои на шахматной доске Игры Жизни людской, чтобы обеспечить меня необходимыми продуктами! И даже некоторой суммой денег, которые, как потом оказалось, Друг мой незаметно сунул мне в карман куртки!..
Ай да Бог в Сердцах наших! Ай да Творец наш мозгами и руками человеческими!

Но стук в дверь заставил отвлечься от мыслей своих, и в хижину, словно медведь косолапый, ввалился Богатырь, однако, в сопровождении какого-то человека с длинными, заплетёнными в две косы чёрными волосами, при первом же взгляде на которого, я сразу подумал, что это ВТОРОЙ, тут же вспомнив и про давнишнее Сновидение, оказавшееся, к моему величайшему удивлению, Вещим!..
Но ещё удивительнее для меня было то, что пришлось услышать в тот вечер, поражаясь Провидению Божию…


114.

…Пока за кружкой непременного чая из местных ароматных трав Богатырь, удобно расположившись в старом мягком кресле, когда-то выкинутом соседкой и предусмотрительно подобранном мною, рассказывал о житье-бытье с женой своей и ребёнком, да о работе над книгой, я приглядывался к странному человеку, пришедшему вместе с ним и оказавшемуся всё-таки мужчиной с косами, скорее всего ровесником своему спутнику…
Мне понравились его выразительные, но в то же время спокойные глаза, даже сказал бы, мудрый взгляд, которым он иногда поглядывал на меня, видимо, разочаровавшись моей «крутой» внешностью замшелого отшельника. При этом, чувствовал я, что они с Богатырём чем-то таким неуловимым Внутренне были очень похожи, хотя внешне, конечно, различались, как день и ночь.

«Винниту», как сам про себя окрестил я нового знакомого, рядом со своим гороподобным спутником казался скромненьким зайчиком, однако же Внутренней Волевой Силой, которая излучалась во взгляде его, скорее всего превосходил того, хотя, видно было, что он из тех людей, кто никогда не причинит ближнему не только боли, но даже элементарного жизненного неудобства…
И мне очень даже приятно было гонять чаи и беседовать вместе с этими людьми, столь близкими по Духу, в чём я, даже не зная жизни нового знакомого, не сомневался.

Винниту, конечно, выглядел экзоти-и-ично. Шикарные косы на плечах, серебренная серьга в ухе, кожаный медальон в виде черепахи на груди его и клетчатая рубашка с безрукавкой, скромно украшенной бисером и бахромой, делали его словно застывшим кадром из голливудского вестерна. Хоть фотографируй и на стену вешай!..
Но при этом, прекрасно видно было, что человек этот совсем не кичился своей внешностью, что его экзотика ЕСТЕСТВЕННА, хотя индейцем по крови не только он сам не был, но никто даже из дальних родственников и рядом с американскими аборигенами никогда не находился.

Тем временем, пока я бессознательно фиксировал своё отношение к новому знакомому, Богатырь, с непривычной для него печалью в басовитом голосе, рассказывал, как жизнь стала кувыркать его.
Сперва как-то по-глупому лишился пусть и не очень денежной, но зато удобной для него работы в небольшой котельной, так как она давала возможность, кроме дома, конечно, заниматься книгой в интервалах между привозкой-загрузкой угля и чистками двух небольших котлов.
А творчеством над книгой он до такой степени увлёкся, что ни о чём больше думать не мог, каждую свободную от работы и семейных проблем минуту перелопачивая множество не только печатного эзотерического, религиозного и научного материала, но и синтезируя рассказы и мнения тех авторитетных людей, с которыми его каким-то странным образом сводила жизнь!..

Постепенно ему, но не без помощи ясновидящей жены ; Другини моей, стали открываться такие неведомые до толе Тайны Бытия, что забросил он своё мычание в позе хитроумного телесного узла, поняв, наконец, что Сердечное Стремление к Единству с Богом, пусть и через интеллектуальное Познание, не нуждается как ни в какой обрядово-ритуальной магии, так и в дыхательно-телесных упражнениях.
Правда, Богатырь был не из тех, чтобы унывать, и без средств, для проживания семьи своей, не остался, подрабатывая, где только возможно было, правда, уже в ущерб времени творчества над книгой. Но он предпочитал не доспать лишний часок, чтобы в любую свободную минуту заниматься любимым делом, как он считал ; Делом от Бога…

Правда и жена его стала немного нервничать, так как, ещё не имея своего, на компьютере мог он заниматься только в Доме Народного Творчества, и почему-то начальство там стало раздражать его присутствие.
Во-о-от, подумал я, но не высказал вслух, почему я сжёг свои записи!.. Во-о-от почему я в своё время не настаивал, чтобы и Богатырь занимался писаниной, предвидя, что тьма невежества и невежество тьмы не успокоится, пока не разрушит все усилия передать Знание Духовное и в письменном виде в том числе!..

Меня всегда поражало, насколько тьма хитроумно изобретала всевозможные помехи, лишь бы Свет Знания Духовного не коснулся мозгов и Сердец людских… Впрочем, любой Свет тьме ненавистен и она использует отпетых корыстолюбцев и гордецов, а то и просто глупцов в человеческом обличии, через них чиня препятствия к достижению Альтруистичной Цели тех, кто Жертвенно, как Прометей, готов поделиться со страждущими в невежестве людьми Знанием Спасения их Душ!
И мне лично противно было видеть, как люди, оболваненные лицедейством антихристовым, бессознательно, а потому и легко подчинялись пакостной, лично мне очень даже хорошо известной по Опыту, воле тёмных сил, но не соображающие, к чему гнилое усердие может привести в первую очередь их самих.
Но сколько злобы собачьей отражалось в глазах этих людей-мосек, когда они тявкали на Слона! И никакой Совести или хотя бы стыда в этих обезумевших глазах уже не было, да и быть не могло!..

Хоть тресни, ну не мог я согласиться со столь примитивным Бытием ради Совершенствования Человечества с помощью какого-то сатаны паршивого, или лукавого, или ещё как-то его там… Придумал же Любвеобильный Бог наш и Милосердный такие, по мне так удивительно скверные Законы Совершенствования Духа человеческого!..
Ну не осиливает Человечество искушений, так зачем продолжать драчить его?!.. Чтобы потом мучились люди от всевозможных катаклизмов и болезней во плоти, да и посмертными мытарствами?..
Если Сам Создатель столь слаб в Творчестве Себе же подобных по Духу, то зачем нужно было начинать их лепить?! Может прежде, чем Творить, сперва Создателю Самому поразмыслить о Себе?!..

Фу ты, ну и загну-у-ул я, что меня даже в жар бросило!.. Но уж очень хорошо понимал, что ожидало Богатыря с Другиней в будущем, ибо то, что уже было ; лишь цветочки, а какие же будут ягодки для них впереди?..
Не нужна была мне такая Мудрость, если ради её Золотого Сияния необходимо было видеть, как мразь чёрная в лице какого-нибудь паршивого вампирного чинушки мучила Друзей моих, да при том её прощать и ; ну что за идиотизм-то такой! ; ещё и любить её за это!..

Но я также понимал по горевшим упёртостью глазам Богатыря, что лучше он откинется всем грузным телом своим в могилу, нежели откажется от своей Возвышенной Цели довести с помощью нашей, то есть, Единомышленников его, творчество своё над книгой до конца…
И вот ещё один из таких НАШИХ при косах и в безрукавке неожиданно оказался в моём доме, сидя и аккуратно попивая из пиалы чаёк, и, как говорится, мотая на ус то, о чём рассказывал Богатырь.
Да-а уж, как бы я ни горячился в своих суждениях, но Бог делал всё так, как Ему Одному заблагорассудится, а я мог быть лишь исполнителем или букашкой-препятствием каким-то Его Затеям...

Меня даже передёрнуло от предчувствий, с появлением Винниту, конечно, о каких-то будущих важных событиях в моей жизни, и ведь я совсем не был уверен, что поступлю именно так, как угодно было Творцу нашему, хотя противостоять Его Идеям мне совсем не хотелось… Не хотелось, но…

Но за разговорами чайник был выпит насухо и после того, как поставил кипятить воду в нём заново, разговор коснулся гостя, с чем появился он в столь глухой хутор наш и к плешивому обитателю его?..


115.

… Конечно, я ожидал, что неспроста столь экзотичный видом гость ко мне заявился, но совсем не предполагал того, что он мне предложил!..
Без долгих вступлений Винниту сразу хотел приступить к делу. Но оказалось, с Богатырём они были давние друзья также ещё по Северам, и меня порадовала догадка, подтверждавшая, что эти люди действительно имели ко мне отношение, как и я к ним, но какое и-и-именно, если невидимая Сила Божиего Провидения, помотав по белому свету по одним и тем же местам, рано или поздно собирала нас в одну кучу и даже вокруг какой-то одной Идеи, только одному Ему ведомой?!..
Какой?

К моему удовлетворению, Винниту не был задвинутым лишь на внешности реставратором культуры и быта чужого народа. Он просто с самого раннего детства, как только познал буквы и смог их складывать слова, а вскоре и смог прочесть первую книжку Карла Мая «про индейцев», больше ни о чём думать не мог, как о романтической жизни свободных людей в лоне естественной Природы.
Однако, последующее наше с ним общение приятно убедило меня, что этот человек зря не разбрасывался словами, что он воспринимал окружающие его лес, луга, водоёмы, ручьи, птиц, зверей точно также, как и я сам, во всём непременно видя важный Смысл как, например, в радостном полёте бабочки, как в оставленном следе бобра в росистой траве на заре или даже в дуновении ветерка с определённой стороны, так и Внутреннюю или Духовную Суть абсолютно во всех проявлениях Жизни, и во взаимоотношениях между людьми также!..

Меня всегда такое отношение к естественной Природе очень радовало, и я знал, что так относиться к ней может только человек, долгое время проведший вдалеке от безумия технократической цивилизации, да ещё и в одиночестве.
Однажды соприкоснувшись с жизнью СВОБОДНЫХ Людей на Севере ; кочевников-оленеводов, промысловиков-рыбаков, которые могли обходиться и выживать лишь своими силами в непременной Вере в Творца своего, мы и сами уже не могли быть такими, как все остальные цивилизованные и, будем так говорить, «образованные» и даже «культурные» люди, для которых мы становились как бы не от мира сего, вроде прокажённых…
И бессмысленно было кому-либо со стороны объяснять, что именно чувствовали мы, воспринимая по-своему не только естественное природное окружение, но и себя самих в ней, как неотъемлемых частиц, что определяло и наше Мировоззрение, также свободное от каких-либо религий, государств, мнений, мод, хитро надуманного «долга» перед кем-то (но только не перед Богом!) и подобной глупости людской…

Поразительно порою было осознавать, насколько КОСМИЧНОСТЬ Сознаний, когда не только понимание, но и сама Жизнь действительно для истинных Людей распространялась в необозримой рассудком Беспредельности, естественной была в среде так называемых «примитивных» Народов, и напрочь отсутствовала у «цивилизованных, образованных» и, конечно, о-о-очень «культурных» представителей рода человеческого!..
Именно Космичность Души не даёт Человеку впасть в рабство лишь материальной заинтересованности, но отсутствие данного Божественного качества в сознании превращает Его подобие лишь в дешёвый двуногий образ с мозгами четвероногого даже с компьютерами и межпланетными ракетами…

К счастью, Единомышленники мои, посетившие меня в тот день, не лишены были этого удивительного качества Космического Мировоззрения, и мы просто наслаждались общением, которое со стороны, даже какому-нибудь «цивилизованному» эзотерику, скорее всего показалось бы бредом выживших из ума деревенских мужиков!..
Однако, выяснилось, что Винниту прибыл ко мне не ради простого любопытства поглядеть на замшелого чудика лесного, но с вполне конкретной целью, благодаря рассказам старого друга его ; потрясающе общительного Богатыря, который и предложил ему побеседовать со мною.
И с того самого момента, как только Винниту раскрыл рот, чтобы рассказать о цели своего приезда, в моей жизни раскрылась новая страница!..

Однако, слушал я в изумлении, раскрыв беззубый рот, не потому, что гость рассказывал о его общении с удивительным Старцем древнеамериканского Народа Лакота, предсказавшего ему стать Хранителем одной из Магических Трубок Мира, когда-то изначально данной Аборигенам Америки самой Премудростью Божией, но что весь Процесс не только Освящения Трубки, но даже изготовления и всей подготовки к передаче её Винниту, а также и Благословения его нести Крест Хранителя он связывал почему-то именно СО МНЮ!..
В честь чего это мне выпала такая обуза, судорожно размышлял я, пока не закончил он нести свои мистические трели?..

Согласен, по обыкновению в такие сложные моменты, почёсывая за ухом большим своим, прикидывал я, что Винниту заинтересовался рассказами Богатыря обо мне, как отшельнике-чудаке. Но почему тогда не к Старцу тому индейскому, который предрёк быть ему Хранителем Трубки, а по сути стать Священником среди каких-то людей, обратился он?
Да потому, что, во-первых, Старец тот успел уже откинуть ласты, объяснил мне Винниту, во-вторых, сам он хотел прежде, чем коснуться Трубки своей, Очиститься телом и Душою и края эти лесные и холмистые, где можно уединиться на несколько дней, ему понравились, и, наконец, в-третьих, судя, мол, по тому, что рассказывал ему обо мне Богатырь, я подходил, как ДУХОВНИК и руководитель в подобных Действах, то есть, от Бога.

Я даже подскочил от изумления, услышав такое! Это ж надо было ему додуматься до такого!..
Но вовремя спохватился, чтобы не обидеть или даже не оскорбить хорошего человека, и отвернулся, спешно засобиравшись на кухню за очередной порцией печенья, которым так вовремя снабдил меня, недавно нагрянувший было, Друг…
Но ведь я понятия не имел ни о каких там трубках, обрядах, тем более индейских, пытался возразить я, но и сам понимал, что тщетно старался, что нам всем троим было прекрасно известно, что Суть любых обрядов сводилась к Психической Энергии волевых мысленных Представлений и озвучания их Чувствами определённого, то есть Благого качества.
Так что не было смысла мне лукавить, ибо Сам Бог в такие минуты ИСКРЕННЕЙ Молитвы подсказывает то, что и как необходимо делать, и с этим я также не мог не согласиться…
И потом, не Сам ли Бог направил одетые в мокасины стопы Винниту к моему дому, убогой хижине?!..

Та-а-ак, ла-а-адненько, согласился я, наконец, со всеми доводами Друзей, чему быть, того, видимо, ника-а-ак не миновать… А почему бы и нет? Долго ли найти место подходящее хорошему Человеку для Очистительной Молитвы в одиночестве? Холмов много, какой-нибудь да и подойдёт, решил я про себя.
Но я всё же не учёл, насколько серьёзно ко всему этому относился сам Винниту. И когда мы договорились о времени начала всего Процесса совместных моего с ним душевных Очищений и Духовных Преображений для того, чтобы с Благословения Божиего и начать не только материальное, но и Духовное Творчество Священного Предмета ; Трубки Мира, то он снабдил меня всей необходимой литературой, которая оказалась, о чудо, как раз в его рюкзаке, оставленном за входной дверью моей хижины, и даже вместе с камнем определённой породы ; катлинитом, который ему доставили аж из само-о-ой Америки для изготовления чашечки будущей Трубки!..
Ну и дела-а-а, только и промычал я обречённо…

Однако же, Процесс ; ой как чувствовал Сердцем я! ; уже был запущен, и колесо этого Движения не остановить было, как бы я ни изнывал, что на какое-то время лишился одиночества и покоя, следовательно, и некоторой степени так любимой мною личной Свобо-о-оды…
Но на что только не согласишься ради Друзей, когда и Сам Бог на то имел Свои виды!..


116.

… А начали мы с Винниту, как только поутру удалился Богатырь, с того, что пошли на озерцо наше хуторское и с наслаждением искупались в жутко холодной воде, ныряя и фыркая, как резвящиеся бобры за той во-о-он ихней плотиной, подпиравшей лесной ручей…
Да-а, в воде я чувствовал себя великолепно, как и, обычно на суше неповоротливый, бобёр в воде преображался!

Пока купались, Винниту рассказал мне многое про жизнь этих зверьков, которые для него были словно не животными, а братьями.
Пото-ом уже, когда мы ближе с ним сжились, я удивлялся, как он умел с бобрами находить общий язык! Они его совсем не боялись и даже днём иногда подплывали к тому месту, где он тихо сидел среди молоденьких ив, еле слышно подпевая про себя какую-то мелодию, то ли заговаривая или даже молясь лесному и озёрному Духу нашему…

Однако, и впрямь животные и птицы как-то особенно воспринимали Винниту, без недоверия. Даже вечная ворона наша, обычно сердившаяся на чужаков, к нему относилась в высшей степени снисходительно, то есть, ни разу не каркнула на него!..
И действительно, с ним было очень удобно сосуществовать. К моей радости, он тоже был вегетарианец, к тому же очень вежливый, скромный, выдержанный, учтивый, предусмотрительный, в общем, индеец в лучшем виде и всё тут.

Иногда Винниту доставал из своего рюкзака тетрадь с ручкой и аккуратно записывал в неё свои дневные наблюдения, размышления, впечатления… Он мне казался этаким немного странноватым архивариусом, у которого вся информация разложена строго по своим местам. Он и сам был аккуратен не только поведением, но и внешностью своей.
Правда, обладая кровями десятой воды от киселя и, видимо, будучи всё-таки потомком какого-то азиатского Народа, у него и впрямь, как у настоящего индейца, на бороде почти не росли волосы, кроме нескольких, которые он и выщипывал загодя, вовремя и без компромиссов не давая им росту.
Одевался он, не в пример мне, о-очень опрятно, хотя и скромно, однако, во всём, что он ни надевал на себя, как бы ни причёсывался, даже манерами своими он действительно был индейцем! Не играл роль, а именно был, Духом своим, и меня это поражало!..

Когда наступал вечер, и мы сидели в темноте хижины у светившегося Луною окошка, то долго беседовали, каждый рассказывая друг другу о страницах своей жизни. И рассказчиком Винниту, надо признать, тоже был отменным…
Оказалось, что ему также не повезло с женою (ох уж эти, гм!..), которая, хотя и согласилась переехать с ним жить в деревню, но, всё же будучи городской фифой, не способной существовать без компьютера, Интернета и развлечений кофейных, однажды его бросила, не выдержав сельской скуки и труда без выходных.
Некоторое время он жил один с козой своей сиротной, пока не повстречал таких же задвинутых на индейской культуре и мировоззрении единомышленников, что и привело однажды его к «настоящему» индейскому Старцу, прикатившему из-за океана на какой-то там международный форум в связи с какой-то войной, которую бесстыдно вели США, да определившему ему Путь Хранителя Трубки Мира…
Но вот же, как бывает, что в итоге оказался-то он у меня-я…

Мы долго с Винниту рассматривали кирпичного цвета катлинит, прикидывая, какую же форму ему придать, чтобы в готовой трубке символически соответствовал он характеру и стремлениям будущего Хранителя её, а также непременному магическому, как и Литургия у христиан, предназначению её среди определённого Круга людей.
Эти, в подавляющем большинстве городские люди, имскавшие хоть какого-то спасения от рутины жизненной, всеобщей корысти и агрессии, даже спасения от привычного всем религиозного лицемерия, как рассказывал мой гость, переписывавшиеся между собою круглый год и однажды летом собиравшиеся на очередной свой фестиваль где-нибудь в красивом укромном лесном уголке большим лагерем из множества брезентовых вигвамов, считали себя единым народом, пусть и не по крови, но, мол, по Духу своему это точно.
Правда, последнее мне показалось неубедительным, ибо слишком легко люди пользовались этим термином, в действительности не имея никакого представления, что на самом деле есть Дух, как человеческий, так и в Единстве с Духом Божиим.

Спорить я не стал, но предупредил, что для того, чтобы стать Истинным Хранителем, то есть попросту Священником от Духа Святого, а не обычным попом от фонаря лишь потому, что такой же тугодумный поп, пузатый и с отъетыми щеками на плечах, рукоположил, то одной только Трубкой обладать ещё недоста-а-аточно…
Стяжание Благодати Духа Святого лишь обрядами-нарядами да обычными Благословениями, пусть и с перьями индейскими, пусть и в лесу, но никак не получится, ибо процесс этот не одноминутный, но требует как времени, так и ЖЕРТВЫ!.. И не бара-а-ана зарезать и сожрать за обе щёки, даже не свечи сотнями ставить в храмах и не лоб о пол храмовый расшибать в молитве, а требуется Жертва собственного эго, собственной Души во имя Истины, которая проверяет человека на вшивость корысти довольно жёстко, порою болезненно, порой доводя до отча-а-яния…

Но если Человек преодолеет себя и выстоит в искушениях и Испытаниях, когда от него Бог ожидает сперва ПОЛНОЙ САМООТДАЧИ Ему и потом лишь нечто важное в мыслях, поступках и деяниях среди людей, тогда только и только тогда познаёт он однажды, что Сила-то Божия В НЁМ пребывает совсем незаметно для остальных людей, но которая, бывает, даже самопроизвольно уже творит то, что, казалось бы, Человек лишь походя помыслил!..
И когда он это удивительное свойство свей Души однажды осознаёт, то, КОНТРОЛИРУЯ не только свои мысли, но и чувства, и становится сознательным Со-Творцом с Богом Единым и так далее и… Гм, н-нда…
Да что о том говорить, если понять такое возможно только самому достигнув того Благодатного Состояния в Духе Святом…

Винниту, конечно, очень внимательно слушал меня, возбуждённого вдруг разлившейся речью, что сердце плотское моё, как обычно в таких случаях бывало, единое с Сердцем Духовным, уже не помещалось в груди, и было у меня такое впечатление, что даже огонь изо рта исходил, до того горячо было губам моим!..
Видимо, это необычное Состояние моё повлияло и на Винниту, так как он тоже в возбуждении чаще задышал, глаза его широко раскрылись, зрачки расширились, лицо, слушая и глядя на меня, потемнело или покраснело, как у настоящего краснокожего, а голос его задрожал…
И в этот момент я опять увидел над нами тот самый Огненный Шар, словно Благословивший наше необычное предприятие с будущей Трубкой Мира и её будущим Хранителем!..
Но о явлении том я ничего не сказал, решив, что Винниту должен сам достичь того Состояния, когда… Ну да ладно, там видно будет, как у него получится…

Не сказал я ему, чтобы не запугать раньше времени, и того, что вставший на Путь Избранник Божий, которому Предначертано исполнить некую ДУХОВНУЮ Работу за Земле и среди людей, сильнее других искушается и Испытывается тьмою, противостоящей всем Делам Божиим, и которая даже лучше самого человека ведает все слабые места его…
А раз Винниту не был «мальчиком», так как был уже женат, то, я по своему Опыту был уверен, что он, оставшись в одиночестве, скорее всего, познает мощнейшие искушения похотью, а она, хорошо известно, запросто ломала не одного Ищущего, будь то мужчина или женщина!..

Конечно, женатому мужчине с Предначертанием от Бога, живущему в какой-нибудь исламской стране, проще в искушениях хотя бы потому, что замужние женщины там обычно знают, что они ДЛЯ мужчины своего сотворены, а не наоборот, и муж для них ; авторитет первый и всегда от Бога, и ему нельзя противоречить, чтобы бы ни случилось!
Но в на-а-ашей же стране, где основной контингент сильных Духом мужчин был уничтожен гражданской и мировыми войнами и сталинскими репрессиями, да и потом несколько поколений были зачаты от тех, кто Духом были недоразвиты, дело с женской половиной населения обстояло ну совсе-е-ем иначе...

