Завтра рассматривается моя записка-протест в Департаменте Образования и Формирования. Совет требует моего непременного присутствия, хотя бы к концу заседания. Придется оставить подопечных без надзора, но по наблюдениям, строить в ближайшее время они всё равно ничего не собираются. Полагаю, что за время моего короткого отсутствия ничего сверхъестественного не произойдет.
Комментарий: при отбытии оставлены стандартные меры безопасности II степени: установлена защита IV категории сложности; перекрыты внешние каналы связи; оставлен один аварийный пост и заблокирован аварийный выход. Произведена контрольная проверка: все системы работают нормально.
Тики и забытый обычай.
Харон очнулся. Не родной потолок, чужие стены…. И чувство, что что-то большое прошло мимо. Ощущение перепоя было тоже каким-то незнакомым. Всё не так. Всё неправильно. Но… Если эти паршивцы желали сохранить всё в тайне, то они ошиблись. Он профессиональный военный… был когда-то, но записывать информацию на подкорку в бессознательном состоянии его на курсах ратника-разведчика научили. Вот так-то …. Невозможно сохранить секрет при ратнике-разведчике в любом, включая обморочное, состоянии, если данный секрет вербально озвучен!
Харон зловеще ухмыльнулся и устал от этого движения. А ведь ещё надо вспомнить, что здесь говорилось ночью.
Тяжелая от странного похмелья голова неохотно отозвалась на импульсы и выдавала информацию путано, обрывками предложений. Немного помогли рисунки на стенах, любезно оставленные Горычем. В целом картина была ясна, но вызывали некоторое недоумение фразы о полковом оркестре и неизвестной заднице. Впрочем, об этом, если он правильно понял, должен подробно рассказать Домир.
Крылатый открыл дверь быстро. Смотрел осоловевшими глазами полными непонимания и не видел.
-Ты что? Ночь не спал?
-Да, - радостно отозвался Домир, - Я сдруживался с Тики!
В раскрытых ладошках сидело нечто и зыркало глазами- бусинами. Ему бессонная ночь совершенно не повредила.
-Сначала я хотел назвать его Попо, потом – Кокль, но он остановился на Тики.
Харон недоверчиво скосился на тварюшку в горсточке. И это то, о чем должен был поведать Домир? Стряхнув остатки недоумения, Пегас взглянул на крылатого. Тот о чем-то вдохновенно говорил. Надо бы прислушаться, вдруг что-то важное?
-….ареал обитания попотикоклей..
-Кого?
-Попотикоклей! Ограничен. Одно время их считали вымершими…
-Это вот ЭТИ? – уточнил Харон.
И, получив подтверждение, понял: с непонятной задницей разобрался.
-И откуда у тебя эта за..зверь? – перебил Харон, применяя древнюю тактику всех разведчиков мира: потянешь за ниточку - размотаешь клубок.
-А? А-а. Так вчера ребята в скит ходили. Все нормально, Шайт не при чем. А попотикокли….В книге.. где-то тут была…, - озабоченный Домир пересадил странное создание на плечо и рванул искать «Занимательную зоологию». И пока крылатый был занят, попотикокль сделал удивительную вещь. Он, не соскакивая с плеча, мгновенно растянулся так, что его увеличенная мордочка, по мнению пегаса, довольно противная, уперлась в Харона. Лязгнул впечатляюще треугольными зубами, в сомкнутом состоянии прилегающими друг к другу, словно зубья шестеренки, выдохнул «хы» и захлопнул дверь.
-Не понял!
Сквозь закрытые двери комнаты Луша влетел с наглым чириканьем огненно-зеленый птица – лирохвост, издевательски протренькал Харону на хвосте мелодию «Вставай, родимая, уж свет в окне» и вылетел в противоположную стену. Следом, уже в распахнутую дверь, вывалился Луш:
-Наглая птица. Доброго утра!
Харон многозначительно не ответил.
-Ну, Мир тебе уже рассказал?
Пегас поднял на Луша в глаза, в которых плескалась вся горечь мира, и с чувством произнес:
-Вы мне в душу плюнули.
