Везёт мне на знакомства через интернет. Одна хромая, другая продажная, третья тоже продажная, четвёртая – мужик, пятая продажная, шестая наркоманка с глазами по пять копеек, говорит, что продажная, но кто ж такую купит.
Однако, познакомился я намедни с одной невообразимой дамой по имени Элана. Не имя – песня, мелодия Эллады. Греческая богиня в полупрозрачной тунике. Острые сосцы и томный взгляд.
Так я представлял образ по её голосу. Фотографии Элана подсовывала явно не свои. Но певучему, мягкому, как вечерняя речка голосу, я был готов верить безрассудно.
Мы договорились встретиться у страшного метро Автово. Говорят, возле этой станции живут мутированные люди-крысы. Они носят обтрёпанные балахоны с капюшонами, скрывая свои шерстяные, клыкастые лица. Говорят, в голодные времена они поедают людей.
Я вышел из метро, и напряг зрение. В небе повисло утомлённое вечернее солнце. Облака нехотя переваливались с бока на бок, заглушая жёлто-рыжий свет. Откуда-то сверху пел женский голос о тяготах любви.
Минут через десять ожиданий, меня окликнули. Это был божественные мотивы Эланы. Бархатная мелодия ветра, ноты леса, гармония неба. Я различу этот голос сквозь все препоны, шумы городов, скандирования трибун и бой наковален.
Я покорно обернулся.
Напротив меня стояла женщина, с тонкими, выбеленными волосами с розоватым оттенком. Креповое, серое платье в разноцветных лоскутках, коричневый плащ, мутно белые ноги…
Кажется, я не удержал челюсть. Она отвалилась. Меня будто парализовало.
Передо мной стола женщина, немолодая. Даже очень немолодая. Проще говоря – старуха, лет под восемьдесят.
- Максим? – пропела старуха эланиным, греческим голоском, и добавила игриво: вот ты какой?
- Ауэ, - протянул я, совершенно не сдерживая эмоций. Челюсть продолжала висеть.
- Куда пойдём? – спросила старуха.
- Может в мак дак? – встрепенулся я.
Почему-то дурацкая американская забегаловка показалась мне прибежищем молодых. Словно, попав туда любая старуха, растворяется, как вампир на солнечном свете.
Но Элана не отказалась. Наоборот, завизжала от удовольствия, таращась на рекламную витрину.
Брезгливо ковыряясь в булке с котлетой, украдкой из-под бровей, я посматривал на свою «даму». Всё её лицо, от уха до уха растянулось в улыбке. Ярко накрашенные красным тонкие губы, растягиваясь в улыбке, напоминали рану у меня на коленке, когда я упал с велосипеда. Не снимая счастливого выражения лица, она наклонилась над коробкой с кусками панированной курицы. Пальцами двух рук подхватила один нагетс и запихала в рану на коленке под названием рот. Театральная пауза, потом её лицо сморщивается, как кулачок: всё – глаза, брови, нос, рот в одну кожаную складку. Волна удовольствия прокатывается по её сгорбленному тельцу, и она раскидывает руки в стороны.
- Какая вкусняшка! – воскликнула она. – Как хорошо, что ты пригласил меня сюда.
Она нежно, с благодарностью посмотрела на меня и принялась за следующий нагетс, причмокивая пластилиновыми губами. Всё представление повторилось.
Есть я уже не мог.
Когда Элана доела всю коробку с курицей, откинулась на стуле и глубоко, сладострастно постанывая, выдохнула.
- Как это было великолепно.
В зале играла музыка, очевидно из какого-нибудь известного голливудского мультфильма. Потому что Элана послушала, и сказала:
- Максимчик, ты смотрел «Панда Кунг-фу»?
- Я смотрел «Жемчужина Кунг-фу», - говорю. На «максимчик» я отвечать не стал, сдержался.
- Ах, ну что ты!. Такая ржака. Настоятельно рекомендую.
Я ничего не ответил. «Мак дак» не растворял вампира. Наоборот, он заряжал его новой тёмной силой. Силой – «чикен мак нагетс»!
В такт музыке Элана крутила головой и громко потягивала колу из трубочки.
- А для вашего желудка это невредно? – спросил я, предприняв первую попытку намёка.
- Нет, ну что-то. Я же чуть-чуть. От моей язвы не убудет. Тем более в кавалереном ресторане.
Я снова не нашёлся, что ответить. «Ковалерин ресторан» меня подкосил.
- Ну же, расскажи мне что-нибудь, - сказала Элана, допив свою порцию химикалий.
Я крепко задумался. Ничего молодёжного в голову не лезло. А именно это требовалось сейчас. Серебряная пуля.