Вытащив на своих плечах тылы военных времён и разруху послевоенную, российские женщины, так сказать, крепко взяли в свои руки власть над недоразвитой «сильной» половиной населения, которая запросто уступила бабам все приоритеты, данные ей от Бога, да и земные законы тоже, лишь бы беззаботно прозябать, почёсываясь под мышкой и в обнимочку с бутылочкой сивухи, разлагая и добивая себя окончательно, боясь даже пикнуть на свою «слабенькую» прекрасную половину.
Так что редкому нормальному женатому или уже разведённому мужчине в России, решившему встать на Путь Самосовершенствования Духовного, впереди светило или бес в ребро жене его, или уже упомянутые искушения похотью, не считая, конечно, и остальных искушений в арсенале тьмы кромешной!..

Но всего этого, как уже говорил, я не высказал своему гостью, дабы не спугнуть его раньше времени, хотя… Может и зря не высказался по этому поводу?..


117.

… Не был я готов стать духовником кому бы то ни было, а получилось, что внезапно сам согласился на такую крайне ответственную роль и даже получил неожиданное Благословение Шаром Огненным Золотой Премудрости!..
Но раз уж так вышло, да и назад пути не было, мне необходимо было знать, что же и как делать в таком случае. И лучшее, что смог придумать, это побыть в одиночестве на Холме моём с валуном, посидеть там и поразмышлять…

Пришёл туда, словно домой вернулся!.. Тихая, слегка пасмурная предосенняя погода, когда жёлтыми и красными пятнами уже лес украшается, всегда располагает Душу к размышлениям о бренности-временности жизни человеческой…
Сидя на валуне, предусмотрительно подстелив сухой осоки и закутавшись в офицерскую плащ-палатку, глядел на унылую красоту серого дня и сам себя почувствовал таким же серым, старым, общипанным, изношенным, немощным, оставленным, брошенным, никому не нужным, как те листья пожухлые, срываемые с веток деревьев шальным бесстрастным ветерком, падающие на землю, на последнее своё пристанище, где благополучно и сгниют, превратившись в гумус…
Быть может, в этом гумусе потом взрастёт какое-нибудь еловое семечко, упавшее сверху вместе с беличьей какашкой, чтобы со временем вырасти в прекрасное дерево, но когда это ещё бу-у-уде-е-ет?!..

Грустно стало от мысли, что неужели жизнь моя на Земле только и стоила того, чтобы превратилась в бессмысленную серость, подобную такому дню пасмурному?.. В чём тогда Смысл безрадостного воплощения моего, прозябая на забытом людьми и Богом хуторе, кроме того, что «Делами я Христа призван Мудростью из Небытия», как говорилось в моей Молитве-Мантре, если «без Молитвы и Покаяния за всех грешников Спасения мне нет и быть не могло»?!.. А в то же время, меня уже больше никуда и нигде не тянуло побывать-пребывать на Земле, когда я уже не желал иметь дел с телом своим бренным и ослабевшим, когда кроме одной мысли о Полёте души моей в Дали Беспредельные Жизни Нескончаемой, неописуемая Радость Осознания своего Единства с Богом переполняла настолько, что готов был тут же раскинуть руки и воспарить прямо с валуна над серостью туч свинцовых и в Ярком Сиянии Солнца нашего!..

Закрыв глаза и сильно взволнованный, я прямо-таки ощутил, как раскинул руки свои в стороны и, крепко держа расправленную, словно парашют, плащ-палатку, легко и просто стал подниматься всё выше и ещё Выше, направляемый ветерком, да и прямо во вдруг раскрывшийся проём в серых тучах, и, увлекаемый Лучом Света, я будто из воды, будто через прорубь в серых тучах вдруг воспарил над обезумевшим Миром, надёжно скрытым ватным одеялом водяных паров!..
С лёгкостью и полной грудью вздохнул, наконец, свежесть Свободы!..

Я в ускорении поднимался всё Выше, но не к Солнцу, как глупый Икар, а в Направлении, которое не я, а оно само меня выбрало, и туда, куда Сердце моё в непередаваемой словами человеческими истоме Любви тянулось, да к тому, что можно было бы обозначить, как к родительскому дому спешным бегом только что научившегося ходить ребёнка, спешившего к груди матери своей, когда только и испытывает он, наконец, Покой и Умиротворение!..
Меня неумолимо влекла МОЯ ЗВЕЗДА, далёкая, очень далёкая, но такая родная, вкусная, уютная, такая МОЯ-Я и такая МАТЕРИНСКАЯ-Я!..

Даже не мог бы человеческими понятиями объяснить в каком Пространстве я мчался, так как оно не было похоже на привычное людям звёздное небо с мириадами Светил… Но меня это и не интересовало… Главное, что я о-о-чень старательно, как-то даже по деловому, будто маленький ребёнок с надутыми щёчками двигался в этом Пространстве вне параметров каких бы то ни было Времён, но только к своему Дому, только к Маме и Папе своим, только к Братьям и Сёстрам, только к Семье своей РОДНОЙ ПО ДУХУ!.. И скорее всего, в тот момент я бы уже никогда не вернулся обратно на Землю, на которой всегда чувствовал себя чужим, в лучшем случае ; задержавшимся гостем…

Но вдруг, в этом Нечто, в этом необъяснимом Нечто, но, тем не менее, где я осознавал себя и мчался на всех парах, вспышка Света ослепила меня и заставила резко затормозить!..
И я вдруг ощутил себя в неком Пространстве, внешне очень похожем на земное, но по Внутреннему восприятию моему оно было совсем иное…
Восторг, вот то человеческое определение, что я испытал, глядя на окружавшее меня великолепие удивительно чистой Природы с одной стороны, и с другой ; присутствие множества прекрасных и добрейших Людей!..

Поразительно, но эти Люди, как две капли воды похожие на землян, Внутренне были совсем иными… Лишь некие отблески их потрясающе мудрых качеств Сознаний я наблюдал, скорее только чувствовал в некоторых землянах, с которыми мне когда-то приходилось встречаться и общаться.
Эти Люди, разодетые в прекрасные национальные одежды, которые знакомы мне были ещё по скитаниям на Земле и жизни среди разных её Народов, особенно северных, и тут самозабвенно общавшиеся между собою так, что я бы назвал это скорее нескончаемым Праздником, заметили меня и, с ошеломлявшей моё сознание Доброжелательностью, вопрошающе ожидали чего-то от меня…

Я смутился от такого внимания к моей персоне и не знал, что дальше делать… Я просто не мог прийти в себя от созерцания такого множества столь красивых и мудрых Людей, мужчин и женщин, да и детей разных возрастов тоже, странных детей!..
И в правду, было немного странновато и смешно видеть детей, ведущих себя привычно по-детски, хотя, в то же время, во взглядах их я совсем не замечал той наивности и ещё неразвитости интеллектуальной земных чад…
Эти же, тельцами детскими даже ещё находясь в пелёнках, тем не менее уже были взрослыми Внутренне, и взгляды на меня их о том подтверждали и чувствовал себя я, как перед оценивающим прицелом, как под лупой, прекрасно показывающей все изъяны моей души грешной…

Но это выжидание со стороны Обитателей некой Сферы Жизни, куда я столь неожиданно примчался, длилось лишь до того момента, пока я не почувствовал сильнейший СТЫД, что совсем не соответствовал качествами сознания своего столь прекрасным Существам, что как бы с немытой рожей и грязными ногами посмел нарушить Чистоту и Праздничность столь Великолепного Бытия!..
К счастью, как только Мысль эта возникла во мне, ибо она и возможна была лишь потому, что ещё на Земле находясь ВСЕГДА ОБЛАДАЛ ПРИВЫЧКОЙ ПОКАЯНИЯ, между мною и теми Людьми словно стекло, нас разделявшее, разбилось, и я вдруг почувствовал Зов к ним, да такой ласковый, нежный, любящий, тёплый, что не поддаться этой волне было невозможно… И я словно поплыл в сладко-кисельном потоке всеобщей Любви, Понимания, Мудрости, разлившейся среди всех Обитателей столь удивительной Сферы Жизни!..

В итоге, нарушенное моим появлением некое нескончаемое Праздничное Действо Общения продолжалось с тем же возбуждением…
Правда, я не стал блуждать среди множества Людей, располагавшихся в благоухавших рощах, по берегам лазурных озёр и шумных порогами речек, рядом с великолепными по красоте каскадными водопадами и даже на каких-то утопавших в цветах плотах… Но, влекомый какой-то, мне ещё незнакомой, Силой, как-то само собою оказался в степной долине с небольшими стадами бизонов, окружённой впечатлительными по красоте скалами...
Когда нагляделся и налюбовался природными красотами и игрой бизоньих малышей, то вдруг заметил большой лагерь из индейских вигвамов, конусообразных по форме… Их было множество и Людей среди них тоже, но я почему-то выбрал только самый большой и красивый рисунками вигвам, расположенный в самом центре лагеря…

Удивительно, но, при первой же любопытствовавшей мысли своей, я вдруг оказался внутри того большого кожаного шатра и осознал себя уже стоявшим перед костром, горевшем посреди помещения, да ещё и под пристальным взглядом седовласых Старцев в великолепнейших головных уборах из орлиных перьев!..
У меня даже дух перехватило и стало совсем слабо от такого внимания столь мудрых Старцев, перед которым почувствовал себя совсем ещё несмышленым щенком… Но это было лишь первое впечатление, после чего испытал Радость неописуемую, что оказался именно там, ради чего на Земле и сидел-то на своём Холме с валуном!..
И Старцы в знак подтверждения и одобрения согласно кивнули, разрешая мне присесть рядом с ними…

Специально я не пересчитывал присутствовавших в вигваме Людей, сидевших вокруг костра, но мне показалось, что их было больше двадцати… Приглядевшись, среди них я узнал несколько известных по истории завоевания американского Дикого Запада лидеров индейских Народов, иные даже были их Пророками в древности на Земле!..
Бог мой, и я сподобился оказаться и сидеть среди них!..


118.

… Но удивляться было некогда, так как меня вовлекли в беседу как раз по той самой земной теме вокруг будущей Трубки Мира, которую мне предстояло не только изготовить внешне-материальным символом, даже не только Освятить, но главное, как мне сказано было одним из Старцев, ; СОТВОРИТЬ её...
Не по-о-онял, отвисла моя, то ли ментальная, то ли астральная челюсть, почему-то оказавшаяся со всеми зубами, да ещё и здоровыми?!

Все присутствовавшие в вигваме вокруг костра Старцы добродушно заулыбались, мол, что уж тут взять с человека земного, всё ещё пребывавшего плотью в материальной иллюзии, мол, ему, то есть мне, можно простить такое невежество в Духовных вопросах.
И тогда заговорил Старец, к которому приглядевшись внимательнее, я вдруг сообразил, что это был Сидящий Бык (Sitting Bull), известный в конце девятнадцатого века Лидер и Пророк Народа Лакота в противостоянии белым колонизаторам, убитый тогда предателем в спину! Обалде-е-еть…
Но Старец этот поднял руку и ему тут же подали какой-то великолепно украшенный разноцветными иглами дикобраза свёрток…

Прежде, чем его развернуть, Старец очистил свои руки в пламени костра, долго держа их прямо в огне! Потом ему подали на большой морской раковине тлевшие угли, на которых курились какие-то травы, поразительно благоухавшие дымом, которым Старец очистил себя и передал очиститься дымом и остальным присутствовавшим по кругу, в том числе и мне…
Я внимательно следил за всеми действиями Сидящего Быка и Людей, понимая, что присутствовал при совершении Священного Обряда не где-то на Земле, где всякий невежественный толстопузый поп или объевшийся мухоморами шальной шаман мог по своему разумению дурочку магическую валять.

Я со всею ответственностью отнёсся к Священному Действу Раскуривания Трубки Мира, прекрасно осознавая, что находился в Мире каких-то очень Тонких или ПРОСВЕТЛЁННЫХ Форм Материи, где всё, что я видел и что происходило вокруг меня, имело огромное Значение именно как ИНФОРМАЦИЯ НАШИХ Сознаний, то есть присутствовавших в вигваме Старцев и даже тех очень редких Людей, которые пусть и пребывали ещё во плоти на Земле, но УЖЕ МОГЛИ, как и я сам, посещать эти удивительные, по мне так почти райские Миры!
Но даже лишь при одной только этой мысли вслух не высказанной моей, Сидящий Бык одобрительно кивнул, мол, я всё правильно понимал и воспринимал, однако, ясновидение и яснослышание, как я также сообразил, было обычным в таких Мирах, где просто невозможно было лукавить…

Тем временем процесс развёртывания завершился, и моему взору представилась великолепнейшая Трубка Мира!..
Она, как мне показалось, была полностью хрустальная, как чашечкой, так и чубуком, прозрачная, но так эффектно искрившаяся и такими цветами, которые возможны были только в том удивительном Мире!..
Дальше я мозгами уже просто не в состоянии был фиксировать всё то, что происходило в вигваме, так как неописуемая Радость или непередаваемая словами человеческими Благодать, излучавшаяся Священной Трубкой, настолько переполнили всё существо моё, что я как в тумане мог лишь созерцать все Священнодейства Сидящего Быка, но при этом чувствовал Сердцем своим, что Обряд этот, специально совершавшийся ради меня, отразится в моей Памяти в нужный момент именно на Земле!..

Можно сказать, я просто купался в море Благодати и вбирал её в себя без ограничений… Я мог бы там навечно застрять, блаженствуя душою своею, словно сытый удав с полуприкрытыми глазами, но вдруг меня кто-то позвал, даже коснулся и, как бы очнувшись, перед собою увидел хрустальную Трубку Мира…
Бог мой, и это мне, олуху, пингвину этакому грешному предлагали затянуться Священным Дымом этой прекрасной Трубки?!.. Я даже глядеть на неё не достоин был!..
Но Сидящий Бык так властно поднял руку свою, как бы Благословляя меня, что не подчиниться его Воле было невозможно, и я коснулся губами чубука Трубки…
Что было потом, не имеет смысла говорить, ибо описать просто невозможно!.. Невозможно и всё.

Только пото-о-ом, когда уже осознал себя опять на холодном и мокром от моросившего дождика валуне, мне стало очень грустно, что ничего подобного не было на Земле нашей горемычной…
Боже мой, оказывается, так трудно людям земным мыслить лишь Добром, чувствовать лишь Радостью, чтобы только Благой Информацией стяжать в Душе своей Дух Святой и, даже ещё во плоти пребывая, уже быть Жителем столь удивительных Сфер Жизни!..

Ведь, скорее всего, Существа иных Солнечных систем, находящиеся в такой же, подобно нашей земной, трёхмерной Сфере материального Бытия, но никогда не нарушавшие Гармонии Равновесия полярностей Сознаний своих, никогда не опустившиеся лишь до животных, скотских, звериных интересов, В ОДНО И ТО ЖЕ ВРЕМЯ пребывают и полноценно живут ВО ВСЕХ СФЕРАХ любой плотности Чистой Материи, думал я!..
И потому, у таких Святых Существ, которых только и можно назвать Людьми с большой буквы, нет и не может быть понятия какой-то смерти и тем более горя, когда кто-то близкий и родной умирает, так как им и в голову не придёт из-за простого оставления рано или поздно преходящей одежды Души и Духа, что есть на самом деле материальное Тело, слёзы лить!..
Ведь для них общение никогда и ни с кем желанным не прекращается, ибо каждый воплощается и существует там, где он хочет и больше всего пользы приносит всей окружающей его Жизни во имя Красоты и Гармонии!..
Во как…

Ха-а, ёрзая на валуне, поражался я глупости землян, если Существо осознаёт, что смерти его, как мыслящей Индивидуальности, просто не существует, то ему нет и смысла за что-то цепляться, тем более за материальный хлам, из-за которого приходится становиться рабом обстоятельств, чаще всего неблагоприятных, дабы вечно зарабатывать или доставать любым, честным или нечестным, способом проклятые деньги, да ещё трястись за свой хлам, чтобы его не украли или не сгорел он в пожаре!..

Я сидел, закутанный в плащ-палатку, что только один нос торчал из под капюшона, и хихикал в своё удовольствие, радуясь, что Бог-то Милосердный наш глупцов наказывает и пожарами с землетрясениями, и цунами с извержениями вулканов, наводнениями и засухами, и болезнями разными, да прохиндеями всякими, лишь бы показать человекам своим ради чего они тужатся и готовы друг другу глотки перегрызть!..
Вспомнив про финансовые пирамиды, я прямо-таки катался на валуне от хохота, как Бог хитро придумал наказать тех, кто на халяву пожелал обогатиться ради того же самого хлама и пошлых зрелищ! Халя-я-явщики…
Ведь только нищему да убогому кроме Творца своего больше не на кого уповать…

Однако, понемногу успокоившись, я стал вспоминать, что же всё-таки такого необходимого приобрёл я в тот раз в созерцании своём. И постепенно всё припомнилось и уложилось по полочкам в душе моей, чтобы вскоре и заняться Делом, угодным Богу и полезным людям Земли нашей…
Вот так, сказал я себе, и спрыгнул с валуна в высокую мокрущую траву, чтобы вернуться домой, где меня ожидал экзотичный Винниту с большой кружкой благоухавшего горячего чая и... неужели даже с пирожками с капустой, которыми угостила нас сердобольная соседка?..
О, Бог мо-о-ой, да Ты просто Чудо!!!


119.

… Ночью, лёжа объевшись пирожками в темноте и слушая безмятежное сонное посапывание гостя своего, я долго не мог заснуть, вспоминая всё то, что пришлось пережить на Холме…
Мне бы такую безмятежность, завидовал я, так как моя жизнь во сне уже никогда не была спокойной, но наполненной бесконечными событиями, порой даже опасными.
И каждое утро просыпался я, будто всю ночь только и делал, что трудился тяжело, долго не мог прийти в себя, размять и войти в, словно одеревеневшее от усталости, тело своё, хотя в действительности, ведь, трудилась-то только душа моя!.. Следовательно, уже одно это должно было бы доказывать больным, что самочувствие телесное не по болезни плоти, а Души…

Лежал и думал, однако, ладно ли, что согласился быть духовником или наставником мало знакомому человеку? Ведь сам я чувствовал, что скоро не выдержу ответственности за судьбы людские, а сможет ли он осознать это?
Вроде бы, будучи похожими Винниту и Богатырь Внутренне, тем не менее они несли Крест искренней Веры и Самопожертвования хотя и Единый, но каждый свой, каждый по своей форме реализации Души.
Если Богатырь больше тяготел к интеллектуальному Труду над книгой своей, синтезируя Духовное Знание с помощью собственного Опыта и Опыта Подвижников, и Труд этот был, как направление и руководство людям к Внутреннему Действию, то Винниту, чувствовал я, тянулся к Труду обрядовому, но так же не менее важному, помогающему тем верующим, кто самостоятельно не в состоянии ещё контролировать информацию мышления своего.

Ведь всё Творчество Жизни в материальных формах заключалось-то именно в ментальной Информации, как мощнейшей Психической Энергии, и тем быстрее, чем сильнее звучат Чувства людские. А Обряд помогал эту Психическую Энергию многих людей резонировать в правильном направлении.
Значит, необходимы были шаманы, жрецы, священники, которые знали правильную или творческую Информацию и проведение Обряда, так и умели работать с Душами людскими.

Но вот сомнева-а-ался я, что Винниту, даже будучи добрым, отзывчивым, мягким и искренне верующим в Бога человеком, способен был правильно разбираться с Душами людскими в огромном и безнадёжно запутанном кармическом клубке … Почему-то меня настораживало его какой-то крайне болезненный интерес к внешней форме всего, что его окружало… И его собственный вид всё-таки лишь под настоящего индейца в стране, где они никогда не водились, меня тоже настораживал: не станет ли он таким же попом лишь внешней, лишь магической обрядовости, упуская из виду Суть истинной Духовности?..
С другой же стороны, одёргивал я себя, раз уж этот человек появился у меня, да ещё и как протеже Богатыря, которому я доверял, то, видимо, так нужно было Богу нашему Единому. К тому же и Сердце моё почему-то особо не противилось.

Конечно же, никакой печатный труд, никакой внешний обряд не в состоянии изменить сознание другого человека, если сам человек не примет усилия к совершенствованию Души своей в Потоке Эволюции, существуя и правильно ведя себя в конкретных жизненных ситуациях. Это понятно было мне, как дважды два ; четыре.
Но если я уже давно понял, что себе дороже вести некую борьбу с душевными грехами людскими лишь на физическом уровне, что сочинением книг, что обрядами-нарядами, что объяснениями-наставлениями, и от этого безоговорочно отступился, да, впрочем, никогда и не имел желания этим заниматься, то многие и многие «продвинутые» лишь ментально, лишь потому, что начитались книжек религиозных, эзотерических и всевозможных откровений, готовы всех учить и тащить за уши к Богу, Которого и сами-то НЕ ВЕДАЮТ ПРАКТИЧЕСКИ!

Для того, чтобы спекулировать эзотерически-возвышенными фразами, как раз Духовных-то усилий и не требуется, лишь бы язык был удобно подвешен и круто болтался, чтобы вешать лапшу на большие уши легковерных. А вот действительно уметь бороться на уровне так называемого Тонкого Плана, ПЕРЕСИЛИВ ЗУД НАСТАВНИЧЕСТВА кого бы то ни было, слабо мно-о-огим наркотически обчитанным «духовникам» лишь от мозгов.
Прежде, чем, начитавшись книжек, рот свой раскрывать вещать кому-то о Духовности, неплохо бы сперва, присесть к зеркалу и внимательно посмотреться себе в глаза с простым вопросом, а сам-то ты, дружок с «продвинутыми» мозгами лишь, достиг ли тех Высот душевных в закалке Духа своего сперва, о которых так горазд потрепаться?
Быть может, тебя уже не задевает мнение чужое о тебе, насмешливая критика твоих идей и рассуждений? Быть может, собственные эмоции уже не захлёстывают тебя и ты в мыслях уже не готов злорадно пошутить, а то и вдарить по ехидной морде оппонента своего наглого, явно несущего чушь несусветную?!
Быть может ты запросто не замечаешь круглого идиота, брызгающего слюной на чистые одежонки твои? Или просто, может, научился не ввязываешься с явным дураком в полемику, не угождать его глупостям, тем не поддакивая его оказаться однажды в палате № 6, а то и к погибели не только его самого, но и людей, которых он коснётся?..

Быть может, ты уже научился до такой степени доверять Богу, что запросто можешь обходиться без зарплаты на нелюбимой работе лишь за кусок хлеба, тем не лукавя перед собой и Творцом твоим?
Или уже настолько свободен от прелестей и соблазнов противоположного пола, и Кундалини твоё настолько сохранено в неприкосновенности, что Душу твою не купить и не продать за сладость оргазма простым удовлетворением плоти?
А может и Глаз Третий уже открыт, да настолько, что не только свои, но и чужие кармические узлы в состоянии мгновенно разгадать, подсказать как и даже развязать?!

Если же так, то почему ослепительно не светишься и не паришь безгрешным шариком в воздухе, подпирая темечком облака, с утра до вечера общаясь с Вознесёнными Учителями и даже Самим Создателем?!
Или, всё-таки, ещё не прозрачен настолько, чтобы не видеть себя тенью в зеркале?..