-Мы не хотели, - робко извинился Домир. Он стоял в проеме, прижимая любимый фолиант «Занимательная зоология» и попотикоколя к впалой груди. Вид Луша напомнил о долге:
-Мы вчера не все пошли. Я, Горыч, Валора, Контрос были дома. Ждали. И ты….как бы с нами.
Но Харон лягнул ближайшую стену и, не выходя из образа, вывалил в свои апартаменты.
За завтраком молчал, сверлил всех тяжелым осуждающим взглядом, поэтому ели быстро и тихо. Но после не разошлись. Переглядываясь, несильно пинали друг друга под столом. Пауза затягивалась. И когда Валора окончательно решила встать и прервать гнетущее молчание, пегас ожил. Сердцем завзятого артиста и спинным мозгом души любой компании понял, что пора вступать с солирующей партией! Иначе разбегутся, а вечером уже и не вспомнят. Носись тогда никому неинтересный со своей обидой, как дурак.
-Как вы могли? - драматически произнес Харон, - Как вы могли пойти без меня!?
Луш скромно признался, что было не сложно, так как в основном они это делали ногами.
-Ты ведь уже побывал в разведке, - примирительно рокотал Шайт, - Дай другим побывать.
-Я вот ни одного раза в разведку не ходил, - жаловался Контрос.
- Да среди вас, я – единственный специалист по циклопам! Рассказывайте, что вы без меня натворили.
Короткий, но точный рассказ Луша, вернул пегасу его обычное болтливое состояние:
- Вы ещё не всё поняли про это одноглазое племя. Это такие жучары, что оглянуться не успеешь, а тебя уже захомутали. Был у меня дружок. Мы с ним и в армию пошли вместе. Даже больше скажу. Он пошел, а я с ним так, за компанию. Это я потому так издали начал, что бы вы поняли, как он любил служить. Ещё в школе спал с учебником по тактике полетов. Историю жизни легендарного генерала Рейса – самого знаменитого нашего летного генерала, зачитал до дыр и мог цитировать с любого места. Бывало, откроешь книгу на любой странице: «.. велел возжечь свечи и принести вина…», и он сразу подхватывал «А когда вино закончилось, пришла к нему гениальная идея. И преисполнился он спокойствия, как море утихает на закате перед бурей»…
- Даже не знаю, когда мне Харон нравился больше, - шептала Бабиша Домиру, - Когда он обиженный молчал, или теперь, когда открыл рот.
В части предисловия к основному блюду, Харон превзошел самого себя. Минут тридцать он добивал компанию доблестью друга и его любовью к армии.
Луш зевнул. Демонстративно, с затяжной паузой в максимальной раскрытой пасти. Дрон привстал и почти занырнул туда. Затем пробормотал озабочено «Не видно».
-А что увидеть хотел? – нарочитым шепотом спросил Шайт.
-Желудок, - признался грымзл, - Жена всегда говорила «нажрался, аж желудок видно». Мы ж недавно того, поевши?
-Не помню.
Харон заливался, не обращая внимания на такие мелочи. Он-то знал, что пока все перед ним виноваты, никто его не заткнет! А другого такого удачного случая могло и не выпасть.
- Сержант был сволочь. И скажу по секрету, они все такие, так умно в армии продумано. Иначе, за что их уважать? Образования никакого, мозги с горошину. Только за сволочизм. И из всех сволочей, наш сержант был самая большая. Выставит, бывало, перед строем и давай орать про овес, пропущенный через кишечник…
Валора единственная слушала внимательно, чуть распахивая глаза в особенно патетичных моментах. И скоро Харон рассказывал исключительно для неё.
- Обычный рейд. Туда мы слетали мухой, а когда возвращались, решили завернуть в скит, освежиться. Мужчины отсутствовали на заработках, так что встретили с шиком. У них там за главную – Почетная Мать. Баба я вам доложу – пальчики оближешь, вся в соку. Молодуха – хоть орехи коли. На сержанта зыркнула, тот и погарцевал, словно на корде привязанный. Волшебная была ночь, право слово – волшебная. Утром, как ни в чем не бывало, распрощались мы и улетели, что бы никогда не вернуться. А вечером нагоняет нас эта самая Мать с сопровождением. Она и четыре охранницы по периметру. Сразу шасть к командиру. Мы немного взволновались, вдруг, где проштрафились. Оказалось, что наш сержант сувенир прихватил – костяной гребень! Обыкновенный костяной гребень! На кой хрен он ему понадобился, до сих пор понять не могу. Вот ситуация!