- Ходил я на днях с Паханом на денсинг в метро клаб…
Элана внимательно слушала. Её маленькие глазки в морщинистых складках остро следили за мной.
- … танцевали, выпивали. Все дела. Познакомились с девочками.
- С девочками? – спросила Элана, игриво изображая ревность.
- С девочками, - кивнул я, - молодыми. – Помедлил, ожидая реакции. Но ничего. - Одна из них оказалась девушкой самого диджея Гвоздя.
- Самого? – спросила Элана, разувая складки век.
- Самого!
- О, крутотенюшка.
В этот момент я зачем-то пытался переживать остатки булки. Но моя челюсть открылась и часть булки вывалилась. Элана продолжала:
- И как вы там с ними? Тусанули?
Не понимаю, как я упустил этот момент. Ведь общался с Эланой по телефону неоднократно. Минимум два раза. Неужели магия её голоса меня так заворожила. И я не слышал всех этих слов. Она ведьма, точно.
- Тусанули, да, - говорю, - а потом осиновым колом зарубили.
- Что?
- Да это я так.
Мне стало казаться, и внешний вид старухи говорил о её колдовском причастии. Это белое лицо, синеватые мешочки под глазами. И чёрные зрачки, острые, как наконечники стрел. Сама улыбается, растягивает рану рта, а глаза всё высматривают.
- А что диджей Гвоздь, был там?
- Был. Он и забивал.
Я совсем расстроился.
- Какой ты смешненький.
Она так и сказала «смешненький».
- А у меня бабушка блокаду пережила, - сказал я и зачем-то вопросительно наклонил голову в её сторону.
- Да, блокада, - сочувственно закивала Элана.
- Знакомо? – спросил я, и ещё больше наклонился.
- Да.
Я восторжествовал.
- Смотрела киношку про войну. Ужас, просто ужас. Хорошо, что мы из другого времени.
Моя голова хотела свалиться на стол. Но удержал.
- Да, хорошо…
- А что ты такой расстроенный? Что бигмагик испорченный попался?
- Не знаю, - протянул я.
Я совсем скис. Кажется, расплылся на стуле, как желе. Даже щёки, и те обвисли.
- Мне кажется… - промямлил я.
- Что, зайка?
Я резко встрепенулся. «Зайка» подожгло заряд.
- Мне кажется, вы значительно старше меня.
На последнем слове я дал «петуха», и внезапный густой стыд наполнил лицо.
Элана ничуть не смутившись, широко улыбнулась своим ртом, крашенными узловатыми губами, похожими на резинку для денег.
- Может и постарше, что в этом трагичного?
- Всё трагично! – воскликнул я. – Сколько Вам лет?
- Сорок два, - бросила Элана, кокетливо скрутив резиновые губы. – Но и тебе не двадцать, правда?
- Правда. Мне не двадцать. Мне двадцать девять, - заныл я.
Старуха захватывала мою волю всё больше. Я понимал, продолжится и дальше всё в подобном духе, вечер может окончиться катастрофой.
Я представил Элану голой и котлета, что не была выплюнута, полезла вверх по пищеводу.
- У тебя есть чётки? – спросила она.
- Что?
- Чётки есть? Такие, - и пошабуршала костлявыми пальцами по своим бусам.
- Нет, - ответил.
- Значит ты не чёткий пацан!
Элана громко засмеялась, холодным эхом прокатываясь по моему позвоночнику. Страшные картины забрезжили перед моими глазами. Как ведьма превращает меня в шестидюймового мужичонку, а потом использует в непотребных целях…
- А кости игральные?
- Что? – я выпал из страшной картинки.
- Кости игральные? Могли бы сейчас поиграть.
- Нет.
- Пича-алька, - протянула Элана, вновь кокетливо сморщившись.
Я судорожно оглянулся в поисках спасителя. Люди, в основном молодёжь – мальчики с ёжиками на голове, девочки лысые в зелёных колготах, дети в клоунских колпаках, женщины в прозрачных платьях, мужчины с волосатыми головами вместо кулаков, все они усердно поедали благолепную пищу, разговаривали друг с другом, смеялись. Никому не было дело до меня и старухи.
- А в аське ты мне много всяких интересных историй рассказывал, - сказала она. Потом потянулась и взяла меня за руку. – Ты такая лапушка.
Кажется, я задрожал.
- Мы не можем встречаться! – закричал я на весь зал. Вскочил со стула и отшатнулся. Мне вдруг показалось, телескопические руки Эланы и здесь меня достанут.
- Почему же? – спросила. А бровки домиком. И кроткая, ангельская улыбка.
- Потому что, у нас разный стиль и разный цвет глаз!
Я развернулся и побежал.
За спиной проскрипел колодезный старческий голос: «пи-ча-алька…»