Мне стало та-а-ак стыдно за себя, что даже присел в постели, дрожа всем телом и представляя, как перечисленные грехи мои страшными мордами окружали в темноте!..
Не-е-ет, это первый и последний раз, решил я, когда ввязался в столь ответственную суету Духовного наставничества…
Однако, когда немножко успокоился и опять прилёг, вдруг увидел то, чем предстояло нам с Винниту заниматься наступавшим вскоре днём… А ведь придё-ё-ётся заниматься… В первый и последний раз, то есть… в единственный раз, подумал ещё я, засыпая, наконец…


120.

… Да, именно так, что ни на какие провокации кому-то нос вытирать, направлять по ветру и показывать, куда скакать надобно ради его же собственной жизни в Красоте и Гармонии, больше никогда не собирался поддаваться, как бы Бог мой Неутомимый ни барабанил мне по Сердцу и мозгам… Ну не доверял, грешник пусть не телом, так мыслями я этакий, сам себе и всё тут.
Кстати, а ведь и меня никто, правда, кроме самого Бога, не тащил и не толкал никуда! Чего это я должен кого-то насиловать, даже если он сам о том попросит?..
Элементарнейшая заповедь ; не поступай так с другими, как не желаешь, чтобы и с тобою так поступали, и тогда живи себе припеваючи у Бога под мышкой. Ан-н не-е-ет, сам человек не может, так лезет к кому-у-у-то, да ещё что не так, то потом и смачно осморкается в твою сторону!..

Жил ведь я сам по себе, шастал по диким Северам никому ничего не должен… В меру грешил, в меру праведничал, но сам по себе, никого не цепляя и не доставая, ибо сам мог прокормиться, одеться и жильё тёплое устроить, без всяких там колхозов, фабрик, ЖЭК-ов… Если приходилось встречаться с людьми и жить с ними, то это, в тех диких условиях, конечно, всегда было в Радость, когда каждая Душа человеческая ценилась, как уникум в безбрежных просторах дикого Севера…
Господи! Видимо, никогда не избавиться от тоски по лихим годам свободной молодости северной!.. Видимо, «вирус» жизни такой неизлечим и не удалим уже никогда в душе моей…
А тоска-то эта, заметил, всё чаще и чаще стала грызть душу, скорее всего, по мере выталкивания меня Богом к людям…

Вот и Винниту… Пусть он и трижды хороший человек был, но ведь весь тот тарабарабам с Трубкой Мира и его дальнейшее, как он, видимо, представлял, «служение» с ней Творцу в небольшом кругу каких-то людей, я это прекрасно понимал и чувствовал, будет лишь внешней обрядовостью, удовлетворяющей экзотические поползновения истосковавшихся по чистоте взаимоотношений Душ их…
А Суть Духовного Преображения ; в сторонке, что ли?
Господи-и-и, глубоко и тоскливо вздыхал я сам про себя, ну как же её, Суть эту, показать Винниту, чтобы он проникся ею и осознал, что как Литургия храмовая у христиан, да и обряды-наряды всех других религий, так и Трубка Мира являются всего лишь многочисленными формами ВОЗБУЖДЕНИЯ ЧУВСТВ ЛЮДСКИХ ради Со-творчества с Богом Единым посредством Резонанса человеческих мысленных фантомов, согласно одному сюжету, ух-х?!..
Ну как научить его не просто Обряд исполнять по букве, но и вести его так, чтобы люди не ёрзали в томительном ожидании окончания тягучей церемонии, а прямо-таки сами звенели Чувствами, сами были Обрядом, Творческой Магией Белой хоть с Трубкой в лесах, хоть на Литургии в храмах?!..

Это ж надо было его протащить через всё то, что и мне самому пришлось пережить. А что именно, чтобы он Познал Нечто прежде, чем браться за магическую Трубку?
Да хотя бы одиночество, отречение от мирской и даже обрядовой суеты, воздержание от всего, что пахнет корыстью, будь то чревоугодие, похоть или значимость собственного авторитета перед людьми, не говоря уж о гордыне власти.

Не-е-ет, гордыней Винниту, видно было, не страдал, как и в миру он не вписывался в общие рамки серого обывателя. Одиночество, конечно, лесному скитальцу не вилами писанное на воде понятие, но одиночество среди людей, которое ужаснее любых физических страданий, вряд ли он познал ещё…
А вот обрядовая суета, подозревал я, могла его увлечь, если только он поддастся непременной лести со стороны окружения его, стало быть, горожан, которые и в лесу всегда останутся лишь горожанами, какими-то искусственными, чуждыми Законам естественной Природы.
Стало быть, проверка через Испытания могла бы быть полезной, решил я, но пройти их предстояло, однако вме-е-есте…

Начали с того, что я предложил Винниту попоститься в сухую, то есть даже без воды аж четверо суток, то есть по числу Священных Сторон Света и Стихий у индейцев, как это делали не только будущие истинные Хранители Трубок Мира, но, например, и обычные православно-христианские монахи, правда, эти лишь суток трое, согласно Святому Числу Троицы. Но по глазам его понял, что вряд ли он мог это выдержать.
Ладно, уступил я, пусть попостится столько, сколько выдержит, и Благословились совместной Молитвою пред Алтариком моим, после чего приступили к подготовке изготовления Трубки Мира.

Ведь кроме чашечки, должно было отыскать подходящее дерево для чубука, высушить его, обстругать, вырезать необходимые фигуры символы на нём...
Дерево нашлось в соседней с хутором рощице молодых дубков, с одного и которых, с Молитвами и Освящениями Святой Водицей из Родничка нашего, и оттяпали подходящую ветку…
Пока этим занимались, прошёл первый день, осенний и пасмурный, ветреный и какой-то тревожный, что ли…

На второй день нашего Поста уже к обеду я заметил, что бравый Винниту стал убыстрённей дышать да и поглядывать на кухню чаще обычного, так что к вечеру я приготовил лёгкий ужин, сварив манную кашу и бледный чаёк без сахара. Но так как, накрыв стол скромной едой и пригласив Винниту отведать, что Бог нам послал, сжалившись над нами, сам я всё-таки не собира-а-ался отказываться от поста, то и Винниту гордо не прикоснулся к каше, которая так и осталась прохлаждаться на столе…
Однако, на следующее утро я испёк крайне соблазнительные лепёшки из теста, замешанного на той самой манной каше, и великий Винниту, видимо в мыслях окрестивший меня отпетым садистом, не выдержал пыток и с печальным, скорее, даже самоосуждающим выражением на лице своём, медленно разжевал первую лепёшку… Потом уже быстрее вторую, а третью так просто проглотил, как пеликан рыбку!..

А у меня взыграло паршивое злорадство, что он оказался слабаком, не взирая на экзотику, и это меня подстегнуло к ревностному продолжению своего поста, смотри, мол, как настоящие индейские воины должны вести себя.
Ну и гад же я, подумал о себе, когда Винниту, поняв, что продолжу пост, чуть не подавился куском лепёшки… Всё-таки не честно было мне поступать так по отношению к гостю своему, но ; до чего же упрямым был мой маленький «я!» ; отступиться уже не мог, хоть засоблазняйте меня тазиками пирожков с капустой, облитых смета-а-аной!..

Однако, усердно трудясь над изготовлением Трубки, гундося себе под нос Молитвы или подпевая Псалмы, чтобы никакая шальная мысль не коснулась мозгов наших, когда совершалась столь ответственная работа над столь значимым предметом, чувствовал я, что вскоре не выдержу жажды… А ночью голодный почти не спал, да и лежать на жёсткой постели было невмоготу, так как кости могли продырявить шкуру мою..
Вот и сидел я в старой овечьей шубе и валенках на крыльце веранды своей, если это покосившееся сооружение вообще можно было так назвать, и глядел на Луну, иногда проглядывавшую сквозь осенние тучи и подмигивавшую мне…
И уж коне-е-ечно, мысли пчелиным роем кружились вокруг меня и так же жалили, чтобы не скучал…


121.

… А думал я, почёсывая под шубой ладонью пустой живот и жадно поглядывая на бочку с дождевой водой, что, Господи ты мо-ой, на кого же я стал похож, неудачник отпетый?!..
Да на привидение ночное, увидев которое, нормальный человек перекрестится и убежит с воплями, будто кто отвечал во мне.
Да-а уж, совсем не соответствовал я тому воображаемому мною романтическому мужчине-герою ни внешним видом, ни Внутренней Сутью своей.
Всё чаще и чаще возникали тоскливые мысли о Северах, куда тянуло неимоверно, где Свобода не только внешняя, но и душевная столь явно всегда переполняла меня всего и без усилий, как-то естественно заставляла Духом возноситься, особенно, когда пылало на небосклоне в жгучие морозы Северное Сияние, напоминая о Беспредельности всего и вся!..

О-о, люди люди МОИ-И-И, придавленные серой суетой и невежеством, доколе будете ползать по собственным испражнениям Душ своих, кричало всё во мне?!
Отпустите меня, если сами не хотите летать, и дело с концом!..
О-о, Бог мой Милосердный, не мог удержать слёз я, неужели искупительная Карма моя столь тяжкая и продолжительная, что заперты Врата мне Златые в Рай, и Пётр Апостол куда-то надолго удалился с ключами?!
Ведь устал, даже в лесу устал от земного бедлама, ибо проникают вибрации невидимые сознаний людских и шума окончательно чужой мне «цивилизации», где бы я ни находился, что бы ни делал…

Чувствовал, что-то предчувствовал в будущем для себя нехорошее, да так сильно, что никакой Пост и никакая Молитва, никакая возня о Винниту и с Трубкой Мира не спасёт, изливался душой я пред Богом Невидимым…
И вдруг действительно ощутил себя в кромешной тьме, что и ночь-то бессонная моя показалась до толе ослепительно сиявшей!..

Постепенно в этой кромешной, но в какой-то всё-таки неприятно живой и потому шевелящейся тьме, вскоре я стал различать окружавших меня чёрных сущностей с поразительно ненавидящими меня взглядами, что мне даже плохо стало и чуть не вырвало от ужаса!.. Но самое-то поразительное было, что эти сущности были мне знакомы…
Я завопил, что было мочи о Помощи, так как вся та мразь жуткая крепко меня державшая, что и пошевелиться было невозможно, уже накинула мне на шею петлю, и оставалось только затянуть её и вздёрнуть меня!..
Господи, Господи, Господи, вопил я, пока мог, а потом уже и хрипел, даже не сопротивляясь, да что ж это такое и за что?!.. Спаси-и-и… кхы-ы… кхы…
И повесили! Меня…

И вдруг стало так легко-о, пла-авно, споко-ойно… Не ощущал никакого тела, оставшегося где-то та-ам, на верё-ёвке, да и знать не хотелось где-е… Я пари-ил, качаясь, словно лёгкое пё-ё-рышко при малейшем дуновении ветерка, поднимаясь всё Выше, проницая, не останавливаясь и нигде не задерживаясь, какие-то Сфе-еры какой-то Жи-изни… И Тишина, Великая Тишина-а лишь сопровождала мой Подъём… И меня даже совсем не волновало куда-а, да заче-ем…
Просто наслаждался Блаженством, просто блаженствовал, сам был Блаже-енством!..

Постепенно мелькание Сфер, словно кадры на экране телевизора, стали реже и потом совсем прекратились… Меня, пёрышко этакое или пушинку, всё быстрее и быстрее влекло куда-то Вверх, и Сияние уже известное мне и привычно Золотое, постепенно превратившееся в ослепительно Салатовое, заполняло всё, что только мог воспринимать тот, кто, видимо, и осознавал себя, как «Я+я»!..
Было впечатление, что на этакое, не одно меня или вкупе многих «Я» глядело сразу и множество Кого-то, Которое вдруг проявилось Единым Ликом непередаваемо словами Прекрасной Золотоволосой Женщины!.. Она одним только Ликом своим заполняло не только то, что воспринималось, допустим, визуально, но и воспринимающий, то есть «Я» вместе с «я» тоже были ею, и она была нами, и всё было Едино!..

Какой-то миг мы глядели друг другу в глаза, а потом Глас прозвучал, словно со всех сторон сразу и во мне самом тоже, говоривший когда-то уже слышанное: «Всё время будь в Храме! … Находись в Храме! … Не покидай Храма!»…

Я так и очухался, сопровождаемый продолжавшим звучать Гласом, тоскливо глядя на освещённую Луной бочку с дождевой водой… Но постепенно Глас затих во мне, и в ушах опять «звучала» привычная осенняя тишина ночная…

Однако, почему в Храме, видимо, деревенском нашем, мне торчать-то надо было, раздражало моего маленького «я»?! Чтобы не повесили «добрые» люди? Или чтобы сам не повесился от жизни такой, устав противостоять разрушительным животным ; скотским и звериным ; вибрациям, исключающим какое-либо понятие Эволюции Духовной?
А и впрямь, те чёрные люди в видении, накинувшие мне петлю на шею и затянувшие её, что я Дух испустил свой и улетел далеко и высоко, ведь были мне хорошо знакомые… И ведь они…

Ба! Да ведь они ; мои былые воплощения!.. Те, кого я, находясь вместе с ними на Земле и во плоти, не спас и ещё мог не спасти Молитвою и Покаянием своими!.. И бежать прятаться-то мне нужно было в Храм не от них, а… ОТ СЕБЯ, ОТ СВОЕГО эгоизма, всё время жаждавшего уйти от Предначертания Божиего нести свой Крест Искуплением людей СВОИХ!..
То есть… Если они ; мои былые воплощения, то я… их иерарх? И моё качество сознания, как более учащённых вибраций и амплитуды колебаний, отражалось и на их сознаниях? Следовательно, их качества ; на мне? Разница, думал я, только в том, что моё падение неизменно обрекает на падение и мои былые воплощения, а их падение ; болезнями на мне?..
А сами они что, родненькие, ни причём? Они грешить, а я за них на Кресте, значит?!
Хорошенькое дельце-е…

А как же Трубка Мира и Виннету? Он-то кто, разве не я?
Кто-то во мне словно заговорил и явно услышал голос, что, мол, да, он тоже я, даже больше я, чем остальные мои же «я», ибо он из числа Двенадцати моего «Я» большого, который сидел во плоти «я» маленького!..
Ага-а, а где ж тогда остальные десять, не унимался «я»?
«Не торопи событий, всё в своё время», прозвучал во мне ответ.
И что, со всеми мне придётся так вот от жажды и голода изнывать?!
Но лишь тишина была мне ответом на, видимо, глупый вопрос…

Когда уже стало светать, и я вернулся в хижину, то был уверен в том, что нам с Винниту просто необходимо было побывать в Храме нашем, тем более, что наступало воскресное утро…


122.

… А Храм окутал нас густым запахом ладана и уюта… Как бы я отрицательно ни воспринимал лишь внешнюю религиозность с её тягучими магическими ритуалами, но минуты Чувства Радости и Умиления в душе своей, находясь в помещении, где всё звучало о Боге, где святые Лики с Икон живыми глазами глядели на меня в упор, тем более, где я не раз испытал Благодать при Покаянии и Причащении Таинств Христовых, отрицать было просто невозможно, да и не хотелось!..

Тут же позабыл про Винниту, предоставив ему самому разбираться со своими впечатлениями…
Отключившись от всего внешнего и чувствуя себя вечно сомневающимся грешником, я весь погрузился в Молитву с одной лишь мыслью полного растворения в Беспредельности!.. И больше ничего не хотел знать и видеть в Мире сём… Я готов был тут же покинуть тело своё плотское, чтобы никогда больше не вернуться сюда, но только лететь, лететь, лететь Туда и только Туда, Откуда уже нет возврата, лишь бы только найти, постичь Точку Начала Всего Сущего!..
Ничто меня не удерживало, я был одинок, обязательств никаких и чувства долга не испытывал ни перед кем из людей, кроме… Кроме кому, Богу?

Однако, к удивлению моему, чувствовал, что что-то не отпускало меня, удерживало, ставило препоны, чтобы душа моя не покинула пределы не только земные, не только Храма нашего, но и даже тела моего косолапого!..
Страх? Неуверенность в себе?
Уже привыкший к тому, что сердечное устремление моё в Молитве Ввысь всегда сопровождалось созерцанием, я вдруг осознал, что Врата мне закрыты, и моя Воля не в состоянии их распахнуть!..

Как же это, как же так, стоял я опешивший, глядя в глаза Святому Николаю, строго глядевшему на меня с Иконы на стене?!..
А он, видимо, нечто нехорошее, неправильное ПРЕДВИДЯ в поведении моём, и это я тоже чувствовал, только одним взглядом своим строгим будто хотел внушить мне что-то такое, от чего я бессознательно изворачивался, как скользкий налим!.. Но что именно?

Некоторое время мы гляделись друг другу в глаза, и меня поразило, до чего они были на Святом Образе живые, настоящие, правильные, мудрые!..
Отче, что, ну что, кричала душа моя, плакала и вопрошала, глядя на строгий Лик?! А Сердце моё прямо умирало от тоски, что как бы ни старался я, но никак не соответствовала она Свету Смирения Сына Божиего во Множестве Угодников его?!..
О-о-отче, ну не могу больше, безмолвно причитал я, мне страшно и грустно, очень грустно… Чую, очень чую, говорил ему, что-то плохое в будущем, и не только для меня… Не выдержу, ведь не выдержу-у-у!..

Отче Николай, до того момента строго глядевший на меня с высоты храмовой стены, абсолютно живыми глазами, посмотрел вдруг куда-то поверх или мимо меня, словно взглядом своим показывая что-то, и я оглянулся…
За мною, правда, немного в стороне, стояли огромный Богатырь с женой своей, то есть с Другиней моей, державшей на руках ребёнка, а рядом с ними… Бог мой! Целая толпа вместе с Винниту!.. И ведь я сразу почувствовал, что те люди ; мужчины и женщины ; не были обычные чужаки, случайно заблудшие в Храм наш от нечего делать… Но кто же тогда?

А вот уже и ТРЕТИЙ, ЧЕТВЁРТЫЙ, ПЯТЫЙ… ДВЕНАДЦАТЫЙ, кто-то сосчитал явно слышимым мною голосом, словно объясняя Смысл этих людей…
И вдруг, поражённый, я увидел их вроде и всех вместе или общую Судьбу, но одномоментно и молниеносно сразу всех этих людей и каждого в отдельности Судьбы на Земле!..

Вдруг перед Внутренним Взором моим промелькнули кадры жизни каждого из них… Я увидел, как Богатырь корпел над своей книгой, как ему помогала жена его, как к ним подползала чёрная туча, сверкая инфракрасными лучами, как Другиня не выдержала этого натиска и поддалась страху, суете, раздражительности… Видел, как Богатырь пытался её успокоить, разя Мечом мрак кромешный, словно отрезая ломти от сыра, но и он, этот большой телом и Душою истинный Мужчина и Воин Духа не выдержал сильнейшего натиска людского невежества, подлости, наглости, животности и…
Нет, дальше не надо!.. Слишком печально…

Но тогда в процессе созерцания как бы переключился канал и, хотел того или нет, но увидел я, как Винниту-Хранитель искренне и с огромной Верою проводил Обряд Раскуривания Трубки Мира, окружённый так же экзотично разодетыми людьми в лесном лагере… Удивительно было созерцать Духовным Взором, как в момент трёхкратного вскидывания двумя руками им Трубки к Небу, как это с Потиром проделывает и православно-христианский Священник в Алтаре, моля Бога ниспослать Благодать Духа Святого, вдруг ослепительный Луч Белого Света действительно ниспал Сверху прямо в Чашечку Трубки Мира, Благословляя и наполняя табак Силою Сына Божиего также, как и вино в Потире в руках христианского Священника!..
Но видел я и другое, как некто из окружения Винниту, очень волевой и скрытный, но лицом чёрный, как головешка, хотя и разодетый в красивейшие, бисером вышитые одежды, хитро соблазнял его восхвалениями и уговорами, а тот доверял, прислушивался и… соглашался, обманутый!.. Постепенно лицо Винниту тоже стало темнеть и превратилось в такую же головешку, а Трубка, которую потом он раскуривал, больше не наполнялась Светом, как бы он ни растягивал обряды свои лицемерные, проводимые с гонором самовлюблённости… Поп в перьях, да и только…

Ещё один мужчина, из стоявших рядом с Богатырём, будучи энергетически мощным ретранслятором Божественной Силы, способным ; и я прекрасно это видел! ; увлечь за собою СВОИ же былые Души по Пути Восхождения, и даже это уже бессознательно делавший, тем не менее, мог оказаться в плену хитро расставленных женских сетей, игравших на его недюжинной мужской потенции… И я увидел, как, в конце концов, он в миру слабел Духом и не смог противостоять сильнейшим искушениям похоти, растрачивая Психическую Силу свою на пустопорожние интимные отношения с довольно корыстными демоническими существами в женском обличии, а каждая такая, Богом не санкционированная близость, наполняла Душу его информацией разложения и разрушения…
Фу, фу, фу, даже не хотелось созерцать того, что его ожидало…

И никого, и ничего больше мне не хотелось видеть… Я отвернулся от них и поглядел на Святого Николая на Иконе, но он уже опять был обычный, рисованный, плоский, невидящий… Однако, когда я оглянулся, то ни Богатыря с женой его, ни остальных людей с ними же и близко-то не было в Храме!..
Бог мой, у меня даже пот обильный выступил от ужаса, ведь не просто так предчувствовал я ночью нечто нехорошее, да просто жу-у-утко плохое, от чего и свихнуться запросто можно было!..
И что дальше? Виденное фатально или… Или всё-таки был шанс исправить? Но ка-а-ак?

Неужели со всеми теми людьми мне предстояло встретиться и возиться, как с Винниту? А они, обладая Свободой Воли своей и, следовательно, Выбора своего пути, могли запросто свернуть не в ту степь?! А я молись и плач за них, будто мне нечем больше было заниматься?!..
И кто же виноват был в том, что Богатырю с Другиней моей отпущен был столь малый срок на этой грешной Земле, что уйти им предстояло через столь тяжкие ситуации?..
А кто виноват был, что Винниту запросто клюнуть мог на искушения демона поповского невежества и гордыни в человеческом обличии?..
Да и тот похотливый жеребец и все остальные, каждый со своими тараканами в Душах своих и мозгах?..

Неужели в том был виноват я, сокрушался, с трясущимися коленками стоя у храмовой колоны, или мог быть виноват?!
И что, остаток земной жизни мне предстояло провести в Молитве Покаянной за тех двенадцать людей, как ВОПЛОЩЁННЫХ ОЛИЦЕТВОРЁННЫХ ЛУЧЕЙ ДУХА МОЕГО, но у каждого-то из них должны были быть и свои двенадцать таких же Лучей, за которых им тоже предстояло тащить Крест?.. И кто-то осилит, а кто-то и нет?.. Ведь даже апостол Христа Иуда предал его, Апостол Пётр трижды отрёкся от него, а Фома вечно требовал доказательств Истинности Пути Света!..
Неужто рухнем мы все вместе с Пирамиды нашей, или опрокинется она Вершиной вниз, во тьму кромешную?!..

А если, думал, и я есть также лишь один из двенадцати Лучей уже своего Иерарха, но тоже не устаю в Истине, тогда кранты всему?!.. Или кранты только нам, грешникам, а остальные ; Праведники ; будут процветать, в Раю?..
Знаете ли, о-о-очень даже неприятно было оказаться в шкуре распятого Христа…


123.