И замолчал. Так как кроме голубоволосой никто толком историю не слушал, то ей и пришлось спрашивать, что за ситуация такая.
- У них же обычай: если чего вынес из скита – женись! И ни одна стерва не предупредила. Пришлось сержанту идти в мужья! Повезло мужику. Мы для него такую каверзу придумали, а он – под венец сбёг. Сбежал. … Говорят, у командира в ногах валялся, что б в армии оставили, а накося-выкуси! Постулат о защите местного населения пункт 16! Будьте любезны, впрягайтесь и пашите отсюда.
Луш с досадой ударил кулаком по столу:
-Я же знал, я знал! Знал! Почему сразу не вспомнил?
-О чем?
-Нельзя у циклопов ничего брать! И из скита выносить!
-Во-первых, мы не в армии, - напомнила Валора, - А во-вторых, какой идиот у этих уродин что-нибудь возьмет?
Её заверила, что такой идиот среди них есть.
-Я в тот скит лет через двенадцать попал. Случайно завернул навестить на сержанта. Отличный мужик оказался. Живет со своей женой душа в душу. Совет, любовь, детей полная хата.
-Плохо, что отказаться действительно невозможно. Что-то там нарушается в мировой гармонии, и они получают невиданные преференции.
-А ещё мадам Пай говорила, что бы мы не тревожили местное население, - вставил Домир.
Тех.поддержка и кулак друга.
Утром события развивались по худшему сценарию.
Пани Найчика задумалась над возбужденным панегириком магу-механику, своевременно явившемуся из ниоткуда. Согласилась, что было бы верхом беспечности уезжать без соответствующего специалиста. Порадовалась случайной встрече Треника с таким отличным мастером. Похвалила заботу младшего советника о будущем экспедиции, и отказалась от Шарма. Отказала и не шла на компромисс. Не хотела взять ни в качестве бесплатного сопровождения, ни в качестве простого туриста, едущего в попутном направлении.
-Вы же знаете, что миссия должна быть скрытной. Мы не можем привлекать сторонних наблюдателей.
При этом уткнулась в бумаги и, как показалось Тренику, отводила глаза.
-Её ещё немного дожать, - жарко объяснял Треник Матилулу.
-Класс. Жми, - поддерживала его напарница, - Конечно, если глаза отводит – явный признак неуверенности и замешательства. Или просто смотрит на часы?
Но Треник считал, что дело в замешательстве и пани Найчика вот-вот сломается. Удвоил усилия, в основном напирая на то, что не такой уж Шарм чужой. Всё-таки сын непоследнего члена экспедиции. Или последнего?
Пани Найчика, очередной раз, отведя глаза в сторону часов, сказала, что это несколько меняет дело, и обратилась за подтверждением к Маршу. Спецкурьер поднял честные глазки и сообщил, что видит этого молодого человека впервые.
-Папа! – отчаянно возмутился Шарм, - Прекрати!
Но Марш невозмутимо объяснил:
-Почему в твой отпуск я не могу от тебя отдохнуть?
-У меня документы есть. Он мой отец.
Пани Найчика снова тревожно отвела глаза (или всё-таки посмотрела на часы?) и вздохнуда, что инструкция на то и инструкция, что её нельзя нарушать и, скорее всего, в свете новых раскрывшихся обстоятельств, ехать придется завтра.
Треник онемел. Это был удар исподтишка. Это никак не вписывалось в его планы! Он провел утро в борьбе с матерью за уменьшение веса багажа. После долгих дебатов и материнских слез «нельзя оставлять чайник, он же чугунный, в отличие от современного барахла - небьющийся» или «только не одеяло, умоляю!» смог выложить треть заготовленных к походу вещей. Вернуться домой, значит вернуть эту треть и добавить ещё столько же. Но даже не это было самым печальным. Если похищение парика из материнских запасов для конспиративных нужд он смог бы как-то объяснить, то отсутствие перчаток на овчине, с апломбом выброшенных в помойный контейнер по дороге, вряд ли. Так-то советник рассчитывал списать их исчезновение на героическую гибель в ходе сверхсекретной операции, а теперь? Где взять героическую операцию, когда ты даже уехать не успел?