… Но уж так получилось, что оказался распятым, правда, в собственной шкуре, как многолетняя вобла, завалявшаяся и позабытая на солнцепёке и непогоде…
Уж так вы-ы-ышло, что жизнь моя соответствовала Мантре моей личной: «…И как бы ни было мне тяжко и грешно по Пути пройти извилистому О-ДИ-НО-КО…» даже среди людей!..
Да-а, это так, сокрушался я, но всё-таки и «…только Свет Звезды моей далёкой мне Жизнь и Смысл даёт широко»?!..
Однако, совсем не хотелось именно «…каждый день вставая и кружась волчком в безумии людском» постигать Смысл какой-то пусть и «Идеи ратной», но, к сожалению, лишь «в потоке не сложившихся своих надежд отвратных»…
Ну совсем не хотелось.

Но приходилось, раз уж открывал по утрам глаза и вставал с постели, чтобы продолжать прикидываться живущим «в безумии людском», жуткими вибрациями своими запросто проницавшем без Времени и через расстояния сквозь душу мою, как бы я ни прятался в глуши лесной…
А чего, собственно говоря, я пузырился, сопротивляясь Воле Божией, если даже и подохнуть по человечески не мог без Его той Воли?!
Что ж меня так угнетало и раздражало, если при всей моей Искренности в Вере и Устремлении жить сразу во всех Мирах любой материальности, тем не менее, я мог сопротивляться каким-то Намерениям Бога через меня, а по-простому выражаясь ; предавать Его?!
Не иначе, как заелся, гад, этакий…

Сказано же мне было в Храме постоянно торчать, и торчал бы, ведь даже звонарём успел заделаться, так что же диаконом отказался Крест свой нести? Потому что гордыня обуяла, завидя в глазу попа нашего и у других прихожан пылинки? Или…
Да не мути ты ни себе мозги, ни тем более Богу, а так и скажи, что в очередной раз испугался ответственности за людей, что просто эгоистично пожелал кайфа созерцания за гранью плотского существования, что просто не созрел ещё Духом своим, чтобы полностью подчиняться Предначертанному, бичевала душу мою Госпожа Совесть!..
Ага-а, так если не созрел, если сам ещё животное безмозглое, так зачем лезешь на четвереньках с рылом грязным туда, где только ногами и на крыльях входят и влетают?! Так и валялся бы себе, похрюкивая в грязи души своей, пингвин общипанный!..
Ан-н не-ет же, туда-а же прёшься и, видимо, не спроста-а…
Вот именно, почему пищишь, но лезешь, и сопротивляешься Воле Божией при этом? Что-то ещё щекочет?.. Ну-ка отвечай себе честно!..

Да, да, да, опять не выдержал я, наконец, спазм в душе своей, которыми так виртуозно орудовала Госпожа моя Совесть!
Согласен был, что боялся, просто по человечески боялся людей, даже СОИХ былых воплощений, даже СВОИХ Лучей Духа моего, которые, тем не менее, обладали каждый СВОБОДНОЙ ВОЛЕЙ и способны были пасть, тем и вонзая в душу мою гвозди грехов своих, чтобы я, ТЕРПЯ и ПРОЩАЯ, сиял Светом Христа в душе своей!..
И ещё: Я НЕ ЖЕЛАЛ ЗНАЧИМОСТИ СВОЕЙ, не желал никакой авторитетности со стороны моей персоны ни перед кем, и это было для меня важнее даже всех ржавых гвоздей в душу мою во ради Света в ней!..

В своё время, слишком ярко прочувствовав сектантские безумия всевозможных «учителей-гуру» и их последователей, я чувствовал, что даже МОИ люди могли искушать меня подобным же необузданным вниманием.
Я не боялся за себя, но, обладая способностью видеть даже неосознанные ими намерения их и возможные последствия, готов был сбежать, куда глаза глядят, лишь бы не случилось такого безумия в Душах людских…
Во как.

И что же дальше тогда?
К моему удивлению, Винниту оказался притаившимся христианином! На моих глазах он запросто исповедался у нашего любвеобильного, но строгого батюшки и причастился из рук его!
Обалде-е-еть…
Так что, оставалось мне, ели волочившему ноги после нескольких дней измора голодом, лишь закончить строгий Пост свой и завершить то, ради чего МОЙ Винниту и появился у меня.

Совместно изготовленная Трубка, конечно, радовала глаз совершенством отполированного изделия, но её надо было по настоящему СОТВОРИТЬ, чтобы она обладала энергетической Силой, то есть некой Благой Информацией также, как и ОДНИ И ТЕ ЖЕ Символы в Алтаре христианского Храма нашего, даже если внешние формы этих Символов и различны были.
Я не читал привезённой Винниту литературы о Трубках Мира и не собирался к ней прикасаться к книгам, но просто ЗНАЛ, как всё предстояло исполнить правильно, честно и, главное, ИСКРЕННЕ.

Сперва, не взирая даже на то, что Винниту исповедался и причастился в Храме, я без разговоров загнал его в горячую баню, чтобы из него обильным потом вышли остатки всей дури его внешней жизни. И надо сказать, он честно и с Молитвами сделал четыре ; согласно четырём Стихиям Воды, Воздуха Огня и Земли ; захода, каждый раз выползая в предбанник красный, аж бордовый, как настоящий краснокожий внешне и прозрачной Душою, как младенец!
Потом, на другой день, мы долго искали место на каком-нибудь холме, чтобы он там побыл в одиночестве со своими чувствами, мыслями, впечатлениями перед тем, как принять на себя Долг Хранителя Трубки Мира.

Правда, я никак не мог определиться с местом одиночества Винниту, пока на вершине одного из холмов с крутым обрывом с одной стороны, вдруг не почувствовал сильнейшие вибрации, волной всего меня окатившие и пронзившие, и ощущеньице, надо сказать, было поразительным!..
Именно там должен был он пробыть столько времени, пока что-то не произойдёт такого, что и укажет как на его ; один на один! ; Духовное Посвящение Свыше, так и конкретное имя ЕГО Трубки Мира.
Когда место то я со всею ответственностью Освятил, как положено в таких случаях, определённым Обрядом, и оставил Винниту в одиночестве, то сам решил параллельно молиться вместе с ним, чтобы невидимо поддержать его в неизменных искушениях.
А искушения грянули-и-и, да ещё какие!..


124.

… Погода портилась, и я, оставив унылого Винниту на обрыве, вернулся домой, сгрёб в охапку шубейку свою задрипанную и, закутавшись в неё, да прихватив старый зонтик, удобно уселся под сосной. Но молиться не получалось…
В голову лезли всякие разные мысли, и от них никак было не отбиться. До темноты вечерней ещё было много времени, так что торчать под зонтиком предстояло порядочно долго…
Конечно, заботился о Винниту, как он там выдерживал одиночество в столь неприятную погоду, не мёрз ли, выдержит и не сбежит ли? О чём думал он, каковы перспективы жизни его влекли в дальнейшем?..

Сам я попытался поглядеть на себя со стороны и как-то неожиданно сильно удивился, мол, что я тут делал под зонтиком, словно выгнанный из дому?!
Взрослый, даже в годах уже мужчина торчит себе, как ненормальный, в одиночестве, под пристальном взглядом вечной, видимо, не одно поколение людей в этой деревне пережившей, но такого дурика никогда не видевшей вороны… И зачем ему всё это, спросил бы прохожий вместо вороны?

А действительно, и чего это я мучился, загоняя себя в дебри какой-то непонятной для Мира сего тоски по Неосязаемому для большинства людей Богу и Его Райскому Бытию?!
Никому не надо, а вот мне почему-то пона-а-адобилось то, чего и руками-то не пощупать…
Все нормальные люди жили себе да жили, а вот мне, беспокойному, всё никак не утихомириться в своих стремлениях к Звёздам, ну никак… И ведь я прекрасно чувствовал, что в обычную мирскую суету даже со всеми радостями её семейной жизни с детишками на коленях, с тёплой и такой нежной и вкусной, особенно по утрам в постели, женой, с друзьями, живущими каждый своей жизнью и интересами, тем более с посторонними совсем мне людьми ; уже никак мне не ужиться, что эту грань невозврата к старому образу жизни уже давно переступил и назад дороги мне не было, да и быть не могло…
Но и ТУДА-А МЕНЯ НЕ ПУСКАЛИ ещё, ёлки зелёные, куда Сердце моё тянулось, куда Душа моя стремилась, готовая тут же, при первой же возможности улететь стремглав, даже не обернувшись к телу своему, даже не вспомнив про него!..

Во-о-от, именно Запре-е-ет кармический преждевременно покинуть Мир сей обезумевший и окончательно захрюкавший и раздражал меня, и вгонял в тоску, заставлял сопротивляться Воле Божией, эгоистично желая лишь своего личного спасения…
Удивительно, но при всём том, что рассудком-то я прекра-а-асно понимал, что эгоистичная страсть спасения лишь самого себя страстью жажды созерцания даже непредставимой людям Беспредельности Жизни и ПОСТОЯННЫМ ВЕКТОРНЫМ СТРЕМЛЕНИЕМ Поиска Первопричины её, может привести лишь к кармическим страданиям опять же во плоти земной или иной подобной Планеты, но, тем не менее, я обижено надувал губы на Бога, уныло соображая, что моё же собственное НЕСМИРЕНИЕ Воле Всевышнего и нежелание или просто хитрое увиливание тащить за собою МОИХ же былых воплощений только усугубляло моё положение и ввергало в падение, рано или поздно…

Меня просто выводило из себя, осознавая, что вся-то моя Свобода Выбора заключалась лишь в том, чтобы, во-первых, сознательно сообразить, что никто, даже Сам Господь-Бог-Творец, Свободным и без страдания не может чувствовать себя, если не подчиняется своему Вышестоящему Иерарху Духовному в Бесконечной Цепи Иерархичности Сознательных Существ-Создателей Беспредельной Жизни!..
Во-вторых, что лишь тогда Восторг Творчества Жизни, Радость Бытия и, следовательно, Смысл существования был обеспечен мне, когда я ПОДЧИНЯЛСЯ Воле Всевышнего относительно моей неугомонной никак персоны, должной сделать на Земле во плоти то, что нужно было Богу и, наверное, мне самому, а как иначе?!..
В-третьих, что падение из Света во мрак ангелов-то и заключалось в том, что они пожелали МНИМОЙ свободы от кого бы то ни было и от своего Иерарха-Бога в первую очередь, и уж тем более от Предначертания Его!
И в–четвёртых, что и я сам норовил встать на тот же скользкий и никуда не ведущий путь падения в демонизм мнимой свободой!..

От этих мыслей меня даже передёрнуло, и я опять попытался сосредоточиться на Молитве и ПОКАЯТЬСЯ душою своею непутёвою, собрано и отстранено, но по-своему читая давно уже выученный наизусть пятидесятый Псалом: помилуй меня Боже, и по великой Милости Твоей и по множеству Щедрот Твоих изгладь, изгладь, изгла-а-адь же, наконец, все беззакония мои и так далее!..

Мысли, как всегда, блудливо пытались увильнуть в сторону, выискивая себе работу поинтересней, но я вновь и вновь повторяя Псалом, заставляя-я-ял их возвращаться обратно к его сюжету, постепенно добившись того, что Сердце моё затрепетало с такой силой ИСКРЕННЕГО РАСКАЯНИЯ, что слёзы ручьём брызнули, вместе и с хлынувшим сверху, как из ведра, дождём!..

Вот и торчал я под сосной и зонтиком, поджимая под шубейку свои косолапые ноги, ну совсем, как шелудивый бездомный цуцик…
И мне так жа-а-алко себя стало, прямо-таки увидев со стороны и очень сильно прочувствовав, словно выгнанного из Рая Адама, что голосом разревелся от какого-то поразительно давившего душу мою бессилия что-либо изменить уже в жизни своей, кроме как слезами истечь, и вместе с обильными каплями дождя раствориться в землю, что ли…

Видимо, возбуждение моё было столь сильное, что я и впрямь как потерял чувство Времени и ощущение Пространства!..
Вдруг заломило нестерпимой болью голову, скорее всего от резко поднявшегося кровяного давления, так как плотское сердце колотилось в груди моей нещадно, и я словно отключился из мира сего дождливого и очутился в поразившем меня мраке, да в такой «оглушительной» тишине, что подумал, не умер ли я на самом-то деле для Мира людей?!..

Но даже в таком кромешном мраке вдруг заметил нечто передо мною мерцавшее… И это нечто медленно и в сопровождении всё усиливавшегося какого-то глубинного и раздражающего душу гула стало приобретать форму и увеличиваться в расплывчатых объёмах, словно наползавшая из-за горизонта грозовая туча…
И постепенно эта «туча» превратилась в конкретно осязаемый мною образ отвратительного и вместе с тем жуткого зверя, глядевшего на меня с такой ненавистью и жаждой схватить огромными острыми зубами, зачавкать в до невозможности вонючей пасти и проглотить, что, видимо, мне просто надо было от страха и ужаса жидко обделаться!..

Однако, к своему удивлению величайшему, Я НЕ ИСПУГАЛСЯ зверя!.. Более того, я прекрасно осознавал СВОЁ ПРЕВОСХОДСТВО перед ним!.. Но почему?
Тогда во мне вдруг зазвучал приятный Голос, несколько раз повторивший одни и те же, хорошо известные мне евангельски-апокалиптические фразы Апостола Иоанна, что, стоя на песке морском, он увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные, а пасть у него, как пасть у льва…
Я бы сказал, скорее, как у крокодила огромных размеров!

Но Голос во мне продолжал, что, мол, и увидел я другого зверя, выходящего уже из земли, который, однако, действовал со всею властью и подлостью первого зверя, заставляя всю Землю и живущих на ней олухов поклоняться первому зверю и т.д. и т.п. И люди поклонялись, даже запросто!
Ибо зверь тот был не что иное, как ГОЛОГРАММА ЭГРЕГОРА ИХ СОБСТВЕННЫХ ГРЕХОВНЫХ СТРАСТЕЙ, СЛАДОСТНЫХ ПОРОКОВ и АГРЕССИВНОЙ ГОРДЫНИ, их же самих разрушавших и пожиравших! И тем не менее, люди страшились этого зверя лишь посмертно, когда им уже приходилось воочию его увидеть и всенепреме-е-енно быть разжёванными в муках и, проглоченными-съеденными, далее страдать в помойке желудка зверя и в вонючих кишках, чтобы потом очутиться в его заднем проходе и вылететь наружу испражнениями и шлёпнуться такой же вонючей кучкой лишь дальше удобрять СОБОЮ-ДЕРЬМОМ гумус на поверхности какой-нибудь очередной и более примитивной в развитии Человечества Планеты, но не более того!..

Все эти мысли пронеслись вихрем в моём мозгу, глядя, как зверь всё шире раскрывал пасть свою, грозя меня схватить, а я смотрел на весь этот кошмар без каких-либо эмоций страха или там трепета душевного, но скорее даже с безразличием к собственной судьбе, ибо терять-то мне было не-е-ечего, а так хоть что-то могло измениться в существовании моём непутёвом… А почему бы и нет?
Какая разница, где гнить, если и так греховно мучился на земле тоской, то от пожранного и переваренного меня хоть польза была бы навозом для удобрения!
Во как…

Но, как оказалось, не так-то просто было мне даже в удобрение превратиться!
Обалде-е-еть…


125.

… Тем не менее, я почему-то, и как-то запросто промимо зубов и клыков, полез в глотку того огромного и потрясающе отвратительного зверя, встал там во весь рост, и дальше моему взору Духовному вдруг отрылось то, что потом, при воспоминании, я назвал про себя окончательным дурдомом рода человеческого без всяких фасадных прикрытий, масок, прикидов!
Я созерцал и видел тако-о-ое, что будь всё это наяву, наверное, основательно вытошнило бы меня с выворачиванием наизнанку кишок и окончательно вогнало бы в гроб…

Боже мой! Неужто были это те самые, ещё жившие на Земле люди, прикидывавшиеся образованными и воспитанными, интеллигентными и культурными?!..
Действительно, Иерониму Босху, при виде тако-о-ого, оставалось бы только «отдыхать», ибо его картинки показались мне лишь детской наивностью, по сравнению с той мерзостью истинного бытия массы Душ людских в современном Мире!
Хотя…

Да разве тогда можно было удивляться тому, что созерцаемые мною омерзительнейшие извращения проявлялись уже и в Мире нашем в лице садистов-маньяков, гомосексуалистов-трансексуалов, алкоголиков-наркоманов, да озабоченных и другими не менее отвратительными всевозможными страстями, начиная банальной жадностью, и кончая параноидальной жаждой власти не только над ближним рядом находящимся, но и над всеми людьми, если даже «культурные» индивидуумы, если даже «образованные» и обладающие властью, если даже «духовные» священники, как я прекрасно это видел, не лишены были тщательно скрываемых пошлых и агрессивных мыслей?
И не просто мыслей, а мыслей сладострастно очу-у-увствованных, постоянно повторяя-я-явшихся в воображении людском и уже настолько липко-вампирических, что не только хозяева их, но и рядом с ними находившиеся люди, вроде как мухи, привлекались к ним и прилипали, будто к липучке, не в силах больше оторваться, освободиться!..

И всё это «великолепие» людского безумия и откровенного оскотинения копошилось и барахталось, похожее на кипящие испражнения с появлением искажённых отвратительными гримасами лиц, что я инстинктивно даже прикрыл рот и нос ладонью, чтобы не вдыхать душный смог той вони, которая готова была отрыжкой хлынуть через глотку зверя, в которой же я и находился!..
Фу-у-у!!!

Но сожалел ли я, испытывал ли Сострадание к тем несчастным?
Трудно было признаться даже себе, так как на многих и многих лицах, да почти на всех, которые мне пришлось созерцать, я не видел признаков страдания, сожаления или желания избавиться, очиститься от разрушительных страстей. А о Покаянии и вообще смысла не было говорить, тем более, что те самые люди, кайфовавшие в собственноручно порождённом мысленно-чувственном дерьме, глядели на меня не только с неприязнью, но даже с ненавистью, не желая даже слышать о каком-то Спасении, ибо оно им просто было НЕ НУЖНО!..
Скорее всего, я испытал лишь обобщающее сожаление, но не к конкретным личностям, которых я даже узнавал там, но только ко всему Человечеству, до такой степени сумевшему опуститься.

Вдруг у меня возникла мысль, а почему сам-то я не оказался там, вместе с теми психически больными людьми ; эгоистичными грешниками-извращенцами-агрессорами?!
Я что, такой уж праведник был, что просто «не достоин» тех отвратительных «прелестей»?
Да вроде не был таким уж безгрешным мыслями, даже живя в заброшенном лесном хуторе в одиночестве…
Тем не менее, зверь НЕ МОГ меня проглотить и всё тут. Видимо, я был ему, как рыбья кость в горле!
Но тогда почему именно я просто стоял и глядел, а те многочисленные, с позволения сказать, «люди» просто копошились, кто с удовольствием, а кто пусть даже и с отвращением, но все в зловонье голографических излучений-испражнений СОБСТВЕННЫХ сознаний?

И в этот момент зверь, видимо, поперхнувшись мною, вдруг так сильно кашлянул, да с таким оглушающим рёвом, что я вылетел из горла его, как пробка, и опять ощутил себя прижавшимся спиной к стволу сосны и под рваным зонтиком!
Ой, да это же гром грянул, догадался я! Простой, по-осеннему запоздалый гром! А за ним и ливень, да такой мощный, что я всерьёз забеспокоился о Винниту: выдержит ли, не сбежит ли, испугавшись столь тяжёлых физических испытаний?..

Однако, увиденное через горло зверя настолько ещё живыми впечатлениями бродило во мне, что сразу я, даже под проливным дождём с сильным ветром и еле удерживая в руках зонтик, не смог оторваться от воспоминаний…
Как-то не укладывалось в голове моей плешивой, почему сама Жизнь, в которой Бог-Творец так сильно заинтересован и Творит её, чтобы Самому Себя созерцать нами же, детьми Его, однако, нашими же усилиями она превращается в настоящий ад?!
Ведь виновата-то в ужасных формах своих на Земле, и тем более там, где пришлось созерцать мне ужасы от греха, не сама Жизнь, как таковая, и виновато ведь не простое нормальное желание людей или Богов творить её и жить!..
Но как же так получалось, что при том, что Творец толкнул Идею Свою Творческую, надо полагать, с желанием Самому стяжать Радость Созерцания Жизни, а получилось то, что мне неожиданно и пришлось подглядеть, будь оно неладно?!..
Ну как так?

Казалось бы, что мешает людям СООТВЕТСТВОВАТЬ Желаниям Творца Жизни, Который Творил-то её СВЕТОМ ЛЮБОВИ Своей не ради же мрака страдания, ненависти и разрушения как её самой, так и свидетелей её ; людей!
Ан не-е-ет, эти же люди Его ; вот твари-то каки-я-я! ; оказались запросто способными к тому, чтобы и Самого Бога-то довести до белого кипения, Который от недоумения глазами лишь захлопал, сведёнными над переносицей, да и по сей день никак не может разобраться в змеином клубке кармических узлов людских!
Да-а-а уж, покачал я носом своим большим, не помещавшимся под зонтиком, задали мы Ему ребус, куда уж покруче кубика-рубика…

И как ни крути, но в этой каше кармической земной и я оказался замешан!
Зна-а-ачит, поразился я, НЕ СПРОСТА… Но каким таким образом, скажите-ка мне на милость, если ЧУВСТВОВАЛ, ну просто не мог уже не чувствовать, что Земля эта мне НЕ РОДНАЯ, что на ней я гость, помнивший нечто иное ; Космическое, или, что скорее всего, изгнанник, за что-то наказанный и помещённый отбывать это наказание в дурдоме земном, чтобы исправиться, то есть усовершенствовать своё сознание и больше; аяяй! ; так не делать?
А как так не делать?!..

Да-а, припомнилось вдруг, сказано-то было не кому-то, а мне-е когда-то, что, мол, «не отворачивайся от людей, ибо Спасения в одиночку нет и не может быть»…
Следовательно, когда-то, видимо, в каком-то воплощении своём, быть может, да и скорее всего, на иной подобной Планете в Безбрежном Мироздании, я всё же сумел отвернуться от каких-то местных существ-людей, как СВОИХ былых воплощений МОИМИ же душами и вместе со мною, а они тоже не выдержали искушений именно лишь ИЗ-ЗА МОЕГО эгоистичного равнодушия к ним, как их иерарха, и пали они в такое же бытие греховно-отвратительное, которое, КАК НАПОМИНАНИЕ, только что мне пришлось созерцать и на этой Земле?!..
Какой ужас!

А тут, значит, на Земле этой, для меня был шанс исправить сознание СВОЁ и развязать то, что так эгоистично завязал когда-то!
О-о-ой, как же меня всё это доста-а-ало, вздохнул я тяжко… Как же Познание и впрямь лишь умножает скорбь непременно в душе моей, что хочется лишь удавиться…

Да вот и умереть-то невозможно оказалось мне, как наказание пуще неволи, мол, «не время ещё», даже «много дел предстоит тебе» и всё тако-о-ое!..
А кто спросил меня, хочу ли я этих дел, а-ась?

Но Богу, видимо, было лучше известно, чего хотел я или ДОЛЖЕН БЫЛ ХОТЕТЬ даже при всей своей мнимой Свободе Выбора.
И, как показали будущие события, надо признать, Он был пра-ав...

Но сидение моё под сосной с затёкшими ногами на том не закончилось…


126.

… Чем дальше, тем больше я возбуждался вдруг возникшими Откровениями о собственной жизни!
Одна-а-ако, «чуждость» моя на Земле, то есть на Планете, на которой я лишь отбывал срок изгнания и собственного перевоспитания, скорее всего, не исключало на ней и воплощения МОИХ былых Душ конкретными людьми, но, скорее всего не столь падших в скотство, как местные аборигены, подумал я?

И при этой мысли шальной, не взирая на оглушительный надо мною грохот грома и ошалелое сверкание молний, вдруг взору моему предстало нечто колышущее, бурлящее, хаотично волнующееся, словно океан кисельно-густой массы, освещаемой каким-то красновато жёлтым и, как мне показалось, как-то уж очень тревожным светом!..
Иногда, при сосредоточении внимания, в этой неприятной на вид массе я замечал не только лица конкретных, мне даже знакомых людей, но и целые сюжеты их существования на Земле, и сюжеты, конечно, очень даже неприглядные, иначе бы они не булькали, не пускали бы пузыри в этой тёмно-коричневой колышущейся массе…

Но неожиданно на поверхности океана или потопа людского безумия показались несколько островков, одни повыше, другие пониже, но все они почему-то похожи были на пирамиды, вершинки которых вдруг посветлели и даже приобрели золотистое сверкание, искорками пробегавшее по граням вершинок пирамид…
Я сосчитал ; пирамид оказалось… ДВЕНАДЦАТЬ!

Меня это, конечно не удивило, но порадовало, так как, приглядевшись на вершинки пирамид повнимательнее, вдруг вместо них увидел лица, среди которых узнал не только Богатыря и Винниту, но и других, уже виденных Внутренним Зрением в Храме нашем деревенском однажды!..
Но не успел о том подумать, как светящиеся и сверкавшие вершинки пирамид каким-то непонятным образом вдруг слились воедино, превратившись в одно существо, в котором, к своему изумлению, я, как в зеркале, узнал… Да САМОГО СЕБЯ!..

И события в видении моём развивались уже так стремительно, что я лишь созерцал то, что происходило пред Взором моим Духовным, не пытаясь анализировать, но стараясь основательно и со всеми подробностями запомнить всё на потом…
В то же время, ЕДИНОЕ существо, которое было, видимо, какое-то совместное голографическое качество Сознаний людей-вершин всех двенадцати пирамид, как мне не только показалось внешне, но я и сам ПОЧУВСТВОВАЛ Сердцем, ожидало чего-то или кого-то…
И действительно, вдруг, при особенно мощной вспышке молнии то ли наяву, то ли в видении, а то и там и там сразу, вдали у горизонта колыхавшейся, волновавшейся океанской массы я увидел Человека ; молодого ещё Парня, который словно по воздуху бежал, спеша то ли ко мне, раз я это чувствовал, то ли к тому существу с Богатырём, Винниту и другими нашему общему, хотя, по правде сказать, разницы-то ведь не было, ибо они были мною и я был ими!..

Человек-Парень бежал-летел огромными шагами, но замедленными движениями, словно космонавт на луне в невесомости, и что-то радостно кричал!.. Но только, когда уже приблизился, я разобрал, что Парень этот восторгался тем, что увидел ДРУГА своего, ИДЕНТИЧНОГО с ним по Внутреннему качеству Сознаний… Он взахлёб говорил, что ОНИ, то есть тот Парень и ещё иже с ним ПОДОБНЫЕ, давно ожидали этой встречи, что пора нам всем побыстрее заканчивать свой Труд здесь на Земле, так как нас ожидали какие-то Дела куда как поважнее и неотложные, что больше ждать времени нет!..
Потому, он крепко обнял то ли существо наше, то ли меня, и, сказав ему-мне, чтобы спешил доделать то, что близится уже к завершению, побежал обратно, будто догоняя свой поезд, из которого на секунду спрыгнул поприветствовать существо то наше, то есть, меня …
Ведь Парень-то свою Работу УЖЕ ЗАВЕРШИЛ на Земле, не в пример мне, окаянному унылому ленивцу!..

Э-х-х, честно признаться, в душе моей действительно такое тепло разлилось от той встречи, что я чуть ли не с тихими рыданиями сопроводил взглядом Друга, сильно сожалея, что ещё не имел возможности последовать за ним, что удерживало меня некое СМИРЕНИЕ пред Богом не бросать на произвол недоделанное на Земле…

Но тут опять сверкнула молния, грянул гром, как оказалось, в последний раз в тот вечер осенний, и я опять очнулся, сидя калачиком под зонтиком и сосной, удивляясь и сожалея, как это в неё, такую высоченную, не вдарила молния, дабы прикончить меня на Земле быстрее, чтобы успел ещё я догнать Друга своего и вместе с ним мчаться в Даль Неизведанную!..

Дождь, однако, утихомирился, и я смог, наконец, вытянуть из под шубейки свои основательно затёкшие ласты.
Но сильное возбуждение от увиденного не проходило, и с лёгкостью вспоминал то ли видение, то ли реальность, в которой пребывал и которую чувствовал всем Сердцем своим…

Кто же был тот Парень, Внутренне такой близкий и знакомый мне, хотя внешне немного странно одет, вроде как живший в другой культурной среде? Но в чём я был уверен, так в том, что мы с ним действительно каким-то образом РОДНЫЕ были, не по крови, конечно, но по Духу…
И почему-то в голову мне лезла Мысль, будто кто подсказывал, что Парень тот и я, и иже нам Подобные тоже составляли число Двенадцать, но в Единстве Существа какого-то ещё более продвинутого, вернее Высокого!..
И Цепь Духовной Иерархичности была Бесконечной, охватывающей видимые и невидимые Пространства всё большие и большие, распространяясь не только в Солнечной системе, но и Галактиками, Вселенными и ещё какими-то мега-мега…, лишь одному Богу Единому известно какими формами проявлений, даже непредставимой человеческим рассудком Жизни!..

О-о-о Боже мо-о-ой, погоревал-погоревал я, схватившись за голову, что приходилось мне ещё приземлять себя и торчать на этой скучной Планете!..
Но делать-то было нечего, и тогда вспомнил я про Винниту, оказавшемуся в такую ужасно пасмурную погоду, да и в столь позднее время суток в одиночестве на холме…
Ему-то каково было?!
Мне ведь ещё можно было в любой момент юркнуть в хижинку свою тёпленькую и уютную, а ему-у-у… Брррр!

Вот уж действительно, что Поиски Бога и Истины ; пуще неволи! Но как мало таких Людей, способных плюнуть на животное земное прозябание даже в технически оснащённой суете сует, чтобы всею Душою своею устремиться по Пути Духовной Эволюции, бескровно жертвуя своим земным благополучием, мешающими Совершенствованию привязанностями, родственными связями, но лишь бы только коснуться Света Истины, лишь бы только соответствовать ей, лишь бы только не предавать её, Золотисто-Лучезарную!

И так как Истина ; ой как сильно почувствовал я в тот вечер! ; была не только в Боге Неведомом, но и во всех Его Сыновьях-Иерархах Света, и в Парне том, одном из Двенадцати в том числе, и даже в МОИХ уже трёх Лучах из Двенадцати, один из которых сидел на холме, бедненький, другой корпел над компьютером в районном центре, третий уже был на подходе и, видимо, так далее и так далее, то мне стало очень и очень, ну просто о-о-очень СТЫДНО и пред Богом, и перед ребятами этими, да и перед остальными людьми Мира сего, даже перед самим собою, что эгоистично желал лишь своего Спасения, поддаваясь страсти Созерцания какой-то Беспредельности, наивно полагая, что Закон Божий о Любви Жертвенной можно обойти лукаво!..

Вот таки-и-ие Мысли и Чувства сопутствовали мне всю ту ночь под сосной… И когда поутру перед рассветом уже поднялся, сложил зонтик, отряхнулся, как пёс после купания, и решил пойти отдохнуть в хижинке, вдруг что-то заставило меня оглянуться назад и…
Я замер от удивления и одновременно ужаса и омерзения!..


127.

… Оказалось, что рядом со мною находилась змея! Гадюка! Неужто всю ночь?! Да ещё и такая толстая и длинная!
Б-а-атюшки!.. Я даже отскочил, как мячик, в сторону на несколько шагов, дрожа всем телом от неописуемого возбуждения!..

Ба-а… и эта тварь грелась рядом со мною, поразило меня?! И откуда она взялась уже осенью, когда им пора было в спячке торчать в норах под пнями и валунами?
Но змея, почувствовав, что осталась одна под сосной, обдуваемая свежим ветерком утренним, взяла и поползла в мою сторону, медленно разматывая свои кольца…

Но меня не покидал вопрос, так как сердце в груди колотилось так сильно, что чуть ли не взлетал вертолётом в воздух, поднимаемый сильно дрожавшими ушами-лопастями, да поджимая ноги, чтобы мерзость та не достала.
И ответ пришёл неожиданно, он как-то тихо прозвучал во мне самом, что, мол, змею эту подослала колдунья!..

Какая ещё такая колдунья, удивился я, пытаясь сообразить, что всё это могло значить для меня?
А тем временем змея уже размоталась-развязалась и также ме-е-едленно, но и неумоли-и-имо зигзагами уже ползла, однако же, не в лес, а в мою-ю сторону, гадина этакая!
И что же мне делать ; убить её? А можно ли, сомневался я?..
НУЖНО, ответ прозвучал во мне уже более явственно и даже категорично!

Вай, вай, вай… и чем же эту тварь пристукнуть, закрутился я волчком, приглядывая инструмент-оружие?!
Ни копья, ни меча доблестного под рукой у меня не оказалось, конечно, и я, оглядываясь на гадюку, чтобы не упустить её из виду, побежал за штыковой лопатой, которая, помнил, валялась где-то у дровяника… Но тварь и не пыталась прятаться, но усердно зигзагами передвигалась следом за мною, как пёс по следу!..
Обалде-е-еть, вот только этого мне как раз и не хватало для полного счастья, рассердился я, быстрее хватаясь за лопату.

Но, ведь какая зараза-то, любопы-ы-ытство злорадное прихватило меня!
Крепко держа лопату в руках наизготовку, как отъявленный «ниньзя», я подождал, пока змея дозигзатила до меня, и тогда осторо-о-ожно так и бесшумно отошёл в сторону: неужто последует за мною?..
Точно! Гадина замерла на какое-то время, а потом опять поползла в мою сторону…
Несколько раз я проверил её направление, но она неизменно ползла ко мне и всё тут!

Вечная ворона моя на коньке хижины с раскрытым клювом с любопытством поглядывала одним глазом на то, что происходило во дворе, никак не соображая, видимо, как среагировать и какой интонацией прокаркать…
А я всё крутился со змеёй по двору, никак не решаясь вдарить её лопатой: уж больно мерзкой тварь эта мне казалась, чтобы ещё об неё и лопату пачкать…
Но деваться-то некуда было ; не оставлять же её во дворе ползать за мною?!

И тогда вдарил!.. Со всего маху!.. Ребром... Штык с первого раза даже до половины в землю вонзился, отрубив голову гадины…
Ка-а… ррррррр! ; не выдержала вечная ворона и победоносно перелетела на столб.

Но я не мог смотреть, как длинное обезглавленное тело змеи молниеносно и уж о-о-очень омерзительно червем обвилось вокруг черенка лопаты…
Бросив всё, я пулей скрылся в хижине, надеясь, что ворона аппетитно разберётся с мёртвой змеёй, пока я буду греться да успокаиваться…
А та и не думала разбираться, даже со столба, видимо, не слетала, тоже брезгливо, но с нескрываемым интересом ожидая продолжения или окончания такого любопытного спектакля: давайте, мол, ещё чаго-нибудь такаго...

Что ж оставалось мне делать, скажите на милость?
Смирившись, развёл костёр на огороде, и когда он разгорелся, я с превеликим отвращением, прямо-таки кончиками пальцев взялся за лопату, выдернул её из земли, и покатил тело змеюки подколодной ; у-у, длиннющая-то какая, тварь! ; в костёр, где, стоя с подветренной стороны, чтобы не воняло, благополучно и сжёг его…
Вот так-то.

Однако же, раздражённо размышлял я, сгребая угли и пепел, чтобы закопать их поглубже в конце огорода, ещё и какая-то колдунья на мою бедную голову объявилась! И с какой это стати, кому дорогу перешёл?..
На нашем хуторе таких, кажется, не было, пожимал я плечами, но душа-то моя волновалась и не давала покоя.
Может потому, когда стоял задумчиво, уткнувшись подбородком о черенок лопаты, глядя на озеро в тумане, вдруг опять услышал в себе, что, мол, змеюка-то колдовская приползла с северо-запада…
То есть… Из деревни, что ли, вроде как сам себя переспросил я?
Видимо, так оно и было и время покажет, что дальше будет, откинул я лопату в сторону. Но держать надо было себя начеку, а то ; фу,фу, фу, Господи! ; ещё какая бестия припрётся, не дай Бог, трижды перекрестился и пошёл домой, но…

Но вспомнив про Винниту, который, видимо и скорее всего, бедненький, сопли жевал после дождливой ночи, не дошёл до дома… Совесть не позволяла мне греться и чаи горячие хлебать, когда Друг дрожал в одиночестве где-то там на холме.
Потому, решив создать ему компанию и вместе подражать в шубейке, уселся на крылечке, предварительно внимательно осмотревшись на всякий случай, как бы невзначай не наступить на хвост какому-нибудь приблудному дракону или… Да только сам чёрт, прости Господи, знает, как ещё достать меня, сплюнул я в сердцах!..

Честно признаться, меня немного тошнило от мысли, что кто-то, а в том я уже не сомневался, почему-то имел злую мысль на меня. Почему? Чем не угодил кому-то на северо-западе, то бишь в деревне нашей?..
Пред мысленным взором моим так и носилась баба Яга в ступе с метлой, подгонявшая клубки змей в мою сторону!..
Тфу, гадость-то какая, постарался побыстрее избавиться от наваждения глупых мысленных фантомов…

Пока трижды плевался, непрестанно крестясь правой рукой, по-правосла-а-авному, сразу и не заметил, как у калитки в дальнем конце моего огорода остановился какой-то незнакомый с виду человек, по всей видимости, желавший её открыть и войти…
Ха, кого ещё Бог привёл ко мне, удивился я?! Интере-е-есненько день начинался, однако ж…


128.

… Человек, однако, вошё-ёл в калику, но как-то немножко странновато медленно прошёлся ; словно фокусом кинокамеры приблизился! ; по огороду и оказался в нескольких шагах от меня…
Я только удивлённо и, наверное, глупо моргал бессонными всю ночь глазами, глядя на… На индейца!..
На-а-адо же, ещё один? Кто такой? Откуда, вдруг на хуторе российском объявился?!
С ума сойти, ей богу…

Действительно, передо мною стоял во всей красе своей национально-краснокожой американский туземец с длинными чёрными, заплетёнными в две косы волосами, в кожаной безрукавной курточке, вышитой разноцветным бисером и в бахроме, правда, в обычных рубашке и брюках, но зато в мокасинах…
И надо сказать, он и лицом был очень даже благороден, а глаза мудрые так и прожигали меня насквозь, но как-то ненавязчиво, не раздражительно, что ли…

Индеец не стал долго рассматривать меня. Подняв ладонь к верху, он, таким образом, отпоприветствовался и сказал, чтобы я не удивлялся и не боялся его, что пришёл он ко мне по Поручению и чтобы сказать кое-что…
Во как! А чего это я мог бояться-то?
И что же мне предстояло услышать такого особенного, подумал я про себя, но показалось, что Индеец спокойно и с лёгкостью прочитал мои мысли… Да-а уж, на всякий случай и для удостоверения зажмурившись и продолжая созерцать Индейца перед собою, сообразил я, наконец, что явление-то было непросты-ы-ым! Но на всякий случай я опять перекрестился трижды и осенил Крёстным Знамением странного и незваного гостя моего…

Индеец только кивнул одобрительно, улыбаясь моей суете. Однако, я, специально не раскрывая рта, только помыслил, для проверки, конечно, мол, сперва, дорогой, расскажи, кто ты есть такой и откуда, а потом уж будем беседовать по серьёзному?..
А тот только опять улыбнулся с удивительно добродушным выражением на лице, прекрасно понимая мою уловку, и рассказал, что когда-то жил на американском континенте среди Народа Шауни на берегах реки Огайо… Что колонизация белыми пришельцами заставила Народ его расколоться на две части, одна из которых после неудавшегося восстания вождя Текумзе бежала в Канаду, а другая оказалась в Оклахоме в резервации…
Так-так-та-а-ак, залюбопытствовал я, поудобнее усаживаясь, чтобы не отвлекаться. Интере-е-есненько…

Но странный Индеец продолжал рассказывать, что, мол, он не хотел жить в резервации в бесправных условиях и однажды втихомолку покинул её, перебравшись на Юго-запад Соединённых Штатов. Там, в горах, он поселился в посёлке белых, доживая свой век, отпущенный ему Создателем на Земле.
Жил там себе спокойно, тихо, не конфликтуя ни с кем и стараясь не противоречить Воле Всевышнего, но получилось так, что люди ; как белые поселенцы, так и местные индейцы ; стали обращаться к нему за помощью: то помолиться об исцелении, то изгнать злого духа и тела человеческого или из дома вон, а то и Благословить на доброе дело, поездку, женитьбу и под. …

Постой, погоди-ка, перебил мысленно я гостя, а как это так получилось, что люди стали обращаться? Шаманом был, что ли?
Индеец только посмотрел на Небо, мол, какой глупец перед ним сидел, неужто даже мне не понятно, что Дары Духа Святого не определяются названиями-санами общерелигиозными или языческих представлений… И я, знаете ли, как-то без дальнейших объяснений глубоко проникся, что он имел ввиду, скорее всего, сам этим обладая, прости меня, Господи, за лукавство пред Посланником Твоим!..
Ла-а-адненько, согласился я и смирился, а дальше что?

Индеец рассказал, что в том горном посёлке белых поселенцев, которого теперь уже не существует, он дожил до глубокой старости, там и представился пред Всевышним, и был похоронен на холме. Но, мол, Любовь и Сострадание к людям всё ещё притягивает его к Земле. Однако, не к единоплеменникам, даже не к родным и близким притягивает, но только к тем людям, кто уже избавлялся от греховного притяжения земного, кто уже соображает, что Жизнь ; это непрестанное Движение Вперёд и Вверх, кто встаёт на этот Путь Самосовершенствования Духовного, чтобы стать Помощником в Делах Создателя по Спасению и Преображению Человечества, а потом и Творчества в Необъятном Мироздании в Красоте и Гармонии… А он только бескорыстно помогает им.

Та-а-ак, хорошо-о-о, задумался я, над сказанным, хотя немножко и моими же словами изъяснялся Индеец, но не это было главным, ведь...
Я внимательно присмотрелся к гостю и не только подумал, но, раскрыв рот, реально голосом воскликнул: а я-то был причём тут?!
Индеец куда как посерьёзнел. Оглянувшись, будто проверяя, не подслушивал ли кто нас, наклонился немного в мою сторону, держа правую ладонь у себя на груди, и медленно, тихим голосом сказал:

«На моей земной Родине люди вконец обезумели от корысти, почти все, за редким исключением, и просто невозможно там находиться… В России иной народ, ещё не испорченный до такой степени… Я, как и ты, тоже живу в хижине, но в лесу этом, за большим болотом и иногда посещаю ваши посёлки, чтобы помочь тем, кто в том нуждается»…

На миг замолчав, Индеец как бы проверял мою реакцию на сказанное, понимал ли я, что он имел ввиду Духовную Помощь, и, видимо, удовлетворившись тем, что я не только внимательно слушал, но и ВСЕМ СЕРДЦЕМ ВОСПРИНИМАЛ его рассказ, да и его самого, продолжил:

«Мне известно, что ты хранишь Перо Духа Святого и почему… Также мне известно, с какой целью прибыл к тебе Человек, который сидит на холме… Я помогу вам Со-вторить Трубку Мира и она получит и наполнится невидимой Силой Мудрости для Очищения, Освящения и Благословения людей, которые к ней притянутся… Но будьте осторожны, ибо силы тьмы не дремлют… Никогда не сомневайся и не давай повода притягиваться мраку к Душе твоей. Я всё сказал».

Надо ли говорить, что озадаченный столь неожиданному явлению столь удивительного Иерарха, стало быть, Света, ибо от него исходила такая мощная Благодать, что Сердце моё колотилось в груди, как барабан, и Чувство Умиления меня переполняло через край, я сидел с широко раскрытыми глазами даже не моргая, задумавшись, как филин в дупле, над словами Индейца, не зная, что дальше делать…
Наконец, опомнился и спросил, как же его звать по имени?

«Можешь называть меня Гитчи Магиум» ; ответил он мне, ; «Но не в имени Суть»…

Не дождавшись больше вопросов, или посчитав, что сказано мне было предостаточно, Индеец попрощался со мною поднятой вверх ладонью, развернулся вокруг своей оси и также медленно и с достоинством словно расфокусировался-упарил сперва к калитке, в которую до того входил, а потом и вовсе растворился.
А я так и остался сидеть на крыльце ни живой, ни мёртвый, соображая, то ли спал, то ли и впрямь с кем-то беседовал…

Однако, день уже перевалил на вторую половину, даже распогодился, благодаря свежему ветерку, разорвавшему тяжёлые осенние тучи, но я почему-то подумал, что Винниту больше не было смысла торчать в одиночестве на холме, что всё необходимое уже свершилось, и пора ему было возвращаться. Кто-то будто подсказывал мне, что дальнейшее пребывание на холме могло только лишь возбудить гордыню в Душе его и ничего больше…

Потому, я даже собрался пойти за ним, но Винниту сам неожиданно возник из-за угла хижины, сильно уставший, изголодавшийся и замёрзший, но с сияющими от Радости глазами!
И прежде, чем мы юркнули в тёплый дом, чтобы согреться и поесть, наконец-то, он свалился рядом на крыльцо и увлечённо рассказал, что с ним произошло на горе.
Пока же я слушал, то ощутил и без того дрожавшим телом своим, как мурашки побежали по спине от того, что пришлось услышать!..


129.

… Когда накануне я оставил Винниту одного на холме молиться в ожидании Знамения Божиего и, быть может, даже явного Благословения стать Хранителем Трубки Мира, то он, по его же словам, немного растерялся, хотя и чувствовал нечто необычное в Сердце своём, тревогу или возбуждение, трудно было понять.
Но то, что предстояло ему что-то необычное, настолько, почему-то, переполняло Душу его неудержимой уверенностью, что даже Молитва сама лилась-выплёскивалась, заставляя, к счастью, ПОКАЯННО прокручивать всю жизнь свою от самых первых детских воспоминаний!..

Это очень важное качество Души Винниту я отметил про себя особо, так как всегда всячески избегал людей, которые не ведали Покаяния, которых, как пьяниц и психопатов, я с детства очень боялся, считая их опасными своей какой-то зомбировано-звериной непредсказуемостью.

Однако, дальше рассказывал Винниту, за сердечной Молитвой весь в слезах он даже не заметил, как испортилась погода. Опомнился только, когда усилились шквалы ветра.
Ему даже самому было удивительно, что находился на холме, будто дома, на своём месте, что иначе просто быть не могло, вроде как врос он там навечно древом вековым!..
Ясное дело, одобрительно кивнул я, слушая рассказ Винниту. Ведь если Богом Путь предопределён Человеку, то подчиняясь Ему, он всегда испытывает Чувство надёжности, будто младенец на руках у матери своей родной!..