-Мы не можем задерживаться! – отчаянно воскликнул Треник.
-Почему это?
-Они наверняка покинут место, - без задержки сочинял Треник. В экстремальной ситуации ему всегда соображалось легче, - И вы на их месте сделали бы так же.
-Ты уверен?
-Абсолютно. По времени, самое естественное развитие событий – передислокация. Спросите у Матилулу.
Матилулу удивленно приподняла бровь и довольно убедительно подтвердила, что ей, как оперу, часто приходилось наблюдать такое…. Перемещение.
-По срокам очень подходит.
Пани Найчика заволновалась, и уже не украдкой, а совершенно откровенно посмотрела на часы и даже постучала по ним указательным пальцем.
Что ж, она руководитель, и ей принимать решение.
- Ждать больше невозможно, выходим без проволочек, после обеда. Марш, как ответственный за багаж. проследите за погрузкой. Где твои документы, не сын Марша?
Треник показал исподтишка Матилулу большой палец, мол, ай, да молодца! Но озадачило, что патронесса возвела в ранг завхозов спецкурьера. Ещё больше поразило, когда она с ходу инаугурировала Шарма в замы и техническое сопровождение:
-Проверьте экипировку. Особенно я попрошу обратить внимание на состояние инвентаря и запчасти. Если, по вашему мнению, чего-то не довложилии или не доложили, сразу ко мне. Будем разбираться, пока есть время.
-А почему не нас? – пожаловался Треник Матилулу.
-Ты хочешь сидеть на хозяйстве? Мы же оперативники! И… аналитик!
-Всё равно не понимаю, - проныл Треник.
Семейка Маршо-Шармов разлетелась выполнять задания, оставив оперативно-аналитиков сторожить барахло. Сторожа развалились в живописных позах на саквояжах, чемоданах, вещмешках и ещё чём-то, не поддающееся определению на ощупь, хотя Матилулу и сказала, что это палатки и ковры. И, возлежа на этом посреди внутреннего двора под ногами грузовых многогорбых верблюдов, лениво беседовали. Изредка к ним подбегали заполошенные замы и подбрасывали толику вещей в общую кучу.
- Чего ты не понимаешь? – спросила Матилулу?
- Зачем надо было кочевряжиться? Она же признала, что техподдержка нужна?
И тут всплыла тайна, которая была тайной только для Треника.
- Пока ты вчера по помойкам шлялся, пани Найчика доукомплектовала отряд механиком из нашего отдела техподдержки.
-????
- Да. Есть у начальника этого отдела племянничек. Единственный. Дуболом и дебилоид, но любимый. Крамсором зовут. Думаю, пани Найчика его ждала.
-И почему он не пришел?
- Он заболел, - просто, как само собой разумеющееся, объяснила напарница, - Свалился от страшной и неизбежной болезни всех подонков под названием лапа разъяренного ашура.
Крамсор на заре своей карьеры, когда он ещё не женился и не обзавелся тремя детьми, любил тусить с Матилулу в поисках приключений. В одном таком приключении влипли они в пренеприятнейшую историю. Тогда-то она и спасла его шкуру, в чем искренне теперь раскаивалась.
-Неблагодарный хмырь с короткой памятью! А ведь если твою спину прикрыли, то ты кое- что кое-кому должен?
После этого случая Крамсор несколько поутих, и дяде удалось быстро и удачно женить племянничка. Тот остепенился, но долг-то остался!
Когда начали формировать окончательный состав экспедиции, дядя, верно, подумал, почему бы не устроить любимому родственничку каникулы? И запихнул оного замом пани Найчики по техническим вопросам. Но Матилулу-то знала, что это за специалист! Так что когда на горизонте появился Шарм, из «Мелкого беса» пошла к Крамсору с деловым предложением.
-В принципе, я не рассчитывала, что он с радостью вернет долг. Но что бы так… Мол, всё что угодно, только не это. У него дети, жена и ему срочно необходим оплачиваемый отдых от хозяйства. Придурок уставший. Я ему про тяготы кочевой жизни и про работу, а он мне - про романтику и долгий секс в шатрах. Смотрю, по-человечески не понимает…
Тогда Матилулу, достаточно разогревшаяся в «Мелком бесе», изъяла долг своим манером.