Это точно, согласился измождённый Друг мой, и всё было бы хорошо, но там, в тот момент показалось ему, что что-то в надвигавшихся сумерках вдруг закопошилось в высокой траве, которая окружала специально вытоптанное место… Что-то шевелилось вокруг, но никак не могло преодолеть границу Освящённой Воды, которой обильно был окроплён мною круг и сам Винниту!..
Когда же он пригляделся, то его чуть не стошнило, заметив омерзительные клубки гадюк, заставившие его поджать ноги под себя!..

Волосы встали дыбом, и готов был Винниту сбежать оттуда, но гадюк оказалось столько много, что просто не перепрыгнуть было через них!.. Так что оставалось ему только стоять в центре круга и, крепко зажмурившись, чтобы не видеть мерзости его окружавшей, молить Всевышнего о скорейшей Помощи и Спасении хотя бы Души его грешной!..

Да-а уж, подумал я, вспомнив и свои собственные моменты Очищения, змеюки эти мыслей необузданных многих и многих «продвинутых» если и не пожрали без остатка Души породивших их хозяев, то покусали основательно… Но мало кто из пострадавших о том знали, и менее того видели, кого к себе сами и притягивали, несчастные…

Винниту, будто читая и подтверждая мои мысли, признался, что действительно не лишён был амбиций, в своё время начитавшись эзотерической литературы.
Но в тот момент, когда ему казалось, что гадины те вот-вот преодолеют Защиту круга и всей копошащейся массой ринутся на него, вдруг раздался рёв, где-то совсем рядом в кустах, и, как ему показалось, рёв-то бы медвежий!..

Вот! Именно, довольный потирал я руки, ведь это Дух Леса нашего пришёл ему на помощь!

Так-то оно, может быть, и так, готов бы согласиться Винниту, но в тот момент он меньше всего думал о том, скорее даже, ему просто непонятно было, что страшнее и опаснее: то ли быть закусанным омерзительными гадюками, то ли разорванным на куски откуда-то взявшимся медведем!..
Однако, когда от несколько раз повторившегося рёва он решил рвануть побыстрее, куда только глаза глядели, то вдруг заметил, что змеи исчезли, а с осознанием этого почему-то и страх перед медведем пропал в Душе…
Так что плюхнулся бедолага, изнеможенный искатель Видения этот, в круге своём, решив дотерпеть хотя бы до утра…

Но только успел он сжаться в комок и закутаться потеплее в свои одёжки, как засверкали молнии, грянул гром и ухнул такой ливень, что если бы не прихватил благоразумно с собой полиэтиленового мешка из-под муки, то раскис бы, как печенье в чае, и точно бы жижей расплылся по холму!..

Хорошо, о-о-очень хорошо, был доволен я рассказом, что Искреннее Покаяние Винниту спровоцировало и столь мощное Омовение как его самого, так и округи нашей, и в том я увидел положительное Предзнаменование чему-то большему. И ведь не ошибся?!..

Нет, не ошибся, подтвердил он, так как на заре, когда уже основательно продрог и всем Сердцем молил Солнце, чтобы поскорее оно взошло и согрело его теплом лучей своих, вдруг увидел, как от краешка светила нашего, только-только показавшегося над горизонтом, что-то такое отделилось и стало к нему приближаться, вроде птица розового цвета, вскоре превратившаяся, наконец, в светящееся облачко… И когда оно приблизилось настолько близко, что, как показалось Винниту, зацепилось за верхушки самых высоких елей, росших у подножия холма, то на нём вдруг проявились три звёздочки, обернувшиеся в сиявшие силуэты людей…
Кто это были? Да Богородица наша! А по обеим сторонам её стояли два Апостола!

Вот это да-а-а!.. Вот это Явле-е-ение, у меня аж дыхание перехватило, слушая столь удивительный рассказ!.. Христианские символы сопутствовали и индейцу в Душе своей Винниту?!..
Но он только пожал плечами в недоумении, так как, по его словам, и Богородица, и Апостолы были всё-таки одеты в красочные индейские одежды ; в бахроме и бисере…
И тем не менее, утверждал он, это были именно Матерь Христа, Сына Божиего, и его Ученики, те самые Пётр и Иоанн…

Надо сказать, что я верил каждому слову в рассказе, просто САМ ЧУВСТВОВАЛ всё, что происходило с Винниту. Да и рассказывал он так и о том, что только человек личным Опытом сведущий, что такое созерцание Бытия иной материальности, может подтвердить истинность символов информационно-энергетических голограмм как формами тел и одежд, так и поведением Персон, особенно столь иерархически Возвышенных!

Сам Винниту, как мне показалось, рассказывая, дрожал не столько от холода, но и от неописуемого возбуждения больше всего. А что сказала-то Богородица?
Конечно, раскрывать личное, что было для ушей не моих, говорить просто неприлично, но, кроме всего прочего, в то раннее утро сказанного ошарашенному Винниту, Богородица предупредила его, чтобы он слушался меня во всём процессе Со-творения Трубки Мира и Посвящения его в Хранителя её…

Ах даже та-а-ак, обалдел я?!
Надо же, немного также и забеспокоился я от той ответственности, которая ложилась на мои плечи, чего я обычно о-очень не любил…

Но Винниту, сказав, что после этих слов, конкретно обо мне, Богородица Благословила его Крёстным Знамением и всё растворилось, сам замолчал и захлопал глазами, ожидая моего вердикта.
А что я мог сказать, кроме как деваться мне просто некуда было, как следовать указаниям Свыше, тем более, что и какой-то Гитчи Магиум обещал своё содействие в процессе Со-творения Трубки Мира?!..

Однако, Винниту воскликнул, что чуть не забыл рассказать, что после Явления он, полуодуревший от того, что с ним произошло, ещё долго сидел на холме, обдуваемый свежим ветерком и, быть может, проторчал бы там ещё сутки, непременно желая возобновить ещё раз то удивительное, что было…
Но к обеду, странным образом, в себе услышал чей-то голос, что дальнейшее пребывание там будет расцениваться, как гордыня, а потому и ушёл оттуда, чтобы быстрее обо всём мне и рассказать.

Мы оба безмолвно глазели друг другу в глаза с одним и тем же вопросом: а дальше-то что?..


130.

… А дальше была долгая возня с Внутренним Со-творением уже внешне изготовленной, изящно украшенной Трубки Мира, Освящением её и Благословением самого Винниту, как Хранителя её.
Правда, сам я не любил личной или ведущей возни с обрядами, хотя и понимал информационно-энергетическую или магическую их важность в моделировании жизненных ситуаций Объединённой Мыслью Верующих Людей, и без раздумий признавал для себя, например, и христианскую Литургию. Но между Молитвами-окуриваниями, Окроплениями Святой Водой и Елеепомазаниями Трубки, я каждый раз сам про себя решал, что таким делом занимался в первый и последний раз.

Конечно, в своём Обряде я импровизировал, как хотел, следуя вдруг возникшему удивительно мощному Сердечному Порыву делать так и этак, даже не задумываясь о правильности или похожести всенепременно а-ля круто «по-индейски»...
Я не угождал Винниту и не помнил ничего такого, что приходилось о том читать в книгах 2про индейцев».
Но, странным образом, я прямо-таки физически ощущал и чувствовал душою своею, что моим голосом КТО-ТО произносил правильные слова, что моими руками КТО-ТО манипулировал, когда приходилось что-то делать, вроде как сам я был не я, а КТО-ТО без обиняков пользовался телом-оболочкой моим ; ЧЕРЕЗ МЕНЯ совершал всё, что нужно!..

Обряд был долгий и растянулся на добрую половину дня. И совершали мы с Винниту его на том самом холме, где ему было Видение Матери Мира с Апостолами.
Конечно, мы оба устали, особенно я. Ведь именно мне приходилось не только трижды окроплять Водой и мазать Елеем, но и обязательно задействовать ИМПУЛЬСЫ СЕРДЦА своего при каждом произношении Молитвы, при каждом моменте Освящения многочисленных Символов как на самой Трубке, так и сопутствовавших ей предметов: собственноручно выращенный Винниту Табак, деревянные резные инструменты по набиванию и вычищению чашечки и чубука, деревянных палочек для возжигания Огня, чтобы воскурить Трубку, да и всевозможных вышитых бисером мешочков для хранения обрядовых атрибутов…

И надо сказать, что ЗАДЕЙСТВОВАНИЕ СЕРДЦА в Обряде не пустые слова, но очень и очень энерготратный Труд, ибо только при этом освящаемые материальные Символы приобретали информационно-энергетическую Силу надолго и даже НАВСЕГДА, словно вбивались в невидимые каменные скрижали!
Однако, этой Сердечной Способностью, которая стяжалась лишь после долгих и болезненных Испытаний на прочность Духа человеческого, как мне было хорошо известно, обладали лишь очень редкие Люди, которых обычные верующие и называли Шаманами, Йогами, Дервишами, Старцами, но о которой даже представления не имели подавляющее большинство обычных религиозных священников.

Потому, надо ли говорить, что когда всё было закончено и предстояло, наконец, лишь впервые раскурить вновь Со-творённую Трубку Мира, я почувствовал себя усталым, будто вагон угля разгрузил!..
Бессонная ночь, недоедание, бесконечные Молитвы и сильные впечатления последних дней, конечно, как обычно бывало в таких случаях со мною, повлияли на то, что всё вокруг себя я воспринимал как-то иначе, более прозрачно или многомерно… Я начинал видеть то, что в заурядные дни и в привычном состоянии скрыто от человеческих глаз!..

И в тот раз, когда ожидая, пока сам Винниту, как Хранитель, с Молитвами в первый раз набьёт Табаком чашечку Трубки, я расслабился и спокойно сидел по-турецки, а в голове моей после долгого сосредоточения было пусто, как в барабане, вдруг заметил, как из меня выплыло в сторону что-то такое светящееся и зависло между мной и вновь испечённым Хранителем Трубки Мира…
Поражённый, я с любопытством наблюдал, как светящееся облачко стало приобретать конкретные формы, и перед моим Внутренним Взором вдруг проявился… Гитчи Магиум!

Опа-а! Так это он и совершал Обряд, пользуясь мною, как футляром?!
Потряса-а-ающе!

Гитчи Магиум улыбнулся, видимо, рассмешённый моей гримасой на лице, но потом сосредоточился над тем, что делал Винниту, который и представления-то не имел, кто находился радом с ним!..
И когда Хранитель Трубки Мира закончил заполнение чашечки Табаком и из уважения предложил мне её первому раскурить, то Сердце моё опять с такой силой затрепетало в груди, что руки задрожали и я крепко схватил Трубку, чтобы не уронить её…

Винниту был виртуозом зажечь Огонь с помощью двух сухих палочек, что получалось у него меньше, чем за минуту. И когда он поднёс горевший пучок сухой осоки к чашечке Трубки Мира, а я сильно потянул воздух через длинный чубук, чтобы затлел Табак, и когда я впервые ощутил во рту горячий Дым и почувствовал неописуемый трепет в Сердце и Благодать в душе своей, вдруг вроде как краем глаза заметил, как Гитчи Магиум протянул в мою сторону руку и в тот же момент Вспышка Яркого Света, словно молния выстрелила из его ладони и ослепила меня!..
И пока я раскуривал Трубку, всё время был окутан Светом!… Но и это ещё били лишь цвето-о-оки…

С каждой новой затяжкой Дымом из Трубки Мира я возносил Молитву: сперва Отцу Небесному Вверх, потом вниз Матери Мира Земле…
Но когда наступил момент помолиться Четырём Стихиям Запада-Воды или Единящего Мышления, Севера-Воздуха или Очистительных Ветров Покаянными Искуплениями, Востока-Огня или Света Духовного Знания и Мудрости в Любви и, наконец, Юга-Земли или Радости Творчества Беспредельной Жизни в Красоте и Гармонии, и уже раскрыл рот для Молитвы, то вдруг, казалось бы, ни с того и ни сего с ясного в тот день неба прозвучал над нами такой оглушительный Гром, что Винниту от неожиданности даже вскочил на ноги!..

Я и сам не ожидал такого и поглядел на Гитчи Магиума, но он успокоил кивком головы, что, мол, так и должно было случиться, и я продолжал раскуривать Трубку, после чего с Уважением предложил её Незримому Гостю нашему и положил её на специальную подставку, чтобы не касалась она земли.
Винниту, конечно, не знал, что невидимо для него происходило на самом деле, но не притронулся к Трубке, пока её раскуривал Гитчи Магиум. Но странным образом, материальная Трубка вроде как и продолжала находиться на подставке, а он тем не менее её взял в руки как бы прозрачную, также раскурил, пуская Дым Вверх-низ и на все Четыре стороны, потом показал, что предлагает Винниту её, и положил обратно на подставку!..
И только после этого Винниту тоже раскурил СВОЮ Трубку Мира…

Мне хорошо было видно, как с каждой затяжкой Дымом, в чашечку Сверху ниспадал Луч Света точно также, как это происходило в Храме нашем, когда батюшка трижды молил Бога Благословить Чашу с Кровью и Телом Невидимого Христа!
Зрелище всего, что происходило в тот день на вершине холма, было потрясающим!..
И тем не менее…

И тем не менее, я не желал больше заниматься никакими обрядами-нарядами. Мне не нравилось отношение ко мне моих Друзей, как какому-то необычному человеку… Слишком хорошо я знал себя и нехорошие мысли не были во мне исключением, как и у остальных грешников. Не считал я себя достойным возлагать на себя ответственность за столь важные процессы, коими являлись Обряды.
Мне хватало просто честно и искренне молиться в Храме нашем и не более того.
Так что, когда всё завершилось на холме и мы с Винниту пошли, наконец, ко мне домой, то я, плетясь сзади его и запинаясь, несколько раз осенился Крёстным Знамением с решительным отказом проводить какие-либо обряды в будущем.
Вот так то…


131.

… После отъезда Винниту, я несколько дней просто отдыха-а-ал, наслаждаясь давно нарушенным одиночеством...
Хорошо это было или плохо?
Поначалу ; хорошо. Потом не очень, и меня тревожило такое неопределенное моё самочувствие Внутреннее... Нервировало, что тревога вызвана была в душе грешной моей нежеланием подчиняться Воле Божией, что я не прав, не прав, НЕ ПРАВ!..

И тем не мене, пытался себя обмануть, прикидываясь, что всё нормально, вымучено посвистывая за хозяйственными делами во дворе, посмеиваясь над вечной вороной, всегда с потешным любопытством подглядывавшей за моими дурачествами…
Пытался обмануться вкусно приготовленной пищей и сном на чистой уютной постели в тепло нагретой избушке, однако, себя самого никак не обмануть было!..
Если от себя не убежишь, то от Бога и подавно не спрячешься…

Господи-и-и, вздыхал, наконец, я, в который уже раз обречённо, ну доколе же это будет продолжаться?..
И то ли сам себе, то ли кто-то настойчиво говорил во мне, мол, столько будет продолжаться мука моя, насколько тре-е-ебовалось, чтобы не только кого-то спасти, но, ВМЕСТЕ С ТЕМ, и свою со-о-обственную душу сохранить…

Е-э-эх, падал я навзничь на постель, усталый от раздумий, и, закинув за голову руки, долгими часами лежал в темноте, пытаясь отключить любую мысль в мозгах своих раскалённых, чтобы больше никогда, ну никогда больше ни о чём не думать, ни о плохом, ни о хорошем ; просто не быть!..
Но я лука-а-авил с самим собой, так как Жизнь мне была о-о-очень интересна, но уже не моя собственная и даже не на этой Планете…

Моему сознанию, ну хоть тресни, но уже необходим был Простор Межзвёздный, Беспредельный!
Ну не мог я ограничиваться лишь жизнью с сохой на Земле, пусть она и с автоматической коробкой передач, и изготовлена «эксклюзивно»… Не воспринимал и никаких, пусть трижды «космических» технологий и подобной земной мути…

Но видит Бог, как же я, будучи к тому времени свободным от каких-либо земных привязанностей, долгов, обязательств перед кем и перед чем бы только ни было, тянулся к нечто Неописуемому не только рассудком своим человеческим, но всею душою своею! ..
Как же я понима-а-ал, что чувствовал когда-то Вивекананда, решивший, по исполнении Предначертанного ему от Бога, лишь Силою Воли своей покинуть плоть бренную!..
Да уж, по исполне-е-ении, но не иначе…
И тогда в душе моей всё начиналось заново: тоска, раздражение на Судьбу, поиск выхода, как бы увильнуть от бдительного Ока Божиего…

На самом-то деле, я не против был торчать во плоти на Земле, но в тот момент впервые осознал то, что раньше ещё ускользало от моего сознания, что воспринимал для себя, как невозможное…
То есть, к тому времени меня перестало удивлять, что кому-то возможно проторчать годами и десятилетиями в какой-нибудь пещере, без конца медитируя, чтобы лишь изредка появляться в тело своё полуомертвевшее, дабы накачать его Жизненной Силой и потом опять покинуть, путешествуя одною Душою по Просторам Мироздания Необъятного!
Зачем?

Глупейший вопрос, ухмылялся я, лёжа в темноте под гул горевших дров в печурке.
А всё-таки… Смог бы я вот так десятилетиями полутрупом, ну не в пещере, так в хижинке своей?
Кабы смог, то и торчал бы, кто-то долдонил с сарказмом во мне, ведь не мо-о-ожешь последовать такому примеру.
Но почему, не унимался я? Ведь мне прекрасно было известно, что происходит, когда оставляет Душа Тело своё физическое, как она продолжает существовать в здравом рассудке и всё такое…

Ну-ка, ну-ка, удобнее улёгся я на постели своей, чтобы не отвлекаться, чтобы основательно расслабиться и без помех отключиться от реальности земной.
Так-так-так, пальцы, ноги, руки… Потом живот, грудь, шея… Затылок, нос, губы, брови… Готово!
Мысль ещё фиксировала, что тело моё основательно онемело и стало неощущаемым, вернее, у меня было впечатление такое, что оно превратилось в остывший в случайной форме свинец.

Далее ; сами мысли необходимо было исключить, а это, оказалось, намного сложнее «релаксировать»…
Но я так пытался, так пытался ни о чём не думать, не воображать, не представлять, а не получалось. Ведь всё равно в голове сидела мысль, чтобы не было в голове моей никакой мысли!

Некоторое время так посостязавшись сами собой, и не заметил, как…
Однако, мощный храп разбудил меня и долго не мог я сообразить, где находился и кто же так жутко захрапел в хижине моей?!..
Да-а уж, помедити-и-ировал, называется, сплюнул я в сердцах, обозлившись сам на себя, что заснул раньше времени и даже захрапел, так что от какого-то бессилия владеть собою уже не мог успокоиться при всём желании.

Смачно плюнув на все попытки последовать примеру отшельников гималайских, я решил просто помолиться, стараясь представить перед глазами то, что говорилось в Молитве-Мантре моей.
И та-ак…
Сперва «Делами восхищаться я Христа был призван Мудростью из Небытия»? Точно.
Потом: «И как бы ни было мне тяжко и грешно по Пути пройти извилистому одиноко, но только Све-е-ет Звезды моей далёкой мне Жизнь и Смысл даёт»… Как? Правильно ; «широ-о-око»…

Я постарался мысленно увидеть, как из густого тумана вдруг передо мною появился лик прекрасной женщины, конечно, в сиянии золотом… Но почему-то получалась какая-то чепуха с фантомными обрывками всего и в одну кучу сразу ; и дорога извилистая, уходившая куда-то вдаль, и лица баб каких-то, и небо звёздное, всполохи световые какие-то непонятные…

Однако, как бы там ни было, «И каждый день, вставая и кружась волчком в безумии людском, пости-и-игну Смысл Идеи ратной, в потоке не сложившихся надежд отвратных», продолжал Молитву я…
Стоп, каких таких надежд, почему отвратных? Потому что эгоистичных? А каких именно: что желал только своего Спасения и эгоистичного блуждания по Сферам невидимым ещё неизведанной мною Жизни Бесконечной?
И в чём же тогда Смы-ы-ысл ратной Идеи какой-то для меня, дрогнула душа моя, да впору было разрыдаться?..

И в тот же момент безо всяких усилий с моей стороны, кроме что слёз в глазах от безнадёжности совладать с собой и с величайшим желанием хоть какой-то для меня, измученного, Справедливости от Отца Небесного, вдруг ослепительная вспышка Света сверкнула, как молния, и я растворился в нём, чувствуя себя, словно сыр в масле!..
Во даё-ё-ёт!..


132.

… Свет совсем не электрической лампочки, который даже во тьме комнатной и ночью уже невозможно было «потушить», надо сказать, уже давно к тому времени не удивлял меня. Правда, он не всегда бывал однороден: то справа, то слева от меня и сверху над головой свечение или усиливалось, или мутнело, в зависимости от качественного состояния моей души неугомонной…
Но меня больше удивляло в самом себе то обстоятельство, что на самом-то деле мне было абсолютно БЕЗРАЗЛИЧНО в Свете душа моя или не в Свете, к которому относился действительно, как к лампочке!..

С одной стороны, я понимал, конечно, что к Богу-Творцу и к Его Иерархии Света возможно приблизиться только с Добром в Душе человеческой и БЕЗ кандалов материальной привязанности, БЕЗ суеты и зверино-скотских пороков.
Понимал, что только Свет в Душе, как виза, позволяет быть свободным и путешествовать в Пространстве всевозможных Параметров материальности и Времени.
Однако, страсть-то моя путешествовать где-то «там за облака-а-ами», как поётся в песне, а не делом заниматься, знаете ли, очень даже гасила этот Света Внутренний, а тогда к душе моей ; тут как тут, зараза этакая! ; подступала тьма и постепенно доводила меня до состоянии бешенства на самого себя и… И?.. Совершенно верно ; к Покая-я-янию, притом горькому!..

Но этот же Свет, к моему сожалению, ну обяза-а-ательно рвался помогать погрязшим в пороках и тьме невежества людям выбрести из собственных помоев, будто в Мироздании больше нечем было заниматься, как только идиотов вразумлять, да ещё когда те упираются, как ишаки всеми четырьмя копытами, а ты должен скотину эту нежно угова-а-аривать, мол, пойдём, миленькой, спасать твою душонку ради тебя же самого!..
И нервировало-то меня больше всего то, что действительно, ну не было иного Пути, чтобы сохранить душу свою ради Вечности и Единства с Мирозданием ради тех же путешествий моих в Беспредельности…

И вот душа моя опять рыдала… Рыдала, не от жалости к себе, конечно, но из-за какой-то глупейшей несправедливости, что весь Смысл существования в Беспредельности Мироздания оказывался, как бы я ни рыпался этот Закон обойти, лишь в том, чтобы сперва животных этих на двух ногах уговаривать стать людьми, а потом из них же, путём МОЕГО Покаянного Искупления, преобразить в богов!..

Однако, для меня удивительнее всего было, что Прекрасная Женщина, иногда являвшаяся мне, не отступалась от меня также, как и мой большой «Я» или тот самый Светлый Юноша, который вообще со мной к тому времени обходился настолько запросто, будто я больше не мог сказать ему «нет»! А ведь и впрямь НЕ МОГ уже…
Быть может, потому Свет Юноши моего Прекрасного и не покидал меня, а иногда к нему притягивался, или он сам тянулся ; разве разберёшь, кто к кому?! ; к ослепительному Сиянию, вдруг нисходившему, по моему впечатлению, откуда-то Сверху и окутывавшему меня всего, словно туманом, а я плыл-левитировал в нём, невесомый душою своею, полностью доверяя и вручая себя в руки кому-то настолько тёплому и приятному, что даже мысли не возникало бояться чего-то или сомневаться!..