-Так что в больнице от семьи отдохнет и здоровье поправит. Секса долгого не обещаю. Боюсь, его теперь долго не будет, но семью ценить научится. Это плохо, когда у некоторых нет никаких моральных принципов!
Треник, отдав должное отваге и сообразительности напарницы, осторожно спросил, не боится ли она, что это как-то повлияет на её дальнейшую карьеру. И, что намного важнее, не считает ли Матилулу теперь его, Треника, должником?
-С чего это? Я ж сама. По охоте! …
Через полтора часа загрузили верблюдов. Бригадир некоторое время торговался с Маршем об оплате, так как подряжались, мол, на меньший вес, но на десятом нудном «У нас всё по тарифам», сдулся:
-Ладно уж. Поехали.
Однако пришлось прождать ещё двадцать минут, пока из здания не вышла бледная Найчика в сопровождении элиты Управления анализа доносов и прослушки: начальника отдела кадров и главного бухгалтера, а так же пунцового начальника технического отдела.
-Этот что-ли? – упер он палец в Шарма.
-Временный высокооплачиваемый волонтер. И я ещё выясню, почему мы вынуждены были задержаться из-за вас на четыре часа.
Начальник техотдела заверещал, что у него высококлассные специалисты не ниже одиннадцатого уровня, а они приволокли «не понять что» и заставляют взять это в штат. Вот если подождут денек, то смогут получить нормальное техническое сопровождение, а не… неизвестно кого. Он отказывается выполнять это абсурдные требования.
-Что отказываетесь? Выполнять задание Муссола? – уточнила Найчика и дала указание кадрам,- Вам понятно, с чем необходимо разобраться к моему возвращению, потому что если мы опоздаем, то виноватый уже в наличии? Так и передайте начальнику.
Элита вытянулась во фронт и послушно вытащила белые платки. Промокнула глаза и помахала на прощание:
-Надеемся, до этого не дойдет. Но разберемся. Непременно разберемся.
Выходя за ворота, Треник услышал злобное бормотание дядюшки Крамсора:
-Я лично разберусь. А Крамс вообще может забыть о повышении.
К разочарованию Треника, верблюды довезли поклажу только станции. Дальше поехали на поезде, что в его глазах очень принизило героизм грядущего подвига. Вот если бы на пегасах. Или в дирижабле. Что такого захватывающего в том, что можно подойти к кассе и сказать: «Затерянный лес к северу от Хрустальных гор, недалеко от Рогдоргобской трясины, станция пятьсот восьмая»?
Пожаловался Матилулу. Пожаловался пани Найчике. Но только Шарм проникся, а затем и успокоил:
-Знаешь, я ведь поездами никогда не ездил. Сначала мать присылала ковер-самолет, потом я из него летающий капсюль сделал. Ковер – чертовски неудобно. Вечно ветер в глаза и холод собачий. Так что лично мне начало путешествия в приключение на поезде кажется самым подходящим.
Вечернее сватовство, разговор с предками. Мы принимаем бой (начало).
После того, как выяснилось, что урожай одноглазые красотки соберут достойный, все переругались. Только Домир, поглаживая питомца, робко интересовался, считается ли попотикокль собственностью циклопов. И узнав от Шайта «ещё какой», обреченно сказал, что зато компания собирается хорошая. Их действительно оказалось много. Легче было сказать, кого там не было – Шайта, потому что «чего он у них забыл», Домира, потому что Луш сжалился и успокоил, что попотикокль – птица вольная и сама решает, кому принадлежать, и Харона, потому что «не на того напали».
Даже Горыч умудрился прихватить полотенце! И был доволен, пока грымз не пояснил, что вряд ли комиксисту в ските светит карьера художника. Будет отрабатывать свой хлеб пОтом на полях и в лесах. И если не захочет делать это добровольно, то и кровью. Сам Дрон, не переставая верещать, что кольцо ему подарили на память, крепко сжимал в кулачке цацку и выбрасывать с отвращением не спешил, в отличие от Контроса. Тот как узнал, куда эта завязочка для волос может привести, сразу с ней расстался. Больше всех переживал Луш, который знал про обычай, знал, да забыл в самый нужный момент. И прокололся он уникально, прихватив во время последней вылазки ожерелье и венец невесты прямо из ритуальной комнаты. Очень изысканными показались ему узоры и украшения из бисера, меха и камней.