Вот и в тот раз, при первом же ощущении полёта, сразу расслабился и поддался парению, ослеплённый Сиянием Света и в ожидании чего-то интере-е-есненького…
Сперва ничего не соображал, да и не стремился думать, наслаждаясь тем, что уже происходило со мною…
И только когда золотистый Лик Прекрасной Женщины вдруг возник пред взором моим, и только когда мудрый взгляд её строго-проницательных глаз словно отсканировал меня, мгновенно анализируя и выдавая ей все данные моей души, как хорошие, так и плохи-и-ие, вдруг мне стало немного не по себе, когда понял я, что она не совсем довольна мною, вернее, даже очень не довольна…

Хотя Прекрасная Женщина промолчала, но мне показалось, что именно по её воле я вдруг резко упарил одними глазами в какое-то, до того момента неведомое ещё мне пространство и завис, соображая, что же со мною такое происходило!..
Но вскоре я заметил перед собою такого же золотистого Человека, какого-то космически-неземного по моему восприятию его, кого-то мне напоминавшего, вроде как знакомого, но я никак не мог сообразить, кого именно…
Меня больше удивило, что на лбу этого Человека, как мне показалось, был нарисован красный крест. Зачем?..

Однако, крест этот странным образом очень меня взволновал, и я уже просто не мог оторвать от него своего взгляда, что, в конце концов, опять таки одними глазами, стал приближаться к нему и вдруг сообразил, что это была кровоточащая рана такой формы!..
Но «полёт» мой одними глазами не прекращался и, не успел я сообразить, как влетел в эту крестообразную рану и почувствовал себя ПРИЧИНОЙ боли того золотистого Человека, в ране которого я сам оказался, как-то уже и не одними глазами!

Меня меньше всего интересовал механизм того, что и как со мною происходило, так как не только почувствовал, но и явно ощутил грехи, хотя и не явно мои, но не менее болезненные МОИХ былых воплощений НА МНЕ конкретными людьми на Земле!..
И вдруг я как бы сам стал превращаться в каких-то МОИХ людей, но не телом, а чувствами и ощущениями их грехов, которые мне пришлось переживать со всей силою, болью и отвращением к ним!..
Последовательно я испытал на себе то, что ужасной болью отдавалось для того космического Человека с кровоточащим крестом на лбу…
То есть, сам Я БЫЛ ГРЕХОМ множеством грешников СВОИХ, не отмытых МНОЮ!

Сперва оказался я тупым матершинником, да таким ярым, что мой язык и губы явственно превратились в шевелящихся склизких червей, которые я, при всём желании и нервных усилиях с воплями отвращения, никак не мог отодрать от себя и брезгливо отбросить в сторону!..
Впервые меня очень остро пронзил ужас того, что бездумно вытворяют МОИ люди разрушительными словесно-озвученными ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМИ мысленными понятиями не только над собою, но и над окружением, в котором сами существуют!
Тьфу, какая мерзость!

Потом меня кто-то сзади крепко обхватил руками за шею и ногами за талию мёртвым замком, и я никак не мог избавиться от какого-то наглого и, судя по лохматым то ли рукам, то ли лапам, обезьяноподобного существа на моей спине, как бы я ни крутился волчком!.. Противнее всего, что это существо было именно наглостью человека, слишком умствовавшего в безверии своём, как МОЕГО былого воплощения, грех этот и амбиции которого я не желал отмаливать…
Как бы ни пытался разжать волосатые пальцы с длиннющими когтями на моей шее, все усилия мои были насмарку, потому что я никак не мог покаяться, так как у меня, во плоти живя, не было желания этим заниматься за кого-то…
Во как!

Не знаю, сколько это единоборство продолжалось бы, если б я не вспомнил и страстно не захотел очнуться в своей хижине… Только неимоверным усилием воли я как бы затылком вылетел обратно через рану во лбу золотого Человека, словно киноплёнка раскручивалась назад, и опять как бы предстал пред взором Прекрасной, но какой-то строгой в тот раз, золотой Женщины…
Но теперь уж она отчитала меня со всей доступной ей властью надо мною!

«Не отворачивайся от людей… Будь постоянно в храме, ; повторяла она то, что уже было и раньше известно мне, но от чего я так упорно увиливал под любыми предлогами. ; Твоя работа тебе ведома, иначе Спасения нет тебе ни в одиночестве, ни во множестве… Пришло твоё время, и уйти от Предначертанного безнаказанно невозможно… Ты Воин Духа и готовишь Путь Идущему за тобой… Не сходи со своего Пути и не забывай про Глаз Сердца своего, которым давно владеешь, пользуйся им, будь в Ускорении и Помощь всегда будет» и так далее в таком вот ключе…
Но на том неземные события в тот раз этим не закончились для меня…


133.

… Конечно, никогда не заикался я ни приходскому батюшке нашему строжайшемилосердному, ни тем более мало знакомым людям, что для меня жизнь моя совсем уже перестала походить на привычную земную, какой существовал когда-то, даже будучи уже взрослым, хотя со стороны могло казаться всё, как обычно…
Даже своим наиближайшим друзьям я не мог объяснить того состояния неописуемого Блаженства в моей душе, бурлившего во мне, словно в чайнике на плите с кипящей водой и брызгавшей фонтаном во все стороны от одной только мысли, что ведь ЖИЗНЬ, ребята, ВЕЧНА и ПРИЧАСТЕН Я к потрясающему воображение человеческое Бытию, о котором вокруг меня никому почему-то не было никакого дела!..

Ну не мог я уже видеть, как мне подобные образом существа влачили серую жизнь свою в вечной суете приобретений, обязательного соответствия моде и стремлениям сладко жить, есть вкусно и спать обязательно в евростандартной квартире или в залакированной даче, трястись над своей «иномаркой» и греть пузо на каком-нибудь южном пляже и т. п. и фу-фу-фу…
С другой стороны, да за ради Бога, как говорится, мне и голова бы не болела, хрюкайте на здоровье.
Но, послу-у-ушайте, а как же мне прикажете быть, если совсем не хочется хрюкать в грязном болоте?! С кем мне прикажете общаться, с одними Ангелами, которые вечно заняты вокруг хрюкающих, безуспешно пытаясь их выгнать на берег Чистоты душевной?

Согласен, можно и погонять, но не двадцать четыре же часа в сутки! Да и сам я был не из тех самых чистюлей, но мне о-очень хотелось отмыться, отпу-у-удриться от вони хлевной, послушать чего-то из репертуара Музыки Сфе-е-ер, знаете ли, посмотреть нечто такое гималайско-алтайски возвышенное, пообщаться с теми, кто уже не способен оторваться от Звёзд далёких, манящих…
Скорее всего, я уже просто не мог соображать трезво и признаться самому себе, что люди, с которыми мне обычно приходилось общаться на хуторе нашем и в деревне соседней, уже никогда не смогут меня понять, а Друзья, которым доверял, хотя каждый, как я прекрасно знал, заняты были своим Делом от Бога, находились далековато… И я уверен был, что и они чувствовали себя не от Мира сего и страдали от непонимания их жизненной позиции…

Конечно, Друзья мои сердечные были заняты и увлечённо каждый по своему творчествовали над тем, в чём были уверены и видели единственный Смыл своего существования на Земле.
Богатырь так просто уже не мог не собирать нужную книжную информацию и сведения о Духовном Опыте людей, классифицировать её, синтезировать и писать, желательно и по возможности доходчиво для менее искушённых сознаний людских, чтобы те читали, задумывались, соображали и, неплохо бы, применяли в жизни своей Божии Законы ради Красоты в Любви друг к другу, к Богу и всему Мирозданию…
К счастью, жена его, несравненная Другиня, не только его поддерживала морально, как могла, не взирая на бытовые и семейные трудности, но и просто физически помогала разбираться в бумагах, переписке, общении с людьми.

У Винниту была иная, не бумажная, форма того же Служения Богу ; обрядовая, но как же он трепетно отнёсся к Трубке Мира своей!.. Не каждый священник религиозный так относился к своим обязанностям в храме так же, как друг мой. И я был уверен, он ревностно следил за каждым своим движением, словом, мыслью, когда брал в руки Священный Предмет для обрядового Очищения, Освящения и Благословения людей, воспринимавших Суть Божественную в формах и Духовных традициях аборигенов американского континента.
И что самое интересное, что мне самому довольно часто приходилось созерцать, не покидая хижинки своей, то, что делал Винниту! Даже находился рядом с ним, беседовал и объяснял тайны Духовной жизни, и внимательно слушал меня не только он, но и его друзья и сподвижники…

К сожалению, это был только для меня самого неоспоримый факт моих способностей невидимого физически общения с людьми. В то время даже мои Друзья не осознавали такой реальности, кроме ясновидящей Другини, конечно. Правда, они кое-что знали о том как по её рассказам, так и по некоторым моим объяснениям. Но требовалось время, чтобы их Труд во Имя Бога и постоянство в несении Креста своего ради Спасения людей от животного прозябания, трансформировало или преобразило их физические тела до такой степени, чтобы мы могли общаться без посредников, не взирая на расстояния, и без каких-либо технических приспособлений.

Пока я так размышлял, отдыхая на постели в темноте, уже не обращая внимания на обычные огненно-световые всполохи вокруг себя, даже и не заметил, что находился-то совсем и не дома…
Когда, наконец-то, обратил внимание на то, что спокойно глядел на дневное голубое небо с редкими белыми облачками-барашками, не пытаясь сообразить и даже вообще не задумываясь, куда же подевался потолок моей хижины и почему вдруг наступил день, то уже потом, анализируя происшедшее, сам себе удивлялся, что в тот момент мне по барабану было, как и почему!..
Меня больше всего поразило ТАМ даже не то, что я, казалось бы, ни с того и ни сего, оказался на улице совсем неизвестного мне Города, в котором, кроме Храмов, никаких иных строений-то и не было.

Я же просто не мог наглядеться на красоту Храмов, один другого великолепнее как по архитектурным замыслам и формам, как по многообразным башенкам, орнаментам, колонам, приделам, этажам, вратам и окнам всевозможных размеров и форм, так и их необычайной высотой, чуть ли не заоблачной!..
И эта высотность Храмов меня сильно впечатлила Чувством некой Грандиозности, Возвышенности, какого-то неудержимого Стремления Ввысь, будто они сами были живые и тянулись Вверх к Богу, как растения к Солнцу!..

Однако, Сила этого Стремления определялась, сообразил я вдруг, то ли количеством людей в Храме, то ли Искреннею их Молитвою, а то и тем и другим вместе, а «живость» самих Храмов не была лишь моим личным впечатлением, когда почувствовал их явное внимание ко мне и какой-то еле уловимый ЗОВ!..
То есть, Храмы и были сами Люди, их Молитвы, их Сознания Возвышенные, выразившиеся в моём восприятии великолепнейшими архитектурными формами!..
С ума-а-а сойти…

Но ещё успел обратить я внимание на то, что все Храмы, которые, сколько я мог вокруг себя видеть, были христианские, несли теми или иными своими формами Символы всех христианских конфессий КАЖДЫЙ…
Мне особенно понравился самый высокий Храм с особенно вычурными многочисленными башенками, на одной стороне с православными крышами-«луковицами», а на другой ; конуснообразными или готическими шпилями, как принято в католической Европе… И какая красота-а-а!..

Однако, я так и не нагляделся вдосталь на великолепие архитектуры и не насладился трепетом Возвышенных Чувств, так как неожиданно какая-то непреодолимая сила заставила меня словно в парении притянуться к вратам того самого высокого Храма, и я вошёл во внутрь…
Ме-е-едленно шёл под сводами и в сопровождении хоральных песнопений, заглядывая в боковые двери, откуда они доносились до моего слуха!.. Я видел светлые помещения, в которых Священники служили Молебны и там присутствовало множество Людей… Правда, везде хотя и проводилась одна и та же христианская Литургия, но в каждом храмовом помещении были свои особенности, согласно некоторым межконфессиональным обрядовым различиям…

Интересно для меня было то, что хотя все Молитвы в конфессиональных помещениях я воспринимал с одинаково Благоговейным душевным трепетом, но никуда не сворачивал и не заходил, ожидая чего-то немного иного ; СВОЕГО, но чего, и сам себе не смог бы объяснить…
И ещё важной деталью в моём восприятии происходившего было, что я чувствовал себя в Храме том НА СВОЁМ МЕСТЕ… Нет, даже не так, что-то большее чувствовал, хотя и не соображал ещё, что именно, но понимал, что ожидало меня нечто о-о-чень интересное обо мне самом и не только…


134.

… Тем временем длиннющий коридор закончился и я вошёл в огро-о-омный зал с высоченными сводами… Там также было множество Людей, но почувствовал я себя как бы достигшем некой точки, куда сходились все коридоры, наподобие того, по которому только что прошёл, то есть, не только христианских конфессий, но и иных мировых религий…
Однако, если в боковых помещениях коридоров также присутствовало на Литургии много Верующих, возносивших свои Молитвы к Творцу Жизни, то в центральном зале Люди были, как я чувствовал, более продвинутые в Понимании ЕДИНСТВА всех Земных религий… Эти Верующие в зале уже не могли ограничиваться лишь отдельными Учениями об Истине, приспособленными к представлениям конкретных земных Народов, и они даже выглядели в моём восприятии более светлыми, более волевыми, более мудрыми, что ли, по сравнению с теми Людьми в коридоре!..

Но не всё так просто было, так как заметил и почувствовал я также, что все Люди в зале почему-то смотрели именно на меня, вновь вошедшего, хотя там было и много то ли священников в рясах, то ли… Да вроде как и Ангелов!
На-адо же…

Потому, по своему обыкновению быть подальше от начальства и поближе к кухне, я попытался затесаться среди Людей этих где-то у дальней стены, чтобы избавиться от назойливых взглядов к себе, и вместе с ними без помех помолиться, и даже чувствовал, как обычно в таком молитвенном состоянии со мною бывало, что Сердце моё уже начинало своеобразно трепетать, да так сильно, что слёзы наполняли глаза и слова сами по себе возникали в сознании моём, складывались фразами и превращались в Молитву не какую-то заученную, а естественную, спонтанно возникавшую в душе моей и только моей!..

Мне о-о-очень понравилось такое моё состояние молитвенное и больше мне ничего не нужно было… Казалось, навечно мог бы так трепетать душою своею в зале том удивительном!..
Но мои желания оставались только моими, а Богу, видимо, иное представлялось в моём поведении…

Не успел я очухаться, как почувствовал, что кто-то меня взял за руку и потянул за собой куда-то… Это был, если выражаться христианскими терминами, понятиями и представлениями, даже не Ангел, а… Ну да, сам Архангел!.. С огромным, обоюдоострым Мечом в другой руке и в золотых доспехах!..
Поразительно, но мне и в голову не могла прийти мысль ему сопротивляться, настолько он был не только строг лицом, не только очень волевой и категоричен в своих действиях, но и для меня очень Справедлив, Правильный, Святой, что ли, которому просто грешно противитиься!..

Вот так-то, первой мыслью уныло решил я про себя, постыдный конец мне предрешён, так как строгий Архангел огреет меня хорошенько ниже поясницы плашмя Мечом своим грозным и вышвырнет из этого удивительного Храма, как непрошенного гостя, дерзнувшего сюда забрести своими грязными косолапыми ногами и совать свой большой нос прыщавый, куда не надо…
Но я ошибся в своих предположениях…

Вместо того, чтобы тащить меня, как щенка напакостившего, к выходу из Храма, Архангел спокойно повёл меня за руку в центр зала, видимо, для того, чтобы ещё и публично обвинить меня во всех грехах моих смертных, да и выпороть перед всеми, наверное, в назидание остальным присутствовавшим Людям, как надо вести правильно себя не только в Храме этом Небесном, но ещё и на Земле-е-е грешной!..
Правда, надо признаться, что я готов был смиренно понести наказание… Более того, я даже РАД был этому ; быть поделом наказанным самим Архангелом Небесным прямо в Храме, а не в аду, это же Счастье великое!
Я даже с радостью приготовился штаны приспустить, но…

Но вдруг увидел в центре зала квадратное ступенчатое возвышение, которое раньше вроде и не замечал, или его вовсе не было… И на возвышении этом стояли во всём облачении прекрасном своём ДВЕНАДЦАТЬ Иереев, я бы сказал даже ; Епископов, хотя они кого-то мне напоминали!.. Но кого?!

И тут, словно ниоткуда, возникла перед нами с Архангелом Прекрасная Женщина!..
Меня поразило, насколько Величественной она выглядела, даже как-то празднично возбуждённой, но стро-о-огой не менее Архангела, который, кстати, куда исчез!.. Куда же? А наказание, а-ась?

Но на этот раз Прекрасная Женщина, к моему изумлению, кроме того, что, как обычно, была в одеждах золочённых, переливавших бликами на множестве складок, так ещё и выглядела как Российская Царица с головным убором, украшенным драгоценными Камнями, бусами, свисавшими и искрившимися на висках, обильно намотанными на шее и расположенными кольцами на груди её…
К чему бы всё это, одна-а-ако, подумал я, поражённый тем, что происходило со мною и вокруг мня?..

Прекрасная Женщина, конечно, запросто читала мои мысли, и, также взяв меня за руку, медленно повела вокруг возвышения с Епископами, тоже чего-то от меня ожидавшими… А чего?
И почему это все чего-то в этом Храме от меня ожидали?! Кому что я должен был?
И тогда Богиня Золотая подала мне берёзовый голичок, который я взял правой рукой, в левую сунула сосуд со Святой Водой и жестом руки своей показала на Епископов и Людей в зале, в полной тишине ожидавших какой-то развязки…

Но я не решался никак, сомневался, что всё обернулось для меня именно так, как обернулось…
Однако, пристально приглядевшись к Епископам, вдруг почувствовал с ними своё Внутреннее Родство, такое тёплое тёплое, хоть плачь от Радости!..
И действительно, я вдруг узнал Богатыря и Винниту, правда, они были немного не совсем такими, не привычными мне, но лучше… Да и других узнал, с которыми ещё на Земле не встречался, но которых как-то уже не раз созерцал в Видениях своих!..
Потряса-а-ающе-е-е! Я всё по-о-онял!

И как только эта Мысль молнией пронзила меня, сладчайшим жаром наполнившая душу мою, я с неописуемым трепетом в Сердце и С ПОЛНЫМ ОСОЗНАНИЕМ того, что делал, с громкой Молитвою и в сопровождении Прекрасной Женщины стал обильно Окроплять Святой Водой Епископов, обходя несколько раз ступенчатую возвышенность, на которой они располагались с Посохами в руках своих!..
А потом сам по ступенькам взошёл в центр той возвышенности, поднял Вверх руки и возопил к Отцу Небесному о Благословении Светом Сына Его и Теплом Духа Святого Двенадцать Лучей Духа МОЕГО, которые конкретными Людьми вместе со мною воплотились на Земле нести как свой личный Крест каждый, так и наш совместный Крест во Имя Помощи Людям НАШИМ же в Деле их СПАСЕНИЯ!..
И вдруг грянул откуда-то Сверху и со всех сторон сразу удивительно приятный на слух Гимн и… и...

И когда уже очнулся от неожиданной и Ослепительной Вспышки Света и оглянулся, то сам себя увидел разодетым в священнические облачения, не знаю, какой значимости, хотя это меня меньше всего интересовало, а МОИ Епископы под звучание удивительно прекрасной Мелодии, напоминавшей лучшие оркестровые произведения моих любимых композиторов Paul Mauriat и Enya одновременно, уже сами ходили по залу НАШЕГО Храма и окропляли Святой Водой тех самых СВОИХ Людей, следовательно, и МОИХ, которые столько ожидали этого…

Я готов был вечно созерцать эту сцену столь необычного Бытия, и пока наслаждался Благодатным Процессом, интересные Мысли посетили меня…


135.

… Вдруг промелькнуло в моём сознании, как все мы ; я, МОИ Епископы и множество НАШИХ Людей ; невидимыми нитями связаны были между собою не только в том Храме Тонких Миров, но и на Земле, во плоти пребывая!..
Каким-то образом, передо мною пробежали кадры из жизней моих Друзей и ещё не встреченных на Земле тех, кто пока лишь бессознательно составляли число Лучей Духа моего…
Любопытно было, что все они начинали Духовное Образование и своё Совершенствование по Сути именно так, и во плоти почти так же, как и мне самому это пришлось проходить!..

Все они, Лучики мои родные, поначалу жили-поживали беспечно, грешили, правда, по неведению, но в меру, хотя с самого детства и задумывались над тем, что большинству людей земных и в голову никогда не приходило…
Всех моих Лучиков отличал острый ум, добрый юмор и развитый интеллект, но развитый как-то по осо-о-обенному, не по земному, так как они способны были постигать то, о чём земляне и не задумаются никогда…
Но пото-ом, по достижении определённого возраста, Лучики мои, и так-то обширно начитанные, вдруг брались за ум и, влекомые непонятной, но исключительно настойчивой Силой, с головой окунались в серьёзную литературу определённого толка ; философскую, религиозную, теософскую, научную, мистическую и под., что заставляло их уже совсем по иному относиться к себе и окружающему их миру…

Но главное, как мне хорошо было видно, что творилось в Душах моих Лучиков, что они не только читали-постигали печатное…
Они именно ОСОЗНАВАЛИ и неизменно ИСКАЛИ РЕАЛИЗАЦИИ постигнутому, осознанному!
Они просто не в состоянии были лукавить перед самими собою и жизнь свою готовы были изменить, пусть даже вопреки общепринятому в сообществе человеческом «здравому смыслу», пусть вопреки истерикам домашних, близких, вопреки мнению многочисленных родственников, пусть и во страдание своё, но зато ЗА ИСТИНУ!..

Но поначалу реализация Внутренняя всё-таки уступала реализации внешней, и ВСЕ мои Лучики ; поразительно было видеть подтверждение нашего Единства! ; также, как и я сам, тоже не могли не расправить крылья и не могли не отправиться в странствия по Земле!..
Именно только в тот момент, созерцая в Храме Небесном, я постиг и причину собственных странствий, как ВОЛЮ БОЖИЮ!..

Только в тот момент для меня раскрылась Истинная Забота Всеведущего Отца Небесного о Судьбе моей, чтобы я не закис в пустой полуживотной суете и обывательстве, чтобы не деградировал в сытой и о-о-очень технически «цивилизованной» лени и невежестве!..
Он своевременно заставил меня покинуть обжитый отчий дом и, терпя всевозможные бедствия и лишения, заставлял странствовать по диким северным местам, общаясь и живя с Людьми, которые к тому времени ещё не утеряли своего Единства с Природой и Отцом Небесным, которые довольствовались лишь необходимым, получая всё для жизни не только трудом своим, но ВЕРОЮ и в тесном и ЕСТЕСТВЕННОМ общении и сотрудничестве с Существами Тонких Миров безо всякой эйфории!..
То же самое постигали и мои Лучики.

Боже мой! ; затрепетал я. ; Насколько же Правильно Строг и Справедлив Ты для меня был и, в то же время, Непостижимо Любящий до такой степени, что столь долго мог терпеть щенячью слепоту мою!..

Забавно было видеть, как Лучики мои, хотя и разными по форме ситуациями, постигали одни и те же азы Духовной Премудрости во время дальних странствий и в житейских делах, словно копировавших Путь мой собственный!..
Забавно было видеть, как моё Внутреннее восприятие на жизненном Пути отражалось на их Сознаниях настолько, что порою трудно было различить, где они, а где и я сам…
Мы даже мыслили одинаково, относились к внешним проявлениям жизни и к внутреннему её содержанию тоже одинаково, даже говорили теми же интонациями, словами, фразами, совершали те же ошибки в искушениях и также их преодолевали и исправляли…
Просто, мы были одним Телом не столько видимым, сколько скорее чувствуемым, как Единая Пирамида НАШЕЙ общей Жизни, подчинённой Воле Отца Небесного, противостоять которой было бессмысленно!..

И если поначалу все мы, не взирая на схожесть Путей в частной жизни, всё же существовали раздельно и, до поры до времени, не ведая друг о друге, то, к моему немалому удивлению, собраться всем нам в кучу оказалось возможным только тогда, когда я сам смог осознать наше НЕОБХОДИМОЕ Единство и Значимость моего Предначертания, как Верхушки НАШЕЙ Пирамиды, Единой с многими подобными во множестве на Земле, как составными частями-кирпичиками в Иерархической Духовной Пирамиде всего Человечества!..
И моё осознание Значимости Духовного Самосовершенствования неизменно качественно отразилось и на моих Лучиках, как конкретных Людях на Земле во плоти, а следовательно, и на Людях уже их собственных Пирамид…
Ибо я был они, а они были мною, и никак иначе, хотели мы того или нет. Ибо иначе ; хаос и энергетическое бессилие в безбожии, требующее для выживания вампирить себе подобных…

Только вот, не им ; Людям моим ; за меня, а МНЕ ЗА НИХ приходилось отвечать пред Богом, Который по всей строгости, как говорится, намыливал шею мне, как старшему и ответственному, что неизменно проявлялось не только ужасными муками тоски в душе моей, но и конкретными физическими недомоганиями…
Вот та-ак-то.

Но с другой же стороны, как я это созерцал в Храме Небесном, моё же Восхождение и Смирение Воле Всевышнего не только Очистительно и Благодатно отражалось на Лучиках Духа моего ; на РЕАЛЬНЫХ Людях во плоти земной, но и уже на их Лучах и былых воплощениях качествами их Сознаний, что и созерцал я, как Богатырь с Винниту и остальными Епископами Окропляли Святой Водой множество присутствовавших в Храме том!

Однако, всему приходит завершение, и когда Епископы опять повернулись лицом ко мне и, вместе с остальными Людьми глядя на меня, застыли в ожидании чего-то такого ва-а-ажного, тогда и подошла опять ко мне золотом сиявшая Прекрасная Женщина, неся в руках Потир, наполненный красного цвета Напитком, почему-то показавшемуся мне клюквенным морсом…
Тем не менее, я уже прекрасно осознавал и понимал всю важность столь удивительного Причастия, о коем многие и многие христиане на Земле даже и не ведали…

Взяв в руки о-о-чень тяжёлый Золотой Потир, я поднял его Вверх и, дрожащим Сердцем помолившись и возблагодарив Отца Небесного за Милость его и Доверие ко мне, Благословил Крёстным Знамением всех присутствовавших в Храме и отпил неописуемый вкусом Благодатный Напиток, ощущая, как он с каждым глотком не только наполнял меня Светом, выдавливая остатки теней, низринувшихся бесформенными кляксами куда-то вниз под ноги мои, но освещал и всё помещение, в котором происходило столь удивительная Литургия, наполняя Светом всех МОИХ Людей!..
А они, как я это чувствовал всем Сердцем своим, рано или поздно пойдут то же самое проделывать уже со своими Пирамидами Воплощений каждый в тех самых помещениях, коих я созерцал, проходя коридором… И так до Бесконечности Проявлений Жизни самоосознающими Существами!..

Надо ли говорить, что испытывал я, очнувшись в своей убогой хижинке после столь поразительных событий в неописуемой Красоте Небесного Бытия?!
Но жизнь моя во плоти продолжалась, и хотел я того или нет, но лямку во времени грубого Пространства тянут на-а-адо было хотя бы для того, чтобы, обладая Свободой Выбора, укрепить в Духе моих бравых Лучиков ; Воинов Духа, которым предстояло нести свой ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ Крест.

Однако, оказавшись опять во плоти и под её неимоверно тяжким бременем и влиянием, чувствовал, как постепенно гасли впечатления и воспоминания того, что пережил…
Глядя на разлохмаченное безобразно-носатое отражение своей «морды-лица» в зеркале, как-то незаметно подкрадывались сомнения в моих Способностях жить так, то есть правильно и без ошибок, чтобы Двенадцать Лучей моих конкретными Людьми смогли исполнить свой уж о-о-чень для меня неприемлемый Труд ПРОПОВЕДНИЧЕСТВА Духовных Истин среди людей, среди которых Бог определил им жить…

Но мог ли я после того, что пережил, после того, как испил Напитка Жертвенности из рук самой Прекрасной Женщины ; Золотой Премудрости, отмахнуться от СВОИХ Обязанностей во Славу Божию и Его Творчества Жизни?!
Ника-а-ак…


136.

… Внешне, глядя со стороны, в миру жизнь моя вроде как оставалась такой же, обычной и незаметной для постороннего глаза, но я-то чувствовал, как она изменилась Внутри меня и довольно основа-а-ательно…
Даже находясь среди людей, я уже не мог избавиться от чувства постоянного одиночества, никак не мог подогнать себя под мышление окружающих, сугубо земных, заинтересованных лишь животными проблемами, даже действительно образованных, культурных или просто добрых людей… И это меня о-о-очень тяготило! Быть может, это гордыня моя такая была?

В то же время, я стал Внутренне видеть, как мои Лучи-люди всевозможными способами проповедовали Слово Божие, видел, кто им хитро и подло мешал-противостоял… Я вроде сам в них воплощался, видел их глазами, думал их мозгами, чувствовал их Сердцами!..

Мои Сновидения, Бдения, Алмазное состояние стали ПОСТОЯННЫМИ, что во сне, что наяву, и это был тяжкий Труд и ответственный, но и о-о-очень интересный…

У меня не было забот ни с едой, ни с дровами, ни по работе, мне нечего было делать зимой, да и основательно слабеющее сердце не позволяло физически перетруждаться…
Я иногда, от нечего делать, просто прогуливался лесными тропинками, но это не было бездельем или ленью. Отню-ю-юдь!

Я трудился, ощущал себя в величайшем напряжении постоянно! Я мыслил, оценивал, созерцал, чувствовал, знал, мысленно спорил, объяснял, подсказывал, даже Благословля-я-ял!..
Я видел, что работа кипела и продолжалась даже когда я отдыхал, если это можно было назвать отдыхом, так как мой сон уже не был сном, или явь не была явью, то есть, явь моя стала сном и сон стал явью… Всё перемешалось!..

Ночами, окружённый Светом и в постоянном сопровождении чудных Мелодий в таком исполнении, какое на Земле никогда не слышал, я беседовал в неком удивительном состоянии Там и тут одновременно, прекрасно всё осознавая, слыша и говоря сам, получая и отдава-а-ая!..
Жизнь моя перестала различаться, где Там и где тут…
Это был постоянный Восторг Сотворчества со многими и многими Существами разной плотности Бытия!.. Восторг, переполнявший меня до такой степени, что готов был кричать от Радости на всю Вселенную! Готов расцеловать был даже вошь на гребешке, если б они у меня были! Но…

Но именно тогда впервые я заметил некую Женщину вдали, пристально глядевшую на меня, и почувствовал с её стороны то, от чего вдруг мне стало немного грустно…
Боже мой, Боже мо-о-ой… Никогда не думал, что такой момент для любого человека неумолимой встречи с этой Госпожой, встречи, которой, томимый одиночеством, я так страстно ожидал многие годы, чтобы освободиться от тяжести плоти и устремиться, наконец, в Беспредельность Мироздания, вдруг окажется для меня неожиданной и ; никогда б не подумал! ; даже немного страшной…

И тем не менее, и тем не ме-е-енее!..
Я понял, что это был Знак, и необходимо было готовиться, завершать все дела свои на этой Земле…

Поразительнее всего даже для меня самого было, что я не хотел с этим согласиться! Ведь уже и так мог я и уже желал существовать между Небом и Землёй и дальше так, как всё получалось до той встречи с Госпожой неумолимой…

И тогда я взбрыкнул, да та-а-ак остервенело перед неумолимым, осознавая неизбежность Подчинения Воле Божьей, почему-то называемого Свободной Волей, что, взбешённый, стал ругаться последними словами, не желая больше никому подчиняться! Даже Богу! Даже Смерти неизбежной!..
Всегда знал, что подчинение кому бы то ни было, для меня всегда означало отсутствие Свободы моей личной, а это раздражало неимоверно. Но никогда б не подумал, что Подчинение Воле Божьей в данном случае окажется для меня причиной ПРЕДАТЕЛЬСТВА!
По моему понятию, даже Смерть я должен был выбирать сам, и только тогда, когда этого пожела-а-аю. Иначе всё про Свободу Выбора ; бред сивой кобылы! Вот так.

Не знаю, но можно предположить только, что, одна-а-ако, именно моё греховнейшее взбрыкивание и, всё-таки, именно такая Свобода Выбора каким-то образом, видимо, повлияли на мою КАРМУ, но так, что жизнь моя на Земле продлилась ещё на полтора десятка лет! Почему?
До той поры я даже не подозревал, какая СИЛА ТАИЛАСЬ ВО МНЕ и на что мог влиять, и чего НИКОГДА НЕ ПРИМЕНЯЛ не только в отношениях с людьми, но и относительно себя самого!..
Так во-о-от почему я должен был находиться постоянно в Храме нашем деревенском, в котором такой Силой Внутренней не обладал батюшка!..
А ведь не находится там не только постоянно, но уже и кратковременно…

Быть может, потому эти годы оказались для меня самыми мучительными, самыми томительными и ужасными, когда Свет Внутренний оставил меня и мой Светлый Юноша надолго исчез из поля моего зрения.
Ибо продолжение существования во плоти было спровоцировано моей гордынею вне смирения Воле Божьей, что возможно расценить только Предательством Идеи Творца относительно меня самого и сопричастных мне людей.

Именно в эти годы постоянных размышлений над случившемся, не имея никаких сил возобновить Связь с Иерархией Света, что воспринималось мною с неописуемым чувством сожаления того, что натворил сам над собою, я всем существом своим проникся Сутью падения горделивого Люцифера, пожелавшего полной «свободы» даже от Бога…
Быть может, это было моим последним Испытанием… Быть может, мне необходимо было постичь некий Опыт ради какой-то, в тот момент неизвестной мне далёкой Искупительной Цели Божьей, но то, что моё падение повлекло совсем неожиданные для меня последствия, привело меня самого к величайшему унынию и осознанию, наконец, что действительно лишь ДОБРОВОЛЬНОЕ ПОДЧИНЕНИЕ БОГУ ЕСТЬ СВОБОДА ИСТИННАЯ!..

Но неужто это потрясающе живое осознание люциферской Сути должно было случиться через такое падение моё и годы мук ПОКАЯННОГО томления?!
Или всё-таки, это была последней моей ИСКУПИТЕЛЬНОЙ КРЕСТОВОЙ ЖЕРТВОЙ за тех, кто мог в будущем соблазниться подобной мнимой «свободой» даже от Самого Бога-Творца?!

И в тот момент, когда об этом подумал, понял и искренне пожелал изменить ситуацию, вдруг ясно увидел, как вместо меня, пока я, никого не подпуская к себе, чтобы не заразились люди мною падшим, в одиночестве путался в проблемах Люцифера, покинул Мир сей мой Друг, дабы ВМЕСТО МЕНЯ удержать на Небесах Равновесие Противоположных Энергий!.. Мог ли я такое спокойно созерцать?

Осознание этого, как я не столько умом понимал, но о-о-очень сильно почувствовал Сердцем, пронзило Лучом Света не только меня самого, но и тех многих и многих, кто также были опутаны люциферской манией мнимой «свободы» от СВОЕГО Творца, но кто, по Сути своей, были неплохими ребятами, даже очень неплохими хотя бы потому, что в них было редкое сталкерски-романтическое качество, которое не давало им старыми пеньками обрасти мхом мещанской суеты и гнилью полуживотного обывательства!.. Что это качество заставляло их искать, искать, искать, а найдя, наконец, щель из бедлама мирского ; с головой окунаться в нечто новое, неизведанное и непостижимое, теша своё личное любопытство и даже не думая оглянуться назад, даже не взирая на препятствия, чинимые родственниками и самыми близкими и родными людьми!
Ибо нечто Таинственно-Беспредельное для этих самовлюблённых романтиков всегда было и будет важнее любых мирских интересов и утех!..

И тогда однажды я опять оказался в Храме со множеством одетых в чёрное людей в нём… Но на этот раз моё настроение было совсем ино-о-ое, чем когда Премудрость подала испить Чашу за Светлых Лучей Духа моего…
На этот раз также звучала прекрасная Мелодия, но то Чувство, которое меня наполняло всего до самых кончиков волос, передать невозможно никому!.. Это возможно только самому пережить…

Приблизительно словами это Чувство можно описать, как сладость в Сердце, расширившегося до того, что оно уже не помещалось в груди моей… Мне даже казалось, что грудь разошлась-раскрылась, и Сердце моё оголилось, соприкасаясь с Сердцами всех присутствовавших в Храме людей, ибо оно чувствовало Сердца всех и было Единым с ними, а Внутренними переживаниями сливалось до такой степени, что я не мог сдержаться, чтобы не рыдать от Счастья СОПРИЧАСТНОСТИ к ним, ибо я БРАЛ НА СЕБЯ ИХ ПЕРЕЖИВАНИЯ И КАРМУ!..
Кого их?

И вдруг до меня дошло, что это были те самые опрокинувшиеся ПРОТИВОПОЛОЖНИКИ Свету Лучей Духа моего, которые ТОЖЕ БЫЛИ МНОГОЧИСЛЕННЫЕ МОИ люди, пусть и эгоцентричные!
Так вот почему именно Золотая Премудрость когда-то тоже в Храме поила меня из Чаши Искупления, ибо для неё Противоположности Макро и микро Движений всегда аннигилированы в ней, а я даже и не знал, что Напиток не исключал этого, странного поначалу для меня, Единства!..
Не знал, пока не пережил многими годами…

Но Единство Единством, а эгоцентризм людей явно прочувствовался мною в Храме том, но без отвращения и презрения, как это бывало раньше, а неописуемым, новым для меня СОЧУВСТВИЕМ к этим опрокинувшимся сознаниями людям, а по Сути ; ДЕМОНАМ! И не просто Сочувствием, а… а…

Боже мой, Боже мой! Как же передать то, что испытал в тот миг осознания моего, что Я ИДУ НА КРЕСТ И БУДУ РАСПЯТ!!!
Иду ДОБРОВОЛЬНО и С ПОЛНЫМ ОСОЗНАНИЕМ того, на что, наконец, решился, спустя столько лет!..
Что именно эти МОИ демоны и будут меня распинать, а я страдать ЗА НИХ же!..

И тем не менее… И тем не менее я БЫЛ СЧАСТЛИВ!!!

В этот момент ко мне подошёл важный видом демон-священник в рясе православной и спросил, решился ли, готов ли я быть распятым ими?..
Взойдя на какую-то возвышенность-подставку в Храме, я, стоя лицом к Алтарю, утвердительно кивнул головой и раскинул в стороны руки, как бы сам превращаясь в Крест… В этот же момент люди-демоны, довольно красивые своим тёмным, мерцающим видом, потянулись ко мне со всех сторон длинными вереницами…

Я восходил по ступенькам Вверх и всё время не покидала меня неописуемо Радостная Мысль, что я решился на Распятие, что во мне Сердце Жертвенного Христа, молившегося даже за своих демонов-мучителей!..
Вспомнил я тогда, что так же и с таким же странным чувством входил я когда-то в юности в больничную операционную, чтобы лечь под скальпель, ибо только таким образом можно было спасти мою жизнь…
А теперь, только истекая кровью, я спасался сам и спасал себя же в этих тёмных демонических личностях, которые за мною поднимались, и за которых я также собирался истечь кровью…

Наконец, я остановился в каком-то мрачном помещении, больше похожем на камеру пыток инквизиции, чем на помещение храмовое…
Я не опускал руки и стоял Крестом в ожидании главного…
Демоны в рясах деловито засуетились, подбирая почему-то большие дубовые и очень тупые гвозди и молоток… Я даже подумал, что такие гвозди не пролезут мимо костей ладоней моих, а просто раздробят в крошево их и вонзят в древо Креста…
Словно читая мои мысли, демон в рясе без сочувствия, но очень деловито сказал мне, держа на изготовку тот самый огромный гвоздь дубовый, и нежно прикладывая к моей ладони, что мне будет о-о-очень больно!..

Но я сам себе поражался, что эта боль будет мне сладостью, Счастьем моим и жаждал этого!!!..
Не-е-ет, это не был мазохизм с моей стороны, и не садизм со стороны демонов…
Это был АКТ ПОСЛЕДНЕГО ПОСВЯЩЕНИЯ моего на Земле! НЕОБХОДИМЫЙ Акт перед тем, как...

… Взмах увесистым молотком… Удар!.. Ослепительный Блик Света!..


ЭПИЛОГ

… Я тогда знал, что уйду, и теперь знаю, что ухожу, но на Земле я всё равно буду находиться посредством тех Людей, кто были и есть созвучны мне, кто являлись и являются не только Лучами Духа моего, но и НЕОБХОДИМЫМИ для Равновесия противоположниками им же, значит и мне тоже!
Но уход будет не сразу, а постепенный, что прежде ещё появятся в окружении моём те, кто, как губки, будут вбирать в себя невидимую простым глазом Энергию души моей, чтобы окончательно укрепиться в Свете Духа моего, искрящегося Золотыми Бликами Премудрости!..

Начался этот спонтанный рассказ ОБ ОШИБКАХ на Пути Самосовершенствования Духовного, как крик души, на самом деле ввергнутой в муки Искупления, но не только собственного…
Из того, о чём приходится спешить дорассказать напоследок, когда неизбежность последнего Перехода рядом, дай-то Бог, чтобы Читатель понял и крепко осознал, как люди на Земле, да, впрочем, и во всём Мироздании все Сущие, крепко накрепко повязаны, оплетены, словно паутиной, невидимыми нитями взаимоотношений, обрыв которых по глупости человеческой чреват непредсказуемыми кармическими последствиями не только на Земле и во плоти, но и там, за Порогом, куда в последний Путь всем без исключения, как грешникам, так и Праведникам, придётся однажды отправиться…

Когда всё ближе и ближе Госпожа в образе беспристрастной Женщины, обычно появляющейся, чтобы сопроводить напоследок туда, откуда возврата уже не бывает, остаётся только УСПЕТЬ подвести итог всему, что было рассказано… Если можно, конечно, обращаюсь я к Госпоже с последней просьбой?

Женщина эта, хорошо знакома мне и не единожды стоявшая за спиной в сложнейших и опасных моментах моей когда-то беспутно-странственной жизни, на этот раз явилась уже без косы, даже в светлых одеждах, хотя и с некими мужскими чертами лица, немного строгим взглядом, но не осуждающим, как это бывало раньше, а более бесстрастным…

Да, одобрительно кивнула она головой и пристроилась стоять в ожидании рядом со мною, положив руку на плечё моё, будто опасаясь, что сбегу… Так что, приходится спешить ПОКАЯТЬСЯ в том, что и определило когда-то этот последний момент пребывания на Земле именно таким вот образом – рассказом этим…

Ведь я тогда, испив Чашу Искупления из рук самой Золотой Премудрости, так сразу ДО КОНЦА И НЕ РЕШИЛСЯ во плоти, ну просто чисто по человечески не смог сразу осознать всего того, что не единожды было сказано и предсказано мне…

Попятился назад, много лет не подпуская к себе никого больше, и сам никуда и нигде не появляясь даже в миру!..
Почему?

Ах, как Женщины рука при этом вопросе тяжестью давит на плечо моё!..

Да потому, что ИСПУГАЛСЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ…
Потому, что НЕ СМОГ ПРЕОДОЛЕТЬ ОТВРАЩЕНИЯ к окружающему людскому безумию…
Что ТОСКА ПО ДЕТЯМ оказалась сильнее Чувства Жертвенности, и тогда встал я в позу пред кармической безысходностью…
Просто чёрный ЭГОИЗМ ОДОЛЕЛ ЖАЖДОЙ ОБОЙТИ ЗАКОНЫ БОЖИИ Золотой Премудрости, и всего-то ради любопытного созерцания Жизни всего Мироздания…
И так далее…

Однако, как бы я ни желал скорейшего Перехода единолично для себя, чтобы, не обременённому плотью, вечно парить в Беспредельности Безвременья, но Бога-Творца и Его Закон Кармического Воздаяния ещё никогда и никому безнаказанно не удавалось обойти!..
Испытал это и я на себе, таща тяжко на Земле ; без права на смерть! ; много лет КАРМИЧЕСКУЮ лямку за то, что всё-таки долго отказывался от Предначертания Божиего и отверг Золото Премудрости в душе своей…

Из-за этого множество людей испытали то ужасное и ненужное, что только в последние годы предстало моему взору, когда уже муки Совести окончательно меня доконали и осталось лишь завершить Процесс Расплаты за содеянное, к счастью, ещё на Земле и во плоти - пока обладая Свободой Выбора ПОКАЯТЬСЯ…

Ведь не только Богатырь и Винниту, но и все остальные Лучи МОЕГО Духа, как и уже их Лучи и былые Воплощения пострадали от одного только МОЕГО ПРЕДАТЕЛЬСТВА!..
За эти годы в одиночестве ужас увиденного и пережитого мною за чужие падения не поддаются описанию.
Но сказать имеет смысл только, что ИЗ-ЗА МЕНЯ со всей семьёй своей покинул Мир сей грешный раньше времени - Богатырь, так и не завершивший своего интеллектуального Труда, дабы ВМЕСТО МЕНЯ ; труса окаянного! ; удержать на Небесах Равновесие Творческих Энергий в неприкосновенности!..
Нечто искупительное, правда, без смертей, но по той же МОЕЙ ВИНЕ приключилось и со всеми остальными…

Потому, рассказ сей начат был лишь с целью, чтобы хоть как-то восполнить Труд Богатыря и ПУБЛИЧНО ПОКАЯТЬСЯ и ИСПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЯ у всех тех, кто кармически пострадал из-за МОЕГО ПРЕДАТЕЛЬСТВА Воли Божьей:

ПРОСТИТЕ меня Дети мои кровные!
ПРОСТИТЕ меня, Богатырь и все Лучи Духа моего!
ПРОСТИТЕ меня, Люди мои!
Господи Боже мой, ПРОСТИ меня, ПРОСТИ меня, ПРОСТИ меня!!!

…С каждой строчкой покаянной, ощущаю на плече и чувствую Сердцем, как рука Госпожи становится легче, но Путь Последний в Мире сём уже предо мною, и остаётся лишь поблагодарить напоследок Всевышнего, что УСПЕЛ, УСПЕЛ, УСПЕЛ кое-как завершить рассказ свой, что мои воплощённые Лучи сами продолжат НАШЕ С БОГОМ Дело на Земле, что теперь готов я предстать пред Судом Бога моего…
…
И вот, Госпожа, теперь уже менее строгая, неумолимо тянет-увлекает за собою…
И последняя земная Мысль… пронзает душу мою…

БЛАГОСЛОВЕНИЕ ВСЕМ !