-Ладно - Контрос? – недоумевал по этому поводу Шайт, - Могу понять его страсть к китчу, но что бы ты, ученый, позарился на бусики?
-Да у меня музей энтомологии и национальных культур его с руками оторвет!
-Где ты, а где музей? А руки я тебе сам оторву, раз в детстве не научили, что воровать – нехорошо!
А потом Луш сказал, что до вечера есть время подготовиться, но так как никто не знал, как это делать, то оставили, как есть. Дрон ушел копать, Горыч - рисовать, Домир – приручать, Валора – загорать, Контрос, Луш, Бабиша и Шайт – тренировать, а Харон – доставать всех по очереди и сеять панику.
Вечером мадам Пай отсутствовала. Еда была готова, столы сервированы, а самой старухи след простыл.
-Может, оно к лучшему, - философски сказал Луш, - А может и нет.
Во время ужина старательно обходили волнующую всех тему.
Луш убеждал Шайта, что тот много требовал от Контроса:
-Это же, как показать ребенку буквы и потребовать от него написать роман.
Но огр не соглашался, потому что примитивным пассам можно научиться довольно быстро, особенно когда имеешь спортивное тело и незамутненный интеллектом ум.
Было достаточно светло, и лампионы едва светили, так что вид за окном просматривался отлично.
Дрон их заметил первым. Они словно выросли из-под земли с другой стороны крокусовой елани. Постояли немного, подождали, пока грымзл укажет на них, и когда в окно выглянули все, снова ушли под землю, что бы вырасти уже перед хижиной. Верно, у них тоже была договоренность с При, относительно крокусов.
-Что-то мне перестали нравиться большие глаза, - пробормотал Горыч.
Все столпились в дверях и никто не хотел выходить первым.
- Это особенность из зрения, - с готовностью пояснил Домир, - В отличие он нас, в глазном яблоке циклопа находятся два зрачка. Когда циклопы осматриваются или насторожены, например, во время охоты, глаза становятся навыкате, и каждый зрачок может смотреть самостоятельно. Тогда их угол обзора составляет почти триста градусов.
- Спасибо, что пояснил, - нервно сглотнул Луш, - Это именно то, что нам надо знать.
Домир начал оправдываться, мол, он к тому это рассказал, что бы успокоить присутствующих, потому что в нормальном состоянии зрачки сходятся в один, и глаз втягивается в глазницу, на сколько это возможно у циклопов.
-Молодец, успокоил, - пророкотал Шайт. И добавил, что игру в гляделки они циклопихам однозначно проиграют, так что лучше сесть (встать) за стол переговоров. Толпой вывалили наружу.
Делегация женщин дала рассмотреть себя получше, и затем их Почетная Мать (лицо из-за куста!) сказала, что они пришли «за своим».
- Час назад был дан знак, что обе мои дочери несут в себе двух огров и проклятье будет снято. Их жертва не была напрасной! Теперь мы пришли за своим.
-За чем за своим? – тихонько заскулил Дрон.
-За тобой дружок, - любезно растолковал Луш, - А заодно и за мной.
-Лучшая оборона – это нападение, - негромко проржал Харон, - Кто первый будет нападать?
-Вы почему Зею зарезали? – закричал Дрон, решив, что это и есть атака.
-Одна из дочерей моих оказалась слаба. Испугалась в последний момент и чуть не испортила обряд. Но мы были начеку.
- А вторая? – подхватил Луш, который не атаковал, но очень надеялся болтовней оттянуть время свадьбы, - Она на живую не похожа!
-Ни одна женщина, кроме огровской, не может носить ребенка год. Поэтому мои дочери – сосуды для жизни двух новых огров, которые возродят род их в наших землях. И сейчас пришла пора возрождать себя, - Почетная Мать пожевала губы и, сделав над собой усилие, почти отечески произнесла, - Мужчины не бойтесь. Мы обещаем вам жизнь в неге и довольствии. Единственное, что от вас потребуется, давать жизнь будущим циклопам.
Горыч закашлялся.
-А кто того, не сможет давать жизнь….
Валоре казалось, что она участница некого скверного сюреальестичного спектакля. Вот сейчас они поговорят, а потом – бах – занавес, цветы, аплодисменты. Главное – говорить.
-Милые женщины… - начала она словно сестра милосердия в доме умалишенных, - Вам ведь нужны циклопы, а не этот компот? Если вы нас отпустите, то мы, при встрече с циклопами, передадим, что есть такое племя в Затерянном лесу…
-Да, - подхватил Домир, - Можно и по нижнему эфиру весточку кинуть.
-В любом случае, это так любезно с вашей стороны, что вы заскочили к нам на огонек….
-Ты – Мать? – уточнила Почетная Мать.
-Вы что, издеваетесь? - Валору перекосило от мысли, что её представили матерью толпы мужиков, один из которых ей в деды годится, - Я – зам!
И главная циклопиха сказала, что с замами ей не о чем разговаривать. Только с Матерью!
-Вы знаете, - ухватился за идею Луш, - Наша мада… мать в данный момент отсутствует, но будет с минуты на минуту… через час.
-Ладно, - прогудела циклопиха, - Но через час мы возьмем НАШЕ в любом случае. С благословения вашей Матери или без него.
Для подтверждения серьезности намерений и демонстрации мощи, хлопнула в ладоши и развернула и дунула. Порывом ветра всех, кто был легче Шайта и Харона, швырнуло к стене хибары и впечатало. У огра только шляпу снесло, и он был этим крайне недоволен:
-И это всё, что вы можете? – зло крикнул уходящим в землю циклопихам.
-Я бы не стал их провоцировать. Пока, - благоразумно прокричал ему Харон. Пегас упирался в землю четырьмя копытами, сложив крылья и опустив голову, став максимально обтекаемым, но тело мелко дрожало от натуги.
Странный затяжной шквал не подействовал только на попотикокля. Зверюшка хрюкнула, покинула Домира и завила перед глазом одной из охранниц Матери. Тики полюбовался собственным отражением в зрачке, оскалился и высунул язык: «Пр-р-р». Охранница, уже по пояс в земле, отмахнулась, и ветер стих. Но пока циклопихи не исчезли полностью, с места никто не тронулся.
-Где эта хрычовка (мадам Пай), когда она нужна! – возмущался Дрон, бегая из угла в угол.
Шайт рассчитывал только на себя и был более деятелен:
-Не мельтеши. Береги энергию. Луш и Бабиша, посмотрите в пособие. Вдруг у орков есть что-нибудь против циклопей магии. Контрос - со мной, остальные – укрепляйте двери, заделывайте окна. Переходим на осадное положение.
По дороге к могильнику инструктировал:
-Не важно как, но сними слой, чем тоньше, тем лучше. Ты ведь помнишь, что надо при этом говорить? Подумай, если у нас не получится, то быть тебе наложником одноглазых, до конца жизни. А если получится – беги. Беги, со всех ног. Предки не любят свидетелей и круто с ними обходятся.
Не уточняя, что обходятся они руками обратившегося к ним с просьбой.
Контрос не понимал, что делал, но, верно, делал всё относительно правильно, потому что через пять минут манипуляций и старательно воспроизведенных звуков, к нему пробился крик Шайта «ходу». Стартанул. А когда за спиной услышал грохот катящихся камней, припустил ещё быстрее.
-Ты – чужеземец. Зачем призвал нас с горы Тамора?
-Я – огр, - попробовал наладить контакт с чужими предками Шайт, - И я ищу новые земли для огров.
- Мы знаем о тебе, Шайнуратин, сын Апрутинара. Твой отец очень недоволен. Что ты хочешь от нас?
-Силу, - жестко ответил Шайт.
- Дай подумать…
Шайт набычился. Ну, это надолго. Соберутся количеством не менее пяти, и будут рассуждать до рассвета. Одна надежда на какого-нибудь своего родственника. Шайт – чужак, и без его ветви собрание не действительно. Интересно, кого позовут на совет Теней. Он бы предпочел деда. С ним у Шайтнуратина всегда были взаимопонимание и добрые отношения.
-Здравствуй, милый, - пророкотало рядом с ухом Шайта. Тот вздрогнул. Никогда ещё на его памяти не призывали тени женщин! Будь это хоть сто раз легендарная женщина, а заодно его мать и мать его первенца. Она даже немного приходилась ему бабкой, так как в первом замужестве была второй женой деда.
- Я рад слышать твой голос, - потеплел Шайт, - Но почему тебя?
- Потому что речь пойдет о женщинах…..
Шайт ничего не понял, но раз у огров появился святой (он), то почему бы в собрании его интересы не представлять женщине? По-свойски, мать и жена все-таки, попросил:
- А можно ускорить процесс?
-Нельзя. Нельзя спешить в делах такого рода.
-Какого рода, - пробормотал Шайт.
-Будущего. А возможно - твоего….
Хижину укрепляли, как могли. Вернее, как могли это представить. Разворотили всю, но этого казалось недостаточно.
-Что мы забыли? – деловито интересовалась Валора, осматривая наведенный погром.
Стол перевернули и подперли дверь, окна заложили кухонной утварью, лавками с табуретками и ящиками от комода. Самим комодом блокировали вторую дверь, в лес. Щели и дыры баррикад конопатили внутренностями матрацев и уплотняли перинами и подушками. Для этих же целей изъяли у Харона весь запас сена и соломы. Каркасами кроватей и прочей мебелью забили окна, а остатками внутренние двери из спален.
-Удачно мадам Пай ящик гвоздей оставила и инструмент, - сопел Дрон, заправски орудуя молотком.
-Мне кажется, чего-то не хватает! – настаивала Валора.
И тут им на голову свалился Контрос.
-Чердак! – всхлипнул Луш.
Слуховые окошки на фронтонах заколотить успели. А непосредственно люк дополнительно подклинивали лестницей уже во время первой атаки циклопих.
Одноглазые женщины, когда увидели по возвращению, что ни Матери ни подарков - Контроса, Дрона, Луша и Горыча - нет, обиделись и устроили отменный штурм.
Так сказал Харон, глядя на вибрирующие стены, словно это не бревна были, а тонкая мембрана. Пегас как-то естественно, единогласно и негласно был избран в Большие командармы, как себя и самопровозгласил. Голос стал глубже, осанка горделивей. И он единственный, кто чувствовал себя спокойно посреди этой вакханалии.
-Магией бьют, - шмыгнула носом Бабиша.
- Мадам Пай, конечно, некстати свинтила, но защиту оставила железную. Интересно, на сколько её хватит? – вслух рассуждал Харон.
По его требованию все уселись посреди комнаты, для наличия оперативного простора.
-А когда они сообразят, что хибара для магии непробиваемая, что сделают, как думаешь? – поддержал рассуждения Луш, стараясь изобразить умудренную озабоченность и попасть в тон полководцу.
-Я знаю, чего они НЕ будут делать, - авторитетно раздул ноздри пегас. Дождался, когда Домир пискнет «и чего?», приподнял бровь и снисходительно объяснил:
-Жечь нас не будут…. Почему- почему. Потому что здесь Кон, Дрон, Горыч и Луш. Чего им собственность палить. Таран! Вот, я думаю, чего нам следует опасаться, - и неожиданно печально закончил, - Жаль, нет с нами Шайта. Хороший боец!
Дрона скукожило от похвалы огру. Он взахлеб возмутился, что сразу, дескать, разглядел Шайтовскую гнилую натуру, а ему не верили! Что сбежал этот хороший боец. Смылся. Сдулся. Свалил марамой. пока другие погибали под обстрелом.
Последнее сказал, потому что одноглазые женщины сообразили, что магией ничего не добьешься, сменили тактику и забрасывали хибару камнями и стрелами. Большинство стрел застревали в перинах - подушках, и теперь к шуму боя прибавились перья в большом количестве. А камни…
-Ерунда, - успокоил Харон, - Не думаю, что у них найдется серьезная осадная техника. Пращи? Да плюнуть и растереть. То ли дело требушет или тенсионный спрингалд. Помнится, завербовали нас на три месяца держать осаду около замка Распаньогус. До этого его сто раз штурмовали регулярные войска. Устали. Их отвели на отдых, а нас - так, бросили подежурить…
И все внимали! Да, это был его день! Великий День баек мерина.